8. Елиуй

Теперь мы подходим к одному из самых противоречивых персонажей во всей книге — Елиую. Елиуй появляется в этой истории стремительно, и мнения об этом человеке сильно расходятся. У меня есть определенное мнение относительно Елиуя. Вы можете не согласиться со мной, но я приглашаю вас рассмотреть мою позицию.

Елиуй был молодым человеком. Он вступает в разговор в главах 32-37 после того, как все друзья Иова уже высказались. Нам неизвестно, что Бог думает об Елиуе, и это является причиной того, что мнения так сильно различаются. Бог упрекает трех друзей Иова, Он чествует и поднимает Иова, но ничего не говорит об Елиуе. Таким образом, оценки Елиуя составляют целую гамму — от восторженной до пренебрежительной.

Мне нравится описание Генри Галлея: «Большую часть его речи составляют заверения о том, какие чудесные вещи он собирается сказать. Но, как и у других, его главная мудрость проявилась в использовании слов, которые скорее скрывали, чем проясняли то, что он имеет в виду. Его главное возражение, по-видимому, было в том, что страдание было определено Богом, чтобы быть исправляющим, а не наказывающим».

В высказываниях Елиуя больше здравого смысла, чем у друзей Иова, и поэтому многие читатели относятся к нему с симпатией. Если честно, я нет. Я не могу восхвалять Елиуя. Позвольте мне объяснить.

Как насчет Елиуя?

Для начала отметим, что у Елиуя был проблемный характер. Он был сердит на Иова, потому что тот оправдывал себя вплоть до того, что критиковал Бога. Он был сердит и на трех друзей Иова, потому что они возражали ему неубедительно. Иов был благочестивым человеком, который проходил школу Духа, и Елиуй был сердит на него — неподходящая реакция. Елиуй абсолютно упустил суть. Обратите внимание на его гневливость:

Когда те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих. Тогда воспылал гнев Елиуя, сына Варахиилова, Вузитянина из племени Рамова: воспылал гнев его на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога; а на трех друзей его воспылал гнев его за то, что они не нашли, что отвечать, а между тем обвиняли Иова. Елиуй ждал, пока Иов говорил, потому что они летами были старше его. Когда же Елиуй увидел, что нет ответа в устах тех трех мужей, тогда воспылал гнев его (32:1-5).

Четыре раза говорится, что его гнев воспылал. Елиуй действовал силой своей души, и поэтому для него было невозможно действовать духовно.

Во-вторых, Елиуй высокомерен. Его гнев является отражением его гордыни. Он думает, что разбирается в происходящих в жизни Иова событиях и знает, что Иову нужно делать в подобной ситуации. Он не понимает того, насколько неправилен на самом деле его диагноз. Проблема между Елиуем и друзьями Иова в следующем: они говорят относительно того, в чем у них нет пережитого жизненного опыта. Они пытаются учить Иова страданию, в то время как никогда не проходили и через крупицу того, что пережил он. То есть они берутся за почти невозможное — дать мудрый совет с объективной позиции.

Молодой человек может быть легко пойманным уверенностью, которая приходит вместе с хвастовством справедливой позицией (32:2). Здесь присутствует «праведное негодование», которое, кажется, оправдывает его и все же служит к смерти, а не к жизни.

Елиуй представляет собой сильного молодого человека, который чрезмерно уверен в своей правоте и легко бичует любого, кто не разделяет его взгляды. Успех Елиуя в духовной войне дает ему основание судить слабости и недостатки других. Несокрушенный успех обязательно ведет к тирании.

Один комментатор верно замечает: «Многое из того, что возвышает и наставляет, есть в аргументах и размышлениях Елиуя, но тон его речи грубый, неуважительный и самонадеянный, поэтому нас не удивляет, что Иов отвечает ему презрительным молчанием».

Разочарование Елиуя в отцах

Елиуй показывает то, что является распространенным синдромом современной церкви: разочарование молодых людей в отцах. Елиуй расстроен людьми, которые принадлежат к поколению его отца. Он разочарован их поведением и критичен к их мудрости. Возможно, вы заметите его высокомерие:

Не многолетние только мудры, и не старики разумеют правду. Поэтому я говорю: выслушайте меня, объявлю вам мое мнение и я. Вот, я ожидал слов ваших, — вслушивался в суждения ваши, доколе вы придумывали, что сказать. Я пристально смотрел на вас, и вот никто из вас не обличает Иова и не отвечает на слова его. Не скажите: мы нашли мудрость: Бог опровергнет его, а не человек. Если бы он обращал слова свои ко мне, то я не вашими речами отвечал бы ему (32:9-14).

Елиуй неглуп. Его раздражение поколением отцов обострено тем фактом, что он более успешен и талантлив, чем они. Во многих отношениях он, вероятно, и более компетентен. Он подшучивает над тем, что мудрость и возраст понятия совместимые. Молодым людям всегда легко критиковать старшее поколение, пока не окажется, что они принимают те же решения и затем живут, пожиная последствия своих собственных незрелых суждений.

Елиуй решил, что он не собирается повторять чужие ошибки. Он не собирается ходить вокруг да около и бояться высказываться. Он решает, что не будет сжиматься от страха перед людьми, он будет говорить, не взирая на лица: «На лице человека смотреть не буду и никакому человеку льстить не стану, потому что я не умею льстить: сейчас убей меня, Творец мой» (32:21,22).

Вот опасность: Вы можете под лозунгом «человеческий страх не будет управлять мной» перестрелять всех людей из своего пистолета.

Ошибки Елиуя

Еще одна область, в которой Елиуй предстает не с лучшей стороны: «ибо я полон речами, и дух во мне теснит меня» (32:18). Елиуй «полон речами», о чем свидетельствует длина его речи — шесть глав! Многословие является частью его проблемы. Интересно, имел ли Соломон в виду Елиуя, когда он писал Притчи: «При многословии не миновать греха, а сдерживающий уста свои — разумен» (Прит. 10:19). В своем многословии Елиуй согрешил.

Можно сказать, что Елиуй имеет в чем-то выдающуюся проницательность, но потом, когда вы смотрите на заключение, которое он делает, вы понимаете, что он двигался в неправильном направлении. Вот конечный вывод про Иова: «Я желал бы, чтобы Иов вполне был испытан, по ответам его, свойственным людям нечестивым. Иначе он ко греху своему прибавит отступление, будет рукоплескать между нами и еще больше наговорит против Бога» (34:36,37).

Елиуй промахнулся на милю. Он не понимает смысла страдания Иова, как неопытен он в жизненных испытаниях; он демонстрирует также недостаток сострадания к чужому горю. Более того, он неправильно судит намерения сердца Иова, обвиняя его в мятеже. В своей искренности он приходит к заключению, что присоединяется к обвинителю, осуждая Иова, вместо того чтобы помочь ему.

Слова Елиуя в этом месте звучат очень глупо: «Я желал бы, чтобы Иов вполне был испытан, по ответам его, свойственным людям нечестивым» (34:36). Как это ужасно — желать, чтобы кто-то «вполне был испытан» по своим грехам! Давид говорил: «Не по беззакониям нашим сотворил нам, и не по грехам нашим воздал нам» (Пс. 102:10). Слава Богу! Дальше говорится: «Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, — Господи! кто устоит?» (Пс. 129:3). Если бы Бог поступал с нами согласно нашим несправедливым поступкам, каждый из нас был бы уничтожен немедленно! Он поступает с нами с невероятной милостью! Елиуй рассуждает неразумно, ведь Иисус сказал: «какою мерою мерите, такою отмерено будет вам» (Мар. 4:24). Хочет ли Елиуй, чтобы Бог поступал с ним так, как он желал того для Иова, испытывая его вполне до самого последнего его злого поступка?

Неважно, что говорит Иов, Елиуй критикует это. Так, Елиуй говорит: «Вот, Иов сказал: я прав, но Бог лишил меня суда. Должен ли я лгать на правду мою? Моя рана неисцелима без вины» (34:5,6). Иов говорит правильно об этом, но теперь давайте взглянем на критицизм Елиуя: «Есть ли такой человек, как Иов, который пьет глумление, как воду, вступает в сообщество с делающими беззаконие и ходит с людьми нечестивыми? Потому что он сказал: нет пользы для человека в благо-угождении Богу» (34:7-9). Он настолько настроен против Иова, что в этой последней фразе приписывает то, чего Иов вовсе не говорил! Вот где он берет на себя роль обвинителя, направляя на Иова ложные обвинения.

Елиуй правильно понимает, что Божья цель испытания — это изменение Иова, но он делает вывод, что Иов неправильно воспринимает происходящее: «Берегись, не склоняйся к нечестию, которое ты предпочел страданию» (36:21). Елиуй говорит, что, вместо того чтобы принять скорбь должным образом, Иов отвечает неправильно и поэтому навлекает на себя еще большее осуждение. Когда вы не охвачены пламенем, легко смотреть на кого-то, кто страдает в горниле, и думать, что он действует в этой ситуации неправильно.

Почему Иов не отвечает ему? Потому что высокомерие и наглость Елиуя не заслуживают ответа. Почему Бог не упрекает его? Это пугающий вопрос, потому что Иисус сказал: «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю» (Отк. 3:19). Отсутствие упрека Бога к Елиую производит зловещую тишину, страшное предвестие того, что Бог, должно быть, думает о Елиуе.

Все, кого любит Бог, получают упреки от Него, особенно Иов. Вот истинный принцип, очевидный в книге Иова: когда является Бог, каждый получает урок.

Место Елиуя на Голгофе

В следующей главе я покажу четкую связь между тремя друзьями Иова и тремя категориями людей, которые насмехались над Иисусом, предлагая Ему спасти Себя, — евреями, римлянами и разбойниками. Я не верю, что мы переворачиваем Писание, когда находим ссылки на страдания Христа в книге Иова. Поэтому я начинаю смотреть на Елиуя со следующей позиции: если три друга Иова считаются прообразами участников распятия, чьим прообразом в момент распятия Христа является Елиуй?

То, что я собираюсь сейчас сделать, не имеет в себе догматической непогрешимости. Скорее я предлагаю это как нечто заслуживающее критического рассмотрения. Я не выдвигаю доктрину, но я предлагаю свои размышления относительно того, где можно увидеть Елиуя в страданиях Христа. Это аналогия, а не аллегория.

Возможно, Елиуй представляет умственную атаку сатаны на Христа в последние три часа Его страданий.

Тьма опустилась на землю во время трех последних часов пребывания Христа на кресте. Все четыре Евангелия умолкают на этом месте, ничего не сообщая нам о том, что происходило в тот момент. Как будто бы Дух Святой говорит: «Я не хочу говорить об этом». Боль Бога во время этих последних часов была неизмеримой.

Библия ничего не говорит об этом, но допустимо ли предположить, что сатана мучил разум Иисуса в течение этих часов одиночества на кресте? Атаки сатаны всегда были направлены против разума. Конечно же, сатана пытался бы до самого последнего момента отвлечь Христа от Его цели искупления.

Финальная тактика сатаны

Те три часа на кресте были последним шансом сатаны. Если он не сможет искусить Христа оставить Свое предназначение, Иисус восстанет как Победитель. Сатана наблюдал, как Иисус успешно проходит каждое испытание, и негодовал при мысли, что Он выдержит все преграды на пути к победе. Поэтому сатана излил свои самые сильные и яростные атаки на Иисуса в те последние часы.

Я верю, то же самое происходило и с Иовом. Иов выдержал насмешливые обвинения трех друзей и вытерпел испытание, получив победу, но сатана начал свою последнюю и самую коварную атаку — устами Елиуя. К концу главы 31 книги Иова сатана начинает терять контроль. Он не только не может заставить Иова проклясть Бога, но наблюдает, как Бог формирует из Иова очень опасного для дьявола человека. Сатана начал последнюю стратегическую атаку, мобилизовав Елиуя. Он использует хвастливого молодого, целеустремленного и достаточно самоуверенного человека.

Елиуй представляет последнюю попытку сатаны столкнуть святого с пути праведности. Речь Елиуя — это последнее великое мучение, которое Иов должен был выдержать перед славой Божьего посещения. Оружие Елиуя — это его интеллект. Он более успешен, чем три друга Иова, и способен наполнить разум Иова смущением и самомнением.

Боль нападения на Иова обострена его проницательностью. В этом отношении Елиуй является прообразом сатаны, который с готовностью использует свои хитрости, чтобы дезориентировать святых.

Сатана всегда приходит к божьим людям как ангел света, притворяясь, что он их адвокат (2 Кор. 11:14). Подобным же образом Елиуй (чье имя означает «мой Бог Он») притворяется, что он друг Иова и его защитник. «Вот я, по желанию твоему, вместо Бога. Я образован также из брения; поэтому страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя» (33:6,7). Елиуй делает два утверждения: 1) он посредник, которого так жаждал Иов (см. 9:33; 23:3-7). Он получил откровение от Бога, а между тем сделан из брения, как человек, поэтому подходит на роль посредника между Иовом и Богом — какое ярко выраженное тщеславие; 2) он заявляет, что будет говорить с Иовом осторожно, но нарушает оба эти утверждения. Он не годится в посредники, и своим языком на самом деле бичует Иова еще более жестоко, чем другие.

Обычная тактика сатаны — подвести близко к истине, насколько это возможно, и затем использовать истину как рычаг для искушения святого. Он поступал так, когда искушал Иисуса, цитируя Писание как основу своего призыва к Иисусу (Мат. 4:6). Ту же тактику использует Елиуй. Он вооружается силой разума, чтобы красиво высказать несколько веских аргументов, и затем этими утверждениями, словно мечом, ударить Иова.

Аргументы Елиуя очень близки к истине, что делает их более болезненными. Сатана знает, как использовать истину против нас с максимальной эффективностью. Елиуй делает одно из величайших заявлений истины в главе 35, стихе 14, но затем использует его в следующих двух стихах, чтобы ударить Иова. Это путь сатаны. Величайшая боль приходит в душу, когда истина открыта нам, но так, чтобы разрушить и унизить. Эта тактика производит великое умственное страдание, но теперь Иов должен спросить себя: «Действительно ли это то, чем это кажется? Этот человек, кажется, имеет великую проницательность. В его словах есть ясная логика, но прав ли он? Может, я действительно тот беззаконный человек, которого он описывает?»

Мы не знаем точно природу страданий Иисуса на кресте, и можно только предположить, что сатана начал последнюю умственную атаку против Иисуса во время Его последних трех часов на кресте. Но, возможно, Иисус намекал на что-то, когда Он взывал, приближаясь к самому концу: «Или, Или! лама савахфани?» то есть: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мат. 27:46). Заходим ли мы слишком далеко, предполагая возможную связь между «Или, Или» и «Елиуй»? Конечно же, сатана использовал весь свой интеллект, чтобы атаковать разум Христа на кресте и заставить проклясть Своего Отца.

Заметьте, что Елиуй не назван другом Иова, как сатана не является другом Иисуса. Елиуй назван другом трех противников Иова (32:3), потому что они соглашались с его обвинениями, но он не называется другом Иова. В итоге Иов восстанавливает дружбу с Елифазом, Вилдадом и Софаром, но не с Елиуем. Елиуй никогда не будет другом Иова.

Ближе к полудню солдаты, фарисеи и народ вылили свою злобу на Христа. Когда они успокоились, сатана (Елиуй) вышел на арену. Солнце потемнело, и самые черные часы Иисуса начались, когда сатана обрушил на Него силу, равноценную той, с которой нападает Елиуй на Иова в течение шести глав.

Я всегда хотел знать, почему сатана распял Иисуса, когда Иисус ясно пророчествовал и о Своей смерти, и о воскресении. С первого взгляда кажется, что сатана играл на руку Иисусу, послушно исполняя пророчество, прибив Его к кресту. Но сатана не глуп. Крест был провалом сатаны, почему же он способствовал осуществлению Божьих целей с такой готовностью? Возможно, ответ в том, что сатана хотел получить шанс атаковать разум Иисуса на фоне высшего страдания. У него было достаточно уверенности в своих способностях, чтобы использовать истину, как меч, и хотя он не мог победить Иисуса в пустыне, он думал, что у него есть больше шансов победить Его во время великого страдания. Его планом было использовать Писание и истину против Иисуса, пока он был на кресте, чтобы лишить мужества Его душу и заставить похулить Бога. Но пророк предсказал, что Он не потеряет мужество до того, чтобы хулить Бога: «не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда, и на закон Его будут уповать острова» (Ис. 42:4).