Страницы истории: Как развивался взгляд на Божественную природу Иисуса в адвентистской церкви

Гильберт Валентин

Многие из пионеров адвентизма, такие как Дж. Уайт, Дж. Бейтс, Дж. Ваггонер и Р. Коттрелл, фактически были строгими антитринитариями. Они вышли из таких деноминаций, как «Ученики Христа», и других течений и принесли с собой строгое антидоктринальное и антитринитарное богословие. Когда они присоединились к адвентистскому движению, то придерживались полуарианского взгляда на природу Христа, которое нашло отражение в ранней адвентистской литературе и доктринах.

Когда же произошел поворот в сторону тринитаризма? Как указывает Дж. Мун, ключевым моментом в пересмотре адвентистами своего отношения к доктрине о Троице является публикация в 1898 г. книги Е. Уайт «Желание веков». Книга отразила понимание этого вопроса Еленой Уайт и призвала читателей обратиться к Священному Писанию, «значение которого было умалено». Это издание стало причиной «полного пересмотра» адвентистского взгляда на Троицу и явилось своего рода «водоразделом» в истории богословия нашей церкви[1].

Поскольку церковные доктрины взаимосвязаны, то изменения одной церковной доктрины ведет переменам взглядов и на другие доктрины2.

Как происходили перемены?

Конечно, перемены не случились вдруг, и процесс пересмотра некоторых представлений занял много лет. Но давайте посмотрим,как происходили эти перемены.Были ли они инициированы Е. Уайт в конце 1890-х г. в результате полученных ею откровений? Или же развитие происходило в результате изучения того или иного доктринального вопроса? Имели ли место дискуссии по доктринальным вопросам? На это счет есть несколько мнений.

М. Адреасон говорит об удивлении, которое испытал он, да и вся церковь, когда прочитал отрывки из книги «Желание веков», в которых говорилось о Божественности Христа. Как «революционные» рассматривались те высказывания Е. Уайт в этой книге, которые говорили о Божественности Христа, «в Котором жизнь первоначальная, не рожденная, не сотворенная»3.

Таким образом, Андреасон считает, что понимание доктрины было принято церковью как бы в результате озарения, без предварительных рассуждений4. Другого мнения придерживался редактор журнала «Министри» Л. Фрум. Он настаивал на том, что имел место процесс формирования доктрин: «Дух

высказывания становились «все более точными и определенными» (196, 206,

208).

2

См. W. W. Prescott: Adventism’s Forgotten Giant and Shaper of the Second Generation (Hagerstown, Md.: Review and Herald Pub. Assn., forth coming).

3

M. L. Andreasen, «Unpublished Chapel Talk», at Loma Linda University, November 30, 948: «Testimony of M. L. Andreason», October, 1953. Это часто цитируемое высказывание из книги «Желание веков» несколько искаженно передано в John Cuming, Sabbath Evening Readings on the New Testament: St. John (London: Arthur Hall, Virtue & Company, 1857), 6.

4

Leroy Froom (LEF) to H. Camden Lacey (HCL), August 8, 1945.

Пророчества [труды Е. Уайт] никогда не был тем инструментом, который бы инициировал появление в нашей среде новой доктрины или других истин». Скорее, по его мнению, новые перспективы и понимания приходили «в процессе исследования»[2].

Развитие доктрин

Как и почему происходило развитие доктрин? Ученый из Кембриджского университета М. Уилес изучающий закономерности развития доктрин в ранний, патристический период истории церкви, называет три причины этого развития.

Во-первых, апологетика играла очень важную роль в жизни церкви. Христиане нуждались в формулировке своей веры в такой форме, в какой она могла бы отвечать на вопросы, задаваемыми люди, не разделяющими их убеждений. С одной стороны, истина должна была быть представлена так, чтобы ее можно было защищать, чтобы она была понятна самим верующим и чтобы с ее помощью можно было исправлять ошибочные взгляды и отвечать на критику. С другой стороны, истину нужно было представить наступательно, представить ее таким образом, чтобы она могла успешно использоваться в миссионерских целях и чтобы она выглядела максимально убедительно с точки зрения неверующих.

Во-вторых, церковь должна была защитить свою веру от ересей внутри самой церкви. Это было крайне важно ввиду наметившихся тенденций к чрезмерной акцентации одной доктрины в ущерб остальным составляющим христианского мировоззрения. Противостояние ересям заключалось в том числе и в разъяснениях значения тех или иных терминов и в выборе языка, при помощи которого можно было бы точно описать сущность веры и убеждений и противостоять заблуждению.

В-третьих, естественным желанием верующих было собственно понимание библейского учения. Это достигалось вовлечением в исследование Библии всей общины и поиском тех языковых средств, при помощи можно было бы адекватно выразить понимание истины. Часто этот процесс сопровождался кризисами и продвигался вперед благодаря деятельности отдельных «гениев»[3].

История развития доктрин в Адвентистской церкви обнаруживает те же мотивы и факторы. Причиной перемен в адвентизме, прежде всего, можно считать стремление церкви понять, является ли заблуждением дискутируемый «законнический» уклон в практике и доктринах. Разобраться, чем отличается «законничество» от благоговейного почитания заповедей Божьих. Обсуждение доктрины об оправдании верой в 1888 г. позволило обобщить понимание этого вопроса и более четко его сформулировать.

Кроме того, развитие богословия было вызвано необходимостью защищать свои убеждения и проповедовать их миру.

И третьей причиной развития адвентистского богословие было стремление сделать Библию основанием своей веры. А поскольку процесс доктринального развития сопровождался серьезными кризисами и церковь стояла перед лицом возможного раскола после конференции 1888 г., в разрешение сложных вопросов были вовлечены лучшие адвентистские умы.

Детали драмы, развернувшейся по поводу кардинальных перемен в адвентистском богословии, позволяют нам по-другому видеть нашу историю, в которой особое значение имеет собственно развитие адвентистского богословия, что предполагает возможность развития богословского понимания и в будущем.