Глава 26. Церковь Адвентистов седьмого дня в 1960-80-е гг.

Хрущевская антирелигиозная кампания 1959-1964 гг. Разгон ВСАСДа в декабре 1960 г. Период горьких переживаний. Церковь адвентистов седьмого дня в атеистической литературе. Трагедия Киевского совещания 1965 г. Попытки преодоления раскола. Роль и значение Московского совещания 1967 г. в преодолении раскола. Возобновление контактов с ГК Всемирной Церкви АСД. Позиция руководителей ГК по отношению к ситуации в Церкви АСД в СССР. Достижение единства.

Оживление деятельности церкви в период «оттепели» спровоцировало новую антирелигиозную кампанию, которая к концу 50-х стала массовой и организованной, с привлечением всех пропагандистских средств. Кампания достигла своего апогея в последние пять лет правления Н. С. Хрущева, 1959-1964 гг. По мнению исследователей, хрущевская антирелигиозная кампания по жестокости уступала лишь сталинским гонениям 30-х годов*. (*3аватски В. Евангелическое движение в СССР после второй мировой войны. — М., 1995. — С. 74). Она нанесла церкви огромный ущерб.

Основная причина новой антирелигиозной кампании была, конечно же, идеологическая. Начиная с 1958 г., когда после отставки Булганина Хрущев сосредоточил в своих руках всю полноту власти, началось активное муссирование темы о необходимости разработки программы быстрейшего перехода от социализма к коммунизму. А поскольку коммунистическая идеология считала религию пережитком прошлого, то она автоматически попадала в разряд тех категорий, которые оказывались несовместимыми с полной победой коммунизма.

Еще в 1957 г. было организовано общество «Знание», заменившее собой, по сути, «Союз воинствующих безбожников». Главная задача общества заключалась в так называемой научной атеистической пропаганде. От имени этого общества и стал издаваться заявленный еще пять лет назад ежемесячник «Наука и религия». Два года спустя украинское отделение общества учредило свое издание, назвав его в духе 20-х годов «Воинствующим Атеистом». В 1959 г. началась широкая кампания по изданию антирелигиозной литературы, тираж которой к 1962 г. достиг 5 422 000 экземпляров при общем количестве наименований более 350. Это в два раза превышает показатели 1930 г., пика сталинской антирелигиозной кампании*. (*Struve, Nikita. Christians in Contemporary Russia (London: Harvill Press, 1967), 267-289).

Основная задача этой «научной» пропаганды сводилась к демонстрации несостоятельности религии на фоне достижений науки и техники, но, как всякая пропаганда, чаще всего она была замешана на клевете, скандальных разоблачениях священнослужителей и обвинении их в пособничестве нацистам в годы войны. Причем делалось это зачастую настолько грубо, что многие просто не верили всем этим историям. В качестве примера такой пропаганды по отношению к Церкви адвентистов седьмого дня может служить фельетон «Змеиноголовая братия», напечатанный в одной из московских газет. Автор статьи, некто В. Беляев, приводит целый ряд неправдоподобных фактов из жизни московской общины и ее служителей, пытаясь очернить церковь.

Начиная с 1959 г., руководителям системы образования в приказном порядке было предложено ввести в преподавание всех школьных предметов элементы атеистического мировоззрения, а с 1964-65 учебного года в университетах, медицинских, сельскохозяйственных и педагогических высших учебных заведениях вводится преподавание обязательного (со сдачей экзамена) курса «Основы научного атеизма»*. (*Автокранов А. Новая атака на религию // Проблемы народов СССР, № 21, весна 1964 г. — С. 12-15.).

Происходят изменения и в законодательстве. В 1960 г. Уголовный Кодекс пополнила статья 142, предусматривающая наказание до трех лет лишения свободы за нарушение законодательства о религиозных культах. Речь шла прежде всего о законе 1929 г. и тех секретных инструкциях по его использованию, которые были разработаны обоими Советами по делам религий в апреле 1961 г.**. (**Куроедов В. А., Панкратова. Законодательство о религиозных культах. — Москва, 1971. — С. 150-160. Доступ к этой книге в Советском Союзе имели лишь официальные лица).В июле 1962 г. в УК появилась статья 227, предусматривающая наказание до пяти лет лишения свободы или ссылку лицам, «подстрекавшим» других граждан к нарушению законодательства о религиозных культах. Широта толкования статей 142 и 227 (в накаленной общественно-политической обстановке) открывала путь для многих злоупотреблений, несправедливых даже с точки зрения советского законодательства. Впоследствии часть верующих, осужденных в 1961-1964 гг., была признана невиновными или виновными частично. Так, в Иркутской области пятеро адвентистов седьмого дня, осужденных в 1963 г. на сроки от 3 до 5 лет, получили досрочное освобождение и в последующем полную реабилитацию. Однако когда эстафету антирелигиозной деятельности подхватили Брежнев и Косыгин, эти новые статьи были пересмотрены и ужесточены, особенно по отношению к сектантам.

Государство через Совет по делам Русской Православной Церкви и Совет по делам религий потребовало от всех действующих на территории религиозных организаций привести уставы своих церквей в полное соответствие с действующим в стране законодательством. Таким образом, государство как бы вынуждало самих церковных лидеров собственными руками проводить его антирелигиозную политику. Именно таким образом было положено начало расколу в среде евангельских христиан-баптистов. Разосланный по всем церквам исправленный вариант Устава ВСЕХБ вызвал протест как носящий явно антиевангелический характер. Значительная часть верующих отказалась повиноваться положениям нового Устава, организовав инициативную группу, требующую созвать съезд и утвердить новый устав. Так родилось движение «инициативников», оформившееся позже в СЦЕХБ (Совет церквей евангельских христиан-баптистов), противостоящий официальному ВСЕХБ*. (* Подробнее об этом см. Заватски В. Евангелическое движение в СССР. — С. 151 -224).

Антирелигиозная кампания сопровождалась активным закрытием церквей и молитвенных домов, арестами священнослужителей, обвиняемых в нарушении законодательства о религиозных культах. Так, например, число действующих православных храмов в этот период сократилось втрое, а численность клира сократилась с 30 тысяч в 1959 г. до 14,5 тысяч в начале 1962 г.*. (*См. Struve,319.).

На волне этой антирелигиозной кампании и произошло закрытие деятельности ВСАСДа. 12 декабря 1960 г. председатель ВСАСДа С. П. Кулыжский и секретарь-казначей А. В. Ликаренко были вызваны в Совет по делам религиозных культов, где им без всякого письменного решения было заявлено о снятии с государственной регистрации ВСАСДа якобы за ряд нарушений законодательства о религиозных культах. Руководителям церкви было отказано в приглашении членов правления ВСАСДа и созыве Ревизионной Комиссии, и в тот же день все имущество Совета, в том числе и деловая переписка, были конфискованы, а денежные средства переданы в фонд государства**. (**Из Акта, составленного 12 декабря I960 г., подписанного Кулыжским и Ликаренко. Из архива автора).

Спустя неделю после объявления о ликвидации ВСАСДа уже бывшими председателем ВСАСДа Кулыжским и секретарем-казначеем Ликаренко было направлено заявление председателю Совета по делам религиозных культов, в котором авторами послания задавались вполне законные вопросы:

— Может ли выноситься решение о закрытии религиозного объединения без предварительного

предъявления ему обвинения в каком-либо нарушении?

— Может ли производиться ликвидация религиозного объединения без предъявления ему письменных документов о причине ликвидации?

— Может ли религиозное объединение быть лишено права пригласить членов правления для обсуждения такого важного вопроса, как закрытие духовного центра?

— Как будет осуществляться дальнейшее пенсионное обеспечение престарелых служителей Церкви, вдов служителей и инвалидов, получавших до сих пор пенсионное пособие от Всесоюзного Совета, если все денежные средства Совета полностью изъяты в фонд государства?

На все эти и другие вопросы руководители разогнанной церковной организации ответа так и не получили*. (* Полный текст заявления можно найти в архиве Заокской Духовной Академии).

После ликвидации ВСАСДа 12 декабря 1960 г. Церковь АСД в СССР вынужденно оказалась на нелегальном положении. Хотя, с одной стороны, сам факт ликвидации свидетельствовал об активизации действий Совета по делам религиозных культов, направленных на искоренение из советского общества религии как таковой, с другой стороны, подобными действиями Совет лишал себя возможности дальнейшего контроля за деятельностью Церкви АСД на территории Советского Союза. А деятельность эта, безусловно, продолжалась, только носила она теперь нелегальный характер. Причем на нелегальном положении оказались оба церковных союза. Следует, однако, заметить, что быстрый рост «религиозного подполья» был самым нежелательным результатом для режима, который панически боялся всего, что не в силах был контролировать. Как это и не звучит парадоксально, но спустя какое-то время Совет по делам религий косвенно начнет подталкивать адвентистов седьмого дня к легализации.

Важно подчеркнуть вместе с тем, что, несмотря на закрытие ВСАСДа, деятельность церкви на местах не останавливалась. Жесткое законодательство о религиозных культах, ограничивающее церковь практически во всех аспектах ее миссии, заставляло верующих находить такие формы религиозной активности, которые бы не позволяли властям обвинять их в нарушении законодательства. Например, советское законодательство требовало регистрации не только общин, но и служителей. Зарегистрировавшись, служитель как бы закреплялся за данной общиной и уже не имел права проповедовать в соседних. Тем самым как бы пресекалась разъездная деятельность адвентистских и других проповедников с целью обращения новых людей к Богу и создания новых общин. Чтобы отвести от себя обвинения в нарушении именно этой статьи законодательства, верующие разработали особую форму обмена приветствиями. В начале или конце богослужения служитель приглашал гостей общины передать приветствия из других общин, и если среди гостей оказывался служитель, местный пресвитер приглашал его пройти за кафедру и обменяться приветствиями со всеми членами церкви. Гость передавал приветствие от своей церкви, используя различные отрывки из Священного Писания, так что в приветствие зачастую укладывалась двадцатиминутная проповедь.

Запрет на организацию детской субботней школы в церкви и привлечение детей к религии компенсировался тщательно разработанной системой проведения детских праздников (например, дня рождения ребенка) на дому у кого-то из детей. Во время этих праздников устраивались специальные религозно-обучающие игры, исполнялись христианские песни, произносились молитвы.

Поскольку запрещены были и молодежные собрания, для общения молодежи в церкви зачастую использовались регулярные спевки самодеятельного хора. Эти репетиции во многих общинах использовались для проведения плановых молодежных собраний. Широкие возможности для общения адвентистской молодежи представлял обряд бракосочетания. Обычно жених и невеста приглашали на свадьбу всех своих друзей как из близлежащих, так и отдаленных общин. На праздник собирались сотни молодых людей. Часто брачная церемония совершалась на открытом воздухе, привлекая внимание и интерес соседей к необычной свадьбе, на которой никто не был пьян.

Использовались с миссионерской целью и похоронные богослужения. Хоровое пение, проповедь и молитвы были обращены прежде всего к родственникам, друзьям и соседям, собравшимся проводить в последний путь близкого человека.

Однако даже эта скромная активность верующих, приводящая в церковь новых обращенных, находилась под пристальным вниманием местных органов власти, готовых передать в суд дело по малейшему факту нарушения законодательства о культах. Многие служители церкви, да и рядовые верующие подвергались травле и запугиванию, многие за соблюдение субботы лишались работы и попадали в число нарушителей недавно принятого (1961 г.) закона о тунеядцах. Власти срывали проведение богослужений, подвергали бесконечным штрафам и арестам наиболее активных и посвященных служителей и рядовых членов церкви. Детям из адвентистских семей отказывали в поступлении в высшие учебные заведения.

Известны были случаи насильственного отбирания детей у верующих родителей и лишение их родительских прав по суду. Власти стремились идейно оправдать столь крайние меры. Отбирание детей у родителей сопровождалось общественными судами, кампанией в прессе, где верующие представлялись не просто заблуждающимися личностями, а презренными и социально опасными отщепенцами. Например, в 1962 г. в Зеленом городе Днепропетровской обл. состоялся суд над адвентистом Дмитрием Залозным, чьи сыновья по субботам пропускали школу. Местная газета «Металлург» писала по этому поводу: «Сектантов-субботников Залозных, грубо попирающих советские законы, от имени двадцати одной тысячи населения Зеленого города судили около пятисот человек, присутствовавших в зале судебного заседания. Все были обвинителями. Не нашлось ни одного защитника или сочувствующего»*. (‘Металлург. — 29 июня 1962 г). Приговор о лишении родительских прав был приведен в исполнение 19 апреля 1963 г. Мальчиков обманным путем (сказали: поедете, дети, на рентген на машине скорой помощи) вызвали из школы и насильственно отправили в интернат.

В атеистической литературе тех лет, посвященной Церкви адвентистов седьмого дня, постоянно подчеркивалось, что большая часть ее членов — это малограмотные, отсталые и невежественные люди, и делают их якобы таковыми сами пасторы, подавляя их стремление к знанию, науке и вообще к активной общественной позиции. Вот, например, к какому выводу приходит В. Н. Лентин, охарактеризовав социально-демографическую ситуацию в некоторых адвентистских общинах: «Таким образом, центральной фигурой секты адвентистов является пожилая малограмотная женщина, в городских общинах — иждивенка или пенсионерка, в сельских общинах — колхозница»*. (* Лентин В.Н. Адвентисты седьмого дня. — М., 1966. — С. 11. См. также Федоренко Ф. Секты, их вера и дела. — М.: Изд-во полит, лит., 1965.- С. 191.). А вот более поздняя статистика: «В 1975 г. в Черкасской области s членов адвентистских общин составляли люди старше 60 лет, в основном женщины. В Хмельницкой области среди АСД женщин было 82,7%, верующих старше 60 лет — 76,3 %, пенсионеров — 95,7%, с начальным образованием — около 90%. Аналогичное положение в общинах АСД в ряде областей РСФСР. В общине адвентистов седьмого дня Тулы — единственной в области — женщины составляли 82,3%, мужчины — 17,7%; 48% от общего числа верующих — пенсионеры, 53 % имели образование до 7 классов»**. (** Новые тенденции в адвентизме // Вопросы научного атеизма. Вып. 24. — М.: «Мысль», 1979. — С. 121). Атеистические авторы

обращают внимание на круг профессий, которые определяют род занятий большинства работающих адвентистов. Среди мужчин это строители, дворники, столяры, кочегары, среди женщин — домработницы, повара, медработники. Подчеркивается, что эти профессии не связаны с крупным производством, что дает верующим больше возможностей для празднования субботы. Однако и это вменяется им в вину. Один из авторов пишет: «В деревне Кирилловой (Ирбитского района) фельдшер Петр Иринин и агроном Рувим Моисеев, став адвентистами, превратились из молодых специалистов в бездельников и халтурщиков. Подобные случаи нередки. Как правило, адвентисты стараются устроиться надомниками в артели, становятся «кустарями-одиночками», объединяются в кочующие строительные бригады, работают по частному найму»*. (* Калугин В. М. Современное религиозное сектантство, его разновидности и идеология. — Москва: Высшая школа, 1962. — С. 27).

Представляя социально-демографическую структуру адвентизма в СССР в таких тонах, авторы указывали на состояние глубокого кризиса, якобы охватившего идеологию и деятельность этой разновидности протестантизма, как и всей религии в целом. Однако справедливо задать вопрос, насколько честно со стороны власти обвинять церковь в кризисе, который, по сути, этой властью и создавался? Насколько честно власти обвинять членов церкви в малограмотности и невежестве и в отсутствии среди них лиц с высшим образованием, если та же власть фактически лишала адвентистскую молодежь всякой возможности учиться в советских вузах? Насколько честно власти обвинять адвентистов седьмого дня в тунеядстве и непрестижности занимаемой ими профессиональной ниши, если та же власть не считается с убеждениями их совести?

Однако не репрессивные меры со стороны атеистического государства и не отрицательная социально-демографическая характеристика представляли собой наиболее серьезную проблему для Церкви АСД в данный период. Многие искренние верующие достойно принимали выпадающие на их долю испытания, понимая, что им дано «не только веровать во Христа, но и страдать за Него». Наибольшую проблему для церкви представляло отсутствие внутреннего единства в ее рядах, выражавшееся в параллельном существовании двух церковных организаций, исповедующих одни и те же принципы вероучения, и вместе с тем открыто враждующих между собой. Отсутствие единого руководства порождало организацию новых духовных центров вокруг наиболее ярких проповедников. Лидеры этих центров, конфликтуя между собой, вовлекали в противостояние рядовых членов церкви, что еще больше углубляло начавшийся в 1955 г. раскол.

В определенном смысле, конфронтация внутри церкви была выгодна государству, поставившему задачу искоренения религии из советского общества. Известный принцип «разделяй и властвуй» уже не раз доказывал свою эффективность в истории. Фактически этой «внутриусобной» борьбой в церкви управляли агенты Комитета Государственной Безопасности, которые, маскируясь под друзей как последователей Мацанова, так и бывших ВСАСДовцев, проводили свою разрушительную работу в церкви руками самих же верующих, не догадывающихся в своей слепой ревности о собственной правде в истинных причинах конфронтации.

Каждый духовный центр пытался расширять сферу своего влияния в церкви. Нередко их интересы пересекались на уровне той или иной местной церкви, что вело к появлению враждующих группировок в ней и, в конечном счете, к расколу. По общинам распространялись письма обвинительного характера, чтение которых на членских собраниях отзывалось болью в душах многих искренних и честных братьев и сестер, поскольку часто в них шла речь о служителях и членах церкви, известных своей доброй репутацией. Письма пестрели резкими выражениями типа: «Этими действиями брат П… и Б… совершили тягчайшее преступление перед Богом, организацией, корпусом проповедников и церковным порядком» или: «Вот некоторые из тех, кто взяли на себя эту грязную и преступную миссию…», и дальше перечислялись имена известных проповедников*. (*Из Письма пресвитерам и членам общины на Украине по поводу служения бр. П… От 17 сентября 1963 г. Из архива ЗДА. Подробнее об этом мрачном периоде в истории Церкви АСД см. Парасей А.Ф., Жукалюк Н. А. Бедная, бросаемая бурею. _ Киев: «Джерело життя», 1997. — С. 72-75).

Бывший председатель ВСАСДа С. П. Кулыжский пытался занять роль третейского судьи, предлагая представителям разных сторон примириться. Вот что пишет он в своей памятной записке о расколе в АСД. Представив печальную картину состояния церкви, автор настоятельно призывает:

«В первую очередь, нужно каждому осознать свою вину. Невзирая на то, сознают ли другие свои ошибки или нет…

Кто сегодня питает ненависть к своему ближнему и сеет вражду и лукавые подозрения между братьями, тот сам себя лишает достоинства работника Божьего.

Не откладывая нисколько, нужно сегодня же примириться друг с другом. Нужно перестать думать о потере нами какой-то власти, так как это дело сатаны, который до сего дня борется за свое господство на этой земле».

Далее автор этой памятной записки предлагает основным представителям противоборствующих группировок пересмотреть свои позиции по конкретным вопросам. Он также отмечает, что его нежелание открыто поддерживать ту или иную группировку породило у многих верующих представление о нем как о «неопределенном человеке», как о «безвольном и потерявшим всякое значение» служителе, который «своей добротой, а больше своим молчанием содействовал возникновению этого недоразумения». В ответ на это обвинение Кулыжский ответил: «Я от такого обвинения не отказываюсь, я первый готов просить прощения и братского извинения за такую оплошность. Но я хочу быть со всеми братьями вместе. Вместе со всеми хочу сотрудничать и со всеми хочу нести наши обязанности и все наши скорби и радости»*. (‘Памятная Записка бр. Кулыжского СП. о расколе в АСД. 1963 г. Из архива ЗДА). Такая «нейтральная» позиция Кулыжского впоследствии чуть ли не будет стоить ему снятия сана проповедника.

К началу 1965 г. духовный центр, возглавляемый П. А. Мацановым, объединял уже почти две трети всех общин, и органы власти, понимая, что никакими административными мерами, какими бы крутыми они ни были, сломить верующих не удастся, меняют тактику и начинают дифференцированно подходить к различным религиозным группировкам. В какой-то степени власти подыграли «мацановскому» центру, разрешив провести в Киеве Всесоюзное совещание по разрешению кризисной ситуации в церкви. На протяжении уже почти десяти лет церковь находилась в условиях внутренней конфронтации, которая буквально вымотала ее. Поэтому желание сесть за стол переговоров и примириться было обоюдным с обеих сторон, хотя сама формулировка повестки дня данного совещания, гласившая: «Ликвидация разделения в общинах, вызванного самовольными действиями некоторых проповедников и пресвитеров», вряд ли свидетельствовала о готовности решать проблему в духе братской любви, взаимоуважения и прощения.

Киевское совещание от 20 января 1965 г. останется, пожалуй, самой печальной и, может быть, даже трагической вехой в современной истории Церкви АСД в СССР. Задача ликвидации разделения не только не была выполнена, а, наоборот, своими решениями это совещание отсрочило разрешение проблемы раскола еще на несколько лет. Жесткие обвинения в мыслимых и немыслимых грехах, хлесткие характеристики, предложения о снятии духовного сана и лишении церковного членства звучали из уст многих «ревнителей правды Божией», не замечающих истинных «дирижеров» этого так называемого миротворческого съезда. Известно, что решением Киевского совещания десять известных и уважаемых в церкви служителей были лишены духовного сана. Решение вопроса их дальнейшего членства в церкви передано было на откуп местных общин с конкретной рекомендацией «исключить из членов церкви». Таким образом, съезд, ставивший перед собой задачу призвать уставшие от раздоров религиозные партии к миру, превратился в судилище над своими же братьями.

Последовавшие после совещания в Киеве «чистки» обострили и без того натянутые отношения между ответственными служителями и повергли церковь в пучину бесконечных пересудов, разбирательств, взаимных обвинений и упреков. Весь трагизм ситуации в том, что, не выдержав такой «духовной атмосферы» в церкви, многие члены церкви покидали ее ряды. А каким серьезным препятствием на пути к Богу становилась сложившаяся в церкви ситуация для новообращенных людей, которые вынуждены были не просто приходить в церковь, но и «занимать ту или иную сторону» в непрекращающейся внутрицерковной борьбе*. (* Одной из серьезнейших потерь для Церкви АСД после Киевского совещания было разочарование в церкви перспективного и успешного проповедника, бывшего офицера Советской Армии, политрука, пожертвовавшего своей карьерой и искренно обратившегося в свое время к Богу, — В. А. Комарова).

Сохранившие свою самостоятельность и независимость друг от друга после Киевского совещания религиозные группировки повели себя более активно и в каких-то вопросах даже агрессивно, желая доказать противоположной стороне «правильность» своей позиции. Шла своего рода конкурентная борьба за более эффективное влияние на членов церкви через такие количественные показатели, как численность крещений, количество издаваемой подпольно литературы, обеспеченность членов церкви ввозимыми контрабандным путем Библиями, количество создаваемых новых общин и т. д. Такое положение вещей, конечно же, не могло не беспокоить органы власти, предполагавшие, что взаимное противостояние в церкви в конечном счете приведет ее к самоликвидации. Самоликвидации не наступало, более того, церковь, представленная теперь уже двумя духовными центрами, становилась, с одной стороны, все более и более активной, а с другой — все более и более неподвластной государственному контролю. Поэтому можно, наверное, было бы предположить, что государство в неменьшей степени, чем сами верующие, начинает проявлять интерес к объединению Церкви АСД, преследуя при этом, конечно же, свои цели.

Однако никто так не жаждал восстановления церковного единства, как сами верующие, уставшие от бесконечных споров и пересудов. Письма, призывающие к единству, исходят как с одной, так и с другой стороны. В них часто повторяется заявление, что единство может быть восстановлено только на основании Слова Божьего и церковного порядка. Причем зачастую характер письма и весь его тон свидетельствовали о том, что авторы письма убеждены в том, что именно они стоят на этом основании.

Первой более или менее серьезной попыткой к примирению можно считать Московское совещание 16 ноября 1967 г. В совещании участвовали ведущие проповедники Церкви АСД, представители обеих сторон, в общей сложности 14 человек. В совещании принимали участие А. Д. Васюков, Н. А. Жукалюк, Э. Т. Клотыньш, Д. К. Колбач, С. П. Кулыжский, А. В. Ликаренко, П. А. Мацанов, Ф. В. Мельник, А. В. Павлюк, А. Ф. Парасей, П. Г. Сильман, И. В. Хи-минец, С. М. Хрипко, Н. А. Яруга. Во время совещания было выработано обращение «Всем адвентистам седьмого дня в СССР». Учитывая важность и значение этого документа для последующего восстановления церковного единства, о нем следует сказать особо.

Прежде всего, в обращении подчеркивалось, что в Церкви АСД отсутствует законный центр, равно авторитетный для всех верующих и официально представляющий Церковь перед государством. ВСАСД в декабре 1960 г. органами государственной власти упразднен. Киевское совещание 1965 г. также не ставило вопрос о создании или избрании какого бы то ни было духовного центра. Что же касается постоянно используемых в церковной переписке и диалоге понятий «корпус проповедников», «старейшины», «старшие братья», было подчеркнуто, что это «духовные термины, не представляющие из себя никакой организации, на которую можно ссылаться». Таким образом, признанием нелегитимности обоих нелегальных центров утверждалось как бы равенство двух церковных организаций, а это означало серьезный шаг на пути к примирению*. (* Следует подчеркнуть, что основным условием созыва Московского совещания, разрешение на проведение которого было получено от Совета по делам религиозных культов, было объявление о несостоятельности всех нелегальных центров).

В обращении указывалось на то, что «по обстоятельствам, от нас не зависящим», каждая община

АСД является автономной (самостоятельной, независимой) церковной организацией, руководимой Святым Духом и священнослужителями. Подчеркивалось, что никакой проповедник или член общины не имеет права вмешиваться в дела других общин, хотя и оговаривалось — «если он не приглашен на это данной общиной». Повторялась примерно та же ситуация, что и в 1931 году, когда церковная организация была распущена и все поместные церкви перешли на автономное существование.

Наконец, подписавшие обращение служители церкви советовали всем исключенным по причине разделения в церкви подать заявления в те общины, из которых они были исключены, с тем чтобы они были приняты вновь в члены церкви «на основании Слова Божия и церковного порядка»*. (* Полный текст обращения можно найти в В. В. Теппоне. Из истории Церкви адвентистов седьмого дня в России. — С. 102- 104 или в учебном пособии «Из истории Церкви христиан АСД». Часть 2. — С. 136.).

Новый этап в восстановлении церковного единства связан с возобновлением контактов с Генеральной конференцией — руководством Всемирной Церкви АСД. Еще в 1960 г. Советский Союз в качестве туристов посетили руководители ГК Церкви АСД Р. Р. Фигур и Д. Нусбаум. Их совет: «Постарайтесь наладить ваши отношения с органами власти» в тот момент, когда в стране вовсю шла антирелигиозная кампания, показался служителям церкви в СССР более чем странным и практически неприемлемым**. (** Парасей А. Ф., Жукалюк Н. А. Бедная, бросаемая бурею. — С. 146). Однако именно на этой позиции будут стоять все последующие руководители Всемирной Церкви, посещения которых начнутся в 70-е годы.

В 1970 г. в Детройте (США) проходила 51-я сессия Генеральной конференции, для участия в которой получили приглашение два проповедника из Советского Союза — М. П. Кулаков и Д. К. Колбач. К сожалению, ни тому, ни другому выехать из страны для участия во всемирном съезде не удалось. Только осенью того же года М. П. Кулаков смог выехать в США по частному приглашению. Там он и встретился с руководством ГК во время осеннего совещания*. (*Это была первая после 1909 г. встреча представителя Церкви АСД в России с руководством Всемирной Церкви.). Тогдашний глава Всемирной Церкви АСД Роберт Пирсон выразил желание руководства ГК способствовать достижению единства в Церкви АСД в СССР. В какой-то степени М. П. Кулаков был уполномочен взять на себя ответственность за примирение и объединение разрозненных адвентистских групп на территории Советского Союза.

Начиная с этого времени, М. П. Кулаков начинает играть ведущую роль в объединении церкви. Несмотря на неоднозначную оценку его первых зарубежных контактов, несмотря на постоянные выпады в адрес его методов работы, он неустанно стремился к поставленной цели, хотя порой эта цель казалась недостижимой. К тому времени оба духовных центра (несмотря на решение Киевского Совещания от 1967 г. о ликвидации всех духовных центров) приобрели вполне сформировавшуюся структуру. Были созданы нелегальные церковные организации, в рамках которых осуществлялась подпольная подготовка служителей, печаталась самиздатовская литература, велась миссионерская работа, осуществлялось перемещение служителей.

1-2 декабря 1971 г. в Москве состоялась консультативная встреча руководящих проповедников Церкви АСД республиканского значения. В повестке дня было всего два вопроса, причем второй был предложен Советом по делам религиозных культов:

1. Консультация по согласованию Молитвенных чтений на конец 1971 г.;

2. Обсуждение и принятие реферата «Адвентисты седьмого дня в обществе и государстве».

В ходе встречи был принят единый вариант Молитвенных чтений, а также утвержден реферат, который должен был быть прочитан во всех общинах АСД. Данная встреча была хорошей возможностью для представителей разрозненных группировок наметить дальнейшие пути поиска единства в церкви.

Начиная с 1973 г., в связи с некоторым потеплением международных отношений, в СССР стали все чаще и чаще приезжать руководители Всемирной Церкви из разных стран, поначалу, правда, в качестве туристов. В разное время Церковь АСД в Советском Союзе посетили Оддржих Сладек (Чехословакия), Димитриу Попа (Румыния), Станислав Домбровский (Польша), Отго Юберзакс (Австрия). Все они чувствовали на себе ответственность за примирение Церкви АСД в СССР.

Наиболее значимым в плане примирения для Церкви АСД в СССР был приезд вице-президента ГК Теодора Карсича в марте 1974 г. В ходе этого визита многое было сделано для установления взаимопонимания с органами власти. При встречах с официальными государственными чиновниками гость постоянно подчеркивал, что Всемирная Церковь АСД заботится о воспитании своих членов в духе лояльности к существующей власти. Выступая перед общинами Москвы, Киева и Кишинева, Карсич обращал внимание верующих на то, что адвентисты везде должны действовать легально, считаясь с законами страны, гражданами которой они являются. Он выражал сожаление по поводу того, что некоторые решения, постановления и рекомендации Генеральной Конференции, предназначенные прежде всего для стран западного мира, использовались механически, без учета конкретной обстановки и особенностей существования церкви в условиях коммунистической идеологии.

Визит Теодора Карсича в СССР способствовал тому, что впервые семь представителей Церкви АСД в СССР, среди них В. Кьярмас и М. Вялли (Эстония), И. Олтыньш (Латвия), Ю. Томенко и М. Кулаков (Россия), С. Тутский (Белоруссия) и А. Парасей (Украина) смогли участвовать в очередной сессии ГК, проходившей в июле 1975 г. в Вене. Несмотря на то, что никаких исторических решений относительно Церкви АСД в СССР на этой сессии ГК не принималось, это было весьма примечательное событие, оставившее неизгладимое впечатление у всех участников всемирного форума. На этом съезде А. Ф. Парасей и М. П. Кулаков были избраны членами исполнительного комитета Генеральной конференции.

После сессии ГК в Вене перспектива примирения и создания республиканских церковных организаций, во всяком случае, в Украине и России, стала более реальной. Представители разных сторон пытались начать процесс переговоров, однако они либо постоянно срывались, либо заходили в тупик. Государство в какой-то степени подыграло миротворческому процессу, предложив вариант «инициативы с низов». Поскольку после 1967 г. никакого руководящего центра в Церкви АСД как бы не существовало, одна из общин должна была просто выступить с инициативой о создании церковной организации. С такой инициативой и вышла Тульская община в 1975 г. От ее имени рассылались письма в другие общины. Было послано также ходатайство об избрании «старшего проповедника» по РСФСР и в Совет по делам религий. Однако разрешение Совета на проведение такой встречи было получено только спустя полтора года.

12-13 марта 1977 г. в Горьком состоялась встреча руководителей церкви, представлявших главным образом последователей бывшего официального ВСАСДа на территории России. Участники этой встречи утвердили кандидатуру М. П. Кулакова как старшего проповедника по РСФСР. В каком-то смысле Кулаков становился преемником бывшего последнего председателя ВСАСДа С. П. Кулыжского, хотя до создания всесоюзной организации было еще далеко.

Подобная активность одной из сторон в деле примирения в какой-то степени усугубила ситуацию с расколом в целом, поскольку нарушила равенство сторон. Отныне невозможно уже было говорить об объединении на равных, поскольку духовный центр, возглавляемый Кулаковым, фактически узаконивался, а центр, возглавляемый П. А. Мацановым, должен был присоединяться к уже существующей церковной организации. Обвинения в том, что избрание старшего проповедника производилось не в соответствии с церковным порядком, да и само звание «старший проповедник» было неизвестно Всемирной Церкви, вспыхнули с новой силой.

В этой далеко неоднозначной ситуации решающую роль в объединении сыграла позиция руководителей Генеральной конференции. В том же 1977 г. в Советский Союз по туристической визе въезжает вице-президент ГК Альф Лоне, избранный ответственным за осуществление связей ГК с Церковью АСД в СССР. На следующий год Альф Лоне приезжает в страну с президентом ГК Робертом Пирсоном уже как официальные гости. Представители ГК были приняты в Совете по делам религий. Выступая в церквах перед огромным скоплением верующих, воспринимающих приезд высокого гостя как явление ангела Божьего, Пирсон неуклонно подчеркивал роль единства в деле более эффективного служения церкви в этом мире. Касаясь вопроса о церковном порядке, он отметил, что этот документ не может быть поставлен наравне с такими вдохновенными свыше книгами, как Библия и труды Духа Пророчества. Церковь АСД должна руководствоваться церковным порядком в той мере, в какой он не противоречит законам страны. В тех же случаях, когда положения церковного порядка вступают в противоречие с законами страны (по вопросам, не относящимся к соблюдению Закона Божьего), мы не должны вступать в конфликт с государственными законами*. (*Из выступления Р. Пирсона перед членами и гостями Московской церкви летом 1978 г).

В 1979 г. на межреспубликанском совещании в Москве была избрана редакционная коллегия ежегодника «Настольный календарь служителя Церкви христиан адвентистов седьмого дня», началась работа над проектом Устава Церкви АСД, был утвержден состав учебного комитета заочных библейских курсов, а также сформулирован и подписан текст поздравления по случаю избрания на пост президента ГК Нила Вильсона. Спустя короткое время состоялось совещание Церкви АСД в РСФСР, на котором произошло избрание членов Республиканского Совета проповедников Церкви АСД по РСФСР. Председателем Совета был избран М. П. Кулаков. Ситуация складывалась таким образом, что церковная организация в РСФСР формировалась в одностороннем порядке, в условиях отсутствия даже формального примирения и единства*. (*В этом смысле процесс становления церковной организации в Украине проходил более гладко, поскольку ему предшествовало примирение между двумя духовными центрами). Это вызывало немалое смущение в рядах служителей «мацановской» стороны, тем более что этот процесс поддерживался руководителями Генеральной конференции, постоянно подчеркивающими, что ГК готова признавать в Советском Союзе только ту церковную организацию, которая получила официальное признание государственных органов власти.

Продолжая эту линию на достижение единства в Церкви АСД в Советском Союзе, на республиканском совещании руководителей церкви в России, проходящем 5-8 июня 1981 г. в конференц-зале гостиницы «Советская» с участием представителей и неофициального центра, Нил Вильсон выразил волю ГК, заявив, что, «сохраняя пасторскую заботу обо всех адвентистах, Генеральная конференция признает только одну официально действующую в РСФСР организацию в лице Республиканского Совета». Фактически у руководителей неофициального центра не оставалось иного выбора, кроме как подчиниться. Оставаться вне всемирной организации не хотел никто.

Как отмечает Э. Чернявский, это был трудный час в жизни П. А. Мацанова и всех служителей его организации. Заявить о ликвидации организации, которая действовала на протяжении многих лет, отстаивая принципы Закона Божьего в условиях постоянного давления со стороны «безбожной» власти, было нелегко. Только духовно сильные люди могли выдержать это испытание веры. И они выдержали. 8 июня 1981 г., в этот исторический для Церкви адвентистов седьмого дня в России день, обращение, призывающее признать Республиканский Совет АСД в РСФСР как единственный церковный авторитет, признаваемый органами власти и Генеральной конференцией, было подписано всеми руководителями неофициального центра.

Таким образом, закончился этот наиболее печальный этап в истории адвентистской Церкви в Советском Союзе, этап, продолжавшийся почти четверть века. Имевшему место в 60-70 годы церковному расколу еще предстоит дать должную оценку. Но сам по себе факт, что примирение произошло и новую эпоху перемен в советском обществе церковь встретила единой, свидетельствует о том, что ответственные служители нашли в себе мужество признать допущенные в прошлом ошибки, смогли подняться выше человеческих амбицийи личных мнений, смогли в духе братской любви подать друг другу руки. Это и свидетельство того, что Бог неустанно ведет Свою Церковь, направляя ее к новым свершениям и победам.

Вопросы для обсуждения:

1. Чем характеризовалась антирелигиозная кампания 1959-1964 годов, и каким образом она отличалась от борьбы с религией, проводимой в 30-е годы?

2. С чем было связано закрытие деятельности ВСАСДа в декабре 1960 г.?

3. Каким образом осуществлялась деятельность Церкви АСД после официального объявления властями о закрытии ВСАСДа?

4. Как характеризовалась социально-демографическая ситуация в Церкви АСД в атеистической литературе в 1960-е годы?

5. Каким образом органы власти использовали ситуацию с расколом в адвентизме для достижения своих целей?

6. Какие попытки предпринимались руководителями церкви в целях ликвидации раскола, и какую роль в этом сыграло Киевское совещание 20января 1965 г.?

7. Какую роль в примирении сторон сыграло обращение, принятое участниками Московского совещания 16 ноября 1967 г.?

8. Каким образом происходил примирительный процесс в церкви, и какую роль в этом сыграло руководство Генеральной конференции?

9. Что сыграло решающую роль в окончательном примирении сторон в июне 1981 г.?