VII. Божество в Новом Завете

Самооткровение Бога в Иисусе как конкретной исторической личности пролило новый свет на сущность Божества. Оно не изменило основ ветхозаветного подхода, включающего как идею единичности (см. V), так и идею личностных разграничений (см. VI), но, наоборот, утвердило его. На самом деле Новый Завет углубляет динамическую концепцию множественности природы Божества, присутствующую в Ветхом Завете, и в то же время утверждает единственность Бога. В результате мы имеем откровение о Божестве как о Троице. Новый Завет принимает идею единичности Бога, но не развивает ее дальше, и в то же время расширяет представление о множественности Божества. Конкретное откровение вечной личности Бога Сына в Иисусе Христе открыло дверь для (102) более конкретного откровения Божественного «Другого». Вознесение Христа на небо помогло прояснить непрерывность личностного присутствия Бога в истории, постоянно проявлявшегося в ветхозаветном святилище и в новозаветном воплощении. Конкретное откровение и ниспослание вечной личности Бога Святого Духа понадобилось для того, чтобы обеспечить непрерывность личностной, исторической имманентности Бога.

А. Бог Сын

Иисус Христос был человеком, рожденным от Марии (Мф. 1:16). Тем, кто знал Иисуса ребенком и юношей, было трудно принять Его как пророка (Мк. 6:3–5). Однако, согласно Новому Завету, человек Иисус был самым прямым и ясным откровением Бога, данным человечеству (Ин. 1:18; 14:8, 9; Евр. 1:2, 3). Он является воплощенным Богом. В самом реальном смысле наше понимание Божественной Троицы вытекает из христологии. Когда Божественность Личности Христа рассматривается в контексте ветхозаветного откровения о Божестве как множественной единичности, создается необходимый фундамент для дальнейшего откровения о личности Отца и личности Святого Духа. Без ветхозаветного контекста и имевшего место в истории откровения вечного Сына в Иисусе Христе, изложенного писателями Нового Завета, рассуждений об Отце и Святом Духе было бы недостаточно, чтобы открыть внутреннюю триединую сущность Бога. Без этих двух подготовительных шагов люди не смогли бы достичь более глубокого понимания Божьего естества.

1. Божественность

В нескольких местах Нового Завета Христос назван Богом (Ин. 1:1,18; 20:28; Евр. 1:8,9; 2 Петр. 1:1; 1 Ин. 5:20). Иоанн не только говорит о предсуществовании Христа (Ин.17:5), но высказывается об этом в абсолютных категориях, которые применимы только к Богу (Ин.1:1,2;8:58; ср. с Кол. 1:17). Христу приписываются Божественные свойства: вечность (Евр.1:11,12), незаимствованная жизнь (Ин.1:4;14:6) и Божественная творческая сила (Ин.1:3;Евр.1:2,10;Кол.1:16). Во вступлении к Посланию к Евреям сказано, что Сын есть «сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр.1:3). Павел говорит о том, что Христос был «образом Божиим» (Флп.2:6).

Формулировка «Я есмь» — это еще один способ, посредством которого Сам Христос указывал на Свою Божественную природу. Применив к Себе выражение «Я есмь», Христос использовал то же имя, что и Яхве, открывшийся Моисею в теофании и назвавший Себя Своим личным именем: «Я есмь Сущий» (ehyeh asher ehyer) (Исх. 3:14). С помощью этой фразы подчеркиваются такие Божественные свойства, как всемогущество (Ин. 6:20, 21), вечность (Ин. 8:58), предведение (Ин. 13:19), Божественная слава и сила (Ин. 18:5, 6, 8) и сила спасать (Ин. 8:24). Наконец, Новый Завет утверждает Божественность Христа, отождествляя Его с ветхозаветным Яхве. Песнь хвалы, которую небо возносит Яхве за Его искупление (Ис. 44:23), в Флп. 2:10 связывается с поклонением Христу.

Высказывание о творческой силе и вечности Яхве, записанное в Пс. 101:26–28, цитируется в Евр. 1:10–12 применительно ко Христу. Для усиления этого аргумента в Евр. 1:8, 9 Христос отождествляется с Богом (элохим) посредством цитирования Пс. 44:7, 8.

Павел обобщает новозаветное учение о Божественности Христа, говоря о тайне воплощения Бога в Иисусе Христе: «В Нем обитала вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9). С самой первой мысли: «С нами Бог» (Мф. 1:23; ср. с Ис. 7:14) в лице Иисуса из Назарета (Ин. 1:14) характерное для Ветхого Завета представление о множественной сущности Божества становится все более конкретным и сложным, и триединая природа Бога становится все более очевидной.

2. Сыновство

Историческая трактовка имманентности Бога (см. IV. Г) является необходимым условием для понимания удивительного новозаветного откровения Бога в лице Иисусе из Назарета. Строгое понимание идеи о единичности Божества могло бы привести к выводу, что Яхве, единственный Бог, теперь находится в Иисусе Христе; таким образом, воплощение затрагивало бы всю сущность Бога. Однако Новый Завет многократно свидетельствует, что, хотя в Иисусе из Назарета обитала полнота Божества, она не включала в себя всю сущность Бога. Божественность Иисуса из Назарета конкретизирует ветхозаветную идею множественности одного Бога, приводя к откровению о тринитарианской природе Божественной реальности.

В прологах к Евангелию от Иоанна и к Посланию Евреям Иисус из Назарета представлен как воплощение Бога. В обоих книгах раскрывается Божественная двойственность, согласно которой Божество включает в Себя как минимум две Божественные Личности: Отца и Сына. Иоанн представляет Божественную природу Иисуса из Назарета не только как Слово, которое «было Бог», но и как Слово, которое «было у Бога» (Ин. 1:1). Божественный «Другой» — это «Логос». Во вступлении к Посланию к Евреям Божественный «Другой» представлен не как Логос, а как «Сын» (Евр. 1:2), Который есть «сияние славы и образ ипостаси Его» (ст. 3). «Сын» воплощен в Иисусе из Назарета (Евр. 2:9). Поскольку Божественный «Другой» — «Логос» или «Сын» — воплощен в Иисусе из Назарета, обитающая в Нем «полнота Божества» (Кол. 2:9) не заключает в себе все Божественное естество.

Воплощение приводит нас к более глубокому откровению о множественной природе Бога. Иоанн свидетельствует: «Мы видели славу Его, славу как единородного от Отца» (Ин. 1:14). Образы отца и сына выбраны не только для того, чтобы как–то обозначить две Божественные Личности, но, в частности, для того, чтобы охарактеризовать особые взаимоотношения между ними.

В Ин. 1:18 говорится о том, что отцовско–сыновние отношения существовали в Божестве еще до воплощения: «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил». Матфей также отмечает, что взаимоотношения отца и сына имеют место от самого начала и не зависят от отношения Бога к Своему творению: (103) «Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27; ср. с Лк. 10:22).

В этих изречениях множественность, открытая с помощью образов отца и сына, представлена как черта самой природы единого Бога. Эти стихи говорят о том, что выходит за рамки имманентности Бога и указывает на Его трансцендентность. Более того, они показывают, что внутри уровня трансцендентности Бога множественность подразумевает два интеллектуальных центра, которые могут уникальным способом взаимодействовать друг с другом. Хотя образы отца и сына, избранные для изображения множественности Божества, взяты из земной реальности, своими корнями они восходят к Самому Богу. Эта терминология раскрывает существование двойственности на уровне личностей и показывает непрекращающиеся отношения между двумя частями единого целого как составляющие саму сущность Божества. Взаимоотношения между Отцом и Сыном существуют как на трансцендентном, так и на имманентном уровне. На протяжении всего Нового Завета отцовство и сыновство становятся обозначениями одного Бога. Так, титул «Сын Божий» указывает на Божественную Личность, воплощенную в Иисусе из Назарета (см. Мф. 14:33; Мк. 3:11; Лк. 4:41; 1 Кор. 1:9; Евр. 4:14).

Новозаветный способ раскрытия множественной природы Божества посредством воплощения ставит вопрос о правильном понимании и взаимном разграничении Личности Отца (см. VII. Б) и Личности Сына (см. Христос I). В Новом Завете также поднимается вопрос о взаимоотношениях между двумя Божественными Личностями. Библейская идея множественности Божества делает взаимоотношения двух Божественных Личностей реальностью. Значения слов «Отец» и «Сын» производят впечатление, что Отец в чем–то превосходит Сына. Превосходство Бога Отца над Богом Сыном, вытекающее из аналогии человеческих отношений между отцом и сыном, как кажется, подкрепляется некоторыми отрывками о том, что Сын рожден Отцом и подчинен Ему.

3. Рожденный от Отца

С человеческой точки зрения отношения между отцом и сыном предполагают, что сын был зачат отцом и матерью. Арий (см. IX. Б. 4) утверждал, что Отец сотворил Сына. Хотя эта точка зрения была отвергнута как еретическая, ортодоксальное христианское учение не отказалось от идеи субординации, которая нашла выражение в традиционном учении о вечном рождении Сына (см. VII. Б. 4,5). Рождение Сына от Отца нельзя представлять себе по аналогии с процессом рождения людей, так как это порождает умствования, не основанные на откровении. Однако некоторые библейские выражения, как кажется, указывают на нечто, похожее на рождение; так, Сын Божий назван «первенцем» (прототокос, Кол. 1:15; Рим. 8:29; Евр. 1:6; Откр. 1:5) и «единородным» (моногенос, Ин. 1:14, 18; 3:16, 18; 1 Ин. 4:9). Однако термин прототокос употребляется также в метафорическом значении (Исх. 4:22; Пс. 88:28) и применительно к Христу выражает превосходство и первенство. Точно так же слово моногенос содержит не идею зачатия, а скорее идею уникальности и применительно к Христу подчеркивает Его уникальные взаимоотношения с Отцом. С другой стороны, в Евр. 1:5 отсутствует идея физического или духовного зачатия. Следовательно, библейский взгляд на природу Божества не дает оснований для идеи рождения Сына Отцом.

4. Природа субординации

В нескольких местах Писания ясно говорится о том, что Сын подчинен Отцу. Так, Сам Иисус заявляет, что «Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего» (Ин. 5:19; ср. со стихом 36). Иисус утверждал, что ничего не делает по Своей власти, но говорит только то, чему научил Его Отец (Ин. 8:28; ср. с 12:50; 15:15). Иисус делал только то, что повелевал Ему Отец (Ин. 14:31; ср. с 10:18; 12:49, 50), и молился Ему (Ин. 17:1). Он категорично заявил: «Отец Мой более Меня» (Ин. 14:28). Эти изречения ясно свидетельствуют о существовании субординации между Богом Сыном и Богом Отцом. Субординация, выраженная в этих текстах, не должна пониматься в онтологическом смысле, как если бы реальность Бога Сына зависела от реальности Бога Отца. Библейская идея подчинения Бога Сына Богу Отцу характеризует не внутреннюю структуру Божественной рельности, но их отношения в процессе осуществления плана спасения.

План спасения потребовал от Бога Сына принять человеческий облик и стать послушным «даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8). «Хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, и совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5:8). Таким образом, слова, подразумевающие подчинение Бога Сына Богу Отцу, нужно понимать как следствие воплощения Сына и выражения Его покорности Отцу. Без такой субординации само воплощение не достигло бы своей спасительной цели.

В то же время похоже, что подчинение Сына Отцу выходит за рамки воплощения. Павел объясняет, что в конце Христос «предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу» (1 Кор. 15:24). Субординация имеет место на уровне имманентности Бога, где Отец и Сын осуществляют Свое провиденциальное правление в рамках сотворенной истории. Однако функциональное подчинение Сына не означает онтологической зависимости или Его более низкого положения. В широком смысле подчинение Сына Отцу может рассматриваться как выражение внутреннего единства Троицы в процессе осуществления Богом спасения на протяжении всей великой борьбы и в ее контексте. Следовательно, в Библии нельзя найти обоснование идеи о том, что существует некое онтологическое подчинение Сына Отцу или что Божественная реальность Отца первична, а Божественная реальность Сына вторична (см. IX. Б. 6, 7). (104)

Б. Бог Отец

Если в Иисусе Христе обитала «вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9), что тогда можно сказать об Отце? Является ли Он Богом? Какие отношения связывают Его с Богом Сыном?

1. Отцовство Бога в Ветхом Завете

Идея Бога Отца не чужда Ветхому Завету. Когда в Ветхом Завете Бог называется Отцом, тем самым подчеркивается Его любящая забота о Своем избранном народе. В пустыне Бог носил Израиля, «как человек носит сына» (Втор. 1:31). Моисей обратил внимание Израиля на любящую провиденциальную заботу Бога, спросив: «Не Он ли Отец твой, Который усвоил тебя, создал тебя и устроил тебя?» (Втор. 32:6). Как отец, Бог милует (Пс. 102:13) и наказывает (Притч. 3:12) Своих детей. Бог Сам показывает Свою глубокую личную заинтересованность, называя Израиля «Сын Мой» (Ос. 11:1, 8). В свою очередь, люди признавали Яхве Своим Отцом (Ис. 63:16; 64:8; Мал. 2:10). Яхве назван Отцом Царя (2 Цар. 7:14; Пс. 2:7); тем самым подчеркиваются близкие отношения между Богом, Источником силы, премудрости и власти, и Царем, Его представителем. Хотя в Ветхом Завете даются некоторые намеки на множественную природу единого Бога, все же существование конкретных Божественных Личностей не столь очевидно. Следовательно, термин «Отец» не используется в Ветхом Завете для обозначения одной из Личностей Божественной Троицы. Это характерно для новозаветного откровения во Христе.

2. Бог Иисуса Христа

Иисус из Назарета, в Котором обитала «вся полнота Божества» (Кол. 2:9; см. VII. А. 1; Христос I), называл Бога Своим Отцом. В молитвах Он обращался к Богу со словами «Отче Мой» (Мф. 26:39, 42; Лк. 10:22) или просто «Отче» (Мк. 14:36; Лк. 10:21; Ин. 11:41). В проповеди о хлебе жизни Иисус назвал Бога Отцом (Ин. 6:27). Новый Завет далее свидетельствует о Боге как об Отце Иисуса Христа. Павел говорил о Боге как об Отце «Господа Иисуса Христа» (Кол. 1:3; ср. с Еф. 1:17); Иисус, воплощенный Бог, использовал слово «отец» для обращения к Богу; таким образом, образы отца и сына открывают личностные особенности, а также особенности взаимоотношений между разными личностями единого Божества.

3. Ниспослание Сына

Иисус учил, что Отец послал Его в мир (Ин. 5:36, 37; 6:44, 57; 8:16, 18). Отец послал Христа в мир для выполнения конкретной миссии, реализуемой во времени и пространстве и заключавшейся в том, чтобы спасти мир (1 Ин. 4:14). Выражаясь более точно, Он должен был стать «источником вечного спасения» (Евр. 5:9, др. пер.). Христос говорил, что Он сошел с небес (Ин. 6:38), тем самым указывая, что Его миссия связана с исторической имманентностью.

Иисус утверждал: «Истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете. Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня» (Ин. 7:28,29). Ниспослание Сына — это Божественное действие на уровне имманентных взаимоотношений Бога с творением; оно вытекает из трансцендентной сущности Бога. Ниспослание Сына как историческое действие свидетельствует о важном аспекте динамической жизни Бога. Оно помогает понять реальность подлинной и наивысшей «самоотдачи» единого Бога. Павел пишет, что Бог «Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас» (Рим. 8:32). Иисус говорит, что «Бог [Отец] так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин. 3:16). Эта Божественная самоотдача была как действием Сына, так и действием Отца; это поступок, совершенный Самим Божеством и подчеркивающий Его отношение к роду человеческому. Правильное понимание креста как Божественного искупительного акта строится на идее Богооставленности (Отец оставляет Сына). Богооставленность возможна лишь тогда, когда единый Бог понимается в Своей библейской, тринитарианской структуре. Эта структура включает в себя Отца, Сына и Святого Духа, которые являются Божественными, личностными сущностями, взаимодействующими между собой и с сотворенной ими Вселенной.

Опыт разделения между Отцом и Сыном, произошедшего при воплощении, достигает драматической кульминации на кресте, где Иисус восклицает: «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мк. 15:34). На кресте страдают оба: и Отец, и Сын. Учение о триединой сущности Бога является необходимой предпосылкой для правильного понимания воплощения и креста. С другой стороны, эти исторические реалии сделали возможным более явное откровение о множественности Божества в Новом Завете.

4. Делегирование полномочий Сыну

Иисус открыл, что «Отец любит Сына и все дал в руку Его» (Ин. 3:35; ср. с 13:3), даже суд (Ин. 5:22). Следовательно, Иисус мог сказать: «Все, что имеет Отец, есть Мое» (Ин. 16:15). Делегирование полномочий Сыну и, с другой стороны, подчинение Сына Отцу показывает механизм участия Божества в осуществлении дела спасения. Отец не только посылает Сына с искупительной миссией, но и отдает все в руки Его, а Он, в Свою очередь, в воплощенном состоянии проявляет послушание и покорность Отцу (Евр. 5:8).

Поручив Сыну дело искупления, Отец делает миссию Христа решающей. Отдав все в руки Сына, Отец тем самым ставит Себя в зависимость от результатов спасительной миссии Христа. Даже когда Отец лично участвует в плане спасения (см. VII. Б. 5), Он не использует Свои Божественные полномочия, чтобы предопределить исход миссии Христа и устранить все риски, присущие жизни послушания по вере.

Подчинение Христа Отцу не закончилось с Его вознесением на небо. Взаимодополняющее делегирование Отцом полномочий Сыну продолжалось и после вознесения Христа на небо. После Своего воскресения Христос заявил: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф. 28:18). Петр написал, что после воскресения Иисус Христос, «взойдя на небо, пребывает одесную Бога», и Ему «покорились Ангелы и власти и силы» (1 Петр. 3:22). (105)

Восседание Христа одесную Бога Отца описано как переходный этап, который продлится до тех пор, пока враги Его не будут «положены в подножие ног Его» (Евр. 10:13). Павел даже указывает, что в этот переходный период между вознесением и Вторым пришествием Христос не просто пассивно ожидает окончания этого времени. Напротив, в переходный период Христу «надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои» (1Кор.15:25). «Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (ст.28).

Когда будет выполнено доверенное Христу дело искупления, тогда специфические полномочия, данные Отцом Сыну, связанные с Его полным подчинением воле Отца, будут прекращены. Как взаимосвязанные аспекты жизни Троицы, уполномочивание Сына Отцом и подчинение Сына Отцу (см. VII. А. 4) не составляют сущность тринитарианской природы Бога, а скорее предполагают ее.

5. Дело спасения

Несмотря на то, что Отец передал Сыну всю власть для осуществления искупления, Новый Завет ясно говорит о прямом, личном участии Отца в деле спасения человечества. Об Отце сказано, что Он обладает предведением (Мф. 24:36; Мк. 13:32) и всеведением (Мф. 6:32; Лк. 12:30). Отец любит Своих детей, и Его любовь пребывает в них (1 Ин. 2:15; 3:1). Он открывает спасительные истины (Мф. 11:25; 16:17), осуществляет провиденциальную заботу о Своих детях (Мф. 6:26; 10:29), руководит развитием истории (Мф. 20:23), привлекает людей ко Христу, чтобы они нашли спасение (Ин. 6:45), дает возможность Своим детям участвовать «в наследии святых во свете» (Кол. 1:12), прощает грехи (Мф. 6:15; Мк. 11:25), отвечает на молитвы (Мф. 6:6, 18; 7:11; 18:19; Ин. 15:16; 16:23) и «нелицеприятно судит каждого по делам» (1 Петр. 1:17; ср.с Мф. 10:32, 33). Все эти действия следует осмысливать с учетом контекста делегирования Отцом полномочий Сыну.

6. Бинитарианские формулы

Воплощение Бога в Иисусе из Назарета драматическим образом прояснило намеки Ветхого Завета на множественную природу единого вечного Бога. Воплощение открыло не только то, что Иисус из Назарета был Богом, обитавшим среди нас (Эммануилом), но также и то, что множественная сущность единого вечного Божества особо подразумевала реальность двух Божественных Личностей: Сына и Отца. На этом основании многие высказывали предположение, что христианское Божество не тройственно, а двойственно. Вот почему нам нужно рассмотреть библейские высказывания об Отце и Сыне, в которых нет явного упоминания о Святом Духе.

Важно иметь в виду, что наше знание о Боге проистекает из информации о Его имманентном обитании со Своим народом. Историческое присутствие Сына среди нас делает как возможным, так и необходимым откровение Бога Отца в образе Личности, отличной от Личности Бога Сына. В Новом Завете эта истина выражается различными способами. Одним из них является неоднократно встречающаяся бинитарианская формула: «Бог Отец и Господь Иисус Христос».

В классическом виде эта бинитарианская формула изложена в Послании к Коринфянам: «Но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им» (1 Кор. 8:6). На первый взгляд в этой формуле признается только Божественность Отца, Который назван Богом, тогда как Сын вроде бы поставлен в подчиненное положение. Но когда новозаветное учение о Божественности Иисуса Христа (VII. А. 1) основывается на том, что титул «Господь» в Новом Завете соответствует ветхозаветному «Яхве», приходит осознание того, что в этой формуле две в равной степени Божественные Личности поставлены на один уровень. Выбор титула «Господь» для обозначения личности Бога Сына лишь подчеркивает идею передачи Отцом Своих полномочий Сыну в вопросах, имеющих отношение к непосредственному, историческому осуществлению плана спасения (см. VII. Б. 4). В этом стихе проводится важная параллель между отношением Бога Отца и Господа Иисуса к творению. Отец представлен началом и концом всего, тогда как Господь Иисус Христос исполнителем, осуществляющим дела творения и нашего бытия. Параллелизм свидетельствует о взаимодополняемости в деятельности Отца и Сына, подчеркивающей их равное, Божественное положение. Следовательно, в данной формуле христианский Бог представлен в бинитарианском виде, который включает в себя личностную множественность и специфические отношения двух в равной степени Божественных Личностей.

С небольшими вариациями эта формула используется во вступлении к нескольким посланиям Нового Завета (Рим. 1:7; 1 Кор. 1:3; 2 Кор. 1:2, 3; Гал. 1:3; Еф. 1:2, 3; Флп. 1:2; 1 Фес. 1:1, 3; 2 Фес. 1:2; 1 Тим. 1:2; 2 Тим. 1:2; Фил. 3; 1 Петр. 1:3). При таком употреблении в ней обобщается фундаментальное представление о Боге, открытое благодаря воплощению Бога в Иисусе из Назарета и личное свидетельство Иисуса о Боге, Отце Небесном. Однако эта формула подчас встраивается в богословский контекст. Например, заключительные слова Павла в Послании к Ефесянам подчеркивают единство действия, когда апостол говорит, что любовь и вера — это дары Бога Отца и Господа Иисуса Христа (Еф. 6:23; ср. с 1 Фес. 3:11; 2 Фес. 2:16). Таким образом, мы видим их общую деятельность (см. также 1 Ин. 1:3; 2:24; 2 Ин. 9), демонстрирующую их совместное участие в деле искупления. В других случаях эта формула используется для описания и сопряжения разных спасительных функций Отца и Сына (Флп. 2:11; Кол. 3:17; 1 Фес. 1:3; 3:13; 1 Петр. 1:3).

Может возникнуть вопрос: почему была использована не тринитарианская, а бинитарианская формула? Ведь новозаветные писатели отдавали себе отчет в существовании третьей Личности Троицы! Прежде всего следует сказать, что между бинитарианской и тринитарианской формулами существует не качественное, а скорее количественное различие. Другими словами, новизна в библейском представлении о Боге возникает тогда, когда говорится, что в Божественном естестве сосуществует (106) множественность и единичность. Как только выявляется такое сосуществование, вся разница между бинитарианской и тринитарианской концепцией сводится лишь к исключению или включению третьей Божественной Личности, Которая наряду с двумя другими конституирует множественность Божества. Кроме того, бинитарианская формула не отрицает ни самого факта существования третьей Божественной Личности, ни ее деятельности, а скорее создает необходимую конструкцию для понимания смысла воплощения. Другими словами, Новый Завет нацелен прежде всего на понимание самооткровения Бога в Иисусе из Назарета.

Бинитарианская формула — это необходимая исходная предпосылка для воплощения. Поскольку главная задача новозаветных писателей — объяснить воплощение Бога во Христе и его значение для всей теологии, нет ничего удивительного в том, что бинитарианская формула используется достаточно часто. С другой стороны, тринитарианская концепция и формула являются необходимыми исходными предпосылками для правильного понимания деятельности Христа после воскресения, осуществляемой через Его представителя на земле, Святого Духа. Специфический практический интерес новозаветных писателей служит объяснением, почему тринитарианская формула используется ими не так часто. Полное откровение о Божественной сущности стало доступным лишь после того, как Сам Иисус Христос представил Божественную Личность Святого Духа.

В. Бог Святой Дух

Тринитарианская природа единого библейского Бога несовершенна без Бога Святого Духа. Тот факт, что откровение о Святом Духе как о третьей Личности Божества дано после откровения о Сыне и Отце, не означает, что Он менее важен или что Он участвует в спасительной деятельности только с того времени, как было дано откровение о Нем. В действительности правильное понимание единого христианского Бога и Его личностной множественности требует внимательного рассмотрения библейского учения о Боге Святом Духе.

1. Заявление Христа

Хотя Бог Дух являл Себя, начиная с Книги Бытие (1:2; 6:3), самое полное откровение о том, что множественность Бога включает в себя не только Личности Отца и Сына, но также и третью Личность, Святого Духа, было дано Самим Иисусом Христом. Это откровение о существовании и особой спасительной роли третьей Личности единого Бога было дано Иисусом Христом, когда Он готовил учеников к Своему уходу с земли (Ин. 7:33; 14:1–3). Согласно Евангелию от Иоанна, о личностных чертах Святого Духа, Его историческом служении Иисус намеками высказался на празднике кущей перед Своей смертью, когда обещал, что из сердец верующих потекут «реки воды живой». Так Он объяснил действие Духа, «Которого имели принять верующие в Него» (Ин. 7:38, 39). Однако со всей ясностью Христос объявил о пришествии Святого Духа всего за несколько часов до Своего распятия: «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины» (Ин. 14:16,17; ср. с 16:4–7,13). После Своего воскресения Иисус снова привлек внимание учеников к вопросу пришествия Святого Духа (Лк. 24:49; Деян. 1:4, 5, 8). Существование Святого Духа как Божественной Личности было открыто именно в это время потому, что Он должен был явить Себя как Божественная Личность, чтобы объяснить, каким образом искупительное дело Христа продолжится после Его вознесения одновременно на земле и в небесном святилище (Евр. 8:1, 2). Откровение о триединой природе Бога дано не с целью просто объяснить данный вопрос, а скорее для того, чтобы люди поняли искупительные действия Бога в истории.

2. Сошествие в Пятидесятницу

Как состоялось историческое событие пришествия Сына в мир, так состоялось и историческое событие пришествия Святого Духа в Церковь. Способ присутствия Духа в истории отличается от аналогичного присутствия Сына. Сошествие Святого Духа не сопровождалось Его облечением в человеческую природу, как это случилось при воплощении Иисуса. Бог Святой Дух присутствует таким образом, что Он доступен для всех, тогда как Бог Сын, воплотившись в Иисусе, мог одновременно присутствовать лишь с некоторыми людьми. Столь разительное отличие было, возможно, одной из причин, побудившей Иисуса сказать, что ученикам будет лучше, если Он пойдет к Отцу, чтобы затем послать им Духа (Ин. 16:7).

Историческое событие пришествия Святого Духа в Церковь состоялось в Пятидесятницу, после воскресения. Тот факт, что Святой Дух сошел на верующих в день Пятидесятницы, можно было бы рассматривать как простое совпадение, не несущее существенной богословской нагрузки; однако данный временной момент Его сошествия заслуживает особого изучения.

а. Типологический контекст. В Ветхом Завете праздники Пасхи и Пятидесятницы были тесно взаимосвязаны. Оба были учреждены в память и являлись прототипами важных аспектов Божьих спасительных действий. Пасха (Лев. 23:5; Чис. 28:16; Втор. 16:1–8) была напоминанием о Боге как Источнике свободы израильтян из египетского рабства (Втор. 16:1, 3, 6). Пятидесятница или Праздник седмиц (Исх. 23:16; 34:22; Лев. 23:15–22; Чис. 28:26–31; Втор. 16:9–12) был напоминанием о Боге как Источнике всех благ. Само название этого праздника говорит о тесной связи между Пасхой и Пятидесятницей, поскольку в нем содержится указание на 50 дней, которые их разделяли (Лев. 23:15,16; см. Библейский комментарий АСД, т. 6, с. 133,134). Так как Пасха и освобождение из Египта были прообразами миссии Иисуса (Мф. 2:15; ср. с Ос. 11:1) и Его смерти на кресте (1 Кор. 5:7), Пятидесятницу и завет на Синае можно рассматривать как прообразы сошествия Святого Духа. Следовательно, историческое событие сошествия Святого Духа в Пятидесятницу является реальным исполнением синайского завета, понимаемого как благой дар Бога Своему народу. Подобно тому, как отличительное предназначение синайского завета заключалось (107) в искуплении Израиля через конкретное осознание Божьей воли в отношении человека, так и сошествие Святого Духа было призвано поднять эту цель на новые, удивительные вершины конкретности и точности. Когда Иисус говорил с учениками о сошествии Святого Духа, Он подчеркнул: «Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14:26). Нет никакого нарушения последовательности между искупительной работой Бога на Синае и откровением о сошествии Святого Духа. Скорее здесь просматривается четкая типологическая преемственность. Это не означает, однако, повторения одного и того же, а скорее раскрытие новых аспектов истины, которые отсутствовали в прошлых откровениях, что выводит наше познание и наш опыт постижения спасительной воли Бога на более глубокий уровень.

б. Дух Божий в Ветхом Завете. Тот факт, что Святой Дух в Ветхом Завете недостаточно явно представлен как Божественная Личность (Быт. 1:2), не означает, что Он не существовал или не действовал в статусе Личности до Своего исторического явления в Пятидесятницу. Откровение Святого Духа как Личности Божества было возможным и необходимым лишь после исторического откровения Иисуса Христа как Бога Сына. Вот почему Ветхий Завет не говорит о Святом Духе как о Личности, отличной от других Божественных Личностей. Однако некоторые случаи употребления такого общего обозначения, как «Дух Божий», в Ветхом Завете можно подчас понять как намеки на Божественную деятельность, присущую именно Святому Духу. Чаще всего Дух Божий в Ветхом Завете представлен в образе Того, Кто наделяет духовными дарами определенных людей для выполнения особых задач (Исх. 31:3; 35:31; Чис. 11:25, 29; 24:2; 27:18; Суд. 3:10; 6:34; 11:29; 13:25; 14:6, 19; 15:14; 1 Цар. 10:6, 10; 16:13; 19:20, 23; 2 Пар. 15:1; 20:14; 24:20). Дух Божий не так часто показан обитающим в сердце верующего, хотя эта мысль, тем не менее, присутствует в Ветхом Завете. Согласно синайскому завету, религия должна была быть глубоким опытом любви к Богу: «Итак, Израиль, чего требует от тебя Господь, Бог твой? Только того, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, ходил всеми путями Его, и любил Его, и служил Господу, Богу твоему, от всего сердца твоего и от всей души твоей» (Втор. 10:12). Вот почему Павел описывал «истинного иудея» как того, кто таков не потому, что соблюдает внешние обряды, а потому, что, как говорится во Втор. 10:16, имеет подлинное обрезание сердца (Рим. 2:28, 29). Давид знал, что внутренняя перемена в сердце равнозначна новому сотворению, которое может осуществить только Сам Бог (Пс. 50:12). Саул не только получил дары от Духа; Дух Господень сделал его новым человеком (1 Цар. 10:6,9). Израиль в вавилонском плену ожидал духовного возрождения, которое должно было прийти благодаря тому, что Бог вложит в них Свой Дух (Иез. 36:26, 27; 37:1–14).

Следовательно, не только в Новом, но и в Ветхом Завете Дух Божий ассоциируется с обитанием Бога внутри человека (см. Ис. 57:15; Иез. 11:19; 18:31). На этом основании Иисус Христос мог говорить с учениками как с теми, кто знал Святого Духа до Его личного, исторического сошествия в Пятидесятницу (Ин. 14:17). Если Святой Дух уже действовал, наделяя дарами и обитая в сердцах верующих, новизна новозаветного служения Духа нуждается в отдельном исследовании.

в. Новизна откровения о Духе в Новом Завете. Один явно новый аспект новозаветного откровения о Духе Божьем заключается в том, что Он ясно представлен как Божественная Личность, отличная от Отца и Сына (см. VII. В. 4). Однако это влияет только на наше понимание Его личности, а не искупительной деятельности. Работа Святого Духа в Новом Завете охватывает, похоже, те же сферы, что и в Ветхом Завете. Новизна откровения о Святом Духе в Новом Завете сводится к Его новой роли представителя Христа. Судя по тому, как Иоанн истолковывает типологический намек Иисуса, касающийся Духа Святого (Ин. 7:37–39), откровение, историческое пришествие и искупительная миссия Святого Духа, по сути дела, связаны с крестом и вознесением Иисуса Христа. Иоанн истолковывает типологическое высказывание Иисуса, отмечая, что «сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него; ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен» (Ин. 7:39). Следовательно, согласно Иоанну, смерть и прославление Сына были необходимыми условиями излития Святого Духа.

Когда Святой Дух сошел в День Пятидесятницы, все стали свидетелями Его пришествия благодаря внешнему проявлению сверхъестественных даров, излитых на верующих (Деян. 2:2–11). В ответ на вопросы о богословском значении этого события было дано легкомысленное и неадекватное объяснение: «Они напились сладкого вина» (ст. 13). Защищая апостолов, Петр обратился ко множеству собравшихся иудеев (ст. 14–36) и, охарактеризовав странное на первый взгляд событие как чудесное проявление излития Святого Духа (ст. 15–21), назвал его необходимым шагом в осуществлении Божьего плана спасения в истории (ст. 23,24). Петр утверждал, что «сего Иисуса Бог воскресил, чему мы все свидетели. Итак, Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святого Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите» (ст. 32, 33). Петр сослался на небесное воцарение Христа (см. VII. Б. 4), которое последовало за победой, одержанной на кресте, когда Ему была дана «всякая власть на небе и на земле» (Мф. 28:18; ср. с 1 Петр. 3:22).

Поскольку Иисус Христос должен был лично участвовать в ходатайственном служении в небесном святилище (Евр. 8:1, 2; см. Святилище II, III), необходимость постоянного личностного присутствия Бога на земле требовала откровения о третьей Личности Божества, о Боге Святом Духе. Следовательно, специфическая новизна, вызванная историческим пришествием Святого Духа в Новом Завете, должна рассматриваться не в связи с конкретными задачами спасения, которые Святой Дух продолжает выполнять, как Он делал это во времена Ветхого Завета, а скорее в связи с Его новым статусом как свидетеля торжества Иисуса Христа на кресте и Его заступнического служения и власти на небе. Сам Иисус Христос отметил (108) характерное для Троицы согласие и единство при выполнении спасительных действий, указав, что Святой Дух есть не только Его представитель (Ин. 16:13, 14), но и представитель Отца (Ин. 14:16, 17) в силу того, что Отец все отдал в руки Сына. По этой причине термины «во Христе» (Рим. 6:11, 23; 8:1, 39; 9:1; 1 Кор. 1:4; 3:1; 2 Кор. 2:17) и «во Святом Духе» (Рим. 9:1; 14:17; ср. с Кол. 1:8) фактически эквивалентны.

г. Исхождение от Отца и Сына. Исхождение Духа от Отца и Сына (Ин. 15:26; 14:16, 26; Деян. 2:33) должно пониматься не в онтологическом смысле, а скорее в историческом, как внутренняя Божественная деятельность. Оно проявило себя в день Пятидесятницы, когда Дух Святой был послан как свидетель присутствия, жертвы и служения Христа. Другими словами, исхождение Духа не относится к внутреннему процессу перераспределения ролей в тринитарианской сущности, как учит классическая теология. Споры о том, исходит ли Святой Дух от Отца, от Отца и Сына или от Отца через Сына, стали следствием того, что выражения «рожденный от Отца» и «исхождение», которые мы находим в Библии, были ошибочно истолкованы как описывающие процесс, происходящий внутри Божества и образующий саму его суть. Однако с библейской точки зрения исхождение Святого Духа — это не вопрос внутреннего устройства Троицы, а скорее вопрос ее спасительной деятельности в истории.

Важно понимать разницу между историческим пришествием Духа в Пятидесятницу, что было даром Отца и Сына Церкви, и личным сошествием Духа в сердца людские. В Книге Деяния святых Апостолов особо подчеркивается историческое пришествие Духа в Церковь в определенное время, в день Пятидесятницы. Знамения и чудеса сопровождали излитие Святого Духа как в тот день, так и в других особых случаях, когда Дух сходил на отдельные группы верующих. Однако Святой Дух не всегда приходит в Церковь одним и тем же способом, к тому же Пятидесятница была уникальным событием. В Пятидесятницу исполнилось обетование Христа послать Святого Духа Церкви, и с тех пор третья Личность Божественной Троицы присутствует в среде христиан как дар Бога во Христе (Деян. 2:38). Таким образом, Церкви не нужно молиться об историческом сошествии Духа, как это делали ученики в верхней горнице (Деян. 1:13, 14), а скорее об открытости сердца и о подчинении влиянию Духа, чтобы Его обещанное присутствие и сила (см. VII. В. 6) смогли проявиться в ее жизни и миссии.

3. Божественная природа

О Божественной природе Святого Духа говорится в различных местах Писания. Святой Дух описывается как обладающий Божественными свойствами; Он называется «Святым» (Мф. 1:20), «Духом Бога нашего» (1 Кор. 6:11) и «Духом Иисуса» (Деян. 16:7). В событиях, связанных с Ананией и Сапфирой, Петр указал на то, что Дух есть Бог и Личность. Анания солгал Святому Духу (Деян. 5:3) и одновременно Богу. Иисус представил Духа ученикам как «другого Утешителя» (Ин. 14:16). Греческое слово аллос означает «еще один того же рода», из чего следует, что Святой Дух был того же рода, что и Христос, а именно: Божественной Личностью.

Божественная природа Святого Духа как третьего лица Божества также подтверждается тем, что Он обладает различными Божественными свойствами: всеведением (1 Кор. 2:10, 11), истиной (1 Ин. 5:7), жизнью (Рим. 8:2), мудростью (1 Кор. 2:11), силой (Лк. 1:35; Рим. 15:19), вечностью (Евр. 9:14). В Новом Завете Божественность Святого Духа подчеркивается тем, что библейские писатели ссылаются на Него как на исполнителя конкретных Божественных действий, таких как обращение к отцам через пророков (Деян. 28:25), вдохновение Писаний (2 Петр. 1:21; ср. с VII. В. 5. а), просвещение (Ин. 15:26; ср. с VII. В. 5. 6), возрождение (Ин. 3:7, 8; Рим. 8:11; Тит. 3:5) и освящение (2 Фес. 2:13; 1 Петр. 1:2). Кроме того, Божественность Святого Духа убедительно вытекает из того факта, что Он отождествляется с ветхозаветным Яхве подобно Христу. В Деян. 28:25–27 и Евр. 3:7–9 Святому Духу приписываются высказывания, которые в Ветхом Завете изрекал исключительно Яхве (Ис. 6:8–10 и Пс. 94:7–11; ср. с Исх. 16:1–8; Втор. 1:34–36). В Новом Завете Павел излагает ту же мысль: «Господь есть Дух» (2 Кор. 3:17). Не возникает никаких сомнений в том, что новозаветные писатели считали Святого Духа Богом.

4. Личность

Христианская теология часто пренебрегала исследованием библейской информации о природе и спасительной деятельности Святого Духа. В силу этого Дух часто понимался как Божественная энергия и сила, исходящая исключительно от Личности Отца. В такой трактовке Святой Дух лишен индивидуальности и личных качеств. На первый взгляд, данная точка зрения даже подкрепляется некоторыми библейскими отрывками. Например, если такие имена, как Отец и Сын, могут принадлежать только Личностям, слово Дух не ассоциируется с личностным началом. Греческое слово пнеума (дух) имеет средний род, что как будто бы указывает на безликую реальность. Кроме того, тот факт, что в Писании Святой Дух принимает телесный «облик» «голубя» (Лк. 3:22), уподобляется ветру (Ин. 3:8), воде (Ин. 7:37–39) и огню (Деян. 2:3), также вносит свою лепту в поверхностное и ошибочное представление, будто Святой Дух не является Личностью в отличие от Отца и Сына. И, наконец, чрезмерный акцент на том, что Святой Дух является даром (Деян. 2:38; 10:45) и в свою очередь раздает дары людям (1 Кор. 12:4–11; Еф. 4:11; ср. с VII. В. 4. д), может также привести к неправильному представлению о Святом Духе как о «Божественной энергии», а не о Божественной личности. На самом же деле эти библейские отрывки не учат тому, что Святой Дух — безликое существо; они оставляют открытым вопрос о том, может Святой Дух быть понят как безликая Божественная энергия. Необходимы дополнительные убедительные свидетельства, на основании которых можно решить, является Святой Дух Личностью или нет.

В Новом Завете личностная природа Святого Духа раскрывается различными путями. Хотя писатели (109) Нового Завета не могли изменить род греческого слова, обозначающего «дух», когда говорили о Святом Духе, они иногда в качестве замены использовали местоимения мужского рода (Ин. 14:26; 15:26; 16:13), даже идя на нарушение синтаксических правил. Кроме того, в Новом Завете Святому Духу приписываются самые разные свойства, явно раскрывающие Его личностную природу. Среди них можно упомянуть следующие: ум и знание (Ин. 14:26; 1 Кор. 12:11), эмоции (Еф. 4:30), способность совершать суд (Деян. 15:28). Духу можно солгать (Деян. 5:3, 4), Ему можно противиться (Деян. 7:51), и против Него можно грешить (Мф. 12:31; Мк. 3:29). Кроме того, в Новом Завете Святой Дух делает такие дела, какие может делать только личность: Он говорит (Деян. 8:29), учит (Лк. 12:12), предсказывает (Лк. 2:26), свидетельствует (Деян. 20:23), исследует (1 Кор. 2:10, 11), посылает (Деян. 13:2), направляет (Деян. 8:29; 11:12), возвещает будущее (Ин. 16:13) и свидетельствует нашему духу (Рим. 8:15,16). Более того, греческое выражение «другой Утешитель», которое использовал Иисус применительно к Святому Духу (Ин. 14:16), не только указывает на то, что Святой Дух является Божественным Существом, но и что Он — такая же Личность, как Отец и Сын. Точно так же посредническая роль (Рим. 8:26), которую Святой Дух играет в деле спасения верующих, может выполняться только личностью. Наконец, прославление Сына Святым Духом (Ин. 16:14) не может осуществляться силой или энергией, но только личностью. Вне всякого сомнения, новозаветные писатели считали Святого Духа Божественной личностью.

Только когда мы принимаем библейское представление о Святом Духе как о Божественной личности, новозаветная конкретизация ветхозаветного учения о множественной сущности одного Бога раскрывается в полной мере. На основании приведенных выше библейских свидетельств можно сказать, что учение о Троице является неотъемлемым и необходимым в христианской теологии. Однако прежде чем рассматривать библейский взгляд на Троицу, необходимо проанализировать работу третьей Личности Троицы.

5. Дело спасения

В Новом Завете содержится обилие дополнительной информации о третьей Личности вечной Троицы. Понимание Святого Духа как представителя Личности и дела Христа, совершаемого на кресте и в небесном святилище, опирается на Его спасительную миссию, а не на умозрительные рассуждения о Его Божественной природе.

а. Откровение/вдохновение. Если о Библии сказано, что она есть «меч духовный» (Еф. 6:17), то нет ничего удивительного в том, что Святой Дух показан имеющим самое непосредственное отношение к возникновению Священного Писания. Дух активно участвовал в процессе откровения, посредством которого возникли концепции, понятия и информация, вошедшие в Библию (Иез. 8:3; 11:1, 24; 37:1; 43:5; Мк. 12:36; 1 Кор. 2:11; Откр. 21:10). Он также принимал участие в процессе вдохновения, благодаря которому пророки смогли поделиться своими вестями (2 Цар. 23:2; 2 Пар. 24:20; Иез. 11:5; Зах. 7:12; Мф. 22:43; 2 Петр. 1:21). После Пятидесятницы задача Святого Духа, связанная с откровением и вдохновением, была сосредоточена преимущественно на том, чтобы направлять учеников к правильному пониманию истины, открытой в личности и служении Иисуса Христа (Ин. 16:12–15) и описанной в Новом Завете. Принятие Святого Духа в сердце верующего христианина (см. VII. В. 5. в) не может быть осмыслено и понято вне связи с истинами, открытыми в Писании в целом, или вопреки им (см. Откровение/Вдохновение III, IV).

б. Просвещение. Согласно словам Иисуса, Святой Дух не только принимает участие в деле откровения и вдохновения Писания, но Он и обличает мир «о грехе и о правде и о суде» (Ин. 16:8). Недостаточно выразить истину устным или письменным богословским языком; необходимо, чтобы она была написана в разуме и сердце людей (Иер. 31:33; Евр. 8:10). Вписывание истины в человеческий разум — это работа Святого Духа (2 Кор. 3:3), которая включает откровение/вдохновение (см. VII. В. 5. а), просвещение и пребывание (VII. В. 5. в). Бог произвел на свет Писание при посредничестве Святого Духа, чтобы сделать Божественный свет (знание), необходимый для спасения грешников и искупления мира, доступным для человеческого рода (Пс. 118:105). Но чтобы Библия была светом, а не просто мертвой буквой, люди должны понимать ее (ст. 130). Однако понимание света предполагает обладание светом: «Во свете Твоем мы видим свет» (Пс. 35:10). Если не считать автором этих слов Бога, завеса или покрывало (2 Кор. 3:13, 14; ср. с Ис. 6:9, 10; Деян. 28:26, 27) будет лежать на разуме и сердце и не позволит грешнику увидеть Бога и понять Его Слово (Лк. 11:34, 35). Со времени грехопадения люди не имеют в себе света (Деян. 26:18; 2 Кор. 4:3, 4; ср. с Ин. 1:5). Дух должен устранить завесу тьмы (2 Кор. 3:17, 18), чтобы свет озарил разум. Дух разума и ведения, данный Мессии особым образом (Ис. 11:2), также руководит и людьми в процессе чтения и понимания Писания (Еф. 1:17–23) и является одним из данных «нам от Бога» (1 Кор. 2:12) даров. Вписывание закона в сердце предполагает просвещение, но идет еще дальше, требуя, чтобы Святой Дух вселился в умы и сердца верующих.

в. Наполнение Духом. Когда грешники принимают побуждающее влияние Святого Духа и открывают себя для Бога в вере, исповедании и покаянии, зарождаются Божественно–человеческие взаимоотношения (Откр. 3:20). Первоначальный акт принятия Бога в разум и сердце и становления новым человеком по вере настолько драматичен, что Иисус называет его рождением свыше от Святого Духа (Ин. 3:3–8). Отношения между Богом и человеком, которые устанавливаются через опыт рождения свыше, называются пребыванием Бога, исполнением Духом (Лк. 1:67; Деян. 2:4; 4:31; 9:17; 13:52) или крещением от Духа Святого (Мф. 3:11; Мк. 1:8; Лк. 3:16; Деян. 1:5; 11:16). Павел описывает эти сокровенные отношения между Богом и человеком не только как обрезание сердца (Рим. 2:29), но и как пребывание Бога «в вас» (Рим. 8:9; ср. с Еф. 2:22). Следовательно, тело — это «храм Духа (110) Святого» (1 Кор. 6:19). Библейская точка зрения относительно пребывания Бога в людях может быть понята, только когда она рассматривается в контексте (1) исторической (см. IV. Г и VII. В. 2) и личностной природы (см. VII. В. 4) Святого Духа как представителя Христа (см. VII. В. 2 и VII. В. 5. г) (2) осознания того факта, что библейское понимание природы человека не предполагает наличия у него безвременной, вечной души (см. Человек I. Д). Следовательно, Святого Духа нельзя воспринимать как «Божественную энергию», проникающую в вечную субстанцию души и обожествляющую человеческую природу. Напротив, процесс исполнения Святым Духом происходит на уровне личностных, исторических отношений (1 Ин. 4:13). В этом контексте взаимоотношений Святой Дух вселяется в людей и обитает в них. Таким образом, человеческая природа не обожествляется обитающим Духом, а скорее преображается по подобию Личности Иисуса Христа (Рим. 8:29). Поскольку Святой Дух как Божественная личность является представителем Христа, то, наполняя человека, Он привносит Христа в разум и сердце верующего. Вот почему пребывание Духа в верующем эквивалентно пребыванию Христа.

Поскольку Святой Дух представляет побеждающего Христа, Его присутствие в сердце верующего становится авансом Божьего искупления и гарантией исполнения Его обетовании (2 Кор. 1:20–22), особенно обетования о славном Втором пришествии (2 Кор. 5:4, 5; Еф. 1:13, 14; ср. с Рим. 8:11). Святой Дух наполняет «внутреннего человека» (Еф. 3:16), то есть сердце (Рим. 5:5), разум (Рим. 8:6, 7) и человеческий дух (ст. 16). Исполнение Духом, начинающееся с опыта рождения свыше, приносит внутреннему человеку Христа, устанавливая такие отношения между Богом и человеком, которые делают верующих подобными Иисусу Христу (ст. 4–17; ср. со ст. 29). В Рим. 8 Павел говорит о подчинении верующего Закону Божьему (ст. 4–7) и последствиях исполнения Духом: победе над греховными поступками (ст. 13), провиденциальной заботе Бога о верующем (ст. 14), сыновстве (ст. 15), гарантии принятия в ранг детей Божьих (ст. 16), участии в страданиях Христа (ст. 17) и будущем воскресении из мертвых. Послушание воле Божьей — это также конкретный результат исполнения Духом, посредством которого вечные принципы Закона Божьего вписываются в сердце и ум верующих (Иер. 31:33; Иез. 36:27; Рим. 2:15; Евр. 8:10; 10:16; ср. с Пс. 36:31; 39:9; 118:34; Ис. 51:7). Поскольку Христос пребывает в верующих посредством Духа, они имеют «ум Христов» (1 Кор. 2:16; ср. с 12:3) и становятся «причастниками Божеского естества» (2 Петр. 1:4). Вот почему они приносят «плод Духа» в своей повседневной жизни (Гал. 5:22,23).

Поскольку Святой Дух наполняет верующего не как энергия, проникающая в душу, а скорее как Личность, возникает вопрос о том, каким образом это происходит. Павел, в полном согласии с принципом исполнения Духом, объясняет, что «мы… все, открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор. 3:17, 18). Павел говорит, что грешные люди могут созерцать славу Господню через проповедь и учение Евангелия (2 Кор. 4:4, 5), «потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божьей в лице Иисуса Христа» (ст. 6). Следовательно, исполнение Святым Духом — это особенный процесс. Через богодухновенное Писание и через просвещение верующего при его изучении Святой Дух приносит присутствие Христа в сознание верующих, которые благодаря этому могут созерцать славу Божью «в лице Иисуса Христа».

Когда в ответ на инициативу Бога, связанную с проявлением Духа, человеческое сердце впервые полностью открывается Христу и покоряется Ему, происходит рождение свыше, и человек крестится Духом Святым, Который дарует ему ощущение личного присутствия Бога (Деян. 2:38). Начинается непрерывный процесс исполнения Духом, которое не совершается раз и навсегда в момент рождения свыше. Напротив, этот процесс происходит постоянно, ежедневно углубляясь (1 Кор. 9:27) по мере того, как человек все больше и полнее подчиняется влиянию Духа, если только верующий не оступится и не подвергнет себя риску вечной гибели (Евр. 6:4–8).

г. Посредничество. Как представитель Христа Святой Дух выполняет посреднические функции, дополняя ходатайственное служение Христа в небесном святилище (Евр. 8:1, 2). К ясным посредническим функциям откровения/ вдохновения (см. VII. В. 5. а), просвещения (см. VII. В. 5. б) и наполнения (см. VII. В. 5. в), которые выполняются Святым Духом, Павел добавляет ходатайство за святых в поддержку их молитв (Рим. 8:26,27).

д. Дары. Святой Дух является посредником не только в созидании нового творения, наполняя человека, но также и в осуществлении миссии Церкви, наделяя верующих духовными дарами (см. Духовные дары II). Представление о том, что Дух Божий наделяет верующих необходимыми дарами для выполнения особых задач, присутствует в Ветхом Завете (Чис. 11:25; 27:18; Втор. 34:9; Суд. 3:10; 1 Цар. 10:6; Мих. 3:8; Зах. 4:6). Однако в Ветхом Завете духовные дары обычно даются отдельным личностям, а не всему сообществу верующих. В Новом Завете мы наблюдаем отказ от этого, когда в Пятидесятницу частично исполняется пророчество Иоиля (2:28, 29) и Святой Дух дает духовные дары всей Церкви (Деян. 2:15–21, 32, 33; Еф. 4:8). Дары дают верующим, в которых Христос обитает посредством Духа. Другими словами, верующий получает духовные дары на основании того, что он принял личность Святого Духа (Дара), через посвящение себя (Деян. 2:38) и непрерывное подчинение воле Божьей (Деян. 5:32). Дары даются с целью достижения единства Церкви (Еф. 4:13), а также «к совершению святых на дело служения» (ст. 12). Они представляют собой не сверхъестественные знамения существования Бога или признаки Божественного прощения, но необходимые навыки для выполнения христианской миссии, состоящей в том, чтобы представлять Христа и проповедовать Его Евангелие, открытое в Ветхом и Новом Завете. (111)

6. Эсхатологические дары

В Ветхом Завете говорится об эсхатологическом времени, которое будет предшествовать окончанию искупительной истории, включающей повсеместное распространение познания об открытой в Писаниях воле Бога. Эсхатологическая проповедь должна быть осуществлена Богом посредством Своего народа (Пс. 71:8–11; Ис. 14:1; 45:14; 56:6, 7; 60:5,11; Иер. 3:17; Агг. 2:7; Зах. 2:11; 8:21–23). Пророчество Иоиля об излитии Духа на всякую плоть (2:28,29) ясно показывает, с помощью какого инструмента, предполагаемого в ветхозаветных видениях и касающегося эсхатологического, вселенского распространения Божьего Царства, будет все осуществлено.

Хотя пророчество Иоиля начало исполняться с момента сошествия Духа в Пятидесятницу (Деян. 2:16–21; см. VII. В. 2), понятно, что его окончательное, вселенское исполнение — это дело будущего (ст. 19–21). Видение о всеобщем распространении евангельской вести перед концом истории искупления находит продолжение в новозаветном эсхатологическом мышлении (Откр. 14:6, 7; 18:1). Неизменность Бога выражается в постоянстве и последовательности Его спасительных действий в истории (III. Б). Следовательно, можно ожидать, что, доводя план искупления до исторической кульминации и завершения посредством эсхатологического, вселенского распространения евангельской вести, Бог будет использовать те же средства, которые Он использовал в Пятидесятницу, а именно: обильное излитие духовных даров на Свою Церковь. Такое эсхатологическое излитие Святого Духа, которое неявно подразумевается в предсказании об освещении всей земли славой ангела в Откр. 18:1, станет завершением исполнения пророчества Иоиля, начавшегося в Пятидесятницу.

Таким образом, подобно тому, как Святой Дух и Его дары особым образом уполномочили зарождающуюся Церковь, так и в конце времени Святой Дух дарует Церкви Свои дары для окончания работы. На личностном и историческом уровнях Бог дает дары Духа в виде раннего и позднего дождя (Иоил. 2:23; ср. с Ос. 6:3). Эсхатологическое наделение дарами Святого Духа преследует ту же цель: проповедь евангельских истин (Откр. 18:2,4), готовящая путь для Второго пришествия Христа (Мф. 24:14; 2 Петр. 3:9, 12; Откр. 14:6–12). Однако, подобно тому как исполнение верующего Духом является условием принятия даров (VII. В. 5. д), так и эсхатологическое проявление Святого Духа произойдет лишь после того, как Церковь полностью подчинится Ему и откроет двери для Его просвещения и сошествия.

Г. Тринитарианские формулы в Новом Завете

Представление о Святом Духе как о Божественной Личности, отличающейся от Отца и Сына, служит завершающим элементом библейской картины множественности единого Бога. Единое христианское Божество состоит из трех разных Божественных Личностей. В Новом Завете тринитарианская природа Божества выражается не только посредством ясного описания разных Божественных Личностей, но и посредством коротких тринитарианских формул. Бинитарианские (см. VII. Б. 6) и тринитарианские формулы представляют собой сжатые изречения, выражающие тринитарианскую природу Божества. В них не содержится пространной информации относительно богословского смысла Троицы. Мы приведем основные новозаветные случаи, когда тринитарианская формула провозглашалась прямо либо когда она подразумевалась.

Наиболее ясное историческое откровение Троицы имело место при крещении Иисуса. Сын явился в Своем человеческом естестве, Святой Дух присутствовал в виде голубя, а Отец дал знать о Себе громоподобным гласом (Мф. 3:16,17; Мк. 1:10,11; Лк. 3:21, 22; ср. со 2 Петр. 1:17).

Понятие о Троице, а именно: идея о том, что три составляют одно, выражено не явно, а лишь подразумевается. Следовательно, эти места Писания не содержат четких тринитарианских формул, а только лишь указания на доктрину о Троице. Более того, три Личности Божества сводятся воедино и опознаются путем указания на конкретные действия, которые каждая из них совершала в истории спасения. Так, Петр определенно подчеркивает, что верующие избраны «по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровью Иисуса Христа» (1 Петр. 1:2). Точно так же Павел заканчивает свое Второе послание коринфянам пожеланием: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами» (2 Кор. 13:13). И все же эти два высказывания только подразумевают Божественность Духа и Христа и единство трех. Это не тринитарианская формула, а скорее указание на Троицу. Описывая то, как Бог дает духовные дары Церкви (VII. В. 5. д) в своем первом послании к верующим в Коринфе (12:4–6), Павел также ссылается на Троицу. Дух, Господь и Бог указывают, соответственно, на Святого Духа, Сына и Отца, а значит, на единство Троицы в спасительных действиях, которые предпринимались Богом в истории.

Тринитарианская формула присутствует в наиболее явном виде в великом миссионерском поручении Иисуса: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя [онома] Отца, Сына и Святого Духа» (Мф. 28:19). Прямая ссылка на Отца, Сына и Святого Духа указывает трехсоставную множественность Божества, тогда как объединение всех трех под одним именем (в единственном числе) Бога ясно говорит о том, что Бог — один. Таким образом, мы имеем здесь четкую тринитарианскую формулу, в которой троичность и единичность одновременно показаны присущими Божеству.

В заключение можно сказать, что в Новом Завете не уделяется слишком много внимания учению о Троице, оно не представлено центральной теологической концепцией. С другой стороны, имеются многочисленные доказательства того, что реальность тройственной сущности единого христианского Бога является библейским учением. В Писании Бог открыл Свою трансцендентную природу в образе Троицы, то есть трех раздельных Божественных Личностей, Которые принимают непосредственное участие в истории и образуют единое Божественное тройственное Существо. (112)