Раздел 4 Надлежащим ли образом составлены произносимые в этом таинстве слова?

С четвертым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что произносимые в этом таинстве слова не составлены надлежащим образом. Так, Амвросий говорит, что это таинство освящается посредством слов, произнесенных Христом. Следовательно, никаких других слов помимо [слов] Христа в этом таинстве произносить не должно.

Возражение 2. Далее, слова и дела Христа известны нам благодаря Евангелию. Но при освящении этого таинства используются слова, которых в Евангелии нет; так, в Евангелии не сказано, что при освящении этого таинства Христос возвел очи к небу, а еще в Евангелии читаем: «Приимите, ядите» без добавления слова «все», тогда как при отправлении этого таинства мы говорим: «Возвел очи к небу», а также: «Приимите, ядите от него все». Следовательно, такого рода слова при отправлении этого таинства произносить неуместно.

Возражение 3. Далее, все прочие таинства [тоже] определены к спасению верных. Но при отправлении других таинств нет никакой всеобщей молитвы о спасении всех верных и за усопших. Следовательно, и в этом таинстве ее быть не должно.

Возражение 4. Далее, крещение также называется таинством веры. Следовательно, истины, которые принадлежат исповеданию веры, такие как учение апостолов и евангелий, скорее должны быть преподаны при крещении, чем при отправлении этого таинства.

Возражение 5. Далее, набожность верного необходима в каждом таинстве. Следовательно, взывать к набожности верных в этом таинстве больше, чем в других, посредством божественного восхваления и таких предложений, как: «Вознесем сердца», неправильно.

Возражение 6. Далее, как уже было сказано (82, 1), служителем этого таинства является священник. Следовательно, все слова этого таинства должны произноситься священником, а не другими служителями или хором.

Возражение 7. Далее, божественная сила соделывает это таинство неослабно. Следовательно, священник абсолютно напрасно просит о совершении этого таинства, говоря: «Просим Тебя, Господи, милостиво прими эту жертву от нас…» и так далее.

Возражение 8. Далее, жертва Нового Закона неизмеримо превосходней жертвы ветхозаветных отцов. Следовательно, священнику не приличествует просить о том, чтобы эта жертва была принята столь же благосклонно, как жертва Авеля, Авраама и Мельхиседека.

Возражение 9. Кроме того, подобно тому, как тело Христа не начинает быть в этом таинстве посредством изменения места, о чем было сказано выше (75, 2), точно так же оно и не перестает там быть [посредством изменения места]. Следовательно, священнику не подобает просить: «Да вознесет ангел Твой эту жертву к небесному алтарю Твоему».

Этому противоречат слова, приведенные [в книге] «Об освящении»: «Обряд отправления мессы был выверен Иаковом, братом Господним по плоти, и Василием, епископом Кесарийским», а их авторитет таков, что для сомнений в уместности каких-либо используемых в этом таинстве слов нет никаких оснований.

Отвечаю: коль скоро в этом таинстве заключена вся тайна нашего спасения, то оно исполняется с большей, чем другие таинства, торжественностью. Атак как [в Писании] сказано: «Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий» (Еккл. 4:17); и еще: «Прежде, чем начнешь молиться, приготовь себя» (Сир. 18:23), отправлению этой тайны предшествует некоторая подготовка, чтобы мы могли достойно исполнить то, что за ней последует. Первая часть этой подготовки — божественное славословие, предлагаемое во «Входной», согласно сказанному [в Писании]: «Кто приносит в жертву хвалу — тот чтит Меня, и кто наблюдает за путем своим — тому явлю Я спасение Божие» (Пс. 49:23). Оно состоит главным образом из псалмов, или, по крайней мере, поется с псалмами, поскольку, как говорит Дионисий, «псалмы заключают в себе все, что содержится в Священном Писании, посредством хвалы»-.

Вторая часть связана с осознанием нашего нынешнего бедственного положения, и потому мы молим о милосердии, трижды обращаясь к Лицу Отца: «Господи, помилуй», трижды обращаясь к Лицу Сына: «Христе, помилуй», трижды обращаясь к Лицу Святого Духа: «Господи, помилуй», ища защиты от троякого бедствия: неведенья, греха и наказания, и выражая этим «триипостасность» божественных Лиц.

Третья часть напоминает о небесной славе, обладать которой мы чаем по окончании этой бедственной жизни, словами: «Слава в вышних Богу», которые поются в праздничные дни при отмечании небесной славы, но опускаются в скорбных служениях при отмечании нашего бедственного состояния.

Четвертая часть содержит молитву, произносимую священником за людей, чтобы они могли удостоиться столь великих тайн.

Во-вторых, этому предшествует наставление верных, поскольку это таинство, как мы уже говорили (78, 3), является «тайной веры». Это наставление направлено к расположению верных, когда чтецы или иподьяконы громко читают в церкви учение пророков и апостолов, после чего хор поет «Гимн», который означает совершенствование жизни, завершающийся пением «аллилуйя», обозначающим духовную радость, или же — в скорбных служениях — «литургическим песнопением», выражающим духовные воздыхания, поскольку то и другое должно следовать из вышеупомянутого наставления. Но «совершенно» люди наставляются учением Христа, содержащимся в Евангелии, которое читается более возвышенными служителями, то есть дьяконами. И поскольку мы верим Христу как божественной Истине, согласно сказанному [в Писании]: «Если же Я говорю истину, — почему вы не верите Мне?» (Ин. 8:46), по завершении чтения Евангелия поется «Верую», посредством чего люди выражают свое согласие верой с учением Христа (оно поется на празднествах, связанных с его поминанием, например празднествах Христа, девы Марии и апостолов, заложивших основы веры, и в другие подобные дни).

Затем, после того, как люди подготовлены и наставлены, мы переходим к отправлению тайны, которая предлагается как жертва, а освящается и получается как таинство, и потому вначале идет жертвоприношение, затем — освящение предлагаемой материи и, наконец, принятие.

В отношении жертвоприношения исполняются две вещи, а именно людская хвала в песнопении «дароприношения», выражающая радость приносящих, и молитва священника, просящего о том, чтобы приношение людей было угодным Богу. В связи с этим Давид сказал: «Я от чистого сердца моего пожертвовал все сие, и ныне вижу, что и народ Твой, здесь находящийся, с радостью жертвует Тебе», а затем произнес молитву: «Господи, Боже… сохрани сие навек» (1 Пар. 29:17,18).

Далее, что касается освящения, исполняемого сверхъестественной силой, то люди в первую очередь побуждаются к благочестию в «Проскомидии», в которой их призывают «вознести сердца к Господу», и потому по завершении «Проскомидии» люди благочестиво хвалят Божество Христа, говоря вместе с ангелами: «Свят, Свят, Свят», и Его человечество, говоря вместе с детьми: «Благословен Грядущий». В другом месте священник поминает, во-первых, тех, ради кого предлагается эта жертва, а именно всю Церковь, «всех начальствующих» (1 Тим. 2:2) и, особым образом, тех, «за кого мы приносим Тебе эту жертву хваления и приносящих ее». Во-вторых, он поминает святых, призывая их заступиться за тех, кого он упомянул ранее, когда говорил: «Помяни… и прими…» и так далее. В-третьих, он завершает молитву прошением: «Да будет эта жертва…» и так далее, чтобы жертва была спасительной для тех, за кого она предлагается.

Затем он переходит к самому освящению. Здесь он, во-первых, просит о следствии освящения, когда говорит: «Боже, приношение наше…» и так далее. Во-вторых, он исполняет освящение, используя слова Спасителя, когда говорит: «Накануне…» и так далее. В-третьих, он объясняет свое дерзновение повиновением заповеди Христа, говоря: «И мы… вспоминая…» и так далее. В-четвертых, он просит, чтобы предложенная жертва была угодна Богу, когда говорит: «Милостиво и благосклонно воззри на эти приношения…» и так далее. В-пятых, он просит следствия этой жертвы и таинства: прежде всего, для причащающихся, говоря: «Смиренно молим Тебя»; затем для усопших, которые больше не могут его получать, говоря: «Помяни также, Господи…» и так далее; наконец, для самих предлагающих священников, говоря: «И нам, грешным…» и так далее.

За этим следует акт получения таинства. Прежде всего, люди приуготовляются к причащению, во-первых, общей молитвой паствы, каковая суть молитва Господня, в который мы просим о том, чтобы нам ежедневно давался хлеб наш насущный, а также частной молитвой священника за людей, начинающейся словами: «Избавь нас, Господи…» и так далее. Во-вторых, люди приуготовляются «Миром», в котором поется: «Агнец Божий…» и так далее, поскольку, как мы уже показали (73, 4; 79, 1), это таинство единства и мира (в мессах по усопшим, в которых жертва предлагается не за этот мир, а за почивших, «Мир» опускается).

Далее происходит принятие таинства, причем первым его принимает священник и только потом предлагает другим, поскольку, по словам Дионисия, призывающий к божественному других сначала должен приобщиться этому сам-.

Наконец, все отправление мессы завершается благодарением, выражающим радость причастившихся тайне людей (таков смысл пения после причащения), а священник читает благодарственную молитву, как и Христос по завершении вечери с учениками «воспел» (Мф. 26:30).

Ответ на возражение 1. Освящение происходит только посредством слов Христа, другие же слова, как уже было говорено, добавляются для того, чтобы расположить людей для принятия освященного.

Ответ на возражение 2. Как сказано в последней главе [Евангелия от] Иоанна, Господь сказал и сотворил много такого, что не было записано евангелистами (Ин. 21:25), в том числе и то, что Он возвел очи к небу во время вечери, однако римская Церковь следует этому обычаю как апостольскому. Ведь представляется вполне сообразным, что Он, возводивший очи к небу при воскрешении Лазаря (Ин. 11:41) и при молитве за учеников (Ин. 17:1), с куда большим основанием сделал это при столь важном событии, как учреждение этого таинства.

Использование выражения «ядите от него» вместо «ядите» нисколько не изменяет смысла сказанного, тем более что эти слова, как мы уже говорили (78, 1), не являются частью формы. Дополнительное слово «все» хотя и не выражено в евангелиях, однако очевидно, ибо Он сказал: «Если не будете есть плоти Сына Человеческого,… то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53).

Ответ на возражение 3. Евхаристия — это таинство единства всей Церкви, и потому в этом таинстве чаще, чем в других таинствах, должно упоминаться все то, что связано со спасением всей Церкви.

Ответ на возражение 4. Существует двоякое наставление в вере. Первое — для тех, кто получает его впервые, то есть для катехуменов, и такое наставление дается при крещении. Второе суть наставление причастных этому таинству верных и дается оно в связи с этим таинством. Однако к нему допускаются и катехумены, и неверные. В связи с этим [в книге] «Об освящении» сказано: «Пусть епископ не препятствует никому — ни язычникам, ни еретикам, ни евреям — входить в церковь и слушать слово Божие, доколе не начнется литургия катехуменов», в которой содержится наставление в вере.

Ответ на возражение 5. В этом таинстве требуется большая набожность, чем в других, поскольку в нем находится весь Христос. Кроме того, это таинство нуждается в большей общей набожности, то есть со стороны всех людей, поскольку оно предлагается за всех, а не только за получающих, как это имеет место в других таинствах. В связи с этим Киприан замечает, что «священник, служа Проскомидию, располагает души братьев, говоря: «Вознесем сердца», а люди, отвечающие: «Возносим ко Господу», пусть помнят, что им надлежит думать только о Боге».

Ответ на возражение 6. Как мы уже сказали, в этом таинстве упоминается то, что связано со всей Церковью, и потому кое-что из того, что относится к людям, поется хором; при этом некоторые слова поет только хор, как бы вдохновляя петь вместе с ним всех людей, а некоторые слова петь начинает священник, а люди подхватывают. При этом священник выступает как бы от лица Бога, этим давая понять, что обозначаемое им стало доступно людям благодаря божественному откровению, например вера и небесная слава, по каковой причине священник запевает «Верую» и «Слава в вышних Богу». Другие слова, например учение Старого и Нового Заветов, произносятся служителями, что означает, что это учение было объявлено людям через посредство посланных Богом служителей. Есть и другие слова, которые священник произносит один, а именно те, которые связаны с его личным служением, «чтобы приносить дары и жертвы за грехи» (Евр. 5:1). Одни из этих слов он произносит громко, а именно те, которые общи священнику и людям, например [слова] «всеобщей молитвы»; другие слова принадлежат только священнику, например [те, которые связаны с] дароприношением и освящением, и потому относящиеся к ним молитвы произносятся священником тихо. Однако в обоих случаях он призывает людей к вниманию, и говорит: «Господь с вами», ожидая в ответ их согласия словом: «Аминь». Поэтому и перед тихими молитвами он громко говорит: «Господь с вами», и завершает: «Во веки веков». А еще священник тихо произносит некоторые слова в память о том, что в отношении страстей Христовых ученики познавали Его только в тайне.

Ответ на возражение 7. Действенности священных слов может воспрепятствовать намерение священника. В нашей же просьбе Бога сделать то, что, как мы знаем, Он сделает, нет ничего неподобающего — ведь и Христос просил Его о Своем прославлении (Ин. 17:1, 5).

Однако священник, похоже, просит не столько о том, чтобы исполнилось освящение, сколько о том, чтобы оно принесло нам плод, по каковой причине он добавляет: «Чтобы они стали для нас телом и кровью». Опять же, предшествующие слова: «Молим Тебя: освяти эти дары», по мнению Августина означают: «Дабы мы могли обрести благословение» через посредство благодати, «быть «причтены», то есть могли быть причтены к небесам; «утверждены», то есть утверждены во Христе; «вразумлены», то есть, чтобы мы могли выйти за пределы нашего животного чувства; «приемлемы», то есть, чтобы мы, сами по себе могущие вызвать лишь недовольство, получив благословение, стали приемлемы для Его единородного Сына».

Ответ на возражение 8. Хотя само по себе это таинство превосходней всех ветхозаветных жертв, однако жертвы ветхозаветных людей были особо угодны Богу по причине их благочестия. Поэтому священник просит о том, чтобы эта жертва была принята Богом ввиду благочестия приносящих так же, как были приняты Им ветхозаветные жертвы.

Ответ на возражение 9. Священник не молит о том, чтобы на небеса был вознесен вид таинства или чтобы туда было вознесено истинное тело Христа, которое никогда не прекращает там быть. Его молитва — об обозначаемом в этом таинстве мистическом теле Христа, чтобы предстоящий в божественных тайнах ангел вознес к Богу молитвы священника и людей, согласно сказанному [в Писании]: «И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки ангела пред Бога» (Откр. 8:4). А Бог «небесного алтаря» означает или торжествующую Церковь, к которой мы молитвенно чаем быть перенесены, или Самого Бога, о причастности Которому мы молимся, поскольку о самом алтаре сказано: «И не всходи по ступеням к жертвеннику Моему» (Исх. 20:26), то есть не всходи к Троице. А еще под ангелом можно разуметь Самого Христа, Который «великого совета ангел» (Ис. 9:6), объединяющий Свое мистическое тело с Богом Отцом и торжествующей Церковью.

И самое имя «месса» (missa) произошло от того, что священник посылает (mittit) свои молитвы Богу через ангела, как и люди — через священника. Или, возможно, от того, что Христос — это посланная нам жертва, в связи с чем дьякон в праздничные дни «отпускает» (mittere) людей в конце мессы, говоря: «Ite, missa est», то есть жертва послана Богу через ангела, так что она может быть принята Богом.