1. У ног Иисуса в стыде: Блуд в храме!

История

Хватайте ее! — закричал злобный голос, сотрясая тишину раннего утра. Тяжелая деревянная дверь открылась и глухо ударилась о стену, еще сильнее повредив и без того ободранную штукатурку.

Мария вздрогнула от такого внезапного вторжения, и ее сердце замерло. Случилось так, что день, которого она больше всего боялась, наступил.

— Блудница! Проститутка! — кричали непрошеные гости.

Их ухмыляющиеся лица выражали презрение, они напоминали свору бешеных собак, истекающих слюной. Раввины и священники из храма ворвались в ее приватное местечко с намерением убить.

Ее клиент выскользнул из–под простыней, глуповато пожал плечами и начал одеваться, не выражая никакого удивления по поводу вторжения.

«Это ловушка!» — подумала она, глядя на стоящих у стены мужчин, их смущенные лица были окутаны сумраком уходящей ночи. Некоторые из них являлись ее бывшими клиентами, но Мария знала, что, обвинив их сейчас, она только усугубит нависшее над ней наказание.

Время от времени, чтобы создать видимость набожности и успокоить благочестивые рвения в народе, книжники, законники и священники устраивали шоу. Взяв одну из городских проституток, они волочили ее по улицам для того, чтобы прохожие зеваки могли ее проклинать и оплевывать. Затем, насмехаясь, выражая религиозный пыл, они жестоко изгоняли свою жертву из святого города через Навозные ворота, демонстрируя наигранное негодование.

«Мне следовало остаться в Магдале», — думала Мария, сжимая тонкие простыни. Укутавшись в них, она заставила себя встать.

— Хватайте ее! Не дайте ей сбежать, — прорычал один из священников, в то время как остальные окружили ее.

Страж храма схватил ее за руку так, что его ногти впились в ее нежную кожу. Мария попыталась отстраниться, но он схватил ее слишком быстро. Напуганная женщина начала безудержно дрожать. У нее возникли подозрения, когда этот новый клиент появился в дверях ее комнаты столь ранним утром. «Они собираются провести это шоу со мной».

— Дайте ей какую–нибудь одежду, — бросил один из законников, вырвав ее из клешней стража.

— Ха! Я говорю: ведите ее как есть, — настаивал книжник. — Это будет более убедительно.

— Нет, Он в храме, а мы не можем вести ее в храм в таком виде! — авторитетно добавил старший священник, пробежав взглядом по ее содрогающемуся телу.

Один из прислонившихся к стене мужчин вручил священнику помятое и грязное одеяние, которое было перекинуто через небольшую табуретку.

— Одень это. Прикрой свою срамоту! — приказал священник, кинув дрожащей женщине грязную одежду.

Благодарная за любую возможность хоть как то скрыть свою наготу, Мария взяла одежду из протянутой мужской руки и одела ее на себя. Хотя она и была проституткой, в ней все еще присутствовала скромность. Под похотливыми взглядами своих обвинителей она оделась. Ее пальцы дрожали, когда она стягивала поясом слишком широкую для ее талии тунику.

По приказу старшего священника два храмовых стража схватили ее за руки и потащили к двери. Раввины отошли в сторону, чтобы освободить им путь. Пленница обменялась взглядом с одним из знакомых раввинов. Тот стыдливо опустил глаза. Почтенные руководители его уровня никогда не прикасались к женщине с такой репутацией, по крайней мере, на публике.

Стражи волокли ее по улицам. Их крепкие пальцы оставляли синяки на ее красивой коже. Прекрасные длинные волосы, являвшиеся ее гордостью и славой, были растрепаны и закрывали лицо. Она изо всех сил пыталась идти самостоятельно по каменистой дороге. «Куда они меня ведут?» — недоумевала она. Впереди начал вырисовываться святой храм. «Храм? — ее паника возросла. — Почему в храм?»

По дороге она слышала крики проклятий от прохожих. Любопытные домохозяйки и торговцы постепенно присоединялись к этой странной процессии.

«О Господи, — отчаянно молилась Мария, — пожалуйста, помоги, чтобы Марфа и Лазарь не увидели меня сейчас». Нездоровый, безнадежный смех прервал ее рыдания. «Как я могу ожидать, чтобы Святой Израилев услышал молитву такой грязной грешницы, как я? Я зашла так далеко, слишком далеко, чтобы Бог простил меня или услышал мои молитвы».

Когда они свернули на узкую улицу, у Марии перехватило дыхание. Священники подбирали большие камни, всегда лежавшие около зданий, чтобы держать двери открытыми.

«Они собираются побить меня камнями!» — выдохнула она. Небольшая свора натравленных собак следовала по улице за толпой, потявкивая в необычном для раннего утра возбуждении. Мария запаниковала: «Они собираются побить меня камнями до смерти, а потом эти уличные псы сожрут меня, как Иезавель!»

Она не раз слышала эту историю, так как росла в правоверной иудейской семье. Но никогда не представляла себе, что ее судьба будет такой же, как судьба злобной царицы Ахава. Страж, державший ее за правую руку, посмотрел на нее с сочувствием и быстро отвел глаза, сосредоточив свое внимание на том, чтобы половчее пробраться сквозь растущую толпу шумных зевак. Слева от себя она заметила, как владелец магазина подобрал камень. Продавец рыбы справа сделал то же самое. Мысли Марии путались. Она начала еще сильнее дрожать. Дыхание стало прерывистым. Перед глазами плавали темные круги. Она чувствовала, будто находится в каком–то туннеле и вот–вот потеряет сознание.

— Зачем они ведут меня в храм? — спросила Мария стража. Ее глаза выражали боль и недоумение. «Почему они не будут побивать меня камнями за воротами?»

Не поворачивая головы, страж шепнул красотке на ухо:

— У тебя все еще есть шанс. Если они побьют камнями Учителя, то, возможно, отпустят тебя. Им нужен Он.

Учитель! Она слышала об Учителе, Который ходил по стране, исцеляя людей и благословляя их. Каждый слышал о Нем. Вскоре над толпой любопытных зрителей и пришедших на поклонение, над кружащейся пылью она увидела белые стены Божьего святилища в золотых отблесках солнечных лучей.

Прохладный ветерок колыхал ее длинные темные волосы. Женщина не знала, чего она больше страшилась: того, что ее побьют камнями до смерти за прелюбодеяние, или того, что ее, полураздетую, приведут в дом Божий, обвинив в скандальном преступлении.

Применяя физическую силу, священники и стражи прошли последние 30 метров, вошли во двор, где ассамблея злых менял и торговцев жертвенными животными теснилась у входа в храм. «Странно, — подумала Мария, — обычно они приводят животных и приносят столы для обмена денег во двор».

Несколько взволнованных торговцев подошли к священникам, которые вели Марию:

— Он сделал кнут и выгнал нас, — прорычал один. — Он опрокинул стол для обмена денег!

— Кто дал этому Галилеянину такую власть? — спросил другой, потрясая кулаком перед лицом раввина. — Этого Человека нужно остановить!

С новой решимостью священники, втянув шеи, направились в храм. Вовлеченная в разрастающуюся драму, Мария почти забыла о своей роли, пока разгневанная молодая женщина не стянула ее накидку и не провизжала в лицо:

— Шлюха!

Потом, как верблюд, она послала в сторону Марии точный плевок, попавший на ее одежду. Мария опустила голову и посмотрела на пятно своей и так уже запачканной одежды. Она съежилась, потому что никогда не чувствовала себя такой грязной.

В святом дворе атмосфера кардинально изменилась. Исчезло знакомое блеяние коз и овец, воркованье перепелов и сам запах скотного двора, который обычно присутствовал там. Вместо этого здесь царила сладостная атмосфера мира и тихое благоговение. Без предупреждения стражи замедлили шаг и затем остановились. Они ослабили свою железную хватку. Мария потерла покрытую синяками кожу.

Священники, возглавлявшие процессию, тоже остановились. Приглушенными голосами они обсудили неожиданный поворот событий, затем быстро исправились, возвратив себе характерную надменность, набожное спокойствие.

— Там! Он там, — прошептал один из них, указав на большую толпу, собравшуюся вокруг кого–то, сидящего на ступенях храма.

Стряхнув пыль с подолов своих одеяний, священники сложили руки, их прекрасная белая одежда с голубыми кисточками на рукавах предполагала уважительные религиозные манеры. Затем, обменявшись самодовольными и коварными кивками друг с другом, они направились через мраморный зал, к группе пришедших на поклонение людей. Храмовые стражи, которые со своей стороны были настроены по отношению к женщине менее враждебно, последовали за ними.

Как только священническая процессия направилась в середину толпы, люди расступились, чтобы она могла пройти и предстать перед Тем, Кто являлся центром собрания.

Взгляд Марии остановился в благоговении. Хотя она слышала о Нем, все о Нем слышали, она, тем не менее, никогда раньше не видела такого Человека. У Него были заостренные, резкие черты лица, несомненно, Ему была знакома тяжелая работа и жизнь вне дома. Но в Его лице она увидела и нежность, и выражение невинности наряду с мудростью и достоинством. Весь Его облик был идеально симметричен и сбалансирован, нес в себе сочетание благородства и сострадания. Никогда раньше Мария не видела подобного величия ни в одном человеке, хотя была знакома со многими людьми.

По какой–то непонятной причине Мария почувствовала мир и безопасность в Его присутствии. Окруженные стеной наблюдавших за происходящим людей, которые не позволили бы ей сбежать, стражи перестали ее держать, и дрожащая женщина упала к ногам Иисуса.

Мария закрыла глаза и прикрыла руками голову, будучи не в состоянии смотреть на этого святого Человека, желая, чтобы все прошло, как страшный сон. В шуме выкриков и насмешек она услышала, как ее обвинители представляют Иисусу свой смертельный вердикт:

— Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? (Ин. 8:4, 5).

Вся горькая реальность и безнадежность ситуации обрушились на Марию. Переполненная эмоциями и ужасом, она на какое–то мгновение лишилась чувств. Никто даже этого не заметил, так как она лежала на холодном мраморном полу. Никто, кроме Иисуса, Который не упустил ничего из того, что происходило с молодой женщиной. Задолго до того, как она вошла во двор, задолго до того, как она впустила в свою постель первого незнакомца, задолго до того, как она сделала свой первый шаг, который привел ее к этому унижению, Он предвидел именно этот момент во времени.

Через несколько мгновений Мария пришла в себя. Атмосфера во дворе изменилась. Было на удивление тихо. Сквозь растрепанные волосы она увидела, что Иисус спокойно писал слова на пыльном храмовом иолу. Сначала она ничего не могла разобрать, только видела, как Он встал и сказал:

— Кто из вас без греха, первый брось на нее камень (стих 7). Она съежилась, ожидая, что камни градом полетят в нее. Но, напротив, услышала глухой звук, шепот расходящейся толпы.

Открыв глаза, она увидела, как Учитель снова склонился и продолжил писать. Что Он писал? Он перечислял грехи руководителей храма у всех на виду.

Прошла как будто целая вечность, и вот нежная рука Иисуса коснулась ее плеча. Она убрала с лица волосы и подняла глаза. Мария увидела, что Иисус смотрит на нее с глубоким состраданием. На лице Его была слегка удивленная улыбка, будто Он недоумевал, почему она лежала в такой унизительной позе на этом святом месте. Медленно поднявшись, она обнаружила, что книжники и фарисеи ушли. Лицемеры, подстроившие ей западню, поспешно покинули храм. Потом Иисус обратился к ней с оттенком уважения:

— Женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? (Стих 10).

Мария озадаченно посмотрела вокруг и сказала:

— Никто, Господи (стих 11). И Иисус ответил ей:

— И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши (стих 11). Марии подумалось, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой: «Иди и не поступай так больше? Я — прелюбодейка! И весь Его выговор состоит в том, чтобы я так больше не поступала?»

Неужели она действительно свободна и может идти? Ее наказание было отменено, она была спасена. Первым побуждением было убежать отсюда как можно быстрее, но ее остановило переполняющее чувство благодарности и желание поблагодарить своего Адвоката. Мария охотно припала к ногам Учителя и излила свою сердечную признательность, смешанную со слезами. Наклонившись, она увидела на полу слово «прелюбодей». При виде ярких, четких букв ее лицо вспыхнуло.

Прежде чем она нашла ответы в лице нежного Учителя, во двор храма ворвался порыв утреннего бриза, стерев собою весь перечень грехов, выгравированных в пыли. В этот момент Мария почувствовала, что ее душа освободилась от невыносимо тяжелого бремени вины.

Изучение

Иоанна 8:2–11

«А утром опять пришел в храм, и весь парод шел к Нему. On сел и учил их. Тут кпижпики и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что–нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители ? никто не осудил тебя ? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши».

Кто такая Мария?

Кем была женщина, застигнутая в прелюбодеянии? Библия нигде не указывает ее имени, но я думаю, что это была Мария Магдалина и что эта история, записанная только в Евангелии от Иоанна, описывает первую встречу Иисуса с ней. Здесь ее просто определяют как «женщину». Но в других местах евангельских историй Марию также называют «женщиной» (Лк. 7:37). Возможно, все это потому, что после произошедшего Мария стала очень преданной ученицей, и Иоанн, понимая, что та ситуация была весьма неприятной, решает рассказать эту историю в более анонимном формате, чтобы защитить ее репутацию.

По следующим причинам я, наряду со многими исследователями Нового Завета, считаю, что Мария Магдалина и Мария из Вифании, упоминаемые в Евангелиях, являются одной и той же личностью. Вот некоторые причины такого взгляда:

1. Ни одна не была замужем.

2. У обеих была плохая репутация.

3. Обе имели деньги.

4. У обеих одинаковое имя.

5. Обе были с Иисусом, но их имена никогда не упоминаются вместе.

Следующие тексты помогут подтвердить подобную точку зрения:

1. «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб» (Мф. 28:1). «Другая Мария» считается матерью Иакова, Иосии и женой Клеопы.

2. «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры?» (Мк. 6:3).

3. «Между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых» (Мф. 27:56).

4. «Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия» (Мк. 15:40).

Имя Мария является греческим эквивалентом еврейского «Мариам», т.е. «горькая». И при первом знакомстве с Марией мы встречаем ее в горьком стыде. Но возникает еще более существенный вопрос: каким образом имя Мария Магдалина стало так устойчиво ассоциироваться с аморальностью? Как женщина попадает туда, где будет продавать себя на ночь тому, кто предложит большую цену? Отчаянная нужда в средствах может толкнуть мать к проституции для того, чтобы обеспечить детей, но в большинстве случаев причина скрыта более глубоко.

В поисках любви

Несколько лет тому назад я работал в одном хиппи–ресторане под названием «Красотка и лягушка», который открывался поздно вечером. Это было в Палм Спрингс, Калифорния. Моя работа заключалась в том, что я играл там на гитаре и на флейте. На этом месте я продержался недолго: менеджер понял, что я не очень хороший гитарист, а о вокале и говорить нечего. Однако большинство посетителей приходили полупьяными уже после того, как в городе закрывались другие бары, и им казалось, что я играю очень даже неплохо.

Однажды ночью (а точнее сказать рано утром) во время моей недолгой карьеры народного артиста я закончил работу около трех часов ночи и поехал на своем «Фольксвагене» домой по пустынной улице. Двигаясь по главной дороге Палм Спрингса, на остановке я заметил мужчину примерно пятидесяти пяти лет и его двадцатилетнюю дочь.

«Должно быть, они неместные, — подумал я, — и не знают, что автобусы перестают ходить после полуночи». Я был новообращенным христианином, и мне еще предстояло многому научиться. Желая выступить в роли доброго самаритянина, я подъехал ближе и сказал им, что автобусы не ходят в это время.

Выпивший мужчина посмотрел на меня мутным взглядом и пробормотал:

— Мы вызвали такси час тому назад, и оно так и не приехало. У меня не осталось сомнений в том, что он был изрядно пьян.

— И куда же вам нужно попасть? — спросил я.

— В отель, что в двух милях отсюда, в южной части города, — ответил он с ноткой надежды в голосе.

— Что ж, садитесь. Я вас подвезу.

И мужчина, и девушка предпочли забиться на заднее сиденье машины, никто не захотел сесть на более комфортное и просторное переднее сиденье.

Проехав немного по направлению к отелю, я случайно посмотрел в зеркало задней обзорности на двух моих пассажиров и заподозрил, что отношения между ними не были похожи на отношения между отцом и дочерью.

Когда я снизил скорость автомобиля, чтобы остановиться у отеля, пожилой мужчина поцеловал на прощанье молодую женщину, с трудом выбрался с тесного заднего сиденья и, крикнув через плечо «спасибо», пошатываясь, пошел своей дорогой. Я не был уверен в том, кого именно он поблагодарил.

Какое–то время я сидел сконфуженный в этой неловкой тишине, затем, немного собравшись, спросил теперь уже одинокую пассажирку:

— А вы куда направляетесь?

— Я живу в северной части города, — робко ответила она.

Я спокойно развернул свой «Фольксваген» и поехал в направлении, откуда только что приехал. Я снова взглянул в зеркало заднего вида и в мелькающем свете уличных огней, освещавших ее молодое лицо, увидел на нем выражение пустоты, изнуренности и отрешенности. Ее можно было бы отправить на выставку в качестве наилучшего экспоната, изображающего отсутствие счастья!

Я хотел помочь. Я недавно узнал об Иисусе через Писания и был полон энтузиазма рассказать каждому о том мире, который обрел, когда попросил Его взять под Свой контроль мою беспорядочную жизнь.

— Может быть, остановимся и выпьем по чашечке кофе? — спросил я, пытаясь держаться свободно и дружелюбно.

— Конечно, почему бы нет? — сказала она, глядя на меня в зеркало и в первый раз задержав на мне свой взгляд.

Через какое–то время я усвоил, что это не самый лучший метод благовестил. Но я был молодым импульсивным младенцем христианином. Тогда я не знал ничего другого и уверен, что мой любящий Отец закрыл глаза на мое невежество (Деян. 17:30). Сегодня я бы посоветовал молодым людям избегать потенциальных проблем и не проводить уроков по изучению Библии с одинокими молодыми женщинами, особенно в 3:30 утра.

Я зашел в круглосуточную кофейню. В этот утренний час мы легко нашли свободное место. После нескольких минут короткого разговора мне стало известно, что ее звали Марлен.

— Так ты… проститутка? — я всегда был несколько прямолинейным.

Казалось, она не сильно удивилась моему вопросу и, лукаво улыбнувшись, кивнула в ответ, как бы говоря: «К вашим услугам».

Когда я понял, что мои намерения были истолкованы превратно, я встревожился и очень смутился.

— Ты счастлива? — быстро спросил я.

Теперь пришла ее очередь удивляться. Все ее манеры тут же изменились. Казалось, мой вопрос вернул ее к реальности жалкого положения, огромной вине и стыду, которые тяготили ее душу.

Когда она не ответила, я рассказал ей, насколько плохой и пустой была моя жизнь до тех пор, пока я не встретил Господа. В свою очередь Марлен поведала о том, как она сбежала из дома, в котором не было любви, и теперь жила с жестоким сутенером, который то бил ее, то покупал ей какие–то безделушки, при этом тратя все заработанные ею деньги на себя. Ее глаза наполнились слезами, они текли по щекам, образуя маленькие черные дорожки из щедро накрашенной туши. Марлен было семнадцать лет.

Мы проговорили около часа. Я делился с ней своими предположениями о том, как она могла бы начать новую жизнь. Потом, когда я отвез ее домой, мы помолились с ней.

Я почти уже забыл весь наш разговор в ту ночь, но одного не забуду никогда, ее мольбу: «Я просто хочу, чтобы кто–нибудь меня любил!»

Интересно, сколько мужчин и женщин по всему миру испытывают трудности из–за все тех же неверных попыток заполнить пустоту в своих сердцах не Божьей любовью, но каким–либо дешевым заменителем. Как говорится в популярной песне, они «ищут любви везде, где ее нет».

Привязанные к Богу

Я приверженец радикальной теории о том, что Бог создал всех людей с привязанностью. Так и есть, каждый из нас находится в зависимости, и такими сотворил нас Бог! То есть Бог связал нас с Собою, чтобы мы были зависимы от Него. И когда люди Его отвергают, они напрасно борются, чтобы заполнить эту черную дыру каким–либо другим пристрастием.

Кто–то становится трудоголиком, кто–то рабом пищи и страдает от булимии и тучности. Другие выбирают алкоголь, наркотики или сигареты в качестве своего любимого пристрастия. Для кого–то это секс или музыка, в то время как для других это мода и внешний вид. Их поглощает материализм и тщеславие. Есть и такие, которые привязываются к другим людям путами зависимых друг от друга отношений. Все это делается в неверной попытке заполнить предназначенное для Бога пространство.

Люди были созданы, чтобы быть наполненными Божьим Духом, и если Бог не является центром их жизни, они будут отчаянно искать что–то другое, чем можно было бы заполнить этот вакуум. Бог сотворил нас так, чтобы мы были привязаны к Нему в любви. Только в Нем мы найдем радость и удовлетворение.

Возвращаясь к истории

Давайте внимательнее рассмотрим то, что происходило с Марией в тот день в храме. Иудейские лидеры хотели уничтожить Иисуса и были готовы унизить или даже убить сбившуюся с пути молодую женщину ради достижения своих целей. Сегодня мы сказали бы, что это подстава.

Ранний час, в который произошло это событие, предполагает, что оно было подстроено, в противном случае, очевидно, обвинять надо было двоих. Что же произошло с мужчиной? Если это было подстроено, вполне возможно, что он присоединился к толпе, набрав в мешок камней, готовый в любой момент обрушиться на нее.

Именно так поступает дьявол. Он соблазняет нас ко греху, а затем отходит в сторону, чтобы обвинять и осуждать. Отец лжи скажет вам сделать что–то неправильное, и затем вам придется еще долго его выслушивать.

Ничто из этого не удивило Божественного Учителя. Ему достаточно было одного мимолетного взгляда, чтобы составить обо всем представление. Он прочитал гордые, попустительские мотивы вождей. Он также сознавал всю безысходность и унижение трепещущей и плачущей у Его ног женщины.

В Своей мудрости и любви Иисус не стал усугублять ее позор, направляя на нее Свой взгляд. Тот, Который однажды будет судить мир, мог совершенно испепелить ее взглядом, но Он пришел не осуждать, но спасать (Ин. 3:17).

Книжники и фарисеи настойчиво продвигались к цели: «А Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты чito скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что–нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания» (Ин. 8:5,6).

Эти помпезные духовные вожди считали, что их коварный заговор не оставляет никаких вариантов поступить правильно. Если Иисус согласился бы с законом Моисея, они планировали тут же вывести Марию за город и побить камнями до смерти. Затем бы они прибежали к римлянам и доложили бы о том, что Иисус позволяет Себе то, что позволительно делать только римскому правительству: берет на Себя право выносить смертный приговор. (Вот почему позднее они приведут Иисуса к Пилату, чтобы обезопасить для себя последствия Его распятия.)

С другой стороны, если бы Иисус сказал отпустить ее, Он бы попал в другую змеиную ловушку. Книжники и фарисеи знали, что с тех пор, как римляне завладели Палестиной и стали навязывать Израилю свою языческую культуру, в народе возросло усердное рвение по отношению к Моисею и закону. Религиозные лидеры планировали симулировать негодование и возбудить народ к восстанию. Они побили бы камнями Иисуса, обвинив в том, что Он противоречит Моисею. (Несколькими годами позже они попытаются сделать то же самое с апостолом Павлом, как написано в Деян. 21:28.) Как бы дело ни обернулось, в это утро они ожидали, что кого–то придется побить камнями.

Иисус совершенно не проявил к этим лицемерам никакого внимания. Вместо этого Он наклонился и стал писать пальцем на пыльном храмовом полу. Он собирался поддержать Марию и смирить законников.

«Людей угнетенных Ты спасаешь и взором Своим унижаешь надменных» (2 Цар. 22:28).

Книжники и фарисеи были вне себя от того, что Иисус посмел бросить вызов их авторитету, проигнорировать их и даже взять под контроль сложившуюся ситуацию. Несколькими часами ранее Он выгнал меновщиков из храма. Торговцы все еще толпились у ворот, страшась власти Иисуса, не в силах смириться со своим унизительным отступлением.

Да, религиозные вожди понимали, что их ловушка работала безотказно, но для этого было важно, чтобы Он дал какой–либо ответ. Поэтому они повторили свой вопрос и настаивали на ответе. Они не предполагали получить тот ответ, который им дал Иисус.

Суд

«Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле» (Ин. 8:7, 8).

Услышав это, у них открылись рты. Они поворачивались друг к другу, не зная, как применить столь неожиданный ответ. Растущая толпа зрителей и пришедших на поклонение людей пронизывающим взором наблюдала за религиозными вождями. Посмеет ли кто–нибудь из этих продажных начальников храма бросить камень первым и таким образом заявить о том, что он безгрешен? Даже Ветхий Завет утверждал, что все люди согрешили.

«Ибо нет человека, который не грешил бы» (3 Цар. 8:46).

«Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу» (Ис. 53:6).

«Нет делающего добро, нет ни одного» (Пс. 13:3).

Пока они лихорадочно искали подходящее опровержение проникновенному предложению этого Человека, они вдруг посмотрели вниз и в первый раз заметили, что писал Иисус.

В Библии три раза отмечено, что Бог что–то писал:

1. Он написал Своим перстом Десять Заповедей на камне.

2. Он написал Своим перстом приговор Вавилону на стене банкетного зала.

3. И Своим перстом на пыльном полу в храме Он написал грехи лицемеров.

Каждый в свое время бывает лицемером. Но есть Благая весть! Хотя Иисус выгравировал слова Закона в вечном камне и написал проклятие Вавилону на кедровых стенах, Он пишет наши грехи на пыльной поверхности, а пыль может исчезнуть, стереться дыханием Его любви и прощения!

Там, на глазах всех гордых и высокомерных, отчетливыми еврейскими буквами Иисус открыл их грехи. Гордые, жадные, лживые, со злыми помыслами, алчные. Ужасающий страх сковал их сердца, когда они внезапно осознали, что находятся в присутствии Того, Кто мог одним взглядом прочесть всю их жизнь. Люди, которые внешне претендовали на звание Божьих людей, но внутри следовали дьяволу, теперь почувствовали, что стоят перед Тем, Который однажды будет судить мир: «Заклинаю тебя пред Богом и Господом нашим Иисусом Христом, Который будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его» (2 Тим. 4:1).

Столы перевернуты. Вместо того, чтобы осудить женщину легкого поведения за ее грехи, суду подверглись они сами и были найдены виновными. Кровь отхлынула от их лиц. Одни стали усиленно обмахивать себя, другие потупили от стыда взгляд, чувствуя, что их обманчивые одежды самоправедности были сорваны, выставив на всеобщее обозрение их открытое лицемерие.

Некоторые инстинктивно повернулись к своим начальникам в поиске выхода. Шокированные начальники также лишились дара речи. Записи их грехов оказались самыми длинными. Униженные, они закрыли свои надменные головы и поспешно ушли от Иисуса и из святых дворов храма.

Книга Откровение повествует нам о том, что эта сцена повторится, когда Иисус вернется с небес за верным Остатком. Злые и высокомерные побегут от Него и скажут «горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца (Откр. 6:16).

«Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних» (Ин. 8:9).

Обвинители Марии скрылись от святого присутствия Учителя, подобно разбегающимся по темным углам тараканам, когда включается свет. Библия говорит, что непосредственно перед пришествием Иисуса будет происходить суд, потому что, когда Он придет, одним даст жизнь, а другим — смерть: «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр. 22:12).

Итак, очевидно, определенный аспект суда имеет место передпришествием Иисуса. Апостол Петр пишет, что этот суд происходит над претендующими на то, что они верующие. Над теми, кто говорит «Господи, Господи», но не следует Его воле. «Ибо время начаться суду с дома Божия; если же прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию?» (1 Петр. 4:17).

Подобно тому как суд над Марией произошел в храме, этот суд начинается со старших: «И начали они с тех старейшин, которые были перед домом» (Иез. 9:6).

Побиение камнями

Чистая и целомудренная женщина в Писании означает Церковь: «Я уподобил дочь Сиона прекрасной и нежной женщине» (Иер. 6:2, перевод автора); «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь (Еф. 5:25); «Старец — избранной госпоже» (2 Ин. 1).

Через всю Библию проходит повторяющаяся параллель между Марией и Церковью. В 12–й главе Книги Откровение дьявол пытается уничтожить женщину света, являющуюся символом Церкви Божьей. И подобно лживым религиозным вождям в истории о Марии, сатана стоит неподалеку, пока они обвиняют женщину: «Потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь» (стих 10). «И показал он мне Иисуса, великого иерея, стоящего перед Ангелом Господним, и сатану, стоящего по правую руку его, чтобы противодействовать ему» (Зах. 3:1).

Дух обвинения и побиения камнями не является духом Христа, но врага. И несмотря на это, для многих критика Церкви Божьей стала второй природой и весьма популярной формой религиозного развлечения, что–то вроде обсуждения погоды. Таким людям стоит проявлять осторожность, говоря о Церкви злое. Несмотря на все ее недостатки, она по–прежнему является зеницей Его ока (Зах. 2:8).

Когда мы восседаем на одной скамье с фарисеями, закидывая окружающих камнями осуждения и обвинения, тогда мы сможем однажды стать свидетелями того, как перст Иисуса напишет наши грехи на пыльной поверхности так, чтобы все это увидели.

В ожидании приговора

«И остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины» (Ин. 8:9,10).

На этом отрезке истории Мария стоит лицом к лицу с Иисусом. Она ожидает Его осуждения.

По всему миру на протяжении веков для обвиняемого является традиционным вставать перед судьей, когда последний выносит приговор. «Все мы предстанем на суд Христов» (Рим. 14:10).

В конце времени, когда встанет Судья наивысшего суда, Он не будет более выслушивать показания. Он готов вынести приговор. Когда завершится суд над Церковью перед пришествием, Михаил (Иисус) встанет, и наступит время скорби; затем Иисус вернется на эту землю (Дан. 12:1, 2).

Суд и совершенство

Иисус говорил, что пришел не для того, чтобы осудить грешников, но и не для того, чтобы попустительствовать греху! Когда трепещущая Мария стояла перед Ним в ожидании своего приговора, я верю, что она читала в Его лице любовь и сострадание. Хотя она не знала о предлагаемой Им благодати, она поверила и приняла. «И Я не осуждаю тебя», — сказал Он.

Но, чтобы мы не поняли превратно смертоносную природу греха, Он добавил: «Иди и впредь не греши».

«Постойте, — подумает кто–то, — Иисус просит нас быть безгрешными?» Абсолютно. Иисус никогда не может сказать ничего меньше. Грех — болезнь, которая убивала Марию.

Что говорит Иисус? Иди и греши чуть поменьше? Иди и возвратись к проституции? Иисус пришел спасти нас не во грехе, а от греха (Мф. 1:21). Мы спасаемся от наказания, власти и присутствия греха. Лично я не претендую на то, что являюсь совершенным, но я последователь Совершенного Спасителя. И Иисус оставил мне совершенный пример.

Если я скажу, что Бог не может сохранить меня от греха, то рискую попасть на опасную территорию. В сущности, я говорю: «Дьявол достаточно силен, чтобы искусить меня ко греху, но Иисус недостаточно силен, чтобы сохранить меня от греха». Писание обещает: «Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире» (1 Ин. 4:4). Изобретая оправдание греху, я таким образом снова грешу.

Я также обвиняю Бога в грубой и жестокой несправедливости, поскольку Он просит меня о невозможном, а потом наказывает за то, что я этого не выполняю. Это можно сравнить с отцом, который просит своего начинающего ходить ребенка дотронуться до потолка. А когда малыш становится на цыпочки, чтобы дотянуться до трехметровой высоты, безуспешно подпрыгивает на своих пухлых ножках и все равно не достает, отец опускает тяжелую руку и бьет ребенка, сбивая его с ног: «Я сказал тебе дотронуться до потолка, а ты меня не послушался!»

Отвратительная картина. Но предположим, я прошу своего малыша дотронуться до потолка и, когда он изо всех сил тянется вверх, чтобы сделать невозможное, нежно беру его на руки и поднимаю к цели. Так изображает Бога Библия. К каждой заповеди Божьей прилагается неотъемлемая сила, чтобы мы могли ее исполнить. Когда Небесный Отец попросил Своих детей пересечь море без лодки, Он сделал так, чтобы это море расступилось; в случае с Петром Он даровал ему способность идти по воде. Если говорить сегодняшним языком, Он мог бы снарядить нас аквалангом и костюмом для подводного плавания!

Грех больше не царствует

Грех — это не единичное отступление; это повторяющийся поступок, стиль жизни. Мы рабы своих грехов до тех пор, пока Иисус нас не спасет. Иисус нас спасает. Мы можем случайно упасть и разбить колени, но «грех не должен над вами господствовать» (Рим. 6:14).

Там, где в жизни христианина беспрепятственно восседал грех, теперь восседает Иисус, как Господь и Царь. «Итак, да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его» (стих 12). Это не значит, что настоящий христианин не будет ошибаться. Иоанн сказал: «Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Огцом, Иисуса Христа, праведника» (1 Ин. 2:1).

Эта мысль более подробно описана в известной книге «Путь ко Христу»: «Характер человека открывается не в случайных добрых или злых делах, а в том, что он обычно говорит и делает, в общей направленности его жизни» (с. 57, 58).

Не попустительство и не осуждение

«Сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин. 8:10, 11).

Постойте, она же была виновна! Неужели здесь Иисус смотрит на прелюбодеяние сквозь пальцы? Нет, никогда! Утверждение Иисуса подтверждает обратное. Сын живого Бога рассматривает блуд как грех, когда говорит: «Иди и впредь не греши».

Обвинители женщины ушли. Обвинения, таким образом, были официально сняты. Иисус уже сказал, что не собирался ее осуждать. Она была свободна.

Подумайте об этом. Если бы Иисус пришел, чтобы обвинить нас в наших грехах, то во всем мире не хватило бы камней, чтобы побить виновных, не хватило бы самих праведников, чтобы кидать камни.

«Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин. 3:17).

Если бы Он пришел на землю, чтобы судить, Ему вообще не нужно было делать это, потому что все мы рождены уже осужденными. «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (стих 18).

Некоторые полагают, что слова Иисуса: «И Я не осуждаю тебя» (Ин. 8:11) фактически означают отмену закона. Но на самом деле истина заключается в ином! «Грех есть беззаконие» (1Ин. 3:4).

В сущности, Иисус говорил Марии: «Я понесу твое наказание, потому что люблю тебя. Грех причиняет боль тебе, и он причиняет боль Мне. Я буду жертвой вместо тебя. Поскольку ты любишь Меня, иди и впредь не греши (не нарушай закон)».

Истинное раскаяние

Сара была прекрасной христианкой. Она имела редкие, глубокие взаимоотношения с Господом. Но ее брат Джордж был, как говорится в пословице, тем самым уродом в семье, полной противоположностью своей сестре. Джордж был законченным алкоголиком. После нескольких лет злоупотребления спиртным его тело взбунтовалось: почки быстро выходили из строя. Доктора сказали Саре, что Джордж непременно умрет в скором будущем, если не сделать операцию по пересадке почки.

— Так что насчет пересадки? — спросила она.

— Судя по его привычкам, по характеристике алкоголика, я сомневаюсь, что его имя вообще может быть внесено в списки реципиентов на органы.

Без колебаний Сара предложила докторам дать одну свою почку больному брату.

— Если ваши группы крови совпадают, то можно, — ответил доктор. — Но это дорогая операция, и мы сомневаемся, насколько будет мудро рисковать вашим здоровьем ради человека с такими вредными привычками.

— Пожалуйста, доктор. Просто узнайте, подходит моя почка или нет.

Оказалось, что их группы крови совпадали. Когда бухгалтерский отдел поднял вопрос об оплате (у Джорджа не было страховки), то Сара заложила свой дом и приняла на себя ответственность выплатить необходимую сумму. С решительной настойчивостью она убедила госпиталь и команду по пересадке почки сделать операцию.

Операция прошла успешно для Джорджа, но не для Сары. У нее возникла редкая аллергическая реакция на анестезирующий препарат, и после операции у женщины парализовало ноги.

Когда Саре сказали о том, что Джордж заметно идет на поправку, ей стало легче перенести трагическую новость о своем собственном состоянии. «Слава Богу, — сказала она, — если я могу купить своему брату несколько лет жизни, в которые он сможет найти Спасителя, то это стоит того, даже если я никогда больше не смогу ходить».

Как это благородно и щедро со стороны любящей сестры. Однако ее благородство не является причиной, по которой я привожу эту историю, потому что жизнь более странная вещь, чем вымысел. Как, вы думаете, чувствовала себя Сара, когда ее брат так никогда и не подошел к ее постели, чтобы поблагодарить сестру за столь дорогую жертву? И что чувствовала Сара, когда узнала, что первым делом после выписки из больницы ее брат отправился в бар, чтобы отпраздновать свое выздоровление?

Почти весь мир охотно принимает Божьи благословения и эгоистично расточает их, подобно Джорджу. Как, по–вашему, чувствует Себя Иисус, когда так называемый христианин, получив милость и жизнь, покидает Его и возвращается к поведению, которое стоило Спасителю таких страданий? Когда мы видим и понимаем, чего стоили Ему наши грехи, то не захотим больше обнимать монстра, причинившего Ему такую боль.

Иисус умер на кресте не для того, чтобы мы получили лицензию на грех. Он пришел, чтобы спасти нас от греха. А любовь — это та сила, которая помогает нам отвернуться от этих грехов.

«Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию?» (Рим. 2:4).

Снова грешники

История Марии не заканчивается на полу в храме. И наши истории тоже. То, что мы можем повторять те же ошибки и делать те же грехи чаще одного раза, не означает, что Бог нас оставил. «И с Ним двенадцать, и некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов» (Лк. 8:2). «Воскреснув рано в первый деньнедели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов» (Мк. 16:9). Семь раз Мария падала и возвращалась на прежний греховный путь, и Иисус прощал ее.

«Ибо семь раз упадет праведник и встанет; а нечестивые впадут в погибель» (Притч. 24:16).

Наша проблема заключается в том, что, освободившись от демонов какого–либо определенного греха, мы не спешим заполнить вакуум чем–то хорошим и поэтому вскоре возвращаемся в ту же старую колею.

«Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: „возвращусь в дом мой, откуда вышел»; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, — и бывает для человека того последнее хуже первого» (Лк. 11:24–26).

Эти семь злых духов представляют семь сфер, где Марии необходимо было одержать победу. Слышали ли вы выражение «семь смертных грехов»? Хотя это и не совсем библейский взгляд, Писания действительно указывают на семь аспектов, в которых дети Божьи должны одержать победу.

«Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его» (Притч. 6:16). Это включает в себя следующее:

1. «Глаза гордые» (стих 17).

2. «Язык лживый» (стих 17).

3. «Руки, проливающие кровь невинную» (стих 17).

4. «Сердце, кующее злые замыслы» (стих 18).

5. «Ноги, быстро бегущие к злодейству» (стих 18).

6. «Лжесвидетель, наговаривающий ложь» (стих 19).

7. «Сеющий раздор между братьями» (стих 19).

Не отчаивайтесь, если подобно Марии вам приходится раскаиваться в одном и том же грехе семь раз. Иисус сказал в Лк. 17:3, 4: «Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему; и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: „каюсь», — прости ему».

Если Бог просит нас прощать друг друга семь раз каждый день, неужели Сам Он сделает для нас меньше? Бог будет прощать каждый раз, когда мы будем искренне раскаиваться. Однако существует опасность, что мы дойдем до определенной точки, после которой начнем злоупотреблять Его благодатью и прощением, тем самым закрывая свои сердца от Его любви и угашая искры раскаяния.

Необходимо приложить усилие, чтобы отречься от своего «я» и начать жить христианской жизнью. Библия говорит, что мы ведем войну, боремся, бежим, сражаемся и стремимся. Но мы сражаемся добрым сражением веры. Мы скорее стремимся доверять Божьему плану и воле о нас, чем нашим собственным желаниям. Мы боремся, чтобы быть ближе к Иисусу. Подобно Марии мы спасены от греха, когда находимся с Иисусом. «Всякий, пребывающий в Нем, не согрешает» (1Ин. 3:6).

В тот день Мария встретила Иисуса в храме и в первый раз в своей жизни нашла Человека, Который любил ее бескорыстной любовью. Она встретила Человека, больше заинтересованного в ее душе, чем в ее теле. С того момента, как Он сказал ей: «И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин. 8:11), она поняла, что каким–то образом Он займет ее место осужденного. Она видела свирепые, убийственные взгляды священников и знала, что они не успокоятся, пока не отомстят за свое унижение перед людьми. В тот день в храме Христос стоял между виновной, осужденной женщиной и ее обвинителями. Он понесет ее наказание. То же самое Иисус делает для каждого из нас.