Герменевтические изменения и путь вперёд

Хотя Бейтс не сомневался в необходимости восстановления апостольского порядка в Церкви, он выступал за то, чтобы церковная организация была строго основана на Новом Завете. Джеймс Уайт на этом раннем этапе имел схожее мнение. Поэтому он написал в 1854 году, что «под евангельским или церковным порядком мы подразумеваем такие порядок и дисциплину в Церкви, о которых говорил Иисус Христос и записали авторы Нового Завета»7. Несколько месяцев спустя он говорил о «совершенной системе порядка, представленной в Новом Завете по Божьему вдохновению… В Писании представлена совершенная система, которая, если её использовать, оградит Церковь от самозванцев» и предоставит служителям адекватную платформу для осуществления работы Церкви8.

Дж. Б. Фрисби, наиболее активно пишущий в «Ревью» на тему церковного порядка в середине 1850-х годов, был согласен с Бейтсом и Уайтом, считавшими, что каждый аспект церковного порядка должен быть ясно отражён в Библии. Таким образом, он выступал против любого названия Церкви, кроме того, которое дано Богом в Библии. Как он писал: «Божья Церковь… — единственное название, которое Бог посчитал подходящим для Своей Церкви». Затем он отсылал своих читателей к таким текстам, как 2 Кор. 1:1 («церкви Божией, находящейся в Коринфе»), подчёркивая: «Совершенно ясно, что Бог никогда не планировал, чтобы Его церковь называлась каким-то другим именем, отличным от того, которое Он ей дал». Все другие названия, такие как лютеранская, римская католическая и методистская были придуманы людьми и «больше напоминают о Вавилоне, беспорядке, смешении, чем о Божьей Церкви». Следуя той же логике, Фрисби полагал вместе с другими адвентистами, что не нужно составлять списки членов церкви, так как «имена Божьих детей записаны в небесных книгах»9.

Со своим буквальным библейским подходом к церковному порядку Фрисби и другие вскоре начали обсуждать рукоположение на служение дьяконов, местных пресвитеров и пасторов. К середине 1850-х годов они рукополагали все три группы10.

Постепенно они укрепляли евангельский порядок на уровне поместной церкви. Фактически отдельная церковь была единственным уровнем организации, которой многие соблюдающие субботу уделяли большое внимание. Так, Бейтс мог написать во вступлении к пространной статье о церковном порядке следующее определение: «Церковь означает особое собрание верующих в Христа, объединённых вместе согласно евангельскому порядку»11.

Но во второй половине 1850-х годов дебаты по поводу церковного порядка среди соблюдающих субботу сместились в сторону вопроса о том, что означало для церкви быть «объединённой вместе». По меньшей мере пять пунктов заставили руководителей, таких как Джеймс Уайт, рассматривать церковную организацию более глобально. Первый касался законного владения собственностью — особенно издательствами и церковными зданиями. Другие проблемы касались вопросов вознаграждения проповедников, назначения их на места служения, перемещения членов среди церквей и вопроса о том, насколько независимыми должны быть церкви по отношению друг к другу. Трудности в отношении оплаты и назначения проповедников были особенно большими, так как у соблюдающих субботу не было постоянных пасторов. Проблемы, с которыми столкнулось молодое движение, логически вели к тому, чтобы выйти за рамки одной церкви.

К 1859 году к этим сложностям добавились другие, в том числе необходимость расширить миссионерское служение на новые поля. Эта и другие проблемы побудили Джеймса Уайта всё больше настаивать на необходимости более сложной и подходящей формы церковной организации.

«Нам не хватает системы!» — восклицал он в «Ревью» 21 июля 1859 года. «Многие из наших братьев разрознены. Они соблюдают субботу, с некоторым интересом читают „Ревью“; но кроме этого они мало или вообще ничего не делают в отношении выработки согласованных действий между собой». Для того чтобы разрешить эту ситуацию, он призвал регулярно собираться в каждом штате (ежегодно в некоторых штатах и четыре-пять раз в год в других), чтобы вырабатывать направление в работе последователей субботы в данном регионе12.

«Мы знаем, — писал он, — что с этими предложениями не все согласятся. Брат „Чрезмерная Осторожность“ будет бояться и предостерегать других братьев быть осторожными и не идти на слишком большой риск; в то время как брат „Путаница“ будет кричать: „О, это очень похоже на Вавилон! Следование за падшей церковью!“ Брат „Делай поменьше“ скажет: „Это дело Господа и нам лучше предать всё в Его руки, Он обо всём позаботится“. „Аминь, — согласятся братья ‘Любовь к этому миру’, ‘Пассивность’, ‘Эгоизм’ и ‘Скупость’, — если Бог призывает людей проповедовать, пусть они проповедуют, а Он позаботится о них и тех, кто верит их вести“; и это в то время, как Корей, Дафан и Авирон готовы выступить против тех, кто ощущает на себе тяжесть работы (напр., Джеймс Уайт) и кто бдит над душами, будучи в ответе за них, и возвышает голос: „Вы слишком много на себя берёте“»13.

Уайт в достаточно ярких выражениях дал понять, что ему надоело слышать крик «Вавилон» каждый раз, когда речь заходит об организации. «Брат „Путаница“, — писал он, — делает вопиющую ошибку, когда называет систему, которая согласуется с Библией и здравым смыслом, Вавилоном. Так как Вавилон означает путаницу, это слово отпечатано на лбу у нашего ошибающегося брата. И мы посмеем сказать, что под небом нет других людей, которые бы больше заслуживали называться Вавилоном, чем исповедующие адвентистскую веру, но отвергающие библейский порядок. Не пришло ли время нам как народу, с воодушевлением охватить всё, что хорошо и правильно в церквях? Разве не будет слепой неосмотрительностью отклонять систему, о которой везде говорится в Библии, просто потому, что она соблюдается в падших церквях?»14.

Будучи одним из тех, кто нёс на себе «груз общего дела», Джеймс Уайт чувствовал побуждение выступить за создание лучшей организации среди соблюдающих субботу. Критикуя тех, кто думал, что «всё, что требовалось для того, чтобы управлять поездом с вагонами, это хорошо пользоваться тормозами»15, он твёрдо верил в организацию как путь для развития адвентистского движения. Он старался решить эту задачу в период между 1860 и 1863 годами.

Между тем стратегическое место Джеймса в движении соблюдающих субботу предоставило ему перспективу, которая не только разделила его с логикой многих из его собратьев, но также изменила его собственное мышление. Три вопроса, которые Уайт поднял в 1859 году, заслуживают особого внимания.