Перед полнолунием

За два-три дня до полнолуния начинают приоткрываться крайние западные районы Луны. По мере продвижения терминатора открываются все новые и новые пейзажи. Но видны они хорошо лишь вблизи терминатора, и когда последний совпадет, наконец, с лимбом, Луна в целом для наблюдателя становится малоинтересной. Солнце светит «в лоб», тени в центральной части лунного диска пропадают или укорачиваются до минимума и видимость деталей заметно ухудшается. Однако в это время на краях Луны детали рельефа выглядят достаточно хорошо, чтобы рассмотреть главные достопримечательности этих районов Луны. А их здесь немало.

На самом краю лунного диска недалеко от южного полюса в полнолуние легко заметить неровности — горы Дерфеля. На полпути между южным и северным полюсом лимб Луны снова становится особенно неровным. Это горы Даламбера. И те и другие сравнительно высоки, хотя здесь нет таких вершин, какие встречаются среди гор Лейбница.

Когда по праву первооткрывателей исследователи Луны присваивали наименования отдельным лунным объектам, то не всегда они делали это достаточно обоснованно. Пример тому пять крошечных морей, расположенных на самом западном краю лунного диска. Все они были наименованы Л.Францем, известным исследователем Луны начала текущего века. Но и по размерам, и по структуре эти образования представляют собой скорее дно кратеров, чем настоящие лунные моря.

Южнее гор Дерфеля найдите кратеры Шиккард, Варгентин и Ингирами. В районе гор Даламбера находятся Моря Весны и Лета, окруженные валами. В этом случае ясно, что перед нами дно полуразрушенных кратеров. Но Франц почему-то назвал эти объекты морями. Еще более неприметны Море Новое и Море Зимы.

Иногда на лунном диске можно встретить следы человеческих страстей, не всегда высоких. Основоположник номенклатуры лунных объектов Д.Риччоли, чтобы всячески унизить лично ненавистного ему Галилея, назвал именем великого итальянского ученого крошечный, еле различимый кратер диаметром 15 км (найдите его в северной части Океана Бурь). Зато для себя он не поскупился: на западном краю Луны вблизи лунного экватора бросается в глаза огромный кратер Риччоли (диаметр 158 км).

Кстати сказать, западный край Луны богат исполинскими кратерами. Таковы кратеры Байи (диаметр 200 км), Шиккард (197 км), Дарвин (220 км), Гримальди (153 км), Пифагор (110 км). Особо следует обратить внимание на крупнейший кратер видимого полушария Луны О.Струве — его диаметр равен 255 километрам. Вал этого исполинского кратера наполовину разрушен, дно очень темное, а потому кратер О.Струве можно, по-видимому, считать небольшим кратерным морем. То же самое можно сказать и о кратерах Дарвин и Гримальди. Между прочим, дно Гримальди — самая темная часть лунной поверхности.

Хотя между кратером О.Струве и типичным кратерным Морем Кризисов разница в размерах значительна, на обратной стороне Луны есть немало кольцевых гор, заполняющих этот разрыв. Поэтому можно думать, что по крайней мере некоторые из лунных морей и лунные кольцевые горы — образования одной природы, отличающиеся не столько механизмом образования, сколько размерами.

Среди кратеров, близких к западному лимбу Луны, особенно примечателен кратер Варгентин (рис. 112), находящийся по соседству с кратером Шиккард. Это удивительное образование представляет собой «столовую гору», то есть кратер, заполненный до уровня вала когда-то жидкой, а ныне затвердевшей лавой. Вал Варгентина почти круглый, верхняя поверхность кратера очень ровная и сам кратер напоминает исполинскую монету, прилипшую к Луне. Почему на Луне такие «заполненные» кратеры большая редкость, сказать трудно, но вряд ли можно отыскать другое, более наглядное доказательство когда-то бывших обильных излияний лунной лавы, чем этот «столовый» кратер Варгентин.

Море Влажности — типичное кратерное море, и по размерам и по строению напоминающее Море Кризисов. Оно обладает замечательной системой разломов, связанных, вероятно, с опусканием впадины моря. Речь идет о валах и трещинах, расположенных параллельно береговой линии, а иногда и на берегу (на границе с Морем Облаков). Степень сохранности этих разломов различна, что свидетельствует о длительном формировании впадины моря и многократном ее опускании.

По окраинам Моря Влажности видны полузатопленные кратеры Гиппал, Вителло, Доппельмайер. На северном берегу вдается в море крупный кратер Гассенди (диаметр 107 км). На его дне можно заметить нечто вроде валов — возможно, что эти «волны» застывшей лавы свидетельствуют о многократных извержениях центральной горки — вулкана (рис. 113).

Севернее Гассенди на берегу Океана Бурь расположен кратер Летрон (диаметр 102 км) с темным дном и частично разрушенным валом. Океан Бурь (рис. 114) так же богат линиями разломов (валами и трещинами), как и соседнее Море Влажности. Но здесь они крупнее и длиннее — некоторые из них тянутся параллельно берегам на многие сотни километров к Заливу Росы и далее к северу по территории этого залива.

Ряд валов явно связан с крупными кратерами (найдите по карте кратеры Марий, Кардан, Рюмкер), что вполне естественно, так как через разломы излияние лавы может произойти легче, чем в других местах. Лишь в исключительных случаях на морском валу мы не находим ни крупного, ни мелкого кратера.

В юго-восточном углу Океана Бурь можно различить один из самых крупных лунных разломов — трещину Сирсалий и ее продолжение — трещину Биргий. Начинается этот разлом на территории Океана Бурь, а затем вторгается в материковую область и тянется по ней почти на 250 км.

Восточный берег Океана Бурь образован обширным нагорьем, в южной части которого выделяется своим венцом светлых лучей уже знакомый нам кратер Кеплер (диаметр 32 км). И по пропорциям и по размерам этот кратер, как уже говорилось, похож на земные кальдеры. Хорошая сохранность самого кратера и венца светлых лучей вокруг него говорит о том, что эти образования молоды и извержения центральной горки Кеплера происходили в недавнем прошлом. Впрочем, не исключено, что какие-то остатки былого активного вулканизма в этом районе Луны можно наблюдать и теперь. Во всяком случае северная оконечность нагорья, образующего восточный берег Океана Бурь, представляет собой, пожалуй, наиболее «молодой» и вулканически активный район Луны. Здесь в районе кратеров Аристарх и Геродот еще с 1650 года исследователи Луны отмечали какие-то странные изменения, не вяжущиеся с постоянством и неизменностью большинства остальных районов Луны.

По размерам Аристарх и Геродот кратеры-близнецы: их диаметры равны 36 км (рис. 115). Но Аристарх гораздо интереснее Геродота. Его дно — самая яркая часть лунной поверхности, и в этом отношении Аристарх является антиподом Гримальди.

Вещество, которым покрыто дно Аристарха, способно под воздействием коротковолнового излучения Солнца люминесцировать (слабо светиться «холодным светом») даже в лунные ночи. Может быть, поэтому во время лунных затмений, заметив свечение дна Аристарха, некоторые астрономы принимали это свечение за извержение вулкана. Но даже ошибаясь, они были недалеки от истины — центральная горка Аристарха действительно и поныне от случая к случаю становится, по-видимому, действующим вулканом.

В начале 1963 г. Н.А.Козырев наблюдал слабое истечение газов из кратера Аристарх. В октябре того же года американские астрономы Барр и Гринакр изучали Долину Шретера — уникальный разлом на Луне длиной 170 км и шириной 10-12 км, находящийся чуть северное Геродота и по форме напоминающий букву W. Расширенный конец этого разлома (он именуется также трещиной Геродота) называется Головой Кобры. Необычная извилистая форма Долины Шретера еще в прошлом веке заставила некоторых астрономов предположить, что здесь мы видим русло бывшей лунной реки — наивность, вызывающая сегодня лишь улыбку. Но Долина Шретера оказалась замечательной в другом отношении (рис. 116).

Упомянутые выше американские астрономы 29 октября 1963 г. неожиданно увидели яркое, но временам вспыхивающее, красноватооранжевое пятно, примыкающее к Голове Кобры. Второе подобное пятно диаметром 2,5 км располагалось поперек Долины Шретера, а третье, самое большое пятно было замечено на внутреннем склоне вала Аристарха в его юго-западной части. Появились эти пятна в 18 ч 30 мин, а исчезли в 19 ч 50 мин. Месяц спустя (27 ноября 1963 г.) аналогичное пятно снова на короткое время появилось на валу Аристарха.

Если учесть, что многие наблюдатели неоднократно отмечали временное ухудшение видимости деталей на дне Аристарха, то вряд ли можно сомневаться, что американским ученым удалось наблюдать извержение лунных вулканов.

Кратер Аристарх — очень молодой, быть может, самый молодой из крупных лунных кратеров. Сравнительно недавно, фотографируя Луну в инфракрасном диапазоне спектра во время лунных затмений, астрономы обнаружили, что ряд лунных кратеров гораздо горячее, чем окружающее их и сразу остывавшие при затмении части лунной поверхности. Разница температуры в отдельных случаях (кратер Тихо) достигала десятков кельвинов. К таким «горячим» кратерам относятся, в частности, все молодые кратеры, окруженные венцом светлых лучей (Тихо, Коперник, Кеплер, Прокл и другие). К «горячим точкам» на Луне принадлежит u Аристарх.

Еще в прошлом веке на светлом дне Аристарха были замечены слабые темные радиальные полосы, в последние два десятилетия подробно изученные английским астрономом П.Муром. Замечено, что к полудню эти полосы удлиняются, как щупальца фантастического спрута, иногда даже выходят за границы кратера, а к концу лунного дня они укорачиваются и втягиваются к центральной горке. Подобные загадочные явления Мур обнаружил еще у двух десятков лунных кратеров.

Английский астроном склонен считать, что радиальные полосы представляют собой невидимые трещины в лунной поверхности, идущие от центральной горки — вулкана. С наступлением лунного дня температура повышается и из трещин выделяются какие-то газы, возможно, углекислота. Она-то и дает жизнь каким-то примитивным лунным растениям, которые располагаются вдоль трещин. К концу лунного дня выделение газов прекращается и лунная растительность чахнет.

То, что из недр Луны иногда выделяются газы, после работ Н.А.Козырева считается бесспорным. Тот же Мур в 1950 г. внутри кратера Мессье А увидел блестящее белое облако, быстро рассеявшееся. Годом раньше его соотечественник Торнтон наблюдал клуб беловатого пара в Долине Шретера. Но если есть пары воды, то почему бы и не быть жизни?

Не будем, однако, спешить с выводами. Гипотеза, защищаемая Муром, хотя и соблазнительна, но далеко не бесспорна и во всяком случае нуждается в тщательной и всесторонней проверке.

Прежде астрономы в вопросе об обитаемости Луны были менее щепетильны. Мы уже упоминали о загадочных темных пятнах на дне Платона, Эратосфена и других кратеров (есть они, кстати сказать, и на дне Шиккарда). С изменением условий освещения, то есть в течение лунного дня эти пятна кажутся медленно перемещающимися. Известный американский астроном В.Пиккеринг в 1894 г. предположил, что загадочные «движущиеся» пятна есть… скопища лунных насекомых, ищущих себе удобное пристанище. Эта странная гипотеза, правда, не встретила поддержки, и позже Пиккеринг склонился к мнению, что изменчивые пятна на дне некоторых лунных кратеров — скудная лунная растительность. Заметим, однако, еще раз, что по современным данным в исключительно суровом лунном мире существование растительности вряд ли возможно, хотя окончательно этот вопрос будет решен лишь в ходе дальнейших исследований Луны.

Мы закончим общее знакомство с видимым полушарием Луны указанием на маленький кратер Груйтуйзен, находящийся в проливе, который соединяет Океан Бурь с Морем Дождей. Сам по себе этот кратер ничем не замечателен — его диаметр равен всего 17 км.

Но он носит имя одного из исследователей Луны, отличившегося в прошлом веке курьезными сообщениями, что в разных местах лунного диска ему удалось наблюдать искусственные сооружения селенитов!

Прошло менее века, и на Луне на самом деле появились искусственные предметы, правда, созданные не селенитами, а обитателями Земли.