Эллен Уайт занимает позицию

Во второй половине января и в начале февраля Эллен Уайт участвовала в работе школы для служителей, в течение трех недель служа словом «каждый день, за одним или двумя исключениями».23 Однако во время двухнедельного исследования вопроса о заветах мы обнаруживаем с ее стороны странное молчание. Одной из причин такого молчания было само исследование. Эти двухчасовые занятия по теме заветов, скорее всего, заняли времяутренних собраний, на которых Эллен Уайт обычно выступала. Но основную причину своего молчания Эллен Уайт называет сама: «Я наблюдала за происходящим, чтобы увидеть, какой курс возьмут эти люди, сколько света проникнет в их души. Я наблюдала, дабы увидеть». Ее желанием было, чтобы братья сами признали предложенный свет. Действительно, когда во время исследования Дэн Джонс пришел к ней и спросил о ее мнении, она многозначительно ответила: «Я не скажу вам своего мнения; это моя вера. Углубляйтесь в Библию. Погрузитесь в истину, чтобы выяснить, что есть истина». Это было сказано не потому, что у нее не было мнения по этому вопросу, и не потому что она попросту отказалась отвечать Джонсу, но потому, что ей хотелось, чтобы братья приняли свет на основании своего собственного исследования Библии. К тому же многие из них сомневались в источнике ее вдохновения и авторитете, и от преждевременного обнародования ее позиции было бы мало пользы.24

Эллен Уайт не была во тьме ни по вопросу о заветах, ни по поводу нарастающего противодействия: «…пока я хранила молчание, Господь ночь за ночью открывал предо мною состояние отдельных собратьев». Прошло совсем немного времени, когда она заявила: «Более не будут уста мои запечатаны».25 Это произошло потому, что Господь «призвал» ее провозгласить «свидетельство».26 Когда в последнюю неделю февраля исследование заветов закончилось, стали проводиться другие собрания, проходившие «с половины восьмого до девяти». Эллен Уайт начала посещать собрания и говорить там «без обиняков».27

В субботу утром, 1 марта, Эллен Уайт записала в своем дневнике торжественные мысли: «Мне было показано, что любовь ко Христу и Богу в наших церквях почти вымерла. А поскольку мы не любим Бога, нам не хватает и любви друг ко другу». Она писала о братьях, «объединяющихся в неосвященные организации», выдвигающих «резо-люции» и полагающих «планы, которые не имеют одобрения Божия».28 В своей субботней проповеди она говорила о «Христе, въезжающем в Иерусалим», и проповедь произвела «торжественное впечатление на всех собравшихся». Во второй половине дня она снова взяла слово, и говорила «так же прямо, как Бог всегда побуждал меня говорить». В воскресенье на утреннем собрании, состоявшемся в восточном зале церкви, «присутствовало совсем мало народу». К середине недели, однако, помещение было заполнено служителями и другими братьями и сестрами из Батл-Крика; число присутствующих превосходило три сотни.29

Всю неделю Эллен Уайт абсолютно прямо говорила с сидевшими перед ней собратьями. Она считала «большой проблемой» их «сильный дух», и не знала, что с этим делать.30 Утром в пятницу, 7 марта, она «отправилась на собрание служителей» с душою «весьма огорченной». Ночью ее душа была в «агонии», ибо Господь … «вновь неприкрыто развернул передо мной влияние, которое распространялось в церкви, и то, куда оно заведет». Она «не знала, чего ожидать, и как долго это будет продолжаться». Она напомнила большой группе служителей, как предостерегала их после Миннеаполиса, «что каждый …, кто ожесточил свое сердце, … не увидит ни одного луча света, пока не исповедает этого…».31 Именно так все и происходило. В субботу утром, все еще испытывая тяжесть от того, что Господь показал ей за день до этого, Эллен Уайт вновь написала письмо к Урии Смиту. Она знала, какое влияние на окружающих он имеет, и не могла, не обращая на это внимания, позволить ему продолжать в том же духе:

«Позавчера ночью Господь открыл моему внутреннему взору множество вещей. Мне было ясно показано, каково было и каким продолжает оставаться ваше влияние, и каким оно было в Миннеаполисе. … В день окончательного ответа вам придется не только встретиться с мотивами собственных действий, но и с результатами вашего влияния на умы других людей. Вы отвергли мои свидетельства, … вы немало потрудились, чтобы сделать их бездейственными, как поступили Корей, Дафан и Авирон. …

«Вы поддерживаете дела и мнения таких людей как Ларсон, Портер, Дэн Джонс, Элдридж, Моррисон и Никола, а также — через них – мнения и дела огромного числа других людей. Все цитируют вас, а враг праведности смотрит на это удовлетворенно». …

«Что вы выиграли от того, что ваш образ действий расшатал умы и подточил веру в Свидетельства? Даже если вы восстановитесь в вере сами, как вы сможете стереть отпечаток неверия, который посеяли в умах других людей? Не трудитесь столь усердно, совершая ту же работу, которую совершает сатана. Эта работа была проделана в Миннеаполисе. Сатана торжествовал. Эта же работа была проделана и здесь».32

Продолжая писать, Эллен Уайт ясно дала понять, какую позицию она занимает по вопросу заветов. Позиция эта была чем-то большим, чем просто ее собственное мнение, ибо она была открыта ей самим небом. Она назвала презентации Ваггонера о заветах «истинным светом», а выступления Смита — искажением Писания:33

«Позавчера ночью мне было показано, что доказательства [Ваггонера] в отношении заветов были ясными и убедительными. Вы сами, брат Дэн Джонс, брат Портер и другие, тратите свои исследовательские силы понапрасну, стремясь выработать позицию по заветам, отличную от позиции, представленной братом Ваггонером; если бы вы приняли сияние истинного света, вы бы не стали подражать иудеям, или не уклонились к тому способу истолкования и искажения Писаний, который выбрали они. Что заставило их быть такими ревностными? Для чего они цеплялись к словам Христа? Для чего шпионы следовали за Ним, ловя каждое Его слово? Чтобы потом повторять и искаженно истолковывать их, чтобы приписывать им значение, какое только их собственные неосвященные умы придавали этим словам. Так они обманывали народ. Они создавали несуществующие проблемы. …

«Вопрос о заветах — понятный вопрос, и он будет принят всяким искренним, непредвзятым умом, но я была перенесена туда, где Господь дал мне глубину понимания этого вопроса. Вы отвратились от очевидного света, поскольку побоялись, что придется принять и учение о законе в Послании к Галатам. Что касается закона в Послании к Галатам, у меня нет с ним трудности, и никогда не было; и я знаю, что братья Смит, Портер, Дэн Джонс или кто-либо еще никогда не будут готовы принять свет, … пока каждый из вас не обратится. …

«Я бы сейчас не положилась на ваше знание или толкование Писания. … Если вы отворачиваетесь от одного луча света, опасаясь, что это потребует принятия позиции, которую вы принять не хотите, свет этот становится для вас тьмою».34

Позже тем же утром Э. Дж Ваггонер представил собравшимся в церкви Батл-Крика «невероятно сильное выступление». Эллен Уайт получила свидетельство от «многих, кто там присутствовал, — и их свидетельства были единодушны, — что через него говорил Бог». Во второй половине дня «пасторы Олсен и Ваггонер провели собрание», состоявшееся в часовне офиса, где было «большое число присутствовавших». Эллен Уайт поднялась, чтобы говорить, и «все видели, что Дух и сила Божья были на ней». Она говорила с «искренностью и решимостью», повторяя некоторые моменты из того, что в тот день написала Урии Смиту.35 Она хотела, чтобы все знали, какую позицию она занимает по вопросу заветов и как рассматривает его в связь с вестью третьего ангела:

«Свет, сошедший на меня предыдущей ночью, открыл передо мной то влияние, которое активно развивается, и то, к чему оно приведет. Хочу сказать вам, собратья; кто бы вы ни были, я хочу сказать вам, что вы проходите сейчас то же самое, что народ иудейский проходил во дни Христа. Перед вами их опыт; но избави нас Бог от неизбежности тех последствий, которые пожали они. … Да помилует Бог ваши души, ибо именно в этом вы нуждаетесь. До настоящего времени вы стояли у Бога на пути. Земля должна осветиться Его славой, и если вы продолжите стоять на том, на чем стоите сегодня, вы можете так же легко сказать, что Дух Божий — это дух дьявола. Своими поступками, своим отношением вы уже сказали, что это — дух дьявола. …

«Почему вы не слышите слов Христа, принесенных вам? Почему вы предпочитаете тьму? Они так боятся увидеть, что существует еще один луч света. … Не впадайте в зависимость от брата Смита. Во имя Бога, я говорю вам, он не во свете. Он не во свете со времени Миннеаполиса. … Вы пытались всячески сопротивляться Духу Божьему. Да сжалится Он над вашими душами. …

«Но если Иисус, когда Он был на земле, всей Своей силой и чудесами не смог разрушить то предубеждение, что было в сердце народа, что же можем сделать мы? … Пусть Божья истина войдет в ваши сердца. Откройте двери. Итак, говорю вам здесь пред Богом, что вопрос заветов, как он был представлен [Ваггонером], является истиной.36 Это — свет. Он был развернут передо мной в самых ясных словах. Те же, кто сопротивлялся и сопротивляется свету, я спрашиваю у вас, трудились ли они для Бога, или для дьявола? Это — ясный свет с небес, и он значит для нас очень много. Он должен показать вам, что вы не можете полагаться на собственное остроумие и критику, но должны доверить свою беспомощную душу Иисусу Христу и только Ему. Да поможет вам Бог прозреть. Да поможет Он вам понять».37

Вслед за серьезным призывом Эллен Уайт «многие выступили со свидетельствами, и некоторые исповедовались; но…», по словам Эллен Уайт, «перелом не был полным, и мы не одержали полной победы, которой я так жаждала». В воскресенье утром Эллен Уайт снова говорила к народу, изливая свои «свидетельства в форме предостережений, обличений и ободрений».38 Она начала собрание чтением истории Пятидесятницы из книги Деяний. Затем, обращаясь к руководителям, сидящим перед ней, она без колебаний воскликнула: «Так вот, братья, благословение, о котором здесь идет речь, мы можем обрести, когда приходим к Богу всем сердцем, когда освобождаем сердце от всякого рода предубеждений и всех этих сомнений и неверия. Тогда мы можем ожидать дара Духа Божия». Эллен Уайт напомнила своим слушателям о посвящении Иисуса в храме, когда Он был еще младенцем. Священник, «который в то время нес там служение, не знал Его», но Симеон «узнал Его, потому что находился в состоянии, когда мог различать духовные вещи. … Он узнал Духа Божия». В одном из самых сильных обращений Эллен Уайт предупредила братьев, что в своем нынешнем состоянии они были неспособны распознавать движение Духа и голоса четвертого ангела, о котором говорится в Откровении, главе 18:

«А как это касается нас лично? Мы знаем, что Дух Божий до сих пор был с нами. Мы знаем, что Он был с нами снова и снова на наших собраниях. У нас нет сомнений, разве что только в том, что Господь был с пастором Ваггонером, когда он говорил к нам вчера.39 У меня нет таких сомнений. У меня нет сомнений в том, что вчера днем на собрании служителей сила Божия в обильной мере простиралась над нами, и все для меня было суть свет в Господе. Итак, если бы двери сердец распахнулись, и Иисусу позволили войти, мы бы пережили вчера нечто драгоценное. В этом у меня сомнений нет.

«Если мы ставим себя в позицию непризнания света, посылаемого Богом, или Его вестей к нам, тогда нам грозит опасность согрешить против Святого Духа. Тогда для нас очень опасно оглядываться по сторонам, чтобы увидеть, нельзя ли найти какую-нибудь зацепку — сказанное или сделанное, — на которую можно было бы повесить наши сомнения и получить повод перейти к их высказыванию вслух! Вопрос заключается в том, послал ли нам Бог истину? Воздвиг ли Бог этих людей, чтобы провозгласить эту истину? Я говорю — да, Бог послал этих мужей, чтобы они принесли нам истину, которой бы у нас не было, если бы Бог не повелел кому-то принести ее нам. Бог благоволил дать мне свет о том, что есть Его Дух, и поэтому я принимаю их, и я не осмелюсь поднять руки против этих людей, потому что это было бы направлено против Иисуса Христа, Которого мы должны узнавать в Его вестниках.

«Так вот, собратья, Бог хочет, чтобы мы заняли позицию рядом с человеком, который несет светильник; нам необходимо встать на сторону света, туда, где Бог трубит трубою, издающей особый звук. … Мы пребывали в недоумении и испытывали сомнения, и потому церкви близки к смерти. Но вот здесь мы читаем: «И после сего увидел я иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; и земля осветилась от славы его. …» Так как же нам узнать что-либо об этой вести, если мы не в состоянии распознать никакого света с неба, когда он нисходит к нам? И готовы тут же подхватить самый темный обман, если он приходит к нам от кого-то, кто думает так, как думаем мы. … Именно эта работа и выполняется здесь, начиная с Конференции в Миннеаполисе и до сих пор. Поскольку Бог во имя Свое посылает весть, которая не согласуется с вашими идеями, вы делаете вывод, что она не может быть вестью от Бога».40