Надломленная трость

Он стоял уверенно.

На сильномстебле, высоко подняв голову.

Но это было прежде, чем прогремел безжалостный гром и пролился жестокий ливень. Теперь он надломлен, поник, ослаб.

Он ждет нежныхрук, которые не сломают — расправят его.

Он ждет прикосновения; сильного, не уязвляющего -исцеляющего.

Властной нежности. Мягкой силы.

Есть ли такие руки?

2.Невиновен

Иисус же пошел на гору Елеонскую. А утром опять пришел в храм, и весь народ шел к Нему. Он сел и учил их. Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди,сказали Ему:Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинениюЕго.

Но Иисус, наклонившись низко, писал перстомназемле, не обращая на них внимания.Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле.

Они же, услышав [то] и будучи обличаемы совестью, стали уходитьодин за другим, начинаяотстарших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя?

Она отвечала:никто, Господи.

Иисус сказал ей: иЯ не осуждаю тебя; иди и впредьне греши.

… И Я не осуждаютебя.

Иоанна 8:11

Иоанна 8:1-11

С мостачерез каньон Фримонт РебеккаТомпсон падала дважды.И оба раза насмерть.Первое падение разбило ей сердце. Второе – оборвало жизнь.

Девушке было всего восемнадцать, когда ночью ее саму и ее одиннадцатилетнююсестру похитили какие-тобандиты неподалеку от магазинав городкеКаспер, штат Вайоминг. Они увезли их на сорок миль к юго-западу, где и

находится мост через каньон Фримонт. Однополосная, сияющая на солнце стальная конструкция высотой 112 футов над рекойНорт-Платте.

Один из преступников жестокоизбил и изнасиловал Ребекку.Каким-то образом ей удалось убедитьих не делать то же самое с ее сестройЭми. Впрочем, их обеих сбросили с моста в ущелье. Эми умерла сразу же, упав на утес. Ребекка врезаласьв какой-то уступ,и ее тело рикошетом отлетело в воду, наглубину.

Ее бедро было переломано в пяти местах,но она выползла на берег, а чтобы уберечься от переохлаждения, забилась между камнями и так надеяласьдождаться рассвета.

Но рассвет для Ребекки так никогдаи не наступил. Нет, солнце взошло, и ее нашли. Врачи обработали раны девушки,а судьи отправили в тюрьму ее похитителей. Жизнь продолжалась. Но рассвета все не было.

Ужас той черной страшной ночи все длился и длился. Внутри себя Ребекка так и не смогла выбратьсяиз ущелья. И вот в сентябре 1992 года, через девятнадцать лет, она вернулась на то место.

Несмотря на уговоры бой-френда, со скоростью70 миль в час она примчалась к реке. Вместес парнем и двухлетней дочерью Ребеккасидела на краю ущелья и плакала. Сквозь слезы рассказала ту историю. Молодойчеловек не хотел, чтобы дочка видела,как рыдает мать, и повел ребенка в машину. Тогда и услышалудар тела о воду.

Это была вторая смертьРебекки Томпсон. Солнце так и не появилосьв ее жизни после пережитого мрака.Почему? Что поглотило свет?

Страх? Может быть. Когда-то она свидетельствовала в суде против тех преступников. И один из убийц дразнилее зловещими жестами: с ухмылкой водил пальцем по горлу, словно перерезая его. В день смерти Ребеккидвое из тех бандитов досрочновышли на свободу. Неужелистрах встречи с ними был так велик?

Может, все дело в гневе?В гневе на своих насильников. В бессильной злобе из-за их досрочногоосвобождения. Злости на саму себя за тысячи ночных кошмаров,которые не прекращались с той самой ночи. Или в гневе на Бога? За то, что каньон стал еще глубже,ночь еще непроглядней, а рассветвсе никак не приходил…

Может быть, чувство вины? Многиедумают именно так. Как рассказывали друзья, несмотряна милую улыбку и приятныйхарактер, внутри Ребекка продолжала сражаться с мыслью, что выжила в том кошмаре, а ее сестра нет.

Может быть, стыд? Каждый, кого она знала лично,и еще тысячи незнакомцев были в курсе всех унизительных подробностей той истории.Клеймо приставало все крепче с каждым газетнымзаголовком. Ее изнасиловали! Над ней надругались! Она опозорена! И как ни старалась перевернуть свою память…нет, так и не смогла.

И вот спустядевятнадцать лет она вернуласьна мост.

Бесконечные глубиныстыда. Ущелья непрекращающейся вины. Обрывы, украшенные черными лентамисмерти. Звенящееэхо боли. Заткнипальцами уши! Плесни ледяной воды в лицо! Не оборачивайся, не смотри назад! Что только есть силы, беги от вчерашнейтрагедии! Нет, щупальцасмерти сильнее надежды… Они тащат на мост, стыдят,унижают, втаптывают в грязь снова и снова.

Если бы это была ее ошибка, тогда все было бы по-другому. Если виновата, могла бы извиниться. Если бы падение в каньон было собственным проступком, знала бы, что ответить. Но Ребеккане была в той истории добровольцем. Она оказаласьжертвой.

Иногда наш позор не публичен.Насилие со сторонысупруга. Приставания родителя-извращенца. Постыдная связь с ущербным начальником. Никто ведь не знает. Зато знаешь ты. И этого достаточно.

Иногда история получает огласку. Развод, котороготы не хотел.Заразная болезнь,которой никак не ждал. Увечье, которое ты не сам себе устроил.И будь это только твое воображение, или люди вокруг и вправду об этом что-тотам думают, тебе в любом случаепредстоит разбираться с полученной отметиной — разведенный, инвалид, сирота,больной СПИДом.

Стыд, приватный или публичный, всегда причиняетболь. И так будет всегда, пока ты не одержишь победу. Рассвет никогда не наступит, если тебе не помогут.

Ты ведь не удивишься, если я скажу,что в каждом городе есть свои Ребекки Томпсон и свои мосты через каньон Фримонт.И в Библии тоже много таких Ребекк. Так много,что порой, кажется, страницыслипаются от пролитыхими слез. В этой книге ты их тоже обнаружишь. Каждая пережила встречу с каменным дном ущелья стыда.

Но есть одна судьба, котораявоплотила в себе все остальные подобные ей.

История падения. История насилия.История позора.

И историяблагодати.

Вот женщинастоит в центретолпы. Мужчины вокруг нее — религиозные лидеры. Их называют фарисеями. Самопровозглашенные хранителиморальных устоев. И еще один мужчина, довольнопросто одетый. Он сидит на земле и смотрит женщине в лицо. Это Иисус.

Иисус только что закончилСвою проповедь. Женщина только что совершила преступление. А фарисеирешили поймать их обоих.

«Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии» (Ин. 8:4). От обвинений дрожат стены соседних домов.

«Поймана в прелюбодеянии». От самих слов бросаетв краску. С шумом отворяются двери.Распахиваются окна.

«В прелюбодеянии». Схватили. В тот самый момент.

«Поймана». Ага! Что у нас здесь такое? Мужчина. И он ей не муж. Давай-ка одевайся! Мы знаем,что делать с такими, как ты!

В мгновениеока приватная страсть превратилась в публичныйскандал. Головы высовываются из окон,чтобы полюбоваться, как полицейский отряд тащитженщину по улицам.Собаки лают. Соседи отворачиваются. Весь город видит. Натянув тонкую одежду на обнаженные плечи, она пытаетсяспрятать свою наготу.

Но от позора не спрячешься.

С этого моментаона будет известнакак прелюбодейка. Пойдет на рынок, и все вокруг будут шептаться. Будет проходить мимо соседей, те станут смотретьей вслед. Толькокто-нибудь назовет ее имя, люди тут же вспомнят, о ком идет речь.

Моральныепадения так легко застревают в памяти.

Впрочем, самыевеликие извращения порой остаютсянезамеченными. То, что сделала женщина,постыдно, но то, что устроилифарисеи, — презренная подлость. По закону прелюбодеяние наказывалось смертью, но только если два человека выступят как свидетели. Нужно было найти очевидцев.

Возникает вопрос:насколько вероятно, что два человека смогутувидеть прелюбодеяние? Каковы шансы, что ранним утром сразу двое запнутся о парочку, забывшуюся в греховныхобъятиях? Очень сомнительно. Но если такое все-таки произошло, готов поспорить, это не просто совпадение.

Итак, я спрашиваю. Как долго эти двое пялились на происходящее, пока не решились схватить развратников? Как долго они прятались за какой-нибудь занавеской,прежде чем вышли с обличениями вперед?

И куда делся мужчина?Для прелюбодеяния нужны ведь двое. Что же с ним стало? Как он смог ускользнуть?

Факты практически не оставляют сомнений: это была заготовленная ловушка. Женщину поймали,но очень скоро станет ясно, что она не добыча,а только приманка.

«Моисейв законе заповедалнам побивать таких камнями:Ты что скажешь?» (Ин. 8:5).

Довольно дерзко себя ведет этот комитет по охране общественной этики. Очень уж довольны собой эти агенты праведности. Вот он — момент, о которомони так давно мечтали. Этим утром они наконец-то поставятв тупик великого Назарянина.

Ачто же женщина? Ее будто больше не существует. Всего лишь пешка в игре. Ее будущее? Не имеет никакого значения.Репутация? Да кого волнует, что она раз и навсегда подмочена. Эта прелюбодейка — необходимая, но несущественная деталь их плана.

Женщина смотрит в землю. Взмокшиеволосы спутались. Слезы смешались с болью. Прикусила губу, стиснулачелюсти. Знает, что все кругом на нее смотрят. Даже и проверять не надо. Сострадания у них не найти. Камни уже в руках. Зажали так крепко, что побелели пальцы.

Может, попробовать убежать? Но куда? Пожаловаться на несправедливость? Но кому? Все отрицать? Но ее же видели. Просить о милости?Только не у этих людей… Выхода нет.

Ты, наверное, ждешь, что Иисус встанет и провозгласит суд лицемерам. Но нет. Может, ты надеешься, что Он схватитженщину и вдвоем они убегут в Галилею. Но и этого не произошло. Или ты представляешь, что спуститсяангел, разверзнутся небеса и земля поколеблется под ногами? Ничего подобного.

Его действияедва уловимы. А словонеумолимо.

Что же делает Иисус? (Если ты уже знаешь, притворись, что нет, и попытайся испытать удивление.)

Иисус что-то чертит на песке.Сидит, наклонившись, и что-то выводит.Тот же самый палец, что высек на синайскихкамнях десять заповедей и выжег на стене приговор Валтасару, ковыряет дворовую грязь. А потом вдруг Христоспроизносит вслух: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень» (Ин. 8:7).

Младшие смотрят на старших. Старшиезаглядывают в свое сердцеи первыми выпускаюткамни из рук. Когда те уходят,молодежь, еще недавно храбрившаяся, следует их примеру. Слышны лишь глухой стук падающих камнейи шарканье ног.

Иисус и женщинаостались одни. Присяжныеретировались. Дворовая площадка превратилась в кабинет верховного судьи. Прелюбодейкаждет приговора.

«Наверняка сочиняет проповедь. Сейчас будет требовать покаяния». Но судья молчит. Голова опущена. Все еще что-то пишет. Кажется,даже удивлен, обнаружив, что женщина все еще здесь.

«Женщина! где твои обвинители? никто не осудилтебя? Она отвечала:никто, Господи.

Иисус сказал ей: и Яне осуждаю тебя; иди и впредьне греши» (Ин.8:10, 11).

Если ты когда-нибудь спрашивалсебя, как Бог реагирует на твои падения, помести эти слова в рамочку и повесь на стену. Читай их. Изучай их. Наслаждайся ими. Стой под ними, словно в душе, и позволь истинеомыть твое сердце.

Или, еще лучше, возьми их с собой к своемуущелью стыда. Попроси Христа проделать весь путь вместе с тобой к твоему мосту через каньон Фримонт. Пусть Он стоит рядом, аты расскажи, как все было в ту самую черную ночь.

А потом слушайсам. Слушай внимательно. Он говорит:

«Я не осуждаютебя».

И наблюдай. Запоминай подробности. Он пишет. Выводитпослание. Но на этот раз не на песке — накресте. Не рукой — кровью.

И там только три слова:

«Не осуждаю тебя».