Оттава, Канзас

Выехав 6 мая из Батл-Крика, Эллен Уайт направилась в Оттаву, штат Канзас, на участок для лагерных собраний, где уже шли собрания для работников церкви. Ее желание, чтобы А. Т. Джоунс служил словом, было удовлетворено, но прежде чем она провела в лагере «хотя бы первую ночь», у нее открылись глаза на «истинное положение вещей. Закваска Миннеаполиса был привезена из Айовы, и уже была проведена работа, чтобы свести на нет все труды пастора A. T. Джоунса» и ее самой.17 «В лагерь прибыли несколько братьев, подготовленные к тому, чтобы выступить против взглядов, которые представлял пастор Джоунс».18 Никто иной как «враг Христа и всякой истины» вдохновил этих людей прийти «вооруженными, чтобы заквасить весь лагерь тем самым духом, который отличился» на Генеральной конференции.19

«Атмосфера была гнетущая», и «сердце [Эллен Уайт] настолько ослабло, так что ей было трудно говорить к присутствующим». Ее «непрестанной молитвой к Богу» была просьба дать ей сил умственных, физических и духовных, чтобы она могла быть благословением для народа. «Мощные силы, постоянно находящиеся в работе противодействия посланникам, пришедшим с вестью предостережения, обличения и ободрения», присутствовали там, и люди, которым «надлежало стать сильными, приняв свет, упорно «слабели, отказываясь от него».20

На следующий день, в среду, 8 мая, Эллен Уайт присутствовала на утреннем собрании и «решительно свидетельствовала, умоляя всех присутствующих не повторять дел Миннеаполиса и не быть похожими на тех, кого Павел описывает в Послании к Евреям 4:2». Она «молила их смирить свои сердца пред Богом, удалить грехи покаянием и исповедью и принять весть, которую Бог посылает им через своих уполномоченных слуг». На следующее утро она почувствовала, что ей нужно снова говорить на ту же тему и выражаться «более прямо». На этот раз она «резала прямо по живому»:

«Я ощутила побуждение говорить более откровенно в отношении конференции в Миннеаполисе и того духа, который наши братья привезли на эту Конференцию. Я поняла, что недостаточно и далее выражаться общими словами, высказывая истины, с которыми не трудно согласиться, но которые не будут глубоко врезаться в тучные скрижали сердца. Работа, которую необходимо совершить, требует чего-то большего, чем мягкие слова, ибо Бог выскажет Свое порицание на что угодно и на все, что пропитано тем же духом и тем же влиянием, которые были привезены в Миннеаполис. Это — сомнения, придирки, игра словами, увертки от метких обличений Духа Божия, отношение к ним как к праздным басням, высмеивание и передергивание слов».21

Эллен Уайт описала то, что произошло в Миннеаполисе, куда приехали братья, ввергнутые «в заблуждение, с ложными мнениями на уме». Она заявила, что «Джоунс и Ваггонер представили народу драгоценный свет, но предубеждение и неверие» заперли сердца на засовы, «чтобы ничто, исходящее из этого источника, не нашло входа». Она рассказала, как собиралась покинуть конференцию, когда пришел «вестник», и велел ей оставаться на своем посту. Он провел ее по комнатам и показал, что там говорилось против нее, Джоунса и Ваггонера. Она рассказала, как все это было показано ей «подобно вспышке молнии», и как это было сравнимо с тем, что происходило с Божьим народом на протяжении всей истории великой борьбы. Она рассказала, что в церковь проникло фарисейство, что ее работа на Конференции была «почти всеми проигнорирована», что «бунт оказался популярен», и что выбранный на конференции «курс был оскорблением Духа Божия».22

Откровенная речь Эллен Уайт оказала свое влияние. Брат Холл, президент конференции штата Канзас, поднялся на ноги и публично заявил, что все, сказанное Эллен Уайт, верно. Его «уверенность в свидетельствах» окрепла, ибо и он был в «одной из тех самых комнат, которые она упомянула». Он совершил ошибку, «безоговорочно доверившись» «братьям-служителям», взирая на них и веря всему, что они говорят.23 Брат Макреинолдс также «засвидетельствовал, что описание, данное сестрой Уайт, абсолютно точно». Он уже признал свою неправоту в личной беседе с Эллен Уайт, и теперь сделал это публично. К сожалению, прежде чем ситуация «продвинулась дальше, собрание пора было заканчивать».24

Эллен Уайт была истощена. Временами она испытывала «сильную духовную подавленность» и «страдала физической слабостью», пока не вставала перед народом и не получала силы говорить.25 Тогда, в четверг, во второй половине дня она снова говорила к собранию, и все, пришедшие за благословением, были благословлены. Но те, «кто наблюдал, чтобы найти в ком-нибудь недостатки, чьи сердца забаррикадировались неверием, подумали, что сестра Уайт говорила не очень-то вдохновенно».26 Со времени конференции в Миннеаполисе распространялись слухи, что «сестра Уайт призналась, что в некоторых своих замечаниях на той серии собраний она ошибалась и проявила не тот дух». Ее сильные заявления в то утро поколебали убеждения некоторых людей, в том числе Дж. С. Вошберна.27