Раздел 3. Наличествовало ли в Христе неведенье?

С третьим, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в Христе наличествовало неведенье. В самом деле, в Христе поистине есть то, что принадлежит Ему со стороны Его человеческой природы, даже если оно не принадлежит Ему со стороны Его божественной Природы, например страдание и смерть. Но неведенье принадлежит Христу со стороны Его человеческой природы, поскольку, по словам Дамаскина, «Христос воспринял естество, не обладавшее ведением и рабское»-. Следовательно, в Христе поистине наличествовало неведенье.

Возражение 2. Далее, о человеке говорят как о несведущем по причине изъяна в его знании. Но Христу недоставало некоторого знания, поскольку, по словам апостола, «не знавшего греха Он сделал для нас как имеющего грех» (2 Кор. 5:21). Следовательно, в Христе наличествовало неведенье.

Возражение 3. Далее, [в Писании] сказано: «Ибо прежде, нежели дитя будет уметь выговорить: «Отец мой! Мать моя!», богатства Дамаска… понесут» (Ис. 8:4). Следовательно, в Христе наличествовало неведенье относительно некоторых вещей.

Этому противоречит следующее: неведенье не устраняется неведеньем. Но Христос пришел, чтобы устранить наше неведенье, поскольку Он пришел «просветить сидящих во тьме и тени смертной» (Лк. 1:79). Следовательно, в Христе не было никакого неведенья.

Отвечаю: как явствует из вышесказанного (7, 9; 9), в Христе наличествовала не только полнота добродетели и благодати, но и полнота всяческого знания. И подобно тому, как полнота добродетели и благодати исключала в Христе «порчу» греха, точно так же полнота знания исключала в Нем противоположное знанию неведенье. Следовательно, в Христе не было ни «порчи» греха, ни какого бы то ни было неведенья.

Ответ на возражение 1. Принятое Христом естество можно рассматривать двояко. Во-первых, в его видовой природе, и в этом смысле Дамаскин говорит о нем как о «не обладавшем ведением и рабском», а вслед за тем добавляет: «Ибо человеческое естество в отношении к сотворившему его Богу является рабским и не обладает знанием будущего». Во-вторых, его можно рассматривать со стороны его соединения с божественной ипостасью, благодаря которому оно обладало полнотой знания и благодати, согласно сказанному [в Писании]: «Мы видели Его, как единородного от Отца, полного благодати и истины» — (Ин. 1:14), и в этом смысле человеческое естество Христа не было поражено неведеньем.

Ответ на возражение 2. О Христе сказано, что Он не знал греха, потому что у Него не было опытного познания греха. Однако Он знал его посредством простого знания.

Ответ на возражение 3. Здесь пророк имеет в виду человеческое знание Христа, и потому говорит: «Прежде, нежели дитя (то есть в Своем человеческом естестве) будет уметь выговорить: «Отец мой!» (то есть Иосиф, которого считали Его отцом) «Мать моя!» (то есть Мария), богатства Дамаска… понесут». Поэтому нам надлежит понимать это не в том смысле, что некоторое время Он был не знавшим этого человеком, а в том, что «прежде, нежели Он будет уметь» (то есть прежде, чем Он как обладающий человеческим знанием человек), и далее — либо буквально: «Богатства Дамаска и добычи самарийские понесут пред царем ассирийским», либо духовно, как разъясняет эти слова глосса: «Прежде, чем Он родится, Он будет спасать людей Своих исключительно молитвой». Августин же, со своей стороны, утверждает, что здесь речь идет о поклонении волхвов. Так, он говорит: «Прежде, чем Он выговорил человеческие слова в человеческой плоти, Он получил богатство, которым хвалился Дамаск (ведь главным в богатстве почитается золото). Добычами же самарийскими были сами самаритяне. Действительно, словом «Самария» обозначается идолопоклонство, поскольку эти люди, отвратившись от Господа, обратились к поклонению идолам. Поэтому они были первыми добычами, которые дитя отняло у господствующего там идолопоклонства». Таким образом, слова: «Прежде, нежели дитя будет уметь выговорить», могут означать: «Прежде, нежели Он явит Себя как умеющего выговорить».