2 Царств 21

И все-таки прежде всего речь здесь идет об Божием управлении, ибо Бог ничего не забывает, он все доводит до своих последствий, и по воле Его гаваонитяне напомнили об этом Давиду и его народу. Больше не было необходимости в утверждении домостроительства Божия, чтобы Давид преследовал дом Саулов. Выше всякого домостроительства справедливый суд — духовный принцип Божий. Саул по внешней плотской ревности, хотя и во имя Бога, действовал без страха Божия. Именно этим и отличается в особенности благочестивая ревность о Боге от ревности, вызванной показным радением за Его царство. Саул забыл те клятвы, которыми израильтяне клялись жителям Гаваона. Бог напоминает об этом; Он не презирает несчастных гаваонитян, и Давид признает обязательства перед гаваонитянами. Вопросив Господа о причине бедствия, обрушивавшегося на Израиль три года подряд, он с готовностью выполняет требование гаваонитян {Однако, уступив просьбе жителей Гаваона, Давид не спросил у Господа, как ему поступить. Мы видим, что Бог указывает здесь на дом Саула, а также узнаем о том, как жестоко Саул обошелся с жителями Гаваона, но если бы Давид спросил Господа, как и подобает праведнику, о том, как ему поступить в данном случае, то, возможно, нашелся бы более счастливый способ поступить по справедливости}. Весь дом Саулов погибает, за исключением немногих приближенных к Давиду. Что касается последних, то трогательная и верная привязанность Рицпы, пробудила в сердце Давида воспоминания о более светлых моментах деятельности несчастного Саула, и Давид воздает его памяти последние почести. «И умилостивился Бог над страною после того». Если камнем из пращи вера способна поразить своих врагов, то значит плоть слаба перед их натиском. Как мы видим, Давид, став царем, больше предается похотям и страстям и более своеволен, чем когда он страдал. Тем не менее прекрасно убедиться в том, что там, где вера действует среди развращенного народа, она побуждает к действию самые разные орудия, которые, воодушевившись ее успехом, выступают без страха и действуют с такой же силой, как тот, кто свершил первую победу. Однако не плохо было бы здесь заметить, что победа над бесстрашными врагами в тот момент, когда весь Израиль упоен успехом и имеет поддержку сильных людей, в корне отличается от того положения, когда есть только вера, во всем полагающаяся на Бога, а сила и успех на стороне врага и народ бежит от врага. Последнее пережил Давид, когда выступил против Голиафа, первое — те из людей, которые поразили остальных исполинов.