Глава 6. Библейские возражения против доктрины о Троице

Хотя доказательства, представленные в первых пяти главах, довольно красноречивы, нам хорошо знакомы некоторые библейские отрывки, которые традиционно используются верующими, не признающими тринитарных взглядов. Кроме того, многие отвергли доктрину о Троице как противоречащую законам логики. В этой главе и приложении к ней мы обратимся к основным библейским текстам, используемым антитринитариями. Следующая глава будет посвящена обвинению в том, что догмату Троицы недостает логической обоснованности.

Из библейских отрывков, якобы показывающих несостоятельность тринитарной идеи, ариане и другие верующие чаще всего цитируют те, что, по их мнению, опровергают идею вечной Божественности Христа. Мы не должны уходить в сторону или пренебрежительно оставлять без внимания подобные отрывки. Любая истина, претендующая на то, чтобы быть библейски обоснованной, должна обратить в свою пользу любые доводы Священного Писания, даже те из них, что представляются неудобными. Если есть неразрешимые противоречия, возможно, предполагаемую «истину» необходимо серьезно пересмотреть или даже отказаться от нее. Никто не должен бояться совершить подобный шаг, если, конечно, любое вероучение — даже о Троице — окажется небиблейским. Вообще отказ от доктрин, которые в конце концов оказываются небиблейскими, может стать замечательным опытом освобождения. Моя мать отвернулась от Бога и Библии из-за доктрины о вечных муках грешников. Так было до тех пор, пока основывающие свою веру на Библии христиане-адвентисты не показали ей, чему в действительности учит Писание. В результате она получила более ясное представление о Боге любви и Библии как Божьем послании любви. Только осознав, что доктрина о непрекращающихся адских муках не согласуется ни с Библией, ни с любовью и справедливостью Бога, она смогла допустить возможность того, что Бог любит и ее лично.

Теперь перед нами стоит вопрос: есть ли в Библии достаточно доказательств, чтобы убедить нас отказаться от веры в Троицу как не имеющую ничего общего с Богом, о Котором говорит Библия?

Основные библейские отрывки, цитируемые антитринитариями

Если попытаться сжать библейские доказательства, останется сравнительно немного отрывков, которые, на первый взгляд, так или иначе дискредитируют тринитарную позицию. Ниже представлены наиболее часто цитируемые стихи: Ин. 3:16; Кол. 1:15; Евр. 1:6; 5:5-10; Ин. 17:3; 1 Кор. 8:6; 1 Тим. 2:5, 6; 1 Кор. 15:24-28 и Откр. 3:14 из Нового Завета и Притч. 8:22 из Ветхого Завета.

Далее последует глубокий анализ первых пяти текстов. Остальные четыре мы рассмотрим в приложении к этой главе. Приложение предназначено для тех, кто желает получить более исчерпывающее и обстоятельное изучение доказательств, представляемых противоположной стороной.

Некоторые предварительные замечания

Мы уделим особое внимание каждому из вышеуказанных отрывков. Однако, прежде чем начать, полезно будет уточнить несколько моментов относительно Личности Иисуса. Нам всегда следует помнить, что Библия ясно учит, что Он является Существом с двойственной природой. Хотя Писание называет Его Богом (Ин. 1:1) и обращается к Нему «Боже» (Евр. 1:8) (65) , та же самая Библия также заявляет: «Слово стало плотин» (1:14) и представляет Его «человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5).

Размышляя над любым текстом, относящимся к Иисусу, полезно будет задаться вопросом, что подразумевалось в этом отрывке — Его Божественная сущность или Его воплощенное человеческое естество. Макс Хэттон говорит об этом другими словами. «Относится ли [каждый конкретный] стих к природе Христа? Или в нем говорится о занимаемом Им положении?» (66) Далее он делает следующее здравое наблюдение: «Если применить это правило, множество кажущихся трудными отрывков в действительности перестанут подавать повод для беспокойства» (67).

Некоторые отрывки, которые, по-видимому, указывают на положение подчиненности, занимаемое Христом в отношениях с Отцом, вполне могут быть истолкованы в свете Его воплощенного состояния, если их невозможно состыковать с Его прославленным положением (либо до, либо после Его земного временного пребывания в человеческой «плоти») (68).

Еще одно важное замечание относится к нашему пониманию Библии. В данном случае это имеет отношение к тому, следует ли нам истолковывать некоторые отрывки буквально или же мы можем понимать их фигурально. Попробуем проиллюстрировать это следующим образом. Хотя мы часто относимся к Иисусу как к Сыну и часто называем первую Личность Божества Отцом, действительно ли мы готовы понимать эти выражения так буквально? Или уместнее было бы истолковывать их иносказательно, что подразумевает избирательное использование аспектов сыновства и отцовства?

Например, если понимать слово «Отец» в буквальном смысле на все сто процентов, не будет ли это означать, что должна существовать вечная небесная «Мать Бога» (может, Святой Дух?)

Еще одна или две иллюстрации прояснят ситуацию. Один противник тринитариев обвинил их в отрицании того, что Иисус есть «истинный» Сын Божий (он имел в виду буквальное понимание), так как последние отвергают идею о том, что Сын был рожден Богом Отцом как Божественное Существо (называемое Сыном). Конечно, он использует термин «родить» в прямом значении воспроизвести потомство. Но если мы так же буквально станем толковать утверждение Христа в Ин. 15:1, что Он есть «истинная виноградная лоза», будет ли это означать, что Иисус — стебель виноградного кустарника? Несомненно, здесь Иисус всего лишь прибегает к помощи яркого образа. Можно ли сказать то же самое о терминах «Отец» и «Сын»?

Евангелие от Иоанна 3:16

Этот самый любимый из всех памятных стихов содержит хорошо известную фразу: «Бог… отдал Сына Своего Единородного». Как было отмечено выше, суть антитринитарного толкования этого текста сводится к заявлению, что Бог Отец когда-то в вечном прошлом в буквальном смысле родил, или «произвел на свет», Божественное Существо (Сына) как некоего рода полубожественную личность. Ариане учат, что был акт непосредственного сотворения. Полуариане говорят, что Иисус будто бы отделился от естества Отца и стал самостоятельной Божественной Личностью. Обе эти группы считают Иисуса, Сына, подчиненным «богом», а не истинной предвечной Личностью, такой же, как Отец. Что мы можем сказать о подобном толковании?

Прежде всего, выражение «единородный» — это перевод греческого слова monogenes. Этот термин представляет собой сочетание двух греческих слов: monos, «единственный» или «один», и genos, что значит «род» или, в более широком смысле, «тип», «семья», «племя», «народ» (русское слово «ген» происходит от этого греческого слова). Иначе говоря, этот термин означает «исключительный» или «единственный в своем роде».

Пример из жизни моей собственной семьи поможет лучше понять ситуацию. Мой покойный брат Дональд был старшим сыном в нашей семье, где росло еще четыре брата. Он был действительно замечательной, яркой и даже скандальной личностью. Он либо по-настоящему нравился людям, либо их почти совершенно отталкивало его своеобразное поведение и манера говорить. Я помню, как отец часто подмечал эту «исключительность» Дональда. «Если бы я мог давать жизнь новым сыновьям в течение тысячи лет, я никогда бы не дождался подобного Дональду!» — говорил он. Дональд был не единственным сыном у нашего отца, но, по мнению отца, он, несомненно, был самым «исключительным».

Итак, каково же библейское значение этого важного термина? Используют ли Иоанн и другие библейские авторы это слово буквально, по аналогии с типично человеческими отношениями, говоря о предвечном отце, в буквальном смысле родившем сына? Действительно ли термин monogenes имеет это значение?

Использование этого слова в Библии в более широком смысле предполагает иное.

Слово genos происходит от греческого глагола ginomai, который имеет значение «появляться» или «происходить на свет», а не от греческого словаgenao, что значит «порождать» или «производить на свет». Таким образом, слово monogenes не значит, что Бог Отец произвел на свет Иисуса в прямом смысле как Своего полубожественного Сына. Оно, скорее, указывает на исключительность Иисуса как воплощенного Сына — Богочеловека, Который явился человеком во плоти, в то же время сохраняя полноту Своей Божественной природы как «равный Богу» Отцу (Ин. 5:18). Может ли быть в истории Вселенной явлениеболее «уникальное», чем прецедент, когда Бог-Творец стал «плотию» (Ин. 1:14)?

Пример того, как Писание использует monogenes, говоря об исключительности сына, мы находим в Евр. 11:17, где Исаак назван «единородным [monogenes]» сыном Авраама. Вполне очевидно, что автор Послания к Евреям не пытается сказать, что Исаак в прямом смысле является одним, единственным сыном Авраама. У патриарха были и другие сыновья, включая Измаила. Автор, несомненно, говорит об Исааке как об «исключительном» сыне обетования, дарованного Богом благодаря вере Авраама.

Но что можно сказать о библейском использовании слов «Отец» и «Сын»? Какую смысловую нагрузку несут эти термины, если речь не идет об акте рождения одного от другого?

Существует три возможных варианта ответа.

1. Слово «сын» вполне может иметь более широкое, фигуральное, иллюстративное значение. Во многих местах в Библии «сын» указывает на отличительные качества характера одного человека или группы людей. Библия говорит о «сынах Сиона» (Плач Иер. 4:2), «сыновьях Велиара» (1 Цар. 2:12; в Синод, пер. — «люди негодные»), «сынах Божиих» (Быт. 6:4), «сынах человеческих» (Еккл. 2:8), «сынах света» (Ин. 12:36), «сынах пророков» (4 Цар. 2:3), «сыновьях иноплеменников» (Ис. 56:6), «сыновьях чужестранцев» (Ис. 61:5), «сынах громовых» (Мк. 3:17) и «сынах противления» (Еф. 2:2; 5:6).

Пожалуй, пример крайне исключительного и поразительного использования этого характерного образа исходит от нашего Господа, когда Он говорит иудеям: «ваш отец Диавол» (Ин. 8:44). Определенно, ни один здравомыслящий толкователь Библии не испытывает желания понимать отрывок из Ин. 8:44 буквально! Очевидно, что Библия под образом «сына» понимает самую характерную черту или отличительное свойство человека или группы людей, именуемых «сыном» или «сынами».2. Образ Отца также означает близость во взаимоотношениях между первой и второй Личностями Божества. Подобная интерпретация очень хорошо прослеживается в последних главах Евангелия от Иоанна, в особенности в 17-й главе.

3. В то же время присутствует ощущение, что в образах Отца и Сына, используемых в Евангелии от Иоанна, присутствует нечто еще более выразительное. Давайте снова обратимся к Ин. 5:17,18: «Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю. И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу». В этих стихах Иоанн ясно говорит, что люди поняли заявление Иисуса о том, что Бог является Его «Отцом» как притязание на равенство с Богом, а не на какие-либо отношения подчиненности меньшего бога более великому Богу. Иисус «Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу».

Более того, последующие стихи говорят о близости, типичной для прочных взаимоотношений между отцом и сыном. «Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам» (стихи 19, 20).

Далекий от предположения о том, что Отец родил или произвел на свет Сына как некоего сотворенного полубога, образ Отца и Сына указывает на вечную, глубокую близость, которая существовала между первой и второй Личностями Божества как равными Божественными Личностями на протяжении всей вечности (прошлого, настоящего и будущего).

Послание к Колоссянам 1:15, 18

С термином monogenes тесно связано греческое слово prototokos. Переводчики обычно переводят prototokos или как «первенец», или как «первородный». Обратите внимание на использование этого термина в Кол. 1:15,18: «Который [Христос] есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари». «И Он есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство».

Обычное антитринитарное толкование заявляет, что термин «первенец» говорит о том, что Отец родил Иисуса как первое существо, которое Он «создал» в какой-то момент во времени до сотворения мира. Подразумевали ли библейские авторы подобное толкование, используя это греческое слово, переводимое как «первенец» (prototokos)?

Прежде чем представить более полное объяснение значения «первенец» в Писании, обратимся к нескольким интересным замечаниям, сделанным Максом Хэттоном: «Скажем, никто не может родиться и быть сотворенным одновременно… Если бы Павел хотел сказать, что Христос был первым сотворенным существом, он мог бы использовать термин protoktistos. Но ни Павел, ни кто-либо другой в Библии не использует это слово по отношению ко Христу» (69).

Каково же тогда библейское определение термина «первенец»?

Хотя термин «первенец» действительно говорит о реальном историческом факте получения определенного ряда привилегий первым ребенком в семье, Библия применяет это слово в отношении Христа в переносном смысле. Оно не подразумевает, что Христос был рожден или произведен на свет как «бог», ставший первым сотворенным в мире существом. Писание, скорее, использует это слово для того, чтобы сравнить привилегированное положение, славу и почести Христа с привилегиями сына, который получает наследство по праву первородства. Библейские авторы используют, главным образом, этот аспект сравнения. Обратите внимание на следующий момент.

Писание ясно обозначает особое положение, которое занимал Давид среди своих братьев, называя его «первенцем» (Пс. 88:21-28), хотя он не являлся «первенцем» в прямом смысле этого слова. В действительности Давид был самым младшим сыном своего отца.

Более того, Библия называет первенцами не только отдельных людей, которые в действительности не были самыми старшими в семье. И Новый, и Ветхий Заветы говорят о целом народе — Израиле: «Израиль… сын Мой, первенец Мой» (Исх. 4:22). Точно так же Новый Завет говорит о членах Церкви Христа как о принадлежащих к церкви «первенцев» (Евр. 12:23).

Какой вывод мы можем сделать из подобного примера? Неужели Библия говорит нам, что только «первородные» в буквальном смысле слова дети входят в состав буквального и духовного Израиля? Вполне очевидно, что ответом на этот вопрос станет категоричное «нет»!

Новый Завет использует термин «первенец» восемь раз. Из восьми примеров по крайней мере два указывают на тот факт, что кто-то был действительно рожден первым. Лк. 2:7, по-видимому, в прямом смысле говорит, что Мария «родила Сына Своего Первенца», а Евр. 11:28 упоминает о египетских «первенцах».

Однако в остальных случаях Новый Завет использует этот термин символически, говоря о привилегиях и преимуществах наивысшего порядка. Таким образом, Писание характеризует искупленных человеческих существ как принадлежащих к «торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах» (Евр. 12:23). Несомненно, церковь состоит не только из людей, родившихся первыми в буквальном смысле. Термин «первенец» подчеркивает более высокое положение избранных, занимаемое ими среди остальных «сынов Божьих».

И Павел, и Иоанн также используют это переносное значение слова «первенец» по отношению ко Христу как к «первенцу из мертвых» (Кол. 1:18; Откр.1:5). Безусловно, никто из них не пытается убедить нас в том, что Иисус был в буквальном смысле первым человеком, когда-либо воскрешенным из мертвых (можно назвать по меньшей мере двух человек, которых Бог воскресил до Него, — Моисея и Лазаря).

Вполне очевидно, апостолы пытались передать, что воскресение Христа дарует Ему привилегированный статус «первенца» в том смысле, что Его победа над смертью дает возможность «иметь Ему во всем первенство» (Кол. 1:18), что связано с победой над смертью и даром вечной жизни.

Метафорическое употребление термина «первенец» указывает на «превосходящую» власть Христа над смертью, «дабы Он был первородным между многими братиями» (Рим. 8:29) (70). А кто такие «братия», между которыми Он является «первородным»? Ясно, что это те, кто доверяет Ему как дающему жизнь силой Своего воскресения.

Мы можем проиллюстрировать библейскую идею «первородного» первенства следующим образом. Хотя Билл Гейтс не был первым человеком, который занялся бизнесом, связанным с компьютерными программами, его справедливо можно было бы назвать «первенцем разработчиков компьютерных программ» в свете признаваемого за ним лидерства в индустрии компьютерного обеспечения. Мы могли бы сказать то же самое о Майкле Джордане как «первенце» в мире баскетбола, а общественное служение матери Хейл дает все основания назвать ее «первородной» среди заботящихся о несчастных, душевно больных детях Нью-Йорка.

Далее, Павел описывает Христа как рожденного «прежде всякой твари» (Кол. 1:15). Что имел в виду апостол в этом отрывке? Так же, как Христос, будучи «первенцем» из мертвых, являет Свое превосходство над смертью, так и то, что Он был рожден «прежде всякой твари», открывает Его превосходство над творением на правах Создателя «всякой твари». Подобное словоупотребление не имеет ничего общего с идеей о том, что Он является первым сотворенным существом из всех, когда-либо созданных.

Далее Павел говорит о первенстве Христа в творении как Создателя, заявляя, что все было сотворено «Им и для Него» и «все Им стоит» (стихи 16, 17). Таким образом, «братия» имеют спасение от смерти только благодаря первенству «первенца из мертвых» и точно так же они имеют дар жизни только благодаря первенству Того, Кто рожден «прежде всякой твари» (стих 15).

Тот факт, что Христос не был в буквальном смысле «первенцем» Бога Отца, становится очевидным в контексте Послания к Колоссянам, где Павел говорит о Божественности Христа. Сразу после заявления о символическом «первородстве» Христа «во всем» в стихе 19 Павел провозглашает, что «благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота».

Перед нами сразу встает вопрос: о какой полноте говорит Павел? Возможно, речь идет о максимуме возможностей полубожественной личности, какой был воплотившийся Христос? Ответ мы находим в Послании к Колоссянам 2:9, где знаменитый апостол ясно говорит, что во Христе «обитает вся полнота Божества телесно». Возможно, читатель вспомнит из второй главы, что слово «Божество» является эквивалентом греческого термина theotes, который дословно означает саму сущность Божественности, а не только ее внешние атрибуты. И эта самая сущность Божественной природы обитает «телесно» в воплощенном Христе, «Первенце»!

Послание к Евреям 1:5, 6 и 5:5-10

И снова мы имеем дело с дальнейшим использованием термина prototokos («первородный»), только теперь библейский автор использует его в связи со своим пониманием Пс. 2:7 и Личности Христа, Которого Отец «родил» как Сына. «Будучи столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя. Ибо кому когда из Ангелов сказал Бог: „Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя»? [Пс. 2:7]…Также, когда вводит Первородного во вселенную, говорит: „и да поклонятся Ему все Ангелы Божий»» (Евр. 1:4-6).

Чему пытается научить нас в этих стихах автор Послания к Евреям? Как мы ранее отметили в главах 1 и 2, здесь он начинает раскрывать основную тему послания, превознося Христа как более «превосходного». Его первое сравнение противопоставляет Христа ангелам. Как бы ни были хороши и велики ангелы, библейский автор восхваляет превосходство Христа, утверждая, что Бог никогда ни одного ангела не называл «Сыном» или «рожденным», Он также никому не повелевал поклоняться ангелам. Наоборот, хорошие, но занимающие более низкое положение ангелы должны «поклониться» Христу. Таким образом, вполне очевидно, что Христос «превосходнее» ангелов.

Поэтому, исходя из данного контекста, что мы можем сказать о том факте, что Бог называет Христа «Мой Сын», «рожденный» Богом, «первородный»?

Антитринитарии поспешно дают этим терминам слишком буквальное толкование, говоря, что Христос действительно является «первородным Сыном», произведенным на свет Отцом, Таким образом, они приходят к заключению, что Христос — это «бог», обладающий меньшей Божественностью и достоинством, чем вечный Отец. Но этому ли учит нас отрывок?

Несомненно, здесь говорится не о том, что Христос был произведен на свет Отцом как божественное существо, в лучшем случае имеющее более низкий статус или являющееся полубожеством. Автор, скорее, представляет Христа существом, «рожденным» в качестве «первородного Сына» Бога в момент воплощения.

В буквальном смысле контекст Евр. 1 показывает, что Христос есть Сын Бога в том смысле, что Он, будучи вечным Сыном Божьим, обладающим полнотой Божества телесно, был «рожден» в качестве «первенца» во плоти человеческой, чтобы иметь искупительное первенство пред «ангелами», которые поклоняются Ему. Более того, в Послании к Евреям Христос назван «рожденным» и «первенцем» в том смысле, что Он, воплощенный Бог и человек, стал «первенцем» среди всех человеческих существ, которых Он пришел спасти. Без подобной божественно-человеческой исключительности и превосходства над всеми другими людьми мы не имели бы спасения от греха.

Безусловно, Павел не пытается принизить Божественность Христа, заявляя, что Он есть воплощенный Бог и человек. То, что Христос стал человеком при воплощении как «первородный» человеческий Сын Бога, никоим образом не умаляет полноты Его вечной Божественности. И снова сам контекст первой главы Послания к Евреям не дает основания сомневаться в Божественности Христа.

Как было указано в предыдущих главах, автор послания в Евр. 1 твердо отстаивает полноту Божественности воплощенного Сына. Евр. 1:2,3 заявляет, что Христос является, во-первых, создателем «миров», во-вторых, Тем, Кто есть «сияние славы» [Отца], в-третьих, «образом ипостаси Его» и, в-четвертых, Тем, Кто поддерживает все «словом силы Своей». Стих 6 утверждает Его Божественность, так как в нем дается повеление ангелам «поклониться Ему [Христу]». В стихе 8 Бог прямо обращается к Иисусу как к «Богу», Чей престол есть вечное средоточие силы. Стихи 10-12 адресуют Христу Пс. 101:26-28, гимн хвалы, явно направленный Господу Ветхого Завета, Яхве, вечному, самосущему Богу. Несомненно, Послание к Евреям предполагает, что Господь Яхве из Пс. 101 есть не кто иной, как воплощенный Христос, Которому открыто поклоняются и подчиняются ангелы.

Похожее употребление термина «родил» находим в Евр. 5:5-10: «Так и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: „Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» [Пс. 2:7]; как и в другом месте говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека [Пс. 109:4]. Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение; хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного, быв наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека [Пс. 109:4]».Очевидно, что «родил» в Евр. 1:5 относится к назначению Христа Отцом на должность первосвященника в небесном святилище. И снова контекст говорит о том, что Писание не использует слово «родил» в том смысле, что Бог Отец произвел на свет Сына, Который является меньшим по старшинству богом, но подразумевает, что Христос был определен Богочеловеком-первосвященником.

Автор Послания к Евреям прилагает все усилия, чтобы показать, что Христос не только является вечным Богом, Который «без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни» (Евр. 7:3), но Который в Своем Воплощении стал также полностью человеком. Именно эта комбинация двух жизненно важных аспектов Его исключительной Личности дает Ему право быть священником «вовек по чину Мелхиседека (Евр. 5:6).

И снова именно литературный контекст Евр. 5:5-10 предоставляет нам ключ к пониманию того, что Христос был «рожден» в том смысле, что стал человеком, или воспринял человеческую природу в результате воплощения. Стих 7 говорит о том, что Он «во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти». Именно в этом смысле полной молитвенной уверенности и глубоких личных взаимоотношений с Отцом Писание может охарактеризовать Иисуса как Сына, Которого Отец «родил» (стихи 5, 8). Здесь ясно изображена построенная на доверии подчиненность Христа как действующего в человеческой плоти «Сына», а не некое подчинение Божественной природы Христа природе Отца.

Другими словами, Писание называет Иисуса «рожденным Сыном», имея в виду Его воплощение и Его глубокие, личные, доверительные взаимоотношения со Своим Отцом во время его пребывания в уязвимой человеческой плоти. Будучи в облике человека, Он был удостоен права стать действенным ходатаем-первосвященником не только благодаря Своей вечно существующей Божественной природе, но также и благодаря тому, что «страданиями навык послушанию» (стих 8) как человек, зависимый в силу своего «рождения». Подобное послушное перенесение страданий «совершило» Его человеческую сущность, так что Он «сделался… виновником спасения вечного, быв наречен от Бога Первосвященником» (стихи 9, 10).

Л. Е. Фрум обобщает идею использования в Послании к Евреям Пс. 2:7 и высказываний о Христе как о рожденном Богом Сыне: «„Я ныне родил Тебя» указывает на принятие Христом человеческой плоти и прогрессирующую последовательность» Его «земного Рождения, Крещения, Воскресения и Священства. Все это вытекает из судьбоносного события рождения в человеческой плоти, потому что во второй раз Он возвращается в качестве Сына человеческого… Таковы широкие границы понимания Пс. 2:7» (71).

Термин «родил», в каком виде он используется в Послании к Евреям, не имеет никакого отношения к идее того, что Христос был произведен на свет, или «рожден», Богом Отцом как некое меньшее божество, происшедшее от субстанции, или сущности, Божественной природы Отца.

Евангелие от Иоанна 17:3

Многие люди, отрицающие неограниченную Божественность Христа, часто используют в качестве аргумента этот известный отрывок — вдохновляющий призыв к христианам искать более глубокого познания Бога: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа».

Противники идеи равенства Отца и Сына заявляют, что утверждение Иисуса о том, что Отец есть «единый истинный Бог», показывает, что Христос и не думает отождествлять Себя с полноправной Божественной сущностью Отца. Об этом ли говорит Иисус?

Вполне очевидно, что в Своей великой первосвященнической молитве Иисус не обсуждает отношения, связывающие Его собственную Божественную природу с природой Отца. Он говорит о том, что «людям необходимо узнать единого истинного Бога, противостоящего идолам и другим ложным богам», и «необходимо узнать Его Самого как исполнителя спасения» (72). Эриксон говорит об этом следующим образом:

«Говоря об Отце как о единственном истинном (греч. alethinos, „истинный») Боге, Иисус противопоставляет Отца не Сыну, а прочим претендентам на Божественность, лжебогам. На самом деле Иисус здесь очень тесно связывает Себя с Отцом. Вечная жизнь есть не только знание Отца, но и знание посланного Им Иисуса Христа» (73).

Более того, контекст Евангелия от Иоанна представляет нам множество доказательств неограниченной Божественности Христа. Если допустить, что в данном отрывке Христос заявляет, что Отец является единственным проявлением «истинного Бога» во Вселенной, это будет противоречить идее равенства Иисуса и Бога Отца, просматриваемой в Ин. 1:1,5:18,8:58 и 10:30-33. Кроме того, если Отец есть «единый истинный Бог» в противоположность Иисусу, не значит ли это, что любая другая личность, названная Богом (как, например, Иисус), будет определенно лжебогом? Кажется, Иисус совсем не это пытался донести в контексте Своего высказывания.

Первое послание к Коринфянам 8:6

Для начала приведем высказывание Павла в более широком контексте. «Итак, об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто и что нет иного Бога, кроме Единого. Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, — так как есть много богов и господ много, — но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им» (1 Кор. 8:4-6).

В манере, очень схожей с их толкованием Иоанна 17:3, антитринитарии используют этот отрывок в качестве доказательства того, что Отец есть «один Бог», и так как в отрывке Иисус не назван прямо «одним Богом», значит, Он занимает более низкую ступень в Божественной иерархии Макс Хэттон говорит, что если последовать подобной логике антитринитариев, мы придем к следующему проблемному заключению: «Если этот стих препятствует идее, что Иисус есть Бог, потому что в нем говорится, что только Отец есть Бог, он не в меньшей степени препятствует идее, что Отец есть Господь, потому что в нем говорится, что Иисус является единственным Господом!» (74)

Более того, Павел делает утверждение в контексте обсуждения темы идолов и вопроса о том, следует ли верующим есть пищу, ранее посвященную этим идолам. Ключ к пониманию всего отрывка заключается в осознании того, что стихи 5 и 6 представляют собой объяснение тезиса из стиха 4: «Нет иного Бога, кроме Единого». Кто этот Единый Бог? Павел отвечает, что мы можем охарактеризовать «одного Бога» как «Отца… и одного Господа Иисуса Христа» (стих 6). «Если Павел не считал, что Иисус есть Бог, почему он упомянул Его в этом контексте? Не пытался ли Павел доказать, что существует только один Бог, демонстрируя единство двух?» (75)

Несомненно, Павел не пытается противопоставить Божественность Отца Сыну, но сравнивает неделимую Божественность обоих с ложными богами и идолами языческой религии первого столетия. Если апостол в данном случае отрицает полноту Христовой Божественности, его высказывание явно противоречит заявлениям, которые он сделал в Кол. 2:9, где он говорит, что во Христе обитает вся полнота Божества телесно, и Флп. 2:6, где Павел настаивает, что Христос был «равным Богу». Уэйн Грудем отмечает, что «в 1 Кор. 8:6 автор не отрицает причастности Бога Сына и Бога Святого Духа к „одному Богу», но Павел определяет Бога Отца как „одного Бога». Более того, в том же самом стихе он говорит далее об „одном Господе Иисусе Христе, Которым все, и мы Им». Здесь он использует слово Господь в его полном ветхозаветном значении „Иегова» как имя Бога и говорит, что именно через эту Личность все было сотворено. Тем самым он лишь подтверждает полноту божественности Христа, имеющего, правда, другое имя. Таким образом, этот стих подтверждает как единство Бога, так и многообразие Божественных Личностей» (76).

Заключение

Мы завершили наше исследование отрывков, наиболее часто используемых для того, чтобы поставить под сомнение полноту Божественности Христа и доктрину о Троице. Тех, кто желает более тщательно исследовать проблематичные тексты, мы призываем прочитать приложение к этой главе.

Но теперь позвольте задать несколько вопросов: действительно ли можно сказать, что отрывки, изученные в этой главе (и в приложении), сводят к нулю многочисленные доказательства, представленные в предыдущих пяти главах? Не является ли очевидным факт, что «проблемные» тексты становятся таковыми только тогда, когда мы начинаем буквально толковать такие термины, как «Отец», «Сын», «Первенец», «Единородный», «родил» и так далее? Не противоречит ли подобный буквализм преобладающей иносказательной манере, с которой библейские авторы описывают Личности Божества? Можно ли допустить, что библейские авторы использовали такие выражения, как «единый истинный Бог» и «один Бог Отец», с целью искоренить идею о полной Божественности Сына, Иисуса Христа?

Берем смелость утверждать, что библейские доказательства твердо убеждают в полной и вечной Божественности Христа как имеющего одну природу, характер и цель с Отцом (и Святым Духом). Более того, ирония заключается в том, что некоторые из самых весомых доказательств равенства Отца и Сына встречаются в контексте, где как раз и используются метафорические термины «Отец» и «Сын» (особенно в Ин. 5:16-23).

А что можно сказать о логических доводах того, что доктрине о Троице не хватает рациональной обоснованности? К этому вопросу мы и обратимся в следующей главе.