Глава 14. Роль Елены Уайт в спорах о Троице

В предыдущей главе мы проследили процесс исторического изменения адвентистского богословия, начиная с преобладания антитринитарной точки зрения и заканчивая принятием основной идеи о едином Боге, пребывающем в трех Божественных Личностях. Никто не оспаривает самого факта происшедшего изменения. Споры разгораются вокруг вопроса, вызвана ли эта перемена поэтапным открытием библейской истины или, наоборот, отступничеством от изначальной библейской позиции.

В рамках дебатов обсуждается позиция Елены Уайт и ее роль в этом процессе. Похоже, что многие как среди тринитариев, так и среди антитринитариев разделяют предположение о том, что Елена Уайт не меняла своей точки зрения. Антитринитарии утверждают, что она никогда не была приверженцем тринитарной позиции. Тринитарии убеждены, что Елена Уайт всегда ее придерживалась. Антитринитарии показывают, что, во-первых, она никогда не исправляла антитринитарных убеждений своих собратьев (мы рассмотрим эту точку зрения ниже); что, во-вторых, основываясь на принципе толкования неясных отрывков с помощью более понятных, мы должны рассматривать ее якобы тринитарные утверждения в свете более ранних антитринитарных высказываний; и что, в-третьих, некоторые из ее наиболее ясных высказываний о Боге в «трех Личностях» следует объяснять прискорбным влиянием, которое оказывали на нее некоторые из собратьев. Конечно, говорить, что ее коллеги по служению благополучно подвели ее к созданию ложной доктрины, значит, отвергнуть ее притязание на непосредственное водительство Божье и на защиту от подобного влияния.

Однако мы находим прямые доказательства тому, что личные взгляды Елены Уайт на некоторые вопросы действительно претерпели изменение, так что вполне возможно предположить, что она на личном уровне пережила изменение в понимании природы Божества. Заявив в 1849 году: «Мы знаем, что у нас истина», она имела в виду определенный ряд убеждений, которые отличали субботствующих адвентистов от остальных христианских групп. Эти положения включали в себя трехангельскую весть из Откр. 14 (включая «вечное евангелие», «заповеди Божьи» и «веру Иисуса»), Второе пришествие Христа, Его первосвященническое служение в небесном святилище, субботу, бессмертие, получаемое только через Христа, и «вечную гибель грешников» (168). Она верила, что в познании истины нет границ (169).

Доказывая, что некоторые из ее личных взглядов действительно изменились, я провожу границу между ее прежними «личными убеждениями» и тем, что она получила через свои видения. На каждом этапе ее жизни после первого видения ее знание о Боге и Его воле суммировало то, что она узнала обычными способами, например, от родителей, в церкви, во время изучения Библии, на личном опыте, и ту информацию, которую она получила через видения. Следовательно, ее личное понимание, особенно в первые годы, включало в себя важные моменты, которые не сочетались с ее более поздними убеждениями, потому что Бог пока еще не обратил на них ее внимания.

Например, после того, как первое видение Елены Уайт подтвердило, что пророчество действительно исполнилось 22 октября 1844 года, она пришла к выводу, что возникшая как следствие вера миллеритов также была истинной, что время испытания закончилось и «дверь закрылась». Потребовалось еще несколько лет и несколько видений, прежде чем она и остальные адвентисты, ее братья по вере, стали проводить ясное различие между этими двумя концепциями и оставили идею о «закрытой двери».

Вторым примером изменившейся точки зрения является тот факт, что после своего первого видения в декабре 1844 года Елена Уайт продолжала соблюдать воскресенье как день Господень еще в течение нескольких лет. Она еще не узнала о седьмом дне — субботе.

Третьим примером стало открытие в 1855 году «времени начала субботнего дня». Девять лет большинство субботствующих адвентистов, включая семью Уайт, соблюдали субботу с 6 вечера пятницы до 6 вечера субботы. И только в 1855 году, когда Дж. Н. Андрюс выдвинул библейскую концепцию о том, что суббота начинается с закатом солнца, адвентисты стали соблюдать субботу от захода до захода. Саму Елену Уайт, как ни странно, это не убедило, пока она не получила видение, подтверждающее толкование Андрюса.

Четвертый пример касается того, что адвентисты в прошлом назвали санитарной реформой. До 1863 года большинство адвентистов, включая Джеймса и Елену Уайт, употребляло очень много мяса, держа даже собственных свиней. И только после того, как Церковь достигла уровня организации, Бог обратил внимание движения к более обширной сфере — санитарной реформе, включая полный отказ от свинины и настоятельную рекомендацию придерживаться вегетарианской диеты.

Принимая во внимание эти и другие области доктринального развития, нет ничего удивительного в том, что Елена Уайт продемонстрировала перемену в своих взглядах на природу Божества. Ее рассказ о своих видениях показывает наличие прогрессирующих откровений по этой проблеме. Прежде, чем обратиться к эволюции ее взглядов, я хотел бы четко обозначить, что не обнаружил никаких противоречий между тем, что она писала ранее, и ее более поздними утверждениями. Ее последующие заявления являются, скорее, все более точными и определенными, тогда как более ранние утверждения менее определенны. Некоторые из ее первых высказываний можно истолковывать как с позиции тринитаризма, так и с антитринитарной точки зрения. Но я не нашел ни одной вышедшей из-под ее пера строчки, в которой критиковался бы библейский взгляд на Троицу.

Эволюция взглядов Елены Уайт на природу Божества

Один из аспектов устоявшегося тринитаризма, который отвергали первые адвентисты, нашел отражение в утверждении, что «существует только один живой и истинный Бог, вечносущий, бестелесный и неделимый» (170). Пионеры адвентизма решительно отвергали подобное утверждение, цитируя некоторые библейские отрывки, в которых Бог изображен телесным и состоящим из частей (Исх. 24:9-11; 33:20-23; Ин. 1:18; Евр. 1:1-3; см. Smith, State of the Dead, pp. 27-30).

Этот вопрос, очевидно, волновал и Елену Уайт (что неудивительно, так как проблематичное утверждение принадлежало методистам, а она была воспитана в методистской вере. Более того, она тесно общалась с теми, кто цитировал данное утверждение в доказательство ошибочности тринитарной позиции). Дважды в ранних видениях об Иисусе она задавала Ему вопросы, связанные с «внешним видом» и «личностью» Бога. В одном из ранних видений она видела престол, на котором восседали Отец и Сын: «Я всматривалась в лицо Иисуса и восхищалась Его прекрасным обликом. Отца я не могла видеть, ибо Его скрывало облако ослепительного света. Я спросила у Иисуса, имеет ли Отец тот же облик, что и Он Сам. Он ответил утвердительно, но добавил: „Стоит тебе хоть раз увидеть Его славу, и ты умрешь»» (171).Около 1850 г. Елена Уайт сказала: «Я многократно убеждалась, что дивный Иисус — это Личность. Я спрашивала у Него, является ли Его Отец Личностью и подобен ли Он Ему. Иисус сказал: „Я — видимый образ Личности Моего Отца»» (172). Таким образом, она получила визуальное подтверждение того, о чем ее муж написал в миллеритском журнале несколькими годами раньше. Объясняя четвертый стих Послания Иуды, в котором говорилось о тех, кто отвергает «единого Владыку Бога и Господа нашего Иисуса Христа», Джеймс Уайт заявил, что «речь идет о тех, кто символически толкует существование Отца и Сына, двух отдельных, реальных Личностей… Их отвержение единого Господа Бога и нашего Господа Иисуса Христа, в первую очередь проявляется в использовании старого небиблейского тринитарного вероисповедания» (173). Елена Уайт, очевидно, согласилась со своим мужем, что Христос и Отец являются «двумя отдельными, реальными Личностями», но у нас нет ни одной записи (до кризиса с Келлогом в 1905 году) о том, что она однозначно осуждала любую тринитарную точку зрения, как это делал ее муж.

Первоначальные взгляды Елены Уайт также проявились в 1858 году вместе с публикацией первого тома «Духовных даров» (название книги подтверждало ее заявления о получении дара пророчества). Ее вера в Святого Духа не подвергается сомнениям, так как она связывает воедино Отца, Сына и Святого Духа в повествовании о крещении Христа. (174) Но она не упоминает Святого Духа, рассказывая о Божественных советах, связанных с Творением и Замыслом спасения (175).

К 1864 году Елена Уайт в своем растущем понимании природы Божества, основанном на получаемых ею видениях, явно опережала своих собратьев, в частности, подтверждая, что Христос равен Отцу. Даже если предположить, что никто больше не слушал Елену Уайт, то, по крайней мере, ее слушал муж. Высказывания Джеймса Уайта по поводу Троицы сравнительно немногочисленны и разбросаны по времени, но в следующем своем упоминании Троицы он следует водительству жены. В статье, напечатанной в «Ревью» в 1877 году, он также утверждает, что «Христос равен с Богом». Хотя подобное высказывание еще не делает его тринитарием, еще одно замечание в этой же статье дает основание предположить, что он начал повторно исследовать этот вопрос, вникая в него все глубже. «Непостижимое триединство, благодаря которому Божество становится Тремя в Одном и Одним в Трех, достаточно скверная вещь, — писал он, — но тот крайний унитаризм, который ставит Христа ниже Отца, — хуже» (176).

В 1872 году Елена Уайт противопоставила ангелов, «сотворенных существ», Христу, Который «имеет власть отдать ее [жизнь] и власть имеет опять принять ее» (см. Ин. 10:17), показывая, что Христос не был сотворен. И снова она вела своих собратьев. Урия Смит, опубликовавший свое заявление о том, что Христос был первым сотворенным существом, в конце концов отказался от этой точки зрения (177).

Эволюцию взглядов Елены Уайт можно проследить по следующей схеме:

1850 — Христос и Отец являются личностными Существами с различимым обликом.

1869 — Христос равен Богу.

1872 — Христос не был сотворен.

1878 — Христос был «вечным Сыном» (178).

Ключ к пониманию Христа как «вечного Сына» можно найти в связанном с этой фразой утверждении о том, что в Своем предвечном существовании Он не был Сыном в том же самом понимании, в каком Он стал им, приняв человеческую плоть: «В Своем воплощении Он обрел титул Сына Божьего в несколько новом смысле. Ангел сказал Марии: „Сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим». Будучи Сыном человеческим, Он стал Сыном Божьим в новом понимании. Таким Он и жил в нашем мире — Сын Бога, соединенный в то же время с человеческим родом благодаря Своему рождению.

От вечности Христос был одно с Отцом» (179).

Утверждение, что Христос стал Сыном Божьим, «в новом понимании» может означать, что, родившись человеком, Он впервые стал Сыном, имеющим начало. Его сыновство в вечности означало, что Он имел ту же природу, что и Отец, пребывая с Ним в единстве и имея близкие с Ним взаимоотношения. Однако это не подразумевало исходной точки существования и происхождения от Отца или зависимых отношений, которые складываются у маленького ребенка с родителями. Впервые чувство зависимости сына от отца Иисус ощутил, когда по плоти человеческой Он стал Сыном Божьим «в новом понимании». Отсюда следует вывод. Его зачатие и рождение как человека произошли, когда Он «исшел» и пришел от Бога (см. Ин. 8:42).

1887 — От вечности Иисус Христос и Отец суть одно.

1888 — Расширенная концепция праведности по вере требует утверждения о полноте Христовой Божественности.

«Когда люди отвергают свидетельство Слова Божьего о Божественности Христа, разубеждать их бесполезно, ни одно самое веское доказательство не подействует [далее цитата из 1 Кор. 2:14]. Ни один человек, разделяющий это заблуждение, не может иметь правильного представления о характере и миссии Христа или же великом Божьем плане искупления человека» (180).

1888 — Христос есть «одно с вечным Отцом. Их природа, характер и намерения едины» (181) , он обладает «властью и авторитетом, как и Отец» (182). В то же время Христос был Личностью, «отдельной» от Личности Отца. «Господь Иисус Христос… существовал изначально как отдельная Личность, однако же единая с Отцом» (183).1888 — Христос — «единственный во всей Вселенной, Кто был посвящен во все замыслы Бога (184)» . Контекст показывает нам, что «единственный» противопоставляется ангелам. Тем не менее эта фраза предваряет более полное описание роли Святого Духа.

1890 — Христос есть Личность самосущая; Его Божественность не проистекает из Божественности Отца.

1897 — Дух Святой является третьей Личностью Божества.

1898 — Публикация книги «Желание веков» подтвердила два предыдущих пункта: «Христос обладает жизнью — самобытной, незаимствованной, изначальной» (185) и Святой Дух является Третьей Личностью Божества (186).

1901, 1905 — Три «вечные Небесные Личности», «три высочайшие силы Небесные», «три живые Личности Небесной Троицы» — Отец, Сын и Святой Дух имеют одну природу, один характер и одни намерения, сохраняя при этом индивидуальность. Эта последовательность, во-первых, показывает очевидное развитие от простого к сложному, демонстрируя нам, что понимание Елены Уайт действительно возрастало и изменялось по мере того, как она получала дополнительную информацию. Фернандо Каналье обратил внимание, что это развитие мысли подобно тому, что мы находим в Новом Завете. В Евангелиях первой задачей было убедить учеников в том, что Христос был одно с Отцом. Когда ученики достаточно возросли в своем понимании монотеизма, чтобы принять идею о «едином Боге», пребывающем в двух Божественных Личностях, стало сравнительно легко привести их к принятию Святого Духа как Третьей Божественной Личности.

Во-вторых, совершенно ясно, что понимание Еленой Уайт природы Божества было, по сути, сформировано к моменту публикации в 1898 году книги «Желание веков». За семнадцать лет до смерти она все еще оставалась умственно и физически сильной, и ее литературная деятельность характеризовалась пиком активности. Эта книга представляет собой не продукт труда, созданный в преклонном возрасте, но зрелое произведение самых лучших лет ее жизни. Намерение сбросить со счетов ее книгу «Желание веков» как произведение, в котором не отображены ее мысли, выдает готовность отказаться от очевиднейших фактов по той причине, что они угрожают облюбованным идеям, сложившимся до этого, или заветной цели.

Сменила ли она полуарианскую точку зрения на тринитарную или всегда неофициально придерживалась тринитарных взглядов? Вряд ли возможно дать точный ответ на этот вопрос. Очевидный прогресс в передаваемых ею видениях мог быть результатом того, что она старалась разграничивать свои личные взгляды и содержимое своих видений. Например, однажды она заявила: «В письмах, которые я пишу, в свидетельствах, которые я несу, я представляю вам то, что открывал мне Господь. В нашей газете нет ни одной моей статьи, которая выражала бы лишь мои собственные мысли. В них только то, что Бог открыл мне в видении» (187).

Возможно, увидев, что ее первые видения идут вразрез с некоторыми аспектами ее методистского воспитания (в частности, с убеждением, что Бог бестелесен и неделим), она могла, так сказать, взвесить остальные свои методистские взгляды на Троицу, соотнося их с дальнейшими видениями и библейским откровением. Таким образом, в том, что касалось ее собственного мнения, она могла колебаться относительно тринитарной точки зрения, но в своих трудах она тщательно старалась представлять только то, что Бог показал ей в видении, — постепенное откровение истины, которое мы проследили выше.

В любом случае в своих более поздних трудах, относящихся к Троице, Елене Уайт не пришлось отрекаться от того, что было сказано ею ранее. Она просто писала именно то, что позволяло ей увиденное в видениях. И по мере того, как последующие откровения проливали свет на эту проблему, ее произведения становились все более ясными в этом вопросе. Таким образом, Бог постепенно и спокойно вел Церковь, с одной стороны, уча ее членов не пренебрегать индивидуальным изучением Библии, а с другой — не заставляя верующих принять все тринитарные положения без оглядки. Почему Бог не привел их к безоговорочному принятию традиционной формы тринитаризма, станет ясно, когда мы с вами рассмотрим две его разновидности в поздних трудах Елены Уайт.

Две разновидности тринитаризма

Наблюдая за прогрессирующими взглядами Елены Уайт, мы ясно увидим, что она изображает по крайней мере две разновидности тринитарной веры. Против одной из них она постоянно восставала на протяжении всего своего служения в зрелом возрасте, а с другой она вынуждена была согласиться. Хотя первые признаки мы замечаем в 1846 и 1850 годах, данное разграничение отчетливо видно во время кризиса с Келлогом в период 1902-1907 годов. Так как недавно некоторые допустили серьезные ошибки в трактовке отдельных произведений как Джона Харви Келлога, так и Елены Уайт, написанных в этот период, нам необходимо более детально рассмотреть это противостояние.

Доктор Дж. X. Келлог, директор санатория в Батл-Крике, был как ученый выдающейся личностью среди адвентистов седьмого дня в начале XX века. Возможно, попав под влияние некоторых коллег-интеллектуалов, не принадлежавших к адвентистской Церкви, он в конце концов пришел к убеждению в том, что жизнь в каждом живом существе есть само присутствие Бога в нем, дерево ли это, цветок ли, животное или человек. Взгляды эти находят подтверждение в его публичных выступлениях и в его трудах в 1890-е годы, повторяющих высказывания отдельных собратьев-адвентистов. Однако сам кризис обозначился лишь в 1902 году. После пожара в санатории Батл-Крик 18 февраля 1902 года Келлог предложил план по сбору средств для восстановления санатория. Он отдает в дар издательству «Ревью энд Геральд» рукопись новой книги о здоровье. Если «Ревью энд Геральд» возьмет на себя издержки, связанные с публикацией, и если 73 тысячи верующих Церкви адвентистов седьмого дня в 1902 году возьмут на себя задачу продать 500 тысяч экземпляров по доллару за каждый, вырученная сумма покроет и давние долги, и повторное строительство санатория. Изначально книга «Живой храм» планировалась как руководство по основным вопросам физиологии, питания, профилактической медицины и лечения в домашних условиях обычных недомоганий. Но в названии произведения цитировалось выражение из 1 Кор. 6:19 о теле, которое есть «храм… Святого Духа», и то там, то здесь просматривались богословские взгляды самого Келлога.

В рамках этой книги невозможно рассказать всю историю полностью. Заметим лишь, что, несмотря на суровую критику со стороны тех, кто предварительно читал рукопись, Келлог продолжал осуществлять задуманное. Однако 30 декабря 1902 года, когда «Ревью энд Геральд» вовсю печатало первое издание, издательство сгорело дотла. Кроме прочего ущерба, были утрачены печатные формы и незаконченные экземпляры книги «Живой храм». Келлог сразу же отнес рукопись другому издателю и заключил контракт на публикацию 3 000 экземпляров за свой счет.

Когда книга наконец достигла своих страстно жаждущих читателей, вопиющие отступления от принятого адвентистского богословия дали о себе знать уже в первой главе «Тайна жизни» (188).

«Бог есть объяснение природы, — заявлял Келлог, — Бог не за пределами природы, но находится внутри ее, являя Себя через все объекты, движения и различные феномены Вселенной». Чуть дальше Келлог намекает на идею о том, что личностный Бог является, по сути, абстрактным вымыслом, созданным для заурядных умов, которым необходима эта лишенная всякого фактического основания уступка вследствие их интеллектуальной ограниченности. Подтекст заключался в том, что настоящие мыслители, такие, как он сам, могут постичь духовную реальность, находящуюся за пределами антропоморфического приспособления.

Очевидно, реагируя на критику своей рукописи, Келлог пытался притупить или свести на нет выпады в свой адрес с помощью особого упоминания Святого Духа. Он доказывал, что если Святой Дух может находиться везде в одно и то же время и если Святой Дух также является Личностью, то никто не сможет сказать, что Бог, Которого Келлог представил растворенным во всем, есть неличностное Божество.

Доводы Келлога в «Живом храме» продолжаются следующими словами: «Кто-то говорит: „Бог может быть представлен Своим Духом, или Своей силой, но Бог Сам определенно не может присутствовать везде в одно и то же время»». (Проводимое различие между Духом и Самим Богом показывает, что это возражение исходит от одного из отрицающих Троицу знакомых Келлога [см. письмо Дж. И. Батлера Дж. X. Келлогу, 5 апреля 1904 г., цитата ниже].) Келлог отвечает: «Как может сила существовать отдельно от источника силы? Там, где трудится Дух, там, где явлена Божья сила, там по-настоящему присутствует Сам Бог» (189). Как покажет краткая иллюстрация, в данном случае Келлог мыслит не совсем ясно. Если президент моей страны отдает приказы о мобилизации военных сил, сила президента достигнет непосредственно дома моего соседа, военнослужащего запаса. Однако это явно будет отличаться от личного посещения президентом дома моего соседа.

В течение нескольких лет Церковь горячо спорила по поводу точки зрения Келлога. Так как ведущие адвентистские авторы уже указали на слабые звенья его мировоззрения, Елена Уайт поначалу надеялась, что ее вмешательства не потребуется. Однако к сентябрю 1903 года у Келлога появились сторонники. Когда он публично заявил, что «касающиеся личности Бога» доктрины, представленные в «Живом храме», находятся в согласии с произведениями Елены Уайт, она больше не могла молчать. «Господь запретил распространение этого мнения. Нам не нужен мистицизм, присутствующий в данной книге», — заявила она. «Автор этой книги находится на ложном пути. Он потерял из виду отличительные истины этого времени. Он сам не знает, куда направляется. Путь истины находится рядом с путем заблуждения, и оба они могут казаться одной тропой тем, кто не испытал на себе влияния Святого Духа и кто поэтому не может сразу отличить истину от заблуждения» (190).

В следующем письме она сосредоточивает внимание на главной проблеме: «Господь Иисус… представил Бога не как субстанцию, которой проникнута природа, но как личностное Существо. Христианам следует помнить, что Бог так же является Личностью, как и Христос» (191).

Несколькими неделями позже Келлог отстаивал свою точку зрения перед Дж. И. Батлером, к тому времени оставившим должность президента Генеральной конференции и ставшим президентом Южного униона. «Насколько я могу понять затруднение, связанное с „Живым храмом», — начал Келлог, — его можно свести к следующему вопросу: является ли Святой Дух Личностью? Вы говорите, что нет» (Батлер принадлежал к старой школе, которая придерживалась мнения о том, что Святой Дух был одним из проявлений силы Божьей, но не Личностью). Келлог продолжил: «Я допустил, что это библейская позиция, исходя из того, что местоимение „он» используется по отношению к Святому Духу. Сестра Уайт использует местоимение „он», и она часто говорила, что Святой Дух есть Третья Личность Божества. Каким образом Святой Дух может быть Третьей Личностью и совсем не быть личностью, мне трудно понять» (192).Вот замечательный пример, изображающий Келлога как умелого спорщика. По сути, он говорит: «Меня неправильно поняли. Я не заявлял, что Отец пребывает во всем. Именно Святой Дух пребывает во всем. И если Святой Дух есть Личность, значит, Елена Уайт ошибается, говоря, что моя точка зрения подрывает идею о личностном Боге». Таким образом, он пытается обойти упрек, высказанный Еленой Уайт, и сохранить законность своего собственного мнения. Существует поговорка, что и статистика может солгать. Келлог демонстрирует в данной ситуации, что и логика также может лгать. Он пытался убедить Батлера, что идеи пантеизма, присутствующие в книге «Живой храм», являются всего лишь научной версией той же самой доктрины, которую Елена Уайт изложила в своем труде «Желание веков».

Однако это не ввело Батлера в заблуждение. «Что касается абсолютного согласия между сестрой Уайт и вами, выясняйте этот вопрос с нею. Сестра Уайт говорит, что абсолютного согласия нет. Вы заявляете, что есть… Я должен поверить ее словам, что существует расхождение во мнениях» (193).

Поскольку конфликт затянулся до 1905 года, Елена Уайт написала еще один документ, в котором представила это дело перед Церковью в таких сильных выражениях, что о непонимании не могло быть и речи. В рукописи предложено, пожалуй, самое радикальное, серьезное обвинение, когда-либо написанное ею против ложного взгляда на Троицу, за которым следовало одно из самых подробных описаний того, что она считала истинным пониманием. В этом документе, опубликованном в 1905 году, она определила первую точку зрения как «спиритическую», «пустую», «несовершенную, неверную», «глубинами сатанинскими» (Откр. 2:24) и «тропой змея». Она сказала, что те, кто принял ее, «поддались духам-совратителям и басням дьявола, отдаляясь от веры, которую они считали священной на протяжении последних пятидесяти лет» (194).В противоположность мнению Келлога, Елена Уайт сформулировала еще одну концепцию, которую она считала «верным основанием», находящимся в гармонии с «простотой истинного благочестия» и «давними временами… когда при водительстве Святого Духа каждый день обращались тысячи» (195). Вражду между двумя противостоящими друг другу точками зрения едва ли можно описать более точными терминами в контексте богословия, чем несогласие между доктриной «духов-совратителей» и доктриной «давних времен» первой Пятидесятницы. Она говорит о двух несовместимых учениях о Троице. Вот первое из них, недвусмысленно относящееся к «доктору Келлогу» и его сторонникам в «нашей ведущей медицинской организации»:

«Мне велено сказать, что мнениям людей, постоянно ищущих новейшие научные идеи, не следует доверять. Такие идеи зачастую выражаются в следующих формулах: „Отец — это свет невидимый, Сын — свет воплощенный; Дух — есть свет, падающий на всех». „Отец подобен туману или невидимому пару, Сын подобен росе, выпавшей в виде прекрасных капель, Дух подобен росе, коснувшейся всего живого». Другое утверждение: „Отец подобен невидимому пару, Сын подобен наполненным облакам, Дух же есть дождь, проливающийся и действующий с освежающей силой»».

«Все эти спиритуалистические построения являются всего лишь пустыми словосочетаниями. Они несовершенны и неверны, они искажают и принижают Божественное Величие, с Которым не может сравниться ничто земное. Бога нельзя сравнить с плодами рук Его. Это все — земные вещи, также подпавшие под проклятие Бога вследствие грехопадения. Отца нельзя описывать земными категориями» (196).

Далее, в следующем предложении, она дает определение тому, что понимает под истиной о природе Божества. «Отец является всей полнотой Божества телесно и невидим для глаз смертного».«Сын есть вся полнота Божества, явленного людям. Слово Божье провозглашает Его как „образ Бога невидимого». „Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Здесь показан характер Отца».

«Утешитель, Которого Христос обещал послать после Своего вознесения на небеса, является Духом во всей полноте Божества, являющим силу Божьей благодати всем, кто принимает Христа и верит в Него как в своего личного Спасителя. Вот три живые личности Небесной Троицы. Именем этих трех великих сил — Отца, Сына и Святого Духа — те, кто принимает Христа живой верой, крестятся, и эти силы будут помогать послушным подданным Небесной обители в их усилиях жить новой жизнью во Христе» (197).

Обвиняя Келлога в том, что он со своими «спиритуалистическими» идеями относительно Троицы «отступали от веры», которую адвентисты считали «священной на протяжении пятидесяти последних лет», Елена Уайт, несомненно, опровергает предположение о том, что все доктрины о Троице одинаковы и что возражение пионеров адвентизма против одной их них значит отвержение их всех. Она видела по крайней мере две разновидности тринитаризма — одна являла Бога личностным, реальным, а другая представляла Его Существом безликим, философским (умозрительным), но совершенно нереальным.

Елена Уайт осуждает точку зрения Келлога относительно Троицы, многозначительно используя почти те же самые слова, что и ее муж Джеймс в 1846 году, когда тот отверг «старые небиблейские тринитарные убеждения» за то, что они «одухотворяют Божество, отрицая существование Отца и Сына как двух отдельных, буквальных, реальных Личностей». По-видимому, она видела сходство между вероучением, согласно которому Бог был «невидим, бестелесен и неделим», и «спиритуалистическими взглядами» Келлога на Бога, выраженными с помощью метафор о свете и воде. Далее Елена Уайт заявила, что в ереси Келлога она «увидела те же самые утверждения», против которых она возражала в ситуации со спиритуалами из бывших миллеритов в 1845 и 1846 годах. Подразумевается, что она объединяла спиритуалистические идеи разочаровавшихся фанатиков, учение о том, что Бог аморфен и нематериален, и концепции Келлога об обезличенном Боге под одним названием — «спиритические теории» (198).

Это понимание напрямую связано с нынешними спорами в лоне адвентистской Церкви, так как некоторые пришли к заключению, что мнение Келлога, которое осудила Елена Уайт, совпадает с принятой Церковью доктриной о Троице. Очевидно, что это предположение явно не подтверждается доказательствами. Елена Уайт учила, что ложная концепция Троицы делает Бога далеким, неприкосновенным, безликим, нереальным и что истинное библейское понимание Троицы показывает, что Бог состоит из трех Божественных Личностей, Которые имеют единую природу, характер, намерения и любовь.

В период 1902-1907 годов она стала настолько явно исповедовать библейский взгляд на Троицу, что к 1913 году Ф. М. Уилкокс, редактор самого влиятельного периодического издания деноминации и один из первых пяти попечителей, назначенных Еленой Уайт для руководства ее литературным наследием, смог изложить в «Ревью энд Геральд», не боясь быть опровергнутым ею, краткое вероучение адвентистов: «Адвентисты седьмого дня верят: 1. В Божественную Троицу. Эта Троица состоит из вечного Отца… Господа Иисуса Христа… [и] Святого Духа, третьей Личности Божества» (199). Это заявление в статье, где изложены все основы вероучения адвентистов седьмого дня, следует непосредственно за статьей, написанной Еленой Уайт, так что мы можем быть практически уверены в том, что, просматривая свою статью, как она это обычно делала, она не могла не заметить работу Уилкокса.

Заключение

В связи с переосмыслением адвентистами своих взглядов на Троицу, в этой главе рассматривались два вопроса. Первый: обусловлено ли изменение постепенным принятием библейской точки зрения или, наоборот, отступлением от нее? Второй: какова роль Елены Уайт в этом процессе? Доказательства продемонстрировали, что видения, получаемые Еленой Уайт, вели деноминацию через ясно различимые этапы к полному принятию библейской концепции Троицы. Эта концепция, по существу, сформировалась в 1898 году, когда было опубликовано произведение Елены Уайт «Желание веков», а ее заявления в период с 1901-1906 годов были настолько определенными, что к 1913 году редактор «Ревью энд Геральд» смог утверждать, не боясь быть ею опровергнутым, что «Божественная Троица» является ключевым адвентистским постулатом.

Однако доказательства также ясно показывают, что Елена Уайт различала по крайней мере два основных типа тринитарной веры, одному она противостояла в течение всей своей жизни, а к принятию другого ее постепенно подводили ее видения. Точка зрения, с которой она в конце концов согласилась, изображает три Личности Божества реальными, личностными, извечно разделяющими единство природы, характера, намерений и любви, и в то же время самобытными. Это — истинный библейский взгляд на Троицу, противоположный традиционным взглядам, основанным на предпосылках греческой философии.

Если кто-то допускает, что наряду с человеческими факторами в истории адвентизма можно разглядеть также и Божественное вмешательство, он наверняка объяснит, почему процесс, начавшийся с отвержения «старого небиблейского тринитарного вероучения» и закончившийся принятием библейских элементов тринитаризма, развивался настолько медленно и порой даже мучительно. Объяснение, которое мне кажется самым несокрушимым, заключается в том, что Бог вел движение к принятию библейского богословия, свободного от господствующего влияния греческой философии. Традиционная догма о Троице, основанная на дуалистических предпосылках, была несовместима с фактами, представленными в Библии.

Единственный способ, с помощью которого пионеры адвентизма могли отделить библейские составляющие тринитаризма от традиционных элементов, заключался в том, чтобы полностью отвергнуть Предание как главный источник формирования доктрины и пройти через длинный процесс восстановления своей веры на основании одного лишь Писания. Таким образом, они прошли по следам, оставленным ранней Церковью, в том, что касалось принятия, во-первых, идеи о равенстве Христа с Отцом, и, во-вторых, Их равенства и единства со Святым Духом. В ходе этого путешествия богословие первых адвентистов временами напоминало некоторые из ересей, известных истории. Отвержение пионерами Предания в качестве материала для доктринальных выкладок досталось им дорогой ценой гонений, которые они пережили, когда их считали «еретиками», и времени, потребовавшегося первым адвентистам для того, чтобы выработать в результате изучении Писания глубокое учение о Боге. Но конечный итог подтверждает сделанное заключение о том, что Бог вел их на протяжении всего пути.