Дэвид Приор

Первое Послание к Коринфянам - исследования

Введение

Le P. E.-B. Allo, Saint Paul, PremiereEpitre aux Corinthiens (J. Gabalda, Paris, 1956).

W. Barclay, The Letters to the Corinthians (The Daily Study Bible, The Saint Andrew Press, 1954).

С. К. Barrett, A Commentary on the First Epistle to the Corinthians (Black's New Testament Commentaries, A. amp; C. Black, 1968).

F. F. Bruce, 1 and2 Corinthians (The New Century Bible, Commentaries, Eerdmans and Marshall, Morgan amp; Scott, 1971). Hans Conzelmann, / Corinthians (Hermeneia, Fortress Press, 1975).

Marcus Dods, The First Epistle to the Corinthians (The Expositor's Bible, Hodder amp; Stoughton, 1889).

F. Godet, Commentary on St Paul's First Epistle to the Corin thians (T. amp; T. Clark, 1889), 2 volumes.

H. L. Goudge, The First Epistle to the Corinthians (Westminster Commentaries, Methuen, 1903).

Charles Hodge, A Commentary on the First Epistle to the Corinthians (Geneva Series, Banner of Truth, 1958).

G. Campbell Morgan, The Corinthians Letters of Paul (Oliph- ants, 1947).

L. Morris, 1 Corinthians (Tyndale New Testament Commentaries, Inter-Varsity Press, 1958).

John S. Ruef, Paul's First Letter to Corinth (Pelican New Testament Commentaries, Penguin, 1971).

Дополнительно см.: Arnold Bittlenger, Gifts and Graces (Eng. in, Hodder amp; Stoughton, 1967) - - комментарии к главам 12—14.

Русский синодальный перевод Библии (примечания переводчика).

Коринф стоял на узком, всего лишь в четыре мили шириной, перешейке, соединяющем Южную Грецию с остальной ее частью, а также со странами, расположенными к северу от нее. Столь удобное местоположение города способствовало тому, что он стал процветающим центром ремесел и торговли: всякий, кто передвигался по суше, проходил через Коринф; мореплаватели, как правило, предпочитали пользоваться морскими портами Лехе-ем и Кенхреями, примыкавшими к Коринфу с обеих сторон перешейка, вместо того чтобы выходить в открытое море и огибать опасный мыс Малея на южной оконечности Греции (на расстоянии свыше двухсот миль). С больших кораблей груз переносили из одного порта в другой и там вновь погружали на корабль. Небольшие корабли можно было поставить на колеса, протащить через перешеек и опять спустить на воду на другой стороне. Нерон, правивший Римом в 54-68 гг., даже пытался построить канал через перешеек, но безуспешно. Коринфский канал был завершен только в 1893 г.

Подобно большинству морских портов, Коринф не только был богатым, процветающим городом, но и отличался распущенностью нравов в такой степени, что греки стали обозначать развратный образ жизни словом korinthiazein («коринфствовать»), то есть жить, как коринфяне. Гомер говорит о «богатом Коринфе»1, а Фукидид2 упоминает о военном значении Коринфа, обусловленном его стратегической позицией по отношению к морским портам Кенхреям и Лехею. В Коринфе проводились Истмийские игры (букв, «игры на перешейке»), уступающие по своему значению только Олимпийским.

1 Илиада. 2.570.

2 Фукидид 8.7.

Над городом возвышался коринфский акрополь (Акроко-ринф), холм, высотой более 1850 футов, на котором был воздвигнут большой храм Афродиты, греческой богини любви. Когда наступал вечер, тысяча жриц храма (священных проституток) спускались в город и занимались своим ремеслом на его улицах.

«Это был культ, прославлявший сексуальную любовь»1. Поклонение Афродите аналогично культу Астарты (берущему начало в сирийском культе Иштар), распространенному во времена Соломона, Иеровоама и Иосии (ср.: 3 Цар. 11:1—9,33; 4 Цар. 23:13).

У подножия Акрокоринфа поклонялись Меликерту, богу, покровительствовавшему навигации (он же Мелкарт, главный бог, или «ваал», города Тира, чей культ проник в Израиль в IX в. до н. э., когда Ахав женился на Иезавели, дочери царя Тира и Сидона) (1 Цар. 17 и дал.). Таким образом, Астарта и Мел карт стал и богами Коринфа непосредственно в результате восточного влияния.

Кроме того, в самом городе был храм Аполлона, бога музыки, пения и поэзии, который также считался идеалом мужской красоты. Обнаженные статуи и всевозможные фризовые изображения Аполлона, показывающие его мужскую силу, вдохновляли поклонявшихся ему мужчин выражать это физически — в любовных отношениях с прекрасными юношами. Поэтому Коринф был средоточием гомосексуализма (ср.: Рим. 1:26 и дал.).

Факторы исторического порядка тоже играли немалую роль в формировании культуры Коринфа, куда Павел прибыл в 50 г. н. э. В 146 г. до н. э. Ахейский союз греческих городов-государств, в течение некоторого времени противостоявший римской экспансии, потерпел неудачу, и Коринф (который возглавлял противостояние Риму) был полностью уничтожен; его жители были убиты или проданы в рабство. В таком состоянии это стратегически важное место оставалось в течение столетия, пока Юлий Цезарь не восстановил Коринф и не сделал его римской колонией.

«Римская колония представляла собой маленький Рим, воссозданный на чужих территориях среди иноземного населения для того, чтобы стать центром римской жизни и поддерживать римский порядок. Располагаясь вдоль главных римских дорог

J. С. Pollock, The Apostle (Hodder amp; Stoughton, 1969), p. 120.

(тех военных магистралей, которые вели из Рима к границам империи), колонии римских граждан создавались в стратегически важных местах и играли важную роль в государственном устройстве»1.

С 46 г. до н. э. Коринф снова начинает процветать, становясь все более космополитическим городом. Обретя статус римской колонии, он принял часть ветеранов римской армии, которым была выделена земля, чтобы они могли обосноваться здесь в качестве переселенцев. Это влиятельное меньшинство придавало новому городу римские черты, но вскоре в Коринф стали стекаться представители различных рас, религий, языков и культур. Здесь начал селиться торговый люд, купцы и прочие, включая множество евреев. Вот как описывает Коринф Фаррар:

«Это смешанное и разнородное население, состоящее из греческих авантюристов и римских горожан, испорченных влиянием финикийцев; это толпы евреев, бывших солдат, философов, купцов, моряков, вольноотпущенников, рабов, ремесленников, лавочников и пособников любого порока»2.

Баркли характеризует его как колонию «без аристократии, без традиций и без прочно обосновавшегося населения»3.

К середине I в. Коринф стал символом преступности и порока. Нетрудно найти современный город, похожий на него, хотя, быть может, даже в таких городах, как Сан-Франциско, Рио-де-Жанейро и Кейптаун, не увидишь такого противостояния проповеди Евангелия, как то, которое проявилось в этом городе. Ситуацию, в которой оказался Павел, Поллок описывает так: «Коринф был самым большим городом из тех, которые уже посетил Павел, и представлял собой оживленную торговую столицу... В нем на сравнительно небольшой территории было сосредоточено около четверти миллиона населения, основную часть которого составляли рабы, занятые бесконечными погрузками и разгрузками товаров. Коринф был населен людьми, не имевшими корней, сорванными со своих мест, представлявшими все многообразие рас... необычайно близкая параллель населению „центральной частиquot; городов XX в.

1 R F. Bruce, The Spreading Flame (Paternoster, 1958), p. 13.

2 Quoted in Barclay, p. 4.

3 Ibid.

Павел был свидетелем того, как христианская церковь начинает расти и процветать в относительно крупных городах, которые он встречал в Македонии. Если же любовь к Иисусу Христу сможет пустить корни в Коринфе, самом густонаселенном, богатом, пропитанном духом торговли и помешавшемся на сексе городе Восточной Европы, то она проявит свою силу везде»1.

Павел в Коринфе

Зная, каким был этот город, мы не слишком удивляемся, когда читаем, что Павел прибыл в Коринф «в страхе и в великом трепете» (1 Кор. 2:3), — он действительно был напуган. И хотя он был уверен в силе благовестия, хотя видел, как (незадолго до прибытия в Коринф) повлияла его проповедь на афинян, хотя не представлял себе, что с ним могут обойтись хуже, чем в Македонии несколько недель назад, — он все же испытывал страх перед Коринфом, молва о котором распространилась по всему Средиземноморью. Он открыто заявляет о своем «страхе и великом трепете», и, вероятно, это говорит о том, что Коринф казался ему каким-то особенно страшным городом, быть может, как никакой другой.

О пребывании Павла в Коринфе, которое длилось полтора года (на более долгий строк он останавливался только в Эфесе), рассказывается в Деян. 18:1-18. Из этого повествования мы можем лишь в общих чертах узнать о некоторых основных фактах его служения. Как и в Эфесе, он занимался здесь своим ремеслом (изготовлением палаток), по крайней мере, первые несколько недель, пока не освоился и не приобрел известность как проповедник и учитель. Дары любви (добровольные пожертвования от церквей Македонии и Филипп, которые позднее доставили Сила и Тимофей) также дали ему возможность полностью посвятить себя проповедованию и учительскому служению. Если судить по его ежедневному расписанию в Эфесе, Павел вполне мог целых восемь часов в день заниматься ручным трудом, а с одиннадцати до четырех пополудни — благовествовать2.

J. С. Pollock, The Apostle, p. 121. 2 Ср.: примечания на полях к Деян. 19:9 в RSV вместе с описанием его повседневного образа жизни, о котором мы узнаем из прощальной речи, обращенной к пресвитерам эфесской церкви (Деян. 20:18-35, особенно ст. 34). См. также: 1 Фес. 2:9.

Это был тяжелый распорядок дня для человека, который явно не отличался крепким здоровьем.

Более подробное исследование рассказа Луки о пребывании Павла в Коринфе еще больше прояснит характер отношений апостола с христианами этого города.

По сравнению с тем жестоким обращением, которое ему пришлось испытать со стороны македонян (особенно в Филиппах), пребывание Павла в Афинах не отличалось ничем особенно новым: он испытывал насмешки одних и вызывал интерес у других, но уверовавших было немного. Тем не менее церковь в Афинах была основана. Апостол прибыл в Коринф совершенно изможденным: давали о себе знать побои, он был духовно не удовлетворен тем, что ему пришлось испытать в Афинах, тяжело переживал разлуку с Силой и Тимофеем и, естественно, трепетал при мысли, что ему лицом к лицу придется встретиться с этим «городом любви».

Есть основания полагать, что Павел прибыл в Коринф в марте 50 г. и оставался там до сентября 5 1 г. (с разницей примерно в год). Наиболее вероятно, что Первое послание к Коринфянам было написано в начале 54 г. или, возможно, в конце 53 г. (то есть в середине продолжавшегося два с половиной года пребывания Павла в Эфесе).

Проходя по улицам, Павел наверняка обратил внимание на ремесленников, которые, как и он, занимались изготовлением палаток (или кожевенными работами). По-видимому, Павел, еще будучи раввином, счел необходимым иметь дополнительный источник дохода, так как предполагалось, что раввины выполняют свои религиозные и юридические обязанности, не требуя за это никакого вознаграждения. В Киликии, где вырос Павел, одним из распространенных ремесел было изготовление палаток, покрытие для которых делали из козьей шерсти (и называлось оно «cilicium»). Естественно, Павла привлекло местное ремесло, занятие которым составляло предмет его гордости и доставляло такую же радость, как, вероятно, Самому Иисусу — Его плотницкие работы. В Акиле он узнал своего соплеменника-иудея, и не надо богатого воображения, чтобы представить их первый разговор. Акила и Прискилла уже привыкли к кочевой жизни и с готовностью оказали гостеприимство этому одинокому проповеднику, который, к тому же, оказался апостолом Иисуса Христа.

Трудно переоценить ту поддержку, какую эта встреча, вероятно, принесла Павлу в его «немощи». Бог, по-видимому, в течение всех полутора лет пребывания Павла в Коринфе постоянно его ободрял. Встреча с Акилой и Прискиллой — первый пример такого рода; затем прибывают Сила и Тимофей, которые не только приносят хорошие вести от македонских церквей, но и формируют сильную группу (уже из пяти человек), способную охватить благовестием этот самый главный город провинции. Такое совместное служение принципиально важно: оно должно основываться на прочных дружеских узах и сотрудничестве, которые предполагают не только совместную «христианскую» деятельность, но и общность жизненных идеалов. Акила и Прискилла стали ближайшими сотрудниками Павла и по зову Святого Духа были готовы оставить дом и работу, чтобы содействовать распространению Благой вести.

Как всегда, поначалу Павел сосредоточил свое внимание на синагоге и, несмотря на открытое и единодушное противодействие иудейской общины, испытал большой подъем, обратив в веру Криспа, начальника синагоги (Деян. 18:8). Весьма вероятно, что и преемник Криспа по должности, Сосфен (Деян. 18:17), тоже уверовал в Иисуса. Его необычное имя вновь появляется рядом с именем Павла в Первом послании к Коринфянам (1 Кор. 1:1), где он упомянут как соавтор апостола. Нет ничего удивительного в том, что успех проповеди Павла вызвал негодование евреев.

Когда ему, наконец, было запрещено появляться в синагоге, Павел решил проводить свои собрания по соседству. Хозяин дома, некий Тит Иустус (очевидно, язычник), вероятно, имел и третье имя, Гаий, под которым он и упоминается в 1 Кор. 1:14 и Рим. 16:23.

Итак, Павлу было предоставлено идеальное место, где он мог общаться как с иудеями, так и с язычниками Коринфа. И действительно, «многие... уверовали и крестились» (Деян. 18:8).

Церковь быстро росла. Множество причин способствовали обретению уверенности и бодрости духа. Однако, по-видимому, Павел все еще находился в подавленном состоянии, был склонен к сомнениям и унынию. Вот как описывает его состояние Джон Поллок:

«Наверное, ему больше не удастся привести к Христу ни одного коринфянина, увидеть в глазах человека искру новой жизни. Вдобавок он боялся боли, которую придется испытать, если его опять станут бить камнями или палками; боялся, что с наступлением зимы они окажутся в од иночестве, когда из-за морских штормов придется на своих больных старых ногах пробираться по узким тропам Пелопонесских гор. Он хотел все бросить, отказаться от проповедования, уйти, чтобы жить тихо и спокойно, вернуться в Таре, Аравию, куда угодно»1.

Понимая, в каком бедственном положении он оказался, видя его уныние и желание все бросить, Господь прямо обратился к Павлу в видении, ободряя его, обещая, что его деятельность в Коринфе будет более плодотворной, и рассеивая страх перед новыми гонениями, ибо знал, что Павел уже достаточно натерпелся. Павел сохранил драгоценные воспоминания о христианах Коринфа; они стали для него живым свидетельством верности Богу, Который заботится о Своих утомившихся слугах и ободряет их.

Вероятно, дальнейшее пребывание в Коринфе прошло относительно спокойно: Павел «оставался там... поучая их слову Бо-жию» (Деян. 18:11), неустанно созидая церковь, укрепляя ее и расширяя. Было лишь одно небольшое происшествие, когда во главе провинции встал новый римский проконсул — Галлион, родственник Сенеки, философа и учителя Нерона. Иудеи решили, что появилась возможность арестовать Павла и положить конец угрозе распространения христианства. Но Галлион понимал, что ему следует держаться подальше от возмутителе и спокойствия, и Павлу даже не пришлось ничего говорить в свою защиту. Если Сосфен был в ту пору христианином, он оказался единственным, кого побили за приверженность Иисусу. Павлу, вероятно, было тяжело видеть такое, но это, несомненно, должно было еще больше сблизить их в виду общих страданий во имя Христа.

Итак, после полутора лет плодотворного служения Павел покинул Коринф вместе с Акилой и Прискиллой. Свое пребывание в этом городе он всегда вспоминал с большим волнением. Он пришел туда в немощи, и покинул этот город, зная тайну христианского служения: сила Господня совершается именно в немощи (ср.: 2 Кор. 12:7-10). Всегда трудно покидать собратьев

1 J. С. Pbllock, The Apostle, p. 124.

по вере, общину, в которой мы познали такие глубокие истины. Это как тяжелая утрата, как если бы ты потерял частичку самого себя. Именно такие чувства испытывал Павел по отношению к коринфской церкви. Коринфяне стали частью его самого, и когда он писал им, то обращался к братьям и сестрам во Христе, которые укрепляли и ободряли его в часы глубокого уныния. Бог сказал ему: «...у Меня многолюден в этом городе» (Деян. 18:10), и об этих людях сам апостол говорит так: «...печать моего апостольства -- вы в Господе» (1 Кор. 9:2).

Именно в Коринфе Павел основательно усвоил урок, к которому обращается, чтобы выразить в своем послании самое главное: «Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом» (1 Кор. 15:58).

Переписка с коринфянами

Испытывая глубокую привязанность к коринфским христианам, Павел не мог не взяться за перо, когда странные учения стали подрывать единство церкви. Вот что пишет Баррет:

«Ветры многих учений проникали в гавань и распространялись по улицам Коринфа, и тому, кто только недавно стал христианином, наверное, трудно было идти прямым путем... Кроме Павла в Коринфе, конечно же, бывали и многие другие христиане. Некоторые из них несли ту же Благую весть, другие же -- нет... Многие из тех, кого имел в виду Павел, потворствовали спекулятивному богословию, основанному на понятиях знания (gnosis) и мудрости (sophia)... С полным основанием, наверное, можно считать, что в Коринфе начался тот синтез эллинистических, восточных, иудейских и христианских течений, из которого сформировался гностицизм в его развитой форме...

Павел имел дело с теми, кто хотел стать во главе своей религии и контролировать ее и кто пока еще не знал, что значит жить по вере, а не по собственным воззрениям...»1

В книге Баррета содержится подробный анализ сложных ситуаций, связанных с перепиской между Павлом и коринфской церковью. Наиболее полезным руководством, помогающим ориентироваться в лабиринте этих проблем, можно назвать книгу Уильяма Баркли1. Главное, о чем следует помнить, -- это то, что Первое и Второе послания к Коринфянам в том виде, как мы их знаем, не охватывают (по их собственному свидетельству) всей этой переписки. Так, в 1 Кор. 5:9 упоминается о некоем предыдущем письме. В конце 2 Кор. 12:14 и 13:1,2 Павел говорит, что собирается идти в Коринф в третий раз: первое посещение описано Лукой в Деян их святых Апостолов (Деян. 18), но о втором нам ничего не известно. Во 2 Кор. 7:8 Павел упоминает еще об одном письме, в котором он был слишком суров, поэтому апостол даже пожалел, что отправил его. Речь идет не о Первом послании к Коринфянам, и, к тому же, первые девять глав Второго послания к Коринфянам нельзя назвать жесткими: они, вероятно, самые нежные, теплые и миролюбивые из всех его посланий. Остаются последние четыре главы, в которых, по собственному признанию Павла, содержится вызывающий весьма тягостные чувства материал, и вполне возможно, именно его апостол и не хотел отправлять. В результате можно предположить, что последовательность событий была такой (как полагает Баркли):

«Предыдущее послание», которое, вероятно, содержится во 2 Кор. 6:14-- 7:1 (6:13 плавно перетекает в 7:2).

«Домашние Хлоины»(1 Кор. 1:11) сообщают Павлу в Эфесе о разделении, происшедшем в Коринфе. Первые четыре главы были написаны в ответ на письмо, и Тимофей собирается взять их с собой в Коринф (1 Кор. 4:17). Трое (Стефан, Фортунат и Ахаик, 1 Кор. 16:17) привозят дополнительные сведения и письмо из Коринфа: Павел тотчас пишет гл. 5 и 6, а также 7—16 в ответ на это письмо. Затем Тимофей берет в Коринф все Первое послание целиком. Ситуация ухудшается, и Павел предпринимает злополучную поездку в Коринф, после которой дела его идут еще хуже (ср.: 2 Кор. 2:1).

Затем с Титом (2 Кор. 2:13; 7:13) он посылает «суровое послание» (2 Кор. 10—13).

Павел настолько обеспокоен, что не может дождаться возвращения Тита; он решает встретить его в Македонии (2 Кор. 7:5-13), а затем пишет «Послание примирения» (2 Кор. 1—9).

Barclay, pp. 6-9.

1 Barrett, pp. 36 IT.

1:1-9 1. Совершенная церковь

Прежде чем обратиться к тому, как Павел описывает коринфскую церковь с точки зрения Бога, полезно вкратце сосредоточить внимание на ее основных особенностях, отмеченных в этих двух посланиях.

Это была большая церковь, ибо многие коринфяне обратились к Христу. Она включала множество разных группировок под началом определенного лидера. Некоторые христиане вели себя слишком заносчиво: во время братских трапез богатые держались особняком, позабыв о бедных. Церковной дисциплины не было почти никакой: царила распущенность, как в нравственном отношении, так и в учении. Они не хотели подчиняться никакому авторитету и нередко подвергали сомнению подлинность апостольства Павла. Бросалось в глаза отсутствие смирения и уважения к другим: одни были готовы тащить своего брата по вере в суд, а другие - - праздновать вновь обретенную свободу во Христе, нисколько не обращая внимания на то, что их ближние не столь крепки духом. Одним словом, они жаждали впечатляющих даров Духа и скупились на любовь, укорененную в истине. Вот к такой церкви и обращается с приветствием Павел.

1. Приветствие Павла, обращенное к церкви в Коринфе (1:1-3)

Павел, волею Божиею призванный Апостол Иисуса Христа, и Сос-фен брат, 2 Церкви Божией, находящейся в Коринфе, освященным во Христе Иисусе, призванным святым, со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас: 3 Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.

Павел представляет себя почти так же, как и в начале Послания к Римлянам, Второго послания к Коринфянам, Послания к Галатам, Послания к Ефесянам и Послания к Колоссянам: как апостола, посланного Богом. Следовательно, он с самого начала заявляет о своем апостольском призвании тем коринфянам, которые в этом сомневались.

Приветствие состоит из обычных греческих и еврейских слов, наполненных христианским содержанием: вместо греч. chaire («приветствие») Павел использует с/шп$(«благодать») и, кроме того, в евр. shalom акцентирует внимание на Господе Иисусе Христе.

В ст. 2 для описания церкви в Коринфе Павел использует ряд язвительных фраз. При ближайшем рассмотрении складывается впечатление, что он намеренно обыгрывает корневое слово kalein («призывать»). Например, основная тема размышлений Павла (особенно во вступительных отрывках послания) - - «Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего» (1:9); «А мы проповедуем Христа распятого... для самих же призванных... Христа, Божию силу и Божию премудрость» (1:23,24); «Посмотрите, братия, кто вы призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных» (1:26).

Ясно, что мысли Павла сосредоточены на идее призвания, когда он исследует природу своих взаимоотношений с коринфской церковью, а также когда вспоминает об обстоятельствах возникновения в Коринфе христианской общины. В принципе, он осознает, что его призвание, а также призвание коринфских христиан (как каждого в отдельности, так и всех вместе) исходит от Бога. Он как будто говорит: «Бог призвал меня стать апостолом, Бог призвал каждого из вас стать святым, наслаждаться общением с Его Сыном, Иисусом». Если бы Бог не призвал его, он не был бы апостолом, а они не смогли бы узнать, что Иисус Христос - - это Божья премудрость и сила, не говоря уже о том, чтобы стать Его особым, избранным народом, Его святыми. Этот постоянный акцент на Божьем призвании указывает, что для характеристики церкви в Коринфе Павел не случайно использует и слово ekklesia (букв, «собрание призванных»).

Итак, Бог призывает каждого по имени, и каждый отвечает призванием имени Господа (ср.: ст. 2). Тот факт, что коринфяне, а также бесчисленное множество людей во всяком месте призывают имя Господа нашего Иисуса Христа, доказывает, что Бог уже довольно явственно обратил к ним Свой призыв, предоставляя им возможность услышать его и ответить на него.

Таким образом, все слышащие Божий призыв и отвечающие на него, являются членами Божьей ekklesia. Бог отдел ил их Своим призывом и сохранил для Иисуса Христа (освященные во Христе Иисусе). Между такими людьми во всяком месте существует такая же тесная близость, как между Павлом и коринфскими христианами.

Павел говорит не о своей церкви, а о церкви Божиеи. Он несет ответственность за рождение и жизнь коринфской церкви, как за все,*созданное человеком, и, тем не менее, это церковь не Павла, а Божия. Нередко мы довольно свободно употребляем выражения «моя церковь» или «наша церковь», и в этой связи полезно указать на вносящий надлежащие коррективы пример Павла. Многие проблемы в церкви на самом деле вращаются вокруг эгоистического желания властвовать, занимать ведущие позиции в жизни и деятельности церкви, что свойственно и пасторам, и отдельным рядовым членам церкви. Вместе с тем, ни один христианин или группа христиан не могут особым образом притязать на Иисуса: Он - - Господь у них и у нас.

Что касается самого Павла, то для него, вероятно, не было никакого различия между призванием стать святым наряду со всеми верующими и призванием стать апостолом: одно было тесно связано с другим, первое сближало его со всеми верующими, а второе ставило особняком от них.

Краткое резюме сути уникального апостольства, вверенного Павлу как одному из первых учеников Иисуса, можно найти в декларации «Евангелие и Дух», впервые опубликованном в 1977 г.1 В нем говорится: «Благодаря Божественному откровению и вдохновению, эти мужи являлись авторитетными представителями Бога и Его Сына, а также их свидетелями и истолкователями. Их личный авторитет как учителей и наставников — авторитет, дарованный и подтвержденный воскресшим Христом, — был окончательным и не допускал никакого отклонения от того, что они говорили».

Повелев Павлу оставить яростное гонение на христианскую Церковь, Бог призвал его к апостольскому служению. Это призвание не было вторичным по отношению к первоначальному. Так призывается каждый христианин: назначенное нам служение является частью того, что называется спасением во Христе. Быть может, необходимо какое-то время, чтобы это понять и осмыслить, и, тем не менее, каждый христианин призван к служению (ср.: Деян. 26:15 и дал. и Гал. 1:15 и дал.).

Конечно, призвание Павла к апостольству, хотя во многом и отличавшееся от призвания других апостолов (ср.: 1 Кор. 15:8,9), играло решающую роль в утверждении его апостольского авторитета перед коринфской церковью, когда другие (считавшие себя не просто апостолами, но «высшими» апостолами, то есть гораздо более авторитетными и деятельными, чем Павел) подвергали его апостольство сомнению (ср.: 1 Кор. 4:18,19, а также 2 Кор. 10—13). Это заставило Павла задаться глубокими и мучительными вопросами относительно своего призвания к апостольству. Быть может, нам не приходится сталкиваться именно с такой проблемой, однако надо помнить, что призвание к спасению неизбежно подразумевает призвание к служению.

Общину Божьего народа, находившуюся в Коринфе, Павел называет не частью церкви, а церковью Божиеи в Коринфе. Равным образом в послании, которое почти наверняка было написано позднее в Коринфе, он говорит о домашней церкви Аки-лы и Прискиллы (Рим. 16:5). Иными словами, идет ли речь о христианах, собравшихся в каком-нибудь населенном пункте, или просто у кого-нибудь в доме, между ними нет никакой разницы, кроме численности. Церковь - - это единое целое. По существу, здесь мы находим библейское обоснование для того, чтобы рассматривать любую домашнюю церковь как церковь изначальную, сформировавшуюся из этого первоначального единства1.

1 Joint Statement of the Church of England Evangelical Council and the Fountain Trust, published as Theological Renewal Occasional Paper No. 1, April/ May 1977.

1 Относительно дальнейших выводов по этому поводу см. мою работу: The Church in the Home (Marshalls, 1983).

Несколько интригующе звучит упоминание о человеке по имени Сосфен, который выступает как соавтор Павла. Хотя, несомненно, это имя было достаточно известно в то время и можно предположить, что речь идет о том Сосфене, который стал начальником синагоги вместо Криспа, обратившегося к Христу (см.: Деян. 18:8 и 17). Тот факт, что Павел упоминает о Сосфене без каких-либо пояснений, показывает, что последний был хорошо знаком христианам Коринфа. Обращение в веру двух ведущих служителей иудейской общины, совершившееся одно за другим, вероятно, повергло их всех в некоторое смятение. Похожая ситуация сложилась в Оксфорде в начале 1960-х гг., когда «Общество гуманистов» переживало расцвет. Его председатель обратился в христианскую веру, в результате чего было решено созвать чрезвычайное собрание общества. Однако новый председатель тоже обратился в веру через несколько недель, и опять возникла необходимость во внеочередном собрании. Случай с Сосфеном должен вдохновлять нас проповедовать Иисуса Христа тем, кто, казалось бы, самым прочным образом укоренился в своей официальной должности и занимает несовместимую с верой позицию.

2. Уверенность Павла в коринфской церкви (1:4—9)

Непрестанно благодарю Бога моего за вас, ради благодати Бо-жией, дарованной вам во Христе Иисусе, 5 Потому что в Нем вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием, — 6 Ибо свидетельство Христово утвердилось в вас, — 7 Так что вы не имеете недостатка ни в каком даровании, ожидая явления Господа нашего Иисуса Христа, 8 Который и утвердит вас до конца, чтобы вам быть неповинными в день Господа нашего Иисуса Христа. 9 Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего.

Единственное, что большинство людей знают о коринфской церкви наверняка, — это то, что в ней царил полный хаос со множеством проблем, грехов, разобщением и ересью. В этом смысле она ничуть не отличается от любой современной церкви. Церковь — это сообщество грешников, а не святых. Даже когда речь заходит о церквах, имеющих прекрасную репутацию, их члены и пасторы хорошо знают, что эти церкви полны немощи и греха. Печально то, что недовольные члены таких церквей нередко наивно полагают, будто в какой-то другой церкви дела идут намного лучше. Это создает предпосылки для перехода из одной церкви в другую. Наверное, одно из самых лучших противоядий для такого рода болезни - - это снова обратиться к словам Павла из 1 Кор. 1:4-9, где он говорит о печально знаменитой своими беспорядками коринфской церкви.

Нам следует запомнить основную истину: Павел, прежде всего, смотрит на коринфскую церковь как церковь во Христе, и лишь потом принимает во внимание какую-либо другую истину о ней. Это строгое утверждение веры редко укореняется в поместных церквах. Там изучают наличие каких-то досадных мелочей и сетуют по их поводу, однако часто совершенно не видят того, что Бог уже сделал во Христе. Если первые девять стихов послания нырвать из контекста, любой читатель придет к довольно печальному выводу относительно положения в коринфской церкви. Заявления о вере, надежде и любви, часто повторяющиеся в тексте, потеряют тогда свой контекстуальный смысл и станут не более чем благочестивыми мечтаниями. Утратив перспективу, намеченную в ст. 4-9, сегодня народ Божий погибает во многих уголках земли: он или становится церковью, возлагающей надежды на серьезное духовное возрастание до достижения зрелости, или каждый в отчаянии заставляет другого прилагать больше усилий, больше молиться, больше верить и больше действовать, поскольку только это кажется правильным.

Если на самом деле верно, что домашняя церковь и церковь в каком-либо регионе ничем не отличаются друг от друга, кроме численности, тогда сказанное Павлом о коринфской церкви во Христе представляет собой точное описание любой Божьей церк-м11 Его уверенность в коринфской церкви основывается на великодушии и верности Бога.

J) Церковь сполна наделена всеми Божьими дарами (4— 7)

«Благодать Божия, дарованная вам...», «в Нем вы обогатились нссм...», «вы не имеете недостатка ни в каком даровании» — та-• • «иы три утверждения, свидетельствующие о великодушии Бога по отношению к искупленным грешникам Коринфа. Важно сразу же подчеркнуть, что эти утверждения относятся ко всей Божьей церкви в Коринфе, а не к отдельным верующим. Если мы хотим постичь полноту Божьего благословения, если хотим на опыте пережить все дары Его благодати, которые являются нашими во Христе, нам следует стремиться к единению с другими верующими. Никто в отдельности не может утверждать, что «не имеет недостатка ни в каком даровании», - - и об этом ясно свидетельствуют гл. 12 и 14 Первого послания к Коринфянам.

Однако потенциально поместная церковь на самом деле обладает всеми дарами в своей корпоративной жизни и должна с молитвой уповать на то, что Бог даст возможность этим дарам созреть. Отдав нам Своего Сына Иисуса, Бог отдал все, что у Него было, больше Ему нечего дать, а потому в Нем мы имеем все. Если мы хотим, чтобы постепенно эти дары стали реальностью нашей церковной жизни, то должны полнее войти в богатство Его благодати и, кроме того, должны быть готовы увидеть Его явление (7), Его раскрытие. Такая надежда обладает внутренним потенциалом, помогающим двигаться вперед в уповании на то, что мы, как церковь, призваны стать невестой Христа, потому что тогда (и только тогда) мы обретем реальную полноту, предназначенную нам во Христе.

Говоря о дарах Божьей благодати1, Павел особо подчеркивает, что церковь обогатилась всяким словом и всяким познанием. Здесь используются два слова, logos и gnosis. Вполне вероятно, что Павел сосредоточивает свое внимание на этих двух группах даров, так как коринфяне практиковали именно их (ср.: гл. 12—14). Кроме того, здесь, вне всякого сомнения, содержится раннее упоминание о распространявшемся учении гностицизма; речь идет о смешении разного рода ересей 11 в. (дающем о себе знать уже в середине I в.), о сути которых до сих пор нельзя говорить с полной уверенностью; эти еретические течения, оформившиеся в гностицизм, привели к образованию духовной элиты, претендовавшей на то, что лишь она обладает истинным знанием, лишь она может выразить его словами и лишь она имеет настоящий

1 Слова charts («благодать») и charisma («дар») восходят к одному и тому же корню.

авторитет для того, чтобы направлять жизнь церкви и руководить ею1.

Павел непреклонен в своей уверенности, что Бог полностью одарил все собрание дарами познания и слова, и, без сомнения, он также имеет в виду конкретных друзей из Коринфа, наделенных различными дарами. Говоря о дарах слова, он, вероятно, подразумевает такие дары, как пророчество, наставление, проповедь, благовестив, говорение на языках и их истолкование, а также любое использование дара слова, содействующее созиданию церкви. Что же касается познания, то церковь как единый организм имеет доступ ко всякой мудрости, ведению, различению и истине (Кол. 2:3), следовательно, она не нуждается в каких-то особых учителях-гуру (ср.: 1 Ин. 2:20 и 27).

По отношению к проповеди Павел делает два важных замечания (иногда в завуалированном виде) в довольно трудной для понимания фразе: Ибо свидетельство Христово утвердилось в вас (6). Смысл, вероятно, таков: по мере того как сам Павел на протяжении полутора напряженных месяцев возвещал Божьей церкви в Коринфе о «неисследимом богатстве Христовом» (ср.: Еф. 3:8), ее члены стали ценить все богатство своего наследия как детей Божьих и постепенно переживать это на опыте. Иными словами, они обогатились соразмерно качеству и ясному преподнесению истины в проповедях Павла. Следовательно, два замечания, сказанные здесь о проповеди, таковы: во-первых, привилегия и обязанность проповедника заключается в том, чтобы раскрывать и объяснять все, что принадлежит нам во Христе; во-вторых, одного лишь произнесения проповеди недостаточно: необходимо, чтобы она утвердилась (букв, «закрепилась») в жизни слушателей, и для этого нужна работа Божьего Духа (1 Фес. 1:5), вселяющего в нас уверенность, просвещающего нас и приносящего нам веру.

Таким образом, церковь полностью наделена всеми дарами Божьей благодати. Их надо отыскать, объяснить и усвоить. Чтобы это произошло, проповедь должна свидетельствовать о вечном

1 Полезное резюме о коринфской ветви гностицизма, насколько его особенности можно проследить в этих посланиях, содержится в комментарии К. Баррета ко Второму посланию к Коринфянам (pp. 36-42). Дик Лукас (см.: The Message of Colossians and Philemon: Fullness and Freedom [FVP, 1980]) выделяет семь аспектов того, что называется «колосской ересью», многие из которых, вероятно, в зачаточном состоянии присутствовали и в Коринфе (pp. 22-24).

богатстве Христа. Такая проповедь предполагает действие Духа, необходимое для того, чтобы это богатство укоренилось в жизни христианской общины.

2) Церковь будет полностью утверждена верностью Бога (8,9)

Павел не только весьма высокого мнения о возможностях Божьей церкви в Коринфе, но и полностью уверен в том, что в будущем Господь ее не оставит. С чем бы ей ни пришлось столкнуться, Павел не сомневается в верности Бога: Он призвал членов церкви в общение Его Сына, Он же утвердит (здесь употреблено то же самое слово, что и в ст. 6) их до конца. Фраза из ст. 9 (koinonia Иисуса Христа) может означать или то, что церковь представляет собой общение Иисуса Христа, то есть сообщество людей, призывающих Господа Иисуса и принадлежащих Ему, или то, что Бог призывает нас стать причастными Его Сыну, Иисусу. Второе истолкование представляется более предпочтительным, особенно ввиду того что позднее Павел вновь обращается к этой истине, стремясь заострить внимание на том, сколь греховно разделение по принципу принадлежности к тем, кто «только служители, чрез которых вы уверовали, и притом по скольку каждому дал Господь» (1 Кор. 3:5).

Если мы, по воле Самого Бога, призваны приобщиться к Его Сыну, Иисусу Христу, тогда Бог не покинет нас и не откажется от Своих обетовании. Таков смысл словаpistos («верный»). Мы можем полностью положиться на Бога: Он не человек, Он не может отказаться от Самого Себя и, следовательно, всегда будет верен Своему слову. Он Сам обязал Себя перед церковью «совершенством святых» (ср.: Рим. 8:28-30).

Предел, полагаемый Богом, - - это не просто конец жизни каждого отдельного человека, о котором Он, конечно же, Сам заботится: речь идет о дне Господа нашего Иисуса Христа (8). Если мы обратимся к развитию этой темы в послании, нам станет ясно, что этот день означает полное раскрытие (откровение) подлинной природы Иисуса Христа, раскрытие истинного качества нашего служения во имя Христа (3:10-15), а также во имя внутренних побуждений и помышлений нашего сердца (4:5). Это день (с радостью предвосхищаемый в каждом совершении Господней трапезы), когда мертвые во Христе воскреснут (15:23,52) к нетленной жизни, которую Павел называет «духовным телом» (15:44). Итак, это день, наступления которого Павел жаждет, выражая это в своей молитве в конце послания (16:22): Маран-афа-- «Господь наш грядет!»

Божья верность простирается до это го дня и за его пределы в полноту вечности. Бог сохранит Свой народ неповинным в этот день, то есть тогда, когда раскроются тайны человеческого сердца и мы будем испытывать законный страх, что, в конце концов, будем признаны виновными перед Ним. Бог сделает так, что никакое обвинение не будет воздвигнуто против Его народа, как со стороны людей, так и со стороны сатаны, великого «клеветника братии наших» (Отк. 12:10).

В этот день всем станет ясно, что именно Бог оправдывает, и тех, кого Он оправдал, Он тем самым и прославил (ср.: Рим. 8:33). В этот день главенство принадлежит Иисусу, это Его день, Он решает и определяет. Так как нас призвали стать Его причастниками, в этот день мы становимся причастниками и Его верховенства. Как бы то ни было, Новый Завет учит, что мы будем судить вместе с Иисусом Христом (ср.: 1 Кор. 6:2,3).

Если мы призваны стать причастниками Иисуса, то должны пребывать в Нем (ср.: 1 Ин. 2:28 и дал.), ибо это единственный способ постепенно Ему уподобиться. Когда мы, благодаря Божьей благодати, постоянно действующей в нас, уподобимся Ему, всякая вина и даже ее причина перестанут существовать. Эту радикальную цель и преследует Бог, призывая нас приобщиться к Своему Сыну.

В отношении нашего восприятия поместной церкви практическое значение этой «славной надежды» становится достаточно ясным. Оно наверняка должно означать, что мы безоглядно преданы Божьей церкви там, где оказались по Его воле, что неколебимо верим в желание и способность Бога уподобить церковь, в которой мы находимся, Иисусу Христу и что мы целиком и полностью уверены: Он призвал нас стать святыми, как свят Он Сам. Таковы выводы, к которым Павел приходит в остальной части послания.

1:10-17 2. Оппозиция в Коринфе

Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. 11 Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. 12 Я разумею то, что у вас говорят: «я Павлов»; «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов». 13 Разве разделился Христос ?разве Павел распялся за вас ?или во имя Павла вы крестились ? 14 Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, 15Дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. 16 Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. 17 Ибо Христос послал меня не крестить, а благо-вествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова.

Возвышенное представление Павла о церкви (как о церкви в Коринфе, так и вообще) привело и к тому чувству горечи, которое он, должйо быть, испытал, услышав о раздорах и распрях среди коринфских христиан: Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры (11). Все указывает на то, что эта новость крайне огорчила Павла. Он и так достаточно знал о происходящем в поместной церкви, и потому не слишком удивился услышанному, но все-таки был сильно удручен. На это указывает тот факт, что дважды (в ст. 10 и 11) он называет коринфских христиан братия. Существование христианского братства лежит в основе его призыва к единству: если Иисус Христос Своей благодатью собрал их воедино, если они — Его причастники, тогда им надо «стать тем, чем они являются» (Умоляю вас... именем Господа нашего Иисуса Христа...).

Что же стало причиной этого разделения? Явные и скрытые причины вырисовываются в ст. 12—17. По-видимому, в ранней церкви возник культ определенных личностей, главными из которых стали трое: Павел, Аполлос и Кифа (Петр), причем почти наверняка никто из них не давал для этого ни малейшего повода. Однако, судя по ст. 13—17, могли быть и другие причины для беспокойства: например, складывается впечатление, что крещение превратилось в проблему. Быть может, зарождалась какая-нибудь ересь, проводившая различие между «Иисусом истории» и «Христом веры»1.

Что бы ни послужило причиной формирования этих группировок, возникли распри и раздоры (споры [11]-- слишком слабый перевод в данном случае). Полезно проследить различные стадии на пути к разделению. В 11:18,19 Павел снова упоминает об этих «разделениях». Он с большим неодобрением воспринимает тот факт, что неизбежному «разномыслию» было позволено разделить Тело Христово и произвести «раздор». Иными словами, внутри поместной церкви с неизбежностью должны существовать различные точки зрения и идеи: словом «разномыслие» в 11:19 переведено греч. haireseis (куда восходит и слово «ересь»), корневое значение которого -- «выбирать». Все христиане в разные времена акцентируют внимание на различных аспектах истины. Такой выбор неизбежно заостряет внимание на одном или двух конкретных вопросах, уводя в сторону от других аспектов истины. Это допустимо, если не необходимо, до тех пор, пока такое действие осмысляется адекватно, то есть именно как определенный выбор. Когда же христианина или группу христиан занимает лишь один аспект истины, причем настолько, что они перестают замечать всю ее полноту, как она присутствует в Иисусе, делают из нее исключения или вообще ее отвергают, тогда ситуация принимает опасный оборот. Именно тогда выбор становится ересью, и хорошо видно, кто «искусный» (11:19), а кто нет.

Павел озабочен необходимостью научить коринфскую церковь правильно пользоваться тем, что мы назвали «выбором». Когда несколько христиан начинают заострять внимание на одном аспекте истины, им надлежит осознать, к чему это может

1 В своем вступлении ко Второму посланию к Коринфянам, а также в комментарии на 5:16 и 11:23 об этом пишет К. Баррет (см. прежде всего: pp. 4I-42).

привести, а остальным не относиться к этому отрицательно. Коринфяне допустили, чтобы акцентирование на отдельных аспектах истины переросло в формирование группировок, не желавших общаться между собой. Выбор привел к возникновению раскольничьих групп (словом разделения переведено греч. schismata, куда восходит «схизма» [церковный раскол] и которое букв, означает «отсекать»). Между различными группами воцарилась открытая борьба.

1. Четыре партии

Основная проблема заключалась в том, что все эти группировки умудрились отвернуться от Господа Иисуса Христа. Каждая поддержи вал а то го или иного человека1. У каждой был свой девиз. Важно понять природу каждой группировки, потому что все они регулярно появлялись в церкви. Интересен (хотя и печален) тот факт, что Климент Римский (писавший приблизительно в 95 г.) говорит о тех же самых группировках и разделениях (он не упоминает лишь «партию Христа»), что существовали в Коринфе и во времена Павла. Таким образом, через сорок лет проблема не исчезла. Это свидетельствует о том, что нам следует быть настороже, ибо в любые времена могут появиться тенденции к разобщению. А теперь рассмотрим каждую группу.

1) Партия Павла

«Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (4:15). Очевидно, в Коринфе было многолюден, которые по этой основной причине испытывали довольно сильную привязанность к Павлу. Он привел их к вере, и они были перед ним в неоплатном долгу. Полное преображение, которое Бог совершил в их жизни, выведя из кромешной тьмы язычества к чудному свету Евангелия, заставляло их испытывать благодарность по отношению к Павлу за совершенные ради них труды. Поэтому все, что бы он ни говорил или якобы говорил, эти люди воспринимали дословно. Вероятно, любого другого они оценивали как человека в той или иной мере второстепенного. Да, уже прошло несколько лет, как Павел покинул Коринф, но память о нем продолжала жить.

В слове «раздор» слышатся отзвуки личностных разногласий.

Наверное, нет ни одного пастора, который, придя в церковь, уже имевшую какую-то историю, не обнаружил бы в своей общине •кто-нибудь, подобного «партии Павла». Стечением времени эти i юди отворачиваются от Господа и постоянно вспоминают «старые добрые времена».

Баркли полагает, что партия Павла акцентировала внимание i i.i христианской свободе и конце закона. Однако Павел упоми-i i.ict имена, а не богословские проблемы, и это заставляет думать, чю данная точка зрения несостоятельна. Сегодня в поместных церквах очень часто наблюдается такая картина: какие-либо различия кристаллизуются вокруг определенных лиц (находящихся внутри данной церковной общины или в более широких церковных кругах) и затем переносятся в сферу доктринальных споров. Вполне может иметь место настоящее богословское p.i зногласие, но «раздор» возникает в силу неприязненных личных отношений. Если Божья любовь действительно контроли-• г такие отношения внутри церкви, то сферы разногласий об-I ч-1 ают характерную для них перспективу и не доводят до «раз-it gt;ра», не говоря уже о «расколе»1.

При ближайшем рассмотрении так называемые «личностные • i олкновения» являются всего лишь нашей неспособностью или мже нежеланием дать Божьей любви возможность изменить нас и наших взаимоотношениях друг с другом. Мы позволяем богословским расхождениям (а не Божьей любви) определять качество, степень открытости и глубину наших отношений. Например, характерное для западного человека стремление быть отстра-иснным и объективным при рассмотрении той или иной (туации дает возможность (как нам кажется) анализировать разногласия, возникшие в церкви, осторожно и с оглядкой на 1gt;пблию. Мы можем вести себя подобным образом, сидя в одной комнате с теми, кто с нами не согласен, - - и ни разу не посмотреть друг на друга просто как на людей, не говоря уже о том, ч i обы увидеть друг в друге братьев и сестер во Христе. Мы расстаемся, уверенные, что настоящая проблема была именно богословской, тогда как на самом деле, в силу того самого отчуждения,

1 О проблеме христианской веры и необходимости помешать ее в соот-етствуюший контекст христианской любви пишет Фрэнсис Шеффер, см.: ///•• Mark of the Christian (IVP, 1971).

мы не дали Божьей любви внести в наши отношения гармонию и доброжелательность. После этого мы заявляем, что причина возникшего раскола — богословские расхождения.

По-видимому, именно так и обстояли дела во время того разделения, которое возникло в Британии в 1960—70-е гг. в связи с харизматическим обновлением. Пятнадцать лет доктринально-го разногласия препятствовали всякой попытке на государственном уровне построить отношения, основанные на взаимной любви. Доктринальный спор привел к разделению, но попытка установить дружеские отношения между людьми дала значительный рост взаимному доверию и доброжелательности1. Если (как говорит Павел в 1 Кор. 13) любовь имеет основополагающее и первостепенное значение, тогда мы просто должны стремиться к установлению и поддержанию добрых отношений, при наличии которых можно обсуждать богословские расхождения, не утрачивая Божьей любви.

Партия Павла почти наверняка возникла в ответ на образование в Коринфе других групп, формировавшихся вокруг упомянутых лиц. До тех пор, пока не появились эти другие группы, каждый, вероятно, поддерживал Павла. Иными словами, сторонники Павда ответили на появление различных группировок тем, что сформировали свою группу. Ведь так легко в ответ на «плотское поведение» (о котором Павел говорит в 3:1,4), возникшее в церкви, прибегнуть к таким же мирским методам, вместо того чтобы вооружиться силой Святого Духа.

2) Партия Аполлоса

Хотя об Аполлосе сведений относительно мало, то, что мы знаем, рисует нам его ясный портрет и дает удовлетворительное, хотя и гипотетическое объяснение причин, по которым он стал во главе формирующейся коринфской группировки. Согласно Деяниям святых Апостолов (Деян. 18:24 - -19:7), Аполлос пришел из Александрии Египетской, вероятно, самого известного и передового университетского города Средиземноморья. Как известно, Таре был • меньше», но все же Александрией он не был: когда в Коринф пришел Аполлос, с его интеллектом, красноречием, умением тол-i • «нать ветхозаветные Писания, с его взвешенным и выверенным • к'нием об Иисусе, с его горячим рвением, публичным и властным i ||ютивостоянием иудеям и смелой проповедью, -- не было ничего удивительного втом, что он стал привлекать к себе людей.

В Эфесе Акила и Прискилла приютили его и осторожно прида-'III его служению новое и более верное направление (Деян. 18:26). 11lt;gt;сле этого Аполлос совершал бесценное служение, работая с молодыми верующими. Лука особо отмечает, что «он... много ;ействовал уверовавшим благодатию» (Деян. 18:27), как своим возвещением Иисуса как Мессии, так и преподнесением хрис-i панам более обстоятельного учения с целью укрепить их в столкновениях с враждебно настроенными иудеями1.

Некоторые считают, что, в силу своего образования, Аполлос, • .i мтого не желая, мог способствовать формированию в коринф-•:кой церкви чего-то, похожего на интеллектуальную элиту. Что .кается молодых христиан, то они, конечно же, могут увлекать-н какой-либо личностью, высоко ценя дары и добродетели красноречивых ораторов, особенно тех, кто действительно помогает поим учением и наставлением. Аполлос, вероятно, недолго про-»мл в Коринфе, однако для некоторых этого оказалось достаточ-ю, чтобы успеть сравнить его с Павлом (причем не в пользу по-лсднего), который не уступал Аполлосу в рвении или знании вет-м» lt;аветных Писаний, но (по собственному признанию апостола) иг обладал большим красноречием (ср.: 2 Кор. 10:10 и 1 Кор. 2:3,4). нечно же, не стоит обвинять Аполлоса (как это делает Барк-•III) втом, что он придал христианству интеллектуальный харак-п 1gt;, однако вто же время надо признать, что когда какая-нибудь i руппа христиан начинает учиться только у избранных ими гуру, ю может дойти и до раскола2.

1 Декларация «Евангелие и Дух», опубликованная в 1977 г., стала плодом этого сближения на четырех однодневных конференциях, проходивших в течение полутора лет. Декларация начинается так: «Мы рады, что это сделали (то есть встретились таким образом), и признаем, что наша неспособность поступить так раньше, вероятно, способствовала тому, что непонимание и поляризация мнений неоправданно затянулись» (см. выше: с. 18).

' Александрия была средоточием ветхозаветной экзегезы и местом появления Септуагинты, греческого перевода Ветхого Завета.

1 Для александрийского раннего христианства были характерны гности-кие тенденции. Говард Маршалл сказал: «Вряд ли стоит удивляться, если Аполлос усвоил некий искаженный вид христианства... Можно предполо-|., что в дальнейшем Акила и Прискилла преподали ему учение, характер-для Павла» (Acts. Tyndale New Testament Commentaries [IVP, 1982], pp. 303f.).

3) Партия Петра

Вероятно, все согласны с тем, что «группа Кифы представляла собой определенный вид иудео-христианства»1. Петр, наверное, сам посетил Коринф, что и стало причиной возникновения этой группировки. Некоторые из его последователей, по-видимому, тоже побывали в этом городе и обозначили «линию партии». Существует много свидетельств наличия в коринфской церкви законнических тенденций, особенно в споре о том, как поступать с идоложертвенной пищей (гл. 8—10). Достаточно прочитать о столкновении Павла с Петром (Гал. 2) по поводу законов о еде, чтобы понять, что проблема «кошерной» пищи по-прежнему напоминала тлеющий огонь в отношениях между апостолом язычников и тем, кому было «вверено благовестие для обрезанных» (Гал. 2:7). С самого начала среди коринфских иудеев было немало обращений к Иисусу как Христу, но искушение вернуться к законничеству, вероятно, оказалось очень сильным, особенно в коринфском обществе, печально известном своим распутством.

Первый порыв новой жизни в Духе нередко открывает путь для крайне негативного и сурового законничества, особенно в семейной жизни тех, кто отверг идолопоклонство и обратился к евангельской свободе. Когда воодушевление иссякает, о себе заявляет «надежный» путь, который часто представляет собой букву закона, лишенную Духа. В этом стремлении отражается наше естественное желание иметь четкие ориентиры веры и поведения, вместо того чтобы, сторонясь крайностей распущенности и законничества, сохранять строгое послушание Духу.

Сегодня можно привести немало примеров подлинного обновления в Духе, незаметно превращающегося в такой вид законничества, когда некие учителя усиленно говорят о важности соблюдения конкретных, внешних норм поведения, о строгом соблюдении обязанностей перед церковью и об особых структурах для пастырского надзора. Многие христиане чувствуют себя уверенно в такой смирительной рубашке. Дело доходит даже до того, что о наличии подлинной духовности судят по внешним

Barrett, p. 44.

свидетельствам1. Кажется спорным, что некритические призы-иы вернуться к первоначальной апостольской практике, как она предстает на страницах Деяний, представляют собой сходную тен-шию, выступающую под девизом «Назад в Иерусалим». Ясно «• ию: нам надо постоянно быть настороже, противоборствуя всякому сведению сущности христианства к перечню правил и запретов: «Ты должен делать это. Ты не должен этого делать...»

4) Партия Христа

На первый взгляд, существование группы с девизом «Я Хрис-i lt; gt;н» кажется странным и маловероятным2. Однако сегодняшний «mi ыт как нельзя лучше подтверждает вневременную правоту ска-1ЛННЫХ Павлом слов. Всюду, где Божий Дух совершает Свою работу, всегда формируется группа, довольно легко относящаяся к любому человеческому руководству. Само наличие в Коринфе i рех группировок, чрезмерно привязанных к своему руководи-i с 1Ю, могло привести к возникновению четвертой, члены которой предавали проклятию весь этот «культ поклонения герою». С присущей им немалой долей неприязни к авторитетам, они могли занять вполне благовидную позицию: «Зачем вообще эти руководители? Нами руководит Христос. Он - - Глава Тела. Мы »аиисим только от Него и направляемся прямо к Нему. Он говорит, что нам делать, и, когда мы служим Ему, Он являет нам Свою нолю».

Если существование первыхтрех групп было (и остается) оправданным и понятным, последнюю группу оценить труднее всего. Обычно расстановка акцентов и язык, используемый ее членами, ныше всякой критики, а «прямая связь» с Богом внушает сильные опасения. Присутствие таких людей в церкви в конце концов приводит к тому, что практически все начинают чувствовать собственную несостоятельность: «У нас нет ясных вестей от Бога; наша

1 Например, восточно-африканское Возрождение (выступающее под на- ш.шием «Балоколе») породило движение в движении, предназначенное для вновь возрожденных», однако на самом деле его характерные черты проявляются в особом поведении.

2 Высказывается точка зрения, согласно которой фраза «Я Христов» могла представлять собой раздраженную реакцию Павла на сушествование первых трех позиций.

молитва не такая живая и непосредственная; в отличие от них мы не так уверены, в чем заключается воля Господа». Когда члены этой группы присутствуют в церкви, всегда чувствуется хотя и слабый, но вполне ощутимый дух превосходства. Нелегко что-либо возразить, когда тебе говорят: «Господь сказал мне, что...»

Нередко психологической основой для такой установки служит сочетание внешнего проявления сильно развито го индивидуализма со скрытой неуверенностью. Это ведет к внутреннему нежеланию исполнять то, что тебе говорят, и выражается в потребности оправдать свою неуверенность разговорами о значимости глубоко субъективных переживаний. Такие люди утверждают, будто их переживания нельзя оценить (не говоря уже о том, чтобы показать их ложность), поскольку они выше всякого анализа. Они заявляют, что давать оценку таким переживаниям неуместно и неправильно, так как они не предназначены для обсуждений.

Нет почти никаких сомнений, что партия Христа в немалой степени способствовала возникновению гностических тенденций в Коринфе. Если группа Аполлоса, по всей вероятности, несла ответственность за формирование интеллектуальной элиты в коринфской церкви, то партия Христа, скорее всего, способствовала возникновению элиты сверхдуховной. Обе тенденции веками присутствуют в христианской церкви. Возможно, партия Христа возникла в результате чрезмерного разрастания мистериальных религий Коринфа с их акцентом на духовном опыте и полным пренебрежением к разуму.

Интересно, что члены партии Христа (часто с самого начала) тяготеют к отделению и образованию собственной «церкви», в основном потому, что, в конце концов, начинают чувствовать: обычная поместная церковь недостаточно духовна. Этим объясняется тот факт, что в своем послании, написанном в 95 г. н. э., Климент Римский, касаясь трех других партий, не упоминает о коринфской партии Христа.

Сколь неизбежным ни было существование в Коринфе таких самобытных групп, Павел не готов обойти стороной их потенциальную направленность к разобщению. В ст. 10 он призывает к единству, а затем в ст. 13—17 приводит три основательных довода против разделения. В этом призыве содержатся три фразы с политическим оттенком: ...чтобы все вы говоримы одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. Первая буквально означает «говорить одно и то же» и се нередко можно прочесть на могильной плите I в., под которой покоится супружеская пара: речь идет не о поддакивании, а о совместной работе и гармоничных взаимоотношениях. Павел верит, что эти четыре группы должны работать вместе, и призывает их к этому. Каждая из них самобытна, и эту самобытность полностью и безоговорочно надо привнести в жизнь христианской общины. Все должны настороженно относиться к возможности раскола, не допуская разногласий, приводящих к разделению.

Иными словами, Павел стремился к гармонии, а не к монотонному звучанию. Он считал, что христиане, ведущие разный образ жизни, не только могут, но и должны жить в гармонии между собой, ибо к этому их призывает Бог. Взаимное признание, лающее каждому человеку возможность свободно выражать свои убеждения и мысли, ведет к восстановлению истинного единства в одном духе и в одних мыслях (nous и gnome)1.

2. Сосредоточенность на Иисусе Христе

Все доводы Павла против разобщения сфокусированы на Иисусе Христе, и надо сразу сказать, что как тогда в Коринфе, так и повсюду сегодня разделение и разобщение возникают в силу того, что взоры христиан устремляются куда угодно, только не на Иисуса Христа. Приведенные Павлом доводы вращаются вокруг идеи целостного понимания личности Христа, Его креста и Его власти.

1 Оба эти слова обозначают борьбу с истиной и приближение к ней (никакого единства без содержания). Слово, использованное в конце ст. 10 (соединены), употребляется, когда речь идет о вправлении вывихнутой кости или починке сетей (ср.: Мк. 1:19), то есть о приведении в изначальное состояние. Это же слово Павел употребляет в Еф. 4:12, говоря о влиянии пяти аспектов служения (апостолы, пророки, евангелисты, пастыри и учителя) на церковь в целом в ее «оснащении» н в подготовке «на дело служения». Это приводит к двум соображениям: во-первых, единство духа (разума) и мыслей является частью «данности» единства во Христе, которое нам надо поддерживать (ср.: Еф. 4:3); во-вторых, чтобы вернуться к этому единству, мы нуждаемся в служении, упомянутом в Еф. 4:11. Последнее подтверждает правоту Баррета, сказавшего, что «ни здесь, ни позднее Павел не имеет в виду, что состояние церкви могут улучшить церковные политики» (р. 42).

1) Целостное понимание личности Христа

Разве разделился Христос? ( 3). Или буквально: «Разве Христос распался на части?» Глядя на коринфян со всеми их разделениями, Павел спрашивает: «Неужели вы считаете, что существуют какие-то части Христа, которые можно распределить среди разных групп? Если вы имеете Христа, то имеете Его целиком. Иисуса нельзя разделить». Мы не можем принять лишь половину человека, сказав ему: «Пожалуйста, войди, только ноги оставь за дверью». Это, между прочим, позволяетлучше понять такие расхожие фразы, как «желать Христа еше больше». Такого не может быть: скорее мы сами должны позволить Христу иметь нас еще больше. Мы находимся в состоянии деградации, и Христос постепенно придает нам целостность, чтобы мы еще больше уподобились Ему — единому и цельному. Это же соображение имеет место, когда говорят, что хотят иметь больше Святого Духа. Если Он личностей, Личность, тогда Он или живет в нас, или не живет; и снова наше желание и молитва должны заключаться в том, чтобы Святой Дух еще больше обладал нами.

2) Крест Христа

Второй аргумент Павла против разобщения выражен в еще более яркой форме: ...разве Павелраспялся за вас?Он призывает коринфян перестать поклоняться каким-то людям и снова сосредоточиться на «Иисусе Христе, и притом распятом». Такова была суть его проповеди, когда он впервые проповедовал в Коринфе (2:2). Эта весть привлекла их с самого начала. Своей совершенно новой жизнью они были обязаны Иисусу Христу. Именно Он, а не Аполлос, Петр или Павел, умер за их грехи и принес им прощение и очищение. Они знали, что значит быть искупленным и преображенным. Они были обязаны Христу, какую бы группу теперь ни поддерживали.

Когда христиане заявляют о своей приверженности какому-нибудь человеку, например, одаренному проповеднику или пастору, они отворачиваются от Иисуса Христа, а это неизбежно ведет к разобщению. Только Иисус может всех объединить, и Он делает это через крест, потому что к Богу мы можем прийти только через крест Христа, и нет исключений: перед крестом все равны. Нам никогда не уйти от креста. Если же мы это делаем, то покидаем место примирения--с Богом и людьми (Кол. 1:19-22).

Этим объясняется важность Господнего причастия как таинства примирения. Одним из полезных результатов регулярного участия в обряде святого причащения является постоянное напоминание о кресте. Сталкиваясь с фактом разобщения в современной христианской церкви, многие христиане воспринимают как нечто странное мысль о том, что это конкретное священнодействие некоторые рассматривают как последнее средоточие единства, а не как первое. Некоторые христиане утверждают, что »gt; i сутствие возможности вместе участвовать в Господней трапезе (Вечере Господней) является наказанием за наше разобщение, и что эта возможность появится только тогда, когда мы действительно объединимся. Мы хотели бы со всей определенностью заявить, что примирение и единение христиан -- это плод искупительной жертвы Христа на Голгофе и что, следовательно, святое причащение - - это действие, акт, посредством которого мы начинаем являть это единство; это Божий дар, обращенный к нам благодаря примиряющей работе Его Сына. Если мы считаем, что нам надо сначала потрудиться ради обретения видимого единства и лишь яо/тш мы сможем принять участие в Господнем причастии, мы поступаем опрометчиво и как бы прибавляем наши добрые дела к Божьей благодати, обретшей всю свою силу на Голгофе. Мы все вместе приступаем к Господней трапезе как грешники, искупленные Его кровью, и признаем, что в результате нашего греха и вины возникло разобщение, а затем благодарно и радостно празднуем наше единство в прощении и очищении. Нет истины более красноречивой и способствующей подлинному единению христиан, чем крест Христа.

3) Власть Христа

Этот аргумент против разобщения входит в третий риторический вопрос из ст. 13: ...или во имя Павла вы крестились?Быть крещеным во имя кого-либо (eis, букв, «по отношению к...») значило отдать свою жизнь этому лицу, повиноваться ему и служить. Павел со всей очевидностью показывает, что, приняв крещение, коринфяне стали собственностью Иисуса Христа — и никого более. Он, конечно, очень чутко относился к тому, что кто-то станет считать себя его учеником. Так происходило, когда люди крестились у Иоанна Крестителя. Павел был убежден (как и Иоанн (ср.: Ин. 3:30]), что ему надо умаляться, а Иисусу--расти в любви и преданности уверовавших в Него.

Быть может, в действительности Павел имел в виду ситуацию, сложившуюся в Коринфе, где крещение как таковое приобретало чрезмерную значимость. Он, несомненно, всеми силами стремился умалить значение того, кто совершает этот обряд: Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия (14). Меньше всего Павел хотел, чтобы кто-то говорил, что он крестился во имя Павла (15). Таким образом, складывается впечатление, что с самого начала своего служения апостол предоставлял возможность крещения другим. Он прекрасно понимал, как в связи с крещением легко возникает тот или иной культ личности. До сих пор встречаются люди, которые с немалой долей невежества рассуждают так, словно личность того, кто крестит, имеет важное значение.

Если бы Павел действительно крестил всех, кого обратил своим служением, возникло бы большое недоразумение. Кажется, он на самом деле забыл, кого именно крестил в Коринфе; ему приходится напрячь память, чтобы вспомнить Стефанов дом*.

Следовательно, хотя и правильно сказать, что в контексте собственного служения Павел преуменьшает значение крещения (ст. 17: Христос послал меня не крестить, а благовествовать), нужно подчеркнуть и то, что вопрос о важности этого обряда является для Павла третьей возможностью призвать коринфских христиан к единству. Он признает, что для каждого верующего факт его крещения имеет принципиально важное значение. Он напоминает каждому христианину об этом таинстве и убеждает его, что это не пустой обряд, а знак полного посвящения себя владычеству Иисуса Христа. Теперь они все принадлежат Господу, а не Аполлосу, Петру или Павлу. Павлу важен глубокий смысл крещения, а не внешняя обрядовость этого таинства и не человек, который его совершает. Он заостряет внимание на самобытной природе жизни после крещения, и, вероятно, с пастырской точки зрения именно на этом и надо делать акцент в продолжающихся сегодня спорах о крещении.

Основываясь на целостном представлении о Христе, Его кресте и власти, Павел призывает коринфских христиан засвидетельствовать дарованное им Богом единство в Иисусе Христе. Как и Павел, мы призваны благовествовать (17), и благовествовать так, чтобы никоим образом не умалять значения Христова креста. Преуменьшить его очень легко, особенно если мы начинаем потворствовать мирской мудрости. Это подводит Павла к его первой основной теме — теме истинной и ложной мудрости.

1 Примеры таких крещений всех домочадцев можно найти в Деян. 16:15, 32,33.

1:18-2:16 3. Мудрость — истинная и ложная

На протяжении всего этого раздела Павел противопоставляет мудрость мира мудрости Божьей. Прочитав текст, мы увидим основные особенности той и другой, и, тем не менее, полезно сделать обзор темы в целом. Корневое слово (sophos или sophid) встречается свыше двадцати раз, и «возможно, хотя и не наверняка, Павел подхватывает девиз, зародившийся к Коринфе»1.

Баррет делает полезное замечание, согласно которому Павел использует слово «мудрость» в четырех значениях, два из которых отрицательны и два - - положительны2. Пример «плохой» мудрости приводится в 1:17 («премудрость слова»), где речь идет о манере говорить, проявляющейся в искусной компоновке человеческих доводов. В 1:19 Павел описывает не столько манеру говорить, сколько способ мышления, то есть отношение к жизни, которое основывается на том, во что я хону верить и что хочу делать.

Этим двум примерам человеческой мудрости Павел противопоставляет Божью мудрость, тоже в двух значениях (согласно Баррету). Он говорит о том, что (1:21 и 2:7) Божий план спасения определяется Его мудростью, но, кроме того, усматриваете Иисусе Христе саму Божью мудрость и, следовательно, подлинную сущность спасения (1:24 и 30). Поэтому Павлу любая попытка спастись помимо Иисуса Христа, и притом распятого, представляется полным безумием.

Павел усматривал два основных способа, с помощью которых неверующий мир пытался установить такое отношение к Богу.

Иудеи хотели, чтобы Бог соответствовал всем их критериям, ожи-;i.ih от Него неопровержимых и ощутимых доказательств, которые они могли бы положить в основу своих убеждений. «Они

бовали доказательств, и их интерес сводился к практическому... Исходя из этого, они требовал и от Господа знамения (напр.: Ин. 6:30). Они считали, что Мессия засвидетельствует о Себе яркими проявлениями силы и величия. Распятый Мессия был i in них логическим противоречием»1.

Что касается греков, то они предпочитали с помощью рассуж-лсний и доводов устанавливать умозрительное отношение к Богу. Использовав свой интеллект на то, чтобы создать Бога по своему образу, они считали невозможным мыслить о Боге как о личнос-i и: «Для греков первой особенностью Бога была apatheia — полная неспособность что-либо чувствовать. Греки утверждали, что Бог чувствовать не может... Страдающий Бог был для них логическим противоречием... Бог по необходимости был весьма обособлен и далек»2. Греческому уму проповедь о кресте, то есть о том, что Бог во Христе примирил мир с Собой, неизбежно представлялась непонятной и смешной.

Следовательно, с точки зрения Павла мудрость мира (как иудейская, так и греческая) однозначно является следствием бунта человека против Бога, нежелания преклонить перед Ним колени и стремления сообразовать Его со своими собственными идеями и желаниями. Поскольку Бог решил искоренить всякую человеческую гордость, надо отвергнуть любую мудрость, которая не основывается на «Христе, и притом распятом» (и на исходящих из этого истинах, которые содержатся в Евангелии, то есть истине о человеческой греховности и истине о благодатной возможности спасения, дарованной святым и любящим Богом и Создателем).

Складывается впечатление, что мирская мудрость шествует по улицам и наполняет ученые залы Коринфа. Концельман приводит некоторые модные фразы, бытовавшие в народной философии того времени: «Мудрец словно царь», «Мудрому принадлежит все»3. Такую мудрость Павел отвергает. Кроме того, он отвергает и ту форму, в которой она преподносится, то есть стремление убедить, облеченное в красивые фразы. «Греки были опьянены красноречием»1. Как многих из сегодняшнего Оксфордского университета, их занимала не столько истина или то, что на самом деле сказано, сколько умение убедительно выразить все в красивой форме.

Однако было бы наивным считать, что Павел пишет это послание лишь ради желания противопоставить христианскую проповедь и истину современной греческой и иудейской мудрости. Интеллектуальный климат эпохи (как научной среды, так и обыденной жизни) всегда многими непростыми путями проникает в христианскую церковь. Согласно Баррету, «не лживое превознесение миром своей мудрости и способностей заставило Павла написать Первое послание к Коринфянам, а такое же лживое восхваление церкви... где христиане гордились людьми и неправильно оценивали их дары. Они делали это лишь потому, что забыли главное: их существование как христиан зависит не от их заслуг, а от Божьего призвания и от знания того, что Евангелие — это весть о кресте»2.

Для того чтобы воссоздать «ум Христов», понадобится много времени, систематического и глубокого изучения Писания и постоянного просвещения Святым Духом. Этот процесс включает в себя как забвение мудрости мира, так и впитывание мудрости Божьей. Поэтому для современных христиан важно учитывать те аспекты, в которых наше мышление подвергается влиянию секулярных тенденций нашего времени, • - так же, как Павел считал необходимым показать коринфской церкви всю пустоту и безумие современного ему мышления.

Раскрывая безумную пустоту мудрости мира, Павел вовсе не намеревался недооценивать ее значения и влияния. Особенность такой мудрости заключается в том, что она может лишить слово о кресте его силы (1:17). Такова мера ее угрозы благовестию и церкви. Следовательно, мы имеем дело не с чем-то второстепенным или поверхностным, а с хитрым врагом, поражающим наше бла-говестие в самое сердце. Если мы не сможем определить его и изолировать, наше благовестив станет ничтожным и пустым.

1 Barclay, p. 22.

2 Barrett, p. 59.

Павел вполне допускает, что такая мудрость может быть действенной. В ст. 17—21 он использует четыре фразы, объясняющие его точку зрения: такая мудрость «красноречива» («премудрость слова», 17), «разумна» (19), но так как это всего лишь слова (20), она совершенно ничего не дает, когда речь заходит об основных человеческих потребностях и желаниях (21).

Слово разумный (19) в действительности встречается в цитате из Книги Пророка Исайи (Ис. 29:14). Контекст этого отрывка описывает ситуацию, возникшую в жизни Иудейского царства в VIII в. до н. э. Люди думали, строили планы и действовали, совершенно не признавая реальности (не говоря уже об актуальности) фансцендентного Бога, способного серьезно повлиять на ситуацию здесь и сейчас. В своей разумности они полагались на чисто человеческую изобретательность и находчивость. Христиане, как и не-нсрующие, порой в избытке обладаюттакой разумной мудростью.

Один из признаков чисто человеческой мудрости — стремление полагаться на красноречивое, с виду убедительное выска-илвание, полное многословия. Шведский режиссер Ингмар Бергман однажды заметил: «Если Бог умер, тогда христиане просто занимаются болтовней». Сам Иисус ясно предостерегал против религии, которая выражена ортодоксальным языком, но не приводит к изменению образа жизни (ср.: Мф. 7:21; Лк. 6:46). Павел знал цену убедительного аргумента: возвещая о Христе в Коринфе, он «говорил» в синагоге неделю за неделей и «убеждал Иудеев и Еллинов» (Деян. 18:4). Однако он не считал, что убедительная речь сама по себе может способствовать рождению веры в Иисуса и знанию о Боге, преображающем жизнь.

Энергичным христианским руководителям, наподобие Тимофея и Тита, Павел внушал мысль о тщетности и опасности бесконечных словопрений. Подробности обычаев, осуждаемых Павлом в его Пастырских посланиях, остаются неясными, но основной импульс очевиден: Павел ожидает преображения жизни, свидетельства веры, любви и святости. Он выступает против любого многословия, которое с виду полно религиозного содержания, но на самом деле оказывается «баснями», «родословиями бесконечными», «пустословием», «словопрением», «распрями», «глупыми состязаниями». Его совет можно выразить кратко: «Удаляйся (от них)» (ср.: 1 Тим. 1:3-7; 4:6,7; 2 Тим. 2:14 и дал.; Тит. 3:8-11).

Таким образом, как по содержанию, так и по форме мудрость мира создает угрозу для «слова о кресте». Павел, вероятно, не стремился к тому, чтобы отвергнуть все знание, мудрость и философию нехристианского мира (хотя в Первом послании к Коринфянам он таких чувств не выражает). Он, вероятно, признавал их заслуги в строго определенных и существенных рамках. Такая мудрость действительно может многое совершить, произвести впечатление на многих людей, оказать сильное воздействие и принести большую известность — однако она никогда не насытит голодную душу прощением и миром с Богом. Томас Элиот писал:

Все наше знание приближает нас к неведению, Все наше неведение приближает нас к смерти, Однако близость к смерти — это не близость к Богу. Где наша жизнь, которую мы прожили?1

Существуют некоторые особенности и границы мирской мудрости. В этом отрывке (1:18 - 2:16) Павел раскрывает Божью мудрость в трех аспектах — слово о кресте (1:18-25), о путях Божьих (1:26-31) и о служении Духа (2:1 -16). Вряд ли можно назвать случайностью тот факт, что они имеют троичную структуру: в гл. 2 учение Павла имеет явно выраженное тринитарное содержание.

1. Слово о кресте (1:18—25)

Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас спасаемых - - сила Божия. 19 Ибо написано: «погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну». 20 Где мудрец?где книжник ?где совопросник века сего ? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? 21 Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. 22 Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; 23 А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, 24Для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; 25 Потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков.

Важно отметить, что Павел акцентирует внимание на слове (18) и проповеди (21 и 23). Как бы он ни осуждал и ни отвергал человеческую мудрость, он страстно верит в разумную природу явленной Богом мудрости. Истина и Божье слово — не только Сам Иисус: Павел ясно пишет о возвещении Божьей мудрости «словами... изученными от Духа Святого» (2:13). Ни проповедь, ни восприятие этой вести не могут осуществляться одними лишь человеческими возможностями, однако тем самым мы не должны снимать с себя обязанности проповедовать Евангелие как бо-гооткровенными словами, так и «изученными от Духа».

Мудрость Божья — в слове о кресте (18)1. В параллельной фразе из 1:23 (мы проповедуем Христа распятого) подчеркивается содержание этой мудрости. Слово «крест» часто используется в довольно неопределенном смысле, без акцента на том факте, что на этой римской виселице был повешен конкретный Человек. Божья мудрость становится зримой в Мессии, повешенном на дереве. Для иудеев это соблазн (камень преткновения), вопиющее оскорбление их чувств (греч. skandalon), так как «проклят... всякий повешенный на дереве» (Втор. 21:23; ср.: Гал. 3:13,14). Разве может всепобеждающий Мессия, Тот, Кому надлежит прийти, закончить Свои дни на дереве? Одно это доказывает, что Он -- не Мессия. В этой вести нет никакой мудрости -- полный абсурд. Однако Павел утверждает: «Мы проповедуем Христа, Помазанника, Мессию, распятого». Неверующим иудеям и грекам это может показаться полным абсурдом, безумием, глупостью, и это подчеркивает, что они - - среди погибающих (18).

Если иудеи хотят чудес (знамений), то греки постоянно ищут мудрости (22); однако до тех пор, пока они не перестанут полагаться на свою проницательность и разумение, они не смогут постичь Божью мудрость в Иисусе Христе. То, что Сыну Божьему суждено было родиться в образе человека, возмужать, оставаясь в безвестности, ходить по земле, творя добро и исцеляя от болезней, а затем предать Свою жизнь в руки беспринципных людей и умереть на кресте, уподобившись обычному преступнику, - - все это явно противоречит человеческой мудрости и пониманию.

1 Т. S. Eliot, lines 11-14 from 'Choruses from «The Rock»' (1934). The Complete Poems and Plays of T. S. Eliot (Faber and Faber, 1978), p. 147.

1 Вероятно, в этой фразе (logos tou staurou) сознательно обыгрывается слово logos, которое также встречается в ст. 17 («премудрость слова»), где букв, перевод — «мудрость слова (слов)» (sophia logou).

Пока греки будут настаивать на том, что истину надо изучать в соответствии с основными понятиями, они будут ходить по кругу, двигаться по спирали, которая, в конечном счете, ведет к гибели. Слово погибать (18) означает «окончательное уничтожение не только в смысле прекращения физического существования, но скорее в смысле вечного погружения в ад, обреченность на смерть, в описании которой используются такие слова, как „гнев и ярость, горе и мукаquot;»1.

Возникает ключевой вопрос: чего хотят иудей и грек--сяя-сения или погибели? Станет ли первый по-прежнему настаивать на убедительных знамениях, вместо того чтобы просить о спасении? Будетли второй погибать в поисках истины, вместо того чтобы признать, что ему нужен спаситель? Именно к этому чувству «вечности в душе человека» и обращает Бог слово о кресте.

Льюис писал: «Да, невелика честь быть последним прибежищем, собственно --альтернативой аду, но Бог на это идет. Ведь надо во что бы то ни стало разрушить иллюзию самодостаточности, и Бог разрушает ее грубым страхом геенны, ее вечного огня, или страхом земных страданий, не стыдясь умаления Своей славы. Я назвал это смирением, потому что не всякий захочет стать последним прибежищем. Будь Господь горд, Он не пожелал бы такой любви; но Он не горд. Он согласен получить нас даже тогда, когда мы ясно показали, что все на свете нам дороже Него, и пришли к Нему лишь „за неимением лучшегоquot;»2.

Человеческая мудрость, мудрость, которую постоянно ищут греки, не позволит, чтобы проблемы, связанные с совестью, потребностью в спасении, возможностью вечной гибели и полного смирения, привели их к Богу и познанию Его, заставили стать на колени и сказать: «Господи, спаси нас». Бог Сам сделал Себя неведомым для человеческой мудрости и непознаваемым ею. Он раскрыл Себя в распятом Мессии. Он решил спасти от вечной гибели не тех, кто обладает какой-то особой мудростью или совершает добрые дела в полную меру своих способностей, а верующих (21) в распятого Христа. В этом смысле Бог действительно погубил «мудрость мудрецов» (19).

1 A. Oepke in Kittel, TWNT. Vol. I. p. 396.

2 C. S. Lewis, The Problem of Pain (Fontana, 1957), p. 85.

Когда кто-то, будьте иудей или грек, склоняется перед Иисусом Христом как Господом, он начинает ощущать Божью силу спасения (18). Подобно тому, как прежде он безнадежно падал ни из, снижаясь по спирали греха и смерти, теперь он чувствует, как свыше нарастает Божий призыв в Иисусе Христе (24). Здесь нажно подчеркнуть, что Бог не спорит с теми, кто спорит с Ним. Божий ответ на всякую человеческую мудрость — действовать в lt; u.ie (греч. dynamis, куда восходит и наше слово «динамит»): таким образом, самая лучшая апология Евангелия — спасаемые (18), дающие ответ на слово о кресте. Эта мудрость может казаться безумием или слабостью, но она гораздо глубже и сильнее всего, что может предложить мудрость мира (25).

Итак, каким бы разумным и осмысленным ни было «слово о кресте», нам нельзя поддаваться соблазну отвечать на доводы мирской мудрости одними лишь словами, даже «словами, изученными от Духа Святого». Самый убедительный ответ — Божья сила спасения и преображения людей: Христос, Божья сила и Божья премудрость (24), так как Бог сделал Его «премудростью... праведностью и освящением и искуплением» (1:30).

2. Пути Божьи (1:26-31)

Посмотрите, братия, кто вы призванные: немного из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; 27Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; 28 И незнатное мира и уничиженное и ничего не значущее избрал Бог, чтобы упразднить зна-чущее, — 29 Для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. 30 От него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, 31 Чтоб было, как написано: «хвалящийся хвались Господом».

«Благоугодно было Богу... спасти верующих» (21). Итак, Бог избрал к спасению от погибели достаточно смиренных людей, которые доверили Ему свои жизни (в прошлом, в настоящем и в будущем), положившись на «Иисуса Христа, и притом распятого»: этих верующих Он призвал стать причастниками «Божеского естества» (ср.: 2 Пет. 1:3,4).

Мы со всей очевидностью познаем мудрость Божью, пути ее действия: Он спасает тех, кто верит, а не тех, кто мудр или умен, и тем самым выражает Свое отношение к человеческой гордыне. «Бог гордым противится» (1 Пет. 5:5), Его замысел -- в том, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом (29; ср.: Ис. 2:11 — 17). Полагающиеся на собственную мудрость и интуицию могут продолжать поступать так, но не в присутствии Бога: этим они отчуждают себя от Него. В намерения Божьи входит свести на нет человеческую гордыню, поэтому Он стремится показать всю ее пустоту и тщетность.

Он совершает это и в Коринфе: Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значу-щее избрал Бог, чтобы упразднить значущее (27,28). Новые жизнь и любовь, чистота и мир, надежда и счастье со всей очевидностью проявились в христианском братстве в Коринфе — и более нигде в этом развратном городе. И их было не много... мудрых по плоти, немного сильных, немного благородных (26). Люди благородного происхождения (философы, дельцы и землевладельцы, а также те, кто стоял у власти), за редким исключением (то есть их было немного), отсутствовали в коринфской церкви.

Коринф в этом отношении не особенно отличался от других городов, поскольку христианство стремительно распространялось среди низших слоев общества в Средиземноморском регионе, и этот факт (в классовом сознании греческого и римского общества) отчасти был сам по себе оскорбительным для высших слоев. Были обращены, спасены и изменены люди, находившиеся на самом дне общества. Бог «снял накипь», призвав самых никчемных людей и сделав из них царей и священников в Своем Царстве (ср.: Отк. 5:9,10). Это было как раз то, о чем сказал Иисус, заявляя о Своем служении: «Он помазал Меня благовествовать нищим и...исцелять сокрушенных сердцем» (ср.: Л к. 4:18 и дал.). Таков метод Бога, в этом — Его мудрость, действенная сила Евангелия.

Используя такие методы, Бог перевернул ложные концепции, бытующие в мире, то есть представления о том, что для Него важны мудрость, хорошее воспитание и образование, дар красноречия, природная одаренность, богатство, власть и влияние. Эти представления с трудом изживаются даже в христианской церкви. Они господствовали в Коринфе того времени, они затмевают славу Божью и поныне. Иаков язвительно обличал христиан, придерживавшихся таких взглядов (Иак. 2:1-9), иллюстрируя это на примере поведения влиятельных людей в церковном собрании.

К нам, как к христианам, обращен призыв смириться и покориться Богу (ср.: 1 Пет. 5:6). Но если нам недостает для этого мудрости, Бог всегда поможет достигнуть смирения даже таким людям, по отношению к которым это кажется невероятным. Таковы полные любви свершения нашего мудрого Бога. Здесь, как нигде, уместны стихи из Книги Пророка Исайи (Ис. 55:8,9): «Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь. Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших».

Контекст этих слов из Книги Пророка Исайи перекликается сданным разделом Первого послания к Коринфянам еще и потому, что предыдущие два стиха описывают свободное и щедрое прощение тем, кто ищет Господа повсюду, где Его можно найти, кто призывает Его, когда Он близко. Это всецелое и вечное принятие кающегося грешника, который взывает к Богу о спасении, совершенно чуждо мирской мудрости и способу мышления человеческих существ. Человеческий ход мыслей всегда подразумевает необходимость на пути спасения приложения собственных усилий, совершения добрых поступков, мудрых речей. Путь Господень предполагает следующую весть: «...ищите Господа... призывайте Господа... обращайтесь к Господу, к Богу нашему, ибо Он многомилостив и дарует прощение в изобилии».

Хвалящийся хвались Господом (31). Это цитата из Книги Пророка Иеремии, отрывка, который особенно подходит к рассматриваемой ситуации: «Так говорит Господь: да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я - - Господь, творящий милость, суд и правду на земле; ибо только это благоугодно Мне, говорит Господь» (Иер. 9:23,24).

3. Служение Духа (2:1—16)

И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, 2 Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого; 3 И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете, 4 И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, 5 Чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией. 6 Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, 7 Но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, 8 Которой никто из властей века сего не познал; ибо, если бы познали, то не распяли бы Господа славы. 9 Но, как написано: «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». 10 А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божий. 11 Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем ? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. 12 Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, 13 Что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным. 14Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. 15 Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может. 16 Ибо кто познал ум Господень, чтобы мог судить его ?А мы имеем ум Христов.

Работа Святого Духа неоднократно подчеркивается в гл. 2. Здесь речь идет о триединстве, например: «...кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (2); «Господь славы» (8); «ум Христов» (16); о Боге говорится в ст. 1,5,7,9,10,11,12и 14. Другая фундаментальная истина, заключенная в этой главе, - - тесная связь между крестом и Духом. Форсайт П. Т. называет это «неразрывным партнерством», а в ходе общих рассуждений о мудрости в гл. 1 и 2 идея такого единения становится совершенно понятной. Божественная мудрость раскрывается в Иисусе Христе, притом Христе распятом, и эта мудрость исходит из ее первоисточника через служение Духа (2:10 и 13).

В ст. 1-5 Павел вспоминает, что прибыл в Коринф в страхе и в великом трепете (3): такие опасения вызывали как репутация этого города, так и осознание Павлом собственной уязвимости во всем. Он принял обдуманное и твердое решение отвергнуть всякую природную и человеческую мудрость, сосредоточиться и не знать ничего, кроме Христа... распятого ( ,2). Он отверг опасную привлекательность философской аргументации: вместо этого Павел целиком и полностью положился на действенную силу Духа и на собственном опыте продемонстрировал ее (4). Это решение послужило гарантией того, что дальнейшие преобразования в жизни коринфян полностью утвердились не на мудрости человеческой, но на силе Божией (5).

Этот раздел предоставляет совершенную основу, отправную точку для любой проповеди о том, что, подобно Павлу, следует отвергнуть и чему надлежит следовать. Здесь для проповедника найдется много вопросов для исследования. Является ли наша проповедь истинным провозвестием? Возвещаем ли мы о той могущественной силе, которую Бог явил в Христе в свидетельство о Себе? Не затуманиваем ли мы Благую весть просто возвышенными словами (в превосходстве слова, 1) или другими приемами? Приняли ли мы твердое решение сделать Иисуса Христа, притом распятого, темой нашей проповеди и средоточием нашей жизни? Обретаем ли мы сами надлежащий опыт и ощущаем ли собственную уязвимость как провозвестников Евангелия во враждебном нам языческом мире? Является ли наша проповедь демонстрацией силы Духа? Показывают ли результаты нашего благовествования действенную силу Духа? Меняется ли при этом жизнь людей? Видят л и они проявление силы Духа в своей жизни?

В ст. 6 языки направленность мысли Павла меняются. Начиная с 1:18, он живописует яркими красками контраст между мирской мудростью и мудростью Божьей. Он раскрывает тщетность всех человеческих усилий и всех человеческих путей спасения. Он наглядно демонстрирует пустоту такой человеческой мудрости, лишив ее всякой ценности и привлекательности. Ясный итог этих рассуждений -- вывод о том, что Павла не интересует никакая мудрость, кроме безумства, «юродства» Евангелия. Павел заключает, что даже (как в ст. 6, RSV) между совершенными проповедуется мудрость не века сего.

Обращает на себя внимание переход во 2:6 от местоимения первого лица единственного числа (2:1 —5) к местоимению первого лица множественного числа «мы» (2:6—16). Это еще более заметно, потому что, начиная с 3:1, Павел снова говорит от первого лица. Одно из возможных объяснений этого перехода таково: в этом отрывке Павел обращается к церкви с наставлением, как обычно это делали апостолы, обучающие людей духовной

m гине в силе Духа (ср.: ст. 13); но духовная незрелость, даже инфантилизм коринфян не позволяли пользоваться простым приемом. Если такое истолкование верно, то трудная для понимания фраза мы имеем ум Христов (16) предстает как деклара-i и иное заявление апостолов в свете их уникальной роли в сози-1.ШИИ церкви.

Многие оспаривают важность этого возврата к первому лицу. lt; gt;ни полагают, что Павел придерживался нормы, принятой в единстве церквей, фокусируя внимание на богатстве Божественной мудрости, доступной тем, кто не является столь духов-i к) незрелым, как коринфские христиане. Но как «духовные», так и ic, кто постоянно двигается вперед под действием Духа, испытывая все, что Бог дал нам во Христе (ср.: ст. 12), могут присоединиться к Павлу и сказать вместе с ним: ...а мы имеем ум Христов.

В ст. 6 Павел еще раз повторяет, что мудрость Божья — мудрость не века сего. Она не берет своего начала в этом преходящем мире и не может быть почерпнута из его источника. Фраза века ч-.-о встречается в 1:20 и снова повторяется в 3:18. Поскольку этот иск — преходящий, мирская мудрость должна унаследовать его

ib6y. Эта мудрость (свойственная в основном правителям века •«/о) тоже должна кануть в вечность, как и сами эти смертные и временные правители и власти.

Что Павел подразумевал под властями века сего (6 и 8)? Вероятно, эти земные правители (типа Пилата и Каиафы), пред-гавлявшие собой образцы римской и иудейской мудрости (или тети), обозначают бесовские силы. Даже не проводя прямой параллели между бесовскими силами, и властными структурами, и человеческими правителями мира, Библия, тем не менее, иыражает мировоззрение, согласно которому силы зла отчетливо проявляют себя в тех ситуациях, где наиболее эффективно демонстрируется власть человека (ср.: Ин. 16:11; Еф. 6:12). Павел, по-видимому, в связи с этим указывает, что наиболее действен-11ая человеческая мудрость — та, которая контролирует решения и деятельность властных структур1. Но даже и эта мощная сила, присущая мудрости, исчезает, как и правители, которые ассимилируют ее и отражают ее временную природу.

1 Этот контраст между мудростью, находящейся под действием злых сил, и мудростью Божественной ясно обрисован в Иак. 3:13 и дал.

Но и такая влиятельная мудрость пасует перед лицом того, что составляет премудрость Божью, тайную и сокровенную (7). Эта мудрость была явлена, воплощена и стала доступной в Иисусе Христе. Если бы правители сего века осознали истинную суть Иисуса, то не распяли бы Господа славы (8). Такое невежество, такая слепота, такая непростительная недальновидность обнаруживают всю полноту безумства человеческой мудрости.

В знаменательной фразе в ст. 7, где Павел описывает Божественную мудрость как ту, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, мы видим прекрасную перспективу — от вечности к вечности. Другими словами, Павел говорит, что в Своей мудрости Бог возложил на Иисуса Христа, и притом распятого, спасение человечества задолго до того, как был и созданы время и пространство, задолго до того, как Он сотворил нас по Своему образу (прежде веков). Более того, Его замысел от вечности -привести всех Своих «святых» к славе, которую они разделят с Ним.

Чрезвычайно важно отметить, что «тайна, о которой говорит здесь Павел, не является чем-то, призванным дополнить весть о спасении через крест Христа: именно в Христе распятом воплощена мудрость Бога. Она более детально раскрывает Божественный замысел, сосредоточенный во всей полноте в Христе распятом»1. Поэтому мы никогда не отойдем от креста Христова -только лишь в сторону более глубокого понимания значения самого креста. «У Павла не было отдельного Евангелия о кресте для младенцев и другого Евангелия мудрости для зрелых христиан. Каждый христианин обладает потенциальной зрелостью во Христе, хотя реально лишь немногие становятся теми, кем им надлежит быть»2.

Поэтому тайна мудрости Божией - - не что иное, как то, что сокрыто в Иисусе Христе, и притом распятом. Хотя и сокрытый для многих поколений человеческого рода, ныне Он явил Себя как Сын Божий и Спаситель мира. Слово тайна (греч. mysterion) имеет двоякий акцент: ни одному человеку не дано познать ее самому, но Бог в Своей любви открыл ее тем, кто смиренно предстоит перед Ним. «Три важнейших источника человеческого зна ния -- зрение, слух и мышление - - в равной мере здесь бессильны. До сих пор эта мудрость оставалась тайной, сокрытой веками.

1 Bruce, p. 38.

2 Barrett, p. 69.

Ныне Бог Сам раскрыл ее»1. Он открыл ее Духом Своим (9,10).

Несколькими искусными мазками Павел нарисовал для незрелых коринфян картину Божественной мудрости в славе2. Он горячо желает показать, что достигнутая ими зрелость даст ему возможность раскрыть эту мудрость перед ними. Слово «зрелость» (в СП в ст. 6 это понятие передано через слово «совершенный») — одно из любимых и часто используемых Павлом слов. Оно использовалось в греческих религиозных мистериях для обозначения «посвященных», но Павел здесь употребляет его для описания возрастания в зрелости всей церкви, что было основной целью его служения (ср.: Еф. 4:13; Кол. 1:28). Ключевой отрывок находится в Флп. 3:8—15, его мысль можно кратко сформулировать следующим образом: «Я хочу познать Христа; я еще не достиг этой цели, но изо всех сил стремлюсь к ее достижению; я забыл, где находился раньше, но стараюсь продвигаться вперед... и все, кто достиг зрелости, находятся точно в таком же положении». Одним словом, для Павла «быть зрелым» означает знать, что цель еще не достигнута, и упорно стремиться к ней. В этом смысле даже только что обращенный христианин может быть «зрелым», тогда как христианин со стажем может сойти с дистанции и остановиться в своем движении к Господу. Таким образом, зрелость (совершенство) представляет собой процесс, а не статичное состояние.

Возможно, ключ, раскрывающий движущую силу процесса достижения зрелости, дается в последней фразе ст. 9, где Павел утверждает, что Святой Дух открывает тайну мудрости Бога любящим Его. Для коринфян знание было важнее любви; для Павла же знание о том, что приготовил Бог для нас, определяется нашей любовью к Господу. Очевидно, что цитата, лежащая в основе ст. 9 (ее источник — Ис. 64 и 65), в последние годы была взята на вооружение гностиками и стала их девизом, подтверждающим их концепцию о превосходстве знания и предстоянии перед Богом.

1 Dods, p. 66.

2 Некоторые комментаторы (например, Доде и Брюс) считают, что Павел более полно раскрывает эту мудрость в Послании к Ефесянам, особенно в 3:1-13.

Павел разъясняет, что истинная мудрость открыта для всех, а путь к ней лежит через любовь к Богу1. Любящий Бога познан Им(1 Кор. 8:3).

В ст. 10—16 Павел более детально объясняет служение Святого Духа, Который раскрывает нам Иисуса как мудрость Божью. Это служение чрезвычайно важно, поскольку без него мы никогда не смогли бы понять Божьего замысла (11). Дух... проницает... и глубины Божий и помогает всем верующим (то есть всем, кто получил Духа, 12) познать то, что Бог дал нам в Иисусе, а также приобщиться к этой мудрости и понять ее (12,13).

Именно в этом отрывке (12,13) раздела (2:6-16) местоимение «мы» наиболее естественно относится к особому служению Павла и его собратьев-апостолов. Хотя каждый христианин обладает данной ему Духом возможностью понять, стать причастным, приобщиться и истолковать все, что Бог по Своей благодати даровал нам, апостольское учение о спасении Богом во Иисусе уникальным образом раскрывается в ст. 13: мы возвещаем не от человеческой мудрости изученными оювами, но изученными от Духа Святого. Вновь отвергая красноречие мирской мудрости, Павел здесь подтверждает, что истоки его учения, как в языковом отношении, так и по своей сути, — в Святом Духе. Слова, которые он использует, переводят на понятный человеческий язык мысли Бога, тем самым сохраняя авторство Бога как святыню.

Вдохновляющая поддержка Святого Духа необходима не только для наставления, просвещения и наделения силой апостольских посланников, но и для тех, кто слушает их. Человек, не получивший Духа (в ст. 14 — душевный человек), не имеет потенциальных возможностей распознать, оценить или приветствовать то, к чему Дух хочет приобщить его через своих посланников. В ст. 12-14 Павел использует шесть важных глаголов для описания служения Духа в тех, кто обучает, и в тех, кто воспринимает это учение: первых Он научает познанию, умению высказать положение и объяснить его; тем, кто обучается, Он дает возможность принять, понять и оценить сказанное. Без такого служения Духа не может быть общения, информации и духовного роста до достижения зрелости: истина необъятна и непостижима до конца, а духовные категории истины иногда воспринимаются даже как безумие (14).

Мы начинаем постигать, почему Павел был настолько опечален состоянием христиан в Коринфе, их абсолютно плотским, мирским духом. Они, подобно остальным христианам, имели доступ к уму Христову (16), но сами отказались от дарованной им привилегии через работу Святого Духа судить обо всем (15) с позиции Божественного самораскрытия в Иисусе Христе — собственно Божественной мудрости. В основе понимания коринфских христиан лежали огромные пласты человеческого опыта, усилий и рискованных попыток предпринимательства — на всем протяжении своей бездуховной жизни (понятие «бездуховности» в СП передается словосочетанием «душевный человек», 14). Здесь употреблено греч. словоpsychikos: оно описывает «все, что мы унаследовали от первого Адама»1, который «стал душею (psyche) живущею» (ср.: 15:45). Павел опасается, что верующие христиане могут снова вернуться к образу жизни, который ведут неверующие. Когда человек получает новое рождение через Дух Божий, он потенциально становится «духовным человеком», но это не означает, что он автоматически продолжает ходить в Духе.

Мы должны избегать чувства успокоенности и не почивать на лаврах, считая, что уже достигли желаемого. Должны всеми фибрами души, всем своим существом любить Бога. Должны стремиться к тесному единению со своими собратьями в общем Теле Христовом, потому что «иметь ум Христов» по существу означает находиться в неразрывном единстве друге другом: ...мы имеем ум Христов (16). Если в своей жизни мы будем придерживаться этих приоритетов, Дух раскроет перед нами все большие и большие глубины премудрости Божьей во Христе, нашем распятом и воскресшем Господе.

Bruce, p. 40.

1 Вполне возможно, гностическое истолкование текста 1 Кор. 2:9 опровергается в I Ин. 1:1.

3:1-4:21 4. Юродствующие ради Христа

Один из основных недостатков коринфской церкви заключался в неправильном понимании христианского руководства. Павел говорит об этом уже в 1:1—16. Внимание членов коринфской церкви было сосредоточено на отдельных лицах, на стравливании их друг с другом или на обсуждении их достоинств и недостатков. Они нуждались в знаниях и учении о природе и функциях христианского руководства. Используя слово «руководство», мы, по существу, уклоняемся от предмета нашего исследования. В гл. 3 и 4 Павел продолжает показывать, что такое понятие, как руководство, если его рассматривать с нецерковной точки зрения, отсутствует в Новом Завете и принципиально ему чуждо. Поскольку сегодня в нецерковных кругах часто заводят речь о необходимости руководства (в соответствии с политическими пристрастиями того или иного человека), важно, чтобы церковь еще раз осознала, что же Писание в действительности говорите подлинном христианском руководстве. В этих двух главах Первого послания к Коринфянам содержится много ключей к раскрытию данной проблемы.

Подвергая критике лживую и заносчивую мудрость коринфян, Павел прибегает к нескольким ярким метафорам. Мы исследуем шесть таких метафор, а также заключительные строки гл. 3, где говорится о мирской мудрости.

1. Младенцы и взрослые (3:1-4)

И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. 2 Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, 3 Потому что вы еще плотские. Ибо, если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете?4 Ибо, когда один говорит: «я Павлов», а другой: «я Лполлосов», то не плотские ли вы ?

Мы уже говорили о сетовании Павла на то, что коринфская церковь не была духовной. «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» --да, это так; «...и все напоены одним Духом» - - и это верно (12:13). Однако следуем ли мы наставлению Духа, ходим ли в Его силе, свидетельствуем ли о Его единстве? Конечно, нет. Сами коринфяне считали себя духовными, мудрыми и зрелыми христианами благодаря множеству духовных даров, составлявших гордость их общины. Однако Павел непреклонен: И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными. Он, не колеблясь, называет их братьями, однако также вынужден называть плотскими^), обычными людьми (3), людьми простыми (4) (в RSV). По существу, он называет их младенцами, младенцами, конечно же, во Христе, однако такими, которые так и не смогли избавиться от своих пеленок и едва ли могут сказать хоть одно слово настоящей мудрости, о которой говорилось выше.

Вероятно, с коринфянами так было с самого начала: Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах (2). Интересно отметить, что, с точки зрения Павла, новообращенные могут питаться как «молоком», так и «твердою пищею», однако не коринфяне. Они не были к этому готовы даже через несколько лет после своего обращения к Христу. Как пишет Баррет: «Если говорить об одном лишь времени, то оно само по себе не приводит к христианской зрелости».

На каком основании Павел уравнивает этих христиан с обычными людьми, не знающими Христа? Ибо, если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете?(3). В коринфской церкви процветала зависть. Коринфяне жили с оглядкой друг на друга, завидуя чужим дарам. Любовь практически отсутствовала в их от-ношенях, которые строились на одном соперничестве; царила страть к формированию различных группировок и нежелание общаться с тем и, кто придерживался иных взглядов.

«Это ребячество, - - говорит Павел. - - Повзрослейте же, наконец! Прекратите вести себя как дети!» По сути дела, они и правда похожи на детей, которые капризно заявляют: «Хочу эту игрушку!» или топают ногами, приговаривая: «Я не буду с тобой играть, ты мне не друг». Кроме того, они похожи на людей, не знающих Христа и Его Святого Духа. «Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину», — говорит Иаков (Иак. 3:14).

2. Я насадил, Аполлос поливал (3:5-8)

Кто Павел?кто Аполлос? Они только служители, чрез которых вы уверовали, и притом по скольку каждому дал Господь. 6 Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; 7Посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий. 8 Насаждающий же и поливающий суть одно; но каждый получит свою награду по своему труду.

Теперь Павел прямо переходит к сути проблемы. Кто такой Павел? Кто такой Аполлос! Задавая эти вопросы в столь пренебрежительном тоне, Павел тем самым отказывается говорить о поклонении какому-либо человеку. Кто-то с почтением смотрит на одного, кто-то на другого, однако не понять Павла невозможно: и тот, и другой -- служители, diakonoi («дьяконы»). Мы призваны служить вам, мы ждем, когда Бог даст нам свои наставления. Мы покоряемся Его желаниям, а вы получаете благословения. Мы исполняем Его повеление. Он возложил на нас эти обязанности.

Я насадил, Аполлос поливал (6). И то, и другое жизненно важно. Одно зависит от другого. Семена не взойдут, если один сажает их, а другой не поливает или поливает не там, где они посажены. И то, и другое важно, однако ничто не будет иметь силы до тех пор, пока не станет взращивать Бог. И насаждающий, и поливающий полностью зависят от Бога - - и друг от друга: «Мы соработники у Бога» (9), равные в Его глазах и имеющие одинаковую цену (8). Каждому надо как следует трудиться и ожидать награду в конце (ср.: ст. 14), но каждый получит свою награду по своему труду.

Акцент на служении принципиально важен в стремлении вновь обрести библейский взгляд на руководство. Именно этому учил Иисус: «А вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий. Ибо кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:26,27). Разделение, соперничество, зависть возникают в церкви потому, что определенные руководители

повелеваютсобранием, а народ Божий нередко это приветствует, поскольку так ему спокойнее жить и меньше забот. Авторите-|quot;М в церкви, истинно христианским авторитетом, должны ' quot;• • (ьзоваться те, кто полагает свою жизнь за братьев, служа им и quot;• «етоянно помогая. Любой другой авторитет - - мирской, и его

нужно отвергнуть.

Хотя Павел стремится снизить роль отдельных руководителей и, важно подчеркнуть: он не попадает в ловушку и не говорит, что деятельность Аполлоса или его самого не актуальна. Он подчеркивает, что благодаря их служению коринфяне уверовали в liora (служители, чрез которых вы уверовали, и притом по скольку

каждому дал Господь, 5). В сравнении с Самим Богом возращающим (7) они незначительны, однако играют принципиально важную роль в Божьем промысле. У каждого своя, только на него и. • июженная работа, которая требует немалых усилий (ср.: 15:10), и »то верно по отношению к каждому христианину (15:58). Татаким образом, вклад любого человека в Божью работу принципиально важен. Баррет пишет по этому поводу: «Павел запрещает как противостоять общине, так и растворяться в ней».

Если именно так понимать служение тех, кому в Божьей церкви вверено руководство, тогда коринфяне должны перестать говорить «я Павлов» и «я Аполлосов» — эти фразы носят личностный оттенок. И Павел, и Аполлос — Божьи дары для коринфской церкви, и таким образом их и надо воспринимать.

3. Основание и строение (3:9—17)

Слово «архитектор» восходит к греч. architekton («строитель»). Совершенно очевидно, особенно для самого архитектора, что он не может строить в одиночку, и должен полагаться как на свое мастерство, так и на сноровку и тяжелый физический труд многих соработников. Свою работу Павел выполнил: он заложил основание церкви, возвещая об Иисусе Христе, и притом распятом (2:2). Теперь он стремится заверить коринфских христиан, что их вера зиждется на фундаменте Божьей силы, на самом Иисусе, единственном прочном основании (ср.: 2:5 и 3:11).

Кое-кто в Коринфе рассуждал так, как если бы сам Павел являлся краеугольным камнем их церковной жизни, однако ни один человек не может поддержать жизнь церкви или христианина, о какой бы церкви или христианине ни шла речь. Пасторы или проповедники уходят и умирают - - живет только церковь, основанная на вере в Иисуса Христа. Быть может, здесь содержится скрытый намек на партию Петра, члены которой вполне могли полагаться на своего руководителя как на камень и основание церкви1.

1 Описывая свои разногласия с Петром, Иаковом и Иоанном в Гал. 2, Павел называет этих трех апостолов «столпами»

Тем, кто уверовал в Христа, распятого ради нашего прощения, очищения и вечной жизни, не надо бояться никакого осуждения, даже со стороны Святого Бога, знающего наши самые сокровенные тайны. Сам Иисус сказал: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5:24). Стихи из гл. 3 заставляют нас со всей серьезностью отнестись как к несомненному факту вечной жизни, так и к тому, что Господь тщательным образом рассмотрит наше повседневное христианское служение. Он глубоко озабочен судьбой церкви, Своего строения (9): это Его храм, и Его Дух пребывает в любой поместной церкви (16). Таким образом, нет ничего удивительного, что Он готов покарать всякого, кто использует данные им таланты, чтобы лишить жизни Его церковь, разрушить Божий храм (ср.: Иак. 4:5).

Перед нами одновременно и предостережение, и ободрение: ...ибо храм Божий свят; а этот храм — вы (17). Бог никому не позволит плохо обращаться со Своим живым храмом, не говоря уже о том, чтобы разрушить его. Поэтому мы не должны позволять, чтобы с нами обходились жестоко и равным образом сами не должны так поступать по отношению к другим. Дух Божий живет в вас (16), то есть во всех членах церкви как в Теле Христовом (в Коринфе или в каком-либо другом месте). Позднее Павел особо подчеркнет, что Божий Дух живет в теле каждого христианина, которое тоже представляет собой «храм... Святого Духа» (6:19). Осознав эту истину, мы сможем сделать глубокие практические выводы.

4. Мудрость мира сего (3:18-23)

Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. 19 Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: «улов-ляет мудрых в лукавстве их». 20 И еще: «Господь знает умствования мудрецов, что они суетны». 21 Итак никто не хвались человеками, ибо все ваше: 22 Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, — все ваше; 23 Вы же — Христовы, а Христос — Божий.

Заключительные строки гл. 3 вновь возвращают нас к теме мирской мудрости и тщетности любого восхваления стоящих у власти. Мир, конечно же, думает иначе, однако мудрость мира сего есть безумие пред Богом (19). Истинно мудрые в глазах Божьих - - те, кто сознательно отвергает эту мирскую мудрость и по отношению к людям и вещам занимает такую позицию, которую всякий назовет безумием (18). Согласно такому представлению, для восхваления себя или кого-либо другого нет никаких оснований, потому что все и вся --это Божий дар недостойным грешникам, включая таких почтенных апостолов и учителей, как Павел, Аполлос и Кифа, не говоря уже о мире, жизни и смерти, настоящем и будущем. Следовательно, совершенно неуместно хвалиться людьми или вещами, которые щедро дарованы нам великодушным Богом. И действительно, заключает Павел, тот факт, что они даны нам как дар Его благодати, должен постоянно осмысляться в контексте того, что мы принадлежим Самому Христу (...вы же — Христовы, 23). Он доводит свою аргументацию до логического конца, подчеркивая, что Христос-- Божий (23), и, видимо, тем самым указывая на зависимость Сына от Отца и на Его послушание Отцу (ср.: 1 Кор. 15:28).

5. Служители и домостроители (4:1—7)

Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих; 2 От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным. 3 Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы, или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. 4 Ибо, хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь. 5 Посему не судите никак прежде времени, пока не приидет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога.

Если у коринфян сложилось совершенно неправильное представление о том, кто такие Павел, Аполлос и Петр, то кто же они на самом деле? Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих (1). Ориентированные налюдей, коринфяне выражали им свою преданность. Это была преданность людям Божьим, но всего лишь людям. Именно так поступал и учил мир - - и так происходит в нем и поныне, не в последнюю очередь благодаря мощному влиянию телевидения. Каждый раз, когда церковь следует каким-то известным именам и начинает ориентироваться на человека, она необдуманно подражает миру. Нет, говорит Павел, не превозносите людей: вы — не их слуги, а вот они -- ваши служители. Слово, переведенное как служители, необычно, и буквально означает второстепенного гребца, то есть того, кто просто следует указанием вышестоящего и выполняет свою работу. Этот вышестоящий - - Иисус Христос.

Второе слово, домостроители, для Нового Завета довольно обычно. Греч, oikonomos представлял собой эконома-домоправителя (управителя) или надзирателя (нередко из рабов), задача которого состояла в том, чтобы снабжать господ большого имения пищей и всем необходимым. Он нес ответственность не перед товарищами, а перед своим господином. От него не требовалось проявления собственной инициативы и, тем более, власти. Он просто исполнял повеления своего хозяина и следил за его делами. Таким образом, Павел считает, что он несет ответственность не перед коринфянами или другими людьми (3), а только перед Господом (4). Он прекрасно понимает, что должен дать отчет в своем домостроительстве, и острое осознание этого заставляет его не просто внимательно относиться к нуждам коринфян. Он не собирается ими повелевать. Он не намерен заискивать перед ними. Он не намерен поступать безответственно, равно как не намерен лишать их того, что дал Бог. Подобно хорошему домостроителю, он хочет сделать так, чтобы в нужное время они получали правильное питание. Он должен им давать только то, что сам получил от своего хозяина. Как Божий служитель, он прежде всего руководствуется мыслью о том, что однажды ему придется предстать с отчетом перед Богом (ср.: Евр. 13:17; Иак. 3:1).

Воспринимая себя и других в качестве домостроителей, Павел призывает коринфян воздерживаться от оценок: не осуждайте нас, но и не превозносите. Предоставьте это дело Господу: Ему предстоит вынести окончательное решение. Если кто-нибудь окажется достойным похвалы за свое домостроительство, Господь Его похвалит (5). Не судите никак прежде времени, то есть до тех пор, пока все не станет ясным, а это произойдет лишь тогда, когда придет Господь. Он осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечное намерение (5), причем доброму служителю или управителю не следует бояться этого. Павел не чувствует за собой никакой вины за то, каким образом он до сих пор совершал свое управление, домостроительство (4), однако сама по себе чистая совесть не тождественна полному оправданию: только Бог, праведный Судья, может и наказать, и оправдать. Павел с радостью готов предоставить решение Богу.

Особый интерес вызывает ст. 4. Его первую часть можно истолковать примерно так: «Моя совесть чиста, однако я не оправдываюсь на этом основании». О том, как Павел понимал роль совести, сказано в Послании к Римлянам. «Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, — вдень, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков чрез Иисуса Христа» (Рим. 2:14—16). Павел сам однажды сказал Феликсу, правителю Иудеи: «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми» (Деян. 24:16). Однако даже если бы совесть и мучила его, он знал две ободряющих и очищающих тайны, суть которых кратко выражена в следующих отрывках: «Кольми паче Кровь Христа... очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному» и «...Бог больше сердца нашего и знает все» (Евр. 9:14; 1 Ин. 3:20).

Греческие и римские философы (например, Платон и Сенека) полагали, что совесть ~ это верховный судья. Однако Павел считает, что такая прерогатива принадлежит одному лишь Богу. Основная причина, по которой Павел может ощущать свою совесть, заключается в том, что силой Христова креста Бог «оправдывает нечестивого» (Рим. 4:5), поэтому, когда в ст. 4 апостол говорит, что ничего не знает за собой, он не оправдывается, но тем самым указывает на единственную причину оправдания и единственный источник чистой совести --на «Иисуса Христа, и притом распятого». Нет ничего удивительного в том, что именно это он и сделал по сути основой своей проповеди.

Интересна заключительная фраза ст. 5, потому что в оригинале ударение падает на первое и последнее слово: Тогда... от Бога, то есть истинный Суд будет именно тогда, когда придет Иисус, а не раньше и уж точно не сейчас, когда всякий суд является не чем иным, как «предубеждением»; а что касается похвалы, то она будет от Бога, а не от кого-либо другого, будь то в Коринфе или где-либо еще.

Через учение, изложенное в этом отрывке, христианам открывается путь к истинной свободе. В прошлом Павел был жестоким гонителем христиан, как сам он позднее с готовностью признавался (15:8,9), однако он пережил столь глубокий опыт прощающей Божьей благодати, что смело мог сказать: ...я ничего не знаю за собою (4). Всю свою оставшуюся жизнь (после втречи с Господом на пути в Дамаск) он посвящает служению Христу и домостроительству тайн Божьих1. Он знает, что критерием оценки его служения для Господа будут не успех или популярность, а верность: От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным (2)2.

Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано, и не превозносились один пред другим. 7 Ибо кто отличает тебя ? Что ты имеешь, чего бы не получил ?А если получил, что хвалишься, как будто не получил ?

В коротком фрагменте 4:6,7 кратко излагается учение, относящееся не просто к этому разделу (4:1-5), но к гл. 3 и 4. Под словом это (6), вероятно, подразумевается материал, уже изложенный в этих двух главах. Павел утверждает, что его анализ при-

По аналогии с греческими мистериальными религиями, фраза «тайны Божьи» относится ко всему, что Бог должен разделить со Своим народом, то есть ко всем небесным богатствам. Эту фразу ни в коей мере нельзя связы вать только с тем, что является сутью Евхаристии, однако, несомненно, смерть Христа -- событие, благодаря которому это таинство стало нам доступно.

2 Такой же урок свободы нам дает и Сам Иисус: «Кто же верный и благо разумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пишу во время? Блажен тот раб, которого господин его пришед найдет поступающим так» (Мф. 24:45-51). Параллельный отрывок из Еван гелия от Луки (Лк. 12:41—48) завершается классическим призывом ко всем, совершающим христианское служение: «И кому много вверено, с того боль ше взыщут».

роды христианского руководства имеет силу во все времена, однако здесь ради блага коринфян он применяет его к самому себе и к Аполлосу. Даже в Божьих дарах коринфяне умудрялись усматривать причину для хвастовства. Павел, однако, утверждает, что они ничем не отличаются от любой другой церкви. Ибо кто отличает тебя ? Что ты имеешь, чего бы не получил ? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (7). Любое истинное служение в церкви осуществляется Богом, кто бы его ни совершал и каким бы оно ни было: смешно превозноситься один пред другим (6).

Пустота, образовавшаяся в жизни коринфской церкви, возникла из-за отсутствия любви: «любовь не превозносится» (13:4). Напротив, «любовь назидает», тогда как «знание надмевает» (8:1). Именно это «знание», эта ложная мудрость коринфян, и заставляло их мудрствовать сверх того, что написано (6). Эту трудную фразу Баррет истолковывает в том смысле, что она призывает к «жизни в соответствии с библейским наставлением и примером»1. Фраза «идти дальше Писания» воспринимается как отличительная черта и девиз партии Христа. Ее члены рассматривали ветхозаветное Писание как нечто прошлое, с которым «зрелым» христианам следует расстаться. Вполне возможно, фраза «ничего, кроме того, что написано», сказанная в ответ, была иудейской формулой, принесенной в Коринф партией Петра. Мы вряд ли когда-нибудь точно узнаем, какой смысл несет в себе эта в определенной мере важная тематическая аллюзия. Смысл этих двух стихов заключается в том, что когда люди, всем обязанные Божьей благодати, начинают хвалиться тем, что у них есть, они ведут себя как безумцы.

6. Цари и нищие (4:8—13)

Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! 9 Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. 10 Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны,

Barrett, p. 106.

а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. 11 Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, 12 И трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; 13 Хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне.

Когда коринфяне начинали превозноситься, они были глубоко убеждены, что реально являются успешной, живой, зрелой и действенной церковью. Этих христиан удовлетворяла их духовность, руководство и общий характер их совместной жизни. У них сложилась иллюзия, что в своем стремлении к совершенству они достигли вершины. Они думали, что уже «прибыли». Отсюда и ирония, которая слышится в употреблении Павлом слова уже (два раза в ст. 8): «...вы пресытились... вы обогатились... вы стали царствовать» - -уже Это слово указывает на то, что Павел убежден: данный аспект составляет важную часть христианской вести, однако в земной жизни это нельзя испытать сполна: мы насытились, обогатились, вознеслись до царствования с Христом (ср.: 1:4-9), однако здесь и сейчас мы не войдем полностью в Его наследие. Перед нами -- богословие славы, но ее надо поместить в контекст богословия креста, которое Павел продолжает развивать в ст. 9— 13.

Он с готовностью признает, что был бы рад вместе с коринфянами обрести полное освобождение во Христе: О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! (%). Он был бы рад освободиться от всякого преследования, гонений, уныния и по-настоящему тяжкого труда быть безумным Христа ради (10). Быть может, коринфяне уже и достигли высот, но только не он. Они считают себя сильными, а он прекрасно сознает свою слабость. Они гордятся своим положением и тем уважением, которое оказывается им в миру, а его мир осмеивает и презирает. В отрывке, напоминающем сильные высказывания апостола о собственной слабости и уязвимости (2 Кор. 4:7—11; 6:3—10; 11:23—33), Павел говорит об истинных признаках своего служения. «Раб не больше господина своего» (ср.: Ин. 13:16; 15:20), и ради Христа он уподобился земному праху (13). Павел считает, что апостолы в высшей степени призваны к этому страданию. В своем воображении он рисует триумфальное шествие римского генерала по его возвращении в Рим. Пленники и трофеи выставлены на радость собравшимся, на общее обозрение, кульминационным моментом которого становится показ захваченного в плен полководца или царя, уже приговоренного к смерти. В таком положении находятся апостолы.

Людям, которые, подобно коринфянам, озабочены собственным положением, репутацией и известностью, бесконечно трудно понять, в чем заключается подлинно христианское служение, не говоря уже о том, чтобы принять его. Истина о том, что Божья сила совершается в нашей немощи, доходит до нас очень медленно. Мысль о том, чтобы сделаться позорищем для мира, для Ангелов и человеков (9), неприятна нам, поскольку она означает, •но нам придется жить под критическим и нередко презрительным взглядом, пристально исследующим всех и каждого. Мы естественным образом стремимся оградить от этого себя и свою жизнь, позволяя лишь тем, кого мы избрали, войти в нее и увить нас такими, какие мы есть.

Нет никакого социологического или иного случайного феномена в том, что христианская церковь пополняет свои ряды и основном за счет бедняков из стран третьего мира. Этот рост точно отражает то, каким образом христиане больше соответствуют той христианской жизни и тому служению, которые описаны в Новом Завете. «Бог избрал немудрое мира... и немощное... и незнатное мира и уничиженное» (1 Кор. 1:27,28). Именно эта Божественная мудрость интересует не только людей, но и ангелов (когда они имеют возможность видеть ее в действии,

• р.: 1 Пет. 1:12). Церкви было поручено, чтобы «начальствам и нчастям» стала известна Божья премудрость, явленная через крест Христа (ср.: Еф. 3:8—11).

На основании метафоры о царях и нищих необходимо заострить внимание на трех принципах христианского служения. Во-первых, если наше место -- среди тех, кто получает благословение в своей христианской жизни и труде, следовательно, кто-то испытывает гонения. Во-вторых, если мы сами переживаем эти гонения и постигаем истинную цену христианского служения, то можем быть уверены: существует истинно освобождающее благословение в жизни тех, с кем мы встречаемся (сознательно или неосознанно, прямо или косвенно) (ср.: 2 Кор. 4:12). В-третьих, псе христиане одновременно являются и принцами, и нищими, то есть подлинно христианский опыт заключается в том, чтобы чувствовать себя богатым во Христе и, тем не менее, знать, что мир тебя презирает. Здесь мы никогда не достигнем полного счастья, ибо не будем совершенно здоровыми, не получим мгновенного наставления, наша радостная связь с Господом не будет постоянной. Мы по-прежнему остаемся людьми, живущими в этом мире, мы все так же смертны, все так же обращены к греху, миру, плоти и дьяволу; нам по-прежнему надо бороться, быть бдительными и молиться, и мы все так же будем падать и постоянно терпеть неудачи. Да, победа, сила, исцеление, руководство, спасение - - все это существует, но мы этого еще не достигли. Мы живем в двух мирах, и поэтому должны постоянно ощущать их напряженную взаимосвязь. Истинную ситуацию, в которой мы находимся, Павел описывает так: «Потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп. 1:29).

7. Отцы и дети (4:14-21)

Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих. 15 Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но немного отцов: я родил вас во Христе Иисусе благовест-вованием. 16 Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. 17Для сего я посла.1 к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе Иисусе, как я учу везде во всякой церкви. 18 Как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились; J9 Но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю не слова возгордившихся, а силу, 20 Ибо Царство Божие не в слове, а в силе. 21 Чего вы хотите? с жемом придти к вам, или с любовью и духом кротости?

В ст. 14 Павел как бы признает, что в предыдущем отрывке был близок к сарказму, и теперь удерживается от него, заверяя коринфян, что не стремится постыдить их (не к постыжению вашему) каким-либо недостойным образом. Он хочет пробудить в них здоровое чувство стыда (ср.: 1 Кор.5:2;6:5; 11:22; 15:34),при этом подчеркивая, что обращается к ним, как отец к своим возлюбленным детям (14).

Прежде чем проследить, каким образом Павел видит себя отцом коринфских христиан, необходимо отметить, что он не усматривает в этом никаких властных полномочий, не говоря уже о том, чтобы воспринимать себя как человека, занимающего какое-то особое положение. Наверное, он хорошо помнит слова Иисуса: «И отцем себе не называйте никого на земле, ибо один у иле Отец, Который на небесах... lt;...gt; Больший из вас да будет ним слуга» (Мф. 23:9-11). То, что в некоторых конфессиях наименование «отец» дается рукоположенным служителям и принимается ими, бросает вызов учению Иисуса. Надо сказать, во многих сферах церковной жизни часто дает о себе знать патерналистский, все подавляющий стиль руководства, даже если наименование «отец» не употребляется. Религия, лежащая в осно-нс этой установки, не внушает таких серьезных опасений, как небиблейское богословие, которое способствовало установлению такого взгляда на статус и авторитет в церкви и до сих пор его одобряет. Это лжеучение представляет собой самое тяжелое препятствие для возрастания и духовного здоровья церкви. Оно оказывает влияние на церковное единство, благовествование, богослужение, служение мирян, женское служение, а также на богословскую подготовку. По существу, в любом аспекте миссии Божьей церкви будут встречаться преграды до тех пор, пока будет сохраняться этот антихристианский взгляд на руководство. Павел, конечно же, считает себя отцом коринфских христиан (и особенно Тимофея, своего возлюбленного и верного в Господе сына, 17) втом смысле, что он благовествовал им и, следовательно, нес ответственность за их веру в Христа. Как всякий отец (знающий, что дети всегда подражают отцам), он стремился дать им пример такого поведения в повседневной жизни, которого и ожидают от христиан. Посему умоляю вас: подражайте мне (16). Что касается Тимофея, то его задача заключалась в напоминании им о путях Павла во Христе (17). Для Павла пример Христа имел первостепенное значение во всех случаях и повсюду (как я учу везде во всякой церкви, 17). Это подчеркивает принципиальную важность примерного поведения в повседневной жизни всех, кто призван к руководству в церкви. Коринфянам не довелось увидеть Иисуса во плоти, у них не было Библии, но зато они видели Павла (ср.: 11:1). Многие другие проповедники тоже указывали путь к Христу1, однако он был первым, кто прошел к ним весь

1 Словом наставник в ст. 15 переведено греч. слово «педагог», которое Павел использует в Гал. 3:24 («детоводитель»), говоря о роли закона, который подготавливает человека к пришествию Иисуса Христа как Спасителя.

путь с благовествованием: Я родил вас во Христе Иисусе благовест-вованием(5).

Таким образом, теперь Павел обещает прийти к ним как отец. После временного отсутствия отец хочет вернуться домой с любовью и духом кротости (21), а не с жезлом. Многие из коринфян, которых он привел к вере в Христа, стали вести себя горделиво и заносчиво, не обращая никакого внимания на Павла и его служение и внося в церковь великую смуту и разделение. Отцовское сердце Павла глубоко скорбело от такого поведения, и в какой-то мере эта боль слышится в его словах, сказанных в Послании к Галатам: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал. 4:19).

Дети часто громко и заносчиво о чем-нибудь заявляют: это говорит об их незрелости. Слов много, но мало сил, чтобы воплотить эти громкие слова вдело. Поэтому Павел заканчивает эти две главы так же, как он их начал, — сильной (и глубоко прочувствованной) мольбой о том, чтобы коринфяне прекратили превозноситься и стали более зрелыми: Ибо Царство Божиенев слове, а в силе (20). Он не часто использует словосочетание Царство Божие, столь распространенное в синоптических Евангелиях, но прибегает к нему, лишь когда говорит о чем-то принципиально важном. Апостол даже не объясняет, в чем его смысл: он принял его как суть благовестил - - и возвещал день за днем'.

Ср.: ниже комментарии к 6:9,10.

5:1-13; 6:9-20 5. Избегать блудодеяния

Еще одной серьезной проблемой коринфян, свидетельствующей об их духовной незрелости, была сексуальная распущенность. По-видимому, в Коринфе было распространено сексуаль-отклонение, к вопросу о котором Павел теперь и обращается.

1. Постановка проблемы (5:1-2а)

Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. 2 И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать...

Вспомним, что Коринф был морским портом, где процветал .суальный разврат. Вряд ли какой-нибудь новообращенный линфянин не испытывал на себе пагубного влияния той или иной его формы. Сексуальная распущенность опутывала, подобно спруту, и яд ее проникал глубоко. В такой ситуации возника-1.1 опасность неверного отношения к данной проблеме: либо сурового осуждения сексуальных отклонений, либо проявления полной беспечности по отношению к ним. Сегодня нечто похожее можно наблюдать в Калифорнии, где безнравственность во 1кех ее видах проникла в действующую церковь. В результате ,1Н пастор сказал: «Не проходит и недели, чтобы мы не услы-ш;ши о том, что один христианский руководитель оставил свою жену, другой убежал с секретаршей, третий вступил с кем-то в i омосексуальные отношения или столкнулся с определенным нравственным кризисом в своей церкви». Далее, касаясь двух посланий Павла, он называет их «Первым и Вторым посланиями к Калифорнийцам» - - настолько актуально учение апостола в этом городе.

Павел формулирует проблему следующим образом: Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудо-деяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. В оригинале буквально сказано: «Человек имеет жену своего отца». Речь, вероятно, идет о сексуальных отношениях с мачехой, которая является женой или любовницей сына при живом отце. Это было запрещено Торой (Лев. 18:8; Втор. 22:30; 27:20), и «запрет перешел в церковь»1. Моррис2 не уверен, «означает ли это, что обидчик соблазнил свою мачеху, или она развелась с его отцом, или отец умер, оставив ее вдовой... Ясно одно: заключался незаконный союз, причем неприятный». Речь шла об инцесте, о кровосмешении3, которое приводило в ужас даже языческих мыслителей4.

Хотя в данном случае Павел столкнулся с весьма неприятной проблемой, суть вопроса заключается в более общем по своему значению слове, которое в 5:1 переведено как блудодеяние. В оригинале употребляется слово porneia, что буквально означает «обращение к проституткам». В Коринфе жрицы храма Афродиты были священными проститутками и процветали в атмосфере porneia. Благодаря последовательному новозаветному употреблению, это слово стало означать любое сексуальное поведение, нарушающее христианскую норму, то есть всякую половую связь, которая возникает до замужества или женитьбы, вне брака или просто неестественна. «Это слово используется в широком смысле, втом числе в связи с нарушением седьмой заповеди»5.

История церкви показывает, что сатана сильно искушаетлю-дей в сексуальном плане, это его обычная тактика, призванная угасить духовную жизнь. Здесь, в гл. 5, Павел пишет об особо бесстыдной форме аморального поведения. Мы должны с осторожностью применять его учение, рассматривая каждую конкретную ситуацию. В 6:9—20 он ясно обрисовывает принципы христиан-

1 Bruce, p. 53.

2 Morris, p. 86,

3 Согласно Моррису, но не Баррету (р. 121).

4 Ср.: Cicero, Pro Cluentio 5.14.

5 Hodge, p. 81.

ского общежития. В тот момент его больше всего заботило от-угствие общего интереса коринфских христиан к тому, что происходит. По-видимому, его не так пугало само их распутство, как 11 «рдыня, которую они проявляли: Ивы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать (5:2).

Высокомерие и гордыня входили в число наиболее опасных рсхов церкви в Коринфе. Прежде чем специально остановиться ;н 13:4) на том качестве, которое истинные христиане никогда намеренно не демонстрируют, Павел рассматривает, по меньшей мере, три случая проявления коринфянами гордыни. Речь идет Об их ревности и зависти друг к другу (4:6), об их отношении к . лмому Павлу (4:18,19) и о «надмевающем» знании (8:1). Все эти чувства в достаточной мере характерны и поныне. Павел особенно глубоко чувствует, насколько коринфяне не осознают чрез-нмчайной опасности греха, который ставит их в оппозицию по «•и юшению к христианству. «Живая церковь должна восстать как один человек, совершить акт смирения и восскорбеть, как еди-и.т семья по смерти одного из ее членов»1.

Такая ситуация проливает свет натри важных момента: необходимость дисциплины (5:26-13), необходимость ясных убеждений (6:9—11) и необходимость чистоты (6:12—20) — и все это должно быть сфокусировано на Иисусе Христе.

2. Необходимость дисциплины (5:26-13)

О необходимости дисциплины Павел говорит простыми слонами: ...дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (26). 11адо отметить, что в данном случае Павел ничего не говорит о женщинах, потому что, вероятно, они не были христианками и, следовательно, христианская дисциплина на них не распро-* i ранялась, или потому, что в такой ситуации, с точки зрения Павла, мужчины в большей степени заслуживали порицания. Нам следует понять, сколь строгой была такая дисциплина: человек изымался ek mesou, то есть из среды верующей и совершающей богослужение общины. Перед нами --отлучение, невозможность участвовать в Вечере Господней и, следовательно, полная невозможность участия в жизни общины.

Godet, I, p. 242.

Чем была вызвана необходимость столь строгой дисциплины? Желанием блага как самому провинившемуся, так и христианской общине.

1) Дисциплина необходима во благо провинившемуся (3—5)

А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже ре шил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, 4 В собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, 5 Предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа.

Павел говорит, почему каждому человеку необходимо следовать дисциплине: ...чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (5). В основу нашего отношения к людям должно быть положено знание о том, что подлинный смысл жизни -это стремление к спасению. Если Бог считает, что тому или иному человеку следует пострадать в этой жизни, чтобы спастись, то, следовательно, так и должно быть.

Для того чтобы описать, каким именно будет наказание, Павел прибегает к очень экспрессивному языку. Решение выглядит окончательным и безоговорочным, и это, вероятно, происходит благодаря авторитету апостола, непререкаемому даже в его отсутствие. Павел уже решил, как бы находясь у вас, как поступить с человеком, сделавшим такое дело (3,4). Как бы ни противились коринфяне авторитету Павла как апостола, они, наверное, все равно почувствовали всю силу этого заявления.

Не исследуя всех возможных вариантов перевода этого отрывка, можно сказать, что, по всей вероятности, дисциплинарное воздействие в целом Павел помещает в три контекста: абсолютный авторитет Иисуса Христа (во имя Господа Иисуса), присутствие всей христианской общины в Коринфе (поддерживаемое его собственным присутствием в духе, 3) и верховный контроль Господа над всем, что позволено сделать сатане, даже по отношению к мятежному христианину. Иными словами, в данном случае речь идет не о какой-либо произвольной дисциплинарной мере, осуществляемой несколькими руководителями, или о каком-то одностороннем принятии решения без обращения к Павлу как к апостолу, наделенному авторитетом; и, тем более, речь идет не о христианине, который (пусть даже повинный в мерзком грехе, здесь описанном) якобы лишился надежды на печное спасение и утратил состояние благодати. Напротив, худшее, что может сделать сатана (измождение плоти, 5), полностью подвластно Иисусу Христу. По существу, церковная община может предать согрешившего сатане только силою Господа нашего Иисуса Христа (4).

Когда современная церковь не может наладить должную церковную дисциплину, нередко причина кроется в том, что ее члены ошибочно считают, будто такие вопросы находятся в ведении руководства, а не общинного собрания. Здесь Павел обращает свой резкий упрек (Ивы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать) ко всей церкви, а не к ее руководству. Мы снова видим, что коринфяне неверно понимали роль руководства в церкви (ср.: гл. 1—4). Ходж поясняет: «Любое общество имеет право -- и это необходимо для его существования — оценивать, что представляют собой его члены. В данном случае ясно говорится о том, что это право принадлежит церкви... Эта возможность была дана коринфской церкви, а не какому-то чиновнику, се возглавляющему. За отсутствие дисциплины или ее наличие порицали не епископа или пастора, а саму церковь как органи-юванное целое»1. Следовательно, там, где поведение отдельного христианина сказывалось на всей жизни местной церкви (как и результате выдающегося положения этого человека, так и вследствие того, что все собрание знало о таком поведении), дисциплинарное воздействие осуществлялось и разъяснялось, когда собиралась вся церковь. Конечно, такое публичное воздействие не всегда необходимо или уместно, кроме того, любая мера воздействия может осуществляться частным образом.

Однако существуют причины, способные помешать собранию исполнить то, что в каждом конкретном случае необходимо. Самым обычным и самым губительным является простое отсутствие подлинно дружеских отношений между братьями и сестрами во Христе. Так как христиане не привыкли по-настоящему делиться друге другом своими переживаниями, им кажется, буд-ю неуместно (а может быть, и самонадеянно) говорить о том, что надо сохранять определенную норму христианского поведения.

Hodge, p. 83.

Другое препятствие заключается в том, что многие общины слишком велики и в них нет «единства». Так как по-настоящему друг друга знают лишь немногие, не возникает ощущения взаимной открытости.

Третья, довольно распространенная проблема, кроется в отсутствии необходимой близости между руководителем и теми, кем он руководит: в результате первый возносится на некий пьедестал, а вторые предпочитают мириться с таким положением вешей. Когда же какой-нибудь христианин нарушает Божий закон, будь то сам руководитель или кто-нибудь из рядовых членов церкви, возникает почти лицемерное чувство потрясения.

Есть христиане, которым мешает нечто совсем другое: они считают, что, вместо того чтобы осуждать и оценивать безнравственное поведение, церковь должна показать свое понимание тягот современной жизни, обрушивающихся на человека, -- показать, не придерживаясь со всей строгостью нравственных норм, о которых говорится в Новом Завете. В одной местной церкви женатый мужчина (который позднее развелся) более четырех лет жил с женщиной и в то же время, ничуть не таясь и с полного согласия пастора, выполнял руководящую работу. Потом те мужчина и женщина решили пожениться, испросив разрешения на благословение их союза в рамках еженедельного совершавшегося причащения, и пригласили друзей и родственников присоединиться к ним в праздновании их брачного союза. Какого же мнения о христианах после этого будут неверующие?

Слова этого фрагмента как вдохновляют, так и предостерегают. Самое плохое, что может сделать сатана, «враг» Бога и человека, ничуть не выходит за пределы власти Христа, осуществляемой Его церковью. Иисус ясно сказал ученикам: «...что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18:18). Если возникает настоятельная необходимость предать сатане того или иного христианина (такого, например, как этот коринфянин, или, быть может, как Анания и Сапфира [Деян. 5:1 — 11], или как Именей и Александр [1 Тим. 1:20]), предать с целью физического наказания, ограниченного сроком, - - тогда самое худшее, что может с ним произойти, не выйдет из-под Божьей власти.

Это также становится очевидным из рассказа об Иове и, по сути дела, из всего служения Иисуса. Верховные Божьи замыслы включают в себя и разрушительную мощь сатаны. Какую именно форму может принять измождение плоти (5), остается неясным. Иов, например, был отдан сатане, чтобы тот «коснулся кости его и плоти его» (ср.: Иов. 2:5). Павел сам говорит о том, что ему дано «жало в плоть» как «ангел сатаны» (2 Кор. 12:7). Однако нельзя сказать, что Иов или Павел терпели наказание за какой-нибудь явный грех. Являясь рабами Божьими, они очищались, чтобы стать еще полезнее в служении1.

Трудно по-настоящему оценить максимальную духовную беззащитность человека, пользовавшегося покровительством и преимуществами, которые ему давала Божья община, и вдруг всего этого лишившегося. Это все равно что высадиться на враждебной территории и оказаться среди чужих. Переживаемое потрясение может привести к чему-то, похожему на сердечный приступ, и вряд ли возможно переоценить воздействие сильной церковной дисциплины. В конце концов, вероятно, именно так и произошло в случае с Ананией и Сапфирой2.

Важно подчеркнуть: жизнь согрешившего коринфянина, вероятно, стала совершенно никчемной на этой земле и, следовательно, была утрачена всякая надежда на то, что, достигнув полноты вечной жизни (ср.: 1 Кор. 3:11-15), он получит награду, которая дается за верное использование Божьих даров. Если такой человек и спасется, то чудом.

С другой стороны, если его не отлучить и не предать сатане во измождение его земной плоти, он, вероятно, рано или поздно станет полным отступником, который попирает Сына Божьего, заново распинает Его и становится одним из тех, кого совершенно невозможно возродить (ср.: Евр. 6:4-6). В этой связи я вспоминаю, как один опытнейший христианский служитель говорил (после более чем тридцати лет служения), что знал только двух человек, которых можно было назвать словом «отступник», --и один из них вернулся к Христу после смерти того служителя.

1 Согласно Брюсу, «слово „измождениеquot; может указывать на нечто боль шее, чем просто печаль или болезнь» (р. 55). Моррис считает, что Павел имеет в виду ситуацию, когда человек настолько отдается «плоти» (подразумевает ся низшая природа человека), что у него в результате появляется полное отвращение к плотским похотям и затем их неприятие.

2 Моррис и Брюс не до конца уверены в том, что случившееся с Ананией и Сапфирой было результатом отлучения.

Иными словами, именно для блага коринфского христианина мыло необходимо подвергнуть его столь радикальному взысканию. Подобно Именею и Александру (1 Тим. 1:20), он решил попирать свою совесть, и надо было заставить его вновь со всей остротой почувствовать вечные последствия такого «богохульства».

2) Дисциплина необходима

для блага христианской общины (6—8)

Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? 7 Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы безквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. 8 Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины.

Павел возвращается к заносчивости коринфян. Нечем вам хвалиться (6), - - говорит апостол, и тем самым довольно искусно ставит коринфян на место. Раньше его волновали спасение и цельность натуры отдельного коринфского христианина, теперь его беспокоит целостность и спасение церкви. Вполне возможно, что эти слова он пишет в преддверии ежегодного праздника Пасхи, так как чувствуется: говоря о решающем значении правильной дисциплины в христианской общине, он остро переживает детали этого праздника.

Каждый год на Пасху евреи вспоминали, как Бог освободил их из египетского рабства (ср.: Исх. 12). «Одна из особенностей празднования Пасхи заключалась в том, что до начала праздника торжественно разыскивалась и уничтожалась вся закваска1 (в течение семи дней можно было есть только опресноки). Очищение от всякой закваски проводилось до совершения пасхальной жертвы в храме»2. Празднование Пасхи прежде всего было празднеством верующей общины; Павел видит губительное противо-

1 Обычно в Библии образ закваски используется, чтобы упомянуть о чем- то злом, воздействующем на все, что к нему прикасается (напр.: Гал. 5:9). Исключением являются две притчи Иисуса, в которых Он обращается к этому образу, чтобы описать благотворное действие Небесного Царства (Мф. 13:33; Лк. 13:20,21).

2 Bruce, p. 90.

речие втом, что коринфяне готовы терпеть старую закваску в тесте; пасхальный агнец (то есть Иисус) уже заклан; празднества (обычно длившиеся для иудеев неделю) уже начались и должны были стать постоянным отличительным признаком искупленной общины. Нов ней еще оставалась старая закваска --и немало. Сама природа христианской общины заключалась в жертве нового пасхального агнца и, следовательно, предполагала абсолютную чистоту1.

Если в христианском братстве есть грешник, которого там терпят без всякого взыскания и который упорно продолжает вести себя вызывающе, он оскверняет собой все Тело Христово. Подобно тому как иудеи должны были праздновать свое освобождение из рабства, не употребляя ничего квасного, христиане должны непрестанно праздновать свое освобождение от греха, не вступая ни в какое соглашение с тем, от чего они были освобождены. В противном случае, все служение и общинная жизнь христианской церкви превратится в фарс, исполненный неискренности и лжи2. Мы видим, что Павел говорит об умышленном и неоднократно совершаемом грехе в пределах общины. Годе называет это «деятельным попустительством»3, а Ходж говорит, что речь идет о совершении зла «с наслаждением и постоянством»4. Мы все совершаем грехи и нуждаемся в очищении, но мы обязаны безжалостно относиться ко всему, что изменяет нашему призванию и порочит наше братство во Христе. Павел не ожидает совершенной святости или абсолютной непорочности, он призывает лишь к чистоте и истине (8).

1 Вот что пишет по этому поводу Ходж (р. 87): «Подобно тому как кровь агнца, которой окропляли дверные косяки, избавляла от поражения анге лом смерти, кровь Христа избавляет от поражения Божьей правдой. Христос был заклан „за насquot;, как пасхальный агнец был заклан за евреев. Это была заместительная смерть. Христос умер, чтобы искупить нас от всякого безза кония, и, если мы продолжаем жить в грехе, это не только противоречит смыс лу Его смерти, но и свидетельствует о том, что мы не хотим воспользоваться ее благами».

2 «Поговорка „малая закваска квасит все тестоquot; говорит о том, что посто янное присутствие грешника в обшине делает ее ответственной за его пре грешения» (G. Angel, Dictionary of New Testament Theology, Vol. 2 [Zondervan, 1982], p. 463).

3 Godet, I, p. 266.

4 Hodge, p. 88.

Первое из этих двух слов указывает на недопустимость сокрытия мотивов наших поступков. Это означает, что необходимо положить конец всему тайному, всякому притворству и обману, нельзя отчуждаться друг от друга. Это означает свободу. С помощью слова «свобода» (eilikrineid) акцент делается не на нашем совершенстве и безгрешности, а на открытости и честности, на хождении в Божьем свете и стремлении к тому, чтобы Бог осветил тьму (ср.: Ин. 3:19—21) и сделал нас ближе другу к другу и к Нему1.

Именно в такой атмосфере открытости, искренности, правдивости и чистоты необходимо рассматривать собственные грехи и проступки, не стремясь к осуждению, но сохраняя открытость, мужество и последовательность. Именно такая прозрачность отношений и отличает христианскую общину от других сообществ. Павел воспринимает действительность вполне реально, поэтому не надеется, что любое поместное собрание в смысле нравственности станет совершенно безупречным.

Мощный стимул жить именно такой общинной жизнью заключен во фразе так как вы безквасны (7). Примечательно, что, по мнению Павла, любое известное ему собрание безквасно; удивительно, что он считает такой и коринфскую церковь, и уже просто поражает (и заслуживает более подробного рассмотрения) тот факт, что, обращаясь к этой церкви, погрязшей в бесстыдстве, он говорит, что ее члены действительно безквасны. Здесь ясно и кратко выражена основная мысль Павла по отношению ко всем христианам: «Вы безквасны, очищены от зла, свойственного вам по природе, поэтому станьте такими, какие вы есть». В этом - - суть богословия Павла и смысл его призыва к святой жизни: «Посмотрите, что Бог сделал для вас во Христе... А теперь постарайтесь осуществить то, что Он сделал возможным».

1 Слово eilikrineia употребляется в Новом Завете пять раз, причем четыре из них имеют самое непосредственное отношение к этому отрывку. Во-первых, мы должны быть честными и открытыми во всех наших словах (2 Кор. 2:17). Во-вторых, в своих мыслях мы должны быть открытыми к восприятию новых истин и готовыми погрузиться в проблемы, которые могут показаться опасными (2 Пет. 3:1). В-третьих, все наше поведение, как в церкви, так и в миру, должно излучать Божью благодать (2 Кор. 1:12). В-четвертых, это будет способствовать формированию нашего характера в свете «Христова дня» (Флп. 1:10).

В этом и заключается причина его настоятельного призыва праздновать: Посему станем праздновать (8). Быть может, Павел имеет в виду особую радость празднования Пасхи. Если апостол писал данное послание незадолго до этого праздника, он больше всего стремился помочь коринфской церкви не лишить себя всей полноты радостного пасхального празднества. В таком случае, здесь содержится самое раннее упоминание об особом отношении христианской церкви к празднику Пасхи. Павел, наверное, напоминает коринфянам (если говорить словами современного плаката): «Мы — люди Пасхи, и наша песнь — „Аллилуйя!quot;», то есть мы живем по другую сторону креста и воскресения и поэтому некоторые наши привычки просто неуместны; до тех пор, пока мы их придерживаемся, мы не можем праздновать в истинном смысле, будь то общественное богослужение чли наша повседневная жизнь.

Празднование - - отличительная черта христианской общины, отсюда и перевод Лайтфута: «Станем праздновать непрестанно»1. Сегодня мы можем праздновать Пасху, используя появившиеся возможности, а именно: в течение года исполняя хорошо известные пасхальные песнопения, воспринимая свое участие в Вечере Господней как обновление обетовании, полученных при крещении (умирая и воскресая с Христом), постоянно обращая внимание на совершенно новые нормы поведения, которые ожидаются от тех (и доступны тем), кто стал причастником воскресающей силы Иисуса. В этом смысле мы можем по достоинству оценить слова Годе, сказавшего, что «пасхальное празднество христианина длится не неделю, а всю его жизнь»2. Иоанн Златоуст говорит об этом так: «Для истинного христианина — всегда Пасха, всегда Пятидесятница, всегда Рождество». Мир жаждет увидеть такую церковь, которая серьезно относится к греху, от всей души радуется прощению, а во время совместных собраний сочетает радостное празднование с благоговейным ощущением Божьей близости и власти. Стэдман пишет: «Когда мы живем, побеждая силы, которые уничтожают других, люди начинают понимать, что есть смысл, цель и причина спасения, которым, согласно нашему исповеданию, мы обладаем».

1 Греч, глагол употребляется в настоящем длительном времени.

2 Godet, I, p. 266.

Но этого никогда не произойдет, если мы откажемся проникнуться сочувственным и жертвенным участием к людям этого мира. Отсюда и важные предостережения, которые Павел делает в ст. 9—13, исправляя некоторые ложные выводы, сделанные коринфянами в ответ на его предыдущее послание (9).

3) Некоторые предостережения (9—13)

Я писал вам в послании — не сообщаться с блудниками; 10 Впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего; 11 Ноя писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужи-телем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. 12 Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? 13 Внешних же судит Бог. Итак извергните развращенного из среды вас.

Та легкость, с которой христиане могут решить не общаться с неверующими, резюмируется в уточнении, содержащемся в ст. 9—11. В предыдущем послании Павел предостерегал коринфян от смешения, от контактов с -quot;мудниками». Неясность, вероятно, возникла из-за двоя кости смыслового оттенка греч. слова synanamignysthai. Оно могло означать как запрет на всякую социальную близость, так и запрет на всякий социальный контакт. Вероятно, решившись на некоторое сознательное искажение, коринфяне взяли на вооружение второе значение и стали применять его ко всем без исключения. Павел же имел в виду осознанное поддержание тесных дружеских отношений стеми, кто, формально называя себя христианами, продолжал упорствовать в

грехе.

Вполне возможно, что те члены коринфской церкви, которые были настроены более законнически, решили усмотреть в наставлении апостола дозволение на разрыв всяких отношений с миром. В конце концов, Коринф являл для христиан довольно мрачную картину, особенно для тех, кто совсем недавно избегнул его наиболее отвратительных пороков. У многих христиан срабатывает некий подсознательный механизм отключения, когда дел о доходит до настоящего участия в жизни секулярного мира. Этот мир кажется слишком опасным и слишком соблазнительным. По существу, Павел намекает на эту склонность в ст. 10: Впрочем не вообще (греч. оиpantos) с блудниками мира сего.

На протяжении веков христиане не всегда внимали Божьему призыву без остатка участвовать в жизни мира, беря за образец воплощение Господа. Прежде всего, некоторые пытались избежать этого, скрывшись за маской ложного благочестия, не способного противостоять миру и растворяющегося в своих личных отношениях с Богом. Существует монашеский путь, который, начиная с III и IV вв. н. э., всегда был притягателен, особенно для бедных и неимущих. Вероятно, наиболее тонкой и распространенной тенденцией является тенденция психологическая: христиане не могут противостоять проблемам этого мира, потому что эти проблемы слишком огромны и слишком мрачны, слеовательно, надежнее вообще не пытаться их решать. Самое яркое проявление такой позиции - - это когда (при постоянном проведении встреч между христианами) верующие не желают даже попытаться установить отношения с неверующими.

Коринфские христиане не были исключением. Правило, которое отстаивает Павел, просто и ясно: «...строгая дисциплина внутри и полная свобода в отношениях с теми, кто вовне»1. Важно отметить: несмотря на особую остроту вопроса о распространении блуда (porneid), о котором упоминается в этой главе, Павел не стремится представить коринфянам какой-либо перечень грехов по степени их серьезности. В ст. 10,11 он перечисляет некоторые из них, в равной мере противостоящие Божьим заповедям как вне церкви, так и внутри ее. К каждому из грехов надо тноситься с одинаковой серьезностью, если он постоянно со-зершается в христианской общине. На каждый надо обращать ~ обое внимание — и потому, что он всегда остается актуальным, потому, что можно легко начать относиться к некоторым гре-не так внимательно, как к остальным. Павел говорит о пяти аспектах поведения - - сексе, деньгах, :обственности, пьянстве и злоречии, - - в которых постоянное нарушение христианских норм требует дисциплинарных мер воздействия. Ясно, что сегодня христианская церковь самым серьезным образом призвана решительно заявить о своей особой позиции в области половых отношений...

quot;Barrett, p. 132.

а) Жадность. В неменьшей степени это относится и к жадности. Греч, словоpleonexia, которое обычно переводится как «алчность», имеет смысловой оттенок, выражающийся в том, что человек стремится заполучить все больше и больше, совершенно не удовлетворяясь тем, что у не го уже есть. Если бы нам пришлось проводить опрос среди христиан стран третьего мира о том, какой грех в западной церкви является наиболее характерным и разрушительным, ответ был бы однозначным -- «алчность». Вот пример из жизни Мартина Лютера: «Лютер грозил отлучить от церкви человека, который, купив дом за тридцать гульденов, решил продать его за четыреста. Лютер предложил цену в сто пятьдесят гульденов, считая ее разумной. Инфляция, разыгравшаяся в тот период, повысила цены, но выгода, которую собирался заполучить этот человек, была чрезмерной, и Лютер, привыкший называть веши своими именами, прямо заявил, что такая безудержная жадность — грех, требующий наказания»1. Вряд ли можно привести более наглядный (или более уместный для XX в.) пример того, сколь всеобъемлющей должна быть истинная церковная дисциплина.

б) Идолопоклонство. Следующим примером греха, совершающегося в христианской общине, Павел считает идолопоклонство (идолослужение) --то, что проникает всюду и в чем оченьтрудно сознаться западным христианам. Аргентинец Рене Падилла пишет: «Сегодня идолы, порабощающие людей, - - это идолы потребительского общества. Здесь можно назвать следующее: культ роста производства через непоправимое разграбление природы; слепая вера в научно-технический прогресс; частная собственность, воспринимаемая как неотчуждаемое право; хвастовство; стремление выделиться, добиться определенных результатов и успеха. Таковы идолы потребительского общества»2. Поскольку это характер общества, в котором мы живем, мы не можем совсем не обращать на него внимания, по крайней мере, в том случае, когда не возникает необходимости выйти из мира (10). Это означало бы полное отрицание молитвы Иисуса об учениках: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла»

1 Quoted by Marlin Jcschke in Disdpling the Brother (Herald Press, 1972), p. 76.

2 R. Padilla, The New Face of Evangelicalism (Hodder amp; Stoughton, 1976), pp. 212-213.

(Ин. 17:15). Однако нам надо спросить себя, не таков ли наш уровень церковной жизни вообще (и уровень чистоты и прозрачности взаимоотношений между братьями-христианами, в частности), чтобы, поставив на повестку дня вопросы, которые наметил Рене Падилла, попытаться выяснить, что значит жить самобытной жизнью христианской общины в современном мире. в) Злоречие. Еще один повод для применения церковной дисциплины возникает тогда, когда христианин предается злоречию (греч. loidoros). В этой связи Баррет говорите «хулителе»1, Моррис --об «оскорбителе... который поносит других»2; затем Моррис приводит слова Христа: «...всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: „ракаquot;, подлежит синедриону; а кто скажет: „безумныйquot;, подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22). Слово «злоречие» имеет особый смысл, заключающийся в оскорблении руководителей, -тенденция, которая сегодня резко заявляет о себе как в западных церквах, так и в западном обществе в целом. Неуважение к тем, кто несет ответственность за других — будь то школьные учителя или преподаватели университета, полиция или политики, родители или судьи, - - становится почти повальным. В основном это проявляется на словах и не минует также тех, кому поручено наблюдать за порядком в Божьей церкви. «Злоречивые» люди постоянно всех критикуют, пренебрежительно отзываясь обо всех членах христианской общины. Они выдают глубоко укоренившийся бунт против всякого авторитета и не хотят менять своего поведения (ср.: 2 Пет. 2:9—22).

г) Льянство.С осуждением воспринимает Павел и христианина, вина которого заключается в том, что он - - пьяница. С таких людей надо взыскивать наравне с теми, кто упорствует в блуде, в безудержной алчности или в оскорбительном пренебрежении к авторитету. Несерьезное отношение к греху пьянства может легко проникнуть и в церковное братство. Такой подход (во многом отражающий решительную перемену во взглядах в сравнении с установкой на трезвость, широко распространенной сразу после войны) заставляет всерьез задуматься, ибо потребление алкоголя в британских семьях резко возросло в последние годы.

1 Barrett, р. 131.

2 Morris, p. 92.

В такой атмосфере пьянство часто воспринимается как временная слабость, как тема для шуток на вечеринках, а не как предание своих физических способностей силе, отличной от силы Святого Духа.

д) Насилие. В слове Награх, переведенном как хищник, ясно слышится тема насилия. В первом перечне (10) алчность и хищное стяжательство (лихоимцы и хищники) связаны между собой. Если человек действительно чего-то хочет, почти ничто не может помешать ему в достижении этого. Сегодня насилие захватило все общество: оно заявляет о себе в классах, в центральных городских кварталах, с экранов телевизоров, вторгается в материнскую утробу, обрушивается на пожилых и неизлечимо больных, царствует на спортивных площадках и дорогах. К такому насилию (не говоря уже о более кровавом насилии городского терроризма, гражданской войны, международной вражды и ядерной угрозы) довольно часто прибегают в погоне за личной выгодой. Человеческое благоразумие и Божья слава взывают к церкви, которая во всех этих областях отличалась бы самобытностью, чего бы это ни стоило ей в смысле ее репутации. Но для этого необходима последовательная дисциплина, средоточием которой является Христос.

Было бы наивно полагать, что двунаправленный принцип чистоты внутри церкви и свободного общения с теми, кто вне ее, легко поддерживать на деле. Однако именно в этом -- ключ к действенному христианскому свидетельству. «Соль» и «свет» -метафоры, использованные Христом для того, чтобы описать самобытность церкви (Мф. 5:13,14), —указывают на две вещи — разложение и тьму. Пример Иисуса тоже указывает в этом направлении: Он был совершенно безгрешен и все-таки Его обвиняли, что Он - - «человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Л к. 7:34). Во многом трагедия современного христианства (и, в связи с этим, причина столь неэффективной евангелизации) заключается в том, что христианская община далека от неверующих и терпима к своим братьям-верующим, упорствующим втом или ином грехе. Одним словом, нет никакой самобытности.

О крайней необходимости для христианина сократить бесчисленные церковные встречи, чтобы найти время для нужных встреч с неверующими, в нескольких словах, с характерной для него резкостью и прямотой, говорит Мартин Лютер: «Царству надлежит быть среди ваших врагов. И тот, кто не желает этого принять, - - не желает принадлежать Царству Христа. Он хочет сидеть среди друзей, хочет сидеть среди роз и лилий, а не со злолеями. О, богохульники и предатели Христа! Если бы Он делал то, что делаете вы, кто бы тогда спасся?»

Коринфянам не удавалось вести особый образ жизни; они пренебрежительно относились к христианским нормам поведения, но при этом гордились своей терпимостью и широтой взглядов. С точки зрения христиан третьего мира, сегодня западные церкви можно обвинить не только в нравственной индифферентности, но и в самодовольстве. Они проявляют преступную беспечность, не замечая серьезной опасности, которая кроется в определенных прегрешениях вкупе с недальновидным отказом признавать тесную связь между этим греховным компромиссом и неэффективностью проповеди Евангелия. Это, в свою очередь, идет к неизбежному продолжению политики патернализма по отношению к христианам. Церковь в Британии виновна практически во всех тех грехах, о которых говорит Павел в ст. 10 и 11, причем это столь очевидно, что посещающие нас христиане из Африки, Латинской Америки или Азии бывают глубоко огорчены и даже шокированы проявлением столь явного с нашей стороны безразличия к собственным грехам. Получается, что не церковь воздействует на окружающий мир, а мир глубоко проник в ряды верующих.

Таким образом, церковь почти перестала отличаться от мира, но при этом не перестала осуждать неверующих, а это уже выглядит как пародия на Евангелие, когда его практическое воплощение в нашей жизни отрицает то мощное его воздействие, которое должно было преобразовать нашу жизнь. Мы стоим на краю зияющей пропасти, разделяющей нашу церковь и мир, и при этом громогласно заявляем: «Какие вы нечестивые!» В последующих главах Павел четко разъясняет свою позицию, которая заключается в стремлении преодолеть барьеры, разделяющие христиан и неверующих, чтобы привести последних к Христу (ср.: 1 Кор. 9:19—23; 10:27). Ибо что мне судить и внешних?.. Внешних же судит Бог (12,13). Необходимо подчеркнуть возложение этой ответственности также и на национальную церковь. В Южной Африке в течение нескольких десятилетий христиане темпераментно и гневно выступали против несправедливости и противоправности политики апартеида. Критика эта была абсолютно справедливой, но, как ни печально осознавать, в самой христианской церкви, в местных общинах происходило все то же самое, ничуть не лучше, чем в мире. В 1970-е гг., однако, в результате большой работы, проведенной среди христиан Южной Африки, положение начало меняться. Среди верующих зародилась убежденность в том, что в христианской общине особенно важно продемонстрировать праведный образ жизни: стремление к справедливости, отсутствие дискриминации, стремление к познанию истины; в ней должны царить любовь

и сострадание.

Служение пророков важно для каждой нации, особенно служение таких ветхозаветных пророков, как Амос и Иеремия. Но их влияние будет терять свою силу и угасать, если церковь перестанет отличаться от общества, в котором она находится. Чистота, явленная в церкви, и проникновение в мир — две взаимодополняющих обязанности христиан в Коринфе, Кейптауне, Ковентри, повсюду... Как ни парадоксально, эти два фактора взаимодейству ют друг с другом и являются созидательными. Вопреки убеждениям законников ~ старых и современных, -- чем глубже христиане, которые резко выделяются в окружающем мире своим образом жизни, проникают в него, тем меньше опасность нравственных уступок и компромиссов с секулярным миром, особенно если подобного рода свидетельство — коллективное (всей церкви), сострадательное и направленное на завоевание душ для Христа. Равным образом неверующие вступают в более тесный контакт с христианским сообществом, когда видят его четкую, недвусмысленную позицию (реализуемую на практике) по отношению ктаким вещам, как секс, деньги, собственность, употребление алкоголя и говорение на языках.

Необходимо подчеркнуть, что к осуждению окружающих Павел относился с особой строгостью: ...чтомне судить и внешних? (12). Такого рода осуждение --не что иное, как дух критицизма, желание осудить всех и вся. Одна из наиболее примечательных черт британских христиан - - привычка судить по первому впечатлению. Такая национальная черта, напротив, абсолютно не свойственна американским христианам, которые склонны всему верить, пока не убедятся в своей ошибке. Дух недоверия, критицизма, который лежит в основе скептицизма и подозрительности, во многом определяет и отношения между самими британскими христианами, и общенациональный дух. Мы тем самым узурпируем то, что принадлежит исключительно Богу. Как будто специально для нас Иисус сказал: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1). Действительно, если продолжить рассмотрение этой темы в Нагорной проповеди, то, как там верно сказано, мы замечаем недостатки других, но при этом наши собственные недостатки еще больше. Другими словами, способность замечать недостатки других дана нам не для того, чтобы осуждать их, но чтобы, как в зеркале, видеть собственные ошибки и исправлять свой характер (ср.: Рим. 2:1—11).

Не существует противоречия между тем, что Павел настоятельно рекомендует использовать дисциплинарные взыскания по отношению к членам церкви, которые совершают явные грехи, и наставлением не судить других, которое дает нам Иисус. В первом случае мы можем формировать и сохранять особый христианский стиль жизни. А во втором — создавать основу для него. Таким образом, мы должны использовать свои способности к суждению, но не по отношению к посторонним (потому что это прерогатива Бога) и не по отношению к своим братьям и сестрам во Христе в повседневном общении с ними (наша ответственность перед ними ~ ободрять и наставлять их), но по отношению (к тем, кто, называясь братом (11), преступает основные христианские заповеди и тем самым порочит христианское сообщество, лишая Евангелие его действен ной силы, передавая важные рубежи врагам Бога и отнимая у Господа Его славу.

Таким образом, Павел дает ясные наставления в данной ситуации: «...дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело» (5:2); «...предать [его] сатане во измождение плоти» (5:5); «...очистите старую закваску» (5:7); «...не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником... даже и не есть вместе» (5:11); «...извергните развращенного из среды вас» (5:13).

Последнее наставление -- это, фактически, цитата из Книги Второзаконие. Оно должно исполняться в шести различных ситуациях и касается следующих людей: лжепророка («сновидца»), который пытается совратить народ Божий на путь идолопоклонства (13:5); мужчины или женщины, которые станут служить другим богам (17:7); человека, которого поймают на воровстве (24:7); женщины, которая вышла замуж, скрыв, что не является девственницей (22:21); мужчины, который принудил обрученную с другим девицу лечь с ним, и этой девицы также, если при этом она могла позвать на помощь, так как находилась в пределах города, но не сделала этого (22:24); и любого другого человека, который по злобе возвел ложное свидетельство против другого (19:19). Независимо оттого, какого рода это прегрешение (идолопоклонство или аморальный поступок), повеление Бога остается неизменным: «...истреби зло». Действительно, если мы возьмем эти шесть примеров из Второзакония, то обнаружим весьма знаменательное сходство с конкретными грехами, которые рассматриваются в 1 Кор. 5:11 и которые также требуют применения строгих дисциплинарных мер. Единственное существенное отличие — в том, что повеления во Второзаконии приводятся от второго лица единственного числа, тогда как Павел употребляет множественное число. Таким простым способом он стремится удостоверить тот факт, что «отлучение, или изгнание, не относится к сфере действия апостольских полномочий: если этот акт необходимо совершить, это должно быть одобрено всей общиной, в руках которой сосредоточена власть (во Христе)»1.

В данном разделе слово «отлучение» использовалось для обозначения соответствующих мероприятий, необходимых дисциплинарных мер, применения которых Павел требовал по отношению к коринфским христианам. Для современного человека это звучит несколько странно, но для современников Павла все было абсолютно ясно. Когда бы христиане ни встречались в доме своего собрата как народ Божий, они обычно «преломляли хлеб» и молились, совершая нечто среднее между Евхаристией (греч. «благодарение») и агапе (Вечерей любви, совместной трапезой), что в совокупности служило иллюстрацией фундаментального единства Тела Христова. Павел же предлагал отстранять от участия в этих действах людей, прегрешения которых были явными; в современном варианте можно вести речь о том, что называется «отлучением», или изгнанием2. Первоначальное чувство сожаления по поводу таких жестких дисциплинарных мер вскоре уле-

1 Barrett, p. 133.

2 Некоторые исследователи думают, что описанный в этой главе человек на самом деле пришел к покаянию, обновился духом и был восстановлен во всех правах как член церкви -- под воздействием строгих дисциплинарных мер, которые обсуждает здесь Павел (ср.: 2 Кор. 2:5 и дал.). Аналогичная ссылка на этот случай усматривается некоторыми во 2 Кор. 7:6—13. Однако это спорный вопрос, не ясно, относится ли каждый из этих отрывков к од ной и той же ситуации, сложившейся в Коринфе, или к разным.

тучивается, когда на чашу весов ставится свидетельство всей церк-ни; к тому же многие члены церкви, на жизнь которых в той или иной мере повлиял а создавшаяся ситуация, испытывают облегчение после ее разрешения. В целом, подобные обстоятельства затрагивают большее число людей, чем принято думать, и они ноздействуют гораздо сильнее, чем можно было бы ожидать. Все можно обобщить в свете ясного призыва Господа, обращенного к Своей церкви: быть многогранной, быть святой, быть совершенной. Притворное благочестие (пиетизм) и монашество не являются, по мнению Павла, жизнеспособными альтернативами. По тем же важным причинам церковь не может позволить себе настолько ассимилироваться в окружающем мире, чтобы невозможно было отличить верующих от неверующих. Церковь называют tertium genus, третьей расой, это совершенно особый народ в человеческом обществе. Здесь уместно вспомнить слова Петра: «...вы--род избранный, царственное священство, народ свитый, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы» (1 Пет. 2:9,10).

3. Необходимость ясных убеждений (6:9—11)

По своему содержанию вторая часть гл. 6 представляет собой естественное продолжение разговора о необходимости надлежащей церковной дисциплины1 (начатого Павлом в гл. 5). Главной темой остаются вопросы сексуальной морали. Очевидно, что пресыщенность, проявившаяся в отвратительном случае инцеста, в действительности представляет собой лишь вершину смертоносного айсберга в пучине крайне сомнительного отношения к телесной и сексуальной стороне человеческой жизни.

Несмотря на свою так называемую ученость, христиане Коринфа утратили представление об Иисусе Христе как средоточии всей нашей жизни, забыли о действенности духовного наставления Святого Духа, о преобразующем опыте призвания и спасения в Боге. Они стали гордиться широтой своих взглядов,

1 Отрывок о судебных тяжбах (6:1—8) рассматривается отдельно в гл. 6 »той книги.

духовными наставниками, которых они избрали, а также своей независимостью от самого апостола. Поэтому Павел возвращает их прямо к основам, к принципиальной оценке прошлого и будущего.

1) Представления о будущем (9,10)

Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют ? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, нималакии, нимужеложники, 10 Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют.

Уже не раз было отмечено, что Павел редко упоминает о Царстве Божьем^ Внимательно рассмотрев те случаи, когда апостол говорит о нем, мы увидим, что этому понятию он придает особенно важное значение (напр.: Рим. 14:17; 1 Кор. 4:20; 6:9; 15:24,50; Гал. 5:21; Еф. 5:5). Вполне очевидно, что для Павла реальность Царства Божьего являлась средоточием его собственных убеждений и всего его учения, которое (как мы знаем из этого послания, ср.: 4:17; 7:17) в любой ситуации оставалось принципиально неизменным. К этому можно добавить слова Луки об общем смысле учения Павла, которое апостол день заднем проповедовал в Риме: «И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян. 28:30,31).

Хотя в Новом Завете содержится много различных определений благовестия, каждое из которых раскрывает тот или иной его смысл, важно, наверное, подчеркнуть, что взвешенное рассмотрение библейского учения о Царстве Божьем сегодня весьма актуально. Евангельские христиане акцентируют внимание на проповедовании Благой вести, представители других церквей — на решающем значении Царства. Иисус пришел с вестью о Божьем Царстве (ср.: Лк. 4:43). Сегодня в любой ситуации нужно сохранять такой сбалансированный подход. Это необходимо, когда речь заходит о латиноамериканском «богословии освобождения» или об африканском «черном богословии», о гнете военных диктаторских режимов или об угрозе коммунистического переворота. Это необходимо, когда возникает разрыв между вероисповеданием и поведением или болезненное противоречие между послушанием Христу и верностью государству. Это необходимо, когда нас тревожит притеснение бедных и равнодушие богатых. Это необходимо, когда мы сталкиваемся с устаревшими формами церковной жизни и ее бюрократизацией или со своекорыстием политиков и их стремлением любой ценой сохранить существующее положение вещей. Всегда и везде, в любой ситуации, долг церкви - - возвещать Евангелие Царства: «Иисус пришел как Царь царей; Он установил Царство Божье; Он - - Владыка царей; Царство Его -- Царство вечное, всеобъемлющее, неколебимое; не пора ли вам преклонить колени пред Иисусом как 11арем?» Павел «проповедовал Царствие Божие и учил о Господе Иисусе Христе», потому что был полностью убежден в превосходстве Иисуса.

Царство Божье грядет, оно --в будущем, в какой бы мере оно 11C наступило и не переживалось сейчас. Кратко эта мысль выражена словом наследуют (греч. klcronomeiri) в ст. 9,10. Упоминая о Божьем Царстве, Павел четыре раза говорит о его наследовании (или не наследовании). Согласно Моррису1, слово kleronomeo означает «полностью овладеть чем-либо, что уже было нам обещано». Петр говорит, что наследство получат только те, кто «родится свыше» (это единственный способ войти в Царство Божье [ср.: Ин. 3:1—6]). «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому, к наследству (kleronomian) нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах для вас» (1 Пет. 1:3,4).

В данном случае это наследство можно уподобить (и одновременно противопоставить) Земле обетованной, которая была уготована Божьему народу согласно завету-договору, заключенному с Моисеем. Земное наследство было подвержено стихийным бедствиям, вторжению врагов, нашествию диких зверей, и для Божьего народа было в некотором роде проблемой удержать его, не говоря уже о том, чтобы насладиться им сполна.

Несмотря на все трудности, с которыми столкнулся народ Израиля, добиваясь обещанного наследия, Бог вменил им в обязанность искоренять всякое чуждое влияние как в самой земле, так и в своей общинной жизни. Такой же призыв обращен к Божьему

Напр.: Morris (p. 85) и Barrett (p. 140).

1 Morris, p. 97. 4 Зак 4

народу и при заключении нового завета: нам уготовано наследство нетленное, чистое и неувядаемое; в Царстве Божьем нет ничего, подверженного или подвергающего порче, - - и ничему такому не будет позволено войти в него. Одно с другим не смешивается. Неправедные не наследуют Царства Божьего, ибо праведен Господь во всех путях Своих. По существу, они сами лишают себя Царства праведного Бога, так как самостоятельно выбирают тот или иной образ жизни. Царство Божье отражает праведный и милосердный характер Бога, поэтому тем, кто хочет жить по иным нормам, никогда там не бывать. Павел говорит не об отдельных неправедных поступках, а об образе жизни в целом, которому неотступно следуют те, кому предстоит стать «чужеземцами» в Царстве правды и света.

Итак, церковь в Коринфе (как вообще всякая церковь всегда и везде) была призвана свидетельствовать о тех началах, которые возобладают в Царстве Божьем. Церковь — это символ Царства, указывающий на его истинный характер. Поэтому поведение членов церкви не может определяться произвольно принятыми нормами сексуальной морали, а должно основываться на твердых представлениях о сущности Царства Божьего, явленной нам в Писании как Самим Иисусом, так и в пророческих видениях о жизни будущего века, которая однажды осуществится во всей своей полноте (в этом плане особенно важна Книга Откровение). «А вне — псы и чародеи, и любодеи и убийцы, и идолослужители и всякий любящий и делающий неправду» (Отк. 22:15). В старинном детском гимне сказано об этом ясно и просто:

Есть светлый город,

Его ворота закрыты для греха;

Ничего скверного,

Ничего скверного

Не войдет в него никогда.

По существу, мера убежденности в том, что кто-то наследует Божье Царство, а кто-то его не наследует, определяется нашей верой в Божий Суд. Если мы не способны принять реальность -вечную реальность - - Божьего Суда, то не сможем признать и настоятельную необходимость церковной дисциплины. Павел недаром предупреждает коринфян: Не обманывайтесь (9). С помощью этих слов он стремится увести их с опасной дороги, ведущей ко всяческой лжи и неправде, касается ли это ложных учений, или неправедного поведения (ср.: Гал. 6:7 и дал.; Еф. 5:6; Кол. 3:5,6).

Читая в этом отрывке перечень тех, кто не унаследует Царства Божьего, мы видим, что он лишь немногим отличается от списка, приведенного в 5:10,11, но дополнен тремя словами: прелюбодеи, мужеложники и воры. Здесь использовано и общее для всех этих пороков слово неправедные— вероятно, для того, чтобы перейти к ст. 11, где говорится о Божьей работе очищения неправедных: |вы] ...оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего. Прелюбодейство, по сути дела, является главной темой ст. 12—20 (см. следующий раздел).

Согласно Моррису1, воры, о которых здесь говорится, --это «скорее мелкие, тайные воришки, а не бандиты». Баркли2 дает нам возможность оценить всю серьезность этого зла: «Они были проклятием древнего мира. Проникнуть в дома было очень легко. У воров было два излюбленных места - - публичные бани и гимнастические залы, где они крали одежду тех, кто в это время мылся или занимался. В частности, довольно обычным делом было похищение рабов, обладающих какими-либо талантами и умениями. Сами законы показывают, насколько серьезной была проблема воровства. Существовало три вида краж, которые наказывались смертью: 1) кражи имущества на сумму свыше 50 драхм (примерно 20 долларов); 2) кражи из бань, гимнастических залов, портов и гаваней на сумму 20 драхм и 3) любые кражи, совершенные ночью. Христиане жили среди воровского населения». В современном обществе, охваченном стремлением к накопительству, необходимость защиты личности, имущества, жилья и т. д. привела к тому, что сама по себе охрана стала крупным бизнесом.

Наиболее важное дополнение в перечне тех, кто не наследует Царства Божьего, выражено одним английским словом homosexuals (гомосексуалисты). На самом деле (ср.: коммент. в RSV) им переведено два греч. слова, malakoi и arsenokoitai. Барретсчитает, что они обозначают, соответственно, «пассивного и активного партнера в гомосексуальных мужских отношениях»3.

1 Morris, p. 97.

2 Barclay, p. 59.

3 Barrett, p. 140.

Однако в NIV первое слово переводится как «мужчины-проститутки» (проституты), а второе — как «гомосексуальные извращенцы», на том основании, что Павел якобы говорит не о всей гомосексуальной практике, а только о таких ее формах, которые считались отклонением от нормы.

Сам Павел не делает никаких дополнительных замечаний по поводу гомосексуальных наклонностей: в Царство Божье не будут допущены те, кто своим поведением отвергает заповеди Царя Царства. Сегодня, возможно, мы знаем гораздо больше о тех причинах, которые провоцируют гомосексуализм. Человек (как в детстве, так и в более старшем возрасте) в значительной степени зависит от своего окружения, наследственности, обстоятельств, от отношения к нему других людей (особенно родителей). Бог знает о каждом человеке гораздо больше, чем любой психиатр, и Его Суд будет судом справедливым. И все-таки вполне определенно написано: Неправедные Царства Божия не наследуют. Нам следует со всей честностью спросить себя: «Уж не думаем ли мы на самом деле, что для нашего поколения Божьи законы будут изменены?»

Соглашаясь с этим недвусмысленным заявлением апостола, трудно избежать опасности предвзятого отношения к гомосексуалистам. В какой степени ответственность за такой образ жизни может быть возложена на них самих? Разве среди них нет таких, которые грешат больше поневоле, чем по склонности к этому греху? Яркий пример тому - - Южная Африка. Доказано, что до сравнительно недавнего времени гомосексуальные отношения между черными африканцами практически не встречались. С установлением законов апартеида, которые заставили африканцев искать работу в индустриальных центрах, рядом с большими городами появились и стали быстро расти целые районы с сугубо мужским населением (такие, как Соуэто под Иоганнесбургом или Ланга неподалеку от Кейптауна). Мужчинам не разрешалось жить здесь со своими семьями, и они были вынуждены оставлять их в родных местах. Поэтому мужчин в этих пригородах было, по крайней мере, раз в десять больше, чем женщин. Одним из неизбежных результатов такого вопиющего разрушения семьи самими государственными законами стал рост гомосексуальных отношений среди черного населения, не говоря уже о пагубном влиянии такого сезонного труда на нравственность этих людей в целом.

Можно привести еще несколько красноречивых примеров i«»ro, как действия официальных властей приводят к падению основ в обществе. Корни многих пороков, перечисленных Павлом, можно обнаружить в тех социальных условиях, в которые большинство людей ввергается самим государством. Таким образом, мы должны в равной мере признать как присущую каж-юму человеку ответственность за свои действия (ибо он создан но образу и подобию Бога), так и смягчающую его вину силу обстоятельств, которую Бог (ибо Он судит справедливо), несомненно, примет во внимание, когда будет определять истинных граждан Своего Царства. Нам еще раз следует вспомнить, что «внешних же судит Бог», и что Он «весь суд отдал Сыну... lt;...gt; ...И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий» (Ин. 5:22-27).

Таковы основные взгляды Павла на будущее мира. Они представляют собой самую суть его неизменного учения, которое он проповедовал «во всех церквах». Он был убежден, что Царство Божье уже вошло в этот мир с пришествием Царя Иисуса. Граждане этого Царства призваны жить особой жизнью. Более того, они могут жить по-иному и, следовательно, для них вдвойне важно быть людьми особыми.

2) Взгляды Павла на прошлое (11)

И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего.

Немного в Новом Завете таких волнующих и сильных высказываний, как эта маленькая фраза: И такими были некоторые из вас. Нам нужно только вспомнить, какой «нравственной помойкой» был Коринф в то время (I в. н. э.), чтобы по достоинству оценить неожиданное заявление Павла. Не было на земле силы, которая могла бы преобразить эту разноликую массу христиан, которых Павел любил так глубоко, что в одном лишь этом послании двенадцать раз называл их «братьями». Вспомним, в каком страхе шел он возвещать им Евангелие Царства. Освободить их от щупальцев неистовствующего порока могло только Божественное милосердие. Никогда он не был более уверен в том, что Бог может спасти всех, кто придет к Нему через Иисуса (ср.: Евр. 7:25,AV). Каждый коринфский христианин был живым свидетельством того, что изощренной греческой мудрости Бог противопоставляет не интеллектуальные аргументы, а преображенные жизни.

Ярким и волнующим примером такой Божественной работы является биография Джона Ньютона, капитана корабля, переправлявшего рабов из Африки и Вест-Индии в Британию. Его жизнь изменилась настолько (хотя эти изменения происходили болезненно и сложно), что он стал другом Уилберфорса и пастором в его самоотверженной миссии по уничтожению рабства. Вот что всемилостивый Бог может сделать для таких, казалось бы, погибших в нравственном и духовном отношении людей, каким был Джон Ньютон1.

Чтобы дать более яркое представление о том, сколь глубокой была пропасть между язычеством и живым христианством, стоит процитировать отрывок из работы Баркли, в котором говорится о распространении гомосексуальных отношений в средиземноморском мире I в.: «Это был грех, который, подобно метастазам раковой опухоли, охватил всю Грецию и через нее овладел Римом. Сегодня нам трудно представить, в каких масштабах Древний мир был поражен гомосексуализмом. Им занимался даже такой великий человек, как Сократ; диалог Платона „Пирquot;, считающийся величайшим трактатом о любви, посвящен не естественной ее форме, а противоестественной. Четырнадцать из первых пятнадцати императоров Рима были подвержены этому пороку. В это самое время императором был Нерон. Он взял к себе мальчика по имени Спорус, велел кастрировать его, затем женил по полному свадебному обряду, а после брачной церемонии поселил в своем дворце и жил с ним, как со своей женой. С невероятным цинизмом сам Нерон женился на человеке по имени Пифагор и называл его своим мужем... В этом пороке, процветавшем во времена ранней церкви, мир утратил всякий стыд»2.

И такими были некоторые из вас. Достаточно вспомнить о нравах, царивших в Коринфе, чтобы понять, каким чудом было сам( существование христианской церкви в этом городе. «И таким! были некоторые из вас»: что-то произошло - - и они освободились от абсолютной власти греха. Павел говорит об этом с предельной ясностью: ...но омылись, но освятились, но оправдались. Все три глагола, стоящие в аористе, указывают на однократное, но абсолютно значимое событие, которое преобразило их. По общему мнению, в этих трех глаголах в контексте всей фразы (именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего) слышится тональность таинства крещения. Хотя мы знаем, что коринфской церкви уже угрожала опасность неверного отношения к таинствам крещения и святого причастия как к некой полумагической защите от Божественного Суда (ср. с гл. 10), все-таки богословское и психологическое воздействие этих трех утверждений нельзя не признать: «...но омылись; но освятились; но оправдались». Крещение было для коринфян ярким событием, о котором все они помнили. «Подумайте о том, что оно означает», - - говорит Павел. Таким образом, апостол напоминает тем христианам, которые еще находятся во власти двойственного сознания, об истинном и глубоком милосердии, избавившем их от столь пагубного прошлого. «Столь неизмеримой глубине милосердия нельзя воспротивиться»1.

Человеческое и Божественное начало, участвующие в спасении, символом которого является крещение водой, выражено и в формах трех глаголов в ст. 11. Первый из них стоит в форме медиального залога, а два других употребляются в форме страдательного залога. Это, по всей вероятности, соответствует действию самлх коринфян в их стремлении очиститься от прежней жизни, что возможно только при взаимодействии с верховной инициативой Бога, принимающего их в Свое Царство как полностью оправданных царских подданных, предназначаемых для особого служения под Его Царственным правлением.

Глубина достигнутых перемен подчеркивается в оригинале союзом alia (но), стоящим перед каждым из трех глаголов: «Вы были такими же, но сейчас вы омылись; вы были такими же, но сейчас вам поручена другая, особая работа; вы были такими же, но сейчас это все в прошлом и вы стали Царскими сынами!» Павел совершенно уверен в реальности того, что произошло с христианами Коринфа. Какие бы проблемы ни возникали в церкви, какие бы неудачи ни постигали их и как бы ни одолевали

1 J. Pollock, Amazing Grace (Hodder amp; Stoughton, 1981).

2 Barclay, p. 60.

Godet, I, p. 297.

их земные заботы, какую бы боль ни причиняло апостолу их отношение к нему самому, - - его представления о том, что произошло с ними в прошлом, остаются неколебимыми: они были омыты, освящены, оправданы... и весь авторитет Бога Святой Троицы стоит за его убеждением (в ст. 11 явно звучит идея троичности).

Как бы ни напоминал язык Павла о литургии и практике крещения, ясно, что он не слишком доверяет тому состоянию, которое испытывают коринфяне в действительном процессе акта крещения. Это видно из двойной фразы: ...именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего.

И меть такие христоцентричные убеждения относительно прошлого и будущего (и руководствоваться ими) -- принципиально важно как для здоровых отношений между членами церкви, так и для духовного здоровья каждого верующего (ср.: Тит. 3:3—7).

4. Необходимость чистоты (6:12—20)

Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. 13 Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и той другое, тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. 14 Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею. 15 Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы ? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы ?Да не будет! 16 Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею ? ибо сказано: «два будут одна плоть». 17А соединяющийся с Господом есть один дух (с Господом). IS Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. 19 Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои ?20 Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божий.

Темой отрывка по-прежнему остается этика сексуальных отношений. Но здесь Павел переходит от вопросов церковной дисциплины и степени порочности того или иного поведения к выразительному изображению красоты освященных половых отношений. Да, надо говорить о недопустимости сексуальных отклонений, необходимо предупреждать о последствиях, к которым приводит нарушение запретов, однако в чувственной природе человека Библия в первую очередь видит ту силу, на которой, по словам Гиннесса, «зиждется человеческая любовь и которая уравновешивает все ее начала — высоту и глубину, реализм и романтизм»1.

Поэтому в нашем мире, одержимом сексом (и усматривающем в нем универсальное средство спасения от душевной пустоты и прочих проблем), этот отрывок послания приобретает особую актуальность и остроту. В конце 1960-х гг. в Беркли (Калифорния) среди многочисленных граффити была и такая надпись: «Секс освобождает». Примерно так думали (в силу различных обстоятельств и по разным причинам) и многие коринфские христиане, но Павел вынужден был указать им, чем же в действительности они руководствовались. Главной посылкой, определяющей их поведение, была следующая: Все мне позволительно (12). Вполне вероятно, сам Павел дал им повод так думать, потому что эти слова, несомненно, можно считать одним из его программных заявлений2. Сами ли коринфяне говорили так, или это было утверждением Павла, но в любом случае правильнее будет истолковать его в смысле часто цитируемого изречения Августина: «Возлюби Бога — и делай, что хочешь».

И без того затруднительное положение Павла усугублялось еще и тем, что среди членов коринфской церкви были как отрицавшие закон, так и законники. И он был вынужден маневрировать, стараясь соблюдать равновесие между двумя крайностями, так как «ходить в Духе» всегда означает «придерживаться золотой середины и идти узким путем между излишне свободным отношением к моральным нормам и слишком строгим следованием многочисленным правилам».

Кроме того, во времена Павла под влиянием греческой философии (в частности, стоицизма) широко бытовало отношение к телу как к тюрьме души. «Тело -- это гробница», — говорится в одной греческой пословице. Эпиктет говорил: «Я — бедная душа, прикованная к трупу». Получается, что, если человеческое тело

1 Проповедь в церкви Св. Оллейта, Оксфорд, в декабре 1979 г.

2 И здесь, и в 10:23 он, по существу, выражает свою точку зрения.

столь ничтожно, к нему можно относиться двояко, причем прямо противоположным образом: или подвергнуть его полному усмирению и порабощению и установить жестки и контроль над всеми телесными влечениями1; или предоставить полную свободу в удовлетворении всех его прихотей и желаний, потому что это все равно не имеет никакого нравственного значения и, конечно, никак не влияет надушу или дух.

Прежде чем говорить об истинно христианском отношении к телу, Павел рассматривает общий принцип, выраженный в словах: «Все мне позволительно». Он считает нужным уточнить, в каких пределах христианину дозволяется делать все, что ему хотелось бы. Как таковой, этот принцип очень похож на широко распространенную на Западе тенденцию, проникшую в церковь с начала 1970-х гг.: «Делай то, что тебе нравится, и если тебе чего-то не хочется, не делай этого». Такая позиция нуждается в более глубоком богословском обосновании.

Если мы объединим 6:12 и 10:23, то увидим, что Павел делает три важнейших уточнения, ограничивающих кажущуюся свободу действия. Рассмотрим каждое из них в отдельности, так как сначала Павел излагает общие принципы, которым мы должны следовать в жизни, а уже потом соотносит их с областью сексуальных отношений. Первое, на чем настаивает апостол: ...но не все полезно. Конечно, Евангелие — это весть свободы (ср.: Гал. 5:1 и дал.), но это вовсе не означает, что все полезно и желательно. Как говорит Моррис, «есть вещи, делать которые никто не запрещал, но последствия которых таковы, что для верующего человека они непозволительны»2. Павла не удовлетворяет оценка своего повседневного поведения по принципу «наименьшего общего знаменателя»; он хочет увериться, что все его дела и поступки принесут истинную пользу свидетельству, которое он каждый день возвещает неверующим, а также его работе в церкви и жизни во Христе. Он хочет, чтобы все, что мы делаем, было полезно для нас самих и наших близких. Этот принцип может весьма благотворно сказаться на всей сфере межличностных отношений (и особенно на отношениях между полами).

1 Ср.: собственное признание Павла в 9:27

2 Morris, p. 99.

Во втором ограничении свободы действий («все мне позволительно») присутствует интересная игра слов, наилучшим образом переданная в пересказе Баркли: «Все мне позволительно, но я ничему не позволю владеть мной». Далее, в гл. 8—10, мы увидим, с какой горячей убежденностью Павел доказывает, что сущность христианской свободы заключается в свободе не быть свободным, то есть в способности осознанно пойти на ограничение своей свободы во имя благовестия. Человек, которому приходится утверждаться в своей свободе, на самом деле является рабом, ибо испытывает бесконечную потребность доказывать, что он свободен. Истинно свободный человек ничего не доказывает. Весьма вероятно, что Павел сознательно прибегает к игре слов, чтобы точнее определить сущность своего спора с коринфянами. В отрывке 6:12 - 11:10 шестнадцать раз употреблено ключевое слово, которому в греческом оригинале соответствует как глагол (в двух формах — exestin и exousiazeiri), так и существительное (exousla) (см.: 6:12; 7:4; 7:37; 8:9; 9:4-6; 9:12; 9:18; 10:23; 11:10). Похоже, что столкновение между Павлом и коринфянами было вызвано вечным вопросом о «правах» личности. Христиане Коринфа очень хорошо знали свои права и умели их отстаивать, но их не обрадовало бы, если бы Павел захотел воспользоваться своими правами, пусть даже как апостол. На самом деле, Павел обладал подлинной, внутренней свободой во Христе, что и позволяло ему, как мы увидим, равнодушно относиться к каким бы то ни было правам, на которых он мог бы настаивать (ср.: особенно 9:12).

Применительно к той конкретной проблеме, которая рассматривается в 6:12, Павел, по-видимому, говорит, что никакие права не являются главной ценностью в его жизни. Это чрезвычайно революционное заявление, и оно свидетельствует о таком уровне свободы, который не знаком большинству христиан, не говоря уж о неверующих. В любом конфликте всегда говорится о правах заинтересованных сторон, будьте права рабочих или администрации, одиноких матерей или больших семей, чернокожих или белых, мужчин или женщин, бедных или богатых. Считается (и с этим все согласны), что все мы имеем право на еду, одежду, жилище, образование, медицинское обслуживание, отдых и, особенно, на постоянное повышение уровня жизни или, по крайней мере, на такую оплату труда, которая соответствует прожиточному минимуму. И христиане зачастую склонны воспринимать эти притязания, не подвергая их никакому сомнению. Но разве Павел не отказывается от своих так называемых законных прав, ставя превыше всего истинную свободу во Христе? Если я, подобно христианам Коринфа, буду постоянно заботиться о соблюдении своих прав, то как я смогу сохранить подлинную свободу, чтобы сделать то, что хочет от меня Гос-подьgt;}

Павел говорит о многообразии наших прав2, а также о том, что он никогда не позволит, чтобы эти всеобщие «права» повелевали им. Только Иисус Христос обладает всей полнотой власти над жизнью Павла и всеми правами на жизнь апостола.

Как только мы освободимся от потребности пользоваться правами, не говоря уже о том, чтобы отстаивать их, мы ясно увидим, какие из наших привычек, занятий, интересов и т. д. способны поработить нас. Если есть что-то, отчего, как мне кажется, я не могу отказаться, значит, это посягает на мою свободу во Христе: «...ибо, кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Пет. 2:19). Многое из того, чем мы занимаемся, не имеет никакой нравственной ценности или, в лучшем случае, нейтрально: это просто те или иные занятия, развлечения, спорт, хобби, досуг и тому подобное. Если мы отводим всему этому должное место и сохраняем меру, оно обогащает нас во Христе и, следовательно, мы отражаем образ Божий. Но Павел непреклонен в своей решимости не допустить, чтобы его жизнью владело что-либо или кто-либо, кроме «Господа нашего Иисуса Христа». Он считает себя Его рабом и никогда не позволит никакой другой силе управлять собой и своей жизнью. И действительно, последнюю часть ст. 12 можно перевести и так: «Но никто не должен обладать мною».

Третье ограничение принципа «все мне позволительно» содержится в 10:23: «...но не все назидает». Более полный анализ

1 Прекрасный пример, доказывающий, что свободу надо сохранять, дабы в любой ситуации прежде всего признавать высшую власть Иисуса, дан в 7:3-5, где говорится о том, что «супружеские права» мужа на тело жены (и наобо рот) ограничиваются периодически возникающим призывом Бога к совер шению особой молитвы.

2 Ср. 3:21,22: «...ибо все ваше... или мир, или жизнь, или смерть, или на стоящее, или будущее».

этого утверждения мы дадим в соответствующей главе, но даже при поверхностном чтении послания в общем и целом становится ясно, что более всего Павел заботится о том, чтобы в Коринфе Тело Христово созидалось не только на правильном основании, но и с использованием прочных доброкачественных материалов (ср.: 3:11-15). Павел требует, чтобы каждый христианин постоянно спрашивал себя, окажется ли тот или иной его поступок таким созидательным материалом. Христианские принципы отношений между полами он излагает в 6:12—20. Весь этот раздел (6:12-20), как ничто другое в Новом Завете и вне его, спо-[ собствует развитию христианской этики взаимоотношений между полами.

Прежде чем дать глубокое толкование истинно христоцент-ричного отношения к телу (somd), Павел отвергает ложны и подход, касающийся чрева (koilid), выраженный, вероятно, еще одной броской фразой, взятой на вооружение теми, кто пытается оправдать всяческие излишества и потворство своим желаниям1. Он резко отметает их установку, давая понять, что сейчас речь идет совсем о другом. Существует огромная разница между пищей, которая переваривается желудком и проходит через кишечник, и половыми отношениями, которые затрагивают всего человека и от которых нельзя отмахнуться как от чисто физиологического явления. Отвергая этот ложны и довод, Павел заканчивает фразой, в которой слышатся то ли слова его противников, то ли его собственная оценка: ...но Бог уничтожит и то, и другое (то есть пищу и чрево). Апостол мог бы здесь вспомнить слова, сказанные им римлянам: «Ибо Царствие Божие

1 Брюс пишет (р. 63): «Возможно, эти слова были лишь частью аргумента в защиту сексуальной свободы: поскольку пиша и чрево будут уничтожены, зачем придавать им религиозное значение или (в данном случае) зачем использовать этот аргумент в разговоре о сексуальных связях? Павел согласен, что еда, питье и тому подобное „истлевают от употребленияquot; (Кол. 2:22), и здесь совесть христианина неподвластна никакому человеческому суду (Рим. 14:3; Кол. 2:16). Но сексуальные отношения — нечто совсем иное: в отличие от приема пищи, они затрагивают личности вовлеченных в них людей. Вспомним, что Иисус противопоставлял „извне входящее в человекаquot;, которое „не может осквернить его... потому что не в сердце его входит, а в чревоquot;, и зло, „исходящее из человека... извнутрь исходитquot;, из сердца человеческого, которое и „оскверняет человекаquot; (Мк. 7:18-23)».

Теперь Павел приступает к изложению своего учения о теле, противопоставляя его тем господствующим взглядам, которых придерживались как языческие философы, так и непросвещенные христиане Коринфа. Вспомнив, что в некоторых главах данного послания (напр.: ст. 6,10—12,15) мысль о теле (с различными смысловыми акцентами) является основополагающей, мы сможем более адекватно оценить богословие Павла. В этих главах речь идет о практическом предназначении тела (6), о теле Христа в Евхаристии (10 и 11), о наших телах как членах Тела Христова, о дарах (12) и о воскресении тела (15). Недаром считается, что в мире нет другой религии, которая имела бы столь высокий взгляд на тело, и самым очевидным подтверждением этой истины является сам факт воплощения. Такова мера принятия тела Богом.

В 6:13—20 Павел, говоря о теле, делает пять решительных высказываний и затем властно завершает: Незнаетели, что... вы не свои ? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших... (19,20). Давайте вспомним, что он говорит о наших телах, которые, как пишет Оз Гиннесс, «изнашиваются и увядают, покрываются потом, истекают кровью, изрыгают рвоту, у которых появляется толстый живот и одышка». «Именно они, -продолжает Гиннесс, - - являются орудием добра и зла. Именно их Павел призывает принести Богу как живую жертву. Наше послушание или непослушание проявляются в поведении нашего тела или не проявляются нигде. Для христиан послушание -- это активность тела. Бог обращается к нам не просто как к обладате-

1 В то же время нам следует помнить о том, что в Послании к Филиппий-цам (3:18-21) Павел «со слезами» говорил о многих христианах, которые «поступают как враги креста Христова», ставя им в вину, что «их бог -- чрево» (как и в 1 Кор. 6:13, здесь употребляется греч. слово koilia). К таким христианам можно отнести и тех коринфян, которые вызвали его гнев. Отвечая распутным филиппийиам, Павел также проводит различие между чревом и телом христианина. Чревоугодие и пьянство, как правило, приводят к культу еды и питья, и самое главное заключается в том, что предающиеся подобным излишествам не хотят знать, в чем состоит наше окончательное призвание, о котором Павел пишет в Флп. 3:20,21: «Наше же жительство --на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа (нашего) Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его».

Пять истин о теле можно резюмировать следующим образом:

Тело предназначено для Господа (13).

Воскресение тела в Господе (14).

Соединение тела с Господом (15—17).

Господь обитает в теле (19).

Господь искупляет тело (19,20).

Ни одна из этих истин не принималась современниками Павла, и поэтому их следует рассмотреть подробнее.

1) Тело предназначено для Господа (13)

У Бога Свой замысел относительно наших тел, и нам, конечно, не позволено предаваться никакой сексуальной распущенности, не говоря уже о том особом грехе, который процветал и был позволителен в Коринфе. Тот факт, что Сам Иисус принял человеческую плоть и кровь, показывает, что Господь для тела. Это еще раз подчеркивается и тем, что Бог не позволил «Святому Своему увидеть тление», но воскресил Его из мертвых (ср.: Деян. 2:22-32; 13:27-37). Говорит это и о том, что смерть не является конечным замыслом Бога. Более того, слова «Господь для тела» означают, что Господь необходим для тела, чтобы оно исполняло свое назначение. «Тело для Христа, - - подытоживает Годе, - - дабы принадлежать Ему и служить Ему, и Христос для тела, дабы обитать в нем и прославлять его»'. Более полно об этом говорится в остальных стихах отрывка 6:12—20.

2) Воскресение тела в Господе (14)

Замысел Бога ни в коей мере не пресекается смертью и тлением тела. Более подробно эту тему Павел разрабатывает в гл. 15, а в 6:14 дает ее обобщенное выражение, раскрывая в высшей степени значимую для всех истину: Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею (ср.: Рим. 8:11; 2 Кор. 4:14). АПо2 делает важное замечание, согласно которому ст. 14 согласуется

1 Godet, I, p. 307.

2 АИо, р. 145.

с представлениями евреев о загробной жизни, но противоречит учению греков, выраженному Платоном; Павел считает тело неотъемлемой частью нашей целостной и неуничтожимой личности, и потому говорит: «Бог воскресит нас», имея в виду воскресение нашего тела.

Утверждая, что воскресение Иисуса осуществляется благодаря силе Бога-Отца, Павел сохраняет последовательный строй новозаветного учения (ср.: Деян. 2:24,32; 3:15,26; 4:10; 5:30 и т. д.). Все, что совершилось с Иисусом, через Него совершится и со всеми, кто в Нем пребывает (ср.: 1 Кор. 15:20 и дал.). В конечном счете, наши тела не являются чем-то непреложным; они —лишь сырье для более славного творения. Лишь деятельная сила (dynameos) Господа воскресит мертвых: нет другой силы на земле, которая могла бы сделать это, однако в Америке многие владельцы похоронных бюро неплохо зарабатывают на глубоком замораживании тел умерших с целью их воскрешения в далеком будущем. Самое удивительное, что Павел уверен и в воскресении самонадеянных, разобщенных жителей Коринфа, и в воскресении своего тела — изможденного, иссеченного кнутом, побитого камнями, измученного лихорадкой и показавшего человеческую немощь. Если, глядя на свои немощные смертные тела, мы можем с той же уверенностью сказать: «Верю в воскресение тела», тогда мы - - поистине дети воскресения.

3) Соединение тела с Господом (15— 17)

О том, насколько тесно человеческое тело христианина соединено с Самим Господом, красноречиво свидетельствует ст. 15: Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?Заявление чрезвычайно смелое: наши физические тела -- члены Христа, а риторический вопрос, заданный Павлом («Разве вы не знаете?..»), показывает, сколь важным является это соединение с воскресшим Господом. О степени нашего единства с Христом говорит и ст. 17: ...соединяющийся с Господом есть один дух (с Господом). Двое становятся столь едины, что Павел использует одно и то же выражение (kollomenos, «слившиеся воедино»), говоря и о соединении христиан с Христом, и о совокуплении с блудницей (16)'.

1 В переводе Септуагинты сложное слово proskollaomai используется в Быт. 2:24: «...и прилепится к жене своей».

Сам Иисус учил о полном единстве между Ним и верующими в Него (ср.: Ин. 17:20 и дал.). В этих Его словах (несмотря на то что нередко их характеризовали как мистические) содержится ясное указание на союз физического и духовного начал. Вот почему, описывая отношения между Христом (Жених) и Церковью (Невеста), Павел использует язык брачного союза (Еф. 5:21,22 и дал.). Полное и непрестанное единство между мужем и женой является ярким символом отношений, заключенных навеки между Христом и Его Церковью. Согласно Божьему замыслу о браке, двое верующих должны достичь такой близости друг с другом, чтобы «стать одной плотью», выражением чего и служит физическая близость сексуальных отношений. Но даже такое приближение к идеальному замыслу, в лучшем случае, является лишь знаком (и в этом смысле брак есть «таинство») совершенного союза/брака между Христом и Его Церковью.

Если тела верующих в Христа действительно суть члены Христовы, то для христиан немыслимо (и вдобавок безнравственно) осквернять свое тело совокуплением с блудницами. Именно поэтому верующие также не должны вступать в брак с неверующими (ср.: 2 Кор. 6:14 и дал.). Тела христиан -- это члены Тела Христова, чего нельзя сказать о нехристианах. Следовательно, если христианин вступает в близость с неверующей, он становится как одно тело с нею (16), согласно фундаментальной библейской истине, выраженной в словах: ...[двое] будут одна плоть (Быт. 2:24). Но тот, кто стал «одним телом» с неверным, не может быть «одним духом» с Христом. Таким образом, с этого момента верующий живет в разобщении с Богом'.

1 С. F. D. Moule (An Idiom Book of New Testament Greek, p. 196) считает, что фраза «Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела» — это еще один девиз коринфян, в котором утверждается, что прелюбодейство не затрагивает истинной сущности «посвященных». Напротив, возражает Павел, если христианин совершает прелюбодеяние, то повреждается именно его сущность. Годе говорит, что «распутный человек грешит против своего тела, каким оно станет в вечности». Он, вероятно, имеет в виду, что, совершая прелюбодеяние, христианин каким-то образом наносит вред той личности, какой ему предназначено быть после воскресения. Согласно объяснению Алло (р. 149), «наши тела, являясь членами Тела Христова, призваны к вечной славе; ничто так не оскорбляет достоинства и благородства нашего тела, как его причастность блуднице, в результате чего оно низводится до рабского положения, ибо лишь так можно охарактеризовать то состояние, в котором оно предается мимолетным и грубым наслаждениям».

В своих дальнейших комментариях Оз Гиннесс так разъясняет значение этой фундаментальной истины: «Это идеал, посредством которого в Писании оценивается все, что касается христианской сексуальной этики. Почему нельзя вступать в половые отношения с животными? Почему прелюбодеяние греховно? Почему греховны добрачные связи? Просто потому, что не существует никакого истинного единства и, следовательно, не должно быть единой плоти. Именно об этом Павел здесь и говорит. Дело не втом, что кто-то из коринфян спал с блудницей; Павел вполне мог бы сказать и так: „Всякий, совокупляющийся с привлекательной домохозяйкойquot; или „Всякая, совокупляющаяся с красавцем-атлетомquot;. Он употребляет местоимение мужского рода („онquot;) просто потому, что в Коринфе именно мужчины стремились жить по двойному стандарту, а слово „блудницаquot; использует потому, что в том же Коринфе проституция представляла особую проблему. Однако настоящая проблема заключалась в бессмысленности близости, лишенной всякой преданности». Надо было напрямую заявить, что девственность — один из самых творческих, освобождающих, очищающих и прекрасных даров, способных привести к заключению христианского брака. Если кто-либо из партнеров не может содействовать такому союзу, его (или ее) личность терпит ущерб, который, впрочем, не является невосполнимым, так как Христос Своей искупительной силой может все обновить.

4) Господь обитает в теле (19)

Четвертый призыв к чистоте, средоточием которой является Христос, Павел обосновывает с помощью слов о том, что в наших телах обитает Святой Дух. Наше тело — не просто некая физическая оболочка, внешне привлекательная, но — храм Святого Духа. Ранее (в 1 Кор. 3:16,17) Павел утверждал, что вся Божья церковь в Коринфе - - Божий храм, строго предостерегая каждого, кто захочет его разрушить. Теперь, используя ту же самую метафору, он напоминает всем коринфским христианам, что каждого из них Бог наделил даром Святого Духа (которого имеете вы от Бога). В упомянутом отрывке он просто говорил о «Божьем Духе». Теперь же апостол чувствует необходимость акцентировать внимание на призыве к святости: «...тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа» (19).

5) Господь искупляет тело (19,20)

Завершающий призыв Павла к святости основывается на упоминании о той цене, которой искуплены наши тела: Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших. До того как коринфяне начали ощущать свободу, дарованную Христом, они пребывали в тяжких узах рабства. Они были рабами своих эгоистических желаний, потворства своим прихотям и плотским вожделениям (ср.: Еф. 2:3; Рим. 6:20; Ин. 8:34). Затем пришел Тот, Кто смог дать им полную свободу. Он заплатил за эту свободу. Они освободились от тщеты и рабских привычек прошлой жизни. Их тела перестали походить на куски мяса, выставленные на продажу самому лучшему работорговцу или годные для платежа культовой проститутке1. Они куплены дорогой ценой — и отныне у них новый Хозяин. Теперь в силе Его повеления, а не их собственные фантазии и причуды. Отныне Он хочет, чтобы они прославляли Бога посредством физических способностей, которыми обладают.

Весьма далекий от того, чтобы презирать их тела, отмеченные признаками вырождения и безудержным грехом, Он был полон решимости изнутри осуществить «искупление этих тел» (ср.: Рим. 8:23). Плоть и кровь, особенно такие распутные, никогда не смогут наследовать Царства Божьего (1 Кор. 15:50). Но сила Его искупительной любви может завершить (и завершит) то, что уже начал Святой Дух.

Поэтому мы призваны научиться от Святого Духа, как прославлять Бога в своих телах: не потворствовать их прихотям, не оправдывать их и не оскорблять своим легкомысленным отношением ко многим труд неодолимым соблазнам. Павел решительно призывает коринфян избегать двух грехов: блуда (6:18)

1 Существует точка зрения (Геринга [а до него -- Руфа|, р. 51), согласно которой Павел имел в виду иену, которую платили проститутке за ее услуги. В таком случае ценой являлось служение в храме Афродиты, и губительным результатом такого общения с культовыми проститутками могли стать как безнравственность, так и идолопоклонство. Руф утверждает, чо смысл увещеваний Павла таков: «Ты тот, кто выкуплен (Богом), и поэтому твое тело принадлежит Ему, а служение, которого Он от тебя требует, заключается в Его прославлении». Руф сам признает, что «это не слишком деликатный способ объяснения, но коринфяне, наверное, не отличались излишней щепетильностью».

Иосиф был вынужден бежать от сексуальных домогательств жены Потифара (ср.: Быт. 39:6 и дал.). Сегодня, для того чтобы постичь практическую мудрость бегства от искушений, часто возникающих при неблагоприятно складывающихся обстоятельствах, христианам не надо быть гражданами Коринфа или почетными гостями в роскошных дворцах безнравственных египетских правителей.

Это, однако, отрицательная (хотя и неизбежно существующая) сторона чистоты, средоточием которой является Христос. В последних словах Павла на эту тему гораздо больше призыва и положительного содержания: Прославляйте Бога и в телах ваших. Пусть последним пояснением этого призыва к чистоте станут слова Годе: «Будем жизнью нашего тела показывать славу и, прежде всего, святость Небесного Господина, который отныне владеет нами»1. Прекрасным эпилогом к этой теме может стать поэтическая картина, которая предстает перед взором псалмопевца:

«Ибо Ты устроил внутренности мои, и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это. Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было» (Пс. 138:13-16).

Godet, I, p. 314.

6:1-8 6. Избегать суда

Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? 2 Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела ?3 Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские? 4 А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значу-щих в церкви. 5 К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими ? Но брат с братом судится, и притом пред неверными. 7 И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными ?для чего бы вам лучше не терпеть лишения ?8Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев.

На первый взгляд может показаться, что эти стихи — неуместная вставка в довольно резкие комментарии Павла на тему половой морали, которые в другом аспекте продолжают рассматриваться в гл. 7. Существует, однако, важная связующая линия, которая объясняет переход к обсуждению судебных тяжб среди христиан1. Мы уже отмечали, что коринфяне были людьми гордыми, соперничающими между собой и самоуверенными. Почти все время они думали о своих правах. По существу, эти права

1 С точки зрения АИо (р. 132), основной причиной тяжб, распространенных в Коринфе, был грех алчности (pleonexia). И АНо, наверное, прав, ибо стремление захватить как можно больше прочно укоренилось в нашей падшей натуре. Вместо того чтобы спокойно отказаться от всяких притязаний на ту или иную собственность или вещь, христиане, забывая о собственном достоинстве, упорно стремились ко всему, что им практически не принадлежало.

они унаследовали после своего искупления, ставшего основной движущей силой их совместной жизни. В результате коринфяне вели себя крайне раздражительно, если кто-нибудь посягал на их права или ограничивал их свободу. Это неизбежно вело к бесконечным обидам среди братьев, а также к обращениям в суд. Судебные же процессы были делом долгим и накладным, вовсе не способствующим улучшению отношений в Теле Христовом. Однако как только та или иная группа христиан начинает думать только о своих правах, а не об обязанностях, это неизбежно приводит к бесчисленным бедам, которые будут длиться до тех пор, пока они не отыщут пути к истинному покаянию.

Повсюду (в супружестве, в правилах приема пищи, в этике деловых отношений, в случайных взаимоотношениях, в общественном богослужении, в использовании своих духовных даров и даже в конкретных областях основного христианского учения) коринфяне стремились отстоять «свободу», то есть заявить о своих правах. «Почему я не могу делать так, как считаю нужным?» — с вызовом бросали они.

Аскетически настроенная группа законников твердо стояла на необходимости следовать надежным, предсказуемым путем, не предполагавшим никакого риска. Мысль об обращении в гражданские суды не вызывала у них отвращения, ибо они рассуждали так: «У иудеев был обычай решать споры внутри своей общины, такой же практике следовали некоторые греки и римляне, включая религиозные группы»1. Баркли2 великолепно описал любовь греков к судебным тяжбам. Следующий отрывок передает дух века: «По своей природе и характеру греки были людьми, склонными к сутяжничеству. По существу, суды стали их основной забавой и развлечением... В греческом городе всякий в той или иной степени был стряпчим и немалую часть времени тратил на то, чтобы решать или выслушивать судебные дела. Греки славились или, скорее, были печально известны своей любовью к тяжбам. Вполне естественно, некоторые из них привнесли свою страсть к сутяжничеству и в христианскую церковь, что и потрясло Павла». Иными словами, привычка коринфских христиан судиться, по существу, ничем не отличалась от половой

1 Barrett, pp. 135-136.

2 Barclay, pp. 55-56.

распущенности, усвоенной ими от тех же греков: мир в очередной раз вторгался в церковь.

Вероятно, привлечение друг друга к суду было для коринфских христиан обычным делом. Один или два случая такого рода вряд ли бы так разгневали Павла. Должно быть, пресловутый случай инцеста, описанный в гл. 5, тоже рассматривался в суде.

Вполне возможно, была и другая причина, по которой Павел потратил время, стремясь покончить с духом сутяжничества в коринфской церкви. Коринфяне были одержимы не только отстаиванием прав, но и стремлением судить - - греч. слово krinein вместе с однокоренными словами встречается в послании свыше сорока раз, и восемь из них мы находим в первых восьми стихах этой главы. Отстаивание своих прав вместе со стремлением осудить кого-нибудь другого — одна из самых коварных тенденций в Божьей церкви. Этот греховный недуг следовало бы преодолеть через наше искупление в Иисусе Христе. Что бы Павел ни проповедовал в Коринфе о распятом Христе, этот принципиально важный урок просто не был усвоен.

Тот же дух сутяжничества нередко проникает и в современную церковь. В 1970-е гг. международная христианская община пережила нечто подобное, когда между двумя организациями, вовлеченными в миссионерскую работу, разгорелся спор. В результате проблема была решена в самом ее начале. Если бы коринфяне следовали наставлениям Павла, они избежали бы ситуаций, связанных с обращением в суды первой инстанции.

Прежде чем перейти к подробному рассмотрению учения апостола, надо, конечно же, сказать еще несколько слов об отношении Павла к современной ему власти. Хотя он считал, что христианам просто неприлично привлекать друг друга к суду, из Деяний святых Апостолов видно, что, с его точки зрения, было абсолютно правильно - - и важно для него (и его товарищей) -настаивать, чтобы люди, стоящие у власти, честно и последовательно отстаивали справедливость1.

1 Кэмпбелл Морган пишет: «О человеке, написавшем это послание, нельзя сказать: он игнорировал земные суды. Он взывал к императору и в некоторых ситуациях заявлял, что является римским гражданином; когда местные власти пытались ограничить его свободу, он сказал: „Я взываю к кесарюquot;. Другой вопрос, добивался ли он справедливости. Я не настаиваю на этом, но, как мне кажется, свое право он использовал в интересах своего земного гражданства» (р. 61).

Павел обращался к римскому правосудию, но никогда не делал этого, если речь заходила о спорах между братьями или с целью осудить своих ближних -- иудеев (ср.: Деян. 28:19), а только тогда, когда ему надо было защитить свое евангельское служение. Он, по существу, верил в дарованные Богом права и обязанности тех, кто стоял у власти (ср.: Рим. 13:1-7), но также считал, что, как гражданин, должен исполнять обязанность, возложенную на него Богом, и напоминать властям, чтобы они не превышали своих полномочий, дабы справедливость вершилась и была очевидной (ср.: Деян. 16:37; 24:24). Поэтому важно отметить, что его резкое выступление против коринфян, решающих свои споры в судах, вовсе не означает сомнения в их честности или в справедливости судов. Для всего есть время и место, но (с точки зрения Павла) христианам не следует привлекать друг друга к суду. Всего лишь в нескольких стихах он называет гражданских судей нечестивыми (adikoi), ничего незначущими в церкви (4) и неверными (6), и кажется, что это звучит слишком резко, почти с предвзятостью. Однако в любом случае он подчеркивает, что в христианской общине есть люди, способные решить любую проблему такого рода. Коринфяне совершенно неправильно относились к своим недостаткам, предназначению, возможностям и призванию. И поэтому Павел убеждает их признать это.

1. Вы хвалитесь своими недостатками (6:1)

«Вы выносите сор из избы». Люди сторонние довольно быстро реагируют на мельчайшие огрехи в поведении какого-либо христианина или церкви, иначе как объяснить тот факт, что скандалы, связанные с духовными лицами, так подробно освещаются в газетах? Конечно, нет причины что-то скрывать и делать вид, будто все христиане каким-то чудесным образом святы. Однако вполне уместно проявлять благочестивую рассудительность и испытывать должное чувство стыда, когда речь заходит о наших недостатках как братьев и сестер во Христе. Отсюда и упрек, брошенный Павлом: «Как смеет кто у вас... судиться у нечестивых?..» — в оригинале слово, переведенное как «смеет», стоит в начале предложения (и всего отрывка), и этим подчеркивается негодование самого Павла по отношению к брату-христианину, оказавшемуся слишком самонадеянным. Оба слова, нечестивые (ton adikori и святые (ton hagion), не имеют никакого дополнительного значения, касающегося нравственности или профессии.

2. Вы забываете о своем предназначении (6:2-4)

Задавая риторический вопрос «Разве не знаете?..» (атаких вопросов только в этой главе шесть), Павел призывает христиан вспомнить о тех обязанностях, которые будут возложены на них, когда Божье Царство окончательно утвердится. Тот факт, что ему приходится говорить об этом именно таким образом, раскрывает суть его учения. Несмотря на все то, чему Павел так и не смог научить коринфян по причине их явной незрелости (ср.: 1 Кор. 3:1 и дал.), он все-таки сумел рассказать им об основных моментах, связанных с наступлением и утверждением Божьего Царства.

Нет никакого сомнения в том, что в основу учения апостола легли вероучительные положения, высказанные Самим Иисусом1. Когда он говорит о том, какую роль «святые» будут играть в эсхатологической перспективе будущего века, нетрудно указать отрывки из Евангелий, которые он, вероятно, при этом использовал. Например, после того как Иисус довольно резко обошелся с богатым юношей, Симон-Петр, ощутив тягу к ученичеству, спросил Его: «...вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам?» Иисус ответил: «Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, - - в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых»(Мф. 19:27,28).

В Новом Завете постоянно говорится о том, что христиане призваны участвовать во всех событиях, которые начнутся после воскресения Христа (ср.: Рим. 6:4—8; Еф. 2:4—6; Отк. 20:4—6). Возможно, однако, что основным источником учения Павла является отрывок из Книги Пророка Даниила, в котором описывается довольно живое видение. Для того чтобы наполнить содержанием представление Павла о Божьем Царстве, приведем несколько стихов из всей главы.

«Видел я наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его - - как чистая волна; престол Его - - как пламя огня,

1 Об этих «преданиях» Павел упоминает в 11:2,23; 15:3.

колеса Его -- пылающий огонь. Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним; судьи сели, и раскрылись книги. lt;...gt; ...Вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его -- владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится. lt;...gt; Потом примут царство святые Всевышнего, и будут владеть царством вовек и во веки веков. lt;...gt; Затем воссядут судьи... Царство же и власть и величие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, которого царство — царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться Ему» (Дан. 7:9-27).

Картина величественного наступления Божьего Царства и та роль, которую в нем должны играть «святые», похожие на этих коринфских спорщиков, наверное, заставляли Павла вздрагивать каждый раз, когда он думал о том, что происходите Коринфе, и, подобно Даниилу, он мог сказать: «Здесь конец слова» (Дан. 7:28). Как могли эти люди пасть так низко? Разве вы не знаете, что святые будут судить мир? Обращаться в суд по поводу дел житейских (речь идет о том, что в английской юриспруденции называется «малыми сессиями») -- это фарс, если не богохульство.

Но Павел еще не закончил. Коринфские христиане забыли о своем предназначении в Божьем Царстве, не помнят они и о другом: судить придется даже ангелов. Как же тогда быть со спорами о «делах житейских» (в RSV - - проблемы, касающиеся этой жизни)? В эти самые лучшие времена ангелам приходится играть нелегкую роль. Все свои силы они отдают на небесное поклонение Богу (Отк. 5:11,12) и на служение святым (Евр. 1:14), но им очень трудно понять славу спасения. Петр, например, говорит, что они, взирая с небес, пытаются понять, что значит быть искупленным (1 Пет. 1:12). Однако в целом «многоразличная премудрость Божия», сокрытая в «неисследимом богатстве Христовом», выше понимания «начальств и властей» (Еф. 3:8—10). Именно искупленный народ Божий, включая коринфскую церковь, должен сообщить эту Божественную мудрость ангельским

существам.

Павел уже объяснил (1 Кор. 2:1,2), что эта мудрость сокрыта в «Иисусе Христе, и притом распятом», а падшие ангелы не могут с этим примириться, ведь именно гордость изначально лишила их Божьего Царства, и они еще ждут Божественного суда за этот мятеж (ср.: 2 Пет. 2:4; Иуд. 6). «Послушайте, коринфские христиане, разве вы не знаете, что вам придется судить тех ангелов? Как вы могли забыть столь важную христианскую истину и опуститься до судебных тяжб друг с другом?»'

Совместная обязанность, возложенная на Христа и христиан и заключающаяся в том, чтобы судить людей и ангелов в вопросах, имеющих вечное значение, совершенно по-новому освещает неуемное стремление коринфян отстаивать свои права и заносчиво судить друг друга. Нам начинает казаться, что Павел «раскалывает орех кузнечным молотом», но его метод бесспорно впечатляет.

Называя коринфских судей ничего не значущими в церкви (4), Павел говорит христианам: «Если в том, что касается духовного предназначения человека в вечности, все так и будет, тогда, конечно же, вы можете устраивать свои земные дела и решать внутренние споры, не обращаясь к тем, кого вы сами будете судить в тот великий День. Да, вы действительно забываете о своем предназначении». Быть может, Павел даже позволяет себе некую усмешку, представляя, как все изменится в тот день, когда Иисус предстанет Царем и Божье Царство утвердится во всей своей полноте.

Сточки зрения некоторых комментаторов, Павел хочет, чтобы этот долг исполнили самые неподготовленные и недалекие из членов коринфской общины: «А вы, когда затеваете житейские тяжбы, не поставляете своими судьями ничего не значущих в церкви» (возможный перевод). Быть может, он сознательно переиначивает представление коринфян о том, кто действительно играет роль в сообществе, как христианском, так и любом другом. Выражение, переведенное как ничего не значущие, использовалось раньше (1 Кор. 1:28), причем подчеркивалось, что речь идет о «презренных» или «признанных ничтожными».

1 Ходж (р. 95) считает, что во всем этом отрывке слово «судить» имеет более широкое значение -- «председательствовать», то есть не убеждать людей (и ангелов) в их греховности, а просто показывать, кто главенствует. В этой связи он ссылается на Ветхий Завет: «Так как цари всегда были судьями и вершение правосудия являлось одной из основных их функций, правление и суд нередко отождествлялись».

Едва упомянув об этом, Павел мог бы осудить представления коринфян (а в немалой степени и наших современников) о том, кто действительно значим для Бога. Одна из наиболее коварных тенденций, распространенных среди евангельских христиан, заключается в стремлении придавать большое значение так называемой «верхушке». Иногда слишком много времени, энергии, воображения, денег, усилий и предприимчивости тратится на то, чтобы привести к Христу людей влиятельных, занимающих руководящие посты и добившихся успеха, - - причем дело доходит почти до того, что мы начинаем совершенно по-другому представлять смысл служения Самого Иисуса.

Вероятно, коринфские христиане считали местных судей людьми достаточно влиятельными, чтобы руководствоваться эгоистическими мотивами. Павел отвергает такую позицию: «Принимая нормы Христа, христиане сознательно отвергают нормы этого мира»1. Одним из самых серьезных факторов, ограничивающих сегодня деятельность почти всего евангельского христианства в западном мире, является его средний класс, жители пригородов. Однако если смотреть в глобальной перспективе, то поражает совершенно противоположная истина: сегодня библейское христианство наиболее ярко заявляет о себе на тех континентах, в тех странах и культурах, которые меньше всего подвержены воздействию синдрома «верхушки».

3. Вы не используете своих возможностей (6:5,6)

Теперь возмущение Павла сменяется иронической усмешкой. Коринфяне гордились своей мудростью и все-таки, по-видимому, не могли отыскать хотя бы одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими. Павел считает, что любой церкви под силу справиться с этой проблемой с помощью любви Иисуса Христа. Он напоминает им, что они, как церковь, «обогатились всем, всяким словом и всяким познанием» (1 Кор. 1:5). Христос — вот Божья мудрость, которую Бог сделал источником нашей жизни (ср.: 1:24,30). Если мудрость, пребывающую в коринфской церкви, нельзя использовать, чтобы утихомирить некоторые раздоры, тогда христианам наверняка надо вновь садиться за парту.

Каждый раз, когда отношения внутри Христова Тела становятся натянутыми, важно найти и призвать особо одаренных членов собрания, которые могли бы с Божьей мудростью подойти к решению возникшей проблемы. Ничто так не ослабляет церковное свидетельство, как разрыв отношений. Среди христиан всегда будут разногласия и для их разрешения надо следовать дисциплинированному подходу, который показал Иисус (ср.: Мф. 18:15—17). Обычно лучший способ восстановить отношения — найти того, кто готов от начала до конца выслушать все, что хотят сказать обе стороны. Такому «дается Духом слово мудрости» (1 Кор. 12:8).

4. Вы изменяете своему призванию (6:7,8)

Под изменой своему призванию подразумевается отношение коринфян друг к другу. Их призывали стать святыми (1:2), войти в общение с Самим Христом (1:9), познать в Нем Божью силу и Божью премудрость (1:24), посрамить мудрых и сильных настоящей общинной жизнью (1:27), а их образ жизни мало чем отличался от образа жизни необращенных язычников, ибо они уступали соблазнам негодования и алчности. Такие христиане, конечно же, выигрывал и дела в суде в ущерб другим, но весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. «Судиться с братом - - это унижение, каким бы ни был исход ушания»1.

Существует гораздо лучший путь, свидетельствующий об ис-пшном призвании христианской церкви: без озлобления при-пять обман и страдания. Об этом ясно говорил Иисус: «Вы слышали, что сказано: „око за око, и зуб за зубquot;. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф. 5:38—40). Это учение прежде всего относится к распрям среди братьев во Христе: •Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, им говори ему, и если покается, прости ему» (Л к. 17:3). Неудивительно, что сразу после этих слов апостолы взмолились: «Умножь и пас веру» (Л к. 17:5).

Коринфские христиане разучились прощать и принимать обиды от своих единоверцев, а потому начали на самом деле обижать и обманывать друг друга. Слово обида относится к несправедливости в широком смысле, а лишения — к собственности. Таким образом, доброе имя и личное имущество перестали быть священными и неприкосновенными в христианской общине. Коринфяне настолько удалились от сверхъестественной реальности взаимной любви с Христом, что умышленно насмехались над нормами деловой и социальной этики. С точки зрения АИо1, язык Павла указывает на то, что такие вопиющие проступки перестали быть чем-то исключительным в коринфской церкви. Неудивительно, что за всем этим юридическим языком и высказываниями, содержащимися в данном коротком отрывке, мы «чувствуем печаль, охватившую Павла»2.

1 Allo, р. 137.

2 Ibid., p. 136.

7:1-40 7. Брак и целибат (безбрачие) — два дара Божьих

В данных главах Павел раскрывает тон кости следующих противоположных понятий: вседозволенности и законничества, распущенности и аскетизма. Наиболее ясно концепция второй нлры выражена им в броской фразе: ...хорошо человеку не касаться женщины (1 :). Баррет2 добавляет свой комментарий: «Вероятно, Павлу, как грамотному иудею, незамедлительно пришел На ум словесный аналог из Быт. 2:18: „Не хорошо быть человеку одномуquot; (Быт. 2:18). Независимо от происхождения этой фразы, Павел подходит к характеру взаимоотношений внутри Коринфской церкви в контексте разногласий между двумя Партиями».

Bruce, p. 66. Barrett, p. 154.

1. Состоящие в браке (7:2-5)

Но, в избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. 3 Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. 4Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. 5 Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим.

Подход Павла ко всем ситуациям, перечисленным в письме из Коринфа, опровергает довольно распространенное мнение о том, что апостол был женоненавистником. Коринфские ригористы (строгие приверженцы закона, законники) столь непримиримо выступали против царившей в городе сексуальной вседозволенности, что в результате превысили свои полномочия, запрещая то, что Бог предназначил людям для радости и наслаждения. Брак, говорит Павел, -- это дар и замысел Божий. Сексуальные отношения - - также дар и замысел Божий. Отвергать эти дары как некое зло - - такое же отклонение от воли Божьей, как и оправдание внебрачных сексуальных связей.

В ст. 2—5 Павел делает четыре заявления, которые в корне противоречат распространенным представлениям о браке в Коринфе.

1) Он выступает против полигамии (2)

В этом фрагменте содержится, хотя и косвенное, но ясное осуждение полигамии: ...каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. Павел прибегает к аргументации сугубо прагматической (к этому же обращались авторы преамбулы «Молитвенной книги свадебной церковной церемонии», изданной в 1662 г., в которой одно из трех назначений брачного союза называется «средством против греха и избежания блуда»1). Греческая фраза, переведенная как во избежание блуда, буквально означает «благодаря блуду» и относится «к многочисленным актам и разнообразным искушениям, которыми изобиловал Коринф»1. Изобилие разнообразных сексуальных искушений неизбежно вызывало противодействие по отношению к институту брака как «реакцию против разгула страстей, царившего в городе»2. Возможно также, что люди, которые отвергли аморальный образ жизни, могли рассматривать настояние Павла на моногамии как нереалистичное: весьма схожие аргументы звучат и ныне в так называемых просвещенных кругах. Таким образом, Павел находился под огнем критики со всех сторон из-за своей твердой приверженности замыслу Божьему относительно брака.

2) Он подчеркивает полноту равноправия между мужем и женой в браке (3,4)

В основе концепции Павла о взаимном повиновении супругов друг другу л ежит утверждение об обязательствах, связывающих мужа и жену, а не об их правах. Муж не властен над своим телом также, как и жена над своим. «Согласно брачному обету, каждый из супругов отказывается от исключительного права распоряжаться собственным телом и предоставляет возможность другому утверждать его право»3. «По законам супружества каждый из супругов обретает право на другого. Следовательно, каждый отчуждает часть личной независимости своего партнера»4. Оба супруга ущемляют свои права в браке неумением да-ватьто, что они должны давать друг другу по замыслу Бога. Павел здесь особо осуждает эгоизм или неумеренность с позиций физических отношений в браке. Такой подход Павла к равноправию и взаимной ответственности супругов в браке был для того времени просто революционным. Он сохранился на последующие века и поныне актуален практически для всей современной культуры.

Муж и жена принадлежат друг другу, и вопрос сексуальных отношений в равной мере касается желания обоих супругов.

1 «Павел не говорит, что брак -- это профилактическое средство против блуда, но именно этой цели он и служит. Мужчины и женщины испытывают влечение плоти, и если их вожделения реализуются в рамках установленного Богом института брака, менее всего вероятно, что они должны выражаться в запрещенной Богом форме. Брачные узы должны носить реальный, а не „духовныйquot; характер» (Barrett, p. 156).

1 Godet, I, p. 322.

2 Ibid., p. 317.

3 Bruce, p. 67.

4 Godet, I, p. 324.

Фактически, в 7:4 Павел, как и в ряде других текстов, ясно определяет права супругов и, не проявляя ни грана мужского шовинизма, признает за женой те же права на наслаждение телом своего мужа, что и у ее супруга. Моррис четко подмечает это: «Павел подчеркивает, что нельзя узурпировать права одного партнера за счет другого, он ставит их на один уровень. Повелительное наклонение (оказывай) подчеркивает постоянно повторяющееся действие»'. Для всех пребывающих в браке христиан это важнейший практический совет. Обычно приводится много причин для отказа от выполнения своих обязанностей: усталость, чувство обиды, равнодушие, скука и др. Состоящих в браке мужчин, столь уверенных в своих неотъемлемых правах, наставление Павла опускало на грешную землю, было попросту шоком для них.

На самом деле, наставление в ст. 5 по поводу того, что партнеры не должны уклоняться от сексуальных отношений, не должны отказывать желанию другого, возможно, намеренно обращено к теме имевших место тяжб, которые рассматриваются в 6:1 -8. Коринфяне настолько привыкли отстаивать свои права при любых обстоятельствах, что не стеснялись выставлять напоказ в суде обиды по поводу отклонения их сексуальных притязаний. Резкая отповедь Павла относительно того, что они должны уважать равные права своих партнеров по браку, ставила их на место или, если использовать метафору, вполне подходящую для коринфян, - - заставляла их гордыню лопнуть подобно мыльному пузырю.

В данном отрывке Павел говорит об абсолютном равенстве супругов в христианском браке, что в то время вовсе не было нормой. Более того, если принять во внимание «острый интерес к проблеме целибата»2, то тот факт, что Павел подчеркивал непреложность сексуальных отношений для упрочения христианского брака, представляется весьма необычным. Касаясь современных дискуссий с католическими богословами, относящими вопрос о назначении брачных сексуальных отношений к области морали, следует отметить, что это обсуждение взаимных обязательств супругов не имеет никакого отношения к проблеме продолжения рода, которое католики считают необходимым предназначением сексуального акта.

1 Morris, p. 106.

2 Ibid., p. 107.

3) Он подчеркивает одновременно и способность,

и необходимость супругов-христиан

временно воздерживаться от сексуальных отношений (5)

Для некоторых христиан в Коринфе сама мысль о сексуальном воздержании могла показаться смехотворной, если не просто идеалистической. Прежняя их (до обращения в христианство) приверженность к беспорядочным сексуальным связям, возможно, не исчезла бы с принятием крещения, если бы не мощная поддержка Духа Божьего. Для таких людей «уклонение друг от друга» (даже единичный случай воздержания) было трудной проблемой.

Советы Павла базируются на четырех важных предпосылках. Во-первых, и муж, и жена должны действовать не только по согласию, но «в гармонии» (букв, перевод)1. Одно это должно отклонить слишком широко распространенное мнение «высоко духовного» партнера, который рассматривает все, кроме молитвы, как недостаточно чистое для благочестивого христианского брака. Если другие коринфские «одухотворения», бытующие и поныне, следует показать в их истинном свете, то подобная форма супружеского «подкупа» тоже требует разъяснения2.

Во-вторых, обоюдное согласие о сексуальном воздержании возможно только на время (греч. pros kairon), то есть вследствие того, что есть надлежащее время для этого, а не потому, например, что «мы отказываемся от близости в течение месяцев или даже лет». Греческое слово kairos всегда относится к какому-то ключевому периоду, определенному Богом, и именно это и имеет в виду Павел: особая нужда (возможно, в семье, в местной общине, на национальном миссионерском поле) требует, чтобы муж и жена оставили все и посвятили себя специальной молитве.

Это подводит нас к третьей предпосылке наставлений Павла: воздержание должно сопровождаться решением посвятить себя молитве. Это требует более тщательного изучения, поскольку Писание рассматривает брак как уникальную возможность

1 Эта «гармония» должна стать неотъемлемой чертой христианского брака.

2 «Супружество должно быть реальным, и любая попытка со стороны одного из партнеров перевести его на духовные рельсы означает, что другой оказывается обделенным» (Barrett, p. 156).

молиться парами, и этот род молитвы сопровождается особыми обетованиями и особой силой, согласно учению Иисуса (Мф. 18:19). Петр свое наставление супругам-христианам завершает следующим заявлением: «Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах» (1 Пет. 3:1-7). Петр, таким образом, полагает, что самое важное назначение христианского брака — высвободить силу Божью в процессе молитвенного единения супругов. Постоянное углубление и сосредоточение на молитве требует особого времени, посвященного молитве, исключающего радостное возбуждение, присущее плотским отношениям, которые тоже жизненно важны в свете Божественного замысла о браке1.

Наиболее полезные комментарии по поводу посвящения времени обоих партнеров молитве предлагает Моррис: «Обычно партнеры настолько тесно связаны друге другом, что Павел может назвать воздержание плоти „обманомquot;. Для упражнения (hina scholasete: от этого греч. глагола происходит слово „школаquot;) буквально означает: „Вы можете спокойно посвятить себя этомуquot;. Молитва не терпит спешки. В суете жизни иногда необходимо найти передышку, принять исключительные меры, чтобы провести неторопливую, спокойную беседу с Богом»2.

Четвертая предпосылка наставлений Павла в свете такого воздержания вполне очевидна: сексуальные контакты должны возобновляться на основе согласия обеих сторон, по прошествии определенного времени (kairos). Павел здесь не столь наивен, чтобы повергать с вой ми наставлениями супругов в сети искушения сатаны, и мы более детально остановимся на этом далее. Супружеская пара, призванная быть одной плотью в Господе, подвержена разного рода akrasia, или отсутствию самоконтроля, если они продолжат воздерживаться от сексуальных контактов после прохождения времени (kairos), назначенного им Святым Духом. В контексте ситуации в Коринфе такое отсутствие самоконтроля могло привести к тому, что испытание обернется блудом (porneiay.

4) Он обрисовывает работу сатаны в сфере сексуальных отношений (5)

В Коринфе, как и ныне, сексуальные отношения (в общепринятом смысле) понимались как «нечто вполне естественное». Мы уже упоминали о веских аргументах Павла (1 Кор. 6:9—20) против осквернения святости брачных уз и о его призыве славить Бога в своих телах. Совершенно очевидно, что сатана намеренно расставляет свои ловушки в сфере сексуальных отношений.

Такая точка зрения, по всей видимости, была совсем не по душе сторонникам вседозволенности в коринфской церкви: для них тело (а потому и сексуальные взаимоотношения) не было связано моральными узами, оно не имело отношения к работе Святого Духа, но также не имело отношения и к работе сатаны. А строгие приверженцы нравственности (ригористы) видели на другой чаше весов скрытые действия сатаны в среде сексуально озабоченных коринфян; для них единственный путь избежать осквернения (или чего-то похуже) состоял в отказе от сексуальных контактов вообще. Для таковых откровенные высказывания Павла о возобновлении прекратившихся на время особой молитвы сексуальных контактов супругов, во избежание искушений сатаны, были почти шокирующими.

Если совместная молитва является неотъемлемой чертой христианского супружества, то, естественно, сатана стремится сделать все возможное, чтобы помешать этому. Беспристрастное исследование молитвенной жизни христианских пар позволяет выявить два важных фактора: во-первых, чаще всего супруги молятся вместе в наиболее сложные моменты своей совместной жизни; во-вторых, именно мужа всегда гораздо труднее побудить встать на колени в молитве вместе с женой. Причины этого не столь очевидны, но, вероятно, связаны с естественной гордыней,

1 Интересно отметить, что в иудаизме новобрачный освобождался от обязательной молитвы — «в силу того, что все его мысли были сосредоточе ны на другом, а посему он не мог уделить должного внимания молитве» (Barrett, p. 156).

2 Morris, p. 107.

1 Allo (p. 158): «Апостол с присушим ему здравым смыслом, чувством меры и тонким знанием человеческой психологии опасается, что неумеренные страсти одного из партнеров могут оказать моральное давление на другого, более эгоистичного или менее ответственного, так что он не сможет совладать с собой, что побудит его к неверности или к другим искушениям».

свойственной мужскому полу, не желающему ни на гран поступиться своей независимостью перед супругой. Молитва же особенно выражает зависимость от Того, Кто выше и могущественнее человека. Равным образом, если истинная самоотдача супругов в сфере сексуальных отношений выражает суть брачного союза, в котором Бог соединяет двух человек прочными узами, то сатана будет стремиться подавить, испортить, лишить чистоты их отношения и не позволить до конца исчерпать их потенциал. Сатана всегда активно воздействует на супругов, чтобы угасить стремление к совместной молитве и свести радость сексуальных контактов на собственнический, низменный уровень.

2. Персональные замечания Павла (7:6—9)

Впрочем это сказано мною как позволение, а не как повеление. 7 Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я; но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе. 8 Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я; 9 Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться.

Теперь, после того как Павел надлежащим образом представил концепцию христианского брака, он добавляет два своих личных замечания. Во-первых (6), он признает, что его совет семейным парам (слово «это», вероятно, относится к сказанному им в ст. 5) не носит характера апостольского повеления: ...как позволение, а не как повеление*.

Во-вторых, апостол уверяет, что лично он чувствует себя более счастливым, не состоя в браке: Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я (1). В этом можно усмотреть много причин: практические и профессиональные, личные и психологические. Павел был «апостолом язычников», и эта уникальная профессиональная деятельность требовал а полной отдачи, свободы от привходящих обстоятельств, связанных с межличностными отношениями, от обязательств по отношению к жене и семье. Он не был очень легким человеком в общении с коллегами; нередко проявлял нетерпение по отношению к тем, кто не мог работать в таком же ритме и

1 Это слово имеет дополнительное значение — «сострадание», сочувствие к ним в тех обстоятельствах, в которых они оказались.

темпе, как он, и кто не оправдывал его высоких требований и надежд. Он был христианином, который привык полностью полагаться только на собственные, данные ему Богом ресурсы, и использовать всю «силу внутреннего самоконтроля» (букв, значение слова enkrateuesthai в 7:9). Он не нуждался в поддержке «надлежащего помощника», но по достоинству ценил помощь верных соратников. Совершенно ясно, что у Павла был дар (дарование) безбрачия, о чем он и говорит, призывая других к этому, в ст. 7. Это во многом такой же дар, charisma, что и дар еванге-лизма или дар говорения на языках, или дар умения творить чудеса1. Аналогичным образом Павел относится и к браку: это тоже charisma, поскольку каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе2.

Павел, таким образом, реабилитирует и целибат, и супружество как проявление благодати Божьей, которая должна быть воспринята и поддерживаться ежедневно даруемой нам силой Господней. Как отмечает Годе3, оба дара —для «Царства Божьего».

Сказанное ничего не говорит нам о матримональном статусе Павла. Обычно полагают, что Павел никогда не состоял в браке, однако для еврейского раввина это совершенно необычное состояние4. Можно предположить, что после обращения Павла в христианство жена решила оставить его и вернуться в дом своих родителей (подобного рода пример Павел приводит в 7:15). Возможно также, что Павел был вдовцом и что его суждение по поводу того, что лучше и далее оставаться в таком положении, чем

1 Ср.: учение Иисуса в Мф. 19:10 и дал., где Он отвечает Своим ученикам на вопрос относительно крепнувшего в них отрицательного отношения к бра ку, основанному на подлинных Божественных принципах, прославляющих Бога. Он говорит: «Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и же нится на другой, тот прелюбодействует... lt;...gt; ...Не все вмешают слово сие, но кому дано; ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19:9-12). Павел -- один из тех, кто оказался способным вместить все это.

2 «Иметь дар благодати, дабы подходить к браку с христианских позиций, так же важно, как жить по-христиански, соблюдая обет целибата» (Godet, I, р. 328).

3 Ibid., p. 328.

4 В Деян. 26:10, отвечая Агриппе в Иерусалиме, Павел говорит о том вре мени, когда он участвовал в работе синедриона. Как член этого высшего орга на, он должен был состоять в браке.

снова жениться (7:40), тоже навеяно личным опытом, тем, что было ему хорошо известно.

Если Павел был холост и никогда не был женат, то его совет не состоящим в браке1 в ст. 8 и 9 однозначен: ...хорошо им оставаться, как и он. Слово безбрачным (8) здесь носит нейтральный характер, но его совет, тем не менее, не приводит к неверному истолкованию. Он рассуждает примерно так2: лучше всего (для него) оставаться неженатым и не испытывать давления по этому поводу. Далее рассматривается ситуация человека, который должен дать выход своим сексуальным вожделениям: он получит удовлетворение в рамках брака. Наиболее нежелательный вариант -- это когда человек стремится к браку, дабы удовлетворить свое вожделение и страсть, но принужден к воздержанию: такому лучше вступить в брак, нежели разжигаться (9)3. Между тем, слово «разжигаться» не обязательно означает «вступать в похотливую связь», но -- «сгорать от вожделения», от внутреннего желания, которое человек с трудом сдерживает. Павел более подробно рассматривает эту проблему в 7:36-38 на примере обру ченныхпар.

3. Брак и развод (7:10-16)

Л вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, — J1 Если же разведется, то должна оставаться безбранною, или примириться с мужем своим, — и мужу не оставлять жены своей. 12 Прочим же я говорю, а не Господь: если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; 13 И жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его; 14 Ибо неверующий муж освящается женою (верующею), и жена неверующая освящается мужем (верующим); иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы. 15 Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны; к миру призвал нас Господь. 16 Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа ? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены ?

1 О его упоминании «вдов» см. ниже: комментарий к 7:39,40.

2 См.: Barrett, p. 161.

3 Совершенно иное истолкование этой фразы (где идет сравнение с «ог нем», который вызывает муки ада) см.: Bruce, p. 68.

Еще один жизненно важный вопрос, который занимал Павла (хотя фактически он не рассматривал его в послании), касается тех, кто, вступив в брак, почувствовал, что совершил ошибку и мог бы более эффективно служить Господу, если бы не нес груз ответственности в семье. Таких примеров в современной церкви немало, а потому этот вопрос требует разъяснения (и не только в связи с тем, что в наш век легких разводов весьма соблазнительно найти особый подход к решению трудных проблем супружеских отношений, вместо того чтобы серьезно работать над ними, опираясь на поддержку Бога и уповая на то, что Он способен возродить и наполнить жизнью то, что стало лишь пустой оболочкой, видимостью брака).

Павел недвусмысленно обвиняет те супружеские пары, которые практически потеряли надежду на восстановление брачных отношений: А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, — если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, — и мужу не оставлять жены своей (10,11).

Не я повелеваю, а Господь — это ключевая фраза Павла. Что он имеет в виду: получил ли он непосредственное сообщение от Господа по этому поводу? Если так, то каким образом? Через видение, весть, во сне или как-то иначе? А может быть, он показывает, как невелика разница между его собственными решениями (к которым он, вне всякого сомнения, пришел с молитвой) и непогрешимым Божественным авторитетом? В ст. 12 он снова добавляет близкую фразу: ...я говорю, а не Господь. Есть и другие фразы в гл. 7, которые могут восприниматься (и воспринимаются) как указывающие на несколько двойственное отношение самого Павла к собственному наставлению на разных этапах, например: ...это сказано мною как позволение, а не как повеление (7:6); относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть Ему верным (7:25); но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия (7:40).

Эти фразы, вероятно, можно трактовать по-разному. Комментарий Баррета1, по-видимому, отражает более взвешенный подход: там, где Павел должен был представить волю Иисуса, он просто цитирует Его изречения. Баррет указывает, что Первое

1 Особенно pp. 162-163.

Первое послание к Коринфянам было написано ранее всех Евангелий, и Павел не мог знать больше, чем несколько высказываний Иисуса. Кажется, что он приводит очень мало цитат; если же он знал больше, чем цитирует, то, возможно, обращается только к тем изречениям Иисуса, которые существенно отличались от заповедей главенствующего иудейского учения. И в данном случае, когда речь идет о разводе, мы знаем, что учение Иисуса в корне отличалось от концепции раввинов школ Гиллеля и Шаммая (два наиболее влиятельных направления в иудаизме) и от текста самого Ветхого Завета (ср.: Втор. 24:1—4).

Нет никакой необходимости искать противоречие между личным советом Павла и учением Иисуса, как это делают некоторые авторы. Фраза в ст. 12 (не Господь) вовсе не означает, что Павел говорит нечто, противоречащее тому, что мог сказать по этому поводу Сам Господь. Он, конечно, не рассматривал свои собственные слова как неавторитетные и, независимо от оттенка смысла в ст. 40 (думаю, и я имею Духа Божия), ожидал по отношению к себе больше, чем просто уважения. Он был апостолом независимо оттого, что по этому поводу могли думать другие1.

Возвращаясь непосредственно к примеру супружеской пары, чей брак находится на грани распада, Павел со всей категоричностью обращается к авторитету Иисуса: «Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует». Мужчина и женщина соединяются брачными узами на всю жизнь, как установил Сам Бог, и эти узы не могут быть расторгнуты просто по человеческому желанию. «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк. 10:9, И)2.

В Евангелии от Матфея (Мф. 5:32; 19:9) приводится только одна уважительная причина для развода христианских супругов - прелюбодеяние, блуд, porneia.

1 Некоторые богословы, в том числе Брюс (р. 69) и Моффат (quoted by Morris, p. 109), обращают особое внимание на то, что педантичность Павла относительно цитирования подлинных слов Иисуса подчеркивает как исто рическую точность таких изречений, так и честность ранней церкви в обра щении к этим высказываниям для разрешения текущих вопросов деятель ности церковной общины.

2 Ср.: Мал. 2:13 и дал. с ключевым изречением в ст. 16: «Я ненавижу разводы» (в СП неверно переведено: «Если ты ненавидишь ее...»).

Почему Павел здесь не упоминает об этом, не совсем понятно. Можно просто предположить, что из Евангелия от Марка, которое, согласно широко распространенному мнению, было написано раньше всех других Евангелий, Павел знал только один вариант учения Господа. С другой стороны, процветавшая в Коринфе porneia в значительной мере коснулась и многих христианских браков в церкви вследствие их прошлого, так что упоминание о porneia без возможности конфиденциальной беседы пастора с каждой супружеской парой могло нанести немало вреда крепким бракам. Христиане в Коринфе не в полной мере осознавали реальность возрождения и обновления жизни под действием Святого Духа, Который мог бы дать им спокойствие и стабильность.

Подход Павла к вопросу о разводе христианских пар поэтому весьма прост и категоричен: «Нет. Господь выразил этот запрет ясно и кратко, поэтому нельзя даже рассматривать возможность развода». Если это выражение позиции Господа, то понятно: нельзя даже и в мыслях позволять себе нарушить то, что столь четко определено. Если же (и это бывает нередко) супруги-христиане считают, что совершили ошибку, заключив брачный союз, им необходимо признать авторитетность учения Господа и прийти к убеждению, что Бог может изменить их взаимоотношения и вдохнуть в них новую жизнь (при условии, что они будут работать над этим).

Мы должны также отдать должное сказанному Павлом как бы в скобках в ст. 11: ...если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим. Другими словами, Павел признает, что супружеские отношения двух посвященных христиан могут зайти в тупик. В таком случае возможны два варианта, первый из которых — развестись и остаться одиноким. Совет Павла в 7:40, касающийся несколько иной ситуации, вероятно, подразумевает, что это более правильный путь. Другой вариант - - расстаться на некоторое время (вероятно, чтобы дать возможность обоим супругам спокойно обдумать дальнейшую перспективу их отношений); это эффективный способ к примирению, позволяющий упрочить узы брака. Оба варианта (где первый отражает реальное осознание неизбежности перемен, а второй - - искреннее стремление к улучшению ситуации) получают благословение Павла. Но апостол ни в коей мере не поддерживает вариант развода1.

Затем Павел обращается к проблеме, которая для Коринфа была весьма актуальной: вступление в брак новообращенных христианин с неверующими. С этой проблемой сталкиваются везде, где Евангелие проповедуется в полную силу. Если один из партнеров становится верующим, то это зачастую приводит к огромному напряжению, иногда труднопереносимому для обоих супругов. Новообращенный христианин открывает для себя в браке совершенно новый путь в жизни, новые критерии, новые обязательства, новые приоритеты, новые устремления, ибо он (или она) стал «новым творением» (2 Кор. 5:17). Все это требует серьезного переустройства жизни. Отсюда много неверных начальных шагов, неудач, неверного понимания многих вопросов. Иногда это приводит к тому, что новообращенный христианин просто теряется, утрачивает целостность натуры.

Аналогичным образом, неверующий с трудом может понять, что происходит с ним; часто получается, что муж (в большинстве случаев именно муж) обнаруживает, что живет с женщиной, которую можно назвать святой. Пагубное влияние таких ситуаций, даже в случае, когда речь идет о вполне благополучном браке, нельзя недооценивать. Один нейрохирург из Кейптауна испытал это на собственном опыте. Когда его спросили, с какими трудностями он столкнулся, когда его жена стала христианкой, он обратил внимание на две вещи: во-первых, теперь рядом с ним была уже не та женщина, в которую он влюбился и на которой когда-то решил жениться; во-вторых, в доме появился Человек, на Которого она ссылалась по всякому поводу и к Которому постоянно обращалась за советом и наставлением. Муж больше не был хозяином в собственном доме: Иисус отдавал приказы и формировал стиль жизни и ее темп.

Павел был весьма хорошо осведомлен о подобного рода напряженных ситуациях во многих коринфских семьях. Он также осознавал, что некоторые внешние обстоятельства (в не меньшей мере, чем его собственный выбор жить в одиночестве) оказывали сильное давление на верующего партнера, призывая его начать новую жизнь, сбросив с себя эти тяжкие путы, это ярмо с неверным (ср.: 2 Кор. 6:14). Более чем вероятно, что христиане, состоящие в браке с неверующими, презрительно смотрели на них и даже были готовы аннулировать свой брак. Петр находит особые слова для христианок, живущих с неверующими мужьями: «Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие» (1 Пет. 3:1,2). В этой связи важно подчеркнуть, что главное здесь Петр усматривает в образе жизни.

Осознавая реальную обстановку в Коринфе, Павел фокусирует внимание на необходимости работать над проблемой брака, точно так же, как и супруги-христиане, которые сталкиваются с проблемами в своем браке, должны стремиться их разрешить. Его совет зиждется на четырех доводах: факт освящения в браке, положение детей, возможность обращения в веру неверующего партнера и святость брака.

1) Освящение в браке (14)

Ибо неверующий муж освящается женою (верующею), и жена неверующая освящается мужем (верующим). Глагол «освящается» в греческом языке приводится в перфекте, что указывает на отношения, установленные в прошлом и сохраняющиеся и поныне1. Таким образом, когда один из супругов приходит к Христу, обретает новую жизнь и возрождается, другой становится в своем роде «освященным». Коринфяне, вероятно, считали, что неверие одного уничтожает веру другого. Павел же говорит совсем об обратном:

1 Повеление «не разводиться», «не отделяться» (choristhenai) обращено к жене, а к мужу - - призыв «не разводиться» (aphienai), который может отражать тот факт, что в иудаизме только муж имел право на развод (Barrett, р. 161). Действительно, комментарий Годе здесь относится к разряду прозаического здравого смысла: «Причина, возможно, в том, что мужчина находился в собственном доме и там оставался, тогда как женщина должна была покинуть этот дом» (I, р. 334).

1 Греч, предлог еп («в») переведен здесь как «через». Возможно, Павел рассуждает с позиций «одной плоти», как в 6:16 и дал., и говорит, что Бог рассматривает двух индивидуумов, которые соединились в браке как единое целое, и это их единение представляется фундаментальной истиной, которая раскрывает освящение неверующего партнера «в» (буквально и физически) верующем.

Вера одного супруга приводит к совсем иным отношениям с Господом его неверующего партнера. Какие именно это отношения, определить практически невозможно, но, по всей видимости, речь идет о том, что неверующий особо отмечается Богом; вероятно, он не далек от «спасения», потому что возможность этого (16) - - вторая отличительная особенность, характерная для такого брака.

Независимо от того, насколько ясно мы представляем себе этот процесс, необходимо принимать во внимание перевод слова «освящается» (hegiastai), которое в оригинале передается пассивной формой перфекта глагола «освятить» в 6:11, где Павел говорит коринфянам: «Вы были освящены» (в СП - - «освяти-лись»). Именно от этого корня происходит слово, которое стало характеристикой каждого христианина: hagios, «святой». Если бы Павел захотел найти другое греческое слово, которое не носило бы столь явного богословского оттенка, то, несомненно, со своим изобретательным умом он мог бы найти его. Возможно, самый верный способ истолковать значение этого слова - - это вспомнить о реальной обстановке в Коринфе: Павел обращался к партии ригористов (строгих блюстителей нравственности), которые повсюду в сексе усматривали грех; вероятно, Павел встал на защиту сексуальных отношений, а также и детей, рожденных в смешанном браке (верующего и неверующего супругов), которые считались святыми. Кальвин комментирует такое положение следующим образом: «Благочестие одного из супругов способствует в большей степени „освящениюquot; брака, нежели неправедность другого — его нечистоте»1.

2) Положение детей (14)

Как отмечалось, Павел использует слово с тем же корнем (от Ад#ш) для описания статуса детей, рожденных в смешанном браке. Для Павла это служит важным доводом в пользу сказанного, и он считает это само собой разумеющимся. Вероятно, он полагается на иудейскую концепцию и обычай считать, что дети принадлежат к народу завета. «До достижения ребенком, рожденным от верующего родителя, совершеннолетия, возраста,

Quoted in Barrett, p. 165.

когда он может нести сам за себя ответственность, он считается христианином. „Святость родителя распространяется на негоquot;»1.

Евреи (из соображений предосторожности) прослеживают свою родословную по матери, поскольку обычно всегда ясно, кто мать ребенка, но не всегда известно, кто его отец. Если дети матери-еврейки считаются детьми народа Божьего в рамках Его завета-договора, то, рассуждает Павел, дети, один из родителей которых (мать или отец) - - христианин, являются «святыми». Павел также усматривает и другой вариант положения детей, когда говорит: Иначе дети ваши были бы нечисты (14). Слово «нечистый» (akathartd) указывает не только на отсутствие отношений с Господом, но и на фактическую «нечистоту», которая, как считает сам Павел, не может точно описать состояния детей, приведенных в христианское общество. Здесь Павел руководствуется логикой своей убежденности, которую он продемонстрировал в наставлениях христианским семьям в Еф. 5 и 6 и Кол. 3, где рассматривал детей верующих как находящихся «в Господе» и определял этот статус как основание для христианского воспитания.

3) Возможность обращения в веру (16)

Какие бы испытания и проблемы не были присущи такому неравному партнерству, Павел продолжает утверждать, что существует реальная возможность совершения чуда обращения, которое в конце концов приведет семью к единству во Христе2. Тот факт, что это действительно случается, и нередко, внушает оптимизм, служит важным побудительным мотивом для каждого верующего в браке, даже в случае длительного и упорного сопротивления неверующего партнера.

1 Morris, p. ПО.

2 Необходимо отметить, что некоторые комментаторы придерживаются прямо противоположной точки зрения по поводу вопросов, поставленных Павлом в ст. 16, например, такого: «Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа?» Ср.: Morris (p. Ill): «Другие расценивают мнение Павла в том плане, что брак нельзя рассматривать просто как инструмент евангелизма. Сохра нение уз брака лишь только для того, чтобы привести к вере язычника, мо жет обернуться большим разочарованием и массой проблем. Определенность напряжения не оправдывается неопределенностью результата».

Но вопрос этот остается открытым, о чем и свидетельствует сказанное Павлом: Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены? Самый простой ответ: никто не знает, но эти вопросы вселяют надежду в каждого. Возможно, сама постановка вопросов призвана подчеркнуть верховенство Бога в спасении человека. Позднее даже Павел использует тот же язык: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:22). Чувства, которые лежат в основе этого стиха, хорошо выразил Майкл Грин: «Если один из вас был обращен еще до вступления в брак, тогда есть все основания полагать, что благой Господь работает над вашей семьей. Молитесь, старайтесь жить надлежащим образом, дабы если на вашего партнера не действуют ваши слова, то ваш благочестивый образ жизни может послужить молчаливым свидетельством и привести к вере вашего супруга/супругу»1.

4) Святость брака (15)

Существуют и другие побудительные мотивы для работы со своим партнером, несмотря на все сопряженные с этим проблемы. Из наставлений Павла совершенно очевидно, что тот из супругов, который является христианином, никогда не должен становиться инициатором развода. Несмотря на нарушение супружеских обетов и самих принципов брачного союза со стороны неверующих супругов, их христианские партнеры в браке обязаны придерживаться его святости и оставаться верными этому на протяжении всей своей жизни.

Только после изложения этих четырех факторов, причем с некоторой горячностью, Павел высказывается о возможности развода. Он всегда призывает христиан с верой и надеждой взирать на трудности создавшейся ситуации, прежде чем прийти к окончательному решению. Вывод о невозможности продолжать совместную жизнь в браке должен сделать неверующий партнер, и смысл всего этого отрывка — в том, что основанием для такой несовместимости служит вера христианина. Именно с этого момента начинает созревать и крепнуть решение расстаться.

После этих слов мы должны дать надлежащую оценку высказыванию Павла: ...к миру призвал нас Господь (15). Для него это непреложный принцип. Много раз мы видели, что в своем послании он придает первостепенное значение призыву Божьему, и в следующем крупном разделе (7:17—24) вновь останавливается на той же теме. Здесь Павел напоминает нам о тех чувствах напряжения и страдания, которые испытывали коринфяне, когда слышали призыв к каждому из них обрести мир и покой в повседневной жизни. Этот мир -- не просто отсутствие борьбы или завершение противостояния: он пронизывает наши отношения во всей их полноте и исцеляет их. Как ни трагично, приходится сознавать, что иногда христианский мир в Боге не может реализоваться в браке: ...брат или сестра в таких случаях не связаны. Познание христианами созидательной силы мира Господня служит для Павла непререкаемым и абсолютным приоритетом, предпочтительнее принципа сохранения брака двух супругов, несущих неравное бремя: в таком случае им лучше разойтись.

Фраза не связаны (букв, «не стали рабами») все еще не находит своего однозначного толкования. Не многие христиане воспримут решение о разделении как неверное в таких экстремальных обстоятельствах и после того, как испробованы все мыслимые способы разрешения ситуации. Но означает ли эта фраза, что развод отличается от разделения? (То есть свободен ли тогда человек от брачных обетов?) И если развод представляется разумным выходом из создавшегося положения, то как быть с возможностью вступления в новый брак (очевидно, для верующего; ср.: 7:39)? Что конкретно имел в виду Павел, когда говорил об отсутствии связей (не связаны)! По-видимому, то, что христианин не связан узами «отношений, которые его партнер желает разорвать»1. Но «связаны» ли он или она обязательством жить в разводе без дальнейших перспектив для каждого на новый брак? По этому вопросу христиане с разными убеждениями, вероятно, придерживаются различных точек зрения. Один из самых важных доводов, который не позволяет направить дискуссию в русло богословской этики, -- это то, что Павел в действительности основывается на печальном опыте из своей жизни.

1 Из проповеди, произнесенной в декабре 1979 г. в Оксфорде, в церкви Св. Олдейта.

Barrett, p. 166.

4. Христианское призвание (7:17—24)

Только каждый поступай так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал; так я повелеваю по всем церквам. 18 Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. 19 Обрезание ничто и необрезание ничто, но все — в соблюдении заповедей Божиих. 20 Каждый оставайся в том звании, в котором призван. 21 Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. 22 Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. 23 Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков. 24 В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом.

Этот отрывок -- вставка в учение Павла о различных взаимоотношениях в семье детей Божьих. Он фактически убеждает нас принимать все со смирением, довольствоваться тем, что дарует нам Бог, включая обстоятельства, которые могут вызвать конфликты и крушение планов. В той же мере это положение относится и к другим жизненным трудностям, в том числе в браке. В основе учения апостола - - три главных приоритета, которые рассматриваются далее в данной главе: необходимо сохранять твердость в любой ситуации; нельзя ставить на первое место материальное благополучие; следует оставить грусть и печаль, полагаясь только на то, что благоугодно Господу. В этом разделе Павел распространяет эти три принципа на каждого (каждый поступай), используя в качестве иллюстрации два конкретных примера - - обрезание и рабство (апостол показывает, каким образом христиане могут разумно подойти к этим вопросам). Обрезание и рабство в наибольшей степени, чем какие-либо другие факторы в новозаветное время, способствовали разделению людей. Обрезание служило самым значительным религиозным барьером, а рабство -- барьером социальным. Павел твердо заявляет, что спасение Богом во Христе упраздняет эти барьеры. Верующий во Христе преобразуется настолько, что любой его статус или отсутствие такового перестает иметь какое бы то ни было значение.

Необходимо, конечно, отметить, что в более поздние века Дух Божий, вдохновлявший Его церковь, открывал разные приоритеты в разные эпохи: жертвы работорговли в XIX в. или еврейского холокоста в XX в. не могли с легкостью мириться с тем, что произошло. Нам же нужно проследить за ходом мысли Павла. Он столкнулся с ситуацией, характерной для пестрого, нестабильного общества в городе, который был международным морским портом и для жителей которого на первом месте стояли социальные проблемы. Павел стремился ободрить их и поэтому трижды обращался к ним с одним и тем же призывом: Поступай так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал (17). Каждый оставайся в том звании, в котором призван (20). В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом (24).

Павел пишет коринфянам, что главное в их ситуации ~ дать возможность Богу изменять их постоянно, каждый день, причем в тех обстоятельствах, в которые Он поместил их. Обрезание действительно воздвигало огромную стену разделения между иудеями и язычниками, но Бог мог уничтожить ее, воздействуя как на христиан из иудеев, так и на христиан из язычников (18,19). Пропасть между рабом и свободным огромна, но Бог может навести мосты даже здесь, совершая работу и среди христиан-рабов, и среди свободных христиан (21 -23).

Это означает полное посвящение и твердость в вере, в которой они пребывали, когда Бог призвал их войти в общение со Своим Сыном, Иисусом Христом (1 Кор. 1:9).Такой мудрый совет дал и несколько близких друзей певцу Клиффу Ричарду, когда многие другие, не отличавшиеся мудростью советчики, уговаривали его оставить предпринимательскую деятельность.

Существует три или четыре вида деятельности или занятий, которые новообращенный должен незамедлительно оставить (например, азартные игры, связь с преступным миром, проституция); необычно «человека не призывают заняться чем-то новым, ибо его прежняя деятельность может обрести совершенно иные черты»1. Об этом Павел говорит в ст. 24. «Позволь ему остаться с Богом; двое теперь стали партнерами, чего ранее не было. Это, несомненно, преобразует весь путь, все наши поступки (поступай так2)» и станет важным побудительным мотивом воплощения

1 Barrett, p. 170.

2 Peripatein — любимое слово Павла для описания образа жизни христи

в жизнь того, что Бог предназначил конкретно для каждого из нас. Когда для Бога наступит время действовать, Он даст нам необходимый заряд силы и бодрости, чтобы мы могли встать и идти.

Был и еще один привходящий момент, вызывавший постоянное беспокойство коринфян. С этим в особо острой форме столкнулся Павел в Фессалонике (ср.: 1 Фес. 4:9—12; 2 Фес. 3:6—13). Христиане были убеждены, что конец света и второе пришествие Христа во славе очень близки. События, происходившие в мире, и установившийся мировой порядок носили, мягко говоря, «недуховный» характер. Это привело, с одной стороны, к бурному расцвету евангелизма (поскольку это было единственное христианское служение, которое соответствовало критическому моменту); с другой стороны, многие просто пользовались моментом, извлекая для себя выгоду, причем не всегда честным способом: они руководствовались циничным принципом, позволявшим все списать на конец света. Павел был вынужден вести себя очень резко и твердо с македонскими христианами, особенно с кормильцами семей, действовавшими без должной меры ответственности.

В итоге, что же происходило с коринфскими христианами? Молодые впечатлительные христиане позволяли сделать из себя рабов (становилисьрабами человеков, 23). Новообращенные верующие с легкостью поддавались влиянию других, «зрелых христиан», их мыслям и учению. Они следовали их практическим советам, воспринимали некоторые черты их поведения, старые национальные предрассудки. Среди коринфских христиан из иудеев еще бытовали представления о том, что обрезание знаменует собой истинного (bonafide) верующего. Были и те, кто решительно выступал против этого законнического акта и настаивал на том, что необходимо произвести еще одну хирургической операцию, которая удалила бы следы обрезания1. Лидеры обеих религиозных партий делали рабов из духовно незрелых

1 В книге Джеймса Мишнера «Источник» (James Michener, The Source) рассказывается история молодого иудея, который хотел стать как все греки; он подвергся мучительной операции, чтобы удалить следы обрезания. Он хотел участвовать в греческой олимпиаде, где, по обычаю, спортсмены выступали нагими.

верующих, и Павел должен был ясно и твердо разъяснить им, что ни обрезание, ни необрезание не имеют никакого значения (19). Главное -- повиновение заповедям Господа, а это не имеет ничего общего с ритуальными религиозными действами1.

В Коринфе были влиятельные люди, зарабатывавшие себе капитал на проблеме рабов и свободных. Павел предает это гласности. Его мысль заключается в том, что Христос перевернул человеческие понятия, уничтожив все знаки различия: Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов (22). Только один Иисус являет Собой истинную реальность для всех людей, рабов или свободных, иудеев или язычников, мужчин или женщин, состоящих в браке или одиноких, чернокожих или белых, богатых или бедных, молодых или старых. Павел, по-видимому, показывает здесь и то, как Дух начал просвящать его самого, когда он столкнулся с этической проблемой рабства (ср. ст. 21: ...если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся). Хотя это весьма предварительное заявление, оно является кратким изложением основного положения о рабстве. Во Христе мы все объединены и составляем единое целое. Отныне христиане не должны позволять каким бы то ни было человеческим установлениям и отношениям разделять это единство, особенно когда другие стремятся обратить их в рабство путем таких разделений.

У всех нас один Учитель, Наставник, один Спаситель, один Господь. Ему одному мы должны отдать свое предпочтение. Мы куплены дорогой ценой (23; та же фраза приводится и в 6:20). Единение с Господом поможет каждому из нас занять твердую позицию в жизни, не сосредоточиваться на материальном и освободиться от бесчисленных бедствий, которые поджидают нас в этом мире.

1 Павел приводит несколько параллельных стихов на тему обрезания в 1 Кор. 7:19, Гал. 5:6 и Гал. 6:15. Проблема, с которой столкнулся Павел в галатийских церквах, и, в не меньшей мере, его длительная конфронтация по этому вопросу с Петром указывают на то, что в Коринфе эта проблема стояла не столь остро. В галатийских церквах подобные споры обрели такой обширный и глубокий характер, что поставили под сомнение само существо Благой вести. В обоих случаях, упомянутых в Послании к Галатам, есть вполне определенные ссылки на конкретных людей, которые пытались ввергнуть христиан в персональное рабство.

Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как полупивший от Господа милость быть Ему верным. 26 По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так. 27 Соединен ли ты с женою? не ищи развода. Остался ли без жены ?не ищи жены. 28 Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль. 29 Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; 30 И плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; 31И пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего. 32 А я хочу, чтоб вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; 33 А женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: 34 Незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтоб быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. 35 Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения.

Павлу, вероятно, задавали вопрос о девственности. Он пишет об этом вначале с позиций трудностей современной обстановки (26—31), а затем с прагматических позиций, с точки духовного осмысления создавшейся ситуации (32—35), и завершает свои рассуждения реальной оценкой позиции молодой пары влюбленных (36—38).

Хотя среди исследователей нет единого мнения по поводу точного значения термина «девство» («девственницы»,parthenoi), вероятие всего, Павел здесь сталкивается с точкой зрения приверженцев аскетизма, который был распространен в Коринфе1. Зная, что апостол отдает предпочтение целибату (о чем говорится в 7:26,32,38,40), они хотели услышать от него подтверждение этому. Павел здесь разъясняет свою позицию предельно честно. Он не выступает против брака как такового, но, скорее, против связанных с ним «скорбей» (thlipsin, 28) и «забот» (merimnai, 32 и

Более подробно см.: Bruce, pp. 73-74.

дал.), которые неизбежны в браке. Он, таким образом, дает совет тем, кто стоит на пороге решения, раздумывая, вступать ли ему в брак.

Одна мысль постоянно тревожит Павла. Впервые он размышляет об этом в послании. В ст. 26 он говорит о настоящей нужде, а в ст. 29 -- о том, что время уже коротко', в ст. 31 он подчеркивает, что проходит образ мира сего. Что имеет в виду Павел? Согласно комментариям Брюса, «в рамках своей пастырской опеки в этой главе Павел проводит обсуждение вопроса о браке и безбрачии в эсхатологическом ключе»1.

Фраза «по настоящей нужде», вероятно, означает нужду, которая возникает в сложных жизненных ситуациях. Иисус Сам говорил достаточно подробно о таких бедственных обстоятельствах, «великом бедствии» (ananke) и гневе «на народ сей» (то есть на евреев; Лк. 21:23). Непосредственный контекст этих грядущих бедствий -- разрушение Иерусалима, которое произошло спустя примерно пятнадцать лет после написания Павлом Первого послания к Коринфянам. Одним из тяжелейших последствий приближавшегося кризиса должен был стать сокрушительный удар, направленный на семью. Тот, кто побывал в Уганде или Зимбабве, мог видеть немыслимые разрушения, которые произвела в этих странах война. Едва ли там найдутся семьи, которых не коснулись страшные последствия военных действий. Каждый христианин, особенно с таким горячим сердцем, как у Павла, искренне стремится помочь людям избавиться от подобных страданий. Непреложные факты ясно показывают, что в подобных ситуациях именно семейные пары более других подвергаются невыносимым страданиям. Ср. ст. 28: Но таковые (состоящие в браке) будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль.

Необходимо принять во внимание несколько факторов, чтобы лучше понять ход мыслей Павла. До недавнего времени преследованиям в основном подвергались иудеи2. Римские власти (не только в столице, но и в провинции) подчас не могли разобраться, в чем состоит реальная опасность и в чем разница между

1 Bruce, p. 74.

2 Присутствие Акилы и Прискиллы в Коринфе в качестве главных по мощников Павла было следствием изгнания (согласно императорскому ука зу) всех евреев из Рима; ср.: Деян. 18:1,2.

длительно существовавшей угрозой иудаизма и вновь возникшей христианской сектой. Жесточайшие преследования, карательные меры императора Нерона уже направлялись против разрозненных и разбросанных по всей империи христианских общин. Павел сам столкнулся с весьма сложной ситуацией подобного рода в Эфесе, откуда он и писал теперь свое послание (ср.: Деян. 19).

В голове Павла сложилась определенная картина: по его представлению, события, связанные с разрушением Иерусалима (предсказанным Иисусом) и происшедшие в микрокосме, в окружающем мире (Средиземноморская область 1 в. н. э.), были прообразом космических событий конца времен. Вероятно, вполне логично полагать, что Павел призывал к твердости, благоразумию и единомыслию перед лицом надвигавшейся катастрофы. Практический совет Павла (в ответ на просьбу коринфян по поводу решения вопроса о заключении брака) был дан с учетом реальной обстановки на тот момент. Ходж1 комментирует это следующим образом: «Апостол пишет коринфянам с позиций советника, который предостерегает военных от вступления в неравный бой с вражеской армией».

Нет веских оснований полагать, однако, что Павел мыслил здесь эсхатологическими категориями. Вполне возможно, что церковь в Коринфе столкнулась с весьма суровыми обстоятельствами, о которых нам не известно ничего, апостол же знал много. Учитывая обстановку, он считал, что наилучший выход из сложившейся ситуации - - не стремиться к заключению брака. «Во время шторма на море нет возможности поменять корабли»2.

В своей второй ключевой фразе в ст. 29 Павел (время уже коротко) буквально имеет в виду следующее: «Этот кризис был предопределен. Слово „времяquot;, kairos (ср.: 7:5), обозначает особо важный момент Божественного замысла. Этот „моментquot; был сокращен по определению, он не мог продлиться долго»3. Но, независимо от того, много ли осталось времени, Павел подчеркивает, что нельзя руководствоваться мирскими соображениями: ...имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся. Супружество, тяжелые потери, радости, материальные блага, торговля и предпринимательство -- все это бремя повседневной человеческой жизни.

Сегодня мы тоже больше не можем полностью сосредоточиваться на этих реалиях. Точная оценка подобного рода ситуации в Коринфе I в. не теряет своей актуальности и для христиан, проживающих в современном стабильном обществе. Конечно, среди людей поколения 1980-х гг. (особенно неверующих) найдется немало таких, которые пренебрегают своими семейными обязанностями (например, многие супружеские пары не хотят иметь детей). Другие не оправдывают надежд современного материалистического общества своей пассивностью, отсутствием стремления к приобретательству. Острое чувство угрозы термоядерной войны среди европейцев (особенно, жителей Западной Германии) привело к необычному социальному явлению, которое можно проиллюстрировать на примере графства Корк на крайнем западе Ирландии. Многие граждане Западной Германии переезжают туда и работают в фермерских хозяйствах Западного Корка, поскольку авторитетными исследованиями было доказано, что это наиболее безопасное место в будущей ядерной войне между двумя великими державами.

Вероятно, уже наступил такой момент, когда христиане должны задаться вопросами, требующими даже более радикальных ответов на основе учения Павла, представленного в данной главе. Майкл Грин понимает значение фразы «время уже коротко» (29) почти буквально: «Время убрано, как парус на судне». Он объясняет это следующим образом: «Бог убирает „парусаquot; времени. Господь пришел в поворотный момент земной истории, пройдя через крест и воскресение, и мы живем между этим временем „собранных парусовquot; и вторым пришествием. Мы не знаем, наполнит ли еще когда-нибудь ветер эти паруса времени»1.

Две первые ключевые фразы Павла в этом разделе подготавливают надлежащую почву для третьей: ...проходит образ (греч. schema) мира (31). Самый лучший комментарий к этим словам

1 Quoted in Bruce, p. 74.

2 Morris, p. 116. з

Ср.: Еф. 5:16, где показано, что необходимо дорожить временем (kairos).

1 Отрывок из проповеди, произнесенной в декабре 1979 г. в Оксфорде, в церкви Св. Олдейта.

вышел из-под пера Иоанна: «Не любите мира, ни того, что в мире... ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего). И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1 Ин. 2:15-17). Неразумно, просто глупо отдавать предпочтение «образу» быстро разлагающегося мира.

Этот тройственный, но одновременно единый по своей сути подход к современной Павлу ситуации в Коринфе объясняет и тот совет, который он дает относительно безбрачия: ...хорошо человеку оставаться так (26; это принцип воздержания для каждого в определенных обстоятельствах). Соединен ли ты с женою? не ищи развода. Остался ли без жены?не ищи жены (27). Однако человеку, собственный выбор которого может вызвать у него серьезные угрызения совести, Павел говорит: Впрочем, если и женишься, не согрешишь (28).

В ст. 32—35 Павел вводит другую, связанную с прежней тему, которая не перестает волновать его: Говорю это для вашей же пользы... чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу (35). Апостол рисует перед нами картину продуманного и спокойного посвящения Господу Ключевое слово здесь (которое встречается в оригинале в трех стихах шесть раз) относится к «заботам». В основе лежит греческое слово meros, или «часть». Когда Павел пишет: ...я хочу, чтоб вы были без забот (32), он выражает тем самым пожелание о том, чтобы коринфских христиан ничто не разделяло, включая семейные заботы и домашние хлопоты. У состоящего в браке человека происходит конфликт интересов: ...женатый заботится («разрывается на части») о мирском, как угодить жене... а замужняя заботится («разрывается на части») о мирском, как угодить мужу (33,34), то есть это свойственно и женатому, и замужней. Не состоящие в браке христиане могут уделять больше внимания духовным размышлениям и получению знаний, которые позволяют человеку более основательно посвятить себя служению. Когда человек принимает на себя груз ответственности за своего партнера в браке, а также и за детей, у него не остается достаточно времени для таких вещей.

Апостол не настолько наивен, чтобы предположить, что только не состоящие в браке христиане могут с полной отдачей служить Господу. Он продолжает говорить об их суетных тревогах как о способствующих раздвоению чувств, поскольку, хотя неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу... телом и духом (32 и 34), это само по себе не приводит к истинной святости. Это прерогатива Святого Духа. Если мужчина или женщина, не состоящие в браке (Павел, вероятно, имел в виду и тех, и других), не смогут с эмоциональных, психологических, а также духовных позиций прийти к решению о целибате, они не испытают всей полноты радости в Господе, ибо будут находиться в предвкушении радости заключения брака.

Далее, Павел не стремится здесь преподнести свои рассуждения как нравоучение, но просто констатирует факты (ср. ст. 35: Говорю это для вашей же пользы): действительно, женатый должен заботиться о своей жене, он также должен угождать и Господу. Павел ни в коей мере не стремится своими увещеваниями «наложить узы», надеть петлю на шею замужних и женатых христиан, дабы они почувствовали на себе тяжкое бремя супружества.

Итак, мы снова возвращаемся к исходному утверждению Павла о том, что и брак, и безбрачие в равной мере являются дарами (charismata) Божественной благодати. Не состоящие в браке на-ходятличное удовлетворение в этом даре, харизме (charisma) безбрачия (целибата); состоящие в браке могут безраздельно посвятить себя Господу в даре (charisma) супружества.

6. Обрученные пары (7:36-38)

Если же кто почитает неприличным для своей девицы то, чтобы она, будучи в зрелом возрасте, оставалась так, тот пусть делает, как хочет, — не согрешит; пусть таковые выходят замуж. 37Но кто непоколебимо тверд в сердце своем и, не будучи стесняем нуждою, но будучи властен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою деву, — тот хорошо поступает. 38 Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше.

Очевидно, в Коринфе были люди, налагавшие на обрученных жениха и невесту обязательство воздерживаться от заключения брака по возможности дольше. Те, кто защищал такую позицию, вероятно, приводил и те же доводы, что и ныне: они сами в значительной мере познали розы (и шипы) супружеской жизни. Для таких людей призывать к самоконтролю было делом обычным. Павел, однако, не позволяет возвести такого рода самоотвержение в ранг высшей добродетели, равно как и не разделяет точки зрения более либерально настроенных обрученных пар о допустимости добрачных сексуальных контактов. Если обрученная пара не в силах сдерживать свои плотские вожделения1, физическое стремление друг к другу, тогда им следует пожениться и получить благословение Бога:...выдающий замуж поступает хорошо (38); пусть делает, как хочет, --не согрешит (36). Это практически тот же совет, что и в 7:9. Если же они могут подождать, то это тоже хорошо (37). Апостол призывает их быть честными по отношению друг к другу: их решение должно быть твердым, всесторонне обдуманным, основанным на том, что сексуальные желания находятся под таким строгим контролем, что его нарушение не может принести им настоящего удовлетворения. Первостепенное значение здесь имеет то, что помолвленные, которые настроились на определенное ожидание, и те, кто считает, что лучше вступить в брак, чем сгорать от страстного желания, не рискуют потерять благорасположения Божьего.

7. Вдовы (7:39,40)

Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе. 40 Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия.

Подчеркнув, что супруги должны всю жизнь сохранять верность друг другу, далее Павел говорит о вдовах. Им он предоставляет полную свободу при решении вступать или не вступать в новый брак. Единственное твердое и важное условие, которое лежит в основе предполагаемого повторного брака, — только в Господе2. На первый взгляд, такая позиция кажется неожиданной в свете общего акцента всей главы на том, что христианину гучше оставаться в прежнем положении. Впрочем, далее Павел подтверждает свое первоначальное мнение о том, что для христианской вдовы лучше оставаться одинокой, невзирая на то что нее еще могут сохраняться сексуальные желания.

С самых ранних лет христианской церкви, о которых рас-жазывается в Деяниях святых Апостолов, вдовам оказывалось особое внимание в общинах (Деян. 6:1 и дал). По-видимому, на самом раннем этапе истории церкви был установлен особый «орден вдов», в рамках которого осуществлялась специальная забота о вдовах, которая была прекрасной иллюстрацией чисто религиозной практики: «...чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем» (Иак. 1:27). После того как этот обычай укоренился в поместных церквах, Павел поручил Тимофею разработать специальное руководство для деятельности таких орденов (ср.: 1 Тим. 5:3—16). В приведенных советах своему сподвижнику в Эфесе, откуда апостол пишет это послание в Коринф, он убеждает Тимофея не принимать в этот орден «молодых вдовиц» (1 Тим. 5:11), считая, что при этом может возникнуть много отрицательным моментов, хотя есть и положительные. К «истинным вдовицам» (1 Тим. 5:3) Павел причислял вдов в возрасте не менее шестидесяти лет (1 Тим. 5:9). Женщина на склоне лет, ставшая вдовой и страдающая от одиночества, может в дальнейшем стремиться обрести себе партнера в новом браке только из боязни остаться одной.

Тот факт, что Павел снова (7:40) высказывает свое личное мнение (как и в 7:25), вероятно, свидетельствует о том, что на данном этапе он начал задумываться над этой проблемой. Его заключительная ремарка (...и я имею Духа Божия), возможно, снова отражает тот же элемент иронии, который был вообще двойствен его взаимоотношениям с церковью в Коринфе.

1 «Если его чувства пылают» — это парафраз греч. слова heperakmos, ко торое может относиться либо к мужчине, которого обуревают страстные желания, либо к женщине, чья пора расцвета миновала.

2 В более общем смысле эта фраза может означать «только по воле Божьей». В данном случае акцент на другом, и не важно, является ли предполагаемый партнер христианином.

8:1—13 8. Свобода и ответственность за других.

В следующем крупном разделе (8:1 - -11:1) Павел сосредоточивает внимание на важной и болезненной для коринфян проблеме (впрочем, не только для них, но и для всей раннехристианской церкви) — проблеме идоложертвенных яств (ton eidolothutori). Эта тема не представляется сегодня актуальной. Баркли пишет по этому поводу: «Жертвоприношения богам были неотъемлемым элементом жизни в древности. Жертвы были двух родов: частные (личные) и общественные. В первом случае жертвенное животное разрубалось натри части. Одна часть сжигалась на жертвеннике в знак посвящения богу, другую часть получали священники, а оставшееся мясо забирал сам жертвующий. Это мясо он приносил на общий стол. Иногда пиры происходили в доме хозяина; иногда даже в храме бога, которому была принесена жертва... Проблема, с которой сталкивался христианин, состояла в возможности или невозможности его участия в подобного рода празднествах. Мог ли он вообще прикасаться устами к тому, что было принесено в жертву идолу, языческому богу? Если нет, то он должен был полностью отказаться от участия втаких общественных мероприятиях... Вовремя принесения общественной жертвы также сжигалась вначале ее треть, затем священники получали причитающуюся им долю, а оставшаяся часть поступала в распоряжение официальных властей. То, что оставалось, распродавалось на рынке, а потому, даже если какое-то мясо было куплено на торжище, не исключено, что оно уже приносилось в жертву идолу или языческому богу...

«Еще больше осложнял дело тот факт, что люди верили в бесов и злых духов и страшились их... Последние постоянно искали возможности проникнуть внутрь человека, а если это им удавалось, то они могли причинить вред его телу и нанести урон разуму... Эти духи проникали в организм человека вместе с пищей. Один из способов избежать этого заключался в посвящении пищи доброму богу... Отсюда следовало, что человеку вообще не следовало употреблять мясо, если оно каким-то образом было связано с обрядом жертвоприношения языческому богу. Могли христианин есть такую пищу?.. Для христиан в Коринфе, как и в любом другом крупном городе, это было жизненно важной проблемой, которую следовало решить тем или иным способом»1.

Таким образом, вопрос об идоложертвенной пище распадался на две части: принимать участие в языческих празднествах или нет? Есть л и пишу, купленную на торжищах, если ее происхождение сомнительно? Ситуация существенно осложнялась строгими предписаниями кошерных иудейских законов, а также многочисленными ригористами в коринфской церкви. К этому следует еще добавить знаменитое иерусалимское постановление (Деян. 15:29), предписывавшее обращенным из язычников воздерживаться от употребления идоложертвенной пищи.

Хотя сам Павел никогда (насколько мы можем судить) в Коринфе не ссылался на это постановление, вполне вероятно, что члены партии Петра (ср.: 1 Кор. 1:12) использовали его в поддержку своего ригоризма. Брюс2 делает важное наблюдение по поводу того, что Павел был единственным авторитетным лицом в апостольской или околоапостольской церкви, не решавшим проблему идоложертвенной пищи путем абсолютного запрета на нее. Тем самым он стремился подчеркнуть, что в решении этой центральной проблемы не даст праздновать победу законникам. Этот насущный вопрос был связан с повседневной жизнью, и ! уступить в нем законникам хотя бы на йоту было бы фатальной ошибкой.

Иудейские законники в христианском сообществе Коринфа приводили три главных аргумента в поддержку запрета на употребление идоложертвенной пищи своими собратьями-иудеями:

1 Barclay, p. 79ГГ.

2 Bruce, p. 79.

1) эта пиша была отмечена клеймом идолопоклонства; 2) язычники, естественно, не платили с нее десятину и 3) жертва, вероятно, закалывалась не надлежащим образом. А как тогда следовало поступать христианам? Среди них были противники законников, которые считали все эти споры просто унизительными и пустыми: разве приличествует тем, кто обрел свободу в Иисусе Христе, заниматься такими никому не нужными рассуждениями о пище? Таким путем не только можно стать посмешищем для окружающих, но и уничтожить все достижения проповеди Евангелия. И снова Павел оказался втянутым в противостояние двух религиозных групп: как можно было сохранить радость и спокойствие среди них и не исказить при этом евангельскую истину? Среди коринфских христиан и так было много разногласий и споров, и он не хотел подливать масла в огонь.

Принимая во внимание аргументы в 8:1 - -11:1 в целом, можно сказать совершенно определенно: Павел выступал за свободу (см. особенно: 8:8; 9:1 —12,12а). Он защищал две категории свободы: абсолютную свободу во Христе (8:8; 9:19 и 10:29) и свободу ограничивать свободу собрата, чьи убеждения еще не устоялись (8:13; 9:12,15,19). Важно, что Павел признает намеренное ограничение своей абсолютной свободы во Христе ни в коей мере не для собственного блага: ...дабы... самому не остаться недостойным (9:24-27).

После этого краткого обзора трех указанных глав мы более подробно остановимся на гл. 8, где Павел рассматривает три важных аспекта общей проблемы: отвергнутый принцип, поставленный на карту, фундаментальную истину о Боге и непреложность высшего нравственного принципа.

1. Ключевой принцип: любовь назидает (8:1—3)

О идоложертвенных яствах мы знаем, потому что мы все имеем знание. Но знание надмевает, а любовь назидает. 2 Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать; 3 Но кто любит Бога, тому дано знание от Него.

Вспомним, какие две религиозные группы существовали в Коринфе: законники - - строгие приверженцы исполнения буквызакона («делай то, что говорит закон») и свободомыслящие (вольнодумцы; «мы знаем, что лучше быть свободным»). Павел отвечает им по сути: имеет значение любовь, а не знание того или иного рода. Павел здесь не порицает «знание» как таковое. Он подчеркивает лишь, что истинная любовь (agape) должна контролировать и характеризовать любое знание (gnosis). Дух, который движет нами, когда мы говорим, во многом является частью наших истинных знаний. Годе выражает это следующим образом: «Знание, лишенное любви и созидательной силы, если рассмотреть его более пристально, по сути не является истинным знанием»1.

Слово «знание» (gnosis) встречается шесть раз в трех стихах, и здесь мы сталкиваемся с тем, что в конце концов оно отражает основу споров гностиков. Некоторые из крылатых выражений сторонников вседозволенности приводятся как цитаты, причем с эмфатическим личным местоимением: ...мы все имеем знание (1). Другие лозунги выявляются в ст. 4. Павел стремится поставить знание на место, которое ему принадлежит по праву, в соответствующем контексте и обрамлении. Знание само по себе, особенно то, которое выставляется напоказ коринфскими гностиками, только надмевает, а обладающий им подобен надутому воздушному шару. Уже не в первый раз апостол стремится умерить их пыл (ср.: 1 Кор. 4:6,18; 5:2). Знание важно, и мы все обладаем им, но само по себе оно ничего не значит. Христианин должен преисполниться любви, поскольку любовь назидает ().

Павел хотел, чтобы церковь в Коринфе была сильной и крепкой и могла бы нести свое бремя, а для этого требовался твердый фундамент христианской любви, которая не кичится собой (ср.: 1 Кор. 13:4). Когда характер христианина зиждется на любви, а сам он возрастает в познании, его больше заботит не то, насколько хорошо он знает Бога, но знает ли его Бог. Это действительно можно назвать истинным свидетельством любви к Богу (ср.: Гал. 4:8,9). Человек, обладающий истинным знанием, не гордится им, но смиренно стремится к поискам еще не познанного.

1 Godet, I, p. 408.

Эта истина непосредственно касается гностического подхода к религии, который отличался претенциозностью и самолюбованием и для которого были характерны вопросы такого рода: «Как далеко я могу идти?» или «Что в этом для меня?» Этот эгоцентрический подход в корне отличается отлюбви-агапе, которая полна готовности отдавать, помогать, назидать. Любить Бога -единственно верный ответ на Его любовь, явленную нам в Его Сыне (высший смысл которой открылся нам в Его смерти) (ср.: 1 Ин. 4:10). С любви начинается путь познания Богом. Всякое истинное знание, таким образом, открывает нам путь к совершенному знанию о нас, которым обладает Бог.

Нам не доступна полнота знания, ибо мы «знаем отчасти» (1 Кор. 13:9), а потому крайне опасно придавать чрезмерное значение знанию, особенно тому эзотерическому и исключительного рода знанию, за которое ратовали гностики1. Их версия духовной «исключительности» была антитезой истинной любви-агапе, которая открылась в жертвенной смерти Христа. Эта любовь созидает Тело Христово.

Можно теперь применить этот отвергнутый принцип к частному вопросу об идоложертвенной пище. Здесь Павел подчеркивает, что особое знание о ритуальном и религиозном происхождении конкретного куска мяса, лежащего на рыночном прилавке или на столе гостеприимного хозяина, ничего не дает для назидания в вере наших собратьев-христиан. Гораздо важнее для них — видеть, как я поступлю в этой щекотливой ситуации. Мои тонкие познания в области богословия или даже фундаментальных христианских истин не могут дать ничего, разве что произвести впечатление на окружающих.

Если, с другой стороны, я постараюсь тщательно взвесить, как может отреагировать на мое поведение мой собрат-христианин, и поступлю соответственно, я буду созидать Тело Христово. Следовательно, каждый должен строить свою жизнь, задумываясь, приблизят л и его поступки людей к Богу, будут ли способствовать укреплению их христианской веры? Когда знание христианина освещается лучами любви, он ясно демонстрирует, что знает Бога и что Богзнает его, то есть его взаимоотношения с Богом углубляются.

2 Необходимо помнить, что ересь гностицизма в полную силу сформировалась во II в. Павел же говорит о начальном этапе становления гностицизма.

2. Фундаментальная истина: Бог един (8:4—6)

Итак об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого. 5 Ибо, хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, — так как есть много богов и господ много, — 6 Но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им.

Частичное «знание» коринфской группы заключалось в очевидном (для них самих) факте: ...идол в мире ничто (4). Павел с готовностью соглашается с этим, а также подтверждает другую, несомненную для них истину: ...нет иного Бога, кроме Единого. Это столь же непреложная истина, говорит Павел, как и то, что, хотя и есть так называемы боги, «...все боги народов - - идолы» (ср.: Пс. 95:5). Это основополагающая библейская истина, и мы не должны ни на йоту отступать от нее.

Фактически, мы просто берем крылатую фразу коринфских гностиков: ...нет иного Бога, кроме Единого, и затем начинаем обсуждать и спорить, действительно ли все поклоняются одному Богу, но под разными именами и разными путями. Современный универсалистский (синкретический) подход в целом либо отвергает, либо оставляет без внимания специфику христианской вести.

Если же мы более внимательно рассмотрим утверждение в 8:6, то увидим, что именно подчеркивает Павел: Но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им. Могут быть так называемые боги, или на небе, илц на земле, — так как есть много богов и господ много (5). Павел категорически заявляет о существовании Бога-Отца (и мы должны увидеть в этой фразе всю глубину и богатство новозаветного богословия об Отцовстве Бога) и равного Ему по статусу и власти Иисуса Христа. Отец - Тот, из (греч. ek) Которого происходит все сущее, то есть Он - - источник и начало; Он также - - цель (греч. предлог eis) и смысл нашего существования. Иисус Христос - - первоначало и посредник, то есть Тот, через (греч. did) Кого было сотворено все сущее.

Наиболее естественно полагать, что местоимения «мы» и «нас» в данном отрывке относятся к христианам: таким образом, Иисус служит мостом, который соединяет нас с Богом, Он — посредник, ходатай, путь к Богу (ср.: Ин. 14:6; Рим. 11:26; Кол. 1:15 и дал.; 1 Тим. 2:5,6). Это фундаментальная истина, от которой не может отступить апостол Павел. Существуют коренные отличия и непреодолимая пропасть между Богом (Отцом нашего Господа Иисуса Христа) и богами, которым поклоняются во всех других религиях, хотя можно найти и много второстепенных сходных характеристик.

Что же тогда такое эти многочисленные так называемые боги и господа на небе и на земле? Библия говорит об этом ясно и однозначно. Они представляют собой eidola, «копии», не имеющие никакого отношения к реальности. Таким образом, слово «идол» используется как по отношению к истукану, сделанному из дерева или камня, так и к божеству, которому при этом поклоняются. Пророк Исайя пишет: «Делающие идолов все ничтожны, и вожделеннейшие их не приносят никакой пользы» (Ис. 44:9 и дал.). Далее он перечисляет всех ремесленников, которые прилагают руку к изготовлению идолов: кузнецы, плотники, лесорубы, хлебопеки, повара - - все работают с одним и тем же куском дерева, выросшего в лесу, а затем поклоняются мертвому бревну Ничто - - вот прекрасная характеристика нереальной, лишенной духовного измерения истины.

Но это не полная картина идолопоклонства в Ветхом Завете. Во Второзаконии есть очень важный текст на эту тему: «И утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего. Богами чуждыми они раздражили Его, и мерзостями разгневали Его. Приносили жертвы бесам, а не Богу, богам, которых они не знали, новым, которые пришли от соседей и о которых не помышляли отцы ваши» (Втор. 32:15-17).

Боги языческие не являются богами в собственном смысле этого слова; они -- просто идолы, то есть изделия рук человеческих, которым поклоняются люди. Но за этими «копиями» (eidola) стоят духовные силы, названные в предыдущем разделе «бесами».

Сказанное отражает не только ветхозаветное учение, об этом же говорится, например (хотя и не в таком явном виде), в 1 Фес. 1:9 и ясно выражено в Гал. 4:8,9, где Павел говорит христианам: «Но тогда, не знавши Бога, вы служили богам, которые в существе не боги; ныне же, познавши Бога, или лучше, получивши познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?»

Совершенно ясно, что поклонение идолам -- одновременно и дань нереальному, и слишком реально само по себе. Это как раз то, о чем говорит сам Павел в 10:19,20: «Что же я говорю? то ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь? Нет; но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу; но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами». Эти бесы не идентичны тому, чем представляются язычникам боги, которым они поклоняются. Впасть в любого рода идолопоклонство — значит открыть двери бесам, подпасть под влияние этих агентов сатаны, которые вожделеют нашего поклонения и которые в прошлом -- искусные обманщики и губители1.

Эта концепция сохраняет свою практическую ценность в свете пастырской опеки. Те, кто до обращения в христианство был вовлечен в разного рода языческие культы, часто нуждались в особом служении. У Павла нет никаких иллюзий, он знает, что контакты с бесами все еще составляют большую опасность для членов христианской общины (ср.: 1 Кор. 10:19-22). Это не означает, что христиане могут спокойно существовать в состоянии одержимости бесами (возможность, которая с богословской и пастырской позиций может иметь летальный исход). Избавление от таких демонических сил требует, в этой связи, служения опытных и знающих христиан. Кроме того, следует предусмотреть действие целого спектра духовных сил там, где мужчины или женщины стремятся найти удовлетворение, исполнение, отождествление и, особенно, контакте «божественным», — независимо от того, насколько неопределенна эта последняя фраза. Столкнувшись с историей противостояния Господу Иисусу Христу противоборствующих сил, сражающихся за человеческую душу, мы должны быть готовы освободить людей от подобного рабства. Вероятным следствием такого вмешательства могут быть смятение, бесцельность и полное подчинение личным амбициям, открывающим дорогу различным силам. Наше служение

1 Не лежит ли за этим бескомпромиссное осуждение некоторых учений, распространенных в церквах Пергама и Фиатиры (Отк. 2:14 и 20)?

особенно важно там, где прослеживается контакте религиозными культами, связанными с восточным мистицизмом, гипнозом и другими подобного рода методами контроля над разумом, или с оккультной практикой, или с наркоманией.

3. Высший критерий: брат, за которого умер Христос (8:7—13)

Но не у всех такое знание: некоторые и доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное, как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется. 8 Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем. 9 Берегитесь однакоже, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных. 10 Ибо, если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть идоложертвенное? 11 И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос. 12 А согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа. 13 И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего.

Снова возвращаясь к вопросу об идоложертвенной пищи, Павел указывает на то, что в Коринфе некоторые христиане еще не полностью разобрались в фундаментальной истине, о которой только что шла речь: ...некоторые и доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное, как жертвы идольские (7). Такие люди думают, что идолы реально существуют, а потому тот, ктоестидоложертвенную пищу, оскверняется. Вследствие того, что их связь с идолопоклонством была длительной и глубокой, Павел не рассуждает на эту тему: он обращается к «сильному» (то есть «знающему», «хорошо информированному») человеку, дабы тот не угождал себе, но позаботился бы о своем более слабом собрате. Таким образом, Павел утверждает ясный духовный принцип: Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем (8).

«Немощный» собрат в данном случае - - тот, кто относится к этому с излишней чувствительностью; это приверженец строгого следования надлежащим установлениям, христианин, который старается отвергнуть все сомнительное, все то, что, по его разумению, может испортить его отношения с Богом. Павел хочет, чтобы такой «немощный» человек стал «сильным», и пытается убедить его в этом. Он акцентирует внимание на том, что «сильному» человеку необходимо избавиться от следования человеческим установкам и ярлыкам типа: ты должен добровольно ограничить свою свободу. Таким образом, сильный должен перестроиться, чтобы помочь слабому, но не наоборот.

Доводы Павла, представленные в ст. 9—13, безусловно весомы. Во-первых, неограниченная христианская свобода на самом деле может стать камнем преткновения для слабого христианина, способствуя еще большему ослаблению, а не росту его веры, и побуждая его действовать против его же собственной совести (10). Фактически христианин действует здесь, не опираясь целиком на свою веру, а такие поступки Павел рассматривает как прямой грех (Рим. 14:23).

Во-вторых, мы не должны забывать, что наш ближний — христианин, наш собрат, за которого умер Христос (11), а не просто добрый друг, или приятель из местной общины, или даже верный член нашего братства. Рассуждая подобным образом, мы будем стремиться сделать все, чтобы наш немощный брат не погиб.

В-третьих, если мы грешим против своего брата и наносим раны его немощной совести, мы тем самым грешим против Самого Христа (12; ср.: Мф. 25:41 и дал.), ибо в этом случае реальное присутствие Иисуса в нашем собрате с легкостью нами игнорируется.

Из всего этого следует неизбежный вывод: демонстрируя истинную христианскую свободу, нельзя использовать «сомнительные методы». Таким образом, утверждение Павла в ст. 13 подводит ясный итог этой главы: И потому, если пища соблазняет брата моего (букв., греч. «заставить споткнуться»; ср.: Мк. 9:42), не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего. И об этом должен помнить «хорошо информированный», «знающий человек».

Другая важная тема в данной главе --это роль сознания, совести. Слово «совесть» встречается три раза (7,10,12). В каждом случае речь идет о нестойкой совести (греч. asthenes, «слабый»), свойственной христианину, чье пребывание во Христе после избавления от язычества -- еще сравнительно недавнее. Такая личность испытывает драматические перемены в жизни. Его образ жизни как коринфянина предполагает, что он должен быть социально адаптированным, коммуникабельным и гостеприимным. Брюс приводит записанное на папирусе приглашение, типичное для того времени: «Херемон приглашает вас на обед за столом господина Сараписа в Сарапейоне (то есть в храме Сара-писа) завтра, 15-го, в 9 часов»1.

Есть существенная разница между тем, кто «играет в коринфянина», и тем, кто является «истинным коринфянином». Гостеприимство и общение, вероятно, занимало много времени в жизни коринфян. Чем более чуткой совестью обладает христианин, тем больше он чувствует необходимость христианского свидетельства и тем больше подвергается опасности впасть в искушение поддержки христианского «гетто» или, по крайней мере, восприятия подобного образа мыслей.

В такой обстановке христиане нуждались в надлежащих наставлениях о вещах, которые действительно имели значение в современном для них обществе. Павел снова поднимает эту тему в 10:23—30. Если христианская церковь собиралась успешно бороться с буйной порослью язычества в таком порочном городе (являвшемся к тому же морским портом), как Коринф, то христианам требовалась особая чувствительность к различного рода «сомнительным вещам». Павел хотел, чтобы свет христианства проник во все темные закоулки и нравственные тупики в Коринфе. Это требовало более сильной совести, которой обладали немногие христиане, будь то в Коринфе или Риме, поэтому каждому необходимо было проявлять терпение, отсутствие духа осуждения, чуткость, абсолютное посвящение христианскому образу жизни в христианском сообществе в целом.

Если христианин находится под влиянием, к примеру, человека, которого он считает человеком знания (10) или «сильным» братом, и принимает решение или предпринимает действия без личной молитвы и вопреки воле Господа для него, то это свершается им не по вере. По мнению Павла, это следствие его греховных действий: его совесть уязвлена (12), или оглушена (греч. typtontes, букв, «оглушить», «ударить по голове»); ему становится еще труднее прийти к зрелому, христианскому решению.

Для Павла, поэтому, «сильная» личность -- это христианин, который находится только под твердым водительством Христа, позволяя только Ему определять его образ жизни; для такого человека в этом — средоточие всей его жизни. Но для многих христиан такая сила недоступна, она для них — несбыточная мечта. В каком же направлении двигаться? «Мы, сильные, должны сносить (букв, «нести», bastazeiri) немощи бессильных и не себе угождать: каждый из нас должен угождать ближнему, во благо, к назиданию» (Рим. 15:1,2).

Суть раскрывается в одной странной фразе: «...не себе угождать». Такая позиция напрямую противоречит обычным представлениям, особенно представлениям коринфян, которые привыкли настаивать на своих «правах». Весь арсенал аргументов Павла в этой главе иллюстрируется примером следования закону любви: любовь ограничивает себя в правах ради других. Быть причиной падения собрата, даже одного человека, оступиться даже один раз -- это представляется Павлу столь опасным, что он сам никогда бы не прикоснулся к куску мяса во избежание катастрофы. В этом и состоит настоящая христианская опасность, а то, что Павел утверждает с таким пылом, — истинная христианская свобода.

'Bruce, р. 81.

9:1—27 9. Свобода для ограничения собственной свободы

В этой главе Павел продолжает столь же горячо рассуждать о христианской свободе. Он иллюстрирует это в основном на собственном примере ограничения свободы ради распространения Благой вести. Казалось бы, заявления апостола о своих правах перекликаются с лозунгом коринфян (если не пародируют его), но свои доводы он завершает словами о необходимости придерживаться самодисциплины во имя других (9:24-27). Фактически, кульминационным моментом этого аргумента в данном разделе служит призыв в 11:1: «Будьте подражателями мне, как я Христу».

1. Свобода Павла во Христе (9:1-6)

Не Апостол ли я ? Не свободен ли я ? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего ? Не мое ли дело вы в Господе ? 2 Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы в Господе. 3 Вот мое защищение против осуждающих меня. 4 Или мы не имеем власти есть и пить ? 5 Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа ? 6 Или один я и Варнава не имеем власти не работать?

В Коринфе были, как известно, люди, которые постоянно подвергали сомнению авторитет Павла, особенно его апостольский чин. Они считали, что у них больше полномочий, чем у него. Они притязали на апостольство, полагая, что имеют на это больше оснований, нежели он. По их представлению, апостолом мог быть лишь человек авторитетный, умеющий продемонстрировать окружающим свои властные полномочия. Они всем навязывали это свое представление, и тот, кто не поступал надлежащим, с их точки зрения, образом, не мог находиться среди руководителей церкви. Они видели в христианских руководителях господ, а не слуг. Эти люди резко критиковали Павла, потому что он был не похож на них; он был «слишком слабым, слишком мягким, слишком стремился отречься от своей свободы во Христе ради других»1.

Именно так Павел видит свою свободу во Христе, особенно, огда он твердо и спокойно избирает путь ограничения своей свободы ради блага других. Это, утверждает он, признак силы, а не слабости.

В данном разделе Павел сосредоточивает внимание на своих правах как апостола, а не как простого христианина. Он видел Иисуса Христа, Господа нашего (ср.: 1 Кор. 15:8,9), и само существование церкви в Коринфе служит неопровержимым доказательством того, что его служение носит знак апостольства: фактически, эти коринфяне — печать его апостольства в Господе (2), а печать — это знак принадлежности, собственности2. Павел, как никто другой, имел особое право утверждать, что церковь в Коринфе - - его детище и сфера его влияния. Он раньше всех (не без страха и трепета) пришел возвестить им Евангелие; он испытал на себе личное противостояние многих из тех, кому претила мысль об учреждении церкви в таком городе; он без остатка отдавал себя ради блага этих людей. При этом он все еще отказывался заявлять о своих правах апостола.

В чем же конкретно заключались эти права? Павел перечисляет их в трех следующих стихах (4—6): это право есть и пить; иметь... жену, которая могла бы сопровождать апостола в миссионерских странствиях; и иметь власть не работать ради пропитания. Он спрашивает: Или мы не имеем власти есть и пить? (4). Выглядит так, будто Павел встает на собственную защиту. На эту

1 Если такой образ кажется читателям в какой-то мере карикатурным, следует обратиться ко 2 Кор. 10:7 -- 11:15.

2 Ср. 2 Кор. 12:12: «Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами» -- возможно, это более деталь ное описание того, о чем говорилось в 1 Кор. 1:6: «Ибо свидетельство Хрис тово утвердилось в вас».

мысль наталкивает использованное им здесь греч. слово apologia — «защишение», апологетика (3); он, естественно, отвечает на обвинения в свой адрес, касающиеся законности и действенности его апостольства. Не очень-то легко отвечать, когда все твое служение подвергается сомнению. И еще не раз Павел вынужден будет нести ответ за свое служение перед людьми. Сам факт, что он готов был потратить время и сосредоточить свои мысли на защите себя перед теми, кто мог бы оценить его на основании дарованных ему полномочий как апостола Христа, показывает, насколько кротким и смиренным был этот человек.

Определенный интерес представляет второе апостольское право: Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа?(5). Вылили братья Господа сыновьями от раннего брака Иосифа или, что более вероятно, сыновьями Иосифа и Марии? Брал ли Петр в миссионерские странствия свою жену и могло ли это привести к тому, что ему стали подражать и другие? Именно такие, личные, а не богословские разногласия в церкви столь часто ведут к разделению. Действительно ли Павел выделялся среди других тем, что странствовал без жены, которая могла бы взять на себя все заботы бытового характера? Верно ли преподносится в заметках на полях в RSV, что сестра Павла была его женой? Относится ли это к женщинам-христианкам, которые самоотверженно отдавались служению, таким, как Сусанна, Иоанна, Мария Магдалина и «многие другие, которые служили Ему именем своим» (Лк. 8:2,3)? Независимо от ответа на эти вопросы, очевидно одно: истинный апостол по праву заслуживал, чтобы о нем и о его жене позаботились должным образом, — обычай, который укоренился в настоящее время, когда местные церкви получают много пользы от посещения других служителей.

В третий раз используя слово «право» (exousid) в этих трех стихах, Павел делает акцент на преимуществе апостолов не зарабатывать своим ремеслом во время благовествования. Ведь если апостол занимается каким бы то ни было трудом, поместной церкви не нужно его содержать (6). Известно, особенно из Деяний святых Апостолов, что Павел проводил долгие часы за работой в изнуряющем климате ради местной общины. Это, в частности, имело место в Эфесе, городе, расположенном в субтропической зоне, где нормальная жизнь обычно замирала в часы сиесты (с одиннадцати утра до четырех часов дня), что и сейчас характерно для латинских стран и стран Южной Америки. В эти «мертвые» часы (если в RSV отражено то, что было в действительности) Павел «ежедневно проповедовал в училище некоего Тиран-на» (Деян. 19:9). И по завершении двух-трехлетнего упорного труда в Эфесе апостол смог сказать: «Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои» (Деян. 20:33,34). О том же он говорил и в Фессалонике (1 Фес. 2:9; 2 Фес. 3:7—9), и для общего свидетельства там это было чрезвычайно важным примером бескорыстного и упорного труда и независимости от других. В Македонии было немало нахлебников и лентяев, которые в бездействии безмятежно ожидали второго пришествия Христа.

Права, права, права: Павел имеет много прав, но не претендует на них. Интригующе звучитупоминание Варнавыв9:6, не столько в свете возможного примирения (ср.: 2 Тим. 4:11; Кол. 4:10) этих великих мужей после их серьезной ссоры (paroxysmos) из-за Иоанна Марка (Деян. 15:39), но потому, что Варнава был очень богатым землевладельцем (Деян. 4:36,37). Вполне вероятно, такие обидчивые люди, как коринфские христиане, могли счесть довольно беззастенчивым для человека, располагающего значительными средствами, пользоваться их гостеприимством: если он собирается стать проповедником Евангелия, то пусть сам позаботится о своем материальном обеспечении.

2. Отказ от своих прав (9:7—18)

Какой воин служит когда-либо на своем содержании ? Кто, насадив виноград, не ест плодов его ? Кто, пася стадо, не ест молока от стада ? 8 По человеческому ли только рассуждению я это говорю ? Не то же ли говорит и закон ? 9 Ибо в Моисеевом законе написано: «не заграждай рта у вола молотящего». О волах ли печется Бог? 10 Или, конечно, для нас говорится ? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. 11 Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное ? 12 Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы ? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову. 13 Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища ? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника ? 14 Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествова-ния. 15 Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня; ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. 16 Ибо, еслияблаговествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! 17 Ибо, если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение. 18 За что же мне награда ? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании.

Коринфянам требовались веские аргументы, способные убедить их отказаться от своих прав и христианских привилегий. Павел приводит пять важных причин, рассуждая первоначально о своих неотъемлемых правах: сложившаяся практика, библейские установления, простая справедливость, иудейский обычай и христианские заповеди.

1) Сложившаяся практика (7)

Здесь представлены три обычные библейские метафоры, которые применяются для описания христианского служения: воин, фермер и пастух. В конце главы Павел вводит еще одну, четвертую метафору, которая тоже встречается нередко, - - это образ спортсмена-легкоатлета (9:24,25; ср.: 2 Тим. 2:1-7). Павел использует эти примеры только для того, чтобы показать право каждого на получение надлежащего вознаграждения, «льгот»: воина снабжают в армии обмундированием и дают необходимое снаряжение, без которого он не может воевать; фермер (особенно виноградарь или садовник) не идет на рынок покупать плоды, которые сам выращивает; пастух также питается плодами своего труда - - от стада. Что может быть более справедливым? Если происходит иначе, то люди видят в этом какую-то странность!

2) Библейские установления (8—10)

Речь идет не только о простом здравом смысле сельского жителя; Господь, Хозяин урожая, заложил основы закона. Павел приводит следующую истину не в иносказательном смысле, но ясно и просто: ...не заграждай рта у вола молотящего (то есть не мешай волу есть то, что он молотит; ср.: Втор. 25:4). Почему? Потому что трудящийся заслуживает награды за свой труд. Бог делает это дополнение к закону из Второзакония не для того, чтобы просто убедиться, что за волами есть надлежащий уход. Павел объясняет далее: ...для нас это написано (10). И пахарь, и молотильщик должны быть уверены, что получат причитающуюся им долю урожая. Об этом Бог сказал в Своем законе; речь идет не просто о человеческой доброте, но о справедливом Божественном распределении благ. В конце концов, именно Бог «возращает» все (1 Кор. 3:7).

3) Простая справедливость (11,12)

Следующий довод Павла основан на вопросах к коринфянам по поводу того, что они приобрели через Евангелие: «Что для вас означает „быть выведенными из тьмы на светquot;? Что означают для вас „духовные благословенияquot;? Чувствуете ли в своем сердце благодарность по поводу „благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусеquot;?» (1 Кор. 1:4). Дар гостеприимства и щедрости — один из тех, который присущ практически всем верующим: если мы стремимся получить духовное благословение, то хотим продемонстрировать свою благодарность Богу надлежащим образом.

В сельской местности пастор (а в Африке особенно епископ) после посещения своей паствы обычно не возвращается домой без даров: нескольких куриц, овцы, фруктов и овощей. Разве такой «урожай» не отражает простую справедливость, спрашивает Павел. Он хорошо знает, что у коринфян укоренился обычай делать такого рода «подношения» в знак любви и благодарности: это видно из косвенного намека вст. 12 (Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы?). Вероятно, в Коринфе были и такие, кто беззастенчиво пользовался своим правом получать солидное вознаграждение зато или иное служение. Деятельность этих людей не имела ничего общего с выдвигаемым Павлом принципом евангельского благословения, вместе с тем, он не подвергает сомнению их права (exousias, 12) на дары со стороны коринфян.

Более того, Иисус Сам удостоверил это неотъемлемое право перед семьюдесятью учениками: «...трудящийся достоин награды за труды свои» (Л к. 10:7).

4) Иудейский обычай (13)

Коринфянам не надо было далеко ходить за примером, достаточно было посмотреть на иудейский храм и увидеть тот же принцип в действии. Это ежедневно совершалось в любом храме в городе. Павел, однако, имеет в виду главный иудейский храм в Иерусалиме. «И сказал Господь Аарону: вот, Я поручаю тебе наблюдать за возношениями Мне; от всего... Я дал тебе и сынам твоим, ради священства вашего, уставом вечным. Вот что принадлежит тебе из святынь великих, от сожигаемого: всякое приношение их хлебное, и всякая жертва их за грех, и всякая жертва их повинности... Это великая святыня тебе и сынам твоим. lt;...gt; Все лучшее из елея и все лучшее из винограда и хлеба, начатки их, которые они дают Господу, Я отдал тебе. Все первые произведения земли их, которые они принесут Господу, да будут твоими» (Чис. 18:8 и дал.). Этот список, подробный и исчерпывающий, продолжен для левитов: «А сынам Левия, вот, Я дал в удел десятину из всего, что у Израиля, за службу их, за то, что они отправляют службы в скинии собрания» (Чис. 18:21).

5) Повеление Христа (14)

Павел приводит аргумент, который даже для коринфян был неопровержимым: Господь Иисус Сам повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования. «Даром получили, даром давайте. Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в по-ясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания» (Мф. 10:8-10). Свободно совершать проповедь Евангелия - - не значит принимать любые дары, которые необходимы для удовлетворения ваших нужд. В своем наставлении Тимофею Павел делает еще один шаг в развитие повеления Господа: «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Ибо Писание говорит: „не заграждай ртау вола молотящегоquot;; и: „трудящийся достоин награды своейquot;» (1 Тим. 5:17,18).

6) Призыв вне времени

Эти пять доводов Павла в защиту всех своих персональных прав не только как христианина, но и как апостола, обезоруживают своей мощной аргументацией. Коринфяне ожидали, что импульсивный Павел с горячностью будет отстаивать свои права. Но Павел поступает совершенно иначе и тем самым демонстрирует вневременной подход к проповеди Евангелия, призывая всех принять участие в распространении Благой вести. Рассмотрим последовательно каждое утверждение Павла.

9:12,15. Однако мы не пользовались сею властью... Ноянеполъзо-вался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Эти слова можно назвать «лозунгом» Павла. Он совершенно не думает об использовании своих законных прав, но добровольно отказывается от них под действием внутреннего побуждения, которого, по сути, так редко достигают христиане. Такой спокойный и свободный отказ от своих прав поистине демонстрирует торжество его свободы. А если когда-либо коринфяне и могли бы подумать, что он исподволь склоняется к просьбам о материальной поддержке, восполнению своих повседневных нужд, им следовало забыть об этом (15). Одно дело — эмоциональная реакция Павла на оценку своего служения и совсем другое — его честность, которая, безусловно, выше всяких подозрений.

9:12. Все переносим, дабы не поставить какой преграды благо-вествованию Христову. Это заявление Павел может подтвердить всей своей жизнью. Он страстно откликнулся на призыв Христа. Он делал буквально все, «дабы иметь Ему во всем первенство» (Кол. 1:18). Кредо Павла в христианском служении заключалось втом, чтобы «перенести» свое ежедневное призвание, а не «наслаждаться» им.

Павел производит впечатление человека, который без остатка посвятил себя проповеди Евангелия, и его постоянно заботит, как преодолеть препятствия, стоящие на пути благовество-вания. Очень выразительно сказал об этом Баррет: «Евангелие, которое зиждется на любви и самопожертвовании Иисуса, не может быть представлено надлежащим образом проповедниками, которые сосредоточены на своих правах, кичатся своим авторитетом и стремятся извлечь выгоду из служения на почве еван-гелизма»1. Слово, переведенное как «преграда» (enkopen), — очень ярко и несколько необычно (оно встречается в Новом Завете только в этом фрагменте). Буквальное его значение -- «врезаться», и оно

1 Barrett, p. 207.

использовалось для описания «перерезания» дороги, чтобы предотвратить продвижение врага. «Павел стремился избежать всего, что могло бы препятствовать непрерывному продвижению Евангелия»1.

Тот факт, что Павел пишет о своем стремлении сделать все во избежание безответственности в служении, также говорит о его великой любви к тем, кто еще не на стороне Христа (ср.: 9:19-23). «Переносить» -- один из тех ярких глаголов, который используется в контексте описания любвн-агапе (1 Кор. 13:7). Такая любовь «переносит все», она благотворно воздействует на сердце евангелиста. Достаточно перечитать перечень страданий Павла в его переписке с коринфянами, чтобы понять, сколько он пережил и сколько сделал для того, чтобы освободить путь для продвижения Благой вести. Тот, кто готов выдержать все ради распространения Евангелия, мало интересуется возможностью воспользоваться своими правами.

9:15—18. Для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою... За что же мне награда ?3а то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании. Если Павел сохранил в своем апостольском сердце какое-то право, то это было право свободного бла-говествования, и оно было настолько близко его сердцу, что он считал бескорыстное благовествование предметом своей гордости. Как мы знаем из других фрагментов переписки Павла с коринфянами, это вызывало серьезные внутренние разногласия в церкви (ср.: 2 Кор. 10-12). Высказывания Павла по этому поводу были вызваны сильным противостоянием со стороны некоторых коринфян. Баррет совершенно справедливо замечает, что здесь (9:15) кроются истоки парадоксальности служения Павла: «Это прославление в немощи. Павел прославляет Бога не только в условиях голода или изнурительного труда, но и в ситуации, которая вряд ли даст ему что-либо, кроме насмешек и оскорблений»2.

Павел хвалится только тем, что его истинная цель — в Самом Господе, Которым он и «хвалится» (ср.: 1 Кор. 1:31). Он не хвалится, что проповедует Евангелие: как может он гордиться тем,

1 Morris, pp. 135f.

2 Barrett, p. 209.

к чему направлены все его внутренние побуждения и к чему он неодолимо стремится? Если бы по какой-то причине он был принудительно отстранен от благовествования, то, вероятно, просто бы погиб, не выдержав крушения своих надежд. Павел был остановлен Иисусом на своем жизненном пути, а потому для него не было выбора: ...нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!(16).

Коринфяне, серьезно озабоченные соблюдением своих прав, не могли всерьез поверить в то, что Павел руководствовался в своей деятельности только любовью к Иисусу Христу и ревностным стремлением к благовествованию. Они сочли бы катастрофой для себя, если бы их лишили возможности воспользоваться всеми их правами. Для Павла же окончательная катастрофа наступила бы в случае его насильственного отстранения от проповеди Евангелия. Почти таким же бедствием для него было отсутствие возможности благовествовать «безмездно».

Павел представляет гипотетическую ситуацию, когда он, проводя свое время в благовествовании, на самом деле мыслями и душой находится где-то в другом месте: ...если недобровольно (служу), то исполняю только вверенное мне служение (17). Это худшее, что Павел может себе вообразить в данном случае. Он настолько ревностно относился к дарованной ему возможности возвещения Евангелия, что не мог проявить и грана сочувствия к тем, кто видел в этом обыкновенную работу. В то же время он осознавал, что это кропотливая и прозаичная работа и что ему просто доверено это служение, как одному из соработников, «домостроителей» Божьих (17, oikonomiam ср.: 1 Кор. 4:1). Домоуп-равитель (oikonomos) не имеет прав и не получает вознаграждения, у него есть только обязанности, и именно в этом --основа апологетики Павла («защищения», 3) в данной главе. Он в полной мере был облечен правами и авторитетом апостола, а также правами учредителя церкви в Коринфе; эти права были уникальны, и они оказались попранными. Но ему было абсолютно достаточно привилегии нести Благую весть, и он отверг, как отвратительную, саму мысль о том, что некто может оказать Богу любезность или совершить благодеяние.

Эта позиция Павла совпадает с наставлениями Самого Иисуса: «Кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: „пойди скорее, садись за столquot;? Напротив не скажет ли ему: „приготовь мне поужинать и подпоясавшись служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей самquot;? Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? не думаю. Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: „мы рабы ничего нестоющие, потому что сделали, что должны были сделатьquot;» (Л к. 17:7—10).

3. Быть рабом для всех (9:19—23)

Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести 20Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобресть Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобресть подзаконных; 21 Для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобресть чуждых закона; 22Для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. 23 Сие же делаю для Евангелия, чтоб быть соучастником его.

Далее в гл. 9 Павел излагает свое отношение к людям разного социального статуса (19-23), а также к личной самодисциплине (24-27). Побудительным мотивом деятельности Павла служит его стремление как свободного человека во Христе к обретению единомышленников. Он считает себя абсолютно свободным (будучи свободен от всех, 19), но не позволяет этой свободе завладеть им настолько, чтобы потворствовать даже казалось бы безобидным капризам. Почему? - - Сие же делаю для Евангелия, чтоб быть соучастником его (23). Баррет комментирует это следующим образом: «Павлу было доверено Евангелие, но это не означало, что оно находится под его контролем»1. Отныне каждая черта его характера, его привычки - - все в нем было отдано под водительство Иисуса Христа как его Господа, поскольку Евангелие без остатка поглотило всю его жизнь. Его повседневная жизнь проходила в свете вечности (sub specie aeternitatis), а это означало для него - - жить в свете Евангелия: честно, достойно, строя взаимоотношения с окружающими с учетом конкретной обстановки, сочетая личную праведность и единомыслие.

Barrett, p. 216.

Павел стремился, по примеру своего Учителя, посвятить служению людям всю свою жизнь. Он понял, что блаженнее для человека отдавать, чем получать (ср.: Деян. 20:35). В ст. 19-23 он на нескольких примерах демонстрирует, что означает для него, богатого, образованного, религиозного иудея, сделаться рабом для всех (я всем поработил себя). Он пожертвовал всем: национальной самобытностью, религиозностью и самосознанием, дабы больше приобресть (19).

Слово «приобресть» (греч. kerdaino, «завоевать») в этом разделе встречается пять раз, затем оно заменяется другим, раскрывающим следующий этап «завоевания», — «спасти» (22). Слово sozo («спасти») раскрывает то, что подразумевает слово kerdaino («завоевать»): на кон поставлены не просто неудача или успех человека, но и его судьба в вечности. Это выражено в противопоставлении двух тезисов: дабы больше приобресть (19) и чтобы спасти по крайней мере некоторых (22). Вместе с тем, Павел не исключает использования и любых других законных «средств» обращения в веру, молча признавая при этом, что ни самые просвещенные методы, ни общественные евангельские программы не могут спасти никого.

В основе его концепции евангелизма лежали методы, которые сочетали в себе исключительную честность и наиболее эффективное воздействие -- некоторые назвали бы это «успехом»; ср.: ...я всем поработил себя, дабы больше приобресть (19). В этом одном предложении сокрыта золотая жила, один из основных принципов евангелизма, особенно если вспомнить, что Иисус Сам сформулировал евангельскую модель «слуги/раба»: «...кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (ср.: Мк. 10:43,44). Мартин Лютер выразил эту истину в сжатом виде: «Христианин -самый свободный господин всего, он не подчиняется никому. Христианин — наиболее послушный слуга всем, он подчиняется всему».

Более пристальное внимание к позиции Павла как раба показывает, что он, например, был готов отказаться от мощной поддержки иудаизма, к которому ранее принадлежал (20), если это могло открыть двери евангелизму. Он с уважением относился к пожеланиям, учитывал интересы, особенности и откликался на чувства своих слушателей. «Его иудаизм более не существовал сам

по себе, но был средством, которое он мог либо применить, либо отклонить в зависимости от конкретных обстоятельств»1. Были случаи (например, связанные с обрезанием Тимофея [Деян. 16:3] и снятием обета назореев в Иерусалимском храме [Деян. 21:23 и дал.]), когда апостол был готов совершить действия, вовсе не обязательные для тех, кто во Христе; и, напротив, он не поддавался давлению партии иудействующих, которые хотели совершить обрезание Тита (Гал. 2:3). Брюс приводит следующий комментарий: «Если Павел больше не чувствовал необходимости подчиняться и соблюдать предписания иудейского церемониального закона как обязательства перед Богом, он не шел и на другую крайность и не считал, что нужно запрещать исполнять эти предписания другим христианам; вследствие этого, данные установления рассматриваются как нейтральные с нравственной и религиозной точек зрения, которые можно соблюдать или не соблюдать в зависимости от обстоятельств»2.

Есть вещи второстепенного характера, которые, вместе с тем, имеют непосредственное отношение к замечаниям Павла. Мы читаем, что накануне своего отъезда в Сирию в портовом городе Кенхреи он остриг голову «по обету» (Деян. 18:18). Коринфяне оставались верными себе, и этот особый акт мог произвести важное и длительное положительное воздействие на спор между сторонниками вседозволенности и законниками.

Наиболее радикальный вывод из высказываний Павла, однако, лежит в этнической сфере: Для Иудеев я был как Иудей. Вероятно, необычайно трудно оценить всю глубину свободы, которую Христос принес людям, на протяжении веков находившимся под гнетом национальных предрассудков. Невозможно переоценить преимущества свободы общения людей на общечеловеческом уровне. Павел отделил свободу от национальной гордыни и расовых предрассудков во Христе. Он, тем не менее, был готов отказаться даже от достижений этой свободы, чтобы приобресть Иудеев. С похожей, но несколько иной этнической ситуацией сталкиваются сегодня многие христиане, вставшие на трудный путьевангелизации, чтобы завоевать для Христа людей разных национальностей.

1 Barrett, p. 211.

2 Bruce, pp. 86f.

Поскольку следующие два примера (то есть о «подзаконных и чуждых закона»), иллюстрирующие тему «Для всех я сделался всем», чрезвычайно сложны с точки зрения экзегетики, вероятно, лучше обратиться к компетентным исследователям, нежели рассматривать целый спектр различных вариантов. Мы вполне можем положиться на авторитетное мнение Баррета1 и Брюса2. Суть дела, по-видимому, в следующем: Павел в свое время был строгим приверженцем неукоснительного исполнения требований иудейского ритуального закона, в котором содержится 613 установлений, как записанных в Пятикнижии, так, вероятно, и устных (которые Иисус называл «преданиями»). Они воспринимались как Божественные установления, но, как показал Павел, «заповедь, данная для жизни, послужила... к смерти» (ср.: Рим. 7:7— 13). Вместе с тем, в необычных и исключительных обстоятельствах Павел был действительно готов снова стать «подзаконным», чтобы направить взаимоотношения с конкретными людьми в нужное русло и тем самым завоевать их для Христа. Аналогичным образом, он был готов игнорировать и религиозные обязательства, чтобы «приобресть» тех, кто стоял в стороне от всяких религиозных установлений и не занимал ортодоксальных позиций3.

В обоих случаях Павел, вероятно, подвергался риску (и преуспел в этом) нанести обиду тем христианам в Коринфе (и, конечно, не только в Коринфе), которые в меньшей степени были озабочены обращением людей в христианство, а в большей -поддержанием безукоризненной чистоты взаимоотношений в христианской общине. Определенной группе верующих в Коринфе нужно было перестать беспокоиться о разного рода правах или наградах и со всей серьезностью отнестись к собственным обязательствам, к выполнению поручения воскресшего Господа: проповедовать Евангелие и воспитывать учеников.

Конечно, в методах евангелизации, которые использовал Павел, крылась некая опасность. Даже в этом коротком разделе он вынужден был дважды отказаться от прежних заявлений, чтобы отвергнуть обвинения в ереси. Так, например, заявление Павла

1 Barrett, pp. 211-215. 1 Bruce, pp. 87f.

3 Ср. его наиболее яркие проповеди в Листре (Деян. 14:15 и дал.) и в Афинах (Деян. 17:22 и дал.).

о том, что он был для подзаконных как подзаконный (20), вызвало бурную реакцию среди приверженцев вседозволенности в Коринфе, даже при том, что он использовал свою свободу ради достижения евангельских целей. Он должен был поэтому подчеркнуть, что сам он — как чуждый закона. Аналогичным образом, законников мог просто, что называется, хватить удар, если бы они услышали, как Павел говорит о себе, что он нужд закона (21), посему он вынужден был подчеркнуть: ...не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу (21). Все это представляется довольно печальным комментарием к истине, изложенной в 8:1: «...знание надмевает, а любовь назидает». Несомненно, однако, что Павел, известный своей честностью и ревностным отношением к делу, а также своей благочестивой мудростью, был вне подозрения, даже в Коринфе.

В своих рассуждениях об истинной свободе во Христе Павел выделяет два важных момента: национальное самосознание и религиозные предрассудки. Третий момент касается проблемы совести, что снова возвращает нас к общей дискуссии об идоло-жертвенной пище. В гл. 8 представлены две группы людей — «сильные» и «слабые»; здесь же Павел говорит: Для немощных я был как немощный (22). Это, вероятно, развитие (особенно в контексте евангелизма) принципа, заявленного в 8:9: «Берегитесь, однакоже, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных». Павел был «сильным» человеком, обладавшим обширными знаниями и «крепкой» совестью, готовый надлежащим образом использовать свою свободу в соответствующих обстоятельствах, а при надобности и отказаться от нее. Здесь уместно напомнить, что до того, как Павел познал свободу во Христе, его совесть была совершенно немощна, особенно в понимании закона и греха (ср.: Рим. 7:7,8). Теперь же он был готов с чистой совестью откликнуться на призыв Святого Духа.

В своих взаимоотношениях с неверующими Павел ясно продемонстрировал всю силу своего воображения и умение адаптироваться в любой обстановке. Он делал это во имя благовество-вания, а потому мог использовать во всей полноте действенную мощь Евангелия. Павел был удивительно творческим и многогранным человеком, он никогда не пользовался односторонним методом, но всегда прислушивался к Богу, приспосабливая разнообразные идеи к конкретной обстановке: Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (22). Творческий подход Павла к завоеванию для Христа душ из всех слоев населения позволяет и нам преодолеть «культурную брешь», разделяющую христианскую субкультуру уютных домашних собраний и возвышенных бесед и языческую культуру нашего местного общества. Перед церковью сегодня стоит аналогичная задача наведения мостов между народами и работа с современным язычеством, которое принимает самые разнообразные формы.

4. Участвовать в соревновании, чтобы победить (9:24—27)

Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. 25 Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного. 26 И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; 27 Но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.

Павел чувствовал, что коринфяне ослабевали духовно. Они хотели получить награду, не прилагая к этому никаких усилий. Они стремились не к преодолению трудностей, а к созданию вокруг себя приятной обстановки. На этот счет у Павла была наготове подходящая метафора. Коринф был центром спортивных игр на перешейке (Истмийские игры), которые проводились каждые два года. Улицы города и склоны близлежащих холмов Ак-рокоринфа были заполнены спортсменами, тренировавшимися перед этими престижными играми. Спортсмены должны были проявлять воздержание (все подвижники воздерживаются от всего). Самоконтроль, или воздержание, -- это один из плодов Духа (Гал. 5:23). Если воздержание было неотъемлемым элементом победы, которая венчалась призом (венком из сосновых веток), то христиане, подобно спортсменам, с полной отдачей должны участвовать в забеге, чтобы получить награду (24), — таков девиз Павла.

Мы не можем не получить награды, поскольку «венец правды» даруется «всем возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4:8), то есть всем, чья цель в жизни - - познать Христа, кто стремится «к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп. 3:14). В атлетических состязаниях на стадионе в Коринфе приз получает только один человек. В христианском забеге награда не прилагается к Евангелию, она является неотъемлемой частью, но бегущий не может завоевать награду, не прилагая к этому никаких ус ил и и, для этого требуются упорство и самодисциплина.

Здесь нас подстерегает опасность сделать неверный вывод из сказанного Павлом, будто можно приложить все силы, участвуя в христианском забеге, и остаться недостойным (adokimos, 27). Но все учение Нового Завета совершенно отчетливо свидетельствует о том, что подобный приговор невозможен. Здесь Баррет высказывает неверную и опасную точку зрения. Он пишет: «Павел ясно говорит, что есть опасность и для него, несмотря на его проповедническую деятельность, сойти с дистанции и быть отвергнутым... Его обращение, его крещение, его призвание на апостольство, его служение Евангелию не гарантируют ему спасения в вечности»1. Действительно, они не гарантируют ничего: только крест Христа может предоставить такую гарантию, и потому Павел начал раскрывать с вое основное богословское положение в данном послании с этой темы (1 Кор. 1:17 - - 2:5). Моррис освещает проблему более точно, когда пишет: «Страх Павла не в том, что он может потерять спасение, но в том, что может потерять венец, обманув ожидания своего Господа» (ср.: 3:15)2.

Особо тесная связь между словами в 9:27 и 3:13 позволяет подчеркнуть однозначность учения Павла по этому вопросу. Контекст в 3:11—15 отражает жизненный путь каждого христианина, но собственно те, кто связан со строительством церкви, будут особенно скрупулезно подвергаться исследованию с точки зрения качества их работы для Господа. Будет проведено «испытание» огнем (dokimasei), которое вскроет материалы, лежащие в основании здания, единственном основании, которое может быть и которое заложено Самим Иисусом Христом. Корень, от которого происходят оба слова, dokimaieir(3:13) и adokimos(9:21), встречается также пять раз во 2 Кор. 15:5—7, в контексте, где ставится под сомнение апостольство Павла. Тот, кто пребывает во Христе, не может потерять спасения, но может обнаружить, что его служение Христу основывалось на собственных делах и ради собственной славы. Именно этого Павел боится больше всего.

В ст. 26 и 27 Павел предостерегает коринфян (и самого себя) от бесцельного участия в забеге (на неверное). Затем от соревнований по бегу он переходит к кулачному бою и подчеркивает, что нельзя щадить собственное тело, но упорно тренировать, порабощать его. Он не рассматривает свое тело как зло1, но признает, что наши тела могут быть «предоставлены» либо греху как «орудие неправды», либо Богу как «орудия праведности» (Рим. 6:13).

Павел пишет, что усмиряет свое тело, буквально:... усмиряю и порабощаю (doulagogo) тело мое. Он всю свою жизнь проповедовал Благую весть Иисуса другим, используя все физические возможности своего организма невзирая на разные телесные немощи. Он не собирался отказываться от наград, которые ожидают проповедующих Евангелие, и просто получить спасение «как бы из огня» (1 Кор. 3:15). У Павла не было и мысли о том, что он не выдержит испытания этого дня ил и в день суда над грехом, когда будет оценено его служение. Подобно победителям Истмийских игр, обязанных постоянно находиться в хорошей физической форме, мы стоим перед трудным выбором: не щадить себя, чтобы решить проблему духовной свободы (и находиться в «духовной» форме). «Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности надела святые» (Рим. 6:19). Забудьте о собственных правах, коринфяне. Стремитесь получить венец неувядаемый. Ежедневно выполняйте свой долг перед собой, друг перед другом и перед Самим Господом.

Ср.: 1 Кор. 6:9-20.

1 Barrett, p. 218.

2 Morris, p. 140.

10:1-11:1 10. Свобода и ее опасности

Рассматривая проблему, связанную с идоложертвенной пищей, Павел до сих пор уделял много внимания людям с весьма чувствительной совестью, а также самоограничению в рамках христианской свободы. В 10:1-22 он обращается к коринфским «вольнодумцам», которые, очевидно, считали, что их подход к этой проблеме и к самому Павлу - - единственно верный. В их позиции просматривались не только гордыня и высокомерие, но и склонность к опасному смешению истинного поклонения Господу и поклонения бесам.

В двух первых разделах (10:1 -13 и 14-22) Павел излагает наиболее «благотворные» моменты своего учения из всего послания и не выражает негодования против тех христиан Коринфа, которые считали, что слова апостола - - не в их адрес.

Попытаемся проследить ход мыслей Павла. Среди христиан Коринфа была группа людей, убежденных в своей исключительной духовности и зрелости; они не хотели тратить много времени на Павла как апостола или учителя. Но они обратили внимание на его замечание о реальной (для него) возможности не пройти тест, оценивающий его служение для Бога. Мы не имеем возможности узнать, какой была реакция этих самонадеянных коринфян. Вероятно, они могли подумать, что Павел хотел напугать их своими рассуждениями по поводу возможности «остаться недостойными».

Нет ни одного утверждения о том, что христиане теряют спасение или лишаются наследия, обещанного членам семьи Божьей. Высказываются весьма строгие предостережения против отступления от Бога и против злоупотребления Его благодатью. Тот факт, что Павел снова называет всех коринфских христиан (из иудеев и язычников) «братия» (1), а также обращается к их отцам («отцы наши»), указывает на единство народа Божьего в рамках старого и нового заветов.

В этой главе Павел неоднократно подчеркивает мысль о важности христианской свободы, предостерегая тем самым против самонадеянности, беспринципного компромисса и законничества.

1. Опасность самонадеянности (10:1—13)

Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; 2 И все крестились в Моисея в облаке и в море; 3 И все ели одну и ту же духовную пищу; 4 И все пили одно и то же духовное питие, ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос. 5 Но не о многих из них благоволил Бог; ибо они поражены были в пустыне. 6 А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы. 7 Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, о которых написано: «народ сел есть и пить, и встал играть». 8 Не станем блудодействовать, как некоторые из них блу-додействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. 9 Не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей. 10 Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя. 11 Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков.

Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не у пасть.

Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести.

Павел иллюстрирует свою мысль примерами из Ветхого Завета, показывая путь, по которому Бог вел Свой народ (в рамках Своего завета-договора с ним) во время странствия в пустыне под водительством Моисея. То поколение народа Божьего получило много благословений, но затем они допустили столько грехов, что были сурово наказаны.

1) Благословения (1—4)

Господь даровал народу Израиля множество благословений: защиту, водительство, поддержку, прощение. Все это происходило при конкретных обстоятельствах, когда Бог вмешивался, чтобы проявить Свое верховное владычество в их жизни (ср.: Исх. 13 и

дал.)-

Павел останавливается на двух важных моментах опыта общения израильского народа с Богом во времена Моисея. Они все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие.

Перевод словаpneumatikos как «духовный» (о пище) вводит в заблуждение, поскольку Павел не отрицает, что манна и вода были реальными. По-видимому, он хотел показать здесь, что, помимо своего прямого назначения как физической пищи и пития, они имели и духовное наполнение, питая взаимоотношения израильтян с Богом. Это подтверждается тем, что Павел уравнивает скалу (из которой проистекла вода; Исх. 17:6) с Самим Христом (4). Другими словами, Павел подчеркивает, что Бог обеспечивал физическое и духовное насыщение народа. Более поздние события на протяжении сорока лет (ср.: Чис. 20:1 — 13) показали, что к концу странствия народа Божьего в пустыне вода проистекла из скалы так же, как и в начале. Фактически, эти два события (хотя и весьма схожие в деталях) вскрывают прямо противоположный духовный смысл: в начале повествования Моисей действовал, повинуясь ясному повелению Бога, тогда как в последнем случае он был движим духом самонадеянности. Господь отнесся к его действиям крайне серьезно, и в наказание за этот дух противления ему не было разрешено войти в Землю обетованную.

Прежде чем народ израильский получил физическую и духовную поддержку (духовную пищу и духовное питие), все крестились в Моисея в облаке и в море (2). Чрезвычайно важно здесь слово «крестились». Фраза крестились в Моисея означает, что они добровольно и безо всяких условий подчинились водительству Моисея. Крещение означало верность назначенному Богом вождю и насыщение народа «духовной пищей и питием». Яркий, образный язык Павла в этом отрывке подчеркивает параллели между привилегиями народа Божьего под водительством Моисея и народа Божьего во Христе. Обе исторические эпохи были наполнены важным смыслом.

Павел проводит отчетливую параллель между самонадеянной позицией народа Божьего при Моисее и гордыней некоторых коринфских христиан своего времени. Они тоже испытали всю глубину своей преданности Иисусу как Господу (ср.: 1 Кор. 6:11). Тоже приобщились к совместным трапезам (см. дал. в 10:14—22 и 11:17—34), испытав физическое и духовное насыщение. Эти христиане, как и народ Божий в эпоху Моисея, получали великие благословения; но получить благословение -- вовсе не одно и то же, что обрести привилегию и взять на себя обязательства, связанные с этим благословением. Они были настолько сосре-i доточены на своих правах, что теперь злоупотребляли своими отношениями с Господом.

Необходимо отметить, что духовное значение крещения подчеркивается тем фактом, что дети Израиля в действительности никогда не были под облаком и не прошли сквозь море. Аналогичным образом, непреходящее значение крещения в жизни, а не просто акт крещения, Павел подчеркивает в Рим. 6:1 и дал. Израильтяне крестились «в Моисея»; христиане крестились в Христа. Оба акта символизируют собой верность, но некоторые христиане не вполне осмыслили практический аспект этого союза. Что же позволило Павлу выдвинуть подобного рода обвинение?

, 2) Их грехи (5-10)

Прежде чем приступить к этой теме, остановимся на ст. 5, в котором заложен скрытый смысл: Но не о многих из них благоволил Бог; ибо они поражены были в пустыне (ср.: Чис. 14:16). Действительно, из того поколения, которое покинуло Египет под водительством Моисея, только два человека достигли Ханаана: Иисус, сын Навина, и Халев, сын Иефонниин (Чис. 14:30,38). В послании Павла священная воля Бога по отношению к самонадеянному поколению израильтян сводится к следующему: ...они поражены были в пустыне. О их судьбе в вечности ничего не сказано, поскольку цель этого повествования совсем иная.

Грехи народа Божьего в эпоху Моисея ничем не отличались от тех, которые зловещим образом повторились среди коринфских христиан: похотливость, идолопоклонство, моральное разложение, испытание терпения Господа и ропот против Него.

Павлу, несомненно, пришли на ум известные события в ходе странствий в пустыне, особенно такие незабываемые вещи, как поклонение золотому тельцу (Исх. 32), страстное желание утолить жажду (Исх. 17 и др. аналогичные примеры), массовое распутство и блудодеяние с моавитскими женщинами и история с медным змеем (Чис. 25 и 21). Рассказ об этих событиях не вызывает приятных эмоций.

Павел весьма убедительно показывает коринфянам, что им не следует особо хвастаться своими духовными достижениями. Мы подвергнем себя весьма большой опасности, говорит апостол, если только позволим себе снисходительное отношение к греху. Коринфяне считали, что приверженность святыням вкупе с их духовным опытом поможет им избежать падения. Они полагались (почти как на чудо) на дарованную им Божественную благодать и опыт, а не на Самого Бога во Христе. Павел подчеркивает, что он также нуждается в самодисциплине, чтобы не потерять все, что даровал ему Бог. Он стремится убедить коринфян в том, что они должны развивать в себе дух посвящения и самоконтроля.

3) Их наказание (5—10)

Эта тема сформулирована в трех полных драматизма и трагизма фразах: они были поражены (5); погибли (8); они погибли от истребителя (9,10). В последнем случае речь идет о ситуации, аналогичной той, которая описана в 5:5 (ср.: Чис. 16:41 —49). Физическое уничтожение (в данном случае, нескольких тысяч человек) не обязательно означает вечную погибель. Эти люди не увидели Земли обетованной, но нигде не сказано об их судьбе в вечности. Павел хочет, чтобы эти возлюбленные им, но склонные к гордыне братья, смогли бы сделать все, что в их силах, для Господа. Те же грехи, которые омрачали жизнь народа Божьего во времена Моисея, разрушают христианское сообщество и сегодня. Их отрицательный пример служит в наставление нам (11), чтобы мы не свернул и на путь, ведущий к отступлению от Бога. Они описаны в Библии для нашего блага, дабы воздействовать на наш разум (в наставление нам — греч. nouthesian [11], буквально: «привести нас в чувство, воздейстовать на наш разум» nous]).

4) Предостережение их (11—13)

Но нет ничего более вечного, непреходящего, чем повествование о Пасхе/Исходе, которое делает нас немного мудрее. Современники Павла жили в совершенно уникальной обстановке привилегированного поколения, которое достигло последних веков^ 1). Это словосочетание включает в себя понятие «современного мироустройства» и «грядущего века» (глашатаем которого было первое и ожидавшееся второе пришествие Христа). В таком понимании каждый христианин живет на «гребне двух волн» -между двумя веками (то, что богословы называют «жить на пороге»), когда каждый день — как подарок. Брюс обобщает это следующим образом: «Модель Божественного откровения, человеческого неповиновения и Божественного суда иллюстрируется на примере жизни израильского народа в эпоху ухода из Египта до вступления в Землю обетованную, послужившего предвестием хода событий в новозаветную эпоху»1.

С другой стороны, эта яркая фраза в ст. 11, вероятно, может означать следующее: история Исхода и странствия в пустыне были записаны специально для нас (то есть в назидание христианам); мы - - народ Божий, и наш Бог - Господин истории, и Он предвидел, что эти события свершатся и будут служить свидетельством для нас (ср.: 1 Пет. 1:10 и дал.; см. также: Лк. 24:25—27; Деян.2:16; 1 Пет. 1:20). Очевидно, что некоторые эпизоды в «истории спасения» народа Божьего в условиях старого завета-договора с Богом были стержневыми, то есть более важными, чем другие. Исход среди них занимает центральное место.

Большинство христиан западного мира довольно безразлично относятся к утверждению о том, что деяния Божьи в ходе мировой истории целиком сосредоточены на христианской церкви. Вместе с тем, необходимо твердо осознавать, что, скажем, латиноамериканский или африканский богослов, сторонник движения за освобождение, находит такое объяснение истории Ветхого и Нового Заветов (где Исход рассматривается в качестве стержневого события как в Ветхом Завете, так и в истолковании Нового Завета) абсолютно обоснованным, фундаментальным.

1 Bruce, p. 93. 7 Зак 4

Действительно, духовное здоровье всемирной церкви и вся полнота ее свидетельства для Царства Божьего во многом зависят от того, насколько точно и верно был истолкован и реализован в жизнь опыт Исхода. Самое меньшее, что мы можем и должны сказать, это то, что Исход был в своем роде (sui generis) неповторимым, поскольку евреи были народом завета, а потому этот образ не следует применять к любому процессу освобождения от гнета. В любом случае, исследуя эти стихи, мы сталкиваемся с одной из наиболее трудноразрешимых богословских проблем в современном мире.

Наставление в ст. 10:12: Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть, --не обычное наставление, но резкое предостережение против притязаний коринфян на сверхдуховность. И хотя, несомненно, это так, Павел не стал бы выражать свою мысль иносказательно, как в ст. 11, если бы хотел просто передать весть о том, что, избежав духовной опасности, мы не смеем даже полагать, будто избежали определенных искушений. Основное значение слова peirasmos не столько искушение (13), сколько «испытание». Павел предостерегает коринфян: «Вы сталкиваетесь со множеством серьезных испытаний, поскольку духовно не окрепли; но главное в искушении (испытании) не сила притягательности греха, но созидательная либо разрушительная природа вашего испытания. Готовы ли вы пройти через него с твердой решимостью и большей верой в живого Бога? Или ваше решение выдержать до конца сводится к решению окопаться в траншее и переждать?» (ср.: 1 Пет. 1:5 и дал.).

Аналогичным образом, пусть сегодня каждый, кто недооценивает опыта Исхода как решающего фактора для Царства Божьего, будет настороже, иначе он может попасть в круговорот мощных и неуправляемых событий; и пусть каждый, кто думает, будто понимает, какие буйные силы действуют в современном мире, заново пересмотрит свою богословскую позицию по отношению к таким событиям, как, например, война Севера и Юга или угроза ядерной катастрофы. Каждый христианин, который думает, что неуязвим для сил зла, должен осознать: все мы живем в бурном вихре современной «глобальной деревни», а потому никто не может найти совершенного покоя и стабильности (греч. hestanai, «стоять», глагол в перфекте). Есть только одно безопасное место: «Высок Господь, живущий в вышних; Он наполнит Сион судом и правдою. И настанут безопасные времена твои, изобилие спасения, мудрости и ведения; страх Господень будет сокровищем твоим» (Ис. 33:5,6).

Таким образом, 1 Кор. 10:12 не столько персональное предостережение о более серьезном отношении к грядущим опасностям, поджидающим каждого христианина, сколько вечная оценка свершений Бога в истории, и особенно в истории спасения; если народ, получивший все духовные благословения, излившиеся на израильтян во времена Моисея, впал в грех и продолжал упорствовать в грехе, то и у христиан из Коринфа нет иммунитета к греху. Если же нам довелось быть последним поколением, достигшим веков, то и нас ожидает «неминуемое испытание», причем гораздо большее.

Если нам кажется, что это слишком тяжкое время для нас, то прислушаемся к словам утешения, которые произносит Павел: ...верен Бог (13). Мы можем неизменно полагаться на Него. Мы можем считать, что наши личные испытания слишком тяжелы, чтобы выдержать их, что мы оставлены наедине с ними, но Он не попустит вам быть искушаемыми сверх сил. Бог Сам прошел этот путь во Христе. Он знает, как много мы можем выдержать. Он знает также путь, предначертанный нам. Нас ждут трудные испытания, но победа гарантирована, ибо все это Он испытал Сам.

Фраза путь избавления (ekbasis) (в СП — «облегчение») тесно перекликается со словом «исход», и Лука (Лк. 9:31) описывает искупительную смерть Иисуса как «исход», который Ему «надлежало совершить в Иерусалиме». Бог Сам дарует избавление всем, находящимся в стесненных обстоятельствах и испытывающим страдания. Он чужд мести. Он не стремится поразить грешников. Все мы находимся в сходной ситуации; время налагает на нас одинаковые испытания, часто мучительные. Но прообраз этих испытаний был дан в Исходе, и это помогает нам выдержать все: мы видим свет в конце пути и устремляемся к нему.

2. Опасность компромисса (10:14—22)

Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения. 15 Я говорю вам как рассудительным; сами рассудите о том, что говорю; 16 Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова ? 17 Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. 18 Посмотрите на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника ? 19 Что же я говорю? то ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь? 20 Нет; но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу; но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. 21 Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской. 22 Неужели мы решимся раздражать Господа ? Разве мы сильнее Его ?

После того как Павел серьезно предостерег благодушных христиан о том, насколько опасно, надеясь на спасение в вечности, полагаться лишь на строгое соблюдение всех «религиозных» установлений, он снова обращается к ним со словами: ...убегайте идолослужения (14). Это наставление аналогично наставлению, данному в 6:18: «Бегайте блуда». Христианин, который наслаждается дарованной ему свободой во Христе, подобно многим в Коринфе, с легкостью может пойти на компромисс против истины. Утвердив приоритет христианской свободы, Павел теперь предостерегает против легкомысленного, бездумного отношения к идолопоклонству: это была особая проблема, с которой столкнулись коринфяне и которую он уже исследовал в гл. 8.

В ст. 7 он показал, как израильтяне осквернили себя идолопоклонством. Рассказ о золотом тельце в Исх. 32 наиболее ярко и глубоко раскрывает печальные последствия, к которым приводит идолопоклонство. Павел не собирается детально рассматривать эту проблему: в конце концов, он говорите разумными людьми (какрассудительным, 15)'. Он обращается к ним: ...самирассудите ( 5: krinate может косвенно указывать на любовь коринфян рассуждать по тому или иному поводу).

Павел приводит в качестве основного довод о Вечере Господней. Главный религиозный обряд в христианском, иудейском и языческом богослужении не ограничивается словами и действом. Участвующие в нем становятся «партнерами». Ключевое слово здесь koinonos, оно встречается в этом разделе четыре раза, и два раза - - слово partake (17,21). Причащение, общение, осуществ-

1 В оригинале использовано не слово sophoi, a phronimoi («имеющие смысл»).

ляется двумя путями: друг с другом и с богом/богам и/Богом, которым они поклоняются. Участники обряда поклонения совершают вместе то, что отвечает духовной реальности, лежащей в основе этого религиозного акта. Баррет передает koinonia как «общение», то есть подчеркивает общность всех участников и общий опыт, к которому они причастны. Это можно выразить всем нам хорошо известной фразой: «...общение Святого Духа» (2 Кор. 13:13). Мы все пребываем в Господе, и именно это объединяет нас как христиан.

В данном разделе Павел четыре раза использует слово koinonia/ koinonos. Во-первых (16), все, кто получает чашу благословения, участвуя в Евхаристии и в Вечере любви народа Божьего, приобщаются Крови Христовой, то есть к заслугам искупительной смерти Христа — ко всем ее результатам1. Будьте христианское причастие, иудейское жертвоприношение или языческий обряд, все, участвующие в таких ритуалах, совершают не просто «воспоминание» об определенном событии в своей прошлой истории. Кальвин пишет: «Душа находит истинное единение в крови, когда мы своими устами вкушаем вино».

Фраза чаша благословения обычно относится к третьей чаше на Пасхальной трапезе, над которой произносится молитва благодарения: «Благословен Ты, Господь Бог наш, дарующий нам плод этой виноградной лозы». Говоря о благословении чаши, Павел использует лаконичную формулу, выражающую тот факт, что Бог был прославлен над чашею. Некоторые полагают, что использование личного местоимения первого лица множественного числа («чаша благословения, которую мы прославляем, благословляем») указывает на то, что любой христианин мог торжественно совершать Евхаристию; ср.: Баррет: «Следует отметить, что Павел не произносит формулу благодарения только в адрес ограниченной группы христиан»2. Те же доводы справедливы и по отношению к приобщению Тела Христова (16). Другие точки зрения относительно важности приобщения к Телу и Крови Христовой будут рассмотрены далее, при исследовании текста 11:17-34.

1 Ср.: молитва в конце «Молитвенной служебной книги святого причас тия» 1662 г.: «...чтобы мы и вся Твоя Церковь могли получить отпущение наших грехов и все другие привилегии во имя Его крестных мук».

2 Barrett, p. 232.

Рассмотрим теперь ст. 18 и 20, где в центре всего — общение, и в обоих случаях речь идет не об абстрактном участии, но о людях, которые тесно общаются между собой. Павел говорит: Посмотрите на Израиля.,, те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника .^Определенная часть мяса полагалась священникам, определенная -- простым верующим. Участвующие в жертвоприношении не имели каких-то обязанностей при служении вокруг жертвенника, они просто получали причитающуюся им часть этой ритуальной трапезы1.

По аналогии с этим, Павел далее развивает свой довод. Христиане приобщаются к Господу и друг к другу в процессе совершения центрального действа, причастия; при этом происходит весьма тесное и полное единение, о котором апостол пишет в ст. 17: Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. Всякий, кто имеет «немощную совесть», может прийти к выводу, что то же происходит и при совершении языческого ритуала. Моррис пишет: «Демоны пользуются готовностью людей поклоняться идолам. Таким образом, когда при носятся жертвы идолам, нельзя сказать, что участвующие в жертвоприношении совершают некий нейтральный, ничего не значащий обряд. Фактически они при носят жертву злым духам... Совместная трапеза означает установление общения, братства, и тем самым они входят в общение с бесами. Павел предостерегает об этом своих коринфских друзей»2. Апостол утверждает, что пить чашу Господню и чашу бесовскую — два взаимоисключающих опыта. Они не могут сосуществовать: мы не должны ставить себя в такое положение, когда приходится выбирать между этими двумя возможностями.

Павел не отказывается от своего тезиса о том, что употребление идоложертвенной пищи следует рассматривать в свете того, что «идол в мире ничто» (ср.: 1 Кор. 8:4). Он по-прежнему утверждает это, одновременно подчеркивая, что в основе всякого идолопоклонства л ежат бесовские действия: ...но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу (20). Существует только один Бог, но у язычников нет ни времени, ни желания покло-

1 Ср.: Лев. 10:12-15 (о трапезе священников), 1 Цар. 9:10-24 (о трапезе простых иудеев).

2 Morris, p. 147.

няться Ему. При этом они служат «богам, которые в существе не боги» (Гал. 4:8). Личное убеждение Павла: духовная истина в данной ситуации состоит в том, что люди, принося жертвы бесам (20), находятся с ними в общении (20), пьют с ними чашу бесовскую (21), участвуют в совместной трапезе с ними (21) и, как следствие, пожинают «плоды такого общения»1.

Таким образом, если христианин становится участником языческих празднеств, он подвергает себя и все христианское сообщество воздействию бесов: Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской (21).

Подобного рода контакт с бесовскими силами «раздражает» Господа (22) и способствует распрям и раздорам, разделению в христианском сообществе. Павел совершенно четко говорит о своей вере в реальное существование невидимого мира, в то, что идолопоклонство не безобидно, ибо оно — зло. Оно отнимает у истинного Бога надлежащее прославление и не просто приводит людей к общению с низшими духовными силами, но и к подчинению им. Павел ясно показывает, что эти силы подвластны Господу Иисусу, и их действие и влияние однажды и навсегда были отняты у них и разоблачены через Его победу на кресте (ср.: Кол. 2:15).

Нарисовав столь ясную картину, Павел с непоколебимой твердостью призывает (особенно «сильных» коринфских христиан, претендующих на обладание знанием) к тому, чтобы христиане никогда не пытались бы заигрывать с этими бесовскими силами. Преодолевая чувство нетерпимости по отношению к этим надменным «супердуховным экспертам», Павел проявляет глубокую заботу о своих возлюбленных братьях и сестрах во Христе (14), призывая их «избегать идолопоклонства». Господь наш — Бог, Который не терпит соперников, сравнения, поклонения истуканам (ср.: Втор. 32:21; Ис. 42:8; Иак. 4:4,5).

1 Bruce (pp. 96f.): «Павел подразумевает празднества, посвященные языческому божеству, в которых в определенной мере отдается дань признательности и даже поклонения этому божеству. Участвовавшие в таком празднестве... считались приобщенными к этой святыне... Наутро с трезвым рассудком христианин вдруг осознавал, что на словах или практически он полностью отдался тому, что в корне противоречит его христианским убеждениям, то есть стал жертвой бесовских сил, связанных с поклонением идолам».

Существует серьезная опасность поддаться высокомерию, надменности и самодовольству, стать жертвой унизительного падения, которое является неизбежным следствием гордыни. Но существует еще большая опасность компромисса, поскольку мы оскверняем истину и допускаем появление разного рода духовных подделок, которые искажают истину, сокрытую в Иисусе Христе, и вступают с ней в явный конфликт.

3. Опасность законничества (10:23—30)

Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. 24 Никто не ищи своего, но каждый пользы другого. 25 Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; 26 Ибо Господня земля, и что наполняет ее. 27 Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, - - то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести. 28 Но если кто скажет вам: «это идо-ложертвенное», --тоне ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести; ибо Господня земля, и что наполняет ее. 29 Совесть же разумею не свою, а другого; ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? 30 Если я с благодарением принимаю пишу, то для чего порицать меня за то, за что я благодарю?

В данном разделе пересекаются три нити последних трех глав, внимание в которых было сосредоточено на христианской свободе. Павел снова цитирует ключевой лозунг коринфских приверженцев вседозволенности: Все мне позволительно. Он соглашается с этим, но призывает их принимать во внимание не только интересы всего христианского сообщества, но и индивидуальное благо их собратьев. Он предлагает либеральным христианам задаться простым вопросом: «Созидаю ли я Тело Христово?» Затем Павел переносит акцент с индивидуальной свободы (25—27) в область идоложертвенной пищи: когда вы идете на рынок (25), не задавайте наводящих вопросов о происхождении продуктов, представленных на торгу; когда неверующий приглашает вас на обед (27), не расспрашивайте, какого происхождения пища, но вкушайте ее, не укоряя себя. И в любом случае помните: Господня земля, и что наполняет ее (ср.: Пс. 23:1; 1 Тим. 4:1 -5; 6:17). Следует просто помолиться и возблагодарить Господа за пищу.

Но при этом в ст. 28 Павел, воспользовавшись возможностью, говорит о воздержании: подчеркивая приоритет христианской свободы, он также вновь фокусирует внимание на том, что можно воспользоваться этой свободой ради своего собрата-христианина, «более слабого брата» (28,29), «как бы утомительно это ни показалось»1, каким бы привередливым или даже недалеким этот брат ни оказался. Свой ключевой принцип Павел, вероятно, высказывает в ст. 29: Для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? Другими словами, апостол говорит: «Я не подстраиваюсь под мнение людей об определенных вещах, но готов делать то, что кажется им правильным, если это не принесет вреда их утверждению в вере».

4. Заключение (10:31 - 11:1)

Итак, едите ли, пьете ли, или (иное) что делаете, все делайте в славу Божию. 32 Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Божией, 33 Так как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись. 1 Будьте подражателями мне, как я Христу.

Павел завершает весь раздел четырьмя стихами, представляющими собой важные наставления для жизни христианской общины, которая не является ни иудейской, ни греческой, но имеет иную этническую принадлежность: это церковь Божья (32). Павел здесь оставляет в стороне все барьеры, камни преткновения, связанные с правами и обязанностями, и представляет христианскую свободу в ее истинной созидательной силе - - при условии, что она базируется на пяти основополагающих принципах жизни во Христе. Эти формулировки следует принять, размышлять над ними и следовать им.

Делать все во славу Божью (31), а не утверждать личную сво боду.

Стремиться угождать всем во всем (33), а не сосредоточи ваться на своих правах.

Barrett.

Искать пользы для многих (33), а не своей выгоды или ис полнения своих желаний.

Стремиться к тому, чтобы спаслись многие (33), а не инте ресоваться исключительно своим личным спасением.

Подражать Христу (11:1), а не хвалиться своими достиже ниями. Принцип христианской свободы — быть свободным от себя самого, чтобы прославить Бога, подражая Христу.

11:2-34 11. О богослужении в христианской общине

Теперь мы приступаем к следующей важной теме, освещающей противостояние разных групп в Коринфе. Речь идет о нормах поведения в церкви при богослужении. Здесь выделяются два важных вопроса: поведение женщин и отношение к Вечере Господней.

1. Введение (11:2)

Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам.

Для христиан в Коринфе было несомненным и приятным сюрпризом услышать из уст Павла похвалу в свой адрес по поводу того, что они помнят и соблюдают традиции, о которых он им говорил ранее. К таким традициям он относит установление Вечери Господней (11:23), а также (далее) передачу незыблемых евангельских принципов и следование им (15:1 и 3). Само слово «предание» означает двусторонний процесс слушания и передачи информации другим, ее распространения, и обычно используется для описания фундаментальных, лежащих в самой сердцевине Евангелия христианских истин.

Эти предания передавались устно от евангелистов и учителей --новообращенным верующим. Предания составляли важный и авторитетный источник апостольской истины. Павел использовал их при составлении Пасторских посланий, в которых подчеркивал необходимость следования здравому учению и передачи его другим (ср.: 1 Тим. 4:6; 2 Тим. 1:13,14; 2:2; 3:14; 4:3,4; Тит. 1:9; 2:1).

В культуре, которая не основывалась на литературных источниках, большое значение приобретали достоверные предания. Устное предание может быть действительно весьма достоверным, как показывает простой пример детских стихов. То, что некогда впитала в себя культура общества, становится составной ее частью. Размышляя о богослужении в коринфской церкви, мы должны помнить, что Павел полтора года обучал и воспитывал эту церковь и, таким образом, создал учение, необходимое всем церквам (ср.: 1 Кор. 14:33). Сейчас можно с определенной долей вероятности утверждать, что оно было своего рода катехизисом для ранней христианской церкви, в основе которого лежали обучение и воспитание учеников. Богословы называют это учение «основополагающими христианскими правилами»1.

Возможно, Павел не стал бы затрагивать вопрос о соблюдении традиций в ходе богослужения, но, как видно из 11:3-16, в Коринфе были люди, которые стремились посеять рознь в церкви, и в качестве основного предмета спора они выбрали вопрос о головных покрывалах для женщин.

2.0 благопристойном участии женщин в богослужении (11:3-16)

Хочу также, чтобы вы зна/iu, что всякому мужу глава Христос, жене глава — муж, а Христу глава — Бог. 4 Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову; 5 И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая; 6 Ибо, если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается. 7 Итак муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. 8 Ибо не муж от жены, но жена от мужа; 9 И не муж создан для жены, но жена для мужа. 10 Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов. J1 Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. 12 Ибо, как жена от мужа, так и муж чрез жену; все же --от Бога. 13 Рассудите сами, прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою ? 14 Не сомали природа учит вас, что, если муж растит волосы, то это бесчестье для него, 15 Но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала? 16 А если бы кто захотел спорить, то не имеем такого обычая, ни церкви Божий.

В I в. одежда греков, как мужчин, так и женщин, практически не отличалась, за исключением того, что женщины носили головные покрытия (kalumma, или «покрывало, платок»). Этот повседневный головной убор гречанок не был подобием арабской чадры, он покрывал только волосы. Единственными, кто не носил такие покрывала, были гетеры (hetairai}, куртизанки из «высших слоев» общества при влиятельных и богатых коринфянах. Кроме того, рабыням брили голову, и такое наказание применя-лосьтакже к женщинам, уличенным в прелюбодеянии. Предполагают также, что покрывал не носили храмовые проститутки из местного храма Афродиты.

Присутствие на богослужении в церкви не предписывало какой-то особой одежды: мужчины приходили без всяких головных покрытий; женщины, сопровождавшие их, носили повседневную одежду. Очевидно спор разгорелся, когда некоторые женщины пытались откинуть свои покрывала и свободно распустить волосы (которые они всегда отращивали длинными). Брюс1 считает, что Павел знал о бытовавшем в греко-римском мире обычае, когда языческие пророчицы пророчествовали с непокрытой головой и всклокоченными волосами. Это, естественно, вызывало большое неудовольствие у мужчин на богослужении, ибо служило знаком отрицания повиновения в Господе жен своим мужьям. В иудейских храмах женщины вообще сидели отдельно от мужчин, за специальной перегородкой; мужчины же всегда молились с покрытой головой. Таким образом, Павел побуждает христиан из иудеев (как мужчин, так и женщин) сделать шаг вперед, он призвает мужчин молиться с непокрытой головой (11:4) и надеется, что женщины примут активное участие и в молитве, и в пророчестве (но в благочестивом повиновении, 11:5).

В основе аргументации Павла лежит важный фактор: он начинает с учения о сотворении, а не об искуплении. Этот простой

1 Ср.: Michael Green's, Evangelism — Now and Then (IVP, 1979), pp. 88f.

Bruce, p. 105.

риторический прием сразу же пресекает возражения тех, кто заявляет, будто Павел противоречит своему собственному учению, например, в Гал. 3:28: «...нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе». Фактически, ст. 11 данной главы освещает ту же истину: Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Что бы мы ни говорили о повиновении (эта тема будет рассмотрена далее), фраза в Господе (которая особенно подчеркивается в греч. варианте) ясно свидетельствует о том, что мужчина и женщина неразрывно связаны между собой во Христе и только во Христе. В этом разделе Павел касается четырех важныхтем: повиновение, слава, взаимозависимость и природа.

1) Повиновение (3—6)

В первую очередь Павел подчеркивает модель взаимоотношений с Богом, которые предписываются христианской общине: Всякому мужу глава Христос, жене глава - - муж, а Христу глава - - Бог (3). Другими словами, Божественный порядок таков: Бог, Христос, муж, жена. Муж не в большей степени выше жены, чем Бог- - Христа. Но Христос добровольно избрал повиновение Своему Отцу, аналогичным образом и жена должна избрать подчинение своему мужу. Слово глава (kephale) в редких случаях означает главу, руководителя общины, обычно -- источник или происхождение, первоначало. Этим словом описывается исток, верховье реки. Итак, Бог - - глава Христа, Христос (как Творец) -- глава мужчины, а мужчина («...из ребра его», Быт. 2:21 и дал.)--глава женщины (также и в 11:8). Третье значение слова kephale (помимо его буквального значения) -- определяющая и направляющая роль, и это ближе всего к тому, что мы ныне понимаем под начальством или руководством.

Этот фундаментальный порядок, иерархия, как пишет Павел, отчетливо выявляется в публичном богослужении. Здесь не должно быть никаких обид. В христианском служении мы открыто демонстрируем свою приверженность тому, что совершил Бог во Христе: Он дал нам свободу служить и поклоняться Ему. Эта свобода должна быть публично продемонстрирована; ср.: 2 Кор. 3:14—18, где мы читаем о Моисее, который (наоборот) должен был покрыть голову в присутствии Бога. Мужчины-христиане не должны покрывать голову, они освобождены от этого, и слава Христа должна быть ясно проявлена через служение молитвы и пророчества, которые совершаются мужчинами с обнаженными головами: «Мы же все, открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор. 3:18).

Коринфские женщины-христианки должны были покрывать голову (и в молитвенном служении, и в пророчестве), поскольку иначе они не могли бы проявлять себя свободно в богослужении, а отвлекались бы от него. Покрытие головы было знаком повиновения женщины. Мужчина повинуется только Христу; женское же «покрывало» указывает на ее подчинение мужчине. Этот обычай господствовал в обществе, вне церкви, и, по мнению Павла, не следовало нарушать его и в церкви тоже. Нарушая данный обычай, женщина вела себя так, как если бы она была рабыней или виновна в прелюбодеянии (5).

Брюс добавляет несколько слов по поводу общего значения разного рода условностей: «Возможно, некоторые обычаи не так и важны, но не следует нарушать их, дабы не обескураживать окружающих»1.

Если женщина-христианка ведет себя на общественном богослужении столь вызывающе, что обходится без внешних атрибутов своей покорности, то ей следует (согласно логике ее поведения) остричь волосы и тем самым покончить с неким ее «венцом славы». Но, вероятно, это не гармонировало с христианским стилем поведения (и, конечно, могло быть насмешкой над нормами, принятыми в коринфском обществе), поэтому ей надлежало принять эту условность и покрывать голову, особенно, когда Дух вел ее в молитве или в пророчестве (и когда у нее могло появиться искушение избавиться от всех сдерживающих моментов). Сила аргументации Павла, начавшего разговор с темы сотворения (3), состоит в том, что Бог не ограничил действие какого-то принципа одним моментом во времени только для того, чтобы впоследствии изменить его с точностью до наоборот. Он — Бог порядка, гармонии, отсутствия противоречий: «Он... Себя отречься не может» (ср.: 2 Тим. 2:13).

Bruce, p. 107.

2) Слава (7-10)

Наподобие того как христианское богослужение должно надлежащим образом отражать установленную Богом модель богослужения, оно должно отражать и тот факт, что мы были сотворены для прославления Бога (ср.: 10:31). Наше совместное богослужение предназначено для того, чтобы вознести Богу славу, достойную Его имени. Человек (как потомок рода Адамова) был сотворен непосредственно Богом, сотворен Им для Своей радости и Своей славы. Точно так же женщина была сотворена, чтобы служить славой мужу (от которого она ведет свое происхождение) и, исполняя свое назначение, быть его помощницей. В этом смысле женщина — «лучшая половина» мужчины, фактически представляющая его славу (7). Мы читаем в Книге Бытие: «Сотворим человека по образу нашему.. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:26,27). Поэтому образ Божий проявляется только в мужчине и женщине, которые в своей совокупности взаимно дополняют друг друга.

Именно темы славы Божьей касается здесь Павел: муж... есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. Если Бог должен быть прославлен в процессе богослужения в церкви, то общий священный долг мужчины и женщины — сделать все возможное, чтобы воплотить это в жизнь. В своей жизни, в своей сотворенной сущности женщина являет славу мужчины; покрытием головы (ее «высшая слава»; в СП — ее «честь», ст. 15; doxa — «слава», то же самое греч. слово, что и далее по тексту) она признает, что только Бог должен быть прославлен в христианском богослужении — но не ее муж. Таким образом, «покрывало» (kalummd) выражает ее «власть» (10: exousia) молиться или пророчествовать в ходе богослужения — право, данное ей в рамках организованной надлежащим образом жизни общины и отражающее тот факт, что она наделена даром от Господа нести такое служение.

Брюс полагает, что «в послании, где exousia („властьquot;) -- ключевое слово», появление этого слова вданном фрагменте символизирует власть христианской женщины. «Во Христе она получила равный статус с мужчиной: она может молиться или пророчествовать на собрании в церкви, а ее покрывало стало знаком ее новой власти, авторитета»1. С этим согласен Баррет: «Покрывало символизирует новый авторитет, власть, данную женщине в новых условиях, в новом завете, разрешающем женщине делать то, что прежде ей было запрещено»1. С другой стороны, вполне возможно, что Павел рассматривает знак власти над женщиной («над нею», 10) как знак ее повиновения во Христе авторитету своего мужа. Только в таком духе покорности она может свободно участвовать в богослужении в церкви. Не исключено, однако, что Павел имел в виду оба варианта, два аспекта власти. Моррис говорит об этом следующим образом: «Покрытием головы женщина охраняет собственные достоинство и авторитет. В то же время она признает свою зависимость»2.

Сквозь этот сложный экзегетический лабиринт нас отчетливо ведет путеводная нить, которая, вероятно, представлена желанием Павла сделать все возможное, чтобы богослужение в церкви носило благопристойный характер: «...все должно быть благопристойно и чинно» (ср.: 1 Кор. 14:40). В церкви царил беспорядок, отдельные ее члены не всегда вели себя достойно, хотя некоторые комментаторы изображают ситуацию несколько странно, то есть усматривают реальную причину отсутствия надлежащего порядка богослужения в коринфской церкви в самих ее руководителях, в ее предстоятелях-епископах (то есть «Ангелах») - - с бегающим взглядом и нечистым сердцем. Нам трудно представить себе в точности, что имел в виду Павел, когда утверждал, что женщине надлежит иметь символ власти для Ангелов (10). Требовался ли этот символ в знак благоговейного уважения и признания присутствия ангелов на церковном богослужении? Возможно. Но если мы вместе с Павлом будем думать, что это делалось во славу Бога, Который должен быть прославлен Своим народом в собрании, мы окажемся не так далеки от истины.

3) Взаимозависимость (11,12)

Эта вставка ~ необходимое внесение коррективы в строгое и ясное учение Павла о том, что мужчина и женщина были сотворены по образу Божьему. В Господе, то есть во Христе, мужчина и женщина (муж и жена) абсолютно взаимозависимы. Апостол приводит убедительные аргументы в пользу того, что жена должна

Bruce, p. 106.

1 Barrett, p. 255.

2 Morris, p. 154.

повиноваться своему мужу, и это должно быть продемонстрировано в церкви, когда народ Божий собирается на богослужение. Здесь Павел утверждает с той же силой аргументации, что оба они составляют единое целое во Христе и связаны между собой неразрывными узами взаимной зависимости. Это касается физической общности (12), а также (в еще большей мере) единения в Господе. И мужчина, и женщина обязаны своим существованием Богу, поскольку все сущее от Бога (12). На христианском богослужении такие супружеские пары наглядным образом могут воздать славу Господу тесным единением и взаимозависимостью своих жизней.

4) Природа (13-15)

Павел завершает обсуждение этих довольно сложных и временами слишком далеких для нас проблем доводом, который не имеет отношения ни к природе сотворения мужчины и женщины, ни к их взаимной зависимости, равно как и к их независимости друг от друга. Он просто обращается за примером к природе: Не сама ли природа учит вас, что, если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала ?(14,15). Как это в действительности отражается в разных культурах, сказать трудно, но главная мысль Павла ясна и понятна: Бог создал мужчин и женщин разными и - да здравствует разное (vive la difference)*

Несомненно, существует множество условностей в разных культурах, когда речь идет о роли мужчин и женщин, о работе и правах, которые необходимо пересмотреть или отвергнуть. Как Творец, Бог задумал мужчин и женщин разными, но взаимно дополняющими друг друга по своим качествам.

Каждое человеческое создание должно воздать славу Богу за то, что Бог предназначил ему быть именно таким, каким оно является. Мужчина должен проявлять свойственные ему мужские качества, а женщина - - женские; мы не должны позволять тем или иным стереотипам возобладать в нашем сознании, но обязаны ориентироваться на то, что соответствует полноте человеческого образа, в основе которого — совершенный пример Иисуса. Этот принцип поможет нам обойти все подводные камни современной концепции «неразличимости полов». Христианское поклонение может проявиться во всей своей полноте только через мужчину и женщину, созданных и искупленных Богом, представляющих собой модель человечества, сотворенного по образу Божьему.

5) Заключение (16)

Что означает это дополнение? Павел считает, что для собрания в церкви мужчины и женщины должны одеваться просто и естественно. Он хочет, чтобы на таких собраниях прославлялся Бог и чтобы христиане могли свободно поклоняться Ему и славить Его. Он увещевает коринфян: «Не игнорируйте в себе очевидные признаки сотворения. Такими создал нас Бог. Не перечьте здравому смыслу и соблюдайте благопристойность в своем поклонении. Пусть оно будет христоцентричным и во славу Божью». Всегда найдутся христиане, которые любят поспорить, и таких, по-видимому, было немало в Коринфе (16). Поэтому Павел призывает их не затевать споров, а вместо этого обратить внимание на то, что остальные христианские общины приняли его руководящие указания беспрекословно. Почему бы и коринфянам не присоединиться к ним?

3. Отношение к Вечере Господней (11:17—34)

Но, предлагая сие, не хвалю вас, что вы собираетесь на на лучшее, а на худшее. 18 Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю. 19 Ибо надлежит быть и раэномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные. 20 Далее, вы собираетесь так, что это не значит вкушать вечерю Господню; 21 Ибо всякий поспешает прежде других есть свою пишу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. 22 Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить ? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих? Что сказать вам ? похвалить ли вас за это ? Не похвалю. 23 Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб 24 И возблагодарив преломил и сказал: «приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание». 25 Также и чашу после вечери, и сказал: «сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание». 26 Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет. 27 Посему, кто будет *есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. 28Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. 29 Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. 30 Оттого многие из вас немощны и больны, и не мало умирает. 31 Ибо, если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы; 32 Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром. 33 Посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. 34 А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение. Прочее у строю, когда приду.

Здесь внимание Павла приковано к еще одному важному аспекту общественного богослужения. Коринфяне надсмехались над Евхаристией (или Вечерей любви, агапе). Апостол был настолько раздосадован рассказами о происходившем, что пишет по этому поводу довольно резко: ...вы собираетесь так, что это не значит вкушать вечерю Господню (20).

Необходимо исследовать, что лежит в основе этого заявления. Это поможет нам понять обстановку в Коринфе, значение совместной трапезы, а также серьезность обид, связанных с ней.

1) Обстановка в Коринфе (17-22)

Хотя Павел «похвалил» коринфян за соблюдение ими определенных традиций, связанных с общественным богослужением (11:2), здесь он не может произнести слов похвалы (17,22). Раздоры и распри (schismata, «разделения») в коринфской церкви приняли масштабы раскола: создавались культы отдельных личностей (1:12), проходили бурные дебаты по поводу употребления идоложертвенной пищи; осуждалось несносное поведение отдельных членов церкви (11:21), которое способствовало разделению на богатых и не столь богатых. В церкви царил такой раскол, что во время богослужения напряжение достигало весьма большого накала, в результате чего христиане возвращались с него в худшем состоянии, чем до него, духовно опустошенными (17).

Теперь Павел уже не проявляет наивности. Он понимает, что в каждой церкви отдается предпочтение разным вещам. И обстановка, сложившаяся в Коринфе, его не особенно удивила: Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные (19). Такое разномыслие (см. ком мент, к 1:10 и дал.) среди христиан, принимающих верховную власть Господа Иисуса, неизбежно. Но при этом вовсе не обязательно, оставив в стороне все приличия, вступать на путь разделения. Когда такой раскол проявляется и на публичном богослужении, ситуация обретает с кандальный характер.

Для Павла разделение в церкви не было неожиданным, потому что он смотрел на вещи реально, но это огорчало его и он искал пути устранения раскола. Создавшаяся ситуации в местной христианской общине, между тем, способствовала возможности произвести проверку на истинность посвящения Христу и Телу Христову на фоне религиозного фанатизма или просто любви к богословским спорам. Павел постоянно предостерегал молодых руководителей церкви (например, Тимофея и Тита) о таких формальных христианах (напр.: 1 Тим. 1:3,4; 6:3-5,20,21; 2 Тим. 2:14-18,23-26; Тит. 1:10-14; 3:9-11). Когда претендующие на роль истинных христиан больше всего любят пустые и бесполезные рассуждения о разных богословских нюансах, это демонстрирует их подлинное духовное состояние. Такие люди не являются истинными (dokimoi) христианами, они не выдержали испытания (Рим. 16:10) и их громкогласные заявления о богословском «здравомыслии» не произведут впечатления на Господа в последний день суда, когда будет тщательно исследовано наше христианское служение (ср.: 1 Кор. 3:11-15; 9:27).

Вполне естественно, что Павел не мог назвать эти церковные собрания в Коринфе Вечерей Господней: они не освящались авторитетом Господа; там вряд ли ощущалось присутствие Божье; и едва ли истинной целью таких собраний было воспоминание о смерти Господа. Так можно ли было назвать их Вечерей Господней? Каждый на этих собраниях был в основном озабочен тем, чтобы удовлетворить свой голод и «упиться» вином (21). Если цель таких встреч - - утоление голода и жажды, почему бы каждому не насытиться дома? Разве у вас нет дома на то, чтобы есть и пить?

Вероятно, люди с малым достатком ощущали неприязненное, даже грубое, граничащее с унижением отношение к себе со стороны ряда своих собратьев. Собрание этих людей не производило впечатления одной семьи в Господе. Рассаживались обособленными группками. Принесенная пища не выставлялась на общий стол, каждый ел и пил свое. Некоторые напивались допьяна. В целом, все это свидетельствовало о глубоком разделении в коринфской церкви, но никак не об их единстве.

2) Указания о пище (23—26)

Теперь Павел напоминает коринфянам, для чего предназначена Евхаристия -- Вечеря любви (агапе), установленная Самим Господом в ту ночь, в которую предан был Иисус. Намек Павла на Иуду, возможно, в неявной форме указывает на поведение самих коринфян.

Павел поведал коринфянам о том, что он лично получил от Самого Господа. Мы не знаем точно, каким образом это откровение было дано апостолу, но в Гал. 1:12 он пишет: «...я принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа». Он мог заявить и о непосредственном откровении от Бога относительно учреждения Вечери Господней. Однако словоparelabon, переведенное как «получил», - - это описательный термин для устной передачи вести разным поколениям и через разные группы свидетелей. Возможно, речь шла об устном предании, но его истолкование и практическое применение исходили от Господа. Какова бы ни была природа сказанного, эти слова должны были определять смысл, атмосферу и поведение участников празднования Вечери Господней. В первую очередь, требовалось благоговение перед смертью Господа, чего абсолютно не наблюдалось на собраниях коринфян.

Глава любого еврейского дома мог совершить такие действа с хлебом и вином в ходе трапезы и с особой торжественностью — на Пасхальной вечере. Поэтому именно «слова» придают этому действу уникальное значение, а также единение с Л ичностью, с Тем, кто произнес эти слова. Он взял хлеб... Он возблагодарил... Он преломил его... Он сказал: ...сие есть Тело Мое, за вас ломимое (23,24). Затем Он добавил вызывающие благоговейный трепет повеления: Сие творите в Мое воспоминание*. Совершив действия с чашей, после ужина Он произнес: Сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание (25).

Слова, произнесенные над чашей, должны были вызвать воспоминания о ключевых текстах Ветхого Завета (напр.: Иер. 31:31 и дал.), но Павел подчеркивает, что каждое такое празднование призвано возвещать смерть Господню, доколе Он придет (26). В каждой Вечере Господней сокрыт момент надежды и ожидания (ср. учение Самого Господа в Л к. 22:16,18). Она приковывает наш взор к Его смерти; она обращена в будущее, к Его возвращению.

Главное слово, которое Павел использует здесь для описания того, что произошло, - - завет. Именно через пролитие крови Иисуса, пасхального Агнца (5:7), евреи и греки, богатые и бедные, сторонники вседозволенности и строгие приверженцы закона, мужчины и женщины смогли познать полную славы свободу освобождения от пут греха и лично познать Бога. Те, кто обрел эти личные взаимоотношения, эти отношения завета с Господом, естественно, одновременно вошли в отношения завета друг с другом. Таким образом, учреждалось сообщество завета, -- и именно это попирали своим поведением коринфяне. Для них в центре была не смерть Христа, не Его второе пришествие. Не любовью к Христу определялось их поведение. Одним словом, это не было Вечерей Господней.

3) Недостойное поведение на Вечере Господней (27—32)

В данном разделе особенно серьезное внимание обращено на торжественность этого обряда. Павел здесь настоятельно предостерегает коринфян, побуждая их не совершать в ходе Вечери Господней того, что может быть недостойным этой особой трапезы.

1 Брюс пишет: «В библейском смысле „воспоминаниеquot; — это больше, чем просто реминисценции, умозрительное действо: оно включает также и реализацию того, что вспоминается. На празднике Пасхи участники составляют единое целое со своими предками эпохи Исхода; опыт христианской Евхаристии подразумевает непосредственное присутствие их Господа. Как Пасхальная трапеза была воспоминанием об уходе из Египта, так и преломление хлеба было воспоминанием об Иисусе после Его ухода (exodos), который Он должен был совершить в Иерусалиме» (р. 111).

Привилегия и высокая честь участвовать в Вечере Господней требует предварительного тщательного самоисследования. Недостойное поведение может иметь очень серьезные последствия для участника: он виновен будет против Тела и Крови Господней (27).

Греческое слово enochos («виновный») применяется в суде, служит юридическим термином, и такая судебная атмосфера поддерживается во всем разделе в сочетании с корневым словом суд (krino), которое пять раз встречается в ст. 29—32. Здесь мы сталкиваемся со склонностью Павла к использованию игры слов, в данном случае он использует любовь коринфян к тяжбам и их подверженность духу осуждения. Он говорит при этом достаточно ясно, что в этой сфере им следовало бы строго придерживаться надлежащей дисциплины. Когда Павел упоминает тех, кто ест хлеб и пьет из чаши неподобающим образом, то подчеркивает: такие люди будут виновны против Тела и Крови Господней, где слово «против» (в англ, profaning— «оскверняющий, непосвященный») носит смягчающий характер, сглаживающий тяжесть оскорбления. По сути, они становятся виновными в пролитии крови Христа, то есть присоединяются не к тем, кто разделяет плоды Его страданий, но к тем, кто ответствен за Его распятие.

Как нынешним христианам осознать бесценность участия п Вечере Господней? Как обрести привилегию участия в ней? Это, на самом деле, одна из наиболее часто возникающих пасторских дилемм в современной церкви. Многие христиане отказываются участвовать в Вечере, поскольку считают себя недостойными этого. Есть те (возможно, их гораздо меньше), кто считает, что нет необходимости при этом осуществлять какие-то специальные самоисследования. Таким образом, указания Павла до сих пор остаются наиболее авторитетными и актуальными:^ испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей (28). Брюс комментирует это следующим образом: «Данный контекст позволяет полагать, что самоанализ христианина специально направлен на то, чтобы убедиться, действительно ли он живет и действует по принципу „любви и состраданияquot; по отношению к своему ближнему»1.

Процесс самоисследования с точки зрения этимологии снова связан с корнем слова dokimos (ср.: 1 Кор. 3:13; 9:27; 11:19;

Bruce, p. 115.

Рим. 16:10). Каждый христианин обязан достичь не столько нравственных или духовных стандартов совершенства (умозрительного или какого-то иного), сколько тщательно и честно рассмотреть свой характер и поведение.

Опасность поджидает всякого, кто не задумывается о Теле Господнем (29): такой человек ест и пьет осуждение себе. Что же означают слова «не рассуждая о Теле»? Можно рассмотреть два варианта. Во-первых, такой человек мог не придавать должного значения церкви как Телу Христову (ср.: 1 Кор. 10:17): именно это было характерно для коринфян с их распрями и раздорами, которыми они поставили себя в крайне опасное положение. Во-вторых, нам не удается «рассуждать о Теле», если мы не признаем особого присутствия воскресшего Господа на наших церковных собраниях и, что особенно важно, святыни Его Тела и Крови. Для коринфян существовала еще одна опасность: они не отличали эту трапезу от обычного застолья. Такое нередко характерно и для современных христиан, когда мы ловим себя на мысли о том, что торжественная литургия Вечери Господней проходит без должного благоговения, с которым мы должны вкушать пищу Христову, без «веры и благодарения».

Павел выражается достаточно ясно по поводу серьезности такого поведения коринфских христиан (недостойно вкушавших хлеб и вино на общественном богослужении), ибо оно может стать причиной болезни, слабости и даже смерти. Этого не произошло бы, если бы они судили сами себя по справедливости (31). Дети Божьи уже не должны быть судимы из-за своего греха, поскольку за него уже заплачено однажды и сполна Самим Иисусом (ср.: Ин. 5:24). В любом случае, Бог сохраняет чистоту Своей трапезы, поэтому присутствует и наказание Отцом Своих детей за нарушение этой чистоты (ср.: Евр. 2:5—11).

Каждый христианин должен задать себе самый важный вопрос в свете учения Павла, изложенного в ст. 30,31: в какой мере ^слабость и болезнь являют на самом деле мудрость, любовь и, хотя и болезненное, но действенное наказание совершенного i Отца? Это, согласно Павлу, скорее не Божественное наказание, а установление порядка: Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром (32).

5) Заключение (33,34)

Таким образом, Павел заключает свое страстное обращение к коринфянам наставлениями в связи с двумя аспектами их церковных богослужений. Он был настолько обеспокоен проявлением их сути, подвергающим их суду Божьему, а также их отношением к Вечере Господней, что особо подчеркнул ее смысл как Вечери любви: ...друг друга ждите... если кто голоден, пусть ест дома (33,34). Согласно предположению Шлаттера, здесь наметилось разделение между Вечерей любви и Евхаристией. Вряд ли это справедливое замечание, но оно напоминает нам, что христианское богослужение в Коринфе носило скорее неформальный характер: оно проходило (по всей вероятности) в частных домах, включало в себя как обязательные, так и произвольные элементы, и не было приурочено к определенному часу и специально построенному зданию, фактически не использовавшемуся в обычные дни. Дальнейшие рассуждения по поводу богослужения Павел приводит в гл. 12—14.

12:1-31 12. О духовных дарах

1. Исповедуя Иисуса Господом (12:1—3)

Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных. 2 Знаете, что, когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам — так, как бы вели вас. 3 Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым.

Прежде чем приступить к рассмотрению следующей темы, о дарах духовных, которую Павел раскрывает перед коринфянами, необходимо вспомнить о том, что большинство коринфских христиан имели языческие корни. Язычество в основе своей опиралось на греческие религиозные мистерии, в которых духовные опыты были нормой. Коринфяне привыкли, чтобы их вели (2), то есть привыкли находиться под действием своего рода сверхъестественной, или демонической, силы и либо впадали в транс, либо в экстаз, либо начинали совершать странные действия. Такое «вдохновение» рассматривалось не просто как нормальное явление, но как ясное свидетельство реальности действующей божественной силы. Если же этого не наблюдалось, сила соответствующего божества ставилась под сомнение.

По аналогии с двояким аргументом относительно идоло-жертвенной пищи (1 Кор. 8:4,5), Павел утверждает, с одной стороны, о бессилии (безгласные идолы) духов, присутствующих в этих культах-мистериях (как бы вели вас), а с другой стороны - - об их действенности. Но ни с одной стороны эти силы не были тем, чем они представлялись язычникам; в сопоставлении с истиной, сокрытой в Иисусе, эти идолы были безгласными1. Вместе с тем, Павлу стоило большого труда убедить коринфян, что идолы - - ничто, ведь они на собственном опыте испытали их воздействие.

В современном западном мире в конце XX в., по мере того как люди разочаровываются в материализме и техническом прогрессе, а также, конечно, практически во всех незападных культурах, на авансцену выступает множество религий и разнообразных духовных опытов, которые становятся реалиями и требуют тщательной оценки с позиций единых критериев. Что исходит от Бога? Каковы последствия разрушения личности или психологической травмы? Что происходит в тех странах, где люди злоупотребляют наркотиками (под контролем медиков или в определенных субкультурах)? Что значит находиться под непосредственным воздействием сатанинских сил?

Так как опыты подобного рода часто практиковались у коринфян, Павел не захотел оставить их в неведении и о дарах духовных. В переводе на современный язык здесь можно применить термин «духовность», который включает в себя все разнообразие ощущений духовной реальности. Хотя далее круг обсуждения сужается до рассмотрения особого понятия charismata, а затем, в гл. 14, —двух специальных даров, общий термин представляется более предпочтительным. Сталкиваясь со сверхъестественными явлениями, коринфяне нуждались втом, чтобы Павел ясно и твердо разъяснил им ситуацию, дал мудрый совет, ободрил бы их и наставил на путь истины. Возможно, когда Павел говорил о духовных (ton pneumatikon, ст. 1; то есть относится к «духовным» людям, о которых Павел говорит в 3:1 и дал.), у него возникала ассоциация со своим же определением коринфских христиан как «недуховных». В этом, вероятно, состоит сила его аргумента: «Я не хочу, чтобы вы оставались в неведении относительно этого». Здесь Павел преподал коринфянам урок, объяснив, что, думая, будто знают все, они по-настоящему не знают еще ничего.

1 Слово «безгласный» (арНбпа), или «немой», не означает, что языческие обряды совершались в безмолвии, как раз наоборот. Как пишет Кон-цсльманн, «это слово просто указывает на то, что языческий культ - - ничто... И это „ничтоquot; отдает своих приверженцев во власть бесов» (р. 206). Ср.: Пс. 113:12-16; Авв. 2:18. Можно привести пример из Лукиана (Dialogi Mortuorum 19:1): «Некий бог (daemon) ведет нас, куда хочет, и невозможно сопротивляться ему».

Павел, таким образом, на этот раз говорит по поводу их воображаемой сверхдуховности. И этот первый урок — действительно элементарный, но весьма важный: Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (3). С какими бы другими духами, божествами или бесами они ранее не сталкивались, лишь Дух Божий, Святой Дух, призван возвестить, что Иисус есть Господь. В комментариях детально обсуждается вопрос о явной невозможности со стороны любого христианина, даже в коринфской церкви, опуститься до того, чтобы под действием какого-то наваждения выкрикивать проклятия в адрес Иисуса (не произнесет анафемы на Иисуса!). Возможно, Павел специально противопоставляет это истинному христианскому кредо: «Иисус есть Господь», дабы напомнить коринфянам, как некогда, в дни своего язычества, они слышали подобного рода проклятия в ходе совершения местного культа. Он как бы подчеркивает, что, в отличие от этого, Дух (рпеита) истинного Бога возвышает Иисуса как Господа1. Почти несомненно, имелось в виду самое раннее исповедание христианской веры, и есть свидетельства, что во время произнесения этого исповедания в христианском собрании всех посторонних и даже кандидатов на крещение просили удалиться.

Страстное желание Святого Духа прославить Иисуса (ср.: Ин. 16:14) служит для Павла общим критерием оценки истинной духовности. Эта мысль исподволь, но прочно пронизывает все три главы. Таким образом, в центре гл. 12 -- тема церкви как Тела Христова; гл. 13 раскрывает суть характера Иисуса Христа; в гл. 14 внимание обращено на два особых дара (говорение на языках и пророчество) и показано, что всякий духовный дар надлежит использовать со всем христианским рвением на созидание Его Тела — церкви, как в Коринфе, так и в других местах. По мере того как церковь консолидируется и начинает эффективно действовать, она демонстрирует всему миру, что Иисус из Назарета -Господь всей Вселенной.

Достижение духовной зрелости местными общинами способствует укреплению потенциала каждого отдельного христианина, но важно осознавать при этом, что этот акцент на индивидуальное

1 Другие варианты истолкования см.: Bittlenger, Gifts and Graces, pp, 16—18.

возрастание подчеркивает рост всего церковного организма в целом; Павел усматривает тесную связь между этими двумя явлениями. Верховное владычество Господа Иисуса должно быть явлено в Его Теле — церкви. Павел не призывает каждую отдельную личность к стремлению воплотить собственные цели (что всегда было характерной чертой нехристианских и субхристианских культур, начиная с греческих культов-мистерий). Сосредоточив внимание на церкви в Коринфе как на Теле Христовом, апостол снова противопоставляет ложную духовность современных религий истинной работе Святого Духа.

Фраза Иисус есть Господь (3) выражает непреложную истину, но сегодня нам все еще предстоит раскрывать для себя ее уникальность. В 8:5 Павел говорит о наличии множества божеств в современном ему мире.

В каждой культуре существуют свои божества, и они требуют повиновения и верности поклоняющихся им. Христиане стоят особняком, над такими божествами, и провозглашают в единстве своей веры: «Иисус есть Господь», что уравнивает Христа с Яхве Ветхого Завета; Он --верховный Владыка, стоящий выше римского императора; Он — восставший из тлена и восторжествовавший над всеми космическими демоническими силами и властями (ср.: Кол. 2:15). Заявить публично: «Иисус есть Господь» -- значит подтвердить свою принадлежность Ему во всем, вплоть до смерти. Таково требование Самого Святого Духа.

Очевидно, Павел имеет в виду не то, что он не может даже произнести слова «Иисус есть Господь» без Духа; он говорит о публичном исповедании личной веры в живого Спасителя перед лицом враждебного мира. Никто не может поддерживать такую веру в любую эпоху или в любой культуре, только Святой

Дух (3).

Истинная духовность не заставляет человека впадать в экстаз, не позволяет ему замыкаться в себе и не толкает его в мирскую суету, но приводит его к такой жизни в местной общине, которая являет собой личное посвящение Иисусу как Господу и Его Телу здесь, на земле. Именно с этих позиций нужно рассматривать «духовность» всех мужчин и женщин, живущих в Духе. Во времена гонений и мученичества, с которыми столкнулись многие современники Павла в правление Нерона и Домициана, они ощутили, что означает духовность, и осознали, как важно быть членами единого организма, Тела Христова. Отдаляться от других христиан --значит удаляться от своего единения с Иисусом как с Господом: такова основная мысль, которую Павел стремится раскрыть в следующих трех главах.

2. На общее благо (12:4-7)

Дары различны, но Дух один и тот же; 5 И служения различны, а Господь один и тот же; 6 И действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех. 7 Но каждому дается проявление Духа на пользу.

Каким образом Святой Дух гарантирует и разъясняет фундаментальную истину о том, что Иисус есть Господь? Он наделяет силой церковь, которая воплощает Его присутствие в мире самыми разнообразными путями, Он проводит эту истину через каждого члена церкви, всегда указывая на Иисуса как Господа.

Павел ожидает от церкви (даже от такой, как в Коринфе, среди членов которой царят раскол, гордыня и высокомерие), что она в конце концов станет образцом христианского сообщества. Церковь являет собой инструмент, позволяющий продемонстрировать уникальное присутствие Божье в этом мире. В церкви представлено многообразие человеческих характеров (13,28) и даров (4—11). И все они образуют единый организм церкви. Каждый человек, каждый дар неповторим. Бог не допускает имитации; именно сатана по своей природе стремится подделать все юбрые дары Бога, обманным путем создать видимость истин-ности. Фактически все девять даров, перечисленных в ст. 8—10, строго соответствуют тем, которые практикуются спиритами1. Любое желание и попытка свести на нет или умалить роль этих да-~юв не может исходить от Святого Духа. Также как сама благодать gt;ожья многогранна («многоразличная», как сказано в 1 Пет. 4:10), определение этих даров и создает неповторимые индивидуаль-юсти, человеческие личности.

Далее Павел останавливается на таком различии. Греческое слово, переводимое как. различия, может означать л ибо «различие», либо «распределение», «наделение» («назначение»). Глагол

Ср.: Raphael Gasson, The Challenging Counterfeit.

от этого существительного в ст. 11 используется именно в значении распределения (в СП это звучит как «разделяя каждому особо, как Ему угодно», то есть каждому дается свое). Вероятно, Павел подчеркивает оба нюанса, чтобы акцентировать внимание на разнообразии даров в церкви Божьей и на верховном владычестве Бога. Это верховенство Бога иллюстрируется в тексте с помощью четырех глаголов: в ст. 11 - - «разделять» («наделять, назначать»); в ст. 18 - - «Бог расположил»; в ст. 24 - - «Бог соразмерил»; в ст. 28 — «Бог поставил» («назначил»). Бог контролирует в церкви'все — от мельчайших деталей до общего хода церковной жизни. Это способствует многогранности церковной жизни, потому что Он бесконечно щедр в проявлении Своего милосердия и благодати, всегда созидает новые возможности продемонстрировать Свою любовь и истину.

Во-первых, существуют многообразные дары, дары различны (charismata}, то есть конкретное воплощение благодати (charts). Павел побуждает Тимофея не угашать Божьего дара в себе: «...напоминаютебе возгреватьдар (charisma) Божий, который в тебе» (2 Тим. 1:6). Петр увещевает своих читателей: «Служите друг другу, каждый тем даром (charisma), который получил» (1 Пет. 4:10). В современном греческом языке это слово означает «подарок на день рождения», что подчеркивает важность дара любви, даже если предполагает личную принадлежность (дар — на радость его получателю). Павел хочет, чтобы его читатели поняли, что разнообразие Божественной благодати не сводится к завоеванию Его благорасположения или внимания: Бог дарует Свою благодать каждому члену Своей церкви.

Во-вторых. Служения (diakoniai) различны, то есть различны пути служения: в качестве дьяконов или других служителей, друг другу, своим ближним, Богу (ср.: 1 Кор. 4:1).Павел здесь подчеркивает духовный настрой, он хочет увидеть, как эта духовность развивается в коринфских христианах. Вероятно, среди них наблюдалась тенденция рассматривать церковь как сцену, на которой они могли продемонстрировать свои таланты и мастерство, почти как на театральных подмостках. Сегодня подобное искушение подстерегает и нас, но Павел напоминает о нашем главном назначении — служить друг другу, ибо это в высшей степени ука-зует на Иисуса как Господа (ср.: Флп. 2:4 и дал.). Существует неисчислимое многообразие способов, посредством которых Дух вдохновляет нас совершать такого рода служение. Как говорит Биттленгер: «Нельзя сидеть и ждать, пока кто-нибудь придет и заставит меня действовать. Должна быть постоянная готовность отдать то, что заложено во мне Богом»1.

В-третьих. Действия (energenata) различны, то есть Божественная энергия, сила, которой наделяются христиане, наполняет жизнь всей общины. Здесь Павел подчеркивает, что каждый христианин, несомненно, обладает силой, действующей в нем. Характер работы Святого Духа Божьего не ограничивается теорией, поэтому мы не должны сводить ее к теоретическим рассуждениям. Дух производит работу, результаты которой являют себя в изменении жизни, в преобразовании отношений, в увеличении числа общин, в действенном свидетельстве, в открытии талантов. Всем этим процессам придает силу Дух, и господство Иисуса проявляется в многообразии даров, которыми обладают его носители. Самьюэл Чедвик так писал об открытии в себе этой Божественной энергии: «Каждая частица моего существа пробудилась. Я получил не новый разум, но новый стиль мышления. Обрел не новые речевые способности, но новую действенную силу речи. Я не получил нового словаря, но новую Библию. Мгновенно я стал новым творением с тем же самым набором естественных качеств, но был насыщен энергией, быстротой реакции, обрел больше жизненной силы и результативности действий, о чем раньше никогда и не помышлял. Так случается со всеми, на кого сходит Дух»2.

В-четвертых. В ст. 7 также освещается эта многогранность, и весь стих подчеркивает общность и единство христиан: Но каждому дается проявление Духа на пользу. Снова и снова Павел возвращает коринфян к теме общего блага, а не потворства своим желаниям и капризам. Но упор здесь делается на то, что в каждом христианине должно быть явлено присутствие Духа Божьего. Том Смейл пишет: «Дух не требует „одухотворенияquot;. Он действует в теле, и Его задача - - явить славу, которую все, кто реально смотрит на вещи, смогли бы увидеть воочию»3. Он призван проявить Себя через Свои дары, Он также узнаваем по плодам (ср.: Гал. 5:22,23). Часто причина отсутствия доверия к церкви (в свете

1 Bittlenger, p. 21.

2 Samuel Chadwick, The Way to Pentecost (Hodder, 1966), p. 32.

3 T. A. Small, Reflected Glory (Hodder, 1975), p. 29.

ее общности в Святом Духе) — именно здесь. Многие христиане не проявляют или не могут проявить своих даров в жизни общины. Богатство даров в христианской общине, таким образом, остается нераскрытым, и жизнь церкви, которая могла бы радовать своей многогранностью и разнообразием, представляется стороннему наблюдателю унылой и однообразной.

Важно осознавать, что богатое разнообразие проявлений действия Святого Духа в Теле Христовом абсолютно не связано ни с христианской зрелостью, ни с личными заслугами. Павел непреклонен в своем утверждении, что каждому дается проявление Духа. Это звучит как рефрен по всей главе, как лейтмотив в симфонии. Христианская община представляет собой сообщество Святого Духа, живого Бога. Бог многообразен, и каждый член общины вносит свой вклад в это многообразие.

3. Божественная благодать в действии (12:8-11)

Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; 9 Иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; 10 Иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. 11 Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно.

Павел приводит девять примеров богатого разнообразия даров. В Рим. 12:6—8, Еф. 4:7-11 и 1 Пет. 4:7-11 даны три других списка, которые частично повторяются, в общей сложности описывая более двадцати известных даров Духа. В классическом понимании девять даров, перечисленных в ст. 8-10, считаются особыми, «сверхъестественными» дарами, которыми наделил Бог Свою церковь. Это подразделение на естественные и сверхъестественные дары требует более детального рассмотрения1.

С одной стороны, вряд ли правильно «ограничивать» дары Духа естественными способностями человека (которые также от Бога), или, с другой стороны, утверждать, что реальные дары Духа -только те, которые проявляются сверхъестественным путем. Необходимо подчеркнуть при этом: в ряде случаев персональная одаренность «может не перейти в духовный дар, поскольку человек чувствует, что он настолько серьезно злоупотреблял своим талантом в прошлом, что это оставило в его мозгу крайне негативные ассоциации. Речь, по-видимому, идет о том, что Господь не побуждает человека использовать свой талант в служении из-за его духовной незрелости. Господь знает, что этот дар в большей степени может послужить для него камнем преткновения, нежели подспорьем в служении. Он может привести к гордыне и самомнению, к стремлению полагаться на собственные дары, а не на силу Святого Духа»1. Так, одна известная балерина в США в течение нескольких лет не решалась продемонстрировать свой талант общине, до тех пор, пока не убедилась, что движима не собственными амбициями или честолюбивым желанием найти публичное признание и похвалу.

Бог - - это и Творец, заложивший в нас естественные способности, и Искупитель, придающий новую огранку нашим талантам. Разнообразными путями Бог являет нам Свою благодать в действии в христианском сообществе. Это утверждение станет более понятным, когда мы будем рассматривать конкретные из вышеупомянутых даров. Во многом помогает здесь время греческого глагола, который переводится как «дается» (7) и указывает, что такая «одаренность» не однажды данный дар, но постоянное дарование и раскрытие новых граней таланта, который может потребоваться христианскому сообществу в различных обстоятельствах.

Теперь обратимся непосредственно к дарам, о которых говорится в ст. 8-10. Хотя этот список подразделяется по разным принципам (например, говорение на языках, истолкование языков, слово знания2), можно перечислять дары в любом порядке. Мы предпочитаем рассматривать их так, как они располагаются в библейском тексте.

1) Слово мудрости (8)

Обратившись к выражению «слово мудрости», греч. logos sophias, следует рассмотреть общий подход коринфян к мудрости и определить понятие logos. Таким даром мог обладать наделенный

1 См. дополнительные замечания о духовных дарах в конце гл. 14 данной книги.

1 Eddie Gibbs, Body-Building Exercises (Falcon, 1979), p. 60.

2 Michael Green, / Believe in the Holy Spirit (Hodder, 1975), pp. 161ff.

глубокими познаниями христианин (пастор или учитель, например), неустанно стремящийся жить в страхе Божьем (ср.: Прит. 3:5,6), не полагающийся на собственное разумение и проявляющий тем самым истинную мудрость в советах другим и в своей жизни. Такой человек при определенных обстоятельствах способен продемонстрировать, как мудрость Божья дарует лаконичность и прозрачную ясность ума, проявляясь в каждом конкретном высказывании. «Слово мудрости» позволяет разобраться в запутан ной ситуации, увидеть перспективу водном деле и послужить ориентиром в другом.

Такой мудростью (charisma) был наделен Соломон. Он продемонстрировал ее, когда ему пришлось выносить решение о том, которая из двух женщин, претендовавших на ребенка, была его настоящей матерью (3 Цар. 3:16-28). Божественная мудрость подсказала ему нужные слова: «Рассеките живое дитя надвое, и отдайте половину одной, и половину другой».

Сам Иисус проявлял силу подобной благодати в Своем служении. В Библии не раз говорится об этом. Например, когда Его пытались заставить произнести ложь или нечто, противоречащее Его Собственным словам либо закону Божьему. Его встречные вопросы представляли собой великолепный тактический ход, приводивший к «слову мудрости» или содержавший в себе такое слово (ср.: Лк. 2:40-52; 13:17; 14:6; 20:19-26).

Подчеркивая особую природу этого дара, проявляющегося в конкретной ситуации, мы также должны сфокусировать внимание на том, что каждый христианин, постоянно возрастающий во Христе, проявляет мудрость Божью (Кол. 2:3) и может постоянно изрекать слова мудрости, ибо Бог сделал его своей мудростью (1 Кор. 1:30). Время глагола давать (didotai) показывает, что этот дар не обязательно дается в постоянное распоряжение и для регулярной демонстрации конкретным индивидуумом. Возможно, в определенной ситуации Бог позволяет церкви найти надлежащее решение, наделяя соответсвующим даром одного из ее членов. В следующий раз это может быть какой-то другой человек. Это чрезвычайно важно с пасторских позиций, потому что нередко у кого-нибудь возникает тенденция довольно безапелляционно утверждать о своем даре. Вместе с тем, Писание учит нас (как здесь, так и в других фрагментах), что все дары предназначены Богом для утверждения Иисуса как Господа.

Необходимо помнить: это дары Божественной благодати, то есть они не являются наградой или показателем духовной зрелости, вследствие чего и самые юные христиане могут быть наделены одним из даров, не исключая мудрость.

Бог, однако, посылает Своей церкви и дары, и людей (ср.: 1 Кор. 12:28; Еф. 4:7—11). Случается, в определенных сферах служения (о чем мы будем говорить далее) выделяется человек, чей дар столь очевиден для окружающих, что церковь начинает усматривать в этом дар Божий для Его Тела (например, дар евангелиста, учительский дар или пасторский). Однако сочетание различных даров в одном человеке вряд л и послужило бы на благо всей церкви: Божественная мудрость предусматривает такую ситуацию, когда каждый член церкви вправе ожидать, что будет полезен Богу в деле созидания единого церковного организма. Это также сводит к минимуму «значимость гуру», ибо подобная значимость способствует тому, что многие христиане надеются не столько на Бога, сколько на определенных одаренных людей, рассматривая их как экспертов в той или иной сфере служения.

Если христианин попадает в ловушку, присваивая себе какой-либо дар или служение, Господь может заведомо лишить его конкретной возможности продемонстрировать свой дар и свое служение, которые, по его представлению (или с точки зрения окружающих), играют главенствующую роль для созидания Тела Христова в данной ситуации и в определенном месте. Такое самомнение, даже чувство незаменимости, неизбежно ведет к отвлечению внимания от Иисуса как Господа. В подобном случае Святой Дух («Он прославит Меня» [Ин. 16:14]) или вообще лишит этого человека возможности служить, или направит его на другое служение. Это крайне болезненный опыт, и мы должны твердо помнить: Бог чутко реагирует на вопросы, связанные с суверенностью Своего Духа в Своей церкви (ср.: Иак. 4:5). Святой Дух столь же ревностно следит за тем, чтобы имя Иисуса как Главы Церкви было возвеличено «выше всего» (ср.: Еф. 1:22,23). Эта мысль доминирует в 1 Кор. 12:1 Г. «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно». Любые тенденции, которые и поныне выражаются в словах «моя церковь, мои дары, мое служение», созвучны тому, что происходило в коринфской церкви.

2) Слово знания (8)

Греческая фраза logosgnoseos буквально означает «слово знания». Павел снова возвращается к теме, которая волновала коринфян: gnosis, или «знание». Святой Дух стремится обеспечить Тело Христово знанием «истины, содержащейся в Иисусе» (ср.: Еф. 4:21), как в свете истины в общем смысле, в широком понимании, так и в знании отдельных фактов. Таким путем Дух способствует совершению служения, которое делает Иисуса Господом в жизни людей и в каждой конкретной ситуации. Иисус Сам ясно продемонстрировал такое знание в Своем учении. Известны также особые случаи, когда Он прямо называл Себя: например, Он поведал о Своей Личности и роли Спасителя в разговоре с самарянкой (Ин. 4:18); Он раскрыл подлинную природу Своего служения при излечении парализованного(Мк. 2:8—12); Он проявил Свою Божественную власть в случае с больным, который не вставал с постели тридцать восемь лет (Ин. 5:6).

Петр, по-видимому, тоже был наделен соответствующими знаниями, позволившими ему разобраться с лицемерным поведением Анании и Сапфиры, христианами ранней церкви (Деян. 5:1 — 11). Без проявления Духа проблема вряд ли была бы решена1, а лицемерие могло стать нормой поведения в духовном сообществе христиан. Следует отметить, что отсутствие такого проявления Духа сильно вредит репутации современной церкви. Особенно ярко дар слова проявлялся в чрезвычайных обстоятельствах: «И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это. Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса... Верующих же более и более присоединялось к Господу.. lt;...gt; ...И всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе» (Деян. 5:11-14,42). Другими словами, так утверждалось верховное владычество Иисуса как Господа.

Использование на практике такого особого дара в то же время таит в себе определенную опасность. Он может выразиться с такой силой, что злоупотребление им (часто в результате неоднократного использования) или появление ложного духа (то есть духа без любви, о котором Павел говорит в гл. 13) может оказаться чрезвычайно опасным.

Не все согласны с таким истолкованием двух первых даров. Некоторые комментаторы уделяют меньше внимания «слову», нежели мудрости и знанию. Так, Годе, Брюс, Ходж и Моррис спорят по поводу возможного различия понятий sophia и gnosis, но не приходят к определенному выводу, соглашаясь лишь в том, что Павел рассуждает на уровне общепринятых терминов. Разумно было бы рассматривать мудрость и знание как дары, сокрытые в Самом Иисусе1, и в то же время ожидать весьма отчетливого и ясного произнесения слов, через которые Бог хочет дать знание местной общине на конкретном этапе ее жизни.

3) Вера (9)

Вероятно, прежде чем приступить к описанию этого особого дара, следует сказать о том, что к нему не относится. Совершенно ясно, что речь идет не о «спасительной вере», посредством которой каждый христианин может получить спасение Божье (напр.: Рим. 10:8-10), не о верности, которая является плодом действия Святого Духа в развитии христианского характера (Гал. 5:22), не о позиции некоего оптимиста, все рассматривающего в розовом свете. О последнем хорошо сказал Дж. Б. Кэбелл: «Оптимист заявляет, что мы живем в наилучшем из миров, а пессимист боится, что это правда». Вера как дар Святого Духа в этом смысле не должна приравниваться к догматическому, даже вызывающему утверждению, что «страдания и боль преходящи».

Вера— это не доверчивость, не легковерие, не оптимизм; вера взирает на характер Бога и зиждется на Его обетованиях. Этим даром наделены те члены церкви, которые в любой ситуации твердо убеждены в грядущем, в реальности «Невидимого» (Евр. 11:27), и проявл я ют уверенность в том, что Бог не оставит их, когда они столкнутся с проблемами, которые кажутся неразрешимыми. Этот дар часто связывают с чудесами и дарами исцелений. Мы убедились в этом на многочисленных примерах из жизни Иисуса, особенно в случае воскрешения Лазаря2.

1 Такой точки зрения придерживаются, например, Е. Н. Plumptre (Acts, Cassell, 1893, p. 81), E. Haenchen (The Acts of the Apostles, Black^ll, 1971, p. 241) и 1. H. Marshall (Tyndale Commentary on Acts, IVP, 1980, pp. 110-112).

1 Кол. 2:3 - - «В Котором сокрыты все сокровища премудрости и веде ния».

2 См. особенно: Ин. 11:41,42, молитву веры; и ср.: Иак. 5:13-15 о служе нии пресвитеров больным.

Галерея героев веры, представленная в Евр. 11, свидетельствует о реальности этого дара, который ярко проявился в жизни мужчин и женщин, принадлежащих к народу Божьему, через веру получивших знание о существовании вещей, которые они не могли видеть и существования которых не могли доказать. Однако, ведомые Богом через серьезные испытания своей веры, они смогли понять ход вещей. В жизни всегда есть наглядные примеры подобного опыта, достаточно упомянуть Джорджа Мюллера, Хадсона Тейлора, Уильяма Уильберфорса, мучеников времен Реформации, а также многих других безымянных героев наших дней, которые проявляют твердую веру и постоянное присутствие духа. Непрестанное обращение к биографиям христиан служит нам огромной поддержкой в процессе духовного возрастания в Господе.

Все эти люди продемонстрировали дар исключительной веры. Но было бы неверно рассматривать действия этих героев веры вне опыта конкретной местной общины или конкретного христианина. Не важно, где происходит действие, в Ковентри или в Китае. Борьба может разыграться как с целью освобождения рабов, так и по вопросам бюджета местной церкви; события могут развернуться вокруг неприятностей в молодежном клубе, а не только в связи с учреждением сети домов для сирот в Бристоле. Но к каждой ситуации, создавшейся в местной церкви и требующей разрешения, христиане должны опираться на дар веры, который Дух распределяет в соответствии с необходимостью укрепить ослабевающие нравственные устои Своего народа. Неуклонное стремление местной церкви следовать призыву Божьему и в повседневной жизни, и в решении конкретных проблем, действительно удостоверяет наше повиновение Иисусу как Господу. Неприметный на первый взгляд член общины может внести неоценимый вклад в общую веру всей церкви при решении кардинальных вопросов. Восточная пословица гласит: «Вера -как птица, которая знает, когда наступит рассвет, и начинает петь, хотя еще темно*.

4) Дары исцелений (9)

В греческом языке словосочетание «дары исцелений», charismata iamaion, звучит довольно необычно, так как оба существительных стоят во множественном числе. Павел не говорит о «даре исцеления» или «служении исцеления». Он вселяет в коринфян уверенность, показывая, что Бог по Своей великой благодати разными путями дает исцеление разным людям, изменяет взаимоотношения, даже обстоятельства. Рассуждая о том, что болезни носят не только физический характер, Ганс Бурки пишет: «Болезнь всегда связана с конфликтом. Болезнь наступает, когда конфликт между телом и разумом, между сознанием и подсознанием, между личным и общественным, между нашими борениями на земле и судьбой в вечности кажется невыносимым. Когда напряжение в одной или во всех сферах достигает предела, становится выше наших сил, мы заболеваем и нуждаемся в исцелении, исцелении от всего»1.

Эти дары (charismata) упоминаются в конце главы (28 и 30), хотя в RSV данное слово в ст. 28 неверно переводится как «целители». Поскольку это единственный фрагмент в Новом Завете, где слово «целитель» имеет дополнительный смысл, ему придается и важное лингвистическое значение. Фокус сразу же перемещается с личностей, которые могли бы совершать такое служение, на учение, представленное в этой главе, то есть на дары, которые распределены в церкви и должны продемонстрировать, что Иисус есть Господь. И тогда мы с готовностью обращаемся к Господу, Который говорит нам: «Я Господь, целитель твой» (Исх. 15:26), когда бы ни настигла нас любая болезнь.

Иаков призывает каждого члена церкви, который заболел, пригласить пресвитеров, чтобы они с верой помолились за него (Иак. 5:14). Исцеляет Сам Господь. Ему принадлежит все: средства, методы, время.

Из Ветхого и Нового Заветов совершенно очевидно: Господь приносит исцеление через избранные Им «сосуды» всем людям, во всякого рода нуждах. Часто исцеление происходит без посредничества человека. Немало примеров тому мы можем найти в истории ранней христианской церкви. Но всегда находились и те, кто не получал исцеления. Таковых было много и в годы служения Иисуса. Чаще всего о них упоминается для того, чтобы нам стали понятны причины отсутствия исцеления.

1 Hans Burki, speaking at the Pan-African Christian Leadership Assembly, Nairobi, in 1976.

При этом правомерно утверждать, что исцеления случались (хотя и нерегулярно, насколько можно судить по письменным свидетельствам) на протяжении всей истории церкви. Статистические данные указывают: дары исцеления с особой силой были продемонстрированы в тех частях света, где люди не имели доступа к цивилизованному медицинскому обслуживанию. Этот факт, однако, не должен вызывать у современных христиан на Западе чувства вины по поводу того, что они пользуются достижениями современной медицины, или, с другой стороны, внушать им мысль, что такие дары были упразднены в связи с прогрессом в медицине. В нынешнем обществе существуют неисчислимые болезни, втом числе такие, которые характерны для нашего столетия и цивилизации. Многие из них не поддаются лечению, ибо наша медицина не располагает необходимыми средствами. Если Господь — наш Целитель, то, несомненно, существуют дары исцелений для всякого рода болезней как через лечение опытными и искусными специалистами-медиками, так и через веру и соответствующие дары обычных христиан.

Нельзя сказать, что Господь всегда дарует физическое исцеление. Скорее, наоборот. Физическое исцеление не означает окончательного оздоровления организма, которое приходит лишь через смерть христианина (или через возвращение Иисуса во славе). Господь -- Целитель, и Он распределяет дары исцеления среди членов церкви (единого организма Тела Христова) для помощи тем, кто болен. Эти дары - - для больных, а не для тех, кто избран получить их. Разнообразие даров исцелений позволяет нам верить, что людям, наделенным ими, подвластны любые болезни. Существует дар исцеления, который охватывает все категории заболеваний, в том числе распад личности, травмы, боль, страдания.

Короче говоря, и учение Павла, и предписание Иакова о приглашении пресвитеров призывает нас вновь обдумать свои действия и реакцию на происходящее, если Тело Христово - - Его церковь -- подверглось заболеванию. Когда мы заболеваем, обращаемся ли мы в первую очередь (немедленно или спустя какое-то время) к Господу? Такая молитвенная просьба может занять всего лишь несколько секунд — и освободить нас от необходимости обращаться к врачу, а служение пресвитеров или молитва всей церкви может оказаться наиболее действенным средством в подобной ситуации. А в каком-то конкретном случае - - вообще единственным средством. Иногда обращения к медицине и вовсе следует избегать.

Конечно, это вызывает неизбежные вопросы об основных видах служения в наших общинах. Если попытаться реально организовать такое медицинское служение, то потребуется несколько небольших групп под руководством пастора, в одну из которых и может обратиться за исцелением каждый член церкви -через пресвитера или через церковь в целом. Такое служение вовсе не обязательно осуществлять на дому или в больнице, ведь многие из болезней позволяют нам посещать и работу, и церковь. Мы несем их с собой, когда собираемся все вместе на богослужение. Почему бы нам не обратиться к «пресвитерам»? Почему бы «пресвитерам» не попытаться осуществлять свое служение на каждом собрании в церкви л ибо на дому? Тогда дары исцеления станут такой же нормой, как и прочие виды христианского служения (при этом некоторые исцеления могут носить необычный и запоминающийся характер). Постоянное служение исцеления сможет помогать людям, страдающим самыми разнообразными заболеваниями, а христианская община при этом станет исцеляющей церковью в полном смысле этого слова. Таким образом дары исцеления прославят Иисуса как Господа.

5) Чудотворения (10)

Чудотворения - - букв, «действия сил», energemata dynameon. В переводе Моффата это звучит как «чудодейственные силы». Первое слово -- то же, что и в ст. 6 («действия»), — описывает мощное проявление Божественной силы. Годе пишет: «Павел имеет в виду разного рода чудодейственные силы, а не простое излечение, в соответствии с различными обстоятельствами, в которые может попасть слуга Христов: воскрешение из мертвых, изгнание бесов, наказания, которые обрушиваются на неверных христиан, избавление от опасности, как в случае с Павлом на Мальте»1.

Именно здесь мы, несомненно, сталкиваемся с необычным даром, который производит неизгладимое впечатление. Служение Самого Иисуса вызывало изумление у сопровождавших Его людей проявлением удивительной силы, выходящей за рамки обычного.

Godet, 2, р. 197.

Подобного рода служение осуществляли и апостолы (ср.: Деян. 19:11). Позднее Павел напомнит коринфянам следующее: «Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами». Павел также обращается к чудесам, стремясь засвидетельствовать перед галатами, впавшими в формализм и законничество, что Бог даровал им Духа (Гал. 3:5). Тот факт, что Павел описывает чудеса как признак своего апостольства, многие комментаторы1 считают свидетельством того, что основная (но не единственная) функция этих чудес заключалась в возможности обозначить начальную стадию откровения (то есть закон, пророки, воплощение, проповедь Евангелия апостолами). Отношение каждого человека к дарам чудотворен ия будет зависеть от того, насколько глубоко он проникнет в библейское учение о чудесах и их назначении.

Некоторые богословы полагают, что здесь Павел говорит об эксзорцизме, то есть об освобождении человека от охвативших его бесовских сил, от поселившихся в нем бесов2. Как мы уже видели (1 Кор. 10:20; 12:2), такие бесовские силы занимал и значительное место в жизни язычников в Коринфе, большинство из которых постоянно сталкивались со злыми духами или даже находились у них под контролем.

По-видимому, было бы разумно, по крайней мерю, организовать такое служение под эгидой «чудотворений». Когда в обществе набирает силу оккультизм, проявление Духа становится насущно необходимым. В определенном смысле это стало обычной практикой, с которой современное западное общество сталкивается последнюю четверть века. Проблемы, связанные с оккультизмом, сегодня занимают видное место в христианском служении. Эти проблемы весьма сложны, но сама природа конфликта проста, в нем нет ничего нового, поскольку Библия во всей полноте раскрывает реальность событий, сопряженных с оккультизмом. Сопричастные к такому служению единодушны втом, что, в действительности, в основе его лежит верховное владычество Господа Иисуса над темными силами зла. В церкви Христовой есть дары, используя которые, она может эффектив-

1 Напр.: Hodge.

2 См., напр.: Conzelmann, p. 209 footnote.

но работать в этой сфере. Это, как говорит апостол, — и дар «чу-дотворения», и присущая церкви сила, способная продемонстрировать торжество победы Христа.

Необходимо особо подчеркнуть, что дары в этой сфере служения, подобно другим дарам, которые рассматриваются в данном разделе, должны явить себя в жизни христианской общины. Когда так называемые хилеры и изгоняющие бесов совершают специальные поездки по региону, действуя обычно по своему усмотрению, в отрыве от собственной церкви, ~ это верный признак того, что с ними, а может быть и со всей общиной, случилось нечто весьма серьезное. Тесно связывая этот дар с Телом Христовым, Павел тем самым ставит заслон злоупотреблению им специалистами в этой области служения. Вне всякого сомнения, ни один христианин не должен сам по себе заниматься таким служением. Павел и не мыслит такой ситуации без направляющей роли «пресвитеров». С другой стороны, мы не должны переусердствовать: каждый христианин в церкви может быть использован в служении как этим даром, так и другими.

6) Различение духов

Греческая фраза diakriseis pneumaton («различение духов») звучит несколько таинственно. В свете вышесказанного это может относиться к особой способности различать присутствие и природу злых духов в человеке, в определенном месте или при определенных обстоятельствах. В более широком смысле, вероятно, речь идет о способности распознавать источник проявления духовных сил. Библия выделяет три таких источника: Святой Дух, человеческий дух и злые духи. В области духа, таким образом, и в особой сфере духовных даров разного типа Дух наделяет даром различения этих трех источников (то есть какой именно действует в данном конкретном случае).

Весьма сложная природа человеческой личности, особенно в случаях, когда человек находится в неспокойном состоянии, и человеческий дух могут подвергаться воздействию крайних сил (добра или зла). Бывают ситуации, когда чрезвычайно важно

1 Три других дара в этом отрывке (пророчества, говорение на языках и истолкование языков) будут более подробно рассмотрены при исследовании гл. 14. Поверхностное рассмотрение этих вопросов на данном этапе представляется бесполезным и может ввести в заблуждение.

определить, какого рода феномены возникают под действием человеческого духа, и в какой мере человек подвержен влиянию Святого Духа, с одной стороны, или злых духов --с другой. Такое различение духов показывает также, как это важно для психиатров и христианских служителей в поисках путей сотрудничества при решении ряда проблем в разрешении разного рода кризисов.

Трудно разобраться, является ли этот дар просто сверхъестественной интуицией, или он каким-то образом связан с процессом испытания духовных проявлений (ср.: Мф. 7:15-20; 1 Фес. 5:20,21; 1 Ин.4:1 и дал.). Павел рассказывает о встрече со служанкой в Филиппах, которая шла следом за ним и Силой, восклицая: «Сии человеки — рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения. Это она делала много дней. Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час» (Деян. 16:16— 18).

Снова мы видим, как важно, чтобы эти дары практиковались в жизни Тела Христова. Но здесь существует одна проблема: человек, который используется в служении различения духов, может настолько привыкнуть к этому, что в каждой необычной ситуации или нестандартном поведении будет усматривать действие злых духов. Эта тенденция должна быть сведена к минимуму путем постоянного разъяснения, что все эти дары доступны любому члену церкви и распределяются Духом в общине для разрешения конкретной проблемы. В данном разделе речь не обязательно идет о постоянной практике использования любого дара отдельным человеком.

Кардинальная проблема (впрочем, вполне очевидная) в этой сфере служения - - необходимость не только мысленно настроиться на библейское учение, но и на практике следовать ему. Служение Иисуса в этой области представляет собой образец действенного, властного и спокойного подхода к проблеме бесовских сил. Он видел реальность их существования там, где не могли видеть Его современники и не смогли бы увидеть наши. Помимо того, Он различал болезни как связанные с силами зла, так и обусловленные чисто психологическими причинами. Исследование Евангелия от Марка, в котором особое внимание посвящено методам Его действий, вознаграждает все усилия. Те, кто позволяет Духу Иисуса воспроизвести такие методы в свое служении, поистине способны продемонстрировать всемогущество Иисуса и ныне.

Таково богатое разнообразие разного рода духовных даров, которые Дух Божий свободно дарует каждой местной общине. В своей гармонии и полноте, способствующей наибольшей эффективности служения, многообразие этих даров зиждется на единстве Самого Бога. В ст. 4—6 приводится четкая тринитар-ная формула: «Дух один и тот же... Господь один и тот же... Бог один и тот же...», при этом подчеркивается распределение функций Личностей Божества - - Дух дарует благодать, Сын несет жертвенное служение и Бог-Отец властвует над всем. Сколь различны дары, столь различны и люди, которые ими наделяются (как по своему происхождению [ 13), так и по способностям [8-10]), и в основе всего лежат свершения единого Бога-Отца, Сына и Святого Духа. Святой Дух распределяет эти разнообразные дары, и Павел удостоверяет это фразой один и тот же Дух, которая повторяется в ст. 4, 8, 9 и II. Совершенно очевидно, что Дух никогда не подражает Самому Себе и никогда Самому Себе не противоречит. Только Бог может обеспечить такое многообразие в единстве. Только Богу ведом наилучший путь созидания Тела Христова, общего организма церкви и ее духовного возрастания до достижения зрелости: Он вдохновляет это разнообразие, разделяя каждому особо, как Ему угодно (11).

В оригинале используются три глагола («производит», «вдохновляет», «разделяет»), которые раскрывают надлежащий подход к этим дарам. Божественный замысел, предназначение для каждого из нас осуществляется через единый организм церкви, без какой бы то ни было манипуляции со стороны Бога или других членов церкви. Инициатива предоставить эти дары в распоряжение Богу и для служения ближним исходит только от Бога; чисто человеческие увещевания, призывы или принуждение исключены (хотя многие местные церкви страдают от тех, кто стремится навязать темп или рисует розовую картину жизни церкви). Что касается распределения даров, то это целиком прерогатива Духа: по Своей великой благодати Он не обделяет ни одного члена церкви, но решение о том, каким даром и в какое время наделить человека, принадлежит исключительно Ему, и в этом нет ничего странного или несправедливого.

4. Единство в разнообразии (12:12,13)

Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос. 13 Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Ел-лины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом.

Слово тело, использованное в ст. 12, служит прекрасной иллюстрацией двух тем: разнообразие и единство. Многие члены... одно тело — такой итог своим размышлениям подводит Павел. Чрезвычайно важно, какой завершает ст. 12, стремясь подчеркнуть следующее: «Как тело составляет единый организм и сложено из многих органов, так построена и церковь»; он продолжает: ...так и Христос. Важно помнить, что отождествление Христа с Его церковью не должно затмевать Его верховного владычества и трансцедентности. Вместе с тем, Павел ясно показывает здесь, каким образом через посредство Духа Христос являет Себя всему миру, соотнося Себя со Своей церковью. Бит-тленгер пишет: «Чтобы завершить Свою работу на земле, Иисус обрел тело из плоти и крови, как у любого человеческого существа»1. Павел подчеркивает богатство разнообразия и глубину единства в Самом Христе. В Нем все христиане становятся членами единого тела (13) посредством единого Духа.

Ст. 13 необычен, ибо он стал средоточием множества различных и противоположных по своему характеру толкований. Из контекста ясно, что нет никакого основания, сточки зрения экзегезы, подразделять христиан на две (или более) группы — первосортных и второсортных христиан. Такое подразделение отвергает классическое истолкование Пятидесятницы. Павел описывает двухступенчаты и процесс посвящения Христу: возрождение (в первой части стиха) и последующее «крещение Духом» (вторая часть). Джон Стотт2 решительно выступает против такой точки зрения, подчеркивая, что через опыт, описанный в этом стихе, проходят все христиане. Слово «Духом» в начале ст. 13 правильнее было бы передать как «в» Духе или «с» Духом. В таком случае этот стих становится в один ряд с шестью другими отрывками в Евангелиях и в Деяниях святых Апостолов, где крещение «в» Духе («с» Духом) ясно преподносится как неотъемлемая черта деяний Иисуса. Иисус выступает в роли Крестителя, Святой Дух — как «субстанция», то есть то, во что крестились все христиане.

Существует и еще один аспект дискуссии, разгоревшейся вокруг ст. 13. Джон Стотт, например, считает, что указанные две части стиха относятся к одному и тому же событию и опыту. «„Крестилисьquot; и „напоеныquot; — выражения равнозначные»1. Если верно то, что здесь Павел говорит о крещении Иисусом в Святом Духе, нам следует рассматривать слово «крестились» именно в таком контексте. Вполне вероятно, это слово содержит в себе двойное дополнительное значение: «быть посвященным», «введенным в...», «погрузиться в...» и «бытьзаполненным, затопленным чем-то». В современном греческом светском языке о затопленном корабле говорят, что он был «крещен» (то есть корабль не просто вошел в воду, но полностью погрузился в нее, был «объят» водой). Конечно, можно продолжить рассуждения и сказать, что судно «заполнилось» водой или «погрузилось» под воду. Павел, по всей вероятности, хочет сказать, что христиане находятся в Святом Духе и Святой Дух находится в христианах, наподобие того, как мы пребываем в Христе и Христос пребывает в нас. Обратившись к другой метафоре, которую обычно используют для описания Святого Духа (ветер, воздух или дыхание), мы обнаруживаем ту же истину: новое тело окружено воздухом, но оно должно и дышать в этом воздухе, чтобы жить и развиваться.

Если все христиане были объяты Духом через деяние Иисуса, если Иисус напоил всех христиан Духом, то резонно сегодня задать вопрос: действительно ли церковь в целом или каждый отдельный христианин испытываютто, что описывает Павел? Здесь следует «предоставить слово самим верующим, которые знают о своей духовной несостоятельности, о том, что реки живой воды выливаются из них, —тем, кто чувствует тщетность и бесплодность своего христианского служения, когда из них бесконтрольно выходит сила Святого Духа»2. «Доходит до совершенно

1 Bittlenger, p. 55.

2 См.: John Stott, Baptism and Fullness (IVP, 1975), pp. 38-43.

1 См.: John Stott, Baptism and Fullness (IVP, 1975), p. 43.

2 T. A. Smail, Reflected Glory, p. 33.

нереальных вещей», - - говорит Смейл, показывая, что коринфяне одновременно получили Благую весть о кресте (2:1 и дал.) и испытали действенную силу благовествования в своей жизни, которая была коренным образом изменена: «...омылись... освя-тились... оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (6:9— 11).

В ст. 13 наше внимание приковано не столько к самому событию, сколько к опыту в жизни каждого коринфского верующего. Это событие, этот опыт преобразовали их из язычников в христиан, ввели их в сообщество христианских верующих и, тем самым, «они на опыте смогли ощутить присутствие и силу Духа»1. Мы должны теперь указать друг другу на Иисуса, нашего Крестителя, Который жаждет дать нам возможность как можно глубже понять реальность действен ной силы и присутствия Духа. Речь идет не о каком-то особом опыте, который нам открывается, но о повседневной реальности, которая должна продолжаться ежечасно, всю нашу жизнь. Эта открытость каждого христианина по отношению к опыту общения со Святым Духом все больше и больше будет объединять всю церковь вокруг И исуса. М ы не должны позволить страху, ложному или поверхностному опыту отторгнуть нас от принадлежащего церкви по праву рождения опыта Пятидесятницы: «...и исполнились все Духа Святого» (Деян. 2:4).

Следует заметить, что люди, не находящиеся в плену аналитического и умозрительного подхода к явлениям, свойственного западной цивилизации, гораздо более свободно и раскованно входят в общение и присутствие Святого Духа. Африканцы и латиноамериканцы, в частности, склонны к целостному восприятию, они откликаются на призыв Святого Духа всем своим существом -- и разумом, и чувствами. Что касается коринфян, то у них наблюдалась тенденция к более эмоциональному восприятию вещей (см.: гл. 14), и они нуждались в наставлении относительно важности надлежащего использования разума (nous) и в своевременном напоминании о том, что их опыт крещения Иисусом в Духе не гарантировал им ни целостности, ни духовной зрелости.

Вполне вероятно, понимание этой истины со стороны африканцев и латиноамериканцев (скорее, впрочем, инстинктивное)

1 Т. A. Smail, Reflected Glory, p. 142

гораздо ближе к иудео-христианской концепции, о которой мы узнаем из Библии1.

Упоминание в ст. 13 Иудеев и Греков, рабов и свободных вызывает у нас ассоциации с многогранностью и разнообразием элементов, составляющих церковь Христову. Коринф был городом космополитическим, международным портом, собравшим представителей разных культур. С одной стороны, с этим было связано много трудностей, а с другой - - неограниченные возможности «полнокровного» свидетельства во Христе. Чем больше мы сегодня будем опираться на всемирное братство верующих, тем более проникновенным и привлекательным будет наше свидетельство.

5. Мы принадлежим Христу и друг другу (12:14-27)

Тело же не из одного члена, но из многих. 15 Если нога скажет: «я не принадлежу к телу, потому что я не рука», то неужели она потому не принадлежит к телу? 16 И если ухо скажет: «я не принадлежу к телу, потому что я не глаз», то неужели оно потому не принадлежит к телу? 17 Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние? 18 Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. 19 А если бы все были один член, то где было бы тело ?20 Но теперь членов много, а тело одно. 21 Не может глаз сказать руке: «ты мне не надобна»; или также голова ногам: «вы мне не нужны». 22 Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, 23 И которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения; 24 И неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, 25 Дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. 26 Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. 27 И вы — тело Христово, а порознь — члены.

Павел теперь на примере человеческого тела иллюстрирует истину о жизни в Теле Христовом. Здесь нет буквальных параллелей,

1 См.: Lausanne Occasional Paper No 2 (p. 14), посвященную Евангелию и культуре: «Некоторые культуры третьего мира обнаруживают природное сходство с библейской культурой».

апостол избегает прямых сопоставлений, то есть нельзя сказать, что на самом деле один член организма «страдает», а другие «радуются» (26). В данном разделе четкий акцент приходится на две темы — единство и индивидуальность, что ясно выражено в ст. 27: «И вы - - тело Христово, а порознь - - члены». В Послании к Римлянам Павел выражает эту мысль аналогичным образом: «...мы многие составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим. 12:5). Из сказанного можно сделать по крайней мере три вывода: мы нуждаемся друг в друге, мы отличаемся друг от друга и мы должны заботиться друг о друге.

1) Мы нуждаемся друг в друге (15,16,21)

Это две стороны одной медали. О первой говорится в ст. 15,16: это ненужная независимость, которая основывается либо на излишних эмоциях, либо на второстепенных вещах, либо на обидах, не имеющих под собой оснований. Другая сторона медали (21) отражает высокомерное отношение одной части членов церкви к другим. И дух независимости, и высокомерие способствуют атрофии органов и параличу всего тела, поскольку нарушается деятельность определенных органов, без которых оно не может функционировать нормально. Если вместе мы — Тело Христово, то нужны друг другу не только для сохранения здорового организма в целом, но и для того, чтобы каждый индивидуум мог сполна использовать заложенный в нем потенциал. Каждый христианин, действующий в одиночку, независимо от других, снижает эффективность как собственной деятельности, так и всей церкви. Практическое значение этой истины для местной общины очевидно, и для начала следует распознать дары каждого христианина, а затем использовать их на благо церкви. Иначе говоря, необходимо выявить таланты, не останавливаясь перед конфессиональными и другими барьерами, удаляясь от привилегий духовенства и развивая сотрудничество в области евангелизма, не ограничивая его рамками своего района, но стремясь работать на глобальную перспективу. Мы нужны друг другу, и мы живем в мире, где средства коммуникации позволяют на практике реализовать такого рода задачи.

2) Мы отличаемся друг от друга (17—20)

Членов много, а тело одно — таков вывод Павла. Не может тело состоять только из глаз или ушей. Каждый орган уникален сам по себе, незаменим и неповторим. Как уже говорилось в данной главе, в этом и заключается слава церкви как Тела Христова. Вместо того чтобы стричь всех под одну гребенку, мы должны находить изюминку в каждом и учиться извлекать из этого общую пользу. Верно, что в большинстве церквей люди нередко находятся не на своем месте или не находят себе места вообще. Некоторые же стремятся занять несколько мест. Все это приводит к тому, что многие таланты остаются неиспользованными. Другой вариант той же темы: вновь пришедшие подчас стремятся занять старые места, вместо того чтобы найти собственную нишу совершенно нового типа. Мы все отличаемся друг от друга, потому что Бог хочет, чтобы наши различия вписались в общую модель, которую Он Сам нам демонстрирует Своими действиями.

Вместо того чтобы строить общество по принципу разнообразия, мы часто допускаем разделение его на отдельные разрозненные группы, которые развиваются самостоятельно. Общество, живущее в Духе, посвящает себя, согласно Писанию, трудной борьбе за примирение всех людей между собой и с Богом, за объединение белых и чернокожих, людей умственного труда и бизнесменов, иудеев и язычников, молодых и старых, мужчин и женщин, одиноких и состоящих в браке.

Найдется много других, более ранимых, не вписывающихся в общие рамки личностей, которых мы можем легко, и часто не осознавая того, задавить, при этом тело теряет некоторые свои члены путем социальной, культурной или интеллектуальной ампутации. Так, например, местной общине нужны и люди обычного склада, и «авангард»; нужны люди самых разных политических убеждений; нужны и те, кто стремится к «харизматическому обновлению». Необходимо объединять людей, обладающих внутренним видением, даром евангелиста, пророка, пастора и учителя, а не основывать свои оценки на самых общих критериях и минимальных требованиях. Мы все--разные, и только Бог, сотворивший нас такими, может объединять и поддерживать нас.

3) Мы должны заботиться друг о друге (22—26)

Как говорит Павел, забота, помощь друг другу-- неотъемлемая составляющая поведения членов Тела: так сотворил их Бог (Бог соразмерил тело, 24). Греческое слово synekerasen означает «соединение разных частей с особой целью», то есть образование прочной конструкции из разных деталей. Это слово может использоваться и для обозначения смешения цветов1. Бог хочет показать членам церкви, как много они значат друг для друга, как зависят друг от друга, ведь, только осознав это, они смогут избежать раскола («разделения», ст. 25, schisma) (ср.: 1 Кор. 1:10; 11:18) и упрочить внутренние связи.

Павел говорит о двух путях проявления заботы христиан друг о друге. Во-первых, мы должны особенно заботиться о самых «слабых» братьях и сестрах, о тех, кто может посчитать себя ненужными, тогда как на самом деле они - - полноправные и, следовательно, жизненно важные члены организма. Во-вторых, эта забота должна выражаться в том, чтобы радоваться «с радующимися» и плакать «с плачущими» (ср.: Рим. 12:15). Для некоторых христиан труднее радоваться, чем плакать: нужно обладать истинным смирением, чтобы по-настоящему радоваться, когда ближний получает благословение, используется в деле и вознаграждается. Когда какой-то орган страдает, то все тело должно ощущать боль. «Если боль заставляет нас замкнуться в себе, связь с внешним миром теряется; если она побуждает нас к возмездию, тогда мы теряем весть, которую нам доверено нести. Если боль побуждает нас идти вперед, то мы не несем боль, а используем ее»2.

Повсюду в мире сегодня ключом для христианского свидетельства служит пример реакции христиан на срадания и использование этих страданий в деле благовестия. На Западе мы настолько привыкли находить всякого рода лазейки и способы избежать страданий, что нам полезно поучиться у своих братьев и сестер в других частях мира, для которых страдания неизбежны и даже стали нормой. Мы постигаем эти уроки при сравнительно тесном контакте в местной общине, особенно при встречах

1 Morris, p. 177.

2 Из выступления д-ра Самьюэла Камейлсона на сессии Всеафриканской ассамблеи руководителей в Найроби в декабре 1976 г.

на богослужениях или в домашни обстановке. Мы узнаем о радостях и печалях друг друга как членов одного Тела. Это происходит так же автоматически, как при внезапной зубной боли или при появлении нарыва на мизинце ноги. Отсутствие подобного чувства общности --серьезный предупредительный сигнал для нас. Достаточно ли хорошо мы знаем членов своей церкви, чтобы радоваться или переживать вместе с ними в соответствующих обстоятел ьствах?

4) Наша индивидуальность (27)

Если в церкви Христовой дело обстоит надлежащим образом, то каждый ее член сможет удовлетворить свои потребности. Чувство безопасности гарантируется уверенностью в принадлежности Телу. Чувство единения с церковью определяется тем, что каждый вносит посильный вклад в общее дело. Чувство ответственности предполагает заботу о других членах Тела: «Ты мне нужен; я сочувствую тебе; я радуюсь вместе с тобой». Таким образом, каждая личность возрастает духовно, стремясь найти собственное место в Теле Христовом. В Писании говорится об индивидуальности, но не об индивидуализме, который извращает наше призвание во Христе. Эгоизм действует на церковь Божью крайне болезненно, развенчивая ее свидетельство и способствуя увяданию талантов.

Раскрытие нашей индивидуальности в рамках христианского сообщества остается революционной идеей и в наши дни, как это было во времена Павла и его читателей из Коринфа. Это радикальная альтернатива и тирании тоталитаризма, и пустым обольщениям индивидуализма.

В этой главе рассматривается и другая сторона данной проблемы: существует опасность превращения христианского сообщества в благочестивое «гетто» религиозных фанатиков. Тело Христово предназначено для служения миру. Оно должно служить ему непрерывно, день ото дня. Церковь под действием Святого Духа должна держать руку на пульсе времени, постоянно поддерживать свою жизнеспособность. Дары должны находить свое практическое применение во всех областях служения, в том числе в самой простой службе (ср.: 12:5). Служение Иисуса в Его физическом теле на земле продолжается в едином организме Его церкви, в Его Теле. Это то же самое служение: Он «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10:45). Таково назначение Тела Христова и ныне: «...как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас» (Ин. 20:21).

6. Бог поставил... (12:28—30)

И иных Бог поставил в Церкви во-первых Апостолами, во-вторых пророками, в-третьих учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелении, вспоможения, управления, разные языки. 29 Все ли Апостолы ? всели пророки ? все ли учители ? всели чудотворцы? 30 Всели имеют дары исцелений? все ли говорят языками ? все ли истолкователи ?

Служение окажется эффективным, только если церковь в своей работе будет руководствоваться методами, которые предназначил ей Бог, с соответствующими побуждениями и избранными на служение людьми. Эти моменты особенно подчеркиваются в данном разделе, а также в гл. 13 и 14. Список в ст. 28 некоторым образом повторяет приведенный в ст. 8—10: в нем опушено одно и добавлено другое. Таким образом, Павел подводит итог сказанному в гл. 12. Он повторяет здесь мысль о многообразии даров, о необходимости единства в христианском сообществе и вновь призывает к служению. В этом списке есть небольшие, но важные изменения. Вместо того чтобы сосредоточивать внимание на том, что Дух дает каждому дар на общее благо, Павел пишет, что Бог предназначил одним быть Апостолами, другим — пророками, третьим - -учителями. Слова «во-первых», «во-вторых», «в-третьих» скорее всего относятся не к иерархии даров, но ко времени их проявления1. Конечно, апостолы были основателями местных обшин; пророки возвещали Слово Божье при любых обстоятельствах; учителя возводили здание на этом фундаменте (ср.: Еф. 2:19,20). С другой стороны, Павел придерживается твердого убеждения, что церковь была построена «на осно-

1 Моррис рассматривает слова «во-первых», «во-вторых» и «в-третьих» как относящиеся к разного ранга дарам в церкви в порядке убывания их значимости (р. 178). В Послании к Ефесянам, однако, приводится другой порядок распределения даров, следовательно, мысль о превосходстве одних даров над другими в контексте этих глав не подтверждается.

вании, заложенном апостолами и пророками», и в этом смысле «их служение носило первостепенный характер и по времени, и по значимости»1. Оставив пока в стороне «пророков» и «разные языки», к которым мы вернемся в гл. 14, сосредоточим внимание на следующих служителях Божьих: апостолы, учителя, помощники, управители.

1) Апостолы

Христос назначил Своих апостолов (букв, «посланных»), поручив им «насаждать» церкви и преподавать этим церквам авторитетные истины. Первоначально и после Пятидесятницы эту миссию выполняли одиннадцать учеников, а позднее к ним присоединился Матфий (ср.: Деян. 1:15 и дал.). К этим двенадцати добавились Иаков, Павел и, возможно, Варнава2. Несомненно, эти люди были облечены особой миссией и имели непререкаемый авторитет. Они были очевидцами воскресения Иисуса и были специально избраны Иисусом, «чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь» (Мк. 3:14), чтобы они учительствовали и возвещали Евангелие. Биттленгер3 разделяет апостолов на две группы: иерусалимских (двенадцать плюс Варнава) и апостолов из Антиохии (Павел, Варнава и Сила, или Силуан). Многие другие, особенно в Коринфе, претендовали на роль апостолов (ср.: 2 Кор. 11 и 12), заявляя о равных правах с апостолом Павлом (например, в Старой и Новой Апостольской церкви). В обоих случаях подобного рода претензии не оправданы.

Хотя верно, что никто со времен первых апостолов не был облечен такими полномочиями, истинно и то, что одним из самых важных моментов в их служении было учреждение церквей на территориях, не охваченных христианским присутствием, и это остается делом первостепенной важности в апостольском

1 См.: John Stoit, God's New Society (IVP, 1979), p. 107.

2 Включение в этот список Варнавы основано на строках Деян. 14:4 и 14, где он упоминается как апостол наряду с Павлом. Вместе с тем. нет веских оснований полагать, что Варнава видел воскресшего Господа или на равне с Павлом был включен в первоначальную группу. Вполне возможно, что в Деян. 13 и 14 и Павел, и Варнава рассматривались как апостолы в церк ви в Антиохии (в одном ряду с «посланниками церквей» во 2 Кор. 8:23 и Флп. 2:25), в то время как только Павел считался апостолом Христа.

3 Bittlenger, p. 67.

служении во все времена. Новая церковь формируется тогда, когда члены общины направляются как миссионеры (по крайней мере, парами) в определенную местность, чтобы создать гам церковь, согласно учению первых апостолов. Такое «апостольское служение», отличающееся от уникальных деяний первых апостолов, остается важным моментом современной стратегии, если мы не хотим оставить обширные регионы мира без евангелиза-ции. Именно об этом, вероятно, думал Павел (ср.: Еф. 4:11). Апостолы в широком смысле слова должны обладать разнообразными дарами: евангелизма, пророчества, учительства и пасторства. Они используют эти дары, формируя церковь в одном месте и перемещаясь в другое, следуя примеру служения Павла1, который в каждом городе оставлял вместо себя команду «пресвитеров», призванных развивать дело, которое он начал. В Послании к Ефесянам Павел указывает, что эти пресвитеры должны осуществлять четыре вида служения: пророков, евангелистов, пасторов, учителей (Еф. 4:7—14). На них лежит ответственность оснащения церкви, Тела Христова, для дальнейшего ее служения. Поэтому в более общем смысле Бог назначает «апостолов церкви» (как мы можем назвать их), призванных образовывать новые общины2. Возможно, поэтому Павел пишет о «первых апостол ах».

Другое назначение апостольского служения сегодня во многом связано с миссионерскими поездками3. Такие люди всегда в пути, и в этом отношении они разделяют судьбу Самого Иисуса, Которого Бог послал с апостольской миссией на землю (ср.: Евр. 3:1). Святой Дух постоянно побуждает кого-то ступить на миссионерский путь. Эти первопроходцы всегда в движении, их мудрость и опыт вселяют бодрость в массы. В современном мире такие странствующие миссионеры не редкость, и одним из наиболее интригующих методов служения в последнее время, которые предоставляет нам Бог, представляется избрание специальных служителей для масштабной работы, которая отличается от служения в местных условиях и от ограниченного рамками возможностей передвижения миссионеров и евангелистов до начала века авиации. Пример Павла и Варнавы возвращает нас в прошлые времена, когда служение поддерживалось общиной, пославшей их на это ел ужение (церковью Антиохии), и было тесно сопряжено с ее жизнью (ср.: Деян. 13— 15), а также подчеркивает важность укоренения таких обычаев в жизни общины, когда она посылает своих представителей в другие места. Это помогает местной общине развивать истинно миссионерский1 подход, предохраняя ее от опасности изоляции, одиночества или незнания реалий окружающей жизни. Одновременно это вливает новую кровь, придавая церкви международный характер.

2) Учителя

В церкви в Антиохии (Деян. 13:1) были и пророки, и учителя, к которым принадлежали и Варнава с Павлом. Не совсем ясно, были ли все пять вышеперечисленных и пророками, и учителями одновременно, или некоторые из них были пророками, а другие учителями. Говард Маршалл считает вполне вероятным, что на том этапе «разделение еще не проявилось столь отчетливо, и обе группы были одинаково задействованы в служении, в истолковании Писания и в наставлении»2. Он противопоставляет учительскую деятельность Варнавы и Павла в Антиохии3 посланиям таких пророков, как Агав (Деян. 11:27 и дал.).

Совершенно очевидно, что учительство в церкви вскоре стало весьма ценным и уважаемым даром. Иаков был столь высокого мнения о нем, что фактически убеждал собратьев не становиться учителями: «...не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению» (Иак. 3:1). Несомненно, Аполлос был учителем (Деян. 18:24 и дал.), и Павел описывает его служение в Коринфе как необходимое для развития евангелизма и учреждения новых общин: «Я насадил, Апполлос поливал, но возрастил Бог» (1 Кор. 3:6). Таким образом, учителя способствовали возрастанию христиан, достижению ими духовной зрелости. Без служения учителей новая жизнь в общине

1 Например, в Дервии, Листре и Иконии (Деян. 14:20-23).

2 О таких «посланниках» фактически идет речь во 2 Кор. 8:23 и Рим. 16:7, а также в Флп. 2:25.

J Ср.: Michael Harper, Let My People Grow (Hodder, 1977), pp. 49fT., 61fT.,

186ГГ.

1 Англ. слово «миссионерский» имеет тот же этимологический корень (че рез латынь), что и «апостол».

2 I. H. Marshall, Acts (IVP, 1980), p. 215.

3 Деян. 11:26 -- «Целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей».

просто замерла бы. Призванные на это служение и одаренные в этой области люди должны полностью посвятить себя этому делу, требующему особой сосредоточенности ума (ср.: Деян. 6:4; Рим. 12:7). Список, приведенный в Еф. 4:11, позволяет считать, что пасторы и учителя имеют общий дар, но это не единственно возможная интерпретация. Чтобы насыщать паству, пасторам нужно извлекать духовную пищу из Слова Божьего; но пасторство требует большего, чем просто обучение. Не все учителя могут быть хорош им и пасторами; не все пасторы имеют дар преподавания. Длительные наблюдения показывают, что эти два дара следует различать. Другое дело, что местной общине нужны оба

служения.

Следует напомнить: в ранней церкви не было достаточного количества книг, чтобы обеспечить всех желающих; христиане из иудеев обладали обширными познаниями Ветхого Завета (однако сильно перегруженными раввинистическими дополнениями и толкованиями); грамотность и образование были уделом незначительной части населения. Все это усиливало роль учителя. В современных условиях роль учителя в каждой церкви не снижается, более того, возрастает роль методов преподавания. Обучение может оказаться более эффективным при использовании аудиовизуальных средств, а также метода диалога, наподобие того, который Павел практиковал в училище Тиранна (Деян. 19:9). Крайне необходимо также в интеллектуальной атмосфере западного христианства гарантировать практическое применение полученных знаний в повседневной жизни (то есть там, где пасторское чутье подсказывает, что обучение затрагивает только разум, пастор должен стремиться найти способы, которые помогли бы членам церкви научить друг друга практически осмысливать знания).

3) Помощники (дар вспоможения)

Если суть христианского служения -- «помочь слабому» (согласно приводимой Павлом цитате из его прощального обращения к эфесской церкви, где, ссылаясь на Иисуса, апостол говорит: «...надобно поддерживать слабых», Деян. 20:35), то в местной общине должно быть много помощников. Это, по-видимому, наиболее распространенный дар Духа, присущий огромному большинству христиан. Греческое слово antitempseis относится скорее к дару, чем к личности, снова указывая на то, что каждый христианин может ожидать помощи в христианской общине. Конечно, христианин не должен считать ниже своего достоинства участие в таком слишком обыденном, «непрестижном» служении, которое часто проходит незамеченным.

Биттленгер утверждает, что слово «помощники» имеет более узкое и специальное значение -- это термин из области финансов: «В недавно обнаруженном папирусе это греческое слово представляло собой технический банковский термин, связанный с деятельностью главного бухгалтера»1. Возможность такого «вспоможения» с энтузиазмом поддерживается многими священнослужителями, когда речь заходит о денежных делах. Служение людей, хорошо разбирающихся в финансах, очень важно для церкви и, несомненно, является даром Святого Духа.

Однако самое распространенное истолкование этого слова соотносит его с общим служением, фактически сводит его к разного рода практической помощи. Сюда входит приготовление пищи, доставка продуктов, стирка, уборка помещения церкви, расстановка мебели, обеспечение транспортом, дежурство на телефоне, исполнение отдельных поручений, работа в саду, малярные и ремонтные работы и др. Такое служение включает посещение больных и работу по дому, службу привратников в церкви, сбор и выдачу книг и массу другой незаметной, но необходи-[gt; мой работы, которую может выполнить каждый христианин, «служа с усердием, как Господу, а не (как) человекам» (Еф. 6:7). Основной смысл этого слова - - «взять ношу, предназначенную для другого, на себя», «не перекладывать ношу на другого», и этот нюанс весьма показателен, он отражает особое состояние ума: когда мы знаем, что необходимо выполнить какую-то работу, но не стремимся возложить эту ношу на других, особенно на тех, кто уже сильно загружен, а взваливаем ее на собственные плечи. В большинстве церквей, однако, основную нагрузку несут одни и те же люди, добровольцы, на которых и держится практически все.

4) Управляющие

Греческое слово kyberneseis буквально переводится как «направлять», «вести курс», «пилотировать». Этим словом обозначают лоцмана, который прокладывает курс и направляет ход корабля, проводит его по опасным местам, учитывая перемену

1 Bittlenger, p. 70.

погоды и приспосабливаясь к ней. Лоцман хорошо знает возможности и особенности своего судна и его команды. Он знает, какого специалиста привлечь в нужный момент. Мудрый и опытный лоцман, или рулевой у штурвала (кормчий), всегда сохраняет спокойную уверенность и поддерживает тесные отношения со своими людьми. Он никогда не поддается панике, но и не теряет бдительности. Главная его задача - - доставить корабль к месту назначения, и основная его забота — сохранить свое судно до конца путешествия в безопасности, а его команду — в здравии. Весьма примечательно, что в современном греческом это слово означает «пилот», «летчик». Служение такого рода — неотъемлемая часть общего служения местной общины. Люди, наделенные таким даром, способны вести службу, собрание или конференцию; направить церковь; призвать нужного человека с надлежащим даром в надлежащее время; справиться с обыденными делами и разобраться с просьбами, которые для кого-то кажутся очень важными, не проявляя при этом никакого нетерпения или не отвлекаясь по пустякам от главной проблемы и конечной цели. Такие «лоцманы» обладают даром видения и такта.

Необходимость организации служения по принципу команды все более осознается в современной церкви. К сожалению, старые привычки отмирают трудно, и в большинстве команд люди фактически находятся под влиянием одной сильной личности. Много говорят о статусе и жизненно важном назначении каждого человека в команде. Подлинный интерес проявляется к умению сохранить главенство Христа над Своим Телом, единым организмом церкви. Но, вместе с тем, преобладают мирские или традиционные стили руководства. Бывает, приходят реформаторы, которые бросают разного рода лозунги, типа: «Кое-кого пора бы приструнить» и др. Если церкви требуется человек, обладающий истинным даром руководителя, администратора, он придет туда и разделит ответственность со всей командой. Именно так действует рулевой у штурвала, который сплачивает всю команду и держит верный курс: он настолько хорошо знает каждого члена своей команды, что может призвать нужного человека, обладающего соответствующим даром, в нужное время. Маловероятно, что такой дар администратора, организаторский талант присущ всем «высокопоставленным» служителям (например, евангелистам, учителям, пророкам), скорее всего, он избирателен, свойственен определенным людям. Большинство церквей значительно преуспеют, если найдут лидера, который проявит свой талант в организации и проведении богослужения, принятии решений и организационной жизни церкви.

Определение термина «кибернетика» (слово происходит от того же греч. корня), которое дается в словарях, позволяет удивительным образом постичь суть дела: «Кибернетика -- это наука об общих закономерностях процессов управления и передачи информации в живых организмах и машинах (таких, как электронно-счетное устройство)». На простом языке это можно выразить так: это умение заставлять людей действовать, а вещи работать; другими словами ~ приводить в действие единый организм церкви. Это очень ответственное и абсолютно незаменимое служение. Возможно, правильнее всего назвать его «управлением, администрацией». Если так, то этот дар не ограничивается узкими рамками, но должен быть в самой сердцевине служения местной общины.

7. «Путь еще превосходнейший» (12:31)

Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший.

Многообразие... единство... служение - - вот три основные темы, которые Павел раскрывает в данной главе. Каждая из них | служит мощным противовесом гордыне и самодовольству коринфян. Риторические вопросы в ст. 29,30 также приковывают внимание к их самонадеянности. Последний стих главы (31) служит как бы прелюдией к обескураживающей вести гл. 13. Глагол ревновать может быть переведен не только в повелительном наклонении (как в СП и ряде других переводов), но и в изъявительном — вы ревнуете (zeloute), то есть как свидетельство того, что коринфяне действительно жаждут получить еще большие дары. Павел уже порицал их за дух алчности (ср.: 1 Кор. 3:3). В гл. 12 он предпринимает основательную попытку показать, насколько ценен каждый человек и каждый дар в Теле Христовом. Коринфяне всегда стремились установить свой «табель о рангах» относительно даров, при этом обычным дарам предпочитались щры более яркие и выразительные. Лучше всего это, вероятно, выразил Биттленгер в заключительной части своего комментария к этому стиху: «Иными словами, есть два пути получения и проявления даров: стремиться к их получению или достигать их через любовь»1.

Дух состязательности, характерный для коринфян, часто встречается и в наши дни. Таким образом раскрываются и используются дары, но люди в подобных церквах часто становятся черствыми и переполняются духом критицизма. Обладающие определенными дарами начинают смотреть свысока на тех, кто дарами не наделен; жаждущие получить какие-либо дары испытывают разочарование, потому что не видят возможности обрести их. Если же, с другой стороны, в церкви господствует любовь, тогда каждый ее член свободно и раскованно приносит свой дар, каков бы он ни был, и может просить у Бога еще больше даров -не ради собственного блага, но во имя блага всеобщего. Таково желание тех, кем управляет любовь Божья. Путь любви, поэтому, не имеет равных среди других возможностей получения духовных даров. Духовные дары - - неотъемлемая составляющая каждой церкви, но наилучший способ раскрыть их лежит через любовь. Возможен и другой, не столь превосходный путь - - через нездоровое желание стать более живой и более успешной церковью, чем другие в городе. Но этот путь ведет к гордыне, ужесточению сердца, эгоизму и зависти.

Ср.: Bittlenger, pp. 73-75.

13:1-13 13. Если я не имею любви

Этот возвышенный гимн христианской любви1 раскрывается во всей своей полноте и звучите наибольшей призывной силой только в контексте жизни общины, такой, например, как в Коринфе. Эту главу часто читают на свадебной церемонии или мемориальной службе. Строки из этой главы цитируют, когда нужно выразить высокие чувства, приводят как образец высокого литературного стиля, но не как христианскую декларацию.

В своем рассказе о капеллане школьного совета Томас Мер-тон привел яркий пример неверного толкования этой главы:

«Это был высокий, сильный, красивый мужчина с седыми висками, с тяжелым, характерным для англичан подбородком и широкими прямыми бровями, весь вид которого, казалось, говорил: „Я - - за честную игру и сплоченную командуquot;.

Лучшая проповедь, произнесенная им, относилась как раз к гл. 13 Первого послания к Коринфянам, одной из самых удивительных глав в Евангелии. Но его истолкование этой главы было несколько странным... В его интерпретации слова „любовьquot; и „братская христианская любовьquot; в этой главе (да и во всей Библии) означали нечто, подобное джентльменству. Другими словами, он определял „любовьquot; как добрые отношения, почти как в спортивной команде, как что-то вроде приличной одежды, хороших манер, вежливого обращения.

Он стоял за кафедрой и, подняв свой мужественный подбородок, взирал поверх рядов мальчишек в черных пиджаках и вещал

1 Некоторые комментаторы полагают, что эта глава была написана по какому-то особому случаю и включена в текст Первого послания к Коринфянам позднее.

о том, что можно прочитать всю главу, написанную Павлом, и просто заменить слово „любовьquot; на слово „джентльменquot;, где бы оно ни встречалось. „Если я говорю языками человеческими и ангельскими, но я не джентльмен, то я - - медь звенящая, или кимвал звучащий... Джентльмен долготерпит, милосердствует, джентльмен не завидует, не превозносится, не гордится... Джентльмен никогда не перестает...quot;

...Апостолы, вероятно, были бы несказанно удивлены, узнав о том, что Христос был избичеван и избит солдатами, предан проклятию и венчан терновым венцом, подвергнут неописуемому унижению, пригвожден к кресту и оставлен там истекать кровью только для того, чтобы мы могли стать джентльменам и»1.

Итак, совершенно очевидно, что гл. 13 должна рассматриваться в контексте всего послания Павла в Коринф. Иначе ее можно воспринимать просто как красивые, благородные слова. В применении же к жизни христианской общины они становятся подобными динамиту, обладающему мощной действенной силой. В главе раскрываются слабость, просчеты, неудачи и прегрешения, свойственные любому христианскому сообществу. Она звучит как особое предостережение любой церкви, которая кажется внешне благополучной, достигшей успеха в своем служении. Эти слова взывают к нашему смирению, позволяют нам понять, что в действительности важно для Бога. Они переориентируют церковь как Тело Христово на истинное служение. Вероятно, каждая община должна время от времени оценивать свою жизнь с позиций этой главы.

Ее возвышенный стиль перекликается с обсуждением духовных даров в гл. 12. Павел подчеркивает, что все самые яркие и удивительные дары, какие только можно вообразить, - - ничто без любви. Как сказал Брюс, «даже наиболее щедрые проявления духовных даров не могут компенсировать отсутствия любви»2. Прежде чем приступить к обсуждению того, что говорит Павел о любви, необходимо сделать несколько предварительных замечаний.

Хорошо известно, что греческое слово agape, которое в Новом Завете используется для обозначения любви, ранее употреблялось редко. Оно пришло в греческий язык из Нового Завета и было характеристикой любви Бога, явленной в Иисусе из Назарета. Для описания этой любви было недостаточно старых понятий и требовалось новое слово. Божья любовь превосходит все человеческие представления или способы выражения чувств. «Это любовь к тем, кто абсолютно не заслуживает ее; любовь, исходящая от Бога, Который Сам есть любовь. Эта любовь щедро изливается на людей, независимо от того, достойны они ее или нет. Она — свойство природы Того, Кто любит, а не того, на кого она изливается»1. Это любовь, которая, со гласно учению Иисуса, должна постоянно присутствовать в христианском сообществе и управлять им, если оно действительно считает себя христианским (ср.: Ин. 13:35) и признает Христа Сыном Божьим и Спасителем мира.

Именно по этим причинам Павел говорит, что без любви жизнь христианской общины — «ничто» (1-3). Далее он описывает, что такое любовь, чем она не является и что совершает (4-7). В конце главы апостол ярко живописует последнее и вечное свойство любви (8-13), сочетающей в себе знание и духовные дары — две неотъемлемые составляющие, приоритетные для христиан в Коринфе.

1. Отсутствие любви (13:1 -3)

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - - медь звенящая, или кимвал звучащий. 2 Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. 3 И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, — нет мне в том никакой пользы.

Павел делает три заявления в адрес христиан, не имеющих любви.

1) Без любви я обижаю других (1)

В 8:1 Павел предложил ключевой принцип: «любовь назида-ет». Когда духовные дары используются с любовью, без духа соперничества, тело верующих созидается. Этот лейтмотив звучит

1 Thomas Merton, The Seven Storey Mountain (Sheldon Press, 1978), pp. 73-74.

2 Bruce, p. 124.

1 Morris, p. 181.

в послании Павла на протяжении всего обсуждения пророчеств и дара языков в гл. 14. Неизбежный результат использования духовных даров без любви ведет к тому, что окружающие остаются обиженными.

Павел косвенно ссылается на коринфян, посвятивших себя греческим мистическим культам, поклонению Дионису (богу природы) и Кибеле (богине диких животных). Фракийскому и фригийскому богу Дионису поклонялись с неистовством, устраивая оргии, в ходе которых раздирались на куски животные и эти части съедались; возможно, приносились и человеческие жертвы. Участвовавшие в этих оргиях, особенно женщины, доходили до исступления, отождествляя себя с Дионисом. Он был также известен как бог виноградарства. Кибела, богиня дикой природы, часто изображалась со львами и другими дикими зверями. Центр поклонения Кибеле, некогда расположенный в Риме и пользовавшийся популярностью в эпоху ранней Римской империи (то есть в I в. н. э.), особенно среди женщин, по всей видимости, находился теперь во Фригии.

Вне всякого сомнения, улицы Коринфа были наполнены шумным звучанием гонгов и звоном кимвалов, которые сопровождали такие празденства. Медь звенящая (chalkos), или гонг, был сделан из куска меди; кимвал (cymbal) представлял собой однотонный инструмент, способный воспроизводить мелодию. Оба инструмента использовались в религиозных мистериях, чтобы вызвать бога, отогнать бесов или воздействовать на участников культа. Они не были мелодичными и не создавали музыкальной гармонии. Их звучание было резким и монотонным и оскорбляло слух, как постоянный собачий лай.

Павел сравнивает служение тех, кто имеет дар языков, но не побуждаем любовью, с теми же пустыми и оскорбительными для слуха людей звуками. Не имеет значения, какова природа этих языков, человеческие ли они (как иногда кажется), или даже «небесные» (на что претендуют некоторые люди): если нет любви, они звучат непривлекательно и грубо1. Некоторые христиане с

1 Действительно ли дар языков позволяет говорить «языком небесным» — это спорный вопрос. В Отк. 14:2 и дал. Иоанн дает такое описание: «...и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих»; это один из характерных признаков поклонения «на горе Сион». Вряд ли правомерно брать такой отрывок (из такой книги) для объяснения ссылки Павла в 13:1 на «ангельские языки».

таким особым даром стремятся навязать его другим прихожанам в общине, проявляя при этом самоуверенность, а не глубокое желание созидать Тело Христово. Такие люди не считаются с чувствами тех, для кого это непривычно или кому это не нравится.

2) Без любви я ничто (2)

Если отсутствие любви неуклонно отдаляет людей от церкви и Евангелия, это становится самой большой преградой на пути к действенному свидетельству в церкви или в обществе, это также умаляет ощущение христианином его ценности для Бога. Он становится ничем, пустотой. Бог не может использовать для Своей славы христианина, лишенного чувства любви, даже если тот наделен даром пророчества; даже если способен понять и объяснить глубокие истины Божьи, а также наделен знаниями о человеке и сатане (ср.: 1 Кор. 2:7-11; Отк. 2:24); даже если он широко осведомлен в области истины и владеет обширным опытом; и даже если он обладает глубокой и твердой верой, которую мог бы оценить и Сам Иисус, -- верой, которая передвигает горы (ср.: Мф. 17:20).

Можно попытаться предположить, что Павел использует риторический прием гиперболы в данном отрывке, утверждая, что полное воздействие и назначение этих важных даров (пророчества, откровения, знания) снижается, когда нет любви. Но Павел пишет не об этом. Если во мне нет любви, настоятельно утверждает он, нет реальной ценности и в моем служении. Мне может сопутствовать успех; я могу достичь хороших результатов; я могу вызывать восхищение и аплодисменты окружающих, но, что касается Бога и вечности, я -- ничто. «Коринфяне не сомневались в том, что обладающие определенными дарами были чрезвычайно важными персонами... Но в действительности эти люди были просто ничем»1.

3) Без любви нет мне никакой пользы (3)

Павел теперь упоминает о двух актах самопожертвования, которые наиболее достоверным образом отождествляются с проявлением практической, самой чистой и напрочьлишенной эгоизма любви. Но какой смысл, сделав благородный жест, раздать

Morris, p. 183.

все свое имущество? Какой прок в том, что я отдам тело мое на сожжение? Действительно ли такие акции представляют несомненную ценность в глазах Божьих? Способствуют ли они достижению Царства Божьего? Есть ли в них польза? Ответ отрицательный: нет, вовсе нет, поскольку в основе таких действий могут лежать эгоистические соображения, а не интересы других. Нет в этом никакой пользы: и усилия, и жертвы напрасны.

2. Природа любви (13:4—Т)2

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, 5 Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, 6 Не радуется неправде, а сорадуется истине; 7 Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Любовь имеет настолько фундаментальное, непреходящее и определяющее значение в нашей совместной христианской жизни, что нам следует более четко сформулировать это понятие. Процитированные четыре стиха дают ясное определение, рельефное, как изображение на камее.

Павел использует разные глаголы для описания любви. Любящий человек ведет себя особым образом, потому что, действуя через любовь Божью, которая вливается в его сердце под воздействием Святого Духа, он становится новым человеком. Эти качества, эти действия - - самые важные приоритеты для каждого христианина в каждой общине. Если они отсутствуют, церковь будет постепенно приходить в упадок или распадется вообще, сколь бы активной, успешной и большой она ни была.

Павел использует здесь все глаголы в настоящем продолженном времени, подчеркивая, что действия и позиции, которые вошли в привычку, стали таковыми в результате неустанной по-

1 «Отдам тело мое на сожжение» — самый верный вариант перевода. Ино гда приводится и другой вариант: «Я отдам другому свое тело, чтобы похвас таться (этим)». Однако, как отмечает Баррет, такое действие со всей очевид ностью свидетельствует об отсутствии любви, так как оно совершается во имя собственного прославления, а это делает ключевую фразу «а любви не имею» тавтологической.

2 В целом об этом см.: Bittlenger, pp. 82—89.

вторяемости. Эти дела и поступки выглядят обычно, почти банально, но Павел показывает, как трудно превратить их в привычные. Несомненно, нет ничего случайного в том, что эти четыре стиха самым наглядным и совершенным образом описывают характер Самого Иисуса --и никого другого. Это можно проверить, если заменить в этом отрывке слово «любовь» именем Иисуса, а затем, наоборот, вместо Его имени подставить свое имя.

Некоторые исследователи1 используют в своих комментариях к этому фрагменту заголовки, которые дает Карл Барт; и, поскольку трудно предложить что-либо лучшее, мы тоже воспользуемся ими2. Первые две фразы, по-видимому, служат введением. Почти дословный греческий перевод здесь: «Любовь обладает большим сердцем и отражает абсолютную доброту (благость)». Поэтому такая любовь долготерпит и милосердствует, может смело взирать на мрак, охвативший нас и внутри, и снаружи.

1) Любовь и тьма внутри нас (46—5а)

С помощю пяти перечисленных глаголов Павел подчеркивает, что христианская любовь (как неотъемлемая часть истины) признает существование в мире этих печальных реалий, но отвергает их самым решительным образом (апостол показывает это, помещая отрицательную частицу «не» перед каждым глаголом). Любовь просто не способна к таким вещам: в ней нет места ревности, показному чувству или высокомерию; она преодолевает искушение реагировать на несправедливость в грубой или эгоистической манере. Все это свойственно обычному человеку, но Иисус никогда не допускал принуждения или провокации. Таков путь любви, и по этому пути направляются все последователи Иисуса.

В контексте гл. 12-14 Павел рассуждает (хотя и не прямо) о зависти, гордыне и эгоизме, которые проявлялись в коринфской церкви. Снова и снова одни и те же грехи возникали в глубине сознания коринфян: они не замечали успехов других, их благословений и даров; они не были удовлетворены ни тем положением,

1 Напр.: Bittlenger, pp. 82fT.; Goldingay, pp. 13fT. 1 Ср.: К. Barth, Church Dogmatics IV, 2, p. 825.

которое занимали, ни открывавшимися перед ними возможностями, но стремились лишь к большему признанию. Напротив, Иисус спокойно выполнял работу, к которой был призван; Он радовался духовному росту и успеху других, вселял в них уверенность, мудро и чутко наставлял их, но не оставлял и не игнорировал. Ему не требовалось придавать чрезмерного значения Своему служению или ставить Себя в особое положение. Преувеличенное, слишком эмоциональное описание миссии, возложенной на нас Богом, выдает отсутствие уверенности в том, что мы приняты Им. Любовь лишена хвастовства. Действительно, Иисус никогда не стремился к признанию со стороны людей, не отстаивал Своих прав. Он отдал Свою репутацию и результаты Своих трудов на усмотрение Бога. Он был свободен от чувства исключительности, никогда не настаивал на уникальности Собственного пути, «но предавал то Судии Праведному» (ср.: 1 Пет. 2:23), особенно, когда сталкивался с предательством и уничижением.

При помощи нескольких искусных речевых оборотов Павел рисует образ человека, который движим и наполнен любовью Божьей. Тем самым он проливает свет на эгоизм многих христиан как в коринфской, так и в современной церкви. Только любовь Божья, позволяющая нам глубоко осознать, чем мы являемся на самом деле, способна раскрыть нам наш эгоцентризм, помочь избавиться от него и осветить своим светом все наше пребывающее во тьме существо. В любви Божьей нет места для утверждения собственных прав, для презрительного отношения к своим дарам, для зависти к братьям и сестрам или нечуткого и грубого отношения к ним. Такая любовь каждый раз обращает наш взор на нужды и интересы окружающих: когда мы замечаем, что наше поведение или отношение к кому-то разрушительны или обижают кого-то, любовь призывает нас с помощью благодати Господа бороться с мраком, воцарившимся в нашей душе. Нет ни одной церкви в мире, которая не нуждалась бы в большей любви ради этой основополагающей цели.

2) Любовь и внутренний мрак окружающих (56—6)

Павел указывает три пути, следуя которым, мы легко можем позволить слабости, греху и неудачам других довести нас до состояния отсутствия любви. Во-первых, есть люди, которые просто провоцируют нас, возможно, не намеренно или сознательно, но упорно и непрестанно. Мы же пытаемся обвинить таких людей в их воздействии на нас, вместо того чтобы честно взглянуть в лицо собственным слабостям, излишней чувствительности. Иисус явил нам пример Своего неисчерпаемого терпения по отношению к двенадцати ученикам, которых «до конца возлюбил» (Ин. 13:1). Если мы действительно возлюбим кого-то любовью Господа, то увидим его силу и потенциальные возможности, а не будем выискивать недостатки и слабости. Когда люди будут делать или говорить то, что раздражает нас, мы станем относиться к ним с позиций христианской любви, вместо того чтобы заострять внимание на том, что затмевает все наше видение.

Во-вторых, Павел обращает наше внимание на реальное «зло» в других. Как и мы, другие христиане грешат и преступают закон Божий, Его Слово. Мы вполне можем оказаться среди тех, кто прямо или косвенно пострадает в результате этих грехов. Чрезвычайно важно осознавать угрозу такой ситуации, ибо мы можем начать тайно злорадствовать, замечая неудачи другого, подсчитывать все его проступки. Слово мыслит (logizetai) означает «не берет в расчет», «не подсчитывает»: любовь забывает и прощает, не ведет счет сказанному или сделанному нам.

В-третьих, Павел фокусирует внимание на нашем отношении к греху и к неправедности в целом. Человеческой натуре свойственна одна неприятная черта, которую особо отмечают специалисты в области человеческих отношений: радоваться тому негативному, которое проявляется в других. Мы можем попасть в западню, радуясь не тому, что достойно и истинно, но тому, что мрачно, грязно и подло. Мы находим ложное утешение, глядя на неудачи и падение других и воображая, будто на их фоне наш собственный грех кажется пустяком. Но есть и обратная сторона любви. Она отражает желание видеть своих собратьев твердо стоящими в вере и духовно возрастающими. Такая любовь печалится и огорчается из-за неудач других, радуется с радующимися и плачете плачущими. Здесь Павел предостерегает нас от некоей реальной опасности, и эта опасность — сплетни. Любовь не допускает сплетен (которые часто рождаются под прикрытием ходатайственной молитвы). «Любовь покрывает множество грехов» (1 Пет. 4:8).

3) Любовь и умение доверять Богу во мраке жизни (7)

Четырехкратно повторяющееся в этом стихе слово «все» ясно свидетельствует, что любовь не свойственна человеческой натуре, но является даром Самого Бога. В разных ситуациях и во взаимоотношениях между людьми в повседневной жизни только любовь Божья, явленная в Иисусе, помогает нам переноситьлю-бые страдания, верить, надеяться и преодолевать все преграды.

Часто христианину кажется, что он несет непосильное бремя, и это вызывает неизбежный вопрос: «Почему, Господи?» Но мы не должны задаваться таким вопросом, ибо «любовь жертвует правом восстать против Бога»1, однако мы можем раскрыть перед Ним свое сердце. Особенно когда сталкиваемся с ситуацией, где для веры остается мало места. Любовь побуждает нас верить Ему в самое тяжелое время, во мраке жизни, она позволяет преодолеть барьер сомнения, осознать, что Бог-Отец направляет ситуацию и в конце концов победа восторжествует. Более того, любовь позволяет нам твердо верить: как ни мрачно настоящее, Бог дает нам «будущность и надежду» (Иер. 29:11).

Что бы ни случилось, мы должны принимать все, поскольку это входит в Его намерения. Бог стремится «выгравировать» в нас образ Своего Сына, Иисуса. Освальд Чемберс пишет: «Испытания Божьи всегда приходят совершенно обыденным путем и через обычных людей»2. Только любовь к Богу, рождающаяся через Его любовь к нам, может поддерживать в нас живительную веру и надежду и управлять нами в повседневной жизни. Осознав, что Иисус любит нас (Он выдержал ради нас крестные муки, Он несет все наши ноши, Он все еще верит в нас), мы понимаем, что только Его любовь может поддержать нас и сделать Его народом, Его церковью.

3. Бесконечная любовь (13:8-13)

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкну т, и знание упразднится. 9 Ибо мы отчасти зна-

1 Bittlenger, p. 88.

1 Oswald Chambers, My Utmost for His Highest (Marshall, Morgan and Scott, 1963), p. 278.

ем и отчасти пророчествуем; 10 Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. 11 Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. 12 Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда жели-цем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. 13 А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.

Если у нас еще оставалась хоть какая-то надежда, что такая любовь может быть свойственна человеческим существам, то первые слова ст. 8 окончательно отнимают у нас эту надежду: Любовь никогда не перестает. Греческое елoBOpiptei буквально означает «падает», или «рушится». Эта любовь никогда не сгибается под давлением самых мощных и постоянно действующих сил. Эта любовь продолжается через смерть в вечность. Это любовь Божья. Стремясь подчеркнуть первостепенную важность любви для всех христиан (в Коринфе и повсюду), Павел ставит три дара наверху иерархической пирамиды: пророчество, языки и знание. Каждый из этих даров либо перестанет быть нужным, либо канет в вечность перед лицом совершенства: Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится (10).

Павел иллюстрирует эту общеизвестную истину двояким образом. Во-первых, он обращается к процессу физического возмужания ~ от младенчества до зрелого возраста; во-вторых, противопоставляет отражение в зеркале -- реальности. Самые лучшие зеркала, которые существовали в эпоху Павла, были сделаны из металла и неизбежно давали размытое и несовершенное отражение оригинала. Апостол Иоанн говорит нам, что «когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин.3:1 и дал.). Таким образом, полное знание о себе мы получим, только когда узрим Иисуса и познаем Его во всей полноте и совершенстве, как Он сейчас знает нас (12).

До тех пор, пока мы не увидем, каков Иисус, мы будем далеки от состояния зрелости. По Его благодати мы получили много даров, которые помогают нам в большей мере увидеть Его славу и познать Его волю, даже в этой преходящей жизни на земле. Все эти дары служат для познания Бога и Его замысла. Каждый дар ценен для нашего духовного возрастания, но суть наших взаимоотношений с Богом - - в том, что Он знает нас, но не мы Его (12)'. Придет время, и мы Его познаем.

Если коринфяне фокусировали внимание на дарах пророчества, говорения на языках и знания, то Павел, напротив, подчеркивает важность веры, надежды и любви. Эти три чувства «пребывают» всегда.

1 См. описание этой истины в Гал. 4:9.

14:1-40 14. Дары пророчества и говорения на языках

1. Что это такое?

Установив, что любовь Божья -- превыше всех приоритетов в местной общине (особенно, в такой духовно незрелой и раздираемой распрями, как в Коринфе), Павел возвращается к вопросу духовности, в частности, к двум дарам: говорению на языках и пророчеству. Он побуждает коринфских христиан проявлять любовь и серьезно ревновать о дарах духовных. В 14:1 он использует фактически другое выражение (более общее, записанное в 12:1 и означающее «духовность») — в отличие от 12:31, где он описал коринфян как состязающихся в получении «больших даров». Говорение на языках казалось им не самым важным даром. Павел же призывает их всех пророчествовать (1,5,31,39).

Прежде всего, следует подчеркнуть, что, как и апостолы, пророки также составляли фундаментальные основы церкви, пользовались высоким и непререкаемым авторитетом. Призывая получить дар пророчества, Павел не приравнивает каждого христианина к первым пророкам, которые были инструментом Божественного откровения. Любое последующее проявление этого дара можно описать как авторитетное учение первых апостолов и пророков (ср.: Еф. 2:20; 3:5), содержащееся в канонических книгах Писания.

Следовательно, в настоящее время пророчество — это некий вторичный дар. Если это так, то в чем он заключается? Его часто приравнивают к проповеднической деятельности или, более конкретно, к проповеди, раскрывающей библейскую истину (то есть своего рода разъяснительной проповеди). «Дар пророчества... в основном сводится к объяснению современной ситуации в свете откровения Бога. Точнее всего это можно описать современным термином „разъяснительная проповедьquot;, раскрывающая замысел Божий применительно к повседневной борьбе, которая происходит в нашей жизни»1. Как мы увидим далее, разъяснительная проповедь вполне может содержать конкретные пророчества, но не может быть приравнена к исходным библейским пророчествам. В Новом Завете проводится четкая грань между проповеднической деятельностью, обучением и пророчеством.

Павел излагает важный принцип, подчеркивая особое назначение пророчества и побуждая каждого христианина в Коринфе использовать этот дар. Другими словами, нам следует пытаться понять необходимость новозаветного дара пророчества. Предположительно, такой дар должен одновременно уникальным образом укреплять церковь и быть доступным каждому ее члену. Мы не должны сводить его к тривиальным вещам, пытаясь разобраться в нем, также как и не должны усложнять его настолько, что он окажется непонятным для большинства христиан (такую опасность таит в себе уравнивание его с разъяснительной проповеднической деятельностью). Церковь, в которой каждый считает себя проповедником, уподобилась бы ночному кошмару, а это явно не то, чего желает Павел для коринфян. Слишком легко л и шить дар пророчества его уникального, непосредственного и характерного содержания. Тогда он может стать просто не более чем проявлением в некотором роде освященного здравого смысла. Свидетельство Писания и история церкви (ранняя и современная) делают такой вывод несостоятельным.

С этой точки зрения полезно обратиться к заключению Майкла Грина, который дает рабочее определение пророчества: «Это слово, исходящее от Господа через одного из членов Его церкви, вдохновленное Его Духом и данное на созидание всего организма Его церкви»2. Такое служение доступно каждому христианину, поскольку Дух наделяет каждого «особо, как Ему угодно» (12:11). Этот дар, таким образом, предназначен для всех христиан, серьезно стремящихся к нему. Если принять во внимание риторические вопросы в конце 1 Кор. 12, то можно прийти к выводу, что все христиане могут быть использованы как пророки, но только некоторые регулярно и эффективно проявляют этот дар, что позволяет рассматривать их как облеченных Богом да-

1 R. Stcdman.

2 Michael Green, To Corinth with Love (Hoddcr, 1982), p. 74.

ром пророчества для церкви; то есть дар пророчества должен отличаться от служения по должности и от служения пророка. Даже при том, что таких пророков нельзя ставить на один уровень с библейскими (в Ветхом Завете или в Новом Завете), они должны полностью находиться под воздействием авторитета Писания, проявляя это и своим образом жизни, и содержанием своих проповедей и высказываний.

При этом, конечно, может возникнуть ряд вопросов. Но прежде следует обратиться к строкам одного из самых значительных пророчеств Ветхого Завета, которое поможет нам подойти к объяснению природы, содержания и влияния дара пророчества. В Ис. 50:4-6 мы читаем: «Господь Бог дал Мне язык мудрых, чтоб Я мог словом подкреплять изнемогающего; каждое утро Он пробуждает, пробуждает ухо Мое, чтоб Я слушал, подобно учащимся. Господь Бог открыл Мне ухо, и Я не воспротивился, не отступил назад. Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплева-ния».

Хотя вряд ли можно полагать, что любой христианин, осуществляющий служение пророка сегодня, обладает такой же силой авторитета, что и произнесший эти слова, приведенный отрывок важен по нескольким причинам. Во-первых, отчетливо виден его мессианский характер: Иисус выступает в основном как Пророк; таким образом, исполняется обетование Моисея о появлении такого пророка (ср.: Втор. 18:15). Евангелия свидетельствуют о том, что Иисус выполнил эту роль (ср.: Мф. 16:14; Мк. 6:4; Лк. 7:16; 9:7,8; 13:33; 24:19; Ин. 4:19). Свидетельство Иисуса -это «дух пророчества» (Отк. 19:10). Это новозаветное свидетельство ретроспективно восходит к пророчеству Ветхого Завета.

Во-вторых, в отрывке из Книги Пророка Исайи ясно обозначен путь, на который ступает человек, которого Бог наделяет даром пророчества. Повседневная, полная послушания жизнь с Богом, посвященная тому, чтобы слушать Его, слышать Его Слово, -- фундаментальная черталюбого настоящего пророческого дара. Поскольку обязанность каждого христианина — следовать по тому жизненному пути, который наиболее действенным образом обеспечит его личный контакте Господом, плоды такого посвящения (в свете получения Слова Божьего для других) доступны каждому христианину.

В-третьих, акцент в Ис. 50 делается на силе и поддержке такого служения, которое призвано «словом подкреплять изнемогающего», - - и на этом сосредоточивает свое внимание Павел в данной главе (14:3).

В-четвертых, в последней части этого отрывка подчеркивается необходимость обладания открытым сердцем, с одной стороны, мужеством и упорством — с другой (открытость по отношению к Богу и неколебимое противостояние врагу). Совершенно очевидно, что те, кто действительно получил дар пророчества, должны проявлять огромное мужество и стойкость, чтобы нести свой дар в церкви. Таких людей могут встретить враждебно и даже отвергнуть.

Этот текст из Книги Пророка Исайи вселяет в нас бодрость, надежду на то, что Бог даст каждому чуткому и послушному сердцу особое озарение: возможность понять волю Божью в каждой конкретной ситуации, правильно истолковать и применить Слово Божье ко времени, в котором мы живем. Такое пророческое озарение нельзя приравнивать к дару, которым обладали пророки, заложившие основание церкви наряду с апостолами Христа (ср.: Еф. 2:20). Но продолжение пророческого служения чрезвычайно важно и сегодня, если церковь не стремится занять удобную позицию конформизма с современным миром.

Когда Дух «почил» на семидесяти старейшинах, находившихся вне скинии собрания в пустыне, Иисус Навин выразил недовольство. Но Моисей ответил ему словами, которые исполнились в день Пятидесятницы: «О, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» (Чис. 11:25-29).

Аналогичным образом, Петр разъяснил потрясенной толпе феномен Пятидесятницы, расценив его как дар Духа, как исполнение сказанного пророком Иоилем: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши... И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать» (Деян. 2:16-18; ср.: Иоил. 2:28,29). Выражение в Деян. 2 «будут пророчествовать» в тексте Иоиля отсутствует, и это дополнение, вероятно, отражает ожидания раннехристианской церкви и акцент на подобного рода проявлении Духа.

Важно также попытаться понять, что имеет в виду Павел, когда упоминает о даре говорения языками. Если взять те кет гл. 14, то, на первый взгляд, говорение на языках, которое приводит к тому, что ум остается без плода (14:14), обращено к Самому Богу, а не к людям (14:2), и это рассматривается в качестве персонального назидания (назидает себя, 14:4), равно как и непонятного, потому что он тайны говорит духом (14:2).

Греческое словоglossa (обозначает орган речи) передается по-английски двумя словами — «tongue» или «language». В NIV в тексте используется первое слово, а второе вынесено на поля. Такой подход отражает два разных понимания этого дара. Слово «language» предпочитают те, кто рассматривает описание Лукой феномена Пятидесятницы как определяющего для 1 Кор. 12 и 14 и других близких по содержанию отрывков в Деян. 10:46 и 19:6, а также в Мк. 16:17'. Деян. 2 — единственное место, где дается разъяснение этого дара как «чудодейственной силы говорить разумно на иностранных языках». На этом основании, как полагают некоторые исследователи, можно предположить, что Павел использует слово glossa таким же образом по отношению к одному и тому же явлению.

Сторонники мнения, что этот дар выражается в способности говорить на иностранных языках, по-разному объясняют его природу: одни думают, что это связано с чудодейственной силой, другие не усматривают в этом ничего, кроме обычной способности говорить на одном или более языках, помимо тех, которые человек знает или слышит от рождения.

Следует обратиться к здравому экзегетическому принципу истолкования одного текста с помощью другого. В этом случае, однако, возникает проблема, поскольку контекст и содержание 1 Кор. 14 отличаются от контекста и содержания Деян. 22. Обстановка в Коринфе складывалась в рамках жизни местной общины и в ходе богослужения; феномен Пятидесятницы имел место в присутствии огромного числа чужеземцев. Всякое использование

1 Напр.: Hodge, pp. 248-250.

2 Моррис пишет: «Некоторые комментаторы полагают, что здесь речь идет о даре владения другими языками. Это интересная точка зрения, но вряд ли кто-то из читателей Первого послания к Коринфянам думает, что Павел имел в виду именно это» (р. 172).

языков в коринфской церкви требовало перевода; во время Пятидесятницы слушатели понимали все, что было сказано без перевода, «ибо каждый слышал... говорящих его наречием» (Деян. 2:6). Павел благодарит Бога (18) за то, что владеет языками (glossai) в большей мере, чем коринфяне. Трудно поверить, что здесь он говорит о своем превосходстве и знании большего числа языков, чем все коринфские христиане, независимо оттого, как этого можно добиться: чудодейственным путем или посредством практики и обучения. Греческий вариант ст. 18 напрочь отвергает такое истолкование: если бы Павел хотел подчеркнуть, что владеет большим количеством языков, чем любой коринфский христианин, он использовал бы сравнительную степень в данном тексте (то есть большим числом языков), он же употребляет наречие, которое подчеркивает явление как таковое, а не его количественное выражение. Не представляется возможным определить, идентичны ли дар glossal Пятидесятницы и дар, описанный Павлом в Первом послании к Коринфянам, или аналогичны по природе, но различаются в деталях, или же это дары совершенно разные. В 12:28 Павел говорит о «разных языках», то есть языках разного рода (греч. genos, из которого происходит слово «генетика»). Здесь речь может идти о множестве разных форм и типов. Но также не ясно, является ли содержание таких glossai неизменно различимым языком. Приводятся несколько языков, которые в необычных обстоятельствах служили особым языком1, но Павел, по-видимому, сам допускает возможность широких вариаций, когда упоминает «языки человеческие и ангельские» (13:1), хотя в 14:10,11 он, вероятно, полагает, что речь идет о человеческих языках. Несомненно одно: говорение на языках (glossai) - - это дар Духа, а потому он должен быть оценен по достоинству и использован, а для Павла это достаточно ценный дар, и он хочет, чтобы все коринфские христиане радовались ему во имя собственного блага2.

1 Напр.: John Shcrrill, They Speak with Other Tongues (Hodder, 1967), especially pp. 108-111.

2 Созидательная роль такого персонального дара языков заключается в том. что говорящий особо ощущает присутствие Бога, он расслабляется, сбра сывает сковывающее его напряжение, наделяется силой, помогающей выдер живать боль, а также силой молитвы, дабы противостоять бесовским наважде ниям, он обретает свободу ходатайства, когда не хватает надлежащих слов или словами невозможно выразить то, что требуется, он обретает свободу покло няться Богу, «когда тесно соприкасается с чудом, любовью и хвалой».

Когда каждый христианин «назидается», это неизбежно (хотя и не напрямую) способствует укреплению всей церкви.

Некоторые комментаторы усматривают несколько скептический оттенок в замечаниях Павла по поводу понятия назидает себя (4). Каким образом духовный дар (в том смысле, как Павел описывает его и применяет в гл. 12 и 14) может быть направлен на одного человека? Но ведь Павел ясно говорит о том, что «кто говорит на языке, тот назидает себя» (14:4). При этом он, вероятно, недооценивает возможность эгоистического использования этого дара в церковном богослужении вместо целенаправленного и наполненного любовью, которая (если сопровождается даром истолкования языков) служит созиданию церкви.

То, что точное определение содержания glossai не играет первостепенной роли, можно оценить при более тщательном изучении дара истолкования языков. Здесь это неизменно понимается как «перевод».

Греческое слово, которое переведено как истолкование (hermeneia), имеет не только это значение: например, по дороге в Эммаус Иисус «изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Л к. 24:27). В классическом греческом языке этот глагол имеет три группы значений: «объяснять», или «истолковывать»; «отчетливо произносить», или «ясно выражать»; «переводить». Ко-лин Браун пишет: «Создается впечатление, что Павел не думал об истолковании как о переводе с одного языка на другой, ибо это предполагает свойственные языку грамматический строй, синтаксис и лексику. Скорее, истолкование здесь больше сродни различению сказанного Духом, Который говорит через получившего дар языков»1.

Помимо приведенного лингвистического аспекта, суть наиболее современного подхода к истолкованию glossa в том, что это послание от Бога к собранию людей, а не наоборот. Теперь для Павла несомненно то, что говорение на glossai направляется Духом от индивидуума к Господу (14:2). На этом основании истолкование не является просто переводом; скорее это ответ

1 In Dictionary of New Testament Theology, Vol. Ill (Zondervan, 1982), p. 1080. Ср.: D. B. Burke in the International Standard Bible Encyclopaedia. Vol. II (Eerdmans, 1982): «Совершенно ясно, что такого рода толкование нельзя понимать в смысле „переводаquot;... Дар истолкования заключается в передаче на понятном языке проявления духовного экстаза говорящего на языках».

Бога-Отца через Духа во время молитвы (тоже с помощью Духа) дитя Божьего1.

Если это верно, то в такие моменты происходит истолкование Духом разума и сердца Бога, направленное к Его детям в ответ на их обращение к Нему. Отдельные члены единого организма, тела, используются как каналы для такого тесного общения между Отцом и Его детьми - - через дар говорения на языках и через дар их истолкования. Помимо бессмысленности публичного, общего говорения на языках вследствие того, что это недоступно для понимания, эта точка зрения на дар истолкования особо подчеркивает важность фактора назидания, на которое направлена основная мысль Павла в этой главе. В первую очередь (prima fades) речь идет не о назидании, которое получают в процессе слушания перевода молитвы другого христианина, говорящего на языке (glossa), а о получении непосредственной ответной информации, исходящей из сердца и разума Бога.

Такая точка зрения имеет два других преимущества. Во-первых, она объясняет, почему истол кование glossa неизменно оказывается значительно длиннее или короче, чем само говорение на glossa. Во-вторых, мы можем понять, почему Павел рассматривает дар пророчества и дар, сочетающий в себе говорение на языках и их истолкование, как одинаково важные (14:5), — оба они служат инструментом Бога для передачи Своих мыслей Своему народу.

Следуя наставлениям Павла, мы должны проявлять осторожность и воздерживаться от огульного восприятия любого говорения на языках как дара Божьего. Такие феномены издавна известны в греческих религиозных мистериях и поныне характерны для ряда культур и культов языческого характера. Их следует оценивать с позиции критериев, изложенных Павлом в гл. 12-14. Некоторые комментаторы идут так далеко, что полагают отсутствие всякой связи современной «глоссолалии» («боговещания») с тем, о чем пишет Павел в гл. 12 и 14, объясняя наблюдаемые феномены чисто психологическими причинами или даже сатанинской подделкой истинного библейского дара.

1 Эти двусторонние отношения между Отцом и Его детьми в молитве через излияние Святого Духа описаны в Рим. 8:26,27.

Далее мы продолжим исследование данной главы с позиций того, что этот дар доступен сегодня и нам и конструктивно используется как таковой во многих странах. По этой причине мы считаем необходимым продолжить рассмотрение «языков», glossal. Ходж предложил развернутое исследование гл. 14 на основании сравнения «языков», описанных в Деян. 2.

Интерес Павла на протяжение всей главы прикован к назиданию церкви: это слово встречается здесь семь раз (3,4 [дважды],5,12,17,26). Ранее он останавливался на вопросе использования коринфянами прочного строительного материала для созидания церкви на твердом основании, «которое есть Иисус Христос» (ср.: 1 Кор. 3:10-16). Он также подчеркивал неодолимую силу любви, которая неизменно должна сопутствовать такому созиданию; апостол предпочитает ее знанию, на которое так уповали коринфяне (1 Кор. 8:1). Теперь он говорит о том, что их общая молитва должна укреплять, а не расшатывать церковь. Молитва местной общины играет исключительно важную роль в созидании веры и укреплении дисциплины верующих. Когда она является живой, ходатайственной, произносимой с надеждой и упованием, чинной и благопристойной (последние два слова созвучны использованным в ст. 40), вся община укрепляется в вере и твердо стоит в Господе. Задумываясь над сказанным Павлом в данной главе, мы должны спросить себя, свойственны ли нашей общей церковной молитве те черты, которые здесь обсуждает апостол.

В ст. 1—25 Павел сопоставляет и противопоставляет языки и пророчества с позиций строительства церкви. В ст. 26—36 он излагает руководящие принципы, которым должны следовать церкви в своей работе. В ст. 37—40 завершает обсуждение несколькими яркими, выразительными наставлениями. Нигде он не принижает, не отвергает дара языков. Апостол исправляет дисбаланс в духовной позиции коринфян и вносит коррективы в их служение. Он хочет, чтобы языки нашли подобающее им место в жизни церкви, чтобы они не рассматривались как самый важный дар и не использовались бы в публичном богослужении без истолкования. Он считает дар языков необходимым для персонального назидания верующих, но также обращает внимание и на дары пророчества (5) и учительства (19) для назидания церкви в целом, наряду с конкретным вкладом каждого («когда вы сходитесь», 26).

Вероятно, небезынтересно остановиться на ряде принципов, которые Павел разъясняет в данной главе.

2. Действенная сила пророчества (14:1—5)

Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать. 2 Ибо, кто говорит на незнакомом языке, тот говорит нелюдям, а Богу, потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом; 3 А кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение. 4 Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь. 5 Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали, ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.

В широком понимании дара пророчества, которое было представлено выше, три слова здесь (3) отражают результаты надлежащего использования этого дара в местной общине: назидание, увещание и утешение. При том внимании, которое Павел уделяет церкви, построенной в Господе, неудивительно, что этот момент он ставит на первое место: любое высказанное пророческое слово, способствующее подрыву или ослаблению веры других, должно быть отвергнуто. Это одна из главных причин, по которой пророчество должно быть получено в обществе народа Божьего, а не в частной беседе. Но иногда то, что выдается за пророчество, на самом деле - - не более чем попытка под видом вдохновенности манипулировать другими или использовать свое влияние на них. Такие случаи должны проверяться с позиций влияния дара пророчества на общую жизнь церкви. В любом случае, он должен быть направлен в большей степени на назидание всей церкви, а не на отдельных христиан. То, что называется сегодня «персональным пророчеством», должно быть основательно сверено с этим и другими критериями.

Второе слово - - увещание (paraklesis) - - имеет тот же корень, что и слово, использованное Иоанном для описания Святого Духа как Утешителя, Ходатая и Советника (Ин. 14:16 и др.). Оно буквально означает «быть призванным» на помощь и в поддержку. Пророческое служение включает в себя эту функцию, поскольку Святой Дух вдохновляет христианина произносить слова, которые придают местной общине жизненную силу и даруют ей свидетельство (ибо для Духа великая радость -- наделить церковь гармоничным убедительным свидетельством об Иисусе как Господе).

Третье слово, использованное Павлом для описания истинного пророчества, — это утешение (paramythia). Каким же образом церковь получала утешение? Создается впечатление, что слова утешения как бы «шептались церкви на ухо»1, возможно, успокаивая ее, призывая не бояться, наделяя ее силой спокойно встретить всякого рода бедствия. «Утешение... гасит бурю страха, беспокойства и отчаяния. Оно помогает нам оставаться в присутствии Иисуса... Оно оберегает нас от лихорадочной суеты повседневных забот, от беспокойства этого мира, приводя нас в великий мир Божий»2. Неизменный мотив, рефрен высказываний ветхозаветных пророков и учения Иисуса, великого Пророка: «Не бойтесь».

Если слова пророчеств могут положительно воздействовать на церковь, то, естественно, Павел хочет, чтобы каждый христианин стремился к получению такого дара.

3. Несовершенство языков (14:6—25)

Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением? 7И бездушные вещи, издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать то, что играют на свирели или на гуслях? 8 И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? 9 Так, если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите ? Вы будете говорить на ветер. 10 Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения; 11 Но, если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец. 12 Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви. 13 А потому говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования.

1 См.: Michael Green, To Corinth with Love, p. 76.

2 Bittlenger, p. 106.

14 Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. 15 Что же делать ? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом. 16 Ибо, если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет «аминь» при твоем благодарении ? Ибо он не понимает, что ты говоришь. 17 Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается. 18 Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками; 19 Нов церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтоб и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке. 20 Братия/не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни. 21В законе написано: «иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь». 22 И так языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих. 23 Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, — то не скажут ли, что вы беснуетесь ? 24 Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится, 25 И таким образом тайны сердца его обнаруживаются; и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: «истинно с вами Бог».

Павел указывал (5), что он хотел бы, опираясь на суверенный замысел Бога, Который по Своему изволению распределяет все дары, чтобы каждый христианин в Коринфе говорил на языках (для личного назидания) и пророчествовал (для назидания церкви). На этом этапе, в любом случае, он в основном озабочен общецерковной ситуацией и продолжает подчеркивать необходимость ограничений, связанных с говорением на языках. Павел отмечает три важных ограничения: отсутствие понимания, отсутствие целостности личности и воздействие на посторонних.

а) Отсутствие понимания (6—11,16,17,23). Совершенно ясно, что всякий, кто услышит говорение на языках, может воспринять это как бессмыслицу. Конечно, и для говорящего на языках содержание собственных слов может оказаться неясным. В ст. 11 Павел показывает, что реакция слушающих подобна реакции греков, воспринимающих речь варваров, или чужестранцев. Греки весьма гордились красотой своего языка, а другие языки считали грубыми и резкими по звучанию. Для них эти языки напоминали шумовые эффекты, тяжелые звуки, типа «бар-бар-бар», откуда и произошло слово «варвар».

Говорение на языках, возможно, звучало не так уж непривлекательно. Для Павла же важно было не это, но то, насколько полезна такая практика для церкви. Могут ли верующие, а также люди, примыкающие к ним, и посторонние понять эти языки? Если это непонятно, то следует л и вообще допускать такую широкую практику говорения на языках? Служение Духа приносит гармонию (7) и готовит народ Божий к грядущим духовным баталиям (8). Оба эти обстоятельства нельзя упускать из виду, пускать все на самотек, а потому чрезвычайно важно направить энергичные проявления духовных даров в нужное русло: присущее коринфянам религиозное рвение должно быть ориентировано на назидание церкви (12).

Самый верный путь для говорящего на языках и стремящегося использовать свой дар по назначению (на созидание церкви) -молиться о даре истолкования (13)'. Павел, по-видимому, вполне спокойно воспринимает возможность того, что один и тот же человек, одаренный Духом, сначала говорит на языке, а потом сам же и истолковывает ответ Бога. Когда это происходит в собрании местной общины, мы можем чувствовать себя не совсем уютно. Поэтому Павел стремится подойти к данной ситуации с ясных позиций, внести в нее здравые коррективы.

В то же время Павел настоятельно советует избегать таких ситуаций, когда на богослужении кто-то оказывается в стороне и может почувствовать себя оставленным или потерянным. По-видимому, он имеет в виду тех, кто не участвует в акте говорения на языках (16), а также тех, кто еще мало что знает о христианском посвящении (23). По этой причине Павел ожидает, что Дух может использовать его в служении церкви для разъяснения важных и доступных пониманию вещей: ...или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением (6). Одним из этих способов он может принести пользу церкви, однако в большей сте-тени (то есть в личных молитвах) -- когда говорит на языках (18).

1 Моррис делает ценное замечание к ст. 13, показывая, что «за человеком не закрепляются какие-то дары навсегда. Человек, владеющий даром „языкаquot;, не должен рассматривать его как постоянный и неизменный. Он может позднее получить и другие дары... И должен молиться об этом» (р. 194).

б) Отсутствие целостности личности (13—17,19,20). Павел подчеркивает дополнительную личную пользу, которую получает христианин, использующий говорение на языках в персональной молитвенной жизни (4). Высказываются предположения, что эти достижения тесно сопряжены с «конструктивным назиданием личности»1. Мортон Келен, который занимался этим вопросом как профессиональный богослов и психотерапевт и много писавший на эту тему, отмечает: «Есть люди, которые без такого опыта никогда не достигли бы духовной зрелости. Опыт говорения на языках открыл им путь к подсознанию и к более полной, хотя и трудной жизни». Келен приводит слова лингвиста, занимающегося психологическим тренингом, который пишет: «Говорение на языках являет собой очевидное свидетельство работы Духа Божьего в области подсознания и созидания новой целостности, новой интеграции всей психики, — процесса, который церковь традиционно обозначает термином „освящениеquot;»2.

В атмосфере эмоционального и духовного подъема, который царил в коринфской церкви, где все еще ощущалось влияние опыта религиозных мистерий, следовало рассмотреть тему целостности с другой точки зрения. У коринфян наблюдалась тенденция не придавать слишком большого значения ментальное -ти и даже снизить ценность проявления ума. В этой связи Павел стремится подчеркнуть влияние Духа, Который не обходит стороной разум. Говорение на языках имеет реальную пользу для личности, но ум.., (его) остается без плода (14). Павел же хочет, чтобы коринфские христиане обладали здравым, зрелым умом (20): это требует постоянной тренировки ума через Дух—до полного развития своих способностей. Он отмечает пять сфер христианской жизни, где это должно совершаться: в молитве (15), пении (15), благодарении (16,17), наставлении (19) и размышлении (20).

Христианин, который не позволяет Святому Духу овладеть своим умом и обновить его в этих пяти сферах, сопротивляется работе Божьей по освящению, обретению целостности натуры. В Коринфе было много христиан, чей опыт в Духе был ограничен внеш-

1 Bittlenger, p. 99.

2 Morton Т. Kelscy, Speaking with Tongues (Hodder, 1965), p. 222.

ними проявлениями, которые не касались целиком ума. Павел выражает твердое намерение молиться, петь и благодарить духом и умом (15)'. Он озабочен, главным образом, назиданием церкви, предпочитает сказать ей несколько разумных и мудрых слов наставления в христианской вере, нежели тьму слов на... языке (9).

С другой стороны, отсутствие гармоничного развития личности коринфских христиан побудило Павла подчеркнуть, что должен существовать истинный баланс между рациональным и иррациональным, что нельзя противопоставлять одно другому. Призыв к обретению зрелости в ст. 20, по-видимому, снова возвращает читателя к суровой оценке незрелости коринфян, о которой апостол говорил в начале своего послания (ср.: 1 Кор. 3:1—4).

в) Воздействие на посторонних (16,17,21 —25). В поле зрения Павла постоянно находится проблема влияния христианского богослужения на посторонних (16). Апостол безусловно признает, что присутствие таких людей на богослужении - - явление нормальное. Более того, такое присутствие подтверждает, что Святой Дух воздействует на них. Это серьезная проблема для нашей церкви сегодня. Приходят ли в церковь посторонние? Встречаются ли они с Господом?

Трудно вообще определить, что понимать под «посторонними» («простолюдинами» в ст. 16). В греческом тексте используются при этом два слова -- idiotes и apistos (23). Первое слово (от которого произошло слово «идиот») характеризует человека, который не входит в рассматриваемую группу, например, «миряне и верующие; рядовые члены церкви и руководство церкви; простые граждане и политики... „частные лицаquot; и чиновники»2. Некоторые комментаторы считают, что Павел использует это слово для описания тех, для кого непривычно явление говорения на языках (это касается как языческих культов, так и христианских богослужений). Самое предпочтительное, на наш взгляд, объяснение термина idiotes дано Моррисом: «В ст. 16 Павел использует довольно трудную для понимания фразу (стоящий на месте простолюдина [idiotes]), которая указывает на присутствие в христианском

1 Использование выражения «дух мой» в ст. 14 показывает, что Павел не противопоставляет использование своего разума излиянию Святого Духа (ст. 14-16).

2 Morris, p. 195.

собрании людей, не принадлежащих к христианской общине, но интересующихся происходящим там. Они не совсем посторонние, но еще и не христиане»1. В любой общине, склонной к евангельской работе, всегда найдутся такие люди. Они еще не верят, но находятся как бы на грани веры. Если на этом этапе они уйдут из церкви (особенно из-за излишнего энтузиазма некоторых ревностных христиан), то вновь вернуть их из мира будет уже трудно.

Это проливает свет на кажущиеся противоречия в ст. 21—25, где Павел вроде бы не может решить, предназначено ли говорение на языках для верующих, или для неверующих. Во всем, что он писал до этого, подчеркивалось: языки предназначены не просто для христиан, но для христиан в их личном общении с Богом, и не для использования в ходе общественного богослужения, если при этом говорение на языках не сопровождается истолкованием. В ст. 22 он заявляет, что языки суть знамение не для верующих, а для неверующих. Текст из Ис. 28:11,12 (и даже в более широком контексте гл. 28), приведенный в ст. 21, показывает, какого рода знамение имел в виду Павел. И здесь, и в ст. 23 он останавливается на том, какое влияние на нехристиан может оказать говорение на непонятных языках, утверждая их в неверии. Сам факт произнесения бессвязных для них звуков отрицательно воздействует на их невозрожденный ум и ожесточает их волю; они приходят к выводу, что христиане просто беснуются и от них нельзя ожидать чего-то нового или хорошего.

Греческое слово, переводимое в некоторых случаях как сумасшедшие (23, в СП — «беснуются»), не имеет такого значения, но указывает на влияние некоей духовной силы, сопоставимой с силой, действующей в культах-мистериях. В контексте коринфской ситуации Павел имеет в виду, что предназначение говорения на языках во время богослужения состоит в том, чтобы нехристиане убедились в похожести христиан на участников религиозных мистерий, к которым при желании можно присоединиться. Но таким людям не хватает знаний, их никто не научил, каким образом стать полноправными участниками действа, поэтому они уходят. Сейчас также немало людей проявляют интерес к нашим церквам, но, сталкиваясь там с непонятными обычаями, покидают их.

Morris, pp. 195f.

Изучая положительный опыт пророчества, Павел описывает, что может произойти и происходит, когда верующие чутко воспринимают Духа Божьего, друг друга, апостольское учение, заинтересованных наблюдателей и неверующих людей. Дар пророчества (который, вне сомнения, предназначен стать знамением для всех, верующих в то, что Господь тесно связан со Своей церковью [22]) ясно показывает всем присутствующим: Господь находится среди Своего народа. Это непреложное воздействие присутствия Бога на приходящих и неверующих заключается в том, что их совесть пробуждается (ср.: Ин. 16:7—11) и их истинное духовное состояние изменяется: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очами Его: Ему дадим отчет» (Евр. 4:12,13). Когда Бог говорит, используя непосредственно слова пророчества, то перед Ним раскрывают свои сердца все -верующие, те, кто пришел из любопытства, и неверующие. Вот почему Павел побуждает каждого стремиться стать инструментом в руках Божьих, произнося надлежащие пророчества.

Цитата из Книги Пророка Захарии в ст. 25: ...и скажет: «истинно с вами Бог» (ср.: Зах. 8:23) подчеркивает убежденность Павла в том, что дар пророчества — один из наиболее ярких признаков нового завета, поскольку соответствующий текст в Книге Пророка Захарии указывает на время, когда «возьмутся десять человек из всех разноязычных народов, возьмутся за полу Иудея и будут говорить: мы пойдем с тобою, ибо мы слышали, что с вами — Бог». В многонациональном Коринфе иудеи и разного рода язычники сформировали новую общность, народ Божий, что стало возможно благодаря смерти и воскресению Иисуса Мессии. Когда дар пророчества излился во всей силе в таком сообществе, видение Захарии стало реальностью.

4. Необходимо соблюдать порядок в богослужении (14:26—36)

Итак что же, братия ? Когда вы сходитесь, и у каждого их вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, — все сие да будет к назиданию. 27 Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй. 28 Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу. 29 И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают; 30 Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. 31 Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение. 32 И духи пророческие послушны пророкам, 33 Потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых. 34 Жены ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. 35 Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви. 36 Разве от вас вышло слово Божие ? Или до вас одних достигло ?

Павел рассматривает случай, когда вся церковь собирается вместе (23). Теперь он разбирается с тем, что тогда происходит или должно происходить, поскольку в коринфской церкви обычно царил беспорядок, если не хаос. По поводу разного рода беспорядков Павел уже упрекал коринфян в гл. 11, но здесь ситуация повторяется: все говорят наперебой, каждый старается выразить свои претензии, вместо того чтобы думать о нуждах и чувствах других.

Когда он пишет в ст. 23: Если вся церковь сойдется вместе, то, вероятно, думает о разных домашних церквах в Коринфе, которые собрались одновременно в большом доме одного из немногих богатых коринфян. Такие общие собрания, по-видимому, не были столь регулярными, как встречи в домашних церквах, и, вероятно, именно о таком собрании, где могли присутствовать и посторонние, говорит Павел. С другой стороны, в ст. 26 он, скорее всего, думает больше о регулярных собраниях верующих в разных домах по всему городу, - - которые в другом месте он называет «домашними церквами» (например, у Акилы и При-скилы; 1 Кор. 16:19). Он предполагает, что каждый член домашней церкви вносит свою лепту в общее дело поклонения Богу: ...есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование (26). В основе всего этого — не личное удовольствие каждого, но общее назидание. Независимо от того, где проходит богослужение --в городской церкви или на дому, Павел видит необходимость соблюдения порядка.

а) Порядок должны соблюдать обладающие даром языков (27,28). Пояснив, что в общем собрании в церкви говорение на языках должно всегда сопровождаться их истолкованием, Павел теперь рассматривает конкретно, как это должно происходить на богослужении: говорить должны не более чем двое, или много трое. Несомненно, для неорганизованных коринфян это выглядело как суровая дисциплинарная мера. Важное служение может быть скомкано, когда чрезмерное внимание уделяется особому дару, а, следовательно, и его носителю.

Кроме того, Павел ограничивает и запрещает использование языков, если нет истолкования, сопровождающего говорение на языках. На практике это означает, что если первого говорящего не истолковывают, то другие, имеющие дар, должны «хранить молчание». Здесь имеется в виду не шум, а громкое говорение на языках самому себе, что означает неповиновение апостольским повелениям в этой главе (ср.: ст. 37). Павел хорошо знает, что говорящий на языках может говорить себе и Богу в тишине, дабы не мешать другим и не отвлекать их. Если же истолкования нет, то мы можем быть абсолютно уверены: Бог намеревается служить церкви каким-то иным путем.

Здесь Павел излагает фундаментальную истину. Говорение на языках (и, естественно, пророчество, ст. 30) не является неконтролируемым феноменом. Носитель этого дара сам может выбрать, использовать или не использовать его; может сам решить, как его использовать — для личного или для общего назидания. По этой причине вряд ли правильно употреблять такие термины, как «экстаз» (например, в NEB), для описания любого дара Духа, но особенно для охарактеризования говорения на языках. Эта терминология вызывает иные реминисценции и вновь вводит языческие концепции и опыт в сферу действия Божественных свершений. Его Дух не принуждает волю и не осуществляет контроль над разумом человека. Напротив, в Своей любви Он завоевывает наше стремление и готовность к добровольному сотрудничеству и никогда не принуждает нас делать что-либо помимо нашей воли. Этот принцип свободы, личного самоконтроля должен быть положен в основу изучения духовных даров. Организаторы богослужения и ответственные за порядок его проведения должны следовать этому неуклонно.

б) Надлежащее использование дара пророчества входе богослужения (29—33). Те же ограничения Павел делает и по отношению к использованию дара пророчества в ходе богослужения, предположительно, по тем же причинам. Он вновь повторяет, что каждый может быть использован в этом служении (31), когда церковь должна получить назидание и ободрение. Этот принцип косвенно указывает на другое: каждый член общего организма церкви может быть использован, а его дар — востребован. Мы часто позволяем себе ограничивать Духа, ожидая, что определенные дары приходят только через определенных людей, которые уже проявили себя в этом.

Что касается любого пророчества, то необходимо, чтобы оно всегда было взвешенным и проверенным. Если пророчества произносятся редко, мы теряем их остроту, теряем нравственную силу и позволяем манипулировать собой в жизни. В 1 Фес. 5:21 и 1 Ин. 4:1 и дал. ответственность за эту взвешенность возлагается на всю церковь, на ее руководство. Предполагается, что другие пророки имеют право судить о таких пророчествах. Вот некоторые из критериев такой оценки: «Прославляет ли это Бога? Согласуется ли с Писанием? Назидаетли церковь? Говорится ли с любовью? Подвержен ли говорящий суду со стороны других? Контролирует ли он себя? Не говорит ли слишком долго? Проявляется ли в его жизни плод Духа?»1

Снова Павел подчеркивает важность самоконтроля (30,32) во всех истинных проявлениях Духа. «Пророк не может заявлять в качестве оправдания, как делали многие в Коринфе, что должен продолжать говорить, потому что его побуждает к этому Дух; если есть причина молчать, ему следует умолкнуть»2. Апостол обосновывает это утверждение ссылкой на характер Самого Бога: Бог не есть Бог неустройства, но мира (33). Когда Дух действительно контролирует проявление дара, Он приносит мир, а не смятение. Это самое сильное побуждение для церкви, которая должна раскрывать и использовать все дары Духа.

в) О поведении замужних женщин в собрании (34—36). В этой главе ничего ранее не говорилось о том, что женщины должны молчать в церкви. В 11:5 Павел писал о молящихся и пророчествующих женщинах. Ссылка на то, что они должны спрашивать о том дома у мужей своих (35), незамедлительно указывает на мнение апостола о поведении некоторых замужних женщин в Коринфе, которым требовался строгий контроль, как и во всех церквах у святых (33). Хотя не которые детали и неизвестны, можно себе представить в общих чертах, что происходило. По-видимому, они нарушили принцип повиновения (быть в подчинении, 34), позволяя овладеть собой духу отрицания (неприлично, 35), а дух разделения побуждал их выступать в качестве арбитров в собственной церкви и даже при обсуждении учения (Разве от вас вышло слово Божие?, 36). Другими словами, эти замужние женщины были источником раздоров и проявления духа высокомерия в коринфской церкви, за что Павел уже однажды сурово критиковал ее (1 Кор. 4:7 и дал.; 5:2 и дал.; 6:1 и дал., 8:1; 13:5).

Некоторые комментаторы считают, что Павел осуждает болтливость этих женщин в собрании. Они с жаром могли обсуждать последние новости, не дожидаясь конца богослужения. Греческое слово, переведенное как говорить (laleiri), имеет дополнительное значение «болтать», но в других ситуациях Павел не использует его с этим оттенком. Баррет склонен прокомментировать это так: «Нельзя исключить, что Павел должен теперь использовать его в новом значении, но это маловероятно»1. Независимо от объяснения тех или иных деталей, в целом этот раздел главы выглядит как наглядный пример неверного поведения замужних христианских женщин в ранней церкви. Они обрели уникальную свободу в жизни христианской общины, и, возможно, эта свобода слишком развязала им языки. Отсутствие самодисциплины привело к отсутствию порядка на богослужении в церкви. Поскольку Павел столь решительно настаивает на приоритете назидания церкви, он пишет достаточно жестко и не без сарказма о необходимости установления надлежащего порядка.

5. Заключение (14:37-40)

Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни; 38 А кто не разумеет, пусть не разумеет. 39 Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками; 40 Только все должно быть благопристойно и чинно.

Павел завершает общее обсуждение духовности (гл. 12-14) и специфического учения о пророчестве (гл. 14) мощным аккордом, утверждая свой апостольский авторитет: ...я пишу вам, ибо это заповеди Господни (37). Очевидно, в Коринфе было много христиан, которые претендовали на истинную духовность: ответ Павла на такие заявления показывает, что подлинная духовность основана не на высокомерии и самомнении, но принимает авторитет тех, кто облечен доверием Господа. Тех коринфян, которые гордятся своим пророческим даром (что, по-видимому, и определяет частое использование их в пророческом служении), Павел особо призывает признать его апостольский авторитет. Считать себя правыми в любой ситуации, а всю остальную церковь ошибающейся -- позиция высокомерная и весьма опасная.

Вместе с тем, какие бы опасности и испытания не подстерегали обладающих даром пророчества, Павел в заключение снова призывает коринфян ревностно стремиться к получению этого дара. Может создаться впечатление, что его обеспокоенность неверным использованием дара языков в общественном богослужении ведет к запрету проявления этого дара вообще. Поэтому он увещевает руководителей церкви не препятствовать, не запрещать и не ограничивать говорение на языках: все эти глаголы отвечают греческому слову ko/yo. Это еще одно наставление, в основе которого -- заповеди Господни (37) и к которому должна прислушаться современная церковь.

Заключительное слово Павла напрямую отражает первую заповедь назидания:.. .все должно быть благопристойно и чинно (40). Слово «благопристойно» подчеркивает, какое впечатление должно произвести богослужение на слушателей, а «чинно» относится к каждому христианину индивидуально, к его поведению на собственном месте. Если все происходит в атмосфере истинной любви, результат не заставит себя ждать: своей гармонией и красотой жизнь общины при влечет к себе неверующих посетителей.

Дополнения к комментарию о духовных дарах

Некоторые богословы и комментаторы считают, что определенные дары Духа в целом не проявляются в церкви в каждом поколении. Эти исследователи подчеркивают уникальность и неповторимость авторитета апостолов и пророков при заложении основ церкви и приходят к выводу, что с тех пор не было апостолов и пророков, сравнимых с первыми по своему авторитету. Чудеса и исцеления, продолжают они, были свойственны определенному периоду Божественного откровения (например, эпохе Исхода, периоду дарования Закона, времени пророков Илии и Елисея, служению Иисуса и Его апостолов) и были предназначены для подтверждения их авторитета. Поэтому проявление этих даров вряд ли должно повторяться столь же часто. Некоторые авторы также включают в этот перечень и говорение на языках, и их истолкование, считая их новозаветными феноменами, которые сегодня не наблюдаются, и рассматривают «слово мудрости» и «слово знания» в отрыве от их чудодейственных свойств.

Некоторые исследователи идут еще дальше и категорически заявляют, что никаких чудес подобного рода не совершалось с апостольских времен. В этом случае большинство из девяти перечисленных даров в 12:8—10 либо целиком приписываются прошлой истории церкви, либо объясняются с позиций в некотором роде освященного здравого смысла. Классическое проявление феномена Пятидесятницы (либо как отклик на него, либо как новое его открытие) подчеркивает сверхъестественную природу всех этих девяти даров, за исключением любого ординарного проявления таких даров Божьей благодати в повседневной христианской жизни.

В нашем рассмотрении гл. 12 и 14 мы стремились избежать этих двух крайностей. В основе нашего подхода лежит не стремление к компромиссу в той мере, в какой позволяет сложившееся убеждение, что Бог находится одновременно и над Своим творением (трансцендентный), и в нем (имманентный). Поскольку Он неизмеримо выше - - над этим миром, над церковью, над нашим разумом и нашим опытом, — то мы должны ожидать, что Он являет Себя в согласии с уже открытой нам Собственной природой, однако такое самораскрытие непредсказуемо в рамках нашей ограниченной природы. Поскольку Он поддерживает как мир, так и церковь, «держа все словом силы Своей» (Евр. 1:3), мы вправе ожидать, что Он постоянно совершает работу по искуплению и обновлению всех ресурсов, сокрытых в нас, поскольку мы были сотворены по Его образу.

В связи с этим мы не считаем правомерным при обсуждении духовных даров вводить здесь такие понятия, как «естественный» и «сверхъестественный», «нормальный» и «аномальный», «обычный» и «необычный». Эта терминология не используется ни Павлом, ни другими библейскими авторами, поэтому не стоит использовать ее в помощь экзегезе, особенно, в области понятий и определений.

Поскольку нет никаких библейских оснований полагать, что проявление определенных даров (за исключением выраженных в уникальном служении первых апостолов и пророков) полностью прекращено, мы вправе сфокусировать свое внимание на вознесшемся Господе Иисусе Христе, Который сейчас и вовеки Тот же и Который жаждет увидеть Свою церковь возрастающей духовно до полной зрелости, этом числе через плод и дары Святого Духа. При этом совершенно ясно, что нам всегда открыт путь к более глубокому знанию и сопричастности к разного рода свершениям. По своему общему смыслу и направленности библейские тексты (включая 1 Кор. 12—14) призваны расширить наш горизонт, подкрепить наши ожидания и надежды и дать нам возможность духовным взором охватить все то, что Бог через Свой Дух желает сделать в Своей церкви, Теле Христовом.

Сталкиваясь с разного рода духовными явлениями, мы не должны проявлять ни легковерия, ни скептицизма. Запрет любого проявления Его силы и славы, которые мы не в состоянии объяснить или проконтролировать, не способствует возвеличиванию Бога. Коринфяне ошибочно сосредоточивали внимание на дарах, которые считали наиболее важными, и Павел обличает их в отсутствии порядка, в ереси, в аморальном поведении и разделении. Давайте не будем, в свою очередь, принимать такое толкование духовных даров, которое в результате ведет к отрицанию трансцендентного Бога, превосходящего и выходящего за рамки нашего ограниченного разума, и Того, Кто в Своей любви раскрыл Себя нам, смертным существам. Мы верим, что великое чудо совершается при крещении и возрождении человека: но почему бы и не после этого?

15:1-58 15. Воскресение: прошлое, настоящее и будущее

Лишь в ст. 12 мы узнаем о причинах, побудивших Павла написать эту замечательную главу. В Коринфе были христиане, которые утверждали, что «нет воскресения мертвых». Апостолу язычников, который возвещал об Иисусе и воскресении столь бесстрашно и ярко, что некоторые из его слушателей в Афинах были убеждены: он проповедуете двух разных богах (Иисусе и Анастасе [греч. слово, обозначающее «воскрешение»]; ср.: Деян. 17:18), такое незнание фундаментальной вести, сердцевины Евангелия, казалось ужасным. Он решил проповедовать в Коринфе только «Иисуса, и притом распятого»; но невозможно было раскрыть роль креста людям, которые не верили в воскресение: эти два события неразрывно связаны между собой в учении Павла. Он проповедовал о Христе, распятом и воскресшем. Как же могли христиане Коринфа отрицать воскресение из мертвых? Что послужило основанием для такого скептицизма? Во что же тогда они верили?

На эти вопросы найдется несколько ответов. Во-первых, греки традиционно верили (и основы этой веры были блестяще изложены Платоном за пятьсот лет до этого) в бессмертие души. Тело они рассматривали как темницу, а смерть — как освобождение дотоле томящейся в теле души и выход ее в реальный мир (тенью которого они считали все существующее на этой земле). Христиан греческого происхождения трудно было разубедить в ложности этой философии. В их среде существовало много течений гностического толка, способных у вести от апостольской истины и вернуть их в лоно учения о сверхдуховном подходе к жизни до и после смерти.

Второй вариант предполагает, что коринфяне были склонны разделять бытовавший в обществе скептицизм относительно заявления о пустой могиле Иисуса, обнаруженной пасхальным утром. Девизом такой позиции служили слова: «Мертвые не воскресают». Когда Павел предстал перед Агриппой в Кесарии, он бросил всем, кто мог слышать, вызов: «Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?» (Деян. 26:8). Апостол твердо отстаивал свою позицию и перед синедрионом, и, позднее, перед Феликсом, римским наместником в Иудее, когда заявил: «...за учение о воскресении мертвых я ныне судим вами» (Деян. 23:26; 24:21). С того момента, когда начались разговоры о пустой могиле Иисуса, появилось много тому объяснений, исключая воскресение (не последнюю роль в распространении ложных слухов играли саддукеи; ср.: Деян. 23:8; также Мф. 27:62—66).

И без таких слухов обойтись невозможно, потому что воскресение Иисуса (если его исследовать по-настоящему) противоречит всем аргументам и теориям, за которыми люди обычно пытаются скрыться от Бога. Утверждение Павла перед афинянами наиболее убедительно и точно свидетельствует о реальности воскресения Иисуса: «Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться; ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых» (Деян. 17:30,31).

Третий путь, позволяющий понять неверие коринфян в воскресение мертвых, - - это позиция, с которой Павел уже столкнулся ранее и которую обсуждал в своем послании. Коротко говоря, речь идет о том, что христиане должны войти в полное наследие во Христе с момента своего вхождения в Него, которое выражается в акте крещения. В 4:8 Павел заявляет: «Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать!» Здесь представлен трудно разрешимый в жизни парадокс библейской эсхатологии: «уже да» и «еще нет». Коринфяне считали, что, находясь в постоянной борьбе с грехом, болезнью, страданиями и сатаной, они уже достигли Царства Божьего. Логический вывод на основании такого подхода к христианскому ученичеству вылился в утверждение о том, что «воскресение уже было» (2 Тим. 2:18). Такая постановка вопроса не обязательно отрицает воскресение Иисуса, но основательно подрывает веру в будущее воскресение христиан, которое, следуя логике коринфян, уже свершилось. Неудивительно поэтому, что Павел обвиняет Именея и Филита в том, что они «разрушают в некоторых веру» таким учением.

Такое «триумфалистское» учение находит современные аналоги в «процветающих церквах», ныне расцветающих пышным цветом во многих странах (их лозунг: «Доверяй Богу — и будешь процветающим, здоровым и благополучным»). В этих кругах не проповедуется богословие страдания. Их учение взывает к людям, стремящимся к комфортабельной жизни с чистой совестью. Многие из тех, кто попадает в его западню, начинают чувствовать свою вину из-за «недостатка веры», ибо обстоятельства их жизни не оставляют надежды ни на процветание, ни на успех (к этой категории относятся три четверти населения земного шара).

Вполне вероятно, что ситуация в Коринфе не соответствовала ни одной из этих трех категорий. Тем не менее Павел находит нужным вернуться к основополагающим моментам, чтобы должным образом осветить подстерегающие их опасности. Он рассматривает факт воскресения как сердцевину Евангелия. Христианство сталкивается не просто с бессмертием, не с абсолютной долговечностью, нес переселением душ, не с реинкарнацией (чередой перевоплощений), но с воскресением из мертвых. Для Павла, как и для всех авторов Нового Завета, это означало воскресение из мертвых человека во всей его целостности, а не просто его души, тела или даже личности. Воскресение последовательно и однозначно рассматривается в Новом Завете как демонстрация власти Бога над смертью. Почти неизменно это связывается с Богом, Который воскресил Иисуса из мертвых; Иисус не воскрес Сам по Себе (напр.: 15:16). Если Бог воскресил Иисуса из мертвых, Он также воскресит и всех, кто пребывает в Иисусе. Эта фундаментальная истина более полно раскрывается в данной главе.

1. Благая весть о воскресении из мертвых (15:1—11)

Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, 2 Которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. 3 Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, 4 И что Он погребен был и что воскрес в третий день, по Писанию, 5 И что явился Кифе, потом двенадцати; 6 Потом явился более нежели пятистам братии в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; 7Потом явился Иакову, также всем Апостолам; 8 А после всех явился и мне, как (некоему) извергу. 9 Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. 10 Но благодатию Божиею семь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился; не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною. 11 Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали.

В этих стихах Павел повторяет основное содержание Евангелия, которое он возвещал коринфянам с самого начала. Однако, по мере углубления в истину, он развивает тему воскресения и приводит уже известные факты, ничего нового не добавляя. Когда у людей возникают какие-то сомнения относительно определенных богословских истин, легко прийти к выводу, что эти фундаментальные факты либо недостаточно полно раскрыты, либо недостоверны. Павел не склонен воспринимать эти идеи: он напоминает коринфянам Благую весть, которую они услышали от него и приняли (1).

Слово приняли (para la т ban б) относится к установлению предания (то есть истины, передававшейся из уст в уста почти дословно) от очевидцев смерти и воскресения Иисуса. Та же терминология используется Павлом и при описании установления Вечери Господней (1 Кор. 11:23 и дал.). Если вспомнить, что Первое послание к Коринфянам было написано в начале 50-х гг. I в., можно увидеть, что факты, которые легли в основу Благой вести о воскресении Иисуса, имели место лет за двадцать до написания послания, поэтому возможно было узнать о событиях, происходивших в Иерусалиме в те дни, со слов очевидцев. Отвечая на сомнения коринфян, Павел, не колеблясь, обращается к историческим свидетельствам о воскресении. Факты, которыми апостол оперирует здесь, он узнал от очевидцев (возможно, когда посещал Рим, чтобы посоветоваться с Петром и Иаковом; ср.: Гал. 1:18,19). Также большое значение Павел придает тем сведениям, которые, как он заявляет, были получены через «откровение» (ср.: Гал. 1:11и дал.; Еф. 3:1 и дал.).

Он утверждает: именно Евангелие принесло им спасение (2, которым и спасаетесь). Единственное, что его волнует — как бы их вера в Христа не оказалась тщетной. «Если люди воспринимают Благую весть таким образом, что на самом деле не доверяют Христу, их вера бесплодна и пуста. Их веру не назовешь спасающей»1. Павел сознательно отвергает любое отношение или идею, которые подрывают веру. Мы нуждаемся в том, чтобы постоянно возвращаться к самым основам Евангелия, опираясь на исторические факты и держась за них (2, преподанное удерживаете).

Каковы же эти факты? «Христос умер... погребен был... воскрес в третий день... явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братии в одно время... Потом явился Иакову, также всем Апостолам» (3-7).

Прежде чем приступить к рассмотрению представленных Павлом свидетельств воскресения, следует отметить: он упоминает, что Христос погребен был (4). «Многие богословы видят злесь косвенное указание на пустой гроб»2, и фраза Он погребен был, вероятно, включена не просто как неотъемлемый элемент разыгравшейся драмы, но как убедительное свидетельство смерти и воскресения. «Если Он был погребен, то, следовательно, умер; если Он был погребен, то воскресение должно было состоять в реанимации тела... Если Он был погребен, а впоследствии восстал из гроба, — значит, гроб остался пустым и таким его должны были увидеть»

Павел включает в перечисление этих евангельских фактов заявление о том, что Христос умер за грехи наши (3). Нет истинного провозглашения Благой вести без объяснения (с позиций Нового Завета) связи между человеческим грехом и смертью Иисуса. Действительно, нет никакой Благой вести вообще, если смерть Иисуса не рассматривается как событие, раз и навсегда

1 Morris, p. 205.

2 Напр.: F. F. Bruce, p. 139.

3 Barrett, pp. 339-340.

покончившее с грехом. Сам по себе факт воскресения мало что говорит о сути Евангелия, но если «жало смерти - - грех» (15:56), то воскресение Христа вырвало это жало (напр.: Рим. 4:25; Гал. 1:1—4).

Другой кардинальный факт, о котором рассуждает апостол, — то, что и смерть, и воскресение Христа согласуются с Библией, по Писанию (3 и 4). Напомним, что вечером пасхального дня, встретив по дороге в Эммаус двух Своих учеников, Иисус «изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Лк. 24:26,27). Мы же, рассматривая ветхозаветные тексты (см.: Ис. 52:13 -53:12) в свете смерти и воскресения Христа, знаем: они красноречиво свидетельствуют об этом.

Ветхий Завет действительно являет прообразы, отдаленно напоминающие нам провозвестие о грядущем воскресении. С другой стороны, надежда псалмопевцев, что их души не погибнут в шеоле (то есть в аду, который символизирует собой пустоту, если не забвение), зиждилась на вере в победу Бога над смертью (напр.: Пс. 15; 48; 72; 87). Эта уверенность содержала в себе зерно неколебимой веры в воскресение из мертвых. Аналогичным образом, спасение, обещанное Богом патриархам и их потомкам, содержит в себе веру в воскресение, особенно вследствие обетовании непреложного договора-завета с Ним. В этом, фактически, — суть разногласий Иисуса с саддукеями (которые отрицали возможность воскресения). Иисус сказал им в заключение: «...разве не читали вы в книге Моисея... Я Бог Авраама... Исаака... и Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Итак вы весьма заблуждаетесь» (Мк. 12:18-27). При помощи этих примеров Иисус продемонстрировал истину, которую теперь провозглашает Павел: Его смерть и воскресение — «по Писанию».

Явления воскресшего Иисуса, описанные Павлом в соответствии с тем, что ему рассказали очевидцы, несколько отличаются от повествования в четырех Евангелиях. Дж. Лада исследовал эти различия детальным образом и пролил свет на многое, а потому заинтересованному читателю лучше обратиться непосредственно к его комментариям1. Упоминание Павлом единственного эпизода массового свидетельства, когда Христос явился сразу пятистам братьям, - - совершенно неотразимый аргумент в пользу истинности воскресения Иисуса. Сила аргумента состо-

G. Е. Ladd, / Believe in the Resurrection of Jesus (Hodder, 1975), pp. 105-106.

яла в том, что большинство из этих братьев еще были живы и могли самолично засвидетельствовать виденное.

Возможно, самая важная фраза в этом перечне евангельских фактов о воскресении приводится в ст. 8: ...после всех явился и мне. Тем самым Павел хочет подчеркнуть по крайней мере две веши: во-первых, его личная встреча с воскресшим Иисусом (после Его вознесения) равноценна и идентична по природе другим приведенным им свидетельствам1; во-вторых, после того как воскресший Господь явил Себя Павлу (после всех), Он больше не являлся никому.

Это необходимая поправка к заявлениям тех, кто претендует сегодня на то, что им было видение вознесшегося Иисуса. В принципе, такой опыт вероятен, но не сопоставим по значимости с опытом Павла по дороге в Дамаск. Явление Господа произвело на Павла такое впечатление, что он счел себя в высшей степени недостойным его, назвав себя извергом (в оригинале греч. слово ektroma, которое означает «выкидыш» или «аборт»), вероятно, в порыве самобичевания. «Возможно, так прозвали Павла его противники. Известно, что он не отличался особой красотой (2 Кор. 10:10), они же хотели уколоть его побольней, а заодно принизить его учение о благодати»2.

Можно вообразить себе их язвительные насмешки по поводу нового рождения и выкидыша. Павел же был преисполнен чувством безграничной Божественной благодати, дарующей прошение и власть апостола тому, кто жестоко преследовал церковь (9,10). В этом смысле для него встреча с воскресшим Иисусом означала нечто иное, нежели для таких людей, как Петр и Иоанн. Вероятно, играл свою роль и временной фактор: Павел появился на апостольской сцене слишком поздно, чтобы признать его как равного среди первых апостолов, но Бог восполнил этот пробел.

Потому неудивительно, что Павел говорит про себя: ...я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом (9). Только благодать Божья может преодолеть такие серьезные обстоятельства, но поскольку Его благодать щедро излилась на столь

1 Ср. с 1 Кор. 9:1: «Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего?» Для подтверждения апостольского авторитета требовалось быть очевидцем вос кресения (ср.: Деян. 1:22).

2 Morris, p. 207.

недостойного человека, каким считал себя Павел, он не собирался допускать, чтобы кто-то лишил его апостольского чина или его призвания. Допустить подобное было для него равносильно непочтенному отношению к Божественной благодати. Единственный достойный ответ на эту благодать — полностью посвятить себя Господу (10). Если благодать Бога не приведет и нас к такому действенному настрою ума, значит, в нашей вере отсутствует какой-то важный элемент (ср.: Рим. 12:1 идал.; Кол. 1:27-29).

2. Воскресение Иисуса — центральная весть Евангелия (15:12-19)

Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых ? 13 Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; 14 А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша.

Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Ко торого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают;

Ибо, если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес;

Л если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах еаших; 18 Поэтому и умершие во Христе погибли. 19 И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков.

Если Благая весть, которая проповедовалась коринфянам, вращалась вокруг этих стрежневых фактов, кульминационным моментом которых является воскресение Иисуса, и если через Евангелие их жизнь полностью преобразилась и переориентировалась на другие ценности, то просто невообразимо, чтобы кто-то из них мог утверждать, что нет воскресения мертвых (12). Если воскресения не существует, то последствия для христианской веры и ученичества ошеломляюще печальны. Чрезвычайно важно вместе с Павлом заставить людей объективно подойти к своей вере и определить, ортодоксальная она или еретическая. Многие христиане никогда не примеряют свою веру к повседневным мыслям и образу жизни. Аналогичным образом, те, кто отклоняется от библейской истины, должны осознать, к каким последствиям это может привести. Вот об этом и размышляет Павел в ст. 13-19. Отрицание воскресения лишает христианскую веру многих кардинальных вещей.

1) Христос не воскрес?(13,16)

Если не было воскресения, то Иисус не одержал победу над смертью. Если мертвые не воскресают, тогда Иисус и поныне мертв. Надо полагать, коринфские еретики никогда не утверждали, что Иисус все еще мертв; но Павел показывает, что значит следовать их логике и какую угрозу это таит. Эта истина сокрыта в Иисусе как ее часть; она обладает внутренней гармонией; какие бы парадоксы не были ей присущи, в ней нет внутренних противоречий. Вынимать «опорный стержень» этой истины — значит расшатывать все сооружение. Конечно, истина сама по себе не может быть поколеблена, потому что она необратима и твердо стоит в вечности. Но если люди, подобные коринфянам, решат выбрать те ее аспекты, которые им кажутся приемлемыми, они в результате придут к ложной истине, то есть потеряют ее вообще. И нет более наглядного и очевидного примера этому, чем отрицание воскресения. Такое отношение к истине показывает опасность даже малейшего сомнения относительно личности и деяний Иисуса. Иначе можно прийти к следующим выводам: «Мертвые не могут воскреснуть... Чудес не бывает... После смерти нет жизни... Человеческую натуру невозможно изменить».

2) Проповедь наша тщетна (14)

Павел рассматривает себя в первую очередь как провозвестника Евангелия. Поэтому он заявляет, что вся его жизнь была бы пустой тратой времени, если бы не было такой вещи, как воскресение. Все гонения, страдания и бедствия в таком случае оказались бы напрасными (ср.: 1 Кор. 4:11-13; 2 Кор. 6:4-10). Он со всей очевидностью показывает, что тогда не только его служение, но и служение всех апостолов и, конечно, всех верующих вообще было бы основано на лжи и обмане. Слово, переведенное как тщетный (kenos), буквально означает «пустой» (иначе говоря, если отвергнуть воскресение Иисуса, то христианам нечего будет возвещать). Как показывает Павел в остальной части главы, все спасение во времени и вечности зиждется не просто на возможности воскресения, но и на самом свершившемся факте воскресения Иисуса.

3) Тщетна и вера ваша (14)

Поскольку вера коринфян целиком базировалась на проповеди Павла (15:1,2), то разрушение этого основания неизбежно должно было привести и к крушению их веры. Если изъять воскресение Иисуса, то что же тогда останется в этой вере? Только разложившееся тело странствующего иудейского плотника, ставшего учителем? Здесь, как и в других фрагментах, Павел подчеркивает истину о том, что вера возникает, если человек взирает на Иисуса Христа, распятого и восставшего из мертвых. Вера созидается, поддерживается или возрастает только под действием осмысления реальности и значения воскресения Иисуса.

4) Лжесвидетельствовать о Боге (15)

Те, кто считает, что нет воскресения из мертвых, принижают репутацию и даже характер Бога. Призвание Павла и его служение являются неопровержимым свидетельством того, что они были даны апостолу от Бога, а не возникли по его желанию. Благая весть, которую он проповедовал, не была выдумана им, но дана ему Богом через откровение (ср.: Гал. 1:11 — 13; также см.: Рим. 1:16,17;! Кор. 1:18; 2:1,5; 4:1; 9:1,2). Важнейшее заявление Павла (согласно апостольскому преданию, которое было ему передано) касалось того, что Бог... воскресил Христа, если бы этого не произошло, если бы Иисус был очередным гуру (а фактически самозванцем), то утверждение о связи всемогущего Бога с такой личностью было бы богохульством. Единственное свидетельство связи Бога с личностью и деяниями Иисуса воплощено в факте Его воскресения. Только Бог властен над смертью: если Иисус восстал из мертвых, то это Бог воскресил Его.

5) Вы еще во грехах ваших (17)

В ст. 14 Павел говорил о пустой вере, лишенной смысла и содержания. Здесь он пишет о неспособности и недейственности такой веры, то есть о вере слабой и неэффективной. Естественно, если вера бессодержательна, она не способна достигнуть ничего. Но главное, что стремится подчеркнуть Павел в этом стихе, - - это нерешенная проблема греха, которая остается, если Иисус не воскрес из мертвых. Все разговоры о Христе, умершем за наши грехи в соответствии с Писанием, становятся бессмысленными, если Он остается мертвым. Писание однозначно свидетельствует: «...возмездие за грех — смерть» (Рим. 6:23). Смерть знаменует собой конечный результат разделения с Богом, к которому неизбежно ведет грех. Если Иисус мертв, тогда возникают две возможности: либо Он не был безгрешным, Каковым все Его считали, и Его смерть означала окончательное Его разделение с Богом; либо Он был безгрешен, но Его попытки искупить грехи мира Своей смертью не встретили одобрения со стороны Бога. Какого бы из этих двух мнений мы не придерживались, мы все еще находимся в греховном состоянии, отделены от Бога, и нас, как и всех остальных, впереди ожидает Суд.

6) Умершие во Христе погибли? (18)

Если воскресения не было, то смерть остается не только «последним врагом» (26), но врагом вообще непобедимым. Смерть не засыпает во Христе, а просыпается, чтобы с усмешкой приветствовать приходящих в дом Отца: это жесткое подтверждение того, что все люди погибли, что наш печальный удел — жить без надежды и без Бога. И это не просто совпадение, когда почти мимоходом, если не подсознательно, Павел вводит здесь весьма емкое и глубокое выражение во Христе. Как будет ясно из дальнейшего, это — суть его учения о значении воскресения Иисуса; но оно становится пустым звуком, если Христос — не более чем мертвый учитель-гуру.

7) Мы несчастнее всех человеков (19)

Если Христос не воскрес из мертвых, то любые надежды на жизнь после смерти исчезают вместе с Ним. Мы часто соприкасаемся сложным Евангелием, которое стремится придать видимость смысла нашему земному существованию. Оно предполагает совершение добрых поступков и следование примеру Иисуса Христа, Которого мы избрали в качестве эталона нравственности среди других бесчисленных учителей и вождей. Павел видите таком отношении к Иисусу нечто, достойное сожаления: если нет воскресения, то многое из учения Иисуса теряет под собой почву, и Он должен быть разоблачен как обманщик. Вместе с тем, коринфские христиане возложили свои надежды на Христа как на Господина жизни, смерти и вечности. Если же Он не воскрес из мертвых, то Он и не Господь всего. Если жизнь на этой земле — это все, что вообще есть, тогда у нас нет никаких оснований надеяться на беспочвенные обетования и пустые утверждения о вечности. Если христианская вера, таким образом, зиждется на пустом Евангелии и ложном Спасителе, тогда «любому лучше, чем христианину»1.

Здесь уместно задать некоторые вопросы о тех, кто сегодня отрицает возможность воскресения из мертвых и, в частности, подвергает сомнению или вообще отрицает исторический факт воскресения Иисуса. Какие аргументы они приводят? В чем заключается истинное содержание их концепции? Ведет ли это учение к спасающей вере? Какого Бога они представляют? Верят ли в прощение грехов? Проповедуют ли уверенность в прощении грехов? Могутли сказать вместе с Тертуллианом: «Наши люди умирают хорошо»? Однажды пожилая женшина, давний член церкви, услышала такие скептические вопросы по радио и пришла к заключению, что все, чему учила ее ортодоксальная христианская вера, было ложью, а если истины нет, то незачем и жить — и она покончила жизнь самоубийством.

3. Следствия воскресения Иисуса (15:20-34)

Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. 21 Ибо как смерть чрез человека, так чрез человека и воскресение мертвых. 22 Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, 23 Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. 24 А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу; 25 Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. 26 Последний же враг истребится — смерть, 27 Потому что все покорил под ноги Его; когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. 28 Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем. 29 Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых?30Для чего и мы ежечасно подвергаемся бедствиям ? 31Я каждый день умираю: свидетельствуюсь в том похвалою вашею, братия, которую я имею во

Morris, p. 212.

Христе Иисусе, Господе нашем. 32 По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают ? Станем есть и пить, ибо завтра умрем! 33 Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы. 34 Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога.

1) Последствия для будущего (20—28)

Мы почти слышим вздох облечения и радостный возглас Павла: Но Христос воскрес из мертвых (20). Это «но» — одно из великих «но» во всей Библии (напр.: Рим. 3:21; 1 Кор. 6:11; Еф. 2:4). Здесь Павел говорит о том, что с воскресением Иисуса Христа из мертвых весь новый век осветился светом зари: Он был «первенцем из умерших», первый сноп великого урожая жатвы тех, кто во Христе (22) и кто Христов, принадлежит Христу (23). Слово, переведенное как первенец (араrche), перекликается с языком Послания к Колоссянам: «Он -- начаток, первенец из мертвых» (Кол. 1:18). Если Христос восстал из мертвых, то ясно, что и все, кто по благодати Божьей пребывают во Христе, тоже восстанут из мертвых.

Действительно, повсюду Павел видит этот союз как нечто завершенное и реальное; если взглянуть с духовных позиций, то те, кто во Христе, уже воскресли (ср.: Еф. 2:4-7; Кол. 2:12,13; 3:1 —4). Однако эта реальность все еще не воспринимается в полную силу из-за ограничений, свойственных тленности наших физических тел, «которые не могут наследовать Царствия Божия» (15:50). Это для нас еще в грядущем, как говорится в Послании к Римлянам (Рим. 6:3,5,11-13; 8:10,11).

Павел последователен в том, что представляет сбалансированность союза верующих с Христом и определенного порядка (23, tagma, военный термин), который предопределяет последовательность событий. Вероятно, он имеет в виду три группы: Христос; те, кто умер во Христе (18,20); и те, кто живыми встретят Его пришествие (23, parousia). Две последние категории включают тех, кто, находясь во Христе, принадлежит Ему, а потому Он заботится о них и несет за них ответственность. На этом этапе Павел рассматривает воскресение как явление будущего, но явление гарантированное, поскольку оно неразрывно связано с прошлым событием воскресения Самого Христа. Это первый момент в ст. 21,22, который подчеркивает подлинную человеческую природу Христа (столь же реальную, как и природа Адама): Иисус как человек (по факту рождения, жизни, смерти и воскресения) открыл путь человечеству к воскресению из мертвых.

Сфокусировав внимание на человеческой природе Иисуса, которая неизбежно вызывает ассоциации с Адамом (как с тем, чей грех ознаменовал собой вхождение смерти в мир), Павел вводит свое учение о том, что весь род человеческий согрешил (ср.: Рим. 5:12—21). Грех Адама способствовал тому, что все люди стали грешниками, обществом, которое в целом отчуждено от Бога. Как члены единой человеческой семьи, которая была лишена своего первоначального предназначения, предусмотренного замыслом Божьим, все люди унаследовали смерть, она стала их уделом. При этом нет ни одного исключения: все согрешили в Адаме и должны умереть.

Язык Павла в ст. 21,22 при первом прочтении позволяет полагать, что таким же образом все люди должны восстать из мертвых с Христом и через Христа. Но даже в этих нескольких стихах слово «все» (22) далее расшифровывается двумя фразами — «умершие во Христе» (18) и «Христовы» (23). Таким образом, совершенно очевидно, что те, кто не Христовы, и те, кто не умерли во Христе, принадлежат к другой категории. Более того, несколько раз в Первом послании к Коринфянам Павел говорите «погибающих» (1 Кор. 1:18; 3:17; 5:13; 6:9 и дал., 9:27; 15:18). Отсюда следует неизбежный вывод: главная параллель, проводимая Павлом между Адамом и Христом (как в Рим. 5), -- в том, что, подобно Адаму, Христос - - основоположник новой расы, нового человечества. Воскресение знаменует собой начало нового творения: Иисус «был первородным между многими бра-тиями» (Рим. 8:29). «Итак, кто во Христе, тот новая тварь» (ср.: 2 Кор. 5:17).

В ст. 24—28 Павел подхватывает «нить» общего вселенского полотна (второго пришествия Христа), чтобы показать, где смыкаются время и история. Это будет четко обозначенный конец, цель (24, telos). В ст. 25,26 он говорит о времени воцарения Христа, когда Он постепенно возьмет под Свой контроль Своих врагов: это, совершен но естествен но, относится к периоду между Его первым и вторым пришествиями. Второе пришествие знаменует собой окончательное уничтожение всех сил, противостоящих Богу, всяких начальств и властей (24). Только тогда у смерти будет окончательно вырвано ее жало (26). Если смерть — последний враг, то резонно предположить, что духовные силы, ныне противостоящие Христу и Его церкви, все еще находят способы сотрудничать со смертью: через оккультизм; через переживания людей после тяжелой утраты; через тех, кого преследует страх смерти; через учения, которые ставят под сомнение факт и значение воскресения Христа.

Победив всех врагов Бога и человека, Христос предаст Царство (24, basileia, «царство», «воцарение») Богу и Отцу, Как справедливо отмечает Баррет, «это не обязательно означает разный статус Бога-Отца и Бога-Сына, но подразумевает разные роль и функцию»1. В ст. 27,28 ярко иллюстрируется эта передача власти, эта победа Христа над всем и покорение всего, в том числе повиновение Самого Христа Отцу. Здесь Павел приводит цитату из Пс. 8:6, где описывается умаление и, одновременно, возвеличивание человека (его ограниченная природа и слабость ничтожны по сравнению с космосом, но при этом он обладает могуществом и способностью покорить себе космос и управлять им), ибо он не намного умален «пред Богом» (в СП - - «пред ангелами»; Пс. 8:5). Творец отдал все в распоряжение человека, покорил под ноги его, а Иисус пришел, как второй Адам (ср.: 22,45), совершенный Человек в человеческой плоти, чтобы все снова отдать во власть человеку и, в конечном счете, Богу (мы говорим «снова», потому что первый Адам привел весь мир к мятежу против Бога, тем самым существенно снизив величие предназначенной ему роли). После того как Иисус совершил то, что Бог предназначил Ему, покорив через Свое воскресение и Своей верховной силой всех врагов Бога (включая и смерть), Он подчинит и Себя (в качестве представителя человеческого рода) через Свое повиновение - - Богу-Отцу. Таким образом, Бог — в вечном совершенстве Божественного Триединства — будет Бог все во всем (28).

Эта основная цель («Бог все во всем») включает и покорение всех врагов Бога Иисусу как Господу. Для тех, кто постоянно и сознательно отвергает Иисуса, БогявитСебя как неотвратимый Судья. Таким образом, последнее слово Бога по отношению к Своим

1 Barrett, p. 357.

врагам, то есть к тем, кто отказался принять служение примирения Христа, — это слово все.

Прежде чем приступить к обсуждению последствий воскресения Христа для будущего, мы должны сделать паузу и посмотреть, к каким выводам пришел Павел, напоминая коринфянам основные факты Евангелия. Теперь нам совершенно ясно, почему он осудил их ни на чем не основанную, шаткую концепцию, отрицавшую воскресение мертвых, и оценил ее как крайне опасную. Для Павла, который обладал искупленным и обновленным умом и который получил уникальное озарение, существовала неразрывная связь между пустой могилой и совершенством небес. Если убрать факт воскресения, то и сам жизненный принцип Царства Божьего окажется бессмысленным.

Если главные последствия воскресения Христа сопряжены с грядущим и с вечностью, то Павел не настолько устремлен мыслями в эту грядущую вечность, чтобы пройти мимо настоящего. В следующих стихах он и говорит об этом настоящем.

2) Влияние воскресения на настоящее (29—34)

Три весьма различающихся по характеру последствия приходят в голову Павлу: во-первых, эзотерические и почти ни с чем не находящие отождествления; во-вторых, связанные с жесткими реалиями его собственного служения; в-третьих, связанные с образом жизни христиан в Коринфе.

Создается впечатление, что коринфяне совершали крещение для мертвых (29). Баррет описывает это как «практику весьма знакомую им и загадочную для нас»1. Моррис считает, что «среди тридцати-сорока предложенных объяснений»2 наиболее приемлемо то, согласно которому многие верующие крестились за друзей или родственников, умерших некрещеными. Павел приводит пример практики крещения за умерших не с позиций ее одобрения, но в качестве аргумента против утверждения, что «нет воскресения мертвых». Если нет такой вещи, как воскресение, тогда в чем смысл подобного крещения? Баррет полагает, что крещение за умерших принимало широкомасштабный характер в Коринфе, а многие христиане умерли некрещеными. Крещение было мощной зримой прокламацией смерти и воскресения: «В этой обстановке трудно было не поверить в такой ритуал, который имел место, возможно, только единожды»1.

Среди многочисленных тол кований крещения Дж. Бромили выбирает два следующих, которые, «возможно, наиболее полезны»: во-первых, люди часто крестятся под впечатлением того, что видят (например, как христиане «хорошо умирают» или же ведут жизнь, достойную Христа). Во-вторых, крещение связано со смертью, а следовательно, и с воскресением. В обоих случаях крещение бессмысленно, если нет воскресения2.

Гораздо более впечатляющей и понятной является оценка Павлом собственных страданий. Я каждый день умираю (31) — вот его опыт. Практически ежечасно он подвергался разного рода опасностям: «...в опасностях на реках, в опасностях от разбойников... в опасностях на море, в опасностях между лжебратия-ми, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2 Кор. 11:26,27). Он подвергал себя этим жизненным опасностям, поскольку был убежден: в грядущей за воскресением жизни его ожидает нечто несравненно лучшее. Он готов был нести все тяготы такого служения, потому что нес в себе «мертвость Господа Иисуса», чтобы открыть жизнь коринфянам (ср.: 2 Кор. 4:8—12), --и это стало его гордостью, похвалой (31). Он уже прошел через наиболее серьезные и суровые испытания, познавая силу воскресения Иисуса (ср.: Флп. 3:10), даже боролся со зверями в Ефесе (32).

Лука, описывая жизнь Павла в Эфесе (Деян. 19), рисует отчетливую картину его столкновения с оккультными силами и заклинателями, которые были связаны с неистовым поклонением местной богине Артемиде. Он вспоминает разные зрелища в Эфесе, сцены смертельных схваток с дикими зверьми: в памяти Павла, вероятно, всплывали эти события и то, как в Эфесе он диктовал это послание своему секретарю. Какой смысл, спрашивает апостол, вести такую тяжелую жизнь, если нет воскресения из мертвых? Если мертвые не воскресают... Станем есть и пить, ибо завтра умрем (32). Таким образом, в заключение Павел

1 Barrett, p. 362.

2 Morris, p. 219.

1 Barrett, p. 364.

2 См.: International Standard Bible Encyclopaedia, Vol. 1 (Eerdmans, 1979),

p. 426.

цитирует афоризм (см. также: Ис. 22:13), который был чрезвычайно моден в греческом обществе.

Последнее следствие воскресения, о котором говорит Павел, носит весьма прагматичный оттенок: если коринфяне отказываются от веры в воскресение, они открывают двери аморальному поведению, разврату. Они целиком и полностью полагаются на критерии и нормы окружающего их общества, поскольку худые сообщества развращают добрые нравы (33), как сказал греческий поэт Менандр. В утверждении Павла о том, что некоторые... не знают Бога (34), мы можем увидеть и подтекст — намек на так называемые знания коринфян (ср.: 1 Кор. 8:1). Некоторые христиане, претендующие на особое знание Бога, теряют контроль над собой и возвращаются на стезю отступничества, обратно к язычеству. Им нужна твердая позиция и призыв Павла: «Перестаньте грешить!» Павел усматривает в этом неумение мыслить трезво (Отрезвитесь, как должно, и не грешите). Ложное представление о воскресении и других фундаментальных доктринах веры неизбежно приводит к неправильному поведению. Павел не боялся слишком сильно воздействовать на коринфян, вызывая в них чувство стыда по поводу их поведения (34), ибо они позволили увести себя в сторону от истины и впали в заблуждение.

4. Природа воскрешенного тела (15:35—50)

Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут ?36 Безрассудный!то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет; 37 И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; 38 Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. 39 Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. 40 Есть тела небесные и тела земные: но иная слава небесных, иная земных; 41 Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. 42 Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; 43 Сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; 44 Сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. 45 Так и написано: «первый человек Адам стал душею живущею», а последний Адам есть дух животворящий. 46 Но не духовное прежде, а душев

/5. Воскресение: прошлое, настоящее и будущее. 15:1-58 311

ное, потом духовное. 47Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. 48 Каков перстный, таковы и перст -ные; и каков небесный, таковы и небесные; 49 И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного. 50 Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления.

Славное будущее, о котором Павел говорил ранее в этой главе, превосходит всякое человеческое разумение. Лицом к лицу с такими необозримыми горизонтами надежды, смертный человек не может не задать себе самых важных, судьбоносных вопросов: ...как воскреснут мертвые?и в каком теле придут ?(35). Павел отвечает на эти естественно возникающие вопросы в следующих стихах: ...плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия (50). Наши физические тела просто не способны выдержать славу Божью. Если мы хотим воскреснуть во Христе, то должны быть преобразованы в Его подобие. Только люди, уподобившиеся Христу, могут надлежащим образом соответствовать такому образу жизни. Вместе с тем, однако, сколь бы радикальной и полной ни была эта перемена (вследствие уязвимости наших нынешних тел), существует отчетливая преемственность между христианами ныне и христианами в грядущем: «...мы будем воскрешены», а не уничтожены и реинкарнированы (пройдя через последовательные перевоплощения) в абсолютно другие существа. Когда наступит время и мы придем, чтобы жить в грядущем мире, эта преемственность гарантирует исполнение таких естественных желаний, как встреча с теми, кого мы знали в этой жизни.

Павел объясняет это на примере преобразований в природе: непрерывность ее трансформации, круговорот (36—41). Иисус Сам использовал подобного рода иллюстрации для описания абсолютной необходимости Своей смерти и реальности воскресения: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). Таким образом, Творец запечатлел в природе принцип воскресения: без смерти и похорон нет новой жизни. Ныне все творение проходит через бесконечный круговорот рождения - - жизни - - старения - - смерти - - рождения (то, что Павел называет «тлением»; Рим. 8:21). Воскрешение Лазаря (Ин. 11) - - наглядная иллюстрация такой жизни: он был воскрешен из мертвых, дабы умереть снова. Иисус через Свое воскресение к жизни нетленной (ср.: Евр. 7:16) разорвал эту цепь и принес «жизнь и нетление чрез благовестив» (2 Тим. 1:10). Он умер, воскрес и никогда не умрет снова. «Много плода» принесут Его смерть и воскресение: Он -- первый сноп из этого грядущего обильного урожая. Итак, даже в природе жизни предшествует смерть. То, что посеяно в землю, явится вновь в совсем иной форме. Приводя примеры разных сотворенных существ, объектов и явлений (39-41), Павел показывает, что Бог Творец создает великое разнообразие тел. Каждое из них характерно для конкретной обстановки: звезда не может появиться в воде, а кит не сочетается с небом. Каждое создание и объект гармонируют с предназначенной им обстановкой. Так и наши физические тела, которые, несмотря на их смертность, идеальны в условиях земного существования, не смогут соответствовать Царству Божьему и гармонировать с его совершенством. Поэтому по окончании процесса своей жизнедеятельности они нуждаются в погребении, с тем чтобы из этого сырья Бог мог сотворить тело духовное (44), в совершенстве подходящее для получения наследия в Царстве Божьем.

Контраст между физическим (душевным) и духовным телом раскрывается в ст. 42-49, особенно в нескольких фразах в ст. 42,43. Непреходящая природа этого контраста удостоверяется использованием эпитетов противопоставления. Павел имеет в виду не то, что наши физические тела недостойны Царства Божьего или не обладают надлежащей силой, но что самая большая честь и мошь в этих телах не идут ни в какое сравнение с жизнью в Царстве Божьем во всей ее полноте. Главная причина этого связана с тлением, которому подвержены эти тела (42)'. Процесс разложения необратим; тело можно лишь похоронить. Слова слава (doxa) и сила (dynamis), которые выбрал Павел для описания жизни в Царстве Божьем (43), перекликаются со словами в конце молитвы Господа: «Вам же Царствие, сила и слава во веки веков». Эти два слова выражают концепцию Павла о реалиях Царства Божьего (ср.: 2 Кор. 3:18-4:18; Флп. 3:20,21).

1 Фраза, переведенная как «в тлении», перекликается с языком Павла в Рим. 8:21 и букв, означает «в распаде».

15. Воскресение: прошлое, настоящее и будущее. 15:1—58 313

Далее (45-49) Павел снова возвращается к теме сопоставления Иисуса и Адама. И снова речь идет о двух категориях рода человеческого, каждая из которых имеет свою главу, родоначальника. Все человечество обрело черты, унаследованные от Адама. «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душеюжиьою» (Быт. 2:7). Как и Адам, всякое человеческое существо — из зешш, перстный (47). Мы все носили образ перстного (49). Важно осознавать, что все создано по воле Божьей и выражает Его замысел, как разъясняется в Книге Бытие. Последний Адам, Иисус, Сам воплотился в смертном человеческом теле, воспринял плоть и кровь, в итоге испытал смерть и был погребен.

Все, что произошло после этого, открыло путь для воскресения. Он стал «духом животворящим» (45); восстав из мертвых, Он раскрыл Свою истинную природу: ...второй человек — Господь с неба (47). Именно эта природа является подлинно человеческой, не предназначенной для земного тления; удел человека — вновь занять предназначенное ему место по правую руку от Бога-Отца. Все, принадлежащие Христу, будут носить Его образ (49), как в смысле подобия Ему, так и в смысле унаследования Его воскресшего тела. Действительно, вполне вероятно, что описание Павлом Иисуса в этих стихах предоставляет нам единственную возможность оценить в понятных нам категориях природу Его явлений после воскресения перед вознесением на небо. В Нем признали распятого Иисуса (то есть неразрывность с прошлым Его существованием очевидна), но Он был облечен в новую форму жизни, которая не знает смерти и конечности пространства и времени, то есть прерывистости бытия. Итак, воскресший Иисус, в Котором пребывал Дух Божий, мог теперь даровать жизнь в ее новом измерении всем, кто доверял Ему. То, что произошло с Иисусом после Его смерти и воскресения, произойдет и со всеми, кто в Нем, когда они все вместе восстанут из мертвых в последний день (ср.: 51 -53).

В данном разделе мы особенно скованы трудностями передачи на другой язык греческих слов, а также влиянием популярной точки зрения о делимости человеческой природы на несколько частей (например, тело, разум и дух). Греческое слово psyche, часто переводимое как «душа», используется Павлом для описания нашего естественного физического состояния как человеческих существ1. Павел здесь противопоставляет тело, которое отражает эту естественную человеческую жизнь (44, somapsychikon), телу, которое в конечном итоге знаменует собой сверхъестественную жизнь Духа Божьего в полноте Его Царства (somapneumatikori). Даже ныне Дух Божий пребывает в наших смертных телах (ср.: .) С: 19)' ):о че.-.. в большой степени Дух делает нас подобными Иисусу, тем более эти смертные тела стонут, ожидая собственной кончины и высвобождения совершенно новых тел, исходное предназначение которых -- слава и сила. Часто перевод этих греческих слов на другой язык скорее вносит путаницу, чем разъясняет суть дела. Возможно, самым лучшим и единственным ключом к пониманию может служить наличие того контраста, который подчеркивает Павел и который существует между нашими физическими телами ныне и нашими грядущими телами в вечности, по получении полноты небесного наследия. Первое тело имеет все признаки нашей преходящей, тленной природы; второе тело обладает всей полнотой Духа Божьего. С этой точки зрения очевидно: первое тело (плоть и кровь) не может наследовать Царства Божьего, поскольку процесс распада и тления не может быть составляющей того, что вечно и нетленно (50). В заключение необходимо отметить, что перед Павлом стояла трудная задача — описать то, что не поддается описанию. Как говорит Л адд: «Кто может вообразить тел о без слабости, без инфекции, без усталости, без болезни или без смерти? Такого тела не было на земле на протяжении всей истории человечества... Таков порядок существования, „закон природыquot;... Действительно, когда начинаешь даже просто задумываться над этим, то понимаешь, что это непостижимо»2.

5. Мгновенное воскресение тела (15:51—57)

Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся 52 Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся; 53 Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие. 54 Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою». 55 «Смерть! где твое жало? ад .'где твоя победа?». 56Жало же смерти — грех; а сила греха — закон. 57 Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!

На этом этапе Павел разъясняет тайну(51). Ранее (1 Кор. 4:1; ср.: Кол. 1:26,27) он использовал это слово для описания «секрета» Евангелия, тайны, которую Дух раскрыл апостолам и пророкам. Здесь же он заявляет твердо, что сказанное им было дано ему в специальном откровении. Касается ли он этого вопроса во 2 Кор. 12:1 -4? Его уста были запечатаны до определенной степени - - он не мог передать весть во всей ее полноте. Здесь он также чувствует сдерживающие моменты, не позволяющие ему разгласить нечто о грядущем, о том, что произойдет в последний день1.

Он снова берет на вооружение метафору сна для описания состояния, в котором пребывают умершие христиане (51, в СП использовано слово «умрем», а не «уснем»). Слово «сон», вероятно, — наиболее близкое понятие для описания бессознательного состояния: почившие во Христе христиане спят, и их последующее осознание самих себя - - пробуждение и встреча с Иисусом «в последний день» общего воскресения. Момент смерти -- рубеж, который фиксирует переход личности от времени к вечности. «Последний день» знаменует собой и окончательное завершение «временных, преходящих вещей», и полное раскрытие «вещей вечных, непреходящих». Павел, таким образом, охватывает мысленным взором тех, кто умер до второго пришествия Христа, и будет разбужен звуками последней трубы, и воссоединится с теми христианами, которые останутся на тот момент живыми, а затем вся церковь вдруг, во мгновение ока (52) изменится, и каждый христианин получит нетленное бессмертное тело (53). Из этого отрывка совершенно не понятно, думал ли Павел, что встретит пришествие Христа в живом теле, или нет.

1 Ср.: 1 Кор. 2:14, где слово psychikos противопоставляется слову pneumatikos, то есть человек, имеющий в себе Духа Божьего, рожденный свыше Духом.

а G. Е. Ladd, У Believe in the Resurrection of Jesus, pp. 115, 117.

1 То, как Павел описывает это, необходимо толковать, опираясь на аналогичный фрагмент в 1 Фес. 4:13 и дал., где представлена развернутая панорама конца времен.

Но умрем ли мы, или останемся живы на тот момент, все мы изменимся.

Три ярких фразы в ст. 52 описывают это кульминационное событие истории, и в каждой есть особый нюанс: вф.уг(букв. «моментально», «мгновенно»), или в один момент, — самая малая из возможных «единица» измерения времени (греч. atomos, из которого происходит слово «атом», «неделимый»); во мгновение ока — отдельный миг; при последней трубе — реминисценции, связанные с Ветхим Заветом, учением Иисуса и современным иудаизмом, когда звук трубы знаменует собой сигнал начала праздника, триумфа. Это полная и окончательная победа над смертью, триумф над последним врагом, который будет вскоре повержен навек. Только тогда сбудутся во всей своей полноте пророчества Исайи и Осип: «Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц» (Ис. 25:8); «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (Ос. 13:14).

Несмотря на то что Павел абсолютно убежден в окончательной победе и торжестве Христа, в его словах нет триумфальных нот, легкого отношения к смерти. Он не стремится рассматривать смерть как врага, уже поверженного до пришествия Христа, но осознает остроту ее жала. «Это слово напрямую относится к жалу насекомых (пчел, ос и др.) и животных (змей и др.)»1. Смерть — не только неизбежное и тяжелое явление, но и наказание от Бога. Поэтому смерть (зло) существует только как следствие восстания человека против Бога. В этом смысле она — абсолютно чуждое явление, и мы можем оценить ключевую роль, которую сыграла смерть Христа в искоренении греха (ср.: 1 Кор. 15:3).

Далее Павел добавляет: ...сила греха — закон (56). Самый лучший комментарий к этой фразе - - произведенная самим Павлом в Рим. 7 экзегеза закона, где он объясняет, что, как ни свят и добр закон, он осуждает всех людей своими строгими требованиями. Закон отражает реальность и серьезность греха, который строго определяется как нарушение заповедей Божьих. В самом деле, предрасположенность человека к мятежу и неповиновению заставляет его восставать против требований закона Бога. Мы видим надпись: «Не преступать», и именно само ее присутствие

Morris, p. 234.

/5. Воскресение: прошлое, настоящее и будущее. 15:1—58 317

заставляет нас преступить запретную черту. Таким путем грех, подчас неодолимо, охватывает все наше существо, и закон служит только для того, чтобы выразить, насколько серьезно и основательно он захватил нас.

Смерть... грех... закон - - вся эта цепь была разорвана через смерть и воскресение Иисуса. Даже сегодня мы можем одерживать победу над этим «трио», но полнота победы Божьей через нашего Господа Иисуса Христа будет достигнута лишь в «последний день». Как и все, что даровано нам Богом во Христе, эта победа - - дар Его благодати: Благодарение Богу, даровавшему нам победу — ныне и в грядущем.

6. Заключение (15:58)

Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом.

Вследствие того, что победа дарована всем христианам, Павел призывает христиан в Коринфе (которых он называете особой теплотой братия мои возлюбленные) быть непоколебимыми в вере и твердо уповать на Господа. Вряд ли могут быть сомнения по поводу того, что «упование славы» (ср.: Кол. 1:27) является самым мощным стимулом преуспевания в деле Господнем, особенно в моменты уныния и в трудных ситуациях. Одним из неизбежных и широко распространенных следствий бездумного триумфализма (в отличие от действенной и истинной победы во Христе во всех обстоятельствах) может оказаться более позднее разочарование и даже уход из христианского братства.

В подверженном резким колебаниям настроении современного общества найдется немало христиан, растерявших свой пыл, — тех, кто шел к вере, убежденный в окончательной победе Христа, и кто ныне нередко с неприкрытым цинизмом относится ко всему, что может свидетельствовать о воскресшем Господе. Мы должны сочетать в себе трезвый взгляд на вещи (Сам Иисус говорит об этом в Своей притче о сеятеле [Мк. 4:13 и дал.]) и жгучую веру в воскресение. Такое сочетание позволит нам посвятить себя ревностному служению делу Господа, осознавая, что оно предполагает нелегкий mpyd(kopos), даже «труд изнурительный»1. Современные христиане нуждаются в своего рода «дубинке», и Павел в несколько завуалированном виде предлагает такой стимул: ...труд ваш не тщетен пред Господом.

Это последнее предложение гл. 15 фактически представляет собой заключение к целой главе и содержит две особые фразы, некие ключевые аргументы относительно воскресения: выражения тщетен и в Господе. Это повторяет главную тему данной главы: те, кто во Христе, воскреснут таким же образом, как и Христос, и в том же теле, в котором Он воскрес из мертвых. Действительно, греческий текст завершается фразой в Господе, тем самым еще больше усиливая значение и смысл нашего пребывания во Христе.

Morris, p. 236.

16:1-24 16. Международная церковь

1. Церковь международная и тесно взаимосвязанная

Хотя Павел в основном должен приводить комментарии, относящиеся к отдельным личностям, контекст главы носит явно межрегиональный характер. Упоминается не менее пяти римских провинций: Галатия (1), Иудея (3), Македония (5), Ахаия (15) и Асия (19). В этих областях Римской империи соседствовали разные культуры (европейская и восточная, еврейская и арабская, греческая и римская), различались и социальные условия (городские и сельские). Мы видим церковь, которая проникла во все эти культурные и социальные слои: такова сила христианского Евангелия. Отрадно отметить, какой мобильной оказалась эта международная церковь в области Средиземноморья в I в. Этому в значительной степени способствовало процветание Римской империи. Римскими дорогами были испещрены все провинции. Легионы римских воинов обеспечивали безопасность на дорогах: действительно, выражение pax Romano («мир Рима», «римский мир») стало нарицательным. У римлян эффективно действовала почтовая система, а вдоль основных магистралей была развита широкая сеть постоялых дворов и гостиниц. Во всем этом регионе греческий язык играл роль lingua franca («международного»). Кругозор и посвящение мужчин и женщин, супружеских пар, деловых людей и миссионеров способствовали созданию международной церкви, которая полностью владела ситуацией в регионе.

Взаимозависимость членов этой обширной церкви выражалась несколькими путями. В этой главе говорится о взаимной финансовой поддержке и служении в разных общинах. Глава начинается с того, что Павел проявляет сердечную заботу о собратьях из иерусалимской церкви (1-4). Он принимал близко к сердцу проблемы материнской церкви, осложнявшиеся серьезными обстоятельствами, связанными с длительным голодом, который был предсказан в пророческом слове Агава (ср.: Деян. 11:27-30). Особенно больно это стихийное бедствие ударило по Иудее, которая не была богатой областью (в частности, голод коснулся окрестных районов Иерусалима). Где бы не побывал Павел, в каждой церкви он подчеркивал ответственность собратьев за восполнение нужд святых (1) в Иерусалиме (ср.: Деян. 24:17; Рим. 15:26; 2 Кор. 8,9). Не было способа лучшего и более наглядного, который мог бы укрепить взаимоотношения между христианами из иудеев и христианами из язычников.

Павел советует коринфянам организовать постоянные сборы пожертвований (1) путем откладывания денег каждую неделю, что должно было войти у них в привычку. Упоминание первого дня недели (2) показывает, что он видел в этом регулярном пожертвовании часть богослужебной жизни коринфской церкви. Размер пожертвований должен был определяться материальным достатком христианина, который отдает в руки Божьи свое материальное благополучие. Тот факт, что Павел указывает на необходимость участия в сборах каждого христианина, весьма показателен: и бедным тоже надлежит вносить посильную лепту в эти систематические пожертвования. При этом Павел, вероятно, рассматривает эти сборы как надлежащее сочетание регулярных и произвольных пожертвований: произвольные определяют общую сумму подаяний, а систематические — их регулярность. Далее Павел разъясняет (3,4), что всеми собранными дарами необходимо распорядиться надлежащим образом --и это должно практиковаться постоянно.

Делиться своим материальным достатком —лишь один из путей, демонстрирующих взаимную зависимость членов церкви Христовой друг от друга. В этой главе показана щедрость, характерная для ранней церкви, когда дело касалось личных пожертвований. Это очевидно не только на примере миссионерских странствий самого Павла, но и в случае известного посещения Коринфа Тимофеем, который прибыл туда из Эфеса (10,11). Для Тимофея это было не просто: он был застенчивым, нервным и еще не опытным служителем, который постоянно нуждался в моральной поддержке. Несомненно, Павел считал, что Тимофей совершает весьма важное поручение в Коринфе. Апостол просит коринфян принять Тимофея доброжелательно и приветливо, а по окончании служения проводить так, чтобы он ушел с радостным чувством исполненного долга.

Павел вспоминает также и об Аполлосе (12), который приложил много сил для поддержания новообразованной, совсем молодой церкви в Коринфе (ср.: Деян. 18:24 и дал.). Аполлос всегда готов посетить Коринф вместе с другими братьями, если будет в том надобность (те же спутники упоминаются в связи с визитом Тимофея; ср.: 11). Но в тот момент Аполлос не мог прийти в Коринф: он придет, когда ему будет удобно.

Павел также был рад прибытию из Коринфа в Эфес Стефана, Фортуната и Ахаика (17,18), даже при том что новости из Коринфа серьезно огорчали его. Очень важно упоминание Акилы и Прискиллы (19), свидетельствовавшее о контактах между церквами Средиземноморской области. Эта супружеская пара сделала чрезвычайно много с точки зрения духовного насыщения церквей, по крайней мере, в трех ключевых центрах: Риме, Эфесе и Коринфе. В Новом Завете говорится, что они занимались семейным бизнесом (изготовление палаток; ср.: Деян. 18:3), который заставлял их много путешествовать. Повсюду, где эти люди останавливались, они организовывали домашнюю церковь в своем доме.

Такие связи в сфере взаимного служения между церквами разных культур в равной мере конструктивны и сегодня. Особенно это важно для западных церквей, которые на протяжении почти двух столетий посылали своих миссионеров в другие церкви и страны, а ныне нуждаются в знаниях о состоянии церкви и служении в церквах третьего мира. До сих пор со стороны западных христиан сохраняется позиция «старших братьев» по отношению к христианам из Африки, Азии и Латинской Америки. И пока ситуация не изменится, нам будет сложно перенять духовный опыт церквей, расположенных на этих континентах.

2. Церковь, которая имеет большие возможности, но сталкивается и с противостоянием

Отверста великая и широкая дверь, и противников много (9). Павел описывает ситуацию, которая сложилась во время его пребывания в Эфесе в течение двух с половиной лет, о чем рассказывается и в Деян. 19. Он провел в этом городе больше времени, чем где-либо еще. Одной из причин его столь долгого пребывания там были широкие возможности для проповеди Евангелия. Он ежедневно проводил беседы в «лекционном зале» училища Тиранна, где народ собирался во время сиесты (с одиннадцати утра до четырех часов дня). В результате проведения таких общественных встреч все жители провинции Асии «слышали проповедь о Господе» (Деян. 19:10) -- вот поистине «широко открытая дверь»! Вполне вероятно, что Епафрас, житель Колосс, города в центре провинции Асия, был обращен в христианство, когда посещал эти занятия во время своих деловых визитов в этот город. По возвращении в родной город он основал церкви не только там, но и в соседних городах — Лаодикии и Иераполе.

Неудивительно поэтому, что Лука пишет, что с «силою возрастало и возмогало слово Господне» (Деян. 19:20). Павел со всем пылом и жаром души повествует об исполнении своей священной миссии в Эфесе: об этом он говорит в своей прощальной речи перед старейшинами (пресвитерами) эфесской церкви в Мили-те (Деян. 20:17 и дал.).

Но, наряду с открывшимися ему широкими возможностями, апостол столкнулся и с серьезным противостоянием. Об этом он также упоминает в своей прощальной речи: «...вы знаете, как я с первого дня, в который пришел в Асию, все время был с вами, работая Господу со всяким смиренномудрием и многими слезами, среди искушений, приключавшихся мне по злоумышлени-ям Иудеев» (Деян. 20:18,19). Рассказ Луки в Деян. 19 совпадает с собственным свидетельством Павла (1 Кор. 15:32) о его борьбе с дикими зверями в Эфесе. Это жесткое противостояние связывается стремя конкретными моментами. Во-первых, выступление Павла против злых сил привело к тому, что в городе разыгрались весьма драматические сцены: многие эфесяне разжигали огромные костры и публично сжигали книги по магии, которыми так увлекались в Эфесе. Всякому, кто сталкивался лицом к лицу с оккультными силами в христианском служении, с одной стороны, предоставлялись огромные возможности для свидетельства, а, с другой, их ждали суровые испытания и жесткое противостояние врагов.

Вторым эшелоном оппозиции Павлу и распространению Евангелия была гильдия серебряных дел мастеров во главе с Де-метрием. Стремительное распространение Благой вести подрывало (практически сводило на нет) прибыльную торговлю серебряными статуэтками Артемиды. Дело обстояло просто: эфесяне в своем огромном большинстве отвращались от идолопоклонства и обращались к живому Богу, а потому больше не хотели держать серебряные статуэтки местной богини у себя дома. Вполне понятно, что Деметрий и его коллеги возгорелись ненавистью к Павлу, настроили против евангелистов часть местного населения, затащили Павла и его помощников в амфитеатр, где попытались расправиться с ними. Повсюду, где надлежащим образом проповедуется Евангелие, возникает столкновение с экономическими интересами отдельных категорий людей, и многие богатые и влиятельные люди испытывают серьезные волнения. Истинная церковь всегда сталкивается с противостоянием, но не бедной, а богатой части населения (ср.: Иак. 2:6,7).

Третий источник противостояния в Эфесе был связан с иудейской верхушкой, представленной высшими религиозными кругами того времени. История церкви ясно демонстрирует, что во все времена стратегическим возможностям распространения Благой вести всегда противится (а иногда и является причиной такой оппозиции) официальная религиозная власть.

Опыт Павла учит нас, прежде всего, одному очень важному моменту: наличие оппозиции не означает, что мы отступаем от воли Божьей. В Коринфе было немало людей (как, впрочем, и в настоящее время), которые считали, что все должно идти гладко, когда мы должным образом связаны и общаемся с Господом. Новый Завет учит по-другому.

3. Церковь, у которой есть не только ресурсы, но и обязательства

Мы уже видели, что Павел обращался к коринфянам с настоятельной просьбой поделиться с собратьями своими финансовыми ресурсами. Мы узнали, как Акила и Прискилла предоставляли свой дом для собрания верующих. Наиболее важный комментарий по поводу такого ответственного отношения к распределению денежных средств в семействе Стефана приводится в ст. 15,16, где Павел говорит: ...они посвятили себя на служение святым; будьте и вы почтительны к таковым и ко всякому содействующему и трудящемуся.

Баррет рассматривает эти нейтральные фразы как описание начала того, что нам известно как христианское служение1. В обширном семействе Стефана (в современном понимании это было нечто вроде семейного клана) хорошо понимали, что можно внести свой вклад в общехристианское дело через дар гостеприимства, обеспечивая нужду святых. Таким образом, они посвятили себя (то есть соответствующим образом организовали свою жизнь) служению другим. По мере того как они стали откликаться и восполнять нужды своих христианских собратьев, окружающие начали признавать в них черты истинного христианского руководства. Павел чувствует потребность убедить коринфян уважать подобного рода дары управления.

Это позволяет не только оценить такие дары теоретически, но и с практических позиций. Мы склонны отдавать предпочтение в управлении людям, получившим специальное образование, обладающим ораторским даром, умеющим изложить свои мысли с кафедры, тем, кто подходит под общие оценки и критерии руководства, принятые в мире. Заду мы вались л и мы когда-нибудь всерьез о точке зрения Павла на руководство как служение? Иисус учил той же истине: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20:26). Это означает, что действенное руководство в местной общине исходит от людей, которые отдают себя служению святым. Такое руководство не зависит от образования, специальности, научной степени или природных способностей. Оно определяется благодатью Божьей, которая оснащает этих людей дарами, позволяющими им стать слугами в сообществе верующих, (ср.: 1 Кор. 12:5). Все семейство Стефана вело подобный образ жизни: они все вместе (хозяин дома и домашние слуги; старшее поколение и самые юные) служили другим --взрослым, подросткам и детям. Несомненно, довод Баррета о том, что «поскольку семейство Стефана взяло

1 Barrett, p. 394.

на себя обязательство служить святым, то речь идет непременно о взрослых его членах», должен быть отклонен1. Дети прекрасно служат другим; они часто находят особое удовольствие в этом и пользуются каждой возможностью, чтобы послужить, их не надо специально просить об этом. Одним из самых убедительных свидетельств истинно возрожденного христианина является его особый стиль жизни в служении другим.

Такие ресурсы христианского служения имеются в каждой местной общине. Каждый дом, каждый человек - - это важный потенциальный источник служения, направленного на прославление Бога. В этой главе говорится об ответственности церкви перед служителями, равно как и самих служителей -- перед церковью. В обоих случаях это жизненно важно в ходе духовного созревания церкви Божьей, до достижения ее зрелости.

Такое возрастание всегда было близко сердцу Павла, и в его наставлениях коринфянам в ст. 13,14 подводится итог, делается вывод об ответственности, которая возложена на каждого христианина: Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды; все у вас да будет с любовью. В ходе послания он особо останавливается на многих аспектах их жизни: когда они либо впадали в крепкий сон, либо начинали колебаться, либо теряли присутствие духа. Он призывает их предпринять решительные действия для исправления неверных шагов. Превыше всего, что они делают как церковь, он ставит любовь. Эти слова составляют самую суть его наставлений живой, цветущей, но разделенной раздорами и находящейся в опасности церкви. Апостол выразил все то, что лежало у него на сердце.

4. Эпилог (16:21-24)

Здесь Павел берет перо из рук секретаря и собственноручно записывает свой привет собратьям. Его слова обращены специально к тем, кто создает смуту в Коринфе: Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема; маран-афа (22). Павел, несомненно, не имеет в виду неверующих, но тех, кто в коринфской церкви вызвал смятение среди собратьев и доставил огорчение апостолу: «Если в сердце человека не воспылала любовь к Господу, то причина этому не в Нем»1. Использование слова анафема, которое вызывает странные ассоциации со сказанным в 12:3, может указывать на то, что Павел знал, кто в Коринфе осмелился произнести анафему на. Иисуса. Это оскорбительное заявление было богохульством и, возможно, в этих заключительных, собственноручно написанных примечаниях Павел косвенным образом упоминает о том же человеке.

Арамейское выражение маран-афа, переводится как Наш Господь грядет (гряди), которое восходит к самым ранним дням церкви в Палестине2. Оно в наиболее лаконичной форме выражает один из самых глубоких символов веры первоапостольской церкви. Оно имеет и еще более глубокий смысл в свете великолепного tour deforce Павла в гл. 15. «Оно отражает страстное ожидание церковью в те ранние дни скорого возвращения Господа»3. Испытываем ли мы такие же горячие чувства в ожидании второго пришествия Христа?

Итак, Павел завершает свое послание благодати и любви. Он желает, чтобы благодать Божья объяла всех коринфян и даже (а может быть, особенно) тех, кто некогда причинил ему много огорчений и находился в жесточайшей оппозиции против него. Но все это не угасило любви Павла ко всем, кто во Христе Иисусе (24). В наиболее достоверных рукописях слово Аминь отсутствует. Это означает, что последнее слово Павла, обращенное к коринфянам, было подтверждением его ключевой мысли: «...во Христе», которая составила суть послания и наставление «освященным во Христе Иисусе» (1 Кор. 1:2).

1 Morris, p. 247.

2 Ibid., p. 247.

3 Ibid., p. 248.

Barrett, p. 394

Дэвид Приор

Первое Послание к Коринфянам - исследования

Оглавление