Раздел 4. Может ли хлеб преложиться в тело Христа?

С четвертым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что хлеб не может преложиться в тело Христа. В самом деле, любое превращение является своего рода изменением. Но в каждом изменении должен наличествовать некий субъект, который приводится от возможности к действительности, в связи с чем в третьей [книге] «Физики» сказано, что «движение есть действительность существующего в возможности»-. Но нет такого субъекта, который мог бы быть усвоен субстанции хлеба и телу Христа, а между тем, как сказано во второй [главе] «Категорий», самой природе субстанции присуще «не быть отдельно от субъекта». Следовательно, преложение всей субстанции хлеба в тело Христа невозможно.

Возражение 2. Далее, форма того, во что превращается что-то другое, начинает по-новому быть в материи превратившегося; так, когда воздух изменяется в не существовавший прежде огонь, форма огня начинает по-новому быть в материи воздуха, и точно так же когда пища превращается в не существовавшего прежде человека, форма человека начинает по-новому быть в материи пищи. Поэтому если бы хлеб изменялся в тело Христа, форма тела Христа непременно должна было бы начать быть в материи хлеба, что очевидно не так. Следовательно, хлеб не изменяется в субстанцию тела Христа.

Возражение 3. Далее, из сказанного в первой [книге] «Физики» очевидно, что когда две вещи различны, одна из них никогда не станет другой, как [например] белизна никогда не станет чернотой. Но как две противоположные формы, будучи началами формального различения, сами по себе различны, так и две означенные материи, будучи началами материального различения, сами по себе различны. Следовательно, невозможно, чтобы эта вот материя хлеба стала тою материей, которая индивидуализирует тело Христа, и точно так же невозможно, чтобы эта вот субстанция хлеба изменилась в субстанцию тела Христа.

Этому противоречит следующее: Евсевий Эмесский говорит: «Ты не должен ни удивляться, ни отрицать того, что земные и тленные вещи изменяются в субстанцию Христа».

Отвечаю: коль скоро истинное тело Христа присутствует в этом таинстве и коль скоро оно не начинает там быть в результате пространственного движения, о чем уже было говорено (2), и при этом оно, как явствует из вышесказанного (1), не вмещается там как в месте, нам надлежит говорить, что оно начинает там быть путем преложения субстанции хлеба в себя.

Однако это изменение отличается от естественных изменений, является совершенно сверхъестественным и производится силою одного только Бога. Поэтому Амвросий говорит: «Заметь, как слово Христово изменяет законы природы по воле Его. Ведь человек обыкновенно рождается не иначе, как только от мужа и жены, но видишь, как наперекор установленному повсюду порядку человека родила дева»; и еще: «Понятно, что дева родила вне порядка природы, а то, что мы делаем, есть тело от девы. Зачем же тогда ты ищешь порядок природы в теле Христа, когда Господь наш Иисус Сам был рожден от девы вне естественного порядка?». И Златоуст, комментируя сказанное [в Писании]: «Слова, которые говорю Я вам», а именно об этом таинстве, «суть дух и жизнь» (Ин. 6:63), замечает: «То есть божественны и духовны, не заключают в себе ничего плотского и не подлежат естественному порядку, но чужды всякой этого рода необходимости и выше законов, действующих на земле»-.

Затем, очевидно, что каждый действователь действует постольку, поскольку он актуален. Но каждый сотворенный действователь ограничен в своей актуальности как установленный в роде и виде, и потому действие каждого сотворенного действователя связано с некоторым установленным актом. Далее, установление каждой вещи в актуальном бытии исходит от ее формы. Следовательно, никакой природный и сотворенный действователь не может действовать иначе, как только изменяя чью-либо форму, и в этом смысле любое изменение, произведенное согласно законам природы, суть формальное изменение. Но мы уже показали (I, 7, 1), что актуальность Бога бесконечна, и потому Его действие простирается на всю сущую природу. Поэтому Он может соделывать не только формальное превращение, при котором разнообразные формы последуют друг другу в одном и том же субъекте, но и изменение всего сущего, при котором, так сказать, вся субстанция одной вещи изменяется во всю субстанцию другой. Именно это и происходит в рассматриваемом таинстве посредством божественной силы, когда вся субстанция хлеба изменяется во всю субстанцию тела Христа и вся субстанция вина — во всю субстанцию крови Христа. Следовательно, речь идет не о формальном, а о субстанциальном превращении, которое не является каким-либо естественным движением и может быть названо собственным именем, а именно «транссубстанциацией»-.

Ответ на возражение 1. Это возражение состоятельно в отношении формального изменения, поскольку форме присуще находиться в материи или субъекте, но в отношении изменения всей субстанции оно несостоятельно. Таким образом, коль скоро субстанциальное изменение предполагает некоторую упорядоченность субстанций, одна из которых изменяется в другую, оно присутствует в обеих субстанциях как в субъекте наподобие порядка или числа.

Ответ на возражение 2. Этот аргумент тоже справедлив в отношении формального превращения, или изменения, поскольку, как мы только что показали, форма должна находиться в некоторой материи или субъекте. Но в случае изменения всей субстанции это не так, поскольку в таком случае какой-либо субъект невозможен.

Ответ на возражение 3. Форма не может быть изменена в форму и материя — в материю посредством силы любого конечного действователя. Такое изменение может быть произведено только посредством силы бесконечного действователя, который управляет всем сущим, поскольку природа сущего обща как обеим формам, так и обеим материям, и все, что является сущим в одной из них, Творец сущего может изменить во все, что является сущим в другой, устраняя при этом все, что отличает первую от второй.