2. Неспособность ранней Церкви сохранить чистоту веры и постичь искупительную суть Библии

Когда мы говорим о ранней Церкви, мы не имеем в виду всю эпоху от Апостольской Церкви до VII столетия. Мы имеем в виду конкретно два столетия, предшествовавшие возникновению ислама. Надо быть очень осмотрительным в критике ранней Церкви. Мы многим обязаны истинным героям, жившим и умершим до рождения Мухаммеда. Мы, христиане XX века, никогда не дорастем до их потрясающего самопожертвования и достижений во многих областях веры и жизни. Основные положения христианского вероучения были сформулированы и исследованы именно в тот ранний период во время многочисленных встреч руководителей Церкви. Однако, после обращения в христианство императора Константина, Церковь пополнилась людьми, не являвшимися истинно обращенными. Многие руководители Церкви пренебрегали изучением Священного Писания, и в результате на смену религии, основанной на Библии и имеющей своим основанием Христа, пришел суррогат. Более того, пытаясь сохранить ортодоксальное учение о Христе и Св. Троице, Церковь во многом полагалась на государство. Еретики сурово преследовались, но зачастую те, кого ортодоксы считали еретиками, исповедовали то, что сегодня исповедуют т.н. национальные церкви. Ортодоксия была в основном взращена грекоязычной Церковью, которая получала официальную поддержку от византийского императора.

В результате этой плачевной ситуации не только соседние народы, например, арабы, подвергались забвению со стороны Церквей Сирии и Палестины, но и духовная жизнь самих христиан в этих странах заметно ослабла. Библия стала закрытой книгой, а на смену библейским историям и учениям пришли всевозможные сказки и легенды о жизни святых. Поэтому нет ничего удивительного в том, что основатель ислама не мог и не сумел приблизиться к познанию истинно христианской веры. Сами христиане запутались в своей вере. Они не жили по Библии. Они не понимали главного отличия своей религии: того, что это — религия искупления. Нередко создавалось впечатление, что их религия состоит в основном из некоторых метафизических знаний и что ее надо отправлять в соответствии с определенным высоким уровнем закона через собственные благие дела.

Еще раз вернемся к д-ру Суитмену, которого мы цитировали выше, и приведем отрывки из другой его книги «Ислам и христианское богословие». «Одним из результатов чрезмерного упора на гносеологию — в особенности александрийской школы, но в значительной степени и всех других восточных теологических школ — стало определенное забвение сотериологии (учения о спасении). Слишком часто мы сталкиваемся с подменой искупительного самопожертвования Бога монашеской дисциплиной, девственностью и аскетической интеллектуальностью. Воплощение в основном преподносится как своего рода обещание человеку божественности.

Космологические размышления оказываются гораздо важнее искупительной благодати, которая приводит к примирению человека с Богом. Восток слишком мало оставил от Августина и слишком увлекся метафизическими размышлениями. Он озадачил себя вопросом о способе воплощения и пренебрег учением о благодати. Потому что вера в доверие была подменена верой в согласие, и теперь, когда мусульманин сталкивается лицом к лицу с христианином, он не спрашивает о Боге Спасителе. Его интересуют проблемы триединства, способа воплощения, трудностей соединения божественного и человеческого». (Sweetman J.W. Islam and Christian Theology. L. & Redhill, 1945-1961, v. 1-2.)

Вы можете спросить, какое это имеет отношение к миссионерской деятельности сегодня? Почему так важно выяснять, что было и чего не было 1400 лет назад? Но мы не можем пренебрегать ошибками прошлого, поскольку они во многом способствовали возникновению ислама. В богословском отношении ислам не изменился. Это по-прежнему антитринитарная и антиискупительная религия. Мы должны уверенно нести библейскую истину об искуплении в соответствии с традицией Апостольской Церкви. Мы должны проповедовать Мессию-Спасителя как единственную надежду человека.

Теперь перейдем к третьему вопросу