5. Ограничение с помощью слов, побуждающих ребенка обдумывать свои поступки

Иной пустослов уязвляет, как мечем, а язык мудрых — врачует. Притчи. 12:18.

Воспитание с помощью любви и логики — это философия закона и порядка. Если мы рекомендуем родителям избегать в разговоре приказного тона и не советуем им решать проблемы детей, это вовсе не означает, что мы потакаем плохому поведению или же оправдываем его. Ничего подобного. Никто из нас двоих (ни Фостер, ни Джим) ни в коем случае не одобряет плохого поведения. Да, мы позволяем нашим детям шалить, но не вдалбливаем им своими назиданиями урок, который они сами извлекут из этих ‘ проказ. Мы не спешим читать нашим детям нотации, более того, никогда не говорим им о том, чему именно их только что научили.

По нашему мнению, говорить детям о том, что они должны думать, бесполезно. Мы можем направить их (подробнее об этом в последующих главах), но думать они должны сами.

Совет любви и логики № 11

Пользуемся любовью и логикой, воспитывая самых маленьких

Имейте в виду, что воспитание с помощью любви и логики предполагает установление строгих ограничений с самого раннего детства. Как это уживается с нашим советом позволять детям терпеть неудачи и не спешить отдавать им приказы? На самом деле это прекрасно согласуется с тем, о чем мы говорили раньше, поскольку ограничения, которые мы устанавливаем малышам, предполагают: 1) правильное поведение взрослых, должное внимание к самим себе и 2) принятие на себя жизненно важных решений. Как мы уже отмечали, в обоих случаях проблема ребенка становится нашей. Давайте рассмотрим такой пример.

Две малышки, Вдумчивая и Капризная, хотят, чтобы их взяли на руки. Они тянут ручонки и требовательно кричат. Родители берут Капризную на руки. По существу, они как бы говорят: «Веди себя с нами отвратительно, и мы все сделаем по-твоему».

Однако когда вопит и тянет ручки Вдумчивая, ее отец вежливо, спокойно и без тени сарказма говорит: «А почему бы тебе не лечь прямо на пол, а? Я не могу взять тебя на руки, когда ты так себя ведешь». Вдумчивая сразу все понимает и говорит: «Папочка, возьми меня, пожалуйста, на руки».

Устанавливая нашим детям ограничения, мы на самом деле устанавливаем их самим себе. Чем менее мы тверды в ограничениях для себя, тем более непоследовательны в отношении ограничений, которые устанавливаем малышам.

Чем раньше они начнут, тем лучше. Мы хотим, чтобы дети, выходя из-под нашей опеки, обладали достаточной компетенцией и здравым смыслом для решения проблем посложнее и для преодоления неприятностей посерьезнее.

Итак, если не командовать детьми на каждом шагу, то как же разговаривать с ними? Как устанавливать ограничения для их поведения, не указывая, что им нужно делать? Ограничения являются решающим звеном в системе воспитания с помощью любви и логики. Нашим детям необходимо ощущение безопасности при принятии важных для них решений. Им нужно знать допустимые границы.

Стены, которые не рушатся

Представьте себе, что вы опустились на стул в незнакомом месте и оказались в кромешной темноте. Здесь так темно, что невозможно разглядеть даже собственные руки. Вы чувствуете себя в безопасности, только сидя на стуле. Вы не знаете, где находитесь: на скале, в пещере, в комнате или где-то еще.

В конце концов вы набираетесь смелости, встаете и ощупываете то, что находится в непосредственной близости от вас. Вы натыкаетесь на четыре твердых стены. Слава Богу! Вы с облегчением вздыхаете. Теперь можно относительно спокойно обследовать помещение и убедиться, что вы не свалитесь в пропасть. А что, если стены, которые вы нащупали, начнут осыпаться? В поисках безопасного места вы снова быстро перебираетесь на стул и остаетесь там сидеть. Все окружающее кажется вам таинственным и зловещим.

А теперь представьте себе, что происходит с новорожденными младенцами, когда они покидают удобное, так хорошо знакомое место — мамин живот и приходят в совершенно неизвестный, чужой мир. То, что их окружает, похоже на темную комнату. Появляясь на свет Божий со множеством ограничений для своего поведения, младенцы ищут безопасности, желая узнать, что они могут и чего не могут делать.

С самого раннего детства мы устанавливаем для своих детей ограничения, которые определяют пределы дозволенного в их поведении. Быстро ли мы вскакиваем с постели, чтобы покачать в кроватке расплакавшегося Уолли? Разрешаем ли маленькой Дженет плеваться кашей, когда кормим ее, посадив в высокий стульчик? Позволяем ли Терри стукнуть маму, если он злится? Разрешаем ли Сюзи устраивать из каждого похода в магазин сущий кошмар?

Одни родители возводят вокруг своих детей высокие стены из жестоких запретов, другие позволяют им чувствовать собственную незащищенность и страх, устанавливая либо немногочисленные, либо очень легко рушащиеся ограничения.

Однажды я (Фостер) разговаривал с молодой мамой, перед которой стояла поистине уникальная проблема: ее сын Берт глотал монеты. Он был ходячим автоматом, глотавшим деньги: пенни, пятицентовики. Слава Богу, среди них было не так много четверть долларовых и ни одной полудолларовой монеты. Мать радовалась и этому, но тем не менее проблема оставалась. Каждый раз, когда Берт готовился проглотить пятицентовик, мать бросалась к нему и, как сомалийский ловец жемчуга, пыталась достать монету у него изо рта. «Я говорю ему: «Не делай этого», но он не слушается, — жаловалась она. — Как мне быть?»

Во время нашего разговора выяснилось, что они живут в Денвере — районе с напряженным движением транспорта. «А он у вас бегает играть на Уэдсвортский бульвар?» — спросил я у матери. «Ну что вы, разве можно», — ответила она. Одно ограничение было жестким, другое — нет. Берт твердо усвоил, что играть на проезжей части ни в коем случае нельзя. Но когда дело касалось монет — что ж, приятного аппетита.

Похоже, что дети чувствуют себя в наибольшей безопасности рядом с сильными родителями, которые не допускают, чтобы ограничения, наложенные ими на поведение детей, рассыпались, как старые стены. Дети, которые плохо ведут себя и которым не грозит опасность оказаться лицом к лицу с последствиями своего дурного поведения, вырастают отъявленными негодяями.

Дети, которым повезло, потому что любящие родители устанавливают им ограничения, чувствовали себя достаточно защищенными не только для того, чтобы эффективно справляться с проявлениями собственных эмоций, но и для того, чтобы построить вполне удовлетворительные отношения с окружающими.

Система ограничений позволяет детям развивать в себе уверенность в собственных силах. В результате они легче учатся, гораздо реже нарушают нормы поведения и вырастают ответственными людьми. Когда мы не создаем своими детям системы ограничений, они страдают от низкой самооценки и ведут себя соответствующим образом.

Как разговаривать с ребенком

В понимании многих родителей ограничивать — значит командовать, бесконечно подкрепляя прежние ограничения новой серией команд, отданных строгим, раздраженным голосом. Они считают, что каждый раз; давая своим детям какие-нибудь указания, устанавливают для них ограничения и чем громче это сделают, тем тверже будет запрет. Своими приказами они вполне могут добиваться нужного результата, но в то же время провоцируют детей на ответный удар, оказывая им очень плохую услугу.

Вы, наверное, обратили внимание на то, что родители, воспитывающие своих детей с помощью любви и логики, разговаривают с ними несколько иначе. Мы всегда задаем вопросы. Мы всегда предлагаем выбор.

Мы не указываем нашим детям, что они должны делать, — мы возлагаем на их плечи непростое бремя принятия самостоятельных решений. Когда дети становятся взрослее, мы не запрещаем им что-либо впрямую — мы устанавливаем ограничения, предлагая варианты выбора.

Совет любви и логики № 12

Слова провоцирующие и слова, заставляющие задуматься

Найдите разницу между теми и другими словами.

Ребенок что-то говорит громким и капризным голосом.

ПРОВОЦИРУЮЩИЕ СЛОВА: «Не разговаривай со мной в таком тоне!»

СЛОВА, ЗАСТАВЛЯЮЩИЕ ЗАДУМАТЬСЯ: «Ты чем-то расстроен(а)? Я буду рад выслушать тебя, если ты будешь говорить таким же тихим голосом, как я».

Ребенок никак не садится за уроки.

ПРОВОЦИРУЮЩИЕ СЛОВА: «Немедленно садись за уроки!»

СЛОВА, ЗАСТАВЛЯЮЩИЕ ЗАДУМАТЬСЯ: «Когда сделаешь уроки, сможешь вместе с нами посмотреть телевизор».

Двое мальчиков дерутся.

ПРОВОЦИРУЮЩИЕ СЛОВА: «Перестаньте драться и помиритесь».

СЛОВА, ЗАСТАВЛЯЮЩИЕ ЗАДУМАТЬСЯ: «Мы ждем вас, как только вы выясните ваши отношения».

Ребенок не хочет помогать по дому.

ПРОВОЦИРУЮЩИЕ СЛОВА: «Сейчас же начинай стричь газон!»

СЛОВА, ЗАСТАВЛЯЮЩИЕ ЗАДУМАТЬСЯ: «Я отвезу тебя на тренировку, как только ты подстрижешь газон».

Родители, воспитывающие с помощью любви и логики, так же как и родители-«жандармы», требуют уважения и послушания. Но, разговаривая со своими детьми, они выбирают иной подход. Вместо провоцирующих слов родителей-«жандармов» они используют слова, заставляющие задуматься.

Эти слова, часто облеченные в форму вопроса, — один из ключевых принципов воспитания с помощью любви и логики. Они возлагают ответственность за принятие решений на детей. Они помогают детям сделать именно то, что мы от них хотим, — задуматься.

Дети лучше воспринимают то, что они говорят себе сами, чем то, что говорим им мы. Они могут делать то, что мы от них требуем, но мотивировка послушания при этом подсказана им не собственным разумом, а нами. Дети же больше верят тому, к чему_приходят сами. Выбирая варианты они задумываются над ними, принимают окончательное решение, и полученный урок закрепляется в их сознании.

Вот почему с первых лет жизни ребенка родители должны всегда задавать вопросы, используя слова, заставляющие задуматься: «Ты понесешь свое пальто в руках или наденешь его?»; «Ты наденешь сапоги сейчас или в машине?»; «Ты будешь прыгать перед телевизором или поиграешь в своей комнате?»

Мы не употребляем провоцирующих слов: «Сейчас же надень пальто!»; «Я же сказала тебе, надень ботинки, разве не ясно? На улице идет снег!»; «Я смотрю футбол. Поэтому веди себя тихо».

Разница между теми и другими словами может быть едва заметной — ведь ограничение, которое мы накладываем, в обоих случаях одно и то же, — но реакция ребенка обычно совсем неодинаковая.

Дети протестуют против того, чтобы ими командовали. Они видят в этом скрытую угрозу. Когда мы просим их что-то сделать, они усматривают в наших словах попытку отобрать у них контроль над ситуацией. Чем больше она начинает зависеть от нас, тем меньше возможности ее контролировать остается у детей. И они всячески пытаются восстановить ускользающий из их рук контроль.

Угрозы

Соблазн действительно велик! Мы отчаянно стремимся обрушить на головы наших детей бесчисленное количество команд и угроз, чтобы наложить ограничения на их поведение. Причины, по которым мы это делаем, просты:

1) угрозы помогают нам избежать унизительной роли просителей;

2) они иногда срабатывают.

Когда в молодости я (Джим) работал учителем, то нередко прибегал к угрозам, чтобы заставить учеников работать. Я, например, говорил одному: «Или ты выполнишь это упражнение, или останешься без обеда», — и ребенок начинал яростно строчить в тетради. Однако когда я говорил то же самое другому ученику, то в ответ слышал: «Подумаешь!»

Одни дети реагируют на угрозы, другие — нет. Они могут сделать то, что им говорят, но злятся на того, кто отдал им приказ. Они могут выполнить порученное им задание из рук вон плохо только затем, чтобы хоть частично вновь обрести отобранную у них власть над ситуацией. В обоих случаях они пытаются снять то ограничение, тот запрет, который мы стремились установить.

Совет любви и логики № 13

Веди себя хорошо за столом или играй на полу

Двухлетнему Дэнни пора ужинать. За столом сидят все вместе: папа, мама и малыш. Родители обсуждают события прошедшего дня, слушают, как малыш, произнося новые слова, рассказывает о том, что видел за день. Идиллическая картинка семейного счастья, не правда ли? Так воспринимают ситуацию папа и мама, но у Дэнни свои соображения на этот счет.

Сначала в папину тарелку с супом летит хлебная корка, забрызгав его новый галстук, подаренный на Рождество. Потом малыш начинает яростно молотить кулачками по тарелке с аккуратно нарезанными сосисками. Затем он вскакивает на своем стульчике, пытаясь выбраться из него. Наконец, с кружки-«необливайки» слетает крышка, и Дэнни весь обливается молоком. Все это сопровождается воинственными воплями, которые, кажется, способна издавать только целая банда бесчинствующих варваров. Перед мамой и папой встает проблема.

Им необходимо убедить Дэнни, что такое поведение за столом никуда не годится. Они должны установить ограничения и обуздать своего малыша.

Родители могли бы надавать ему по рукам, схватить за плечи и, пристально глядя ему прямо в глаза, сказать: «Если Дэнни будет плохо кушать, папа его отшлепает». И тогда Дэнни продемонстрирует всю силу своих легких.

Но они могут сказать и по-другому: «Выбирай: или ты будешь аккуратно кушать на своем стульчике, или окажешься на полу». Обратите внимание на то, что родителям не нужно просить Дэнни тихо играть на полу. Мы не можем заставить ребенка спокойно играть, но в наших силах помочь ему спокойно вести себя за столом. Одну ситуацию мы способны проконтролировать, другую — нет.

Слова провоцирующие или заставляющие задуматься… С помощью одних весь процесс «обдумывания» осуществляется мамой и папой, и обед превращается в сплошной кошмар. С помощью других предлагается немного подумать маленькому Дэнни — и порядок восстановлен.

Родители показали Дэнни, как можно стать счастливым, позаботившись о себе, а уж быть ли счастливым — он может решить сам.

Если Дэнни выберет пол, он довольно скоро поймет, что до завтрака еще далеко, а есть ужасно хочется, и твердо усвоит, как нужно вести себя за столом. Ведь если маленький мальчик ведет себя плохо, он остается голодным. Все это проделывается без крика, угроз, провоцирующих слов.

Но галстук все-таки жаль!

Пассивно-агрессивное поведение

Когда мы заставляем детей сделать что-то против их воли, они отвечают на наш приказ пассивно-агрессивным поведением. Дети знают, что должны подчиниться или же, в случае отказа, будут наказаны. Они проявляют свой гнев и раздражение тем, что, выполняя приказание, стараются как-то навредить родителям, причем делают это настолько хитро, что невозможно бывает заподозрить их в злом умысле. Дети могут причинить такой ущерб, что родители десять раз подумают, прежде чем снова попросить их, например, помочь сделать какую-то работу по дому.

Домашней обязанностью Трэйси было мытье посуды. Но с гораздо большим удовольствием она согласилась бы сверлить зубы. Девочка шла на любые хитрости, чтобы отвертеться от этой работы, оттягивая ее до самого вечера, пока не наступало время ложиться спать. Тогда она вдруг становилась необыкновенно сознательной и вспоминала о том, что дети должны спать не менее восьми часов в сутки. «Ты же сама все время твердишь мне, что я недосыпаю, — говорила она матери. — Я вымою посуду завтра». Но когда наступало утро, она, конечно же, опаздывала в школу и должна была со всех ног бежать на автобус. А посуда так и стояла грязная. В конце концов мать мыла ее сама, так как от тарелок уже шел неприятный запах.

Но однажды вечером она решила проявить твердость и сказала Трэйси: «Я хочу, чтобы ты помыла посуду сейчас! Я устала от того, что ты весь вечер сидишь перед телевизором, а посуда по-прежнему не вымыта». — «Что ж, хорошо, я вымою», — сказала Трэйси. Она подошла к раковине и принялась за дело с таким рвением, что «нечаянно» уронила один из любимых маминых стаканов. Он вдребезги разбился. «Ой, прости, мамочка! — воскликнула она, когда мать влетела в кухню. — Я так старалась. Я ведь хотела вымыть его как можно лучше». Мать оказалась в очень сложном положении. Как могла она наказать дочь, так старательно выполнявшую ее просьбу!

Своим пассивно-агрессивным поведением Трэйси передала матери очень важную информацию: «Десять раз подумай, прежде чем снова попросить меня вымыть посуду». Мать может прийти к такому выводу: «Зачем настаивать? Гораздо легче сделать это самой, чем иметь столько неприятностей».

Пассивно-резистивное* поведение

Зачастую дети реагируют на требования родителей пассивно-резистивным поведением, то есть сопротивляются их приказаниям не словами, а действиями. Они либо заявляют, что забыли о порученном им деле, либо не слишком торопятся его выполнять.

Учитель приказал Гарольду: «Немедленно спуститесь через зал в свой класс, молодой человек». Гарольд действительно отправился в класс — но не спеша. «Поторапливайся, Гарольд»,

— повторил учитель. «Ну я и так иду, — последовал ответ.

— Я делаю то, что вы мне сказали. Почему все я да я? Что вы все время ко мне цепляетесь?»

Гарольд пытался силой вернуть себе контроль над ситуацией. Он боролся. «Я пойду, — думал он, — но я сделаю это не так, как вы хотите, а по-своему».

Верный признак пассивно-резистивного поведения детей

— постоянное ощущение гнетущего напряжения у родителей. Безусловно, его могут испытывать и те, чьи дети ведут себя по-иному, но родители всех пассивно-резистивных детей пребывают в состоянии гнетущей тревоги.

* От лат. resistere — сопротивляться.

Лучше, чтобы они задумывались, а не конфликтовали с нами

Провоцирующие слова влекут за собой непослушание. Прибегая к ним, мы словно чертим линию на песке и опасаемся, как бы наши дети ее не пересекли, — а они почти наверняка это сделают. Они будут всячески сопротивляться запретам и ограничениям, которые мы накладываем на них с помощью провоцирующих слов. Эти слова включают три вида команд.

Когда мы говорим ребенку, что он должен делать:

«Сейчас же начинай стричь газон!»

Когда мы говорим ребенку, что ему не разрешается:

«Не смей со мной так разговаривать!»

Когда мы говорим ребенку, что мы для него не сделаем:

«Я не выпущу тебя из дома, пока ты не уберешь свою комнату».

Совет любви и логики № 14

Пусть ваши «да» и «нет» звучат как «да»

Слово «нет» — самое опасное в родительском арсенале команд. Это призыв к сражению, провокационный выстрел. Дети слышат его так часто, что постепенно устают от этого. Подсчитано, что речь родителей двухлетних детей на 77 процентов состоит из тех или иных форм слова «нет». Многие дети, начиная говорить, первым произносят именно это слово или всевозможные его варианты.

Мы придерживаемся правила употреблять «нет» так редко, как только возможно, произнося его исключительно при необходимости. Во всех остальных случаях, когда нас так и подмывает сказать «нет», мы можем избежать ссоры, заменив его словом «да» и побудив нашего ребенка к размышлению. Таким образом, вместо провоцирующих мы используем слова, заставляющие задуматься, и добиваемся от детей того поведения, которого хотим.

Сравните два примера.

ПРОВОЦИРУЮЩИЕ СЛОВА: «Нет, ты не пойдешь гулять, пока не

сделаешь уроки!»

СЛОВА, ЗАСТАВЛЯЮЩИЕ ЗАДУМАТЬСЯ: «Да, ты можешь пойти

гулять сразу, как только сделаешь уроки».

ПРОВОЦИРУЮЩИЕ СЛОВА: «Нет, ты не будешь смотреть телевизор,

пока не поможешь мне убрать квартиру».

СЛОВА. ЗАСТАВЛЯЮЩИЕ ЗАДУМАТЬСЯ: «Да, пожалуйста, смотри телевизор, как только поможешь мне убрать квартиру».

Отдавая приказы, мы вызываем детей на битву, которую зачастую не можем выиграть. Почему бы не обойтись без ссоры и произносить слова, против которых не хотелось бы возражать? Ограничения, которые мы устанавливаем, могут действовать гораздо эффективнее, если не ссориться и не бороться с детьми. Клинические исследования доказали, что дети, задумываясь над нашими словами, не могут одновременно ссориться с нами.

Родители, воспитывающие с помощью любви и логики, высказывают свои пожелания и требования словами, заставляющими задуматься. Разрешая:

«После того, как подстрижешь газон, можешь сесть за стол вместе с нами».

Выражая готовность что-то сделать:

«Я с удовольствием почитаю тебе сказки, как только ты примешь душ».

Предоставляя выбор:

«Можешь есть то, что стоит на столе, или подождать следующее блюдо — возможно, оно понравится тебе больше».

Вряд ли наши дети станут протестовать против таких предложений. Они будут слишком заняты, обдумывая предоставленные им варианты и возможные последствия своего выбора.

Используя слова, заставляющие задуматься, мы можем устанавливать ограничения для поведения детей, не указывая им при этом, что нужно делать. Например, если нам хочется, чтобы газон был подстрижен до того, как все сядут за стол, мы устанавливаем свое ограничение, предлагая следующий выбор: подстричь газон и пообедать или не стричь газон и не обедать.

Безусловно, когда нашим детям предлагают такие варианты выбора, они могут возразить: «Это нечестно. Почему я должен выбирать именно из этого?» Ответ состоит в том, что варианты, которые мы предлагаем, должны всегда быть разумными (подробнее об этом в главе 6). Поэтому мы ласково говорим ребенку: «Что ж, так устроена жизнь, мой дорогой. Сначала я делаю’ работу, потом мне за это платят, а потом я ем. Если это вполне устраивает меня, то кого, мне кажется, это тоже вполне должно устраивать?» — «Меня», — обязательно ответит ребенок, выглядя, правда, несколько удрученным. «Ты правильно рассуждаешь», — скажем мы ему в ответ.

Когда мы предоставляем ребенку право принимать решения, у него нет причин злиться и бунтовать. Никто не думает и не решает за него, а ограничение уже установлено.

Имейте в виду то, что говорите, и говорите то, что имеете в виду

Быстро усваивая поставленные им ограничения, дети так же быстро начинают испытывать их на твердость. В действительности же они чувствуют потребность убедиться, что ограничения достаточно прочны для обеспечения их безопасности. Детям необходимо знать: на самом ли деле мы имеем в виду то, что говорим, и действительно ли твердо стоим на своем?

Похоже, что у многих детей существует своя система такой проверки. Чтобы испытать родительскую решимость, одни начинают злиться, другие — обвинять, некоторые подлизываются, кое-кто изображает крайнюю забывчивость. Вряд ли вы услышите от них: «Спасибо, папочка! Теперь, когда я знаю, что ты имеешь в виду то, что говоришь, я чувствую себя в еще большей безопасности. Я ценю твою любовь, из-за которой ты запрещаешь мне делать это». Совсем наоборот, они обижаются, топают ногами, закрываются в своей комнате, хнычут или огрызаются.

Дети не брезгуют и возможностью ставить нам ложные ловушки. Если мы просим их сделать что-то перед тем, как сесть за стол, они отвечают: «Вы когда-нибудь видели такого отца, который не дает ребенку есть?!»

Дети способны на все, лишь бы заставить нас пойти на попятную. Но мы должны держаться стойко. В конце концов ограничение, которое было нами наложено, они выбрали сами. Конечно, им страшно хочется есть, если они остались без обеда, так как не подстригли газон. Голод есть следствие их выбора.

Мы. конечно же, сочувствуем им. Мы знаем, что такое быть голодным, и поэтому говорим им с искренним сочувствием и пониманием: «Да, невесело остаться без обеда. Любой бы на твоем месте проголодался. Ну ничего, поешь в следующий раз».

Проявляя мягкотелость, мы уничтожаем весь смысл таких логических последствий. Мы устанавливаем детям ограничения, которые могут сразу же разлететься в прах. Если мы начинаем сердиться на детей за их выбор и ругаем их — «Я же сказал тебе то-то и то-то…», — наш запрет начинает рушиться. В этом случае дети имеют все основания злиться не на себя, а на нас.

Слова, заставляющие думать, возможность выбора, выдержка и спокойствие с нашей стороны — вот составные части, с помощью которых можно установить твердые ограничения для наших детей.