Голосование и резолюции

По мере того как в течение первой недели конференции Ваггонер продолжал представлять свои презентации, предубеждение и противостояние только усиливались. Утром в четверг, 18 октября, он представил тему «оправдание верой во Христа». Он говорил, что «свобода во Христе всегда была свободой от греха, и что отделение от Христа ради каких-либо других средств оправдания всегда приносило рабство». Как он, так и Эллен Уайт призвали собратьев «старых и молодых — искать Бога, отложив всякий дух предубеждения и оппозиции, и стремиться прийти в единство веры».21

Урия Смит

В пятницу, 19 октября, Ваггонер сравнивал книгу Послание к Римлянам с Посланием к Галатам, чтобы показать, что «подлинной причиной споров [во времена Павла] являлось оправдание верою во Христа». Он также отметил, что «завет и обетования, данные Аврааму, — это завет с нами и обетования, данные нам». Подтекст предполагал, что тоже самое противоречие, которое расшатывало церковь во дни Павла, вновь имеет место.22 Батлер считал, что чрезмерный акцент на Евангелии является угрозой закону, тогда как Ваггонер был убежден, что при юридическом подходе к спасению под угрозой находятся как закон, так и Евангелие. Как выразился один из делегатов: «…спор был о праведности по вере против праведности по делам».23

Позже в тот же день Урия Смит получил возможность выступить; он выразил мнение, что «Послание к Римлянам не имеет никакого отношения к Посланию к Галатам». Он также считал, что «в позиции Ваггонера присутствует опасность».24

В субботу Эллен Уайт говорила к собравшимся о возрастании в христианской жизни. Она упомянула оправдания, которые люди находят тому, что не побеждают своих грехов, и то, что Христос пришел, чтобы освободить человека. Его жертвы достаточно, чтобы принести победу: «Он приходит и вменяет мне Свою праведность совершенного послушания». Она сказала, что, когда проводятся собрания, и истина «касается разума, сатана обязательно чинит препятствия». Она говорила о «состоянии неверия», в котором находились иудеи и когда Христос был на земле, и во времена Илии. Народ Божий был настолько «жестокосерден», что его не «убеждала истина»; не был он «восприимчив и к влиянию Духа Божьего». Затем Эллен Уайт перевела разговор на церковь — на лидеров, сидевших перед ней:

«Здесь я хочу сказать вам, как это страшно, когда Бог дает свет, и он касается вашего сердца и духа, — как страшно, если и вы поступите, как поступили они. Бог отнимает Свой Дух, если Его истина не принимается. …

«Род человеческий принимается в Возлюбленном. Его человеческие руки обнимают весь род людской, в то время как Его божественные руки держатся за престол Бесконечного, и Он открывает человеку все небо. Сегодня врата приоткрыты. Христос находится в небесном святилище, и ваши молитвы могут возноситься к Отцу. Христос говорит: «…когда Я пойду, то пошлю вам Утешителя», и когда у нас есть Святой Дух, у нас есть все….

«Поэтому мы должны войти с Ним верою во святилище, мы должны начать работу в святилище наших душ. Мы должны очиститься от всякой скверны».25

Говоря, Эллен Уайт чувствовала, что «Дух Господень покоится не только на [ней], но и на присутствующих». После этого собрания многие свидетельствовали, что это был самый счастливый день в их жизни. Она знала, что «присутствие Господа Иисуса было в собрании» — Бог хотел благословить Свой народ, — и что это «особое проявление Духа Божьего имело целью покончить с сомнениями, отбросить волну неверия, допущенную в сердца и умы, — неверия, касающегося сестры Уайт и поручения, доверенного ей Господом».26 Переломит ли ситуацию этот «момент отрады»?

В воскресенье утром Эллен Уайт выступила с короткой духовной беседой; ее темой был «избранный народ». Она говорила о «высоком эталоне», к которому Бог призвал Свой народ, и что единственный способ дотянуться до этого эталона – это оторвать взгляд от мира и направить взоры на «небесное». «Только во свете, сияющем с Голгофского креста … можем мы понять все аспекты удивительной темы искупления». Говоря о законе и эхом повторяя то, что Ваггонер говорил с начала сессии, Эллен Уайт показала, что нравственный закон указывает нам на Христа:

«Наша задача — явить благодарность Тому, Кто призвал нас из тьмы в чудный Свой свет. Как же нам это сделать? Показав всему миру, что мы – народ, чтящий заповеди, ходящий в согласии с законом Божьим. При этом, никогда не теряя из виду Его благость и любовь и подчиняя все в нашей жизни требованиям Его Слова. Так мы станем представителями Христа, являя своей жизнью подобие Его характера.

«Но», скажет кто-то, «я думал, что заповеди — это ярмо рабства». Только те, кто нарушает закон, считают его ярмом рабства. Для тех же, кто соблюдает закон, он — жизнь и радость, мир и счастье. Закон — это зеркало, в которое мы можем смотреться и обнаруживать дефекты своего характера. Разве нам не следует быть благодарными за то, что Бог предоставил нам средство, с помощью которого мы можем обнаружить свои недостатки?

«В законе нет силы спасать и миловать преступника. Какова же его роль? Она приводит кающегося грешника ко Христу. Павел говорит: «…я не пропустил ничего полезного, о чем вам не проповедывал бы и чему не учил бы вас всенародно и по домам, возвещая Иудеям и Еллинам покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа» (Деян. 20:20, 21). Почему он проповедовал покаяние? Потому что закон Божий был нарушен. Нарушители закона должны покаяться. Почему он проповедовал веру во Христа? Потому Христос есть Тот, кто искупил грешников от кары закона. Закон указывает на лекарство от греха — покаяние пред Богом и веру во Христа. Вы сомневаетесь, что сатана хочет избавиться от закона?»27

Во время дневного заседания, посвященного вопросам образования, было предложено принять резолюцию о том, что: «в нашей школе в Батл-Крик нельзя учить ничему, что отличалось бы от того, чему учили в прошлом, или что утверждено комитетом Генеральной конференции». Это предложение было внесено братьями с целью не позволить Джоунсу и Ваггонеру представлять на Генеральной конференции доктрины, которым они учили в прошлом, а также воспрепятствовать им представлять новые идеи в будущем.28 Г. И. Батлер принял в этом участие, ибо это он распространил информацию о том, что родители нескольких учеников из колледжа в Гильдсбурге оправят детей учиться в другое место, если в колледже будут преподаваться взгляды Джоунса и Ваггонера.29 Предложение также было направлено на то, чтобы не позволить Джоунсу прививать свои взгляды учащимся колледжа в Батл-Крик, где согласно планам он должен был начать работать в первом семестре.30

На собрании присутствовала Эллен Уайт. Она попросила повторно зачитать предложение. Затем спросила, была ли когда-либо прежде предложена и вынесена на голосование подобная резолюция. Ответом было молчание. Она продолжала настаивать, обратившись к Урии Смиту, секретарю собрания, известно ли ему, чтобы такая резолюция когда-либо рассматривалась на каком-либо из предыдущих собраний. Смит казался неуверенным. Тогда Эллен Уайт указала на «опасность препятствования работе Господа». Господь открыл ей, что это было неправильно и опасно, и она увещевал братьев «воздержаться от голосования». В. К. Уайт увидел в этом «одержимость ортодоксальностью», поэтому твердо противостал этому предложению вместе с матерью и, наконец, «выиграл спор».31 Описывая этот инцидент позже, Эллен Уайт поясняла, почему было столь опасно голосовать подобным образом:

«Я заявила, что не могу позволить этой резолюции пройти; что по мере приближения народа Божьего к заключительным сценам земной истории им должен открыться особый свет. Иной ангел должен был сойти с неба с вестью, и вся земля должна осветиться от славы его. Мы не можем утверждать заранее, каким именно образом придет этот дополнительный свет. Он может прийти самым неожиданным образом, таким, который не будет совпадать с идеями, вынашиваемыми большинством. Ниспослание света народу неожиданными путями и способами вовсе не маловероятно, и никак не противоречит путям и делам Божьим. Разве правильно будет перекрыть дополнительному свету все каналы в нашей школе, так что студенты не смогут воспользоваться преимуществами этого света? Эта резолюция не от Бога».32

К сожалению, совет Эллен Уайт мало что изменил в цепи дальнейших событий. Даже после того как она «назвала вещи своими именами», Р. А. Андервуд «настаивал на том, что эту резолюцию следует привести в исполнение».33 Так и было сделано: хотя слова из уст Эллен Уайт еще звучали в их ушах, делегаты провели голосование. Один человек даже проголосовал за резолюцию обеими руками.34 Хотя резолюция не прошла, это событие сделало очевидной одну вещь. Даже после отмеченного присутствием Духа субботнего собрания, состоявшегося всего за день до этого, большинство братьев больше не имели уверенности в служении Эллен Уайт и ее свидетельствах: «Как только они увидели, что сестра Уайт не согласна со всеми их идеями, и не поддерживает их предложения и резолюции, за которые они намеревались голосовать, … полученные ими доказательства стали иметь для многих столько же веса, сколько слова, сказанные Христом в синагоге, — для жителей Назарета».35

В тот же вечер Эллен Уайт выступила с наставлением в серьезной речи, обращенной к делегатам. Она говорила о необходимости принятия новой «манны с неба» и нужде в «христоподобной любви», которой так не хватало на конференции. Она выступила против «шуток и острот», «злословия» и «высмеивания» братьев. Используя формулировки из пятой главы Откровения, она вновь выступила против имевшей место попытки принять предложенную резолюцию; это было время, «когда через посланников Божьих перед миром разворачивается свиток»:

«Настало время, когда через посланников Божьих перед миром разворачивается свиток. Преподавателей в наших школах не должно ограничивать приказом учить только тому, чему они учили до сих пор. Долой такие ограничения. Существует Бог, и Он будет посылать вести, которые Его народ должен провозглашать. … Евангелие должно исполняться в соответствии с вестями, посылаемыми Богом. То, что Бог поручает Своим слугам провозглашать сегодня, возможно, и не было «истиной для настоящего времени» двадцать лет назад, но это Божья весть для сегодняшнего дня. …

«Бог представляет разуму людей драгоценные каменья истины, имеющей божественное происхождение и предназначенной для нашего времени. Бог сохранил эти истины от соприкосновения с заблуждением и поместил их в надлежащую систему взглядов. …»36

«Кто не копал все глубже и глубже, познавая истину, тот не увидит никакой красоты в драгоценных вещах, представленных на этой конференции. Если однажды воля была ориентирована на упорное противодействие ниспосланному свету, ее трудно покорить свету даже при наличии столь убедительных доказательств, которые приводились на этой конференции. … Иисус Христос присутствовал здесь — в каждой комнате, где вы спали, пока вас развлекали. Сколько молитв взошло на небо из этих помещений? …

«Нам не мешало бы помнить, что Христос есть свет миру, и что от Источника всякого света постоянно исходят новые лучи.

«Было время, когда Израиль не мог одолеть своих врагов. Произошло это из-за греха Ахана. Бог провозгласил: «…не буду более с вами, если не истребите из среды вашей заклятого…». Бог и сегодня тот же. Если те, кто утверждают, что верят в истину, лелеют скверные грехи, неудовольствие Бога пребывает на церкви, и Он не удалит его, пока ее члены не сделают все, что в их силах, чтобы проявить ненависть ко греху и решимость удалить его из церкви. Бог недоволен теми, кто зло называет добром, а добро — злом. Если ревности, злым подозрениям и злословию позволено находиться в церкви, эта церковь находится под неодобрением Божиим. Она будет духовно нездоровой, пока не очистится от этих грехов, ибо пока этого не произойдет, Бог не может явить Своей силы, укрепить и поднять Свой народ, и даровать ему победу. …О, как же мы все нуждаемся в крещении Духом Святым».37

Хотя Эллен Уайт не в полной мере осознавала, как далеко зашло это злоречие, она видела достаточно, чтобы выступить против него. Во время выступлений Ваггонера его много раз внезапно перебивали. Хотя Ваггонер был невысокого роста, слышно его было хорошо. Однако кто-то насмешливо крикнул: «Нам Вас не видно». «Со стороны некоторых была проявлена явная враждебность», а иные даже «отворачивались, когда видели, что приближается Ваггонер». Все это делалось специально, чтобы ранить Джоунса и Ваггонера, и это сработало.38

Г. И. Батлер «телеграфом из Батл-Крик» присылал сообщения, в которых велел братьям держаться старых ориентиров и увещевал их «подвести людей к нужному решению» по обсуждаемым пунктам, вызвавшим несогласие.39 Видя, какой дух, оказавшийся к тому же заразным, противостоит Джоунсу и Ваггонеру, Эллен Уайт испытала глубокую сердечную боль. Она и В. К. Уайт попытались «самым серьезным образом» убедить «братьев-служителей» собираться в незанятой комнате, чтобы вместе молиться, но это удалось «только два или три раза». Однако, как вскоре обнаружит Эллен Уайт, за кулисами была развернута куда большая деятельность.40

Наконец, рано утром в понедельник Эллен Уайт так написала об этом вопросе, чтобы ее слова «не могли быть неверно истолкованы», и вечером представила написанное довольно большому числу «ответственных руководящих братьев». Она заявила им, что «здесь впервые познакомилась со взглядами пастора Э. Дж. Ваггонера», и что несказанно благодарна Богу за то, что ей точно известно: это весть для [настоящего] времени». «На протяжении всех своих презентаций, в которых Э. Дж. Ваггонер излагал свои взгляды», он явил «истинный, христоподобный дух». В отличие от тех, кто выступал против его учения, Ваггонер «взял прямой и честный курс, не переходя на личности, дабы кого-либо уколоть или высмеять. Он излагал тему так, как это и должен делать христианин-джентльмен, позитивно и учтиво», не прибегая к «дискуссионным приемам». Эллен Уайт заявила, что «это признали [даже] те, кто держится противоположной точки зрения».41

Эллен Уайт выразила сожаление, что на встречу не пришло большее число братьев, ибо после этого ее выступления некоторые «увидели вещи в ином свете». Посвятив выступлению какое-то время, она затем ответила на некоторые вопросы, о чем позже писала:

«После этого мне были заданы вопросы. «Сестра Уайт, как вы думаете, у Господа есть какой-то новый, больший свет для нас как для народа?» Я ответила: «Несомненно. Я не просто так думаю, но могу сказать это определенно. Я знаю, что есть драгоценная истина, которая должна нам открыться, если мы – тот народ, который намерен выстоять в день Божьего испытания».

«Затем меня спросили, не думаю ли я, что спорный момент лучше просто оставить и не обсуждать, после того как брат Ваггонер уже заявил свои взгляды на закон в Послании к Галатам. Я ответила: «Ни в коем случае. Нам нужно выслушать все — обе стороны вопроса». Но добавила, что проявленный на собрании дух, который я увидела, — неблагоразумный. …

«Прозвучало замечание: «Если наши взгляды на Послание к Галатам не верны, то у нас нет вести третьего ангела, и наша позиция полностью провальная; за нашей верой ничего не стоит». Я ответила: «Братия, вот что я говорила вам все это время: это заявление не соответствует действительности. Оно нелепое и преувеличенное. Если оно публично прозвучит при обсуждении данного вопроса, я сочту своим долгом оспорить это перед всеми собиравшимися. И не важно, прислушаются ли они, или просто стерпят мое выступление; я скажу им, что это заявление полностью неверно. … К нам проник дух фарисейства, против которого я подниму голос, в чем бы этот дух себя ни обнаружил. …»

«И снова один из братьев сказал: «Может быть, вы думаете, что высказывать другое мнение по данному вопросу не стоит?». Мы с Вилли решительно заявили, что не согласимся, чтобы на этом дело любыми путями закончилось; мы хотим, чтобы с обеих сторон во всеуслышание были приведены все аргументы, ибо единственное, чего мы ищем – это чтобы истина, библейская истина, предстала перед народом».42

Рано утром следующего дня, во вторник, 23 октября, было созвано собрание, куда не были приглашены ни Эллен Уайт, ни ее сын. На собрании было сделано заявление, что «сестра Уайт — против того, чтобы обсуждалось противоположное мнение по данному вопросу!»

Некоторые из присутствовавших на этом собрании тут же отправились к В. К. Уайту, сообщили о происходящем, и посоветовали ему туда пойти. Когда он вошел, шла «весьма мрачная презентация всего этого дела», рассчитанная на то, чтобы вызвать симпатию к братьям, полагавшим, что их «обидели и не дали возможности изложить свои идеи». В. К. Уайт представил дело «в правильном свете», говоря и от имени матери, «которая так же… очень хотела … услышать все, что только можно сказать в поддержку противоположного мнения». Он сообщил братьям, что «она так же решительно заявила это на совете служителей, прошедшем накануне».43

Позже тем же утром Дж. Х. Моррисон, изощренный в дебатах президент конференции штата Айова, должен был выступить по данному вопросу с противоположной стороны. Братья из Генеральной конференции избрали его, поручив опровергнуть точку зрения Ваггонера и защитить традиционную позицию большинства по отношению к закону в Послании к Галатам. Непосредственно перед тем, как Моррисон встал, чтобы выступить перед «смешанным собранием» в переполненной церкви Миннеаполиса, Р. М. Килгор попросил у присутствующих одобрения передачи ему слова. Он «говорил языком решительным и неквалифицированным», заявляя «снова и снова, что он весьма сожалеет по поводу вынесения этого вопроса на обсуждение» — вопроса о «законе в Послании к Галатам» и «праведности по вере», — в то время как пастор Батлер «болен и не может присутствовать, чтобы урегулировать этот вопрос». С «особым нажимом он заявил, что довольно трусливо обсуждать этот вопрос, когда один из «наиболее подготовленных» братьев, кто мог бы «разобраться» со спорным моментом, отсутствует».44 Килгор утверждал, что «еще никто и никогда не имел подобной возможности», что была предоставлена Э. Дж. Ваггонеру. Ему было позволено озвучить свое новое видение.45 Затем Килгор внес предложение, «приостановить обсуждение вопроса о праведности по вере» до времени, когда Батлер сможет присутствовать.46

Сразу за Килгором слово взял Урия Смит. Он делал «заявления того же порядка»; они были рассчитаны на то, чтобы вызвать симпатию к их позиции.47 Говоря те самые слова, которые будет повторять в течение многих последующих лет, Смит утверждал, что «полностью согласен с 3/4 того, что излагает брат Ваггонер»,48 и мог бы поистине наслаждаться его презентацией как «превосходной»,49 если бы она подспудно не клонила куда-то не туда, в сторону, которую Смит считал ошибочной.50 Тогда поднялась Эллен Уайт, сидевшая на сцене, и, получив разрешение на выступление, сказала: «Собратья, это — работа для Господа. Хочет ли Господь, чтобы Его работа дожидалась пастора Батлера? Господь хочет, чтобы Его работа продвигалась вперед, а не ждала человека, кем бы он ни был». Ответа на это не последовало.51

Эллен Уайт была «удивлена» и «изумлена» тем, что услышала в то утро. Не было слов, чтобы «выразить тяжелое чувство и страдания» ее души. «Будущие переживания» церкви адвентистов были проведены перед ней еще в Европе — «в цифрах и символах, но позже было дано объяснение», и она поняла, что все исполняется прямо перед ее глазами. У нее не было «ни малейшего сомнения, ни одного вопроса в отношении этого дела», ибо она «понимала свет, ясно и внятно представленный» Джоунсом и Ваггонером. Но была одна вещь, вызывавшая у нее сомнения: «…впервые я начала задумываться, что, может быть, все-таки это мы не имеем верного понимания темы закона в Послании к Галатам, ибо истина не требует, чтобы ее доказывали в подобном духе».52

Давление, направленное на то, чтобы официально проголосовать по вопросам закона в Послании к Галатам и праведности по вере, — главным спорным вопросам — на этом не кончилось. Эллен Уайт заявила, что она и В. К. Уайт «должны были каждую минуту следить за тем, чтобы не были внесены такие предложения, не принимались такие резолюции, которые окажутся разрушительными для будущей работы». Сатана, казалось, приобрел власть препятствовать ее работе в «поразительной степени», и все же она сказала следующее: «Я содрогаюсь при мысли, что произошло бы на этом собрании, если бы нас там не было».53 Ближе к концу конференции Эллен Уайт в очередной раз выступила против решения данного вопроса путем голосования:

«Есть некоторые, кому хочется немедленно принять решение о том, каков правильный взгляд на обсуждаемый здесь вопрос. Поскольку это будет приятно пастору Батлеру, рекомендуется решить этот вопрос тотчас же. Но готовы ли наши умы к такому решению? Я бы не смогла официально одобрить этот образ действий. … При таком возбуждении, какое существует сейчас, мы не готовы принимать безопасные решения. …

«Послания, поступающие от вашего президента из Батл-Крик, рассчитаны на то, чтобы подстегнуть вас принять поспешные решения и занять навязанные вам позиции; но я предостерегаю вас — не делайте этого. Вы в настоящее время не спокойны; здесь есть много таких, кто не вполне уверены, во что верят. Рискованно принимать решения по каким-либо спорным моментам без беспристрастного рассмотрения всех сторон вопроса. Возбужденные эмоции приведут к необдуманным шагам. …«Не разумно ни для одного из этих молодых людей возложить на себя принятие решения на собрании, где порядком является противление, а не исследование».54

Год спустя Эллен Уайт говорила об опасности, которую представляли собой эти резолюции для «работы Божьей», будь они приняты: «Год назад [1888 г.] на Конференции были предложены для принятия такие резолюции, что, если бы все они были приняты, они связали бы работу Божью по рукам и ногам. Некоторые резолюции были внесены молодыми, неопытными братьями, что ни в коем случае не должно было получить поддержку Конференции. … Было бы лучше, если бы некоторые из принятых резолюций вообще не были предложены, ибо предложившие их, находились во тьме, а не во свете».55

На сессии Генеральной Конференции 1893 года А. Т. Джоунс рассказывал о торжественных событиях 1888 года, когда теми, кто утверждали, что стоят за старые ориентиры, были сделаны «три прямые попытки» проголосовать против вести, посланной от Бога. Причина, почему эти попытки не увенчались успехом, заключается в том, что ангел Господень, говоря через Эллен Уайт, сказал: «не делайте этого»:

«С тех пор и до сего дня я слышу, как некоторые из тех, кто в то время [на конференции в Миннеаполисе] открыто поднялись против этой [вести о праведности Христа] и подняли руку, голосуя против нее, говорят «аминь» заявлениям, которые настолько явно и решительно папские, что сама папская церковь вполне могла бы провозгласить их. …

«Нет никакой разницы, будет ли символ веры составлен в письменной форме, или окажется чьей-то идеей, которую захотят утвердить путем голосования на Генеральной конференции. … И здесь присутствуют люди, которые помнят то время — четыре года назад — и место — Миннеаполис, — когда были предприняты три прямые попытки закрепить понимание вести третьего ангела путем голосования на Генеральной конференции. Утвердить убеждения некоторых в качестве ориентиров, а затем проголосовать за верность этим ориентирам, не важно, знаете вы, каковы они, или нет. Затем пойти дальше, принять совместное решение соблюдать заповеди Божьи и делать многое другое, что вы собираетесь делать, и выдать это за оправдание по вере. Разве нам не было сказано тогда, что ангел Божий призвал: «Не делайте этого шага; вы не знаете, что за этим стоит»? «Я не могу отнимать ваше время и рассказывать вам, что за этим стоит, но ангел сказал: «Не делайте этого». За этим шагом — папство. Именно это Господь пытался сказать нам, это Он пытался помочь нам понять».56

Так случилось, что Господь использовал Эллен Уайт, чтобы она практически в одиночку остановила официальное — путем предложения или голосования — отвержение вести, которую Он послал церкви адвентистов седьмого дня более ста лет назад. Это была та самая весть, что должна «провозглашаться громким голосом и сопровождаться излитием [Божьего] Духа в обильной мере». Это и есть громкий клич и поздний дождь.57

Единственная причина, почему эти предложения и голосования не прошли и не были записаны ангелом, заключается в том, что Эллен Уайт мудро этому воспрепятствовала. Совершенно очевидно, что некоторые из делегатов намеревались провести подобное голосования отвержения, хотя об этом ничего не было упомянуто ни в «Ревю энд Геральд», ни в Ежедневном бюллетене Генеральной конференции.58

Однако в результате такой позиции с ее стороны братья «потеряли доверие к сестре Уайт». Она «не согласилась со всеми их идеями и не одобрила голосование за их предложения и резолюции». Она выступила против того, как они «обращались … с A. T. Джоунсом и Э. Дж. Ваггонером». Она заявила, что «впервые слышит» изложение взглядов Джоунса и Ваггонера и «откликается на них всем [своим] сердцем». По причине всего этого братья решили, что на нее «повлияли», и что она «изменилась», и потому они ей больше «не верили».59 Как ни печально, но именно те, кто утверждали, что весть Джоунса и Ваггонера «разрушит уверенность» в Свидетельствах Духа Пророчества,60 сами «сводили на нет свидетельства Духа Божьего».61 Когда в тот самый вторник в октябре 1888 года Эллен Уайт увидела истинное положение вещей в Миннеаполисе, она решила уехать, но у Господа еще была для нее работа. Она должна была оставаться на своем посту.