Раздел 2. Является ли следствием этого таинства достижение славы?

Со вторым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что достижение славы не является следствием этого таинства. Действительно, следствие адекватно своей причине. Но это таинство приличествует «странствующим» (viatoribus), почему и называется «Viaticum». Следовательно, коль скоро странствующие еще не восприимчивы к славе, то дело представляется так, что это таинство не обусловливает достижения славы.

Возражение 2. Далее, если причина достаточна, то она производит следствие. Но, по словам Августина, многие из тех, которые причащаются этому таинству, никогда не достигнут славы-. Следовательно, это таинство не является причиной достижения славы.

Возражение 3. Далее, большее не производится меньшим, поскольку ничто не действует за пределами своего вида. Но получить Христа в чужом виде, как это имеет место в этом таинстве, есть нечто меньшее, чем наслаждаться Им в Его собственном виде, что подобает славе. Следовательно, это таинство не обусловливает достижения славы.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Ядущий хлеб сей будет жить вовек» (Ин. 6:51). Но вечная жизнь — это жизнь в славе. Таким образом, следствием этого таинства является достижение славы.

Отвечаю: в этом таинстве можно усматривать две [вещи]: то, из чего возникает его следствие, а именно содержащегося в нем Христа, а также представляемые им Его страсти, и то, через посредство чего производится его следствие, а именно использование таинства и его виды. И со стороны того и другого таинству присуще обусловливать достижение вечной жизни.

В самом деле, Своими страстями Христос открыл нам путь к вечной жизни, согласно сказанному [в Писании]: «Он есть Ходатай Нового Завета, дабы вследствие смерти Его… призванные к вечному наследию получили обетованное» (Евр. 9:15). Поэтому в форме этого таинства говорится: «Сие есть чаша крови Моей Нового и вечного Завета».

И точно так же восстановление посредством духовной пищи и единения, которые обозначены видами хлеба и вина, имеет место, хоть и несовершенно, еще в нынешней жизни, а совершенным оно станет в состоянии славы. Поэтому Августин, комментируя слова [Писания]: «Плоть Моя истинно есть пища» (Ин. 6:55), говорит: «Усматривая их в пище и питье, люди стремятся к ним не потому, что ищут утоления голода или жажды, что воистину не принесло бы им ничего, а потому, что только эти пища и питье могут сделать причастных им бессмертными и нетленными в обществе святых, где будет мир и единство, совершенство и полнота».

Ответ на возражение 1. Как страсти Христовы, благодаря действенности которых совершается это таинство, являются достаточной причиной достижения славы, однако такой, что мы не сразу же достигаем славы, но вначале должны с Ним страдать, «чтобы с Ним и прославиться» (Рим. 8:17), так и это таинство не сразу приводит нас к славе, но дарует нам способность достигнуть славы. Поэтому оно называется «Viaticum» и прообразовано в «Третьей книге царств», в которой об Илие сказано, что он «поел, и напился, и, подкрепившись той пищею, шел сорок дней и сорок ночей до горы Божией, Хорива» (3 Цар. 19:8).

Ответ на возражение 2. Как страсти Христа не обусловливают следствия в том, кто не расположен к этому должным образом, так никогда не сподобится славы благодаря этому таинству и тот, кто приступает к нему недолжно. Поэтому Августин, разъясняя сказанное, замечает: «Одно дело — таинство, а другое — его действие. Многие подходят к жертвеннику и принимают таинство себе в осуждение… ибо, духовно вкушая небесный хлеб, к жертвеннику должно приступать в невинности»-. Так что нет ничего несообразного в том, что не блюдущие свою невинность не всегда получают следствие этого таинства.

Ответ на возражение 3. То, что Христос получается в другом виде, присуще природе таинства, которое действует инструментально. Однако, как мы уже показали (77, 3), ничто не препятствует тому, чтобы инструментальная причина производила превосходящее [ее] следствие.