Дух раздора на школе служителей

Немалая доля духа раздора, о котором писала Эллен Уайт, и который проявлялся на тех собраниях, была связана с незначительным спорным вопросом – несогласием по поводу десяти рогов. Еще в 1884 году Генеральная конференция поручила Джоунсу «написать серию основанных на истории статей по событиям, которые доказывали исполнение пророчеств».³³ Это побудило Джоунса к более глубокому исследованию книги Даниила, и рассматривая привычную адвентистскую трактовку десяти царств из Даниила, главы 7, как она была изложена у Урии Смита в работе «Книги Даниила и Откровение», он обнаружил, что одно царство было идентифицировано неверно. Джоунс дважды написал Смиту, прося его прислать доказательства исторической точки зрения и изучить недавно сделанные открытия. На первое письмо Джоунса Смит не ответил; а когда, наконец, ответил на его второе письмо, то сообщил, что у него нет на это достаточно времени. Тогда Джоунс опубликовал свое мнение в «Знамениях времени», не дав Смиту возможности написать рецензию на публикуемый материал, и в октябре 1886 года послал ему копию.

Урия Смит отреагировал гневно, говоря Джоунсу, что ему придется контратаковать последнего через «Ревю», поскольку Джоунс разбросал свои взгляды «по всей газете». Смит очень боялся, что тысячи противников адвентизма «тут же заметят изменения» в доктрине, которой церковь придерживалась в течение сорока лет, и заявят, что, если дать адвентистам достаточно времени, они признают, что «ошибались во всем».³⁴ Джоунс ответил заявлением, что настоящая битва за истину еще впереди. Из-за воскресного кризиса скоро «каждый пункт» адвентистской доктрины и их убеждений будет «подвергнут анализу и нападкам … со стороны самых великих в стране». Поэтому, когда будет провозглашаться трехангельская весть, адвентистам понадобится «более уважительная причина» для веры в библейские пророчества, чем «та, что была проповедана в течение сорока лет».³⁵

К счастью для Джоунса, В. К. Уайт, выслушав позицию Джонса, летом 1888 года, провел некоторое время за углубленным изучением вопроса о десяти рогах и пришел к выводу, что «пастор Джоунс имеет больше исторических свидетельств в пользу своей позиции, чем пастор. Смит».³⁶. Это, однако, не помогло, и когда вопрос был вынесен на обсуждение на школе для служителей в 1888 году, там проявился весьма враждебный дух.

Незадолго до учебы служителей, в 1888 году, Батлер заклеймил Джоунса как смутьяна — за выдвижение толкования, «противоречащего освященной временем веры нашего народа, принятой сорок лет назад».³⁷В ходе занятий в школе Джоунс выслушивал нарастающий поток критики и ложных обвинений в свой адрес, и в понедельник, 15 октября, на утреннем собрании, ситуация достигла максимального накала. Смит заявил, что изучать вопрос о десяти рогах «нет никакой необходимости», ибо это не приносит ничего кроме зла. Он сказал, что старое видение «выдержало испытание сорока годами», а Джоунс «подрывает старую истину». Он заявил, что, со своей стороны, «не собирается сидеть спокойно и смотреть, как краеугольные камни нашей вести подрываются безжалостными руками». На этом Смит останавливаться не стал; он продолжал говорить, ложно утверждая, что «оказался в невыгодном положении, поскольку не знал, что данный вопрос будет поднят». С легкой иронией он добавил, что некоторые, «кажется, были в курсе и прихватили целую библиотеку всевозможных материалов».³⁸

Наконец, в среду, во время закрытия школы и перед открытием собственно Генеральной конференции, Смит попытался протолкнуть решение вопроса о десяти рогах на голосование. Ваггонер заблокировал голосование, сказав, что «пока этот вопрос не будет тщательно исследован, он не может быть решен».³⁹ Несмотря на отклонение голосования, Смит в своей редакционной статье в «Ревю» провозглашал победу собственного мнения, утверждая: «…предпочтения делегатов оказались … подавляющим числом на стороне признанных принципов толкования и прежних взглядов. Будет ли это иметь значение для тех, кто продвигает новую позицию, или нет, еще предстоит выяснить».⁴⁰ Что Смит не упомянул, так это то, что делегаты проголосовали, за «всеобщее добросовестное изучение данного вопроса в течение года». В. Уайт счел передовицу Смита лживой и публично объявил, что она «была рассчитана на введение людей в заблуждение».⁴¹

Вполне понятно, что после более чем двух лет искажения взглядов Джоунса и Ваггонера и ложных обвинений в их адрес им захотелось попытаться защитить себя. Во вторник, 16 октября, Джоунс снова заговорил на тему о десяти рогах и ответил Смиту «в недвусмысленных выражениях». Он объяснил всем, почему он прибыл с целой «библиотекой» книг. Он рассказал о письмах, которыми обменялись между собой Смит, Ваггонер и он сам, доказав, что обсуждение этой темы не было неожиданностью. Чтобы подчеркнуть, что именно он хочет этим сказать, он убедительно просил делегатов «не винить его за то, что Урия Смит заявил о своей неосведомленности». Эллен Уайт присутствовала на этом собрании и, зная о серьезном значении того, что происходило, предостерегла Джоунса словами: «Не так резко, брат Джоунс, не так резко».⁴²

Эллен Уайт знала, что братьев контролирует дух, который будет отвергать «свет». Любой неверный шаг со стороны Джоунса или Ваггонера лишь дал бы собратьям повод продолжать гнуть свою мятежную линию. Слова Джоунса были таким незначительным моментом по сравнению со всем масштабом разворачивающегося спора, что Эллен Уайт никогда не упоминала об этом инциденте ни в одной из своих работ; нет таких упоминаний и в письменных отчетах о школе служителей 1888 года. В. К. Уайт, делавший стенограмму этого самого собрания, зафиксировал «объяснение Джоунса относительно его исследований с 1884 года, и то, почему он «прибыл, вооруженный целой библиотекой книг». Но он не записал ни предполагаемых слов Джоунса, ни предполагаемого предостережения Эллен Уайт.⁴³