Введение

Книга Левит учит нас, как, пребывая в святилище, приближаться к Богу, и в плане средств, при помощи которых можно приближаться, и в плане того состояния, в котором мы должны пребывать, чтобы делать это. Эта книга, следовательно, рассматривает жертвоприношения и вместе с тем, в особенности, священство, то есть средства, определенные Богом, чтобы те, что находятся вне святилища, могли приближаться к Нему, а также определяет то, что не подобает тем, кто связан с Богом при помощи этих средств. Обязанность распознавать при необходимости скверну входила в функции священства. В Левите речь идет также о различных созывах народа на праздники Господни, представлявшие собой особые обстоятельства, при которых собравшийся Израиль приближался к Нему, и, наконец, о роковых последствиях нарушения принципов, установленных Богом в качестве условия Его отношений со Своим народом. Сношения Бога со Своим народом, о которых упоминается в этой книге, представлены нам в связи с Его присутствием в Его скинии, основой всех отношений, о которых мы только что говорили. Это больше не законодательство, которое дается свыше, как на горе Синай, это основные правила, определяющие состояние дел: Бог теперь пребывает посреди Своего народа {Присутствие Бога посреди Своего народа является здесь отличительной чертой установленных отношений. Следовательно, большинство наставлений, данных в Левите, предполагает, что те, для кого они предназначены, уже находятся с Богом в отношениях как народ, который Он признал Своим народом. Но, с другой стороны, так как народ сам не был в действительности допущен пред лицо Божие и поскольку скиния представляла собой место, в котором Бог пребывал, чтобы там приближались к Нему, то из этого последовало, что многие из наставлений, содержащихся в этой книге, дают тем, кто находится снаружи, средства приближения к Богу хотя до этого у них не было никакой связи с Ним. Это важно отметить, ибо на этом основаны рассуждения апостола в Послании к Римлянам 3 относительно допущения язычников и даже какого-либо грешника. Тем не менее истинно то, что большинство указаний применимы к тем, кто даже связан с престолом. Впрочем, вопреки им самим, все люди должны иметь дело с Ним, даже те, которые не приближаются к Нему, и в особенности теперь, когда, как свидетельство благодати, кровь на искупительной жертве и когда откровение и свидетельство славы без завесы (следствие благодати и искупления) засияли снова. Бог, Который желает пребывать в связи со Своими творениями, представляет в этой книге условия, при помощи которых те могут входить в сношения с престолом, который Он поставил. Это делает необходимым одробное описание отношений, которые Он поддерживает со Своим народом} и объявляет, на каких условиях Он позволит наслаждаться отношениями с Ним. Важно заметить, в отношении допущения пред лицо Божие, то, что, позиция христианина совсем другая, чем у еврея. Для еврея (Евр. 9) дорога к святилищу не была открытой; никто (даже священники) не могли входить пред лицо Божие за завесу, и жертвы были напоминанием о грехах (Евр. 10,3). Теперь, когда дело Христово исполнилось, завеса разодрана. Христиане не образуют народ, который до некоторой степени связан с Богом, все же всегда остается вне Его присутствия, народ лишь приближается к жертвеннику или самое большее к жертвеннику для благоволений. Теперь имеет место полная благодать, представленная миру; затем, в силу совершенного искупления всякий верующий, праведный перед Богом, имеет полную свободу войти в святилище. Таким образом, рассматриваемая нами тема, — это не то, как приближаются, а образы вещей, в силу которых можно приближаться, чтобы иметь общение с Богом. Но какими бы ни были близость и привилегии священнического звания, всегда только жертва Христа определяет его возможность и образует его основу. Эта книга, следовательно, начинается с жертвоприношений, которые выражали эту единственную и совершенную жертву. Символизируя дело Христово с его различными особенностями и с его разнообразными применениями для нас, эти жертвоприношения представляют собой интерес, который ничто не может превзойти. Поэтому мы изучим их несколько подробно. Символы, которые представляет нам Писание, имеют различные особенности: то это олицетворение какого-то значительного принципа путей Божиих, как Сарра и Агарь, образы своих заветов; то они показывают нам Самого Господа Иисуса под разным углом зрения — как жертву, священника и т.д.; иногда они предвосхищают некоторые деяния Бога на Его путях к человеку или же великие деяния Его правления в грядущем. Хотя нельзя дать никаких строгих правил, в общем мы можем сказать, что Бытие дает нам основные примеры первого рода, Левит — второго рода (хотя и Исход содержит несколько замечательных примеров), Числа — третьего: образы последней группы более разнородны. Употребление образов в Слове Божием — черта, которой не следует пренебрегать в этом драгоценном откровении. Оно несет нам особенную благодать. Самое возвышенное в наших отношениях с Богом почти превосходит в своей действительности степень наших способностей и масштабы нашего видения, хотя мы учимся познавать в этом Бога и наслаждаться этим через Святого Духа. Иначе и быть не могло, потому что это, если я смею так выразиться, приспосабливается к способностям Бога, в отношении Которого действительность имеет свое существование и пред лицом Которого она должна быть истинной, чтобы быть полезной для нас. Все глубокие и бесконечные предметы нашей веры, — бесконечные по своей ценности перед Богом или в демонстрации тех принципов, по которым Он действует в отношении нас, — становятся близки и осязаемы для нас при помощи этих образов. Подробности всех милостей и совершенства, которые существуют в реальности или в прообразах, раскрываются совершенно понятно для нас при помощи образов с точностью Того, Кто судит о них, как они представлены Ему, но средствами, приспособленными к нашему зрению, к нашим способностям, чтобы возвысить наши мысли до уровня того, что занимает Бога. Христос, видимый во всей Своей славе, по мысли Божией, представлен нам подобным образом, но, таким образом, мы имеем все Его черты и особенности, и все это от имени Того, Кто составлял Его великую реальность. Да будет благословенно Его имя! Мы переходим к применению этих понятий к жертвам начала Левита. Основание скинии содержит два совершенно отличных момента: сначала раскрытие планов Божиих в благодати {Мое впечатление таково, что скиния — выражение состояния дел во время тысячелетнего царства, за исключением того, что касается царской власти, с которой связан храм. Престол Божий в святая святых. Я не вижу, что завеса будет разодрана для жителей земли, хотя все основано на жертве Христовой, но первосвященник сможет в любое время входить в святая святых, облеченный в свои одежды красоты и славы. Хлебы предложения и светильник с семью ветвями, таким образом, представляют собой Израиль в связи с Христом, как бы показывая правление и свет в мире, но на месте священства пред лицом Бога. Для нас завеса разодрана, и мы совершенно свободно входим в святая святых} и место доступа к Нему; затем средства удовлетворения нужд, порождаемых грехом, — тех нужд, которые давали повод для настоящего действия этой благодати. Вся конструкция скинии находилась в соответствии с образцом, данным Моисею на горе. Это был образец небесного, включая связи между небом и землей; этот образец показывал порядок вещей, который находит свое исполнение в лучшей, нерукотворной скинии. Домостроение скинии, однако, началось только после прегрешения через золотого тельца, когда гнев Божий против греха уже разразился и когда Его благодать сходила с престола святилища, учреждая жертвоприношения, соответствующие данному прегрешению, и давали удовлетворение Ему в то время, когда последствия прегрешения в любое время мешали входу священников в святилище, но когда благодать давала все, что отвечало нуждам греховного народа. Вот почему, в частности, скиния упоминается в первый раз по случаю прегрешения через золотого тельца; тогда гнев Моисея воспламенился против безбожия и безумия, с которым отвергли Бога даже прежде, чем народ получил подробное описание и постановления закона, данного на горе. Именно тогда Моисей взял “шатер” и, поставив его вне стана, назвал его “скинией собрания”, хотя в действительности она еще не существовала, и все те, кто искал Господа, выходили к скинии собрания, которая была вне стана. Это было место, где Бог встречался с теми из народа, кто искал Его. В законе не говорилось о том, чтобы искать Бога. Закон был сообщением воли Бога уже собравшемуся народу, посреди которого Бог являлся в соответствии с некоторыми требованиями Его святости. Но когда зло вошло внутрь, и народ, как целое, стал отступником и нарушил завет, было определено место собрания, куда следовало идти искать Бога, и это произошло прежде, чем была поставлена настоящая скиния, образец которой был показан Моисею на горе, но она самым поразительным образом утвердила принцип, на котором она была основана. Порядок скинии, как он был установлен вначале, никогда не был осуществлен, как и законы в своем первоначальном виде. Надав и Авиуд в первый же день принесли огонь, чуждый и вход в святая святых был запрещен Аарону, за исключением великого дня искупления другим образом. Сама скиния была поставлена по данному Богом образцу, но вход во внутреннее святилище был закрыт. То, что имело место относительно состояния греховности народа, было временным, но это было заботой о том, что требовал грех, а дело, которым мы обладаем теперь, еще не исполнилось. Эта встреча Господа с народом или с Посредником носила двоякий характер — апостольский и священнический. С одной стороны, Бог находился там, чтобы сообщать Свою волю; с другой строны, Он был там, чтобы принимать народ в его служении Ему, во всех его прегрешениях и нуждах. Христос также есть апостол и первосвященник нашего вероисповедания, — эти выражения относятся к теме, которую мы сейчас рассматриваем. Присутствие Господа в скинии для того, чтобы сообщать Свою волю, (с которой мы имеем здесь дело только как с примером {Ибо пророчество — это особая тема} того, что занимает нас), упоминается в главах 25 и 29 Исхода. В главе 25 после описания устройства ковчега и его принадлежностей в святая святых сказано: “И положи крышку на ковчег сверху; в ковчег же положи откровение, которое Я дам тебе. Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедовать чрез тебя сынам Израилевым”. Это было адресовано посреднику, единственному посвященному в тайну Господа. В главе 29 мы читаем: “Это — всесожжение постоянное в роды ваши пред дверьми скинии собрания пред Господом, где буду открываться вам, чтобы говорить с тобою. Там буду открываться сынам Израилевым”. С этого и начинается Левит.