Лука 16

В главе 16 показано, как сказывается благодать на образе поведения, а также изображен контраст (божий промысел изменяется) между поведением, предписываемым христианством в плане мирового порядка вещей и позиций евреев в этом отношении. Здесь эта позиция была только выражением человеческой позиции, выявленной при посредстве закона. Учение, сведенное, таким образом, к притче, подтверждается иносказанием о богаче и Лазаре, приподымая завесу, скрывающую от нас мир иной, в котором явлены последствия поведения людей. Человек есть управитель от имени Бога (то есть, Бог препоручил ему свое добро). Израиль в этом отношении занимает особое положение. Но человек оказался неверен; таков же на деле и Израиль. Бог отставил его от управления; но человек по-прежнему владеет Его имением и распоряжается им — фактически, по крайней мере (как и Израиль на данный момент). Это добро суть земные предметы — то, чем человек может владеть согласно своей плоти. Будучи лишен управления через свою неверность, но по-прежнему владея хозяйством, он использует его для завоевания расположения должников своего господина, оказывая им услуги. Это и есть то, как следует поступать христианину с земным скарбом, расходуя его для пользы других с мыслью о будущем. Управитель мог присвоить деньги, причитающиеся его господину; он же предпочел приобрести друзей с их помощью (то есть жертвует дары ради пользы в будущем). Мы можем обратить жалкие богатства этого мира в средства преисполняющей любви. Дух благодати, который наполняет наши сердца (а мы сами являемся предметами благодати), творит в отношении временного, что мы используем для другого. Для нас это рассматривается с точки зрения вечной обители. «Чтобы они приняли вас», равнозначное выражению, «чтобы в могли быть приняты» — общая форма изречения в Евангелие от Луки для обозначения просто факта без указания на кого-то, к кому это относится, хотя и употреблено слово «они». Заметьте — богатства земные не есть наши; сокровища же небесные, если иметь в виду истового христианина, принадлежат ему. Сии богатства неправедны, если принадлежат человеку падшему, а не преданному небу или же если их не было во времена невинности Адама. Теперь, когда приподнята завеса над миром иным, истина полностью вынесена к свету. И контраст между еврейством и христианством с достаточной ясностью раскрыт: ибо христианство открывает этот мир и, согласно его закону, соотнесено с небесами. При верховенстве Бога на земле иудаизм обещал временное благословение праведным; однако все нарушилось: даже Мессия, стоявший во главе системы, был отвергнут. Словом, Израиль, от которого ожидалась ответственность и которому были уготовлены земные благословения в ответ на послушание, обманул все надежды. Человек, имея такую основу, не мог долее быть в этом мире носителем свидетельства путей Бога во владычестве. Наступит время суда земного, но оно еще не пришло. Между тем, обладание богатствами являло собой испытание Божией благосклонностью. Личностное себялюбие и увы! безразличие к брату в беде у дверей его стали присущи обладанию ими у Иудеев вместо того, что ожидалось. Откровение же открывает иной мир нашему взору. Человек в сем мире есть человек падший, порочный. Если он получил свое доброе здесь, то его постигает участь грешника; он подвергнется мукам, в то время как другой, которого он презирал, обретет счастье в мире ином. Здесь не ставится вопрос о том, что дает право вступить на небеса. Речь идет о личности и о контрасте между законами этого мира и мира невидимого. Иудей избрал этот мир: он потерял этот мир и другой тоже. Бедняк же, о котором он думал презрительно, обретался на лоне Авраама. Содержание этой притчи раскрывает ее связь с вопросом о надеждах Израиля и идею о том, что богатство являлось испытанием благоволения Божиего (идею, которая, во всяком случае, как бы ни была ошибочна, достаточно понятна при условии, что мир сей есть место благословения под верховенством Бога). Тема притчи раскрыта также тем, что дано в конце ее. Несчастный богач желает, чтобы кто-либо из воскресших упредил его братьев. Авраам говорит ему о тщетности этого средства. Для Израиля все было кончено. Бог не явил вновь Своего Сына народу, который отверг Его, пренебрегая законом и презрев пророков. Свидетельство Его воскрешению встретило то же неверие, которое отвергло Его при жизни, равно как и предшествовавших Ему пророков. Нет утешения в мире ином, если свидетельство слову, обращенному к совести, отвергнуто в мире этом. Нельзя перейти пропасть. Возвращающийся Господь не убедит презревших слово. Все решит суд над иудеями, который завершит промысел Божий; ибо предыдущая притча показывает, как должны поступать христиане в отношении того, что преходяще. Все проистекает из благодати, которая, в любви Божией, дает спасение человеку и упраздняет узаконенный промысел и его принципы привнесением божественного.