Два человека по имени Иисус

Схвачен в результате предательства одного из близких людей! Какое трагическое завершение служения, полного любви! За несколько дней, предвидя Свою смерть, Иисус сказал: «На сей час [час смерти] Я и пришел».

Божественное намерение — вот чему всегда следовал Иисус. В этой главе мы остановимся на некоторых событиях тех дней. Никодим не мог понять слова: «Так должно вознесену быть Сыну Человеческому» (Ин. 3:14). И Своим ученикам Иисус говорил: «Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами… и быть убиту» (Мк. 8:31). Незадолго до того, как Его предали, Он сказал: «Должноисполниться на Мне и сему написанному: „и к злодеям причтен»» (Лк. 22:37). Затем в Галилее Он предупредил учеников: «Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его» (Мф. 17:22, 23). После Своего воскресения Он напомнил им, что «надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Лк. 24:44). Заметьте, что ангел сказал у гроба: «Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту» (Лк. 24:7).

Все, что произошло той ночью, не было неожиданностью для Иисуса. Когда обезумевшая толпа пришла схватить Его, Он не оказал ни малейшего сопротивления. Это очень поразило их. Но это не было слабостью — внезапная вспышка Божественного света осветила Его, и все они «пали на землю» (Ин. 18:6). Он был окружен такой славой, которой они никогда не видели. Он мог спастись. Как Вождь Небесного воинства Он мог призвать Себе на помощь «двенадцать легионов ангелов» (семьдесят две тысячи). Но Он выполнял Божественную миссию и знал, что Его время пришло.

Руки, которые благословляли, утешали боль, лечили, дарили слепым свет, кормили голодных, были грубо связаны веревкой.

Под усиленной охраной, как преступник, Иисус были приведен к Анне для предварительного судебного разбирательства. Анна не был главным первосвященником, и опасался, что его зять Каиафа может проявить слабость в отношении Иисуса. Этот хитроумный человек специально был назначен в качестве надежного и уверенного обвинителя Господа. Иисуса должен был судить синедрион — высший орган правосудия евреев. Но, находясь под римским управлением, даже синедрион без санкции Рима не мог вынести смертного приговора. Такой вердикт мог утвердить только Понтий Пилат. Иудейский церковный суд был первой судебной инстанцией, а затем дело передавалось римскому правителю.

При учреждении синедриона в основу его деятельности был положен особый принцип: дело представшего перед судом человека всесторонне и тщательно рассматривалось для того, чтобы постараться вынести оправдательный приговор. Основным условием еврейского судебного законодательства являлось наличие, по меньшей мере, двух свидетелей (см. Втор. 17:6). При этом предполагался раздельный допрос свидетелей с тем, чтобы установить полное совпадение деталей происшедшего. Более того, задержанный считался невиновным до тех пор, пока дело не рассмотрит суд, и вина обвиняемого не будет доказана. Ни при каких обстоятельствах личное свидетельство человека не могло быть обращено против него. Маймонид утверждал: «Наш закон никого не приговаривает к смерти на основании его собственного свидетельства».

Но Писание говорит, что эти важные положения во время суда над Иисусом были нарушены, так как Анна начал допрос Арестованного до того, как были даны свидетельские показания и названы свидетели. Этот коварный руководитель, по–видимому, нисколько не заботился о соблюдении закона.

Был еще один важный принцип судебного следствия того времени: любое дело должно было начинаться с аргументации в пользу обвиняемого. И даже если человек оказывался виновным и заслуживал смерти, обвинительный приговор никогда не оглашался в тот же день — оглашение вердикта откладывалось до следующего дня. Поэтому окончательный суд никогда не назначался накануне субботы или перед большими праздниками. Более того, такие суды никогда не проводились ночью.

Если бы все должностные лица действовали в соответствии с законами, то суд над Иисусом никогда бы не состоялся, а он, к сожалению, не только состоялся, но и прошел с нарушением всех законов. Синедрион вместо защиты прав обвиняемого совершенно проигнорировал их.

Библейские законы попраны

В суде над Иисусом были нарушены основы еврейского закона. Все, произошедшее той ночью, было неправомочным. Не было свидетелей защиты, никто из них даже не был вызван. Иисус один стоял против всего мира. Поспешность, с которой был произведен суд, свидетельствовала о том, что обвинители Христа пренебрегли всеми принципами.

Верховный суд происходил в двух палатах — вначале перед Анной, затем перед Каиафой. Он достиг кульминации, когда Каиафа сказал Иисусу: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26:63). Утвердительный ответ Христа был основой Его осуждения. Иисус без колебания сказал «да» и добавил: «Даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных» (ст. 64). «На что еще нам свидетелей? — воскликнул первосвященник. — Вот, теперь вы слышали богохульство Его!» Сказав так, он разодрал свои одежды, выражая пренебрежение к власти Бога (см. Лев. 21:10). В следующее мгновение разразилась буря. «Повинен смерти!» — завопили присутствующие. Священное Писание говорит: «Они же все признали Его повинным смерти» (Мк. 14:64). И здесь был нарушен другой важный принцип. По иудейскому закону ни один подсудимый не мог быть обвинен единогласно, хотя бы один член суда должен быть на стороне обвиняемого. Но ни один из них не пожелал встать на сторону Иисуса.

Наблюдая издали судебное разбирательство, Иуда испытывал угрызения совести. В конце концов, охваченный ужасом и смятением, он вошел в помещение суда. Представьте себе его высокую фигуру, пробирающуюся сквозь толпу. Внезапно выскочив вперед, он кричит охрипшим голосом: «Этот Человек невиновен! Освободите Его! Я согрешил, предав невинную кровь!» И, бросив на пол 30 серебренников, он умоляет освободить Иисуса. Каиафа холодно, резко и жестко отвечает: «Что нам до того? Смотри сам».

Несмотря на то, что Иуда предал своего Господа, он страстно желал, чтобы Иисус спасся. Фактически, он на это и рассчитывал. Предатель думал, что Иисус никогда не допустит, чтобы Его схватили. Но, увы, он жестоко просчитался. Бедный Иуда! Он продал князю тьмы самого себя. Поспешно покинув место суда, он нашел веревку и, горько раскаиваясь и терзаясь угрызениями совести, ринулся в вечную гибель, совершив самоубийство. Он начинал как апостол, потом стал предателем и кончил самоубийством — трагическая фигура на фоне истории!

Иисус был допрошен дважды: один раз перед Анной, второй — перед Каиафой. Затем Он был отдан толпе. Здесь–то уж постарались дьявол и его ангелы! Низкие, злые люди придумывали различного рода мучения и с коварством наносили Ему удары. Беззащитный Господь славы стал посмешищем для самого сброда. За тысячу лет до этого было записано такое пророчество: «О мне толкуют сидящие у ворот, и поют в песнях пьющие вино» (Пс. 68:13). И еще: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис. 50:6). Какая пародия на суд! И все это делалось до того, как Он был объявлен осужденным!

Необходим вердикт правителя

Когда наступил рассвет, Иисуса привели к Пилату, римскому правителю. Пилат был раздражен тем, что его так рано потревожили, и начал разбирательство с того, что потребовал сформулировать обвинение (см. Ин. 18:29). Это поставило обвинителей в затруднительное положение, потому что синедрион обвинил Иисуса в богохульстве, а это было исключительно религиозным делом, не заслуживающим, по мнению Рима, смертного приговора. Тогда, стараясь сфабриковать веское обвинение, священники просто сказали: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (Ин. 18:30).

Но этот ответ не удовлетворил Пилата. Он потребовал дополнительной информации. Тогда они выдвинули обвинение в государственной измене, объявив, что Иисус — отступник, предатель нации. Они также утверждали, что Он запретил уплату дани кесарю (они не постеснялись сказать явную ложь) и претендует на звание царя. Это были серьезные обвинения.

Стоя перед Пилатом, Иисус был спокойным и сдержанным. Его лицо, выражавшее любовь, резко контрастировало с лицами толпы. История не знает ничего более примечательного, чем следующий факт: Пилат все время обдумывал, как поступить с этим необыкновенным Подсудимым, а Сам Подсудимый все это время боролся за душу Своего судьи. Он, оставивший небеса, чтобы стать Спасителем людей, протягивал слабовольному и нерешительному Пилату руку для спасения от вечной смерти.

Глядя на Подсудимого, Пилат решал, как поступить.

— Ты Царь Иудейский? — спрашивает он. Иисус отвечает:

— От себя ли ты говоришь или другие сказали тебе о Мне? (Ин. 18:34).

— Разве я иудей? — восклицает Пилат. — Твой народ и первосвященники предали Тебя мне. — Лицо Пилата наливается краской, и он спрашивает:

— Что Ты сделал?

— Царство Мое не от мира сего, — спокойно отвечает Иисус. — Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня.

Пилат ошеломлен.

— Итак, Ты Царь?

— Ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился, и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине, — просто отвечает Иисус. — Всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. — Иисус в сравнении с допрашивающими Его был спокоен и полон достоинства.

Смутившись, Пилат задает последний вопрос:

— Что есть истина? (Ин. 18:34-38). — И, не ожидая ответа, торопливо обращается к толпе, объявляя свое решение:

— Невиновен!

Это вызывает у священников и толпы бурю негодования. Пилат наталкивается на серьезные трудности. Узнав, что Иисус — галилеянин, он решает отправить Его к Ироду, потому что Галилея была под его юрисдикцией. По счастливой случайности, Ирод в это время был в Иерусалиме. Таким образом Пилат мог избавиться от всякой ответственности.

Пилат посылает Иисуса к Ироду

Ирод слышал об Иисусе, но, вероятно, никогда Его не видел. А теперь и ему представилась возможность взглянуть на Христа. Чтобы удовлетворить свое любопытство, он побуждал Иисуса сотворить какое–нибудь чудо. Вместе с Задержанным прибыли многие священники и старейшины. Ирод не проявил никакого интереса к обвинениям, выдвинутым против Иисуса, но сразу же начал требовать, чтобы Он продемонстрировал Свою способность творить чудеса.

Да, Иисус обладал силой исцелять больных и воскрешать умерших, но никогда Он не пользовался этой силой для собственной выгоды или для удовлетворения чьего–либо любопытства. Когда Ирод пообещал освободить Его в ответ на демонстрацию Его силы, Иисус ничего не ответил, исполняя таким образом пророчество Исайи: «Как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис. 53:7).

Когда Ироду не удалось склонить Иисуса к чудо–творению, он решил отдать Его солдатам. Толпа тут же набросилась на Него, подобно дикому зверю, терзая Его и глумясь над Ним. Ирод тоже принял участие в издевательствах, облачив Иисуса в светлую одежду и унизив Его. Однако среди насмешек и издевательств Арестованный проявлял поистине Божественное величие.

Затем Иисуса вновь привели к Пилату, римскому прокуратору, — ему предстояло решить прежнюю проблему. Кто этот Человек, Которому судьба предначертала такой путь? Послав Иисуса к Ироду, Пилат пытался избежать ответственности, но теперь Христос вновь оказался в его руках. Удовлетворит ли иудейских вождей бичевание Иисуса? Можно ли будет отпустить Иисуса после этой экзекуции? (Лк. 23:16). В ответ на это предложение иудеи завопили: «Распни Его! Распни Его!».

Жена Пилата присылает особую весть мужу: «Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Мф. 27:19). Пилат в душе был убежден, что Иисус был Праведником, но как Его освободить? — вот в чем проблема!

Внезапно ему пришла новая идея: разве он как правитель не может, согласно древнему обычаю иудеев, отпустить по случаю праздника Пасхи одного из трех осужденных? Разве не может он обменять Иисуса на одного из отъявленных негодяев по имени Варавва? Этот Варавва был не мелким преступником, но опасным фанатиком, политическим руководителем, схваченным после совершенных им убийств. В этом заключалась последняя надежда прокуратора. Он повелел привести Варавву и дать возможность обвинителям сделать выбор.

По странному совпадению, Варавву тоже звали Иисусом — так, во всяком случае, значится в сирийском и арамейском вариантах Нового Завета. В английской Библии (перевод Моффата) Варавва называется Иисусом. Само слово «варавва» по–еврейски и по–арамейски означает: «вар» — «сын» и «аббас» — «отец». Итак, один Иисус был сыном отца, и другой Иисус — Сыном Отца.

— Кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? — спрашивает Пилат толпу, — Варавву или Иисуса, Которого называют Христом?

В ответ раздался громкий рев, подобный реву диких зверей:

— Варавву! Отпусти нам Варавву! Мы хотим Варавву!

Захваченный врасплох, Пилат обращается к собравшимся у его дворца:

— Что же мне делать с Иисусом, называемым Христом?

Толпа, подстрекаемая священниками, неистовствует:

— Распни Его!

— Почему? Какое зло Он сделал?

Но в ответ вновь раздался рев демонов:

— Распни Его!

Люди совсем потеряли рассудок! Внезапно из толпы несутся слова:

— Если отпустишь Его, ты не друг кесарю (Ин. 19:12).

Все решено. Пилат конечно же понимал, что стоит за этой угрозой. Меньше всего он хотел, чтобы на него была послана еще одна жалоба в Рим. Это могло привести к тому, что его привлекли бы к суду за государственное преступление.

Прибыв в начале своей карьеры наместника в Палестину, Пилат приказал отдельным отрядам воинов войти в Иерусалим. Пройдя маршем по Иерусалиму, солдаты остановились на территории храма. На их знаменах был изображен император. Иудеи усмотрели в этом признаки идолопоклонства и послали к Пилату в Кесарию делегацию с требованием убрать с территории храма римские знамена с изображением императора. Пилат отказался, в результате чего Иерусалим пришел в волнение, а делегация священников и старейшин стояла во дворе наместника в течение 5 дней до тех пор, пока он не назначил разбирательство на торговой площади. Собравшимся ко времени суда на площади иудеям Пилат пригрозил смертью, если те не откажутся от своего требования. Римские солдаты демонстрировали готовность к немедленным боевым действиям. Иудеи бесстрашно обнажили шеи, демонстрируя готовность умереть. Пилат, опасаясь больших жертв, сдался. Римские знамена были удалены с территории храма.

В другой раз Пилат выставил в Иерусалиме несколько изготовленных по особому заказу щитов с начертанным на них именем «Тиберий». Почитание императора как бога было частью религии Римской империи. Иудейская делегация вежливо, но твердо обратилась к Тиберию, и тот, опасаясь возможных волнений, приказал немедленно убрать щиты из Иерусалима, строго предупредив Пилата. Поэтому в Палестине не было введено поклонение императору. Итак, Пилат дважды уронил себя в глазах Тиберия, и во время суда над Иисусом не захотел, чтобы его обвинили в том, что «он не друг кесаря».

Было раннее утро, когда Пилат приказал вывести Иисуса. Сев в кресло судьи и указав на Иисуса, он сказал иудеям:

— Се Царь ваш.

— Возьми Его! Возьми Его, — в исступлении кричала толпа. — У нас нет другого царя, кроме кесаря!

Это правда! Они отвергли Небесного Царя, и вместо Него избрали языческого царя, которого презирали.

Пилат понимал, что ничего не может сделать, и, пытаясь успокоить свою совесть, потребовал принести воды и умыл руки, говоря:

— Невиновен я в крови Праведника сего.

Вся вода всех океанов мира никогда не смоет его вины — он вынес решение о казни Иисуса на кресте. После жестокого бичевания, Арестованного увели на место казни, на Голгофу.

Почему иудейские руководители требовали распятия?

Почему же иудейские вожди настоятельно требовали распятия Иисуса? Приговоренного к смерти они, как правило, побивали камнями. Именно так был умерщвлен Стефан — первый христианский мученик. Распятие же было римским способом смертной казни. Настаивая на Его распятии, иудеи считали, что таким образом снимают с себя ответственность за Его смерть, возлагая всю вину на Рим. Кроме того, они были убеждены, что Распятый никак не мог быть Мессией. Поэтому, чтобы раз и навсегда решить вопрос о мессианстве Иисуса, они потребовали Его распятия.

Это мрачное, ужасное, жуткое событие описано в Священном Писании удивительно просто. Лаконичная, скупая евангельская запись: в ней отмечены только факты. Когда приговор был оглашен, Спасителя вновь связали. Солдаты сплели терновый венец и надели его на голову Иисуса, в вину Которого было вменено желание стать Царем. Принесли старую багряницу и облекли в нее Господа. Некоторые били Его палками по голове, чтобы шипы венца сильнее впивались в кожу. Кое–кто из толпы плевал Ему в лицо.

Наконец грубое развлечение закончилось. Обычно узника заставляли нести свой крест. Представьте себе Иисуса рядом с двумя разбойниками: Он поднимает на плечи один из трех крестов и направляется к месту казни. Те двое были осуждены ранее. Варавва тоже был осужден на смерть и должен был нести свой крест, но крест, приготовленный для Вараввы, теперь лежал на израненных, окровавленных плечах Христа.

Все четыре евангелиста записали историю Вараввы. Фактически, о нем сказано больше, чем об Иуде. Мы уже говорили, что имя Вараввы означало «сын отца». И в этом смысле он представлял всех сыновей всех отцов семьи Адама. Разве не связаны мы все одним преступлением — мятежом против Бога? Начиная от Адама, вся грешная человеческая семья томится в мрачной темнице греха. Смертный приговор навис над всеми нами. Без нашего участия, лишь потому, что мы — грешники, нечто было сделано для нас: Другой занял наше место.

Какие мысли могли приходить на ум Варавве, когда он ожидал казни? Он не раз видел распятие и знал о долгих страданиях и мучительной агонии жертвы. Когда его вызвали к Пилату, он, без сомнения, был убежден в том, что настал его конец. Однако он увидел, что стоит рядом с другим Узником, Чьи кровоточащие раны свидетельствовали о перенесенных им пытках.

Варавва был вконец обескуражен, услышав, как Пилат спрашивает толпу: «Кого из этих двух отпустить вам»? — и рев толпы: «Отпусти нам Варавву! Распни Иисуса!» Ошеломленный происходящим, он неожиданно для себя осознает, что ему даруется свобода. Разбойник видит, что стоявший рядом Узник был обречен на тот смертный путь, который должен был пройти он сам. Представьте себе Варавву, следующего вместе с толпой на казнь его товарищей, имевших не столь дурную репутацию, как он, несущих свои кресты, в то время как его крест несет другой.

Когда Иисус–Варавва слышит удары молотка, загоняющего гвозди в плоть другого Иисуса, он, возможно, смотрит на свои руки и говорит себе: «Эти гвозди должны были прибить меня к кресту. Но я свободен. Он занял мое место».

Варавва был единственным человеком на земле, который мог сказать, что Христос действительно занял его место. Однако в тот день Господь умер за каждого мужчину и женщину, мальчика и девочку всех времен и всех народов. Каждый из нас заслуживает смерти. Мы все достойны ярости Божьей. Апостол Павел говорит: Он «предан за грехи наши» (Рим. 4:25). Слово «предан» — это сильный глагол. Буквально оно означает, что Иисус был «предан» (отдан) Своим мучителям. Именно это Павел имел ввиду, когда писал: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас…» (Рим. 8:32). Иисус умер как наш Заместитель. Он был осужден за наши грехи. Он уплатил дань Божественному правосудию. Его смерть была «заместительной» смертью — Он умер вместо нас — более того, она была искупительной смертью. Счет, предъявленный нам, был безгранично велик. Чтобы уплатить его, умер Сын Божий. Никаким другим путем спасти нас было невозможно.

Искупление — это нечто такое, в чем человек не принимал абсолютно никакого участия. Это был замысел трех Личностей Божества — Отца, Сына и Святого Духа. Каждая Личность Божества осуществляет Свою неотъемлемую и важную часть этого замысла. «Духом Святым Христос принес Себя в жертву Богу» (англ. пер. Евр. 9:14).

Идя на Голгофу, изнуренный перенесенными физическими и душевными страданиями, Иисус не выдержал тяжести креста и упал. Римская плеть с гвоздями сделала свое жестокое дело. Спаситель попытался поднять Свой крест, но был настолько слаб, что не смог этого сделать. Кто же понесет его? Римский солдат? Никогда!

В этот момент рядом оказался чужестранец, с состраданием смотревший на эту трагедию. Это был Симон Киринеянин. Услышав крик: «Дайте дорогу Царю Израильскому!» — он пробился поближе, чтобы посмотреть на Царя. Симона Киринеянина и заставили нести крест Этого Человека.

Марк пишет о Симоне как об отце Александра и Руфи — видных деятелей апостольской Церкви (см. Мк. 15:21, Рим. 16:31). В тот страшный день в его душе произошла поразительная перемена. Путь на Голгофу с крестом на плечах изменил всю его жизнь.

Симон несет крест

Из всех услуг, оказанных нашему Господу, услуга Симона, безусловно, была исключительной. Марфа могла накрыть стол для Иисуса; «добрый хозяин дома» мог предоставить Ему убежище, когда Ему угрожала опасность; Мария вылила дорогие благовония на Его ноги; но Симон нес Его крест!

Крест, который нес киринеянин, фактически, не был крестом Господа, но был крестом его, Симона. Более того, это был ваш и мой крест, потому что Господь умер за нас и за каждого человека на этой земле, за каждого, кто оставил свои грехи и принял спасительную Божью жертву. Голгофа была не только местом жестокости — она была также местом Божественного наказания и справедливости. Давайте никогда не забывать, что Он исполнил за нас наш долг. Он взял нашу немощь, нашу слабость, наш грех; и теперь Он просит нас принять Его добродетель, Его чистоту, Его праведность. Пролив Свою кровь, Он даровал нам прощение, «ибо кровь сия душу очищает» (Лев. 17:11). «Наказание мира нашего было на Нем» (Ис. 53:5).

Мы никогда не должны забывать, что на кресте была явлена вся ярость Божественного гнева. Все мы должны обрести раскаяние на Голгофе, потому что из–за наших грехов был казнен Христос. Да, смерть Его жестока, но не это должно страшить нас, а ужас нашей собственной вечной смерти. Вместе с тем, это должно наполнять душу благодарностью за Его искупительную жертву. Жестокость креста выражает Божественную справедливость по отношению к греху.

Много лет назад один богатый купец из Антверпена дал взаймы королю Карлу V, испытывавшему острую нужду, крупную сумму денег.

Когда срок займа истек и чек для оплаты поступил во дворец, король не в состоянии был оплатить его — ему грозило банкротство. Зная об этом, купец устроил для короля большой банкет. Когда вся приглашенная на роскошный пир знать заняла свои места, купец распорядился поставить в центре стола большое блюдо, на котором тлел огонь. Вынув чек из кармана, купец поднес его к огню и держал до тех пор, пока чек не превратился в пепел. Карл V, видя, что сделал его благодетель, вскочил на ноги, обнял купца и заплакал.

Девятнадцать столетий назад Бог созвал «знать» всей Вселенной посмотреть на несравненно больший акт милосердия. Когда Сын Его в агонии страдал на кресте, Он взял ваши и мои грехи, грехи всех людей, и уничтожил их огнем Своей несравненной любви. Единственный грех, за который будет страдать человек, — это грех нежелания получить прощение у Бога. За прощение не надо платить, Небо заплатило за человека все, что могло заплатить. Иисус–Варавва обрел свободу, потому что Иисус из Назарета умер вместо него.

Он умер не только вместо Вараввы, но вместо вас и меня. Его смерть — это наказание за наш грех. Верите ли вы этому? Можете ли вы сказать вместе с апостолом Павлом, что Он «любил меня и предал Себя за меня»? Человек Иисус был именно Тем, за Кого выдавал Себя — вечным Сыном Божьим, или же в противном случае евангельский рассказ есть величайший обман истории. Если Он — Богочеловек, смерть Которого примирила нас с Отцом, тогда на земле нет ничего более важного, чем стремление познать Его и вверить себя Ему. Прежде чем мы продолжим историю великой жертвы нашего Господа, давайте посвятим себя Ему в тихой молитве и обретем Его любовь.