Раздел 4. Принадлежит ли чистота по преимуществу целомудрию?

С четвёртым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что чистота не принадлежит по преимуществу целомудрию. Ведь сказал же Августин, что «чистота есть душевная добродетель»-. Следовательно, она не есть нечто, принадлежащее целомудрию, а суть отличная от целомудрия добродетель.

Возражение 2. Далее, «pudicitia» (чистота) происходит от «pudor», означающее, помимо прочего, стыдливость. Но стыдливость, как указывает Дамаскин, связана с постыдным деянием-, а таковыми являются все согрешения. Следовательно, чистота принадлежит как целомудрию, так и другим добродетелям.

Возражение 3. Далее, философ говорит, что «любой вид распущенности заслуживает наибольшего порицания»-. Но именно чистоте, похоже, свойственно избегать всего, что заслуживает порицания. Следовательно, чистота принадлежит всем частям благоразумия, а не только целомудрию.

Этому противоречат следующие слова Августина: «Воздадим хвалу чистоте, дабы имеющий уши услышал, что нельзя незаконно пользоваться теми органами, которые предназначены для порождения». Но использование таких органов является материей, свойственной целомудрию. Следовательно, чистота по преимуществу принадлежит целомудрию.

Отвечаю: как уже было сказано, «pudicitia» происходит от «pudor», что означает стыдливость. Поэтому чистота необходимо связана с тем, чего человек стыдится больше всего. Но люди больше всего стыдятся половых актов, причём настолько, что, по словам Августина, даже освящённое благообразием брака супружеское соитие не лишено безобразия-. И так это потому, что движения порождающих органов, в отличие от движений других внешних членов, не подчиняются разуму. Кроме того, как замечает философ, человек стыдится не только самого соития, но и всех его признаков-. Следовательно, чистота непосредственно связана со сладострастием, и в первую очередь — с его признаками, каковы непристойные взгляды, поцелуи и соприкосновения. А так как именно они обыкновенно и бросаются в глаза, то чистота в большей степени имеет дело с этими внешними признаками, в то время как целомудрие — с соитием. Поэтому чистота определена к целомудрию не как отличная от него добродетель, а как то, что выражает обстоятельство целомудрия. Впрочем, подчас они сказываются друг о друге.

Ответ на возражение 1. В данном случае Августин, говоря о чистоте, имеет в виду целомудрие.

Ответ на возражение 2. Хотя в той или иной мере постыден любой порок, однако, как было показано выше (142, 4), наиболее постыдными являются пороки распущенности.

Ответ на возражение 3. Из всех пороков распущенности наибольшего порицания заслуживают грехи сладострастия — как вследствие неподчинения [разуму] половых членов, так и потому, что эти грехи больше всего поглощают разум.