Введение

Мы видели, что книга Руфь занимает промежуточное место между концом эпохи, когда Израиль был поставлен под непосредственное правление Бога, Который время от времени вмешивался посредством судий, и водворением царя на царство, которого Он избрал для него. Этот конец периода, увы, был вызван падением народа и его неспособностью через веру воспользоваться своими привилегиями. 1 и 2 Книги Царств описывают: 1) прекращение первоначальных отношений Израиля с Богом, основанных на послушании народа в соответствии со старым заветом и особыми предписаниями Второзакония; 2) верховное вмешательство Бога через пророчество и 3) водворение царя, которого Бог Сам подготовил, и обстоятельства, которые предшествовали этому водворению. И Израиль не только совершал прегрешения в правление Божие; он отверг это правление. Подчиненный священству, народ приближался к Богу, наслаждаясь привилегиями, которые были дарованы ему, как народу, признанному Господом. Мы увидим, как ковчег (первая, самая непосредственная и самая драгоценная связь между верховным Богом и народом) попадает в руки врага. Что мог священник, когда то, что придавало его священническому сану все его значение, находилось в руках врага и когда не было больше места, где бы он приближался к Господу, не было престола Божиего посреди Израиля — искупительного места, в котором в благодати, через кропление кровью поддерживалась бы связь Израиля с Богом? Это было не просто отступничество Израиля в тех обстоятельствах, в которые поставил его Бог. Эти самые обстоятельства полностью изменились вследствие суда Божиего. Внешние отношения Бога с народом были порваны: ковчег завета, центр и основа этих отношений, был отдан разгневанным Богом в руки Его врагов. Священство было естественным и нормальным средством поддержания отношений между Богом и народом. Как использовать теперь это в данных целях? Однако Бог, действуя самодержавно, мог войти в общение со Своим народом в силу Своей благодати и Своей незыблемой верности, согласно которым Его связь с Его народом продолжала существовать с Его стороны даже тогда, когда всякое признанное отношение между Ним и народом было прервано из-за отступничества этого последнего. Это Он и сделал, восставив пророка. При его помощи Бог тогда непосредственно общался со Своим народом даже тогда, когда народ не поддерживал своих отношений с Ним в своем нормальном состоянии. Обязанности священника были обусловленны целостностью этих отношений; в своих слабостях народ нуждался в нем. Все же при священстве народ сам приближался к Богу через посредничество священника в соответствии с теми отношениями, которые Бог установил и которые Он признавал. Но пророк действовал от имени Бога вне этих отношений или, скорее, над ними, когда народ не был более верным. Водворение царя имело очень большое значение. Это был новый порядок отношений, который заключал в себе принципы исключительной важности; Бог не был более в непосредственной связи с народом. Над Израилем устанавливалась власть. Бог ждал верности со стороны царя. Судьба народа зависела от поведения того, кто был ответственен перед Господом за соблюдение этой верности. У Бога было намерение установить этот принцип во славу Христа. Я говорю о Его царской власти над евреями и над народами, над всем миром. Эта царская власть была предвосхищена в Давиде и в Соломоне. Требовать водворения царя, отвергая непосредственное правление Самого Бога, было безумием и мятежом со стороны народа. Но сколько раз наши безумства и наши прегрешения становились поводом для проявления благодати и мудрости Божией и исполнения Его замыслов, до того скрытых от мира! Лишь наши грехи и наши прегрешения привели к славному исполнению этих замыслов во Христе. Вот важные темы, которые рассматриваются в первой и второй книгах Царств, по меньшей мере до установления царской власти. О славном состоянии этой царской власти и ее гибели рассказывается в книгах Царств. Первым отношениям Израиля с Богом кладет конец его падение. Ковчег захвачен; священник умирает. Пророчество вводит царя, царя презираемого и отвергаемого, поскольку люди поставили себе другого царя, но царя, которого Бог ставит силою Своего могущества, — вот главные принципы, изложенные в первой и второй книгах Царств. История показывает нам здесь, как и повсюду, что только Один сохранил верность — это унизительный результат для нас в испытании, которому Бог подверг нас, но вполне достаточный для того, чтобы держать нас в смирении. Если мы говорили о гибели священства, то из этого не следует делать вывод, что священники перестали существовать. Они всегда были необходимы для народа, исполненного слабостей (так же, как для нас на земле); они участвовали в божественном для поддержания личных отношений с Ним, но они перестали быть основой отношений всего народа с Богом. Народ не был более способен наслаждаться этими отношениями при помощи этого единственного средства, и священники сами оказались не на высоте своего положения, чтобы справиться с этим. Нам не мешало бы остановиться на этом вопросе, который является стержнем тех истин, которые занимают нас в данный момент. В первоначальном состоянии Израиля, установившимся на земле, которая была дана ему, и вообще по своему составу священство было основой их отношений с Богом, что характеризовало и поддерживало их (смотри Евр. 7,11). Первосвященник был перед лицом Бога их главой и представителем народа, поклоняющегося Ему, и в этой связи (я говорю здесь не об избавлении из Египта, не о завоеваниях, а о народе пред лицом Бога и в связи с Ним), в великий день искупления он исповедывал его грехи на козле отпущения. Это было не только заступничество; он находился там, как вождь и представитель народа, который был, так сказать, обобщен в нем пред лицом Бога. Народ был признан, хотя и был виновен. Он был представлен в лице первосвященника, чтобы пребывать в отношениях с Богом, Который, в конечном счете, скрывался от его глаз за завесой. Народ ничего не скрывал от священника; первосвященник стоял перед Богом: эта связь не предполагала невиновности. Безвинный человек сам должен был бы предстать перед Богом. «Адам, где ты?» Этот вопрос обнаруживает его падение. Но народ также не был изгнан, хотя между ним и Богом была завеса, и первосвященник, который сочувствовал немощам народа, как его составная часть, поддерживал связь с Богом. Это действительно был очень несовершенный народ, но он таким путем вступал в связь с Господом. Однако Израиль не смог удержаться в этом положении; был не просто грех (пер-восвященник смог бы тут помочь), но народ грешил против Господа, отворачивался от Него, причем даже в лице самих его вождей. Священники, которые должны были поддерживать эту связь, сами способствовали ее разрушению, оскорбляя Бога и отталкивая от поклонения Ему народ, который они должны были привлекать к Богу. Я опускаю предварительные обстоятельства, чтобы рассмотреть их подробно, когда для этого представится повод. Итак, Бог ставит царя, которому поручено поддерживать порядок и обеспечивать связь Бога с этим народом посредством его верности Богу и Его управления народом. Это исполнит Христос в грядущем веке. Он — помазанник Божий. Когда царь был поставлен, священник стал ходить перед ним. Это новое учреждение, единственное способное поддержать отношения народа с Богом. В данном случае священство больше не является непосредственной связью. Оно, действительно, заботится о нуждах народа, исполняя свои собственные обязанности. Царь присматривает за этим и обеспечивает порядок и благословение. Однако церковь находится совсем в ином положении. Святые теперь приближаются к Богу непосредственно. Вместе со священством, которое трудится для святых на земле, чтобы поддержать их в течение их служения и в наслаждении своими привилегиями, она едина с Помазанником: завесы больше нет. Мы восседаем на небесах в Христе, сделавшись угодными в Возлюбленном. Милость Божия на нас, членах тела Христова, как и на Самом Христе. То, что сняло завесу со святости Божией, открыло всю греховность человека и отменило ее {Разумеется, в отношении Его верующего народа}. Таким образом, как члены Его тела, мы совершенны пред Богом и полностью угодны Ему. Священник не стремится ни поставить нас в такое положение, ни поддерживать с Богом связь тех, кто не находится в этом положении. Нас поставило в него дело Христово. Как можно заступаться за совершенство? Разве заступничество делает человека и дело Христово более совершенными в глазах Бога? Конечно, нет. Но ведь мы в Нем. Каким же образом это священство трудится для нас? Оно делает это, поддерживая слабых и очень часто осквернившихся в осуществлении их отношений с Богом {Есть незначительное различие между священством Христовым и Его служением в качестве Ходатая (1Иоан.2). Священство заключается в присутствии Христа пред лицом Бога для нас, но это присутствие есть совершенство в том, что касается нашего положения пред Богом. Священство в своем повседневном служении связано, следовательно, не с грехом, а с милосердием и благодатью, чтобы нам своевременно была оказана помощь. Мы обретаем в полную свободу в пресвятом месте. Служение Ходатая совершается в отношении нас, когда мы согрешим, потому что в первом послании от Иоанна речь идет об общении и о том, что оно прерывается грехом}. Христианин вступает фактически в более полную связь с Богом; он в свете, как и Бог в свете. Мы восседаем на небесах, сделавшись угодными в Возлюбленном, любимыми, как Он любим, поскольку праведность Божия в Нем. Он наша жизнь, Он дал нам славу, которая была дана Ему. Итак, Дух Святой, который сошел с небес после прославления Господа Иисуса, соединил нас с Ним пред лицом Бога без завесы. Однако, хотя нам нет извинения, мы отнюдь не исполняем свой долг и оскверняемся здесь на земле. Служение Ходатая, Того, Кто пребывает пред лицом Бога для нас, омывает нам ноги Духом и Словом и делает нас способными поддерживать общение в этом свете, которому чужды потемки. Позднее, в присутствии Иисуса Царя, священство, несомненно, будет поддерживать отношения народа с Ним, в то время как Он будет нести бремя правления и благословения народа во всех отношениях.