IV. Исторический обзор

А. Древний мир

На Ближнем Востоке в древности не было учения о жизни после смерти, которое бы соответствовало библейскому учению о воскресении. Однако в месопотамской литературе сила воскрешать мертвых приписывалась Иштар и Мардуку (21, с. 384, 437). Греки верили в бессмертие души и сознательную жизнь после смерти, но ничего не знали о воскресении, как оно преподано в Библии.

Б. Иудаизм

В межзаветный период воскресение занимало видное место в иудейской мысли, хотя по этому поводу выдвигались разные теории, которые принимались далеко не всеми. Дж. Чарльзворт отмечает, что вера в воскресение (271) «была свойственна не только фарисеям. Она присутствует во многих литературных жанрах — прежде всего во Второй Книге Маккавеев, в Псалмах Соломона и в общепринятой еженедельной молитве под названием Восемнадцать благословений». Однако Джордж У Е. Никельсбург приходит к выводу, что «не было какой–то единой ортодоксальной иудейской теории по поводу времени, способа и места воскресения, бессмертия и вечной жизни» (18, с. 180).

Вера в воскресение мертвых преподана, например, во 2 Мак. 7:9: «Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной». Также и в Пс. 3:16 сказано, что «кто боится Господа, восстанут для вечной жизни». Однако в других иудейских течениях бытовали совершенно другие воззрения. Иосиф Флавий (ок. 37 — ок. 100 гг. н. э.) подтверждает свидетельство Нового Завета о том, что саддукеи не верили в воскресение (Иудейские войны, 2.165; Иудейские древности, 18.4.16). Книга Юбилеев (второй век до н. э.), похоже, поддерживает веру в бессмертие души: в то время как кости праведников покоятся в земле, их духи ликуют в радости (23:31).

Философ Филон Александрийский (ок. 20 г. до н. э. — ок. 50 г. н. э.), яркий представитель еврейской диаспоры, учил, что душа бессмертна. Тот факт, что кровь Авеля вопиет от земли, показывает, что наиболее достойные из умерших продолжают жить вне тела (Вопросы и ответы на Бытие и Исход, 1.70); переселение Еноха свидетельствует о том же (1.85). Однако Филон был не единственным евреем, принявшим греческую философию. Эллинистическое влияние на взгляды о загробной жизни явно просматривается в археологических остатках мест погребения. Так, надгробные надписи на еврейских могилах первого века в Бет Шеариме, в Палестине, содержат греческие воззрения на бессмертие души, даже когда они написаны на иврите.

Современный иудаизм отмежевался от идеи воскресения в теле. Реформация зашла так далеко, что из молитвенника были удалены все упоминания о воскресении. Воскресение зачастую понимается не буквально, а как символ окончательного спасения всего человека, его души и тела.

В. Ранняя Церковь

Похоже, что еретические идеи относительно воскресения появились очень рано. В 1 Кор. Павел опровергает как идею полного отрицания воскресения, так и ошибочные взгляды на этот счет. Во 2 Тим. 2:17, 18 Павел упоминает двух учителей, которые в своем заблуждении считают, будто воскресение уже было. Возможно, они как–то связаны с теми, которые упомянуты во 2 Фес. 2:2 как утверждавшие, будто день Господень уже наступил.

Со времени самых ранних отцов до Августина, определившего ход развития богословской мысли в период средневековья, авторитетные церковные богословы отстаивали идею воскресения тела, парируя нападки с двух сторон: во–первых, от нехристианских критиков, которые высмеивали воскресение, считая эту идею абсурдной; во–вторых, от гностиков, считавших любую материю, в том числе и тело, средоточием зла, а потому не веривших в целесообразность спасения в теле через воскресение.

Но в силу того, что отцы Церкви отстаивали учение о воскресении на этих двух фронтах, произошло важное смещение акцентов. Учение о бессмертии души оказало сильное влияние на представления о воскресении, лишив это библейское учение изначальной силы и смысла.

Уже в конце первого столетия Климент Римский отстаивает учение о воскресении в споре с критиками, используя различные иллюстрации, такие как дневной и ночной циклы, сон и пробуждение, посев семени и легенду о птице феникс, которая восстает из пепла.

Первая значительная дискуссия о воскресении имела место в середине второго века в трактате О воскресении, вышедшем из–под пера Иустина. Иустин пытается сделать христианскую идею воскресения понятной греко–римскому мышлению. Он утверждает, что идея воскресения созвучна мышлению греческих философов. Он делает различие между телом и душой, но не считает душу бессмертной. По его мнению, христианин надеется на воскресение тела.

Один из трактатов в гностической библиотеке «Наг–Хаммади» называется «Трактат о воскресении». В этом труде, который, возможно, датируется вторым веком, сказано, что наш Спаситель Иисус Христос поглощает смерть через Свое воскресение, преобразуясь в бессмертный Эон [Бесконечность]. Это «духовное» воскресение, а не воскресение тела. В момент смерти верующие оставляют тело на земле. Воскресение — это просто полное раскрытие человека; для верующего оно уже является реальностью.

Ириней (ок. 115 — ок. 202 гг. н. э.) вступает в полемику с подобными воззрениями в своем произведении «Против ересей» (5. 3–7). Душа смертна и является только частью личности, а не чем–то целым. Спасен будет весь человек, включая тело и душу. Надежда христианина направлена на телесное воскресение.

Афинагор, писатель второго века, придерживается другой позиции, которой суждено было усиливаться. Он также защищает идею воскресения от многих подобных возражений, однако считает, что человек состоит из бессмертной души и тела. Смерть — это разделение души и тела. Воскресение — это воссоединение того и другого, потому что по воле Бога жизнь в теле — естественное состояние человека (О воскресении мертвых, 1–25).

Тертуллиан (ок. 160 — ок. 240 гг. н. э.) ушел еще дальше от Нового Завета (Против Маркиона, 9,10; О воскресении плоти). Душа не только бессмертна, но и вещественна, обладая особой разновидностью солидарности, которая наделяет ее восприятием и способностью страдать. Но поскольку душа не может в полной мере действовать без тела, душа и тело должны воссоединиться при воскресении тела, после чего человеку предстоит вкусить либо вечные муки, либо вечное спасение.

Ориген (ок. 185–254 гг. н. э.) предлагает аналогичный взгляд на смерть и воссоединение тела и души (О началах, 3.6), но он утверждает, что поскольку бессмертное не может прекратить существование и поскольку Бог восстановит все, то в конечном итоге все спасутся, хотя некоторые достигнут спасения только после смерти. (272)

Согласно этой точке зрения, воскресение произойдет после того, как все разумные души будут восстановлены и получат духовное тело.

Григорий Нисский (ок. 330 — ок. 395 гг. н. э.) заходит еще дальше в своих рассуждениях о душе в книге «О душе и воскресении». Однако эта тенденция объединять воскресение мертвых с бессмертием души достигает подлинной кульминации в трудах Августина (354–430 гг. н. э.). Он обсуждает эту тему в 22–й книге произведения О Граде Божьему но более сжатое изложение можно прочитать в его книге Энхиридион Лаврентию О вере, надежде и любви, главы 23 и 29. Августин отстаивает воскресение тела в споре с платонистами, которые отрицали, что тело может наследовать Царство. Все будут воскрешены в теле, которое будет воссоздано из совокупности той материи, из которой оно первоначально состояло. Но это опять–таки воссоединение тела с бессмертной душой, которая продолжает жить после смерти. После смерти отделившаяся от тела душа остается в специально отведенном для нее месте. Она обретает либо успокоение, либо скорбь в зависимости от того, как данный человек прожил земную жизнь. После воскресения праведники будут жить в вечном счастье, а нечестивые испытают вторую смерть, которая с точки зрения Августина представляет собой вечное наказание, где душе вовеки не будет дозволено покинуть тело.

Хотя на этом этапе должно также произойти воскресение мертвых, Августин понимает его не так, как о нем пишет Библия. Теория бессмертия души оказывает все большее влияние на учение о воскресении мертвых, вследствие чего воскресение понимается не как воссоздание всего человека, а как воссоединение тела с сознательной душой, которая уже испытывает либо страдание, либо мир. Это подготовило путь для рассуждений о чистилище, поток которых нарастал на протяжении всей эпохи средневековья.

Г. Средние века

Самым значительным богословом Средневековья считается Фома Аквинский (1225–1274). В свой труд Сумма теологии он также включил трактат о воскресении. Он не только утверждает учение о воскресении тела (Дополнение к Части 3, Вопрос 75) и переносит это событие в конец мировой истории (Вопрос 77), но и рассуждает о том, будут ли воскрешены волосы и ногти (Вопрос 80). Его интересует, воскреснет ли человек в том же возрасте, в котором умер, или снова будет молодым; будет ли он того же роста, что и при жизни, и будут ли присутствовать при воскресении оба пола (Вопрос 81). Однако понятно, что для Фомы Аквинского воскресение означает воссоединение души и тела.

Д. От Реформации до эпохи Просвещения

Хотя реформаторы продолжали придерживаться доктрины о естественном бессмертии, они в целом высказывались против учения о чистилище, которое по учению Римско–католической Церкви является промежуточным состоянием для очищения умерших через страдания. Кроме того, все реформаторы верили в реальность и важность воскресения Христа, которое открыло путь для воскресения всех верующих в Него. Несмотря на это общее согласие, были также и разные мнения. Реформаторы придерживались разных точек зрения на связь между воскресением и бессмертием души, на промежуточное состояние и на вопрос о том, будет ли воскресшее тело таким же, как и земное.

Позиция Лютера в этом вопросе была весьма двусмысленной и неоднозначной. С одной стороны, борясь с учением о чистилище, он высказывает мысль, что умершие христиане пребывают в бессознательном состоянии, ожидая воскресения (Толкование Книги Екклесиаста, 9:6). Однако ранее, в том же комментарии на Книгу Екклесиаста, он утверждает, что «не совсем понятно, являются ли души бессмертными» (там же, 3:20).

В своей Застольной беседе Лютер, похоже, признает эту двусмысленность и указывает на непостижимую тайну воскресения и промежуточного состояния. Он говорит: «Души действительно слышат, чувствуют и видят после смерти, но мы не понимаем, как это происходит» (5534). В ответ на следующий вопрос, как он понимает учение о нисхождении Христа в ад, провозглашенное в его символе веры, Лютер отвечает, что в это нужно верить, но понять это невозможно (там же).

Кальвин отстаивает как воскресение, так и бессмертие. Он объясняет, что саддукеи заблуждались, считая, что нет бессмертия, а душа смертна (Наставление в христианской вере 3.25.5). Далее он опровергает два заблуждения: что душа спит или не существует во время смерти и что при воскресении с душой соединяется другое тело (3.25.6). Воскресение — это воссоединение тела и души, причем новое тело состоит из той же материи, что и прежнее, хотя и является качественно иным (там же, 3.25.8).

Кальвин далее развивает свою аргументацию и опровержение в Психопанникии (этот трактат еще называется «О сне души». — Прим. ред.), где он спорит с теми, кто верит, будто душа существует, но считает, что она спит в бесчувственном состоянии со дня смерти до дня воскресения. Он также полемизирует с теми, кто вообще отрицает существование души (см. Смерть И. Г). Кальвин утверждает, что душа — это субстанция, которая воистину живет после смерти, сохраняя смысл и разумение вплоть до самого воскресения (6, с. 419, 420).

Наверно, лучше всего консенсус, достигнутый протестантами в вопросе о воскресении, выражен в Вестминстерском исповедании, принятом ассамблеей пресвитериан Англии и Шотландии в 1646 году. Консервативные протестанты по сей день разделяют основные положения этого документа:

«В момент смерти тело возвращается в прах, а душа к Богу; бессмертная душа либо принимается на небе, либо ввергается в ад. В конце концов все мертвые воскреснут в телах, похожих на те, которые они имели при жизни и которые… навеки воссоединятся с их душами.

Тела нечестивых будут воскрешены силой Христа на бесчестие; тела же праведных будут восстановлены Его Духом для чести и будут сообразны славному телу Его» (15, с. 228, 229). (273)

Само собой разумеется, что наступившая сразу после Реформации эпоха Просвещения с ее акцентом на вселенском разуме, свободе от догм и скептическим отношением к чудесам отвергла учение о воскресении. Деисты уже высказывали сомнения в воскресении. Однако водораздел был положен в труде Реймаруса (1694–1768). Профессор из Гамбурга считал Иисуса исключительно учителем нравственности, который оставался иудеем, никогда не стремился ниспровергнуть обрядовый закон и не намеревался быть основоположником новой религии (22, с. 98–102). Когда Иисус умер, Он не воскрес из мертвых, что косвенным образом вытекает из имеющихся в евангельском повествовании противоречий. Скорее всего ученики, не желавшие возвращаться к своей работе, похитили Его тело (22, с. 153–164; 244, 245).

Хотя не многие приняли крайние взгляды Реймаруса, вопросы о вере, разуме и истории в контексте воскресения ставились все более решительно.

Е. Современная эпоха

Три основных богословских направления в современном христианстве расходятся в вопросе о воскресении мертвых. Римско–католическая традиция по–прежнему считает воскресение воссоединением тела и души и подчеркивает бессмертие души. Она все еще оставляет место для учения о чистилище, хотя и без прежней конкретизации.

Либеральная протестантская традиция отличается большим разнообразием во взглядах на воскресение и жизнь после смерти. Однако существует тенденция считать загробную жизнь и многие эсхатологические элементы в христианстве в некотором роде символами нынешней жизни, а не фактическими событиями, которые произойдут в будущем.

С другой стороны, консервативные или евангелические протестанты придают большое значение буквальному возвращению Христа в будущем, которое будет сопровождаться воскресением. Хотя разные конфессии по–разному описывают конкретный сценарий воскресения, большинство евангелических христиан придерживаются веры в бессмертие души и считают воскресение воссоединением тела и души.

В контексте неоортодоксальных дебатов Оскар Кульманн высказывает сомнения в бессмертии души. Он пытается доказать, что новозаветное учение о воскресении мертвых несовместимо с верой в бессмертие души (8, с. 15). В промежутке между смертью и воскресением в последний день человек находится в состоянии предвкушения и напряженного ожидания (с. 46–54).

Видные мыслители евангелической традиции, такие как Джон Стотт и Кларк Пиннок, в последнее время раскритиковали учение о бессмертии души как дающее несовершенную надежду на будущее. Они противопоставили его учению о телесном воскресении Христа, которое указывает на полное спасение — не только духовной жизни человека, но и всего творения, включая его физическое измерение (25, с. 313–320; 20, с. 16,17).

Рудольф Бультман утверждал, что воскресение Иисуса необходимо демифологизировать, чтобы понять его истинный смысл, который заключается в воскресении веры у учеников (5, 1:305). Это воскресение веры делает возможной новую жизнь, которая является обещанной эсхатологической жизнью. Он отвергает Второе пришествие и воскресение мертвых, говоря, что мифическая эсхатология Нового Завета в настоящее время «не может быть реализована по той простой причине, что парусия Христа так и не произошла в соответствии с ожиданиями Нового Завета. История не окончилась и, как известно любому школьнику, она будет продолжаться» (4, с. 5).

Неоортодоксальные теологи, такие как Барт и Бруннер, не соглашаются с некоторыми аспектами бультмановского метода, но также объясняют воскресение с экзистенциальных позиций. Барт отвергает предложенное Бультманом истолкование Пасхи как воскресшей веры в воскресшего Господа, ибо вера в воскресшего Господа проистекает, по его мнению, из исторических событий (1, 3.2.443). Воскресение Иисуса и Его явления должны восприниматься как подлинная история (1, с. 447). Но это не значит, что воскресение — это обычное историческое событие, открытое для всех наблюдателей. Скорее это Божье откровение, благодаря которому обнаруживается и открывается скрытая сущность и работа Христа. В воскресении присутствует некая «священная непостижимость» (1, 4.2.146).

Бруннер предлагает аналогичную точку зрения, когда говорит о Пасхе как о «прорези», через которую становится видимым нечто другое. Воскресение — «это, конечно, факт, но не из разряда серийных… исторических событий… Все, что становится исторически видимо, есть только эхо этого происшествия. Это сверх–история, эсхатологическая история, а потому вовсе не является историей» (3, с. 583). Воскресение тела указывает на личностную преемственность и сохранение индивидуальности после смерти.

Ряд теологов, продолжающих традицию Бультмана, по крайней мере, частично порвали со взглядами Бультмана на воскресение. Вольфхарт Панненберг (19, с. 128–133) доказывает историческую достоверность воскресения, но отрицает его телесный аспект. Юрген Мольтман утверждает, что «христианство стоит или падает с реальностью воскрешения Иисуса из мертвых, совершенного Богом» (19, с. 165). Эта действительность есть нечто большее, чем рождение веры по Бультману (19, с. 173). Признать воскресение Христа — значит, признать в этом событии то будущее, которое Бог приготовил для нашего мира (19, с. 194). Воскресение — это вопрос обетования и надежды.

Хотя и Мольтман, и Панненберг исправили у Бультмана важный элемент, было бы ошибкой считать, будто они утверждают верующих в доктрине о буквальном воскресении мертвых. В этом отношении прав Дж. Кристиаан Бекер (2, с. 103), отметивший, что «в действительности, намеренно или непреднамеренно, эти теологи надежды истолковывают последнее время больше как событие из области идей, нежели как фактическую реальность. С их точки зрения Божье Царство является конечной целью и смыслом истории». (274)

Большинство консервативных христиан отвергают всю традицию, типичным представителем которой является Бультман, и утверждают историческую буквальность воскресения Иисуса и верующих. Однако зачастую эта убежденность в подлинности воскресения сочетается у них с представлением о бессмертии души, почему воскресение рассматривается ими как воссоединение тела и души. Консервативно настроенные христиане часто пытались доказать воскресение с помощью различных библейских и исторических свидетельств, но не утруждали себя анализом проблем взаимоотношения веры и истории.

Однако более поздние евангелические богословы анализировали эти вопросы. Например, Дж. Элдон Лэдд (13, с. 263–284) говорит об историчности воскресения и утверждает, что люди, которые не могут принять природу христианской веры, раскрытой в Библии, выдвигают предположения, чуждые библейской вере (13, с. 267–271). В пику Бультману Лэдд утверждает, что объективный факт имел место в саду, за Иерусалимскими вратами. Вместе с тем Лэдд также хочет доказать, что воскресение значит гораздо больше, чем просто исторический факт.

«Воскресение Иисуса есть не что иное, как появление на земной и временной исторической сцене вечного начала… Оно не является „нарушением» нормального хода событий; это проявление чего–то абсолютно нового. Вечная жизнь является среди смертных» (13, с. 273).

Согласно Лэдду, это «сверхисторическое» событие не может быть установлено или познано с помощью исторической реконструкции и методологии, ибо исторические доказательства не могут вызвать веру, которая приходит от слышания (13, с. 280). Это не разъединяет веру и разум, ибо они находятся в неразрывном союзе, хотя и не идентичны. Воскресение можно принять только верой, которая зарождается под действием Святого Духа. Он использует исторические свидетельства в качестве орудия пробуждения веры, но не как доказательства, заставляющие людей верить (13, с. 281).

Ж. Позиция адвентистов седьмого дня

Поскольку вся библейская часть посвящена разъяснению адвентистского понимания воскресения, в данном разделе мы лишь вкратце затронем историю этой доктрины в адвентистском понимании.

В проповеди Уильяма Миллера уже была нарисована общая картина воскресения, сопровождающего Второе пришествие. Он учил, что праведные воскреснут перед тысячелетним царством и что воскресение нечестивых произойдет в конце этого царства (см. 9, с. 38–40 и 17, с. 506, 507).

Самые первые статьи о воскресении, опубликованные в Ревью энд Геральд, были перепечатками из других источников. Первая статья, опубликованная 9 декабря 1852 года, была взята из журнала Полночный крик (1843 г.). Подробное обсуждение двух воскресений, разделенных тысячелетним периодом, было опубликовано в номере от 27 сентября 1853 года, хотя впервые появилось уже в 1843 году. Это была вторая статья. Третья, напечатанная 18 апреля 1854 года, была взята из баптистского источника.

В 1856 году Лафборо написал оригинальную статью для журнала Ревью энд Геральд под названием «Бессмертна ли душа?» (11 декабря), в которой утверждал, что единственная надежда на будущую жизнь коренится в буквальном воскресении. Дж. X. Ваггонер проанализировал библейские доказательства воскресения нечестивых в статье Ревью энд Геральд, опубликованной 5 февраля 1857 года (см. Смерть И. Д.).

Таким образом, на протяжении всей своей истории Церковь адвентистов седьмого дня последовательно учила, что христиане могут с нетерпением ожидать воскресения праведных при Втором пришествии Христа и что умершие до возвращения Христа находятся в бессознательном сне и ожидают до тех пор, пока весь человек не будет воскрешен. Адвентисты также считали, что воскресение нечестивых произойдет через тысячу лет по окончании тысячелетнего царства.

Последовательность этой позиции можно увидеть из различных изложений вероучения, принятых Церковью. В одной из самых ранних формулировок вероучения, изданной в 1872 году, говорилось о целостности человеческой личности и о воскресении. В этом изложении вероучения говорится, что Христос воскрес для нашего оправдания (№ 2) и что мертвые будут выведены из могил и воскреснут в теле: праведники в первое воскресение при Втором пришествии Христа, а нечестивые — во второе воскресение, спустя тысячу лет (№ 21). При последней трубе живые праведники изменятся и станут бессмертными (№ 22; с. 232–236).

В вероучении, изданном в 1931 году, провозглашается, что только Бог имеет бессмертие, что люди наследуют грешную и смертную природу и что бессмертие и вечная жизнь даются только через принятие Евангелия, как подарок от Бога (№ 9). В пунктах 10 и 11 говорится о бессознательном состоянии в смерти, а также о двух воскресениях.

В самом последнем изложении вероучения, принятом общим голосованием и изданном в 1980 году, сказано следующее: «Возмездие за грех есть смерть. Но Бог, Который только и обладает бессмертием, дарует вечную жизнь Своим искупленным. До этого дня смерть — это бессознательное состояние для всех людей. Когда явится Христос, жизнь наша, воскресшие праведники и живые праведники будут прославлены и восхищены навстречу своему Господу. Второе воскресение, воскресение нечестивых, произойдет спустя тысячу лет (Рим. 6:23; 1 Тим. 6:15, 16; Еккл. 9:5, 6; Пс. 145:3, 4; Ин. 11:11–14; Кол. 3:4; 1 Кор. 15:51–54; 1 Фес. 4:13–17; Ин. 5:28, 29; Откр. 20:1–10)» (Годовая книга АСД, 1991 г., 8). (275)