Раздел 6. Является ли более заслуживающим похвалы и награды сделать что-либо во исполнение обета, нежели без обета?

С шестым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что более заслуживает похвалы и награды то, что делается без обета, чем то, что делается во исполнение обета. Так, Проспер говорит, что «нам надлежит воздерживаться или поститься так, чтобы это не было для нас тем, что мы сами сделали для себя необходимым, дабы то, в выборе чего мы вольны, делалось нами ревностно и охотно». Но тот, кто дал обет поста, тем самым сделал для себя пост необходимым. Следовательно, было бы лучше, если бы он постился без обета.

Возражение 2. Далее, апостол сказал: «Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением (ибо доброхотно дающего любит Бог)» (2 Кор. 9:7). Но некоторые исполняют данный ими обет с огорчением, что обусловливается, похоже, вытекающей из обета необходимостью, поскольку необходимость, как сказано в пятой [книге] «Метафизики», бывает тягостной-. Следовательно, лучше делать что-либо без обета, нежели во исполнение обета.

Возражение 3. Далее, обет, как было показано нами выше (4), требуется для того, чтобы утвердить свою волю на обетованном. Но воля более всего утверждается на чем-либо тогда, когда это актуально делается. Следовательно, делать что-либо во исполнение обета ничем не лучше, чем делать то же самое без обета.

Этому противоречит следующее: глосса на слова [Писания]: «Делайте и воздавайте обеты» (Пс. 75:12), говорит: «Обеты есть [добрые] советники воли». Но [добрые] советы даются относительно лучшего блага. Следовательно, лучше делать что-либо во исполнение обета, чем без обета, поскольку тот, кто делает это без обета, исполняет только один совет, а именно совет это делать, тогда как тот, кто делает это с обетом, исполняет два совета, а именно совет принести обет и совет это делать.

Отвечаю: можно привести три причины того, почему лучше и заслуживает большей награды делать что-либо по обету, чем без него. Во-первых, потому, что принесение обета, как уже было сказано (5), является актом религии, каковая суть главная нравственная добродетель. Но чем возвышеннее добродетель, тем лучше и тем большей награды заслуживают её дела. По этой причине акт низшей добродетели становится лучше и заслуживает большей награды, если осуществляется под руководством высшей добродетели, актом которой и является это руководство, как, например, акты веры и надежды становятся лучше, если их направляет любовь. Таким образом, дела других нравственных добродетелей (например, соблюдение поста, которое является актом воздержанности, или сохранение целомудрия, которое является актом невинности) лучше и заслуживают большей награды тогда, когда они делаются во исполнение обета, поскольку благодаря этому они становятся причастными божественному поклонению и являются своего рода жертвами Богу. Поэтому Августин говорит, что «девство достославно не само по себе, но только когда оно посвящено Богу и взлелеяно в благочестивой невинности».

Во-вторых, потому, что тот, который приносит обет и делает обетованное, покоряется Богу больше, чем тот, кто просто это делает. В самом деле, он покоряется Богу не только со стороны акта, но и со стороны возможности, поскольку и в будущем он не сможет поступать как-то иначе. Это подобно тому, замечает Ансельм, как приносящий дерево с плодом дает больше, чем приносящий только плод. По этой же причине, как уже было сказано (5), за обещание принято

благодарить.

В-третьих, потому, что обет незыблемо утверждает волю на благе, а уверенное и устойчивое утверждение воли на благе, как говорит Философ, свойственно совершенной добродетели-, равно как и намеренное утверждение в грехе, как было показано выше (14, 2), отягчает грех и называется грехом против Святого Духа.

Ответ на возражение 1. Эти слова должно понимать как сказанные о принуждающей необходимости, которая сообщает акту ненамеренность и исключает религиозное рвение. Поэтому он подчеркивает эту свою мысль словами: «Дабы то, в выборе чего мы вольны, делалось нами ревностно и охотно». С другой стороны, последующая обету необходимость обусловливается незыблемостью воли, а это усиливает желание и увеличивает рвение. Таким образом, приведенный аргумент не завершен.

Ответ на возражение 2. Философ говорит, что принуждающая необходимость тягостна в той мере, в какой она противоречит желанию. Но последующая обету необходимость совпадает с желанием тех, кто имеет благое расположение, и потому не печалит, а радует. Поэтому Августин говорит: «Не раскаивайся в том, что дал обет, а радуйся тому, что более уже не можешь делать то, что мог бы вполне законно делать во вред себе». Впрочем, если обетованное само по себе неприятно и нежеланно, но при этом воля готова его исполнять, то это тоже заслуживает гораздо большей награды, чем если бы оно было исполнено без обета, поскольку исполнение обета является актом религии, каковая суть большая добродетель, чем [например] воздержанность, актом которой является соблюдение поста.

Ответ на возражение 3. Тот, кто делает что-либо без обета, обладает незыблемой волей в отношении того конкретного дела, которое он делает, и в то конкретное время, когда он его делает. Но в последующее время его воля, в отличие от воли принесшего обет, не остается утвержденной, поскольку последний обязал свою волю как к тому, чтобы делать это, до того, как начал делать, так и, возможно, к тому, чтобы многократно повторять это дело [в будущем].