4. Социальный и политический мир новозаветных времен

В главе 2 мы выяснили, сколь важно знать среду и мировоззрение авторов и их аудитории. Большая часть НЗ написана в I веке н. э. Какой была политическая ситуация Палестины и всей Римской империи того времени? Какой была жизнь социума, и как это влияло на проповедь веры в Иисуса? Какой была религиозная ситуация среди иудеев и язычников? Об этом мы поговорим в главах 4 и 5. Моей задачей было дать читателю общее представление о новозаветном контексте. Более подробную информацию можно почерпнуть из библиографии в конце обеих глав.

(А) Политический мир новозаветных времен

Мы поговорим о Римской империи в целом и Палестине в частности, начав с предыстории: какие события предшествовали I веку н. э. Затем ради удобства мы разобьем I век на трети. Первая треть — период, когда жил Иисус. Вторая треть — время устной христианской проповеди и возникновения основных посланий Павла. Третья треть — усиление языкохристианства и время написания большинства новозаветных текстов. Чтобы не повторяться, к обзору третьей трети I века мы присоединим обзор первой половины II века (период написания последних книг).

Что предшествовало I веку н. э.

Хотя торговые связи между греческими землями и Палестиной существовали многие столетия, в 332 году до н. э. начался новый период. Завоевав Тир, Александр Македонский распространил свой контроль на Самарию и Иудею^[90], которые ранее находились под владычеством Персии. Это было не просто военное завоевание, так как отныне иудеи Палестины–Сирии (а вскоре и Египта) стали частью того сплава греческой и восточной цивилизации, которую мы знаем под названием эллинистического мира^[91].

323–175 годы до н. э.: владычество противоборствующих эллинистических царей в Палестине. После смерти Александра Македонского его империя была разделена между его военачальниками («диадохами» — преемниками). В политическом плане первосвященники Иудеи оказались между честолюбивыми династиями Египта (Птолемеи) и Сирии (Селевкиды), основанными греческими военачальниками. Первую сотню лет в Иудее господствовали Птолемеи. Успешно торгуя с египетскими правителями, влиятельная иудейская купеческая семья, Товиады, выдвинулась в Заиорданье; посредством политического и финансового сотрудничества иерусалимским первосвященникам обычно удавалось избежать вмешательства Птолемеев в религиозные дела. В Египте иудеи стали одним из влиятельных меньшинств, и к началу III века до н. э. процесс перевода Писаний на греческий язык (LXX) уже шел полным ходом^[92].

Ситуация резко изменилась, когда в ряде кампаний (223–200 годы до н. э.) селевкидский сирийский правитель Антиох III отобрал Палестину у Птолемеев. Судя по легендам, отраженным в Третьей книге Маккавейской, в период этих кампаний иудеи ощущали притеснения со стороны Птолемеев. Что касается Антиоха, то поначалу этот новый владыка не выдвигал чрезмерных финансовых требований, он даже обещал субсидии Иерусалимскому храму. Но после поражения от римлян (190 год до н. э.), наложивших огромную контрибуцию, потребность сирийцев в деньгах резко возросла. На сирийский престол взошел сын Антиоха Селевк IV (187–175), и его военачальник Гелиодор, по преданию, сделал попытку ограбить сокровищницу Иерусалимского храма.

175–63 годы до н. э.: Антиох Эпифан, маккавейское восстание, хасмонейские первосвященники. Тяготы селевкидского владычества усилились при следующем царе, неуравновешенном Антиохе IV Эпифане^[93] (175–164). Антиох систематически добивался единства среди подданных, насаждая среди них греческую культуру и религию. Ему были на руку продажность и амбиции иерусалимских первосвященников, которых он менял. Он нападал на непокорный Иерусалим (169 и 167), убивая население и грабя Храм. На храмовом жертвеннике всесожжении он водрузил статую Зевса («мерзость запустения», Дан 11:31; 12:11; ср. Мк 13:14), а в городской крепости (Акра) разместил сирийский гарнизон. Эти гонения образуют контекст Книги Даниила, которая использует описания вавилонских царей VI века до н. э., чтобы обличить сирийских властителей II века до н. э. В 167 году разразилось иудейское восстание под предводительством священника Маттафии из поселка Модин (к северо–западу от Иерусалима); оно длилось более 35 лет, возглавляемое по очереди сыновьями Маттафии — Иудой Маккавеем, Ионафаном и Симоном^[94]. К восстанию примкнуло большое число глубоко благочестивых людей («хасидеев») в надежде, что победа положит конец извращению храмового богослужения селевкидами. Во время войны, которая шла с переменным успехом, сирийцы продолжали манипулировать первосвященниками, играя на их жадности и властолюбии; маккавеи же пользовались внутренними переменами в сирийской политике, стравливая претендентов на престол, и пытаясь заручиться поддержкой Рима. Среди ключевых моментов этой войны: иудейская победа в 164 году, приведшая к очищению и освящению (отсюда «Ханука») Храма; назначение Ионафана первосвященником в 152 году, взятие Акры и изгнание сирийского гарнизона в 142 году^[95].

Окончательное освобождение от сирийских притязаний на Палестину было достигнуто лишь в первой половине первосвященства Иоанна Гиркана I (135/134-104 годы до н. э.), сына Симона, когда Рим признал иудейскую независимость. Гиркан разрушил самаритянское святилище на горе Гари–зим, еще больше усилив взаимную ненависть между самаритянами и иудеями. Его сын Аристобул (104–103) принял титул царя. Такое сочетание должности первосвященника и царского титула сохранялось его преемниками в течение последующих 40 лет, с преобладанием политических интересов над религиозными. Войны, которые вел Александр Яннай (103–76) расширили границы царства. Распущенный и жестокий, он не брезговал распинать своих иудейских врагов. За ним правила его вдова Саломея (76–69), а затем два сына — Гиркан II и Аристобул II, чьи распри за власть открыли дорогу римским войскам под предводительством Помпея, которые заняли Иерусалим и Храм в 63 году до н. э. После этого римляне стали фактическими властителями страны, хотя и действовали руками первосвященников и царьков.

65–4 годы до н. э.: римское владычество. Ирод Великий, Август. Рим предпочел инертного Гиркана II (63–41) его брату Аристобулу на посту первосвященника. Но, используя убийство и брак, идумейский авантюрист^[96] Антипатр II стал в Палестине значительной силой, сначала как один из советников Гиркана, а затем, с одобрения Юлия Цезаря, как префект с собственными правами. Ирод (Великий) умело маневрировал между покровителями во время римских гражданских войн, последовавших после убийства Цезаря (44 год до н. э.). К 37 году через жестокость и брак с семьей Хасмонеев он стал неоспоримым царем Иудеи; в 31/30 году Октавиан подтвердил его царское достоинство и расширил пределы его государства^[97]. Многие иудейские подданные презирали Ирода за то, что он был иудеем лишь наполовину^[98], его же симпатии были явно на стороне греко–римской культуры. Его правление ознаменовалось рядом крупных строительных проектов: на месте Самарии (древней столицы Северного царства) он построил город, назвав его Себастой; на побережье он воздвиг Кесарию Приморскую, а в Иерусалиме — Антониеву башню и царский дворец; он также расширил место Храма^[99]. Мнительность относительно потенциальных противников заставила его соорудить неприступные дворцы–крепости (в частности, Махерон в Заиорданье, где годы спустя погиб Иоанн Креститель), а также погубить некоторых своих сыновей. Зверская жестокость и безумства, характерные для последних лет жизни Ирода, подсказали Матфею сюжет о том, как Ирод, желая убить Иисуса, приказал перебить всех вифлеемских младенцев в возрасте до двух лет. Ирод умер в 4 году до н. э. Иосиф Флавий рассказывает о последующей борьбе за власть: на трон посягали, используя оружие, три проходимца, но Рим, как мы увидим, предпочел разделить Иродовы владения между его сыновьями (Война 2.4.1–3; #55–65).

Несколько слов о римском мире в целом. В мартовские иды 44 года до н. э. был убит Юлий Цезарь. Затем последовала гражданская война, из которой победителем вышел Октавиан. В 27 году до н. э Октавиан принял имя Августа. Обрядившись в тогу миротворца, этот мастер пропаганды наводнил империю памятниками в честь своих достижений. Греческие города Малой Азии стали считать день его рождения первым днем года; надпись в Галикарнасе даже величает его «спасителем мира». Алтарь, посвященный Pax Romana («Римскому миру»), был частью этого ореола. Рассказ Луки о Рождестве (Лк 2:11,14), где ангелы поют о мире на земле и возвещают: «Родился вам сегодня в городе Давидовом Спаситель, который есть Христос [Мессия] и Господь» (КП), возможно, намекает на пропаганду Августа (ср. датировку Рождества переписью, проведенной при Августе; Лк 2:1). Когда Август начинал свое правление, Рим был республикой. Постепенно он собирал в своих руках все больше «империя» (imperium; «полнота власти»), пока не получил его пожизненно с правом налагать вето на решения Сената. В результате до его последних лет Рим управлялся императором^[100]. Частью политической экспансии его власти было создание новых провинций на территориях, подконтрольных Риму; императорские провинции были подотчетны непосредственно ему, а не Сенату, как прежде.

Первая треть I века н. э. ^[101]

В 4 году до н. э. умер Ирод Великий. Август разделил его владения между тремя его сыновьями^[102].

• Архелай стал этнархом («правителем народа») Иудеи, Самарии и Идумеи. На этих территориях во многом протекала проповедь Иисуса.

• Ирод Антипа стал тетрархом («правителем части») Галилеи и Переи (расположенной к востоку от Иордана). Галилея — одно из важнейших мест в жизни Иисуса.

• Филипп стал тетрархом областей к востоку и северу от Галилейского озера (Лк 3:1). Он правил с 4 года до н. э. по 34 год н. э. На его территориях находились Вифсаида и Кесария Филиппова, упомянутые в Евангелиях.

Авторитаризм Архелая вызывал у его поданных такую ненависть, что они послали в Рим делегацию с просьбой сместить его (по одной из гипотез, эти события отражены в Лк 19:14). В 6 году н. э. Архелая сместили, а его территория стала имперской провинцией Иудея. Квириний, римский легат Сирии (более старой провинции), провел перепись в целях сбора налогов; это спровоцировало восстание под руководством некоего Иуды Галилеянина. Перепись Квириния упомянута в Деян 5:37 и, видимо, подразумевается в Лк 2:1–2^[103]. Восстание Иуды (оно случилось, когда Иисусу было около 12 лет и до распятия оставалось лет 25) — единственное известное нам серьезное иудейское восстание в Палестине времен юности и зрелости Иисуса. Конечно, как и всегда бывает в условиях иноземного владычества, беспорядки и трения имели место, — и все же каждому из двух тогдашних префектов (Валерию Грату и Понтию Пилату) удалось удержаться у власти по десять лет, а значит, серьезных революций не было^[104]. По словам римского историка Тацита (История 5.9), «при Тиберии [14–37 годы н. э.] в Иудее царило спокойствие»^[105].

Такова была Палестина зрелых лет Иисуса: коварный и тщеславный иродианский «царь» в родной Иисусу Галилее и римский префект во главе Иерусалима и Иудеи, где Иисус провел свои последние дни и был распят. По свидетельству Филона (Посольство к Гаю 38, #300) и НЗ (Лк 13:1; 23:12), отношения между Иродом (и иродианскими князьями) и Понтием Пилатом не всегда были гладкими. Спустя несколько лет после казни Иисуса Пилат жестоко расправился с одним самаритянским религиозным движением; это привело к вмешательству римского легата Сирии, который отослал Пилата в Рим (36 год н. э.)^[106]. Четырехлетнее правление императора Калигулы (37–41) имело зловещую сторону и для иерусалимлян: он сделал попытку водрузить свою статую в Храме.

Вторая треть I века н. э.

Первый период прямого римского правления (префекты) в Иудее завершился в 39–40 годах. Ирод Агриппа I, которому ранее достались территории его дядьев Филиппа и Ирода Антипы, был другом и Калигулы, и нового императора Клавдия (41–54). Поэтому его сделали царем над всей Палестиной (41–44), восстановив единство царства его деда Ирода Великого. Агриппа завоевал расположение иудейских религиозных вождей и всячески старался выглядеть благочестивым. Деян 12 приписывают ему гонения на христиан, которые повлекли за собой смерть Иакова, брата Иоанна, сына Зеведея.

Агриппа умер в 44 году (его смерть красочно описана в Деян 12:20–23). Начался новый период римского правления. Но прокураторы 44–66 годов были меньшего калибра; своей порочностью, нечестностью и несправедливостью они провоцировали широкие волнения. Их произвол привел к появлению сикариев («кинжалыциков» — террористов), зелотов (безжалостных приверженцев Закона) и большому антиримскому восстанию^[107]. Особое значение для христиан в последнее десятилетие этого периода имела казнь Иакова, «брата Господня» (62 год н. э.). Казни предшествовало слушание перед синедрионом, созванном первосвященником Анной II. (Вскоре прокуратор Альбин сместил Анну за противоправные действия.) Спустя еще два года, в июле 64–го, после сильного пожара в Риме император Нерон (54–68) начал преследования христиан, в ходе которых, согласно авторитетному преданию, Петр и Павел приняли мученическую смерть. Соответственно, к 60–м годам наиболее известные христианские персонажи Евангелий и Деяний умерли, а потому последнюю треть I века можно назвать после–апостольской.

На подавление иудейского восстания были брошены основные римские войска и лучшие военачальники. Согласно одной (не вполне надежной) традиции, иерусалимские христиане отказались примкнуть к восстанию и бежали за Иордан в Пеллу.

Последняя треть I века и начало II века

Императорская династия Флавиев правила с 69 по 96 годы. Первый ее представитель, Веспасиан, в 67 году принял военное командование в Иудее, где переломил ход войны в пользу римлян. После самоубийства Нерона (68 год) его внимание переключилось на Рим, и в 69 году легионы провозгласили его императором. Доводить до конца иудейскую кампанию остался его сын Тит, который добился успеха: в 70 году Иерусалим был взят, а Храм разрушен^[108]. Арка Тита на римском форуме изображает священные иудейские предметы и пленников, триумфально доставленные в столицу в 71 году. В 70–х годах Веспасиан в наказание наложил на иудеев особый налог: две драхмы, которые они ранее отдавали на Иерусалимский храм, они отныне должны были платить в пользу храма Юпитера Капитолийского в Риме.

В 79 году Веспасиана сменил на престоле Тит. Несколькими годами ранее он открыто жил в Риме со своей любовницей, иудейской царицей Береникой (сестрой Ирода Агриппы II). Под покровительством этих императоров (и также в Риме) иудейский историк Иосиф трудился над своей «Иудейской войной» (данное покровительство отражено во взятом им имени Флавий). В начале 90–х годов он написал еще один великий труд, «Иудейские древности» (об истории иудеев); помимо всего прочего, «Иудейские древности» содержат бесценные сведения по иудаизму I века.

Дольше всех из этой династии императоров правил Домициан (81–96), младший сын Тита. Это был мстительный тиран. Пытаясь восстановить чистоту римской религии, он казнил по обвинению в атеизме некоторых людей, симпатизировавших иудаизму. По–видимому, враждебно относился он и к христианству (см. ниже, главу 37). Все же, как видно из Первого послания Климента (Коринфской церкви от Римской церкви; около 96 года), модель римского имперского порядка начала влиять на христианское мировоззрение.

При этих трех императорах из династии Флавиев роль Иерусалима для христиан затмили другие центры, в которых находились крупные христианские общины: в первую очередь, Антиохия, Эфес и Рим. Видимо, тогда же языкохристиан стало больше, чем иудео–христиан. В синагогах взаимоотношения между иудеями и верующими в Иисуса складывались по–разному в зависимости от состава христиан (например, входили ли в их число самаритяне и неиудеи), от христианских богословских формулировок (например, применяли ли они к Иисусу титулы типа «Бог», что могло пониматься как отрицание монотеизма) и от темперамента (не выглядели ли они высокомерными в спорных вопросах; ср. Ин 9:34). В некоторых христианских общинах возникала сильная антипатия к руководителям иудейских синагог; она нашла отражение, в частности, в Евангелии от Матфея (6:2, 5; 23:6); выдвигались обвинения, что синагоги преследуют христиан (Мф 10:17; 23:34) и изгоняют их (Ин 9:22; 12:42; 16:2). Отрывки типа Ин 9:28 четко отмечают различия между учениками Иисуса и учениками Моисея. В некоторых местах НЗ «иудеи» (и их Закон) трактуются как чуждые христианам (Мф 28:15; Ин 10:34; 15:25).

Вскоре после убийства Домициана возникла новая императорская династия. Последний период, важный для нашей темы, — правление Траяна (98–117) и его преемника Адриана (117–138). Траян был толковым администратором и активно вмешивался в дела провинций. Как видно из его переписки с Плинием Младшим (легатом в провинции Вифиния), законы Траяна привели к гонению на христиан в тех областях. Плиний упоминает, что христиане собираются и поют гимны Христу «как Богу». Чтобы выстоять, христианским церквам нужна была организованная структура — проблематика, отраженная в письмах епископа Игнатия Антиохийского. Когда его везли в Рим на казнь, он написал серию писем церквам, настаивая на объединении вокруг епископа^[109]. В конце правления Траяна (115–117) и в начале правления Адриана по восточной части империи прошли иудейские волнения.

Адриан попытался построить на руинах Иерусалимского храма (разрушенного в 70 году) святилище Юпитеру Капитолийскому и запретил обрезание. Это стало одной из основных причин, спровоцировавших Второе иудейское восстание под предводительством Симона Бен–Косибы, известного под именем Бар–Кохбы^[110] (то есть «Сын звезды»; имелась в виду звезда Давида из Числ 24:17). Согласно более поздним источникам, мессианство этого вождя признал знаменитый рабби Акива. Римляне жестоко подавили восстание, Акива принял мученическую смерть, а иудеям запретили входить в Иерусалим под страхом смерти. На месте древнего города Иерусалима был построен языческий город Элия Капитолина. Хотя родственники Иисуса, видимо, имели влияние в палестинских церквах при Домициане (Евсевий, Церковная история 3.20), этому первенству пришел конец во времена Траяна (Церковная история 3.32.6). При Адриане руководство церковью Палестины, очевидно, перешло к языкохристианам (Церковная история 4.6.3–5).

(Б) Социальный мир новозаветных времен

Мы кратко рассмотрели, какой была общая картина политической истории Римской империи в целом и Палестины в частности. НЗ повествует о распространении христианства к западу от Палестины, особенно в городах Малой Азии и Греции. Подробно останавливаться на истории этих областей сейчас вряд ли целесообразно, ибо у каждого региона (даже каждого города) своя история. Мы проиллюстрируем это, анализируя послания Павла, когда кратко рассмотрим ряд отдельных городов. В данной главе, где мы рассматриваем вопросы общего порядка, полезнее затронуть некоторые социальные особенности средиземноморской жизни периода ранней империи.

Первые верующие в Иисуса были иудеями; не исключено даже, что все новозаветные авторы были иудеями. Воспоминания об Иисусе и писания его последователей полны ссылок на иудейские Писания, праздники, институты и традиции. Влияние иудаизма на НЗ несомненно. Однако, как мы уже видели, со времен Александра Македонского иудеи жили в эллинистическом мире. Уже за столетие до Иисуса большинство из них жили на территориях, где хозяйничали римские войска; ко времени рождения Иисуса многие иудеи (возможно, большинство иудеев) говорили по–гречески. Библейские книги, сочиненные на еврейском и арамейском, были переведены на греческий, а некоторые второканонические библейские книги (например, 2 Макк, Прем), были написаны непосредственно на греческом языке, — причем Книга Премудрости выдает как минимум общее знакомство с греческой философией^[111]. Иудеи покупали товары за деньги, отчеканенные римско–греческими правителями, часто носившие изображения богов. Разными путями и в разной степени на иудеев влиял мир, значительно отличающийся от описанного в большинстве книг ВЗ. Поэтому, говоря о социальной среде создания НЗ, следует принимать во внимание далеко не только иудаизм.

Большинство христианских общин, упомянутых в НЗ, находилось в городах. Это неудивительно по ряду причин.

(1) В своих странствиях иудео–христианские проповедники пользовались римской системой дорог (первоначально проложенных для военных целей). Эти дороги приводили их в города.

(2) Иудейские торговцы также пользовались этими дорогами. Соответственно, во многих городах существовали синагогальные общины, перед которыми проповедники могли выступать^[112].

(3) Плотность населения в городах была гораздо выше, чем в сельской местности, а миссионеры хотели охватить как можно большую аудиторию.

В городах соприкасались люди разного происхождения. В Малой Азии и Сирии городские жители были вовлечены в греческую орбиту еще завоеваниями Александра Македонского, и к I веку смешанное население существовало уже более 300 лет. Греция стала полем битвы в римских гражданских войнах, а традиция отдавать военным в награду определенную территорию привела к созданию римских поселений в Греции. То, какие жители городов имели право называться гражданами, зависело от конкретных обстоятельств. Хотя в империи иудеи имели особый статус, в некоторых городах им было даровано гражданство^[113]. Часто на чужаков налагались определенные ограничения: иноземцам было запрещено входить в храм Геры в Аргосе (Греция), неиудеям был закрыт доступ в Иерусалимский храм, только греки могли получать посвящение в элевсинские мистерии (см. ниже, главу 5). В целом римская администрация старалась поддерживать мир среди различных групп населения, хотя один римский чиновник из Александрии в 38 году н. э. сочувствовал антииудейским беспорядкам.

Возможно потому, что население было смешанным и отличалось значительной мобильностью, существовала потребность «принадлежать» к чему‑то. Об этом говорят многочисленные ассоциации и клубы: общества при гимнасиях (чтобы развивать тело и ум); профессиональные и торговые ассоциации, которые функционировали как гильдии, союзы и братства; религиозные ассоциации для тех, кто придерживался каких‑то культов, а не просто участвовал в общественном богослужении; клубы для молодежи и пожилых людей. В частности, те люди, которые не были гражданами, могли ощутить чувство общности в таких объединениях.

Иудеи были отчуждены от многих аспектов общегородской жизни в силу своей религии^[114] и пищевых запретов, хотя некоторые иудейские чиновники и богатые члены общества шли на компромисс: например, предоставляли патронаж или деньги какому‑то празднику. Вообще здесь все было очень индивидуально. Филон не участвовал в языческих культах^[115] и даже требовал смертной казни для иудеев, впавших в подобное идолопоклонство, но это не мешало ему хвалить гимнасии и ходить в театр (где представление вполне могло включать языческие культовые акты). В Милете на здании театра была надпись, чествовавшая иудеев. Особо щепетильным делом была трапеза с неиудеями — не только из‑за опасности съесть запрещенную пишу, но и потому, что пища могла быть посвящена какому‑то языческому богу. Согласно Гал 2:12, проблема таких трапез вызывала горячую полемику среди иудео–христиан. Павел был против участия христиан в языческих культовых трапезах, связанных с жертвоприношениями (1 Кор 10:21). В то же время, исходя из того, что языческих богов не существует, он считал, что вкушение идоложертвенного не является идолопоклонством. Все же поскольку некоторые люди, не понимающие этого, могут согрешить вкушением подобной пищи, Павел призывал к чуткости (1 Кор 8:4–13). Откр 2:14, 20 высказывается более резко по этому поводу, порицая любое вкушение идоложертвенного.

Люди, не разделяющие распространенных обычаев и верований, всегда возбуждают подозрения, поэтому антииудаизм не был редкостью в империи. Тем не менее, своеобразные взгляды и обязанности иудеев были защищены законом: Юлий Цезарь даровал им ряд привилегий, подтверждавшихся впоследствии его преемниками. Христиане, видимо, попадали под эту протекцию постольку, поскольку их считали иудеями, но ситуация изменилась, когда большинство из них стали составлять языкохристиане и иудео–христиане, отвергнутые синагогами. Более того, для общества христиане были опаснее, чем иудеи. Лишь немногие обращались в иудаизм или сочувствовали ему: иудаизм состоял преимущественно из людей, которые в нем и родились. Христиане, напротив, активно обращали в свою веру других, и на протяжении большей части I века они представляли собой слишком новое явление, чтобы можно было говорить о многих христианах от рождения. Широкие антихристианские настроения нашли отклик в Деян 28:22: «Об этом направлении нам известно, что оно всюду вызывает споры» (КП). Судя по свидетельствам об официальных гонениях, подозрение вызывало необычное социальное поведение христиан: несомненно, это атеисты и антиобщественные элементы, творящие что‑то неописуемое в своих тайных обрядах. Вместе с тем для самих христиан отчуждение было испытанием. Пожертвовав многими аспектами общинной жизни, христиане нуждались в ободрении. 1–е Послание Петра обращено к верующим, которые стали странниками и пришельцами (2:11), которых называли злодеями (2:12) и оскорбляли (3:9); оно утешает христиан, называя их избранным родом, царственным священством, народом святым, Божьим народом (2:9–10).

Римское правление оценивалось населением по–разному, в зависимости от предшествующей истории. Иногда оно улучшало жизнь, иногда — нет. В период ранней империи не все города имели одинаковый статус: скажем, Тарс был вольным городом, свободным от имперского налогообложения; такие города как Коринф и Филиппы из‑за римского строительства и переселения относились к категории colonia, в которой сельскохозяйственная земля не подвергалась налогообложению. В более старых городах сохранились традиционные названия официальных должностей (Деян точно упоминают многие из этих титулов). Однако прежнее демократическое правление, когда места на государственной службе были открыты для всех граждан, постепенно сошло на нет, а предпочтение, которое отдавалось в Риме аристократической администрации, означало, что другие классы, даже из числа граждан, не могли претендовать на определенные должности. В эпоху империи прошла реформа системы налогообложения, которое легло тяжелым бременем на людей, особенно во время гражданских войн в конце республиканского периода. Однако римских администраторов в вопросах налогов оценивали не только по их собственным действиям, но и по поведению местных чиновников, которых они нанимали. Сбор налогов отдавался на откуп лицам, предложившим максимальную цену, поэтому тяжесть налогов могла быть обусловлена не их величиной, а жадностью и безжалостностью сборщиков^[116]. Деяния рисуют неоднозначную картину языческих властей, где не всегда ясно, были ли местные правители/магистраты, занимавшиеся Павлом, римлянами: в 16:22, 36–38 и 17:6–9 они несправедливы или безразличны; в 13:12 и 19:35–40 они справедливы и благожелательны.

Наличие имущественного и классового неравенства в городах Римской империи создавало проблемы для ранних христиан. Остановимся вкратце на этом вопросе, чтобы избежать анахронизмов. В НЗ часто упоминаются «нищие»^[117], и читатели могут вообразить их по аналогии с нищими в современных странах третьего мира: нет крыши над головой или даже куска хлеба, и людям все время угрожает голодная смерть. Однако в Евангелиях (отчасти отражающих жизнь самого Иисуса в Галилее) «нищие» — это мелкие фермеры, у которых земли мало или она плохая, а также работники на крупных земельных владениях; в городах, где не было возможности выращивать собственные продукты, нищим приходилось труднее. Тем не менее, обе категории новозаветных «нищих» были лучше обеспечены, чем нищие современного мира. Сам Иисус (предание говорит о Его расположении к нищим), согласно Мк 6:3, был «плотником» (tekt ōn): делал двери и мебель для каменных и глинобитных домов, а также плуги и ярма для земледельцев. Как деревенского мастерового Его можно сравнить с «представителями американского среднего класса из числа «голубых воротничков»»^[118].

Что касается «рабов» (греч. doulos )^[119], не следует представлять их по аналогии ни с английской прислугой XIX века, ни с рабами–неграми в Америке. К новозаветным временам рабство уже существовало несколько столетий и клонилось к упадку. Число рабов в древности пополнялось за счет пиратских набегов и частых войн, предшествовавших возникновению Римской империи (в рабство продавались пленники и иногда все население покоренных городов). Мир, принесенный Августом, частично перекрыл эти ресурсы, что усугубило нехватку рабочей силы, ибо в то же время многих рабов отпускали на свободу. Между тем для работы на огромных римских земельных владениях было необходимо множество рабов. Статус рабов варьировался. Положение галерников и камнеломов было ужасным; иногда (особенно в Италии перед возникновением Империи) среди рабов вспыхивали волнения, — вспомним хотя бы восстание Спартака (73–71 годы до н. э.). В то же время у рабов были законные права, и в эпоху Империи дурное обращение с рабом или его убийство считалось наказуемым преступлением. Помимо работы в торговле, сельском и домашнем хозяйстве, рабы могли быть администраторами, врачами, учителями, учеными и поэтами и накопить какой‑то капитал. Более того, благородные язычники осуждали рабство, а некоторые восточные религии принимали рабов без предубеждения.

Христианские проповедники находили обращенных среди городской бедноты и рабов, но далеко не чурались и среднего класса. Меньше всего было обращенных среди богачей и аристократов. Не одно лишь красноречие побудило Павла заметить: «Не много мудрых… не много сильных, не много благородных» (1 Кор 1:26; КП). Социальная напряженность ощущалась, в частности, на евхаристической трапезе. Для христианских встреч требовалось большое помещение. В такую комнату (часто на втором этаже частного дома более состоятельного христианина) приглашались и верующие из низших слоев общества, которые иным образом никогда бы туда не попали. Согласно одному из толкований 1 Кор 11:20–22, 33–34, некоторые хозяева нашли выход из такой неловкой ситуации: на начало трапезы звали только друзей, чтобы те поели и попили, а остальных приглашали приходить лишь на евхаристию. Павел осуждает такой подход как нехристианский, ибо он заставляет неимущих стыдиться. В коротком Послании к Филимону Павел пытается решить иную проблему: что делать со сбежавшим рабом, который стал христианином. Он просит хозяина принять раба назад в качестве брата и намекает, чтобы тот не наказывал его строго. Подразумевается, что желательна манумиссия. К сожалению, из того факта, что Павел (веривший в скорый конец света), не осуждал социальную структуру массового рабовладения, многие столетия делали превратные выводы: так легитимировалось христианское рабовладение, часто более жестокое, чем в новозаветные времена.

Нельзя не затронуть и проблему образования: какое образование получили Иисус и проповедники, а также их слушатели? О характере и объеме иудейского образования того времени идут жаркие научные дебаты, ибо некоторые ученые выстраивают свои представления о нем на основании Мишны (текста, созданного двумя столетиями позже; см. ниже, главу 5): они постулируют наличие как иудейских начальных школ для чтения Библии во всех городах, так и продвинутых школ для изучения Торы. Другие исследователи (Cohen, From, 120–122) настроены скептически и, видимо, столь развитой образовательной системы действительно не существовало. Однако из последнего факта не следует делать поспешных выводов относительно грамотности, ибо Иосиф Флавий считает, что иудейский закон повелевает учить детей чтению «о законах и делах их предков» (Против Апиона 2.25, #204). Исполнялось это или нет, возможно, зависело от благочестия родителей и наличия поблизости синагоги. Судя по способности Иисуса вести дискуссии о Писании, Он умел читать на еврейском языке (как и предполагает Лк 4:16–21). Возможно, аналогичным образом обстоит дело с теми Его учениками, которые имели собственное дело или профессию (рыбаки, сборщики податей), поскольку уничижительное наименование «некнижные и простецы», примененное к Петру и Иоанну (Деян 4:13), вероятно, означает лишь, что они не учились Торе.

Система греческого образования, укоренившаяся по всей Римской империи^[120], выглядела следующим образом.

• Начальная стадия (около семи лет): чтение, письмо, музыка, атлетика.

• Продвинутая стадия: грамматика (особенно поэзия).

• Высшая стадия (для небольшого числа людей): риторика и философия.

Что касается влияния этой системы на Иисуса, почти нет свидетельств, что греческие школы были распространены в Палестине новозаветных времен. Хотя благодаря социальным наукам и археологии наше знание о Галилее I века н. э. значительно выросло за последние десятилетия^[121], мы не вполне четко представляем тамошние реалии. Как бы то ни было, не стоит преувеличивать влияние на Иисуса таких эллинистических городов, как Тивериада на Галилейском озере (недалеко от мест, где Он проповедовал) и Сепфорис (6 км от Назарета)^[122]. С одной стороны, деревенские жители настороженно относятся к городам, с другой — не исключены экономические контакты между Сепфорисом и Назаретом (например, горожане могли нанимать рабочую силу и покупать товары). Существует романтическая гипотеза о том, что Иисус работал по дереву в Сепфорисе; однако материальные контакты не обязательно означают наличие синкретизированного культурного этоса, который мог бы повлиять на Иисуса. Хотя раскопки в Сепфорисе не обнаружили признаков публичных языческих культов, которые бы ужаснули иудейских крестьян, столичный характер Сепфориса и Тивериады мог оттолкнуть от них Иисуса, который с презрением называл Ирода Антипу «лисицей» (Лк 13:32). В любом случае, в Евангелиях нет указаний на то, что Иисус был как‑то связан с этими городами. Ни из чего напрямую не видно также, что Иисус или Его наиболее часто упоминаемые галилейские ученики говорили по–гречески в сколько‑нибудь значительной степени, или что Он учил на этом языке. (Хотя вполне возможно, что Он и Его ученики знали какие‑то греческие фразы благодаря контактам с людьми, говорящими на греческом языке на рынке или в быту.)

Что касается о Савла/Павла, хорошо знавшего греческий язык, не стихают споры относительно того, где он рос, в диаспоре или Иерусалиме (см. главу 16). Если в диаспоре, он вполне мог получить базовое греческое образование^[123]. Более того, не будем забывать, что в крупном городе Тарсе существовали публичные источники образования, которые могли повлиять на Павла (например, библиотеки и театры, где ставились пьесы греческих поэтов). Некоторые христианские проповедники, возможно, получили более глубокое греческое образование: например, Аполлос (о красноречии которого упомянуто в Деян 18:25), и автор Послания к Евреям (по мнению многих, лучший греческий язык в НЗ). Но в целом книги НЗ написаны на койне, повседневном разговорном греческом языке того времени^[124]. Из‑за сильного семитского влияния на греческий язык некоторых книг НЗ, разговорного характера Мк и грамматических ошибок в Откр, эти сочинения могли резать слух культурным людям, получившим широкое образование. Тогда понятно, почему в качестве самооправдания Павел говорит, что проповедует «не словами, которым научила… человеческая мудрость» (1 Кор 2:13; КП).

Библиография

См. также Библиографию к главе 5 и Приложению I.

Bauckham, R. J., Palestinian Setting, vol. 4 of TBAFC.

Boccaccini, G., Middle Judaism. Jewish Thought, 300 В. CE. to 200 CE. (Minneapolis: A/F, 1991).

Bruce, F. F., New Testament History (London: Nelson, 1969). Очень полезно для студентов.

Cohen, S. J. D., From the Maccabees to the Mishnah (Philadelphia: Westminster, 1987).

Conzelmann, H., Gentiles — Jews — Christians (Minneapolis: A/F, 1992).

Esler, P. F., The First Christians in Their Social Worlds (London: Routledge, 1994).

Feldman, L.H., Jew and Gentile in the Ancient World: Attitudes and Interactions from Alexander to Justinian (Princeton Univ., 1973).

Ferguson, E., Backgrounds of Early Christianity (2d ed.; Grand Rapids: Eerdmans, 1993). Хороший учебник.

Freyne, S.,The World of the New Testament (NTM 2; Wilmington: Glazier, 1980).

-, Galilee from Alexander the Great to Hadrian 323 B. C. E. to 135 CE. (Wilmington: Glazier. 1980).

Gager, J. G., Kingdom and Community: The Social World of Early Christianity (Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1975).

Gill, D. W. J., and C. Gempf, Greco‑Roman Setting, vol. 2 of TBAFC.

Grabbe, L. L., Judaism Cyrus to Hadrian (2 vols.: Minneapolis: A/F, 1991).

Hammond, N. G. L., and H. H. Scullard, eds., The Oxford Classical Dictionary (2d ed.: Oxford: Clarendon, 1970). Очень полезный источник краткой информации о классической древности.

Hengel, M., Judaism and Hellenism (2 vols.; Philadelphia: Fortress, 1974; 1–vol. ed., 1981).

-, Jews, Greeks and Barbarians: Aspects of the Hellenization of Judaism in the pre‑Christian Period (Philadelphia: Fortress, 1980).

Kraft, R. A., and G. W. E. Nickelsburg, eds., Early Judaism and Its Modern Interpreters (Atlanta: Scholars, 1986).

Leaney, A. R. C., The Jewish and Christian World, 200 ВС to AD 200 (Cambridge Univ., 1984).

Lieberman, S., Hellenism in Jewish Palestine (New York: Jewish Theological Seminary, 1950).

McLaren, J. S., Power and Politics in Palestine… 100 BC‑AD 70 QSNTSup 63; Sheffield: JSOT, 1991).

Malina, В J., Windows on the World of Jesus (Louisville: W/K, 1993).

Mendels, D., The Rise and Fall of Jewish Nationalism (New York: Doubleday, 1992).

Momigliano, Α., ed., On Pagans, Jews, and Christians (Middletown, CT: Wesleyan, 1987).

Moore, G. T., Judaism in the First Centuries of the Christian Era (3 vols.; Cambridge, MA: Harvard, 1927–1930). Классический труд.

Neusner, J., ed., Christianity, Judaism and Other Greco‑Roman Cults (M. Smith Festschrift; 3 vols.; Leiden: Brill, 1975).

Neusner, J., et al., eds., The Social World of Formative Christianity and Judaism (Philadelphia: Fortress, 1988).

Nickelsburg, G. W. E.,»The Jewish Context of the New Testament,»NInterpB 8.27–42.

Reicke, В., The New Testament Era (Philadelphia: Fortress, 1968). Старое, но все еще ценное руководство.

Rhoads, D. M., Israel in Revolution 6~74 CE. (Philadelphia: Fortress, 1976).

Riches, J.,»The Social World of Jesus,»Interpretation 50 (1996), 383–392.

Safrai, S., and M. Stern, et al., The Jewish People in the First Century (2 vols.; Philadelphia: Fortress, 1974–1976).

Sanders, J. T, Schismatics, Sectarians, Dissidents, Deviants: The Final One Hundred Years of Jewish‑Christian Relations (Valley Forge, PA: Trinity, 1993).

Schürer, Ε., The History of the Jewish People in the Age of Jesus Christ (175 В. C. — A. D. 135) [rev. ed. (G. Vermes et al.); 3 vols, in 4; Edinburgh: Clark, 1973–1987]. Классический труд.

Schwartz, D. R., Studies in the Jewish Background of Christianity (Tübingen: Mohr‑Siebeck, 1992).

Segal, A. F., Rebecca’s Children: Judaism and Christianity in the Roman World (Cambridge, MA: Harvard, 1986).

Sherwin‑White, A. N., Roman Society and Roman Law in the New Testament (Oxford: Clarendon, 1963).

Smallwood, E. M., TheJews under Roman Rule (Leiden: Brill, 1976).

Stambaugh, J. E., and D. L. Balch, The New Testament in Its Social Environment (Philadelphia: Westminster, 1986).

Tcherikover, V, Hellenistic Civilization and the Jews (3d ed.; Philadelphia: Jewish Publ. Society, 1966).

White, L. Μ., and O. L. Yarbrough, eds., The Social World of the First Christians (W A. Meeks Festschrift; Minneapolis: A/F, 1995).

Wilson. S. G., Related Strangers: Jews and Criticism 70–170 CE. (Minneapolis: A/F, 1995).

Zeit lin. S., The Rise und Full of the Judaean State (3 vols.; Philadelphia: Jewish Publ. Society, 1962–1978).

Иосиф Флавий

Loeb Classical Library: 9 томов (оригинальный текст плюс перевод).

Rengstorf, К. H., A Complete Concordance to Flavius Josephus (5 vols.; Leiden: Brill, 1973–1983).

Cohen, S., Josephus in Galilee and Rome (Leiden: Brill, 1979).

Feldman, L. H. Josephus and Modem Scholarship (1937–1980) (Berlin: de Gruyter, 1984). Библиография.

-, Josephus: A Supplementary Bibliography (New York: Garland, 1986).

-,»Flavius Josephus Revisited,»ANRW 11.21.2(1984). 763–862.

-,»Josephus», ABD 3.981–98.

-, and G. Hata, eds., Josephus, Judaism, and Christianity (Detroit: Wayne State Univ., 1987).

Mason, S., Josephus and the New Testament (Peabody, MA: Hendrickson, 1992).

Rajak, T., Josephus: The Historian and His Society (London: Duckworth, 1983).

Rappaport, U., ed., Josephus Flavius: Historian of Eretz‑hrael in the Hellenistic‑Roman Period (Jerusalem: Yad… Ben‑Tsivi, 1982).

Schwartz, S., Josephus and Judaean Politics (Leiden: Brill, 1990).

Thackeray, H. St. J., Josephus, the Man and the Histonan (New York: Jewish Institute, 1929). Классический труд.

Археология, хронология, география

Библиография по римскому периоду в Палестине (63 год до н. э. — 70 год н. э.): Meyers, Е. М., et al., CRBS 3 (1995), 129–152. He только обархеологии.

Avi‑Yonah, M., ed., Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land (4 vols.; London: Oxford, 1975–1978). См. новое издание подред. Стерна (Stern).

Bâez‑Camargo, G., Archaeological Commentary on the Bible (Garden City, NY: Doubleday, 1986). Информация привязана ксоответствующим главам истихам Библии.

Bickerman, E. J., Chronology of the Ancient World (2d ed.; Ithaca: Cornell, 1980).

Doig, K. E,New Testament Chronology (San Francisco: Mellen, 1991).

Finegan, J., The Archaeology of the New Testament, vol. 1: The Life of Jesus and the Beginning of the Early Church (rev. ed.; Princeton Univ., 1992); vol. 2: The Mediterranean World of the Early Christian Apostles (Boulder, CO: Westview, 1981).

-, Handbook of Biblical Chronology (rev. ed.; Peabody, MA: Hendrickson, 1997).

Frend, W. H. C., The Archaeology of Early Christianity (London: Chapman, 1996).

Hoppe, L. J., The Synagogues and Churches of Ancient Palestine (Collegeville: Liturgical, 1994).

Jeremias, J., Jerusalem in the Time of Jesus (Philadelphia: Fortress, 1969). Kopp,С, The Holy Places of the Gospels (New York: Herder and Herder, 1963).

Matthews, V. H., and J. C. Moyer,»Bible Atlases: Which Ones Are Best?»BA53 (1990), 220–231. Хороший обзор.

Meyers, Ε. M., ed., The Oxford Encyclopedia of Archaeology in the Near East (5 vols.; New York: Oxford, 1997).

Murphy‑O’Connor, J., The Holy Land: An Archaeological Guide from Earliest Times to 1700 (3d ed.; New York: Oxford, 1992).

Stern, E., The New Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land (4 vols.; New York: Simon & Schuster, 1993).

Yamauchi, E., The Archaeology of New Testament Cities in Western Asia Minor (Grand Rapids: Baker, 1980).

Wilkinson, J., Jerusalem as Jesus Knew It: Archaeology as Evidence (London: Thames and Hudson, 1978).