Тринадцать колоний

Бог не требует установления и поддержания религиозного единообразия в гражданском государстве, в котором именно принудительное единообразие становится рано или поздно основной причиной гражданских войн, насилия над совестью, гонений на Иисуса Христа в лице Его служителей, лицемерия и погибели миллионов душ.

РОДЖЕР УИЛЬЯМС

В XVI веке образовались испанская и португальская империи. В XVII веке свои империи начали создавать и другие державы. Наибольших успехов среди них добилась Великобритания, колониальная экспансия которой началась в XVII веке и достигла пика развития в XIX веке. В числе первых ее заморских завоеваний были тринадцать колоний в Северной Америке, ставшие впоследствии Соединенными Штатами.

Эти колонии обычно противопоставляют испанским, а различия в конечных результатах пытаются объяснять различными условиями, в которых они возникли. Говорят, например, что испанцы приехали за золотом, а британцы — по религиозным мотивам, что испанцы жестоко относились к индейцам, а британцы пытались жить с ними в мире, что испанцы принесли с собой инквизицию, а британцы — религиозную свободу, что испанцы пришли как аристократы и обогатились за счет труда индейцев, а англичане сами работали на земле. В некоторых из этих утверждений есть определенная доля истины, однако историческая правда гораздо сложнее.

Экономические мотивации, толкавшие их на завоевание колоний, были у британцев столь же сильными, как и у испанцев. Но дело в том, что испанцы уже завоевали богатейшие империи, и не было больше таких сокровищ, как те, которыми владели ацтеки и инки. Поэтому британская аристократия и деловые круги не могли надеяться на обогащение в результате завоеваний самих по себе, подобно Кортесу и Писарро, а были вынуждены полагаться на торговлю. Когда стало ясно, что торговля с индейцами не приносит достаточной прибыли, колонии обратились к земледелию, опять же имея в виду экспорт продукции в Европу, доход от которого должны были получать владельцы колоний. В основе всего этого лежал труд британцев. Обычно это были не свободные колонисты, обрабатывавшие собственную землю, а батраки, работавшие на земле, принадлежавшей колониальной компании. Поначалу колонистам не разрешалось даже владеть землей. Что касается религиозной свободы, Род-Айленд и Пенсильвания действительно вели мир в этом направлении, но в то же время пилигримы в Новой Англии отличались такой же нетерпимостью, что и испанские инквизиторы. Наконец, в вопросе об отношении к индейцам не надо забывать, что уничтожение коренного населения на территории, ставшей Соединенными Штатами, было гораздо более масштабным, чем в испанских колониях, за исключением островов Карибского бассейна. Дело здесь не в том, что один народ сострадательнее другого. Просто были разные экономические условия. Испанцам от индейцев был нужен их труд, поэтому они не были заинтересованы в их уничтожении. Британцы же хотели получить землю, поэтому как в колониальный период, так и после завоевания независимости в отношении индейцев чаще всего проводилась политика уничтожения и изоляции. В тех местах, где цель заключалась в получении земли, испанцы и португальцы проводили точно такую же политику.

Новые условия, сложившиеся в Европе, в частности в Великобритании, вынуждали многих эмигрировать в Новый Свет по религиозным мотивам. Рассматривая пуританскую революцию в Англии, мы видели, что там возникло множество новых религиозных конфессий, что шло вразрез с проводившейся правительствами политикой религиозного единообразия как средства достижения политической стабильности. Требовать исполнения законов, касающихся религиозного конформизма, в заморских колониях было труднее, поэтому за счет переезда в уже существующие колонии или создания новых религиозные диссиденты надеялись избавиться от притеснений. Некоторые из этих диссидентов были не более терпимыми, чем правительства, от которых они бежали. Другие же приходили к выводу, что религиозная терпимость предпочтительней, поскольку она не только предоставляет большую свободу, но и соответствует Божьей воле.

Виргиния

Первые британские колониальные начинания в Северной Америке закончились неудачей. В 1584 году королевскую привилегию на колонизацию Северной Америки получил фаворит Елизаветы сэр Уолтер Рэли. Землю, которую ему предстояло колонизировать, он назвал Виргинией в честь королевы Елизаветы¹⁸. Но две попытки, в 1585 и 1587 годах, не принесли успеха. Первая группа колонистов вернулась в Англию, а вторая бесследно пропала.

Вторая, более успешная колонизация Виргинии началась весной 1607 года. В мае того года 105 поселенцев высадились в устье реки, которую назвали Джеймс по имени нового короля (Елизавета умерла четыре года назад) и основали Джеймстаун. Среди них был священник — Виргинская компания, под эгидой которой проводилось это предприятие, надеялась, что на новых землях обоснуется церковь Англии, которая предложит свое служение и поселенцам, и индейцам. Надеялись также, что новая колония положит конец испанской экспансии на север, которой опасались как по политическим соображениям, так и из страха перед «папизмом». Однако главная цель создания колонии была не религиозной, а экономической. Акционеры Виргинской компании просто-напросто надеялись, что торговля с индейцами и, возможно, занятие земледелием принесут им значительный доход.

Основание Виргинии произошло в то время, когда влияние пуритан в Церкви Англии достигло высшей точки, поэтому многие акционеры и поселенцы полагали, что управление колонией должно основываться на пуританских принципах. Ее первые законы требовали посещения служб дважды в день, строгого соблюдения воскресенья и сурового наказания за богохульство и ношение нескромной одежды. Но мечты о святом содружестве столкнулись с политическими реалиями. Король Яков ненавидел пуританство и не хотел терпеть его в своей колонии. Предлогом послужила война с индейцами 1622 года, и в 1624 году он поставил Виргинию под свое прямое управление. После этого пуританское влияние ослабло. Позднее Карл I, продолживший политику Якова, направленную против виргинских пуритан, отделил значительную часть Виргинии и основал колонию Мэриленд, передав ее во владение католику. Тем временем колония, считавшаяся ранее малоприбыльным предприятием, добилась больших экономических успехов благодаря выращиванию и экспорту табака. Это производство требовало больших трудовых затрат, и в 1619 году колония начала ввозить рабов из Африки. Так получила развитие рабовладельческая экономика, ставшая отличительной чертой Виргинии и других колоний.

Пуританская революция в Англии не имела особого резонанса в Виргинии. К тому времени поселенцев больше интересовали выращивание табака и освоение новых земель, чем религиозные конфликты в Англии. В условиях экономического процветания их прежние пуританские убеждения выхолащивались. В частности, пуританское отношение к труду не имело смысла в рабовладельческом обществе. Поэтому начавшаяся в Англии революция, а затем восстановление власти Стюартов не вызвали в колонии никаких волнений. Большинство поселенцев оставались членами Церкви Англии. Но их вера стала уже не пуританским англиканством прежних времен, а необременительным и аристократическим англиканством, легко воспринимавшимся владельцами плантаций, но оставлявшим равнодушными рабов и представителей низших слоев белого населения.

Обращением рабов церковь Англии занималась очень мало. Одна из причин заключалась в том, что, согласно установленному издревле принципу, христианам запрещалось делать своих братьев-христиан рабами, и многие настаивали на незыблемости этого принципа. Исходя из этого, рабовладельцы, дабы не попасть в затруднительное положение, предпочитали не крестить своих рабов. В 1667 году приняли закон, согласно которому крещение не изменяло статус раба и который в очередной раз продемонстрировал, до какой степени официальная религия выражала тогда интересы власть имущих. Но даже после этого для обращения рабов почти ничего не делалось, так как рабовладельцы полагали, что невежество — наилучшая гарантия обеспечения покорной работы.

То, что церковь выражала интересы правящей верхушки, сказывалось и на белом населении. В то время как зарождавшаяся аристократия оставалась верной англиканству, многие в низших слоях общества начали обращаться к диссидентским движениям. Против них принимались суровые меры, и они сотнями переселялись в соседний католический Мэриленд, где было больше религиозной свободы. В Виргинии появлялись и квакеры, несмотря на принятые против них законы. Джордж Фокс, посетивший колонию в 1762 году, нашел там множество «друзей» и отметил, что хотя наибольшей популярностью движение пользуется среди низших слоев общества, ему симпатизируют и некоторые аристократы. Позднее благодаря усилиям Эс-бери и его проповедников значительных успехов добились методисты, хотя тогда они еще считали себя англиканами.

К югу от Виргинии создавались и другие колонии. Северная Каролина и Южная Каролина, в 1663 году пожалованные от имени монархии группе аристократов и акционеров, развивались медленно. Для ускорения притока иммигрантов владельцы провозгласили религиозную свободу и тем самым привлекли многих диссидентов из Виргинии. По своей структуре общество в Каролине, особенно в Южной, было таким же, как и в Виргинии. Высшие классы принадлежали к Церкви Англии, а многие в низших классах становились либо квакерами, либо баптистами. Но даже среди белого населения большинство имело очень слабые связи с какой бы то ни было церковью.

Образование Джорджии преследовало две цели. Во-первых, остановить испанцев, продвигавшихся на север из своей базы в Сант-Аугустине. Во-вторых, она должна была служить альтернативой долговым тюрьмам. В начале XVIII века в Англии было много религиозно настроенных людей, стремившихся облегчить судьбу неимущих. Среди прочего это движение обращало внимание на тюрьмы, бесчеловечные условия содержания в которых неоднократно вызывали протесты в парламенте. Одним из лидеров этой кампании был известный своими военными подвигами Джеймс Оглторп, решивший основать в Северной Америке колонию, которая служила бы альтернативой тюремному содержанию должников. В 1732 году было получено королевское одобрение, а в следующем году прибыли первые осужденные. К ним вскоре присоединились другие, а также множество беженцев из разных мест, спасавшихся от религиозных преследований. Официальной религией было англиканство, но оно не пользовалось большим влиянием в колонии. Характерным примером стала неудача служителей, отправленных Вес-ли в качестве англиканских пасторов. Некоторого успеха добились моравские братья, хотя их число всегда было небольшим. Наиболее значительным религиозным движением в ранние годы существования колонии был, пожалуй, массовый ответ на проповедь Джорджа Уайтфилда, как это происходило и в Англии. Ко времени своей смерти в 1770 году он оставил значительный отпечаток на религиозной жизни Джорджии. Впоследствии методисты, баптисты и другие пожали то, что посеял он.

Северные пуританские колонии

Наибольшего влияния пуританство добилось гораздо севернее. В районе, получившем название Новой Англии, было создано несколько колоний с чисто религиозной изначальной мотивацией. Первой из них стала Плимутская колония, основанная группой диссидентов, переехавших из Англии в Нидерланды, а затем решивших организовать в Новом Свете общину, основанную на их религиозных принципах. Они договорились с Виргинской компанией, которая остро нуждалась в поселенцах и среди членов которой влияние пуританства было очень сильным. В результате поселенцы числом в 101 человек поднялись на борт корабля «Мэйфлауэр» и отправились в Новый Свет. Они пристали к берегу гораздо севернее, чем намеревались, далеко от границ Виргинии. Поэтому, прежде чем высадиться, они решили объединиться в политическую организацию под властью короля Англии, но с самоуправлением. В Мэйфлауэрском соглашении они обязались исполнять «справедливые и равные для всех законы», принятые их органом управления. Затем после попытки высадиться на мысе Кейп-Код они обосновались в Плимуте. Первые месяцы жизни новой колонии были трагичными. Разразилась эпидемия, и выжило всего пятьдесят человек. Однако весной индейцы научили поселенцев выращивать кукурузу, и благодаря полученному урожаю, а также охоте и рыбной ловле они собрали достаточно припасов, чтобы перезимовать. Затем они начали обменивать меха на необходимые им продукты из Европы, и колония выжила.

Вскоре после создания этого первого поселения группа английских пуритан, желавших основать в Новом Свете общину, более соответствующую велениям их совести, основала Компанию Массачусетского залива. Дабы избежать чрезмерного вмешательства английских властей, они решили расположить руководящий центр Компании в Новом Свете. Когда все было готово, свыше тысячи поселенцев основали новую колонию. В отличие от плимутских «пилигримов» они были не сепаратистами, а просто пуританами, принадлежавшими к церкви Англии, но желавшими более неукоснительно следовать учениям Нового Завета. В Англии особых надежд на это они не видели, поэтому эмигрировали в Америку, где рассчитывали воплотить свои идеалы в жизнь. Этот проект стал тем более актуальным из-за суровых мер, принимавшихся архиепископом Лодом против пуритан. Во время проводившихся им гонений в Новую Англию бежало около десяти тысяч пуритан, укрепивших колонию Массачусетского залива и создавших новые колонии Коннектикут и Нью-Хейвен.

Карл I готовился принять меры против этих разраставшихся центров пуританства, но оказался втянутым в гражданскую войну, стоившую ему престола и жизни. Однако эта война и победа в ней пуритан приостановили волну эмиграции, так как появилась надежда на создание святого содружества не на далеких берегах неисследованного континента, а в самой Англии. Симпатии колонистов были явно на стороне пуританских повстанцев, но они оставались нейтральными и направляли усилия на расширение своих территорий и развитие общественных учреждений. Поэтому реставрация Стюартов не стала для них таким тяжелым ударом, как для пуритан в Англии. Некоторое время спустя Яков II попытался объединить несколько северных колоний в «Доминион Новая Англия», но его падение положило проекту конец, и колонии вернули многие прежние привилегии, хотя и с новыми структурами управления. Именно в это время была провозглашена веротерпимость, однако произошло это не по просьбе поселенцев, а по решению короля.

В пуританских колониях Новой Англии, к тому времени объединившихся под названиями Массачусетс и Коннектикут, по некоторым вопросам велись богословские споры. Основная трудность заключалась в том, что многие пуритане, сохраняя обычай крещения детей, одновременно настаивали на необходимости опыта обращения, чтобы стать истинным христианином. В чем же тогда смысл крещения? Не лучше ли подождать, когда человек переживет опыт обращения, и уж затем крестить его, как предлагали баптисты? Многие считали это наилучшим решением. Но оно вступало в противоречие с пуританскими целями создания общества, основанного на библейских принципах. Христианское содружество возможно только в том случае, если, как в Древнем Израиле, человек становится его членом от рождения и если рамки гражданских и религиозных общин совпадают. По этой причине «детей Завета» необходимо крестить, как в Древнем Израиле им делали обрезание еще в младенческом возрасте. Но с другой стороны, если членами Завета становятся все крещеные, как же тогда сохранять чистоту жизни и учения? Более того, если младенцев крестить как «детей Завета», что тогда делать с младенцами, родившимися у крещеных родителей, не испытавших опыта обращения? Исходя из этого многие приходили к выводу о существовании «половинчатого Завета», охватывающего крещеных, но необращенных. Их детей надо крестить, так как они остаются детьми Завета. Но полноправными членами церкви, имеющими полномочия участвовать в процессе принятия решений, можно считать только тех, кто пережил опыт обращения. Эта полемика вызвала острые разногласия, и в результате изначальный оптимизм поселенцев померк. Спорили также относительно методов управления церквами и их взаимоотношений. Наконец большинство приняло нечто вроде общинного устава, рамки которого были ограничены необходимостью признания всеми церквами Исповедания веры, представлявшего собой пересмотренный вариант Вестминстерского исповедания, контроль за соблюдением которого возлагался на гражданские власти.

Одним из самых известных эпизодов тех ранних лет был суд над сейлемскими «ведьмами» в Массачусетсе. Ранее в Массачусетсе за колдовство судили и других, в результате чего троих человек повесили. Но в 1692 году на основании малоубедительных свидетельств нескольких девочек поползли слухи, что в Сейлеме пышным цветом расцветает колдовство, и в конечном счете эти слухи вылились в настоящую истерию. Повесили в общей сложности двадцать человек (четырнадцать женщин и шестерых мужчин), и несколько заключенных умерли в тюрьме. Некоторые из них признались, что занимались колдовством, и в надежде сохранить жизнь обвиняли других в подстрекательстве к этому. Обвинения выдвигались в адрес уважаемых священнослужителей, богатых купцов и даже жены губернатора. На этом этапе власти решили, что пора прекратить расследование. Двадцать лет спустя суд Массачусетса постановил, что все эти обвинения были ложными, и распорядился выплатить компенсацию семьям пострадавших.

Среди поселенцев были люди, проявлявшие интерес к евангелизации своих индейских ближних. В этом отношении замечательный пример показывала семья Мейхью, поселившаяся в поселке Виноградник Марфы и занимавшаяся обращением и воспитанием индейцев на протяжении пяти поколений — с 1642 года вплоть до смерти Захарии Мейхью в 1806 году. Но гораздо большие последствия имела работа, начатая в 1646 году Джоном Элиотом среди могикан. Он пришел к убеждению, что индейцы и есть десять потерянных колен Израиля и что их обращение приведет к исполнению древних пророчеств. Для этого он собирал обращенных в деревнях, где они жили по Моисееву закону. Там он учил их европейским методам землепользования и техническим навыкам, благодаря которым они могли бы поддерживать свое существование. Большое внимание уделялось также чтению и изучению Библии, которую Элиот перевел на язык могикан после тщательного изучения их языка и разработки способа его записи. Сам Элиот основал четырнадцать таких деревень, а его последователи создали их еще больше.

В 1675 году индейцы под руководством вождя, которого они назвали королем Филиппом, решили положить конец грубому нарушению своих прав и постепенному захвату своих земель. В ходе этой схватки, получившей название «войны короля Филиппа», многие обращенные индейцы либо встали на сторону поселенцев, либо просто отказались от борьбы. Несмотря на это, сотни из них были изгнаны из своих деревень и выселены на и так уже переполненный остров в Бостонском заливе. Многие другие были убиты белыми, считавшими индейцев врагами. Одержав победу, поселенцы отдали захваченных и сдавшихся в плен индейцев в услужение белым — женщин и детей слугами, а мужчин рабами, которых можно было продавать или перевозить куда угодно. После этих событий от трудов и усилий Элиота не осталось почти никаких следов.

Род-Айленд и баптисты

Из-за царившей в пуританских колониях нетерпимости многие покидали их. Самым известным диссидентом был Роджер Уильяме, приехавший в Массачусетс в 1631 году. Отказавшись служить пастором в Бостоне, он заявил, что пуритане не правы, возлагая на гражданские власти контроль за соблюдением заповедей, относящихся к личному общению человека с Богом. Он был убежден, что власти должны обладать полномочиями только в той сфере, которая имеет отношение к поддержанию порядка в обществе. Он заявил также, что колонии занимают земли, принадлежащие индейцам, и что все колониальное предприятие несправедливо и незаконно. Эти и другие идеи, казавшиеся в то время крайне радикальными, сделали его непопулярным в Бостоне, и он перебрался в Плимут. Затем он стал пастором в Сейлеме. Но когда он попытался отделить свою церковь от остальных, власти Массачусетса изгнали его. Тогда он вместе с группой друзей поселился сначала в Плимуте, а затем в Наррагансете на землях, купленных у индейцев. Там он основал колонию Провиденс, построенную на принципе религиозной свободы.

Уильяме считал, что такая свобода требуется в силу самой необходимости поклонения Богу. Поклонение должно быть искренним, и любые попытки принудить к нему фактически ослабляют его. Поэтому в новой колонии права граждан не должны были ущемляться на основании религиозных воззрений человека. Эти свои взгляды он изложил в опубликованном в 1644 году трактате «Кровавый принцип гонений за дело совести», на который один из пасторов Массачусетса ответил сочинением «Кровавый принцип отмыт и отбелен кровью Агнца».

Тем временем по аналогичным причинам в соседние районы перебирались и другие диссиденты. В конце 1637 года из Массачусетса изгнали пророчицу Анну Хатчинсон среди прочих причин за утверждения, что она получала личные откровения. Вместе с восемнадцатью своими спутниками на острове близ Провиденс она основала колонию Портсмут, в которой тоже исповедовался принцип религиозной свободы. Вскоре после этого группа из Портсмута основала общину Ньюпорт на другом конце того же острова. Все эти общины быстро росли за счет притока баптистов, квакеров и других людей из пуританских колоний. Но единственным правовым основанием этих новых поселений было заявление, что земля куплена у индейцев, и многие в соседних колониях выступали за уничтожение того, что они считали сточной трубой Новой Англии. Поэтому Роджер Уильяме отправился в Англию и в 1644 году добился от Долгого парламента юридического признания колонии Род-Айленд и Провиденс с демократической системой управления. После реставрации Стюартов Карл II подтвердил правовой статус колонии.

Церковь Уильямса в Провиденсе стала баптистской. Один из ее членов крестил Уильямса, который в свою очередь окрестил остальных. Но сам

Уильяме недолго оставался в этой церкви, так как его идеи становились все более радикальными. Общение с индейцами, которых он глубоко уважал, побудило его заявить, что, возможно, их религия настолько же приемлема в глазах Бога, как и христианская, и что в любом случае им не обязательно становиться христианами, чтобы получить спасение. Это вызвало новую волну критики со стороны не только пуритан в Массачусетсе, но и многих баптистов в Провиденсе. Но он продолжал двигаться в направлении все более радикального спиритуализма и в конце концов пришел к заключению, что все церкви ошибаются и что Писание следует понимать в чисто духовных категориях.

Тем временем баптисты в Провиденсе были заняты собственными разногласиями. При рассмотрении пуританской революции в Англии мы отметили, что баптисты стали одной из многих групп, появившихся в то время. Хотя некоторые их теории совпадали с анабаптистскими, большинство баптистов черпали идеи не из анабаптизма, а из собственного изучения Нового Завета. Находясь в изгнании в Нидерландах, некоторые баптисты попали под влияние арминианства, идеи которого они привезли с собой по возвращении в Англию. Другие оставались в Англии и продолжали придерживаться строго кальвинистских взглядов, составлявших основу пуританского движения. Таким образом, среди баптистов возникли две группы: «общие» и «частные» баптисты. «Общие баптисты», как и арминиане, полагали, что Иисус умер за все человечество. «Частные баптисты» следовали ортодоксальному кальвинистскому учению, согласно которому Иисус умер только за тех, кто предопределен к спасению. В Провиденсе одни придерживались арминианских взглядов общих баптистов, а другие — кальвинистских взглядов частных баптистов.

Баптистское движение распространялось в колониях, несмотря на преследования некоторых из них его сторонников. Из Массачусетса изгонялись целые церковные общины. Это не останавливало того, что считалось заразой, охватившей даже некоторых наиболее авторитетных членов общества, в числе которых был ректор Гарвардского университета. Постепенно, по мере установления религиозной терпимости, баптистские группы начали появляться во всех колониях. Поначалу большинство из них были общими баптистами. Но ко времени Великого пробуждения (к которому мы еще вернемся) повысилось влияние кальвинизма, и во многих районах частных баптистов стало гораздо больше, чем других.

Католичество в Мэриленде

Основным центром католичества в североамериканских британских колониях был Мэриленд. В 1632 году Карл I предоставил Сесилу Кэлверту, лорду Балтимору, права собственности и колонизации части территорий, принадлежавших ранее Виргинии. Лорд Балтимор был католиком, и это пожалование Карл сделал в рамках своей политики, побуждавшей его искать поддержку со стороны католиков. Многие католики в Англии хотели иметь колонию, где они могли бы жить без тех ограничений и трудностей, с которыми постоянно сталкивались у себя на родине. Поскольку в то время создание чисто католической колонии было бы неразумным шагом с политической точки зрения, приняли решение о провозглашении в Мэриленде религиозной свободы. Именно эту политику лорд Балтимор проводил в инструкциях своим представителям в Мэриленде, которых наставлял не давать никакого повода протестантам для нападок на католиков.

Первая группа поселенцев прибыла в 1634 году, и ее социальный состав уже указывал на социальную структуру колонии. Примерно десятая часть поселенцев были католическими аристократами, а остальные — главным образом их слугами-протестантами. Основой экономики вскоре стало выращивание табака, благодаря чему появились большие и процветающие плантации. Колонией управляли католические землевладельцы, но большинство населения составляли протестанты. Когда изменение политического климата в Британии предоставляло им такую возможность, протестанты неоднократно пытались забрать власть у католической земельной аристократии. Наконец им это удалось после свержения Якова II. Англиканство стало официальной религией в колонии, а права католиков были ограничены.

В Пенсильвании тоже было много католиков благодаря терпимой политике, проводившейся Уильямом Пенном. Там, как и в других колониях, католичество добилось значительных успехов после реставрации Стюартов. Однако после свержения Якова II в 1688 году рост замедлился, и в течение всего колониального периода католики составляли меньшинство в каждой из тринадцати колоний.

Колонии на среднем атлантическом побережье

Колонии, созданные между Новой Англией и Мэрилендом, — Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания и Делавэр — вначале не были местом прибежища какой-то конкретной религиозной группы. Мы уже рассказы вали об «эксперименте» Пенна в Пенсильвании. Хотя в основе своей идея создания колонии была квакерской, ее население с самого начала было весьма разнородным по вероисповеданию. То же самое можно сказать о Делавэре, который Пени приобрел у герцога Йоркского и который был частью Пенсильвании вплоть до 1701 года.

Политическая и религиозная история Нью-Джерси была сложной. В целом восточный Нью-Джерси следовал схеме строгого пуританства Новой Англии, тогда как на западе тон в зарождавшемся обществе задавали квакеры и там сложилась атмосфера религиозной терпимости. Однако в конце концов многие квакеры превратились в рабовладельческую аристократию, отношения которой с другими квакерами становились все более натянутыми.

Территория, ставшая впоследствии штатом Нью-Йорк, была колонизирована голландцами, вместе с которыми появилась Реформатская церковь и административный центр местного отделения Ост-Индийской компании, разместившийся на Манхэттене. В 1655 году они захватили конкурирующую колонию, основанную шведами в Делавэре, а в 1664 году их самих захватили англичане. Затем поселение, называвшееся Новыми Нидерландами, стало Нью-Йорком, а проживавшие там голландцы, не совсем, впрочем, довольные прежней властью, стали британскими подданными. Англичане принесли с собой церковь Англии, членами которой были лишь губернатор, его домочадцы и войска. Но с усилением британской иммиграции религиозная структура колонии стала приближаться к той, которая существовала в Великобритании.

Короче говоря, в XVII и XVIII веках Великобритания создавала и расширяла сеть колоний в Северной Америке. (В 1759 году англичане захватили также французские территории, расположенные к северу от реки Св. Лаврентия, но история этой колонии была совершенно иной.) Поначалу в некоторых из них проявлялась нетерпимость к религиозному инакомыслию, но с течением времени все они начинали следовать примеру Род-Айленда и Пенсильвании, где религиозная свобода существовала с самого начала и доказала свою жизнеспособность в сравнении с религиозными конфликтами, периодически обескровливавшими Европу. В то же время рабовладение, социальная несправедливость, источником которой было существование огромных плантаций, эксплуатация индейцев, экспроприация их земли и многие другие подобного рода факторы ослабляли религиозный пыл и надежды на создание святого содружества, воодушевлявшие многих первых поселенцев.

Великое пробуждение

XVIII век принес в Северную Америку те же самые пиетистские течения, которые существовали тогда в Германии и Англии. Пресвитериане, например, разделились на традиционалистов, настаивавших на неукоснительном следовании Вестминстерскому исповеданию, и на сторонников нового подхода, делавших упор на необходимости переживания искупительной благодати. В конечном счете обе стороны примирились, но на какое-то время эта полемика привела к расколу, ставшему еще более явным под влиянием пиетистской волны, получившей название Великого пробуждения.

Многие североамериканские колонисты и раньше придавали большое значение необходимости личного религиозного опыта для христианской жизни. Но эти чувства получили большее распространение после ряда событий, начавшихся в 1734 году, когда в Нортгемптоне, штат Массачусетс, появились первые признаки Великого пробуждения. Пастором там был Джонатан Эдварде, кальвинист твердых убеждений, учившийся в Йельском университете и убежденный в необходимости личного опыта обращения. Он несколько лет проповедовал в Нортгемптоне без особого успеха, когда вдруг его проповедь начала вызывать отклик, удививший его. Его проповеди были не слишком эмоциональными, хотя он и подчеркивал необходимость осознания греха и Божьего прощения. В 1734 году люди начали отвечать на его проповеди, одни — эмоциональным всплеском, а многие другие — заметным изменением образа жизни и большим вниманием к молитвенной жизни. За несколько месяцев движение охватило весь край и достигло Коннектикута. Вскоре оно пошло на убыль, и через три года его необычайные проявления почти полностью исчезли. Но память осталась вместе с надеждой на его возрождение.

Вскоре после этого Новую Англию посетил Джордж Уайтфилд, и под влиянием его проповедей многие переживали опыт обращения, внешне выражавшийся в покаянии и радости. Эдварде, хотя он и был конгрегационалистом, тем не менее пригласил англиканина Уайтфилда выступить с проповедью в его церкви, и рассказывают, что во время его проповеди пастор плакал. Это придало движению пробуждения новый импульс. К нему присоединились пресвитерианские священники новой волны и другие, придерживавшиеся аналогичных взглядов. Одни проповедники следовали примеру Уайтфилда и переезжали с места на место, а многие местные пасторы различных вероисповеданий — англикане, пресвитериане и конгрегационалисты — принялись с новым рвением проповедовать со своих кафедр и добивались в своих церквах необычайного отклика. Люди плакали, каясь в грехах, кричали от радости, получив прощение, а некоторые от избытка чувств падали в обморок.

Такая реакция на проповедь побудила противников Великого пробуждения выдвинуть против его ведущих деятелей обвинение, что они подрывают торжественность богослужения, а благочестие и учебу подменяют эмоциями. Следует, однако, отметить, что многие лидеры движения не отличались особой эмоциональностью, что многие из них были учеными и что во всяком случае целью движения было не проведение служб с постоянным проявлением эмоций, а обретение раз и навсегда полученного опыта, побуждающего каждого верующего к большей преданности и к более углубленному изучению Писания. В этом можно убедиться на примере проповедей Джонатана Эдвардса. Они представляли собой не эмоциональные призывы, а доскональное и глубокое изложение богословских вопросов. Эдварде считал, что чувства играют определенную роль. Но чувства, в том числе связанные с опытом обращения, не должны мешать осознавать необходимость правильного учения и рационального богослужения. Лидеры движения Пробуждения были ортодоксальными кальвинистами. Именно приверженность к кальвинизму привела Уайтфилда к разрыву с Весли. Эдварде тоже написал весомые, обстоятельные сочинения в поддержку учения о предопределении. Но хотя на ранних этапах своего развития движение возглавлялось конгрегационалистами и пресвитерианами, в конечном счете наибольшую пользу из него извлекли баптисты и методисты.

Поначалу баптисты относились к движению неодобрительно, называя его легкомысленным и поверхностным. Но движение Пробуждения привело многих к выводам, разделявшимся баптистами. Действительно, если опыт обращения имеет в христианской жизни такое большое значение, необходимость крещения младенцев вызывает сомнения. Поэтому под влиянием движения Пробуждения с его акцентом на необходимости получить личный опыт многие конгрегационалисты и пресвитериане в конце концов отвергли практику крещения младенцев и стали баптистами. Так поступали целые церковные общины.

Великое пробуждение подтолкнуло также баптистов и методистов продвигаться к западным границам. В то время белые постоянно захватывали земли индейцев, и именно методисты и баптисты, проникнутые духом Великого пробуждения, взяли на себя задачу проповеди западным поселенцам и организации их религиозной жизни. Именно по этой причине они приобрели наибольшее влияние во вновь заселявшихся районах. Кроме того, Великое пробуждение и другие возникавшие впоследствии подобного рода движения вызывали надежды на очередное «пробуждение», ставшие характерными для значительной части североамериканского христианства.

Наконец, Великое пробуждение имело и политические последствия. Оно было первым движением, охватившим все тринадцать колоний, которые впоследствии станут Соединенными Штатами. Благодаря ему в разнородных до того времени колониях начало развиваться осознание их органичной общности. В то же время получили распространение новые идеи в отношении прав человека и природы государственного управления. Эти идеи в сочетании с осознанием общности всех колоний в конечном счете выльются в чрезвычайно важные события.