III. Вечеря Господня

Хотя разные христиане могут по–разному понимать и совершать Вечерю, она играет важную роль в жизни верующих. Священнодействие, заповеданное Христом на последней Вечере, называется различными и зачастую взаимозаменяемыми терминами: евхаристия, благодарение за благие Божьи дары, общение с Христом и Вечеря Господня, что указывает на происхождение этого служения. Некоторые аспекты этой темы заслуживают внимания. Самое важное в данной статье — показать новозаветное происхождение Вечери Господней, ее значение для современных христиан и практические аспекты ее празднования.

А. Вечеря Господня в Новом Завете

Накануне Своего распятия Иисус отпраздновал последнюю Вечерю со Своими учениками, как это описано в трех синоптических Евангелиях (Мф. 26:26–29; Мк. 14:22–25; Л к. 22:14–20). Павел повторяет этот рассказ в 1 Кор. 11:23–25. В главном эти четыре отрывка согласуются между собой, а разные подробности делают их взаимодополняющими. Вместе они образуют основу христианского учения о Вечере Господней.

Интересно, что Евангелие от Иоанна повествует об омовении ног, но не о Вечере Господней. Однако в Ин. 6:53 говорится о вкушении плоти Христа и причащении Его Крови, что указывает на Вечерю Господню.

1. Вечеря Господня в синоптических Евангелиях

В синоптических Евангелиях последняя Вечеря Христа тесно связана с празднованием Пасхи. Однако, несмотря на эту связь, Вечеря Господня есть нечто новое — преображение иудейского обряда, наполнение его свежим и глубоким содержанием. Если Пасха указывала в будущее, на смерть Христа, то Вечеря Господня указывает в прошлое, на то же событие, и напоминает последователям Христа о жертве их Господа до самого Его возвращения.

а. Форма: хлеб и чаша. Согласно Матфею, Марку и Луке, Христос установил Вечерю Господню в конце пасхальной трапезы, приготовленной учениками в верхней горнице. Эта особая трапеза, привычно совершаемая в еврейских домах, состояла из двух частей.

Иисус взял хлеб — вне всякого сомнения, это был плоский, круглый, пресный пасхальный хлеб — и благословил его (Мф. 26:26; Мк. 14:22) или возблагодарил за него (Лк. 22:19) и раздал ученикам. Обычное благословение, произносимое над хлебом главой дома, звучало таю. «(Да славится Яхве, наш Бог, Царь мира, дающий нам хлеб из земли»; этими словами выражалось как благословение, так и благодарение.

Точно так же Иисус взял чашу, воздал благодарение и пригласил учеников пить из нее (Мф. 26:27; Мк. 14:23; Л к. 22:20). Возможно, во время традиционного благословения было произнесено благодарение: «Да славится Яхве, наш Бог, Царь мира, творящий плод виноградной лозы». Содержимое чаши — «плод виноградной лозы» (Мф. 26:29; Мк. 14:25; Лк. 22:18).

В Евангелии от Луки чаша передается раньше хлеба, а вторая чаша завершает трапезу (стихи 17, 20). Вполне возможно, что первая чаша была частью пасхальной трапезы, а потому не входила в Вечерю Господню. В Евангелиях от Матфея и от Марка, а также в 1 Кор. отмечается, что сначала был роздан хлеб, а затем одна чаша. (429)

б. Значение: Вечеря и пророчество. Иисус четко объяснил значение как хлеба, так и чаши. Он сказал, что хлеб — это Его Тело, а чаша — Его Кровь (Мф. 26:26; Мк. 14:22; Лк. 22:20). Принимая хлеб и плод виноградной лозы, ученики вступали в тесное общение с Ним.

Это была Кровь завета, «за многих изливаемая» (Мф. 26:28; Мк. 14:24) или «которая за вас проливается» (Лк. 22:20). Посредством пролития этой святой Крови совершится прощение грехов (Мф. 26:28).

Пообещав не пить больше от «плода виноградной лозы» до того, как Он будет пить новое вино с учениками в Своем Царстве, Иисус заверил их, что воссоединится со Своими друзьями (стих 29; Мк. 14:25). Таким образом, Иисус обещал принять участие со Своими учениками в мессианском пире (Ис. 25:6–8) Божьего Царства (Мф. 22:1–10; Лк. 14:15–24) в последний день (Откр. 21:3–5). Несмотря на неминуемую и скорую разлуку, Господь обратил внимание на светлое эсхатологическое будущее. Празднование Вечери Господней было не только взглядом назад или размышлением о Божьем искуплении через Иисуса Христа; оно было также взглядом вперед, в будущее, когда состоится славное возвращение Господа, как это пророчески предсказано в Ин. 14:1–3.

Лука добавляет фразу: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22:19). Иисус пожелал, чтобы ученики вспоминали о Нем, празднуя Вечерю Господню, доколе Он придет. Ветхозаветная параллель этого «воспоминания» появляется в наставлении праздновать Пасху (Исх. 12:14) как символ Божьих благ.

2. Вечеря Господня в Первом послании к Коринфянам

Павел ссылается на Вечерю Господню только в 1 Кор. в связи с проблемами организации богослужений. В 1 Кор. 10:16–21 он указывает, что вкушение Вечери Господней делает коринфян причастниками Тела Христова; точно так же участие в языческих жертвах означает общение с демонами. В 1 Кор. 11:17–34 Павел говорит Коринфской церкви о том, что недопустимо во время совершения этого особого обряда.

С помощью риторических вопросов Павел утверждает, что «чаша благословения» есть «приобщение Крови Христовой», а «хлеб, который преломляем», есть «приобщение Тела Христова» (1 Кор. 10:16). Подобно авторам Евангелия, он использует слово «чаша» в значении ее содержимого. Однако главный акцент делается не на форме, а на содержании: питие чаши и вкушение хлеба способствует братскому общению с Христом и друг с другом. Христиане, становившиеся частью Тела Христова, уже не могли иметь общения с бесами или поклоняться бесам, внушая обрядовые трапезы (стихи 14–21).

Краткое описание установления последней Вечери в 1 Кор. 11:23–25 может быть самым ранним письменным свидетельством о ее праздновании, поскольку это послание было написано раньше Евангелий. Слова аналогичны тем, которые мы находим в Евангелии от Луки. Возможно, Павел слышал этот рассказ от апостолов, хотя он сообщает коринфянам, что принял учение о последней Вечери от Самого Господа.

Павел сделал акцент на «воспоминании» как неотъемлемой части Вечери Господней, упомянув эту фразу как в отношении хлеба, так и в отношении чаши. Но еще яснее он подчеркнул пророческий элемент Вечери: участие в ней означает провозглашение веры во Второе пришествие (стих 26). Апостол указал коринфянам, что их празднование не было истинным воспоминанием об Иисусе, потому что они забыли смысл Его жизни и смерти. Они были заняты погоней за удовольствиями и положением в обществе. Павел бросил вызов их эгоистичному поведению, призвав вспоминать прошлое и смотреть в будущее, чтобы жить подлинно христианской жизнью в настоящем.

Наконец, Павел указывал на злоупотребления в праздновании Вечери Господней. Некоторые участвовали в ней «недостойно», что делало их виновными в осквернении Тела и Крови Господней (стих 27). Он рекомендует им внимательно себя исследовать и лишь после этого участвовать в Вечере Господней, четко понимая значение символов (стихи 28, 29). Коринфяне уже навлекли на себя болезни из–за того, что так не поступали, и в будущем их могли постигнуть другие суды (стихи 29,30). Давая окончательные наставления общине о правильном праздновании Вечери Господней, Павел также намекнул на то, что они превращали это общественное служение в повод для чревоугодия и хвастовства (стихи 33, 34).

Б. Богословское значение Вечери Господней

Сам Иисус объяснил основополагающее значение Вечери, которую Он установил до Своего распятия. То, что Он сказал, должно лежать в основе любых богословских размышлений на эту тему. Поскольку христиане по праву считают себя учениками Иисуса, основополагающее значение Вечери Господней сегодня то же, каким оно было для двенадцати собравшихся в Верхней горнице.

Когда Иисус передал хлеб и чашу Своим ученикам, Он сказал им: «Сие есть Тело Мое» и «сия есть Кровь Моя» и пригласил учеников вкусить эти дары. Аналогичное понятие мы находим в Ин. 6:51–58, где Христос ясно сказал Своим слушателям, что Он Сам есть «Хлеб живой, сшедший с небес», и что если они хотят иметь жизнь, должны есть Его Тело и пить Его Кровь. Вкушающий Его Плоть и пьющий Его Кровь «пребывает» в Нем. В Ин. 15 Христос использует сельскохозяйственный образ для описания этого «пребывания»: ветвь должна оставаться на лозе, чтобы жить. Понятно, что слушавшие Христа не могли «есть» Его Плоть в буквальном смысле; точно так же было бы нелепо ожидать, что Его ученики в буквальном смысле прикрепят себя к Его Телу. Таким образом, пребывание, вкушение и питие должно было совершаться в переносном смысле. Если рассматривать чашу и хлеб Вечери Господней в таком свете, они становятся символами более славной действительности. Хотя чаша и хлеб не содержат в буквальном смысле Крови и Тела Христа, они представляют Его ломимое Тело и пролитую Кровь, Его смерть на кресте и исходящий от нее спасительный дар.

Вкушая хлеб и выпивая вино, люди принимают в свои тела питательные вещества. Еда и питье физически (430) подкрепляет их, поскольку то, что они вкушают, затем становится частью их клеток. Причащаясь из чаши и вкушая хлеб, ученики Христа становятся причастниками жизни Христа. Они не только общаются с Ним за этой трапезой, но и Его качества становятся неотъемлемой частью их жизни.

Чаша изображает «новый завет», сказал Иисус (Лк. 22:20). Иудеи всегда четко и ясно представляли себе идею завета. Изначально Яхве по собственной воле решил благословить Израиль; затем народ согласился любить Его и повиноваться Его гласу. Нарушение этого завета привело к Вавилонскому пленению в 586 году до н. э. Бог всегда хотел, чтобы Его закон был в сердцах Его народа (Втор. 6:6; Пс. 36:31; Ис. 51:7), но они подвели Его. Иеремия уже выразил мысль о неизбежности нового завета, написанного не на каменных скрижалях, а на скрижалях сердца детей Божьих (Иер. 31:33, 34). Этот новый завет не был новым в том смысле, что означал перемену Божьего закона или Божественных намерений. Новым было лишь то, на чем он был утвержден. Иисус скрепил Божьи обетования спасения Собственной Кровью. На последней Вечере этот новый завет стал реальностью. Причастившись из чаши, ученики выполнили условия нового завета, скрепленного смертью Христа, и стали причастниками его сил и благословений. Кровь Христа была символом и средством Его добровольного и замещающего искупления; она служила гарантией установления нового завета.

В библейские времена завет часто завершался трапезой. Совместно вкушая дары Божьи, стороны тем самым брали на себя обязательства исполнить данное друг другу слово. Разделив со Своими учениками чашу и хлеб, Иисус заключил с ними завет. Он прольет за них Свою Кровь и сделает возможным их спасение; Он также согласился приготовить для них место в Божьем Царстве, куда Он затем их возьмет. Но до этого времени Он не будет больше пить от плода лозы виноградной (Лк. 22:18).

Ученики Христа, как тогда, так и теперь, ожидают наступления Царствия Отца. В качестве залога исполнения Своей части завета Иисус предложил Свою Кровь и Плоть. Выполняя свою часть соглашения, христиане вкушают символы Его жертвы, доказывая тем самым свое согласие с условиями завета. Каждый раз, когда верующие празднуют Вечерю Господню, они оглядываются назад на крест и изумляются Божественной любви. В то же время они смотрят вперед на тот день, когда сядут в Божьем Царстве за большим столом.

Кровь Нового Завета изливается для прощения (Мф. 26:28). Грехи рода человеческого изглаживаются смертью Иисуса. Смягченное сердце, о котором упоминает Иеремия, когда говорит о новом завете, соединяется с Божественным прощением (Иер. 31:31–34). Питие чаши символизирует принятие людьми этого дара прощения.

Кроме того, поскольку все являются причастниками одной чаши и одного хлеба, Вечеря Господня становится объединяющим фактором. Совместно вкушая эту трапезу, христиане сближаются друг с другом и со своим Господом.

Иисус наставляет Своих учеников праздновать Вечерю Господню в виду тех благ и преимуществ, которые христиане от нее получают. Время греческого глагола указывает на повторяющееся действие — не единожды, но периодически. Праздновать нужно было «в воспоминание» о том освобождении от греха, которое стало возможным благодаря смерти Христа точно так же, как Пасха соблюдалась в воспоминание об освобождении Израиля из Египта. С другой стороны, подобно тому, как Пасха предвкушала принесение Христа в жертву как пасхального Агнца, Вечеря Господня предвкушает победу Агнца в Его Царстве.

Празднуя Вечерю Господню, христиане должны не только размышлять о факте смерти Христа и об обстоятельствах этой смерти, но также, что особенно важно, и о ее значении в настоящем; о том, как она отражается на судьбах всей общины народа Божьего. Нужно уделять больше внимания радости победы в воскресении, чем скорбным страданиям и смерти Христа. Однако празднование Вечери Господней никогда не будет полным без размышлений о серьезности страданий и смерти Христа на кресте за всех нас.

Нетрудно понять, что служение Вечери скоро стало известно как евхаристия или «служения благодарения». Во время этого служения человек может воистину воздать благодарение Богу за бесконечный дар крестной жертвы Иисуса. Этот обряд является празднованием братского общения христианина с Иисусом и Его последователями, прощения грехов и радужной надежды на будущее Царство.

Как писал Павел коринфянам, празднуя Вечерю Господню, они «смерть Господню возвещают, доколе Он придет» (1 Кор. 11:26). Принимая символы Христова страдания, мы тем самым провозглашаем неизбежность Второго пришествия. Будучи символической трапезой, Вечеря соединяет повседневную жизнь верующих с обетованием пришествия Христа и наделяет их силой, чтобы они свидетельствовали о славной христианской надежде (см. Церковь VI. Б. 1).

В. Совершение Вечери Господней

Новый Завет, по сути дела, ничего не говорит о праздновании Вечери Господней. Мало что сказано о частоте ее проведения, о том, кто может, а кто не может в ней участвовать, и даже ничего не говорится о форме хлеба и чаши, которые должны использоваться по этому случаю. Эти практические аспекты были разработаны на основе библейских принципов.

1. Частота празднования

Фраза «всякий раз, когда вы… пьете чашу сию» (1 Кор. 11:26) не дает никакого представления о том, как часто должна праздноваться Вечеря. В Новом Завете больше не дается никаких наставлений по поводу частоты проведения Вечери Господней. Так, разные церкви разработали собственные нормы празднования. Некоторые христиане принимают Вечерю раз в неделю или даже каждодневно.

2. Кто может участвовать

Павел предупреждает коринфян не участвовать в Вечере Господней «недостойно», но делать это после (431) надлежащего исследования своего сердца (1 Кор. 11:27, 28). Чтобы понять смысл слова «недостойно», нужно также рассмотреть наставления Павла верующим по поводу «достойной жизни», а также контекст его назидания. Христиане должны жить «достойно Бога» (1 Фес 2:12), своего призвания (Еф. 4:1) и «благовествования Христова» (Флп. 1:27). Согласно Кол. 1:9, 10, Павел молится о том, чтобы христиане вели жизнь, достойную Господа, угодную Ему, совершая добрые дела в служении Христу.

Согласно 1 Кор. 11:20, 22, некоторые люди в коринфской церкви вели себя так, что это никак не вязалось с понятием «достойности», о котором говорил Павел. Алчные и эгоистичные богачи абсолютно не переживали о своих более бедных собратьях. Своим поведением они обижали менее удачливых членов общины и бесчестили своего Господа. По всей видимости, они не проводили никакого различия между обычной трапезой, за которой, к примеру, собирается вся семья, и святой Вечерей, где все социальные различия должны устраняться (см. Библейский комментарий АСД, т. 6, с. 765). Надлежащим образом исследуя свои мотивы и отношения, они поняли бы, как им следует вести себя.

Люди, крестившиеся во Христа, могут с уверенностью приходить к Божьей благодати и участвовать в Вечере. Те, кто не являются крещенными верующими, не имеют истинного повода для участия в Вечере. В контексте крещения верующих можно сказать, что некрещеных детей следует приглашать на Вечерю, чтобы они наблюдали за тем, как другие ее принимают. После надлежащего наставления и крещения они могут присоединяться к своим собратьям по вере и праздновать смерть, воскресение и скорое возвращение своего Господа.

3. Пресный хлеб и неперебродившее вино

В виду иудейского обычая удалять всякую закваску из дома накануне Пасхи (Исх. 12:15, 19; 13:7) можно достаточно уверенно предположить, что хлеб, использованный на последней Вечере, был пресным. Кроме того, Павел сравнивает закваску с грехом (1 Кор. 5:7,8), которого нет во Христе. Таким образом, пресный хлеб, обычно выпекаемый из цельной пшеничной муки, смешиваемой с маслом, водой и солью, используется в служении Вечери как символ Тела Господнего, принесенного в жертву за всех, кто верует в Него, независимо от времени и места.

В описаниях Вечери Господней, которые встречаются у синоптических евангелистов и Павла, используются выражения «чаша» и «плод виноградной лозы» для обозначения напитка, символизирующего кровь Господа. Слово «вино» не используется. Алкоголь — это продукт разложения и смерти, он не подходит, чтобы символизировать искупляющую кровь Иисуса. Таким образом, использование перебродившего сока или алкогольного вина в служении Вечери неуместно. Выжатый виноградный сок должным образом символизирует Кровь Христа, пролитую за многих ради прощения грехов.

В своем описании последней Вечери Елена Уайт говорит следующее: «Христос находился за столом, на котором была расставлена пасхальная еда. Перед Ним лежали опресноки, пасхальное неперебродившее вино стояло на столе. Христос пользуется этими символами, чтобы представить Собственную беспорочную жертву, так как все, что подверглось брожению, было символом греха и смерти и не могло обозначать „непорочного и чистого Агнца»» (Желание веков, с. 653).

Г. Заключение

На служении Вечери Господь предлагает нам Свои великие дары спасения: Свое Тело и Кровь, должным образом изображая их пресным хлебом и чистым виноградным соком. Хлеб символизирует Иисуса как Личность; виноградный сок — это совершенный символ Его искупительной Крови. Празднуя Вечерю Господню» христиане не только сознают великую жертву Иисуса, принесенную за их грехи, но и могут возрадоваться новому завету, гарантирующему общение с Христом в настоящем и будущую славу в Его Царстве. Следовательно, Вечеря Господня — это повод для радости, а не для скорби, хотя мы всегда будем помнить о высокой цене нашего выкупа — драгоценной Крови Христа как непорочного и чистого Агнца (1 Петр. 1:19).

Крещение связывает нас с Христом в Его смерти (Рим. 6:3,4), которую Он вкусил вместо нас и ради нашего спасения. Точно так же Вечеря Господня — это возвещение смерти и воскресения нашего Господа, доколе Он придет (1 Кор. 11:26). Христианам она указывает на смерть, которую Он Сам назвал основанием для нового завета (Мк. 14:24). Подобно тому, как крещение превозносит общение человека с Христом и желание быть частью Тела Христова, так и Вечеря Господня возвеличивает искупительное событие, которое объединило верующих.

Если крещение выражает решение обращенного принадлежать Христу, Вечеря Господня показывает желание Церкви возвещать смерть Христа как окончательный акт Божьего спасения. Вечеря Господня — это способ, посредством которого люди, запечатлевшие свой завет с Христом, присоединяются к Нему в жертвенном посвящении себя воле Отца Небесного.

Д. Исторический обзор

1. Ранние века

Похоже, что в ранние века Вечеря Господня праздновалась наряду с «вечерей любви» (агапэ), призванной нести благо бедным. Начиная с Коринфа (1 Кор. 11:17–22) и далее, злоупотребления омрачали праздник, так что в конечном итоге служение Вечери было отделено от братской трапезы (середина третьего века), поскольку Вечере теперь непременно предшествовал пост.

Вечеря Господня упоминается в произведениях нескольких писателей ранней Церкви. В Дидахе (конец первого или начало второго века) даются конкретные наставления по поводу ее празднования: определенные молитвы; совет подавать чашу раньше хлеба. Только крещеные члены церкви могли участвовать в этом служении, призванном вносить единство в их ряды (9, 10). Игнатий (начало второго века) указывал, что только (432) епископ может вести служение Вечери (Послание к смирнянам, 8 [36, 1:90]); он также утверждал, что этот обряд является «лекарством от безнравственности» (Послание кефесянам, 20 [36, 1:57]). Иустин Мученик (середина второго века) описывает еженедельное празднование Вечери Господней. Он отмечает использование вина, смешанного с водой, и хлеба, которые становятся «Плотью и Кровью Иисуса» через «молитву Слова» (Апология, I. 65–67 [36, 1:185]).

На заре церковной истории хлеб и вино считались символами. Со временем они стали восприниматься как истинная Плоть и Кровь Христа. С точки зрения Иринея (ок. 130 — ок. 200 гг. н. э.), хлеб, который производит земля, «после призывания над ним Бога не есть уже обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из двух вещей из земного и небесного» (Против ересей, 4.18.5 [36, 1:486]). Ипполит (ок. 170 — ок. 236 гг.) давал строгие указания о том, чтобы верующие не роняли ни одной крошки Вечери Господней, «ибо это Тело Христа, вкушаемое верующими, к которому непозволительно относиться легкомысленно» (Апостольское предание, 32.2.3). Кирилл Иерусалимский (ок. 347 г.) призывал новообращенных принимать хлеб и вино, преображенное силой Святого Духа в Тело и Кровь Христа (Тайноводственные поучения, 4.9; 5.7 [38, 2, 7:152, 154]); сие должны были они творить с непоколебимой верой (там же, 5.20). Амвросий (339–397 гг.) писал, что хлеб и вино «посредством таинственной силы святой молитвы преображаются в плоть и кровь» (О христианской вере, 4.10 [38, 2, 10:278]).

По мере того как священство стало выполнять посреднические функции, празднование евхаристии превратилось в жертву Мессы. Уже Тертуллиан употребляет термин «жертва», говоря о хлебе и вине (23, с. 140–144). В 253 году Киприан написал письмо, в котором неоднократно утверждал, что, предлагая вино, священник повторяет спасительную жертву Христа (Послание, 62 [36, 5:362, 363]). Иоанн Златоуст (ок. 347–407 гг.) называл Евхаристию «жертвой, наводящей благоговейный ужас, непередаваемой тайной» (Проповеди по Деяниям, 21 [37, 11:141]). Феодор Мопсуестийский (ок. 350–428 гг.) указывал, что, когда священник предлагает хлеб и вино, на стол возлагается Христос, приносимый в жертву (Катехизические проповеди, 15, 16).

2. Средние века

После пятого века Восток и Запад пришли к разным точкам зрения о присутствии Христа в Вечере Господней. На Западе Августин (354–430 гг.) говорил, что таинство — это видимое свидетельство чего–то невидимого (см. De Cathechizandis Rudibus, 26.50). Кроме того, он указывал, что потребность в нем следует воспринимать духовно, с верой, чтобы оно было действенным: «питает не то, что видимо, а то, во что веруют» (Проповедь, 112.5; ср. с Рассуждения на Евангелие от Иоанна, 25.12; 26.18). На Востоке общая вера заключалась в том, что сразу после освящения даров они становятся идентичны Телу и Крови Иисуса Христа. Так, Иоанн Дамаскин (ок. 675 — ок. 749 гг.) утверждал, что «хлеб и вино суть не образ тела и крови Христовой (да не будет!), но самообожествленное тело Господа» (Точное изложение православной веры, 4.13).

Эта полемика по поводу телесного присутствия Христа в хлебе и вине продолжалась веками. В 1050 году Веренгар Турский учил, что дары фактически не меняются, но символически представляют Тело и Кровь Христа; они духовно питают душу, потому что принимаются с верой. За это учение он был обвинен в ереси и был вынужден принять заявление Папы Николая II о том, что после освящения хлеб и вино становятся истинным Телом и Кровью Христа. Когда впоследствии он вернулся к своей первоначальной позиции, его снова осудили и заставили согласиться с тем, что дары «претерпевают сущностное изменение, превращаясь в „реальную плоть Христа»» (3, с. 70, 71).

В начале двенадцатого века появилось слово «пресуществление», вызывавшее много споров. Согласно этому понятию, сама суть даров претерпевала чудотворное преобразование. Хлеб и вино фактически становились Телом и Кровью Христа, независимо от их внешнего вида. Четвертый Латеранский Собор в 1215 году постановил: «Его Тело и Кровь на самом деле содержатся в Таинстве, возлагаемом на алтарь в образе хлеба и вина; при этом хлеб пресуществляется в Тело, а вино — в Кровь силой Божьей» (постановление, 1; 20, с. 58). Фома Аквинский (1225–1274) утверждал, что после освящения не остается больше хлеба и вина; их место занимает Тело Христа, которого не было там до освящения. Силой Божьей все вещество хлеба преображается в целостную субстанцию Тела Христова, и это преображение «правильно называть пресуществлением» (Сумма теологии, За. 75. 2, 4).

Таким образом, пресуществление стало общепринятой точкой зрения Римско–католической церкви, официально сформулированной на Тридентском Соборе: «Данный священный Синод снова заявляет, что через освящение хлеба и вина происходит преображение «субстанции» хлеба в «субстанцию» Тела Христа, нашего Господа, а «субстанция» вина преображается в «субстанцию» Его Крови. Святая Католическая Церковь правильно называет это преображение пресуществлением» (тринадцатая сессия, глава 4).

3. Реформация

Взгляды реформаторов на Вечерю Господню развивались постепенно и никогда не были однородными. Они соглашались с тем, что священнодействия даруют благословения, когда принимаются человеком, который поддерживает личные взаимоотношения веры с Богом. Они полагали, что обряды действенны лишь в том случае, когда принимаются под руководством Святого Духа и в Его свободе. С другой стороны, они отрицали, что Месса есть жертва Богу, и отвергали учение о пресуществлении.

Мартин Лютер (1483–1546) подчеркивал, что Вечеря Господня — это «чистое Евангелие», дар от Бога и радостное общение с Христом в рамках братского общения Церкви. Он подчеркивал духовную основу этого священнодействия. В богословском отношении Лютер был последователем Августина, указывая на необходимость веры, но настаивая на том, что слова Иисуса «сие есть (433) Тело Мое» нужно понимать буквально. Он также осуждал удерживание чаши от простых прихожан и осуждал употребление выражения «искупительная жертва» в отношении мессы.

Лютер возражал против учения о пресуществлении, склоняясь к идее одновременного присутствия двух «субстанций» на Вечере — сочетания Тела и Крови Христовой с хлебом и вином.

В Аугсбургском исповедании 1530 года Филипп Меланхтон утверждал, «что истинное Тело и Кровь Христа действительно присутствуют в Вечере нашего Господа под видом хлеба и вина» (статья 10; 20, с. 71). В статье 24 говорится, что «святое таинство не есть совершение жертвы за грех — ибо эта жертва уже была принесена — но чтобы пробудить веру и успокоить нашу совесть» (там же, с. 85).

С другой стороны, Ульрих Цвингли (1484–1531) настаивал на том, что слова «сие есть Тело Мое» следует истолковывать фразой «это обозначает Мое Тело». Трудно определить, что именно он имел при этом в виду. Хотя в его сочинениях есть слова, в которых Вечеря Господня считается печатью или залогом того, что Бог делает для верующего, Цвингли настаивал на отождествлении принимаемого хлеба и вина с верой во Христа и доверчивым упованием на Его смерть. Дары были знаками или символами, образно передающими духовные истины или благословения.

Жан Кальвин (1509–1564), третья великая фигура Реформации, опровергал идею о том, что хлеб становился Телом Христовым. Не мог он вполне согласиться и с Лютером, утверждавшим, что Тело Христа присутствует в Евхаристии. Его также не удовлетворяла точка зрения Цвингли, согласно которой хлеб и вино — всего лишь знаки. В его книге «Наставление в христианской вере» есть глава, в которой Кальвин, споря со своими оппонентами, подчеркивает динамичный и радостный аспект Вечери Господней: «она позволяет предвкушать вечную жизнь и является залогом воскресения тела» (4.17). Хлеб и вино также означают единение с Христом через действие Его Духа. Христос пребывает на небесах и пока не сходит на землю лично к Своим верным; но, принимая символы, верующие возносятся к Нему. Все это есть тайна, признавал Кальвин.

Во времена Реформации все еще использовалось слово «освящение», а также форма даров — облатки и белое вино. Поскольку трудно было изменить многовековую традицию и привычку, существовавшая практика евхаристии во многих отношениях приспосабливалась к новому пониманию этого таинства.

Официальная позиция англиканской Церкви выражена в тридцати девяти статьях (пересмотренных в 1571 году). Пресуществление «противно ясным словам Писания; Тело Христово отдается, принимается и вкушается во время Вечери, но лишь небесным и духовным способом», верой (20, с. 276). Таинству не следует поклоняться; оно является «таинством нашего искупления посредством смерти Христа» (там же).

Вестминстерское исповедание, принятое Шотландской Церковью в 1647 году, постулирует, что Вечеря Господня не есть жертва, «но лишь ознаменование той Жертвы, что была принесена Им на кресте, однажды и за всех, духовная жертва всякой возможной хвалы Богу за Его жертву». Хотя «иногда их называют по имени тех вещей, которые они представляют, то есть Телом и Кровью Христа, тем не менее по своей сути и природе они по–прежнему остаются воистину и только лишь хлебом и вином, чем и были прежде» (20, с. 225, 226).

4. Современная эпоха

В современных дискуссиях о Вечере Господней мало внимания уделяется историческому развитию этой доктрины и практики Вечери, начиная с восемнадцатого века и до настоящего времени. Может сложиться впечатление, будто Реформация и Контрреформация практически не изменили фундаментальных позиций.

Что касается служения Вечери, то современные богословы больше рассуждают об истории, чем о богословии священнодействия. Одним из главных спорных моментов является вопрос о происхождении последней Вечери: была ли она пасхальной трапезой или какой–то иной иудейской трапезой? Датировка пасхальной трапезы, которая у Иоанна расходится с синоптическими евангелистами, также представляется им важной. Эти вопросы поднимают в своих произведениях такие известные богословы, как Лицман, Бультман, Иеремиас, Марксен, Патш и Шуэрманн.

В 1982 году Комиссия веры и церковного устройства Всемирного Совета Церквей издала документ, чтобы его передать церквам как основание для дальнейшего обсуждения священнодействий. Согласно статье «Крещение, Евхаристия, Священство», Вечеря Господня — «это дар Божий, данный нам во Христе силою Святого Духа». Это благодарение Отцу и воспоминание о жертве Христа, также предвкушающее трапезу Царства. В документе явно просматривается отношение к Вечери как к таинству. Например, там сказано, что «Церковь исповедует реальное, живое и действенное присутствие Христа в Евхаристии», которое распознается верой. Кроме того, «разделение того же хлеба и общей чаши… осуществляет единство участвующих со Христом и со всеми причастниками». Это бросает вызов всякого рода несправедливости, расизму, разделению и отсутствию свободы» (10–17).

5. Позиция Церкви адвентистов седьмого дня

Вечеря Господня стала важной частью богослужений АСД с самого начала возникновения этого движения. В значительной мере это объясняется тем, что первые члены этой Церкви были выходцами из баптистской, конгрегационалистской, методистской, пресвитерианской и других общин, практиковавших Вечерю Господню.

В одном из ранних письменных упоминаний, описывающих празднование адвентистами Вечери Господней, которое датируется 18 августа 1848 года, рассказывается, что посетители конференции в Волни, штат Нью–Йорк, отпраздновали Вечерю Господню. Некоторые из первых адвентистов склонялись к тому, чтобы совершать служение Вечери один раз в году, потому что они считали ее (434) продолжением Пасхи. По мере развития организации Вечеря Господня стала праздноваться один раз в квартал и получила название «ежеквартальной встречи».

Как правило, Церковь адвентистов седьмого дня празднует Вечерю Господню один раз в квартал либо на общем субботнем богослужении, либо на специальном служении (см. «Церковное руководство АСД», 2005 г., с. 109). Похоже, что ежеквартальный план восходит к традиции американских методистов, но большинство членов Церкви находит его удовлетворительным. Адвентисты считают, что более частое соблюдение священнодействий может привести к утрате священного духовного смысла этих обрядов и свести их к простой формальности.

Адвентисты седьмого дня практикуют открытую Вечерю, позволяя участвовать в ней всем верующим христианам, хотя это не всегда было так. Так, Джордж Батлер, президент Генеральной Конференции с 1871 по 1874 и с 1880 по 1888 годы, выражал несогласие с открытой Вечерей («Ревью энд Геральд», 27 мая 1873 г.). В девяностые годы девятнадцатого века адвентисты изменили свою позицию в отношении закрытой Вечери — в основном под влиянием изданных трудов Елены Уайт.

Согласно «Церковному руководству АСД», «все, кто посвятил жизнь свою Спасителю, могут принять в ней участие» (2005 г., с. 110). «Открытая Вечеря» позволяет христианам из других церквей принимать участие в адвентистском служении Вечери. Вот что писала на эту тему Елена Уайт: «Пример Христа не позволяет нам отстранять кого–либо от Вечери Господней. Да, открытый грех исключает участие в этом обряде виновного. Этому ясно учит Святой Дух… В остальных же случаях никто не вправе выносить решение о чьей–то неготовности. Бог не позволил людям судить, кому дано участвовать в Вечере, а кто этого недостоин…

Среди верующих могут быть люди, еще не всем сердцем служащие истине и святости, но изъявившие желание участвовать в служении, — им нельзя запрещать» (Желание веков, с. 656).

С другой стороны, участвующим нужно исследовать свою жизнь и духовно готовиться к тому, чтобы приступить к столу Господнему. Вот почему «Церковное руководство» призывает заранее объявлять об этом служении, чтобы дать возможность членам церкви «приготовить и проверить свои сердца: все ли благополучно в их отношениях друг с другом» (2005 г., с. 109).

Также дети членов церкви «познают значение служения, наблюдая за взрослыми. Получив основные инструкции в классе крещаемых и решив принять Иисуса через крещение, люди подготовлены к самостоятельному участию в служении Вечери» (там же, с. ПО).

В «Энциклопедии АСД» указывается, что «на протяжении всей истории АСД смысл Вечери Господней практически не менялся». Всегда использовался пресный хлеб и неперебродивший виноградный сок (см. Церковное руководство АСД 2005 г., с. 108). Они обычно воспринимались как символы Тела и Крови Христовой, также напоминающие о страданиях и смерти Христа. Однако Вечеря Господня — это больше, чем просто поминальная трапеза, ибо Сам Христос присутствует на этом служении Духом Своим Святым. Участие членов тела в служении Вечери способствует христианскому росту и братскому общению. Служение Вечери знаменует избавление от греха, указывает на общее единение с Христом и предвосхищает Второе пришествие (В начале было Слово, с. 254–264).