Песни Песней

1:1. Лобзание. Поцелуй в губы рассматривался как выражение пылкой любви по всему Ближнему Востоку, хотя в Египте в древности его часто заменяло касание носами.

1:2. Благовоние мастей. Для курения и умащения тела использовали целый ряд благовоний, основными ингредиентами которых были масло и смолы растений, в том числе мирра и ладан (см.: Ис. 60:6; Иер. 6:20). Шафран, аир и алоэ привозили из Индии, корицу — из Шри–Ланки, нард — из Непала. О других способах применения благовоний в библейские времена см. в коммент. к Исх. 30:34–38 и Прит. 7:17 и 27:9.

1:4. Кидар. Кидар — одно из самых могущественных арабских племен в Северной Аравии в период между VIII и IV вв. до н. э. Оно упоминается в ассирийских и нововавилонских хрониках, а в Быт. 25:13 его происхождение возводится к Измаилу (см. коммент. к Быт. 25:12–16; Ис.21:16и42:11). Кидарские шатры делались из шкур животных или тканей, которые натягивались на шесты и представляли собой трехсторонние конструкции. Черный цвет обусловлен, вероятно, тем, что материал покрытия был изготовлен из черной козьей шерсти (см. коммент. к Исх. 26:7–13).

1:10. Золотые подвески с серебряными блестками. Как и в Прит. 25:11, библейский автор использует здесь образ искусно изготовленного ювелирного украшения, чтобы продемонстрировать свою влюбленность. Об украшениях см. также в коммент. к Ис. 3:18–23.

1:12. Мирровый пучок. Мирровые деревья растут к северу от прибрежных холмов Йемена и Омана, в зоне, орошаемой дождями, выпадение которых определяется действием юго–западного муссона. Мирра, красноватая ароматическая смола, каплями сочится из надрезов, сделанных в коре стволов и колючих ветвей. Мирру использовали для изготовления благовоний и в медицинских целях. Ее естественный аромат, несколько напоминающий скипидар, был довольно устойчивым, поэтому ее нередко помещали в саше для усиления сексуального удовольствия или использовали для уничтожения запахов, часто наполнявших в те времена дома. Египтяне носили на шее мешочки с различными благовониями как амулеты.

1:13. Кисть кипера. Речь идет о хенне, или лавсонии (Lawsonia inermis L.), кусте с пахучими белыми цветами. Это растение произрастает во многих районах Среднего Востока и обнаружено даже в гробнице фараона Тутанхамона. Из его листьев получают красную, желтую или оранжевую краску, которую используют для окрашивания волос и других частей тела. Запах этого растения напоминает запах роз.

1:13. Ен–Геди. Оазис, название которого означает «источник козленка», расположен в 35 милях к юго–востоку от Иерусалима, в ложбине на западном берегу Мертвого моря. Обнаруженный раскопками храм 4–го тыс. до н. э. подтверждает древность заселения этой местности.

1:14. Глаза голубиные. Голуби изображались на печатях и других предметах как символ любовной близости или обольщения. Иногда этих птиц воспринимали как вестников любви. В данном случае этот образ подчеркивает обольстительность глаз.

2:1. Нарцисс Саронский. В ряде переводов — «роза саронская». О каком цветке здесь говорится, точно неизвестно, но древнееврейское слово shushan, «лилия», указывает на цветок с шестью лепестками, поэтому можно предположить, что это нарцисс тацетта — цветок, произрастающий в горах и во влажных долинах Саронской равнины. Он расцветает зимой и имеет белые лепестки и оранжевую чашечку или венчик, что подчеркивает красоту каждого скопления этих цветов. Нарциссы найдены среди приношений в эллинистических гробницах в Египте.

2:4. Знамя его надо мною — любовь. Перевод древнееврейского degel как «знамя» сомнителен. Мерфи и Фокс обращают внимание на родственное аккадское слово diglu, которое означает «желание» или «намерение», и Фокс предлагает перевод: «он хочет любить меня». В любом случае, и водружение знамени в знак обладания, и решимость исполнить намерение приводят к одному результату — соединению с возлюбленной.

2:5. Освежите меня яблоками. Женщины употребляли изюм и яблоки как средство восстановления «любовного томления» (аналогичного любовному томлению мужчин, описанному в «Любовных песнях» из египетского папируса Честера Битти). Это чувство можно удовлетворить, только если возлюбленный вернется к ней. Возможно, упоминание изюма (45 в оригинале) обусловлено ассоциациями с культом богини Иштар, приношения которой традиционно составляли лепешки с изюмом (см. коммент. к Иер. 7:18). Как явствует из ассирийских текстов заклинаний, яблоки также использовали как средство, усиливающее половое влечение.

2:7. Серны и полевые лани. Серны и полевые лани часто изображаются как спутники богини любви в искусстве древнего Ближнего Востока.

2:9. Заглядывает в окно. Изящные изделия из слоновой кости, найденные археологами в слоях железного века в Самарии и Нимруде, часто изображают сцену «женщина в окне». Некоторые исследователи полагают, что это изображение финикийской богини Астарты, которая играла важную роль в культе плодородия и ассоциировалась с культовой проституцией.

2:13. Ранние плоды смоковницы. Древнееврейское слово pagga, которое здесь переведено как «смоковница», больше нигде в Библии не встречается, но есть родственные ему арамейское и арабское слова, которые описывают первые незрелые плоды, появляющиеся на смоковнице. Обычно смоковница давала два урожая в год. Первый — в июне, а второй — в августе или сентябре (см.: Иер. 24:3; Ос. 9:10).

2:15. Лисицы.В египетской любовной поэзии лисицы представляют сексуально агрессивных мужчин, что близко к американской идиоме «волк».

2:16. Лилии. В некоторых переводах упоминаемые здесь цветы названы лотосами, которые символизировали в Египте и Ханаане чувственность и плодородие.

3:2. Мотив поисков в городе. См. коммент. к Иер. 5:1, где Иеремия сравнивается с греческим философом Диогеном, который искал по всему городу «человека, соблюдающего правду». Мотив поисков в городе встречается и в видении Иезекииля о человеке с прибором писца (Иез.9). В этом стихе сквозит отчаяние и беспокойство женщины о своем возлюбленном — чувства, которые заставили ее пуститься в небезопасные поиски. Обычно порядочная женщина не появлялось на улице одна (ср.: Прит. 7:6–20). В мифологической литературе часто изображаются богини, ищущие своих возлюбленных. В хананейской мифологии Анат ищет Ваала; в египетской литературе Исида отправляется на поиски Осириса.

Метафорический характер Песни Песней

Откровенность некоторых высказываний в Песни Песней может шокировать многих читателей. Однако метафорическая эротическая литература отнюдь не была редкостью на древнем Ближнем Востоке, о чем свидетельствуют, в частности, египетские «Любовные песни». Плодородие было главной заботой древних народов, поскольку их существование полностью зависело от урожая. Большинство их религиозных праздников было приурочено к сельскохозяйственному календарю, поэтому перенесение образов пахоты, сева, обработки всходов и жатвы в сферу человеческих отношений вполне объяснимо. Эротические метафоры, появляющиеся в этом тексте, отражают накал страстей любовников, которые не находят сил разлучиться и которые иногда в чрезмерно высокопарных выражениях описывают достоинства и красоту друг друга. Трудно представить, чтобы в своей страсти они смогли изъясняться иначе, чем на языке чувственности.

Эта книга — прославление жизни во всех ее проявлениях. Когда героиня говорит о своем возлюбленном как о молодом олене, который скачет по горам (2:17), демонстрируя тем самым ловкость и силу, легко понять страсть, которая владеет ею. Герой сравнивает возлюбленную со всем, что есть прекрасного на этой земле: с «кобылицей в колеснице фараоновой» (1:8), глаза ее уподобляет голубиным (1:14; 4:1), губы — алой ленте (4:3). Она в свою очередь называет его «мирровым пучком», «кистью кипера» на своей груди (1:13,14). Такие сравнения позволяют забыть о тяготах повседневной жизни и на время создают в воображении идиллические картины Эдема.

Большинство переводов приглушают наиболее вызывающие эротические образы эвфемизмами и метафорами, что вполне оправдано, учитывая поэтическую природу этой книги и необходимость соблюсти приличия в глазах широкой аудитории.

3:4. Дом матери. Как и в истории Ревекки в Быт. 24:28 или в Руф. 1:8, где Ноеминь просит невестку вернуться в дом своей матери, понятие «дом матери» является здесь не только пространственной, но и социальной категорией. В каждом из этих текстов bet ’em, «дом матери», можно отождествить с bet ‘ab,«домом отца». Хотя в большинстве текстов, возможно, в силу законов о наследстве и землевладении, используется понятие «дом отца» (см.: Быт. 38:11; Лев. 22:13), важная роль женщины–родительницы и управительницы (см.: Прит. 31:10–31) сделала эти понятия в израильской культуре равнозначными.

3:6. Благовония и пряности. Благовония, в том числе ладан и мирра, доставлялись из пустынь Южной Аравии и Сомали караванами. Эти драгоценные товары не только окутывали описанную здесь процессию благоуханным облаком («столбом дыма»), но и повышали сексуальную привлекательность женщины. В египетских «Любовных песнях» постоянно упоминается «умащенная миррой красавица» и всевозможные возбуждающие благовония.

3:9. Носильный одр из дерева. Влюбленные сравнивают свое ложе с царским одром царя Соломона, сделанным из ценного ливанского кедра и украшенного золотом и серебром. Слово, переведенное здесь как «носильный одр», можно истолковать по–разному, основываясь на родственных египетских, арамейских и греческих словах, причем диапазон значений варьирует от паланкина до тронного зала и «величественного дворца». Но наиболее предпочтительной представляется идея Фокса о садовом павильоне (см.: Есф. 1:6) или беседке, наподобие тех, что упоминаются в месопотамских текстах и встречаются в настенной живописи египетских гробниц.

3:11. Увенчала мать в день бракосочетания. Во время брачной церемонии жених и невеста увенчивались венцами (Ис. 61:10; ср.: Есф. 2:17, где царь возлагает царский венец на голову Эсфири и делает ее царицей). О том, чтобы сын увенчивался матерью, в библейском тексте нигде больше не говорится, хотя, если рассматривать этот эпизод в контексте мудрого правления Соломона, здесь можно усмотреть связь с «прекрасным венком», возложенным Премудростью на своего избранника (Прит. 4:9). Мать пользовалась в семье непререкаемым авторитетом и играла главную роль в том, что касалось сердечных дел.

4:1–7. Описание тела возлюбленной. Киль отмечает, что большая часть описаний сосредоточена на динамике, движении, а не на внешнем сходстве. Так, глаза похожи на голубиные не по очертаниям, но они действуют как голуби (см. коммент. к 1:15).

4:4. Столп Давида. Как явствует из египетских «Любовных песен» и скульптурных изображений (бюст Нефертити), длинная шея у женщин была в моде. Таким образом, сравнение со столпом Давида, вернее с крепкой и стройной башней Давида, здесь вполне уместно (см.: 7:5 и сравнение со столпом из слоновой кости). Однако такого рода строение археологам неизвестно, и неясно, где оно находилось — в Иерусалиме или в каком–то другом городе. Значение имела даже не столько форма башни, сколько тот факт, что она была символом гордости и славы города. Этот образ не впервые используется в Библии для описания шеи (напр.: Пс. 74:5).

4:4. Щиты, повешенные на башне. Описание женской шеи продолжается сравнением щитов, которые украшают башню (ср.: 3 Цар. 10:16,17), с ожерельем и нитками бус, которые носят богатые женщины или возлюбленные (см.: Прит. 1:9; Песн. 1:10; Иез. 16:11). В своем «Плаче о Тире» Иезекииль говорит, что щиты на стенах города придавали ему величие (Иез. 27:10,11).

4:8. Вершина Аманы. Герой призывает свою возлюбленную спуститься к нему с недосягаемых вершин. Это метафора отражает страстное желание влюбленного быть рядом со своей возлюбленной, а не ее действительное нахождение в столь далеком месте. Амана — одна из вершин Антиливанских гор, вблизи истока реки Аман.

4:8. Сенир и Ермон. Это названия одной горной вершины, более известной как Ермон (см. коммент. к Втор. 3:9). В ассирийских источниках упоминается Сенир в Ливанских горах, на севере Трансиордании. Здесь названия этих далеких гор используются как символ тоски и одиночества человека, разлученного со своей возлюбленной.

4:8. Львы и барсы. Дикие животные часто были спутниками богинь, особенно Иштар, месопотамской богини любви. Киль говорит, что этот известный сюжет классической греко–римской мифологии берет свое начало в искусстве эпохи неолита.

4:12. Сад. Сады как место отдохновения и услады нередко служили источником метафор для аллегорического изображения влюбленных. В шумерской литературе любовник уподобляется хорошо ухоженному саду, а в аккадских пословицах женщина именуется садом наслаждений. В египетских «Любовных песнях» женщина называет себя полем, засаженным всевозможными растениями.

4:13,14. Пряности и благовония. Как и в египетских «Любовных песнях», красота и соблазнительность возлюбленной сравниваются с ароматными плодами, благовонными деревьями и пряностями (см. коммент. к Прит. 7:17 и 27:9). Число и разнообразие перечисленных здесь экзотических растений не более чем поэтическая гипербола, отражающая восторженность влюбленного. Из девяти представленных в этом перечне благовоний три получали из местного сырья: бальзамин (0 в русском переводе отсутствует), киперы (лавсония, или хенна) и шафран. Для получения одной унции пряности из темно–красного шафрана (крокуса) требуется более 4 тыс. цветков. Ладан, алоэ и нард привозились из Аравии, Индии, Непала и Китая, а потому были очень дороги. Менее ценный нард получали из травы, произрастающей в пустынях Аравии и Северной Африки, а так называемый «чистый нард» (см.: Мк. 14:3), считавшийся возбуждающим средством, — из цветков растения, которое произрастает в Гималаях (на высоте 13 тыс. футов). Мирра, корица и сладкий тростник (аир) также были привозными. Аир относится к благовонным травам и произрастает в Индии; ныне он используется для производства масла.

5:7. Стражи. Вероятно, стражи приняли молодую женщину, которая появилась ночью одна, без сопровождения, за блудницу. Они сняли с нее покрывало (см.: Ис. 3:18,23), возможно, в соответствии с законом Среднеассирийского царства, который разрешал носить покрывала только «почтенным матронам, вдовам и другим свободным женщинам». По–видимому, она отправилась на поиски своего возлюбленного столь стремительно, что не успела одеться надлежащим образом, и выглядела как томимая любовным желанием женщина из египетских «Любовных песен».

5:15. Мраморные столбы. Теперь настала очередь женщины описать своего возлюбленного в изысканных выражениях. Сравнение ног возлюбленного с мраморными столбами, поставленными на золотых подножиях, напоминает описание стройных женских ног Иисусом, сыном Сираховым (Сир. 26:23). Сходное изображение физического совершенства бога Мардука можно встретить в вавилонском мифе о сотворении мира «Энума элиш».

6:4. Фирца. Хотя во время правления Амврия столица Северного царства Израиля была перенесена из Фирцы (Tell el–Far’ah) в Самарию, это не означает, что город полностью опустел. Возможно, автор избрал в качестве объекта сравнения Фирцу, чтобы избежать нежелательного напоминания о политическом соперничестве между Иерусалимом и Самарией. Кроме того, это название таит двойной смысл, так как его корень, rsh,означает «привлекательность», «красота». Таким образом, заявляя, что его возлюбленная «прекрасна, как Фирца», он придает своим словам еще большую выразительность.

6:8. Гарем. Царский гарем состоял из жен, которых называли «царицами» и чьи сыновья автоматически причислялись к наследникам, наложниц, чьи сыновья могли стать наследниками только по особому распоряжению царя, и девиц, которых еще не представили царю (см.: Есф. 2:8-14), или не имевших детей. В данном случае мужчина хвалится тем, что его возлюбленная красивее всех женщин царского гарема (шестьдесят плюс восемьдесят составляет бесчисленное множество).

6:11. Ореховый сад. В древней Палестине были обычными фисташковые и кедровые орехи, но не произрастали грецкие орехи (Juglans regia L.). Слово ‘egoz,которое в Библии встречается только здесь, было переведено в LXX как «грецкий орех», откуда явствует, что это дерево было завезено в Палестину из Персии или Индии до начала эллинистической эпохи.

7:1. Суламита. Учитывая, что перед именем стоит определенный артикль, можно предположить, что это эпитет (напр., «прекрасная»), а не личное имя. Возможно также, что это производное женского рода от имени «Соломон», хотя не исключено, что здесь имеется связь с месопотамской богиней Шуламаниту, или Шалой. Маловероятно, что это имя относится к жительнице Сунема, поскольку в песнях Суламита тесно связана с Иерусалимом.

7:1. Хоровод Манаимский. Никакого особого танца, связанного с Манаимом, селением в Трансиордании на реке Иавок (см.: 2 Цар. 2:9), не было. Это название означает «два лагеря», что истолковывается некоторыми исследователями как танец, в котором разделившиеся на два ряда мужчины и женщины танцевали лицом друг к другу. Обычно танцы устраивали в связи с празднованием победы (1 Цар. 18:6,7; см. также: Исх. 15:20; Суд. 11:34).

7:3. Ароматное вино. В эллинистическую эпоху вино часто разбавляли водой, чтобы не опьянеть и продолжать беседовать за трапезой. Однако в более древние эпохи потребляли крепленое вино, которое сильно пьянило, а потому его нужно было пить с осторожностью (см.: Суд. 9:13; Прит. 9:2). В Месопотамии, где вино не получило широкого распространения вплоть до становления Ассирийской империи, вино употребляли по особым случаям. Иногда пили только виноградный сироп, смешанный с медом, чтобы придать ему вкус ликера.

7:5. Столп из слоновой кости. См. коммент. к 4:4.

7:5. Озерки Есевонские. Поскольку водная гладь отражает свет, озера послужили прекрасной метафорой для описания ослепительного блеска глаз возлюбленной. Раскопками в Есевоне, в 10 милях к северу от Мадабы в Трансиордании, обнаружен крупный резервуар воды (VIII в. до н. э.), который мог послужить прообразом для этой метафоры. Запасы воды были необходимы на долгие летние месяцы, и эти водоемы казались жителям города поистине прекрасными, особенно когда они наблюдали за бликами на их поверхности.

7:5. Уворот Батраббима. Место с таким названием не обнаружено, хотя можно предположить, что это был вход в городское водохранилище. Кроме того, здесь может заключаться игра слов, основанная на созвучии выражений «дочь простолюдинов» и «дочь вельможи» (batnadib), благодаря чему возлюбленная наделялась благородным титулом.

7:5. Башня Ливанская. Возможно, здесь имеется в виду высокая вершина, такая, как гора Ермон в Южном Ливане. Однако не менее убедительным представляется предположение Фокса о том, что здесь обыгрывается сходство слов L’bonah, «ливан» (благовоние) и «Ливан» (географическое название). Таким образом, нос женщины благоухай и соблазнителен, как горка драгоценного благовония.

7:14. Мандрагоры. Плоды мандрагоры упоминаются в египетских «Любовных песнях» в качестве средства, усиливающего половое влечение. Рахиль загорелась желанием заполучить мандрагоры, найденные в поле Рувимом, сыном ее сестры Лии (см. коммент. к Быт. 30:14,15). Это растение с широкими листьями и пурпурными цветами, с очень сильным запахом и небольшими желтыми плодами.

8:2. Ароматное вино. См. коммент. к 7:2. В ряде случаев вино изготовляли из фруктовых соков, например из гранатового. В египетских источниках приводятся сведения об использовании для этих целей пальмовой сапы, финикового сиропа и инжира. Со сладким вкусом таких напитков сравнивается сладость поцелуя (1:2; 5:16).

8:6. Печать. Эта метафора отражает близость постоянного и тесного контакта, который символизируют перстень (см.: Иер. 22:24) и цилиндрическая печать, носимая в виде амулета на груди, т. е. рядом с сердцем (см. коммент. к Быт. 38:18,25). Сопоставимое выражение содержится в одной из каирских «Любовных песен» (группа В), известной под названием «Семь желаний»: «О, если бы я стал ее перстнем с печаткой, хранителем ее пальчика!»

8:11. Ваал–Гамон. Это место не идентифицировано, а его название встречается только в данном стихе. Похожее название, Валамон, встречается в Иудифь 8:3, но это может быть простым совпадением. Возможно, это имя выбрано по той причине, что оно означает «обладатель богатств», и потому стало синонимом плодовитости виноградной лозы, а в расширительном смысле — и гарема Соломона с его тысячью женщин.

8:14. Горы бальзамические. Эти горы можно сравнить с «расселинами скал», упоминаемыми во 2:17. В обоих случаях молодая женщина призывает своего возлюбленного разделить с нею наслаждения, которые символизируют «горы» или «скалы». Подобная метафора встречается в месопотамских мифах о возлюбленном богини Иштар Фаммузе (Думузи) — пастухе, который «прыгает по горам».