1 Царств 17

Филистимляне, это олицетворение мощи врага, снова появляются на сцене со своим единоборцем во главе, которого никто не смеет вызвать на бой. Давид же возвратился к себе и жил своей обычной простой жизнью. Хотя то, что предшествует этому, дает общую идею о положении, в которое он был поставлен, по-видимому, он оставался возле царя недолго (17,15). Его отец посылает его к братьям, которые находятся в войске Саула. Там он видит филистимлянина, бросающего вызов войску Израиля. Ионафан не появляется здесь; есть лишь один, кто может сокрушить того, кто объединяет в своем лице всю силу зла. Вера Давида не знает в этом никакой трудности, потому что он видит здесь Бога, а в противнике — бессильного врага Божиего. Он был лишь «необрезанным», остальное имеет мало значения. При исполнении своих обычных обязанностей Давид уже встречался с трудностями, которые были не по плечу даже для сложившегося мужчины, но он преодолевал их еще ребенком по совсем простой причине: «Господь избавлял его». Он не похвалялся этим; он лишь исполнял долг, но при этом он познавал силу и верность Господа. И теперь он снова убеждается в этом; броня воина отброшена, вера не знает ее: Бог хочет исполнить это дело самыми простыми способами. Давид объявляет, в чем его сила: «Я иду против тебя во имя Господа Саваофа». Затем он отождествляет себя с народом Божиим. «Узнает вся земля, что есть Бог в Израиле». Камень, который вонзается в лоб Голиафа, лишает его одновременно и силы и жизни. Давид отсекает голову Голиафа его собственным мечом, подобно Тому, Кто через смерть сделал немощным того, кто обладал властью смерти. Все войско Израиля пользуется победой, одержанной Давидом. Саул, который забыл о нем, хочет, чтобы он остался с ним. Увы! Плоть, и даже мятежная плоть может любить избранника Господа из-за которого он приносит, но она не знает его. Давид неведом Саулу также тогда, когда он исполняет дело Божие, как если бы они никогда не встречались.