Самуэль Баккиоки

Божественный покой для беспокойного человечества

Божественный покой для беспокойного человечества - это драгоценное произведение воистину замечательного автора. В него он вложил сердце, разум и душу. Оно поражает своим масштабом, фундаментальностью и силой воздействия. Доктор Баккиоки, несомненно, выдающийся исследователь вопроса о субботе в современном мире.

Будучи адвентистом седьмого дня, он стал первым некатоликом, окончившим Григорианский университет в Риме, да еще и с summa cum laude. За блестящие академические успехи папа Павел VI наградил его золотой медалью. Его экуменический дух соответствует его обширным академическим достижениям. Его великодушие превозмогает непреодолимые различия, и он являет собой образец человека, который практикует в своей жизни подлинную любовь-агапе. Это явствует из приглашения написать данное предисловие, сделанного мне - южному баптисту, исполнительному директору «Альянса за день Господень» и редактору журнала Санди Южной Баптистской Церкви. Это действительно большая честь для каждого и в особенности для меня. Я принял его с чувством глубочайшей благодарности, поскольку испытываю восхищение, любовь и признательность к доктору Баккиоки и очень дорожу его дружбой, обогатившей мою жизнь.

За исключением нескольких абзацев, которые я написал бы в несколько иной перспективе, эта книга - еще один великий шедевр в ряду произведений о субботе. Среднему читателю может показаться, что эта книга написана для твердых приверженцев дня Господня, поскольку в ней нет никакой полемики. Она наглядно показывает, как суббота - день покоя, богопоклонения и служения - может стать Божественным средством для решения целого ряда проблем, гнетущих современного человека. Она раскрывает значение и сущность субботы для христиан в сегодняшнем мире. Цель автора - показать, как различные аспекты субботы, столь тщательно им изученные, дают Христу возможность привнести в нашу жизнь покой, радость и мир.

Красной нитью от начала до конца книги проходит тема БЛАГОЙ ВЕСТИ. В названии каждой главы присутствует выражение «Благая весть». Суббота провозглашает Благую весть о корнях человечества. «Первым полным днем жизни Адама был седьмой день…», который он провел «не в трудах, а в праздновании вместе со своим Творцом, посвященном завершению Его творческой работы». Автор приводит очень сильные доводы в пользу субботы Творца. Глава II говорит о том, что Бог приглашает Свой народ из недели в неделю слушать и праздновать радостную весть о Его совершенном творении. А самая замечательная глава в этой книге озаглавлена «Благая весть о Божьей заботе». Суббота провозглашает Божью заботу обо всем человечестве и выражает Божью заинтересованность во всех Его творениях. Суббота позволяет каждую неделю торжественно отмечать Благую весть о Божьей любви и заботе.

Книга насыщенна замечательными материалами для проповедей. Не может не вызвать восхищение глава, которая провозглашает «Благую весть о единении и общности»! Суббота заверяет нас в неизменной доступности Бога. Это символ нашей общности с Богом. Суббота способствует физическому, социальному и духовному обновлению. Она говорит нам, что мы не только очень любимы, но и желанны и, что мы принадлежим Богу, Который дорожит нами. В V главе мы слышим «Благую весть со креста», или «Благую весть об искуплении». Суббота говорит нам, что Бог освободил Свой народ от греха и смерти через искупительную миссию Своего Сына Иисуса Христа. Какую волнующую Благую весть мы получаем, склоняясь у подножья креста!

Еще один очень значимый аспект субботы раскрывается в VI главе, повествующей о «Благой вести о служении». Радостное празднование субботы Божьего творения, освящения, искупления и восстановления естественного порядка вещей учит христианина действовать не как хищник, но как распорядитель земных богатств. Решение сегодняшних проблем нужно искать в восстановлении библейских ценностей, связанных с субботой.

Все семь глав подобны драгоценным камням. Они сияют чудной красотой и смыслом, вызывая неподдельный интерес у читателя. Они следуют одна за другой как этажи архитектурного строения, соответствуя друг другу и находясь в тесной взаимосвязи. Очередная глава кажется лучше предыдущей, и так до последней, открывающей практическое применение субботствования в современной христианской жизни - Благую весть о соблюдении субботы во славу Иисуса Христа.

Последняя глава по праву носит название всей книги - «Божественный покой для беспокойного человечества». Это резюме всех предыдущих глав. В ней изложены семь способов, благодаря которым суббота дает Господу возможность даровать нам покой, радость и мир в жизни. Она сама по себе - убедительная проповедь. Это семикратное благословение принадлежит всем, кто обдуманно избирает соблюдение субботы в духе и истине. Суббота не утратила своей актуальности. Она жизненно необходима Божьему народу и сегодня. Она несет Божественный покой беспокойному, мятущемуся роду человеческому. Бог призывает нас не просто определить, какой день есть истинная суббота, но и «провозглашать и показывать словом и примером верующим и неверующим, как Божий дар субботы может принести неизменный мир и покой в нашу беспокойную, суетную и напряженную жизнь».

Это воистину замечательная книга о БЛАГОЙ ВЕСТИ. Автор прекрасно изложил материал. Тема субботы раскрыта им во всей ее полноте, и он внес неоценимый вклад в дело утверждения субботы по всему миру! Любой человек, независимо от вероисповедания или конфессии, прочитав эту книгу, найдет Божественный покой для своей мятущейся души. Хотя христиане, соблюдающие воскресенье, имеют несколько иные взгляды, тем не менее, принципы, изложенные доктором Баккиоки, красноречиво, библейски, научно и весьма наглядно заставят задуматься каждого из нас. И, конечно же, хотелось бы, чтобы доктор Баккиоки добавил в книгу еще одну главу под названием «Благая весть о воскресении».

Мы радуемся и призываем Божье благословение на эту книгу. Она, несомненно, будет переведена на разные языки и прочитана людьми разных вероисповеданий по всему миру. Пусть Господь использует эту книгу, чтобы обратить нас к основополагающим принципам субботы, без которых ни один человек, ни одна нация не сможет подняться на тот моральный уровень, которого ожидает от человечества Господь.

Доктор Джеймс П. Уэсберри

Редактор журнала Санди

Исполнительный директор Альянса за день Господень

Введение

Порой история, скрывающаяся за написанием книги, не менее интересна, чем сама книга. Еще в ранней юности я проникся желанием глубже понять теологию и историю субботы. Мои родители с детства учили меня святить субботу как памятник Божьего творения и искупления. Они придавали большое значение должному соблюдению седьмого дня субботы - во многом благодаря тому, как мой отец открыл для себя это важное библейское установление.

В 1935 году один знакомый плотник, принадлежавший к Вальденской церкви, предложил моему отцу изучать вместе Библию. Отцу едва исполнилось 20 лет, и он был ревностным католиком.

Искренне желая лучше познакомиться с библейским учением, отец присоединился к Вальденской церкви, с большим интересом посещая по будням занятия по изучению Священного Писания, которые проводились Вальденской богословской семинарией в Риме. На одном из них некий студент-богослов представил исследование о происхождении и важности воскресного богопоклонения. Доклад вылился в оживленную дискуссию между теми студентами, которые защищали библейское происхождение соблюдения воскресенья, и теми, кто не принимал эту точку зрения, указывая на более позднее церковное происхождение этого обычая. Впоследствии мой отец утверждал, что оживленная дискуссия, ошеломившая и смутившая его, пробудила в нем интерес к изучению библейского основания и исторического происхождения дня Господня.

Месяцы кропотливых исследований привели отца к заключению, что седьмой день суббота не был отменен, а напротив - был разъяснен и возвеличен учением и примером Христа. Отец пришел к убеждению, что суббота - Божественное установление, дающее возможность верующим чувствовать и выражать преданность Спасителю. В течение нескольких месяцев он не мог найти христианскую церковь, которая бы соблюдала седьмой день субботу, и решил поклоняться Богу дома, оставив ряды Вальденской церкви. Отец и мать стали посещать библейские уроки на дому у друга. Там они впервые познакомились с пастором Церкви христиан адвентистов седьмого дня, к которой вскоре и присоединились.

Покоиться и поклоняться Спасителю в субботний день было не так просто во дни моей молодости. В те времена не было сокращенной рабочей недели, и поэтому суббота была рабочим днем для большинства людей, включая преподавателей и учащихся. Одноклассники называли меня «евреем» за то, что я пропускал занятия по субботам. Родственники и священники частенько увещевали меня оставить убеждения и образ жизни адвентистов седьмого дня, особенно субботствование. Эти конфликты вызвали во мне желание со временем исследовать историю, теологию и актуальность соблюдения субботнего дня. Однако в то время я не мог себе и представить, что смогу провести такие исследования в престижном Папском Григорианском университете, поскольку тогда было просто немыслимо, чтобы человек, не принадлежащий к Католической церкви, был принят на докторскую программу в Папский университет в Риме.

Поступив в Григорианский университет осенью 1969, я стал первым «инославным братом», принятым на обучение за его более чем четырехсотлетнюю историю. Должен отметить, что ко мне относились не как к «отпавшему брату», но как к истинному брату во Христе. Атмосфера дружелюбия и уважения особенно проявлялась в той свободе и той помощи, которую я получал во время написания докторской диссертации по довольно спорному вопросу о происхождении соблюдения воскресного дня в раннем христианстве.

Публикация сокращенного варианта моей диссертации От субботы к воскресенью в издательстве Григорианского университета в 1977 г. явилась для меня не только осуществлением заветной мечты, но и уникальной возможностью поделиться своими находками с исследователями и христианами всех деноминаций. Действительно, десятки положительных отзывов, которые появились в ведущих журналах, а также сотни одобрительных комментариев, принадлежащих библейским исследователям из различных конфессий, способствовали уже шести переизданиям упомянутой книги общим тиражом 70000 экземпляров.

Многие отзывы и рецензии, которые я получил, свидетельствуют о существовании определенных тенденций. Например, возник глубокий интерес к пересмотру исторического процесса, вследствие которого многие христиане оставили такое древнее установление, как соблюдение субботы, и вместо него приняли воскресенье. Подобный интерес, очевидно, является отражением еще одной попытки понять взаимосвязь между Ветхим и Новым Заветами и, соответственно, между иудаизмом и христианством. В период развития диалога этих двух вероисповеданий особенно важно более отчетливо осознавать, что христианство глубоко уходит корнями в иудаизм.

Мне было очень приятно отметить со стороны многих исследователей готовность подвергнуть переосмыслению происхождение и посылки, лежащие в основе соблюдения воскресенья в свете моей работы От субботы к воскресенью. Например, Вилли Рордорф в предисловии к итальянскому изданию своей книги Sabato e domenica nella Chiesa antica (май 1979) пишет следующее: «Очевидно, что Баккиоки не разделяет взгляд на историческую эволюцию [соблюдения воскресенья], который представлен во введении к нашему сборнику документов, хотя он ссылается на те же тексты. Таким образом, необходимо изучить эти тексты более тщательно, если мы хотим прийти к большему взаимопониманию среди христиан разных конфессий» (с. 8). Комментируя мое исследование в своей книге Время разъяснять (1978), Маркус Уорд отмечает: «По прочтении этого труда любой здравомыслящий человек должен поставить под сомнение повсеместное и безосновательное принятие воскресенья как дня Господня» (с. 349). Клейтон К. Харроп, профессор новозаветной теологии баптистской духовной семинарии «Голден Гейт», также признает, что эта книга «заставляет тех из нас, кто все еще считает воскресенье днем богопоклонения для христиан, посмотреть более внимательно на обоснованность этого нашего обычая и быть более снисходительными к тем, кто придерживается иного мнения» (1). Ему вторит Норман Винсент Пил: «Я уверен, что эта книга будет способствовать пересмотру давно устоявшихся мнений» (2).

Готовность определенной части исследователей пересмотреть исторические и теологические положения, которыми обусловлено происхождение и сущность соблюдения воскресенья, отразилась в еще одной важной тенденции, а именно, в признании того, что, по словам Нормана Винсента Пила, «христиане повсеместно нуждаются в духовных ценностях, заложенных в субботе» (3). После избрания на пост исполнительного директора «Альянса за день Господень» (США) доктор Дж. Уэсберри в своем приветственном обращении сказал: «Наше государство приближается к двухсотлетнему рубежу. Одна из величайших нужд нашего народа - возвращение к четвертой заповеди, которая гласит: “Помни день субботний, чтобы святить его”. Где мы окажемся еще через 200 лет, если нынешнее отношение к этому дню останется прежним? Хочу пообещать вам сегодня, что приложу все силы и способности для продвижения этой благородной цели во славу Божью. Передо мной стоит задача всей моей жизни» (4).

Следуя своему благородному обещанию, доктор Уэсберри, известный деятель Союза южных баптистов, любезно предложил написать вступительное слово к этой книге. Я безмерно благодарен ему за столь благожелательный отзыв о моем труде. Хотя мы по-разному понимаем, в какой день следует покоиться и поклоняться, у нас нет никаких разногласий относительно его важности для выживания христианства. Когда мирские заботы нередко затмевают посвященность, когда житейские удобства стали для многих важнее поклонения Богу, когда тирания материальных благ порабощает многих людей, суббота дает необходимый, освященный путь жизни и спасает нас от рабства материализма, однажды в неделю вознося наши мысли над материальным миром и давая нам возможность заново открыть Божий покой, для которого мы были созданы.

Я хочу выразить признательность всем, кто прямо или косвенно способствовал выходу в свет этой книги. Не могу не упомянуть о многочисленных богословах и простых членах различных церквей, которые, прочитав От субботы к воскресенью, засыпали меня письмами, побуждая к написанию этой книги и выражая свою уверенность в необходимости возродить истинное субботствование. Моя особая благодарность доктору Е. К. Ванде Вере, доктору Эмилю Леффлеру и госпоже В. Х. Кемпбел за прочтение рукописи и внесение необходимых стилистических поправок. Особых слов благодарности заслуживает и доктор Беверли Б. Бич, редактировавшая текст и внесшая ценные предложения. Я глубоко признателен доктору Л. Г. Раннинг, профессору библейских языков из Университета Андрюса, которая правила не только рукопись, но и макет этой книги.

Хочу выразить особую благодарность Дональду Карсону, профессору новозаветной теологии из Евангелической семинарии Св. Троицы, за предоставление «единого» сборника статей (около 700 страниц), который спонсировался Тиндейлским обществом библейских исследований в Кембридже (Англия). Карсон отредактировал и добавил свои главы в этот фундаментальный труд, который вскоре будет издан под названием От субботы к дню Господню: историческое и теологическое исследование Библии. Хотя я и не согласен со всеми выводами данной книги, в моем понимании она действительно представляет наиболее объективную и реалистическую попытку богословов-приверженцев воскресного дня установить историческое происхождение его соблюдения.

Я не питаю иллюзий, что эта книга убедит всех людей соблюдать день, сотворенный Богом ради физического и духовного благополучия человечества (Мк. 2:27). Я рассчитываю лишь на то, что мои богословские изыскания, раскрывающие актуальность вести о субботе для восполнения некоторых насущных нужд современного человека, помогут кому-нибудь обрести почти утраченное сокровище - субботу. Эти страницы были написаны с горячим желанием поделиться с другими теми благословениями, которые принесла суббота в мою жизнь. Я искренне надеюсь, что моя книга поможет тем, кто жаждет понять смысл своего существования, кто ищет покоя в нынешней беспокойной жизни, кто живет среди межличностных и социальных конфликтов, найти благодаря субботе Божественный покой для своих беспокойных душ.

Глава 1. Суббота - Благая весть о корнях человечества

Недавно появившиеся книга и фильм Алекса Хейли Корни привлекли внимание миллионов читателей и зрителей. Наверное, Хейли и не мечтал, что его книга побудит столь многих американцев искать следы своих родословных в архивах и библиотеках в США и за океаном.

Усиленные поиски семейных корней свидетельствуют, скорее всего, о более глубоком поиске, а именно о поиске смысла жизни. В стремлении проследить генеалогическое древо, вероятно, отражается желание узнать не только историю своего рода, но и глубинный смысл жизни. Сегодня многие мыслящие люди боятся не полного уничтожения жизни, а именно ее полной бессмысленности. Современные наука и техника дали возможность проводить разносторонние исследования, привнесли в жизнь человека изобилие товаров, новейшие средства коммуникации и массу фактических знаний! Однако смысл жизни придает не разностороннее исследование, а глубокие убеждения, не материальное благополучие, а непреходящие устремления, не современные средства коммуникации, а личная посвященность, не лавина фактов, а твердая вера.

Крушение иллюзий, чувство опустошенности, отчужденности и бессмысленности, переживаемые ныне многими думающими людьми, нельзя преодолеть ни прослеживанием своей генеалогии, ни хорошо развитой экономической, научной или политической системой, но только верой, которая выходит за рамки ограниченного человеческого разума. Такая вера должна иметь три измерения: она должна охватывать убежденность в Божественном творении, настоящую цель и окончательную участь человека.

Часть 1. Актуальность субботы

Основание для вселенской веры

Суббота нужна современному человеку, потому что она питает такую трехмерную веру. Аспекты субботы, которые мы будем исследовать, включают сотворение, искупление и окончательное восстановление; прошлое, настоящее и будущее; человека, природу и Бога. Если, как удачно выразился Пауль Тиллих, «символ задействован в реальности, на которую он указывает» (1), значит, вселенский символизм субботы дает современным верующим основание для вселенской веры, - веры, которая простирается в прошлое, настоящее и будущее (2).

Наше исследование вселенского значения субботы и ее актуальности для современного мира будет логично начать с ее библейского происхождения. Как правило, происхождение какого-либо установления отражается на его значимости. Тем более что самые первые высказывания в Библии по той или иной теме можно считать основополагающими для дальнейшего ее раскрытия в библейской летописи. Даже поверхностное знакомство с Библией не оставляет сомнений в том, что происхождение субботы связано с сотворением. Действительно, исследование библейского повествования о сотворении (Быт. 1:1-2:3) обнаруживает, как будет показано в нижеследующей главе, что седьмой день представляет собой величественную кульминацию и завершение творения. Согласно библейской летописи, за шесть дней Бог сначала сотворил пространство (небеса, землю и море), а затем обитателей этого пространства (рыб, птиц, сухопутных животных и человека). «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Быт. 2:2, 3).

Праздник начала человеческой истории

Нашей ближайшей целью будет не размышление над глубоким богословским смыслом того, что Бог сделал или сказал в седьмой день, но оценка важности седьмого дня в хронологической последовательности повествования. Стоит отметить, что повествование о седьмом дне расположено на границе между первой историей о сотворении (Быт. 1:1-2:3) и началом второй истории о сотворении, в которой говорится о человеке и его доме-саде (2:4-25). Такое пограничное расположение седьмого дня подразумевает его важную роль - празднование начала человеческой истории.

В первом рассказе о сотворении седьмой день тесно связан с происхождением человека. На это указывает тот факт, что суббота следует сразу после сотворения и благословения человека - венца творения. Действительно, повествования о происхождении человечества и субботы не только следуют одно за другим, но и изобилуют такими подробностями, которых нет в описании других событий, связанных с творением. Это говорит как об их взаимозависимости, так и о важности (3). Первым полным днем жизни Адама был седьмой день, который, можем мы со всем основанием предположить, он провел не в трудах, а в праздновании вместе со своим Творцом, посвященном завершению Его творческой работы. Это предположение основывается на том факте, что человек был создан для жизни в соответствии с «образом» и примером своего Творца (Быт. 1:26). И действительно, в четвертой заповеди повеление работать и отдыхать зиждется на обязанности человека подражать образцу, установленному Богом во время недели творения (Исх. 20:8-11). Более того, Сам Господь подчеркивал, что суббота была создана «для человека» (Мк. 2:27). Древнееврейское слово «человек» звучит как «Адам»; так называли и конкретного человека - Адама, и все человечество (Быт. 5:2). Таким образом, в первом повествовании о творении седьмой день обозначает празднование сотворения этого мира в целом и человека в частности. Вот почему Филон Александрийский, великий еврейский философ, с ликованием называет этот день «днем рождения мира» (4), а Ральф Вальдо Эмерсон называет его «юбилеем мира» (5). По этой причине в данной главе мы решили обозначить седьмой день как Благую весть о корнях человечества, так как этот день является празднованием начала человеческой истории.

Начало истории человечества

Второе повествование о творении (Быт. 2:4-25) (6), которое дает очень подробное описание происхождения и ранней истории жизни человека, также тесно связано с седьмым днем, поскольку помещено в контексте возникновения этого Божественного установления. Повествование начинается сразу после упоминания о праздновании первой субботы (2:2, 3) словами: «Вот происхождение неба и земли» (Быт. 2:4а). Более точный перевод слова toledoth - происхождение - звучит как «история, рассказ, отчет». В более поздних переводах Библии этот текст передан следующим образом: «Вот рассказ о том, как были сотворены небо и земля».

Почему история возникновения человеческой жизни избирает своей отправной точкой установление седьмого дня? Различные исследователи видят в этом намерение автора связать историю спасения непосредственно с установлением седьмого дня (7). В Книге Бытие история Божьего народа десять раз связывается воедино посредством слова taledoth - «история, поколения», и первое звено в этой цепи связано с седьмым днем (8). Почему? По всей видимости, потому, что этот день отмечает начало человеческой истории. Другая возможная причина заключается в том, что творческая неделя, и седьмой день как ее кульминация, представляют собой единицу времени, служащую для оценки истории в ее хронологическом развитии, которое находит выражение в генеалогической последовательности. Далее мы увидим, что суббота служит для оценки истории не только в количественной, но и в качественной мере, акцентируя внимание на деяниях Бога-Спасителя, явленных в Его народе и через Его народ. Этот краткий анализ показывает, что, согласно библейскому свидетельству, происхождение седьмого дня субботы уходит корнями в процесс сотворения. Ее функция в этом процессе - отмечать завершение творения и начало истории человечества, или, как еще можно выразиться, воспевать Благую весть о корнях человечества.

Часть 2. Теории происхождения субботы

Прежде чем мы начнем рассматривать значимость едемского происхождения субботы, мы должны обратить внимание на другие толкования, связанные с ее происхождением, которые рьяно отстаивались на протяжении последнего столетия. Не отрицая значимости библейской летописи, историки во многих случаях предпочли проследить, насколько это возможно, историю субботы в небиблейских источниках. Результаты этих исследований далеко не однозначны. Различные гипотезы, выдвинутые историками, как мы увидим, не только не убедительны, но и невольно указывают на библейское объяснение как на заслуживающее большего признания.

Основные теории относят появление субботы соответственно: 1) на период до Моисея или при его жизни, 2) на период после расселения в Ханаане, 3) на период вавилонского пленения или после него. Главные причины, приводимые в качестве обоснования появления субботы, можно обозначить как: 1) астролого-астрономическая, 2) социо-экономическая, 3) магически-символическая.

Происхождение субботы в период до Моисея или при его жизни

Сатурн. Теория, связывающая происхождение субботы с Моисеем, прежде всего, основывается на предположительном влиянии либо Сатурна, либо фаз Луны, либо месопотамской семидневной недели. Старая, но все еще популярная теория прослеживает происхождение ветхозаветной субботы от дня Сатурна, существовавшего у кенитов (кенеян), племени с которым сблизился Моисей, женившись на его представительнице после бегства в Мадиам (Суд. 4:11, 17) (9). Считается, что день Сатурна был днем, в который кениты, занимавшиеся металлообработкой, не разжигали свои плавильные печи. Израильтяне якобы приняли этот кенитский обычай и распространили его положения на повседневные дела. Подтверждение этой гипотезе ищут в запрещении разжигать огонь в субботу (Исх. 35:3; Чис. 15:32-36), что связывается с унаследованным евреями почитанием Саккуфа (Молоха) и Кайвана (Ремфана) (Ам. 5:26), именами которых будто бы обозначался все тот же Сатурн (10).

У этой гипотезы есть один существенный недостаток. Она основывается на том исходном положении, что у кенитов была семидневная неделя, каждый день которой был посвящен тому или иному планетарному богу. Однако, насколько нам известно, введение планетарной недели произошло гораздо позже, приблизительно во времена возникновения христианства (11). Более того, ни в Ветхом Завете, ни в древнееврейской литературе нет упоминаний о том, что суббота когда-либо считалась посвященной Сатурну (12). По этим и другим причинам кенитская гипотеза не принимается сейчас практически ни одним исследователем (13).

Фазы Луны. Большей популярностью пользуется лунная теория, которая связывает происхождение субботы с днями, соответствующими четырем фазам Луны, и/или с днем полнолуния. Эти дни, по всей видимости, имели определенное религиозное значение в древней Месопотамии, на родине Авраама. Доказательство существования таких дней в первую очередь можно найти в ассирийском календаре, который был обнаружен среди клинописных табличек в Британском музее в 1869 г. ассириологом Джорджем Смитом (14). Этот календарь, который, вероятно, был списан с гораздо более древнего вавилонского оригинала (15), перечисляет тридцать дней тринадцатого, или добавленного, месяца и определяет 7, 14, 19 (16), 21 и 28 дни месяца как ûmê lemnûti, то есть плохие, или неблагоприятные дни (dies nefasti). В эти дни цари, священники и лекари должны были воздерживаться от определенных видов деятельности, чтобы не прогневать богов (17). Происхождение этих «плохих» дней относят к четырем фазам Луны, которые сменяются приблизительно каждые семь дней (18). Таким образом, евреи якобы позаимствовали свою субботу у древнего месопотамского лунного цикла (19). Упоминание о субботе в Ветхом Завете совместно с новолунием представляется как отголосок «лунного» происхождения субботы (20).

Эта теория, кажущаяся довольно убедительной, при детальном исследовании обнаруживает, по крайней мере, три слабых места. Во-первых, поскольку продолжительность лунного месяца не 28 дней (4х7), а более 29 (период, который не может быть разделен на четыре точных недели по семь дней каждая) (21), любое увязывание седьмого дня с фазами луны нельзя рассматривать как появившееся изначально, но лишь как развившееся после. Во-вторых, если вавилоняне пользовались «неблагоприятными» днями в своем гражданском недельном цикле (чего они, по всей видимости, никогда не делали) (22), значит, этот цикл прерывался в начале каждого месяца, так как его первый «плохой» день (ûmu lemnu - седьмой день) наступал по прошествии восьми или девяти дней от последнего «плохого» (28-го) дня прошлого месяца. Количество дней зависело от того, сколько дней (29 или 30) было в предыдущем лунном месяце. Такой непостоянный цикл, привязанный к началу лунного месяца, вряд ли мог дать начало еврейской неделе, продолжительность которой была постоянной и не зависела от лунных или солнечных циклов. В третьих, в клинописных текстах нет никаких указаний на то, что вавилоняне употребляли повторяющиеся неблагоприятные дни для деления времени на гражданские недели. Правила, связанные с такими днями, распространялись только на царей и священников и не касались народа в целом (23). Более того, это был не единственный «недельный» цикл, известный вавилонянам, поскольку есть немало примеров, когда «месяц делился на шесть частей, что подразумевает пятидневную неделю» (24). И, напротив, еврейская святая (а не «плохая») суббота использовалась как единственное религиозное и гражданское деление времени на недели и соблюдалась как праздник всем обществом.

Šabattu. В ряде аккадских документов древней Месопотамии встречается термин šabattu, который очень похож на еврейское слово, обозначающее субботу (sabbat). Термин этот, очевидно, указывал на пятнадцатый день месяца, то есть на день полнолуния. Пример тому из времен Авраама можно найти в знаменитом вавилонском эпосе о сотворении мира, называемом «Энума элиш» (5:18), где Мардук, обращаясь к Луне, говорит: «В начале месяца, над страной поднимаясь, ты будешь сиять рогами до дня шестого. В день седьмой ты явишься в половине венца. В šabattu встанешь в противление [солнцу] в половине месяца» (25). Какое значение придавалось этому дню? Очевидно, день полнолуния - šabattu - был посвящен Сину, богу Луны, занимавшему важное место в вавилонском пантеоне (26). В ряде табличек šabattu определяется как ûm nûh libbi, что обычно переводится как «день душевного покоя» или как «день умиротворения» (27). Таким образом, šabattu был днем полнолуния, когда люди задабривали или умиротворяли богов (28). Сходство в написании и звучании аккадского šabattu и еврейского sabbat (суббота), так же, как и увязывание субботы и новолуния в Ветхом Завете, привели некоторых исследователей к однозначному выводу, что суббота первоначально была не еженедельным, а ежемесячным праздником, связанным с полнолунием. А трансформация субботы из ежемесячного в еженедельный праздник якобы произошла гораздо позже, во времена Иезекииля, как удовлетворение потребности в отдыхе.

Явная надуманность этой теории приводит в изумление некоторых исследователей. Например, Карл Будде, выражая свое сожаление по поводу столь необоснованной теории, замечает, что в «Книге Иезекииля нет ни единого слова, предписывающего новый порядок празднования субботы. Напротив, Иезекииль постоянно сетует (20:12; 22:8,26; 23:38; 44:24), что на протяжении многих лет… Израиль не соблюдает субботу по древнему примеру» (30). Приверженцы «теории полнолуния» игнорируют также такие более древние отрывки, как: 2 Цар. 4:23 и 2 Цар. 11:4-12, которые говорят о субботе более чем за два столетия до Иезекииля (31). Более того, эти исследователи не могут объяснить, каким образом «ежемесячная суббота» стала отмечаться как еженедельный день отдыха и богопоклонения независимо от дня полнолуния. Если израильтяне веками отмечали день полнолуния, почему в более поздние периоды не найдено никаких тому свидетельств? Например, день полнолуния в еврейском языке называется не «šabbat», а kese (Пс. 80:4) - термин, который не имеет сходной словоформы, т. е. не может быть производным от аккадского šabattu. Поэтому вавилонский лунный месяц (с его неблагоприятными днями и šabattu), видимо, не имел непосредственного влияния на появление еврейской субботы и календаря. Это подтверждается и тем, что еврейские названия месяцев не имеют никакого сходства с вавилонскими (32). Таким образом, любое идеологическое или этимологическое сходство вавилонского šabattu (или неблагоприятных дней) и еврейской субботы нужно объяснять в свете их общего семитского происхождения. Вавилоняне были связаны с евреями как в языковом, так и в культурном плане, так что оба народа вполне могли узнать о субботе творения из одного источника. Тем не менее, как в случае с повествованиями о творении (Энума элиш) и о потопе (Эпос о Гильгамеше), суббота могла быть искажена и преображена из святого дня в неблагоприятный день, связанный с фазами Луны. Следовательно, такого рода ход событий предполагает не происхождение, а изменение первоначальной субботы к худшему варианту. Действительно в вавилонских šabattu или неблагоприятных днях нельзя найти никаких признаков возвышенных целей или человеческих ценностей, выраженных библейской субботой.

Семидневный период. В некоторых древних месопотамских документах упоминаются празднования или события, длившиеся семь дней. Например, две надписи, приписываемые царю Гудеа, правившему в Лагаше, месопотамском городе-государстве, в двадцать первом веке до н. э., говорят о празднике посвящения храма, который длился семь дней, и об установке неких стел, занявшей семь дней (33). В месопотамских легендах о потопе дождь продолжался семь дней, и первая птица была выпущена через семь дней после того, как корабль пристал к горе (34).Есть исследователи, которые на основании этих и некоторых других источников (35) с уверенностью заявляют, что ветхозаветная суббота происходит от древней месопотамской семидневной недели (36). Однако такое смелое заявление основано скорее на догадках, чем на фактах. Как справедливо подчеркивает Зигфрид Х. Хорн, опытный и талантливый археолог, свидетельства в пользу древневавилонской недели «отнюдь не являются вескими, особенно, если учесть сотни тысяч табличек, найденных на раскопках в месопотамской долине. Если бы древние шумеры, вавилоняне или сирийцы имели такую неделю, как у евреев в библейские времена, или особо святили седьмой день такой недели, они бы обязательно оставили нам более четкие сведения об этом» (37).

Упоминание о семидневном праздновании посвящения едва ли может служить доказательством существования семидневной недели, поскольку есть немало упоминаний о посвящении храмов в другие времена, другими царями, в более или менее короткие сроки» (38). Подобным же образом и семидневные периоды, упоминаемые в месопотамских сказаниях о потопе, могут представлять собой смутные воспоминания о существовании семидневной недели во времена библейского потопа, а вовсе не свидетельствовать о ее повсеместном «хождении» во времена создания этих повествований. Библейское описание потопа содержит неоднократные ссылки на семидневные периоды (Быт. 8:8-12), предполагая тем самым, как признают комментаторы, существование семидневной недели (39). Клинописные сказания о потопе, несмотря на искажения и преувеличения, действительно более близки к библейскому повествованию, чем потопные легенды из других частей света (40). Такое сходство говорит о проникновении понятия семидневной недели в литературные произведения, хотя ее гражданское употребление, очевидно, прекратилось, о чем свидетельствует существование более коротких «недель» (41). «Отсюда логически вытекает, - метко подмечает Хорн, - что семидневная неделя некогда существовала, но утратила свое значение еще до того, как начали вестись исторические записи, и о ней остались только смутные воспоминания».

Расселение в Ханаане

Общественный институт. Попытка найти удовлетворительное объяснение происхождению субботы на основании внебиблейских источников не удалась, и исследователи принялись искать ее корни в ветхозаветных текстах. Некоторые из них пришли к заключению, что суббота впервые была введена после завоевания Ханаана (42)и что сделано это было из соображений социального и экономического характера. Потребность в дне отдыха для работников и в рыночном дне для торговцев якобы и вызвала введение субботы в качестве «выходного» (43). Со временем, как утверждают, суббота претерпела эволюцию, превратившись из социального в религиозный институт, то есть из дня для отдыха рабов и торговли в день для Иеговы. Заслуга такого преобразования приписывается пророкам и священникам, которые ко времени вавилонского пленения разработали теологию субботы для поощрения ее религиозного соблюдения (44).

Прежде всего, поддержку данной теории ищут в тех текстах, которые освещают субботу преимущественно в социальном плане. Исх. 23:12 и 34:21 считаются особенно показательными в этом смысле. В Исх. 23:12 говорится о покое в седьмой день, чтобы «отдохнул вол твой и осел твой, и успокоился сын рабы твоей и пришелец». В Исх. 34:21 подчеркивается необходимость соблюдать седьмой день даже в разгар сельскохозяйственных работ: «Покойся и во время посева и жатвы». Важность этих текстов усматривается в том, что они не содержат отчетливой теологической мотивации и поэтому считаются «самым древним вариантом заповеди о субботе» (45). Более того, поскольку эти тексты говорят о сельскохозяйственной деятельности, которая требует использования скота, рабов и поденщиков - условий, предположительно не существовавших во время странствования в пустыне - суббота должна была быть введена после расселения в Ханаане, для восполнения новых социальных потребностей.

Логику таких аргументов нельзя отрицать, однако, на наш взгляд, она основывается на неоправданных предположениях. Например, считается, что соображения гуманности предшествовали теологическим соображениям и формулировкам и, следовательно, те книги Пятикнижия, в которых говорится о субботе строго в социальном плане, должны отображать первоначальную форму субботствования, в то время как те тексты, которые обнаруживают религиозные или теологические аспекты, должны относиться к более позднему периоду (46). Чем были мотивированы столь гуманные решения и постановления во времена, когда человеческая жизнь стоила так мало? Отношение к стране и народу, сформированное на культах и вымыслах, вряд ли могло способствовать такой мотивации, тем более что мы не находим никаких упоминаний о подобном отношении в Ветхом Завете. Более того, разве языческие мифы когда-либо содействовали соблюдению прав человека? Едва ли об этих правах задумывались современники древних израильтян, которые, к примеру, не видели ничего дурного в рабовладении и использовали правовую систему для его защиты (47). Напротив, у израильтян закон о субботе предоставлял выходной всем, включая рабов, позволял аннулировать долги (главную причину рабства) и давал рабам свободу (48).

Разве гуманистическая функция субботы не предполагает теологические причины и мотивацию? Теологические мотивы не обязательно должны быть ясно выражены, особенно если суббота помещена среди основных гражданских и культовых законов (ср. Исх. 23:12; 34:21). Гражданские кодексы в большинстве случаев не дают рационального объяснения законам. Тем не менее, даже в Исх. 23 - главе, содержащей разнообразные гражданские и культовые законы, соблюдение субботы не лишено и теологического обоснования. В действительности, так называемый «самый древний вариант заповеди о субботе» (Исх. 23:12) помещен в контексте увещевания быть милосердными по отношению к непривелигированым слоям: «Пришельца не обижай: вы знаете душу пришельца, потому что сами были пришельцами в земле Египетской» (Исх. 23:9). Разве упоминание о горьком египетском рабстве, от которого Яхве освободил израильтян, не служит сильной теологической мотивацией, чтобы побудить их проявлять милосердие к ближним? (49) Разве еженедельные субботы и субботний год не были действенным средством, чтобы показать, что народ ценит изливаемую на них Божью милость, проявляя сострадание к другим? «Соблюдать субботу ради человека, - пишет Абрам Херберт Льюис, - значит соблюдать ее ради Бога» (50). Не правда ли, даже сегодня благодарность за полученные Божьи благословения служит сильнейшим религиозным мотивом для заботы о ближних.

А как насчет упоминания о скоте, рабах и работниках, которым надлежало давать субботний отдых даже в разгар сельскохозяйственных работ? Означает ли это, что суббота была введена только после завоевания Ханаана, когда израильтяне расселились по стране и стали использовать чужой труд? (51) Такой вывод не учитывает двух важных факторов. Во-первых, последние исследования показывают, что до завоевания Ханаана израильтяне жили не как кочевники, а как полукочевники, передвигавшиеся по краю пустыни (возможно Негеб) (52). Этим обстоятельством можно объяснить введение законов сельскохозяйственной направленности до того, как евреи обосновались в Ханаане. Во-вторых, даже если допустить, что они жили в пустыне как кочующее племя и не имели быков, ослов или рабов и не обрабатывали землю, разве не мог наделенный пророческим даром вождь, такой, как Моисей, видеть дальше конкретной ситуации и провозгласить законы, необходимые в будущем? Разве отцы-пилигримы, прежде чем высадиться в заливе Кейп-Код, не подписали «Мейфлауерское соглашение», которое стало основным государственным законом колонии в Плимуте на долгие годы? (53) Можем ли мы отказать в подобной прозорливости Моисею?

Рыночные дни - число семь. Подчас, чтобы понять, как израильтяне после завоевания Ханаана пришли к соблюдению седьмого дня, исследователи прибегают к предполагаемому влиянию хананеев, рыночных дней или числа семь. Действительно ли евреи позаимствовали субботу у хананеев, как считают некоторые? (54) Это предположение может показаться весьма убедительным, поскольку хананеи оказывали достаточно сильное влияние на израильтян. Однако факт остается фактом: ни у хананеев, ни у родственных им финикийцев не обнаружено никаких следов соблюдения субботы (55). А может быть, израильтяне «получили» субботу из первоначальной семидневной рыночной недели? (56) Рыночные дни, повторявшиеся каждые пять, шесть, восемь или десять дней имели место у многих народов. Но против этой теории свидетельствует то, что в Палестине не было найдено никаких признаков регулярных рыночных недель, в том числе с промежутком в семь дней. Более того, пророки осуждали тех, кто торговал в субботу, и это может указывать на то, что именно субботний день по временам «вырождался» в рыночный, а не наоборот (Неем. 13:14-22; Иер. 17:19-27; Ам. 8:5).

Могло ли случиться так, что израильтяне получили свою субботу, исходя из огромного символического значения, которым многие древние ближневосточные народы наделяли число семь? (57) Некоторые исследователи предполагают, что это число, благодаря своей популярности, было сначала использовано, чтобы закрепить продолжительность весеннего и осеннего праздников (опресноков и кущей, каждый из которых длился по семь дней), и что впоследствии эти семидневные праздничные отрезки были использованы для исчисления времени в течение всего года (58). Эта гипотеза представляется довольно интересной, однако не объясняет, прежде всего, каким образом число семь приобрело такую популярность. Скорее всего, именно существование постоянной семидневной недели повлияло на продолжительность ежегодных праздников, а не наоборот (59). По всей видимости, какая-то связь между семидневной неделей, семидневными ежегодными праздниками и числом семь действительно существует. Но поскольку число семь не вписывается ни в один из известных астрономических способов времяисчисления, лучшим объяснением его значимости остается библейское повествование о Божественном благословении и освящении седьмого дня по завершении творения.

Этот краткий обзор выявляет отдельные слабые места существующих теорий, утверждающих, что суббота, как общественный институт, берет свое начало после обоснования евреев в Ханаане. Мы показали, что эти теории не дают убедительных альтернативных объяснений происхождения субботы, поскольку основываются на произвольном подборе текстов, неверных предпосылках и бездоказательных заявлениях, касающихся мнимого влияния рыночных дней или числа семь.

Вавилонское пленение

Нововведение или закрепление? Период вавилонского пленения (605-539 до н. э.) многие считают переломным в истории субботы. Некоторые исследователи, как уже отмечалось выше (60), связывают происхождение субботы именно с этим периодом. Для других период пленения и время после него являются поворотным моментом в теологическом и обрядовом развитии субботы (61). Мы не станем более задерживаться на первой точке зрения, поскольку она явно противоречит ветхозаветным упоминаниям о субботе, записанным до пленения, в то время как вторая точка зрения заслуживает некоторого внимания. Вавилонский плен, как утверждается, способствовал преобразованию субботы из социального института (день отдыха для рабов и скота) в религиозный праздник (день для Бога) по меньшей мере, двумя путями. Во-первых, утрата родины и зависимой рабочей силы якобы устранила социальные причины соблюдения субботы и в то же время способствовала поискам ее теологического обоснования. Во-вторых, утверждается, что утрата святого места (Иерусалимского храма в 586 г. до н. э.) привела к тому, что огромную важность приобрело святое время (суббота), поскольку его можно было праздновать даже в изгнании (62).

Информация, предоставляемая Ветхим Заветом по данному периоду, не подтверждает такую теорию преобразования субботы. Пророки времен изгнания не привносят никаких новшеств в теологию и практику соблюдения субботы. Иезекииль, например, не предписывает никаких новых способов или причин для соблюдения субботы (63). Напротив, пророк считает, что именно осквернение субботы в прошлом стало главной причиной всех бедствий, постигших Израиль (Иез. 20:15, 16, 21, 36; 22:26, 31). Чтобы способствовать возврату к истинному субботствованию, Иезекииль прибегает не к новым теологическим выкладкам, а к древнему историческому значению субботы как «знамения» или символа завета, заключенного между Израилем и Богом (Иез. 20:12, 20). Эта функция субботы была наиболее актуальной во время вавилонского пленения из-за реальной угрозы дезинтеграции и даже исчезновения Израиля как нации. Иезекииль говорит о заветной функции и значении субботы не как о новой концепции, возникшей во время пленения, а как о традиционном веровании, уходящем корнями в историческое происхождение Израиля - в Исход. Иными словами, сила доводов пророка основывается на приложении устоявшегося значения субботы к сложившейся в изгнании критической ситуации (64).

Действительно ли суббота стала святым временем в результате утраты святого места (Иерусалимского храма)? Опять же, едва ли такую мысль можно почерпнуть у Иезекииля, который часто увязывает субботу со святынями (Иез. 22:26; 23:38) и со служением в будущем храме (Иез. 45:17; 46:1-4, 12) (65). Период пленения, сопровождавшийся переселением и обрядовыми неустройствами, пожалуй, способствовал не радикальным идеологическим или практическим нововведениям, а скорее закреплению таких институтов, как суббота. Об этом же свидетельствуют и усилия, предпринятые пророком Иеремией во время изгнания и пророком Неемией после него с целью прекратить торговлю в Иерусалиме по субботам (Иер. 17:19-27; Неем. 10:31-33; 13:15-22). Они стремились не трансформировать субботу, а устранить нарушения в ее соблюдении.

Эти замечания не имеют целью отрицать, что позднее (в межзаветный период) суббота подверглась коренным изменениям. Действительно, суббота стала считаться Божьим даром исключительно израильтянам (66). Такой взгляд подхлестнул и раввинистический, и сектантский иудаизм к разработке подробных правил для обеспечения надлежащего соблюдения субботы (67). К сожалению, эти правила, как подчеркивается в Евангелиях, стали тяжким бременем, а не духовными путеводителями к истинному субботствованию (68). Однако эта тенденция взяла верх уже по окончании ветхозаветного периода.

Какие выводы мы можем сделать из предложенного краткого обзора основных гипотез происхождения субботы? Мы выяснили, что все предположения, касающиеся времени (период Моисея, расселение, вавилонский плен) и способа трансформации (астрономический, социальный, магический) скорее затрудняют, чем проясняют понимание происхождения субботы и семидневной недели. Нет никаких убедительных свидетельств тому, что появление субботы как-то связано с планетой Сатурн, фазами Луны, рыночными днями, популярностью числа семь или вавилонским пленением. Невольно напрашивается мысль, не отражают ли все эти предположения, умаляющие субботу до мифологического или социологического явления, скрытое или явное желание некоторых избавить себя от необходимости понимать и соблюдать ее. Будем надеяться, что неудачные попытки обосновать происхождение субботы с помощью небиблейских источников обратят взоры многих к библейскому повествованию, раскрывающему происхождение и значение этого святого дня.

Часть 3. Суббота творения

Противники субботы творения и их аргументы

Вышеизложенные теории происхождения субботы представляют собой выводы, сделанные критически настроенными исследователями в течение последнего столетия. Но, как ни странно, вызов субботе творения был брошен задолго до наших дней такими «консерваторами», как палестинские иудеи, отцы Церкви, радикальные сторонники Реформации, а впоследствии современные диспенсационалисты. Возникает вопрос, почему на протяжении долгих веков столь многие отвергают явно едемское происхождение субботы, неоднократно обозначенное в Пятикнижии (Быт. 2:1-3; Исх. 20:11; Исх. 31:17)? Причины различны. Мы вкратце рассмотрим основные из них.

Кризис самосознания. Страстное желание сохранить самобытность евреев как нации при нарастающем эллинистическом давлении на иудейскую религию, возможно, подтолкнуло палестинских раввинов сузить значение субботы, данной при творении всему человечеству, до субботы, данной Моисеем исключительно Израилю. Подобному развитию событий особенно способствовали решительные попытки сирийского царя Антиоха Епифана провести радикальную эллинизацию иудеев посредством запрета жертвоприношений и субботствования (175 до н. э.). В результате многие иудеи отпали, «принесли жертвы идолам и осквернили субботу» (1 Макк. 1:43). Набожные иудеи самоотверженно сопротивлялись такой эллинизации, предпочитая смерть осквернению субботы (1 Макк. 2:32-38). Необходимость сохранить самобытность иудейской нации в этот критический момент привела к распространению концепции субботы как знака национальной исключительности. Некоторые раввины учили, что язычники были лишены преимущества субботствования, которое было дано исключительно Израилю. Как утверждается в Книге Юбилеев: «Он [Бог] повелел не всем людям и не все народам праздновать в этот день субботу, а только Израилю; ему только предназначил Он есть и пить, и праздновать субботу на земле» (2:31) (69). И если порой и упоминается, что патриархи соблюдали субботу, то это считается исключением, предвосхищающим то время, когда «она [суббота] была дана» Израилю (70).

Толкование субботы как исключительно иудейского института, учрежденного не при творении для всего человечества, а Моисеем и только для Израиля, уличает Бога, по меньшей мере, в лицеприятии и дискриминации. Однако надо сказать, что подобный взгляд представляет собой более позднее вторичное направление мысли, а не первоначальную традицию. Этот вывод подтверждается тем фактом, что в эллинистическом (греческом) иудаизме суббота считалась установлением, данным всему человечеству при творении (71). Более того, даже в палестинской литературе (как в апокалиптической, так и в раввинистической) очень часто упоминаются Бог, Адам, Сим, Авраам, Иаков и Иосиф как тщательно соблюдающие субботу (72).

Апологетические соображения. Представления о субботе как о Моисеевом установлении, имеющем исключительно иудейскую природу, были восприняты некоторыми отцами Церкви, чтобы бросить вызов тем христианам, которые защищали обязательное соблюдение заповеди о субботе наряду с прочими христианскими заповедями. Как правило, высказывается возражение, что патриархи и праведники до Моисея не соблюдали субботу, и, стало быть, этот день должен рассматриваться как временное установление, исходящее от Моиссея и распространяющееся исключительно на иудеев по причине их неверности (73). Превращение субботы из священного установления, данного при творении, в заурядный символ непослушания иудеев показывает непонимание тех незыблемых и возвышенных ценностей, которыми Писание наделяет субботу.

Отсутствие «субботы». В Быт. 2:2, 3 трижды говорится о «седьмом дне», и ни разу не упоминается слово «суббота». Некоторые на этом основании делают вывод, что суббота, как институт, берет начало не при творении, а позже - со времен Моисея (74). Действительно, слово «суббота» в этом отрывке не упоминается, но зато используется родственная форма šabat (прекращать, останавливать, покоиться), а она, как отмечает У. Кассуто, «содержит в себе аллюзию на название “день субботний”» (75). Более того, как проницательно замечает тот же автор, использование выражения седьмой день, а не суббота, возможно, отражает желание писателя подчеркнуть, что это день вечного порядка, исключая тем самым какие-либо ассоциации с астрологическими «субботами» языческих народов (76). Указывая на вечный порядок, седьмой день усиливает космологический смысл повествования о сотворении, а именно, что Бог является одновременно и Творцом, и Управителем этого космоса. Однако в Книге Исход, где седьмой день дан в контексте происхождения не космоса, а израильского народа, этот день ясно обозначен как «шаббат», возможно, чтобы выразить его новую историческую и сотериологическую функцию. Эти новые измерения субботы будут рассмотрены в главах 3 и 5.

Отсутствие повеления. Отсутствие в Быт. 2:2, 3 какого-либо повеления соблюдать седьмой день также истолковывается как дополнительное указание на то, что суббота - это не институт, учрежденный при сотворении и не моральный закон, обязательный для всего человечества, а временное установление, которое Моисей ввел только для Израиля и обосновал ссылкой на неделю творения (77). Этот довод делает Моисея виновным в извращении истины или, по крайней мере, жертвой серьезного недоразумения. Он заявил, что суббота появилась при сотворении, тогда как на самом деле она была его собственным творением. Такое обвинение, если оно верно, повлекло бы за собой серьезные сомнения в целостности и достоверности всего, что написал Моисей или любой другой библейский автор.

Что же делает любое Божественное повеление моральным и универсальным? Разве мы не считаем закон моральным, если он отображает природу Бога? Мог ли Бог дать более яркое откровение моральной природы субботы, сделав ее правилом Своего Божественного поведения? Разве принцип, утвержденный Божественным примером, менее обязателен, чем принцип, провозглашенный Божественным повелением? Разве дела не говорят громче слов? «Образ действий Бога, - отмечает Д. Мюррей, - есть эталон, на основании которого строится порядок действий человека. Едва ли можно сомневаться, что в Быт. 2:3 существует, по крайней мере, аллюзия на особое благословение седьмого дня среди остальных дней недели» (78). Тот факт, что суббота в повествовании о творении представлена как Божественный пример, а не как заповедь для человечества, вполне может отражать Божий замысел относительно субботы в безгрешном мире, а именно не навязанная извне повинность, а доброхотный отклик на милосердие Создателя. Посвящая субботу общению с Творцом, человек должен был обновляться и обогащаться физически, умственно и духовно. Поскольку необходимость в этом не отпала с грехопадением, а проявилась с новой силой, моральные, универсальные и вечные функции субботы были повторены позже в виде заповеди (79).

Отсутствие примера. Самый древний и, возможно, самый сильный аргумент против едемского происхождения субботы - это отсутствие ясного упоминания о соблюдении субботы после 2-й главы Книги Бытие на протяжении всего периода патриархов, то есть до Исх. 16 (80). Небиблейские источники, как мы уже отмечали, содержат (что касается домоисеева периода) лишь неясные намеки на первобытный тип «субботы» среди семитских народов древней Месопотамии. Впрочем, принимая во внимание природу субботы, едва ли можно рассчитывать на явные свидетельства ее соблюдения среди языческих народов. Однако такие свидетельства должны были нам дать верные Богу патриархи. Чем же объяснить их молчание? Возможно ли, чтобы от Адама до Моисея, по каким-то необъяснимым причинам, суббота, будучи обязательной, все же не соблюдалась? В этой связи можно вспомнить несоблюдение праздника Кущей от Иисуса Навина до Неемии на протяжении почти тысячи лет (Неем. 8:17). Или все-таки обычай соблюдать субботу не упоминается потому, что он был чем-то само собой разумеющимся? Последнее объяснение представляется наиболее убедительным по целому ряду причин.

Во-первых, существует подобный пример молчания относительно субботы в промежутке между Книгой Второзаконие и 4-й Книгой Царств. Такое молчание едва ли можно истолковать как несоблюдение субботы, поскольку первое случайное упоминание в 4 Цар. 4:23 появляется при описании обычая посещать пророка по субботам. Во-вторых, Книга Бытие не содержит законов, подобно Книге Исход, а лишь краткие повествования о происхождении мира. В ней не упоминается ни одна из прочих заповедей, так что молчание по поводу субботы - не исключение (81). В-третьих, в Книге Бытие и в начальных главах Книги Исход (82) есть косвенные свидетельства использования семидневной недели, что подразумевает и существование субботы. В контексте потопа семидневный отрезок времени упоминается четыре раза (Быт. 7:4, 10; 8:10, 12). «Неделя», вероятно, использовалось для описания продолжительности свадебных пиров Иакова (Быт. 29:27), а также траура после его смерти (Быт. 50:10). Подобный отрезок времени соблюли и друзья Иова, чтобы выразить ему свои соболезнования (Иов 2:12). Скорее всего, все упомянутые церемонии оканчивались с приближением субботы.

Наконец, в Исх. 16 и 20 суббота представлена как уже существующий институт. Повеление собирать двойную порцию манны в шестой день предполагает знание о значении субботы: «А в шестой день пусть заготовляют, что принесут, и будет вдвое против того, по скольку собирают в прочие дни» (Исх. 16:5). Чем объяснить, что в этом тексте не приводится никаких причин для сбора двойной порции в шестой день, если Израиль уже не знал о субботе прежде? Точно также и в Исх. 20 суббота преподносится как нечто уже известное. В заповеди не сказано «знай день субботний», но «помни день субботний» (Исх. 20:8), как если бы о нем уже знали. Более того, в заповеди подчеркивается древнее происхождение субботы (Исх. 20:11), так что едва ли можно говорить о введении этого праздника лишь после Исхода (83).

Рассуждать же о том, как соблюдали субботу патриархи, представляется бесполезным, поскольку нам пришлось бы прибегнуть к помощи воображения за отсутствием доступной информации. Однако, если учесть, что сущность субботы не в том, чтобы куда-то пойти для отправления определенных ритуалов, а в том, чтобы провести какое-то время с Богом, самим собой и ближними, то вполне вероятно, что патриархи проводили святые субботние часы у себя дома, исполняя какие-то акты поклонения, описанные в Книге Бытие, такие, как молитва (Быт. 12:8; 26:25), жертвоприношение (Быт. 12:8; 13:18; 26:25; 33:20) и наставление (Быт. 18:19).

Законнические тенденции. Возражения против субботы, вкратце нами рассмотренные, в основном выдвигаются христианами, справедливо противящимися крайне законническому соблюдению субботы, которого зачастую придерживаются люди, отстаивающие ее как институт, учрежденный при творении (85). Такая реакция вполне оправдана, однако же не допустимо отменять заповедь только потому, что кто-то ее извращает. Законники, к сожалению, склонны забывать, что Своими поступками и словами Спаситель сделал субботу днем «милости», а не «жертвы» (Мф. 12:8), днем любви к Богу и ближнему своему, а не показной праведности в исполнении обрядов. Правильное понимание и соблюдение субботы будет сильным противоядием против законничества. Почему? Потому что суббота учит нас не зарабатывать свое спасение (законничество), а воздержаться от всех дел, чтобы, как хорошо сказал Кальвин, «позволить Богу действовать в нас» (86).

Конфликт с современной наукой. Завершая этот обзор аргументов, выдвигаемых против субботы, нельзя не упомянуть о тех, кто отвергает это библейское учение, будучи не в состоянии соотнести его с современными научными теориями происхождения жизни на земле. Согласно господствующим ныне научным представлениям, на формирование поверхностных слоев земли ушли миллионы лет, а жизнь зародилась самопроизвольно, развившись из простейших одноклеточных «предков». Чтобы примирить эту теорию с повествованием о творении, некоторые доброжелательные богословы истолковывают неделю творения аллегорически - как шесть геологических эпох (87). Другие предпочитают рассматривать ее главным образом как время, в течение которого людям были явлены творческая сила и благость Бога. Эти толкования, так или иначе, отрицают субботу творения, поскольку из них вытекает, что Бог на самом деле не покоился и не освящал буквальный седьмой день.

Проблема научной логики, как остроумно заметил Герольд Вейсс, заключается в том, что «она не приемлет никаких теологических знаний» (88). Когда человек упорно верит только тому, что можно увидеть собственными глазами, он прослеживает свои корни по нисходящей до биологических видов, а не по восходящей до образа Божия. В конце концов, человек начинает верить только лишь в самого себя. Трагическое следствие подобной философии в том, что она лишает жизнь и человеческую историю первичного смысла, оставляя как жизнь, так и историю без первопричины и цели. Жизнь сводится к биологическому циклу, начало и конец которого определяются только волею случая. Таким образом, конечная реальность - это не Бог, а материя, которая исторически воспринимается как вечная или порочная. Повествование о происхождении мира, где суббота описывается как памятник творения, бросает вызов этому нигилизму, призывая каждое поколение, чем бы оно ни было обременено - научными фактами или мифологическими вымыслами, признать, что этот мир является творением и даром Божьим, вверенным человеку, чья жизнь наполнена смыслом, поскольку берет свое начало от Бога.

Так ли уж необходимо объяснить творческую неделю в свете современных научных теорий, чтобы принять субботу как символ сотворения? Есть ли у современной науки технологии и инструменты, чтобы проверить и объяснить, сколько времени займет «создание» солнечной системы вроде нашей с ее разнообразием форм жизни? Мы часто забываем, что наука может наблюдать и измерять только текущие процессы сохранения и распада. По сути, современная наука, полагая, что протекающие ныне процессы мало чем отличаются от процессов, протекавших в прошлом (униформизм), исключает возможность Божественного вмешательства в ход событий. Таким образом, проблема не в том, как примирить неделю творения с современными теориями происхождения мира, а в том, как увязать библейское учение о Божественном творении с доминирующим в науке представлением о самопроизвольном зарождении жизни. Можно ли их как-то совместить? Очевидно, нет, поскольку эти два взгляда основываются на абсолютно разных посылках. Научное мировоззрение принимает только естественные причины, в то время как библейский взгляд признает Бога как Сверхъестественную Первопричину: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (Евр. 11:3).

Если мы верой принимаем, что Бог сотворил этот мир, тогда почему мы не должны верить тому, что Он нам открыл о времени, которое Он потратил на сотворение? Кто-то может возразить, что представление о Боге, творящем и покоящемся в узких рамках буквальной семидневной недели, противоречит Его вечной и всемогущей сущности. Конечно же, Всемогущий Бог не нуждался ни в геологических эпохах, ни в буквальных днях, чтобы создать наш мир; Ему нужно было лишь пожелать вызвать его к существованию (Пс. 32:6). Однако в Своем откровении Бог говорит нам, что избрал человеческое, а не Божественное времяисчесление для сотворения нашего мира. Так не указывает ли этот факт на иную, не менее важную черту Его Божественной сущности - на Его любовь? Не отражает ли готовность Бога ограничить Себя человеческими временными рамками при сотворении мира Его стремление дать Своим творениям Божественный пример в распределении дней труда и отдыха в буквальной неделе? Не служит ли это предвосхищением готовности Бога войти, если возникнет такая необходимость, в человеческое тело, чтобы стать «Еммануилом», «Богом с нами»? Этот аспект субботы будет предметом наших дальнейших рассуждений (89). А пока мы делаем следующий вывод: ставить под сомнение происхождение субботы от сотворения, с целью примирить неделю творения с современными теориями происхождения, означает отрицать не только сущность Быт. 1:1-2:3, но и комментарий на этот отрывок, данный в четвертой заповеди, которая говорит о шести буквальных днях творения и одном буквальном дне покоя, освященном Богом при сотворении этого мира (Исх. 20:11).

Суббота творения в Писании

Этот краткий обзор аргументов против субботы творения касался в первую очередь упоминаний, содержащихся в первых двух книгах Библии - Бытие и Исход. Отсюда может создаться впечатление, что остальные книги Писания и историческая летопись хранят молчание по данному вопросу. Но это неверно, так как подтверждение едемского происхождения субботы можно найти как в истории, так и в других частях Писания. Подобные свидетельства мы вкратце и рассмотрим, чтобы дать читателю возможность исследовать этот вопрос в его библейской и исторической перспективе.

Мк. 2:27. Два важных изречения Иисуса, приведенные в Мк. 2:28 и Ин. 5:17, содержат аллюзию на субботу творения. В Мк. 2:27 приводятся слова Иисуса: «Суббота для человека, а не человек для субботы». Это изречение звучит в контексте обвинения в нарушении субботы, выдвинутого против учеников Христа за то, что те утоляли голод колосьями, росшими на краю поля. Чтобы опровергнуть это обвинение и утвердить основополагающую функцию субботы как элемента защиты, а не ущемления физического и духовного благосостояния человека, Христос обратился к первоначальной цели ее учреждения, говоря: «Суббота была сотворена ради (90) человека, а не человек ради субботы» (Мк. 2:27) (91).

Обратите внимание на слова, которые подобрал наш Господь. Деепричастие «сотворена» - ginomai содержит аллюзию на первоначальное «сотворение» субботы (92), а слово «человек» - anthropos предполагает ее человеческий аспект. Таким образом, чтобы установить ценность субботы для людей и всего мира, Христос возвращается к самым ее истокам - сразу после сотворения человека. Почему? Потому что для Господа первоначальный закон стоит на первом месте. О том же говорит и другой пример, когда, обличая искажение института брака, возникшее после Моисея, Иисус вернулся к едемскому закону: «Сначала не было так» (Мф. 19:8) (93). Христос прослеживает и брак, и субботу до их учреждения при сотворении, чтобы прояснить их первоначальную ценность и значимость для человечества.

Ин. 5:17. В Евангелии от Иоанна приводится еще одно важное высказывание Иисуса о субботе. Будучи обвиненным в исцелении в субботу, Он защищал Себя следующими словами: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5:17). Предыдущие исследования этого отрывка показали, что Божественное «делание» традиционно истолковывается как «постоянная забота» (cura continua) или «постоянное творение» (creatio continua), а наречие «доныне» - как «постоянно, всегда» (94). Отсюда выводится следующее необоснованное заключение: непрекращающаяся деятельность Бога, будь то творение или поддержание жизни уже сотворенного, отменяет или аннулирует закон о субботе.

Подобный вывод не оправдан по крайней мере по двум пунктам. Во-первых, в Евангелии от Иоанна деятельность и дела Божьи многократно и недвусмысленно отождествляются не с процессом творения или сохранения сотворенного, а с искупительной миссией Христа (Ин. 4:34; 6:29; 10:37, 38; 14:11, 15:24; 9:3). Во-вторых, наречие «доныне» подчеркивает не постоянство, а торжественное начало и кульминацию Божьей деятельности. Иными словами, Бог действует до сего самого часа, начиная с первой субботы и до завершения Его работы - до последней субботы. Наречие «доныне» предполагает «начало» и «конец». Начало - это суббота творения, когда Бог закончил Свою творческую работу, а конец - это последняя суббота, когда будет завершено искупление. Для Бога и Его творений субботы в промежутке между первой и последней (Ин. 9:4) - это не апатичное безделье, а неустанный труд ради спасения людей. Отсюда мы заключаем, что Христос, ссылаясь на субботу творения в оправдание законности Своего искупительного служения в этот день, в Ин. 5:17 косвенно подтверждает ее едемское происхождение.

Евр. 4:1-11. Возникновение субботы при творении признается также и автором Послания к Евреям (95). В четвертой главе этого послания он устанавливает вселенскую и духовную природу субботнего покоя, объединив два ветхозаветных стиха, а именно Быт. 2:2 и Пс. 94:11. Посредством первого он прослеживает учреждение субботнего покоя при сотворении, когда «почил Бог в день седьмой от всех дел Своих» (Евр. 4:4; ср. Быт. 2:2, 3). Посредством второго (Пс. 94:11) он объясняет, что масштаб этого Божественного покоя включает благословение спасения, которое будет обретено теми, кто лично войдет в «Божий покой» (Евр. 4:3, 5, 10). Наша непосредственная задача - не просто понять различные значения покоя, упомянутого в этом отрывке (96), но отметить, что автор относит его происхождение не к временам Иисуса Навина, когда израильтяне расселялись по Палестине (Евр. 4:8), а ко времени творения, когда «почил Бог в день седьмой от всех дел Своих» (Евр. 4:4). Контекст ясно показывает, что автор имеет в виду «дела» творения, так как он объясняет, что «дела Его были совершены еще в начале мира» (Евр. 4:3). Таким образом, в 4-й главе Послания к Евреям покой субботы творения не только признается, но и предлагается как основа для понимания конечной цели Бога в отношении Своего народа.

3. Суббота творения в истории

Иудейская традиция. Перейдя от библейских к небиблейским источникам, мы найдем широкое признание происхождения субботы от сотворения мира как в иудейской, так и в христианской истории. Иудеи выработали две разные точки зрения на происхождение субботы. По большому счету, их можно обособить по лингвистическим и географическим признакам. Палестинский иудаизм, как уже отмечалось ранее, свел субботу к исключительно еврейскому обряду, связанному с происхождением Израиля как нации во времена Моисея. Этот взгляд не отражает изначальной традиции, а представляет собой последующее развитие, вызванное к жизни необходимостью сохранить еврейскую самобытность перед лицом эллинистического давления (особенно во времена Антиоха Епифана, 175 г. до н. э.), направленного на уничтожение иудейской религии. На это указывает тот факт, что даже в палестинской литературе имеются упоминания о происхождении субботы от творения. Например, Книга Юбилеев (около 140-100 до н. э.). Хотя с одной стороны в ней говорится, что Бог позволил соблюдать субботу «только Израилю» (Юб. 2:31), с другой в ней утверждается, что Бог «в седьмой день соблюдал субботу, и освятил ее на все века, и утвердил ее в знамение для всех Своих творений» (Юб. 2:1).

В эллинистической (греческой) иудейской литературе суббота безусловно рассматривается как закон, учрежденный при сотворении и предназначенный для всех народов. Аристовул, предшественник Филона Александрийского, например, пишет во втором веке до н. э.: «Бог - Творец всего мира дал нам и седьмой день для покоя, ибо жизнь полна забот для всех людей» (97). Два столетия спустя Филон Александрийский истолковал субботу намного глубже. Он не только прослеживает происхождение субботы вплоть до творения, но и с восхищением называет ее «днем рождения мира» (98). Говоря о повествовании о творении, Филон разъясняет: «Нам сказано, что мир был сотворен за шесть дней и что в седьмой Бог почил от Своих дел и начал созерцать то, что Он так хорошо сотворил, и посему повелел тем, кто будет жить при этом мировом порядке, следовать Его примеру в этом так же, как и во всем остальном» (99). Поскольку суббота существует от сотворения, Филон подчеркивает, что этот день - «это праздник не одного города или страны, но всей Вселенной, и только он действительно заслуживает именоваться “общим”, ибо принадлежит всему народу» (100).

Ранняя Церковь. Признание происхождения субботы от сотворения можно обнаружить и в документах ранней Церкви, хотя в некоторых случаях ее важность либо оспаривается, либо приписывается воскресенью. В Сирийской дидаскалии (ок. 250), полемика по поводу субботы и воскресенья строится вокруг приоритетности этих двух дней в отношении сотворения. Воскресенье представлено как «больший» в сравнении с субботой день, поскольку оно предшествовало субботе в творческой неделе. Как первый день творения, воскресенье символизирует «начало мира» (101). В Беседе об обрезании и субботе, найденной среди трудов Афанасия Великого (296-373), автор пытается доказать превосходство воскресенья над субботой, противопоставляя сотворение и пересотворение. «Суббота была завершением первого творения, день Господень был началом второго, в котором Он обновил и возродил ветхое» (102). Тот факт, что приверженцы и субботы и воскресенья защищали правомерность и превосходство своего дня, указывая на его значение в свете сотворения, показывает, насколько важной, по их мнению, была творческая неделя.

В так называемых Постановлениях Святых Апостолов (ок. 380) христиан увещевают «соблюдать субботу и праздник дня Господня, потому что первая есть памятник творения, а последний - памятник воскресения» (103). В этом же документе можно найти еще несколько упоминаний о субботе творения. Например, молитва в памятование о Христовом воплощении начинается словами: «О Господь Всемогущий, Ты сотворил наш мир Христом и утвердил субботу в память о сем. И потому в день сей Ты дал нам покой от трудов наших, дабы мы размышляли над законами Твоими» (104). Тема субботы творения, как отмечает Жан Даниелу, находится и «в центре философии Августина» (105). Кульминация творческой недели в субботнем покое послужила Августину (354-430) основанием для развития двух важных концепций. Во-первых, это понятие о поступательном движении истории этого мира в сторону окончательного покоя и мира с Богом. Другими словами, наступление вечного покоя символизирует для Августина осуществление «субботы, которую Господь утвердил в начале творения, где сказано: “почил в день седьмой от всех дел Своих”» (106).

Другое Августиново толкование субботы творения может быть определено как мистическое продвижение мятущейся человеческой души к успокоению в Боге. Подходящий пример мы находим в одной из самых возвышенных глав его Исповеданий, где Августин молится: «Господи Боже, давший нам все, пошли нам покой, покой субботний, покой, не знающий вечера (107). Ибо весь этот весьма прекрасный порядок вещей прейдет, совершив назначенное ему. Он был сотворен с утром и вечером. Седьмой же день не имеет вечернего заказа, ибо Ты освятил его, чтобы он мог длиться вечно. Ты покоился в седьмой день по завершении дел Своих; и голосом Книги Твоей возвещено нам, что и мы по завершении трудов своих, по милости Твоей, в субботу вечной жизни успокоимся в Тебе» (108). Эта мистическая и эсхатологическая интерпретация субботы творения показывает, как глубоко Августин осознавал ее значимость, хотя и не признавал необходимость буквального соблюдения четвертой заповеди (109).

Средние века. В средние века Августинова духовная интерпретация субботы творения не претерпела значительных изменений (110). Впрочем, после принятия в 321 г. закона Константина Великого о воскресном дне она получила новое развитие. Дабы придать имперскому закону, требующему покоиться в воскресенье, богословское обоснование, руководители Церкви нередко обращались к заповеди о субботе, истолковывая ее как древнее установление, святость которого можно перенести на воскресный день. Иоанн Златоуст (347-407) предвосхитил эту тенденцию в своем толковании Быт. 2:3: «И благословил Бог седьмой день, и освятил его». Он спрашивает: «Что в действительности означают слова “освятил его”?… (Бог) учит нас, что среди дней недели один должен быть отделен и полностью посвящен служению духовному» (111). Это смещение в концепции субботы творения с соблюдения именно седьмого дня к принципу покоя и богопоклонения в один из семи дней дало возможность применять четвертую заповедь к соблюдению воскресенья. Петр Коместор (ум. ок. 1179), например, отстаивает данное применение на основании Быт. 2:2, утверждая, что «те или иные народы всегда соблюдали субботу даже до Закона» (112). Это признание происхождения субботы от творения, а значит и ее общечеловеческого значения, было, однако, мотивировано не желанием способствовать соблюдению седьмого дня, а необходимостью обосновать соблюдение воскресенья.

В теологии позднего средневековья буквальное применение заповеди о субботе к воскресному дню оправдывалось на основании ее новой интерпретации, которая заключалась в разграничении морального и церемониального аспектов четвертой заповеди (113). В своей Сумме теологии Фома Аквинский (ок. 1225-1274) наиболее четко представляет это искусственное и безосновательное разграничение. Он доказывает, что «закон о соблюдении субботы является моральным…когда он повелевает человеку посвящать часть времени Богу… но это церемониальный закон… когда он определяет для этого тот или иной день» (114). Весьма странная логика: четвертая заповедь становится церемониальной, когда речь идет конкретно о седьмом дне, и моральной, когда отделяет некий день для покоя и богопоклонения. По сути, для Фомы Аквинского моральный аспект субботы основывается на естественном законе, то есть на принципе фиксированного времени богопоклонения и покоя в соответствии с естественными причинами (115). С другой стороны, церемониальный аспект субботы определяется символизмом седьмого дня: воспоминание о сотворении и предвкушение «успокоения души в Боге будь то в жизни настоящей, по милости Божьей, или в будущей - во славе Его» (116).

Удивительно, как суббота может быть церемониальной (временной), если она символизирует совершенное Божье творение и покой, обретаемый в Нем как в этой жизни, так и в будущей? Не в этом ли состоит основание для отделения любого времени для поклонения Богу? Отвергать изначальную сущность седьмого дня субботы как церемониальную, то есть то, что Бог есть совершенный Творец, предлагающий Своим творениям покой, мир и общение, значит уничтожать и само моральное основание для посвящения какого-либо отрезка времени поклонению Богу. Вера в Бога как в совершенного Творца, о чем пойдет речь в следующей главе, является краеугольным камнем христианской веры и богопоклонения. Очевидно, Фома Аквинский сам признавал неадекватность своих умозаключений, поскольку делал различие между субботой и другими ветхозаветными символическими праздниками, такими, как Пасха, «знамение будущих страданий Христа». Прочие праздники, как объясняет Фома Аквинский, «были временными и преходящими… следовательно одна только суббота, в отличие от прочих празднеств и жертвоприношений, упомянута в заповедях Декалога» (117). Неуверенность Фомы Аквинского по поводу церемониального аспекта субботы просматривается и в его замечании о том, что Христос упразднил не заповедь о субботе, а «предвзятое толкование фарисеев, которые считали, что в субботу человек должен воздерживаться даже от добрых дел, что противоречило идее Закона» (118). Однако же, о неуверенности Фомы Аквинского никто не вспоминал, и его морально-церемониальное разграничение субботы стало стандартным аргументом в отстаивании права Церкви вводить и регламентировать соблюдение воскресенья и других праздников. Это породило детально разработанный свод правил соблюдения воскресенья, похожий на раввинское законодательство о субботе (119).

Лютеранство. Реформаторы шестнадцатого века не имели однозначного мнения по поводу происхождения и сущности субботы. Их позиция определялась их пониманием взаимосвязи Ветхого и Нового Заветов, а также реакцией на законническое, суеверное соблюдение не только воскресенья, но и множества других праздников. Лютер и некоторые радикалы, желая пресечь законническое субботствование, которому способствовала не только Католическая церковь, но и реформаторы левого крыла вроде Андреаса Карлштадта (120), нападали на субботу как на Моисеево установление, «данное только еврейскому народу» (121). На формирование этой позиции сильно повлияло радикальное различие, которое они проводили между Ветхим и Новым Заветами. В Большом Катехизисе (1529) Лютер разъясняет, что суббота - «это целиком и полностью внешнее дело, как и другие установления Ветхого Завета, которые были привязаны к конкретным традициям, времени и месту, а сейчас упразднены через Христа» (122). Этот же взгляд еще более категорично изложен в 28-м артикуле Аугсбургского вероисповедания (1530): «Суббота был упразднена Священным Писанием; ибо оно учит, что, поскольку было открыто Евангелие, все Моисеевы обряды могут быть опущены» (123).

Из вышесказанного может создаться впечатление, что Лютер отрицал происхождение субботы от сотворения, сводя ее исключительно к Моисееву установлению. Однако это ошибочный вывод, потому что Лютер в том же Большом Катехизисе утверждает: «Этот день [суббота] не нуждается в освящении, поскольку он сотворен святым. От начала творения он был освящен своим Создателем» (124). Точно так же и в комментарии к Быт. 2 Лютер говорит: «Если Писание упоминает субботу гораздо раньше грехопадения Адама, не означает ли это, что он и в Едеме должен был трудиться шесть дней и покоиться в седьмой? Без сомнения это так» (125). Того же взгляда придерживается и Меланхтон, сподвижник и преемник Лютера. В издании Loci Communes (Общие места) от 1555 г. Меланхтон однозначно заявляет, что «со времен Адама праотцы соблюдали ее [субботу] как день, когда они откладывали всякое дело рук своих и собирались для проповеди, молитвы, благодарения и жертвоприношения, как заповедал Господь» (126). Меланхтон разграничивает функции субботы до и после грехопадения. До грехопадения назначением субботы было дать Богу возможность «покоиться, обитать, радоваться и торжествовать» в Своих творениях. «После грехопадения, - пишет Меланхтон, - суббота была учреждена заново, когда было дано благое обетование о втором покое Божьем, о том, что Сын Божий умрет и упокоится в смерти до воскресения. Так и в нас ныне наша суббота должна быть подобной смертью и воскресением с Сыном Божиим, дабы Бог мог снова обрести в нас место для обитания, покоя и радости» (127).

Какое глубокое проникновение в библейскую сущность субботы! День, который позволяет верующему умереть и воскреснуть со Христом (128). День, позволяющий Богу «обрести в нас место для обитания, покоя и радости» (129). Изучению именно таких аспектов субботы посвящаются страницы этой книги. Однако же интересно, как могли Лютер и Меланхтон с одной стороны рассматривать субботу как закон, учрежденный при творении, а с другой - считать этот день Моисеевым установлением? Связано это, главным образом, с тем, что они восприняли и развили теорию Фомы Аквинского о разграничении естественного закона и закона Моисея или, как часто говорят, морального и церемониального законов. Это разграничение более ярко выражено у Меланхтона, чем у Лютера, хотя и последний говорит, что «Моисеево законодательство» о субботе «утратило законную силу», поскольку «не поддерживается естественным законом» (130). Однако именно Меланхтон, отвечая тем, кто под влиянием неосторожных высказываний Лютера впадал в крайность и отвергал соблюдение каких бы то ни было дней, четко разъясняет: «В этой заповеди есть две части: одна общая, всегда необходимая для Церкви, и одна конкретная, касающаяся особого дня, отведенного только народу израильскому… К общему в этой заповеди относится то, что морально, естественно и неизменно, а именно проведение церковных богослужений; конкретное же указывает на седьмой день и относится к церемонии… оно не обязательно для нас, посему мы собираемся в первый день недели, а именно в воскресенье» (131).

Трудно понять логику подобных рассуждений. Почему принцип «резервирования» одного из дней недели «для проповедования и общественного богопоклонения» следует считать моральным, тогда как обособление именно седьмого дня рассматривается как церемониальное, то есть относящееся «только к народу израильскому»? Реформаторы утверждают, что закон о седьмом дне имеет церемониальный характер, поскольку его нельзя открыть одним только человеческим разумом (как естественный закон), забывая при этом, что одним человеческим разумом нельзя открыть и принцип, согласно которому следует уделять время «проповедованию и общественному богопоклонению» (132). Этот принцип не вытекает как таковой из четвертой заповеди, где говорится не о посещении общественных богослужений по субботам, а лишь об успокоении в Господе (Исх. 20:10) (133). Понятие о Декалоге как обоснованном или подкрепляемом естественным законом установлении - это фикция схоластов, находившихся под влиянием классической моральной философии (134). В Священном Писании суббота и остальные заповеди - это не плод человеческих умозаключений, а особое Божественное откровение. Тот факт, что «невооруженный» человеческий разум способен постичь некоторые этические ценности Декалога, говорит об их рациональности, но не о происхождении.

Разграничение, проведенное Лютером между моральными и церемониальными или естественными (творческими) и Моисеевыми аспектами субботы, может рассматриваться как искренняя, но неудачная попытка сохранить некоторые ценности субботы перед лицом двух угроз. С одной стороны, существовали радикальные противники любого закона, которые отрицали необходимость соблюдения какого бы то ни было дня (135). С другой стороны, в католицизме и реформаторстве были поборники закона, которые отстаивали необходимость соблюдения святых дней как факторов, «необходимых для спасения» (136). Аугсбургское вероисповедание ссылается на эти «ужасные споры» и объясняет, что «эти заблуждения проникли в Церковь, поскольку о праведности по вере не проповедовалось достаточно ясно» (137). Надо отдать должное Лютеру за его попытки лавировать между Сциллою законничества и Харибдою крайнего либерализма. Остается только сожалеть, что, стремясь выдержать этот курс, он отверг как Моисеевы и церемониальные те жизненно важные функции седьмого дня субботы, которые, как мы впоследствии увидим, дают возможность верующим понять и пережить «праведность по вере» (138). Вместо этого Лютер предпочел сохранить воскресенье как подходящий день, «установленный Церковью для несовершенных мирян и рабочего класса» (139), которым необходим, «по крайней мере, один день в неделю… для отдыха и …посещения богослужений» (140). Радикальное разграничение, проведенное Лютером между естественным законом и законом Моисея, и между Законом и Евангелием, было принято и доведено до крайности такими радикалами, как анабаптисты, левые пуритане, квакеры, менониты, гуттерские братья и многие другие современные деноминации, отвергающие Закон (141). Они, как правило, заявляют, что суббота не была учреждена при творении, но является Моисеевым институтом, который Христос исполнил и устранил. Поэтому верующие христиане освобождаются от соблюдения какого-либо особого дня.

Католицизм. В шестнадцатом столетии взгляд католиков на субботу в основном нашел отражение в разграничении, проведенном Фомой Аквинским между законом Моисея и естественным законом. Это видно, например, из Катехизиса Тридентского собора (1566), так называемого «Римского катехизиса». В четвертой главе третьей части объясняется различие между субботой и остальными заповедями: «Прочие положения Декалога относятся к естественному закону и являются непреходящими и неизменными… ибо они согласуются с законом природы, в силу которого человек обязан их соблюдать. В то же время заповедь об освящении субботы, с точки зрения времени ее соблюдения, не является неизменной, но подвержена изменениям. Она относится не к моральному, а к церемониальному закону. Она не может быть нормой естественного закона… ибо субботу стали соблюдать с того времени, когда народ израильский был освобожден из египетского рабства» (142). Из этого следует, что «соблюдение субботы [как седьмого дня] было отменено одновременно с другими еврейскими обрядами и церемониями, а именно со смертью Христа» (143).

Ранее мы уже показали неправомерность определения седьмого дня в рамках четвертой заповеди как церемониального или Моисеева закона. В дополнение к сказанному следует отметить, что на основании естественного закона даже вторая заповедь, которая запрещает поклонение иконописным (художественным) изображениям Божества (Исх. 20:3-6), должна рассматриваться как церемониальная, поскольку ее едва ли можно обосновать одной лишь человеческой логикой. Может быть, поэтому католики и вычеркнули вторую заповедь (Исх. 20:3-6) из своего Декалога (144). Однако, может ли человеческий разум служить законным критерием для принятия или отвержения предписаний Декалога? Очевидно, что Католическая церковь заняла такую позицию, чтобы отстоять свое право вводить соблюдение не только воскресенья, но и других праздников. Примеров таких притязаний предостаточно, особенно в католических документах шестнадцатого века (145). Иоганн Экк (1486-1543), например, в своих Доводах, направленных против некоторых реформаторов, говорит: «Если Церковь обладала властью изменить библейскую субботу на воскресенье и устанавливать его соблюдение, то почему она не обладает той же властью в отношении других дней?.. Если вы опускаете последнее и пренебрегаете Церковью ради одного Писания, тогда вы должны соблюдать субботу вместе с евреями, как это делалось от начала мира» (146).

Стоит отметить, что Экк, хотя и заявляет о праве Католической церкви изменять библейскую субботу на воскресенье, все-таки признает происхождение субботы от творения, когда говорит, что «это делалось от начала мира» (147). Тот же взгляд нашел отражение и в более официальном католическом документе, в Катехизисе Тридентского собора (1566). «Суббота, - утверждает Катехизис, - названа так Господом в Книге Исход (Исх. 20:8-11; Быт. 2:2), потому что, завершив творение мира, Бог “почил от всех дел Своих, которые … творил и созидал” (Быт. 2:2, 3)» (148). Далее в том же Катехизисе суббота провозглашается «знамением, или, в сущности, памятником сотворения этого прекрасного мира» (149). Это честное признание субботы институтом и памятником творения противоречит и ставит под сомнение право Католической церкви заменять ее, заявленное в этом же документе: «Церкви Божьей угодно, чтобы религиозное празднование субботнего дня было перенесено на день Господень» (150). Это неразрешенное противоречие, как мы увидим далее, проявляет себя в иной, но все-таки схожей форме и в практике Реформации.

Субботствующие. Радикальные реформаторы придерживались двух противоположных взглядов на субботу. Одна группа, уже упомянутая ранее, довела до логического завершения Лютерову концепцию, проводящую кардинальное различие между Ветхим и Новым Заветами, и отвергала соблюдение субботы или любого другого дня как Моисеев закон, который Христос исполнил и заменил законом благодати. Другая же группа основывалась в своих выводах на кальвинистском единстве двух Заветов, принимая и пропагандируя соблюдение седьмого дня субботы как памятника творения, значимого во все времена и для всех народов. Обозначим последних «субботствующими», как их часто называют оппоненты (151). Недавние исследования показали, что во времена Реформации число субботствующих было не малым, особенно в Моравии, Богемии, Австрии и Силезии (152). Даже в некоторых католических каталогах, посвященных сектам, они следовали сразу за лютеранами и кальвинистами (153). Эразм Роттердамский (1466-1536) говорит о существовании субботствующих в Богемии: «До меня доходят слухи, что среди жителей Богемии появляются какие-то новые иудеи, которых называют саббатариями. Они с особой тщательностью соблюдают субботу» (154). Ему вторит Лютер, сообщая о группах субботствующих в Моравии и Австрии (155). В 1538 году Лютер написал Письмо против субботствующих (Brief wider die Sabbathers), изложив библейские аргументы против соблюдения седьмого дня субботы (156).

Освальд Глайт, бывший католический священник, который стал сначала лютеранским, а потом анабаптистским служителем, начал в 1527 или 1528 гг. успешно проповедовать о субботе в Моравии, Силезии и Богемии (157). Его поддерживал ученый муж Андреас Фишер, также бывший священник и анабаптист (158). Глайт написал Брошюру о субботе (Buchlenn vom Sabbath - ок. 1530), которая не сохранилась. Из опровержения на книгу Глайта, написанного Каспаром Швенкфельдом (159), мы узнаем, что Глайт проповедовал единство Ветхого и Нового Заветов, признавая действительность и значимость Декалога для христианского исповедания. Глайт отвергал точку зрения своих критиков, считавших, что заповедь о субботе является частью церемониального закона, как и обрезание. Он считал, что «суббота заповедана и соблюдалась от начала творения» (160). Бог повелел «Адаму в раю праздновать субботу» (161), поэтому «суббота - это вечный символ надежды и памятник творения… вечный завет, который должен соблюдаться прока стоит мир» (162). За свое учение Глайт был предан анафеме, подвергался гонениям и, в конце концов, был брошен в Дунай (1546) (163). Смерть Глайта, вероятно, самого выдающегося лидера субботствующих анабаптистов, не остановила проповедь о субботе. Об этом свидетельствует существование во времена Реформации субботствующих христиан в таких европейских странах, как Польша, Голландия, Германия, Франция, Румыния, Россия, Турция, Финляндия и Швеция (164). В семнадцатом веке их присутствие стало особенно ощутимым в Англии. На это указывает тот факт, что «целый ряд англиканских и пуританских проповедников стали активно выступать против седьмого дня… Их усилия косвенно подтверждают популярность этой доктрины в семнадцатом столетии. Тех, кто соблюдал седьмой день… жестоко преследовали пуританские и англиканские власти» (165). Баптисты седьмого дня стали ведущей субботствующей церковью в Англии (166). Их первая община в Америке была основана в городе Ньюпорт, шт. Род-Айленд, в декабре 1671 г. (167) Адвентисты седьмого дня очень благодарны баптистам седьмого дня за то, что те донесли до них весть о субботе в 1845 г. (168). Несколько лет спустя, в 1860 г., суббота была признана церковью, которая стала известна, как Церковь Божья седьмого дня (169). И уже в наше время это учение было принято Всемирной Церковью Бога и множеством менее крупных деноминаций (170).

Протестантская традиция. Церкви протестантской традиции, такие, как английские пуритане, пресвитериане, конгрегационалисты, методисты и баптисты, заняли, если можно так выразиться, «компромиссную позицию». С одной стороны, они признают субботу законом, установленным при творении, а с другой, отстаивают воскресенье как законную замену субботы, произведенную Церковью. Они в большинстве своем проводят различие между светским и духовным соблюдением воскресенья. Кальвина по праву можно считать родоначальником и активным популяризатором этого учения, которое оказало глубокое влияние, особенно на соблюдение субботы среди англо-американских пуритан. Основу учения Кальвина о субботе следует искать в его отрицании Лютерова противопоставления Закона и Евангелия. Пытаясь обосновать фундаментальное единство Ветхого и Нового Заветов, Кальвин христианизировал Закон, придав символический смысл заповеди о субботе (171).

Кальвин открыто признавал субботу Божественным установлением, данным при сотворении. В своем Комментарии на Книгу Бытие 2:3, написанном в 1554 г., он утверждает: «Bо-первых, Бог для того почил и потом благословил этот покой, чтобы его свято соблюдали люди во все века. Иными словами, Он отделил каждый седьмой день для покоя, чтобы Его собственный пример был вечным правилом» (172). Он высказывал эту же мысль за год до смерти (1564) в своей Гармонии Пятикнижия: «Когда было завершено творение мира, Бог заявил Свои права на седьмой день и освятил его, дабы избавить Своих слуг от всех забот и дать им возможность размышлять о красоте, совершенстве и продуманности Его дел» (173). Чуть ниже Кальвин утверждает, что «освящение субботы предшествовало закону» (174). Господь повторил эту заповедь во времена Моисея, так как со временем «она вышла из употребления у языческих народов и почти исчезла в роде Авраамовом» (175).

Каким же образом Кальвин соотносил свое признание субботы как установления, существующего от творения и обязательного для всего человечества, со следующим своим высказыванием: «Несомненно, по пришествии Господа Иисуса Христа церемониальная часть этой заповеди была упразднена»? (176) Иными словами, как суббота может быть учрежденным при творении установлением для всех и одновременно еврейским, церемониальным (Моисеевым) законом, упраздненным Христом? Кальвин пытался разрешить это противоречие, несколько переиначив разграничение, проведенное Фомой Аквинским между моральным и церемониальным аспектами субботы. При творении суббота была учреждена как вечное установление, однако «впоследствии в Законе была дана новая заповедь о субботе, только для евреев и до времени» (177). В чем же различие между еврейской (Моисеевой) и христианской (творческой) субботой? Эту разницу очень трудно заметить, особенно тем, кто не знаком с глубинами богословия. Кальвин описывал еврейскую субботу как «прообраз» (символ), то есть «церемониальный закон, тень духовного покоя, сущность которого была явлена во Христе» (178). С другой стороны, христианская суббота [воскресенье] «лишена символичности» (179). Здесь, видимо, речь идет о том, что это более прагматичный институт, предназначенный для достижения трех основных целей: первая - позволить Богу действовать в нас, вторая - предоставить время для духовных размышлений и церковных богослужений и третья - защитить интересы трудящихся (180).

Неразрешенное противоречие. Едва ли можно считать успешной попытку Кальвина соединить субботу как «вечный закон, существующий от творения» и как «церемониальный закон, учрежденный на время». Разве суббота не исполняет те же самые практические функции для иудеев, что и для христиан? Более того, утверждая, что христианская суббота символизирует «самоотречение» и «истинный покой» Евангелия (181), не наделяет ли Кальвин этот день «прообразно-символическим» значением, очень похожим на то, которое он приписал субботе еврейской? Эту неопределенность, которая и была причиной бесконечных споров, можно проследить и в учениях последователей Кальвина. Например, Захарий Урсин, составитель известного протестантского вероисповедания, известного как Гейдельбергский катехизис (1563), говорит, что «седьмой день суббота была определена Богом от начала мира как знак того, что человек по Его примеру должен покоиться от своих трудов», и «хотя церемониальная суббота была отменена в Новом Завете, моральная все же остается и распространяется на нас так же, как и на остальных» (182). Эта позиция ревностно отстаивалась в монументальном труде Доктрина о субботе, написанном в 1595 г. известным английским пуританином Николасом Боундом (183), а также в других конфессиональных документах, таких, как материалы Дортского Синода (1619) (184) и Вестминстерское вероисповедание (1647) (185).

Эти и подобные им документы не могут дать внятного объяснения искусственному и произвольному разграничению между так называемым моральным (постоянным, вечным, естественным) аспектом субботы, который был перенесен на воскресенье, и ее церемониальным (условным, временным, Моисеевым) аспектом, якобы упраздненным Христом. Допустим, мы согласимся, что обособление седьмого дня - это церемониальный аспект субботы, призванный помочь евреям помнить о сотворении и хранить духовный покой. В таком случае мы закрываем глаза на то, что христиане не меньше евреев нуждаются в подобной помощи. Это означает также, что христиане так и останутся в недоумении, почему они посвящают один день недели поклонению Богу. Р. Бокхэм признает существование подобного замешательства, когда отмечает: «У протестантов середины шестнадцатого столетия не было определенного мнения относительно того, почему они соблюдают воскресный день, впрочем как и у большинства христиан во все века» (186).

Неразрешенные противоречия между моральным и церемониальным аспектами четвертой заповеди стали причиной постоянно возникающих споров по поводу взаимосвязи заповеди о субботе и воскресенья. Воистину субботе не давали покоя. Разделение субботы на моральный и церемониальный аспекты привело к появлению двух противоположных взглядов на воскресенье. Например, в Нидерландах вокруг двух этих взглядов шли жаркие дебаты в течение десяти с лишним лет после Дортского Синода (1619). С одной стороны, такие голландские богословы, как Виллем Тиллинк, Вильям Амес и Антониус Валеус, выпустили серьезные трактаты в защиту происхождения субботы от творения, обосновывая тем самым применение четвертой заповеди к воскресенью (187). С другой стороны, известный богослов Франциск Гомар дал им развернутый ответ в виде Исследования значения и происхождения субботы и анализа установления дня Господня (1628), где он настаивает на происхождении субботы от Моисея и, соответственно, на церковном происхождении воскресенья (188).

В разных странах время от времени вспыхивают споры по поводу двух этих противоположных взглядов (189), и им не видно конца. Обо этом красноречиво свидетельствует недавняя публикация двух исследований. Первое издано Вилли Рордорфом (1968) (190), а второе - Роджером Беквитом и Уилфридом Стоттом (1978) (191). Рордорф высказывает тезис о том, что суббота вовсе не закон, установленный от творения и обязательный для христиан, а «социальный институт», введенный после обоснования евреев в Ханаане и упраздненный Христом. Таким образом, он совершенно отделяет воскресенье от четвертой заповеди, считая его исключительно христианским установлением, введенным для празднования воскресения Христова посредством Вечери Господней (192). Разорвав все связи с заповедью о субботе, Рордорф сводит воскресенье к богослужебному часу, который можно планировать в соответствии с потребностями современной жизни. Легко догадаться, как это должно выглядеть на практике. Если в полной мере воплотить это положение в жизнь, оно могло бы стать «смертным приговором воскресенью» (193), поскольку со временем даже час богослужения, скорее всего, выпал бы из плотного графика современных людей.

Беквит и Стотт в своей книге Сей день: библейская доктрина христианского воскресенья (1978) ставят под сомнение тезис Рордорфа. Они заявляют, что суббота была установлена при творении, а Христос не отменил, но принял и прояснил ее смысл, после чего субботой воспользовались апостолы при разработке концепции дня Господнего (194). Далее они заключают, что «если рассматривать день Господень с точки зрения всего Нового Завета, то можно с уверенностью сказать, что он представляет собой христианскую субботу, новозаветное исполнение того, на что указывала ветхозаветная суббота» (195). Таким образом, по их мнению, суббота это не просто час богослужения, как утверждает Рордорф, но «целый день, отделенный как святой праздник… для богослужения, покоя и дел милосердия» (196). На данный момент мы не ставим перед собой задачу опровергнуть взгляды Рордорфа, Беквита и Стотта, которые, как я показал в опубликованной мною диссертации, основываются на некоторых необоснованных утверждениях (197). Мы лишь обращаем внимание читателя на то, что споры по поводу происхождения и природы субботы далеко не исчерпаны. Однако это не просто академический диспут, он касается значения и насущности субботы в жизни христиан.

Выводы

По проведении нами краткого исследования библейских и исторических свидетельств, касающихся происхождения субботы, напрашиваются три основных вывода. Во-первых, Священное Писание однозначно и единодушно утверждает: суббота была установлена при творении. Во-вторых, самые авторитетные и самые древние еврейские документы прослеживают происхождение субботы плоть до последнего дня недели творения. В-третьих, на протяжении истории христианства происхождение субботы от творения находило значительную поддержку не только у субботствующих христиан, но и среди верующих, которые придерживаются воскресенья и отстаивают субботу как закон, установленный при творении, стремясь наделить воскресенье статусом христианской субботы. Наступление на субботу как домоисеево установление идет по двум фронтам: со стороны христиан, выступающих против законнического соблюдения заповеди о субботе, а также со стороны критически настроенных исследователей, отвергающих историчность Пятикнижия и особенно той его части, где говорится о творении.

Не будем, однако, углубляться в рассуждения о том, какой из взглядов получил большую поддержку в процессе развития христианской доктрины, ибо приверженность большинства верующих или богословов тому или иному учению не может служить критерием и принципом библейского истолкования (герменевтики). Наше исследование имеет целью показать, что вера в субботу творения уходит корнями и в Писание, и в историю. Отвергать это учение, заклеймив его как «законнический предрассудок, не соответствующий представлениям современной науки», значит обманывать самих себя, ибо подобное отношение не может быть достаточным основанием для развенчания любой библейской заповеди или освобождения христиан от ее соблюдения.

Наши поиски привели нас к заключению, что, согласно однозначному свидетельству Писаний, суббота возникла на заключительном этапе творения, и знаменует собой начало истории человечества. Какие практические последствия может иметь это библейское учение для христианской веры? Во-первых, это означает, что соблюдение субботы - вовсе не церемониальный закон, учрежденный на определенный срок и только для евреев, а вечная заповедь, распространяющаяся на всех сотворенных существ (198). Во-вторых, это означает, по удачному выражению Элизабет Е. Платт, что «мы уходим корнями в субботу; мы принадлежим ей от начала мира и будем принадлежать всю вечность» (199). В-третьих, это означает, что древние наши корни были безусловно благими по своей природе, поскольку мы ведем свое происхождение от Самого Бога. И, наконец, это означает, что наш мир и наше бытие имеют немалую ценность, поскольку они возникли не по воле случая, а как творение любящего Бога (200).

К сожалению, мы живем уже не в совершенном начале, а в несовершенной середине: в эпоху несправедливости, корысти, насилия, разложения, страдания и смерти. В гуще хаоса и беспорядка, которыми отмечен наш век, мы ищем определенности, смысла и надежды. Суббота приносит нам уверенность и надежду. Каждую неделю она заверяет нас, что наше происхождение и наша участь тесно связаны с Богом. Она дает нам ощущение преемственности с прошлым и надежду на будущее. Она предлагает нам обрести покой в Боге, пока мы еще живем в этом беспокойном мире в ожидании окончательного (и, однако же, бесконечного) Божьего покоя (Евр. 4:9), для которого мы и были сотворены. Такова весть, которую несет нам суббота творения: Благая весть о корнях человечества.

Глава 2. Суббота - Благая весть о совершенном творении

Зачастую стоимость вещи определяется тем, из чьих рук она вышла. Подлинник «Тайной вечери» кисти Леонардо да Винчи ценится намного выше, чем тысячи его копий и репродукций, хотя они не испещрены трещинами и краски их не потускнели от времени. И все потому, что оригинал Леонардо, несмотря на плохую сохранность, - это творение непревзойденного мастера. Подобным же образом и ценность нашего мира и нашей жизни заключена не в нынешнем его состоянии беспорядка и упадка, но в их изначальном совершенстве и будущем возрождении. Суббота служит нам напоминанием и о том, и о другом. Во 2-й главе мы будем говорить о Субботе -Благой вести о совершенном творении.

В предыдущей главе мы выяснили, что суббота уходит корнями в творение и знаменует его окончание и начало истории человечества. А что суббота говорит нам о характере Творца и о качестве Его творения, о взаимоотношениях между Создателем и Его творениями? В этой и последующих главах мы и будем исследовать данный вопрос.

Часть 1. Благая весть о субботе творения

1. Масштабы субботы творения

Прежде чем обратиться к благой вести о субботе творения, нелишне будет вкратце рассмотреть некоторые ее функции, о которых говорит Писание. В четырех разных текстах проведена четкая связь между субботой и творением. В первом - Быт. 2:2, 3 - седьмой день представлен как величественное завершение недели творения. «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал».

Три других текста (Исх. 20:11; Исх. 31:17; Евр. 4:4) связаны с этим первым упоминанием субботы творения, но выполняют иные функции. В Исх. 20:11 суббота творения представлена как богословское основание для четвертой заповеди, которая предписывает шесть дней работать, а седьмой - покоиться. «Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его».

В Исх. 31:17 суббота творения дана как основание не только для непрекращающегося ее соблюдения («в роды свои» - ст. 13-15), но и для отношений «завета вечного»: «Это - знамение между Мною и сынами Израилевыми навеки, потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмой почил и покоился» (ст. 17). И наконец в Евр. 4:4 цитируется часть стиха из Быт. 2:2 («и почил Бог в день седьмой от всех дел Своих»), чтобы показать универсальный характер субботнего покоя, охватывающего все благословения спасения, которые можно обрести, лично войдя в «Божий покой» (Евр. 4:1, 3, 5) (1). Упоминание о субботе творения, призванное подчеркнуть важность четвертой заповеди, серьезность завета и универсальность спасения, говорят о том огромном значении, которое придает ей Библия. Почему же суббота играет такую жизненно важную роль в истории спасения? В поисках ответа на этот вопрос обратим наше внимание на смысл субботы в повествовании о творении и на то, как суббота отражается на взаимоотношениях между Богом и человеком.

2. Благая весть о совершенном творении

Одна из функций седьмого дня в повествовании о творении вполне очевидна: он служит заключительным этапом Божьего творения, провозглашая его абсолютно совершенным и законченным. Это его значение выражено в частности посредством семеричной структуры повествования, использованных терминов и функции Божьего покоя. Давайте рассмотрим каждый из этих трех элементов в названном порядке.

Семеричная структура. Рассказ о творении (Быт. 1:1-2:3) раскрывает удивительную симметрию, выстроенную вокруг числа семь (и кратных ему чисел), которая используется и для структурирования повествования, и для передачи его многочисленных деталей. Например, древнееврейский оригинал Быт. 1:1 содержит семь слов, а второй стих - четырнадцать, то есть дважды семь. Три существительных, которые встречаются в первом стихе, а именно: Бог (’Elohim), небеса (šamayium), земля (’eres) повторяются в рассказе неоднократно: Бог - 35 раз, то есть пятью семь, земля - 21 раз, то есть трижды семь, и небеса (или твердь - raqia‛) - также 21 раз, то есть трижды семь. В повествовании о четвертом дне (Быт. 1:14-18) семь раз упоминается свет (’or), и те же семь раз употребляется выражение хорошо (причем седьмой раз - хорошо весьма - Быт. 1:31) (2). И что особенно важно - седьмой и последний раздел (Быт. 2:2, 3), который повествует о седьмом дне, выстроен в древнееврейском оригинале из «трех последовательных предложений (три - для усиления), каждое из которых состоит из семи слов и содержит словосочетание седьмой день в середине» (3).

1. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал (ст. 2а, в дневнееврейском - семь слов).

2. И почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал (ст. 2б, в древнееврейском - семь слов).

3. И благословил Бог седьмой день, и освятил его (ст. 3а, в древнееврейском - семь слов).

Следует отметить, что число семь не только звучит постоянным мотивом в рассказе, но и образует своего рода каркас всего повествования. После вводного предложения (Быт. 1:1) рассказ разделен на семь отрывков, каждый из которых говорит об одном из семи дней творения. Повторяющееся предложение: «И был вечер, и было утро: день один… (второй…третий…)» обозначает логическое деление повествования, которое достигает кульминации в седьмом дне. О последнем говорится трижды, чтобы, по всей видимости, подчеркнуть его функцию как цели, результата и венца всего творения. Семеричная структура повествования о творении более четко представлена на следующей диаграмме:

Литературная структура повествования о творении - Бытие 1:1-2:3

И был вечер, и было утро:…………………………………день один (1:5)

И был вечер, и было утро:………………………………день второй (1:8)

И был вечер, и было утро:……………………………день третий (1:13)

И был вечер, и было утро:………………………день четвертый (1:19)

И был вечер, и было утро:………………………………день пятый (1:23)

И был вечер, и было утро:……………………………день шестой (1:31)

И совершил Бог… дела Свои…………………….к седьмому дню (2:2а)

И почил……………………………………………..в день седьмой (2:2б)

И благословил Бог……………………………………седьмой день (2:3а)

Структурирование повествования по шести дням с кульминацией на седьмом (которая повторяется трижды для большего усиления) показывает, как это убедительно продемонстрировал Николя Негретти в проделанном им структурном анализе этого отрывка, что цель семеричной структуры - суммировать в седьмом дне достижения всех шести промежуточных дней (4). Седьмой день, как указывает Негретти, «завершает, доводит до совершенства и превосходит предыдущие шесть дней» (5).

Почему же структура и многие детали рассказа о творении основаны на числе семь? Причину тому следует искать в символическом значении, которое оно имело как для израильтян, так и для язычников. Недавние исследования применения числа семь показали, что оно использовалось как в библейской, так и в древней ближневосточной литературе для выражения значения завершенности и совершенства (6). Каким образом число семь приобрело такое значение? Скорее всего, в результате ассоциации с седьмым днем творения (7). Другими словами завершенность и совершенство, приписываемые седьмому дню творения, были перенесены на общее употребление числа семь.

В шумеро-аккадской и угаритской эпической литературе можно обнаружить множество примеров, когда число семь использовалось для построения композиции с целью довести то или иное действие до высшей точки или завершения (8). Одна из угаритских табличек представляет собой образец антитетической структуры (последовательности из шести дней, которой противопоставлены события заключительного, седьмого дня), схожей с библейским рассказом о творении. «Поход один день и второй, и третий и четвертый день, и пятый и шестой - и вот! На рассвете седьмого ты прибыл к Великой Удум, к Удум Величайшей» (9).

Этот эпизод напоминает нам историю о взятии Иерихона, когда воины обошли его вслед за семью священниками с семью трубами семь раз. «В седьмой день встали рано, при появлении зари, и обошли таким же образом вокруг города семь раз; только в этот день обошли вокруг города семь раз. Когда в седьмой раз священники трубили трубами… Народ воскликнул… и обрушилась стена города до своего основания» (Ис. Нав. 6:14, 15, 19, курсив мой). Семеричная структура здесь явно выполняет функцию подведения итога. Шествие вокруг городских стен в течение шести дней послужило прелюдией к драматической развязке в седьмой день. Завершенность всей этой истории подчеркивается не только посредством контраста между образом действий израильтян в шесть дней и их действиями в седьмой, но и семикратным обходом городских стен в седьмой день. Это действие повторяется семь раз в седьмой день, чтобы подвести итог и завершить то, что совершалось предыдущие шесть дней. На это указывает тот факт, что именно «в седьмой раз... народ воскликнул, и затрубили трубами... И обрушилась стена города до своего основания» (Ис. Нав. 6:15, 19).

Можно привести множество других библейских примеров, когда число семь используется для выражения полноты, завершенности и совершенства (10). Петр, например, ожидал услышать от Христа похвалу за свое предложение прощать ближнего до семи раз, то есть до числа, указывающего на совершенство. Христос ответил ему, используя то же число, но предложил Петру умножить его на семьдесят (см. Мф. 18:21-23). Урок очевиден: совершенное прощение не знает числовых ограничений.

Этого краткого экскурса в символику числа семь вполне достаточно, чтобы понять, почему это число выступает в качестве лейтмотива и как бы обрамляет историю творения. Будучи символом завершенности или совершенства, оно призвано возвысить значимость седьмого дня как вестника совершенства Божьего творения.

Слова. Данный аспект субботы еще более усиливается терминами, используемыми для описания празднования первой субботы (Быт. 2:2, 3). Для наглядности мы предлагаем таблицу частоты употребления этих слов:

Частота употребления терминов, встречающихся в Быт. 2:2, 3

Бог (’Elohim)………………………………………………………..три раза

Седьмой день (yom haššebi‛i)………………………………………три раза

Дело Его (mela’kto)………………………………………………....три раза

Делал (‛asah).………………………………………………………три раза

Почил (yišbot)…………………………………………………….....два раза

Завершил (yekal)……………………………………………………один раз

Благословил (yebarek)………………………………………………один раз

Освятил (yeqaddeš)………………………………………………….один раз

Творил (bara’)……………………………………………………….один раз

Из этой таблицы видно, что первые четыре слова, а именно: Бог, седьмой день, дела и делал встречаются чаще остальных, повторяясь три раза. Почему эти четыре термина употребляются трижды? Видимо потому, что они занимают центральное место в содержании этого библейского отрывка. Тройное повторение используется в Библии для того, чтобы подчеркнуть важность того или иного действия. Аароново благословение, к примеру, имеет тройную структуру, чтобы подчеркнуть его полноту (Чис. 6:23-26). В нашем же случае тройное ударение делается на Боге, на том, что Он сделал в седьмой день, с упоминанием о Его делах в предшествующие шесть дней. Что сказал Бог о «делах Своих» в седьмой день? Три глагола характеризуют оценку, данную Богом Своему творению в седьмой день: «делал» (повторяется три раза), «совершил», «сотворил». Следующие три слова говорят о том, как Бог отметил Свои величественные свершения - Он «почил… благословил… и освятил» седьмой день. Значимость этих последних глаголов мы рассмотрим позже, а сейчас отметим - они подчеркивают, что в седьмой день и посредством седьмого дня Бог провозглашает благую весть о том, что Его творение «совершено», то есть полностью закончено.

Божий покой. Чтобы подчеркнуть важность столь замечательной вести, этот отрывок сообщает нам о том, что Бог сделал в седьмой день нечто особенное. Что же именно? В Быт. 2:2, 3 дважды говорится о том, что Бог «почил». В ближневосточных мифах о сотворении божественный покой (имеющий специальное название - otiositas), который обычно подразумевает установление прочного мирового порядка, достигался, как правило, устранением шумных, дестабилизирующих ситуацию богов или же сотворением человека (11). Например, в вавилонском эпосе о сотворении Энума элиш бог Мардук говорит: «Подлинно сотворю я человека-дикаря, он будет служить богам, дабы избавить их от забот!» (12) Однако в субботу творения Божественный покой осуществляется не за счет покорения или уничтожения соперников и не за счет эксплуатации труда человека, но благодаря завершению совершенного творения. Бог покоился в седьмой день не для того, чтобы завершить Свои творческие труды, но потому, что Его труд уже был «совершен» (Быт. 2:2, 3). Как выразился Нильс-Эрик Андреасон «не покой (успокоение от работы) завершает творение, но оконченное творение приводит к покою и субботе» (13).

Всякий добросовестный мастер работает над своим произведением, пока не приведет его в полное соответствие со своим замыслом, и тогда он прекращает над ним работать. Подобным же образом, только в гораздо более высоком смысле, и Бог, завершив сотворение мира, воздержался от творческих дел в седьмой день. В этом собственно и заключается смысл древнееврейского глагола šabat, который дважды переведен как «почил». Более точно он переводится, как «остановиться, воздержаться, прекратить делать что-либо». Впрочем, для обозначения покоя от физического труда в древнееврейском языке используется другой глагол, а именно nuah, который принято переводить как «покоиться». Этот глагол встречается в Исх. 20:11, где устанавливается соотношение между работой и отдыхом по Божественному образцу в виде заповеди шесть дней работать, а в седьмой - отдыхать. В Быт. 2, однако, употреблен глагол šabat, потому что функция Божественного покоя здесь иная. Он исполняет космологическую, а не антропологическую функцию. Другими словами, он раскрывает не причину, почему человек должен покоиться, а отношение Бога к Своему творению. Он считал его завершенным и совершенным; и, чтобы подтвердить это, Бог упокоился.

Эта функция Божественного покоя была признана многими учеными. Карл Барт, например, отмечает: «В Быт. 2:2 мы читаем, что в седьмой день Бог-Творец завершил Свой труд тем, что “почил”. Это означает, что Бог прекратил Свою творческую деятельность как таковую. Он положил предел как Себе, так и Своему творению. Он был вполне доволен тем, что сотворил именно такой мир, прославился как Творец именно в этом деле рук Своих. У Него не было оснований продолжать творить дальше. Другие миры Ему были не нужны. Он увидел, что все сотворенное Им было ”хорошо весьма“ (Быт. 1:31)» (14). «Когда сотворение завершилось созданием человека, достигло своего апогея, обрело смысл в появлении человечества, Бог успокоился на седьмой день от всех дел Своих, которые Он делал. Обозрев Свое творение, Он увидел, что все, созданное Им, хорошо весьма и потому не нуждается в дальнейшем совершенствовании» (15).

Дитрих Бонхефер говорит, что «библейский ”покой“ действительно обозначает больше, чем просто ”отдых“. Он означает покой по окончании работы, он означает завершенность, он означает совершенство и мир, в котором покоится творение» (16). Можно сказать, что сопоставив Свою творческую деятельность и ее окончание, Бог провозгласил Благую весть о том, что последние штрихи уже сделаны, ибо все, что сотворил Бог, Он сделал «хорошо весьма» (Быт. 1:31).

Так что же, весь седьмой день Бог простоял не шелохнувшись перед Своим удивительным и весьма активным творением? Трудно поверить, что деятельный Бог может провести весь день в неподвижности. В следующей главе пойдет речь о том, что Бог, почив от дел, тем самым показывает Свое желание быть со Своим творением, чтобы отдать сотворенным существам не только этот мир, но и Самого Себя. А пока нам нужно принять к сведению добрую весть, которую провозглашает суббота в повествовании о творении посредством числа семь, выразительной терминологии и образного ряда, изображающего Божественный покой. Это обнадеживающая Благая весть о том, что мир и все, что его населяет, появился не в искаженном виде и не случайно, но был создан Самим Богом и наделен совершенством.

Часть 2. Как отмечать день окончания Божьего творения

Как мы должны отмечать субботний день и Благую весть о совершенном Божьем творении? В чем значимость этого праздника для нашей личной жизни и для наших отношений с Богом, с природой и с ближними? В последующих главах мы постараемся ответить более подробно на поставленные вопросы, а пока выскажем по этому поводу три предположения.

1. Покоиться, как если бы вся работа была выполнена

Прежде всего, отмечать завершение и совершенство Божьего первоначального творения можно, покоясь в субботу так, как если бы вся наша работа была выполнена. Эта мысль может показаться далекой от реальности, ибо очень часто к концу трудовой недели многие наши планы так и остаются неосуществленными. Нередко случается так, что, несмотря на все наши усилия, за шесть дней нам удается сделать только часть запланированного. Как же тогда нам праздновать субботу, покоясь так, как если бы все наши дела были выполнены? Ответ следует искать в самой функции субботы - придать «завершенность» нашим несовершенным делам и несовершенной жизни. В раввинистическом комментарии на Исх. 20:9 («Шесть дней работай и делай всякие [все] дела твои») есть намек на эту функцию субботы: «Возможно ли для человека сделать все дела свои за шесть дней? Не остается ли наша работа постоянно незавершенной? В этом тексте заключен такой смысл: покойся так, как если бы все твои дела были сделаны; или же иное толкование: Покойся даже от мысли о работе» (17).

И действительно суббота, как правило, наступает гораздо раньше, чем мы ее ожидаем, и нам становится не по себе оттого, что мы опять не сделали то, что планировали. Подобные неудачи постоянно напоминают нам о нашей человеческой ограниченности, в то время как суббота, давая нам возможность, отстраниться от повседневных дел, вызывает у нас чувство завершенности не только нашей работы за предыдущие шесть дней, но и самой нашей жизни. В какие-то недели нам удается сделать больше, в какие-то - меньше, но какими бы ни были результаты наших усилий, каждую субботу Бог приглашает нас отпраздновать Его творческие и искупительные свершения, войдя в Его субботний покой. Бог приглашает нас прервать повседневную рутину и покоиться так, как если бы вся наша работа была выполнена, чтобы нам войти в радость Его «совершившихся» творения и спасения (Быт.2:2, Ин. 19:30). Это подчеркивается и в четвертой заповеди, где завершение творческой работы Бога в шесть дней и Его покой в седьмой день даны как основание для людей следовать этому примеру (Исх. 20:8-11).

Как нам прославлять в субботу Бога за Его удивительные свершения, если душу нашу переполняет недовольство собой из-за работы, которая так и осталась неоконченной? Поэтому посредством субботы Бог предлагает нам посмотреть на нашу работу в свете Его свершений. Он как бы говорит нам: «Какими бы ни были плоды вашего труда, покойтесь в субботу так, словно все ваши дела сделаны, ибо довольно для вас благодати Моей». Чувство завершенности, которое привносит празднование субботы в нашу жизнь, дает смысл и направление нашему существованию, которое в противном случае было бы монотонным, бессмысленным и ограниченным. Люди с трудом переносят однообразную жизнь, которая не знает ни перерывов, ни остановок. Как студенту нужны тесты и экзамены через определенные промежутки времени, чтобы определить уровень своих знаний, так и христианину нужны еженедельные субботы, чтобы открыть для себя радость, направление и значимость собственного существования.

Пасифико Масси тонко подмечает, что, «отстранившись от повседневных дел и прекратив на время трудиться, человек получает возможность принять на себя обязанности священника сотворенного мира. Именно для этого и был создан святой день, чтобы человек мог осуществлять свое священство, вознося хвалу Богу - разумную, светлую, исполненную любви» (18). Смелая мысль! Суббота не только придает завершенность нашей несовершенной и неоконченной работе, но и поднимает нас до уровня, позволяющего нам стать священниками, которые празднуют Благую весть субботы, вознося Богу хвалу за то, что Он сделал для нас, в нас и через нас. То, что мы приносим Богу в субботу не только хвалу, но и наши трудовые достижения, придает субботние свойства предшествующим рабочим дням.

2. Возрождать веру в совершенного Творца

Основание для истинного поклонения. Во-вторых, праздновать совершенство первоначального творения Божьего можно, возрождая нашу веру в Бога как нашего совершенного Творца. Вера в Бога как Творца - это краеугольный камень христианской религии. Апостольский символ веры, который принимают и исповедуют большинство христиан, начинается такими словами: «Верую в Бога Отца, Всемогущего Творца неба и земли - creatorem caeli et terrae» (19). Эта вера восходит к первым строкам Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1). Праздновать субботу значит поддерживать это основополагающее библейское учение, исповедуя не только на словах, но и на деле веру в Бога как совершенного Создателя. Это значит признать тот факт, что само существование нашего мира есть исключительно дар Бога. Джордж Эллиот весьма красноречиво пишет, что «суббота служит вечным свидетельством против атеизма, который отвергает существование Бога как личности, против материализма, который отрицает, что корни видимой Вселенной уходят в невидимое, и против секуляризма, который отвергает потребность в богопоклонении. Она символически напоминает о той творческой силе, которая словом вызвала все к существованию, о той мудрости, которая устроила гармоничное бытие мира, и о той любви, которая сотворила и провозгласила все ”весьма хорошим“. Она стоит, как вечный страж человека, оберегающий его от духовной немощи, которая повсеместно приводит его к отрицанию сотворившего его Бога либо к обожествлению того, что сделано его собственными руками» (20).

Почему для серьезных взаимоотношений с Богом очень важна вера в Него как совершенного Создателя? Почему это исповедание изложено в первых строках символа веры и Священного Писания? Прежде всего потому, что никто не сможет полноценно поклоняться Богу, пока не признает Его своим совершенным Создателем. Поклоняться значит признавать, что Бог достоин принимать поклонение. Разве Бог был бы достоин хвалы, если бы не создал этот мир и все, что его наполняет, изначально совершенными? Станет ли человек нахваливать компанию, которая выпустила и продала ему машину с множеством неисправностей? Точно так же и у нас не было бы повода прославлять Бога, если бы дело рук Его не было от начала отмечено печатью совершенства или же Он не нес прямой ответственности за наше существование. Более того, как хорошо сказано Бартом, «если наша вера в сотворение ошибочна, несостоятельна и невозможна, значит, такова наша вера и в примирение и искупление» (21).

Возрождение веры в Творца. Почему вера в Бога как нашего совершенного Творца так часто ставилась под сомнение на протяжении всей истории человечества? На то есть разные причины. Древние политеистические народы (как и некоторые наши современники) предпочитали поклоняться тому, что можно увидеть и потрогать. Таким образом, солнце, луна, ветер и молния были в их представлении не творениями Бога, но сами боги. Для древних людей не стоял вопрос: «Есть ли Бог?»; они задавались вопросом: «Кто мой Бог?». Борьба за первенство между многочисленными богами затмевала веру в истинного Бога-Творца. В наше время есть иного рода причины неверия в Бога - Создателя изначально совершенного мира. Торжество научного и рационального мышления привело к повсеместному отвержению всей концепции существования сверхъестественного Бога. Основным фактором, способствовавшим такому изменению человеческого мышления от политеизма и монотеизма к агностицизму и атеизму, стала теория эволюции и ее влияние на естественные науки. Попытка объяснить происхождение земли и жизни на ней естественными и рациональными причинами привела не только многих светских, но и христианских мыслителей к отрицанию библейского учения о Божественной способности творить словом Его уст. Сейчас уже не задаются вопросом, кто есть Бог, но есть ли Бог вообще. Для многих «Бог мертв», а если и жив, то не имеет непосредственного отношения к происхождению мира и поддержанию его существования.

Почему же скептицизм по поводу Бога, сотворившего изначально совершенный мир, получил столь широкое распространение? Почему столь многие сегодня больше верят в теорию самопроизвольного возникновения жизни, чем в изначально совершенное творение? Может быть, господству скептицизма поспособствовало всеобщее отвержение седьмого дня субботы, этого памятника Божьего совершенного творения? Елена Уайт дает утвердительный ответ на этот вопрос. Она пишет: «Если бы повсюду соблюдали субботу, то не было бы ни идолопоклонников, ни атеистов, ни безбожников» (22). Это утверждение нуждается в некотором пояснении, поскольку механическое соблюдение дня, напоминающего о творении, не гарантирует как таковое принятие Бога как Творца. Можно со всей тщательностью соблюдать все предписания, связанные с этим днем, не понимая и не прилагая сердце к тому, что празднуешь. Однако факт остается фактом: скептицизм может быть и результатом забывчивости. Человек, пренебрегающий субботой как памятником творения, вполне может забыть и усомниться в Боге этого творения. Не то же ли происходит и во взаимоотношениях между людьми? Я был помолвлен перед женитьбой в течение четырех лет, и для меня этот срок казался вечностью, потому что большую часть времени меня с моей будущей женой разделял океан. В течение этой долгой разлуки у меня было искушение забыть ее, засомневаться в ней и в том, что она меня любит. И как же я преодолевал подступающий скептицизм? Я постоянно читал и перечитывал ее письма и разглядывал ее фотографии. Это помогало мне отогнать прочь сомнения и сохранять верность невесте. Подобным же образом суббота дает человеку еженедельную возможность преодолевать возникающий скептицизм, приглашая его «помнить» и соответственно обновлять свою веру в совершенного Творца.

В течение недели, когда мы пользуемся и восхищаемся сложными механизмами, сделанными человеческими руками, у нас возникает искушение во всем полагаться на человеческие достижения и ресурсы. Господь хорошо знал о реальной опасности того, что человек может утратить Творца из вида и вместо этого начать поклоняться изделиям своих рук. Поэтому в Своей Божественной заботе и мудрости Он установил седьмой день - субботу, чтобы уберечь Свое творение от этого бедствия - самопоклонения. Из недели в неделю каждую субботу Бог приглашает Свой народ услышать и отпраздновать Его Благую весть о Его совершенном творении, созерцая дела Его рук и обновляя тем самым свою веру в совершенного Творца. Поскольку эта жизненно важная функция субботы восполняет постоянную потребность человека, - сегодня более насущную, чем когда-либо - ее соблюдение не может быть отменено на каких-либо законных основаниях. Таким образом, попытка человека наделить любой другой день недели функцией творческой субботы, т. е. функцией символического напоминания, будет означать пренебрежение самим событием, которое она представляет.

3. Наслаждаться Божьим творением

Еженедельный праздник. В-третьих, обновленная вера в Творца дает возможность праздновать субботу, наслаждаясь красотой и совершенством Бога, проявляющимися в богопоклонении, в нашей жизни, в жизни других людей и в окружающем нас мире. Суббота приглашает нас не губить мир, а восхищаться его красотой. Она призывает нас взглянуть вверх сквозь мглу греха и страдания, омрачающих наш мир, и воскресить в себе удивление, радость и восторг, переполнявшие Адама и Еву.

Харвей Кокс утверждает, что тысячи людей на Западе обращаются сегодня к восточной технике медитации, потому что «она служит современным заменителем того, что некогда давало соблюдение субботы, и чего ныне уже нет» (23). Зачем обращаться к восточной медитации, которая основана на чуждом, небиблейском мировоззрении, когда суббота дает и подходящую среду, и веские причины для размышления, созерцания и наслаждения благим Божьим творением? Восточная медитация часто подталкивает к смене образа жизни, к полному уходу от печальных реалий этого мира. Суббота, со своей стороны, побуждает не к постоянной отстраненности от этого беспокойного мира, а лишь к еженедельному однодневному перерыву, чтобы взглянуть на Божественное царство порядка, чистоты и любви. Восприятие, обновленное таким образом, наделяет верующего надеждой, чтобы жить в нынешнем мире, верой ожидая мира грядущего, или, иначе говоря, жить в веке сем, готовясь к вечности.

Окно в вечность. Суббота позволяет испытать хотя бы частицу той радости, которая была у первых людей в Едеме. Она предлагает посмотреть на мир через окно в вечность. В иудео-христианской традиции суббота считается днем радости и ликования. Исаия называет субботу «отрадою» и днем, когда «будешь иметь радость в Господе» (Ис. 58:13, 14). Для создания праздничной атмосферы в субботу, евреи одевались в лучшие одежды, готовили особые блюда и настраивали свои мысли на особый лад. Поститься было нельзя, и даже семидневное оплакивание умерших надлежало прерывать (24). Многие христиане получают не меньшее удовольствие от субботы (25). Апостол Лука говорит, что весь народ обретал благословения от субботнего служения Христа и «радовался о всех славных делах Его» (Лк.13:17). Е. Уайт убедительно просит родителей делать все, что в их силах, чтобы «суббота… была самым радостным днем недели…и дети почитали ее отрадою, святым днем Господним, чествуемым» (26).

Как трудно бывает членам одной церкви понять радости, горести и прочие глубокие переживания, которые испытывают члены другой церкви! Чувство облегчения, мира и покоя, которое приносит суббота, невозможно понять, пока не испытаешь его сам. Авраам Хешель проницательно отмечает: «Седьмой день стоит как дворец во времени в царстве, которое принадлежит всем. Это не день, но атмосфера; это не иное состояние сознания, но иной климат; как если бы все вокруг изменило свой вид. Мы осознаем, прежде всего, себя внутри субботы, а не субботу внутри нас. Мы можем и не знать, правильно ли мы понимаем те или иные вещи, или насколько благородны наши чувства, но атмосфера этого дня окружает нас подобно весне, которая распространяется по земле без нашей помощи и без нашего ведома» (27).

Почему в субботу все как будто преображается и становится красивее и восхитительнее? Почему начинает казаться, говоря словами Малтби Бабкока, будто «природа вся поет и вокруг меня звучит музыка сфер»? Почему богослужения кажутся насыщеннее, люди доброжелательнее, пища вкуснее, женщины, мужчины и дети красивее душой и телом? Главным образом потому, что суббота это не только отрезок времени, но и духовный источник, позволяющий наслаждаться общением с Богом, людьми и окружающим миром. Обновляя веру в совершенного Творца и Искупителя, суббота дает человеку возможность видеть все не только таким, как оно есть, но и таким, каким оно должно быть изначально и каким будет в конце, как если бы мы на целые сутки одевали очки, которые делают плоское изображение трехмерным. Те, кого суббота не радует, а угнетает, подсознательно воспринимают ее как отрезок времени и не принимают Благой вести, которую она несет. Они не обновляют свою веру в совершенного Творца и не позволяют Спасителю привнести Его покой в их беспокойную жизнь. И потому суббота для них - бремя, а не благословение, день уныния, а не радости, напоминание о том, что не сделано, а не Благая весть о том, что приносит наслаждение. Но для христианина, любящего Господина субботы и принимающего ее Благую весть, суббота - это день радости и торжества. Это день, когда он празднует удивительные Божьи свершения в мире и в своей жизни. Когда наступает вечер пятницы, он с благодарностью говорит: «Слава Богу - суббота». Он радуется при мысли, что пришла еще одна суббота, когда можно вкусить и познать, как благ Господь, когда можно поблагодарить Его за дела ушедшей недели, когда можно обновить свою веру и посвящение совершенному Творцу и Спасителю, когда можно воспеть песнь псалмопевца: «Ибо Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим; я восхищаюсь делами рук Твоих. Как велики дела Твои, Господи! дивно глубоки помышления Твои!» (Пс. 91:5, 6 - песнь на день субботний), когда можно праздновать Благую весть о Божьем совершенном творении.

Глава 3. Суббота – Благая весть о Божьей заботе

«Тебе до меня нет никакого дела! Иначе ты проводил бы со мной больше времени и дарил бы мне открытки и цветы». Подобные жалобы, нередко раздающиеся из уст влюбленных, отражают потребность человека в постоянном заверении в том, что он не безразличен своим ближним. Люди хотят получать такое заверение не только от родных, но и от начальников, учителей, врачей, чиновников и товаропроизводителей. Всем нам хорошо известно, что товары, на которые нет гарантии, ценятся меньше. И потому производители, хорошо осознавая данную человеческую потребность, снабжают свою продукцию разного рода гарантиями. Люди нередко говорят: «Что мне нравится в моей машине - так это отличное гарантийное обслуживание, которое предоставляет мне мой автосалон».

Стремление иметь уверенность в чьем-то участии и заботе не ограничивается только горизонтальными отношениями - человек-человек, но охватывает также и вертикальные отношения - человек-Бог. В глубине души человек постоянно ищет ответа на вопрос: «А есть ли Богу до меня хоть какое-то дело? Откуда мне знать, что Ему действительно небезразлична моя участь?» Повсеместный недостаток уверенности в том, что Бог заботится об этом мире и о жизни каждого человека в отдельности, можно рассматривать как один из самых глубоких кризисов современного христианства. Лозунг «Бог умер», который нашел отклик в некоторых христианских кругах, объясняет постигшее многих разочарование. У людей такое чувство, что если Бог и есть, то Он в лучшем случае «хозяин, которого нет дома».

Невыразимые страдания и гибель миллионов людей, пережитые человечеством в минувшем столетии результате двух мировых войн, бесконечные вооруженные конфликты, геноцид и многочисленные природные бедствия - вот лишь немногие причины, приведшие к повальному скептицизму в отношении существования милосердного Бога. К тому же способность современной науки решать неразрешимые для предыдущих поколений проблемы привела к тому, что многие люди стали уповать на человеческие возможности, а не на Божественное провидение. Любая попытка понять эти и другие веские причины господствующего неверия в Божье участие в человеческих делах выйдет далеко за пределы нашего исследования (1). Мы же сосредоточим наше внимание на том, какую роль может сыграть суббота в восстановлении уверенности в том, что Бог заботится обо всех людях.

В предыдущей главе мы увидели, что суббота несет верующему уверенность, что Бог - его совершенный Творец. Это заверение само по себе есть откровение заботы Творца о Своем творении. Что может быть прекраснее, чем осознание того, что ты - плод деятельности совершенного Творца! Но одно лишь знание о своем происхождении вовсе не обязательно удовлетворит насущную потребность человека в заверении, что Бог заботится о нем сейчас и здесь. Почему? Главным образом потому, что творение - это Божественное деяние, совершенное в далеком прошлом, и потому оно не всегда оказывает непосредственное влияние на настоящее, то есть на нашу насущную потребность в уверенности, что мы не безразличны Богу. Однако масштаб субботы не исчерпывается одной лишь вестью о совершенном творении. Суббота провозглашает и прочие добрые вести, которые, если ими не пренебрегать, помогают преодолеть ощущение Божьего отсутствия в мире и в жизни человека. В этой главе мы рассмотрим три из них, которые можно обозначить следующим образом: 1) благословение субботы, 2) освящение субботы, 3) образец для подражания в труде и отдыхе. В последующих главах мы представим другие аспекты Божьего попечения, явленного в субботе.

Часть 1. Благословение субботы

Благословение и освящение субботы Богом наглядно демонстрируют Его любовь и заботу о человечестве. В повествовании о творческой неделе Бог семь раз провозглашает Свое творение «хорошим» (Быт. 1:3, 10, 12, 17, 20, 25, 31) и трижды «благословляет» его. Троекратное благословение представлено «по восходящей». Вначале Бог благословил обитателей воды и небес, даровав им способностью к размножению (Быт. 1:22). Затем Он благословил мужчину и женщину, даровав им ту же способность, а вкупе с ней и владычество над прочим творением (Быт. 1:28-30). И, наконец, Он благословил и наделил святостью седьмой день субботу (Быт. 2:3; Исх. 20:11). Поскольку суббота была благословлена последней, она выражает и гарантирует всеобщее и полное благословение Божье всего живого и неживого творения.

1. Значение благословения субботы

В чем заключается важность благословений, излитых Богом на субботу, и как они выражают Божье попечение о человечестве? А может быть, это просто добрые пожелания, подобные благословениям, исходящим из уст людей? В Священном Писании Божьи благословения представляют собой не просто добрые пожелания, а конкретные заверения в плодовитости, процветании, счастье - короче говоря, в полноценной и насыщенной жизни. К примеру, первых людей Бог благословил такими словами: «Плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1: 28 ср. 9:1; 49:23-26). Так и в Аароновом благословении мы читаем: «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя!» (Чис. 6:24). Следовательно, в результате Божьего благословения человек получает охрану и уверенность в полноценной жизни. Это значение ясно выражено в словах псалмопевца: «Заповедал Господь благословение и жизнь навеки» (Пс. 132:3). Применительно к субботе это будет означать, что Бог, благословляя этот день, не просто мысленно пожелал человечеству добра, но дал ему вечное заверение в полноценной и насыщенной жизни (2).

Следует отметить, однако, что в Быт. 2:3 не раскрыт смысл благословения и освящения субботы. И это странно, ведь в большинстве случаев Божье благословение завершается разъяснением его содержания. Например: «И благословил их [животных] Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле» (Быт. 1:22). Примерно то же самое Бог сказал и Аврааму о его жене Сарре: «Я благословлю ее и дам тебе от нее сына; благословлю ее, и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее» (Быт. 17:16 ср. 9:1; 17:20). Что же касается благословения субботы, то во 2-й главе Книги Бытие ничего не говорится о том, что подобное благословение в себя включает. Возникает вопрос почему. Николя Негретти предлагает объяснение, которое представляется нам довольно убедительным. Он говорит, что сокровенный смысл святости и благословения субботы в Книге Бытие «остается запечатанным». Когда же снимается эта печать? По мере развития истории спасения (3).

2.Благословение субботы и манна

Загадка благословения и освящения субботы начинает приоткрываться в Книге Исход, где описывается становление Израиля как народа завета. С этого времени суббота увязывается не только с завершившимся творением, но и с новой нацией, которую Бог чудесным образом вызвал к существованию: «Смотрите, Господь дал вам субботу» (Исх. 16:29). Из космологического символа совершенного мира суббота превратилась в сотериологически-исторический символ Божьего плана спасения для Его народа. Таким образом, отныне закрепляется связь субботы со взлетами и падениями Божьего народа. В 5-й главе мы будем исследовать некоторые свойства и функции субботы в плане спасения.

Физическое насыщение. История с манной дает отправную точку для понимания природы изначального благословения субботы. Прежде всего, нельзя не заметить определенный параллелизм между повествованиями о сотворении и о манне. И то и другое имеют семидневную структуру; и то и другое свидетельствуют о совершенстве Божьих дел: о каждом дне творения сказано «хорошо», так же и о ежедневной порции манны сказано, что ее всем хватало (Исх. 16:18). В обоих случаях творческая деятельность прекращается в субботу: творение «совершено» (Быт. 2:2), а манна больше не выпадает (Исх. 16:25). В обоих случаях Божьи благословения изливаются именно на субботу: первый раз - посредством устного провозглашения (Быт. 2:3), второй раз - посредством сохранения манны (Исх. 16:24). В контексте бесплодной пустыни и ропота, возникшего из-за неспособности народа добывать пищу, чудо сохранения манны на протяжении всей субботы служит самым очевидным откровением природы субботних благословений, как Божьего дара, гарантирующего человеку физическое насыщение и жизнь.

Литературная структура повествования о манне выстроена так, чтобы сфокусировать внимание читателя на благословении, которым отмечена суббота. Начиная с первого упоминания о даре манны (Исх. 16:4), развитие сюжета идет по нарастающей, вплоть до заключительного провозглашения субботы (Исх. 16:29). Вначале о субботе ничего не говорится. Но это молчание постепенно нарушается - сначала указанием собирать определенную меру манны (Исх. 16:16, 17), а затем повествованием об испорченной и сохраненной манне (Исх. 16: 20-24). Эти события как бы подготовили почву для официального провозглашения субботы сначала Моисеем (Исх. 16:23, 25, 26), а затем и Богом (Исх. 16:28, 29). Некоторые детали представляют собой особую важность. Например, зачем нужно было определять каждому человеку именно по гомеру манны на день? Не для того ли, чтобы дать точные указания по двойному сбору манны в шестой день? Подобная точность была необходима, чтобы показать подлинность чуда, связанного с седьмым днем, когда, в отличие от других дней, излишки манны не портились (Исх. 16:24). В свою очередь это чудо должно было помочь людям принять и прочувствовать благословение и святость субботы. Это благословение заключалось в чудесном сохранении скоропортящейся манны и в духовном насыщении манной нетленной, а именно Словом Божьим.

Слово Божье. Почему в субботу манна не выпадала? Видимо, Господь хотел, чтобы в этот день люди обращали свой взор ввысь ради получения большего благословения, то есть не только пропитания для тела, но и обогащения души. Эта важная мысль проводится во Втор. 8:3, где Моисей увещевает израильтян не забывать благословений, полученных ими вместе с манной: «Он смирял тебя, томил тебя голодом и питал тебя манною…дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек».

В течение шести дней благословения Божьи изливались на израильтян в виде манны, а в седьмой день народ получал благословения в виде Божьего гласа, который нельзя было ни увидеть, ни пощупать. Бог просил их не выходить в субботу на поиски материальных благословений, но покоиться, довольствуясь тем, что они уже имеют, чтобы ничто не мешало им внимать Слову Бога. Подобное приглашение приобретает особое значение ввиду того, что в тот исторический период слух израильтян был больше настроен на египетский лад, чем на голос Божий. В стремлении восстановить разорванные отношения Бог посредством субботы учил Израиль открывать свое сердце для благословений Его Слова и Его присутствия. Можно сказать, что в широком смысле благословение субботы это и есть присутствие Самого Христа, «хлеба живого, сшедшего с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек» (Ин. 6:51). Благословением субботы, как отмечает Герхард фон Рад, «приготовляется путь для высшего блага, для блага, которым в конечном итоге обретается спасение» (4). В 5-й главе мы более подробно рассмотрим взаимосвязь между благословениями Бога и Его деяниями, направленными на спасение и достигающими своей кульминации в искупительном служении Христа. Что же касается вышеизложенных наблюдений, то их вполне достаточно, чтобы показать, как благословение субботы выражает Божью отеческую заботу о человечестве и дает человеку заверение в полноценной жизни.

Часть 2. священие субботы

За благословением субботы последовало еще одно незаурядное событие, в равной степени отражающее Божью заботу о Своем творении, а именно освящение субботы: «И благословил Бог седьмой день, и освятил его» (Быт. 2:3). Древнееврейский глагол yeqaddeš можно еще передать как «сделал святым» или «отделил». Использованная глагольная форма (Piel) несет как причинный, так и декларативный смысл. Это означает, что Бог провозгласил седьмой день святым и определил его быть средством достижения святости для человека (5). Следует отметить, что здесь впервые в Библии используется слово «святой», причем не в отношении материальных объектов, таких, например, как жертвенник, скиния или человек, а в отношении времени - седьмого дня.

1. Значение святости субботы

Что представляет собой «святость», которой Бог наделил субботу? Она не имеет отношения к структуре дня, поскольку суббота - это те же самые сутки, что и остальные шесть дней. Каким же образом такая обезличенная материя, как время, может быть наделена святостью? Книга Бытие не дает по этому поводу никаких объяснений. Как и в случае с благословением, освящение субботы представляет собой некую тайну, которая раскрывается по ходу истории спасения. И уже в Книге Исход, где ее святость подчеркивается несколько раз, значение субботы проясняется с помощью явного соотнесения ее святости с величественными проявлениями Божьего присутствия. Повествование о манне говорит о святости субботы, но по-прежнему не дает объяснений (Исх.16:23). Почему? Видимо потому, что на тот момент откровение Божьей славы было частичным и подготовительным в преддверии более полного ее проявления на Синае. Израильтяне должны были «предстать пред лицо Господа» (Исх. 16:9), но увидели лишь отблеск «славы Господней» в виде «облака» вдали, когда они «оглянулись к пустыне» (Исх. 16:10).

Святость субботы и Божье присутствие. На Синае проявление Божьего славного присутствия было многократным и весьма впечатляющим, принимая порой весьма грозный размах. Провозглашение Декалога, например, происходило в среде огня и громовых раскатов, сопровождавших проявление Божьей силы и Его присутствия (Исх. 19:16-19; 20:18, 19). С горы, освященной славным Божьим присутствием, Господь четко и недвусмысленно провозглашает субботу Своим святым днем: «Помни день субботний, чтобы святить его» (Исх. 20:8). Надо отметить, что эта заповедь не только начинается с приглашения помнить и святить субботу (ср. Втор. 5:15), но и заканчивается напоминанием о том, что ее святость зиждется на Божьем освящении этого дня еще при творении (Исх. 20:11). В древнееврейском оригинале в обоих случаях используется один и тот же глагол.

Зримое присутствие Божье на горе Синай имело целью приучить израильтян к осознанию Божьей святости, которая проявляется как во времени (суббота), так и в месте богопоклонения (скиния). Лейтмотив Божьей славы, как будет показано ниже, наличествует во всех этих факторах (Синай, суббота и скиния) и связывает их воедино. Израильтянам было велено приготовиться к встрече с Богом, к Его святому присутствию (Исх. 19:10, 11), когда «сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай» (Исх. 19:11). Приготовление заключалось в личном очищении (Исх. 19:10, 14) и в очерчивании границы вокруг горы (Исх. 19:12, 23), которую должна была окутать Божья слава. Здесь нельзя не заметить параллель со святостью субботы. Действительно, личное приготовление и проведение границы между обыденным и освященным временем является основным условием, необходимым для освящения субботы. Можно ли испытать святое Божье присутствие в субботу, не совершив необходимых приготовлений? Или возможно ли благоговеть в присутствии Бога в Его святой седьмой день, не проведя границы во времени, за которой должны остаться наши личные интересы и прихоти?

Осознание Божьего присутствия. Значение святости Божьей еще более проясняется на Синае, когда Бог призвал Моисея «в седьмой день» войти в облако и оказаться таким образом в непосредственном Его присутствии. «И взошел Моисей на гору, и покрыло облако гору, и слава Господня осенила гору Синай; и покрывало ее облако шесть дней, а в седьмой день воззвал Господь к Моисею из среды облака. Вид же славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий. Моисей вступил в средину облака и взошел на гору» (Исх.24:15-19, курсив мой). Общепризнанно, что седьмой день здесь обозначает субботу. Николя Негретти, к примеру, в своем литературном анализе этого отрывка показывает, как «структура, в центре которой суббота,…осуществляет стилистическую и хронологическую связь между явлением Божьей славы и началом Его откровения» (6). Ему вторит и Е. Уайт: «На седьмой день, то есть в субботу, Моисей был призван в облако» (7). Божье приглашение Моисею войти в седьмой день в Его славное присутствие приоткрывает скрытый смысл освящения субботы Богом при творении. Святость субботы объясняется вовсе не какими-то магическими свойствами, которыми якобы наделил ее Бог. Святость этого дня заключается в загадочном и величественном присутствии Бога, проявляющемся в субботу и через субботу в жизни Его народа.

Это содержание святости субботы раскрывается еще отчетливее через несколько глав, когда по окончании откровения с описанием скинии Бог говорит израильтянам: «Субботы Мои соблюдайте, ибо это - знамение между Мною и вами в роды ваши, дабы вы знали, что Я Господь, освящающий вас» (Исх.31:13). Святость субботы очевидным образом приравнивается к освящающему присутствию Бога с Его народом. Загадка освящения субботы при творении отныне открыта. Она заключается именно в присутствии Божьем, дарованном этому миру в Его последнем творческом акте: в освящении седьмого дня. В течение шести дней Бог наполнял землю живой и неживой природой, а в седьмой день Он наполнил ее Своим присутствием. Божье присутствие есть источник всякого благословения и счастья, обещанных субботой. Без Божьего присутствия жизнь человеческая подобна убегающей тени. Давиду была хорошо известна эта истина, и под бременем греха, разделившего его с Богом, он молился: «Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня» (Пс. 50:13). Будучи символом и гарантией Божьего присутствия в этом мире и в жизни человека, суббота представляет собой самое возвышенное выражение Божьей любви и заботы.

2. Святость субботы как связующее звено

Определение святости субботы как особого проявления Божьего присутствия указывает на ее функцию связующего звена между Богом и человеком. Пользуясь популярной богословской концепцией, это звено можно описать как встречу человека с Богом. Чтобы глубже понять значение этой функции субботы, мы рассмотрим связь, которую этот день проводит в Книге Исход между законом и благодатью и между скинией и израильским народом.

Связь между законом и благодатью. За провозглашением Декалога и различных гражданских и церемониальных законов (Исх. 21-23) следует откровение с подробными указаниями, касающимися возведения скинии (Исх.25-31). Скиния рассматривается как символ обитания Бога в среде народа (Исх. 25:8, 29:45) и как место, где будет совершаться обряд, обеспечивающий прощение их грехов (Исх. 29:36, 38; 30:10). Какое отношение имеет суббота к этим двум понятиям, то есть к закону и к благодати? В библейском повествовании седьмой день выступает связующим звеном между ними, поскольку именно в этот день Моисей «вступил в средину облака» (Исх. 24:18) и оказался в славном присутствии Бога, чтобы получить «скрижали каменные, и закон и заповеди» (Исх. 24:12) и «образец скинии» (Исх. 25:9). В этом контексте суббота функционирует как день, когда Божья забота явлена в откровении принципов поведения с одной стороны и в обрядах, связанных с искуплением и богопоклонением, с другой. Вот в чем заключается жизненно важный принцип: суббота - это день, когда Бог дает познание о Своей воле и одновременно ниспосылает благодать для ее воплощения в жизнь. Об этом же говорит и тот факт, что откровение о скинии заканчивается напоминанием о субботе как о знамении: «Я Господь, освящающий вас» (Исх. 24:15, 16).

В Книге Исход суббота связана со скинией еще и темой Божественной славы. Эта слава, явленная прежде на горе Синай в виде облака (Исх. 24:15, 16), позже переносится в скинию. И когда «окончил Моисей дело» (Исх. 40:33) возведения скинии, «покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию. И не мог Моисей войти в скинию собрания, потому что осенило ее облако, и слава Господня наполняла скинию» (Исх. 40:34, 35). Явление славы Господней в виде облака, впервые пережитое Моисеем «в седьмой день» на горе Синай (Исх. 24:16) и позже перенесенное в скинию, обеспечивает связь между освящением субботы при творении и освящением скинии в пустыне. Как сотворение мира завершилось его освящением в седьмой день посредством личного Божьего присутствия, так и сооружение места для богопоклонения завершается и венчается осенившим его Божественным присутствием (Исх. 40:34, 35).

Связующее звено между скинией и народом. Святость субботы, выраженная в Божественном присутствии, создает еще одно связующее звено между скинией и народом. Скиния служила наглядным заверением в том, что Бог обитает «среди сынов Израилевых» (Исх. 29:45; ср. 25:8). Подобным же образом и суббота должна была из поколения в поколение убеждать народ в том, что «Я Господь, освящающий вас» (Исх. 31:13). Освящение, производимое Божьим присутствием, совершалось как через субботу, так и через святилище. Присутствие Божье, осенявшее скинию на протяжении субботы, должно было стать личным переживанием каждого верующего. «Благодаря субботе, - пишет Самуэль Террьен, - уникальность святого места стала реальностью и для всего мира, и для каждого человека в отдельности» (8). Будучи Божьим святилищем во времени, суббота предоставляет каждому верующему возможность по-особому прочувствовать присутствие Божье независимо от обстоятельств жизни. И действительно, для многих верных всех веков, которые по причине болезни или неблагоприятных обстоятельств не могли поклоняться в святилище вместе с собратьями по вере, суббота воистину стала переносной скинией - тем днем, когда даже тюремная решетка не мешала Божьему присутствию освящать души верующих. Это помогает нам понять, почему после пленения и рассеяния, евреи, лишенные своего храма, стали устраивать собрания (синагоги), иногда даже на открытом воздухе (Деян. 16:13), где каждую субботу они исследовали Писание и молились (9). Сознание того, что Божье святое присутствие, явленное на святом месте (в храме, в церкви), благодаря субботе может стать внутренним, личным переживанием, побуждало сначала иудеев, а позже и христиан, собираться в святой Божий день пусть даже и немногочисленными группами, но с уверенностью в том, что «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20).

Я отчетливо помню многие субботы, которые я провел в Италии, в городке под названием Фано, в одиночестве поклоняясь Богу в своей комнате или на природе. Я был совсем юным и все лето продавал христианскую литературу, чтобы заработать себе на обучение. В течение недели мне приходилось сталкиваться с агрессивной враждебностью со стороны местных властей и духовенства, постоянно угрожавших мне наказанием за распространение недозволенной литературы; со стороны недоверчивых покупателей, боявшихся оскверниться книгами, которые я продавал; со стороны родственников, предоставивших мне кров, но считавших меня еретиком, которого нужно спасать от геенны огненной. Когда наступал вечер пятницы, я ликовал от одной мысли о том, что хотя бы на один день я могу забыть об окружавшем меня враждебном мире и войти в покой Божьего присутствия. В округе не было ни одного моего собрата по вере, поэтому я поклонялся Богу в уединении, но не в одиночестве, в тиши своей комнаты или в открытом поле. Поэтому суббота для меня, как и для множества верующих во все времена, была воистину переносной скинией, днем, когда перед Божьим лицом отступали на второй план все невзгоды и горести (10). И потому она снова и снова напоминает нам о Благой вести, что Бог заботится о нас.

Святость субботы и Еммануил. Несомненно, пришествие Христа в этот мир представляет собой наилучшее связующее звено, воссоединяющее человека с жизнью и присутствием Божества. Можно ли установить логическую связь между святостью субботы и воплощением Христа? Можно, если рассмотреть их соответствующие функции. Наверное, наиболее ярко цель воплощения выражена в двух именах, данных Господу при рождении: «Наречешь Ему имя Иисус; ибо Он спасет людей Своих от грехов их… И нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (Мф. 1:21, 23). Сопоставляя значение этих двух имен, можно сказать, что Христос пришел, чтобы снова дать жизнь Своему народу путем их воссоединения с Божьим присутствием.

Как данная цель воплощения Христа соотносится с целью сотворения, выраженной в благословении и освящении субботы? Как уже было показано, суббота выражает заверение Бога в полноценной жизни, которую Божье творение получает благодаря Его присутствию. Так не совпадают ли во многом цели сотворения Божьего и воплощения Христа? Можно сказать, что обетование, данное Богом при творении, когда Он благословил и освятил субботу, Он исполнил, послав Христа в этот мир, чтобы Тот стал «Еммануилом - Богом с нами». «Как часто мы слышим, - пишет Герберт Ричардсон, - что Иисус Христос упразднил субботу, чтобы человек мог быть действительно свободным! Но это предположение просто абсурдно с богословской точки зрения. Служение Христа не может противоречить цели, ради которой был создан мир. Отстаивать подобное противоречие, отвергая субботу прямо или косвенно, значит вторить древнему гностическому утверждению, будто Бог Ветхого Завета и Бог Нового Завета - это два разных Бога» (11). Далее Ричардсон утверждает, что «день субботний был сотворен Богом, чтобы Он Сам мог войти в мир и освятить его Своим личным присутствием» (12). Освящение субботы Богом представляет собой наиболее красноречивое откровение Божьей заботы об этом мире. Оно говорит о том, что Бог явил Свою любовь к человечеству не только в том, что ограничил Себя рамками человеческого времени в седьмой день недели творения, чтобы благословить этот мир Своим святым присутствием, но и в том, что после отчуждения, вызванного грехом, Он ограничил Себя рамками человеческой плоти, чтобы снова стать «Еммануилом - Богом с нами». О мессианско-искупительном значении и содержании субботы в Ветхом и Новом Заветах, а также в древнееврейской литературе, мы будем говорить в 5-й главе. Подобное исследование поможет нам прийти к более полному пониманию Благой вести о Божьей заботе, которую провозглашает суббота.

Часть 3. Образец для подражания в труде и отдыхе

1. Божья забота и труд

Четвертая заповедь, где говорится о шести рабочих днях и седьмом дне для отдыха, построена по образцу недели творения (Исх. 20:11). Следует отметить, что эта заповедь включает в себя и шестидневный труд, и покой в седьмой день. Указанию о покое в седьмой день предшествует повеление: «Шесть дней работай и делай всякие дела твои» (Исх. 20:9; Втор. 5:13). Это означает, что шесть дней работы рассматриваются как прелюдия или как путь, который необходимо пройти, прежде чем достичь «покоя» в седьмой день.

Именно заботой Бога о благополучии человека и было продиктовано предписание шесть дней работать, а седьмой день отдыхать. Человеческий опыт свидетельствует, что труд и отдых - это две наиважнейшие потребности человека. Люди, не имеющие работы, чувствуют свою ненужность. Труд необходим нам, чтобы поддерживать чувство собственного достоинства, развивать наши творческие способности и отражать образ деятельного Создателя. Если труд был необходим до грехопадения, чтобы обогатить жизнь людей плодотворной деятельностью, то насколько же он нужнее сейчас, когда праздность приводит людей к разного рода порокам и преступлениям!

Впрочем, нельзя не сказать и о том, что механическая и монотонная работа, которую в наше время выполняют многие люди, чтобы заработать себе на жизнь, мало способствует личному росту и самореализации. Напротив, она обезличивает человека. К счастью, сокращение трудовой недели дает сегодня людям все больше возможностей заниматься своим любимым делом, которое гораздо больше обогащает душу и приносит больше удовольствия и радости.

2. Божья забота и отдых

Всякий труд, вынужденный или добровольный, если его не уравновесить отдыхом, может стать суровым и безжалостным господином. Жесткий график работы может оказать разлагающее влияние на личность, подорвать равновесие между телом и духом и превратить человека в животное. Подобное происходило в древних земледельческих обществах, где не слишком разборчивые хозяева часто угнетали и эксплуатировали зависимых крестьян. Однако то же самое относится и к современному технологическому обществу, где машины нередко вытесняют человеческую индивидуальность. А в некоторых случаях ненасытная жадность заставляет людей работать на износ, превращая их в рабов собственной корысти.

Богу было хорошо известно об этой человеческой слабости - жажде наживы. Поэтому, желая оградить как работодателей, так и их работников от бессмысленности непрерывного труда, Бог установил четвертую заповедь, повелев не только работать, но и отдыхать. Мы рассмотрим наиболее важные функции Божьего покоя в следующих главах. А сейчас мы обратим наше внимание на освобождение, которое несет суббота человеку.

Покой как освобождение от труда. Субботний покой означает освобождение от труда для господ, для слуг и для скота (Исх. 20:10; 23:12; Втор. 5:14). Почему даже «бессловесные твари» участвуют в субботнем покое? Потому что Божье сострадание простирается и на неразумных и беззащитных животных. Не означает ли это, что столь всеохватывающая сущность субботнего покоя отражает желание Бога восстановить всеобщую гармонию между человеком и природой? Более того, почему «сын рабы твоей и пришелец» (Исх. 23:12) отмечены особо? Видимо, потому, что они не могли защититься от принуждения и эксплуатации со стороны ближних. Таким образом, субботний покой являет нам особую Божью обеспокоенность правами беззащитных граждан нашего общества.

А как в нашем обществе обстоит дело с трудоголиками? Разве субботний покой - это не Божественное средство исцеления для тех, кто стремится вычерпать свой кладезь работы до самого дна? Субботний покой говорит нам, что главная цель жизни - не преобразование природы, как учит марксизм, а успокоение в единении с Богом и Его творением. Субботний покой учит нас свободе от вещизма. Как трудно порой обладать вещами и не «заболеть» ими; жить рядом с людьми и не потерять своей независимости. Когда мы в субботу воздерживаемся от производства или приобретения товаров, мы учимся отстраненности и независимости от материальных ценностей, отдавая предпочтение причастности и зависимости от Божьего Духа.

Субботний покой освобождает от жадности. Чтобы не отставать от мира, некоторые христиане, как и в древности израильтяне, охотно «подрабатывают» по субботам в надежде на дополнительный заработок. Однако Писание определенно говорит о бессмысленности подобных усилий: «Вышли в седьмой день собирать - и не нашли» (Исх. 16:27). Иначе говоря, человеку не удается собрать материальную и духовную манны одновременно, и в конечном итоге он теряет душевный покой и радость в жизни. Суббота учит алчное сердце быть благодарным - остановиться на один день в своем стремлении к большему, а вместо этого с благодарностью принять уже полученные благословения. Человек, который учится благодарить, испытывает внутренний мир, потому что благодарное сердце - это место, где пребывает Христос и Его мир.

Покой как свободный доступ Бога к сердцу человека. Субботний покой означает свободный доступ Бога к человеческому сердцу. Став совершенно доступным для Своих творений в седьмой день, Бог явил им величие Своей любви к ним. Подобным же образом и люди призваны откликнуться на Его любовь, став доступными для Бога. Вот почему четвертая заповедь предписывает делать все дела за шесть дней, чтобы седьмой можно было посвятить «Господу, Богу Твоему» (Исх. 20:10). Но субботний покой имеет не только гуманитарные цели, то есть обеспечение необходимого физического отдыха. Если бы это было единственным предназначением субботы, то можно было бы поставить под сомнение ее важность для современного человека, потому что большинство людей сегодня имеют два, а то и три выходных дня. Более того, что может быть хуже, чем безделье, когда человек с нетерпением ждет, когда минуют субботние часы, чтобы вернуться к какому-нибудь полезному занятию? Если бы это было единственной целью субботнего покоя, то можно было бы легко найти и другие средства ее достижения. Скорее всего, подобное ошибочное понимание субботнего покоя и ведет многих людей к тому, чтобы искать «отрады» в этот день, летая на дельтапланах, посещая спортивные матчи, развлекаясь выпивкой и предаваясь забавам с противоположным полом. Подобные занятия не избавляют людей от их тягот, а только налагают новые.

Однако в Писании субботнему покою дается четкое определение. Это не время для развлечений, это «суббота покоя, посвященная Господу» (Исх. 31:15; 16:23-25; 20:10; Лев. 23:3). Хотя суббота и дана человеку (Исх. 16:29; Мк. 2:27), но принадлежит она все-таки Яхве (Исх. 16:23, 25; Ис. 56:4; 58:13; Мк. 2:28). Поэтому человеческий покой в субботу - это не эгоцентричное (антропоцентричное) отдохновение, когда можно осуществлять все человеческие желания без разбора, но богоцентричный (теоцентричный) покой, когда свободный от трудов и забот человек становится открытым для Господа. В этой новой свободе человек и обретает подлинную отраду. Как утверждает Карл Барт, «соблюдать святой день значит освободиться от всего, что мешает прославлять Бога и поклоняться Ему, свидетельствовать о Боге и провозглашать Его в собрании, вместе благодарить Бога и возносить Ему ходатайственные молитвы. А благословение и польза от святого дня однозначно зависят от правильного употребления этой свободы» (13).

Бог собирает Свой народ в субботу и освобождает их от труда, чтобы они могли предстать перед Ним и внимать Его гласу. Субботний покой, пользуясь удачным определением Фомы Аквинского, это приглашение провести «выходной день с Богом» - ad vacandum divinis (14). Какими мрачными и утомительными стали бы рабочие дни без субботнего отдыха с Богом и друзьями! Недели были бы безвкусными, как спагетти без соуса или как пища без соли. Как пряная подливка придает вкус спагетти, так и радостная суббота озаряет рабочие дни праздничными лучами.

Что за удивительную Божественную заботу открывает нам субботний покой! Он как бы воплощает в себе Божью заботу и Его стремление даровать человеку свободу: свободу от тирании труда, свободу от безжалостной эксплуатации, свободу от излишней привязанности к вещам и людям, свободу от ненасытной жадности; свободу наслаждаться Божьими благословениями в субботу, чтобы войти в новую неделю с новым рвением и новыми силами.

Божественная перспектива. Еще один аспект Божьей заботы, о которой свидетельствует данный образец для подражания в труде и отдыхе, просматривается в Божественной перспективе, которую открывает подобный образец перед человеческой деятельностью. Труд и отдых, как понятия и как виды деятельности, присущи прежде всего человеку, однако, Священное Писание относит их сначала к Богу. Почему? Не странно ли, что Всемогущий Бог, Который мог вызвать этот мир к существованию во мгновение ока, предпочел потратить на сотворение шесть дней, а в седьмой - отдыхать? Почему Бог воспользовался тем же временным циклом, который дал Своему творению? Не говорит ли это о Его желании придать Божественную перспективу всякому человеческому труду и отдыху?

Люди по природе своей очень любят подражать какому-нибудь великому мастеру или знатоку своего дела, добившемуся в нем определенных успехов, будь то музыкант, художник, ученый, учитель, бизнесмен, государственный деятель или духовный лидер. Порой бывает забавно наблюдать, как юные поклонники копируют своих кумиров в прическе, одежде, жестах, пении или даже выборе парфюмерии. Наглядное подтверждение этому я получил несколько лет назад, когда мастерил книжный стеллаж в своем кабинете. Мой семилетний сын Жанлука вызвался мне помочь, однако все свелось к тому, что он занялся падавшими на пол обрезками досок. И что же он с ними делал? Он сколотил их гвоздями, а затем не без гордости продемонстрировал мне свое изделие: «Папа, как тебе моя полка?» На полку это вряд ли было похоже, но он был вполне доволен. Почему? Потому что он сделал в миниатюре то, что его отец выполнил в большем масштабе. Подобным же образом и человек, соблюдающий субботу, может обрести удовлетворение и реализовать себя в труде и отдыхе, поскольку суббота убеждает его в том, что он в миниатюре делает то, что Бог совершил и совершает в несоизмеримо больших масштабах.

Означает ли это, что субботствующий должен относиться к работе как к Божественному призванию? Для служителя, который врачует разбитые сердца, легко сказать «да», но как быть с автослесарем, меняющим изношенный диск сцепления? Может ли он с той же уверенностью заявлять, что его работа - Божественное призвание? Павел был мастером по изготовлению палаток, но он никогда не говорил, что Бог призвал его мастерить или натягивать шатры. Напротив, он недвусмысленно заявляет, что он - «призванный апостол» (Рим. 1:1). Многим людям приходится выполнять такую работу, которую они едва ли назовут своим призванием. Однако четвертая заповедь предписывает: «Делай всякие дела твои» (Исх. 20:9; Втор. 5:13). По всей видимости, здесь имеются в виду самые разные наши обязанности: приятные и не очень, возвышенные и самые обыденные, религиозные и светские.

Суббота призывает верующего рассматривать любую свою работу, может быть, и не обязательно как особое Божественное призвание, но как отражение труда и покоя Божьего, как участие в Божьем восстановлении этого мира (Ин. 9:4). Эта Божественная перспектива наделяет человека духовными ресурсами, необходимыми для выполнения даже самой обыденной работы с радостью, а не со вздохами. Она придает осмысленность и значимость как шестидневному труду, так и покою в седьмой день. Рассматривая через призму субботы труд и отдых как святое сотрудничество с Богом, верующий будет реализовывать себя не в бегстве от действительности и жизненных перипетий, а в доброхотном исполнении своих обязанностей по подобию своего Создателя (15). Отсюда следует вывод, что учрежденный Богом при сотворении образец, следуя которому мы должны шесть дней трудиться, а седьмой - отдыхать, представляет собой удивительнейшее откровение и напоминание о том, как Он заботится о физическом, социальном и духовном благополучии человека.

Часть 4. Празднование Благой вести о субботе

Какую удивительную Божью заботу о благополучии человека открывает нам это установление! В нем заключено обетование о Божьих благословениях, которые мы можем получить благодаря Его Божественному присутствию. Каким же должен быть отклик человека на такое проявление Божьей заинтересованности? Каким образом верующий человек должен отмечать субботу, чтобы получить благословение от Божьего освящающего присутствия? Четвертая заповедь содержит два важных указания по этому поводу: 1) помни день субботний, 2) шесть дней работай, а седьмой - покойся.

1. Помни седьмой день

Четвертая заповедь начинается с указания: «Помни день субботний, чтобы святить его» (Исх. 20:8). Что значит «помни»? Какая связь существует между «помнить» и «святить»? Может быть, «помни» - это предпосылка, необходимая для того, чтобы в полной мере прочувствовать святость субботнего дня? Праздники играют важную роль в жизни людей. Люди празднуют дни рождения, годовщины свадьбы, дни независимости и пр. Значимость любого праздника зависит от событий, на которые он указывает. В женский день, к примеру, мы вспоминаем не только о том, что женщины дают нам жизнь, но и том, что она непрестанно заботятся о нас. Подобным же образом и суббота - это повод вспомнить о Боге не только как о Творце изначально совершенного мира, но и как о Господе, постоянно заботящемся об этой земле и ее обитателях. Это повод вспомнить обо всем, что сделал Бог для спасения, начиная с творения, манны и исхода и заканчивая искуплением и окончательным возрождением.

Воспоминания о том, как Бог вмешивался в ход истории, - это не просто зарядка для ума, но необходимое условие для поддержания значимых взаимоотношений с Богом. Опыт подсказывает нам, что взаимоотношения между людьми зависят от того, помнят они друг о друге или нет. После разлуки жена обязательно спросит мужа: «А ты думал обо мне, пока меня не было рядом?» Забыть человека значит удалить его из своей жизни. Господь хорошо понимает, что люди не способны поддерживать с Ним близкие взаимоотношения, если им не напоминать о том, что Он сделал для них в прошлом, делает в настоящем и сделает в будущем. Таким образом, с помощью субботы Господь приглашает нас вспомнить Благую весть о том, что Он создал нас изначально совершенными, постоянно заботится о нас, совершил ради нас искупление и обязательно возродит нас к новой жизни.

Помнить и святить субботу означает признавать и прославлять Бога за все Его милости. Это значит сказать «нет» ложным притязаниям на самодостаточность и сказать «да» Господину субботы, открыв для Него свое сердце. Это значит признавать Божью силу, а не полагаться на собственные достижения. Это значит перестать переживать о восполнении собственных нужд и начать думать о нуждах ближних, будь то «сын» или «раб» (Исх. 20:10). Это значит, забывая о себе и о своей корысти, подобно Марии почитать Христа как лучшего гостя, отдавая Ему должное во всех своих делах. Вспоминая и осознавая присутствие Христа во всем, что он делает (будь то богослужение, беседа, трапеза, прогулка, чтение или прослушивание музыки), верующий переживает и празднует святость субботы, которая есть проявление Божьего личного присутствия в его жизни. Сознание близости Божьей пробуждает и вызывает к жизни все самое чистое и самое лучшее.

2. Работа и отдых

Шесть дней работай. Эта заповедь предлагает распорядок труда и отдыха, благодаря которому можно отпраздновать и испытать Божье освящающее присутствие в субботу. Почему между «всякими делами твоими», которые следует делать шесть дней, и «никаким делом», которое нельзя делать в седьмой, проведена четкая разделительная линия (Исх. 20:9, 10)? Может быть, шестидневный труд противопоставляется субботнему покою? Едва ли, поскольку, как уже отмечалось ранее, в заповеди работа и отдых рассматриваются совместно. Шестидневный труд понимается как естественная прелюдия или предпосылка, необходимая для вступления в субботний покой. Будучи подготовительным этапом к субботнему покою, шесть рабочих дней играют свою роль в праздновании субботы. Можно сказать, что как работа в течение недели располагает верующего к более полноценному и свободному общению с Богом в субботу, так и особое присутствие Бога в этот день наделяет христианина способностью ощущать это присутствие в течение всей недели. Таким образом, распорядок труда и отдыха, изложенный в четвертой заповеди, позволяет распространить Божье освящающее присутствие, пережитое особым образом в субботу, на все рабочие дни.

Седьмой день покойся. Почему четвертая заповедь делает воздержание от обычных дел совершенно необходимым для того, чтобы прочувствовать святость субботы? Почему так старательно и так обстоятельно перечислены все категории лиц, которым даруется субботний покой (Исх. 20:10; Втор. 5:14)? Почему Бог решительно настаивает на «покое» как на необходимом условии освящения субботы? Неужели Ему больше нравится, когда Его творения пребывают в бездействии, не занятые каким-то полезным делом? Каким образом субботний покой дает возможность верующему святить этот день? Что стоит за выражением «покоиться в субботу»? Ответ на эти вопросы во многом заключен в самой функции субботнего покоя - служить разделительной линией между шестью рабочими днями и седьмым святым днем. Как отличать святое время, если нет времени обыкновенного, от которого и нужно его отличать? «Можем ли мы понять, что такое святой день, - вопрошает Карл Барт, - не поняв прежде, что такое день рабочий?…Можно ли считать, что твоя работа соответствует воле Божьей, если ты... не сделал остановки, не упокоился и не соблюл святой день перед лицом Божьим, возрадовавшись в свободе? Можно ли оценить и отдать должное своей работе, не рассмотрев ее в свете наложенных на нее ограничений, этой священной паузы? Не служит ли эта пауза единственно тем временем, от которого и нужно вести отчет всему прочему времени?» (16)

Субботний покой дает мудрость отличать главное от второстепенного, святое от обыденного. Как Бог, почив в седьмой день, отделил его от предыдущих шести дней, сделав его днем Своего святого присутствия, так и верующий, покоясь в субботу, проводит четкую границу между этим днем и рабочими днями. Эта разделительная линия между трудом и покоем, рабочим временем и святым временем, есть основа освящения субботы. Бог провел такую линию между первыми шести днями недели и седьмым днем, отделив последний, как особое время, когда Он будет благословлять людей Своим присутствием. Верующий, признающий Бога своим Создателем, должен принимать то, что сотворено Богом, и не подменять это чем-то другим. Подобным отношением он выражает свое почтение Богу. Именно из уважения к Богу верующий прерывает свою работу («а день седьмой - суббота Господу Богу твоему» (Исх. 20:10)). Однако же эта остановка служит спасению самого человека, ибо именно в Божьем присутствии он обретает покой, мир и вечную жизнь.

«Распространенное» субботствование. Некоторые христиане против того, чтобы проводить субботний день по-особому. Они считают, что это разделяет, а не сплачивает христиан. Хайли Уорд, к примеру, в своей книге Воскресный день в космическую эпоху заявляет, что в нынешний космический век понятие «день Господень» устарело, и, следовательно, должно быть заменено на понятие «недели Господней» (17). По сути, Уорд предлагает воскресную «однодневную религию» заменить на ежедневное («распространенное») «молитвенное расположение духа», на ежедневные собрания с «единоверцами…перед завтраком или поздним вечером» и на ежедневные «евангельские и образовательные программы», спонсируемые церковью (18).

Подобное предложение может показаться стоящим, но на самом деле оно не осуществимо и губительно для самой сущности духовной жизни, которой оно призвано способствовать. Это предложение неосуществимо, поскольку подразумевает, что люди, которым едва хватает времени на богослужение в тот день, который они считают Господним, будут собираться на многочисленные или малочисленные богослужебные собрания каждый день. Как осуществить подобные планы в современном мире, где люди испытывают постоянный недостаток времени? Это предложение губительно, потому что не расширяет, а подменяет богослужение, проводимое в Божий святой день. Как «непрестанная» молитва (1 Фес. 5:17) имеет смысл, только если она не подменяет, а отражает молитву, совершаемую в определенное время дня, так и ежедневные богослужения, индивидуальные и общественные, имеют ценность только тогда, когда не подменяют, а отражают субботнее богопоклонение (19).

Богопоклонение в наиболее полном смысле этого слова есть совокупный и упорядоченный отклик человека на Божье бытие в этом мире. Возможен ли подобный отклик среди недели, когда надо уделять столько внимания своей работе? Подсознательное ощущение Бога, которое испытывает человек в течение трудовой недели с воскресенья по пятницу, едва ли можно считать полноценным или должным откликом души. Утверждение, будто все, что делает верующий, есть акт богопоклонения, настолько же абсурдно, как и вера в то, что все творение есть Бог (пантеизм). В обоих случаях Господь остается вовсе без надлежащего поклонения, потому что оно как таковое теряет смысл. Не на то ли и придуманы подобные учения, чтобы покончить сразу и с верой в Бога, и с поклонением Ему? Теория, согласно которой каждый день есть суббота, приводит в конечном итоге к полному упразднению субботы (20).

Нельзя отрицать, что многие христиане живут религией одного дня или, если выражаться точнее, одного часа в неделю. Не успев повесить свой церковный костюм на вешалку, они вычеркивают Бога из своего сердца и из своей жизни еще на одну неделю, как если бы Его не было вовсе. Решение данной проблемы, какой бы распространенной они ни была, заключается не в подмене четвертой заповеди общими рекомендациями или разного рода программами, а в том, чтобы помочь христианам заново открыть ее изначальный смысл и функцию. Нетерпеливым желанием покончить с библейской схемой, предполагающей покой в течение всего седьмого дня, собственно и объясняется широко распространенное пренебрежение как ежедневными, так и еженедельными богослужениями (21).

Распорядок труда и отдыха, заложенный в четвертой заповеди, представляет собой не только удивительное откровение Божьей заботы о благополучии человека, но и обязательное условие для того, чтобы надлежащим образом испытать освящающее Божье присутствие. Он представляет собой упорядоченный отклик на зов Святого Бога, потому что это запланированная встреча, а не сиюминутный духовный подъем или безоглядный уход в нетрадиционный образ жизни (религиозные коммуны) ради пассивного ожидания нисшествия Духа. Планирование включает в себя достижение целей, поставленных на данную неделю или, по крайней мере, приложение к тому максимальных усилий, чтобы в субботу быть готовым ощутить святое присутствие Божье в более полной мере.

Божья святость не передается через те или иные предметы, но ее можно пережить во времени. Субботний покой создает благоприятную среду для того, чтобы человек мог испытать Божье святое присутствие. Она приглашает верующего успокоиться в святом присутствии его Творца, чтобы понять смысл всех Его дел и свершений и внести порядок в зачастую беспорядочную жизнь. Это означает, что субботний покой - не просто однодневное празднование Божьей святости, а распространение святого Божественного присутствия на прочие дни. Заверяя нас в Божьем присутствии, суббота препровождает нас в другие дни недели, делая их как бы «меньшими субботами». И тогда шесть рабочих дней обретают смысл в седьмом дне покоя, а седьмой день обретает смысл в присутствии Божьем среди Своего народа, ведь смысл всего человеческого времяисчисления заключается в соединении с Богом.

Каким же образом следует использовать субботний покой (свободное время), чтобы испытать благотворное единение с Богом? Этот вопрос будет тщательно исследован в 5-й главе (Суббота - Благая весть о служении), где будет сделана попытка сформулировать некоторые библейские принципы использования субботнего времени.

Суббота действительно провозглашает добрую весть о том, как Бог заботится о человечестве. Исследование субботнего распорядка труда и отдыха, субботних благословений и ее освящения показало, что этот день отражает глубокое Божье беспокойство за Свои творения. Суббота служит Божьим заверением в жизни с избытком сейчас и в будущем, жизни, благословенной Его святым присутствием. Она предлагает человеку Божий дар - свободу: свободу любить и служить Богу и ближним. Седьмой день дает еженедельную возможность праздновать Благую весть о Божьей заботе.

Глава 4. Суббота - Благая весть о единении и общности

Стремление принадлежать кому-то заложено в самой сущности человека. В стране, откуда я родом, вплоть до недавнего времени внебрачные дети росли зачастую в полном неведении о своих отцах. В их свидетельствах о рождении и любых других документах в графе «отец» стоят две буквы - «И. Н.», то есть «имя неизвестно». В газетах периодически печатаются трогательные истории о таких людях, «ничейных и безымянных», которым удалось разыскать своего родного отца, потратив немало усилий и даже средств. Тот факт, что люди не жалеют ни времени, ни денег, лишь бы узнать, кто их родители, говорит о том, как глубоко коренится в человеке потребность знать, кому он принадлежит.

Опыт подсказывает, что человек, испытывающий чувство одиночества и отчужденности, в большинстве случаев безразличен, агрессивен и ожесточен в отношении всех и вся. С другой стороны, взаимоотношения, отмеченные чувством общности, позволяют человеку испытать любовь, обрести самобытность и уверенность в будущем, которые совершенно необходимы для здорового развития и правильной мотивации. Каким образом люди выражают чувство единения и общности? В основном в словах, отношениях и поступках. Иногда они дарят подарки или обмениваются ими в знак взаимной преданности и общности. Например, молодой человек дарит своей девушке часы в честь помолвки. И эти часы служат ей не только для того, чтобы показывать время, но и как напоминание о том, что она уже не одинока и в мире есть человек, который ее любит.

Часть 1. Завет как общность Бога и человека

Потребность тем или иным образом выражать чувство взаимной общности существует не только на человеческом, но и на Божественно-человеческом уровне. Ведь Бог открывает Себя не как абстрактное существо или некий идеал, но как Личность, крайне заинтересованную в благополучии и посвящении Своих творений.

1. Библейские модели

На протяжении истории спасения был использован целый ряд человеческих шаблонов, или моделей, призванных помочь человеку понять и наладить осознанные взаимоотношения с невидимым Богом. Среди прочих моделей, содержащихся в Новом Завете, можно упомянуть «прощение», которое можно сравнить с погашением долгов; «примирение» и «усыновление», которые вытекают из межличностных и семейных отношений; «искупление», ведущее свое происхождение от освобождения из рабства; «оправдание», основанное на провозглашении невиновности в суде; «освящение», вытекающее, главным образом, из повествования о святилище, символе Божьего освящающего присутствия.

В качестве одной из подобных аналогий, использованных в Ветхом Завете и в меньшей степени в Новом Завете, выступает концепция завета, нашедшая широкое распространение в древнем мире для упорядочивания социальных и политических взаимоотношений, выходящих за рамки естественных кровных уз. Завет, по сути, представлял собой соглашение или договор между двумя сторонами, которые по взаимному согласию принимали на себя определенные обязательства (1).

2. Модель завета

Концепция завета, прежде чем ее употребили для описания взаимоотношений, существующих между Богом и Его народом, была подвергнута серьезным изменениям. Одна из наиболее ярких характеристик завета, которой не было у древних политических договоров, - это эмоционально окрашенное обращение Бога к Своему народу. Господь говорит, примеру: «Вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе; итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля» (Исх. 19:4, 5). И хотя завет был основан на Божьих заповедях, которые народ должен был соблюдать (Исх. 24:7; Втор. 27:1), его конечная цель заключалась в том, чтобы явить Божью спасающую благодать в жизни и в делах Его народа: «А вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх. 19:5; ср. Втор. 14:1, 2; 26:19).

Закон и благодать в завете. Дихотомия, которую нередко проводят между законом и благодатью, в Ветхом Завете как таковая отсутствует. Современные исследования показали, что «Божья благодать открывается только на фоне требований, изложенных в Десяти заповедях. То есть отождествлять завет с благодатью и, соответственно, заповеди с законом. Противоречие между заветом и заповедями (т.е. между благодатью и законом) в том виде, в котором понимают его протестанты, в Ветхом Завете отсутствует» (2). Этот вопрос еще более прояснится, когда мы будем рассматривать роль субботы во взаимоотношениях, утвержденных заветом. А сейчас ограничимся замечанием, что Библия достаточно эффективно использует эту аналогию с договором для описания общности, существующей между Богом и Его народом («...будете Моим уделом из всех народов» (Исх. 19:5)).

Знаки и символы завета. В Библии приведено несколько символов, или знаков завета, призванных напомнить людям о Божьей заботе и об их долге перед Ним. Так в знак завета Ною была дана радуга (Быт. 9:8-17), а Аврааму и его потомкам - обрезание (Быт. 17:1-4). Христос избрал хлеб и вино быть символами «завета» в Его крови (Мк. 16:24; Мф. 26:28). Эти и подобные им знаки (3) давались людям на протяжении всей истории спасения как заверение в решимости Бога спасти их и восстановить разорванные взаимоотношения. Можно сказать, что концепция завета, представленная в Ветхом Завете и обновленная и утвержденная Христом в Новом Завете, служит иллюстрацией Божьего вечного обетования спасти народ, который, в свою очередь, будет распространять спасение на другие народы. Эта концепция очень ярко обрисована у Петра, который пишет: «Но вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1 Петр. 2:9; ср. Втор. 20:10; Быт. 12:2, 3).

3. Суббота как символ общности

Уникальный символ. Следует отметить, что среди разнообразных знаков и символов завета, данных Богом, суббота занимает совершенно особое место. Она уникальна, потому что это не предмет и не место, доступные лишь для избранных, но день (время), предназначенный для всех и каждого. Она уникальна еще и потому, что это символ Божественного избрания и миссии Божьего народа. Пять раз в Священном Писании суббота обозначается как «завет вечный» или как «знамение» между Яхве и Его народом (Исх. 31:13, 16, 17; Иез. 20:12, 20) (4). Эту роль субботы разъясняет Де Курвайн: «Именно соблюдением этой заповеди древнего завета определялось, боится ли и любит ли Израиль Своего Бога и знает ли, что он есть Божий народ. Ибо именно этот день служит знамением завета, установленного в Израиле. Тот, кто не радуется со всеми и не покоится от своих трудов, тот ни во что не ставит благость и верность Бога и полагает надежду не в Божьем избрании, а в своих делах. Следовательно, суббота - это особое знамение благовестия в Ветхом Завете» (5).

Уникальное происхождение. Суббота - это уникальное знамение завета, и прежде всего потому, что это первый знак, который дал Бог, чтобы показать Свое желание общаться со Своими творениями. Этот день как бы говорит нам, что Бог создал людей не для жизни в мистическом уединении, но для радости общения с Ним. В Послании к Евреям написано, что «почил Бог в день седьмой», чтобы пригласить Свой народ «войти в него [Божий покой]» (Евр. 4:4-6). Карл Барт прав, когда называет Божий покой в конце недели творения «заветом Божьей благодати», приглашающим «человека покоиться вместе с Богом…принять участие в Божьем покое» (6). Далее Барт разъясняет, что, почив, Бог показал, «насколько серьезно Он воспринял этот мир и человека, соединив Себя с человечеством в полном смысле этого слова … Поэтому история завета берет свое начало именно с седьмого дня» (7). Завет - это Божий положительный ответ Своему творению, а суббота - это время, когда люди внимают этому ответу. Как символ исходного Божьего приглашения к общению с Ним, суббота представляет собой и основу для всех последующих проявлений Божьей благодати. Когда гармоничное общение было нарушено непослушанием человека, немедленным результатом этого явилось одиночество и размежевание с Богом. «И выслал его Господь Бог из сада Едемского» (Быт. 3:23), и Адам с Евой оказались лишены непосредственного общения с Богом. Когда был потерян Едем, суббота осталась еженедельным напоминанием и символом Божьего намерения восстановить разорванные отношения и взаимную общность с Его падшими творениями.

Уникальная долговечность. Суббота уникальна еще и потому, что она пережила не только грехопадение, но и потоп, египетское рабство, вавилонское пленение, римские гонения (8), введение десятидневной недели во Франции и России (9), попытки ввести пустые календарные дни (прерывающие недельный цикл), антиномизм и современный секуляризм. Для Божьего народа этот день по-прежнему остается символом милостивого Божьего дара спасения и единения с Ним. Древние пророки понимали значимость соблюдения субботы для сохранения верности Богу. Иезекииль, например, видя опасность полного исчезновения Божьего народа в результате вавилонского пленения, призвал его помнить о своем Божественном избрании, соблюдая субботу как знамение между ними и Богом (Иез. 20:12-21). Также и Исаия говорит о субботе как о символе принадлежности к завету не только для евреев (Ис. 58:13, 14), но и для «сыновей иноплеменников, присоединившихся к Господу» (Ис. 56:6, 7, 2, 4).

Уникальная функция. Суббота представляет собой уникальный символ завета помимо прочего еще и потому, что она помогала верующим на протяжении многих веков сохранять свою веру - свои взаимоотношения и единение с Богом. Регулярное соблюдение субботы, как отмечает Деннис Маккарти, «было средством, благодаря которому передавалось знание о завете как о взаимоотношениях и доктрине» (10). Ачад Хаам подчеркивает эту важную функцию субботы в истории иудаизма следующим образом: «Можно без преувеличения сказать, что суббота хранила иудеев более, нежели иудеи субботу. Если бы суббота не возрождала их душу, каждую неделю обновляя их духовную жизнь, они бы настолько деградировали под гнетом ежедневного труда, что опустились бы на последнюю ступень материализма и морального и интеллектуального упадка» (11).

Соблюдение субботы послужило сохранению не только иудаизма, но и христианства. Сущность христианской жизни - во взаимоотношениях с Богом. Подобные взаимоотношения углубляются и становятся более осознанными, в основном, благодаря времени, которое человек может уделить поклонению, служению, размышлению и общению; а это время предоставляет ему именно субботний день. Следовательно, должное соблюдение Божьего святого дня отражает здоровые взаимоотношения с Богом, тогда как пренебрежение им говорит о духовном упадке. Это было справедливо для древнего Израиля, и то же самое можно сказать и о современных христианах.

Например, в такой стране, как Италия, где церковные богослужения в так называемый день Господень (вечер субботы или воскресенье) посещают менее десяти процентов ее жителей, исповедующих христианство, в настоящее время существует наиболее многочисленная коммунистическая партия в Западной Европе (за нее голосуют тридцать пять процентов населения). Между этими двумя цифрами прослеживается явная взаимосвязь. В других западноевропейских странах, где посещаемость богослужений еще ниже, чем в Италии, цветут буйным цветом секуляризм, атеизм, антиклерикализм, безнравственность и религиозный скептицизм. Было бы наивно относить всякое социальное и религиозное зло на счет пренебрежения святым Божьим днем, и в то же время надо быть слепым, чтобы не увидеть трагические последствия, возникшие из-за осквернения субботы в обществе.

В своей речи от 13 ноября 1862 года президент Авраам Линкольн подчеркнул эту важную функцию субботы, заявив буквально следующее: «Когда мы соблюдаем или нарушаем субботу, мы либо сохраняем, либо теряем последнюю надежду, благодаря которой возрождается человек» (12). По всей видимости, говоря о субботе, Авраам Линкольн имел в виду воскресенье. Пуритане приписывали воскресному дню все атрибуты дня субботнего, включая его название и соответствующую заповедь. Однако факт остается фактом: один из самых выдающихся американских президентов считал заповедь о субботе последней надеждой на обновление и возвышение человека. Если это было справедливо во времена Линкольна, не тем ли более в наше время, когда так много «измов» (материализм, секуляризм, гедонизм, атеизм, капитализм, коммунизм, эволюционизм, либерализм) ведут борьбу за человеческое сердце, когда многие люди живут в порабощении у вещей? Поэтому сегодня, как никогда прежде, нам нужна суббота, чтобы освободить людей от рабства многочисленных «измов» и дать им возможность сызнова обрести мир в общении и единении с Богом, ради которого они и были сотворены.

Часть 2. Почему Бог избрал субботу символом завета

На основании всего вышесказанного можно вывести три основных причины, по которым суббота стала уникальным символом общности и единения между человеком и Богом, а именно: ее происхождение, ее долговечность и ее функция. Чтобы яснее понять ее уникальность, будет нелишне задаться вопросом: почему Бог избрал именно субботу (один из дней, а не какой-нибудь материальный предмет), чтобы помочь человеку испытать и выразить свое отношение к единению с Ним. Какие такие качества позволяют седьмому дню функционировать как значимый символ взаимоотношений завета? Писание говорит, по крайней мере, о семи таких причинах.

1. Право собственности

Прежде всего, Бог избрал субботу символом общности и единения по той причине, что этот день, по выражению М. Г. Клайна, есть «печать права собственности и власти» Создателя (13). Будучи печатью Божественного права собственности, суббота дает юридическое основание для взаимоотношений завета. Это право собственности четко просматривается как в четвертой заповеди, так и в подобных ей повелениях относительно субботних и юбилейных годов. Согласно заповеди верующий, отмечая субботу, должен «помнить», что «в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них» (Исх. 20:11; 31:17). Как Творец, Бог - единственный законный владелец этого мира. В субботние и юбилейные годы израильтянам было воспрещено работать на земле; кроме того, им надлежало освобождать своих соплеменников от уз нищеты и рабства (Лев. 25; Втор. 15:1-18) в знак признания того, что Яхве - единственный полноправный землевладелец («Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня» (Лев. 25:23)).

Как символ Божьего права собственности, суббота помогает верующему твердо помнить, что этот мир и сама его жизнь принадлежат Богу. Признание Божьего права собственности на свою жизнь - необходимое условие полного посвящения и единения с Богом. То же самое можно сказать и о взаимоотношениях между людьми. Могут ли муж и жена с полным правом заявить о своем единстве, если они не готовы сказать друг другу: «Я - твой, а ты - моя»? Одна из типичных ошибок, которую допускают мужья, жены и дети, стремясь иметь свой личный доход, - это ложное чувство независимости и раздельное владение собственностью. В результате один из членов семьи начинает говорить: «Это мои деньги, это моя машина, это мой дом, я на него заработал и могу делать с ним все, что хочу».

Это обманчивое чувство собственности, которое осложняет, а порой и разрушает человеческие взаимоотношения, может ослабить и связь человека с Богом. Благосостояние и изобилие вещей, которые человек может приобрести в результате усердного труда, вполне способны внушить ложное чувство самодостаточности и независимости от Бога. Не в этой ли самодостаточности - существовании без оглядки на Бога - заключена сущность греховной жизни? Суббота, символ Божьей творческой деятельности и Его права собственности, призвана к тому, чтобы помочь верующему преодолеть всякое зарождающееся чувство самодостаточности. Подобно первой чете, соблюдавшей первую субботу в свой первый полный день жизни, представшей перед своим Творцом с пустыми руками и вполне осознававшей свою зависимость от Бога, верующий человек, воздерживающий в субботу от обычных дел своих, признает тем самым, что он в долгу у Бога и полностью зависит от Него.

Соблюдать субботу значит исповедовать Бога своим Создателем и Хозяином всякой жизни и всех материальных богатств. Это значит признавать, что Божье притязание на человеческую жизнь выражено в посвящении субботнего дня Богу. Всякое владение имеет свои границы, которые нельзя нарушать. Бог решил поставить границы Своего владения во времени. Верующий, который признает Божье право на последний день недели - субботу, признает тем самым и Божье право на свою жизнь и на этот мир (14). Верующий, который признает этот знак Божьего владычества, воздерживаясь в субботу от работы ради того, чтобы позволить Богу совершить в своей душе Его преобразования (15), демонстрирует и испытывает полное единение с Богом.

2. Святость

Во-вторых, Божественный выбор субботы в качестве символа отношений завета обусловлен ее святостью. Будучи святым днем, суббота наглядно иллюстрирует Божье отношение не только ко времени, но и к людям. Святость субботы подтверждена в Писании неоднократно. Бог Сам «освятил» ее (Быт. 2:3; Исх. 20:11); она не раз названа Им «святой» (Исх. 16:23; 31:14; Ис. 58:13). Первоначальное значение слова «святой», по всей видимости, связано с глаголом «отделять, откладывать в сторону» для проявления Божественной силы (16). Применительно к субботе оно выражает, как мы уже увидели, обособленность этого дня вследствие особого проявления Божьего присутствия в жизни Его народа. Исаия, к примеру, говорит об отказе Бога присутствовать на субботнем собрании Своего народа по причине их «беззакония» (Ис. 1:13, 14). Отсутствие Бога делает их богослужение не святым, а «отвратительным», «топтанием дворов Его» (ст. 12, 13).

Как символ свободного Божьего волеизъявления, выраженного в том, что Бог выделил определенное время для особого Своего присутствия среди людей, суббота может служить постоянным и настойчивым напоминанием верующему, который ее соблюдает, о его особом избрании и особой миссии в этом мире. Подобно тому как суббота отделена как «святой день» от прочих дней недели, так и человек, ее соблюдающий, получает постоянное напоминание о том, что ему нужно оставаться Божьим избранным «святым» среди развращенного рода человеческого. Святость во времени указывает на святость бытия. Связь между святостью Божьего народа и святостью субботы явствует из избрания Богом и того и другого (17). Бог избрал седьмой день, чтобы являть Свое присутствие в жизни Своего народа; точно так же Он избрал и народ, чтобы нести Свою святость в этот мир. «Но вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1 Петр. 2:9; ср. Втор. 7:6). Будучи Божьей святостью во времени, суббота точно выражает Божьи намерения относительно святого народа. Другими словами, соблюдение субботы постоянно напоминает народу Божьему о том, что «Я Господь, освящающий вас» (Исх. 31:13; Иез. 20:12).

Будучи напоминанием о Божьем избрании и освящении народа, суббота означает скорее миссию, чем качество. Это означает исполнять миссию, вверенную Богом, а именно «возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1 Петр. 2:9). В попытке обратить мир христиане зачастую приспосабливаются к его нормам и становятся его частью. Как указывает А. Мартин, эта тенденция «все больше и больше приводит к распаду Церкви» (18). Суббота призывает верующего противостоять этому конформистскому давлению. Она напоминает ему, что нужно жить в мире, не становясь его частью. Поскольку суббота - Божий избранный день среди прочих дней недели, она может настойчиво напоминать верующему, который ее соблюдает, о том, что он должен быть Божьим избранным посланником для своих ближних, привыкших мыслить по-мирски.

Следует отметить, что выражение «освящать» или «святить» соответствует древнееврейскому le-kadesh. Этот термин используется в Талмуде для описания обручения юноши и девушки (19). Подобно тому как девушка, объявившая о том, что принадлежит юноше, была «освящена», делалась «святой», так и человек, посвятивший свою жизнь Господу, - «свят» и принадлежит исключительно Богу. Суббота была избрана Богом как символ этих отношений, характеризующихся взаимной общностью, поскольку она выражает не только Божью инициативу, но и человеческий отклик. С одной стороны Бог, принявший решение освятить Свой народ, а с другой - Божий народ, согласившийся сотрудничать с Богом, то есть принять Его освящающее присутствие. На практике этот шаг выражен в предоставлении Богу полного доступа к своему сердцу в субботу. Господь никому не навязывает Свое присутствие, но стоит у дверей сердца и стучит (Откр. 3:20). Суббота дает возможность открыть эти двери и впустить Спасителя как почетного гостя. Человек, доступный для Христа в субботу и позволяющий Ему влиять на свою жизнь, становится другим - он освящен (20).

Человеку по большей части не свойственно прерывать работу через равные промежутки времени. Он предпочитает сам выбирать себе время отдыха, исходя из своего рабочего распорядка, настроения или общественных нужд. Тем не менее, суббота - это время, назначенное Богом, которое наступает с завидным постоянством и не зависит от человеческих прихотей. Человек может либо принимать, либо отвергать ее требования. Принимая их, верующий оставляет на сутки свои обычные дела, чтобы войти в присутствие и мир Божий, и тем подтверждает свой завет с Богом. «Такой человек, - пишет М. Л. Андреасен, - использует субботу по ее истинному назначению. Она дает ему то, ради чего она и была создана Богом; она стала знаком и печатью освящения, и Бог владеет этим человеком по праву» (21).

3. Нетленность и универсальность

Нетленность. Третья причина, которой обусловлен Божий выбор субботы для обозначения взаимной преданности, заключается в нетленной и универсальной природе времени. Будучи временным отрезком, суббота служит символом, имеющим неувядающее значение и вполне доступным для всех людей. Суббота нетленна, потому что это не материальный знак, вроде скинии или храма; она нематериальна, потому что это время, а не пространство или вещество. Идеи, связанные с материальными предметами, с течением времени стремятся к упадку и полному распаду, как и сами эти предметы. В моем родном городе Риме есть много замечательных памятников античности. Для большинства римлян это - предмет гордости, символ былого величия. Однако если вы спросите любого из сотни встретившихся вам на улице римлян, кто построил Колизей (самый знаменитый символ «вечного города»), то почти наверняка услышите в ответ: «Лучше не спрашивайте! Не имею понятия».

Люди чтят памятники, которые постепенно утрачивают свой смысл и умирают. Однако, суббота - это не античная реликвия, лишенная своего изначального значения. Будучи временем, а не материей, она не подвластна разрушительным наклонностям человека. Суббота, которую соблюдали Адам и Иисус и которую должны соблюдать и мы с вами, остается все тем же 24-часовым отрезком времени. Ее значение не увядает и не устаревает. На самом деле сегодня она еще более актуальна, нежели в те времена, когда была дана впервые, ибо ее значение и функции возрастали по ходу истории спасения. В Едеме, где в каком-то смысле каждый день был субботой (то есть раем в присутствии Бога), суббота служила, чтобы усилить и углубить переживания и представления, связанные с непосредственным Божьим присутствием. Но сегодня, когда трудовые будни проходят в бурном, даже лихорадочном ритме, суббота может быть воистину островком спокойствия, к которому можно без опаски причалить и снова обрести мир в Божьем присутствии.

Универсальность. Будучи отрезком времени, суббота не только нетленна, но и универсальна, то есть - доступна для всех. Она не ограничена каким-то пространством, поэтому благодаря субботе Бог может охватить каждого человека, ибо места в ней хватит всем. Чтобы соблюдать субботу, не нужно совершать паломничества в Рим или Иерусалим. Они приходит еженедельно, где бы человек ни жил - в роскошном дворце или в трущобах. Более того, чтобы праздновать субботу, не нужно каких-то специальных атрибутов. Например, для празднования Пасхи требовались агнцы, пресный хлеб и горькие травы. Точно так же и для празднования Вечери Господней нужны хлеб и вино (как и тазики с водой для тех, кто исполняет обряд ногоомовения). Бывают обстоятельства, когда этих предметов не оказывается под рукой. А при праздновании субботы такой проблемы не возникает, потому что единственное, что для этого требуется, это сердце, любящее Бога.

При сборе пожертвований не все люди оказываются в одинаковых условиях. Богатый человек может пожертвовать больше, чем бедный. Но дело обстоит совсем иначе, когда мы жертвуем временем, потому что каждый наделен им в равной мере. Это значит, что посредством субботы Бог дает всем равные возможности испытать единение с Ним. У одного может быть меньше денег, чем у другого, но времени у всех поровну. И по тому, как человек им распоряжается, можно судить о его системе ценностей и приоритетов. У человека никогда не хватает времени на тех, к кому он безразличен, и наоборот, всегда есть время для тех, кого он любит. Отстраняться в седьмой день от мира вещей ради встречи с невидимым Богом значит всем сердцем любить Бога и отражать в мыслях и делах свое полное с Ним единение.

4. Обновление завета, заключенного при крещении

Четвертая причина, которой обусловлен Божий выбор субботы как знака взаимной преданности, заключается в том, что она представляет собой еженедельное обновление завета (клятвы), заключенного при крещении. В Новом Завете, когда речь идет о крещении, мы не встретим терминологии завета, хотя именно крещение выполняет данную функцию, отмечая вхождение верующего в Церковь, новозаветное сообщество, которое есть тело Христово («Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» (1 Кор. 12:13)). Ограниченное использование в Новом Завете ветхозаветной модели завета для описания отношений ранних христиан друг с другом и со Христом можно объяснить запретом, который был наложен в Древнем Риме на тайные общества (22). Для римлян заключение заветов (договоров) было равносильно противозаконной деятельности, поэтому христиане благоразумно воздерживались от употребления слов, которые могли вызвать подозрение в политическом заговоре (23).

Хотя ветхозаветная терминология, связанная с заключением завета, и отсутствует в новозаветном описании крещения, таковая его суть сохраняется. Это видно из отождествления крещения с Исходом (1 Кор. 10:1, 2) и обрезанием (Кол. 2:11-13), которые суть события, относящиеся сугубо к завету. Как выразился Луи Тамманья, большая часть «библейской истории - это история завета... Евангеликалы-фундаменталисты в большинстве своем так и не поняли, что именно взаимоотношения завета между Богом и Его народом связывают Писание воедино» (24). Каким же образом суббота соотносится с заветом, заключаемым при крещении? Главным образом своим значением и функцией. Крещение - это символическое повторение смерти Христа, Его погребения и воскресения в жизни верующего, который вступает в завет со Христом, умирая для греха и воскресая к новой нравственной жизни (Рим. 6:3, 4). Какое отношение имеет суббота к символике смерти и воскресения? Можно ли считать субботу обрядом отречения от прошлого и обновления, подобно крещению? Филипп Меланхтон (1497-1560) признает за субботой эти два значения в своем Loci Communes (1555): «Суббота была учреждена заново после грехопадения, когда было дано обетование о восстановлении мира с Богом, о том, что Сын Божий умрет и упокоится в смерти вплоть до воскресения. Поэтому ныне суббота наша в нас должна быть подобным умиранием и воскресением с Сыном Божьим, дабы Господь мог снова обрести в нас Свое место обитания, мира и радости, наделить нас Своей мудростью, праведностью и радостью и снова прославиться в нас на веки вечные. Пусть богобоязненные люди и далее размышляют над этим значением субботы» (25). Вняв увещеванию Меланхтона, давайте и мы поразмышляем над этим значением субботы.

Отречение. Подобно крещению, суббота действительно означает отречение. Если двое людей желают соединиться, им волей не волей придется отречься от определенных прав ради приобретения больших преимуществ. Посредством субботы Бог предлагает человеку отречься от определенных вещей, дабы он мог получить дары гораздо большие. Прежде всего, ему надлежит отказаться от уверенности, которую дает повседневный труд (Исх. 20:10), даже если этому не способствуют обстоятельства: «Покойся и во время посева и жатвы» (Исх. 34:21). А. Мартин справедливо отмечает, что в контексте еврейского бытия перерыв в работе, особенно во время посева или сбора урожая, воистину был своего рода отречением, которое вполне могло вылиться в «сокращение продовольственных запасов» (26). Даже в наше время соблюдение субботы требует от некоторых людей самопожертвования и самоотречения. Это особенно часто наблюдается в странах, где люди лишены права не работать в седьмой день, святой день Господень. Можно было бы написать много книг, подобных Деяниям святых Апостолов, свидетельствующих о героических поступках верующих, которые предпочитают лишиться хорошей работы, служебного роста или денежного вознаграждения (а иногда даже пропитания и свободы), но не утратить своего посвящения Богу.

Подобно крещению суббота означает отречение от жадности и эгоизма, которые хотя и похоронены символически в водах крещения, постоянно напоминают о себе, и потому с ними необходимо бороться. Многие люди становятся рабами своей всепоглощающей жадности. Они работают сами и других заставляют работать на себя семь дней в неделю, чтобы приобретать все больше и больше благ, которые приносят все меньше и меньше удовлетворения. Суббота предназначена для лечения подобной ненасытной жадности с помощью покоя, то есть она призывает оставить алчность и наполнить свое сердце благодарностью. Она повелевает тратить время не на поиск материальных благ, а на благодарение за уже полученные благословения. Без благодарности в сердце совершенно невозможно ни сохранить единство и взаимную общность, ни испытать внутренний мир и покой.

Подобно крещению, суббота означает также и отречение от самодостаточности. Благодаря субботе обещание быть всецело преданным Христу, которое верующий дает при крещении, обновляется каждую неделю. Успех, достигнутый христианином в делах, может пробудить в нем чувство уверенности и самодостаточности и привести к тому, что он забудет о своей зависимости от Бога: «...дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя и не сказал: “Кто Господь?”» (Притч. 30:9). Суббота, предписывая прерывать работу, предлагает верующему обратить взор от собственных достижений на дела Божьи и на ту работу, которую Бог в нем совершает. В течение недели христианину может казаться, что он достоин спасения благодаря всему тому, что он делает. Но в субботу, воздерживаясь от труда, он начинает осознавать свою зависимость от Бога, он начинает понимать, что спасается не своими делами, но Божьими. Суббота не позволяет христианину, по выражению Карла Барта, «верить в собственные планы и желания, в оправдание и избавление, которые он якобы может приобрести сам, в свои способности и достижения. На самом-то деле она запрещает ему не работу, а упование на нее» (27).

Таким образом, суббота дает возможность еженедельно обновлять обет самоотречения, даваемый при крещении, чтобы «дать возможность всемогущей благодати Божьей иметь первое и последнее слово во всем, что ни делает человек» (28). Соблюдение субботы можно назвать более важным исповеданием, чем обрезание в Ветхом Завете и крещение в христианском учении, в двух аспектах. Во-первых, крещение и обрезание - это знаки завета, которые люди в большинстве своем получают в юном возрасте, когда младенцы и подростки не вполне понимают, к чему это их обязывает. Во-вторых, оба эти знака представляют собой единичные обряды посвящения, в то время как соблюдение субботы - это не единичное, а еженедельное, многократное обновление обета посвящения, данного Богу однажды в юности (29). Это означает, что человек, который по обыкновению своему пренебрегает субботой, предпочитая исполнять в этот день свои «прихоти» (Ис. 58:13), проявляет тем самым не минутную или нечаянную слабость, а глубоко укоренившееся и произвольное отвержение обета посвящения, данного Богу при крещении. Вот почему пророки приравнивали нарушение субботы к «возмущению» или отступничеству (Иез. 20: 13, 21; Неем. 13:18; Иер. 17:23), ибо это не преходящее желание и не импульс, но устойчивая наклонность к непослушанию. Христианскую жизнь можно назвать браком с Господом, который скреплен крещением и поддерживается субботой. Либо можно сказать, что суббота укрепляет клятву верности, данную Богу при крещении.

Обновление. Как крестильная вода имеет двойственное значение смерти и новой жизни, так и субботний покой означает и отречение и обновление. Если крещение можно рассматривать как вхождение в новую христианскую жизнь, то суббота служит еженедельным обновлением этого первоначального посвящения. Это еженедельное обновление возможно благодаря времени, которое предоставляет суббота человеку, чтобы исследовать и выяснить, каково его духовное состояние. Суббота дает ему возможность встретиться с самим собой, с ближними и с Богом, способствуя тем самым его физическому, социальному и духовному обновлению.

Физическое обновление (отдых), которое дает субботний покой, отличается от отдыха в будние дни. В течение недели можно, в лучшем случае, отдохнуть от работы, но не от мысли о ней. Бизнесмен, отправляясь домой, берет с собой портфель, полный деловых бумаг; учащийся должен готовиться к завтрашним занятиям или контрольным работам; домохозяйка думает о предстоящей уборке и о том, чем завтра кормить свою семью. Размышления о еще не завершенных делах тревожат мозг даже тогда, когда тело отдыхает. В результате утром человек просыпается более измотанным, чем он был перед сном. В субботу, однако, христианин должен и может отдыхать не только от работы, но и от мыслей о ней, зная, что в этот день не нужно волноваться о времени, сроках, контрольных работах, производстве или конкуренции. В субботу тело отдыхает, потому что отдыхает душа, а душа отдыхает, потому что она покоится в Боге.

Суббота способствует также и социальному обновлению, укрепляя взаимоотношения, установленные при крещении. Повседневный труд отдаляет членов семьи, впрочем, как и членов церкви, друг от друга, разводя их в разные стороны и оставляя мало времени для семейных или братских взаимоотношений. В течение трудовой недели легко забыть о нуждах членов тела Христова, в которое «все мы одним Духом крестились» (1 Кор. 12:13). Иногда в пренебрежении оказываются даже члены собственной семьи. В субботу, когда верующий сызнова наполняется уверенностью в Божьем присутствии и любви, у него появляется желание и побуждение восстановить нарушенные взаимоотношения, облегчить страдания ближних, проявляя ко всем, будь то друг или враг, дружелюбие, общительность и заботу. Это служение, совершающееся в субботу, обновляет и укрепляет те взаимоотношения завета с Богом и Его народом, которые были установлены при крещении.

И что самое важное, суббота - это время духовного обновления. Это время, когда верующий обновляет свой обет посвящения, данный при крещении, благодарно вспоминая Божьи деяния, совершенные ради его спасения. В определенном смысле, каждую субботу верующий заново крестится в смерть Христа через опыт отречения, описанный ранее, и в воскресение Христа через духовное обновление, которое несет этот день (30). Это обновление происходит в субботу главным образом посредством личного и общественного богопоклонения, которое существенно отличается от поклонения в течение недели. Субботнее богослужение - это не краткий миг, втиснутый в плотный рабочий график, а целый день, когда земные заботы отложены в сторону, когда многочисленные посторонние голоса умолкают, чтобы признать Божье достоинство, чтобы ощутить Его присутствие и яснее услышать Его голос. Благодаря этому близкому общению с Богом, верующий получает новое прощение; он привносит порядок в свою разбитую на дни жизнь; он обновляет свое нравственное восприятие; он видит новые Божественные цели в своей жизни; он обретает новое вдохновение и благодать для исполнения Божьей воли. Это духовное обновление, которым суббота наделяет новую жизнь, начавшуюся при крещении, служит к укреплению и обогащению отношений завета между Богом и верующим человеком.

5. Духовность

Пятая причина того, что Бог избрал субботу в качестве символа отношений завета со Своим народом, заключается в том, что седьмой день служит подходящим напоминанием о духовной природе этих взаимоотношений. В разговоре с самарянкой Иисус дал, наверное, наиболее точное определение природы Бога: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин.4:24). По контексту видно, что Иисус охарактеризовал Бога как «Духа» как бы в противопоставление ошибочной идее, будто поклоняться следует только в определенном «святом» месте. Для самарянки основополагающим фактором поклонения было присутствие в нужном месте. «Отцы наши поклонялись на этой горе; а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме» (Ин. 4:20). В ответ ей Иисус явил глубочайшее понимание природы истинного богопоклонения. Он объяснил, что люди общаются с Богом без посредства святых мест или предметов, но «в духе и истине». Истинное поклонение, угодное Богу, заключается не в посещении храмов и святынь, не в исполнении замысловатых ритуалов как таковых, но в диалоге с Богом, который ведется всем сердцем, душой и разумением (Мк. 12:30).

Суббота и природа Бога. Может ли суббота предотвратить уподобление Бога мертвым предметам и способствовать тем самым поддержанию живых взаимоотношений между Ним и Его народом? Рассмотрев природу субботы, мы найдем не мало причин для положительного ответа на этот вопрос. Прежде всего, суббота, как временной символ, достаточно точно характеризует природу Бога, поскольку последняя так же загадочна, как и природа времени. Как и Бог, время не поддается определению или контролю. Человек может взаимодействовать со временем, но не контролировать его; точно то же можно сказать и о взаимодействии человека с Богом. Другими словами, и Бог, и время находятся вне пределов человеческого влияния. Ими нельзя манипулировать или видоизменять их. Абрахам-Джошуа Хешель характеризует время как «непохожесть», загадку, выходящую за пределы человеческого опыта, и как «совместность», благоприятную возможность для общения (31). Те же непохожесть и совместность можно назвать в числе основных отличительных свойств природы Божества. Пребывая во временном, а не в материальном измерении, суббота может успешно служить напоминанием верующему, что он принадлежит Богу, Которого нельзя заключить в какие-то рамки, ограничить обстоятельствами или изолировать, Богу, Который «вне», «иного рода», превыше человеческого разумения («Итак, кому уподобите вы Бога?» - Ис. 40:18) и контроля. И в то же время, отличаясь еще и «совместностью», суббота напоминает верующему, что Бог не только «вне», но и очень «близко», так близко, что он может успокоиться в Нем (Евр. 4:10).

Противоядие от идолопоклонства. Суббота помогает поддерживать духовную связь с Богом, не только напоминая верующему о Божественной природе, но и защищая его от идолопоклонства. Фриц Гай справедливо отмечает, что «поклонение, неразрывно связанное со святым днем, насколько возможно удалено от идолопоклонства. Кому по силам взять день и вырезать из него истукана?» (32) Кто-то может возразить на это, напомнив об иудеях, которые явно преуспели, особенно во времена Христа, в подобном «овеществлении» субботы, обременив ее соблюдение множеством подробных предписаний. Низведение субботы до уровня «вещи», которую следует хранить с предельной тщательностью, может превратить этот день из средства поклонения в объект поклонения (33). И все же подобное превратное толкование субботы не лишает ее уникальных качеств, а только показывает, что даже самый «огнестойкий» Божественный символ может быть превращен в объект законнического и даже идолопоклоннического служения.

Из всех символов суббота, будучи отрезком времени, наименее подвержена «овеществлению». Она служит верным средством от поклонения «чему-то», а не «Кому-то». Следует отметить, что, как при творении, так и в Десяти заповедях человечеству дан не «святой предмет», а «святой день», день, когда можно стать причастником святости Бога. Первые четыре заповеди провозглашают три запрета и одно повеление, которые должны регулировать отношения между Богом и Его народом. Первая заповедь запрещает половинчатую верность Богу и поклонение Ему как одному из многих богов. Вторая запрещает поклонение при посредстве материальных предметов, символизирующих объект поклонения. Третья запрещает бездумное употребление имени Бога. Затем идет четвертая заповедь, которая представляет собой скорее повеление, чем запрет. Она призывает людей «помнить» Бога не с помощью святых предметов, а посредством святого дня. Первые три заповеди как бы призваны удалить все препятствия для подлинных духовных взаимоотношений с Богом, а именно: поклонение ложным богам или их изображениям и непочтение к истинному Богу. Когда Божьему присутствию больше ничего не мешает, четвертая заповедь приглашает верующего к общению с Богом, но только не в повторении магических заклинаний, а в совместном времяпрепровождении. Бог, по всей видимости, рассматривает время как наиболее подходящий символ духовных взаимоотношений, которые должны существовать между Ним и Его народом. О Божьей правоте в данном случае мы можем судить по многочисленным попыткам людей свести живые и духовные взаимоотношения с Богом к почитанию мертвых предметов: храмов, икон, захоронений и реликвий (вроде костей святых, кусочков креста или частей одежды).

В Риме есть маленькая часовня св. Лаврентия. Ее называют Sancta Sanctorum - «Святое святых». Над ее алтарем написано по латыни: Non est in toto sanctior orbe locus - «нет в мире более святого места». На каком же основании сделано столь поразительное утверждение? Все дело в том, что в часовне хранится большое число реликвий - неодушевленных предметов. Наиболее почитаемая из них - образ Искупителя, который, как утверждают, был создан при Божественном содействии. Можно ли возлагать на Бога ответственность за эти человеческие попытки взыскать «святость» через приобщение к предметам, а не в личном духовном общении с Богом? Конечно, нет, потому что Бог принял все меры, чтобы воспрепятствовать людям в овеществлении Его духовной природы. Об этом свидетельствует тот факт, что, когда Иисус, будучи Второй Личностью Божества, стал на тридцать три года человеком, Он не оставил никаких материальных следов Своего земного бытия. Он не строил домов, не писал книг и не владел библиотекой, Он не оставил даже точной даты Своего рождения или смерти, не говоря уже о потомстве. Впрочем, Он оставил пустую гробницу, но даже и по поводу ее местонахождения до сих пор идут споры. Он не оставил никакого вещественного знака, а только заверение в Своем духовном присутствии: «Се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20).

Почему же Христос, посетив этот мир, не оставил никаких вещественных знаков или материальных следов Своего здесь пребывания? Почему Бог упустил драгоценную возможность, представившуюся Ему в результате воплощения, и не оставил какого-то вещественного свидетельства или напоминания о жизни Спасителя на этой планете? Разве это не убедительное доказательство Божьего стремления оградить человечество от постоянного искушения сводить духовные взаимоотношения к поклонению предметам? По той же причине Бог избрал субботу - день, а не предмет - быть символом взаимной общности Бога и человека. Будучи временем, то есть тайной, которая не поддается попыткам человека ее разгадать, суббота дает надежную защиту от поклонения предметам и напоминает о духовной природе взаимоотношений между Богом и Его народом.

6. Обязательства

Шестая причина, по которой Бог избрал субботу символом завета, заключается в том, что этот день ярко демонстрирует взаимные обязательства, которые связывают Бога и Его народ. Отношения, характеризующиеся взаимной общностью, могут выдержать испытание временем, только если обе стороны помнят и чтят свои обязательства. Каким же образом суббота демонстрирует обязательства Бога и человека?

Божественные обязательства. Прежде всего, суббота указывает на Божественные обязательства. Последний творческий акт Бога - это не сотворение Адама и Евы, а сотворение Его покоя для человечества (Быт. 2:2, 3). Божий покой заключает в себе весть как для творения в целом, так и для человечества в частности. Что касается творения, то, как уже отмечалось во 2-й главе, Божий покой означает удовлетворенность Бога завершением и совершенством Своей работы. Что же касается человечества, то Божий покой символизирует доступность Бога для Своих творений. Взяв в первую субботу «таймаут», чтобы благословить первую чету Своим святым присутствием, Бог с помощью этого дня дает творению постоянное заверение в Своей доступности и заботе. По меткому выражению А. Мартина, «посредством субботы Бог принимает на Себя обязательство - посвящать человечеству время. Бог - не идея, но Личность, Которая твердо обещает всему творению Свое присутствие. Суббота есть знак этого обещания, впрочем, оно не ограничивается только субботним временем. Присутствие Христа не ограничивается пространством, которое занимает хлеб; точно так же и суббота напоминает человеку о постоянном присутствии Бога» (34).

Божественные обязательства проясняются в свете отношений завета, где суббота представлена как заверение Бога в Его освящающем присутствии в среде Божьего народа (Исх. 31:13; Иез. 20:12). Неповиновение человека не повлияло на изначальные Божьи обязательства. Напротив, когда произошло отчуждение, вызванное грехом, Бог посредством субботы заверил людей в Своей полной решимости восстановить разорванные отношения завета. Это обязательство Божье привело к тому, что Он «отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). Суббота, как разъясняет Карл Барт, «напоминает человеку о связанных с ним Божьих намерениях, о том, что Бог уже воплотил их в жизнь и что в Своем откровении Он осуществит как Свою волю в отношении него, так и Свое дело в нем и для него. Она указывает на готовность Создателя принять его, Свое творение, которую Он явил на деле однажды и навсегда в Иисусе Христе» (35).

Доступность Бога, которую гарантирует суббота, открывает возможность для молитвы. Какое угнетение испытывают люди, когда не могут поговорить с нужным человеком из-за того, что тот загружен с головой и до него невозможно достучаться целый месяц, а то и более! Суббота - это Божье заверение в том, что Его двери всегда открыты. Она говорит, что Бог внимает и отвечает, что Он хочет вести диалог и общаться со Своим творением. Она говорит, что Бог доступен для каждого, и потому к Нему можно приступить в молитве не только в субботу, но и каждый день. Он подобен отцу, который откладывает в субботу все дела ради общения со своим семейством, являя тем самым не периодическую, а постоянную привязанность к своей семье. Бог, говоря об особой Своей близости к творениям в день субботний, заверяет их в Своей неизменной заинтересованности и доступности. Суббота служит постоянным напоминанием о том, что Бог «вечно помнит завет Свой» (Пс. 104:8).

Обязательства человека. Суббота говорит об обязательствах не только Бога, но и человека. Ее смысл выражен не только в заверении: «Я Господь, освящающий вас», но и в повелении: «Субботы Мои соблюдайте» (Исх. 31:13). Суббота убеждает человека в том, что Бог доступен, что Он и «доныне делает» (Ин. 5:17) все необходимое для полного возрождения этого мира к вечному с Ним общению, и тем самым она побуждает верующего осознать свою ответственность, став доступным для Бога. Принимая приглашение Бога вместе соблюдать субботу, верующий вступает с Ним в особые отношения. Эти взаимоотношения, как указывает Карл Барт, - не «косвенная, а прямая связь, и не просто связь, а тесные, глубокие отношения» (36). Только приняв на себя эти обязательства, человек становится по-настоящему свободным - свободным для Бога, для себя, для своей семьи и ближних. Доброхотное приношение времени - это высший акт богопоклонения, ибо оно означает, что человек признает Бога посредством самой сущности своей жизни - времени. Жизнь и время тождественны. Когда «приходит время», жизнь человека заканчивается. Приношение субботнего времени помогает человеку осознать, что Богу принадлежит вся его жизнь, а не только седьмая ее часть. Суббота выражает отклик человека на требование Бога отдать Ему свою жизнь. Откладывая в сторону все свои повседневные дела на целые сутки, он демонстрирует свою посвященность Господу (37). Эту же функцию выполняет возвращение Богу десятины как признание Его права собственности на весь сотворенный мир.

Что включает в себя приношение Богу субботнего времени, мы рассмотрим в 6-й главе. Сейчас наша непосредственная задача заключается в том, чтобы понять, каким образом суббота выражает обязательства Бога и человека. Мы пришли к тому, что суббота, с одной стороны, символизирует Божьи обязательства быть доступным для людей и обеспечить их спасение. С другой стороны, соблюдение субботы выражает признание верующим притязаний Творца и Спасителя на его жизнь.

7. Искупление

Седьмой причиной Божьего выбора субботы в качестве символа завета с Его народом служит ее искупительная функция. Будучи символом искупительной деятельности Бога, суббота закладывает основание для общности - осмысленной и взаимной. Степень нашей преданности тому или иному человеку зависит от того, что этот человек сделал, чтобы заслужить эту преданность и привязанность. Мать, которая отдает своего сына на воспитание чужим людям, чтобы тот не мешал ее карьере, вряд ли может рассчитывать на его сыновнюю привязанность в будущем. Суббота заверяет верующего, что Бог никогда его не оставит, но уже пожертвовал Своей собственной жизнью ради его возрождения к жизни новой и к общению с Ним. Эта искупительная функция субботы будет рассмотрена нами в следующей главе, которая посвящена Субботе: Благой вести об искуплении. Мы увидим, каким образом в Ветхом и Новом Заветах физический субботний покой указывает на больший, духовный покой, обретаемый во Христе. Человек, оставляющий в субботу все свои дела ради спасения по благодати, отвергает человеческие усилия заработать себе спасение и признает, что целиком и полностью принадлежит Богу, Автору и Совершителю его спасения.

Заключение

В начале главы мы задались вопросом: «Какие качества, присущие субботе, позволяют ей выступать в качестве символа взаимоотношений завета между Богом и человеком?» Мы рассмотрели семь важных аспектов. Во-первых, как знак Божественного права собственности, суббота постоянно напоминает верующему о том, что он принадлежит Богу. Во-вторых, как Божья святыня во времени, суббота заверяет верующего, который ее соблюдает, в его особом избрании и особой миссии в этом мире. В-третьих, как нетленный и универсальный символ, суббота всегда актуальна и дает возможность каждому человеку выражать свою преданность Богу. В-четвертых, как один из прообразов крещения, суббота дает человеку возможность обновить завет, заключенный при крещении, снова и снова отречься от греха и пережить физическое, социальное и духовное обновление. В-пятых, как символ, не имеющий вещественной формы, суббота защищает верующего от идолопоклонства, напоминая ему о духовной природе его взаимоотношений завета с Богом. В-шестых, как символ взаимных обязательств Бога и человека, суббота служит гарантией доступности Бога и приглашает верующего выразить свою преданность Богу, пожертвовав Ему определенную меру времени - седьмой день - в знак того, что вся его жизнь посвящена Господу. И наконец, как напоминание о делах Божьих, совершенных ради спасения человека, суббота дает возможность верующему получить заверение в Божьей любви и отпраздновать Благую весть о единении и общности с Богом и Его народом.

Глава 5. Суббота - Благая весть об искуплении

Борьба за свободу от внешних и внутренних ограничений захватила человечество с самого его грехопадения. История нашего мира омрачена жутким кровопролитием и бесчисленными человеческими жертвами - и все ради того, чтобы обрести свободу от внешнего угнетения и эксплуатации! Наверное, еще больше человеческих ресурсов брошено на борьбу за освобождение от внутренней тирании - болезней, горя и смерти. Бог обращается к человечеству с Благой вестью, суть которой в том, что эта борьба за освобождение человека от внутреннего и внешнего ига уже выиграна. Впрочем, выиграна она не человеческими усилиями, а благодаря Божественному вмешательству. История спасения - это повествование о Божьем вторжении в человеческое бытие ради освобождения Его народа не только от физического рабства, навязанного Египтом или Вавилоном, но и от духовного плена - от непослушания и смерти (1 Кор. 15:54-56). Именно для осуществления этой искупительной миссии Христос пришел в наш мир. Он пришел «проповедовать пленным освобождение... отпустить измученных на свободу» (Лк. 4:18).

Христианам дан наказ провозглашать Благую весть о чудесном избавлении человечества от рабства тьмы и смерти, о том, как Бог призвал его в чудный Свой свет (1 Петр. 2:9). Эту Благую весть надлежит передавать из уст в уста, а принимать ее - каждому лично. Символы, такие, как крещение, Вечеря Господня и суббота, служат тем жизненно важным средством, благодаря которому каждый человек в отдельности может принять и прочувствовать Благую весть о спасении. В этой главе мы будем исследовать, каким образом Бог использовал один из этих священных символов, субботу, в Ветхом и Новом Заветах, чтобы наделить Свой народ уверенностью в том, что Он спасает его ныне и избавит в будущем (1).

Часть 1. Искупительные функции субботы в Ветхом Завете

1. Благословение и освящение субботы

В определенном смысле повествование о творении - это история об избавлении: избавлении от беспорядка и переходе к порядку, от хаоса - к космосу (2). Находясь в рамках творения, суббота раскрывает цель первого искупительного акта Бога. Она говорит нам, что Бог создал этот мир не только из желания сделать что-то новое и красивое из бесформенной материи (Быт. 1:2), но главным образом ради удовольствия, которое Ему доставляет общение со Своими творениями. Ранее мы уже говорили о благословении и освящении субботы и выяснили, что этим Бог пожелал заверить Свои творения в том, что они будут иметь жизнь с избытком благодаря Его святому присутствию.

Обетованный Еммануил. Когда перспектива радостной жизни в присутствии Бога померкла перед лицом греха, суббота стала символом Божьего обязательства восстановить разорванные отношения. Из символа первоначальных космологических Божьих свершений (то есть создания совершенного космоса из хаоса), суббота превратилась в символ будущих сотериологических Божьих свершений (то есть избавления Божьего народа из рабства) (3). Из символа изначального вступления Бога в сферу человеческого бытия, чтобы благословить и освятить совершенный мир Своим Божественным присутствием, суббота превратилась в символ будущего воплощения Бога в человеческой плоти, чтобы стать «Еммануилом - Богом с нами». Первое, да и Второе пришествие Христа представляют собой осуществление Божьего намерения относительно этого мира, изначально выраженного в благословении и освящении субботы (4).

Не так-то просто проследить, как суббота исполнила эту искупительную функцию в Ветхом и Новом Заветах. Почему? Во-первых, суббота служила основой для возникновения все новых и новых идей. Чтобы выразить эсхатологическую надежду на Божественное избавление использовались различные варианты субботних концепций - например, тема «покоя», космическая неделя и освобождение в субботние годы. Во-вторых, освободительное содержание субботы увязывалось, как мы увидим, не только с чаяниями народа о политическом возрождении нации, но и с надеждой на окончательное Божественное избавление. Это двойственное применение одной концепции часто приводит в замешательство неподготовленного читателя. В-третьих, Библия и внебиблейские источники дают разрозненные сведения, а не систематизированное толкование различных значений, приписываемых субботе. Мы обнаружим, что определенные аллюзии на субботние темы в Ветхом Завете проясняются в свете их новозаветного истолкования. Кроме того, мы обратим наше внимание на две дополнительные темы, связанные с искупительной функцией субботы, а именно: субботство (субботний покой) и субботнее освобождение.

2. Субботство

Субботство в Послании к Евреям. Нам будет удобнее проследить тему субботнего покоя от Нового Завета к Ветхому, а не наоборот. Это продиктовано тем, что именно в Новом Завете разъясняется мессианский смысл субботнего покоя. За отправную точку наших рассуждений следует взять 4-ю главу Послания к Евреям, где автор, с одной стороны, заверяет христианскую общину в том, что «для народа Божия еще остается субботство»(4:9), а с другой, убеждает их постараться «войти в покой оный»(4:11). В Послании к Евреям напряженность между постоянством и настойчивостью, между уже и еще не возникает неоднократно (5). Однако, наша непосредственная задача - не исследование этой напряженности, а понимание значения и употребления термина «субботство» - sabbatismos, который в этой форме встречается только здесь (4:9) в Новом Завете. Относится ли он к покою седьмого дня субботы, и если да, то какие оттенки смысла отличают подобный покой?

Контекст и лингвистическое употребление термина sabbatismos - «субботство» показывает, что в данном случае имеется в виду действительно покой в седьмой день. Тема покоя, обретаемого Божьим народом в Господе, появляется в стихе 3:7 и на первый взгляд не связана с «субботством». Но по мере развития темы покоя, автор прослеживает его происхождение вплоть до Божьего покоя в седьмой день творения, цитируя Быт. 2:2: «И почил Бог в день седьмой от всех дел Своих»(Евр. 4:4). Отождествив обетование о Божьем покое для Его народа с покоем в седьмой день творения в стихе 4, автор в стихе 9 считает правомерным заменить общий термин «покой» - katapausis (6) более узким термином «субботний покой», или «субботство» - sabbatismos. Последний обозначает именно соблюдение седьмого дня субботы, на что указывает употребление этого термина в том же значении в трудах Плутарха, Иустина Мученика, Епифания и других (7). Более того, однокоренное слово sabbatizo- «покоиться» также употребляется несколько раз в Септуагинте в явной связи с соблюдением субботы (ср. Исх. 16:30; Лев. 23:32; 2 Пар. 36:21). Эти факторы дают веское основание утверждать, что «субботство» - sabbatismos, которое еще остается для народа Божия (4:9), действительно связано с покоем в седьмой день.

Трехуровневое значение. Какое значение вкладывает автор Послания к Евреям в субботство? Сводя воедино два текста, а именно Пс. 94:11 и Быт. 2:2, автор представляет, если можно так выразиться, трехуровневое значение субботнего покоя. Во-первых, субботство указывает на Божий покой при творении, когда «дела Его были совершены еще в начале мира» (4:3). Это значение подтверждается цитированием Быт. 2:2. Во-вторых, субботство служит символом обетования о вхождении в Ханаан, куда так и «не вошли» израильтяне, вышедшие из Египта (4:6; ср. 3:16-19), и который был обретен израильтянами позже, когда они под предводительством Иисуса Навина все-таки вошли в землю покоя (4:8). И на третьем и наиболее важном уровне субботний покой предвосхищает покой избавления, который уже существует и стал доступным Божьему народу благодаря Христу.

Каким образом автор устанавливает это последнее значение? На основании Пс. 94:7, 11, который он цитирует несколько раз (Евр. 4:3, 5, 7). В Пс. 94 Бог приглашает израильтян войти в Его покой, которого лишилось поколение, умершее в пустыне (ст. 7-11). Слова о том, что Бог «снова» обновит обетование Его покоя спустя много лет после вступления в земной Ханаан, а именно во времена Давида, который говорит «ныне» (Евр. 4:7), имеют, по мнению автора послания, два значения. Во-первых, Божье «субботство» не завершилось, когда израильтяне под предводительством Иисуса Навина обрели место покоя на земле, но оно «для народа Божия еще остается» (4:9). Во-вторых, этот покой возник вместе с пришествием Христа (4:3, 7). Выражение «ныне, когда услышите глас Его» явно относится ко Христу (8). Читатели уже слышали Божий голос «в последние дни» (1:2), когда он говорил через Христа, и получили обетование о субботнем покое. В таком случае, в свете Первого пришествия Христа воздержание человека от работы в субботу (4:10) обозначает как обретение спасения в процессе земной жизни, так и надежду на будущее общение с Богом (4:11). Для автора послания, как справедливо отмечает Герхард фон Рад, «глобальное предназначение творения и глобальное предназначение искупления объединяются» в осуществлении Божьего изначального субботнего покоя (9).

Субботство в Ветхом Завете. Возникает вопрос: на каком основании автор Послания к Евреям представляет субботу как осуществление Божьих намерений, связанных с Его творением и реализуемых через искупление Христа? Следует ли рассматривать это как его собственное новаторское толкование или же как свежий взгляд на уже существующую эсхатологическую концепцию субботнего покоя? Исследование темы субботства в Ветхом Завете и древнееврейской литературе указывает на последнее. Идея субботнего покоя-menûhah, «для библейского восприятия, - говорит Абрахам-Джошуа Хешель, - есть тоже самое, что счастье и покой, мир и гармония» (10). Это понятие использовалось в Ветхом Завете для описания не только еженедельного субботнего покоя, но и всенародного чаяния мирной жизни в земле покоя (Втор.12:9; 25:19; Ис.14:3), где царь обеспечит народу покой «от всех окрестных врагов его» (2 Цар. 2:1; ср. 3 Цар. 8:5) и где Бог обретет «место покоя» среди Своего народа и особенно в Его святилище на Сионе (2 Пар. 6:41; 1 Пар. 23:25; Пс. 131:8, 13, 14; Ис. 66:1).

Покой и мир субботы, которые как политические чаяния в основном не были достигнуты, стали символом мессианского века, известного как «конец дней» или «век грядущий» (11). Теодор Фридман, например, отмечает, что «два отрывка из трех, где Исаия говорит о субботе, увязываются пророком с концом дней (Ис. 56:4-7; 58:13, 14; 66:22-24)... Исаия совсем не случайно использует слова “отрада”-(oneg) и “чтить” (kavod) для описания и субботы, и конца дней (Ис. 58:13: “И будете называть субботу отрадою...и почтишь ее”; 66:11: “И наслаждаться (oneg) преизбытком славы (kavod) ее”). Смысл понятен - отрада и радость, которые ознаменуют последние дни, становятся доступными здесь и сейчас благодаря субботе» (12).

Субботство в древнееврейской литературе. Более поздняя раввинистическая и апокалиптическая литература еще яснее говорит о субботе, как о предвосхищении и предвкушении грядущего века (13). Например, в 18-й главе Мудрости раввина Елиезера дается следующее описание структуры истории: «Семь эпох создал Бог, и из них всех Он избрал только седьмую эпоху. Шесть для суетной жизни [людей] и одну [седьмую] - только для субботы и покоя в вечной жизни». Эта седьмая субботняя эпоха часто увязывается с пришествием Мессии. «Наши раввины учили, - написано в Вавилонском Талмуде, - что по завершении седмицы придет сын Давидов. Раввин же Иосиф возражал: Столько седмиц уже минуло, а Он так и не пришел!» (14)

В апокалиптической книге, известной как Житие Адама и Евы (ок. 1 века н. э.), архангел Михаил увещевает Сифа, говоря: «Человек Божий, не оплакивай умерших своих более шести дней, ибо седьмой день есть знак воскресения и покоя грядущего века» (15). Почему суббота стала рассматриваться как символ воскресения и покоя в грядущем веке? Скорее всего, восприятию едемской субботы как парадигмы будущего нового мира способствовали сначала скитания по пустыне, а затем и вавилонский плен. Новая эпоха, которая зачастую приравнивается к мессианскому веку (16), характеризуется материальным изобилием (Ам. 9:13, 14; Иоиль 4:19; Ис. 30:23-25; Иер. 31:12), социальной справедливостью (Ис. 61:1-9), гармонией между людьми и животными (Ос. 2:20; Ис. 65:25; 11:6), необычайным долголетием (Ис. 65:10; Зах. 8:4), ярким сиянием (Ис. 30:26; Зах.14:6, 7) и отсутствием смерти и скорби (Ис. 25:8). Эти различные характеристики мессианского века сгруппированы во 2-й Книге Варуха, еще одной еврейской апокалиптической книге второй половины 1 века н. э. Ее автор описывает «время моего Мессии» и говорит: «И будет, когда Он унизит все, что есть в этом мире, и воссядет на престоле царства Его на век. Тогда откроется радость и явится покой» (17). Описание мессианского века продолжается и включает знакомые темы: отсутствие смерти и горя, социальная справедливость, гармония в природе и пр.

Наш краткий обзор показал, что после грехопадения субботний покой в Ветхом Завете и в более поздней еврейской литературе воспринимался как осуществление Божьих намерений, связанных с Его творением. Еженедельный субботний покой олицетворял стремление народа обрести место покоя в земле Ханаанской и во святилище Иерусалима. Но все это, в свою очередь, указывало на грядущий порядок - на мир и покой, который будет установлен Мессией. «Время спасения» стало рассматриваться как «всеобщая суббота и покой» (18). Существование этой мессианско-эсхатологической интерпретации субботнего покоя помогает понять, почему автор Послания к Евреям отождествляет Христово спасение с субботним покоем. С приходом Христа «благая весть» о субботнем покое нашла свое исполнение в жизни всех «уверовавших» (Евр. 4:2, 3, 7). Данное искупительное понимание субботнего покоя присуще не только автору Послания к Евреям. Сам Христос, как будет показано далее в этой главе, воспринимал Свою искупительную миссию как претворение в жизнь покоя, обещанного субботой (Мф. 11:28; 12:7; Лк. 4:18-21; Ин. 5:17; 9:4). Пока же достаточно будет отметить, что в Ветхом Завете субботний покой как на индивидуальном, так и на общенациональном уровне вдохновлял надежду на будущее мессианское искупление (19).

3. Суббота как символ освобождения

Суббота и искупление. Тема свободы или освобождения служит еще одним важным искупительным мотивом, который в разных формах появляется как в Ветхом Завете, так и в более поздней еврейской литературе. Будучи днем покоя, суббота наделена всеми необходимыми свойствами, чтобы выступать как символ и средство физического и духовного освобождения. Избавление от тягот труда, которое несет с собой суббота, олицетворяет как совершившееся, так и грядущее Божественное спасение. Этим можно объяснить частое соотнесение субботы с темой искупления. В обоих вариантах Декалога (в Книге Исход и во Второзаконии) Бог говорит о Себе как о милосердном Избавителе: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Исх. 20:2; Втор. 5:6). Чтобы гарантировать эту вновь обретенную свободу каждому члену еврейского общества, Бог посредством четвертой заповеди повелевает, чтобы «ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих», не занимались никакой работой, то есть были освобождены от всякого труда (Исх. 20:10; ср. Втор. 5:14).

Связь между освобождением из рабства, описанным в Книге Исход, и субботой, установленной четвертой заповедью в изложении той же книги, только подразумевается - посредством вступления, в котором Бог говорит о Себе как об Освободителе Израиля (Исх. 20:2). А вот в варианте, записанном во Второзаконии, связь между субботой и исходом из Египта уже более очевидна благодаря «повелению помнить»: «И помни, что ты был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мышцею высокою, потому и повелел тебе Господь, Бог твой, соблюдать день субботний» (Втор. 5:15) (20). «В данном случае, - пишет Ханс Вальтер Вольфф, - причиной соблюдения дня покоя служит это утверждение, совершенно непреложное для Израиля, а именно, что Яхве освободил Израиль из египетского рабства. Каждую субботу Израиль должен вспоминать, что его Бог - освободитель» (21). Этот мотив искупления служит дополнением к мотиву сотворения, звучащему в Исх. 20:11. Тот факт, что теологический масштаб субботы расширяется во Второзаконии и включает памятование об исходе, означает, что данное установление не статично, а динамично. Его значение и функция возрастают в ходе истории спасения.

Памятование об избавлении. Почему Израиль призван вспоминать в субботу о своем освобождении из Египта? Во-первых, живые воспоминания о полученных Божьих благословениях помогают человеку осознанно переживать и выражать свою признательность и посвященность Богу. Помнить Бога как своего Творца значит осознавать причину своего существования. Однако творение остается событием далекого прошлого, и оно не затрагивает насущные заботы и нужды человека. В свою очередь избавление - это постоянное вмешательство Бога в историю, и поэтому оно более тесно связано с насущными человеческими нуждами. В определенном смысле можно говорить об избавлении от египетского рабства, которое не ограничено конкретной страной или веком, но может повторяться в любой стране, в любую эпоху и в любой душе.

Во-вторых, повеление помнить исход из Египта должно было побуждать израильтян быть сострадательными к зависимым работникам. Нильс-Эрик Андреасен подчеркивает, что «настоящая цель этого “повеления помнить” во Втор. 5:15 заключается в том, чтобы все израильтяне, помнящие о своем собственном освобождении из рабства, прониклись сильным побуждением распространить подобное избавление от рабства в субботу на тех из их среды, кто не свободен в ее соблюдении» (22). Другими словами, как объясняет тот же автор, «каждый седьмой день главы семейств в Израиле были призваны наделять подвластных им людей хоть и не большой, но реальной свободой, подобной той, что они получили от Бога при исходе» (23). Поэтому призыв вспоминать об избавлении каждую субботу был для израильтян конкретным переживанием, которое включало в себя проявление заботы о тех, кому повезло меньше. Здесь заложен фундаментальный принцип - спасительными благословениями, которые несет суббота, нужно наслаждаться не за счет других людей и не в пренебрежении ими, а проявляя искреннюю заботу об их человеческих правах и нуждах. Далее мы увидим, что Спаситель в Своем служении и учении о субботе разъяснял и подчеркивал этот важный принцип, который на протяжении истории Божьего народа зачастую оставался без внимания.

Субботние годы. Еженедельное временное освобождение от тягот жизни и социального неравенства приобретало более возвышенную и постоянную природу при наступлении субботнего года (каждый седьмой год - Лев. 25:8) и юбилейного года («семь раз по семи лет» - Лев. 25:8). Оба эти годовые установления были тесно связаны с еженедельной субботой. На это указывает не только их обусловленность семеричным циклом (напоминающим о неделе, оканчивающейся в субботу), но также и тот факт, что их надлежало соблюдать как «субботу Господню», «субботу покоя земли» (Лев. 25:2, 4) (24). В этих годовых установлениях суббота воистину стала освободительницей угнетенных в еврейском обществе. Земля должна была оставаться незасеянной, а что на ней вырастет самостоятельно предназначалось неимущим и животным. Рабов освобождали, если они того пожелают, а все долги сограждан прощались. В юбилейный год также предписывалось возвратить имущество его первоначальному владельцу. Если не находилось никакого родственника (goel), желавшего выкупить своего собрата-еврея, продавшего себя в рабство по причине крайней своей бедности, то Сам Бог становился его Избавителем (goel) от рабства посредством субботних законов (Лев. 25:54, 55).

Эти годовые субботние установления соблюдались лишь изредка, и тем не менее, они стали символом грядущего возрождения, которое принесет с Собой Мессия, поскольку в них было заключено обетование о национальном расцвете израильского народа (25). Подобно тому как субботний покой олицетворял будущий покой, гармонию и мир мессианского века, так и восстановление этих годовых суббот возвещало о грядущем возрождении и освобождении, которые принесет Мессия. Прежде чем мы приведем конкретные примеры мессианского толкования субботних лет, будет полезно разъяснить, почему они как нельзя лучше подходили для данной цели.

Искупительные мотивы в субботних годах. В понятии субботнего года есть явные заимствования из эсхатологии. Во-первых, тема отпущения долгов, освобождения рабов и возврата имущества дает яркий образный ряд для иллюстрации долгожданного мессианского избавления. Следует отметить, что субботние годы с формальной точки зрения названы «прощением, прощением ради Господа, годом прощения, годом отпущения, свободы» (Втор. 15:1, 2, 9; 31:10; Лев. 25:10).Термин «отпущение» - aphesis, обычно используется в Септуагинте (греческом переводе Ветхого Завета) для передачи еврейского обозначения субботнего и юбилейного года (shamat, shemittah, yobel, deror) (26). Этот же термин aphesis почти всегда используется в Новом Завете в значении «прощение» (27). Это говорит о том, что субботнее восстановление социальной справедливости воспринималось как предвосхищение грядущего освобождения от рабства греха. Подобное мессианское прообразное употребление субботнего освобождения объясняется и подтверждается, как мы вскоре увидим, искупительным значением, приписываемым субботе в Новом Завете.

Второй эсхатологический мотив можно увидеть в трубном звуке бараньего рога (yobel, от которого и происходит слово «юбилейный»), сопровождавшем вступление в юбилейный год. Образ этого трубного звука был, по-видимому, использован Исаией для описания начала мессианского века (Ис. 27:13) (28). Возможно, в Новом Завете упоминается тот же образный ряд юбилея, когда говорится о трубе, провозглашающей возвращение Христа (1 Кор. 15:52; 1 Фес. 4:16; Мф. 24:31). С трубным звуком связан и третий эсхатологический мотив, а именно десятый день седьмого месяца - День искупления, когда и трубили в бараний рог, возвещая наступление юбилейного года (Лев. 25:9). Весьма знаменательно, что возрождение, связанное с субботой и юбилейным годом, начиналось с очищения (Лев. 16:18, 19) и Божьего призыва к обновлению нравственной жизни, обращенного к народу в День искупления (29).

Важность этого факта отмечает, например, Рузас Джон Рушдуни. Он пишет: «Поскольку юбилей начинался с вечера Дня искупления, он закладывал основание для нового творения, искупления через кровь Агнца Завета. Сотворение и пересотворение, таким образом, были основной идеей субботы: человек покоится в завершенной искупительной работе Бога, провозглашенной до времени. Человек, предвкушая окончательную победу и уже сейчас радуясь избавлению, живет верой во всемогущество Бога» (30). Итак, юбилейный год, указывая на Бога, полагающего новое начало для земли и народа, был способен укреплять веру в грядущее избавление, связанное с Мессией. Редкая периодичность субботних лет, вероятно, должна была подстегивать ожидания и надежды на избавление с приходом Мессии.

Субботние годы и Мессия в Ветхом Завете. В концепции субботних и юбилейных лет была заключена символика ожидания мессианского избавления. В подтверждение тому приведем несколько примеров. В 9-й главе Книги Даниила мы встречаем интересный случай двойного употребления временных периодов, связанных с субботним и юбилейным годом. Эта глава начинается с описания того, как Даниил пытается постичь срок окончания плена в свете пророчества Иеремии о 70 годах (Иер. 29:10). Этот пророческий период недвусмысленно представлен в 2 Пар. 36:21 как затянувшаяся «суббота» (десять субботних циклов) запустения, в течение которой земля будет субботствовать в результате непослушания Израиля (ср. Лев. 26:34, 35).

В свете этого пророчества Даниил молится о мудрости, чтобы счесть срок, когда произойдет предсказанное возвращение на родину (9:3-19). В ответ ангел Гавриил возвещает ему Божий план о еще более великом мессианском возрождении, которое состоится не через 70 лет, а спустя «семьдесят седмин» (9:24) (31). Как 70 лет Иеремии, предсказывавшие окончание национального пленения, состояли из 10 субботних лет (10´7), так и 490 лет (70´7) Даниила, предсказывавшие конец духовного рабства, содержат 10 юбилейных лет (10´49). То, что данный счет времени по юбилейным годам прямо указывает на пришествие Мессии, видно как из упоминания о «Христе Владыке» - mašiah nagîd (ст.25), так и из описания Его миссии («чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония...» - ст. 24). Как тема субботнего покоя используется для олицетворения и политических и мессианских ожиданий, так и концепция освобождения в субботние годы употреблена здесь для провозглашения срока и национального, и мессианского возрождения (32).

В Ис. 61:1-3 дан еще один пример, где тема юбилейного года увязана с миссией Помазанного Раба Яхве (61:1). Хотя богословы по-прежнему разнятся во мнениях, о ком изначально идет речь в этом тексте, нет никаких сомнений, что в кумранских свитках и в Новом Завете персонаж, описанный Исаией, воспринимается как Мессия, начинающий возрождение в последние времена. Его миссия заключается в том, чтобы «проповедовать лето Господне благоприятное» (61:2), - явная ссылка на провозглашение юбилейного года (Лев. 25:10). Об этом же говорит и слово «освобождение» - deror (ст.1), технический термин, служащий для обозначения юбилейного года (Лев. 25:10; Иер. 34:8, 15, 17; Иез. 46:17). Благовестие (Ис. 61:1), провозглашаемое Помазанником Яхве (Мессией) посредством светлых, радостных образов, связанных с юбилейным годом, представляет собой обетование прощения и освобождения из плена. Христос, как мы увидим далее, использовал те же образы для провозглашения и разъяснения сущности Своей искупительной миссии.

Субботние годы и Мессия в еврейской литературе. Есть определенные указания на то, что язык и образный ряд субботнего года, присущие Ис. 61:1, использовались как в раввинском, так и в сектантском иудаизме для описания служения ожидаемого Мессии (33). Например, в отрывке текста, найденного в 1956 году в Кумранской пещере номер 11 (известный, как «11Q Мелхиседек»), используется та же самая тема субботнего возрождения, что и в Ис. 61:1, для разъяснений по поводу служения мессианского персонажа, известного как Мелхиседек (строки 5, 8, 9, 13) (34). Он вступает в юбилейный год (строка 2), провозглашая «отпущение» - shemittah (строка 3) и «освобождение» - deror (строка 6) для «пленных» (строка 4). Здесь явно просматривается связь с Ис. 61:1, с тем самым текстом, который процитировал Христос в Своей проповеди, ознаменовавшей начало Его миссии (Лк. 4:18, 19). В седьмой строке, к сожалению, плохо сохранившейся, похоже, упоминаются «семьдесят седмин» из Дан. 9:24, поскольку она говорит о «годе послед(него) юбилея», как о «(де)сятом (ю)билее» (10´49=490, т.е. то же, что и 70´7=490 у Даниила) (35). Более того, как и в Дан. 9:24, этот последний юбилейный год включает в себя заглаживание беззакония («совершить искупление за всех сынов [света и] человеческих...» - строка 8). Существование подобной мессианской интерпретации юбилейного года подтверждается также и изречениями раввинов. Об Илие, например, говорится, что он сказал раввину Иуде: «Этот мир насчитывает не менее 85 юбилейных циклов, и в последний юбилейный цикл явится Сын Давидов» (36).

Данный краткий обзор субботних мотивов, таких, как субботнее благословениеосвящение, субботний покой и субботнее освобождение, убедительно показывает, что в ветхозаветные времена суббота служила не только для отдыха и восстановления социальной справедливости, но и как олицетворение надежды на будущее политическое и мессианское восстановление мира и процветания. Мы выяснили, что суббота воспринималась как символ, указывавший на конечную цель человеческой истории. Семеричная структура, свойственная субботе, использовалась некоторыми даже для вычисления сроков пришествия Мессии. Раввин Абрахам-Джошуа Хешель отразил ветхозаветное понимание субботы в свете искупления следующими словами: «Сион в развалинах, Иерусалим повержен в прах. Всю неделю человек живет одной лишь надеждой на избавление. Но когда в мир вступает суббота, он испытывает миг подлинного избавления, как будто в этот миг над землей проносится Мессия» (37).

Часть 2. Искупительное значение субботы в Новом Завете

Существование мессианско-искупительного понимания субботы в ветхозаветные времена поднимает важные вопросы. Как суббота в Новом Завете осуществляет эти ветхозаветные ожидания грядущего искупления? Какова взаимосвязь между искупительной миссией Христа и мессианским возрождением, запечатленным в ветхозаветной субботе? Исполнил ли Христос эсхатологические ожидания, присущие субботе, и каким образом Он их исполнил - положив конец ее функционированию, как в случае со сужениями в храме (Евр. 8:13; 9:23-28), или углубив ее значение и функцию посредством Своей искупительной миссии?

Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо изучить некоторые важные свидетельства, записанные в Евангелиях относительно служения Спасителя и Его учения.

1. Проповедь в Назарете

Образец соблюдения субботы? Начало служения Христа в изложении Луки - это хорошая отправная точка для исследования взаимоотношений между Спасителем и субботой. Согласно Луке, именно «в день субботний» в назаретской синагоге Иисус во всеуслышание заявил о Своем мессианском служении и произнес Свою программную речь (39). Следует отметить, прежде всего, что Лука говорит о Христе как о Том, для Кого соблюдение субботы было привычным делом («по обыкновению Своему» - 4:16) (39). Указывает ли это на желание евангелиста представить Христа читателям как образец соблюдения субботы? М. Тернер утверждает, что здесь «на первый план выступает незадолго до того приобретенная Иисусом привычка учить в синагогах», поскольку Лука использует то же выражение в «Деян. 17:2 по отношению к (субботнему) служению Павла в синагогах» (40а). Не отрицая того, что Лука мог иметь в виду также и привычку Иисуса учить по субботам, едва ли это дает нам достаточно оснований утверждать, что данное выражение «не может служить веским свидетельством в пользу какой-либо теологической расположенности Иисуса или Павла к субботнему богослужению» (40б). Почему? Во-первых, потому, что Лука говорит о привычном для Христа соблюдении субботы в непосредственном контексте Его детства и юности, проведенных в Назарете («где был воспитан» - ст.16). А это указывает именно на то, что Иисус имел обыкновение соблюдать субботу и ранее в Своей жизни (41). Во-вторых, даже если этот текст относится исключительно к обычаю Иисуса учить по субботам в синагоге, разве это нельзя назвать теологической моделью? Разве христианская Церковь не восприняла эту модель и не учит своих прихожан по субботам (или по воскресеньям), читая и разъясняя Писание во время богослужений? (42)

В-третьих, слово «суббота» встречается в Евангелии от Луки 21 раз и 8 раз - в Деяниях святых Апостолов (43), то есть приблизительно в 2 раза чаще, чем в других Евангелиях. Это, безусловно, говорит о том, что Лука придавал этому дню особое значение. В-четвертых, Лука не только начинает, но и завершает повествование о земном служении Христа субботой, отметив, что Он был положен в гробницу «в день приготовления, и наступала суббота» (23:54 - др. пер.) (44). И наконец, Лука в своем кратком рассказе о погребении Христа не преминул высказать свое положительное отношением к тому, что женщины «в субботу остались в покое по заповеди» (23:56). Почему Лука показывает, что соблюдение субботы было привычным не только для Христа, но и для Его последователей? Эти упоминания едва ли можно считать малозначительными или случайными. Столь многочисленные примеры и ситуации, связанные с соблюдением субботы, определенно указывают на то, что в намерения Луки входило дать читателям «образец почитания субботы» (45). Однако, чтобы понять этот образец, необходимо изучить, как Лука и другие евангелисты соотносят субботу с пришествием Христа.

Мессианское исполнение субботнего освобождения. В Своей мессианской речи в Назарете Христос зачитал и прокомментировал отрывок, взятый по большей части из Ис. 61:1, 2 (а также из 58:6), в котором сказано: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (Лук. 4:18, 19) (46). Многие исследователи отмечают жизненно важную функцию этого отрывка. Ханс Концельманн справедливо рассматривает его как сжатое изложение «мессианской программы» (47). Отрывок, приведенный изначально у Исаии, как уже отмечалось ранее, описывает с помощью образов субботнего года освобождение из плена, которое Раб Господень принесет Своему народу. Язык и образность субботнего года, которые мы находим в Ис. 61:1-3 (а также в 58:6), использовались иудейскими сектантами и представителями основного течения иудаизма для описания служения ожидаемого Мессии, что придает еще большую значимость тому, что этот отрывок прозвучал из уст Христа. Это означает, что Он открыл Себя людям как непосредственное исполнение их мессианских ожиданий, почвой для которых была концепция субботних лет.

Данный вывод находит подтверждение в кратком итоге, который подвел Иисус этому отрывку: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк. 4:21). Иными словами, искупление Мессии, обещанное Исаией через субботние годы, исполняется «ныне». Как точно подметил Пол К. Джюетт, «великая юбилейная суббота стала реальностью для тех, кто был освобожден от грехов с приходом Мессии и обрел в Нем наследие» (49). Тема обещания и исполнения повторяется во всех Евангелиях. Многие стороны жизни и служения Христа многократно представлены в них как исполнение ветхозаветных пророчеств. Да и Сам воскресший Христос, по словам Луки, разъяснял Своим ученикам, что Его учение и миссия были исполнением всего, «написанного о Мне в законе Моисеевом и в пророках и в псалмах» (Лк. 24:44; ср. 24:26, 27) (50).

Каким образом в эту тему обещания и исполнения вписывается суббота? Что имел в виду Христос, когда объявил Свою миссию исполнением обетования об освобождении, заложенного в концепции субботы? Хотел ли Он показать, может быть, завуалировано, что субботнее установление было образом, который нашел свое исполнение в Нем - Прообразе, и следовательно оно утратило силу? (51) (В этом случае Христос открыл бы путь к изменению дня поклонения с субботы на другой день.) Или же Христос посредством Своей искупительной миссии исполнил обетование о субботнем покое и избавлении, дабы сделать этот день источником Его благословений, связанных со спасением? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно изучить учение Христа о субботе и служение, которое Он совершал в этот день, как они изложены в Евангелиях. Мы уже отметили, что, согласно Луке, Христос произнес Свою программную речь в субботу, провозгласив исполнение обетования о мессианском возрождении, заложенного в концепции субботнего года (Ис. 61:1-3; 58:6).

Суббота - годовая или еженедельная? Можно ли мессианское избавление, обещанное через годовую субботу, в равной степени отнести и к еженедельной субботе? М. Тернер отвечает на этот вопрос отрицательно по трем основным причинам. Во-первых, потому что в Ис. 61 и в 11Q «Мелхиседек» «еженедельная суббота вообще не упоминается». Во-вторых, потому что Иисус использует язык Ис. 61 не только по отношению к субботе, но и по отношению к другим дням. В-третьих, потому что «Лука не делает никаких текстуальных намеков на то, что этот ветхозаветный отрывок относится именно к субботе (“ныне” в ст. 21 имеет гораздо более широкий контекст)» (52). Есть ли серьезное основание у этих возражений? Первый довод Тернера не учитывает тесную концептуальную связь, существующую между годовыми и еженедельными субботами. Годовая суббота, по сути, представляла собой усиление и осуществление временного «отпущения» (Втор. 31:10), предлагаемого еженедельной субботой всем членам древнееврейского общества. Соответственно, субботние годы также считались «субботой Господней» (Лев. 25:4; 2 Пар. 36:21). Более того, мы выяснили, что не только годовой, но и еженедельный субботний покой рассматривался как указующий на грядущий мессианский покой и возрождение. А это говорит о том, что годовой покой не исключает, а, скорее всего, включает в себя покой еженедельный.

Что касается второго возражения, то почему Христос должен был ограничить использование «мессианских юбилейных мотивов» одним лишь субботним служением, если этот мотив символизировал глобальность Его искупительной миссии? С третьим возражением тоже едва ли можно согласиться. Действительно ли «Лука не делает никаких текстуальных намеков на то, что этот ветхозаветный отрывок относится именно к субботе»? (53) И как расценивать его акцент на «ныне» (ст. 21)? Разве этот слово никак не связано с упоминанием Христа о субботе? Такую возможность признает, например, Ховард Маршалл, который отмечает, что слово ныне (сегодня) «относится, прежде всего, к тому дню, в который Иисус держал речь, поскольку именно в этот день началось исполнение пророчества» (54). Это вовсе не значит, что «ныне» не имеет более широких границ, будучи частью начала мессианского века, «лета Господнего благоприятного» (ст.19). Более того, разве нельзя рассматривать как «намек» тот факт, что Лука помещает заявление Христа о воплощении в Нем концепции субботнего года (Лк. 4:16-21) в непосредственном контексте двух исцелений, совершенных Им в субботу (Лк. 4:31-38)? Такая последовательность говорит о том, что, заявив об исполнении в Нем чаяний субботнего освобождения, Христос сразу же и показал, как это освобождение будет осуществлено.

Субботнее отпущение и Христово искупление. Мы убедительно показали, что определяющим словом, которое «связывает Ис. 61:1, 2 и 58:6 в Лк. 4, является aphesis» (55), используемое Лукой дважды - сначала как «освобождение» для пленных, затем как «отпущение» для измученных (Лк. 4:18). Не это ли обещанное субботнее «отпущение», осуществленное через физическое и духовное исцеление, которое приносил Иисус нуждающимся, особенно по субботам? Заметьте, что и Марк и Лука помещают первое чудо Христа, освобождение бесноватого, именно на субботу (Мк. 1:21-28; Лк. 4:31-37), видимо, для того, чтобы подготовить «почву для субботних дел и исцелений, которые за сим последуют» (56). Очевидно, что спасительное служение Христа не ограничивалось субботой, а совершалось независимо от дня недели. Однако и Его ежедневное служение, как мы отмечали ранее, имело субботнее значение, поскольку символизировало осуществление ожидаемого субботнего освобождения. Нельзя не заметить, какое внимание уделено в Евангелиях субботнему спасительному служению Христа. В них упоминается не менее семи исцелений в субботу, помимо нескольких конфликтов, связанных с ее соблюдением (57). И все-таки более значимым нам представляется искупительный смысл, который нередко приписывается исцелениям, совершенным Христом в субботу. Их изучение поможет нам прояснить, как суббота соотносится с искупительной миссией Христа.

2. Первые субботние исцеления

Согласно Марку и Луке, самые первые два исцеления произошли в субботу (Мк. 1:21-31; Лк. 4:31-39). К тому же Лука помещает их сразу после мессианской речи Христа в Назарете. Первое исцеление произошло в капернаумской синагоге во время субботнего богослужения и завершилось духовным исцелением бесноватого (Лк. 4:31-37; Мк. 1:21-28). Второе произошло сразу после этого богослужения в доме Симона и принесло восстановление физического здоровья его теще (Лк. 4:38, 39; Мк. 1:29-31). Результатом его была радость для всей семьи и служение: «Она тотчас встала и служила им» (Лк. 4:39). Тема освобождения, радости и служения, присутствующая в зачаточном виде в описании этих первых исцелений, более отчетливо увязана с субботой в последующем служении Христа.

3. Скорченная женщина

Свобода в субботу. Исцеление скорченной женщины, описанное только Лукой, довольно четко прослеживает взаимосвязь между субботой и избавительным служением Спасителя (Лк. 13:10-17). Следует отметить, что в этом коротком рассказе глагол «освобождать-luein» использован Господом три раза. В английском переводе Библии (RSV) этот глагол каждый раз передан по-разному: «освобождать, отвязывать, отпускать» (13:12, 15, 16). Это тройное повторение говорит о том, что данный глагол употреблен не случайно, а намеренно. Сначала Христос использует его в обращении к женщине: «Ты освобождаешься от недуга твоего» (ст. 12). После этих слов Господа, женщина, которая была «скорчена» 18 лет, «выпрямилась» (ст. 11, 13). Начальник синагоги вознегодовал на Христа за это исцеление. Его реакция указывает на контраст между господствующими искаженными представлениями о субботе с одной стороны и попыткой Христа вернуть этому дню его истинное значение с другой. Для начальника синагоги суббота - это правила, которые нужно выполнять, в то время как для Господина субботы - это день, в который надлежит любить и спасать страждущих людей.

Для разъяснения функции субботы Христос использует глагол «освобождать» еще два раза. Первый раз, когда указывает на обычную для иудеев практику: «Лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли поить?» (Лк. 13:15). А затем, отталкиваясь от этой практики, Христос использует тот же глагол в риторическом вопросе, делая очевидный вывод: «Сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз в день субботний?» (Лк. 13:16). Выстраивая аргументацию от второстепенного к главному, Христос показывает, как сильно была искажена концепция субботы. Отвязать вола или осла для водопоя в субботу было можно (возможно, потому, что сутки без воды могли повлечь за собой потерю в весе и соответственно в рыночной цене), а освободить страдающую женщину от оков физической и духовной неполноценности - нельзя. И потому Христу было необходимо намеренно поступать вопреки довлеющим заблуждениям, чтобы вернуть этому дню то значение, которое изначально вложил в него Творец. Нужно заметить, что здесь, как и во всех остальных случаях, Христос не ставит под вопрос жесткие требования, предъявляемые заповедью о субботе, а скорее отстаивает их подлинный смысл, затерявшийся в традициях и бесчисленных правилах (58).

Субботнее освобождение и Христово искупление. Образ освобождения в субботу жертвы, связанной цепями сатаны (Лк. 13:16), перекликается с речью Христа в назаретской синагоге, когда Он провозгласил Свою миссию «проповедовать пленным освобождение... отпустить измученных на свободу» (Лк. 4:18). Разве не может служить это избавление в субботу дочери Авраама от физических и духовных оков примером того, каким образом исполнялось обетование об освобождении, провозглашаемое мессианской субботой (Лк. 4:21)? Целый ряд исследователей признают здесь существование взаимосвязи. Харальд Ризенфельд, например, справедливо отмечает, что «субботние исцеления следует понимать как знамения того, что в личности Иисуса осуществились эсхатологические ожидания иудейского народа, на которые указывала концепция субботы» (59). «Работа по освобождению жертв сатанинской тирании, - пишет Джордж Брэдфорд Керд, - должна продолжаться семь дней в неделю. А суббота не просто не препятствует, а напротив, способствует подобным делам милосердия. Ибо суббота - день, данный Господом Израилю как еженедельное избавление от рабства труда - была еще и еженедельным предвкушением покоя, который ожидал народ Божий в Царстве небесном, окончательного освобождения от всякого рабства. Поэтому освобождать людей от власти сатаны и делать их подданными милостивого Бога означало исполнять замысел, ради которого была сотворена суббота, а не осквернять ее» (60).

Пол К. Джюетт делает проницательное замечание: «В исцелениях, совершенных Иисусом в субботу, мы видим не только акт любви, сострадания и милосердия, но и подлинное “субботство” - то есть дела, показывающие, что в наш мир ворвалась мессианская суббота, исполнение субботнего покоя Ветхого Завета. Поэтому суббота из всех дней наиболее подходит для исцелений» (61). Ему вторит Ч. Ф. Эванс, который говорит, что Христос «намеренно исцелял именно в субботу... В ответ начальнику синагоги, насаждавшему фарисейское установление, согласно которому исцеление в субботу допустимо, только если речь идет о спасении человеческой жизни, Иисус утверждает, что суббота и есть самый подходящий день для исцеления, которое по сути своей есть спасение избранного народа от рабства сатаны (Лк. 13:14-16). Суббота, как памятник мира и покоя Божия, - это наилучший день для свершения дел, которые составляют ее исполнение, поскольку они суть знамения наступления мессианского мира» (62).

Некоторые исследователи отвергают подобную интерпретацию, заявляя, что сравнение, проведенное между отвязыванием волов и ослов в субботу для водопоя и освобождением женщины от уз сатаны, вовсе не говорит о том, что суббота была самым подходящим днем для Христовых дел милосердия. Почему? Главным образом потому, что, согласно их рассуждениям, как животных отвязывают и поят каждый день, независимо от того, суббота это или нет, так и Христовы дела спасения совершаются не потому, что суббота, а вопреки ей (63). Такое понимание не учитывает, по крайней мере, двух факторов. Во-первых, животные включены в перечень тех, кто, согласно заповеди, должен быть освобожден от труда в субботу («ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой» (Втор. 5:14; ср. Исх. 20:10)). Таким образом, проявление милости даже к бессловесным животным было особенно уместным именно в субботу (64). Во-вторых, Христос не соглашается с утверждением начальника синагоги, что исцеление должно происходить только в течение «шести дней», «а не в день субботний» (Лк. 13:14). Христос утверждает обратное - что женщину надлежало освободить от ее уз именно «в день субботний» (ст. 16). Таким образом, Христос предпочел исцелить ее не вопреки субботе, а как раз наоборот, потому что этот день давал для этого наилучший повод (65).

Физическая и духовная свобода, которую Спаситель даровал больной женщине в субботу, символически указывает на провозглашенное Христом исполнение обетования о субботнем освобождении (Лк. 4:18-21), начавшемся с Его приходом. Это искупительное значение субботы мы проясним далее при рассмотрении других эпизодов. Но прежде мы ответим на вопрос: как сама женщина и прочие присутствовавшие стали воспринимать субботу после совершенного Христом исцеления? Лука сообщает, что «все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался» (13:17), а женщина «стала славить Бога» (13:13). Несомненно, для исцеленной женщины и для всех людей, благословенных субботним служением Христа, этот день стал памятником исцеления их тела и души, днем исхода из сатанинского рабства в свободу, даруемую Спасителем.

4. Парализованный и слепорожденный

Общее в двух эпизодах. Два субботних чуда, описанных Иоанном, служат еще одной иллюстрацией взаимосвязи между субботой и спасительным служением Христа (Ин. 5:1-18; 9:1-41). Эти два случая можно исследовать параллельно, так как в них много общего. Оба человека страдали от хронических заболеваний - один был инвалидом 38 лет (5:5), другой - слепым с рождения (9:2). В обоих случаях Христос повелел им выполнить определенные действия. Парализованному Он сказал: «Встань, возьми постель твою и ходи» (5:8); а слепому: «Пойди, умойся в купальне Силоам» (9:7). Оба этих действия являются нарушениями раввинских субботних законов, и потому в обоих случаях фарисеи обвиняют Христа в нарушении субботы (Ин. 5:10, 16; 9:14-16). И в том, и в другом эпизоде Христос отвергает обвинения и говорит, что Его дела спасения не запрещаются, а скорее подразумеваются заповедью о субботе (5:17; 17:23; 9:4). Настаивая на Своей правоте, Христос произносит известное выражение: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5:17; ср. 9:4).

Отвержение или разъяснение субботы? Что на самом деле имел в виду Христос, защищаясь от обвинений в нарушении субботы, когда сказал, что Его Отец «доныне делает»? Для чего Он ссылается на пример Своего Отца - чтобы отменить требование о соблюдении субботы для Себя и Своих последователей, или чтобы прояснить его истинную сущность и значение? Иначе говоря, отвергает Он здесь закон о субботе или разъясняет его? В одном из предыдущих исследований мы уже показали, что выражение «доныне делает», относящееся к деятельности как Отца, так и Сына, принято истолковывать тремя способами, а именно: (1) продолжающееся творение, (2) продолжающееся попечение, (3) дела спасения (66). Приверженцы трех этих взглядов в основном согласны в том, что Христос подспудно (а для некоторых - весьма определенно) заявил об упразднении заповеди о субботе. Что отражает подобный вывод - подлинное значение этого отрывка или произвольные домыслы, из него вычитанные? Чтобы ответить на этот вопрос и, надеемся, понять смысл слов Христа, мы вкратце рассмотрим роль наречия «доныне» - heos arti, значение глагола «делает» - ergazetai и теологический смысл всего отрывка.

Значение наречия «доныне». Традиционно наречие «доныне» толкуют как продолжающуюся деятельность Бога (будь то творение, попечение или спасение), которая якобы устраняет или отменяет закон о субботе. Но разве наречие «доныне» говорит о постоянстве Божьей деятельности, которая продолжается, невзирая на субботу? Само это наречие, особенно поставленное в эмфатическую позицию - перед глаголом (как в греческом оригинале), предполагает не постоянство, а кульминацию. Этот вывод отражен в некоторых переводах посредством употребления эмфатической формы - «даже доныне» (67). Это наречное словосочетание предполагает начало (terminus a quo) и завершение (terminus ad quem). Началом здесь, очевидно, служит первая творческая суббота (Быт. 2:2, 3), а завершением - окончательный субботний покой, который обозначен еще как «ночь, когда никто не может делать» (Ин. 9:4). Таким образом, Иисус говорит, что, хотя Бог и учредил субботу по совершении творения, по причине греха Он и «доныне делает», чтобы исполнить обетование о субботнем покое.

Значение глагола «делает». В чем сущность дел Отца, которые Он «доныне делает»? В Евангелии от Иоанна деятельность Божья неоднократно отождествляется не с продолжающимся творением и не с продолжающимся попечением о Вселенной, а с искупительной миссией Христа. Иисус, к примеру, недвусмысленно заявляет: «Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (6:29). И еще: «Если Я не творю дел Отца Моего, то не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем» (10:37, 38; ср. 4:34; 14:11; 15:24) (68). Искупительная природа дел Божьих особенно четко проявляется в исцелении слепорожденного, поскольку об этом акте прямо говорится, что он есть явление дел Божьих (9:3). Это значит, что Бог окончил в субботу дела творения, но не Свою деятельность вообще. По причине греха Он занимается делами спасения «доныне». Или, говоря словами А. Т. Линкольна, «что касается дел творения, то Божий покой был завершающим, но тот покой был дан человеку для радости, поэтому, когда он был нарушен грехом, Бог действовал в истории ради достижения Своей изначальной цели» (69).

Теологическое значение. Каково теологическое значение доводов, приведенных Христом в Свою защиту? С какой целью Он упоминает о делах Отца - чтобы устранить субботу или же чтобы прояснить ее функцию? Если мы хотим понять смысл доводов Христа, нам нужно помнить, что суббота связана как с космосом через творение (Быт. 2:2, 3; Исх. 20:11), так и с исходом через искупление (Втор. 5:15). Если, оставляя все мирские дела, израильтянин вспоминал Бога-Творца, то, проявляя милосердие к ближним, он подражал Богу-Искупителю. Это происходило не только в жизни народа в целом, когда в субботу евреи должны были проявлять сострадание к менее преуспевшим, но особенно в храмовом служении. Там, как мы увидим позднее, священники могли на законных основаниях совершать дела, запрещенные для прочих израильтян, потому что эти дела несли искупительную функцию. На основании данной теологии субботы, признаваемой иудеями, Христос отстаивает правомерность дел, которые Он и Его Отец совершают в субботу (70).

Христос придерживался той же линии защиты, когда привел в пример обрезание, заставив утихнуть споры по поводу исцеления парализованного (Ин. 7:22-24). Господь сказал, что если священники могут на законных основаниях позаботиться в субботу о маленькой части человеческого тела (по мнению раввинов, этот обряд производился над одной из 248 частей тела), чтобы на новорожденного распространилось спасение завета, то нет причин «негодовать» на Него за то, что Он исцелил в этот день «всего человека» (7:23). Суббота для Христа - это день труда ради спасения всего человека (71). Такой вывод следует из того, что в обоих случаях Христос искал исцеленных в тот же день, а отыскав, служил их духовным нуждам (5:14; 9:35-38). Его противники не могут постичь искупительной природы субботнего служения Христа, потому что они судят «по наружности» (7:24). Для них подстилка и брение были важнее возвращения человека в общество и восстановления зрения (9:14), символами которых были эти предметы. Поэтому Христос чувствовал необходимость поступать вразрез со всеобщим заблуждением, дабы вернуть субботе ее позитивную функцию.

В другом Своем высказывании о субботе, записанном в Ин. 9:4, Христос приглашает Своих последователей стать звеньями в той же самой искупительной цепи: «Мы должны делать дела Пославшего Меня, пока день; приходит ночь, когда никто не может делать» (др. пер.). «Ночь», по-видимому, обозначает завершение истории спасения - завершение, которое, как мы выяснили, подразумевается наречием «доныне». Подобное завершение Божественной и человеческой искупительной деятельности выльется в заключительную субботу, прообразом которой была суббота творения. Ради наступления этой заключительной субботы Божество и «делает» наше спасение (Ин. 5:17), но и мы тоже «должны делать», чтобы распространить его на других (9:4). Вышеизложенные соображения показывают, что два субботних исцеления, описанных Иоанном, подтверждают искупительное значение субботы, выявленное нами ранее у Луки, а именно то, что это время получать и делиться благословениями спасения, совершенного Христом.

5. Ученики, срывающие колосья

Случай с учениками, которые срывали колосья в субботу (Мк. 2:23-28; Мф. 12:1-8; Лк. 6:1-5), еще раз показывает взаимосвязь между субботой и искупительным служением Христа. Иисус с учениками шел по тропе, проложенной среди засеянных полей. «Ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть» (Мф. 12:1). Фарисеи, которые каким-то образом (!) тоже оказались в поле в тот день, расценили подобный поступок как вопиющее осквернение субботы и пожаловались Христу: «Смотри, что они делают в субботу, чего не должно делать?» (Мк. 2:24). Во-первых, можно задать вопрос: а почему ученики утоляли голод, срывая колосья? Присутствие среди них фарисеев наводит на мысль о том, что они вместе были на субботнем богослужении в синагоге, а затем, не получив ни от кого приглашения на обед, ученики стали срывать и есть колосья, проходя по полям в поисках места для отдыха (72). Если так оно и было, то ответ Христа, и особенно Его цитата из Осии: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф. 12:7), вполне возможно, содержит скрытый упрек фарисеям в недостатке субботнего гостеприимства.

Пример Давида. Защищая Своих учеников от обвинения в нарушении субботы, Христос выдвинул два основных довода. Во-первых, Он рассуждал, что, если Давид и его люди поступили правильно, когда утолили голод святым хлебом, сберегавшимся исключительно для священников (1 Цар. 21:1-7), то и ученики имеют полное право утолить голод, срывая колосья в святое время, то есть в субботу (73). Принцип, здесь упомянутый, заключается вовсе не в том, как ошибочно полагают некоторые, что лица, наделенные авторитетом, вроде Давида или Христа, находятся «выше закона» (74) благодаря особому положению, которое они занимают. Разве Божьи законы распространяются только на простых смертных? Подобное понимание по меньшей мере выставляет Бога виновным в двойных стандартах - к простым людям у Него одни требования, а к привилегированным - другие. У столь абсурдного мнения о Боге нет никаких оснований. Библия оправдывает поступок Давида не потому, что тот был царем, а потому, что он «имел нужду и взалкал сам и бывшие с ним» (Мк. 2:25). Другими словами, именно нужда человека, а не его положение выступает на первый план, когда речь идет о преимущественном праве перед законом. Разве простые граждане не превышают скорость безнаказанно, когда везут тяжело больного человека в больницу?

Некоторые утверждают, что этот принцип не применим к ученикам, потому что они не нуждались в пище так же остро, как Давид (75). Подобные раввинистические рассуждения отсутствуют в Ветхом Завете и в учениях Христа. Писание не дает мерной шкалы человеческих нужд, по которой можно было бы судить, когда тот или иной поступок оправдан, а когда нет. Принцип, провозглашенный Христом, гласит: «Суббота для (dia) человека» (Мк. 2:27), то есть для обеспечения его физического и духовного благополучия. Это значит, что благоденствие людей не ограничивается, а гарантируется правильным соблюдением субботы. Требовать от учеников пренебречь своими физическими нуждами ради соблюдения субботы означает искажать ее изначальную функцию быть днем отрады, а не лишений (76). Эта функция субботы будет рассмотрена в следующей главе, озаглавленной Суббота: Благая весть о служении.

Пример священника. Второй аргумент, приведенный Христом, имеет непосредственное отношение к нашему исследованию взаимосвязи между спасительным служением Христа и субботой. Согласно Матфею, Иисус обратился не только к пророческому разделу Ветхого Завета (то есть, к примеру Давида - 1 Цар. 21:1-7), но также и к Торе (Закону), цитируя сказанное о священниках, которые «в храме нарушают субботу, однако не виновны» (Мф. 12:5; ср. Чис. 28:9, 10; Лев. 24:8, 9). Священники в субботу выполняли всякого рода деятельность, запрещенную простому человеку. В этот день к обычным ежедневным жертвоприношениям прибавлялось два дополнительных приношения однолетних агнцев мужского пола без порока, а также хлебное приношение из муки, смешанной с елеем (Чис. 28:9, 10). Хотя в субботу священникам приходилось трудиться больше, чем в другие дни, они оставались «невиновны» (Мф. 12:5). Почему? Может быть, потому, что у них был выходной в другой день? Нет, Ветхий Завет не предлагает и не предусматривает ничего подобного для священников. Отсутствие каких-либо особых указаний по этому поводу, касающихся только священников, ставит под большой знак вопроса утверждения тех, кто придерживается принципа один день из семи. Дональд Карсон признает этот факт: «Если бы ветхозаветный принцип действительно гласил: “Один день из семи - для богослужения и покоя”, то мы были бы вправе ожидать, что в ветхозаветных установлениях будет предписан какой-либо другой день для отдыха священников. Отсутствие такового подтверждает важность седьмого дня в Ветхом Завете в противовес принципу “один из семи”, на который так полагаются те, кто хочет видеть в воскресенье точный новозаветный эквивалент ветхозаветной субботы» (77).

Почему же тогда священники были «невиновны»? Потому что их субботняя работа носила искупительный характер. Мы уже отмечали, что Христос ссылался именно на это, когда говорил об обрезании, которое священники могли совершать в субботу на законных основаниях из-за искупительной значимости этого обряда (Ин. 7:22, 23). Так и в этом примере Христос обращается к различным служениям и жертвоприношениям, которые священники имели право по закону совершать в субботу, поскольку они (служения) представляли собой определенный Богом способ получить прощение и спасение (Евр. 7:27; 9:12, 22) (78). Мы выяснили, что еженедельные и годовые субботы должны были давать угнетенным «отпущение» - aphesis. Совершение дополнительных служений и жертвоприношений в храме по субботам (вместо двух агнцев - четыре, Чис. 28:8, 9) указывает на особое освобождение от бремени греха и вины, которое Бог предлагал Своему народу в этот день. Суббота - это время, когда человек по особенному воспринимал покой, обретаемый вместе с Божьим прощением - его жизнь получала новое начало (79).

Христос и храм. В этой искупительной работе священников в субботу Христос видит веское основание для Своего собственного субботнего служения и служения Своих учеников. Почему? Потому что Он считает, что Его служение «больше храма» (Мф. 12:6). Иными словами, прообразное искупление, предлагаемое храмом и его священниками, ныне осуществляется наяву через спасительную миссию Христа. Поэтому, как священники могли на законных основаниях «осквернять» субботу, чтобы исполнить свое искупительное служение в храме, так и ученики Иисуса могли нарушать ее, служа Тому, Кто больше храма. Будучи осуществлением искупления, обетованного через храмовые богослужения и жертвы, служение Христа должно продолжаться в субботу, и даже сверх того - этот день наиболее для него уместен. То, что делает Он, должны делать и Его последователи, новое священство. «Священники, - проницательно отмечает Е. Уайт, - исполняли те обряды, которые указывали на искупительную силу Христа, и их труд согласовывался с целью субботы. Но вот пришел Сам Христос. Ученики, совершая работу Христа, были задействованы в Божьем служении, и то, что необходимо для осуществления этой работы, они имели право совершать в субботний день» (80).

Некоторые исследователи возражают против параллелизма между священниками и учениками, потому что последние, по их мнению, не участвовали в религиозной деятельности, срывая в поле колосья (81). А что, собственно, делает ту или иную деятельность религиозной? Сознательная направленность на служение Богу, не так ли? Выпечка хлеба, например, была обыденным занятием, которым ни один израильтянин не должен был заниматься дома в субботу (Исх. 16:23). В то время как в храме выпечка была религиозной деятельностью, которую священники на полном основании исполняли в субботу, поскольку она была частью служения Богу (1 Цар. 21:3-6; Лев. 24:8). Разве ученики не оставили все ради служения Тому, Кто больше храма? И разве попечение о личных нуждах в субботу во время служения их странствующему Господу нельзя считать религиозной деятельностью? Сводить религиозную деятельность к одним только обрядам, совершаемым на святом месте, пренебрегая таким образом аспектом служения человеческим нуждам, значит, как сказал Христос, не понимать слов Осии: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф. 12:7; Ос. 6:6).

Власть или законность? Так чем же все-таки Христос оправдал поведение Своих учеников, когда приводил в пример Давида и священников, - претензией на власть преступать рамки закона о субботе или доказательством того, что их поступок соответствует этому закону? Многие богословы высказываются в пользу первого утверждения. Для них « это вопрос власти, а не законности» (82). Сравнение Давида и священников с одной стороны со Христом с другой якобы показывает, что «лица, наделенные властью», могут попирать субботу. Следовательно, именно «власть Христа ограждает учеников от виновности» (83). Следуя этой логике до конца, можно сделать вывод, что учение Христа как бы предвосхищает перенос дня поклонения, который на самом деле произошел только после воскресения Христа (84). Что можно сказать об этих умозаключениях? В них явно обнаруживается горячее желание найти основание для соблюдения воскресного дня в учении Христа. Однако дают ли доводы Христа законный повод для таких рассуждений? Думаю, что нет.

Разве Христос сослался на пример Давида и священников, чтобы показать, что лица, наделенные властью, имеют право отменять закон о субботе? Можно ли считать человеческую власть как таковую веской причиной для внесения изменений в Божий закон? Будь это так, между человеческой властью и Божьими повелениями существовал бы постоянный конфликт. Однако в рассуждениях Христа нет и намека на такой конфликт. Обращаясь к фарисеям, Он ничего не говорит о том, что важные особы, вроде Давида или священников, не подвластны закону; напротив, по мнению Христа их необычное поведение, как и поведение учеников, вполне укладывается в рамки закона. Об этом мы можем судить исходя из встречного вопроса, который Иисус задает дважды: «Или не читали ли вы в законе...?» (Мф. 12:5; ср. ст. 3). Обратите внимание: что именно внутри закона, а не вне его, Иисус находит прецеденты для отстаивания правомерности поведения учеников. Так что ученики были «невиновны» не потому, что их власть (или власть Христа) превосходила закон, а потому, что их поступки по существу не выходили за рамки этого закона (85).

Христос - Толкователь закона. Любые законы нуждаются в истолковании. Случай со священниками хороший тому пример. Закон повелевает им работать в субботу (Чис. 28:9; Лев. 24:8), тем самым заставляя их нарушать другой закон - закон о субботнем покое (Исх. 20:8-10). Как это понимать? А понимать это следует так, что последний нельзя применять без разбора, его следует толковать дифференцированно в применении к особым случаям. Во многих странах есть Верховный Суд, который выступает в качестве последней инстанции, истолковывающей законы государства. На подобный же авторитет претендует и Христос, когда заявляет о том, что Он есть «Господин субботы» (Мф.12:8; Мк. 2:28). Это власть не отменять и не подменять заповедь о субботе, а открывать ее истинный смысл, заложенный в нее Богом (86).

Христос показывает Свою власть истолковывать истинное значение четвертой заповеди, представляя пять веских доводов в пользу невиновности Своих учеников. Во-первых, Христос ссылается на Давида, чтобы подтвердить общий принцип, согласно которому закон допускает исключения (Мф. 12:3; Мк. 2:25). Во-вторых, Христос приводит в пример священников, которые трудятся в субботу, доказывая тем самым, что заповедь не запрещает, а наоборот подразумевает служение духовным нуждам людей (Мф. 12:5). В-третьих, Христос относит к Себе и Своим ученикам те же субботние привилегии, которыми пользуются и священники, поскольку, будучи Образом храма и его священства (Мф. 12:6), Он и Его последователи, как и священники, тоже должны выполнять служение спасения для нуждающихся грешников. В-четвертых, цитируя слова Осии: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф. 12:7), Иисус устанавливает приоритетность в соблюдении субботы: сначала - служение нуждам людей, а затем уже - исполнение обрядов. Наконец, в-пятых, Иисус утверждает Свое господство над субботой, то есть Свою прерогативу в истолковании ее значения, еще раз провозглашая основополагающий принцип, согласно которому суббота была учреждена ради благополучия человека (Мк. 2:28). Следовательно, пренебрегать человеческими нуждами ради соблюдения субботы значит искажать изначальный ее смысл.

6. Покой, даруемый Спасителем

Покой, даруемый Спасителем, и суббота. В свете данного толкования значения субботы было бы уместно рассмотреть значение призыва Христа, который Матфей поместил непосредственно перед эпизодом, рассмотренным нами ранее. Спаситель говорит: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас; возьмите иго Мое на Себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11:28-30). Дважды в Своем приглашении Христос обещает покой тем, кто придет к Нему и научится от Него. Связан ли покой, предлагаемый здесь Христом, с субботним покоем? Некоторые комментаторы отмечают возможную связь между ними (87). Подобная связь подразумевается и контекстом двух субботних эпизодов (Мф. 12:1-14), в который Матфей помещает приглашение Христа получить Его покой (Мф. 11:28-30).

В дополнение к этой структурной связи Матфей указывает также и на временную связь, отмечая, что эти два конфликта произошли «в то время» (Мф. 12:1), то есть «приблизительно в то время, когда Иисус говорил о Своем покое» (88). Поэтому вполне возможно, что покой, обещанный Христом - это покой истинной субботы. Ранее в этой главе мы уже говорили, что в ветхозаветное время люди рассматривали субботний покой как прообраз будущего мессианского покоя. В таком случае, предлагая покой, Христос, вполне возможно, претендовал на исполнение долгожданного субботнего покоя. Как в Лк. 4:18-21 Христос провозглашает Себя мессианским исполнением обетованного субботнего освобождения, так и в Мф. 11:28, 29 Он претендует на осуществление ожидаемого мессианского субботнего покоя (89).

Сущность Христова покоя. Какова природа «субботнего покоя», который Христос предлагает «обремененным»? Как испытать этот «покой»? Для современного читателя формула, предлагаемая Христом, звучит весьма парадоксально. Он говорит: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня... и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29). Как можно, взяв на себя иго, обрести тем не менее покой? Данная формула сквозит явным противоречием. Это противоречие, однако, исчезает, когда становится понятным значение образа, переданного словом «иго». Термин «иго» использовался как иудеями, так и ранними христианами для обозначения закона (90). Приведем несколько примеров. Иеремия говорит о вождях народа, которые, хотя и «знают...закон Бога своего», все же «сокрушили иго, расторгли узы» (Иер. 5:5 - др. пер.). В следующей главе этот же пророк говорит людям: «Найдете покой душам вашим», когда заново научитесь повиноваться Божьему закону (Иер. 6:16; ср. Чис. 25:3). Призыв взять на себя иго закона часто встречается и в раввинской литературе. Раввин Нехунья бен Хакана (около 100 г. н. э.) якобы говорил: «Если берешь на себя иго закона, то снято с тебя будет иго царства и иго мирских забот» (91). Данное понимание закона как ига было знакомо и ранним христианам. Иерусалимский собор, к примеру, решил не возлагать «иго на выи» язычников (Деян. 15:10) и не требовать от них соблюдения закона об обрезании (92).

Образ закона как ига может ввести нас в заблуждение, будто закон воспринимался древними как смирительная рубашка. Суть же его совершенно в другом. Для посвященного верующего закон представляет собой не рабство, а основание для особых взаимоотношений завета с Богом. Он выражал, как поясняет М. Махер, «желание оказаться под непосредственным руководством Бога и полностью посвятить себя исполнению Его воли, явленной человеку» (93). Поэтому псалмопевец и говорит, что «блажен» человек, если «в законе Господа воля его и о законе Его размышляет он день и ночь!» (Пс. 1:1, 2; ср. 111:1; 118:18, 105). Конфликт между иудаизмом и ранним христианством, к сожалению, затмил тот факт, что на самом деле были и благородные иудеи, которые обращали внимание не только на внешнюю праведность по закону, но и на внутреннее содержание Божьих предписаний. Эти люди искренно любили Бога и своих ближних и позже тысячами принимали Мессию как своего личного Спасителя (Деян. 21:20; ср. 2:41; 4:4) (94). Впрочем, нельзя отрицать, что были также и книжники с фарисеями, толковавшие закон как свод всевозможных правил и требований, обременявших народ как тяжкое иго. «Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые» (Мф. 23:4). Подобное учение способствовало мелочному законничеству, которое несло отягощенным душам не покой, а беспокойство.

Христос, будучи новым Моисеем, заявляет о Своем праве опровергать это неверное понимание и исполнение воли Божьей и открывать через Свое учение и служение истинный смысл Божьих повелений. «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня» (Мф. 11:29). Иго учения Христа не «тяжело», как иго фарисеев, а «благо» и «легко» (Мф. 11:30). Почему? Главным образом потому, что Спаситель приглашает Своих последователей посвятить себя не новому своду правил, а Ему Самому, истинному Истолкователю и Исполнителю Божьего закона. («Придите ко Мне ...научитесь от Меня - Мф. 11:28, 29). Поскольку Закон и пророки указывали на Христа (Лк. 23:27; Ин. 5:39), то истолковывать их значение и применение надлежало именно в свете Его миссии. «Иго» учения Христа приносит покой, потому что оно дает человеку испытать покой Его спасения.

Новые правила или новый покой? Означает ли это, что Христос отменяет заповедь о субботе и предлагает взамен Свой собственный покой? Нет. Скорее Христос объясняет суть субботнего покоя в свете Своего искупительного покоя. Рассмотренные нами различные субботние эпизоды подтверждают эту точку зрения. Мы выяснили, что именно в субботу Иисус провозгласил Свою миссию исполнением обетованного субботнего избавления (Лк. 4:16-21). Во время Своего служения Христос подтвердил Свои притязания тем, что намеренно трудился в субботу ради спасения страждущих грешников (Ин. 5:17; 9:4), дабы души, которые «связал сатана», испытали благословение и помнили субботу как день своего избавления (Лк. 13:16). Более того, в пятницу после полудня Христос завершил Свою земную искупительную миссию, произнеся: «Совершилось» (Ин. 19:30), и всю субботу покоился во гробе (Мк. 15:42, 46; Лк. 23:53, 54). Как завершение творения, так и завершение искупления было отмечено субботним покоем (95).

Это значение субботы подтверждается также и двумя субботними эпизодами (Мф. 12:1-14), которые Матфей связывает с приглашением Христа обрести Его покой (Мф. 11:28, 29) (96). В обоих эпизодах ставится вопрос: «Что позволительно делать в субботу, а что нет?» (Мф. 12:2, 10). Две эти истории показывают, что фарисеи превратили субботний покой в тяжкое бремя. Христос, как Господин субботы (12:8), истолковывает эту заповедь в свете «милости», а не законнической религиозности (12:7). Рассмотрев первый эпизод (срывание колосьев), мы выяснили, что Христос отождествляет Свое служение, а вместе с ним и служение Своих учеников, с искупительным служением священников в субботу в храме (12:6). Во втором эпизоде (с сухоруким человеком), который мы будем исследовать в следующей главе, Христос разъясняет «ценность» субботы как дня, в который нужно «делать добро» (12:12, 13) и «спасать» (Мк. 3:4). В определенном смысле эти два эпизода показывают два взаимосвязанных аспекта отношения Христа к субботе: во-первых, суббота для Него была временем, когда человек может испытать Его благодатное спасение; а во-вторых, это время, когда человек должен делиться полученными благословениями, откликаясь на нужды людей. «Субботний покой», который предлагает Христос всем, кто тщетно пытается приобрести покой в исполнении строгих правил, это не новый и не упрощенный свод правил, как соблюдать этот день, но обретение мира и покоя спасения с помощью Его святого дня.

7. Суббота в Послании к Евреям. Искупительное значение субботы, обнаруженное нами в Евангелиях, отображено и в Послании к Евреям. Ранее мы отмечали, что автор этой библейской книги, основываясь на существующем эсхатологическом понимании субботнего покоя, относит Божий покой в седьмой день творения (Евр. 4:4) ко всякому покою и миру, который Бог намеревается даровать Своему народу. Связывая два отрывка (97), а именно Быт. 2:2 и Пс. 94:7, 8, 11, автор разъясняет, что Божий покой, обещанный при творении, не был исчерпан при Иисусе Навине, когда израильтяне обрели место покоя в Ханаане, поскольку Бог опять предложил им Свой покой «после столь долгого времени» через Давида (Евр. 4:7; ср. Пс. 94:7). Следовательно, Божий обетованный субботний покой все еще ожидал более полного осуществления, которое началось с приходом Христа (Евр. 4:9). Именно через веру во Христа народ Божий может, наконец, пережить («войти»- 4:3, 10, 11) Благую весть о Божьем покое, обещанном в «день седьмой» творения (4:4).

Буквальное или образное субботствование? Какой вывод можно сделать из этого отрывка относительно того, как соблюдалась и понималась суббота получателями этого послания? Позиция большинства комментаторов такова: в этом отрывке нет никаких признаков того, что эти христиане-«евреи» действительно соблюдали субботу, или что автор намеревался дать христианское истолкование подобному соблюдению. Какие же основные доводы выдвигаются в пользу такой позиции? Их три. Во-первых, утверждается, что, поскольку автор обсуждает не соблюдение субботы как таковое, а постоянство и исполнение ее покоя с пришествием Христа, то никаких выводов о ее буквальном соблюдении сделать невозможно. Во-вторых, указывается, что, поскольку субботство, которое «для народа Божия еще остается» (4:9), осуществится в будущем (98), то увещевание войти в Божий покой (4:10, 11) не касается соблюдения этого дня в настоящем. В-третьих, считается, что, поскольку автор в целом ряде отрывков отмечает, что в свете прихода Христа определенные ветхозаветные установления устарели (8:13; 7:11-9:28), то и субботу следует, по всей видимости, рассматривать как пережиток прошлого (99).

На наш взгляд эти доводы несостоятельны по нескольким причинам. Первый довод не учитывает, что для получателей послания (будь то язычники или иудео-христиане) (100) еврейская литургия (в основании которой лежала суббота) была настолько привычной (101), что автору не нужно было обсуждать или убеждать людей ее соблюдать. В чем эти искушаемые вернуться к иудаизму христиане действительно нуждались, так это в том, чтобы понять смысл ее соблюдения в свете Христова пришествия. И именно это автор пытается донести до адресатов. Джоржд Уэсли Бьюкенен находит этот отрывок настолько погруженным в ветхозаветную концепцию «субботнего и юбилейного отпущения», воспринимаемого как спокойное и безмятежное бытие в земле обетованной, что, как они считает, автор и получатели послания, возможно, все еще надеялись увидеть при жизни своей исполнение обетованного субботнего покоя в виде конкретной национальной независимости от римлян (102). Подобный взгляд едва ли оправдан в свете увещевания автора войти в Божий покой (4:9, 10), а не в покой обетованной земли. Однако он все-таки показывает, что некоторые богословы осознают ту важную роль, которую теология субботы играла в мировоззрении христианской общины. Более того, тот факт, что автор не полемизирует, отстаивая правомерность соблюдения субботы, а скорее увещевает испытать ее благословения, все еще весьма насущные для народа Божьего (4:9), придает его свидетельству еще больший вес, поскольку автор воспринимает соблюдение субботы как само собой разумеющееся. Далее у нас еще будет возможность рассмотреть и другие факторы.

Настоящее или будущее? Что касается второго довода, то едва ли можно утверждать, что в Послании к Евреям суббота рассматривается главным образом как будущее благо, не связанное с нынешнем соблюдением этого дня. Некоторые исследователи определяют модель церкви, приведенную в послании, как собрание странников, направляющихся к грядущему небесному месту покоя (103). Спору нет: в послании действительно наличествует тема странствования, однако нельзя не отметить, что «субботство», которое «для народа Божия еще остается» (4:9), представлено не как будущее, а как настоящее переживание, в которое «входим... мы уверовавшие» (4:3). Этот глагол употреблен в настоящем времени и стоит на первом месте в предложении, подчеркивая реальность этого «покоя» в настоящем (104). То же относится и к глаголу «остается» (4:9), который, если его вырвать из контекста, мог бы подразумевать будущую перспективу, но в данном контексте он указывает на время Иисуса Навина (4:8) и подчеркивает нынешнюю актуальность субботнего покоя для народа Божьего. Как верно подметил А. Т. Линкольн, автор послания как бы говорит, «что со времен Иисуса Навина соблюдение субботы себя не исчерпало» (105). Употребление обоих глаголов в настоящем времени подчеркивает нынешнюю актуальность субботнего покоя, а не его будущее осуществление. Тем не менее, необходимо сказать, что будущая перспектива этого покоя, как мы вскоре увидим, также рассматривается в этом отрывке.

Устаревшая или по-прежнему актуальная? Мы переходим к третьему доводу, согласно которому суббота - это ветхозаветная тень, или прообраз, окончательного покоя, который, благодаря Христу, стал доступным для Его народа, и следовательно ее функция завершилась с Его приходом (106). Разве об этом учит Послание к Евреям и весь остальной Новый Завет? Неужели суббота, подобно храму и служениям в нем, изжила себя с приходом Христа? Или же она приобрела новый смысл и новую функцию? Наше исследование субботы в Евангелиях показало, что Христос исполнил прообразный эсхатологический мессианский субботний покой и освобождение, не отменив ее практическое соблюдение, но сделав ее временем, когда можно испытать и поделиться с ближними теми благословениями, которые несет Его спасение.

А теперь давайте посмотрим, что говорит по этому поводу Послание к Евреям. Без сомнения, автор этой книги ясно учит, что приход Христа положил «решительный конец» ветхозаветной системе жертвоприношений. В главах с 7-й по 10-ю автор подробно объясняет, как искупительная жертва Христа и последующее Его небесное служение полностью заменили прообразное («образ и тень» - 8:5) служение левитского священства и его храм. Эти обряды Христос «отменяет», и поэтому они «ветшающие» и «близки к уничтожению» (8:13). Но включает ли он субботу в ту же категорию, считая ее одним из «ветшающих» ветхозаветных установлений? Некоторые исследователи действительно приходят к такому выводу (107), но мы считаем, что он не имеет под собой основания и противоречит тому, что на самом деле говорит этот документ.

«Субботство» недвусмысленно и категорически представлено не «ветшающим» установлением, как храм и служение в нем, а Божественным благим даром, который «еще остается» (4:9). Глагол «остается - apoleipetai» употреблен здесь в настоящем времени и пассивном залоге. Если перевести стих 9 дословно, он будет звучать так: «И поэтому субботний покой еще оставлен для народа Божия». Разница между субботой и служениями во святилище очевидна. В то время как последние «ветшают», первый «оставлен» и потому по-прежнему актуален. Подобный контраст наблюдается и в Евангелии от Матфея. Здесь разорвавшаяся после смерти Христа завеса в храме (Мф. 27:51) указывает на прекращение храмового служения. С другой стороны, предупреждение Христа о том, что будущее бегство Его последователей из Иерусалима может случиться в субботу (Мф. 24:20), говорит о неизменном ее соблюдении, которое воспринималось как само собой разумеющееся.

Увещевание, приведенное в ст. 11: «Постараемся войти в покой оный», еще раз указывает на продолжающееся соблюдение субботы. Необходимость приложить усилие, чтобы «войти в покой», подразумевает, что «покой» не исчерпывается настоящим, но осуществится еще и в будущем. Подобный христианский взгляд на субботний покой как на «покой» не только в настоящем, но и в будущем, в значительной мере отражает то, что мы уже нашли в Ветхом Завете и более поздней еврейской литературе. В этих источниках мы увидели, что суббота воспринималась не только как личный покой и освобождение от социальной несправедливости в настоящем, но и как предвкушение будущего покоя и мира, который принесет Мессия. Поэтому автор послания снова и своеобразно утверждает ветхозаветное понимание субботы в новом христианском контексте, то есть как день, когда можно испытать нынешний покой спасения, ожидая будущий и окончательный покой в небесном Ханаане.

Неразрешенное противоречие. К сожалению, равновесие между двумя измерениями - настоящим и будущим - в понимании субботы, которое мы обнаружили в Послании к Евреям (и в Евангелиях), было вскоре упущено из виду и даже отвергнуто многими христианами. В результате взаимодействия социальных, политических и религиозных факторов возникла целесообразность изменить день поклонения с субботы на воскресенье, о чем будет сказано далее в приложении От субботы к воскресенью. Воспринявшие эту перемену посчитали нужным лишить субботу ее значения для настоящей жизни и свести ее исключительно к символу будущего вечного покоя. Подобный взгляд имел повсеместную поддержку на протяжении всей истории христианства. Впервые он проявил себя в так называемом Послании Варнавы (ок. 135), в котором автор пишет: «Не нынешние субботы Я [Бог] принимаю» (15:8), а будущую субботу, которую Бог установит в седьмом тысячелетии (15:4, 5). Тогда Господь успокоит все, и «тогда мы сможем почитать ее [субботу] святой» (15:7) (108). Этого милленарийского (хилиастического) взгляда на субботу придерживались отцы ранней Церкви, такие, как Иреней, Иустин Мученик, Тертуллиан, Ипполит, Киприан, Августин (какое-то время), Викторин и Лактанций (109).

Прочие же, такие, как Ориген, Евсевий Кесарийский, Иероним, Августин, Иоанн Златоуст, Беда Достопочтенный, Рабан Мавр, Петр Ломбардский, Кальвин и некоторые современные богословы, понимают субботний покой как символ покоя последнего времени (110) и отвергают всякую его милленарийскую трактовку. Историческая долговечность этих эсхатологических интерпретаций субботы поднимает некоторые весьма важные теологические вопросы: каким образом могла прийти к концу прообразно-символическая функция субботы с приходом Христа, если окончательный покой, на который указывает нынешняя еженедельная суббота, еще ожидает нас в будущем? Признавать субботу символом будущего и окончательного покоя для Божьего народа и в тоже время отрицать основание этого символа, а именно нынешнее успокоение в субботу - это явное терминологическое противоречие. Как суббота может взращивать в верующем надежду на будущий покой, если ее нынешнее празднование, являющееся предвкушением и предвосхищением будущего покоя, отвергается и даже осуждается? Более того, это одностороннее толкование субботы как исключительно будущей реальности разрушает органическое единство, которое мы обнаруживаем в Ветхом и Новом Заветах между временными и эсхатологическими функциями субботы. Эти неразрешенные противоречия показывают, что получается, когда люди искажают неизменные Божественные установления вроде четвертой заповеди.

Природа субботнего покоя. Это небольшое отступление увело нас в сторону от 4-й главы Послания к Евреям. Вернемся к ней, чтобы установить природу субботнего покоя, который должны соблюдать христиане. Автор объясняет христианское понимание «субботства», все еще актуального для Божьего народа в Новом Завете (4:9), говоря о его основной характеристике, то есть о прекращении труда: «Ибо кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих» (4:10). В каком смысле автор говорит здесь о прекращении работы - в буквальном или переносном? У большинства христианских писателей принято толковать это фигурально, как «воздержание от рабского труда», то есть от злых дел, греховных занятий. Согласно этой общепринятой интерпретации, которая находила сторонников практически во все эпохи, христианское субботство означает не прекращение повседневной работы в седьмой день, а воздержание от греховных дел во всякое время (непрерывная суббота) (111).

Сторонники этой интерпретации приводят цитаты из этого послания, где говорится о «мертвых делах» (6:1; 9:14) (112). Однако подобная концепция едва ли просматривается в Евр. 4:10, где проведено сравнение между Божьим и человеческим воздержанием от «дел»-erga. Если под словом «дела» подразумевались «греховные деяния», то получается, что такие деяния были и у Бога и Он воздерживался от них в субботу. Столь абсурдная концепция, разумеется, совершенно чужда Посланию к Евреям (как и Писанию в целом), где прямо говорится, что Бог «почил» (ст.4) и «успокоился» (ст. 10 - в греческом оригинале в обоих случаях употреблены идентичные глаголы) «в день седьмой от всех дел Своих» (4:4). Таким образом, данная аналогия говорит о том, что человек должен подражать Богу, «успокоившемуся» от дел творения. Другими словами, как Бог прекратил дела творения в седьмой день, так и мы должны воздерживаться от своих трудов в этот же день. Так незамысловато излагается природа субботы, важной составной частью которой является воздержание от труда.

Говорит ли автор послания только лишь о прекращении мирских дел? Принимая во внимание обеспокоенность автора стремлением его читателей перенять иудейские литургические схемы как средство доступа к Богу, он не стал бы подчеркивать только физический аспект «успокоения» в соблюдении субботы. Этот аспект несет в себе лишь негативную концепцию покоя, которая только усилила бы существовавшие иудаистские тенденции. Скорее всего, автор вкладывает в субботний покой больший смысл. Это видно из противопоставления, которое он проводит между теми, кто не вошел в ее покой из-за «непокорности»-apeitheias (4:6, 11), то есть неверности, которая выливается в непослушание, и теми, кто входит в него «верою»-pistei (4:2, 3), то есть верностью, которая выливается в послушание. Для автора послания покой в субботу - это не просто обычный ритуал (ср. «жертва» - Мф. 12:7), а отклик веры. Такой отклик влечет за собой не ожесточение сердца (4:7), а способность «услышать глас Его» (4:7). Это значит испытать Божий покой спасения не по делам, а по вере, не делами спасаться, а быть спасенным через веру (4:2, 3, 11). В субботу, как говорит Жан Кальвин, верующие должны «прекращать работу, чтобы дать Богу возможность совершать Свою работу в них» (113).

Субботний покой, который остается для народа Божьего (4:9), для автора послания не просто день праздности, а возможность еженедельно входить в Божий покой, то есть освобождаться от трудовых хлопот, дабы свободно, верою испытать Божий творческий и искупительный покой (114). Более того, мы отметили, что субботние благословения спасения не исчерпываются настоящим, поскольку автор увещевает «постараться войти в покой оный» (4:11). Это указание на будущий субботний покой свидетельствует о том, что субботство в Послании к Евреям отражает некоторое напряжение между «уже» и «еще не», между нынешним опытом спасения и его эсхатологическим осуществлением в небесном Ханаане. Это расширенное толкование субботства в свете пришествия Христа, по всей видимости, было предназначено для того, чтобы отучить христиан от слишком материалистического понимания ее соблюдения. Для достижения этой цели автор, с одной стороны, убеждает читателей в неизменности благословений, связанных с субботним покоем, а с другой - объясняет, что природа этих благословений состоит как в нынешнем искупительном покое, так и в будущем возрождающем покое, который Бог предлагает «уверовавшим» (4:3).

Благая весть об искуплении. Нельзя не заметить, что толкование субботнего покоя в Послании к Евреям отражает в значительной мере искупительное понимание этого дня в Евангелиях. Великое обетование Христа о том, что Он придет с долгожданным субботним «освобождением» (Лк. 4:18) и «покоем» (Мф. 11:28), представляет собой ядро «субботства», доступного «ныне» для Божьего народа (Евр. 4:7, 9). Подобным же образом заверение Христа, что Он и Его Отец «доныне» делают (Ин. 5:17) все необходимое, чтобы принести окончательный субботний покой, отражается в послании увещеванием «постараться войти в покой оный» (Евр. 4:11) (115). Тот факт, что 4-я глава Послания к Евреям отражает евангельское понимание субботы как времени для благословений спасения, которые в полноте осуществятся в конце нашего земного странствования, показывает, что новозаветные христиане (по крайней мере некоторые) считали субботу Благой вестью об искупления.

В век, когда все чаще берут верх силы хаоса и беспорядка, когда повсюду господствуют несправедливость, алчность, насилие, коррупция, преступления, страдания и смерть, Бог через субботу заверяет Свой народ, что эти разрушительные силы не восторжествуют, потому что «для народа Божия еще остается субботство» (4:9). Через субботу Бог заверяет нас, что Он держит в руках бразды правления в этом мире, планомерно осуществляя Свою глобальную цель. Бог говорит нам, что победил хаос при творении, освободил Свой народ от уз греха и смерти посредством спасительной миссии Своего Сына и что Он «доныне делает» (Ин. 5:17), утверждая новый мир, где «из субботы в субботу будет приходить всякая плоть пред лицо Мое на поклонение» (Ис. 66:23). Как сказал Августин, в ту завершающую субботу «мы успокоимся и узрим, узрим и возлюбим, возлюбим и будем прославлять» (116). Как же нам ныне надлежит праздновать в седьмой день субботу эту удивительную Благую весть? Чтобы ответить на этот вопрос, мы посвятим следующую главу исследованию того, каким должен быть наш отклик, особенно в субботу, на Благую весть об искуплении.

Глава 6. Суббота - Благая весть о служении

В каком удивительном и одновременно противоречивом мире мы живем! У нас есть возможность настроить наши радиоприемники и телевизоры на волны, несущие нам звук и изображение из космоса или через океанские просторы, и однако же мы очень часто пренебрегаем возможностью настроить наши души на Бога и услышать Его голос. Ученые исследуют загадки нашей солнечный системы с помощью сложнейших приборов, смонтированных на космических кораблях, и однако же многие сомневаются в существовании Разработчика столь сложной и величественной системы. Мы живем в огромных городах с многомиллионным населением, и однако же страдаем от глубокого чувства одиночества и потерянности. Некоторые отправляются в далекие экзотические страны в поисках новых ощущений, а то и просто покоя и безмятежности, и однако же никак не могут избавиться от засевшей в глубине души скуки, беспокойства и тревоги. Мы способны загрузить в компьютеры огромное количество информации и решать самые сложные задачи, и однако же большинство людей не могут найти ответы на главный вопрос о смысле и конечной цели своего бытия. Мы можем мчаться по небу быстрее звука, и однако же нам порой не удается добраться до нуждающегося в нашей помощи человека, который живет на другой стороне улицы. Мы можем набрать несколько цифр и тут же связаться с человеком с другого конца света, и однако же мы нередко пренебрегаем общением с ближайшими родственниками: с мужем, женой, родителями и детьми. Мы научились использовать разные виды полезных ископаемых, чтобы окружить себя самыми современными удобствами, и однако же само наше существование находится под угрозой из-за их хищнической эксплуатации и загрязнения биосферы. Подводя черту, можно сказать, что наше общество богатеет материальными благами, но остается бедным духовно. Обилие знаний, имущества и прочих земных благ соседствует с духовной пустотой, экономической бедностью, физическим истощением, эмоциональным расстройством и социальной неустроенностью.

Какой же вклад в решение всех этих насущных проблем может внести восстановление библейской субботы? Способно ли правильное соблюдение субботы помочь человеку избавиться от чувства отчужденности от Бога и ощутить Его присутствие? Может ли субботнее богослужение и братское общение помочь страдающим от одиночества вернуть себе чувство собственного достоинства и духовной близости с другими людьми? Дает ли субботнее празднование творческих и искупительных деяний Божьих достаточную мотивацию быть сострадательным к нуждающимся? Может ли восхищение природой и ограничение в пользовании ею, оговоренное в четвертой заповеди, внести свою лепту в решение экологического кризиса? Это лишь некоторые вопросы, которые мы будем рассматривать в этой главе. Для ясности мы разделим ее на четыре части, в каждой из которых будем исследовать один аспект служения, ради которого и была создана суббота: (1) служение Богу; (2) служение себе; (3) служение ближним; (4) служение среде обитания.

Часть 1. Суббота как служение Богу

Христианин служит Богу каждый день. Однако служение, которое он совершает среди недели, отличается от служения в субботу. Почему? Потому что в будни, совершая служение Богу, он одновременно трудится на работодателя и решает многочисленные насущные проблемы. Повседневное служение можно условно назвать «служением Марфы», когда Спасителю отдается должное, но не явно, а в процессе выполнения каждодневных обязанностей. Субботнее же служение - это «служение Марии», когда Христу отдано все внимание - явно и безраздельно. Люди оставляют все мирские дела и принимают Спасителя как почетного гостя. Воздержание от оплачиваемого труда ради общения со Христом и есть осознанное богопоклонение. Именно соблюдение покоя превращает все остальные субботние дела в поклонение Богу, потому что они исходят из сердца, принявшего осознанное решение почтить Бога в Его святой день. Это значит, что наше исследование служения, совершаемого для Бога в субботу, должно начаться с правильного понимания покоя как такового, а затем уже мы проанализируем многоразличные виды деятельности, которые стали возможны благодаря субботнему покою.

1. Покой как служение Богу

Полноценный отклик. Сегодня наблюдается определенная тенденция отделять субботнее богопоклонение от субботнего покоя. Высказывается мнение, что, поскольку у людей стало два, а то и больше выходных в неделю, заповедь покоиться в седьмой день уже не отвечает нуждам современных христиан. Подобная точка зрения не учитывает, что Писание определяет субботний покой, как было показано в 3-й главе, не просто как антропоцентричный отдых, но в первую очередь как теоцентричный покой. Он дан человеку (Мк. 2:27), но принадлежит Яхве (Исх. 20:10; Мк. 2:28). Если бы он был дан человечеству только для восполнения физических, социальных и экономических нужд, то это был бы действительно праздник сомнительной ценности для современных людей, потому что сейчас у многих из них может быть два или более выходных. Однако в центре субботнего покоя находится не человек, а Бог: «Седьмой - суббота покоя, посвященная Господу» (Исх. 31:15; 16:23, 25; 35:2; Лев. 23:3). Другими словами, субботний покой - это не только временная передышка для восстановления умственных и физических сил, но отражение «покоя» Самого Бога (Исх. 20:11), призванное помочь людям восстановить в себе Божественный Образ.

Богу не нужен «покой» людей. Он хочет, чтобы люди поняли и приняли Его владычество над их жизнью и временем. «Первым долгом наделенных разумом творений, находящихся под этим владычеством, - пишет Франц Петтирш, - должно быть признание Бога путем посвящения Ему имущества, времени и пространства, труда и бизнеса. Таким образом, день поклонения - это нечто большее, чем социально-экономическое установление; он предполагает богодухновенное, глубоко религиозное почитание Бога» (1). Осознанное посвящение субботнего времени Богу есть символ полноценного отклика на Его зов. Это акт богопоклонения, которое не исчерпывается часовой церковной службой, а длится двадцать четыре часа (2). Такой глубоко осознанный отклик невозможен в течении недели, когда разум занят насущными делами. А вот в субботу, покоясь для Бога и только для Него, христианин показывает, что он посвящает Богу и будние дни, когда практически невозможно предложить Богу то же нераздельное и сознательное поклонение.

Лекарство от «трудоголизма». Человек подвергает себя постоянной опасности сделать работу объектом почитания. Переживания за производство и прибыль с одной стороны, и убеждение, что каждый имеет право на работу, какой бы она ни была, с другой, могут легко возвысить работу в глазах человека и сделать ее наивысшей ценностью - главной целью в жизни. Говоря о достоинствах усопшего, нередко отмечают: «Он был таким трудолюбивым. Вся жизнь его была одна работа!» Такое отношение ведет к фатальной ошибке - обожествлению работы, к тому, что она становится главной ценностью, ради которой живет человек (3). Трудоголик живет только своей работой, и в его сознании она начинает подменять Божью заботу. Не доверяя провидению Божьему, он постоянно обеспокоен своей работой и ее результатами (Мф. 6:25-33). Субботний покой, полагая границы труду, рассчитан на то, чтобы противодействовать искушению его обожествить. Суббота учит, что Бог есть Господин всякой работы, которой наполнено человеческое существование. Она учит человека выполнять всякую работу наилучшим образом (Исх. 20:10), но не полагаться на нее. Почему? Потому что высшая реальность - это не работа сама по себе, а покой в Боге.

Бог создал людей не для того, чтобы они производили товары для Него, для себя или для других, но чтобы они обрели отраду в присутствии Бога и в Его служении. Субботний покой выступает в качестве символа этого высокого удела человечества. «Последняя в творении, но первая в замысле», суббота есть «венец создания неба и земли» (4). Она учит, что шестидневный труд обретает свой смысл и цель в покое седьмого дня. Этот временный покой служит предвосхищением и предвкушением вечного покоя, который ожидает народ Божий. Таким образом, покоиться в субботу значит понимать смысл работы и самой жизни. Это значит отвергать образ жизни, при котором ради достижения различных благ и положения нужно поклоняться идолу по имени работа. Это значит осознавать, что работа - далеко не высшая ценность. Это значит осознавать, что у Бога есть право на все наши труды. Признавая это Его право, мы посвящаем Ему субботний день для прославления не дел рук наших, но Божьих дел, которые Он совершает в нашей жизни. Это значит предлагать Богу в качестве приношения большие и малые плоды нашего повседневного труда.

Лекарство от праздности. Если одни подвергаются искушению обожествлять труд, то другие (причем таковых гораздо больше) искушаются праздностью. У людей становится все больше свободного времени и денег, при этом им приходится выполнять в основном однообразную, чисто механическую работу. Эти факторы влияют на их отношение к труду не в лучшую сторону. Для таких людей работа - не конечная цель, а средство ее достижения, средство, необходимое для оплаты досуга в конце недели. В пятницу вечером они оставляют опостылевшую работу и разъезжаются в разные стороны в предвкушении веселья, которым они заполнят свободное время. Как ни прискорбно, но в понедельник они возвращаются на работу не свежими и цветущими, а бледными и увядшими.

Почему многие не получают ожидаемого отдохновения и восстановления сил в течение выходных дней? Одна из важных причин этого - пренебрежение своими внутренними духовными потребностями и ресурсами. Считая, что досуг, развлечения или даже физический покой сам по себе способны восстановить изможденное тело, многие ищут только такого отдыха, который предоставляют святилища нашего материалистического общества: футбольные поля, парки развлечений, пляжи, дискотеки, рестораны, горнолыжные курорты и пр. Однако такие увеселительные места и занятия, в лучшем случае, помогают человеку забыться на время, но не устраняют внутреннюю духовную пустоту, которая приводит к истощению и напряжению.

Подлинное восстановление происходит, когда умственные, физические и духовные составляющие нашего естества приведены в гармоничное целое. Суббота - это орудие, с помощью которого Христос возвращает нам гармонию ума, тела и души. Как метко подметил А. Мартин, «духовность субботы возвращает человеку целостность его естества, целостность, которая всегда под угрозой либо со стороны фрагментарной природы труда, либо со стороны фрагментарной природы отдыха» (5). Подобная целостность достигается благодаря духовным ресурсам и возможностям, которые дает суббота для понимания смысла нашего труда, досуга и самой жизни. Для соблюдающего субботу отдых в седьмой день - не высшее благо (summum bonum), к которому он стремится любой ценой, но желанная возможность обрести большее благо, то есть благость Божьего творения и искупления в благотворной деятельности. Некоторые основные критерии, по которым можно определить, чем следует заниматься в субботу, будут рассмотрены нами ниже.

Как испытать Божественный покой. На глубоко религиозную природу субботнего покоя указывает также и ее символическая функция. Чтобы сохранить и обогатить свою веру, люди нуждаются в символах знакомых и повторяющихся. Мы только что увидели, что пребывание в покое в субботу символизирует полноценный отклик на Божий зов, признание Его права на наш труд и досуг и посвящение Ему всего нашего существа и всех наших дел. Но помимо символизма в субботнем покое есть еще кое-что, что делает его поистине богослужебным актом. Он предоставляет возможность верой ощутить Божье творение, искупление и окончательный возрождающий покой. Символ - это средство пережить реальность, которая за ним стоит. Наше исследование уже показало, что реальность, которую символизирует субботний покой, - это творение, искупление и окончательный возрождающий покой, который Бог предлагает Своему народу через Христа, пришедшего, чтобы сделать этот покой возможным (Мф.11:28; Лк. 4:18-21). Это означает, что субботний покой - это не просто средство восстановления израсходованной энергии; в первую очередь он должен помогать людям ощутить в наш беспокойный век Божественный покой и уже доступный мир спасения, а также предвкушение большего покоя и радости, ожидающих Божий народ в царстве славы. «Истинный покой, - пишет Альфред Барри, - это покой в Господе, а такой покой есть безмолвное богослужение» (6). Пребывание в покое в субботу - это безмолвное и все же наполненное величайшим смыслом богослужение, поскольку оно дает верующему возможность принять Христов покой спасения и предвкушать будущий вечный покой богопоклонения и общения с Богом и со святыми.

Многочисленным соблюдающим воскресенье христианам трудно понять, как субботний покой может быть богослужением. Почему? Главным образом потому, что ни в библейской, ни в исторической перспективе они не находят ничего священного в сохранении покоя в воскресенье. Общепризнанно, как утверждает Кристофер Кислинг, ведущий католический богослов, что «воскресный покой начался для христиан только в четвертом веке» (7). Поскольку лишь столетия спустя «воскресный покой приобрел религиозную значимость» (8), принеся, по словам Кислинга, «...мрачную, суровую и излишне трансцендентную интерпретацию христианства» (9), тот же автор предлагает «христианам отказаться от празднования воскресного покоя» (10а). План Кислинга предполагает разработку «нового образа христианской жизни, который выражал бы радость, оптимизм и принятие творения, которые характерны для христианской веры, надежды и любви» (10б).

Отдадим должное этой попытке развить теологию и практику воскресного покоя, при том что концепция покоя чужда изначальному значению воскресенья. И все же, если идет речь о необходимости «нового образа христианской жизни, который бы выражал радость, оптимизм и принятие творения», почему бы не развить подобный образ жизни на основании такого установления, как седьмой день, специально учрежденного Богом, чтобы выражать и испытывать радость и оптимизм по поводу творения и спасения? Это предложение для многих может показаться нереальным, особенно, когда, говоря словами Кислинга, «воскресный покой как христианская реалия практически мертв, а воскресные богослужения быстро теряют связь с жизнью» (11). Другими словами, предлагать вернуться к соблюдению библейской субботы, в то время как мало кто обращает внимание на уже существующее воскресенье, представляется бессмысленным. Так почему же отмирают воскресный покой и богослужение? Возможно, не последнюю роль здесь играет отсутствие библейского и апостольского мандата на соблюдение первого дня недели. Едва ли можно ожидать, что христианин будет серьезно относиться к воскресенью, если ему говорят, что это всего лишь подходящее для богослужения время и в принципе он может и не соблюдать какой-то особый день. Вполне может быть, что раскрытие и признание глубокого значения библейской субботы станет тем убедительным теологическим фактором, который подвигнет искренних христиан посвятить Богу субботний покой, поклонение и отдых.

Скорее всего, не многие откликнутся на призыв вернуться к соблюдению Божьего святого субботнего дня, потому что большинству людей сегодня не нужен святой день, позволяющий пережить Божественное присутствие, им нужен выходной для удовлетворения собственных прихотей. С другой стороны, нельзя не отметить, что более двенадцати миллионов адвентистов седьмого дня, не считая сотен тысяч христиан других деноминаций, уже откликнулись на этот призыв и с радостью отмечают седьмой день субботу (12). Но цифры здесь не самое важное. Куда важнее вопрос: должна ли Церковь пренебрегать своей обязанностью проповедовать богоданную заповедь только потому, что она идет вразрез с доминирующими материалистическими интересами нашего общества? Миссия Церкви - не озвучивать настроения большинства, а истолковывать и проповедовать Божье откровение, данное через Священное Писание. Ее задача - призывать людей покаяться и обратиться от мира к Богу. Это требует перемен в поведении, нового понимания своего предназначения, восстановленных отношений с Богом, нового опыта в богопоклонении. Для достижения этих целей Церковь должна использовать инструменты, из которых один из важнейших - это суббота. В субботу христианин учится, как жить и как любить Бога и ближних, практикуя такую жизнь и любовь в течение этого дня. У него есть сильное побуждение покоиться, то есть посвящать Богу в приношение («жертву живую» - Рим. 12:1) время, работу, отдых, всего себя, обретая мир и покой в Боге. Разве такой опыт не более эффективен в качестве средства обучения, чем абстрактные проповеди? И разве этот опыт не дает нам хороший пример и не побуждает нас поступать так же и в будни?

2. Поклонение как богослужение

Богослужение, по меткому определению Уолтера Харрелсона, это «упорядоченный отклик на явление Святого Бога в жизни отдельных людей и групп» (13). Порядок и святость - это не только две наиважнейшие составляющие подлинного богопоклонения; они составляют и основную сущность субботы. Святость субботы, как отмечалось в 3-й главе, заключается в особой возможности, которую предоставляет этот день для проявления и осознания Божьего присутствия. Порядок субботы просматривается в том, как этот день упорядочивает жизнь человека. Люди получают мало радости от беспокойного или однообразного ритма жизни. Чтобы жить насыщенной и радостной жизнью, нужно разумно распределять свое время: для работы, для отдыха, для учебы, для богослужения, для себя и для других. Суббота учит нас отделять святое от несвятого в потоке дней, слагающихся в недели, месяцы и годы. Такое разделение служит не для того, чтобы повысить ценность субботы за счет других дней, но чтобы обогатить их духовными ценностями и переживаниями субботы.

В определенном смысле суббота учит нас упорядоченным образом откликаться на призыв Божий в Его святой день. И такой регулярный отклик требует осознанного прекращения всякой мирской деятельности. Мы только что увидели, что пребывание в покое ради почитания Бога есть само по себе весьма значимый богослужебный отклик. Но каким образом следует упорядочить субботнее время так, чтобы подобное богопоклонение, совершаемое в течение всего дня, оказалось приемлемым для Бога и обогащающим для верующего? Любая попытка составить какие-то подробные схемы неминуемо привела бы к законническому соблюдению субботы, что разрушило бы сам ее дух свободы и радости. Следует отметить, что Писание предлагает цели и принципы, а не схемы и правила. Поэтому разумнее будет определить некоторые библейские принципы, подходящие в нашей нынешней ситуации, нежели составлять произвольный список определенных видов деятельности.

Богослужение. В заповеди о субботе нет конкретного повеления посещать в седьмой день недели регулярные религиозные собрания, то есть «богослужения». Это говорит о мудрости Бога, понимавшего, в каком положении окажутся верующие, которые на протяжении многих веков будут призваны святить субботу в изоляции или занимаясь делами милосердия. Не нужно забывать и о том, что синагога, ставшая общественным местом субботних богослужений для большинства евреев, возникла далеко не сразу в истории иудаизма (во времена вавилонского плена или после него) (14). Предполагается, что синагогальные служения возникли как развитие субботних собраний, проводившихся в частных домах (Исх. 16:29). Учитывая, что домочадцев в древней израильской семье было гораздо больше, чем у нас, (в их число входили в большинстве случаев родственники со стороны мужа и жены, а также слуги - см. четвертую заповедь во Втор. 5:14), такое субботнее домашнее собрание можно было с полным правом назвать небольшой общиной.

Какими бы ни были истоки субботних религиозных собраний, «священные собрания» (Лев. 23:2) несомненно стали отличительной чертой этого дня. Подобная тенденция, по всей видимости, одобрялась и поощрялась как теологической направленностью субботы - «Господу, Богу твоему» (Исх. 20:10; Втор. 5:14), так и освобождением от работы в субботу, пожалованным всем людям. Другими словами, свобода, предоставленная людям для почитания Господа, должна была побуждать их собираться для этой цели вместе (15). Где происходили эти собрания изначально в ветхозаветные времена точно неизвестно. Вероятно, как и в новозаветные времена, служения поначалу проводились в частных домах. Судя по 4 Цар. 4:23, у некоторых израильтян в 9 в. до н. э. было в обычае посещать по субботам пророка. По всей видимости, религиозная служба проводилась у пророка дома. В предыдущей главе мы отмечали, что по субботам храмовое служение становилось более интенсивным. Исаия описывает поклонников, собиравшихся в субботу у храма, но, к сожалению, не имевших покаянного духа (Ис. 1:12-15).

В послевавилонскую эпоху, как свидетельствуют Новый Завет и иудейские источники, субботним служениям в синагоге придавалось огромное значение. Христианское служение в значительной степени строилось по образцу синагогального (16). Обыкновение Христа и апостолов посещать субботние служения только подтверждает верность и ценность такого общего богопоклонения. Однако ценность богослужения в субботу зависит от того, как его участники понимают то, что делают. Без верного понимания еженедельное посещение собрания становится пустой формальностью. Поэтому нам необходимо рассмотреть функцию формального субботнего богослужения. Мы называем это служение «формальным», чтобы отделить его от «неформальной» религиозной деятельности, которая осуществляется в этот день помимо богослужения.

Празднование. Первостепенной по важности функцией субботы, как уже отмечалось во 2-й главе, является празднование замечательных Божьих свершений. Это празднование приобретает возвышенный и формальный аспект во время субботнего богослужения, когда народ Божий собирается, чтобы всем вместе вознести хвалу Богу. Что же делает общее богослужение в субботу столь неординарным событием? Ответ следует искать в значительности Божьих достижений, которые отмечают собравшиеся. Праздновать значит разделять радость, которую вызывают те или иные незаурядные свершения. Студенты празднуют свой выпуск, игроки и болельщики - победу в матче. Отец празднует рождение ребенка. Страна, раздираемая войной, радостно празднует подписание мирного договора. Когда совершен великий подвиг, человека охватывает естественное желание поделиться этой радостью с другими. Субботнее богослужение предоставляет христианам возможность всем вместе отпраздновать и возрадоваться достопамятным делам Божьим: удивительному творению, Его подвигу искупления Божьего народа и многогранным проявлениям Его любви и заботы.

Некоторые из этих тем появляются в 91-м псалме, который так и называется: «Песнь на день субботний». Псалмопевец приглашает верующих святить субботу, воспевая Богу благодарение и хвалу, играя на десятиструнном, псалтыри и гуслях (ст. 4). Цель этого радостного торжества - провозглашать Благую весть о неизменной Божьей любви и верности (ст. 3), восхвалять великие дела Его рук (ст. 5, 6), возвещать Божью заботу и власть (ст. 13-16) (17). Празднование Божьей благости и милости лежит в основании всякого истинного поклонения в любой день недели. В субботу, однако, подобное поклонение достигает своей кульминации. Во-первых, потому, что этот день предоставляет достаточно свободного времени, чтобы праздновать и сердцем, и умом. Во-вторых, потому, что этот день является символом прошлого, настоящего и будущего вмешательства Бога в человеческую историю, символом творения, искупления, попечения и полного восстановления. Таким образом, суббота, провозглашая добрую весть о том, что Господь создал нас совершенными, полностью искупил нас, постоянно заботится о нас и однажды возродит нас к вечной жизни, дает не только время, но и причины для богопоклонения. Суббота дает и время, и причины праздновать с радостью и благодарностью благой дар жизни, которым наделил нас Бог.

Противоядие от ложного богопоклонения. В определенном смысле Библия - это повествование о борьбе между истинным и ложным богопоклонением. Божий призыв: «Бросьте богов чужих» (Быт. 35:2) встречается в первой библейской книге и повторяется в различных формах во всех последующих книгах. В Откровении, последней книге Библии, этот призыв возобновляется в образе трех летящих ангелов. Они взывают ко «всякому племени, и колену, и языку, и народу» (14:6), с одной стороны, чтобы разоблачить извращенную систему богопоклонения, навязанную «Вавилоном» и «зверем и образом его» (14:8-11), а с другой стороны, чтобы призвать людей убояться Бога и воздать Ему славу, «ибо наступил час суда Его», и поклониться «Сотворившему небо, и землю, и море, и источники вод» (14:7). Этот торжественный призыв оставить ложное богопоклонение и восстановить богопоклонение истинное представлен в Откр. 14 как часть приготовления к «жатве на земле» (14:15). В Своем риторическом вопросе: «Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» Христос намекал на кризис истинного богопоклонения в последнее время (Лк. 18:8).

Хотя проблема поклонения таким человеческим реалиям, как деньги (Мф. 6:24), власть (Откр. 13:8; Кол.3:5), удовольствия (Рим. 6:19; Тит. 3:3) или даже человеческие концепции спасения (Гал. 4:9), стояла во все эпохи (18), она особенно актуальна в наше время. Триумф современной науки, техники и рационального мышления привел к тому, что многие поклоняются человеческим выдумкам, а не собственно Богу. Миссия Церкви в это время, как показано в образе трех ангелов из Откровения, заключается в том, чтобы продвигать истинное богопоклонение Сотворившему «небо, и землю, и море, и источники вод» (Откр. 14:6). Суббота - это наиболее эффективное средство, с помощью которого Церковь может способствовать восстановлению истинного богопоклонения. Акцентируя внимание на творении и искуплении, суббота выступает как противоядие от ложного богопоклонения. Она призывает людей поклоняться не человеческим достижениям и амбициям, а Создателю и Искупителю. Приглашая людей посвятить субботний день празднованию Божьих свершений в прошлом, настоящем и будущем, Церковь призывает их отказаться от своей автономии и эгоцентричности и вместо этого признать Божью власть над своей жизнью и временем.

Откровение. Суббота - это время не только для празднования, но и для Божественного откровения. Они взаимозависимы. Празднование с музыкой, молитвой и провозглашением Божьей благости, совершаемое во время богослужения, в той или иной мере способствует раскрытию Божьего плана и Его воли относительно человеческой жизни. Подобное откровение можно пережить, только когда все прочие заботы отложены в сторону (19). Субботнее богослужение - это в некотором роде время, когда мы заставляем умолкнуть множество голосов, склоняющих нас к принятию новых моральных ценностей (которые очень часто оказываются старыми аморальными ценностями), дабы услышать откровение и провозглашение ценностей, явленных в Божьем Слове. Откровение Бога, которое происходит во время богослужения - это, по образному выражению Джорджа Эллиотта, «Синай, где Вечный все еще изрекает Свои страшные, но необходимые уроки о долге человека; Ермон, где перед нами снова стоит Иисус, преображенный в славе; Елеон, где мы напряженно всматриваемся в неясные очертания возносящегося Господа» (20). Далее Эллиотт отмечает, что «на этой горе благословений мы не успокоились навечно в сотворенных нами кущах, но всякий раз оставляем ее сияющие высоты, чтобы пронести частицу ее славы через будни» (21).

Всякое поклонение, приносимое Богу в любой день недели, имеет черты откровения в той мере, в какой оно приближает душу к Богу, пробуждая ощущение Его присутствия. Однако субботнее богослужение дает более возвышенное откровение Бога. Почему? Во-первых, потому, что, как отмечено в 3-й главе, в этот день Бог обещал особым образом проявлять Свое освящающее присутствие. Во-вторых, потому, что субботний покой предоставляет особую возможность пережить Божественное откровение как лично, так и всем собранием. Последнее случается, когда христиане оставляют привычную среду и соединяются в общем служении в церкви. В разных местах человек взаимодействует с окружающей обстановкой и реагирует на нее по-разному. На общественном церковном богослужении человек, по утверждению Уильяма Ходжкинса, попадает в своего рода «круговорот», «двигаясь от общины к Богу и через Святого Духа от Бога к общине» (22). Служитель играет важную роль в этом «круговороте» и обретении откровения, поскольку в значительной мере именно через его проповедь Бог передает внимающему собранию знание о Своем плане спасения и о Своей воле относительно их участи.

Невозможно переоценить обучающую функцию общественного богослужения. Поразительное пренебрежение Божественными и человеческими нормами поведения, о котором свидетельствует рост преступности и безнравственности, требует, чтобы Церковь взяла на себя роль совести нации. Субботнее богослужение дает ей уникальную возможность посредством разнообразных служений показать, как принятие Евангелия влияет на все сферы поведения человека. Сознание, которое формируется во время богослужения - в тот момент, когда человек наиболее открыт для Божьих откровений - будет настроено на воплощение явленных Божественных принципов среди затруднений и искушений, с которыми приходится сталкиваться человеку каждый день. Таким образом, откровение, полученное во время богослужения, становится маяком и вдохновением в течение трудовой недели.

Вывод, который следует из первой части нашего исследования, заключается в том, что покой и богослужение являются неотъемлемыми составляющими служения, совершаемого нами для Бога в субботу. Мы выяснили, что субботний покой представляет собой неформальный, но значимый акт поклонения, посредством которого верующий выражает свое посвящение Богу и испытывает Божественный покой в своей жизни. Этот покой делает возможным формальное празднование Божьей благости на общем богослужении. В свою очередь подобное празднование несет новое откровение Божьей воли и милости для христианина.

Часть 2. Суббота как служение себе

Поклонение Богу, совершаемое христианами в субботу, в конечном итоге выливается в служение себе и ближним. Почему? Главным образом потому, что не верующий наделяет Бога силой и властью, но Бог наделяет жизненной силой и властью верующего во время субботнего богослужения. И все это благодаря времени и возможностям, которые предоставляет суббота для самоанализа и обновления.

1. Суббота - время для самоанализа

Потребность в самоанализе. Недостаток размышлений о своем внутреннем состоянии рассматривается некоторыми аналитиками как основная причина поверхностности и бестолковости нашей культуры. Люди рождаются, живут и умирают затерянными в толпе, так и не постигнув свое истинное «я» (23). Сегодня многие живут крайне активной, беспокойной и шумной жизнью, постоянно испытывая внутреннюю пустоту и разочарование. В попытке привнести упорядоченность и ясность в свой внутренний мир значительное число американцев и европейцев сегодня экспериментируют с восточными медитативными методиками. Они пропагандируются как последовательность несложных шагов: вы просто садитесь, концентрируетесь на чем-то и начинаете монотонно бубнить что-то себе под нос. Утверждается, что подобные упражнения могут ввести человека в контакт с божественными колебаниями или духовными реалиями, принося тем самым чувство внутренней гармонии и покоя. Некоторые практикуют медитацию как некую психологическую самопомощь и не вникают в мировоззрение, сопутствующее восточным религиям, откуда и происходят подобные методики. Очевидно, некоторым людям эта видоизмененная восточная, или так называемая трансцендентальная, медитация действительно представляется средством, способным восполнить их внутреннюю духовную потребность в покое, рефлексии и общении с высшим существом или бытием высшего порядка.

Стремление обрести внутренний мир и гармонию посредством тех или иных форм восточной медитации указывает на заложенную в человеке потребность в размышлении и самоанализе, необходимых для полноценного человеческого существования. Тем более это верно в отношении христиан, поскольку христианское бытие предполагает осознанное и разумное восприятие жизни в ее связи с Богом, с собой, с ближними и вообще с миром. Но занимаются ли современные христиане духовными упражнениями, предназначенными для возрастания в самопознании посредством размышлений над Божьим откровением? Лишь около десяти процентов американцев читают Библию каждый день. Вероятно, в других христианских странах, где евангелические церкви менее влиятельны, эта цифра будет значительно ниже. Более того, у тех, кто читает несколько библейских стихов в день, чаще всего по утрам, перед завтраком, едва ли остается время на размышления над текстом. Да и умеют ли они это делать? Есть большая разница между отрывочным чтением, критическим исследованием и глубоким размышлением над текстом Писания. Возможно, именно потому многие сегодня и обращаются к восточным («чуждым») формам медитации, что их христианские церкви не научили их размышлять в соответствии с библейской традицией. Разве нынешнее нетерпимое отношение к субботнему дню покоя не внесло свою «посильную» лепту и в отказ от субботы как времени для самоанализа, размышления и поклонения?

Суббота и размышление-созерцание. Теолог из Гарвардского Университета Харвей Кокс в своей книге Поворот на Восток приводит один знаменательный случай, происшедший с ним, когда он изучал восточную медитацию в Институте Наропа, буддистском исследовательском центре, расположенном в Боулдере, шт. Колорадо. Однажды он принял приглашение некоего раввина отпраздновать с ним «настоящий шаббат [субботу] на старинный лад, почти ничего не делая целый день, лишь наслаждаясь творением как оно есть, постигая мир, а не вмешиваясь в него» (24). Кокс утверждает, что, когда он присоединился к празднованию субботы от захода солнца в пятницу до захода солнца в субботу, наслаждаясь «безмятежным бытием и не прикладывая ни к чему рук», он вдруг понял, что «медитация по сути своей - это суббота в миниатюре» (25). Действительно, в обоих случаях необходимо прекращать всякую деятельность. Впрочем, он подметил и существенные различия. Например, если восточная медитация понимается как образ жизни, удаленный от реалий этого мира, то суббота - это лишь однодневный перерыв в постоянной борьбе за существование; перерыв, позволяющий человеку жить в этом мире в ожидании наступления мира лучшего (26).

Второе существенное различие между субботой и восточной медитацией, согласно Коксу, нужно искать в универсальной природе субботы. Другими словами, если в восточных религиях медитацией занимаются лишь некоторые привилегированные лица, в основном монахи, то суббота предписывает оставлять в седьмой день все дела не малочисленной элите, но каждому, чтобы пережить пребывание с Богом (27). Суббота осуждает социальную дихотомию между via activa и via contemplativa, то есть классовое разграничение между теми, кто работает, и теми, кто размышляет (созерцает), хотя подобное разделение пропагандируется восточными религиями и христианским институтом монашества. Четвертая заповедь говорит о слиянии в жизни каждого человека работы и отдыха, дела и покоя, действия и размышления-созерцания. Отвергнуть этот интегрированный образ жизни ради принятия чуждой восточной концепции полной бездеятельности означало бы уничтожить ценное библейское установление, оказавшее влияние на иудейские и христианские этические и религиозные традиции. Будем надеяться, что люди, ищущие покоя, безмятежности, смысла и порядка в своей жизни посредством восточной медитации, однажды откроют для себя и другое возникшее на Востоке установление, а именно четвертую заповедь. Это установление, как замечает Кокс, «можно очернить и извратить, но оно все равно будет принадлежать нам; и как для творений, вынужденных жить среди противоречий и перипетий истории, созерцательная мини-суббота может стать для нас самим даром жизни» (28).

Основание для размышления-созерцания. Суббота предоставляет не только время, но и теологическое основание для глубокой медитации (размышления-созерцания). Будучи символом Божьего изначально совершенного творения, полного искупления и окончательного восстановления, суббота приглашает верующего размышлять не над абстрактным высшим духовным существом или силой, а над милосердным Богом, Который действовал, действует и будет действовать ради вечного счастья Своих детей. Более того, будучи символом Божьего присутствия и Его заботы, суббота призывает христианина поразмышлять над тем, что он вовсе не одинок. Бог создал его ради вечного с Ним общения. В субботу людям предоставляется особая возможность ощутить Божье присутствие. Нельзя жить только ради того, чтобы жить - такая жизнь лишь ведет к отчаянию. Христианин живет, чтобы наслаждаться Божьим присутствием здесь, на земле, и общением с Ним в будущем. Это значит, что размышлять в субботу над Благой вестью, которую она несет, - это не бегство от тягот реальной жизни, но способ привнести в эту беспокойную жизнь ощущение Божьего присутствия и надежду на более полное общение с Ним в будущем.

Размышление-созерцание связано с сознанием. Его можно описать скорее как восприимчивое сознание, чем как вдумчивое исследование. Чтобы понять разницу между ними, можно провести параллель с чтением духовной литературы в субботу. Если я читаю книгу, намереваясь критически исследовать аргументы и тексты, использованные автором при разработке его концепции, значит, я не размышляю, но делаю глубокий анализ, что порой не так уж просто. С другой стороны, если я читаю книгу медленно и вдумчиво, с одним лишь желанием позволить Богу обращаться к моей душе на ее страницах, значит, я размышляю. Дух субботней свободы дает основание для подобных обогащающих размышлений, поскольку нам предписано оставить всякую работу, дабы без помех ощущать, постигать и наслаждаться многогранными проявлениями Божьей благости. Это значит, что в субботу мы можем взирать на природу, не пытаясь вникать в ее научные тайны. Мы можем слушать музыку, не вдаваясь в тональности, диезы и бемоли. Мы можем наслаждаться поэзией, не вычисляя метрику каждой строчки. Мы можем воспринимать проповедуемое Божье Слово, не пытаясь разгадать тайну Божьей искупительной любви или примирить кажущиеся богословские несоответствия. Атмосфера безмятежности и свободного восприятия, которую несет с собой суббота, дает нам возможность размышлять по-настоящему, то есть открывать Бога и самих себя; по-настоящему пережить Божье присутствие; свободно «вкусить и увидеть, как благ Господь!» (Пс. 33:9).

2. Суббота - время обновления

Порядок в жизни. Время и возможности, которые предоставляет суббота для размышления, поклонения, общения, служения и отдыха, должны функционировать как блок питания, который перезаряжает «севшие» аккумуляторные батареи. Суббота обеспечивает такую подзарядку и обновление несколькими способами. Давайте, прежде всего, рассмотрим порядок и гармонию, которые суббота возвращает в нашу разбитую жизнь. Проблема современного бытия хорошо показана в истории об африканских рабочих, рассказанной Гербертом Саундерсом. Несколько дней их безжалостно эксплуатировал начальник экспедиции, который нанял их в качестве носильщиков - нести оборудование куда-то вглубь Африканского материка. «Но вот однажды они отказались взвалить на спину свою ношу и идти дальше. Они сели на обочине и не обращали внимания на призывы начальника. В конце концов, у него опустились руки и он спросил: “Почему вы не хотите идти дальше?” “Да потому, - ответил их вожак, - что мы ждем, пока наши души догонят наши тела”» (29).

Достаточно точное описание той проблемы, с которой сегодня сталкиваются люди, не правда ли? Темп и натиск современного образа жизни нарушает равновесие между материальной и духовной составляющими нашего естества. Писание учит, как указывает Ачад Хаам, что «два элемента, сосуществующие в человеке, телесный и духовный, могут и должны жить в совершенном единстве» (30). Павел, к примеру, молится о всецелом освящении и сохранении «духа и души и тела» (1 Фес. 5:23). Предназначение субботы - восстановить порядок и целостность нашего естества, наделяя нас способностью пересматривать наши приоритеты. В течение недели, когда мы работаем, чтобы производить, продавать, покупать и пользоваться вещами, у нас появляется искушение считать вещи высшим приоритетом, конечной реальностью. Мы настолько погружаемся в материальное, что духовные нужды зачатую отступают на второй план и остаются в пренебрежении. Даже Самого Бога мы можем начать рисовать в своем воображении как «хорошую вещь». Заставляя нас на один день прекратить погоню за материальным и взыскать духовных ценностей и отношений, суббота помогает нам разорвать узы тирании материализма. Она помогает понять, что дух должен иметь приоритет над материей. Такой пересмотр приоритетов восстанавливает целостность и гармонию нашей жизни. Она дает нашей душе возможность догнать тело. Если мы научимся в субботу, как пишет Самуэль Дреснер, «лечить свои израненные души и соединять тело и дух в радости и покое, во внутреннем чувстве и внешнем поведении, то нам, вполне возможно, удастся привнести частицу духа, присущего этому дню, в остальные дни недели, и будни приобретут нечто от субботы» (31).

Моральное обновление. Пересмотр наших приоритетов в субботу способствует упорядочению нашего морального сознания. Лидеры наших политических, социальных и религиозных институтов порой оставляют на время свои посты, чтобы уединиться и более тщательно исследовать себя и свои программы и таким образом вернуться к своим обязанностям с новыми силами и стратегиями. Суббота предлагает такое убежище во времени каждому человеку. В этот день мы как бы останавливаем стремительный бег жизни, чтобы исследовать прошлое, настоящее и будущее направление нашего нравственного бытия. Мы заново оцениваем свои цели, мотивы, наше отношение к Богу и к людям, к себе и к работе. Нам нередко приходится признавать, что наше прошлое представляет собой печальную смесь достижений и неудач. Тем не менее, суббота, как мы уже говорили в 5-й главе, освобождает нас от болезненных ошибок и провалов минувшего. Благая весть субботы заключается в том, что Христос принес нам «освобождение» (Лк. 4:18), и потому мы можем успокоиться и возрадоваться в Его прощении. Освобожденные милостью Христа от страха и вины за прошлые неудачи, мы начинаем осознавать возможности, которые дает нам Бог. Такое осознание особенно усиливается благодаря богослужению и созерцательному размышлению. Когда мы размышляем над Божьими свершениями, о которых напоминает нам суббота, у нас возникает желание устремиться к новым целям, ибо мы проникаемся уверенностью в Его Божественной силе и присутствии.

В век изменчивых и противоречивых ценностей суббота открывает путь для нравственного самоанализа, для развития нравственного сознания и чувства моральной ответственности. Сегодня существует острая необходимость помочь человеку выстроить образ жизни, основанный на Божьих заповедях. Согласно недавнему опросу Гэллапа, «84 процента американцев считают, что Десять Заповедей по-прежнему остаются в силе..., но при этом меньше половины (42%) могут перечислить хотя бы пять из них» (32). Суббота дает не только время лучшего ознакомления с библейскими принципами поведения человека, но и возможность воплотить их в жизни. Тот факт, что суббота выражает собой, по сути, посвящение себя Богу, вдохновляет соблюдающих ее на обновление своей верности не одному, но всем Божьим принципам.

Духовное обновление. Поиск более глубоких духовных переживаний стоит весьма высоко в списке потребностей современного человека. Экспериментирование с разными формами восточной медитации и галлюцинагенными наркотическими веществами говорит о том, что человек нуждается в чем-то, что выходит за рамки материализма. Более красноречиво об этой нужде говорят неопятидесятнические харизматические движения, которые в последние годы завоевали миллионы приверженцев в разных конфессиях. По результатам недавнего опроса Гэллапа один из пяти взрослых американцев (29,4 миллиона) причисляют себя к харизматам (33). Это явление характерно не только для США, потому что харизматические движения растут как грибы во многих западных странах. Да, некоторые люди могут экспериментировать с новыми религиозными движениями или наркотиками, чтобы уйти от печальных реалий этого мира; но факт остается фактом: они ищут чего-то духовного, что могло бы заполнить пустоту их жизни.

Суббота сотворена Богом, чтобы удовлетворить потребность человека в более глубоком общении с Ним. Будучи символом Божьего обязательства благословить Его народ Его же присутствием, суббота приглашает верующего вступить в особые духовные взаимоотношения с Богом. Пророки признавали и подчеркивали эту наиважнейшую роль субботы в осознании и поддержании духовных отношений с Богом. Когда Иезекииль увидел угрозу национального отступничества, он призвал израильтян «святить» субботу, чтобы «знать», то есть пережить на собственном опыте Божье освящающее присутствие в своей жизни («чтобы знали, что Я - Господь, освящающий их» Иез. 20:12; ср. ст. 20). Подобным же образом и Исаия увещевает израильтян «называть субботу отрадою», то есть днем, в который ищут духовной радости в общении с Богом, а не плотских удовольствий («прихотей ваших» Ис. 58:13). Если люди отзовутся на этот призыв, то, как заверяет их пророк, «будешь иметь радость в Господе» (Ис. 58:14). Радость в Господе! Вот что является источником духовного обновления, предлагаемого Богом Своему народу через субботу.

В своем обращении к Всемирному парламенту религий А. Г. Льюис кратко изложил духовную функцию субботы: «Священные часы - это Божье всепроницающее присутствие, возвышающее душу и поддерживающее ее в небесном общении. Все самое святое и самое лучшее внезапно оживает и возрастает к красоте, когда человек понимает, что Бог всегда рядом с ним. Чувство личной ответственности, пробужденное сознанием Божьего присутствия, лежит в основании религиозной жизни и богопоклонения. Божий день - это замечательный символ Его присутствия, Его всепроницающей, искупительной любви» (34). В нашем исследовании мы говорили о некоторых возможностях духовного обновления, предоставляемых субботой. Среди прочих мы рассмотрели возможность покоиться, поклоняться, упорядочивать свою жизнь, испытать Божье прощение, ощутить Божественное присутствие, сделать более чувствительным нравственное сознание и обновить свое посвящение Богу. Прочие возможности для обновления, предлагаемые субботой, будут рассмотрены нами далее.

Часть 3. Суббота как служение ближним

Сначала суббота помогает верующему обрести Бога и самого себя, а затем она помогает ему обрести и других. Оказав человеку помощь в обретении ясного понимания и уверенности в Божьей воле и милости, суббота посылает его к ближним. Христианская вера - это не эгоцентричная отрада, а гетероцентричное служение, то есть служение, сконцентрированное не на себе, а на других. Основатель христианства пришел в этот мир не для того, чтобы разнообразить Свою жизнь, проведя экзотический отпуск на планете Земля, но чтобы дать жизнь нуждающимся людям и дать ее «с избытком» (Ин.10:10). Наше предыдущее исследование показало, что суббота представляет собой особое проявление этого Божественного духа любви и попечения. Бог «покоился» не ради восстановления сил, но чтобы подарить Себя Своим творениям. Вступив на седьмой день творения в пределы человеческого времени, чтобы благословить плоды рук Своих жизнью с избытком, Бог явил желание войти в человеческую плоть, чтобы вернуть эту жизнь Своим творениям. Воплощение Христа несет как исполнение, так и новое откровение Божественной любви. Служа, особенно в субботу, физическим и духовным нуждам людей, Спаситель явил Божественную любовь на деле.

1. Время делиться

Субботнее празднование, связанное с благословениями Божьей творческой и искупительной любви, предоставляет как время, так и теологическое основание для того, чтобы делиться с ближними полученными благословениями. Верующий, отмечающий в субботу избавление Божье от египетского рабства и от греха (Втор. 5:15; Лк. 4:18; 13:16), испытывает побуждение и желание явить на собственном примере Божью любовь, откликаясь на человеческие нужды. Чтобы не дать нам забыть о ближних, заповедь о субботе приводит целый список людей, о который нужно позаботиться в субботний день. В ней упомянуты сын, дочь, раб, рабыня, а также вол, осел, домашний скот и пришелец (Втор. 5:14; ср. Исх. 20:10; 23:12). Эта гуманитарная функция субботы была практически забыта. Для многих соблюдение этого дня стало упражнением в самоправедности, а не в служении ближним. Своим субботним служением Христос пытался показать истинное предназначение этой заповеди. Чтобы опровергнуть господствовавшие законнические толкования, сводившие служение ближним в субботу к помощи в экстренных случаях, Иисус намеренно служил тем, кто был хронически, а не критически болен.

Хороший пример тому - исцеление скорченной женщины, которое мы рассматривали в 5-й главе. Начальник синагоги возражал против этого исцеления, потому что, по его мнению, такие дела «должно делать» в «шесть дней…, а не в день субботний» (Лк. 13:14). Христос поставил под сомнение это положение, напомнив о том, что никто не оставляет животных в субботу без воды. Если в субботу можно удовлетворять насущные потребности животных, то тем более нужду «дочери Авраамовой, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет»! Как мы видим, Христос прилагал решительные усилия, чтобы сделать субботу частью евангельского служения, тем днем, когда люди будут делиться благословениями спасения с ближними (Ин. 9:4).

2. Время делать добро

Эпизод с исцелением сухорукого, изложенный в трех синоптических Евангелиях (Мк. 3:1-6; Мф. 12:9-14; Лк. 6:6-11), также иллюстрирует социальную функцию субботы. Книжники и фарисеи, приведшие калеку к Иисусу, искушая Его, задали такой вопрос: «Можно ли исцелять в субботы?» (Мф. 12:10). Как отмечают Марк и Лука, Христос сначала задал встречный принципиальный вопрос: «Должно ли в субботу добро делать, или зло делать? душу спасти, или погубить?» (Мк. 3:4; Лк. 6:9). Заметьте, что Христос заменяет глагол «исцелять» (therapeuein) глаголом «добро делать» (agathopoiein). Почему Он делает такую замену? По всей видимости, потому, что Христос хотел включить не одну, а все виды благотворительной деятельности в содержание закона о субботе. Столь широкое понимание функции субботы не имеет аналога в раввинских концепциях. А некоторые исследователи, не понимая существо данной функции субботы, которую пытался объяснить Христос, считают подобное широкое понимание субботы прямой отменой четвертой заповеди (35). Подобный вывод не учитывает, что Христос красноречиво показывает гуманитарную функцию субботы в ответ на специфический вопрос о правильном соблюдении субботы. Мог ли Христос отменить заповедь о субботе, пытаясь разъяснить, как ее нужно соблюдать? (36)

Спасти или погубить? Согласно Матфею Христос проиллюстрировал принцип соблюдения субботы как времени благотворительного служения, задав второй вопрос, содержавший конкретный пример: «Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы!» (Мф. 12:11, 12). С помощью упомянутого выше принципиального вопроса и данного конкретного примера Христос показал изначальную ценность субботы, которая должна быть днем богопочитания, выражающегося в заботе и сострадании к ближним. К сожалению, по мере умножения всякого рода ограничений (Мк. 7:9) соблюдение этого дня все более сводилось к законнической религиозности, а не к возможности послужить Создателю и Искупителю, заботясь о нуждающихся ближних. Верующий, который в субботу испытывает на себе Божьи благословения, связанные со спасением, будет движим внутренним желанием «спасать», а не «губить» ближних. Обвинители Христа, не участвуя в духовных и физических нуждах людей в субботу, явили собственное извращенное понимание и соблюдение Божьего святого дня. Вместо того чтобы, празднуя Божью благость в субботу, заниматься спасением людей, они выполняли разрушительную работу, выискивая ошибки и изыскивая пути, как погубить Христа (Мк. 3:2-6) (37). Елена Уайт задает уместный вопрос: «Неужели лучше было в субботу погубить, как то планировали они, чем исцелить несчастного, как то сделал Он? Неужели праведнее было таить в сердце мысли об убийстве в святой день Божий, чем питать любовь, которая выражается в делах милосердия?» (38)

Верное и неверное понимание. Основная гуманитарная ценность, которую Христос придает субботе, недвусмысленно выражена в Евангелии от Матфея: «Итак, можно в субботы делать добро» (Мф. 12:12). У. Мэнсон отмечает, что Христос «одним ударом отметает праздность, которую, прикрываясь принципом освобождения от труда в субботу, Его современники ошибочно принимали за послушание воле Божьей» (39). Вилли Рордорф, будучи не в силах принять подобную позитивную интерпретацию субботы, обвиняет Матфея в том, что он «положил начало неверному с моралистической точки зрения пониманию отношения Иисуса к субботе» (40). В праве ли современный исследователь обвинять автора Евангелия в неверном понимании Христова учения о субботе? Даже если достоверность утверждений Матфея могла быть поставлена под сомнение, не отражает ли его толкование взгляды самого апостола и его церкви? Более того, разве Матфеево понимание субботы как времени «делать добро» (Мф. 12:12) и являть «милость», а не религиозность (Мф. 12:7), не разделяется полностью и остальными тремя Евангелиями? И Марк и Лука цитируют Иисуса, выразившего ту же самую мысль с помощью риторического вопроса - о том, что в субботу вполне правомерно «делать добро» и «спасать» (Мк. 3:4; Лк. 6:9). В Евангелии от Луки Христос говорит, что именно в субботу нужно освобождать людей от физических и духовных оков (Лк. 13:16, 12). В Евангелии от Иоанна Он приглашает Своих учеников участвовать в субботу в Божественной искупительной деятельности (Ин. 9:4; 5:17; 7:22, 23). Таким образом, евангелисты в один голос утверждают, что Христос понимал субботу как время служения Богу, выраженного в служении человеческим нуждам (41).

Чтобы утвердить данное гуманитарное понимание субботы, Христос весьма выразительно провозгласил Себя ее Господином (Мк. 2:28; Мф. 12:8; Лк. 6:5). Учредив субботу ради блага людей (Мк. 2:27), Христос заявил и о Своем праве «определять, каким образом следует соблюдать ее, дабы и Бога прославить, и человека облагодетельствовать» (42). Обратите внимание: за провозглашением Христа «Господином субботы» во всех трех синоптических Евангелиях следует исцеление сухорукого. В этом исцелении Иисус являет и словом и делом несомненность гуманитарной функции субботы. Расположение этого эпизода сразу после примечательного Христова заявления (Мк. 2:28 и парал.) со всей очевидностью показывает, что Христос явил Свое господство над субботой, не отменив четвертую заповедь, а открыв ее истинную функцию - быть временем празднования Божьей благости и спасения Его, когда верующий должен «делать добро» и «спасать» ближних (Мф. 12:12; Мк. 3:4; Лк. 6:9). Кто же эти «ближние», нуждающиеся в нашем попечении и заботе в субботу? Ответ прост. Это не только наши ближайшие родственники, но и все нуждающиеся члены большой общечеловеческой семьи. Давайте вкратце рассмотрим, как сделать субботу праздником для окружающих нас людей.

3. Время для семьи

Повседневный труд разводит семью в разные стороны - муж отправляется на свою работу, жена - на свою, а дети - в школу. Наши напряженные трудовые будни зачастую приводят к тому, что мы обделяем своих детей родительской заботой и пренебрегаем супружескими взаимоотношениями. Субботний покой соединяет нас вместе, предоставляя нам время для Бога, для себя, для наших семей и для ближних. Работа нередко вынуждает человека уходить рано утром и возвращаться поздно вечером, тем самым, по сути, отчуждая его от своей собственной семьи. Как часто нам приходится слышать от детей: «Мы почти не видим папу. Он всегда занят». Но когда он покоится в субботу от всех дел, он может сблизиться со своими детьми. У моей семьи самое любимое время - вечер пятницы, когда после суматошной и суетливой недели мы собираемся в тесном семейном кругу поприветствовать Господа субботы. Мы поем, читаем, молимся и слушаем, что у нас накопилось за эту неделю. С приходом субботы восстанавливаются семейные узы взаимопонимания и любви.

Следует отметить, что в Писании прослеживается явная связь между субботой и семьей. И суббота, и семья представлены как едемские установления, получившие равнозначные благословения (Быт. 1:28; 2:3). Они были сохранены после грехопадения как постоянное напоминание об общении, радости и покое грядущего восстановленного рая. И заповедь о субботе и заповедь об обязанностях детей по отношению к родителям помещены в Декалоге рядом (Исх. 20:8-12). Обе эти заповеди непосредственно связаны с Божьим призывом к святой жизни: «Святы будьте, ибо свят Я, Господь, Бог ваш. Бойтесь каждый матери своей и отца своего и субботы Мои храните» (Лев. 19:2, 3). Почему идеал святой жизни взаимосвязан с почитанием родителей и соблюдением субботы? Видимо, потому, что обе эти заповеди повышают духовное качество жизни. Родители, использующие субботу в религиозном воспитании своих детей, укрепят их нравственное сознание и углубят посвященность своих детей себе, как родителям, и Богу.

Чтобы достичь этой цели, родители должны сделать субботу не отчуждающей, навязанной обязанностью, а радостным праздником для своих детей, - днем, отмеченным не унынием из-за разного рода запретов, но ликованием по поводу благословений, которые он несет. Е. Уайт пишет: «Родители могут сделать субботу, как и должно, самым радостным днем недели. Они могут научить своих детей относиться к ней как к отраде, главному дню, святому Господнему, чествуемому» (43). То, какой будет суббота, мрачной или радостной, зависит в первую очередь от мотивов соблюдения этого дня. Родители, которые учат своих детей соблюдать субботу как закон, который необходимо исполнять, чтобы попасть на небеса, в конце концов придут к тому, что их дети будут относиться к этому дню как к горькому лекарству, которое нужно выпить, чтобы выздороветь. Дети будут отсчитывать субботние часы, как космонавты отсчитывают секунды до взлета: 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0, ЗАХОД! А затем окунутся с головой во всякого рода интересные занятия, чтобы сжечь накопившуюся за субботу энергию. И напротив, родители, которые побуждают своих детей соблюдать субботу как день радостного празднования, отмечающий сотворение, искупление и попечение Божье об их жизни, научат их относиться к нему не как к гадкому лекарству, а как к сладкому пирогу. Субботние часы будут казаться им слишком скоротечными, ибо они будут наполнены приятным общением и интересными делами. Далее мы рассмотрим некоторые критерии субботних занятий.

4. Время для супружеских взаимоотношений

Суббота дает особую возможность сблизиться со своим партнером по браку. Мы удрученно наблюдаем за ростом числа разбитых семей (44). Бурный темп современной жизни, усугубленный различиями в профессиональных и социальных интересах, способствует отчуждению между мужем и женой. Может ли суббота служить цементом, скрепляющим и упрочивающим брачные взаимоотношения? Безусловно, может, по крайней мере, по двум причинам: одна из них теологическая, а вторая - практическая. С теологической точки зрения, святость субботы служит гарантией святости брака. Назначение обоих установлений - выразить и пережить отношения, отмеченные взаимной принадлежностью: суббота - для Бога (см. 4-ю главу), а брак - для супруга (Быт.2:24; Мф. 19:5, 6). Супруги, использующие субботу для обновления своего посвящения Богу, неизбежно обновят и свою преданность друг другу.

Суббота учит, что взаимоотношения, будь то между людьми или между Богом и человеком, - священны. Посвящение христианина Богу, особенно выраженное в посвящении субботнего времени Господу, служит основанием для любого другого посвящения. Вполне очевидно, что человек, который умышленно не чтит Бога в Его святой день, точно так же, если представится случай, нарушит и брачный обет. Иными словами, если человек сознательно пренебрегает символом своего завета с Богом, то мало что его может удержать от нарушения супружеского обета или любой другой клятвы верности. Взаимосвязь между верностью Богу и супружеской верностью прослеживается в сопоставлении богоотступничества и прелюбодеяния. Как осквернение субботы приравнивается к отступничеству (Иез. 20:13, 21), так и нарушение брачного обета осуждается как прелюбодеяние (Исх. 20:14). На их взаимосвязь указывает взаимозаменяемое их употребление в описании неверности Израиля (Иер. 3:8; Иез. 23-37). Следовательно, с теологической точки зрения, суббота может упрочивать брачные взаимоотношения, напоминая мужу и жене о священной природе их посвящения Богу и друг другу (45).

С практической точки зрения, суббота способствует укреплению брачных уз, привнося атмосферу покоя, когда можно еще более сблизиться друг с другом. Качество брачных взаимоотношений во многом зависит от интенсивности общения и степени взаимопонимания, которые существуют между супругами. Специалисты в вопросах семьи и брака считают недостаток или отсутствие общения основной причиной разводов. Суббота дает мужу и жене время для общения и побуждает их сблизиться и выслушать друг друга. Дух празднования Божьей благости побуждает их посвятить себя друг другу без остатка. Это посвящение может выражаться по-разному. Можно делиться мыслями, переживаниями и радостями. Можно гулять, ходить в гости, смеяться и отдыхать вместе. Совместность и близость тела и духа, которые муж и жена переживают в субботу, наделяет их способностью преодолевать любое отчуждение, возникшее в течение напряженной недели, и таким образом вернуть ощущение единства и преданности Богу и друг другу.

5. Время для нуждающихся

Суббота - это день для служения Богу, выраженного не только в попечении о членах своей семьи, но и в заботе о нуждающихся «пришельцах». В различных вариантах заповеди о субботе «пришелец» (ger), еще называемый «иноземцем» или «поселенцем», особо оговаривается (Исх. 20:10; 23:12; Втор. 5:14) как получатель субботних благословений. Первоначально «пришельцем» считался иноземец, живший в земле израильской, но со временем этим термином стали называть работника или слугу. Если учитывать презрение, которое древний мир питал к труду и труженикам, то едва ли стоит удивляться, что заповедь о субботе проявляет такую заботу об этих изгоях общества. В 58-й главе Книги Исаии дается яркое описание истинного соблюдения субботы в социальном применении. Пророк соотносит истинный пост, истолковываемый как освобождение угнетенных и насыщение голодных (ст. 6, 7), и истинного субботствования, которое ищет «отраду» не в собственных удовольствиях, а в Господе (ст. 13, 14) (46). В Евангелиях эта гуманитарная функция субботы проясняется и подчеркивается словами и делами Христа.

Праздновать субботу значит проповедовать и делиться благословениями этого дня с ближними. В еврейской семье обед на субботу готовился с учетом того, что за столом могут оказаться гости (47). Точно так же и христианская семья, благодаря субботе, имеет возможность разделить хлеб и общение с гостем, сиротой, одиноким, престарелым, брошенным или скорбящим, будь то член церкви или неверующий. В течение недели мы нередко узнаем, что наш родственник или сотрудник или сосед находится в плохом физическом или духовном состоянии. Тяготы трудовой недели могут помешать нам позаботиться о них. В субботу же, когда мы ощущаем присутствие и любовь Божью, Он побуждает нас ободрять больных, утешать подавленных, помогать бедствующим, дарить дружбу и участие нуждающимся. Служение, которое мы совершаем в субботу для нуждающихся, прославляет Бога и обогащает нашу жизнь чувством удовлетворения и покоя.

6. Время для восстановления сил

Суббота - это время для восстановления физических и духовных сил. Ранее в этой главе мы рассмотрели, какие возможности дает суббота для духовного обновления. Нельзя не уделить внимание и физическому восстановлению, которое несет суббота. Конечно же, никакой стандартной формулы физического обновления в субботу не существует, поскольку физические потребности людей разнятся в зависимости от возраста и рода занятий. Физические потребности подростка, переполняемого энергией, скорее всего, отличаются от потребностей каменщика средних лет. Точно так же и фермер, работающий в поле, может и не захотеть восстанавливать свои физические силы на открытом воздухе в отличие от офисного служащего, который проводит всю неделю в четырех стенах. Более того, любая попытка определить «законность» тех или иных видов восстановительных занятий в субботу неизбежно породит законнические тенденции и ущемит свободный и творческий дух субботы.

Богоцентричность. Все виды субботней восстановительной активности должны быть, прежде всего, богоцентричными, а не эгоцентричными. Они должны отражать празднование и радость по поводу благости Божьего творения и искупления.

Исаия разъясняет, что субботние занятия должны быть не средством удовлетворения собственных «прихотей», но «радостью в Господе» (58:13, 14). Задача, которая стоит сегодня перед религиозными лидерами и родителями, заключается в том, чтобы научить молодых и пожилых рассматривать субботний отдых не как конечную цель, но как средство выражения радости в Господе. Мы увидели, что суббота - это день особого проявления Божьего присутствия. Это значит, что все занятия в этот день должны способствовать осознанию Его присутствия, а не наносить ему ущерб.

Свобода и радость. Еще одним критерием субботнего отдыха служат свобода и радость, которые он должен нести. Суббота - это день для празднования искупительной свободы, предлагаемой Спасителем. Такой дух свободы и радости, отрады в Божьей благости, должен пронизывать все субботние дела. Задача религиозного наставника - не указать, какие виды деятельности уместны в седьмой день, но описать ощущение свободы, которое христианин должен испытывать в том, что он делает в субботу. Порой одно и то же занятие может приносить либо свободу, либо скованность. К примеру, субботний пикник может стать радостным праздником, в центре которого благость Божьего творения и восстановление сил во Христе, если все необходимые приготовления совершены до субботы, и, следовательно, все могут свободно в нем участвовать. И наоборот, если продукты нужно еще где-то приобрести и кто-то должен часами готовить пищу, тогда на пикнике может проявиться эгоизм, поскольку кто-то уже будет лишен возможности праздновать субботу без бремени труда. Основываясь на этом принципе, можно утверждать, что любой вид отдыха, который ограничивает свободу праздновать субботу, противоречит истинному предназначению этой заповеди.

Восстановление. Третьим критерием субботних занятий является их восстановительная природа. Они должны способствовать не растрате, а восстановлению умственной, эмоциональной и физической энергии. Духовное, умственное и телесное обновление, переживаемое в субботу, предвосхищает, в определенном смысле, более полное возрождение, которое совершится при Втором пришествии Христа. Суббота и Второе пришествие соединяют в себе не только возрождение, которое Спаситель предлагает Своему народу, но также и приготовление к этому событию. Иными словами, еженедельное приготовление к встрече со Спасителем во времени, в Его святой день, - это также и приготовление к встрече с Ним в пространстве при Его пришествии. Поэтому важно помнить, что субботний отдых имеет духовные черты, не присутствующие в той же степени в ежедневном отдыхе. Он указывает на возрождение, которое Бог совершил и осуществит еще в большей степени в жизни Своего народа. Поэтому любой вид восстановительного отдыха, который порождает перевозбуждение или вызывает «похмелье», выводя человека из строя на весь следующий день, не соответствует предназначению, определенному Богом для субботы. Решая, какой род деятельности наилучшим образом восстанавливает силы, каждый должен учитывать свои собственные потребности. Продавец, который целыми днями общается с людьми, может испытывать необходимость побыть какое-то время в субботу наедине с собой -почитать книжку, поразмышлять, послушать музыку, переосмыслить свою жизнь. Напротив, лаборант, который большую часть времени проводит в одиночестве за изучением образцов и регистрацией данных, может почувствовать необходимость в общении с людьми, возможно, где-нибудь на природе. Собственно говоря, нет одного универсального критерия, по которому можно было бы определить, как нужно отдыхать в субботу. Совмещение трех критериев: богоцентричности, свободы и радости и восстановительной природы отдыха, представляется нам наиболее предпочтительным.

Суббота в аспекте служения ближним показывает, что основная функция ее празднования - предоставлять время, мотив и возможность сблизиться с теми, кого мы любим, с друзьями и нуждающимися. Дружеские узы, скрепленные субботой, нередко побуждают к раскованному и радостному общению, особенно на лоне природы. И потому вполне уместно будет рассмотреть взаимосвязь между субботой и ответственностью христианина по отношению к естественному миру.

Часть 4. Суббота как служение среде обитания

1. Экологический кризис

Принуждение или убеждение? Современные аналитики считают хищническую эксплуатацию полезных ископаемых основной угрозой жизни на планете Земля. Экологи-пророки предсказывают, что, раскрывая все больше тайн природы, человечество вскоре встанет перед неминуемой угрозой вымирания в результате экологической катастрофы. Люди, обеспокоенные ненадежным экологическим балансом в природе, создают специальные образовательные программы, разрабатывают стратегии выхода из кризиса и новые законодательные акты. Посвященный христианин разделяет эту обеспокоенность, потому что верит в благость Божьего творения и сотрудничает с Ним в деле восстановления экологической гармонии в сотворенном мире. Подобная теологическая мотивация совершенно необходима в процессе разрешения экологического кризиса. Светские идеологии могут убеждать людей беречь природу и ее ресурсы, только запугивая их - запугивая наказанием или уничтожением, если законы природы не будут соблюдаться. Однако страх перед последствиями может, в лучшем случае, удержать некоторых от злоупотребления, загрязнения или уничтожения окружающей среды, но он не может внушить им подлинную любовь и уважение ко всем формам жизни. Страх может принудить, но не убедить.

Страх заболеть раком легких может заставить некоторых бросить курить, однако едва ли он пошатнул решимость миллионов курильщиков прокуривать свое здоровье. Это говорит о том, что решение проблемы экологического загрязнения зависит от решения проблемы духовного загрязнения. От человека, который не уважает свою собственную жизнь, едва ли можно ожидать уважения к жизни низших видов. Эту проблему не решить законодательно, потому что новые законы сталкиваются с эгоистическими интересами людей. На самом деле, выход из экологического кризиса следует искать в возрождении духовных ценностей, которыми должен руководствоваться человек во всех своих поступках. Религиозные убеждения и глубокая обеспокоенность служат сильной мотивацией в поведении человека. Хенли Барнетт справедливо отмечает, что «дела человека, которые он совершает ради других людей и окружающей среды, во многом определяются тем, что он думает о Боге, о природе, о себе и о своей участи» (48). Только когда человек осознает себя и этот мир как объект Божьего творения и искупления, он будет убежден и принужден поступать как Божий распорядитель и своего тела, и всего мироздания (49). Суббота может играть важную роль в возрождении этих духовных ценностей, так необходимых в разрешении экологического кризиса, поскольку этот день действительно дает основание, как для теологических убеждений, так и для практических действий. Об этом мы и будем сейчас говорить.

2. Благость Божьего творения

Ценность природы. Комиссия, назначенная в 1971 году архиепископом Кентерберийским для «выяснения актуальности христианского учения для решения проблем современного человека и среды его обитания», пришла к следующему выводу: «Возрождение веры в Бога-Творца является ключом к будущему процветанию человечества» (50). Весьма примечательно, что ведущие религиозные мыслители считают «возрождение веры в Бога-Творца» «ключом» к выходу из экологического кризиса. Наука и техника, подрывая веру в Бога и Творца, подавляют у многих желание радоваться благости Божьего творения. Подменив веру в личностное Божественное творение понятием о безличностном, самопроизвольном возникновении мира, ученые превратили природу и все составляющие ее формы в объекты, подвластные технологии. Природу лишили статуса Божественного откровения и поставили ее на службу экономическим интересам (51).

Суббота служит эффективным средством, способствующим восстановлению природы в статусе «святыни», в ее функции как откровения Божьего присутствия и красоты. Каким образом? Она должна напоминать верующему о ценности и роли природы в Божьем творении, искуплении и окончательном возрождении человека. Как памятник изначально совершенного творения, суббота заверяет христианина, что, несмотря на искажения, вызванные грехом, этот мир, включая и человека, и более низкие формы, не утратил своей ценности, ибо Бог сотворил его «хорошим весьма» (Быт. 1:31). Указывая на изначальную благость и совершенство этого мира, суббота побуждает христианина иметь «мироутверждающую» веру, то есть веру в Божий план всего мироустройства. Как символ Божьего благословения и освящения этого мира (Быт. 2:3), суббота служит постоянным напоминанием о том, что Бог отличен, но не отделен от этого мира. Таким образом, посредством природы суббота приглашает христианина испытать присутствие своего Творца. Будучи предвосхищением и предвкушением нового неба и новой земли (Ис. 66:22, 23), суббота побуждает христианина уважать и восхищаться этим миром, поскольку Бог восстановит его в былом совершенстве на вечную радость своим творениям. Эта теологическая ценность природы, выраженная субботой, служит для христианина глубочайшей мотивацией заботиться об естественном мире. Христианин, почитающий себя и этот мир неотъемлемой частью единого Божественного творческого и искупительного плана, воздержится от злоупотребления или разрушения той самой земли, с которой он делит одно происхождение и одну судьбу.

Дуалистическое заблуждение. Ценность природы лучше всего видна в свете библейского учения об ее искуплении. Очень жаль, что католицизм и протестантизм уделяют слишком много внимания спасению отдельной души в ущерб вселенскому измерению искупления (52). Святых нередко изображают как скитальцев, живущих на земле обособленно от мира, чьи души после смерти покидают свои материальные тела и отправляются в абстрактное место, называемое «небесами». Этот дуализм между материальным и духовным мирами, между телом и душой отражает влияние платоновских идей на христианство (53), но не соответствует библейскому холистическому взгляду на человека и этот мир (54). Влияние платоновского космологического и антропологического дуализма породило презрительное отношение к естественному миру. Это отчужденное отношение выражено в таких христианских гимнах как «Этот мир - не мой дом», «Здесь я лишь странник, мой дом - небеса; земля безотрадна и пуста, мой дом - небеса», «Устав брести по земле… я смотрю в небеса». Столь небрежное отношение к земле отсутствует в Псалмах, еврейских гимнах, где центральной темой звучит восхваление Бога за Его чудные дела. Например, в Псалме 91, названном «Песнью на день субботний», псалмопевец призывает славить Господа на музыкальных инструментах, ибо, как он говорит, «Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим: я восхищаюсь делами рук Твоих. Как велики дела Твои» (ст. 5, 6) (55).

Радость псалмопевца о природе зиждется на его понимании того, что сотворенный мир - это не фон, на котором разворачивается драма Божьего творения и искупления, а скорее неотъемлемая часть этой драмы. Писание повествует о сотворении человека для счастливой жизни в саду, но при этом и для ответственного отношения к среде обитания (Быт. 2:15; 1:29, 30) (56). Когда в Едеме разразился кризис, сад уступил место пустыне (Быт. 3:17-19), и гармония между человеком и природой нарушилась. Природа не участвовала в грехопадении Адама, но она разделила с ним его последствия. Кризис в естественном мироустройстве все более усугублялся человеческим непослушанием. Отчуждение человека от Бога повлекло за собой и разрыв его с природой. Каин убил Авеля (Быт. 4:8), и все человечество стало столь развращенным, что Бог счел необходимым восстановить определенный порядок с помощью катастрофического потопа (Быт. 6-8). Следует отметить, что, когда род человеческий начал все сызнова, Бог вступил в завет не только с человеком, но и «со всякою душою живою…с птицами и со скотами, и со всеми зверями земными» (Быт. 9:10; ср. ст. 12, 15, 16, 17). Посредством этого завета Бог пообещал, что хаос, привнесенный в природу потопом, больше никогда не повторится. Этот Божественный завет с естественным миром позднее был представлен Иеремией как заверение в Божьем завете с людьми (Иер. 33:25, 26).

Вселенское искупление. После потопа взаимоотношения между человеком и природой претерпели заметный упадок по сравнению с изначальными Божьими намерениями (Быт. 1:28, 30). Вера уступила место страху: «Да страшатся и да трепещут вас все звери земные» (Быт. 9:2). Это не значит, что человеку больше нельзя было доверять управление землей (57). Это значит, что естественный мир впредь будет страдать от безответственного поведения человека по отношению к Богу. Примеров тому предостаточно в Ветхом Завете. Исаия, например, пишет: «И земля осквернена под живущими на ней; ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет… За то сожжены обитатели земли, и немного осталось людей» (24:5, 6) (58). Но, страдая от последствий восстания людей, природа в той же мере участвует и в примирении и окончательном их возрождении. Искупительные намерения Божьи имеют вселенский масштаб, охватывающий все творение - как человека, так и среду его обитания.

Картина восстановленной гармони между человеком и природой присутствует в Ветхом Завете так же, как и в Новом. В Ветхом Завете окончательное возрождение земли увязывается с надеждой на мессианский век, которая, как отмечалось в 5-й главе, питалась вестью и покоем субботы. Наиболее красивое описание восстановления рая можно найти в Книге Исаии 11: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому… Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей» (ст. 6, 7, 9) (59). Подобная же картина содержится и в Новом Завете, где не только люди, но все творение участвует в Христовом искуплении и окончательном восстановлении. Павел видит, что Бог во Христе приводит все небесное и земное к той точке, где они в конце концов испытают единство, гармонию и примирение (Еф. 1:10; Кол. 1:20). Апостол разъясняет: «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне», с нетерпением ожидая времени, когда «и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим.8:22, 21) (60). Иоанну Богослову было дано подобное же видение искупленных, наслаждающихся миром и гармонией «нового неба и новой земли» (Откр. 21:1-4; ср. 2 Петр. 3:11-13) (61).

3. Суббота и экологический кризис

Библейское видение вселенского возрождения людей, животных и всей планеты имеет большое значение для нынешнего осознания христианином своей ответственности по отношению к природе и окружающей среде вообще. Принять Бога как Творца и Восстановителя всего сотворенного мироздания значит откликнуться на Божьи цели и намерения, участвуя в Его вселенской программе возрождения. Чтобы пропагандировать и осуществить эту программу, Церкви нужны символы и установления, которые бы правильно представляли роль человека в Божьем мироздании. Суббота дает Церкви столь необходимые символ и установление, поскольку этот день предоставляет как теологическое побуждение, так и практические возможности развить то, что можно назвать «экологическим сознанием». С теологической точки зрения суббота вдохновляет и закрепляет уважение ко всему Божьему творению, напоминая верующему, что он участвует вместе с природой в Божьем сотворении, освящении, искуплении и окончательном восстановлении. Природа, таким образом, становится ценным партнером. Роль научного знания и технологии состоит в том, чтобы не разрушать, а сохранять природный баланс. В определенном смысле, суббота помогает распространить на естественный мир восстановление образа Христа, осуществляемое в жизни человека. С практической точки зрения суббота дает благоприятные возможности воплотить в действие эту теологическую ценность природы, которую выражает седьмой день. Теперь мы рассмотрим эти практические возможности, которые мы обозначим как управление, ограничение и восхищение.

Управление. Субботство - это осуществление ответственного управления всей землей. Это значит признавать Божье право владения «небом и землей, морем и всем, что в них» (Исх. 20:11; 31:17), оставляя на один день эксплуатацию земли и людей с целью извлечения прибыли. И освобождение в субботу даруется не только всем зависимым труженикам, но и волу, ослу и всякому скоту (Втор. 5:14; ср. 23:12; 20:10). По меткому выражению Самуэля Хирша, «птицы, рыбы и прочие животные, от ловли которых мы воздерживаемся в субботу, растения, от которых мы удерживаем свою руку, материалы, от обработки, кроя, лепки или замешивания которых мы воздерживаемся, - все это бездействие есть демонстрация нашего благоговения перед Богом, провозглашающая Его Создателем, Повелителем и Господином мира» (62).

Признание Божьего владычества путем отказа от права пользования человеческими и природными ресурсами ради извлечения прибыли влияет на общее отношение христианина к Богу и к нашему миру. Оно приучает человека видеть в себе не хищника, но хранителя Божьего творения. Этот урок был дан в Ветхом Завете, особенно посредством законодательства, относящегося к субботним и юбилейным годам. Эти два установления, тесно связанные с седьмым днем субботой, должны были научить каждого члена древнееврейского общества рассматривать землю и людей как Божью собственность («Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня» - Лев. 25:23; ср. 25:42, 55). На эти годовые праздники, в знак признания Божьего права собственности, рабов отпускали на свободу, долги прощали, а землю, которая была взята за долги, возвращали ее первоначальному владельцу (Лев. 25; Втор. 15:1-18). Более того, чтобы защитить землю от истощения, производимого чрезмерной эксплуатацией, и чтобы дать ей восстановить плодородие во время субботних лет, ее надлежало оставлять под паром («А в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня; поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезывай» - Лев. 25:4). Эти субботние повеления наделяют землю чуть ли не личностными свойствами, даруя ее такое же право, как и людям, - покоиться и быть свободной от эксплуатации. Таким образом, суббота служила в ветхозаветное время своеобразным средством решения того, что ныне называется «экологической проблемой».

Сегодня едва ли возможно, да и вряд ли нужно применять к социально-экономической ситуации все нормы субботнего законодательства. Рабство уже не является основной социальной проблемой. Так же и займы в настоящее время выдаются в основном не частными лицами, а крупными финансовыми учреждениями. Однако внимательный наблюдатель не может не заметить актуальности для современного экологического кризиса принципов управления Божьим творением, заложенных как в еженедельных, так и в годовых субботах. Допустим, нам дали возможность задать современной науке такой вопрос: какую пользу принесет человечеству и окружающей среде соблюдение субботы согласно традиционным библейским принципам? Это соблюдение подразумевало бы прекращение деятельности на весь субботний день фабрик, магазинов и развлекательных заведений. Это означало бы остановку станков и прочих промышленных агрегатов, миллионы автомобилей остались бы на своих местах, за исключением тех, что задействованы в социальных службах. В результате в субботу снизилось бы загрязнение атмосферы, которая в некоторых наших крупных городах превратилась в ядовитый смог. Согласно одному из научных отчетов, анализ воздуха в Нью-Йорке показывает, что средний его житель ежедневно вдыхает количество токсических испарений, эквивалентное 38 сигаретам (63). Для сельскохозяйственных угодий это означало бы полный покой в течение одного года каждые семь лет. Вполне очевидно, что для осуществления подобной программы требуется разработка рациональных планов, которые должны учитывать экономические факторы. На индивидуальном человеческом уровне это означало бы провести день не в соревновании с природой, а в общении с ней; человек не потрясал бы свой организм разными возбуждающими развлечениями, а помещал и тело, и душу в атмосферу субботнего покоя и радости. Что же скажет современная наука о таком субботнем образе жизни? Мы уверены, что ее ответ был бы определенно положительным. Возможно, придет время, и наши медики и экологи действительно порекомендуют внедрить такую программу восстановления и сохранения шаткого равновесия нашей личной жизни и окружающей среды.

Ограничение. Покой, который должна нести суббота и людям, и земле, называется restitutio ad integrum, что значит восстановление полноты (64). Этот принцип предполагает, что, когда Бог благословил Свое творение и провозгласил его «хорошим весьма», Он наделили его способностью восстанавливать потерянную энергию. Покой - это важный фактор для обеспечения этого процесса восстановления энергии, а время есть неотъемлемый компонент покоя. Если бы воздуху и воде давали время каждые семь дней (одна седьмая года) для восстановления после недельного загрязнения, если бы землю оставляли под паром на один год каждые семь лет для восстановления утраченной плодородности, разве эти меры не способствовали бы разрешению экологического кризиса?

В чем наше общество действительно нуждается сегодня, так это в «субботнем сознании», то есть в сознании ответственного управления миром - человеческого управления, нацеленного не на беспрерывное поглощение пространства и полезных ископаемых для повышения производительности, а скорее на ограничение человеческой алчности. Именно такому ответственному управлению призвана учить заповедь о субботе. Призывая к соблюдению покоя, она учит людей ставить для себя границы в производстве материальных благ и в прибыли, она заставляет умолкнуть ненасытную человеческую жадность. Эту важную функцию субботы признают даже те, кто не причисляет себя к соблюдающим ее. Например, А. Мартин, католический богослов, утверждает: «Соблюдать субботу значит осознавать сроки, осознавать пределы… Размышлять о субботе значит задаваться вопросом о счастье. Это значит помнить о том, что человек не должен замыкаться на себе, считая себя центром Вселенной и рискуя задохнуться. Это значит отвергнуть миф о прибыльности и продуктивности. Для христианина соблюдать субботу значит сказать “нет” той тупости, которая мешает ему видеть дальше скорой выгоды. Почитать субботу значит знать, что у человека есть предел: если он его преступает, его постигает смерть» (65).

Восхищение. Ограничение, которое налагает суббота на конструктивное или деструктивное пользование физическим миром, позволяет нам восхищаться природой. Едва ли возможно оценить красоту леса, вырубая в нем деревья, или красоту сада, занимаясь сбором его произведений. Чтобы оценить природу и восхититься ею, нужна некая от нее отстраненность. И такую отстраненность дает суббота. В этот день христиане должны оставлять природу нетронутой. Внесение в природу любых изменений - созидательных или губительных - является насилием над «покоем». В субботу нужно не изменять, а наслаждаться природой как выражением красоты и славы Божьего мастерства (Пс. 18:1). Возрождение этики восхищения природой просто необходимо для развития экологического сознания. «Когда природа перестает быть предметом созерцания и восхищения, - отмечает Альбер Камю, - тогда она становится не более чем материалом для действий, направленных на ее преобразование» (66). Утрата этики восхищения природой, вызванная доминирующим светско-научным взглядом на этот мир, вылилась в этику эксплуатации природы, так что люди стали чужими в своей среде обитания.

Решение этого конфликта между человеком и природой заключается не в осуждении или отказе от технического прогресса, а, как мудро заметил Авраам Хешель, в «приобретении некоторой независимости от него» (67). «В субботу мы живем как мы есть, - пишет тот же автор, - независимо от технической цивилизации: мы воздерживаемся в первую очередь от любой деятельности, направленной на преобразование пространства» (68). Подобное движение от эксплуатации природы к восхищению ею представляет собой, в каком-то смысле, посвящение или приношение сотворенного мира в виде дара Богу. Верующий отказывается от пользования окружающим миром и отдает его Творцу; после чего снова получает его от Бога благословленным и освященным. Возрождение этого осознания святости мира, то есть Божьего присутствия в мире, совершенно необходимо для проявления подлинной заботы о природе. По словам Альберта Швейцера, «человек этичен, только когда жизнь как таковая свята для него, причем жизнь растений и животных так же, как и жизнь людей. Более того, он этичен только тогда, когда протягивает руку помощи всякой жизни, которая в ней нуждается» (69). Субботнее празднование Божьего освящения этого мира (Быт. 2:2, 3; Исх. 20:11) формирует это необходимое сознание святости жизни и тем способствует развитию еще более необходимого экологического сознания.

Это исследование субботы как служения нашей среде обитания показывает, каким образом этот день предлагает значимые теологические стимулы и практические возможности для развития ответственного управления Божьим творением. Радостное субботнее празднование Божьего творения, освящения, искупления и восстановления всего миропорядка учит христианина действовать не как хищник, а как хранитель этого мира. Отличительный субботний образ жизни, характеризующийся не эксплуатацией, а восхищением землей, не расхищением природы, а возвеличиванием ее Создателя, дает ценную модель ответственного управления в безответственном обществе.

В начале этой главы мы задали вопрос: какой вклад может сделать суббота в решение злободневных проблем человечества, таких, как ощущение Божьего отсутствия, чувство одиночества, пренебрежение к нуждающимся и экологический кризис? Наше исследование показало, что восстановление библейских ценностей, связанных с субботой, вносит значительный вклад в решение этих проблем. Суббота и ее ценности предлагают верующему испытать Божье присутствие, обрести новое откровение Его благодати и время, необходимое для размышлений и внутреннего обновления, возможность сблизиться с теми, кого мы любим, и с теми, кто в нас нуждается, и опыт ответственного управления Божьим творением. Празднование субботы воистину представляет собой Благую весть служения Богу, себе, ближним и нашей среде обитания.

Глава 7. Суббота - Благая весть о Божественном покое для беспокойного человечества

Наша напряженная, исполненная болезней и тягот жизнь крайне нуждается в покое. Врачи все время твердят нам: «Вам нужно сбавить жизненный темп и отдохнуть». Однако как же бывает нелегко избавиться от напряжения и обрести покой! Кто-то посещает спортивные секции, а кто-то занимается медитацией. Другие же, чтобы снять напряжение, берут отпуск, принимают транквилизаторы, наркотики или алкоголь. Опыт, однако, подсказывает, что даже самый сказочный отпуск или «волшебные пилюли» производят в лучшем случае лишь временный эффект, а не постоянное избавление от внутреннего напряжения и беспокойства. Как нам в нашей беспокойной жизни испытать совершенный мир и покой? В первом же параграфе своей автобиографии, озаглавленной Исповедь, Блаженный Августин говорит о реальном решении проблемы человеческого беспокойства. «Ты сотворил нас для Себя, сердца наши мятутся, пока не найдут покой в Тебе».

Истинный покой следует искать не в уединенных местах и не в таблетках, а в правильных взаимоотношениях с Личностью, Личностью Спасителя, Который говорит: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28). Совершенный покой и мир - это не человеческое достижение, а Божественный дар. Это опыт, который приходит к нам, когда мы позволяем Христу сделать нашу жизнь гармоничной («Я успокою вас» - Мф. 11:28). Почему нам нужна Божественная помощь, чтобы испытать истинный покой и мир в жизни? Ответ следует искать в том факте, что совершенный покой не приходит случайно, а является результатом гармоничного сочетания физического, умственного и духовного компонентов нашего естества. Можем ли мы сами создать гармонию между этими тремя компонентами, то есть между телом, разумом и душой? Мы можем уложить свое уставшее тело на кровать, но если наш разум и душа встревожены, у нас будет не покой, а волнение, напряжением или даже кошмары. Как разным музыкантам оркестра, чтобы играть слаженно, необходимо умелое руководство дирижера, так и физическая, умственная и духовная составляющие нашего естества нуждаются в руководстве Всевышнего, чтобы мы пережили гармоничный покой и мир (1).

Каким образом мы можем позволить Христу упорядочить и успокоить нашу беспокойную жизнь? Наше исследование показало, что Бог дал человечеству до и после грехопадения одно жизненно важное установление: субботний день - время, специально предназначенное для того, чтобы освободить нас от мирских забот, дабы мы могли обрести покой в Боге (Евр. 4:9, 10). Можно только сожалеть, что этим Божественным установлением так часто пренебрегают и даже его искажают. Это происходило в ветхозаветные времена, происходит это и в нашем материалистически ориентированном обществе. Сегодня многие понимают святой Божий день как время для извлечения личной выгоды и удовольствия, а не для взыскания Божественной силы и Его присутствия. Есть история об одном пасторе, который зашел проведать одного из своих подопечных, уже несколько недель не посещавшего церковные служения. Пастор спросил: «Друг, почему ты не приходишь?» На что тот ответил: «Я лучше буду лежать в кровати в воскресенье утром, думая о церкви, чем сидеть в церкви, думая о кровати. По крайней мере, мои мысли будут там, где положено». И действительно, многие полагают, что в «день Господень» им следует быть не в святилище Божьем, а во святилище кровати, лодки, машины, ресторана, футбольного поля, кинотеатра, магазина и т. д. Даже те христиане, кто посещают утренние богослужения, уже после обеда погружаются в дела или оказываются в развлекательных центрах. Едва ли это соответствует тому, что, как мы выяснили, отражает библейское понимание соблюдения субботы, а именно как дня, отведенного для умиротворяющего Божьего присутствия в нашей беспокойной жизни.

Эта доминирующая тенденция поднимает немаловажный вопрос: неужели суббота стала устаревшей традицией, более не актуальной для христиан, живущих в космический век? Или же это Божественное установление все еще необходимо для христианского роста и выживания? Трудно поверить, что в то самое время, когда тирания вещизма поработила многие души, более нет необходимости в субботнем дне - в дне, чье предназначение как раз и заключается в том, чтобы освободить людей от оков материализма и дать им возможность испытать Божественный мир и покой в их беспокойной жизни. Наше исследование Благой вести о субботе показало, что суббота действительно есть важное Божественное установление, предоставляющее время и возможности для развития взаимоотношений с Богом и ближними. В определенном смысле, празднование святого Божьего дня позволяет Господину субботы привнести Свой мир и покой в беспокойную человеческую жизнь. Чтобы глубже понять эту последнюю важную функцию субботы, мы сделаем краткий обзор, в качестве заключения, семи основных Благих вестей о субботе, выявленных нами в процессе исследования. Будем надеяться, что этот заключительный обзор поможет читателю лучше разобраться, каким образом правильное соблюдение субботы дает возможность Спасителю принести мир и покой беспокойному человечеству.

Покой творения

Суббота несет покой Христа нашим душам, прежде всего, путем постоянного заверения нас в том, что наша жизнь имеет смысл, ценность и надежду, ибо коренится в Боге от сотворения и до вечности. Эта весть субботы была внимательно рассмотрена нами в первых двух главах. Мы можем назвать его «Христовым творческим покоем» для человеческой души. Это покой, который дает Христос тем мыслящим людям, которые ищут смысл и ценность жизни в своих корнях, тем, которые размышляют, каково происхождение их бытия, и не только их, но и всего мироздания, было ли оно случайным или обусловленным чьим-то выбором, то есть делом безжалостной судьбы или милосердного Бога. Этим людям через субботу Христос предлагает спокойную уверенность, что у них добрые корни, ибо их происхождение восходит к Самому Богу (Быт. 1:26, 27); что их существование имеет ценность, потому что оно не случайно, но было сотворено и искуплено любящим Богом.

Эту ободряющую весть субботы мы нашли в истории творения, где цифра семь, яркая терминология и образ Божьего покоя использованы для провозглашения Благой вести о том, что изначально Бог сотворил этот мир и всех существ в нем совершенными. Верующий, который празднует эту Благую весть в субботу, обновляя свою веру в совершенного Создателя и радуясь красоте Божьего творения, испытывает Христов творческий покой. Испытывать этот покой в субботу означает радоваться Божьему заверению, что человеческое бытие, невзирая на его видимую тщетность и трагизм, имеет ценность, потому что исходит от Бога и движется к славному Божественному завершению. Блаженный Августин говорил: «Твой покой на седьмой день по завершении дел Твоих предвозвещает нам чрез голос Твоей Книги, что и мы, совершив свои дела по милости Твоей, в субботу вечной жизни успокоимся в Тебе» (2). Праздновать субботу в этом беспокойном настоящем значит предвкушать будущий покой и мир, который ожидает Божий народ. Это значит покоиться в уверенности, что «начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа» (Флп. 1:6).

Покой Божественного присутствия

Во-вторых, правильное соблюдение субботы несет в нашу жизнь Христов покой, наделяя нас способностью ощущать Его Божественное присутствие. Именно присутствие Христа успокоило бурю на Галилейском море (Мф. 8:23-27), и именно уверенность в Его присутствии может принести мир и покой в нашу бурную жизнь. В этом собственно и заключен смысл святости субботы, о которой так часто говорится в Библии. В 3-й главе мы показали, что святость субботы состоит в особом проявлении Божьего присутствия в жизни Своего народа. Верующий, который в субботу откладывает свои мирские дела, закрывая свой слух для разных отвлекающих голосов, чтобы настроиться на голос Божий, реально ощущает духовное присутствие Христа. Возвышенное чувство близости Христа, пережитое в субботу, наполняет душу радостью, миром и покоем.

Если человек хочет, чтобы взаимоотношения сохранились, их надо поддерживать. Это справедливо, как на межчеловеческом, так и на Божественно-человеческом уровне. Я отчетливо припоминаю ту систему, по которой регулировались отношения между студентами противоположных полов в Ньюболдском колледже, где я учился. Каждой паре присваивался свой статус, зависевший от ее поведения и успеваемости и обозначавшийся буквами A, B, C. Если пара обладала статусом А, ей было разрешено встречаться один раз в неделю в течение часа. А вот те, у кого был статус В или С официально могли встречаться только раз в две недели или раз в месяц. Честно говоря, я старался изо всех сил сохранить статус А, потому что считал эти короткие еженедельные свидания совершенно необходимыми для сохранения наших отношений. Суббота - это в определенном смысле особое еженедельное свидание с нашим Создателем и Искупителем. И это свидание, однако, длится не час, а целый день. Итак, войти в святую субботу означает, как мы увидели, войти в определенном смысле в духовное присутствие и общение с Господом. Верующие, пребывающие в Божьем присутствии в течение субботы, испытывают Его мир и покой каждый день своей жизни.

Покой от конкуренции

В-третьих, истинное соблюдение субботы несет Христов покой в нашу жизнь путем освобождения от необходимости что-то производить и чего-то достигать. Гнет, которому подвергает нас соревновательный дух, царящий в нашем обществе, может вызывать невыразимую удрученность. Конкуренция может сделать человека бессердечным, бесчеловечным и аморальным. Она может сделать друзей врагами. В 3-й главе мы отмечали, что некоторые христиане, чтобы не отставать от мира, подобно древним израильтянам охотно «подрабатывают» по субботам. Однако Писание определенно говорит о бессмысленности подобной алчности, с долей иронии сообщая: «Вышли в седьмой день собирать - и не нашли» (Исх. 16:27). Суббота учит алчное сердце быть благодарным, а благодарное сердце - это место обитания мира и покоя Христа.

Налагая временный запрет на нашу производственную деятельность, суббота учит нас не конкурировать, а общаться друг с другом. Она учит нас оценивать людей не с количественной, а с качественной точки зрения, то есть не в свете их доходов, а в свете их человеческих качеств. Если наш сосед живет на социальное пособие, то в течение недели мы подвергаемся искушению думать о нем в свете его маленького дохода. Однако в субботу, когда мы вместе с ним служим Богу и общаемся, мы видим не тот малое, что он получает, а то многое, что он делает для церкви своим христианским свидетельством и примером. Таким образом, освобождая нас от необходимости конкурировать и производить материальные блага, суббота дает нам возможность глубже оценить качества людей и красоту вещей. Это более глубокое постижение Бога, людей и вещей привносит в нашу жизнь радость, гармонию и покой.

Покой единения и общности

В-четвертых, подлинное соблюдение субботы несет Христов покой в нашу жизнь, наполняя нас уверенностью в том, что мы принадлежим Ему. По большей части в основе человеческого беспокойства лежит чувство отчужденности. Отсутствие общности с кем-либо или чем-либо влечет за собой горечь, неуверенность и беспокойство. И наоборот, единение и общность помогают человеку проникнуться любовью, чувством собственного достоинства, уверенностью и покоем. Чтобы дать человеку возможность понять и пережить единение с Ним, Бог дал определенные знамения и символы, такие, как радуга, обрезание, пасхальный ягненок и кровь, хлеб и вино. В 4-й главе мы выяснили, что суббота занимает уникальное место среди различных богоданных знамений завета, будучи преимущественно символом святого избрания и миссии Божьего народа. Как символ Божьего права собственности, суббота постоянно напоминает верующему, который ее соблюдает, о его принадлежности Богу. «Суббота, - пишет Чак Скривен, - это отличительный признак верующего человека, это такой значок, который человек носит по просьбе Бога, чтобы помнить о верности Бога нам и о нашей верности Богу… Это плакат, который мы носим, чтобы показать миру, за что мы выступаем и кому мы служим» (3).

В течение недели человек может быть подавлен ощущением потерянности. «Кто я?» - спрашивает он, живя и двигаясь в толпе. И не редко как эхо до него доносится ответ: «Ты - винтик в большом механизме». В субботу ответ звучит иначе. Христианин, соблюдающий Божий святой и избранный день, слышит, как Господь говорит ему: «Ты знаешь, что Я Господь, освящающий вас» (см. Исх. 31:13). Будучи символом Божьего права собственности и освящения, суббота заверяет соблюдающего ее в том, что он сам избран и освящен Богом. Более того, как было показано в 4-й главе, суббота предлагает не только уверенность в единении и общности с Богом, но также и реальную еженедельную возможность выразить свое посвящение, возобновляя завет самоотречения и обновления. Обновляя чувство общности со своим Творцом и Искупителем, суббота возвращает в нашу жизнь чувство собственного достоинства, самобытности, мира и покоя.

Покой от социального напряжения

В-пятых, истинное субботствование дает нам возможность испытать покой Христа, потому что разрушает социальные, расовые и культурные барьеры. Неспособность или нежелание ценить и принимать людей с другим цветом кожи, культурой, языком или социальным положением является основной причиной нестабильности, ненависти и напряженности в современном обществе. После грехопадения, как отмечалось в 5-й главе, суббота приобрела важную функцию - учить равенству и уважению к каждому члену человеческого общества. Каждые семь дней, семь лет (субботние годы) и каждые семь семилетий (юбилейные годы) все люди, животные и вся собственность должны становиться свободными пред Богом. А истинная свобода ведет к равенству.

Неравенство сословий древнееврейского общества сглаживалось с наступлением субботы. Самуэль Дрезнер справедливо отмечает, что эту уравнивающую функцию субботы редко когда признают. Он говорит: «Хотя один иудей мог торговать луком, а другой владеть огромными лесными угодьями, в субботу все были равны, все были царями - все встречали Царицу Субботу, все пели “киддаш”, все грелись в лучах славы седьмого дня… В субботу не было ни банкиров, ни клерков, ни фермеров, ни поденщиков, ни богатых, ни бедных. Были только иудеи, празднующие субботу» (4). Следует отметить, что Исаия заверяет изгоев израильского общества, особенно евнухов и иноплеменников, которых в большом количестве произвели ассирийские и вавилонские войны, что и они вкусят от благословений Божьего народа, если будут соблюдать субботу, «ибо дом Мой назовется домом молитвы для всех народов» (Ис. 56:1-7).

И в древности, и в современном обществе можно было бы избежать многочисленных случаев социальной несправедливости, если бы правильно понимались и применялись права человека, выраженные в субботе и в близких ей установлениях. Суббота ставит перед нами жизненно важные вопросы о свободе и человечном отношении ко всем - от сына до раба (Исх. 20:10; 23:12; Втор. 5:14). Ставя перед людьми подобные вопросы в тот момент, когда они поклоняются Богу, то есть когда они наиболее честны перед собой, суббота не может оставить нас безразличными к страданиям или социальной несправедливости, которую терпят ближние. Невозможно праздновать в субботу творение и искупление, ненавидя тех, кого Бог сотворил и искупил через Своего Сына. Истинное соблюдение субботы требует, чтобы мы признавали отцовство Бога, принимая и укрепляя человеческое братство. Узы братства, которыми суббота связывает людей через богопоклонение, общение и благотворительное служение, влияют на наши социальные взаимоотношения в течение недели. Принимая в субботу тех, кто принадлежит к этническим меньшинствам или находится ниже на социальной лестнице, как братьев и сестер во Христе, мы должны так же относиться к ним и в течение недели. Это было бы отрицанием человеческих ценностей и переживаемого в субботу опыта, если бы люди в течение недели эксплуатировали и питали отвращение к тем, кого суббота учит уважать и любить как Божьи творения. Научая нас принимать и уважать каждого - бедного и богатого, черного и белого - как человека, созданного и искупленного Господом, суббота уничтожает те социальные, расовые и культурные барьеры, которые вызывают напряжение и нестабильность в нашем обществе и, следовательно, дает Христу возможность обитать в нашем сердце.

Покой искупления

В-шестых, соблюдение субботы привносит в нашу жизнь покой Христа, наделяя нас способностью через физический покой испытать более великие благословения Божественного покоя и мира, обретаемых в спасении. Мы исследовали взаимосвязь между субботним покоем и искупительным покоем Христа в 5-й главе. Мы увидели, что из символа изначального вхождения Бога в человеческое время суббота после грехопадения стала символом Божьего обетования войти в человеческую плоть и стать «Еммануилом - Богом с нами». Покой и освобождение от тягот труда и от социального неравенства, которые даровались всем членам древнееврейского общества как еженедельной, так и годовой субботой, понимались не только как напоминание о минувшем исходе (Втор. 5:15), но и как предвосхищение будущего искупительного покоя, который принесет Мессия. Христос исполнил эти ветхозаветные мессианские ожидания, символически отраженные в субботе (ср. Лк. 4:21), отождествляя Свою искупительную миссию с Благой вестью о субботнем освобождении и искуплении и таким образом предоставляя в этот день возможность испытать Его покой спасения.

Именно в субботний день, по словам Луки (4:16-21), Христос объявил о начале Своего общественного служения, процитировав в назаретской синагоге отрывок из Книги Исаии (61:1, 2) и провозгласив Себя исполнением обетования о субботнем освобождения, записанного в этом отрывке. Исследуя последующее служение Христа, мы обнаружили, что Он подтвердил обоснованность Своего заявления, явив Свою искупительную миссию особенно через субботние исцеления и учительское служение (ср. Лк. 13:16; Мф. 12:5, 6; Ин. 5:17; 7:22, 23). Наконец, именно в святую субботу Христос завершил Свою искупительную миссию («Совершилось!» - Ин. 19:30), успокоившись во гробе (Лк. 23:54-56). Субботний покой Христа во гробе открывает глубину Божьей любви к Своему творению. Он говорит нам: чтобы дать ему жизнь, Бог был готов не только заключить Себя в рамки человеческого времени при творении, но и испытать страдания, агонию и смерть человеческой плоти по воплощении. Итак, в свете креста суббота - это время для празднования не только Благой вести о совершенном творении, но и Благой вести о совершенном Христом полном искуплении: это еженедельное празднование и юбилейное торжество освобожденного народа; это день, когда мы прекращаем свой труд, чтобы дать возможность Богу потрудиться в нас и принести в нашу жизнь покой прощения и спасения.

Покой служения

В-седьмых, суббота несет покой Христа в нашу жизнь, предоставляя нам время и возможность для служения. Внутренний мир и покой следует искать не в эгоцентричном (себялюбивом) отдыхе, а в гетероцентричном (бескорыстном) служении. В 6-й главе мы рассмотрели различные виды служения, предусмотренные для субботы. Наше исследование показало, что суббота предоставляет время и основание для служения Богу, себе, ближним и среде нашего обитания. Мы служим Богу в субботу, когда покоимся, признавая Его право на нашу жизнь, и когда участвуем в богопоклонении, празднуя Его чудное творение, искупление и окончательное восстановление. Это празднование Божьей благости несет в нашу жизнь новое ощущение Божественного мира и покоя. В субботу мы служим нашим личным нуждам, переосмысливая собственную жизнь, обостряя наше нравственное сознание, переживая Божественное прощение, Его присутствие и покой.

В субботу мы служим другим людям, когда сближаемся с теми, кого любим, с друзьями и нуждающимися, одаряя их своей дружбой и заботой. Служение, совершаемое нами для ближних в субботу, прославляет Бога и обогащает нашу жизнь чувством удовлетворения. Мы служим в субботу и среде своего обитания, научаясь быть хранителями, а не расхитителями земли; восхищаясь Божьим творением, а не эксплуатируя его; наслаждаясь миром и покоем в постижении Божьего творения.

Так несет ли суббота Божественный покой беспокойному человечеству? Наше исследование показало, что суббота действительно дает Спасителю возможность привносить в нашу жизнь совершенный покой, предлагая нам покой творения, покой Божественного присутствия, покой единения и общности, покой от конкуренции, покой от социального напряжения, покой искупления и покой служения. В таком случае, что есть суббота - Благая весть или худая? Праздник или день печали? Нам удалось выяснить, что, согласно Писанию, суббота - это Наилучшая Весть Божья для человеческой семьи: Благая весть о том, что Господь создал нас совершенными, что Он полностью искупил нас, что Он безмерно нас любит и в конечном итоге возродит нас к вечной жизни.

В наш космический век Благая весть, которую несет суббота, дает основание для космической веры - веры, охватывающей и объединяющей творение, искупление и окончательное восстановление; минувшее, настоящее и будущее; человека, природу и Бога; этот мир и мир грядущий; веры, признающей Божье владычество над всем творением и над человеческой жизнью посредством посвящения Ему седьмого дня; веры, осуществляющей подлинное предназначение верующего во времени и в вечности; веры, которая предлагает Божественный покой для беспокойного человечества.

Приложение: От субботы к воскресенью

Опубликованная диссертация в кратком изложении (1)

Вопрос о том, как и когда первый день недели - воскресенье - был принят большинством христиан в качестве дня покоя и поклонения вместо библейского седьмого дня субботы, обсуждается уже довольно давно. Однако именно в последнее время ему стали уделять повышенное внимание. Появились многочисленные исследования (включая несколько докторских диссертаций), представляющие собой попытки заново рассмотреть этот вопрос (2). Эти попытки установить библейское основание и историческое происхождение соблюдения воскресенья, вполне возможно, отражают желание заново оценить его обоснованность и значимость в то время, когда его существованию угрожает социальное и экономическое давление.

1. Исторический взгляд на происхождение воскресенья

Традиционно принятие воскресного дня вместо седьмого дня субботы относят на счет скорее церковной власти, чем библейского установления или повеления. Фома Аквинский (ум. 1274), например, категорически утверждает: «В Новом Законе соблюдение дня Господня заняло место соблюдения субботы не в силу библейского предписания [четвертой заповеди], а по установлению Церкви» (3). То же мнение было закреплено и три века спустя в Катехизисе Тридентского собора (1566): «Божьей Церкви угодно, чтобы религиозное празднование субботнего дня было перенесено на “день Господень”» (4). В ходе богословских дебатов шестнадцатого столетия католические теологи нередко прибегали к церковному происхождению воскресенья, чтобы доказать власть их церкви вводить новые законы и обряды (5). Отголоски этих дебатов можно обнаружить даже в историческом лютеранском Аугсбургском исповедании (1530): «Они [католики] ссылаются на замену субботнего дня на день Господень, произведенную якобы вопреки Десятословию. Ни один из примеров не упоминается более, нежели это изменение субботы. Велика, по их утверждениям, власть церкви, поскольку она освободила себя [сама] от одной из Десяти Заповедей!» (6)

Аугсбургское исповедание признает небиблейское, церковное происхождение воскресенья, а также право церкви вводить обряды, такие, как соблюдение воскресного дня, но отвергает власть церкви превращать соблюдение того или иного святого дня в нечто «необходимое для спасения» (7). Подобным же образом и Кальвин рассматривал воскресенье как человеческое, а не как Божественное установление. В своей книге Наставление в христианской вере Кальвин разъясняет: «Иудейский праздник был отменен, дабы покончить с предубеждением; и, как необходимое условие сохранения благочестия, порядка и мира в Церкви… ранние христиане заменили субботу на день, который мы называем Господним» (8). На протяжении веков, последовавших за Реформацией, существовали в основном два противоположных взгляда на происхождение и природу воскресенья, вызывавшие ожесточенные споры. Согласно одному из них соблюдение воскресенья возникло по Божьему изволению вместе с появлением христианства в памятование о воскресении Господа в первый день недели. Сторонники этого взгляда в целом отстаивают воскресенье как легитимную замену седьмого дня субботы, увязывая его с четвертой заповедью. Среди многочисленных богословов и конфессиональных документов, поддерживающих эту позицию, можно упомянуть следующие наиболее выдающиеся имена: Эразм Роттердамский (ум. 1536) (9), Теодор Беза (ум.1605) (10), Второе Гельветическое исповедание (1566) (11), Николас Боунд (ум. 1607) (12), Антониус Валеус (ум. 1639) (13), Хэмон Л’Эстрэнж (1641) (14), Дортский синод (1619) (15), Вестминстерское исповедание (1647) (16), Гисбертус Воетиус (ум. 1676) (17), Джон Оуэн (ум. 1683) (18), Генри Вилкинсон (ум. 1690) (19), Джонатан Эдвардс (ум. 1758) (20), Вильям Пейли (ум. 1805) (21), Джеймс Огастес Хесси (1860) (22).

Согласно другому взгляду воскресенье - это церковное установление, с четвертой заповедью никак не связанное. Одни сторонники этой точки зрения утверждают, что воскресенье появилось во времена апостолов, другие - немногим позже. Ввели его, как они полагают, в основном, из прагматических соображений, а именно, чтобы предоставить время для общественных богослужений и для отдыха работникам. Этот взгляд допускает более свободное соблюдение воскресенья, включая работу, занятия спортом и развлечения. Среди основных приверженцев этого взгляда можно упомянуть Римско-католическую церковь (23), Лютера (ум. 1546) (24), Кальвина в некоторой степени (ум. 1564) (25), Вильяма Тиндейла (ум. 1536) (26), Томаса Кранмера (ум. 1556) (27), Джона Придо (ум. 1650) (28), Гуго Гроция (ум. 1645) (29), Франциска Гомара (ум. 1641) (30), Питера Хейлина (ум. 1662) (31), Иоганнеса Кокцеюса (ум. 1669) (32), Джона Мильтона (ум. 1674) (33), Иоганна Самуэля Штрика (ум. 1710) (34), Эдварда Эвансона (ум. 1805) (35), Ричарда Уотли (1830) (36), С. Франке (1826) (37), Вильяма Домвиля (1850) (38) и Э. В. Генгстенберга (ум. 1869) (39).

Споры по поводу происхождения и природы воскресенья далеко не окончены. Недавно по обе стороны Атлантики появились серьезные исследования, излагающие два основных толкования исторического происхождения и теологического обоснования соблюдения воскресенья. Эти толкования в основном отражают два исторических взгляда, упомянутых выше. Одни исследователи, такие, как Дж. Франке, Ф. Н. Ли, С. Ч. Мосна, Пол К. Джюетт, Р. Т. Беквит и У. Стотт (40), утверждают, что празднование воскресного дня - это библейское установление, возникшее вместе с воскресением Господним в первый день недели как легитимная замена седьмого дня субботы. Поэтому воскресенье считается христианской субботой и должно соблюдаться согласно четвертой заповеди. Вторая точка зрения отличается от первой тем, что сводит к минимуму библейское основание для соблюдения воскресенья и отрицает какую-либо связь между воскресеньем и четвертой заповедью. Согласно этой точке зрения воскресный день, в отличие от субботы, возник не как день покоя, а как краткий перерыв на богослужение до или после работы. И только в IV веке воскресенье стало днем покоя после указа императора Константина, изданного в 321 г. Сторонники этого взгляда разнятся относительно даты возникновения воскресного дня. Вилли Рордорф, например, считает, что воскресное богослужение появилось в связи с явлениями воскресшего Христа, которые, предположительно, и послужили образцом для постоянных евхаристических празднований, проводившихся каждое воскресенье (41).

В фундаментальном труде, созданном под эгидой Тиндейлского общества библейских исследований в Кембридже (Англия) профессорами Д. А. Карсоном, Гарольдом Х. П. Дресслером, Ч. Роулендом, М. М. Б. Тернером, Д. Р. де Лэйси, А.Т. Линкольном и Р. Дж. Бокхэмом, делается вывод, что «весьма маловероятно, чтобы соблюдение первого дня… началось до Иерусалимского собора [49 г. н. э.]. Более того, мы должны констатировать, что соблюдение первого дня недели нельзя воспринимать и как явление апостольского века, подкрепленное апостольским авторитетом» (42). Немного более позднюю дату появления воскресенья предлагает Хайли Х. Уорд в книге Воскресенье космического века. Он утверждает, что воскресенье появилось не как «нечто сходное», но как «нечто противоположное субботе» где-то между первой (70 н. э.) и второй (135) иудейскими войнами. Основной причиной переноса богослужений на первый день недели была «выгода», то есть практическая необходимость отмежеваться от иудеев в то время, когда Рим принимал против них репрессивные меры из-за их постоянных восстаний (43).

В свете продолжающейся дискуссии это исследование представляет собой еще одну попытку прояснить вопрос времени, места и причин возникновения воскресных богослужений. Когда и где они появились - в Иерусалиме во времена апостолов и с их санкции как памятование о Христовом воскресении, совершаемое посредством празднования Вечери Господней, или же некоторое время спустя, где-нибудь в другом месте и по иным причинам? Установление происхождения воскресного дня представляет исключительную важность, поскольку оно может объяснить не только причины его появления, но и его приемлемость для современных христиан.

2. Воскресение Христа и происхождение воскресного дня

Воскресение и/или явления Христа, происходившие в первый день недели, принято считать основополагающим фактором, определившим раннее отступление от соблюдения субботы в пользу воскресных богослужений (44). Подтверждают ли самые ранние документальные источники это популярное мнение? Исходя из моих оценок этих источников, это утверждение основывается скорее на вымыслах, чем на фактах. В Новом Завете нет ни единого слова или даже намека на то, что христиане должны отмечать Христово воскресение именно в тот день недели, когда оно произошло. Более того, воскресенье нигде в Новом Завете не названо «днем Воскресения» и везде обозначается как «первый день недели». В Новом Завете нет ничего, что указывало бы на празднование в этот день Вечери Господней в памятование о воскресении Господа. Павел, утверждающий, что передал нам то, что от «Господа принял» (1 Кор. 11:23), неоднократно показывает, что этот обряд мог совершаться в разные дни («когда вы собираетесь» - 1 Кор. 11:18, 20, 33, 34) (45), и недвусмысленно утверждает, что, принимая причастие, христиане возвещают «смерть Господню… доколе Он придет» (11:26). Вполне очевидно, что Павел говорит о жертве Христа, а не о Его воскресении (46).

Означает ли факт воскресения Христа в первый день недели, что христиане должны праздновать это событие, покоясь и совершая в этот день богослужение? Само по себе Воскресение предполагает скорее работу, чем отдых. Почему? По крайней мере, по двум причинам. Во-первых, потому, что оно не венчает земную миссию Христа, которая завершилась пополудни в пятницу, когда Спаситель сказал: «Совершилось» (Ин. 19:30), а затем почил в субботу во гробе, но отмечает начало нового служения Христа. Как первый день творения, так и первый день нового служения Христа предполагает работу, а не отдых. Во-вторых, в словах Воскресшего Господа нет никаких предписаний «разойтись и праздновать Мое воскресение». Он говорит: «Пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею» (Мф. 28:10; ср. Мк. 16:7); а также: «Итак, идите, научите все народы, крестя их…» (Мф. 28:19; ср. Мк.16:15); «Иди к братьям Моим» (Ин. 20:17); «Паси овец Моих» (Ин. 21:17). Ни одно из этих высказываний не предполагает празднование воскресения посредством богослужения или соблюдения покоя в воскресный день.

Можем ли мы с уверенностью утверждать, что празднование Пасхи в новозаветные времена было сосредоточено на воскресении Христовом, как это принято у многих христиан сегодня? Едва ли. Павел убеждает коринфян: «Станем праздновать [Пасху]…», в которую «Христос, наш пасхальный агнец, был принесен в жертву» (1 Кор. 5:8, 7 - др. пер.). Именно жертва Христа, а не Его воскресение увязывается здесь с Пасхой. Это же значение Пасхи можно найти и в древних восточных и западных документах, в которых обсуждается соблюдение этого праздника. В апокрифическом Послании двенадцати Апостолов (ок. 150) говорится о «праздновании в памятование о Моей смерти, то есть Пасхи» (47). О страданиях и смерти Иисуса постоянно говорится в Слове о Пасхе Мелитона (ок. 175), где происхождение самого названия «Пасха» ошибочно прослеживается от глагола «страдать - tou pathein» (48). Ириней (ок. 175) пишет, что Моисей знал и «предсказал… день Его [Христа] страданий… посредством имени, данного Пасхе» (49).

В римской Пасхальной проповеди, написанной, вероятнее всего, епископом Каллистом (ум. ок. 222), христианская Пасха представлена как празднование жертвоприношения истинного пасхального агнца: «Здесь [иудейская Пасха] агнец брался из стада, а там [христианство] агнец пришел с неба; здесь - кровавый знак; там - чаша, наполненная кровью и духом» (50). Марсель Ришар, анализируя эти документы, высказывает удивление по поводу того, что в римской Пасхальной проповеди воскресение упоминается даже реже, чем в труде Мелитона (51). О том же свидетельствуют труды Климента Александрийского (ум. ок. 220) и Ипполита (ум. ок. 236), которые подтверждают, что не только в Асии, но и в Риме и Александрии Пасху на протяжении II века праздновали (как 14-го нисана, так и в воскресный день) в основном как памятование о страданиях и жертве Христа (52).

Самые ранние недвусмысленные упоминания о соблюдении воскресенья христианами принадлежат Варнаве (ок. 135) и Иустину Мученику (ок. 150). Оба автора упоминают воскресение Христа как основание для соблюдения воскресного дня, но только как вторую из двух причин, важную, но не основную (53). (Впрочем, со временем воскресение Христа все-таки стало основным теологическим аргументом в пользу воскресных богослужений.) (54) Эти и другие свидетельства опровергают утверждение, будто соблюдение воскресного дня ведет свое происхождение «исключительно от Воскресения Христова в день, последовавший за субботой» (55).

3. Иерусалимская церковь и происхождение воскресного дня

Есть ли у нас основания считать, что церковь в Иерусалиме была первой церковью, которая приняла соблюдение воскресенья вместо седьмого дня субботы? Этот популярный тезис основывается на целом ряде предположений. Считается, к примеру, что поскольку воскресение и некоторые явления Христа происходили в Иерусалиме в воскресный день, значит, и воскресные богослужения якобы возникли именно в этом городе по благословению апостолов, дабы почтить эти события особыми образом, то есть христианским днем богопоклонения. Полагают также, что такие изменения могла произвести только церковь, обладающая непререкаемым авторитетом, а отсюда вытекает, что церковь в Иерусалиме - мать всех церквей - и есть единственно возможное место, где такие перемены могли произойти. Более того, отсутствие видимых разногласий по поводу воскресного дня между Павлом и приверженцами иудейского закона истолковывается как признак того, что богослужения в первый день недели были уже одобрены апостолами, пребывавшими в иерусалимской церкви, и, следовательно, Павел воспринимал новый день поклонения как свершившийся факт (56). Подтверждаются ли эти предположения известными нам историческими данными, касающимися иерусалимской церкви? Объективный анализ этих данных дает вполне определенный ответ.

Этнический состав и теологическая ориентация. Книга Деяния апостолов, так же как и некоторые иудейско-христианские документы (57), убедительно показывает, что как этнический состав, так и теологическая ориентация иерусалимской церкви были насквозь иудейскими. На протяжении всей Книги Деяний Лука снова и снова сообщает о массовом обращении иудеев: 2:41; 4:4; 5:14; 6:1, 7; 9:42; 12:24; 13:43; 14:1; 17:10; 21:20. Среди обращенных были «набожные» иудеи (Деян. 2:5, 41), «из священников очень многие» (Деян. 6:7) и «тысячи» иудеев, которые были и оставались (заметьте: оставались) «ревнителями закона» (Деян. 21:20). Якоб Джервелл, анализируя эти ссылки, говорит, что Лука считал служение для иудеев по-настоящему успешным. Тысячи обращенных иудеев рассматриваются не как новый Израиль, но как часть старого Израиля, который возрожден в соответствии с Божьими обетованиями в Ветхом Завете (Деян.15:16-18; 1:6; 3:11-26) (58). «Поскольку еврейские христиане - это возрожденный Израиль, - утверждает Джервелл, - то соответственно и обрезание с законом становятся знаками их самобытности» (59).

Воспроизведенная Джервеллом экклезиология Луки, согласно которой обращенные иудеи представляют собой возрожденный Израиль (Деян. 15:16-18), через которого спасение распространяется и на язычников, слишком монолитна и не в полной мере учитывает сильное влияние учения и служения Христа (60). Однако его утверждение, что «Лука придает немалую важность закону Моисея и ревностному к нему отношению со стороны ранней Церкви и христиан из евреев» (61), едва ли можно оспорить. Лука описывает иерусалимских христиан, в основном, как благочестивых верующих иудеев, которые посещали храм (Деян. 2:46; 3:1; 5:12), практиковали и выступали за обрезание (Деян. 11:2; 15:1, 5, 23; 16:3; 21:22; ср. Гал. 2:12; 3:1; 5:12; 6:12) и получали наставление из Писаний «в синагогах каждую субботу» (Деян. 15:21; ср. 13:27). Христиане посещали синагоги не только в Иерусалиме. Лука сообщает, что Павел регулярно встречался в синагоге в субботу «с Иудеями и Еллинами» (Деян. 18:4, 19; ср. 13:5, 14, 42, 44), и говорит, что эти встречи были у него в обыкновении (Деян. 17:2). Подобным же образом и Аполлос по прибытии в Ефес встречался с верующими в синагоге (Деян. 18:24-26).

Роль апостола Иакова. Глубокая приверженность ранней иерусалимской церкви иудейской религиозной традиции и служениям явствует из той роли поборника закона, которую играл апостол Иаков (Деян. 15:1, 24; ср. Гал. 2:12). Его избрание в руководство иерусалимской церкви, очевидно, было поддержано обращенными из священников и фарисеев (Деян. 6:7; 15:5), которые, вполне естественно, ратовали за Иакова в силу известной его приверженности закону. Последнее подтверждается несколькими иудео-христианскими документами, в которых подчеркивается также и «фактор кровного родства» (62). «Брат Господень» Иаков (Гал. 1:19) мог претендовать на кровное родство со Христом и, таким образом, исполнять роль легитимного христианского «первосвященника» (63). Это показывает, насколько иудеоориентированным было новое христианское «священство» и руководство в городе. Для нашего исследования по поводу возможного соблюдения воскресного дня в Иерусалиме еще большее значение имеет отношение Иакова и его сторонников к ветхозаветным предписаниям закона.

На первом христианском соборе, проходившем (ок. 49-50) в Иерусалиме, было «долгое рассуждение» (Деян. 15:7) - освобождать христиан из язычников от обрезания или нет. Сначала по этому вопросу высказались Петр, Павел и Варнава (ст. 7, 12), но последнее слово было за Иаковом, который и утвердил освобождение язычников от обрезания, но предложил особо отметить, «чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе. Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу» (Деян. 20:21). Значимость предложения Иакова, принятого и претворенного в жизнь собором (Деян. 15:20, 29; 21:25), заключается в том, что оно содержит некоторые явно церемониальные аспекты (воздержание от «оскверненного идолами, от… удавленины и крови» - ст. 20). Чрезмерная обеспокоенность Иакова и апостолов (Деян. 15:22) по поводу того, чтобы язычники уважали иудейские правила, связанные с законами о питании и ритуальным осквернением, едва ли допускает их единодушное пренебрежение более важными вещами, такими, как соблюдение субботы. Да и само освобождение от обрезания даровалось только «братиям из язычников» (Деян. 15:23). Никакие уступки иудео-христианам не оговаривались, и они продолжали придерживаться обрезания (Деян. 21:24; Гал. 2:12; 5:12; 6:12).

Следует отметить также, что авторитет апостольского постановления зиждется на его соответствии пророкам (Деян. 15:15-18) и Моисею (ст. 21). Некоторые исследователи утверждают, что четыре положения этого постановления представляют собой «требования к “пришельцам” среди израильтян, записанные в Лев. 17-18» (64). В этом случае апостольское постановление должно представлять собой не упразднение, а применение закона по отношению к язычникам на основании постановлений Моисея о пришельцах (65). В этой связи нельзя не упомянуть и слова, сказанные Иаковом в поддержку своего предложения: «Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу» (Деян. 15:21). Хотя замечание Иакова применимо к разным людям (язычникам, христианам, иудео-христианам, а также к христианам из фарисеев), большинство толкователей признают, что как в своем предложении, так и в его обосновании Иаков подтверждает обязательность Моисеева закона, который проповедовали и читали каждую субботу в синагогах.

Последнее посещение Павлом Иерусалима. Повествование о последнем посещении Павлом Иерусалима (Деян. 21, ок .58-60), а также упоминание Луки о том, что Павел «поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме» (Деян. 20:16), говорят о том, что иудейский литургический календарь был по-прежнему в силе для христиан. Еще более показательны события, происшедшие в самом Иерусалиме. Иаков и старейшины не только уведомили Павла о том, что многие тысячи обращенных иудеев были «все… ревнители закона» (Деян. 21:20), но и заставили апостола доказать, что он сам продолжает «соблюдать закон» (Деян. 21:24), и пройти обряд очищения в храме. В свете столь строгой приверженности соблюдению закона, едва ли возможно предположить, что церковь в Иерусалиме отменила одну из его основных заповедей - соблюдение субботы, а вместо нее ввела богопоклонение в воскресенье. Как справедливо отмечает М. Тернер, «руководящая линия, проводимая Иаковом, чье иудейское благочестие было всем известно, и консервативным крылом (священниками и фарисеями) иерусалимского руководства, гарантировало бы соблюдение субботы в Иерусалиме и дочерних церквах» (66).

Иерусалимская церковь после 70 года. Данная ситуация едва ли изменилась после разрушения храма римлянами в 70 году. Историки Евсевий (ок. 260-340) и Епифаний (ок. 315-403) сообщают нам, что вплоть до осады Адриана (135) церковь в Иерусалиме состояла из обращенных иудеев, «ревностно отстаивавших буквальное соблюдение закона» (67). К тому же ортодоксальная палестинская иудео-христианская секта назареев, общепризнанная «прямым потомком первой общины» (68) Иерусалима, согласно Епифанию, в IV веке еще соблюдала ветхозаветные обряды, такие, как «обрезание, суббота и прочие» (69). Вывод очевиден: соблюдение субботы сохранялось среди палестинских христиан спустя многие годы после разрушения храма.

Этот вывод подкрепляется и «Проклятием на христиан» (Birkath-ha-Minim) - молитвой, составленной палестинскими раввинами (ок. 80-90) с целью воспрепятствовать тайному участию иудео-христиан в иудейских синагогальных богослужениях (70). Участие палестинских христиан в синагогальных служениях едва ли говорит о том, что они ввели новый день поклонения. Эти исторические данные опровергают все попытки сделать Иерусалим поборником литургических нововведений, таких, как воскресные богослужения (71). Из всех христианских церквей иерусалимская была и национально, и теологически наиболее глубоко укоренена в иудейских религиозных традициях.

Политика Адриана. После 135 года иудейский мир претерпел радикальные перемены. В этом году римский император Адриан подавил второе иудейское восстание, поднятое Бар-Кохбой (132-135). Иерусалим стал римской колонией, из которой были изгнаны иудеи и иудео-христиане. Адриан наложил запрет на отправление иудейской религии по всей империи, особенно преследуя соблюдение субботы (72). Эта репрессивная антиеврейская политика способствовала распространению «христианской» литературы, направленной против иудеев - Adversus Judaeos, отстаивавшей отделение от них и презрительное к ним отношение (73). Характерные для иудеев обычаи, такие, как обрезание и суббота, подверглись осуждению. Далее представлены косвенные, но достаточно убедительные свидетельства в пользу того, что соблюдение воскресного дня было введено в это время в связи с пасхальным воскресеньем как попытка показать римским властям отличие христианства от иудаизма.

4. Рим и происхождение воскресного дня

Новые религиозные праздники, такие, как соблюдение воскресного дня, вероятно, могли быть приняты только той церковью, которая на раннем этапе порвала свои связи с иудаизмом и пользовалась при этом широким признанием. Как мы уже увидели, это не иерусалимская церковь до 135 года. По прошествии его иерусалимская церковь утратила свой религиозный престиж и практически была предана забвению. Поэтому она едва ли могла ввести такое важное изменение. Скорее всего, это сделала римская церковь, поскольку существовавшие в ней социальные, религиозные и политические условия допускали и способствовали упразднению субботы и принятию вместо нее воскресных богослужений.

Характеристика римской церкви. В отличие от большинства восточных церквей, церковь в Риме состояла в основном из обращенных язычников. В своем послании к этой церкви Павел однозначно утверждает: «Вам говорю, язычникам» (Рим. 11:13) (74). В результате в Риме, как сказал Леонард Гоппелт, была «во всем видна глубокая пропасть между церковью и синагогой, неведомая восточным церквам» (75). Преобладание верующих из язычников, вероятно, способствовало раннему обособлению от иудеев в Риме. В 64 году, например, Нерон провел четкую линию между иудеями и христианами, когда возложил вину за поджог города исключительно на последних (76). Тот факт, что процесс размежевания христиан с иудеями начался в Риме раньше, чем в Палестине, свидетельствует о том, что новый день поклонения вполне мог быть введен в Риме как часть этого процесса отмежевания от иудаизма. Чтобы понять причины подобного развития событий, нужно вкратце рассмотреть отношения между империей и иудеями в то время.

Начиная с первого иудейского восстания против Рима (66-70), римляне применяли к иудеям различные репрессивные меры - военные, политические и финансовые, - подавляя все новые и новые ростки иудейского национализма, дававшие буйные всходы в Месопотамии, Киренаике, Палестине, Египте и Кипре. В военных действиях, по словам современных историков, только в Палестине было убито более миллиона евреев в течение двух главных иудейских войн (70-135) (77). Что касается политических перемен, Веспасиан (69-79) упразднил синедрион и первосвященство; а позднее Адриан (ок. 135) и вовсе поставил отправление иудаизма вне закона, и в частности - соблюдение субботы (78). С точки зрения финансов, иудеи были обложены дискриминационным налогом (fiscus judaicus), введенным Веспасианом и ужесточенным сначала Домицианом (81-96), а позже Адрианом (117-138) (79).

О том, как эти репрессивные меры воспринимались в Риме, можно судить по антииудейским высказываниям таких авторов, как Сенека (ум. 65), Персий (34-62), Петроний (ок. 66), Квинтилиан (35-100), Марциал (40-104), Плутарх (46-119), Ювенал (ок. 125) и Тацит (ок. 55-120), каждый из которых пробыл в Риме большую часть своей творческой жизни. Они поносят иудейскую культуру и самих иудеев как народ, высмеивая соблюдение субботы и обрезание как пример деградирующих предрассудков, свойственных иудаизму (80).

Растущая враждебность римского населения к иудеям вынудила Тита, пусть и «нехотя» (invitus), отослать из Рима иудейку, сестру Ирода-младшего, на которой он хотел жениться (81). Иудейский вопрос, как мы отмечали ранее, встал особенно остро во времена Адриана как следствие имперской политики радикального подавления иудейской религии. Эти обстоятельства, как и конфликт между иудеями и христианами, способствовали появлению всевозможной антииудейской литературы, в которой развивалась «христианская» теология размежевания с иудеями и презрения к ним (82). Практическим результатом этих событий стала замена характерных иудейских праздников, таких, как Пасха и суббота, на пасхальное воскресенье и еженедельное воскресенье.

Рим и суббота. Эпицентром этих перемен, по всей видимости, стала церковь в Риме, где были предприняты теологические, социальные и литургические меры, чтобы отвратить христиан от почитания субботы и сосредоточить их внимание исключительно на воскресных богослужениях. С точки зрения теологии, суббота из разряда универсальной заповеди была переведена в разряд временного Моисеева установления, которое, как утверждает Иустин Мученик, Бог наложил исключительно на иудеев «как клеймо, дабы им понести заслуженное наказание за свою неверность» (83). С социальной точки зрения, субботу превратили из праздничного, радостного дня в день поста и уныния. Роль римской церкви как инициатора и поборника субботнего поста вполне подтверждается историческими выдержками из трудов папы Каллиста (217-222), Ипполита (170-236), папы Сильвестра (314-335), папы Иннокентия I (401-417), Августина (354-430) и Иоанна Кассиана (360-435) (84). Субботний пост служил не только для того, чтобы выразить скорбь о смерти Христа, но и для того, чтобы, как подчеркивает папа Сильвестр, выразить «презрение к иудеям - exsecratione Judaeorum» и к их субботнему «празднованию - destructiones ciborum» (85). Печаль и голод, порождаемые постом, должны были оградить христиан от «подозрений в соблюдении субботы вместе с евреями» (86) и побудить их с охотой и радостью встречать воскресенье. С литургической точки зрения, субботу превратили в нерелигиозный день, день, когда не допускались никакие евхаристические празднования, поскольку участие в них означало бы нарушение поста (87).

Скорее всего, еженедельный субботний пост возник как развитие ежегодной святой пасхальной субботы, когда постились все христиане (88). Последняя, как и еженедельный субботний пост, должна была выражать не только скорбь о смерти Христа, но и презрение к ее виновникам, то есть иудеям (89). Более того, поскольку еженедельный и ежегодный субботние посты, как и еженедельный воскресный день и пасхальное воскресенье, нередко представляются отцами Церкви как взаимозависимые в своем значении и функции (90), то вполне вероятно, что эти практики появились примерно в одно время как часть празднования пасхального воскресенья. Поэтому немаловажно для нас будет определить время, место и причины возникновения пасхального воскресенья, поскольку не исключено, что оно может пересекаться и с происхождением воскресного дня.

Рим и пасхальное воскресенье. По причине скудости документов и их противоречивости очень трудно с абсолютной точностью сказать, когда и кем было введено празднование пасхального воскресенья. Историк Евсевий (ок. 260-340) подробно освещает противостояние, возникшее во II веке между церковью в Риме, которая стала праздновать Пасху только в один из воскресных дней, и малоазийскими христианами, которые отстаивали празднование Пасхи 14-го нисана (по так называемой квадродециманской традиции) (91). Евсевий был горячим сторонником празднования Пасхи по воскресным дням, которое было узаконено на Никейском соборе (325), и не колеблясь приписал ему апостольское происхождение. В своем сообщении об этом противостоянии он так и говорит, что пасхальное воскресенье «от апостольской традиции сохранилось до настоящего времени», а в завершение приписывает палестинским синодам (проведенным в 198 г. по просьбе римского епископа Виктора) воззрение, будто пасхальное воскресенье пришло «от апостолов» (92).

Этими категоричными утверждениями Евсевию удалось ввести в заблуждение некоторых доверчивых исследователей относительно апостольского происхождения пасхального воскресенья (93). Однако внимательное прочтение его заметок не оставляет сомнений в их пристрастности и неточности. Как отмечает Марсель Ришар, «с самого начала его повествования мы видим, что он [Евсевий] определяет квадродециманскую Пасху, как “ветхую традицию”, в то время как пасхальное воскресенье для него - традиция “апостольская”, и он без колебания называет его “днем воскресения Господня” - весьма примечательный анахронизм» (94). Анахронизм очевиден, поскольку Евсевий определяет Пасху как «тайну воскресения» (95), которую, как он дает понять, праздновали даже квадродециманы, хотя и в другой день. Последнее видно из приведенного Евсевием «церковного указа», обнародованного соборами, созванными по запросу епископа Виктора (ок.198). Предположительно, в указе предписывалось, чтобы «тайну воскресения Господня праздновать не в иной какой день, а только в день Господень» (96). Отсюда напрашивается вывод, будто «тайна воскресения» праздновалась прежде и в другие дни, помимо воскресного, а это не соответствует действительности. Самые ранние свидетельства, и о пасхальном воскресенье, и о квадродециманской традиции, как уже отмечалось, говорят о Пасхе в первую очередь как о праздновании Христовых страстей, а не Его воскресения (97). Тертуллиан (ок. 160-225), например, говорит о «Пасхе Господней, то есть о страстях Христовых» (98). Именно о таком ее понимании говорит и попытка Оригена опровергнуть «страдательное» толкование Пасхи ссылкой на этимологию древнееврейского слова pesah, которое означает «проходить мимо» (99).

Предвзятость Евсевия еще более очевидна в его трактовке происхождения квадродециманской Пасхи. Приводя два важных письма Поликарпа и Иринея, он говорит о квадродециманской традиции как о «ветхом обычае» в одном случае и «древнем обычае» в другом, но не как об «апостольской традиции» (100). Такая честь приписывается только пасхальному воскресенью (101). Однако же сами эти документы, приведенные Евсевием, дважды категорически провозглашают апостольское происхождение квадродециманской Пасхи и хранят полное молчание относительно апостольских корней пасхального воскресенья (102). В своем стремлении отстоять апостольское происхождение пасхального воскресенья Евсевий не упустил бы шанса подкрепить это утверждение цитатой из соответствующего документа, если бы такой документ существовал (103). Часть письма Иринея, процитированная Евсевием, указывает скорее на то, что пасхальное воскресенье появилось в первой половине II века. Об этом можно судить по обращению Иринея к римскому епископу Виктору (ок. 189-199) с призывом последовать примеру его предшественников, а именно «Аникета и Пия, и Гигина, и Телесфора, и Сикста» (104), которые, хотя и праздновали Пасху в воскресенье, тем не менее, были в мире с теми, кто соблюдал ее 14-го нисана. Упоминание Иринеем епископа Сикста (ок. 116-126) как первого, кто перестал соблюдать квадродециманскую Пасху, говорит о том, что пасхальное воскресенье, вероятно, стали праздновать в Риме примерно в это время (105).

К этому выводу пришли многие исследователи. Анри Леклерк, например, на основании свидетельства Иринея относит возникновение пасхального воскресенья «ближе к началу II века, на времена епископства Сикста I в Риме, около 120 года» (106). Ему вторит Карл Баус: «Уже невозможно определить, когда и кем пасхальное воскресенье было введено в Риме, но произойти это должно было в начале II века, ибо Ириней ясно указывает, что этот праздник существовал во времена римского епископа Сикста» (107). Дж. Джеремиас также отмечает: «Ириней прослеживает римское пасхальное воскресенье до Сикста ( ок.120), хотя и не дает точного времени возникновения этого пасхального праздника в Риме» (108).

Гипотезу о римском происхождении пасхального воскресенья во времена Сикста косвенно подтверждает Епифаний, который пишет, что споры по поводу Пасхи «произошли по исходе епископов обрезания» из Иерусалима (109). Этот исход был совершен по приказу императора Адриана в 135 г. после подавления второго иудейского восстания. Император, как уже отмечалось ранее, стал проводить политику искоренения иудейских обрядов и обычаев. Во избежание репрессий епископ Сикст вполне мог принять меры по замене характерных иудейских праздников, таких, как еженедельная суббота и ежегодная Пасха, на еженедельный воскресный день и пасхальное воскресенье. Введение пасхального воскресенья несколько лет спустя в Иерусалиме греческими епископами, которые сменили иудео-христианских руководителей, очевидно, было принято в штыки теми, кто не был готов к подобным переменам.

Хотя точное время возникновения пасхального воскресенья остается предметом споров, почти все исследователи сходятся в том, что обычай этот зародился в Риме. Некоторые исследователи справедливо называют его «римской Пасхой» (110). Об этом говорит не только роль, которую сыграла римская церковь в насаждении нового обычая, но и более поздние исторические источники. В двух взаимосвязанных документах, а именно в примирительном послании Никейского собора (325) и личном письме Константина ко всем епископам, римская церковь представлена как пример, которому следует подражать в вопросе о пасхальном воскресенье, несомненно, из-за ее исторической позиции и роли в его насаждении (111).

Распространение пасхального воскресенья. Что побудило многих христиан оставить квадродециманскую Пасху и принять пасхальное воскресенье? Было ли это продиктовано некой необходимостью, как в случае с субботой, размежеваться с иудеями и их религиозными отправлениями? Большинство ученых считают, что антииудаизм сыграл здесь немаловажную роль. Дж. Джеремиас, к примеру, видит в «желании порвать с иудаизмом» основную причину, заставившую Рим и другие церкви перенести празднование этого праздника с даты иудейской Пасхи на следующее воскресенье (112). Дж. Б. Лайтфут также считает, что Рим и Александрия приняли пасхальное воскресение, чтобы избежать «даже подобия иудаизма» (113). Кеннет А. Стрэнд отвергает это толкование, утверждая, что «антииудейские настроения четко прослеживаются в датированных началом II века упоминаниях о еженедельной субботе и воскресенье, но этого никак нельзя сказать в отношении квадродециманской Пасхи и пасхального воскресенья… Ведь Ириней в письме к Виктору говорит о том, что римские епископы от Сикста до Аникета имели сердечные отношения с квадродециманами» (114).

Стрэнд не учитывает некоторые важные факты. Во-первых, наличие «сердечных отношений» между квадродециманами и приверженцами пасхального воскресенья не исключает антииудейских настроений. Иустин Мученик, например, говоря о тех субботствовавших христианах, которые не принуждали других соблюдать субботу, заявляет: «Я нахожу, что мы должны объединяться с таковыми и входить с ними в общение как с братьями» (115). Однако ранее мы отмечали, что Иустин считал субботу клеймом иудейской порочности. Это говорит о том, что «сердечные отношения» и «антииудейские настроения» вовсе не обязательно были взаимоисключающими. Во-вторых, утверждение Стрэнда, будто «антииудейские настроения» присутствовали в противостоянии по поводу субботы и воскресенья, но отсутствовали в противостоянии по поводу квадродециманской Пасхи и пасхального воскресенья, едва ли соответствует действительности. В самой первой из дошедших до нас Пасхальной проповеди (написанной Мелитоном Сардийским ок. 170) Пасха истолкована в свете «беспрецедентного убийства» Христа иудеями.

Вы убили Его во время великого праздника.

Бог поражен был, Царь Израиля повержен был десницей Израиля.

О ужасное убийство!

О неслыханное злодеяние! (116)

А.Т. Краабель справедливо удивляется, что целые поколения исследователей читали этот квадродециманский документ, не обращая внимания на «постоянные, резкие, личные нападки на “Израиль”» (117). Подобные же «антииудейские настроения» прослеживаются в так называемом Учении двенадцати апостолов (1-я пол. III в.), где христианам предписывается поститься в страстную пятницу и страстную субботу «по причине непослушания братьев наших [то есть иудеев]… ибо в сие время они погубили себя, распяв нашего Спасителя» (118). Эти и другие документы (119) ясно показывают, что антииудейские настроения присутствовали в соблюдении как квадродециманской Пасхи, так и пасхального воскресенья. Ведь изначально между этими традициями не было значительных теологических расхождений. В обоих случаях соблюдение Пасхи состояло из поста и последующего за ним празднества в честь страстей Христовых. Споры велись не по поводу теологического значения Пасхи, а по поводу продолжительности поста и даты празднества (120). В обеих традициях присутствовали антииудейские настроения, и этот факт помогает объяснить наличие изначально сердечных отношений, несмотря на обрядовые несоответствия. Очевидно, христиане, праздновавшие Пасху в воскресенье вслед за иудейской Пасхой, могли более наглядно выразить свое размежевание с иудеями, чем квадродецимане, придерживавшиеся иудейской даты. Этот фактор, как мы вскоре увидим, в значительной мере способствовал распространению пасхального воскресенья.

Во второй половине II века события приняли вполне ожидаемый поворот, повлекший за собой полный разрыв между двумя традициями. Квадродециманам, придерживавшимся иудейской даты, не трудно было принять и иудейский способ ее празднования. Именно это и произошло в 60-х годах, когда некоторые из них, как сообщает Аполлинарий Иерапольский (ок.170), «по невежеству произвели раздоры… утверждая, что Господь вкушал пасхального агнца со Своими учениками 14-го нисана, а пострадал в великий день опресночный (15-го нисана)» (121). Эти радикальные квадродецимане считали, что христиане должны праздновать ветхозаветную Пасху в то же время и таким же образом, что и иудеи - вкушать пасхального агнца в священный праздник 14-го нисана. Прочие же квадродецимане, однако, полагали, что христиане должны отмечать не иудейское пасхальное празднество, а смерть Христа (122).

Разногласия распространились как во времени, так и в пространстве далеко за пределы Асии. В начале III века Климент в Александрии и Ипполит в Риме писали письма против радикальных квадродециманов, которые имели сторонников в их общинах (123). Эта проблема обострилась в Риме, когда некий пресвитер Бласт примерно в 180 году стал лидером независимой церкви (124). Тертуллиан сообщает, что Бласт «возжелал подспудно ввести иудаизм, так как он утверждал, что Пасху надлежит соблюдать не иначе как по закону Моисея 14-го нисана» (125). Римский епископ Виктор (189-198) понимал, что одолеть иудействующих квадродециманов можно лишь непосредственными нападками на квадродециманскую традицию в целом, которая более всего укоренилась в асийских церквах.

Для достижения этой цели Виктор стал убеждать епископов не только Асии, но и множества других провинций насаждать единое пасхальное воскресенье в своих епархиях путем созыва соборов. Призыв Виктора не остался незамеченным, и были созваны многочисленные соборы, которые в большинстве случаев приняли решение в пользу римской Пасхи. Помимо епископского влияния Виктора было еще, по меньшей мере, три фактора, способствовавших в то время повсеместному принятию римской Пасхи (126). Во-первых, была радикальная квадродециманская фракция, которая настаивала на праздновании Пасхи не только в один день с иудеями, но и на иудейский манер - с вкушением пасхального агнца. Эта фракция, похоже, вызывала значительные раздоры не только в Асии и Александрии, но и в самом Риме (127). Перенос пасхального праздника с иудейской даты (14-го нисана) на последующее воскресенье, вероятно, воспринимался многими епископами как эффективное средство противодействия рецидивным иудейским тенденциям в их церквах.

Во-вторых, принятию обычая праздновать Пасху в воскресный день, скорее всего, способствовало возрастание той теологической значимости, которую церковь придавала воскресению Христа (128), поскольку пасхальное воскресенье давало возможность праздновать и смерть Христа, и Его воскресение именно в те дни недели, когда эти события произошли. В-третьих, углублявшийся разрыв между церковью и синагогой, - о котором свидетельствует антииудейская литература тех времен, - подтолкнул многих христиан отмежеваться от иудеев и их специфических праздников, таких, как суббота и Пасха (129). Что касается субботы, то мы уже упоминали о тех мерах, которые предприняла римская церковь, чтобы отвратить христиан от ее соблюдения и побудить их соблюдать воскресный день. Что же касается Пасхи, то церковь в Риме ввела независимое календарное исчисление, разработанное так, чтобы день полнолуния всегда выпадал на время после весеннего равноденствия (который иудеи как правило игнорировали). Этим они гарантировали себя от празднования пасхального воскресенья одновременно с иудейской Пасхой (130).

Антииудейская мотивация новых исчислений четко выражена в трактате Об исчислении Пасхи, который обычно приписывают Киприану. Он был написан в 243 году, по всей видимости, для исправления ошибки, вкравшейся в римские пасхальные таблицы Ипполита (ок. 222). В самом начале он пишет: «Мы желаем показать тем, кто любит и стремится к Божественной науке, что христианам нет нужды уклоняться с пути истинного или ходить в слепоте и неразумии вслед за иудеями, как если бы они не знали, на какой день выпадает Пасха» (131). Той же антииудейской мотивацией проникнуто написанное почти век спустя никейское примирительное письмо Константина, где император убеждает христиан единодушно принять пасхальное воскресенье, насаждаемое Римом, «дабы не иметь ничего общего с отвратительной иудейской чернью… Все должны объединиться… в отказе от участия в лжеобрядах иудеев» (132).

Мы надеемся, что этот краткий экскурс убедительно показал явное наличие антииудейских настроений в теологической интерпретации как квадродециманской Пасхи, так и пасхального воскресенья, а также то огромное влияние, которое эти настроения оказали на принятие и повсеместное соблюдение пасхального воскресенья. Тесные узы, связывающие пасхальное и еженедельное воскресенье, предполагают, что та же антииудейская мотивация способствовала в то время принятию воскресных богослужений вместо соблюдения субботы. Этот вывод подтверждается сходством мотивов и мер, предпринятых церковью в Риме для утверждения как пасхального, так и еженедельного воскресенья вместо так называемых «иудейских» праздников - Пасхи и субботы.

Главенство римской церкви. Пользовалась ли римская церковь достаточным авторитетом во II веке, чтобы ввести и поощрять среди христианских церквей новые праздники, такие, как пасхальное воскресенье и еженедельный воскресный день? (133) Доступные нам документы не оставляют сомнений относительно значительного авторитета и влияния римской церкви тех времен. В качестве иллюстрации приведем несколько примеров. Игнатий, в прологе к своему Посланию к римлянам, приветствует римскую церковь целым рядом почтительных эпитетов, далеко превосходящих все то, что встречается в начале его посланий к другим церквам (134). Римская церковь, пишет Игнатий, «восседает во главе всей Римской империи; церковь, достойная Бога; достойная чести, достойная прославления, достойная хвалы, достойная успеха, достойная освящения; главенствующая в любви, споспешествующая закону Христову, носящая имя Отца» (135).

Словосочетание «главенствующая в любви» было предметом горячих богословских споров. Игнатий постоянно использует термин «любовь»-agape, как олицетворение христианской общины, в которой эта любовь проявляется (136). Христианам из Тралла, к примеру, Игнатий пишет: «Любовь смирнийцев и ефесян шлет вам привет» (13:1). Отсюда можно сделать вывод, что Игнатий приписывает римской церкви главенство в любви (не в законе), то есть ведущую роль в попечении о благополучии других церквей (137). К сожалению, то, что первоначально было главенством в любви, со временем стало главенством в законе, то есть стало основываться на юридических притязаниях (138). То, что Игнатий признавал римское главенство в любви, видно из его заключительного обращения к той же церкви с ходатайством о его осиротевшей епархии: «Вспоминайте в молитвах церковь Сирии, у которой Бог - пастырь вместо меня. Один Иисус Христос позаботится о ней вместе с любовью вашей» (9:1). Весьма примечательно, что Игнатий вверил свою антиохийскую церковь заботам далекой и незнакомой (для него) церкви в Риме, а не одной из близлежащих и знакомых церквей в Асии. Напрашивается вывод, что Игнатий действительно приписывал римской церкви важную роль пасторского руководства (139).

Ириней, епископ Лионский, в своей книге Против ересей (написанной ок. 175-189) опровергает еретиков, ссылаясь на апостольские традиции, сохраненные римской церковью, которую он описывает как «самую великую, самую древнюю (maxima et antiquissima) и всемирно известную церковь, основанную двумя наиболее прославленными апостолами Петром и Палом… Ибо надлежит, чтобы каждая церковь соглашалась с этой церковью, обладающей выдающимся авторитетом (potentior principalitas)» (140). В этом отрывке бросаются в глаза некоторые неточности. Церковь в Риме явно не была «самой древней» (antiquissima), поскольку возникла после иерусалимской. Кроме того, она не была основана Павлом. В своем Послании к Римлянам апостол дает ясно понять, что его не было среди основателей этой церкви (15:20-24). Эти мифологические притязания раскрывают тот метод, который был разработан для оправдания potentior principalitas церкви в Риме.

О власти римской церкви красноречиво говорят меры, принятые епископом Виктором для насаждения пасхального воскресенья. Римский епископ, как уже отмечалось, просил созвать соборы в различных провинциях для введения пасхального воскресенья (ок. 196). Следует отметить, что даже те епископы, которые возражали против римской Пасхи, уступили запросу Виктора. Например, Поликрат, епископ Ефесский, говорит о «великом множестве» епископов, которых он собрал по настоянию Виктора (141). Было ли это лишь «данью вежливости Виктору», как утверждает Стрэнд? (142) Вызывающий тон Поликрата («Угрозами меня не запугать») говорит о том, что Виктор скорее всего заставил епископов утвердить римский обычай (143). О том же говорят и решительные меры, предпринятые Виктором, когда он узнал, что некоторые асийские епископы отказались признать пасхальное воскресенье: «Он [Виктор] написал письма и объявил всех тамошних братьев вне общения» (144). Джин Колсон отмечает: «Обратите внимание на универсальный характер разрыва, провозглашенного римским епископом. Он не только сам прерывал общение с асийскими церквами - как это бывало у всех прочих епископов. Разрыв общения с ним (с Римом) привел к разрыву со всеми остальными церквами мира, к которым Виктор направил письма со своим приговором» (145).

Значение политики Виктора глубоко проанализировал Джордж Ла Пиана в эссе, опубликованном в Гарвардском богословском обозрении. Ла Пиана разъясняет, что, «вознамерившись отменить традицию, уходившую корнями в апостольские времена, но ставшую камнем преткновения на пути к объединению и миру в его церкви и триумфу епископского главенства, Виктор подспудно сформулировал доктрину, согласно которой традиция не должна быть мельничным жерновом на шее церкви как живого организма… Так было положено начало историческому процессу, который со временем привел римскую церковь к отождествлению собственного учения и собственной организации с христианской традицией» (146). Лишь немногие понимали значимость дисциплинарных мер, предпринятых римской церковью для насаждения своих обычаев среди христиан. Однако же, как убедительно показывает Ла Пиана, эти меры послужили усилению и консолидации власти римской церкви более, нежели «богословские споры и философские размышления» (147). Этот же автор приходит к заключению, что «именно в епископство Виктора этот процесс экспансии римского влияния приобрел определенные формы и породил традицию, которой суждено было играть очень важную роль в истории христианства» (148).

Приведенные выше исторические свидетельства показывают, что римская церковь уже во II веке пользовалась достаточной властью, чтобы повлиять на большую часть христианства и способствовать принятию новых обычаев, таких, как пасхальное воскресенье и еженедельный воскресный день (149). Причинами принятия этих новых праздников, как мы уже выяснили, были, с одной стороны, социальная, военная, политическая и культурная антииудейские тенденции в империи, которые убедили христиан в целесообразности разрыва каких-либо связей с иудеями, а с другой стороны, непосредственно сам конфликт, существовавший между иудеями и христианами. Церковь Рима, члены которой порвали с иудеями раньше, чем восточные верующие, и главенство которой широко признавалось (хотя и ставилось некоторыми под сомнение), сыграла ведущую роль в насаждении и утверждении пасхального воскресенья и еженедельного воскресного дня. Эти новые праздники впервые появились в первой половине II века, когда своими антииудейскими репрессиями (ок. 135) Адриан побудил христиан отмежеваться от иудеев и от соблюдения их специфических праздников, таких, как Пасха и суббота. Чтобы отвратить христиан от соблюдения субботы, римская церковь, как мы выяснили, предпринимала как теологические, так и практические меры. Суббота была истолкована как Моисеево установление, данное евреям как знак их неверности, христианам же в этот день предписывалось поститься и воздерживаться от религиозных собраний, показывая тем самым, что они не имеют ничего общего с иудеями.

5. Поклонение Солнцу и происхождение воскресного дня

Социальные, политические и религиозные условия, которые мы вкратце рассмотрели, объясняют, почему суббота была заменена новым днем поклонения, но они не объясняют, почему этим днем стало воскресенье, а не какой-либо другой день недели (например, пятница - день страданий Христа). Распространение солнечных культов и последующий перенос дня Солнца (воскресенья) со второго дня недели на первый представляется нам наиболее правдоподобным тому объяснением.

Распространение поклонения Солнцу. Последние научные исследования показывают, что, «начиная с первой половины II века, в Риме и других частях империи стал преобладать культ Sol Invictus» (150). До конца I века римляне поклонялись своему собственному, «родному Солнцу - Sol indiges» - это имя фигурирует в нескольких древнеримских текстах (151). Но к началу II века в Рим проник восточный культ «Sol Invictus-Непобедимого Солнца», имевший две отличных формы: частное поклонение через Sol Invictus Mithra и общественное - через Sol Invictus Elagabal (152). Тертуллиан сообщает, что в его время (ок. 150-230) Большой цирк в Риме был «посвящен главным образом Солнцу, чей храм находится в середине и чей образ сияет с его вершины; ибо по их разумению не должно воздавать священные почести под крышей тому, что само по себе пребывает в открытом пространстве» (153). Император Адриан (117-138) отождествил себя с Солнцем на монетах, которые чеканил (154), и посвятил Солнцу знаменитый Colossus Neronis (Неронов колосс), воздвигнутый Нероном и изображавший его виде бога Солнце с семью длинными лучами вокруг головы (155). По всей видимости, Адриан избавил эту колоссальную статую от всех черт Нерона.

Распространению культа Солнца способствовали самые разные факторы. Немаловажную роль сыграло поклонение императору и отождествление его с богом Солнце, подкрепляемое языческой теологией «Царя-Солнце» и политическими соображениями (156). Римские легионеры, вступавшие в соприкосновение с восточными Sol Invictus Elagabal и митраизмом, пропагандировали эти солнечные культы на западе. Еще одним значимым фактором был синкретический климат того времени. Марсель Симон в своем исследовании наглядно показывает, как основные языческие боги ассимилировались с этим солнечным божеством (157). Подходящим примером этого процесса ассимиляции могут служить две надписи, выгравированные на колонне в святилище Митры, расположенном в термах Каракаллы (211-217). Первая гласит: «Един Зевс, Серапис, Гелиос [т.е. бог-Солнце], непобедимый повелитель вселенной» (158). По смерти Каракаллы, который был ревностным почитателем египетских богов, имя Сераписа было стерто, а на его месте появилось имя Митры (159). Вторая надпись содержит посвящение «Зевсу, Гелиосу, великому Серапису, спасителю, дающему богатство и милостиво внимающему, непобедимому Митре» (160). Следует отметить, что Митра не только ассоциируется с Сераписом, Гелиосом и Зевсом, но и упоминается последним, возможно, как воплощение их всех (161). Марсель Симон говорит, что бог Солнце (Гелиос) - это «основной и центральный элемент, который связывает эти божества различного происхождения и поглощает их более, нежели они его» (162).

Распространение и популярность культов Солнца повлекли за собой серьезные изменения в последовательности дней недели. Семидневная неделя была впервые введена в Римской империи в I веке. В то время дни недели были названы по именам планет (как и сейчас во многих языках). День Сатурна (суббота) первоначально был первым днем недели, а день Солнца (воскресенье) - вторым (163). Однако под влиянием господствующего солнцепочитания во II веке произошли изменения. День Солнца (воскресенье) был передвинут со второй позиции на первую. (Этот сдвиг затронул все дни, так что суббота стала седьмым днем недели.) (164) Трудно установить точное время, когда первенство и приоритет дня Сатурна были перенесены на день Солнца. То, что это произошло (или, по крайней мере, было в процессе) уже к середине II века, ясно показывает знаменитый астролог Веттий Валент. В своей Антологии, написанной между 154 и174 гг., он недвусмысленно утверждает: «Вот какова последовательность планетных звезд в их связи с днями недели: Солнце, Луна, Марс, Меркурий, Юпитер, Венера, Сатурн» (165). Та же последовательность встречается на кубке, найденном в 1633 г. в Веттингене неподалеку от Бадена вместе с монетами, датированными от Адриана до Константина II (ум. 340) (166). Дополнительное подтверждение доминирующего положения дня Солнца в очередности дней недели мы находим в высказываниях Иустина Мученика, Тертуллиана и в некоторых митрах, а также в двух указах Константина (от 3 марта и от 3 июля 321 года) (167).

Если день Солнца, предположительно в первой половине II века, занял место дня Сатурна одновременно с принятием христианами воскресного дня вместо субботы, то возникает вопрос: оказал ли сдвиг дня Солнца на первую позицию определенное влияние на христиан, желавших отмежеваться от иудеев и их субботы и ради этого принявших и приспособивших тот же день для своих еженедельных богослужений?

Эта гипотеза подтверждается несколькими факторами, которые в этом эссе мы можем только обозначить. Ее косвенно подтверждают отцы Церкви, нередко порицавшие христианское почитание Солнца, выразившееся в использовании его в качестве символа Христа в раннехристианском искусстве и литературе, а также в том, что христиане стали обращаться во время молитвы на восток, а не в сторону Иерусалима, и приняли в качестве христианского Рождества языческий праздник dies natalis Solis Invicti (168).

Более очевидным фактором можно считать частое использование символики дня Солнца в оправдание соблюдения воскресного дня. Иустин Мученик (ок. 100-165) подчеркивает, что христиане собираются «в день Солнца… потому что это первый день, в который Бог, преобразовав мрак и первобытную материю, сотворил мир» (169). Взаимосвязь, которую устанавливает Иустин между днем Солнца и сотворением света в первый день недели, едва ли можно расценивать как случайное совпадение, поскольку впоследствии некоторые отцы Церкви прослеживали ту же самую взаимосвязь. Евсевий (ок. 260-340), например, неоднократно обращается к мотивам света и дня Солнца в оправдание соблюдения воскресного дня. В своем Комментарии на Псалтирь он пишет: «В этот день света, первый день и истинный день солнца мы собираемся по прошествии шести дней, мы празднуем святую и духовную субботу… Именно в этот день сотворения мира Бог сказал: “Да будет свет. И стал свет”. Именно в этот день взошло для душ наших Солнце правды» (170).

Эти и подобные им свидетельства (171) показывают, что выбор дня Солнца был обусловлен тем, что он предоставлял подходящее время и символику для празднования двух важных событий в истории спасения: сотворения мира и воскресения Христова. По поводу этой двойственности ярко выразился Иероним (342-420): «Если язычники называют этот день днем Солнца, то мы очень охотно признаем его таковым, потому что именно в этот день явился свет мира и в этот день взошло Солнце правды» (172).

Заключение

На основании нашего исследования мы пришли к заключению, что переход от соблюдения субботы к воскресному дню произошел не в иерусалимской церкви и не по повелению апостолов в памятование о воскресении Христа, а в римской церкви в первой половине II века под влиянием внешних обстоятельств. Взаимодействие политических, социальных, языческо-религиозных и христианских факторов - подобных тем, что породили празднование 25 декабря Рождества Христова - сделали целесообразным принятие нового дня поклонения. Тот факт, что соблюдение воскресенья основывается на сомнительной целесообразности, а не на библейской заповеди, в значительной мере лишает религиозных лидеров возможности сформулировать убедительные теологические причины, которые просто необходимы, чтобы побудить людей к должному соблюдению Божьего святого дня.

Что же в таком случае можно сделать, чтобы убедить и научить христиан соблюдать Божий святой день не просто как богослужебный час, проводимый время от времени в церкви, а как целый день покоя, поклонения, общения и служения? В нашем исследовании мы высказали предложение донести до сознания людей значение, функции и благословения библейского седьмого дня субботы, дня, который появился не под влиянием момента и не как богослужебный час, призванный продемонстрировать размежевание и презрение к определенному народу, но как недвусмысленный Божественный выбор, отделивший целые сутки для покоя, поклонения, общения и служения нуждающимся ближним. Наше исследование показало, что главное назначение субботы - дать верующим отдых от повседневного труда, дабы они обрели покой в Боге. Освобождая нас от необходимости трудиться, суббота делает нас доступными для Бога, для самих себя и для ближних, наделяя нас способностью испытать Божественное присутствие и насладиться общением с людьми.

Таким образом, различие между седьмым днем субботой и воскресеньем заключается не только в названиях и числах. Это различие в авторитете, значении и опыте. Это различие между праздником, придуманным человеком, и сотворенным Богом святым днем. Это различие между днем, проведенным в поисках эгоистических удовольствий, и днем, проведенным в служении Богу и ближним. Это различие между днем, наполненным беспокойством, и днем Божественного покоя для беспокойного человечества.

Примечания

Список сокращений

ANF - The Ante-Nicene Fathers.10 vols. Grand Rapids, Michigan 1973, reprint.

NPNF - Nicene and Post-Nicene Fathers. First and Second Series. Grand Rapids, Michigan, 1971, reprint.

CCL - Corpus Christianorum. Series Latina. Turnholti, 1953ff.

CIL - Corpus Inscriptionum Latinorum. Ed. A. Reimer. Berlin, 1863-1893.

CSEL - Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum. Vienne, 1866ff.

ET - English Translation.

PL - Patrologie cursus completus, Series Latina. Ed. J. P. Migne. Paris, 1844ff.

PG - Patrologie cursus completus, Series Graeca. Ed. J. P. Migne. Paris, 1857ff.

Введение

(1) Из частной переписки с Клейтоном К. Харропом (Clayton K. Harrop).

(2) Из статьи Нормана Винсента Пила (Norman Vincent Peale), посвященной моей диссертации От субботы к воскресенью и увидевшей свет 6 июня 1979 года. Профессор Ф. Шервуд Смит (F. Sherwood Smith), руководитель кафедры библейских исследований в семинарии Цинциннати, оценивая эту мою работу, пишет: «Эта книга, насыщенная убедительно изложенными историческими фактами, заставит соблюдающего воскресный день христианина заново оценить те основания, на которых он совершает богопоклонение именно в воскресный день». Ему вторит профессор Эрик В. Гритш (Eric W. Gritsch), директор Лютеровского института в Лютеранской богословской семинарии: «Это глубокое исследование исторического процесса, способствовавшего переносу празднования субботы на воскресенье. Данное исследование показывает, что христианский воскресный день не имеет ни апостолького, ни библейского основания».

(3) См. прим. 2. Хойт Л. Хикман (Hoyt L. Hickman), помощник Генерального секретаря Объединенной методистской церкви, в своем письме от 19 мая 1978 года пишет: «Должен признать, что точку зрения, подобную Вашей, большинство из нас просто не рассматривало достаточно серьезно. Как Вы, возможно, знаете, во многих деноминациях растет интерес к вопросу соблюдения дня Господня и его взаимосвязи с субботой, и я уверен, что поднятые Вами темы обязательно будут рассмторены внимательнейшим образом всеми нами, задействованными в том процессе переоценки, который ныне протекает».

(4) Dr. James P. Wesberry, «A Renewed Program of Advance», Sunday 52 (Dec. 1975):6.

Глава 1. Благая весть о человеческих корнях

(1)Paul Tillich, Systematic Theology, 1957, I, p. 265. В своей «Динамике веры» (Dynamics of Faith), 1958, с. 42, Тиллих использует пример с флагом для иллюстрации того, как символ задействован в реальности, «на которую он указывает». Он пишет: «Флаг составляет часть силы и достоинства нации, символом которой является. Нападение на флаг воспринимается как нападение на величие этой нации. Подобная агрессия считается богохульством». Подобным же образом и в Священном Писании осквернение субботы, символа Божественной власти, рассматривается как отступничество (Иез. 20:13, 21)». См. далее с. 112-115.

(2) Тиллих объясняет, что символ «раскрывает не только измерения и элементы реальности, которые иначе оставались бы недоступными, но и измерения и элементы нашей души, которые соответствуют измерениям и элементам реальности. Внутри нас есть измерения, узнать о которых мы можем только через символы, подобные мелодиям и ритмам в музыке» (Dynamics of Faith, 1958, pp. 42, 43).

(3) Эту связь признает Соломон Гольдман (Solomon Goldman), который пишет: «Цель повествования о творении - подчеркнуть уникальность и совершенство человека и запечатлеть в его сознании святость и благословенность седьмого дня субботы» (In the Beginning, 1949, p. 744).

(4) Philo, De opificio Mundi 89; De Vita Mosis 1, 207; De Specialibus Legibus 2, 59.

(5) R. W. Emerson, «The Divinity School Address», Three Prophets of Religious Liberalism, C. C. Wright, ed., 1961, p. 111.

(6) У современных комментаторов принято делить Быт. 2:4 на две части, относя первую часть стиха (ст. 4а) к первому повествованию о творении (так называемый источник Р), а вторую (ст. 4b) - ко второму повествованию о творении (источник J). Подобное деление было убедительно развечано У. Кассуто (U. Cassuto) в La Questione della Genesi (1934, pp. 268-272) и в A Commentary on the Book of Genesis, (1961, pp. 96-99).

(7) Например, Николя Негретти (Nicola Negretti) указывает, что «с помощью Быт. 2:4а автор связывает неделю творения со схемой toledot [поколений] (ср. Быт. 5:1; 6:9; 10:1; 11:10-27; 25:12-19; 36:1-9; 37:2) и, соответственно, помещает ее [неделю] в контекст истории спасения» (Il Settimo Giorno, Analecta Biblica 55, 1973, p. 93; ср. с. 165, прим. 31). См. также H. C. Leupold, Exposition of Genesis, 1950, p. 110; J. Scharbert, «Der Sinn der Toledot-Formel in der Priesterschrift», in Wort-Gebot-Glaube, Alttestamentliche Abhandlungen zur Theologie des Alten und Neuen Testaments 59 (1970), 45-56.

(8)Книга Бытие 2:4; 5:1; 6:9; 10:1; 11:10; 11:27; 25:12; 25:19; 36:1; 37:2.

(9) Кенитская теория восходит к Abraham Kuenen, The Religion of Israel, 1874, p. 274. Свое развитие она получила благодаря Bernardus D. Eerdmans, «Der Sabbath», in Vom Alten Testament: Festschrift Karl Marti, No. 41 (1925), pp. 79-83; Karl Budde, «The Sabbath and the Week: Their Origin and their Nature», The Journal of Theological Studies 30 (1928):1-15; H. H. Rowley, «Moses and the Decalogue», Bulletin of the John Rylands Library, 34 (1951-1952): 81-118; L. Koehler, «Der Dekalog», Theologische Rundschau, 1 (1929):181.

(10) Отождествление Саккуфа и Кайвана с Сатурном не так давно было поставлено под сомнение: Stanley Gervirtz, «A New Look at an Old Crux: Amos 5:26», Journal of Biblical Literature 87 (1968):267-276; ср. William W. Hallo, «New Moons and Sabbaths: A Case-study in the Contrastive Approach», Hebrew Union College Annual, 48 (1977):15.

(11) По вопросу о происхождении планетных названий дней недели см. Samuele Bacchiocchi, From Sabbath to Sunday, 1977, pp. 241-247. Обратите внимание: день Сатурна изначально был первым днем планетарной недели, в то время как ветхозаветная суббота всегда была седьмым днем.

(12) Джозеф З. Лаутербах (Joseph Z. Lauterbach) указывает, что «когда в более поздней иудейской литературе упоминается астрологическая связь между Сатурном и иудеями, этим подчеркивается, что иудеи соблюдали субботу, чтобы продемонстрировать свою независимость от Сатурна, чтобы показать, что они нисколько не нуждаются в его помощи, а полагаются всецело на Бога» (Rabbinic Essays, 1951, p. 438). Следует ометить также, что иудейские раввины называли Сатурн шаббти (Shabbti), что значит «звезда субботы». Хаттон Уэбстер (Hutton Webster) отмечает, что в данном случае «не день был назван в честь планеты, а планета в честь дня» (Rest Days, 1916, p. 244).

(13) Ср. E. G. Kraeling, «The Present Status of the Sabbath Question», The American Journal of Semitic Languages 49 (1932-1933):218-219; G. Fohrer, Geschichte der israelischen Religion,1969, p. 108; J. J. Stamm, M. E. Andrew, The Ten Commandments in Recent Research,1967, pp. 91-92; Roland de Vaux, Ancient Israel, vol. II, 1965, p. 480.

(14) George Smith, Assyrian Discoveries, 1883, p. 12.

(15) Хаттон Уэбстер предполагает, что первоначальный календарь, вероятно, возник во времена Хаммурапи (Rest Days, 1916, p. 223). Уильям У. Халло (William W. Hallo) (прим. 10) утверждает, что неовавилонские праздники, посвященные Луне, указывают на сохранение более древней шумерской традиции (с. 8).

(16) Девятнадцатый день берется как сорок девятый день с начала предыдущего месяца, то есть как седьмой из неблагоприятных дней - ûmê lemnûti. Однако, поскольку лунный месяц длится немногим более 29 дней, «недельный» цикл между последним неблагоприятным днем (двадцать восьмым) и первым неблагоприятным днем следующего месяца (седьмым) составлял бы восемь или девять дней, в зависимости от того, какой была продолжительность последнего месяца - 29 или 30 дней.

(17) R. W. Rogers, Cuneiform Parallels to the Old Testament, 1912, p. 189; C. H.W. Johns, Assyrian Deeds and Documents, II, 1901, pp. 40-41; George A. Barton, Archeology and the Bible, 1944, p. 308; Stephen Langdon, Babylonian Menologies and the Semitic Calendars, 1935, pp. 73 ff.

(18) Каждая из четырех фаз луны длится 7¾ суток, поэтому точный семидневный цикл в данном случае соблюсти невозможно.

(19) Ср. Paul O. Bostrup, Den israelitiske Sabbats Oprindelse og Karakter i Foreksilsk, 1923, pp. 50-55.

(20) Ср. Ам. 8:5; Ос. 2:11; Ис. 1:11-13; 4 Цар. 4:23.

(21) Период между двумя последовательными новолуниями составляет 29 суток 12 часов 44 минуты и 2,8 секунд.

(22) См. прим 23.

(23) Общепризнанно, что вавилонские неблагоприятные дни имели религиозную, а не гражданскую функцию. Хаттон Уэбстер (прим. 15) указывает, что «в клинописных летописях нет никаких указаний, что вавилоняне использовали их в гражданских целях. Эти периоды, по всей видимости, имели исключительно религиозное значение» (с. 230). Ему вторит Зигфрид Х. Хорн (Siegfried H. Horn): «Клинописные записи не говорят ни слова о том, что кто-то должен покоиться в эти пять дней месяца, воздерживаться от работы или служить богам. Они лишь предостерегают определенных людей - царей, целителей и пр. - от выполнения определенных обязанностей в эти пять неблагоприятных дней» («Was the Sabbath Known in Ancient Babylonia? Archeology and the Sabbath», The Sabbath Sentinel [December 1979]:21-22).

(24) Karl Budde (прим. 9), p. 6.

(25) E. A. Speiser, «The Creation Epic», в James B. Pritchard, Ancient Near Eastern Texts, 1950, p. 68. Ср. W. F. Lambert and A. R. Millard, Atra-hasis: The Babylonian Story of the Flood,1969, pp. 56f; Theophilus G. Pinches, «Sapattu, the Babylonian Sabbath», Proceedings of the Society of Biblical Archeology 26 (1904):51-56.

(26) Некоторые клинописные таблички упоминают о жертвоприношениях, совершавшихся божественным царям Ура в новолуние и на пятнадцатый день месяца. Ср. H. Radau, Early Babylonian History, 1900, p. 314.

(27) См., например, Cuneiform Texts from Babylonian Tablets in the British Museum, XVIII, 17c, d.

(28) М. Ятроу (M. Jastrow) утверждает, что sabattu был, по большей части, днем умиротворения гнева божества и идея покоя в этот день относится скорее к богам, чем к людям (Hebrew and Babylonian Traditions, 1914, pp. 134-149).

(29) Данная теория была разработана Йоханнесом Мейнхольдом (Johannes Meinhold) в Sabbath und Woche im Alien Testament, 1905, pp. 3ff. В раннем своем исследовании (Sabbat und Sonntag, 1909, pp. 9, 34), Мейнхольд относит переход от ежемесячного новолуния к еженедельной субботе на счет Иезекииля. Однако, в более позднем эссе («Zur Sabbatfrage», Zeitschrift für die Alttestamentliche Wissenschaft 48 [1930]:128-32), он переносит этот процесс на послевавилонский период, увязывая его с реформами Неемии. Эта теория, в несколько видоизмненном виде, была воспринята целым рядом исследователей. Ср. Samuel H. Hooke, The Origin of the Early SemiticRitual, 1938, pp. 58-59; Adolphe Lods, Israel: From its Beginning to the Middle of the Eighth Century, 1932, p. 438; Sigmund Mowinckel, Le Decalogue, 1927, p. 90; Robert H. Pfeiffer, Religion in the Old Testament: The History of a Spiritual Triumph, 1961, pp. 92-93.

(30) Karl Budde (прим. 9), p. 9. Ср. E. G. Kraeling (прим. 13), p. 222; J. H. Meesters, Op zoek naar de oorsprong van de Sabbat, 1966, pp. 28-34.

(31) В 4 Цар. 4:23 дается аллюзия на празднование субботы вместе с пророком Елисеем (ок. 852-798 до н. э.), а в 4 Цар. 11:4-12 описывается смена стражи в субботу во время свержения Гофолии, правительницы Иудеи, около 835 г. до н. э.

(32) N. H. Tur-Sinai, «Sabbath und Woche», Bibliotheca Orientalis 8 (1951):14. Тур-Синай указывает, что поскольку еврейские названия месяцев не совпадают с вавилонскими, то последние едва ли оказали какое-то влияние на первые.

(33) George A. Barton, The Royal Inscriptions of Sumer and Akkad, 1929, pp. 187, 229, 253.

(34) James B. Pitchard, Ancient Near Eastern Texts Relating to the Old Testament, 1955, pp. 44, 94.

(35) Речь идет о неовавилонской слоговой азбуке, которая перечисляет только первые семь дней месяца, видимо, рассматривая их как единицу времени, а также о письме с увещеванием «совершать день новой луны, седьмой день и день полной луны». A. L. Oppenheim, «Assyriological Gleanings II», Bulletin of the American Schools of Oriental Research, 93 (1944):16-17; Alfred Jeremias, Das Alte Testament im Lichte des Alten Orients, 1930, p. 75.

(36) Friedrich Delitzsch, Babel und Bible, 1903, p. 38. Ср. J. Hehn, Siebenzahl und Sabbat bei den Babyloniern und im Alten Testament, 1907, pp. 4-44, 77-90; A. S. Kapelrud, «The Number Seven in Ugaritic Texts», Vetus Testamentum 18 (1968): 494-499; H. J. Kraus, Worship in Israel, 1966, pp. 85-87; Nicola Negretti, Il Settimo Giorno, 1973, pp. 31-109; S. E. Loewenstein, «The Seven Day-Unit in Ugaritic Epic Literature», Israel Exploration Journal 15 (1965):121-133.

(37) Siegfried H. Horn (n. 23), p. 21.

(38) Там же, с. 21.

(39) См. ниже с.36.

(40) Сообщение о сорока одной потопной легенде из различных частей света см. B. C. Nelson, The Deluge Story in Stone, 1949.

(41) Пятидневный период, известный как hamuštum, по всей видимости, был знаком древним ассиро-вавилонянам. А. Х. Сэйс (A. H. Sayce) был первым, кто стал утверждать, что термин hamuštum, встречающийся в клинописных табличках времен Хаммурапи, означает пятидневный период, или одну шестую месяца («Assyriological Notes-No. 3», Proceedings of the Society of Biblical Archeology, 19 (1897):288). Однако Джулиус и Хильдегард Льюи (Julius and Hildegard Lewy) истолковывают hamuštum как пятидесятидневный период («The Origin of the Week and the Oldest West Asiatic Calendar», Hebrew Union College Annual 17 (1942-43):1-152. Еще одно определение этого термина, а именно шестидневный период, было предложно Тур-Синаем (прим. 32), с. 14-24. Не так давно «пятидневная» гипотеза нашла еще одного сторонника в лице Кемаля Балкана - Kemal Balkan, «The Old Assyrian Week», Studies in Honor of Benno Landsberger on His Seventy-fifth Birthday April 12, 1965, (Chicago, 1965), pp. 159-174. Клинописные таблички содержат также указания на то, что пятидневные периоды были связаны с лунными фазами. Об этом см. A. Jeremias, The Old Testament in the Light of the Ancient East, 1911, p. 65.

(42) Например, Дж. Моргенштерн (J. Morgenstern) с уверенностью заявляет: «Все имеющиеся в наличии свидетельства безошибочно указывают на то, что суббота могла возникнуть только в сельскохозяйственной среде. На самом деле евреи познакомились с суббботой только после того, как утвердились в Палестине и поселились бок о бок со своими предшественниками хананеями, которых они в определенной мере вытеснили и у которых заимствовали методы возделывания земли, а с ними и различные институты сельскохозяйственной цивилизации, среди которых была и суббота» (The Interpreter’s Dictionary of the Bible, 1962, s.v. «Sabbath»).

(43) Вилли Рордорф(Willy Rordorf) высказывает эту точку зрения выразительно, но не очень убедительно. Он утверждает, что «в Пятикнижии субботу нужно понимать как социальный институт. Каждые шесть дней перемежаются днем отдыха, предназначенным для скота, рабов и наемных работников… Следовательно, соблюдение субботы указывает на период после оккупации Ханаана» (Sunday: The History of the Day of Rest and Worship in the Earliest Centuries of the Christian Church, 1968, p. 12).

(44) Причиной для подобной трансформации, по утверждению Рордорфа, был «тот факт, что с тех пор как иудеи утратили свою землю, у них не стало и рабов, и потому они понятия не имели, как мотивировать соблюдение субботы социальной этикой» (прим. 43, с. 18).

(45) Рордорф (прим. 43), с. 11: «Мы можем с полным правом расматривать Исх. 23:12 и 34:21 как самые ранние версии заповеди о субботе» (курсив автора).

(46) На основании данного критерия заповедь о субботе, записанная в Исх. 20:8-11, равно как прочие упоминания о субботе (такие, как Быт. 2:2-3; Исх. 16:4, 5, 22-30; 31:12-17; Лев. 23:3; Чис. 15:32-36; 28:9, 10), приписывается так называемому «Священническому кодексу». Этот «кодекс», согласно современному библейскому критицизму, представляет собой последний из четырех основных источников Пятикнижия и был якобы создан во времена Ездры с 500 по 450 гг. до н. э. Все тексты «Священнического кодекса», посвященные субботе, проанализированы Нильсом-Эриком А. Андреасеном - Niels-Erik A. Andreasen, The Old Testament Sabbath, A Tradition-Historical Investigation, 1972, pp. 62-89. Следует отметить, что, как признает Герхард фон Рад, известный исследователь Ветхого Завета, «чрезвычайно важным фактором в датировке “Священнического кодекса” выступает та значимость, которую он придает субботе и обрезанию» (Old Testament Theology I, 1962, p. 79).

(47) Саул Дж. Берман (Saul J. Berman) отмечает, что одной из функций закона о субботних годах было «существенное ограничение прав рабовладельцев. Коренной переворот в системе ценностей, отличающий Тору от всего древнего ближневосточного общества, нигде не дает о себе знать настолько явно, как в этой сфере. Современники древнего Израиля не видели ничего дурного в рабстве и использовали свое законодательство для сохранения этого общественного института, в то время как Тора отдает явное предпочтение свободе и использует свод законов, чтобы ограничить сферу действия рабства и ущерб, который оно наносит. Согласно кодексу Хаммурапи (№ 282) сбежавший раб, отрицавший при поимке свой статус, в наказание должен был подвергнуться отсечению уха. Тора предусматривает подобное же, но менее болезненное наказание - прокол уха - за диаметрально противоположный “проступок” - отказ получить вольную после шести лет рабства и настойчивое желание остаться рабом (Исх. 21:6). Смещение ценностей, от утверждения рабство до его отрицания, весьма бросалось в глаза людям, хорошо знакомым в системой наказаний на древнем Ближнем Востоке» («The Extended Notion of the Sabbath», Judaism 22 [1973]:350).

(48) Освободительная функция субботы рассматривается в первой части 5-й главы.

(49) В этой связи Эрнст Дженни отмечает, что социальная функция субботы не отделима от избавления, которое пережил Израиль (Die theologischeBegründung des Sabbatgebotes im Alien Testament, 1956, pp. 15-19). Заметьте также, что во Второзаконии не менее пяти раз звучит призыв «помнить» о Божественном избавлении, чтобы быть сострадательными к беззащитным членам общества (Втор. 5:15; 15:15; 16:12; 24:18, 22).

(50) Abram Herbert Lewis, Spiritual Sabbatism, 1910, p. 67.

(51) Эдуард Лозе (Eduard Lohse) не согласен с подобным заключением. Он пишет: «Заповедь о субботе предписывает полный покой от трудов. Этот порядок касается не только сельскохозяйственных условий, подобных тем, что существовали в Израиле уже после завоевания земли. Он вполне мог соблюдаться и кочевниками. Следовательно, соблюдение субботы восходит к самому основанию религии Яхве» («Sabbaton», Theological Dictionary of the New Testament, VII, 1971, p. 3). Ср. H. H. Rowley (n. 9), p. 117.

(52) Ср. William Foxwell Albright, Yahweh and the Gods of Canaan: A Historical Analysis of Two Contrasting Faiths, 1968, pp. 64-73; John Bright, A History of Israel, 1959, pp. 72-73; H. H. Rowley, From Joseph to Joshua: Biblical Traditions in the Light of Archeology, 1950, pp. 157ff.

(53) Соломон Гольдман отмечает: «Разве Роджер Уильямс не видел дальше прочих обитателей Новой Англии его времени? Разве он не основал Род-Айленд в надежде на то, что со временем он послужит убежищем для тех, кого притесняют за веру? Разве Джефферсон не предвосхитил многие реалии современной Америки? Разве Линкольн не убеждал своих современников так сформулировать законы, чтобы они отвечали запросам многомиллионного населения, которое однажды будет существовать в этой стране? Так почему же мы лишаем Моисея подобного дара предвидения?» (прим. 46, с. 64).

(54) Ср. Friedrich Delitzsch, Babel und Bibel, 5th ed., 1905, p. 65. Прочие приверженцы этой точки зрения перечислены Карлом Будде - Karl Budde (n. 9), p. 5.

(55) Карл Будде отмечает, что «Неемии (Неем. 13:17-21) пришлось принимать меры против хананейских купцов, приносивших в Иерусалим товары по субботам. В нашем распоряжении очень мало сведений о древних хананеях, однако нам многое известно об их современниках финикийцах, родственном народе, распространившемся по всему средиземноморскому региону до Карфагена, Галлии и Испании: они не обнаруживают никаких следов субботы; напротив, Израиль вполне уверен, что окружающие его народы не имеют ничего подобного» (прим. 9, с. 5).

(56) Ср. E. G. Kraeling (n. 13), pp. 226-228; Martin P. Nilsson, Primitive Time-Reckoning,1920, pp. 324-346; H. Webster, Rest Days: A Study in Early Law and Morality, 1911, pp.101-123; Ernst Jenni (n. 49), p. 13.

(57) См. выше прим. 36. Ср. также James B. Pritchard (n. 34), pp. 143, 144, 150, 94. А также E. G. Kraeling (n. 13), p. 228.

(58) Ср. Hans-Joachim Kraus (n. 36), pp. 81-87; C. W. Kiker, «The Sabbath in the Old Testament Cult», Th.D. dissertation, Southern Baptist Theological Seminary, 1968, pp. 76-111.

(59) Эта гипотеза не находит подтверждения еще и потому, что самые ранние правила, касающиеся ежегодных праздников (Исх. 23:14-17; 34:18-23), не предписывают прекращение работы, да и праздники эти не находят никакого отражения в различных упоминаниях о соблюдении седьмого дня.

(60) См. выше прим. 29, 30.

(61) Hans-Joachim Kraus (n. 36), p. 87; J. Morgenstern (n. 42), p. 139; M. Jastrow, «The Original Character of the Hebrew Sabbath», American Journal of Theology 2 (1898):324; Georg Beer, Exodus, 1939, p.103; Hans Schmidt, «Mose und der Dekalog», Eucharisterion: H. Gunkel zum 60. Geburtstage, FRLANT 19 (1923):105; Martin P. Nilsson (n. 56), p. 331.

(62) См. выше прим. 44. Ср. Eduard Lohse (n. 51), p. 5: «В послевавилонском обществе заповедь о субботе была несомненно наиважнейшей частью Божественного закона». Харольд Х. П. Дрессьер (Harold H. P. Dressier) утверждает, что «Израиль не соблюдал субботу как религиозное установление вплоть до вавилонского пленения» («The Sabbath in the Old Testament», in From Sabbath to Lord's Day: A Biblical, Historical and Theological Investigation, D. A. Carson, ed. [to be published in 1980], p. 28 manuscript).

(63) См. выше прим. 30.

(64) На то, что Иезекииль не превращал субботу из социального института в религиозный, указывает также тот факт, что он увязывает осквернение субботы с пренебрежением к социальным обязательствам по отношению к родителям, пришельцам, вдовам и сиротам (Иез. 22:7, 8). Социальные и религиозные аспекты субботы рассматриваются им как взаимозависимые.

(65) Niels-Erik Andreasen, Rest and Redemption, 1978, p. 29. Автор подчеркивает этот момент: «Пророк Иезекииль, живший в этот период в плену, конечно же неоднократно упоминает субботу, но почти всегда говорит о ней в связи с Иерусалимским храмом и его святынями (Иез. 22:8, 26; 23:38), либо в связи с будущим храмом, на который он горячо уповает (Иез. 44:24; 45:17; 46:14, 12)».

(66) См. ниже, с. 35, 44.

(67) См., например, Shabbath, 7, 1, in H.Danby, The Mishnah,1933, pp. 100-136; George Foot Moore, Judaism in the First Centuries of the Christian Era,1946, pp.19-39; S.T. Kimborough, «The Concept of Sabbath at Qumran», Revue de Qumran 5 (1962): 483-502;1 Macс. 2:29-41; 1:15, 60; 2 Macс. 6:10; Jub. 50:8.

(68) См. ниже, с. 163-165.

(69) Ср. также Юб. 2:20-22. Подобное толкование субботы привело некоторых раввинов к тому, что они стали учить, будто неевреям фактически запрещено соблюдать седьмой день. Например, Симеон Лагиш (Simeon Lagish) говорил: «Язычники, соблюдающие субботу, заслуживают смерти» (Sanhedrin 586).

(70) Genesis Rabbah 11:7; 64:4; 79:6.

(71) См. ниже, с. 43.

(72) Ср. Genesis Rabbah 11:2, 6, 8; 16:8; 79:7; 92:4; Pirke de Rabbi Eliezer 18, 19, 20; Житие Адама и Евы 51:1, 2; Откровение Моисея 43:1-3; Yoma 28b.

(73) Данный довод впервые приводится в произведении Иустина Мученика Диалог с Трифоном иудеем 19, 6; 23, 3; 27, 5; 29, 3; 46, 2, 3. Ср. Irenaeus, Adversus haereses 4, 16, 2; Tertullian, Adversus Judaeos 2; Eusebius, Historia Ecclesiastica 1, 4, 8; Demonstratio evangelica 1, 6; Commentaria in Psalmos 91. Тот же довод встречается и в Сирийской дидаскалии 26: «Если бы Бог желал, чтобы мы пребывали в бездействии один день из семи, то и патриархи и праведники и все, кто был прежде Моисея, пребывали бы в бездействии в этот день» (Connolly, p. 236). Анализ аргументации Иустина Мученика см. S. Bacchiocchi (n. 11), pp. 223-233.

(74) Например, John Gill, The Body of Divinity,1951, 965. Этот взгляд подчеркнуто выражен Робертом А. Морэйем (Robert A. Morey) - «Is Sunday the Christian Sabbath?», Baptist Reformation Review 8 (1979):6: «Так разве не повеление о субботе творения встречаем мы в Быт. 2:1-3? Нет, слова “суббота” нет в этом тексте. Библейско-богословский подход показывает, что Быт. 2:1-3 - это Моисеев комментарий на период творения в контексте его собственного понимания Десяти Заповедей, а не ссылка на Адамово понимание в начале истории человечества». Подобным же образом и Харольд Х. П. Дрессьер (прим. 62, с. 22) пишет: «Во 2-й главе Книги Бытие не упоминается слово “суббота”. В ней говорится о “седьмом дне”. Если не приравнивать “седьмой день” к “субботе”, то ссылок на субботу здесь нет». Но разве не приравнивается «седьмой день» к «субботе» в Исх. 20:8-11?

(75) U. Cassuto, A Commentary on the Book of Genesis, 1961, p. 63.

(76) U. Cassuto (n. 75), p. 68, разъясняет: «Тора, как мне кажется, подразумевает следующее: субботний день Израиля не должен быть как субботний день у языческих народов; это не должен быть день полнолуния или любой другой день, связанный с фазами Луны, но это должен быть седьмой день (это позволяет нам понять, почему здесь подчеркивается именно это название - седьмой день), седьмой в вечной череде, независимый и сводобный от любых ассоциаций с небесными знамениями и любыми астрологическими концепциями». Ср. N. M. Sarna, Understanding Genesis, 1923, p. 23.

(77) Харольд Дрессьер, например, пишет: «Ни о каком Божьем повелении так или иначе соблюдать седьмой день речи нет. Ретроспективно нам сказано, что Бог “почил” (Исх. 20:11) и “покоился” (Исх. 31:17)» (прим. 62, с. 22). Ср. Gerhard von Rad, The Problem of the Hexateuch and other Essays, 1966, p. 101, n. 9; Robert A. Morey (n. 74), p. 6; C. H. MacKintosh, Genesis to Deuteronomy, 1965, p. 23.

(78) John Murray, Principles of Conduct, 1957, p. 32.

(79) Универсальное значение субботы творения признается многими исследователями. U. Cassuto (n. 75), p. 64, например, замечает: «Каждый седьмой день, непрерывно от дней творения, служит памятником сотворению мира словом Божьим, и мы должны воздерживаться от работы в этот день, дабы следовать примеру Творца и сторого блюсти Его пути. Писание подчеркивает, что святость субботы древнее Израиля и распространяется на все человечество». Ср. W. H. Griffith Thomas, Genesis, 1960, p. 33; Joseph Breuer, Commentary on the Torah, 1948, pp. 17-18; Frank Michaeli, Le Livre de la Genese, 19, pp. 30-31; Julian Morgenstern, The Book of Genesis, 1965, p. 38; C. Westermann, Genesis, 1974, p. 236; Niels-Erik Andreasen (n. 65), p. 75.

(80) Этот довод приведен Роджером Д. Конгдоном (Roger D. Congdon) в его докторской диссертации. Он пишет: «Нет абсолютно никаких упоминаний о субботе до того момента, когда Господь сказал Моисею… Эти слова означают, что данное событие привязано к синайскому Декалогу. Процитированные слова записаны в Исх. 16:4. Первое упоминание субботы в Библии и первое в истории известное использование этого слова - в Исх. 16:23» («Sabbatic Theology», [Th.D. dissertation, Dallas Theological Seminary, 1949], pp. 122-12). Ср. Robert A. Morey (n. 74), p. 6.

(81) Это не означает, что этические принципы Десяти Заповедей были неизвестны. Разве не был осужден Каин за убийство своего брата (Быт. 4:9-11) и разве Авраам не получил похвалу за соблюдение Божьих заповедей?

(82) Ср. Исх. 7:25; 12:15, 16, 19; 13:6, 7.

(83) Вполне возможно, что некоторые израильтяне действительно считали субботу сравнительно новым установлением из-за неизбежного пренебрежения ею во время египетского рабства.

(84) Обратите внимание на ударение, сделанное на домашнем праздновании субботы в Лев. 23:3: «В седьмой день суббота покоя, священное собрание; никакого дела не делайте; это суббота Господня во всех жилищах ваших». Ср. Исх. 16:29. Jacob Z. Lauterbach (n. 12), p. 440, отмечает, что «средоточием соблюдения субботы является семейный очаг, и многие из его обрядов направлены на укрепление уз любви и привязанности между членами семьи, а также на то, чтобы подчеркнуть родительское попечение и их обязанности и обеспечить почитание и уважение к родителям со стороны детей».

(85) Именно озабоченность законническим соблюдением субботы привела Лютера и прочих радикалов к тому, что они стали рассматривать субботу как устаревшее Моисеево установление. См. ниже с. 47. В наши дни этот взгляд имеет много сторонников среди диспенсационалистов и антиномистов.

(86) J. Calvin, Institutes of the Christian Religion, 1972, II, p. 339. Ср. K. Earth, Church Dogmatics, 1958, III, part 2, p. 50.

(87) Исследование креационистских теорий см. Frank Lewis Marsh, Studies in Creationism,1950, pp. 22-40.

(88) Herold Weiss (n. 76), p. 59.

(89) См. ниже главу 5.

(90) Обратите внимание, что в древнегреческом здесь стоит конструкция dia, за которой следует винительные падеж, означающий причину для сотворения субботы, а именно - «для человека», или, как выразился Х. Е. Дана (H. E. Dana), «ради человека - Мк. 2:27» (A Manual Grammar of the Greek New Testament, 1962, p. 102).

(91) Исследование Мк. 2:27 см. S. Bacchiocchi (n. 11), pp. 55-61. То, что Христос говорит здесь об изначальной (творческой) функции субботы, признают многие богословы. Среди прочих см. Charles E. Erdman, The Gospel of Mark, 1945, p. 56; H. B. Swete, The Gospel According to St. Mark, 1902, p. 49; J. A. Schep, «Lord's Day Keeping from the Practical and Pastoral Point of View», in The Sabbath-Sunday Problem, 1968, pp. 142-143; Roger T. Beckwith and W. Stott, This is the Day, 1978, p. 11; Francis Nigel Lee, The Covenantal Sabbath, 1966, p. 29.

(92) Д. А. Карсон (D. A. Carson) заявляет, что «глагол ginomai нельзя рассматривать здесь как “технический термин”, поскольку его значение варьируется в зависимости от контекста» («Jesus and the Sabbath in the Four Gospels», in From Sabbath to Lord’s Day: A Biblical, Historical, and Theological Investigation, to be published in 1980, p. 123 manuscript). Наблюдение вполне справедливое, но данный контекст не предполагает, что этот глагол относится к изначальному «сотворению» субботы, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, потому что данное высказывание (2:27) завершает доводы Христа в пользу гуманитарной функции субботы (2:23-26), указывая на ее изначальную, а значит, и конечную функцию. Во-вторых, потому что претензия Христа на господство над субботой (2:28) зиждется на том факте, что Он сотворил этот день для пользы человека (2:27). Далее см. S. Bacchiocchi (n. 11), pp. 59-61.

(93) Карсон возражает против параллели между Мф. 19:8 и Мк. 2:27, поскольку у Марка выражение «сначала» отсутствует. На этом основании Карсон заявляет, что Иисус обращается «не к определенному времени, а к определенной цели» (прим. 92, с. 125). Однако, можно ли разделять время и цель? Разве Христос не определил цель брака, сославшись на время его возникновения? Точно так же, разве гуманитарная функция субботы не определена ссылкой на время, когда этот день был сотворен?

(94) См. S. Bacchiocchi (n. 11), p. 38.

(95) Этот отрывок более подробно рассмотрен ниже в главе 5.

(96) Автор предлагает, по крайней мере, три разных уровня значений. См. ниже с. 136.

(97) Это высказывание приведено у Евсевия в Praeparatio evangelica 13, 12.

(98) Philo, De Opificio Mundi 89; De Vita Mosis 1, 207; De Specialibus Legibus 2, 59.

(99) Philo, De Decalogo 97.

(100) Philo, De Opificio Mundi 89.

(101) Syriac Didascalia 26, ed. Connolly, p. 233.

(102) Athanasius, De sabbatis et circumcisione 4, PG 28, 138 BC. Дополнительные примеры и обсуждение см. S. Bacchiocchi (n. 11), pp. 273-278.

(103) Constitution of the Holy Apostles VII, 23, Ante-Nicene Fathers VII, 469.

(104) Там же, VII, 36, p. 474; ср. II, 36.

(105) Jean Danielou, The Bible and Liturgy, 1966, p. 276.

(106) Augustine, The City of God, XXII, 30, trans. Henry Bettenson, 1972, p. 1090.

(107) Тот факт, что в повествовании о творении нет упоминания о «вечере… утре» для седьмого дня, Августин истолковывает как указывающий на вечную природу субботнего покоя - как в мистическом, так и в эсхатологическом смысле.

(108) Augustine, Confessions XIII, 50-51. Ср. Sermon 38, PL 270, 1242; De Genesis ad litteram 4, 13, PL 34, 305.

(109) В своем Epistula 55 ad Ianuarium 22 Августин разъясняет: «Посему из Десяти Заповедей лишь одну нам надлежит соблюдать духовно, а именно о субботе, ибо мы признаем ее символической и не подлежащей празднованию посредством физического бездействия» (CSEL 34, 194). Возникает вопрос: как можно хранить субботу как символ мистического и эсхатологического покоя в Боге, в то же время отрицая основание подобного символа, а именно буквальный субботний покой? Обсуждение данного противоречие см. ниже с. 55, 56 и 167, 168.

(110) Евгиппий (ок. 455-535), к примеру, цитирует verbatim из Августина, Adversus Faustum 16, 29 (Thesaurus 66, PL 62, 685). Ср. Беда Достопочтенный (ок. 673-735), In Genesim 2, 3, CCL 118A, 35; Рабан Мавр (ок. 784-856), Commentaria in Genesim 1, 9, PL 107, 465; Питер Ломбард (ок. 1100-1160), Sententiarum libri quatuor 3, 37, 2, PL 192, 831.

(111) Chrysostom, Homilia 10, 7 In Genesim, PG 53, 89. Ефрем Сирин (ок. 306-373) обращается к субботнему «закону», настаивая на том, что «покой должен быть пожалован рабам и скоту» (S. Ephraem Syri hymni et sermones, ed. T. J. Lamy, I, 1882, p. 542). Краткое исследование о применении субботнего закона в отношении соблюдения воскресенья см. L. L. McReavy, «“Servile Work”: The Evolution of the Present Sunday Law», Clergy Review 9 (1935):273-276.

(112) Peter Comestor, Historia scholastica: liber Genesis 10, PL 198, 1065. Развитие принципа «один день из семи» см. Wilhelm Thomas, «Sabbatarianism», Encyclopedia of the Lutheran Church, 1965, III, p. 2090.

(113) Данное различие четко проводится, например, Альбертом Великим (ок. 1200-1280). См. Wilhelm Thomas (n. 112), p. 2278.

(114) Thomas Aquinas, Summa Theologica, Part I-II, Q. 100, 3, 1947, p. 1039.

(115) Фома Аквинский разделял Моисеев закон на моральные, церемениальные и юридические предписания. Моральные заповеди Декалога рассматриваются как предписания Естественного Закона, то есть они обязательны для всех людей, поскольку их можно обнаружить посредством человеческой логики без помощи особого откровения. Ср. Aquinas (n. 114), Part I-II, Q. 100, 1 and Q. 100, 3, р. 1037, 1039.

(116) Thomas Aquinas (n. 114), Part I-II, Q. 100, 5, p. 1042. См. также прим. 114.

(117) См. прим. 116. Обратите внимание, что Фома Аквинский приписывает подобную же символическую функцию и воскресенью: «Что касается субботы, которая была знамением, напоминающим о первом творении, то ее место занял День Господень, напоминающий о начале нового творения в Воскресении Христа» (n. 114, Part I-II, Q. 103, 3, p. 1085).

(118) Thomas Aquinas (n. 114), Part I-II, Q. 107, 3, p. 1111.

(119) См. L. L. McReavy (n. 111), pp. 279f. Краткое исследование развития воскресных законов и софистики см. Paul K. Jewett, The Lord's Day, 1972, pp. 128-169.

(120) Выдвинутая Карлштадтом концепция субботнего покоя содержит странное сочетание мистических и законнических элементов. Он рассматривал этот день как время воздержания от работы для сокрушения по поводу своих грехов. Более четкий анализ его взглядов см. Gordon Rupp, Patterns of Reformation, 1969, pp. 123-130; idem, «Andrew Karlstadt and Reformation Puritanism», Journal of Theological Studies 10 (1959):308-326; ср. Daniel Augsburger, «Calvin and the Mosaic Law», Doctoral dissertation, Strasbourg University, 1976, pp. 248-249; J. N. Andrews and L. R. Conradi, History of the Sabbath and First Day of the Week, 1912, pp. 652-655.

(121) Luther, Against the Heavenly Prophets, Luther’s Works, 1958, 40:93.

(122) Concordia or Book of Concord, The Symbols of the Evangelical Lutheran Church, 1957, pp. 174.

(123) Augsburg Confession (n. 122), p. 25; ср. Philip Schaff, The Creeds of Christendom, 1919, III, p. 69.

(124) The Large Catechism (n. 122), p. 175.

(125) Erlanger ed., 33:67, процитировано у Andrews and Conradi (n. 120), p. 627.

(126) Melanchthon, On Christian Doctrine, Loci Communes 1555, Clyde L. Manschreck, ed. and trans., 1965, p. 96.

(127) Melanchthon (n. 126), p. 98. В первом издании Loci Communes (1521) признает, что обязан своим пониманием четвертой заповеди Лютеру и его «Проповедь о добрых делах».

(128) Концепция субботы как «отречения и обновления» будет рассмотрена ниже, с. 120-123. Я, однако же, не разделяю Меланхтоново понимание соблюдения субботы как умерщвления плоти, поскольку суббота - это день радости, а не печали. Ср. Loci Communes Theologici (1521), in Melanchthon and Bucer, L. J. Satre and W. Pauck, trans., 1969, p. 55.

(129) См. прим. 127. Этот аспект субботы рассматривается в нескольких последующих главах. См. главы 3, 4, 6, 7.

(130) Luther (n. 121), p. 93; ср. с. 97.

(131) Melanchthon (n. 126), pp. 96, 97.

(132) Melanchthon (n. 126), p. 97.

(133) Следует отметить, что теологическая ориентация субботнего покоя на «Господа Бога твоего» (Исх. 20:10; 31:17; Втор. 5:14) может подразумевать призыв к прекращению работы для поклонения Богу в общественном собрании. Об этом говорит тот факт, что во время ежегодных праздников запрет на работу и перечень лиц, которые должны были хранить покой (поразительно напоминающиие заповедь о субботе), даны для того, чтобы обеспечить их участие в «священном собрании» (Чис. 28:18; 25, 26; 29:1, 7, 12, 35; Лев. 23:7, 21, 23-25, 28-32, 35; Втор. 16:8, 11). Подобная возможность существует, однако факт остается фактом - четвертая заповедь делает акцент не на «служении проповеди», а на покое от работы.

(134) Резкой критике теория «естественного закона» подвергнута у D. J. O’Сonnor, Aquinas and Natural Law, 1967.

(135) Melanchthon (n.126), p. 96, заклеймил эту антиномистскую позицию как «детский лепет». Затем он развеял ее, проведя различие между частным и общим аспектами субботы. Кальвин также в 1562 году написал памфлет против некоего голладца, выпустившего книгу с утверждениями о том, что Христос якобы отменил все обряды, включая соблюдение дня покоя (Response a un Holandois, Corpus Reformatorum 1863, 9:583-628). В послании против антиномистов («Wider die Antinomer», 1539) Лютер писал: «Меня крайне удивляет, на каком основании мне вменяют в вину, будто я отвергаю Десять Заповедей… Откуда тогда взяться греху, если нет закона? Кто отменяет закон, тот должен неизбежно отменить и грех» (Erlanger ed. 32:4, cited in Andrews and Conradi [n. 120], p. 626).

(136) Augsburg Confession (n. 122), p. 25. Аугсбургское исповедание обвиняет Католическую церковь в том, что она обусловливает спасение соблюдением святых дней: «Ибо те, кто рассуждают, будто властью Церкви соблюдение дня Господня вместо субботнего дня было предписано как обязательное, впадают в великое заблуждение» (loc. cit.). Лютер признавал, что его резкие выпады против Декалога были продиктованы господствующими его искажениями. Отвечая антиномистам, Лютер писал в 1541 году: «Если я и высказывался резко о законе, то лишь потому, что церковь захлестнули предрассудки, под которыми был сокрыт и погребен Христос… Но что касается самого закона, я его никогда не отвергал» (цит. по Robert Cox, The Literature of the Sabbath Question, 1865, I, p. 388).

(137) Augsburg Confession (n. 122), p. 25.

(138) См. ниже, с. 120-122, 169.

(139) Luther, Treatise on Good Works (1520), Selected Writings of Martin Luther, 1967, l:154b.

(140) Luther (n. 122), p. 174.

(141) Winton V. Solberg, Redeem the Time, 1977, pp. 15-19; A. G. Dickens, The English Reformation, 1964, p. 34; George H. Williams, The Radical Reformation, 1962, pp. 38-58, 81-84, 815-865.

(142) Catechism of the Council of Trent, J. Donovan, trans., 1908, p. 342.

(143) Там же, с. 343.

(144) Католическая церковь компенсировала устранение второй заповеди сдвигом вперед оставшихся восьми и разделением десятой заповеди надвое. Эта произвольная перестановка являет свою непоследовательность, в частности, в Катехизисе Тридентского собора, где все десять заповедей исследованы по отдельности, за исключением девятой и десятой, рассмотренных как одно целое (см. прим. 142, с. 401).

(145) Например, Catechism of the Council of Trent, part III, chapter 4, questions 18 and 19 (n. 142), p. 347. См. также Daniel Augsburger, «Sunday in the Pre-Reformation Disputations in French Switzerland», Andrews University Seminary Studies 14 (1976):265-277.

(146) Johann Eck, Enchiridion locorum communium adversus Lutherum et alias hastes ecclesiae, 1533, p. 79.

(147) Там же.

(148) Catechism of the Council of Trent (n. 142), pp. 344-345.

(149) Там же, с. 346.

(150) Там же, с. 347.

(151) См. ниже прим. 154, 155.

(152) Об идеях и влиянии этих субботствующих можно прочесть в G. F. Hasel, «Sabbatarian Anabaptists», Andrews University Seminary Studies 5 (1967):101-121; 6 (1968): 19-28. О существовании субботствующих в разных странах см. Andrews and Conradi (n. 120), pp. 633-716. Ср. Richard Muller (n. 121), pp. 110-129.

(153) В перечне из одиннадцати сект, составленном Стредовским (Stredovsky), «саббатарии» помещены на третьем месте после лютеран и кальвинистов. Этот перечень воспроизведен Джозефом Беком (Josef Beck) в Die Geschichts-Bücher der Widertäufer in Österreich-Ungarn («Fontes Rerum Austriacarum», Wien, 1883), 43:74. Анализ этого и трех других списков см. Hasel (n. 152), pp. 101-106. Хазел приходит к выводу: «Эти ранние перечни, похоже, показывают, что субботствующие анабаптисты считались важной и сильной группой» (с. 106). Ср. Henry A. DeWind, «A Sixteenth Century Description of Religious Sects in Austerlitz, Moravia», Mennonite Quarterly Review (1955):51; George H. Williams (n. 141), p. 676, 726, 732, 848, 408-410, 229, 257, 512.

(154) Desiderius Erasmus, «Amabili ecclesiae concordia», Opera Omnia V:505, 506; translation by Hasel (n. 152), p. 107.

(155) Лютер сообщает: «В наше время находятся глупцы, называющие себя саббатариями и утверждающие, будто мы должны соблюдать субботу совсем по-иудейски»» (D. Martin Luthers Werke, Weimer ed. 42:520). В своих Лекциях на Книгу Бытие (4:46) Лютер приводит сходные сведения: «До меня доходят вести, что даже сейчас в Австрии и Моравии некоторые иудействующие призывают соблюдать субботу и делать обрезание; если они будут дерзко продолжать, не вняв предостережениям служителей Божьих, то несомненно смогут принести немало вреда» (процитировано по Andrews and Conradi [n. 120], p. 640).

(156) J. G. Walch, ed., Dr. Martin Luthers sämmtliche Schriften, 1910, 20:1828ff. Ср. D. Zscharnack, «Sabbatharier», Die Religion in Geschichte und Gegenwart, 1931, 5:8.

(157) Об Освальде Глайте см. Richard Muller (n. 121), pp.117-125. Ср. Hasel (n. 152), pp. 107-121.

(158) Об Андреасе Фишере см. Richard Muller (n. 121), pp. 125-130; Petr Ratkoš, «Die Anfänge des Wiedertäufertums in der Slowakei», Aus 500 Jahren deutsch-tschechoslowakischer Geschichte, Karl Obermann, ed., 1958, pp. 41-59.

(159) См. S. D. Hartranft and E. E. Johnson, eds., Corpus Schwenckfeldianorum, 1907, 4:451ff.

(160) Там же, с. 458. Перевод Hasel (n. 152), p. 119.

(161) Там же, с. 491.

(162) Там же, с. 457, 458.

(163) Анабаптистская (Гуттерская) хроника дает следующее трогательное описание последних дней Глайта: «В 1545 году брат Освальд Глайт был заключен в венскую тюрьму за свою веру... К нему пришли два брата, Антоний Кейм и Ханс Штандах, и утешали его. Он препоручил им свою жену и ребенка, оставшихся в Ямнице. После того как он провел в темнице год и шесть недель, его взяли и вывезли из города в полночь, дабы люди не увидели и не услышали его, и утопили в Дунае» (A. J. F. Zieglschmid, ed., Die älteste Chronik der Hutterischen Brüder, 1943, pp. 259, 260, 266, trans, by Hasel [n. 152], pp. 114-115).

(164) См. Andrews and Conradi (n. 120), pp. 632-759.

(165) R. J. Bauckham, «Sabbath and Sunday in the Protestant Tradition», (n. 62), p. 526 manuscript. В 1618 году, к примеру, Джон Траске (John Traske) стал проповедовать о том, что христиане связаны четвертой заповедью и должны тщательно соблюдать субботу. Однако под давлением он позднее отрекся от своих убеждений в Трактате о свободе от иудаизма (1620). Теофил Браборн (Theophilus Brabourne), еще один англиканский священник, опубликовал в 1628 году Проповедь о субботнем дне, в которой отстаивал соблюдение субботы вместо воскресенья. Однако церковные власти заставили его отказаться от своих взглядов и покориться государственной церкви. Ср. Robert Cox, The Literature of the Sabbath Question, 1865, 1:157-158.

(166) Ср. W. Y. Whitley, A History of British Baptists, 1932, pp. 83-86; A. C. Underwood, A History of the English Baptists, 1947, chaps. 2-5.

(167) Seventh Day Baptist General Conference, Seventh Day Baptists in Europe and America, 1910, I, pp. 127, 133, 153. Ср. Winton U. Solberg (n. 141), p. 278.

(168) Рэймонд Ф. Коттрелл (Raymond F. Cottrell) отмечает: «Степень, в которой пионеры адвентизма седьмого дня обязаны своим пониманием субботы баптистам седьмого дня, отражена в том факте, что в первом издании газеты [Advent Review and Sabbath Herald] более половины материалов были перепечатаны из публикаций баптистов седьмого дня» («Seventh Day Baptists and Adventists: A Common Heritage», Spectrum 9 [1977]: 4).

(169) Церковь Божья седьмого дня уходит корнями в миллеритское движение. Гилберт Гранмер (Gilbert Cranmer), последователь Миллера, некоторое время связанный с адвентистами седьмого дня, в 1860 году был избран первым президентом образования, сначала известного как Церковь Христа, а позднее - как Церковь Божья седьмого дня. К 1977 году она насчитывала примерно 25000 членов («Synopsis of the History of the Church of God Seventh Day»).

(170) Справочник Религиозные образования, соблюдающие субботу, опубликованный Библейской субботней ассоциацией в 1974 году, перечисляет около 120 различных деноминаций и групп, соблюдающих седьмой день субботу.

(171) См. Daniel Augsburger (n. 120), pp. 248, 284.

(172) John Calvin, Commentaries on the First Book of Moses Called Genesis, trans. John King, 1948, p. 106.

(173) John Calvin, Commentaries on the Four Last Books of Moses Arranged in the Form of a Harmony, trans. Charles William Bingham, 1950, p. 437.

(174) Там же, с. 439.

(175) Там же, с. 440. Цвингли также признавал субботу как институт, установленный при творении и призванный служить прообразом вечной субботы, а также предоставлять время для «рассмотрения благодеяний Божьих с благодарением, внимания к Его закону и Слову, восхваления Его, служения Ему и, наконец, попечения о ближнем» (H. Zwinglis Sämtliche Werke. Corpus Reformatorum, 1905-1953, 13:16, 395). Ср. Edwin Kunzli, «Zwingli als Ausleger von Genesis und Exodus», Th.D. dissertation, Zurich, 1951, p. 123.

(176) John Calvin, Institutes of the Christian Religion, trans. Henry Beveridge, 1972, I, p. 341.

(177) John Calvin (n. 172), p. 106.

(178) Там же.

(179) John Calvin (n. 176), p. 343.

(180) Там же.

(181) John Calvin (n. 173), pp. 435-436.

(182) Zacharias Ursinus, The Summe of Christian Religion, Oxford, 1587, p. 955.

(183) См. Winton U. Solberg (n. 141), pp. 55-58.

(184) На 163-м заседании Дортского Синода (1619) комиссия голландских богословов одобрила шестистраничный документ, где проведены традиционные различия между церемониальным и моральным законами. Первые четыре пункта звучат так:

«1. В четвертой заповеди есть нечто церемониальное, и нечто моральное.

2. Покой в седьмой день после творения, а также строгое его соблюдение, были предписаны исключительно еврейскому народу и составляют церемониальную часть этого закона.

3. Моральная же часть состоит в том, что служению Божьему должен быть отведет определенный день, а также и покою, необходимому для служения и святых размышлений о Нем.

4. Иудейская суббота была отменена, христиане же обязаны соблюдать святой день Господень» (Gerard Brandt, The History of the Reformation and Other Ecclesiastical Transactions in and about the Low Countries, London, 1722, 3:320; ср. pp. 28, 29, 289, 290).

(185) См. Philip Schaff, The Creeds of Christendom, 1919, 3:648, 649.

(186) R. J. Bauckham, «Sabbath and Sunday in the Protestant Tradition», (n. 62), p. 510 manuscript.

(187) Willem Teellinck, De Rusttijdt: Ofte Tractaet van d’onderhoudinge des Christelijken Rust Dachs (The Rest Time: Or a Treatise on the Observance of the Christian Sabbath), Rotterdam, 1622. William Ames, Medulla Theologica, Amsterdam, 1623, trans. John D. Eusden, The Marrow of Theology, 1968, pp. 287-300, дает теологическое основание для соблюдения воскресенья. Antonius Walaeus, Dissertatio de Sabbatho, seu Vero Sensu atque Usu Quarti Praecepti (Dissertationon the Sabbath, Or the True Meaning and Use of the Fourth Commandment), Leiden, 1628.

(188) Еще раньше против соблюдения субботы выступил Jacobus Burs, Threnos, or Lamentation Showing the Causes of the Pitiful Condition of the Country and the Desecration of the Sabbath, Tholen, 1627. Андреас Ривет показал несостоятельность утверждения Гомара о том, что суббота была Моисеевой церемонией, отмененной Христом, в своих Praelectiones (Лекциях), 1632. Гомар ответил увесистой Defensio Investigationis Originis Sabbati (В защиту исследования о происхождении субботы), Gronigen, 1632. Ривет противопоставил Dissertatio de Origine Sabbathi (Диссертация о происхождении субботы), Leyden, 1633.

(189) Это противостояние разгорелось с новой силой в Голландии в 1650-х годах. На новом его витке противоборствующие стороны возглавили Гисбертус Воетиус (Gisbertus Voetius) и Йоханнес Коксеиус (Johannes Cocceius). Краткий обзор см. Winton U. Solberg (n. 141), p. 200. Солсберг провел замечательное исследование о противостоянии по по поводу субботы в Англии семнадцатого века (с. 27-85) и особенно в американских колониях того периода (с. 85-282).

(190) Книга Вилли Рордорфа (прим. 43) была впервые опубликована в 1962 году в Германии. С тех пор ее перевели на французский, английский и испанский языки. О ее влиянии говорят многочисленные отклики, которые она вызвала.

(191) Roger T. Beckwith and Wilfrid Stott, This is the Day. TheBiblical Doctrine of the Christian Sunday, London, 1978.

(192) С исторической точки зрения этот взгляд можно проследить в трудах многочисленных богословов, выступавших против соблюдения субботы, а именно: Luther (n. 122, 123); William Tyndale, An Answer to Sir Thomas More’s Dialogue (1531), ed. Henry Walter, Cambridge, 1850, pp. 97, 98; The Institution of a Christian Man (1537); Franciscus Gomarus (n. 188); Francis White, A Treatise of the Sabbath-Day: Concerning a Defence of the Orthodox Doctrine of the Church of England against Sabbatarian Novelty (London, 1635); Peter Heylyn, The History of the Sabbath (London, 1636); James A. Hessey, Sunday: Its Origin, History, and Present Obligation (London 1866); Wilhelm Thomas, Der Sonntag im frühen Mittelalter (Göttingen, 1929); C. S. Mosna, Storia della Domenica dalle Origini fino agli Inizi del V Secolo (Rome, 1969); D. A. Carson, ed., From Sabbath to Lord's Day: A Biblical, Historical and Theological Investigation (1980).

(193) Подобное беспокойство выражено и в P. Falsioni, Rivista Pastorale Liturgica (1967):311, 229, 97, 98; (1966):549-551. См. также Beckwith and Stott (n. 191, p. ix).

(194) Беквит указывает, к примеру, что «если Иисус считал субботу исключительно церемониальным и исключительно временным установлением, то почему Он уделяет ей так много внимания в Своем учении, тем более, что в Своих высказываниях Он нигде не говорит о ее временном характере. При этом нельзя не отметить, что Он подчеркивает временный характер других ветхозаветных установлений - закона о чистоте в Мк. 7:14-23 Лк. 11:39-41 и храма (с его жертвоприношениями) в Мк. 13:2 и Ин. 4:21. А вот о субботе Он как раз говорит в Мк. 2:27 как об одном из неизменных установлений для всего человечества» (прим. 191), с. 26; ср. с. 2-12.

(195) Beckwith (n. 191), pp. 45, 46. Взгляд на субботу как на неизменное установление, существующее с дней творения и положенное в основу соблюдения воскресенья, можно проследить в трудах таких богословов, как Фома Аквинский (отчасти - прим. 114, 115, 116); Кальвин (отчасти - прим. 172-180); Richard Hooker, Laws of Ecclesiastical Polity (1597), V:70, 3; Nicholas Bownde (n. 183); William Teellinck, William Ames and Antonius Walaeus (n. 187); в таких сводах, как Вестминстерское исповедание (прим. 185) Дортский Синод (прим. 184); см. также E. W. Hengstenberg, Über den Tag des Herrn (1852); J. Francke, Van Sabbat naar Zondag (Amsterdam, 1973); Karl Barth, Church Dogmatics, 1956, III, pp. 47-72; Paul K. Jewett, The Lord’s Day: A Theological Guide to the Day of Worship (1971); Francis Nigel Lee, The Covenantal Sabbath (1966).

(196) Beckwith and Stott (n. 191), pp. 141, 143.

(197) См. первые четыре главы моей книги От субботы к воскресенью, где рассмотрены предполагаемые библейские свидетельства в пользу апостольского происхождения воскресенья.

(198) Nahum M. Sarna (n. 76), p. 21.

(199) Elizabeth E. Platt, «The Lord Rested, The Lord Blessed the Sabbath Day», Sunday 66 (1979):4.

(200) Этот аспект вести субботы рассмотрен в следующей главе, а также в главе 4 в разделе «Суббота и экологический кризис».

Глава 2. Суббота - благая весть о совершенном творении

(1) Значение субботы в Евр. 4 рассмотрено в главе 5.

(2) Книга Бытие 1:4, 10, 12, 18, 21, 24, 31.

(3) U. Cassuto, A Commentary on the Book of Genesis, 1961, pp. 14, 15. См. также его эссе «La creazione del mondo nella Genesis», Annuario di Studi Ebraici 1 (1934):47, 49.

(4) Nicola Negretti, Il Settimo Giorno, Pontifical Biblical Institute Press, 1973, pp. 149-152.

(5) Там же, с. 152.

(6) См. выше гл. I, прим. 36, 57.

(7) См. выше с. 26.

(8) Nicola Negretti (n. 4), pp. 31-62, предлагает образцы древних ближневосточных текстов, где встречается семеричная структура в ее различных литературных формах.

(9) James B. Pritchard, ed. Ancient Near Eastern Texts, 1950, (UT krt A 206-211), p. 145. Подобный пример можно найти в эпосе Гильгамеш:

«Гора Ницир корабль удержала, не дает качаться.

Один день, два дня гора Ницир держит корабль, не дает качаться.

Три дня, четыре дня гора Ницир держит корабль, не дает качаться.

Пять и шесть гора Ницир держит корабль, не дает качаться.

При наступлении дня седьмого вынес голубя и отпустил я».

(Pritchard [n. 9], tablet XI, p. 94).

(10) Например, Быт. 4:15, 24; 29:18-20; 41:2-54; Лев. 12:2; 13:5, 21, 26; 26:18-21; Руфь 4:15; 1 Цар. 2:5; 4 Цар. 5:10; Притч. 24:16; Дан. 3:19; Пс. 11:7; Ис. 30:26; Откр. 1:4; 5:1.

(11) R. Pettazzoni, «Myths of Beginning and Creation-Myths», in Essays on the History of Religion, trans. H. T. Rose, 1954, pp. 24-36. См. также Niels-Erik A. Andreasen, The Old Testament Sabbath, SBL Dissertation Series 7, 1972, pp. 174-182. Образцы текстов см. Pritchard (n. 9), pp. 5, 61, 69, 140.

(12) Pritchard (n. 9), p. 68.

(13) Andreasen (n. 11), p. 196. Подобным же образом Герхард фон Рад разъясняет: «Покой… свидетельствует прежде всего об обратном, но не менее важно то, что мир более не находится в процессе сотворения. Его нельзя назвать незавершенным, ни тогда, ни сейчас, ибо он был “совершен” Господом» (Genesis: A Commentary, 1961, p. 60). В другой книге фон Рад говорит: «Завершением Божьего творения был покой в седьмой день» (Old Testament Theology 1962, p. 147).

(14) Karl Earth, Church Dogmatics, ET 1956, III, part 2, p. 51.

(15) Там же, часть 1, с. 213.

(16) Dietrich Bonhoeffer, Creation and Fall. A Theological Interpretation of Genesis 1-3, 1964, p. 40. Ср. Cassuto (n. 3), p. 62.

(17) Цитируется по Abraham Joshua Heschel, The Sabbath: Its Meaning for Modern Man, 1952, p. 32.

(18) Pacifico Massi, La Domenica, 1967, p. 368.

(19) См. Philip Schaff, History of the Christian Church, 1959, II, pp. 528-537; idem, Creeds of Christendom, 1884, I, pp. 3-42; II, pp. 10-73.

(20) George Elliot, The Abiding Sabbath, 1884, pp. 17, 18.

(21) Karl Earth (n. 14), III, part 1, p. 22.

(22) Ellen White, The Great Controversy Between Christ and Satan, 1950, p. 438.

(23) Harvey Cox, Turning East, 1977, p. 65.

(24) Описание празднования субботнего дня в еврейской семье см. Nathan Barack, A History of the Sabbath, 1965, pp. 89-105; Jacob Z. Lauterbach, Rabbinic Essays, 1951, pp. 454470; Abraham E. Millgram, The Sabbath: The Day of Delight, 1944, pp. 23-333, 395-437.

(25) См. Samuele Bacchiocchi, From Sabbath to Sunday, 1977, pp. 185-198.

(26) Ellen White, Testimonies for the Church, 1948, VI, p. 359.

(27) Abraham Joshua Heschel (n. 17), p. 21.

Глава 3. Суббота - благая весть о Божьей заботе

(1) Глубокий анализ некоторых причин, приведших ко всеобщему скептицизму относительно Божьей заинтересованности в делах людей, см. Herbert W. Richardson, Toward an American Theology, 1967, pp. 1-21.

(2) George Elliot, The Abiding Sabbath, 1884, p. 27, пишет: «Бог благословил седьмой день и освятил его. Бог может благословить седьмой только одним способом - сделав его благословением для человека. Неодушевленное время не может ощутить благословений Божества. Благословение из уст человека - это молитва, а Божье благословение - это действие. Он один может дать благословение, которое исходит из Его уст. Суббота служит всей человеческой природе, и потому она и есть для него благословение». Подобным же образом и Similarly Joseph Breuer, Introduction to Rabbi Samson Raphael Hirsch’s Commentary on the Torah, 1948, истолковывает благословение субботы в том смысле, что «Бог наделил седьмой день силой преуспевать в его Божественном предназначении и “освятил его”, то есть поставил его выше любой попытки удалить его с назначенного ей положения… Этот седьмой день во всей его значимости для человечества преуспеет в осуществлении своей цели - научить и вернуть человечество к Богу». См. также H. C. Leupold, Exposition of Genesis, 1950, p. 103.

(3) Nicola Negretti, Il Settimo Giorno, Pontifical Biblical Institute, 1973, p. 170. Негретти видит «раскрытие» святости и благословенности субботы в повествовании о манне и о Синае; см. с. 171-251.

(4) Gerhard von Rad, Genesis: A Commentary, 1961, p. 60.

(5) H. C. Leupold. (n. 2), p. 103, разъясняет, что «с одной стороны глагол “освятил ее” (qiddesh) имеет побочный оттенок значения каузатива... а с другой - он несет и декларативный смысл: “Он провозгласил святым, или освятил”».

(6) Nicola Negretti (n. 3), p. 228.

(7) Ellen White, The Story of Patriarchs and Prophets, 1958, p. 313.

(8) Samuel Terrien, The Elusive Presence, 1978, p. 392.

(9) Следует отметить, что в Послании к Римлянам употреблен термин Sabbateion, описыващий еврейское место для собраний (синагогу), видимо, по той причине, что подобные собрания происходили по субботам. Ср. Иосиф Флавий, Иудейские древности, 16, 6.

(10) И. Грунфельд (I. Grunfeld) приводит трогательный эпизод, когда суббота помогла страдающим евреям забыть о своих горестях: «Поезд еле тащился, товарные вагоны были забиты людьми как скотом. Было так тесно, что несчастные едва могли пошевелиться. Они задыхались от спертого воздуха. Пятница была на исходе. Чем ближе клонилось солнце к закату, тем горше на душе становилось евреям и еврейкам в нацистском поезде. Но вот одной старухе с превеликим трудом удалось потянуться и развязать свою котомку. Стиснутая со всех сторон, она вынула оттуда два подсвечника и два хлеба. Она только испекла их, когда за ней пришли в то утро. Это было все, что она посчитала нужным взять с собой. Вскоре субботние свечи озарили лица мучеников, а когда по вагону разнеслось пение “Леха доди”, все вокруг преобразилось. В вагоне воцарился субботний покой» (The Sabbath: A Guide to its Understanding and Observance, 1972, p. 1).

(11) Herbert W. Richardson (n. 1), p. 130.

(12) Там же.

(13) Karl Earth, Church Dogmatics, ET 1956, III, part 2, p. 62. Лютер в своем Большом катехизисе подчеркивает, что покоиться в святой день значит не просто «сидеть на печи, воздерживаясь от тяжкого труда, или водрузить на себя венок и нарядиться в лучшие одежды, но мы должны занимать себя Божьим Словом и упражняться в нем» (Concordia or Book of Concord. The Symbols of the Evangelical Lutheran Church, 1957, p. 175).

(14) Thomas Aquinas, Summa Theologica, Part II-II, Q. 122, 4, 1.

(15) John Murray, Principles of Conduct, 1957, pp. 33, 34 пишет: «Цикл чередования труда и отдыха обусловлен тем, что Сам Бог следовал именно такой последовательности. Руководящим принципом этой этики служит не просто воля Божья, но соответствие оставленному Богом образцу. Именно в этом Адаму и надлежало быть сыном Небесного Отца». См. также Nicola Negretti (n. 3), p. 168 и Rousas John Rushdoony, The Institutes of Biblical Law, 1973, p. 146.

(16) Karl Earth (n. 13), pp. 50, 51.

(17) Hiley H. Ward, Space-Age Sunday, 1960, p. 146. См. также Christopher Kiesling, The Future of the Christian Sunday 1970, pp. 81-102.

(18) Hiley H. Ward (n. 17), p. 147.

(19) George Elliot (n. 2), p. 83, пишет: «Повеление: “Непрестанно молитесь” не умаляет установленное богопоклонение и не делает его менее обязательным. Как раз наоборот, это наш час уединенной молитвы, насаждающий тот молитвенный дух, который пребывает в нас в течение всего дня. И потому лишь священная суббота может наделить субботним благословением всю неделю».

(20) Там же, с. 82.

(21) Х. Х. Роули (H. H. Rowley) справедливо отмечает: «Весьма примечательно, что в наши дни нетерпимость по отношению к субботе как дню покоя сопутствует повсеместному отказу от субботы как от дня поклонения» (Worship in Ancient Israel: Its Form and Meaning, 1967, p. 241).

Глава 4. Суббота - благая весть о единении и общности

(1) Фундаментальное исследование завета, заключенного Богом с древним Израилем, провел Д. Дж. Маккарти - D. J. McCarthy, Treaty and Covenant, Analecta Biblica, 1963, 2nd edition 1972. См. также его исследование Old Testament Covenant: A Survey of Current Opinions, Oxford, 1972. Ср. G. E. Mendenhall, Law and Covenant in Israel and the Ancient Near east, 1955. Также его статья в The Interpreter's Dictionary of the Bible, 1962, s.v. «Covenant»; K. Baltzer, The Covenant Formulary in Old Testament, Jewish, and Early Christian Writings, trans, by D. E. Green. Oxford, 1971.

(2) J. J. Stamm and M. E. Andrew, The Ten Commandments in Recent Research, 1967, p. 70.

(3) Например, приношение рассеченных надвое животных (Быт. 15:7-16); пасхальный агнец и кровь (Исх. 12:12-14); скиния (Исх. 25:8).

(4) Здесь явно употреблен язык завета. Обратите внимание, к примеру, на такое выражение: «между Мною и вами» (Исх. 31:13, 16; Иез. 20:12, 20). Эрнст Дженни (Ernst Jenni) разъясняет, что суббота - это целиком и полностью заветное установление (Die theologische Begründung des Sabbatgebotes in Alten Testament, 1956, pp. 13-15).

(5) Цитируется по Karl Earth, Church Dogmatics, ET, 1956, III, part 2, p. 51, emphasis supplied.

(6) Там же, III, часть 1, с. 98. Автор подчеркивает, что «именно завет Божьей благодати в высшей и заключетельной точке первого повествования о творении раскрыт как отправной момент все, что за сим следует. Все, что ему предшествует, это как бы путь к этой кульминационной точке» (p. 98).

(7) Там же, III, часть 1, с. 216, 217.

(8) Запрет императора Адриана на соблюдение субботы рассматривается в Samuele Bacchiocchi, From Sabbath to Sunday, 1977, pp. 159-161.

(9) Леки (Lecky) отмечает, что «из всех неудач, постигших Французскую революцию, самой провальной была замена седьмого дня покоя на десятый, который революционеры пытались насаждать на законодательном уровне. Это нововведение было отменено без сожалений и протестов» (Democracy and Liberty, 1930, II, p. 109). Ср. Charles Huestis, Sunday in the Making, 1929, p. 134.

(10) Dennis J. McCarthy, Old Testament Covenant, 1972, p. 88.

(11) Процитировано Аугусто Сержем (Augusto Segre) в «Il Sabato nella storia Ebraica», L’uomo nella Bibbia e nelle culture ad essa contemporanee, 1975, p. 116. Герберт У. Ричардсон (Herbert W. Richardson) высказывает сходный взгляд: «Я считаю, что способность иудаизма выживать пред лицом постоянной вражды и унижений проистекает из его твердой уверенности в том, что евреи “народ святой”, то есть из неизменного приобщения к святой субботе» (Toward an American Theology, 1967, p. 132).

(12) Процитировано по R. H. Martin, The Day: A Manual on the Christian Sabbath, 1933, p. 184. Ср. Sunday 65 (1978):22.

(13) M. G. Kline, Treaty of the Great King. The Covenant Structure of Deuteronomy, 1963, p. 18. Герхард фон Рад признает «право собственности», выраженное субботой, и говорит: «Это день, который и в самом деле принадлежит Богу и устанавливает критерий, не оскверненный человеческими руками… Празднование субботы, по крайней мере, в начальный период истории древнего Израиля, осуществлялось посредством демонстративного воздержания от производительного труда и символического возвращения этого дня Богу» (Deuteronomy. A Commentary, 1966, p. 58).

(14) А. Т. Линкольн (A. T. Lincoln) так очерчивает эту функцию субботы: «Прекращая на сутки всю рутинную работу, народ выражал тем самым свою преданность Богу завета и исповедовал Его отличие от всех богов того времени. Вот почему суббота могла служить знамением взаимоотношений завета в целом. Демонстративно откладывая свою работу и как бы оставляя седьмой день “под паром”, Израиль признавал свою полную зависимость от своего Властителя» («From the Sabbath to the Lord’s Day: A Biblical and Theological Perspective», in From Sabbath to the Lord’s Day: A Biblical, Historical and Theological Investigation, D. A. Carson, ed., p. 563 manuscript).

(15) Жан Кальвин признает эту функцию субботы: «Даруя народу израильскому покой седьмого дня, Божественный Законодатель желал доставить им определенного рода духовный покой, посредством которого верующие должны были оставить свои труды и повзволить Богу действовать в них» (Institutes of the Christian Religion, 1972, I, p. 339).

(16) См. The Interpreter’s Dictionary of the Bible, 1962, s.v. «Holiness». См. также Johannes Pedersen, Israel: Its Life and Culture 1940, III-IV, p. 287).

(17) А. Мартин (A. Martin) указывает, что Божественный выбор субботы служит двоякой цели: «Прежде всего, это время, которое человек, объект Божьего избрания, отводит для служения Богу. А во-вторых, выделение времени для этой цели напоминает христианину о том, что он сам отделен Богом на служение» («Notes sur le Sabbat», Foi et Vie 5 [1975]:18).

(18) Там же, с. 17.

(19) Авраам Джошуа Хешель пишет: «Древнееврейское le-kadesh, “освящать”, на языке Талмуда означает “посвящать женщину”, “обручать”. Таким образом, смысл этого слова на Синае заключался в том, чтобы донести до сознания Израиля, что его участь - быть женихом священного дня» (The Sabbath: Its Meaning for Modern Man, 1951, pp. 51-52).

(20) Натан А. Барак (Nathan A. Barack) отмечает, что празднование субботы «от заката до заката позволяет верующему встречать и провожать ее посредством соответствующих обрядов. Этот день совершенен и уникален. Религиозный опыт, который дают встреча святого дня и прощание с ним, привносит своеобразие и в жизнь верующего» (A History of the Sabbath, 1965, p. 32).

(21) M. L. Andreasen, The Sabbath: Which Day and Why?, 1942, p. 243.

(22) См. From Sabbath to Sunday (n. 8), pp. 95-99.

(23) Этот взгляд высказывает Дж. Е. Менденхолл (G. E. Mendenhall). Он пишет: «Завет упоминается в новозаветных книгах на удивление редко, и это вызывает большие затруднения, хотя столь редкое употребление этого понятия вполне объяснимо. Завет, которым для иудаизма был Моисеев закон, для Римской империи означал противозаконное тайное общество. Этот двусторонний конфликт делал почти невозможным для раннего христианства употребление этого термина» (The Interpreter’s Dictionary of the Bible, 1962, s.v. «Covenant», p. 722). Обратите внимание, что даже толкование Вечери Господней как завета («новый завет в Моей Крови») не встречается в прочей христианской небиблейской литературе первых веков (такой, как Дидахе, 9, 10, 14), возможно, из-за репрессивного римского законодательства (прим. 22).

(24) Louis Tamminga, «Review of Promise and Deliverance by S. G. De Graaf», Baptist Reformation Review 3 (1979):31.

(25) Philip Melanchthon, On Christian Doctrine. Loci Communes 1555, trans. by Clyde L. Manschreck, 1965, p. 98.

(26) A. Martin (n. 17), p. 20.

(27) Karl Earth (n. 5), p. 54.

(28) Там же.

(29) Джордж Фут Мур (George Foot Moore) справедливо отмечает, что соблюдение субботы было «еще более важным, чем обрезание. Данный знак завета навязывался ребенку родителями единственно в силу его происхождения, когда тот еще ничего не понимал и не мог изъявлять свою волю; в то время как соблюдение субботы перед лицом всего мира - это яркое свидетельство сознательной и твердой приверженности вере, в которой человек был воспитан с детства» (Judaism in the First Centuries of the Christian Era, 1927, p. 24).

(30) Сакае Кубо (Sakae Kubo) отмечает, что суббота «напоминает ему то время, когда произошло его новое рождение, его крещение, запечатлевающее это наиважнейшее событие. Суббота еженедельно напоминает нам о совершенном творении, о нашем искуплении, совершенном Христом, и о нашем новом творении» (God Meets Man, 1978, p. 49).

(31) Abraham Joshua Heschel (n. 19), p. 99.

(32) Fritz Guy, «Holiness in Time: A Preliminary Study of the Sabbath as Spiritual Experience», a paper presented at Andrews University, 1961, p. 5.

(33) Например, Хайли Х. Уорд (Hiley H. Ward) пишет: «Этот день [суббота] - нечто неосязаемое, нерукотворное, как утверждают иудейские раввины. Но так ли это на самом деле? Когда ему даны точные границы, когда его соблюдение сопряжено с определенными правилами, навязанным образом жизни, она становится осязаемой как жернов на шее человека» (Space-Age Sunday, 1960, p. 146).

(34) A. Martin (n. 17), pp. 24-25.

(35) Karl Earth (n. 5), p. 54. Ср. idem, III, part 1, p. 226.

(36)Там же, с. 227.

(37) Karl Earth (n. 5, p. 54).

Глава 5. Суббота - благая весть об искуплении

(1) Карл Барт (Karl Barth) признает и подчеркивает искупительную функцию субботы. Джеймс Браун (James Brown) обобщает взгляд Эрта (Earth) следующим образом: «Фундаментальное значение субботы, таким образом, заключается в том, что это знак спасения Божьего в Его заветных отношениях с Его творением» («The Doctrine of the Sabbath in Karl Earth's Church Dogmatics», Scottish Journal of Theology, 20 (1967):7).

(2) См. Gerhard von Rad, «Das theologische Problem des alttestament-lichen Schopfungsglaubens," in Gesammelte Studien zum Alien Testament, 1958, pp. 136-147.

(3) A. T. Lincoln также отмечает эту двойную функцию субботы в From Sabbath to Lord’s Day: A Biblical, Historical and Theological Investigation, D. A. Carson, ed., p. 319.

(4) Герберт У. Ричардсон справедливо подчеркивает связь между освящением субботы творения и воплощением Христа. См. Toward an American Theology, 1967, p. 139).

(5) См. C. K. Barrett, «The Eschatology of the Epistle to the Hebrews», The Background of the New Testament and its Eschatology, D. Daube and W. D. Davies, eds., 1956, p. 365.

(6) Обратите внимание, что термин katapausis использован в Септуагинте для обозначения субботнего покоя. Ср. Исх. 35:2; 2 Макк. 15:1.

(7) Plutarch, De Superstitione 3 and Moralia 166a; Иустин Мученик, Диалог с Трифоном иудеем 23, 3; Epiphanius, Adversus haereses 30, 2, 2; Martyrium Petri et Pauli 1; Конституции святых апостолов 2, 36, 2. См. также O. Hofius, Katapausis, Tübingen, 1970, pp. 103-105.

(8) В. Рордорф (W. Rordorf) подчеркивает христологический потдекст «ныне»: «Мы не поймем смысла отрывка, если не услышим в нем решающего значения этого выражения - “ныне”. Новый день, относящийся к этому “ныне”, взошел во Христе (ст. 7). В этот новый день стало возможно войти в покой, и даже более того - в этот новый день покой стал реальностью для тех, кто верит» (Sunday, 1968, p. 112). Обратите внимание на подобие с «ныне» из Лк. 4:21.

(9) Gerhard von Rad, «There Remains Still a Rest for the People of God», The Problem of the Hexateuch and Other Essays, 1965, p. 102. См. также Karl Earth, Church Dogmatics ET, 1958, III, part 1, p. 227.

(10) Abraham Joshua Heschel, The Sabbath: Its Meaning for Modern Man, 1952, p. 23.

(11) Герхард фон Рад прослеживает развитие темы «покоя» в Ветхом Завете от национально-политического к персонально-духовному опыту (см. прим. 9, с. 94-102). Эрнст Дженни (Ernst Jenni) утверждает, что суббота сделала свой вклад в развитие темы покоя Израиля (Die theologische Begründung des Sabbatgebotes im Alien Testament, 1956, p. 282).

(12) Theodore Friedman, «The Sabbath: Anticipation of Redemption», Judaism 16 (1967):445.

(13) См., например, Theodore Friedman (n. 12); ср. Rosh Hashanah 31a; Mekilta Ex. 31:13; Pirke de Rabbi Eliezer 19; Aboth de R. Nathan 1.

(14) Sanhedrin 97a.

(15) Vita Adae et Evae 51:1, 2, in The Apocrypha and Pseudepigrapha of the Old Testament, R. H. Charles, ed., 1913, II, p. 153. Ср. Откровение Моисея 43:3. См. также Genesis Rabbah 17:5.

(16) R. Longenecker, The Christology of Early Jewish Christianity, 1970, pp. 63-64.

(17) 2 Вар. 29:3, в Charles (n. 15), p. 497. См. также 4 Ездр. 8:52.

(18) Mishna Tamid 7:4. Ср. Genesis Rabbat 17; 44; Baba Berakot 57f. Theodore Friedman (n. 12, pp. 447-452).

(19) Harold H. P. Dressier, «The Sabbath in the Old Testament», [n. 3], p. 32.

(20) Нильс-Эрик Андреасен (Niels-Erik Andreasen) заявляет, что повеление помнить («помни, что ты был рабом в земле Египетской» - Втор. 5:15a) «не дает действительного основания для соблюдения субботы, поскольку структурно этому предложению не предпослан предлог “ибо” (как в Исх. 20:11a), но оно помещено параллельно с предыдущим предложением - ст. 13, 14» (Rest and Redemption, 1978, pp. 49, 50). См. также Nicola Negretti, Il Settimo Giorno, Pontifical Biblical Institute, 1973, p. 132.

(21) Hans Walter Wolff, «The Day of Rest in the Old Testament», Concordia Theological Monthly, 43 (1972):500.

(22) Niels-Erik Andreasen (n. 20), p. 52.

(23) Там же.

(24) В одном из отрывков Талмуда седьмой день, седьмой год и седьмое тысячелетие увязаны друг с другом следующим образом: «Рабби Каттина сказал: шесть тысяч лет будет существовать мир, а одну тысячу лет он будет необитаем, как написано: И Господь один будет превознесен в тот день… Как один год из семи отведен отпущению, так и с миром: одна тысяча лет из семи будет под паром, как написано в Псалме и песне на день субботний [Пс. 91:1], о том, что это и есть суббота» (Sanhedrin 976, trans. by H. Freedman, 1935, II, p. 657).

(25) Во 2-м Пар. 36:21 упоминается о несоблюдении субботних лет. Однако, есть и некоторые исторические аллюзии на соблюдение годовых суббот (Иосиф Флавий, Древности 11, 86; 14, 10, 6; 15, 1, 2; 1 Макк. 6:49-53; Тацит, История 5, 2, 4). Ср. Иер. 34; Неем. 10:32; 4 Цар. 19:29; Ис. 37:30. См. также S. W. Baron, A Social and Religious History of the Jews, 1952, I, pp. 332, 333); Edward Neufeld, «Socio-economic background of Yobel and semitta», Rivista degli Studi Orientali 38 (1958):119-124; J. H. Yoder, The Politics of Jesus, 1972, pp. 69-70; Robert B. Sloan, The Favorable Year of the Lord. A Study of Jubilary Theology in the Gospel of Luke, 1977, p. 27.

(26) Robert B. Sloan (n. 25), p. 37.

(27) См. Rudolf Bultmann, «aphesis», Theological Dictionary of the New Testament, 1974, I, p. 511: «Существительное aphesis почти всегда означает “прощение”».

(28) Джулиан Моргенштерн (Julian Morgenstern) утверждает, что, «по всей видимости, “великая труба” (Ис. 27:13), звук которой возвестит о начале новой, более счастливой эры для побежденного и рассеянного Израиля, и была yobel. Все это говорит о том, что труба, сделанная из рога овна, не была широко распространенной и использовалась только в исключительных случаях и для определенных целей (ср. Исх. 19:13)… Этот год получил свое название, потому что о ее наступлении возвещал именно yobel, в то время как в начале обычных лет звучал sophar (2 Цар. 15:10; ср. Лев. 23:24)» (The Interpreter’s Dictionary of the Bible, 1962, s.v. «Jubilee, Year of», II, p. 1001).

(29) C. D. Ginsburg, Leviticus, in Ellicott’s Commentary on the Whole Bible, I, p. 454. Ср. Robert B. Sloan (n. 25), p. 15.

(30) Rousas John Rushdoony, The Institutes of Biblical Law, 1973, p. 141.

(31) Даже если взять «семь седмиц» из Дан. 9:25 как независимую единицу, она все равно будет составлять один юбилей. Более уместно, однако, будет взять ст. 24 как обобщение всего временного периода. См. Andre Lacocque, The Book of Daniel, 1979, p. 191.

(32) См. Jacques Doukhan, «The Seventy Weeks of Daniel 9: An Exegetical Study», Andrews University Seminary Studies 17 (1979):1-22.

(33) Раввинистическая и кумранская эсхатологическая интерпретация Ис. 61:1-3 см. James A. Sanders, «From Isaiah 61 to Luke 4», in Christianity, Judaism and Other Greco-Roman Cults, Jacob Neusner, ed., 1975, pp. 82-92. См. также I. Howard Marshall, The Gospel of Luke, 1978, p. 182.

(34) Этот текст переведен и проанализирован Джозефом А. Фитцмайером (Joseph A. Fitzmyer) в «Further Light on Melchizedek from Qumran Cave 11», Journal of Biblical Literature 86 (1967):25-41. См. также M. Miller, «The Function of Isa. 61:l-2 in 11Q Melchizedek», Journal of Biblical Literature 88 (1969):467-469.

(35) Перевод Фитцмайера (прим. 34), с. 28. Зависимость от Дан. 9:25 очевидна в строке 18, которая гласит: «а глашатай есть тот Помазанник, о Котором Даниил сказал…»

(36) Sanhedrin 97b. См. также George Wesley Buchanan, «Sabbatical Eschatology», Christian News From Israel, 18 (December 1967):51-54.

(37) Abraham Joshua Heschel (n. 10), p. 68. Ему вторит Якоб Фичман (Jacob Fichman): «Когда наступает час встречи с субботой, чувствуется некое предвкушение обетованного Спасения, а с каждым прощанием с субботой возникает чувство, будто возвращаешься в рабство, во мглу впереди тебя» (цит. по Abraham E. Millgram, Sabbath. The Day of Delight, 1944, p. 391).

(38) Наиважнейшую роль этого отрывка признают многие исследователи. Ханс Концельманн (Hans Conzelmann) утверждает: «Лк. 4:18 - это один из программных отрывков, описывающих служение Иисуса словами Септуагинты» (The Theology of St. Luke, 1960, p. 221). Также и Гюнтер Борнкамм (Gunther Bornkamm) говорит: «Евангелист Лука весьма выразительно вставил подходящие слова пророка как руководящий текст для всех дел Иисуса» (Jesus of Nazareth, 1940, p. 75).

(39) Большинство исследователей считают наразертское обращение в изложении Луки переработанным вариантом Мк. 6:1-6. См., например, I. Howard Marshall (n. 33), p. 179. Таким образом, речь Христа могла быть произнесена не в начале Его служения, а немного позже. В свою очередь У. Лейн (W. Lane, The Gospel According to Mark, 1974, p. 201, n. 2) говорит о двух разных посещениях Назарета. Последнее вполне возможно, если учесть, что субботние исцеления одержимого в капернаумской синагоге и тещи Петра, которые у Луки произошли после посещения Назарета, отнесены Марком к началу Христова служения (Мк. 1:21-31).

(40а,40в) M. M. B. Turner, «The Sabbath, Sunday and the Law in Luke-Acts», (n. 3), p. 147 manuscript. Ср. I. H. Marshall (n. 33), p. 181.

(41) См. W. Grundmann, Das Evangelium nach Lukas, 1961, p. 120; K. H. Rengstorf, Das Evangelium nach Lukas, 1969, p. 67.

(42) О влиянии синагоги на христианское богослужение см. C. W. Dugmore, TheInfluence of the Synagogue upon the Divine Office, 1964; A. Allan McArthur, The Evolution of the Christian Year, 1953; Dom Benedict Steuart, The Development of Christian Worship,1953.

(43) Лк. 4:16, 31; 6:1, 2, 5, 6, 7, 9; 13:10, 14, 15, 16; 14:1, 3, 5; 23:54, 56; Деян. 1:12; 13:14, 27, 42, 44; 15:21; 16:13; 17:2; 18:4.

(44) Целый ряд исследователей усматривают в этом тексте желание Луки показать, что община соблюдала субботу. Ср. I. H. Marshall (n. 33), p. 883; F. Godet, A Commentary on the Gospel of Saint Luke, 1870, II, p. 343; A. R. Leaney, A Commentary on the Gospel According to Saint Luke, 1966, p. 288. Тот же взгяд просматривается и у переводчиков Новой международной версии (New International Version): «Затем они пошли домой и приготовили благовония и масти. Но в субботу они оставались в покое, повинуясь заповеди» (Лк. 23:56).

(45) См. выше прим. 39.

(46) Два наиважнейших термина этого отрывка - «провозглашать» и «освобождать». Оба эти термина встречаются дважды и являются характерными для субботних лет. См. Robert B. Sloan (n. 25), pp. 32-42. П. Миллер (Miller) справедливо отмечает: «Узы, скрепляющие Ис. 61:1, 2 и 58:6 с Лк. 4, - это небольшое слово aphesis, переводимое как “осводождение” для пленных и “свобода” для измученных» («Luke 4:16-21», Interpretation 29 [October, 1975]:419).

(47) H. Conzelmann (n. 38), p. 180. См. также прим. 38; Robert B. Sloan (n. 25), p. 49. Подобным же образом и Дж. Б. Каирд (G. B. Caird) отмечает, что Лука «помещает этот случай в начало своего рассказа о галилейском служении, потому что он обозначает образец, которому будет следовать это служение» (Saint Luke, 1963, p. 86). Роберт Ч. Таннехилл (Robert C. Tannehill) также пишет: «Эти слова и дела [Лк. 4:16-30] имеют образное, программное значение для всего служения Иисуса в понимании Луки… Лука решил сделать эту цитату [Лк. 4:18, 19] заголовком для всего служения Иисуса, поскольку она ясно выражает некоторые наиважнейшие аспекты его собственного понимания Иисуса и Его служения» («The Mission of Jesus according to Luke 4:16-30», in Jesus in Nazareth, 1972, pp. 51, 72).

(48) А. Штробель (A. Strobel) утверждает, что за процитированными Христом словами лежит действительный исторический юбилейный год, приходившийся на 26-27 гг. н. э. (Kerygma und Apokalyptik, 1967, p. 105-111).

(49) P. K. Jewett, The Lord’s Day, 1072, p. 27. В. Рордорф также замечает: «С помощью этой цитаты из пророка, Евангелие от Луки описывает эффект пришествия Иисуса как начала субботнего года» (Sunday, 1968, p. 110). Ср. W. J. Harrington, A Commentary, The Gospel according to St. Luke, 1967, p. 134.

(50) См. R. J. Banks, Jesus and the Law in the Synoptic Tradition, 1975, p. 248.

(51) Роджер Т. Беквит (Roger T. Beckwith) справедливо отмечает, что «если Иисус считал субботу исключительно церемониальной и временной, то почему тогда во всем Своем учении о ней Он нигде не упоминает о ее временном характере. Тем более что Он не раз почеркивает временный характер других ветхозаветных церемониальных установлений - законов об омовениях в Мк. 7:14-23 и Лк. 11:39-41 и храма (с его жертвоприношениями) в Мк. 13:2, Ин. 4:21. И наоборот, как мы уже увидели, в Мк. 2:27 Он, похоже, говорит о субботе как об одном из неизменных законов для всего человечества (This is the Day, 1978, p. 26).

(52) M. M. B. Turner (n. 40), p. 147, 148 manuscript.

(53) Там же, с. 148.

(54) I. H. Marshall (n. 33), p. 185, П. К. Джюетт (P. K. Jewett) замечает также: «Иисус комментирует это Писание, которое говорит о мессианском веке на языке субботнего года, сообщая людям, что ныне исполнились слова пророка» (Лк. 4:17-21)» (прим. 49, с. 27).

(55) П. Миллер (P. Miller), см. цитату в прим. 46.

(56) D. A. Carson, «Jesus and the Sabbath in the Four Gospels», (n. 3), p. 97 manuscript.

(57) Мф. 12:1-8, 9-14; 24:20; Мк. 1:21-28; 2:23-28; 3:1-6; Лк. 4:16-30, 31-37, 38-39; 6:1-5, 6-11; 13:10-17; 14:1-6; Ин. 5:2-18; 7:21-24; 9:1-41.

(58) См. Samuele Bacchiocchi, From Sabbath to Sunday, 1977, p. 35.

(59) Harald Riesenfeld, The Gospel Tradition, 1970, p. 118.

(60) G. B. Caird, Saint Luke, 1963, p. 171. Ср. также W. Grundmann, Das Evangelium nach Lukas, 1961, pp. 278-281.

(61) P. K. Jewett (n. 49), p. 42.

(62) C. F. Evans, «Sabbath», A Theological Word Book of the Bible,1959, p. 205.

(63) Этот взгляд выражен, например, Тернером (прим. 40, с. 155), а также Карсоном (D. A. Carson) (прим. 56, с. 94).

(64) Натан А. Барак (Nathan A. Barack) отмечает: «Суббота вызывает у соблюдающих ее ощущение, что Вселенная - плод осознанной деятельности Творца, что человеческая жизнь наполнена значением и святостью, что всякую жизнь нужно хранить и что даже животным нужно давать необходимый отдых» (A History of the Sabbath, 1965, p. XII).

(65) В этой связи Роберт Бэнкс (Robert Banks (n. 50), p. 131) замечает: «Лука хочет подчеркнуть, что эти деяния Иисуса, приносящие спасение и исцеление людям, как поясняет ст. 16, особенно уместны в этот день». См. также I. H. Marshall, n. 33, p. 559, прим. 60, 61, 62.

(66) Samuele Bacchiocchi, «John 5:17: Negation or Clarification of the Sabbath?». Эта работа была представлена на ежегодном собрании Библейского литературного общества (Society of Biblical Literature) в Новом Орлеане, Луизиана, 21 ноября 1978 г. См. также From Sabbath to Sunday, 1967, pp. 38-48.

(67) См., например, George Allen Turner, Julius R. Mantey, O. Cullmann, E. C. Hoskyns, and F. Godet in loco.

(68) Курсив мой.

(69) A. T. Lincoln, «Sabbath, Rest and Eschatology in the New Testament», (n. 3), p. 319 manuscript.

(70) А. Корелл (A. Corell) подчеркивает связь между природой Божественных деяний и значением субботы: «Несомненно, обращением к природе Его деяний Иисус опроверг укоризны иудеев, осуждавших Его за нарушение субботы: “Отец Мой доныне делает, и Я делаю” (ст. 17). Таким образом Он указывает, что хотя закон Моисеев и запрещает людям выполнять свою работу в субботу, он не может воспрепятствовать совершению дел Божьих в этот день. Он пришел, чтобы творить Божьи дела… которые, будучи наделены эсхатологическим значением, самым непосредственным образом относятся к субботе... Несомненно, само совершение этих дел было верным знаком, что наступила истинная суббота» (Consummation Est, 1957, p. 63). Ср. John Murray, Principles of Conduct, 1957, p. 33.

(71) Д. А. Карсон (D. A. Carson) не распознает искупительной функции субботы, открытой Христом в Ин. 7:23 и прочих подобных высказываниях - Мф. 12:5, 6, Лк. 13:16, и, соответственно, он отрицает какую-либо связь между субботой и искупительной миссией Христа (прим. 56, с. 109). См. также O. Cullmann, Early Christian Worship, 1966, p. 91; From Sabbath to Sunday, pp. 132-164.

(72) Вот что говорит по этому поводу Елена Уайт: «В один из субботних дней Спаситель и Его ученики, возвращаясь с богослужения, проходили через поле поспевшей пшеницы» (The Desire of Ages, 1940, p. 284). Д. А. Карсон (D. A. Carson) истолковывает этот эпизод как «неторопливую субботнюю прогулку» (прим. 56, с. 75). Это толкование отражает современные обычаи, но не учитывает ограничения, существовавшие в те времена на перемещения.

(73) Этот довод нашел выражение у Елены Уайт: «Если был прав Давид, когда утолил свой голод, взяв хлеба, предназначенные для священнодействия, то были правы и ученики, насыщавшиеся колосьями, сорванными в священные субботние часы» (прим. 72, с. 285).

(74) M. M. B. Turner (n. 40), p. 150. Ср. Robert Banks (n. 50), pp. 115, 116; M. D. Hooker, The Son of Man in Mark, 1967, p. 97.

(75) См. Willy Rordorf (n. 8), p. 61. Мой ответ на доводы Рордорфа даны в From Sabbath to Sunday, pp. 50-61.

(76) Обратите внимание, что позднее римская церковь действительно превратила субботу из праздничного дня в день поста, дабы нивелировать ее религиозную значимость. Этот вопрос рассматривается в моем исследовании (прим. 75), с. 185-198.

(77) D. A. Carson (n. 56), pp. 84, 85.

(78) Вилли Рордорф признает: «Последующие размышления приводят нас к выводу, что все библейские отрывки, на которые ссылается Церковь в оправдание нарушений субботы, совершенных Христом, относятся к священническим функциям, имеющим приоритет над субботой. В истории с Давидом, утолившим голод хлебами предложения (1 Цар. 21:1-7) именно священник совершил нечто запретное, когда, в ответ на просьбу Давида, дал ему вкушать эти хлебы» (прим. 8, с. 114).

(79) Русас Джон Рашдуни (Rousas John Rushdoony) отмечает, что «прощение - это основной аспект субботы». Он утверждает, что прошение из «Отче наш» - «прости нам долги наши» - происходит от обычая прощать долги в субботний год (прим. 30, с. 140-141). С ним согласны и некоторые другие исследователи. См., например, Robert B. Sloan (n. 26), pp. 139-140; Ernst Lohmeyer, Das Vater-unser, 1946, p. 112 f.; F. Charles Fensham, «The Legal Background of Mt. VI:12», Novum Testamentum 4 (1960):1, 2.

(80) Ellen White (n. 72), p. 285.

(81) См., например, D. M. Cohn-Sherbok, «An Analysis of Jesus’ Arguments Concerning the Plucking of Grain on the Sabbath», Journal for the Study of the New Testament 2 (1979):31-41. Ср. D. A. Carson (n. 56), p. 126 manuscript.

(82) Robert Banks (n. 50), p. 117. Ср. Morna D. Hooker, The Son of Man in Mark, 1967, p. 98; P. K. Jewett (n. 49), p. 37; Niels-Erik Andreasen (n. 20), p. 99.

(83) D. A. Carson (n. 56), p. 85 manuscript.

(84) Там же, с. 83. Ср. W. Rordorf (n. 8), pp. 70, 296.

(85) Дэвид Хилл (David Hill) подчеркивает эту функцию вопроса Христа в Мф. 12:5: «Этот стих создает прецедент для действия учеников в рамках самого закона и потому помещает Иисуса в “правовое поле”» (The Gospel of Matthew, 1972, p. 211).

(86) Этот взгляд высказывает Етан Левайн (Etan Levine): «Иисус не говорит фарисеям, что субботние запреты должны быть отменены; скорее Он напоминает им, в пределах их же понимания этого вопроса, что срывание колосьев в субботу вполне правомочно, если оно совершается для священных целей. Таким образом, Иисус не отвергает Тору, а осуществляет Свое право истолковывать ее» («The Sabbath Controversy According to Matthew», New Testament Studies 22 [1976]:482). Ему вторит Уильям Л. Лейн (William L. Lane): «Намерения Бога нисколько не пострадали из-за того, что ученики Иисуса срывали колосья в субботу» (The Gospel according to Mark, 1974, p. 120).

(87) Эту связь усматривают W. Rordorf (n. 8), p. 109; J. Danielou, Bible and Liturgy, 1956, p. 226; David Hill (n. 85), pp. 209, 210.

(88) D. A. Carson (n. 56), p. 98 manuscript.

(89) Дж. Ч. Фентон (J. C. Fenton) связывает Христов покой с субботним покоем ожидаемого мессианского века: «Под теми, кто труждается и обременен, возможно, имеются в виду те, кто находит закон, в истолковании книжников и фарисеев, слишком трудным для соблюдения. Я успокою вас: еженедельный субботний покой считался предвкушением окончательного покоя мессианского века» (The Gospel of Matthew, 1963, p. 187).

(90) M. Maher, «Take My Yoke Upon You - Matt. 11:29», New Testament Studies 22 (1976):97-103.

(91) Pirke Aboth 3:5; ср. 6:2; Книга Иисуса, сына Сирахова 51:26.

(92) Ср. Гал. 5:1: «иго рабства». Позднее христиане употребляли «иго» по отношению к новому закону Христа, Его благодати или слову. См., например, Послание Варнавы 2, 6; 1-е Послание Климента 16, 17; Иустин Мученик, Диалог с Трифоном иудеем 53, 1.

(93) M. Maher (n. 90), p. 99.

(94) Джейкоб Джервелл (Jacob Jervell) убедительно показывает, что упоминания Луки о массовых обращениях, «то там, то здесь разбросанные в его повествовании», предназначены для того, чтобы продемонстрировать успешность христианской миссии для иудеев (Luke and the People of God. A New Look at Luke-Acts, 1972, pp. 41-69).

(95) Ханс Вальтер Вольфф (Hans Walter Wolff) подмечает связь между Божественным покоем творения и покоем искупления. Комментируя Божий покой творения, Вольфф пишет: «Мы сможем в полной мере понять это только в свете Его изнеможения в Его искупительном труде, выразившегося в Его крике: “Совершилось”. Принеся Себя в жертву, Бог отдал нам все» (прим. 21, с. 501).

(96) D. A. Carson (n. 56).

(97) А. Т. Линкольн (A. T. Lincoln) разъясняет: «Увязыванию katapausis [покой] в Пс. 94:11 Септуагинты с Божественным покоем творения способствует тот факт, что в Быт. 2:2 Септуагинты употреблен родственный глагол (katepausen) и что сам katapausis используется по отношению к субботе в Исх. 35:2; 2 Мак. 15:1» (прим. 69, с. 327).

(98) Среди комментаторов, относящих исполнение субботнего покоя исключительно к будущему, можно упомянуть: E. Kasemann, O. Michel, H. Windisch, W. Manson, F. F. Bruce, F. Delitzsch, R. C. H. Lenski, in loco; ср. также G. von Rad (n. 9), pp. l0lf.

(99) См. A. T. Lincoln (n. 69), p. 334.

(100) См. W. G. Kummel, Introduction to the New Testament, 1975, pp. 398-401.

(101) H. C. Kee, F. W. Young and K. Froehlich, Understanding the New Testament, 1973, p. 300). См. также Bruce M. Metzger, The New Testament. Its Background, Growth, and Content, 1965, p. 249).

(102) George Wesley Buchanan, To the Hebrews, 1972, pp. 72-75.

(103) E. Kasemann, Das wandernde Gottes-volk, 1938. См. также W. G. Johnsson, «The Pilgrimage Motif in the Book of Hebrews». Journal of Biblical Literature 97 (1978):239-251; A. T. Lincoln (n. 69, pp. 329, 330).

(104) С. Кистемакер (S. Kistemaker) подчеркивает значимость употребления настоящего времени: «Автор не использует будущее время и не говорит: “Мы обязательно войдем”. Помещая eiserkometha [“мы входим”] на первое место в предложении, он желает подтвердить, что Божье обетование стало реальностью в соответствии с Его планом и намерением» (The Psalm. Citations in the Epistle to the Hebrews, 1961, p. 109). См. также Hugh Montefiore, The Epistle to the Hebrews, 1964, p. 83. Ср. C. K. Barret (n. 5), p. 372.

(105) A. T. Lincoln (n. 69), p. 332 manuscript.

(106) Этот взгляд нашел выражение у Харальда Ризенфельда (Harald Riesenfeld). Он пишет о субботе: «Иисус показал, что закон этот уже выполнил свою функцию и остался в прошлом, чтобы уступить место высшей и лучшей реальности» (The Gospel Tradition, 1970, p. 121).

(107) Этот довод был развит А. Т. Линкольном (прим. 69), с. 333, 334.

(108) Перевод: E. J. Goodspeed, The Apostolic Fathers, 1950, pp. 40, 41.

(109) Иустин Мученик, Диалог с Трифоном иудеем 80, 81; Тертуллиан Против Маркиона 3, 24; Ипполит, Комментарий на Книги Даниила 23, 4-6; Киприан, Ad Fortunatum 2; Августин, Проповеди 259, 2 и Град Божий 20, 7, 1; Викторин, О сотворении мира 6; Лактанций, Божественные установления 7.

(110) 5 Ездр. 2:24, 34; Ориген, Против Цельса 6, 61; а также Проповедь на Книгу Числа 23, 4; Евсевий, Комментарий на псалом 90; Иероним, Комментарий на Книгу Иезекииля VI (на 20:10); Иоанн Златоуст, Прповеди на Послание к Евреям 6, 1 (на гл. 4); Августин, Послание 55; Град Божий 22, 30; Проповеди 9.3; Беда Достопочтенный, Комментарий на Книгу Бытие 2:3 (CCL 118A, 35); Рабан Мавр, Комментарий на Книгу Бытие 1:9 (PL 107, 465); Питер Ломбард, Предложения 3, 37, 2 (PL 192, 831). См. также Otto of Lucca, Sentences 4, 3 (PL 176, 122); Martin of Leon, Sermons 15 (PL 208, 782). Ср. Жан Кальвин, Комментарий на Послание к Евреям 4:10 и Наставление в христианской вере 2, 8, 30. P. K. Jewett (n. 49, p. 83); Harald Riesenfeld (n. 59), p. 133; O. Cullmann, «Sabbat und Sonntag nach dem Johannes-Evangelium», In Memoriam Ernst Lohmeyer, 1951, pp. 127-131; особенно J. Danielou, «La typologie millenariste de la semain dans le christianisme primitif», Vigiliae Christianae 2 (1948):1-16; R. T. Beckwith (n. 51), p. 12.

(111) Примеры и обсуждение духовного толкования заповеди о субботе см. W. Rordorf (n. 8), pp. 100-108; Франц К. Петтирш (Franz X. Pettirsch) замечает также: «Отцы ранней церкви применяли закон о субботе лишь аллегорически для воздержания от греха; буквальное применение его в отношении труда было им чуждо» («A Theology of Sunday Rest», Theology Digest 6 [1958]:116). См. также John Calvin, Commentaries on the Four Last Books of Moses, C. W. Bingham, trans. 1950, p. 436.

(112) А. Т. Линкольн, например, утверждает, что «народ Божий нового завета исполняет свои обязанности по отношению к соблюдению субботы, согласно этому автору [Послания к Евреям], проявляя веру. Тем самым они участвуют в Божьем даре эсхатологического спасения и отказываются от своих собственных дел, которые отныне понимаются не буквально, а в искупительной коннотации, как их понимает автор послания в 6:1 (“обращение от мертвых дел”) и в 9:14 (“от мертвых дел”), называя их мертвыми делами» (n. 69, p. 333 manuscript).

(113) John Calvin, Institutes of Christian Religion, 1972, II, p. 339.

(114) Покоясь в субботу по Божественному примеру (Евр. 4:10), верующий, как утверждает Карл Барт (Karl Barth), «осознанно участвует в спасении, которое Он дает» (Church Dogmatics, ET 1958, III, part 2, p. 50).

(115) Ф. Ф. Брюс (F. F. Bruce) признает, что искупительный смысл субботнего покоя в Евр. 4 «подразумевается в словах нашего Господа в Ин. 5:17» (The Epistle to the Hebrews, 1974, p. 74).

(116) Августин, Град Божий XXII, 30.

Глава 6. Суббота - благая весть о служении

(1) Franz X. Pettirsch, «A Theology of Sunday Rest», Theology Digest 6 (1958):115.

(2) Пасифико Масси (Pacifico Massi) прав, когда утверждает, что «для иудеев покой - это акт богопоклонения, определенного рода литургия. Это помогает нам понять, каким образом литургии покоя был навязан целый ряд обрядовых предписаний» (La Domenica, 1967, p. 366).

(3) Взгляд на работу как на «Божественное призвание», бытовавший среди реформаторов, по всей видимости, немало поспособствовал тому, что в последующие века труд был идеализирован как цель жизни. Макс Вебер высказал предположение, что за подъем капитализма ответственна протестантская этика (The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism, 1958). Тезис Вебера несколько односторонен и ставится многими под сомнение. См. Niels-Erik Andreasen, The Christian Use of Time, 1978, pp. 32-34.

(4) Первое утверждение было высказано рабби Соломоном Алькабезом (Solomo Alkabez), а второе взято из «The Evening Service for the Sabbath». Оба приведены Авраамом Джошуа Хешелем (Abraham Joshua Heschel) в The Sabbath: Its Meaning for Modern Man, 1952, p. 14.

(5) A. Martin, «Notes sur le Sabbath», Foi et Vie 5 (1975):50. Тот же автор мудро заметил: «Нам не нужно свободное время для субботы, нам нужна суббота, чтобы иметь свободное время» (там же, с. 48).

(6) Alfred Barry, The Christian Sunday, 1905, p. 69.

(7) Christopher Kiesling, The Future of the Christian Sunday, 1970, p. 16. Этот взгляд отстаивает В. Рордорф: «Вплоть до четвертого века идея покоя не играла абсолютно никакой роли в соблюдении христианами воскресного дня. Христиане, как и все остальные, работали в этот день: им и в голову не приходило поступать иначе. Только когда Константин Великий возвысил воскресенье до государственного выходного дня, христиане попытались подвести теологическое основание под воздержание от работы в воскресный день, которого теперь требовало государство: для этой цели они и прибегли к четвертой заповеди» (Sunday, 1968, pp. 296, 297; pp. 167, 168). У. Стотт (W. Stott) поставил под сомнение тезис Рордорфа, однако, по моему мнению, анализ источников, проделанный Стоттом, оставляет желать лучшего (This is the Day. The Biblical Doctrine of the Christian Sunday, 1978, pp. 50-103).

(8) Christopher Kiesling (n. 7), p. 16.

(9) Там же, с. 23.

(10a) Там же, с. 23. Кислинг (Kiesling) отмечает, что «некоторые полагают, будто канон 1248 из Свода канонов, обязывающий католиков покоиться и поклоняться в воскресный день, должен быть изменен, дабы обязанность проводить еженедельные богослужения можно было исполнять в какой-либо иной день недели» (с. 32). Кислинг считает этот взгляд «индивидуалистическим» и предлагает компромисное решение, а именно сохранение воскресенья с одной стороны, а с другой - разработка христианского образа жизни, «менее от него зависимого; соответственно, если христианский воскресный день будет отвергнут культурой будущеего, его будет чем заменить» (там же, p. 34). По поводу данного предложения можно сказать, что оно не учитывает наиважнейшую функцию библейской субботы для христианской жизни и обсуславливает актуальность и сохранение Божественного установления культурными тенденциями.

(10b) Там же, с. 23.

(11) Там же, с. 32.

(12) Справочник «Христианские группы, соблюдащие субботний день», изданный Библейской субботней ассоциацией (1974), перечисляет не менее 120 различных церквей и групп, соблюдающих седьмой день субботу.

(13) W. J. Harrelson, From Fertility Cult to Worship, 1969, p. 19.

(14) По вопросу о происхождении синагоги см. H. H. Rowley, Worship in Ancient Israel: Its Form and Meaning, 1967, pp. 87, 224-241; J. Morgensten, «Sabbath», Interpreter’s Dictionary of the Bible, 1962, IV, pp. 135-141; R. de Vaux, Ancient Israel II: Religious Institutions, 1961, pp. 343f.

(15) Об этом говорит также тот факт, что суббота нередко ассоциируется с ежегодными праздниками, которые недвусмысленно определены как «священные собрания» (Лев. 23:7, 8, 21, 23, 27, 35). Если праздники, посвященные «Господу, Богу вашему», праздновались «священным собранием», то то же самое будет справедливо и по отношению к субботе. Эта связь четко просматривается в Лев. 23, где суббота открывает список «праздников Господних» и обозначена как «священное собрание»: «Шесть дней можно делать дела, а в седьмой день суббота покоя, священное собрание; никакого дела не делайте; это суббота Господу во всех жилищах ваших» (Лев. 23:2 - др. пер.). Обратите также внимание, что суббота имеет ту же теологическую направленность («Господу») и тот же запрет на работу, что и ежегодные праздники (Чис. 28:18, 25, 26; 29:1, 7, 12, 35; ср. Втор. 16:8). Эти элементы, общие для субботы и ежегодных праздников, были, по всей видимости, предназначены для того, чтобы обеспечить поголовное участие израильтян в священном собрании. См. Niels-Erik Andreasen, Rest and Redemption, 1978, pp. 64-68.

(16) О влиянии синагоги на христианское богослужение см. прим. 42 главы 5.

(17) Стоит отметить, что на протяжении веков евреи на выражают радость при праздновании субботы посредством обряда зажигания свеч. Как объясняет Авраам Е. Миллгрэм (Abraham E. Millgram), «зажигание субботних огней - один из самых впечатляющих субботних обрядов, символизирующий наиважнейшие качества субботы - свет, радость и добродушие» (Sabbath. The Day of Delight, 1944, p. 10).

(18) Павел резко осуждает грех тех, кто служит и поклоняется «твари вместо Творца» (Рим. 1:25).

(19) А. Мартин (A. Martin) разъясняет, что соблюдать субботу значит «оставить свои вопросы и сомнения, чтобы дать место Слову Божьему, которое есть истинная тишина и истинный покой. Только благодаря субботней тишине человек может услышать шепот Слова. Живущие в соответствии с заповедью о субботе не говорят: “Бог умер” под тем предлогом, что Он хранит молчание. Нет, Бог не умер, это наша болтовня должна умереть. Пребывать в отношениях завета, основанных на субботе, значит хранить безмолвие и вслушиваться в величественную тишину Слова Божьего. Ибо именно в тиши говорит Господь» (n. 5, p. 31).

(20) George Elliott, The Abiding Sabbath: An Argument for the Perpetual Obligation of the Lord’s Day, 1884, p. 81.

(21) Там же.

(22) William Hodgkins, Sunday: Christian and Social Significance,1960, p. 219.

(23) Габриэль Марсель (Gabriel Marcel) считает недостаток самоанализа решающей причиной бесчеловечных условий, господствующих в современном мире (The Mystery of Being, vol. I, Reflection and Mystery, 1960, pp. 44-47). О значении самоанализа в христианском богослужении см. James White, The Worldliness of Worship, 1967, pp. 48-78. См. также John Bosco, «Juste place dans notre vie personnelle», in Le Semeur, 1947, p. 262.

(24) Harvey Gallagher Cox, Turning East. The Promise and Peril of the New Orientalism, 1977, p. 65.

(25) Там же.

(26) Там же, с. 66.

(27) Там же, с. 68.

(28) Там же, с. 72.

(29) Herbert Saunders, «Reaching a Pluralistic Society With the Sabbath Truth», The Sabbath Sentinel 30 (1978):5.

(30) Achad Haam, Il Birio,1927, p. 54.

(31) Samuel H. Dresner, The Sabbath,1970, p. 63. Ранее Дреснер писал: «Человек - это наполовину животное, а наполовину ангел. В течение шести дней между этими двумя сущностями идет борьба. А один день в неделю мы учимся примирять тело и душу, дух и плоть» (Там же, с. 52).

(32) «The Christianity Today Gallup Poll: An Overview», Christianity Today 23 (Dec. 21, 1979):14.

(33) Там же.

(34) A. H. Lewis, «The Divine Element in the Weekly Rest Day» in The World's Parliament of Religions, John Henry, ed., 1893, p. 740.

(35) Ср. R. J. Banks, Jesus and the Law in the Synoptic Tradition, 1975, p. 124.

(36) Дэвид Хилл (David Hill) указывает, что «этот довод, помещающий Иисуса в строгие рамки закона, понимается правильно: Он творил добро по субботам и тем исполнял волю Бога, Который предпочитает дела милосердия обрядовому законничеству» (The Gospel of Matthew, 1972, p. 213).

(37) Г. Б. Каирд (G. B. Caird) задает уместный вопрос: «Кто хранит дух субботы лучше - Он [Христос] с Его делами милосердия или они с их злобными замыслами? Этот вопрос риторический: всегда прав тот, кто творит добро, а суббота - наиболее подходящий день для совершения дел Божьих!» (Saint Luke, 1963, p. 99).

(38) Ellen White, The Desire of Ages, 1940, p. 287.

(39) W. Manson, The Gospel of Luke, 1930, p. 60.

(40) W. Rordorf (n. 7), p. 68. Мой ответ на доводы Рордорфа см. From Sabbath to Sunday, 1977, pp. 31-34.

(41) Следует отметить, что суббота увязана с социальными проблемами и в Ис. 58. Изучение структуры всей главы в целом указывает на то, что суббота рассматривается как средство, «с помощью которого Израиль должен явить истинный пост, то есть попечение об угнетенных» (Sakae Kubo, God Meets Man, 1978, p. 47). См. также James Muilenburg «Isaiah 40-66», Interpreter’s Bible, 1956, V, p. 677). Ср. C. Westermann, Isaiah 40-66: A Commentary, 1969, p. 340.

(42) Richard S. McConnell, Law and Prophecy in Matthew’s Gospel, Dissertation, University of Basel, 1969, p. 72. Мои рассуждения по поводу заявления Христа см. From Sabbath to Sunday, 1977, pp. 56-61.

(43) Ellen White, Testimonies for the Church, 1948, VI, p. 359.

(44) Джордж Эллиотт отмечает: «Во время Французской революции замена седьмого дня на десятый сопровождалась законом о разводах, после введения которого в течение трех месяцев в одном только Париже распался каждый третий брак» (The Abiding Sabbath: An Argument for the Perpetual Obligation of the Lord’s Day, 1884, p. 61).

(45) Сэмюэл М. Сегал (Samuel M. Segal) поясняет: «Согласно иудейскому закону каждый мужчина должен вступать в супружеские отношения по крайней мере один раз неделю, предпочтитетельнее в пятницу вечером. Поскольку в Книге Песнь Песней говорится о любли между мужчиной и женщиной, муж зачитывает ее в начале субботы, дабы создать атмосферу любви и нежности. По той же причине во время ужина в пятницу вечером цитируется и последняя глава Книги Притчей, где идеализируется женщина» (The Sabbath Book, 1942, p. 17).

(46) См. выше прим. 41.

(47) Ср. Jewish Encyclopedia, 1962, s.v. «Sabbath».

(48) Henlee H. Barnette, The Church and the Ecological Crisis, 1972, p. 65.

(49) Значимость религиозных убеждений для разрешения экологического кризиса подчеркивается в докладе комиссии Англиканской церкви, созданной для изучения этой проблемы. См. Man and Nature, Hugh Montefiore, ed., 1975, p. 77.

(50) Там же, с. 180.

(51) «Наша научная атмосфера, - пишет Эрик Ч. Руст (Eric C. Rust), - свела на нет желание радоваться и праздновать и лишила природу и все ее составляющие “одухотворенности”. Мы уже не рассматриваем ее как Божье творение. Для нас она - объект пользования и контроля для науки и технологии. Она стала средством достижения наших экономических целей, а не самоценным понятием. Мы забыли, что наш Бог возрадовался в Своем творении и провозгласил его хорошим, потому что оно содержало в себе потенциальные возможности для реализации Его целей» (Nature: Garden or Desert, 1971, p. 133).

(52) В христианстве, особенно западном, есть тенденция рассматривать спасение более как этический, а не физический или естественный процесс. Много говорится о спасении каждого человека в отдельности от греха и от этого грешного мира, но почти ничего - о Божьем плане окончательного восстановления планеты Земля в ее изначальном совершенстве и красоте. “Как будто центральный элемент истории изолирован от ее начала и конца, и потому утратил свое значение и интерес” (Man and Nature [n. 49], p. 39). Восточное богословие, похоже, придерживается более общего взгляда на спасение. См. A. M. Allchin, «The Theology of Nature in the Eastern Fathers and among Anglican Theologicans», в Man and Nature (n. 49), pp. 143-154.

(53) Дж. Р. Цурчер (J. R. Zurcher) дает тщательный анализ влияния платоновской антропологии на развитие христианской дуалистической концепции человеческой природы (The Nature and Destiny of Man. Essay on the Problem of the Union of the Soul and the Body in Relation to the Christian Views of Man, 1969, pp. 1-22). См . также Paul Verghese, Freedom of Man, 1972, p. 55.

(54) Библейская теология спасения должна начинаться не с грехопадения человека, а с его совершенного сотворения. Она должна отдавать себе отчет, что, несмотря на реальность греха, люди и этот мир остаются в значительной мере благим Божьим творением. Таким образом, сотворение, искупление и восстановление человека следует рассматривать как часть Божьей космологической - а не просто антропологической - искупительной деятельности. Джейкоб Нидльман (Jacob Needleman) утверждает, что именно отсутствие христианской космологии побуждает некоторых людей обращаться к восточным религиям, таким, как буддизм, индуизм и ислам, в поисках универсального и личного спасения (The New Religions, 1972).

(55) Ср. Пс. 103; 8; 19:2-7.

(56) Некоторые утверждают, что за безответственную эксплуатацию природы в основном ответственна иудео-христианская традиция. В доказательство нередко приводят Быт. 1:28: «И сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». Этот взгляд отстаивает, к примеру, Линн Уайт (Lynn White, «The Historical Roots of the Ecological Crisis», Science (March 10, 1967):1205f; Ian McHarg, Design with Nature, 1969). Герхард фон Рад подчеркивает, что человеческое «владычество» следует понимать в свете сотворения человека по образу Божьему (Genesis: A Commentary, 1963, p. 56). Хенли Х. Барнет (Henlee H. Barnette) справедливо отмечает: «Созданный по imago Dei, человек обладает и достоинством и владычеством, благодаря которым он участвует во владычестве Бога над этим миром. Но человек, в гордыне своей и себялюбивом желании быть вполне суверенным, склонен игнорировать тот факт, что его владычество ограничено владычеством Божьим» (прим. 48, с. 80).

(57) Эрик Ч. Руст (Eric C. Rust) пишет: «Несмотря на все, что говорит Библия о грехе и нужде в спасении, человек не настолько безнадежен, чтобы Творец совсем лишил его права управлять этим миром!» (прим. 51, с. 27).

(58) Ср. Пс. 106:33, 34; Соф. 2:9; Иер. 49:20, 33; Иов 38:26-29; Иер. 2:7.

(59) Подобные ветхозаветные описания см. в Ис.35; 65:17; 66:22; 2:4; Ос. 2:18; Иез. 47:1, 2; 34:25-27; Соф. 14:4.

(60) Рудольф Бультманн (Rudolf Bultmann) отмечает, что творение «имеет с человеком одну историю» (Theology of the New Testament, 1951, I, p. 30).

(61) Хенли Х. Барнетт (Henlee H. Barnette) убедительно показывает: «В одном аспекте библейский и научный взгляды на конец света совпадают: наша планета будет поглощена огнем. С научной точки зрения у космоса нет надежды; он останется пустынным и холодным. В библейской же перспективе для природы и Божьего народа есть будущее в совершенно преображенном мире, новом небе и новой земле» (прим. 48, с. 76, 77).

(62) Samuel Raphael Hirsch, «The Sabbath», Judaism Eternal, Israel Grunfeld, ed., 1956, p. 37.

(63) Robert and Leona Rienow, Moment in the Sun, 1967, pp. 141f.

(64) См. Martin Noth, Exodus, J. H. Marks, trans., 1962, p. 189.

(65) A. Martin (n. 5), p. 41.

(66) Albert Camus, The Rebel,1962, p. 299.

(67) Abraham Joshua Heschel (n. 4), p. 28.

(68) Ibid., pp. 28, 29.

(69) Albert Schweitzer, Out of My Life and Thought, C. T. Campion, ed., 1953, p. 126.

Глава 7. Благая весть о Божьем покое для беспокойного человечества

(1) Боее подробно о данной концепции см. выше главу VI, «Лекарство от праздности»

(2) Блаженный Августин, Исповедания XIII, 36.

(3) Chuck Scriven, «Beyond Arithmetic: A Look at the Meaning of the Sabbath», Insight (Sept. 6, 1971):17.

(4) Samuel H. Dresner, The Sabbath, 1970, p. 43.

Приложение - от субботы к воскресенью

(1) Этот очерк представляет собой краткое изложение опубликованной диссертации автора From Sabbath to Sunday: A Historical Investigation of the Rise of Sunday Observance in Early Christianity (Rome: The Pontifical Gregorian University Press, 1977). Издание можно заказать непосредственно у автора (10 долларов плюс почтовые расходы) по адресу: 230 Lisa Lane, Berrien Springs, Michigan, 49103, USA.

(2) Библиографию важнейших исследований, имеющих отношение к историческому происхождению соблюдения воскресного дня см. From Sabbath to Sunday, pp. 333-338.

(3) Thomas Aquinas, Summa Theologica, 1947, Q. 122, Art. 4, II, p. 1702.

(4) J. Donovan, ed. Catechism of the Council of Trent, 1908, chapter IV, question 18, p. 347.

(5) Об использовании данного аргумента в спорах между католиками и протестантами французской части Швейцарии см. Daniel Augsburger, «Sunday in the Pre-Reformation Disputations in French Switzerland», Andrews University Seminary Studies 14 (1976):265-277. Исследование, посвященное использованию этого аргумента в споре между католическими и лютеранскими богословами, см. J. N. Andrews and L. R. Conradi, History of the Sabbath, 1912, pp. 586-595.

(6) Augsburg Confession, Art. 28, in Concordia or Book of Concord, the Symbols of the Evangelivcal Lutheran Church, 1957, p. 24. Лютер заявлял, что воскресенье «празднуется в христианстве не по Божьему повелению… И все же оно необходимо и учреждено церковью ради несовершенных мирян и рабочего класса» (D. Martin Luthers Werke, Weimer, 1888, 6:243, 1. 31).

(7) Аугсбургское исповедание (прим. 6), с. 25.

(8) John Calvin, Institutes of the Christian Religion, 1972, I, p. 343.

(9) В своем Symbolum Эразм Роттердамский пишет: «Своим покоем во гробе Христос отменил иудейскую субботу, а Своим воскресением в восьмой день Он одобрил для нашего соблюдения евангельскую субботу» (D. Erasmi opera omnia, 1962, 5:1190E).

(10) Теодор Беза на основании 1 Кор. 16:2 и Деян. 20:7 делает вывод, что «религиозные собрания в день Господень имеют апостолькую и воистину Божественную традицию» (Novum Testamentum. Ejusdem T. Bezae annotaziones, 1642, cited by Robert Cox, The Literature of the Sabbath Question, 1865, I, p. 134 - далее Cox I).

(11) В 24-й главе Второго Гельветического исповедания (1566) сказано: «Еще со времен апостолов были не только определенные дни, назначенные для религиозных собраний, но и сам день Господень был посвящен для этой цели и для святого отдохновения» (Philip Schaff, The Creeds of Christendom, 1919, p. 298).

(12) Николас Боунд (Nicolas Bownde) в своей популярной книге «Истинная доктрина о субботе» (The True Doctrine of the Sabbath) (1595) заявляет, что четвертая заповедь имеет нравственную и вечную сущность. Ее святость была перенеса с субботы на воскресенье властью апостолов (Cox I, р. 145-151).

(13) Антониус Валеус (Antonius Walaeus), профессор теологии Лейденского университета, написал Dissertatio de Sabbato (1628), в которой провел различие между церемониальным и моральным аспектами субботы. Последний он применил к воскресенью, которое рассматривал как апостолькое установление (Cox I, pp. 441, 442).

(14) Хэмон Л’Эстрэнж (Hamon L’Estrange) в своей книге «Божья суббота пред законом, под законом и под Евангелием» (God’s Sabbath before the Law, under the Law, and under the Gospel (1641)) утверждает, что суббота была заменена Христом при Его воскресении: «Как только была отменена ветхая суббота, на ее месте была учреждена новая» (p. 71; cited by Cox I, p. 202).

(15) Артикли 4 и 5 Дортского синода гласят: «4. Иудейская суббота была отменена, посему христианам надлежит святить день Господень. 5. Этот день неизменно соблюдался древней Католической церковью со времен апостолов» (cited by Cox I, p. 218).

(16) Вестминстерское исповедание, гл. 21, арт. 7, гласит: «Он особо отделил один день из семи как субботу, чтобы святить ее: которая от начала мира и до воскресения Христова была последним днем недели, а после воскресения Христова была перенесена на первый день недели, называемый в Писании днем Господним, и будет соблюдаться до скончания века сего как христианская суббота» (Philip Schaff [n. 11], pp. 648, 649).

(17) Гисбертус Воетиус (Gisbertus Voetius), ведущий голландский теолог, в своей книге Lachrymae Crocodili Abstersae (1627) отстаивает мнение, что суббота творения была перенесена на воскресенье властью апостолов.

(18) Джон Оуэн, известный английский богослов, в своем трактате «Упражнения по определению имени, изначальной природы, употребления и срока действия дня священного покоя» (Exercitations concerning the Name, Original Nature, Use, and Continuance, of a Day of Sacred Rest) (1671) выступает в защиту Божественного авторитета и нравственной природы соблюдения субботы (Cox II, pp. 22-28).

(19) Генри Вилкинсон (Henry Wilkinson), президент колледжа Магдалины, Оксфорд, написал 94-страничный трактат «О Божественном авторитете дня Господнего» (On the Divine Authority of the Lord’s Day), где его название - «день Господень» - выдвигается в качестве доказательства того, что воскресенье было учреждено Самим Господом (Cox I, p. 265).

(20) Джонатан Эдвардс (Jonathan Edwards), президент колледжа Нью-Джерси, прочел серию проповедей под общим названием «О неизменности и изменении субботы» (On the Perpetuity and the Change of the Sabbath (1804)), утверждая, что первый день недели - это и есть христианская суббота, учрежденная апостольским авторитетом (Cox II, pp. 176-183).

(21) Вильям Пейли (William Paley), архидиакон Карлайла, обсуждает срок действия установления субботы в своем трактате «Основы моральной и политической философии» (The Principles of Moral and Political Philosophy (1785)). В 7-й главе Пейли заявляет, что воскресное богослужение «ведет проиcхождение от предписания Христа или Его апостолов»»(cited by Cox II, p. 255).

(22) Джеймс Огастес Хесси (James Augustus Hessey) в своих знаменитых бэмптноских лекциях, прочитанных в Оксфордском университете в 1860 году и опубликованных под названием Воскресный день: его происхождение, история и обязательность для современных христиан (1866), утверждает, что воскресенье - это «Божественное установление», потому что его «соблюдали апостолы и их последователи» (с. 39).

(23) См. выше прим. 3, 4, 5.

(24) См. выше прим. 6.

(25) См. выше прим. 8.

(26) Вильям Тиндейл, знаменитый переводчик Писания на современный английский язык, признавал церковное происхождение воскресного дня, но отрицал его обязательность. Он писал: «Что касается субботы, то мы ее господа; мы можем поменять ее на понедельник или любой другой день по нашему усмотрению… И не было иной причины переносить ее на воскресенье помимо желания провести различие между нами и евреями» (процитировано по Hessey [n. 22], p. 198).

(27) Томас Кранмер (Thomas Cranmer), архиепископ Кентерберийский (сожжен в Оксфорде в 1556 году), утверждает в своем «Опровержении неписанных истин» (Confutation of Unwritten Verities), что «если Церковь беспрепятственно перенесла субботу на воскресенье, изменив тем самым Божий закон, то тем более в ее власти устанавливать новые законы о вещах, необходимых для спасения» (cited by Cox I, p. 135).

(28) Джон Придо (John Prideaux), епископ Ворчестерский, в своем трактате «О субботней докртире» (The Doctrine of the Sabbath) (опубликан в 1634 г.) рассуждает, что день Господень основывается не на четвертой заповеди, а только лишь на авторитете Церкви (Cox I, p. 165).

(29) Гуго Гроций (Hugo Grotius), видный голландский законовед, дает пространные пояснения по вопросу о субботе в своей Opera Omnia Theologica, возражая «тем, кто думает, будто день Господень подменил субботу - о чем ни слова не сказано ни Христом, ни Его апостолами» (cited by Cox I, p. 223).

(30) Франциск Гомар (Franciscus Gomarus), профессор богословия Лейденского университета, в своем известном трактате Investigatio Sententiae et Originis Sabbati (1628) утверждает, что четвертая заповедь не относится к христианам и что нет никаких доказательств тому, что апостолы определили день Господень как новый день поклонения (Cox I, p. 442).

(31) Питер Хейлин (Peter Heylyn), духовник Карла I, написал двухтомный трактат «История субботы» (The History of the Sabbath) (1636). В первой главе второго тома Хейлин заяляет, что Христос подготовил почву для «кончины» субботы и что «день Господень не был предписан Христом или Его апостолами, но был учрежден властью Церкви» (cited by Cox I, p. 177).

(32) Иоганнес Кокцеюс (John Cocceius), профессор богословия Лейденского университета, написал большое исследование, озаглавленное Indagatio Naturae Sabbati et Quietis Novi Testamenti (1658). По его мнению, день Господень возник у первых христиан не без «Божественного провидения», но без явно выраженного Божественного повеления (p. 35; Cox II, p. 1, 2).

(33) Джон Мильтон (John Milton), знаменитый английский поэт и богослов, исследует вопрос о субботе в своем труде «Трактат о христианском учении» (A Treatise on Christian Doctrine). Он считает, что «древняя суббота отменена, а поскольку нигде не сказано, что она была перенесена на тот или иной день, и не приведено никаких причин для такого переноса, Церковь, санкционировав подобную замену, засвидетельствовала не свое послушание Божьей заповеди (ибо данная заповедь более не существовала), а свою правовую свободу» (cited by Cox II, p. 52).

(34) Иоганн Самуэль Штрик (John Samuel Stryk), немецкий законовед, исследует юридическое основание соблюдения воскресного дня в своей работе Commentatio de Jure Sabbathi (1756). По его мнению «христианское воскресенье не стоит на одном основании с иудейской субботой. Оно не было введено прямым Божественным повелением; нет никаких доказательств, что его соблюдение началось с апостолов… Соблюдение воскресного дня целиком и полностью зиждется на простом церковном соглашении» (cited from Hengstenberg’s review of Slryk’s book by Cox II, p. 135).

(35) Эдвард Эвансон (Edward Evanson), ректор университета Тьюксберри, Англия, в своей работе «Доводы против и за соблюдение воскресного дня как субботнего» (Arguments against and for the Sabbatical Observance of Sunday) отрицает, что у нас есть какие-либо доказательства в пользу соблюдения апостолами или другими первыми христианами дня Господнего как субботы» (Cox II, p. 292).

(36) Ричард Уотли (Richard Whately), архиепископ Дублинский, в своих «Мыслях по поводу субботы» (Thoughts on the Sabbath) (опубликованы в1830 г.) утверждает, что между субботой и воскресеньем нет никакой связи и что день Господень был учрежден не апостолами, а Церковью после них (Cox II, p. 333).

(37) Ч. Ч. Л. Франке (C. C. L. Franke), немецкий богослов, подчеркивает в своем трактате De Diet Dominici apud Veteres Christianas Celebratione(1826), что воскресенье - это чисто церковное установление, поскольку нет никаких намеков на его одобрение со стороны апостолов или Бога (Cox II, p. 438).

(38) Вильям Домвилль (William Domville), согласно Роберту Коксу, внес «наиболее ценный вклад в этом [19-м] веке в литературу по вопросу о субботе» (Cox II, p. 357). В своем трактате «Суббота, или исследование шести новозаветных текстов, на которые принято ссылаться в подтверждение обоснованности христианской субботы» (The Sabbath, or, an Examination of the Six Texts Commonly Adduced from the New Testament in Proof of a Christian Sabbath), он утверждает: «В Писании нет ни одного примера соблюдения воскресного дня самими апостолами… Следовательно, нет никаких законных оснований полагать, будто подобное повеление - Христа или Его апостолов - когда-либо существовало… Соблюдение воскресенья - это не Божественное установление» (p. 21-51, cited by Cox II, p. 185).

(39) Е. Ф. Хенгштенберг (E. W. Hengstenberg), профессор Берлинского университета, написал обширное исследование День Господень (перевод на английский язык Джеймса Мартина (James Martin), 1853), в котором говорит о субботе как о чисто еврейском установлении, а о воскресенье - как о церковном институте (Cox II, p. 439).

(40) J. Francke, Van Sabbat naar Zondag, 1973. F. N. Lee, The Covenantal Sabbath, 1969. C. S. Mosna, Storia della domenica dalle origini lino agli inizi del V secolo, Analecta Gregoriana 170, 1969. Paul K. Jewett, The Lord’s Day: A Theological Guide to the Christian Day of Worship, 1971. R. T. Becкwith and W. Stott, This is the Day: The Biblical Doctrine of the Christian Sunday in its Jewish and Early Christian Setting,1978.

(41) Willy Rordorf, Sunday: The History of the Day of Rest and Worship in the Earliest Centuries of the Christian Church, 1968, especially pp. 215-237.

(42) M. M. B. Turner, «The Sabbath, Sunday and the Law in Luke-Acts», in From Sabbath to Lord’s Day: A Biblical, Historical and Theological Investigation, D. A. Carson, ed., p. 198.

(43) Hiley H. Ward, Space-Age Sunday, 1960, pp. 70,71. Выводы моего собственного исследования во многом совпадают с позицией Уорда. Надеюсь, что мой анализ политической, социальной и религиозной обстановки того времени достаточно полно разъясняет причины перехода от субботы к воскресенью в первой половине второго столетия (см. From Sabbath to Sunday, pp. 165-300).

(44) Ч. С. Мосна (C. S. Mosna), к примеру, завершает свое исследование происхождения воскресного дня категорическим утверждением: «Посему мы можем с уверенностью сказать, что именно воскресение Христово определило выбор первого дня недели в качестве дня поклонения первой христианской общиной» (прим. 40, с. 44, 53). См. в From Sabbath to Sunday, pp. 74-89 библиографию исследований, поддерживающих версию происхождения воскресного дня от таких событий, как воскресение Христа и Его явления в течение последующих дней.

(45) Тот факт, что Павел использует прилагательное «Господня» только для описания характера Вечери, а не воскресного дня (последний он называет традиционно по-иудейски - «первый день недели» (1 Кор. 16:2)), особенно при упоминании о святости этого времени, свидетельствует о его стремлении почеркнуть необходимость более благоговейного отношения к принятию Вечери Господней и едва ли предполагает, что воскресенье уже было известно как «день Господень» или что Вечеря праздновалась исключительно по воскресеньям. Вполне возможно, что Вечеря Господня праздновалась в разные дни и в разных домах во избежание подозрений в государственной измене. См. From Sabbath to Sunday, 95-102.

(46) Стоит отметить, что в Дидахе, который считается самым древним источником церковного законодательства (примерно 70-150), в наставлениях, касающихся благодарственной молитвы над чашей и хлебом, упоминается о жизни, познании, церковном единстве, вере, бессмертии, творении и пище (гл. 9, 10), но нет и намека на Христово воскресение.

(47) E. Hennecke, ed., New Testament Apocrypha, 1963, I, p. 199.

(48) Gerald F. Hawthorne, «A new English Translation of Melito's Paschal Homily», in Current Issues in Biblical and Patristic Interpretation, ed., Gerald F. Hawthorne, 1975, p. 160. «Пасха» на древнееврейском означает «проходить мимо», а не «страдать». См. ниже прим. 49 по 52 и 98.

(49) Irenaeus, Against Haresies 4, 10, 1, ANF 1, 473. См. также Тертуллиан, О крещении 19; Иустин Мученик, Диалог с Трифоном иудеем 72.

(56) M. P. Nautin, ed., Une homelie inspiree du traite sur la Paque d’Hippolyte, Sources Chretiennes 27, 1960, p. 35.

(51) Marcel Richard, «La question pascale au IIe siecle», L’Orient Syrien 6 (1961):182.

(52) Климент Александрийский в одном из фрагментов своего труда Трактат о Пасхе, приведенном в Chronicon Paschale, говорит: «Христос всегда вкушал пасхального агнца со Своими учениками в прежние годы, но не в последний год Своей жизни, когда Он Сам стал агнцем, закланным на кресте» (Chronicon Paschale, PG 92, 81). Ипполит в своем трактате О Пасхе, разъясняет, что «Христос не вкусил пасхи, но претерпел ее, потому что не время было Ему вкушать пищу» (Chronicon Paschale, PG 92, 79). Эти и подобные им свидетельства развенчивают утверждение Евсевия, будто ко времени Виктора (ок. 195) практически все христиане рассматривали Пасху как празднование «тайны воскресения» (Eccl. Hist. V, 23, 2). Искажения Евсевия в пользу древности и популярности пасхального воскресенья исследованы ниже, см. с. 248, 249.

(53) Первая теологическая причина соблюдения воскресного дня, которую приводит Варнава, это эсхатологическая значимость «восьмого дня», который, по его утверждению, представляет «начало иного мира» (Послание Варнавы 15,8). Иустин Мученик среди причин воскресных собраний христиан ставит на первое место памятование о начале творения: «Ибо это первый день, в который Бог, преобразуя тьму и первичную материю, создал мир» (I Apology 67). Оба текста рассмотрены в From Sabbath to Sunday, pp. 218-233 и в другом моем исследовании, Anti-Judaism and the Origin of Sunday, 1975, pp. 94-116.

(54) Несколько богослужебных практик, такие, как запрет на пост и коленопреклонение в воскресный день, а также празднование в воскресное утро Вечери Господней, были введены именно в честь воскресения Христова. Августин, к примеру, пишет, что в воскресенье «пост прерывается и мы молимся стоя, ибо это знамение воскресения» (Epistola 55, 28, CSEL 34, 202); ср. Basil, De Spiritu Sanctu 27, 66; Apostolic Constitutions 2, 59; Cyprian, Epistola 63, 15, CSEL 3, 2 714.

(55) J. Danielou, Bible and Liturgy, 1956, p. 243; cf. pp. 242, 222.

(56) Анализ этих доводов см. ch. V, «Jerusalem and the Origin of Sunday», in From Sabbath to Sunday, pp. 132-164.

(57) Краткий обзор иудео-христианской литературы см. From Sabbath to Sunday, pp. 143, 144.

(58) Jacob Jervell, Luke and the People of God, 1972, pp. 50-59.

(59) Там же, с. 142, 143.

(60) М. М. Б. Тернер (M. M. B. Turner) исследует доводы Джервелла и критикует их как слишком радикальные. Однако в конце он делает вывод, что «ради проповеди Евангелия иудеям закон был необходим иудео-христианам, а христиане из язычников должны были соблюдать часть его, дабы связь с ними не препятствовала распространению Евангелия среди иудеев» (прим. 42, с. 179, рукопись).

(61) Jacob Jervell (n. 58), p. 142.

(62) Сжатый обзор иудео-христианской литературы по поводу возвышения Иакова дан B. Bagatti, The Church - from the Circumcision, 1971, pp. 70-78. Мой краткий отчет по этому вопросу см. From Sabbath to Sunday, pp. 142-145.

(63) Обращение «из священников очень многих» (Деян. 6:7), вероятно, внесло свою лепту в иудейскую направленность служения, ибо скорее всего они служили «тысячам уверовавших Иудеев» (Деян. 21:20).

(64) Jacob Jervell (n. 58), p. 144. Cf. H. Waitz, «Das problem des sogenannten Aposteldekrets», Zeitschrift für Kirchengeschichte 55 (1936):277.

(65) М. М. Б. Тернер, утверждая, что «последней инстанцией для собора был не Моисей и не закон - они почти не упоминаются в послании - но Дух Святой (15:28)» (прим. 42, с. 170, рукопись), не отдает себе отчета в том, что решение было принято со ссылкой на пророков (Ам. 9:11; ср. Иер. 12:15) и Моисея (Деян. 15:16-21). Таким образом, Святой Дух направлял собор в применении Ветхого Завета к новой ситуации, а не в отмене Моисеева закона.

(66) M. M. B. Turner (n. 42), p. 183, manuscript. См. также A. T. Lincoln (n. 42, pp. 580-581, manuscript); E. Lohse, «sabbaton», Theological Dictionary of the New Testament 7 [1968], p. 29); From Sabbath to Sunday, pp. 69-71, 150, 151.

(67) Евсевий, История Церкви 3, 27, 3; ср. 4, 5, 2-11; Epiphanius, Adversus haereses 70, 10, PG 42, 355, 356.

(68) M. Simon, «La migration a Pella. Legende ou realite», in Judeo-Christianisme, ed., Joseph Moingt, 1972, p. 48. См. также J. Danielou, The Theology of Jewish Christianity, 1964, p. 56; B. Bagatti (n. 62), pp. 31-35.

(69) Epiphanius, Adversus haereses 29, 7, PG 42, 407.

(70) О тексте Проклятия и его значимости см. From Sabbath to Sunday, pp. 157-159.

(71) М. М. Б. Тернер (M. M. B. Turner) признает, что «нет никаких оснований полагать, будто воскресный день был учрежден как день Господень, как святое собрание и как христианский ответ субботе творения в Палестине сразу после воскресения Христа. Доводы против такой позиции практически неоспоримы… ранние иудео-христиане, почти поголовно, ревностно соблюдали весь закон. Ничто не говорит о том, что они ощущали ту внутреннюю свободу, которая была бы необходима для столь радикальной перемены» (прим. 42, с. 195).

(72) Следующая цитата служит одним из примеров утверждений об антииудейской политике Адриана, часто встречающихся в Талмуде: «Римское правительство выпустило указ, запрещающий им изучение Торы и обрезание сыновей и принуждающий к осквернению субботы» (Ros. Has. 19a in The Babylonian Talmud, trans. I. Epstein, 1938, vol. 13, p. 78. См. также Babylonian Talmud, vol. 25, p. 246); Sanh. 11a, 14a; Abod. Zar. 8b; Midrash Rabbah (eds. H. Freedman, M. Simon, 1939).

(73) Замечательное исследование христианской анти-иудейской литературы второго века нашей эры провел F. Blanchetiere, «Aux sources de l’anti-judaïsme chretien», Revue d’histoire et de Philosophic Religieuse 53 (1973) 153-398; ср. с моим кратким анализом этой литературы в From Sabbath to Sunday, 78-185.

(74) Ср. также Рим. 1:13-15, где Павел говорит: «Я готов благовествовать и вам, находящимся в Риме… чтобы иметь некий плод и у вас, как и у прочих народов» (курсив мой).

(75) Leonard Goppelt, Les Origines de I’Eglise, 1961, p. 203.

(76) Согласно Тациту, Нерон «возложил вину [за поджог] на христиан и подверг их самым изощренным мукам» (Анналы 15, 44).

(77) Тацит говорит о 600 000 евреях - жертвах войны 70 года н. э. (Historiae 5, 13. Иосиф Флавий, говоря о той же войне, приводит цифру в 1 000 000 жертв осады Иерусалима (Иудейская война 6, 9, 3). Во время восстания Бар-Кохбы, согласно Диону Кассию (ок. 150-235), было убито в сражениях 580 000 евреев, не считая огромного числа людей, погибших от голода и болезней (Historia 69, 13).

(78) См. прим. 72.

(79) Согласно Светонию (ок. 70-122) налог fiscus judaicus взимался в пользу храма Юпитера Капитолийского даже с тех, «кто не высказывал публично свою веру, хотя и жил как иудей» (Domitianus 12). При Адриане (117-138), согласно Аппиану, историку той эпохи, иудеи были обложены «налогом… более тяжким, чем окружавшие их люди» (Roman History, The Syrian Wars 50). Чтобы засвидетельствовать свой разрыв с иудаизмом и тем самым избежать этого дискриминационного налога, руководители римской церкви вполне могли ввести в это время воскресные богослужения вместо соблюдения «иудейской» субботы.

(80) Тексты этих и других римских авторов приведены в From Sabbath to Sunday, pp. 173-177.

(81) Выразительное invitus invitam Светония (Titus 7, 1, 2) показывает, что разлука была трудной для них обоих.

(82) См. прим. 73.

(83) Иустин Мученик, Диалог с Трифоном иудеем 23, 3; ср. 29, 3; 16, 1; 21, 1.

(84) См. From Sabbath to Sunday, pp. 189-192.

(85) S. R. E. Humbert, Adversus Graecorum calumnias 6, PL 143, 933.

(86) Victorinus (about 304), De fabrica mundi 5, CSEL 49, 5.

(87) Папа Иннокентий I (402-417) в своей знаменитой декреталии постановляет, что, «как гласит церковная традиция, в эти два дня [пятница и суббота] никто не должен праздновать никаких таинств» (Ad Decentium, Epist. 25, 4, 7, PL 20, 555); Сократ (ок. 439) подтверждает декреталию Иннокентия I, когда сообщает, что «хотя почти все церкви по всему миру празднуют священные таинства в субботу еженедельно, христиане Александрии и Рима, согласно какой-то древней традиции, прекратили делать это» (Historia ecclesiastica 5, 22, NPNF 2nd, II, 132); Созомен (ок. 440), говоря исключительно о религиозных собраниях, утверждает, что «если верующие Константинополя и почти повсюду собираются по субботам, так же как и в первый день недели», то «подобного обычая нет ни в Риме, ни в Александрии» (Historia ecclesiastica 7, 19, NPNF 2nd, II, 390).

(88) Тертуллиан (О посте 14) и Августин (Послание к Касулану 36) связывают эти два поста, одобряя ежегодный субботний пасхальный пост и осуждая еженедельный субботний пост, практиковавшийся римской и некоторыми западными церквами. Подобная же связь устанавливается в Апостольской конституции 5, 15, 20 и в Апостольких канонах 64. Вилли Рордорф отмечает, что «поскольку все западное христианство к тому времени [ко времени Тертуллиана] постилось в святую субботу, то не составило большого труда ввести и еженедельный субботний пост (ведь и каждое воскресенье было маленькой Пасхой)» (прим. 41, с. 143).

(89) Didascalia Apostolorum (ок. 250), например, предписывает христианам поститься в предпасхальные пятницу и субботу «за непослушание братьев наших [т.е. иудеев]… ибо тем они погубили себя, распяв нашего Спасителя» (14, 19). В Апостольской конституции, написанной в том же ключе, христианам предписывается поститься в предпасхальные пятницу и субботу, «потому что в эти дни… Он был отнят у нас иудеями, носящими это имя не по праву, и прибит ко кресту» (5, 18, ANF VII, 447; cf. 5, 15, p. 445). Епифаний также ссылается на некое апостольское поставновление, гласящее: «Когда они [т. е. иудеи] празднуют, мы должны скорберь за них в посте, потому что в этот праздник они распяли Христа на кресте» (Adversus haereses 70, 11, PG 42, 359-360).

(90) Тертуллиан, к примеру, показывает, какой близкой была связь между ежегодным пасхальным воскресеньем и еженедельным воскресным днем, воспрещая преклонять колени и поститься в эти праздники: «В воскресный день недопустимо поститься или становиться на колени во время богослужения. Мы пользуемся той же свободой от Пасхи до Пятидесятницы» (De Corona 3, 4; cf. On Idolatry 14). Подобные же свидетельства можно найти в Fragments from the Lost Writings of Irenaeus 7, ANF I, pp. 569-570; Origen, Homilia in Isaiam 5, 2, GCS 8, 265, 1; Eusebius, De solemnitate paschali 1, 12, PG 24, 710A; Innocent I, Ad Decentium, Epistola 25, 4, 7, PL 20, 555. Эти и другие ссылки приведены в From Sabbath to Sunday, pp. 204, 205.

(91) Отчет Евсевия о противостоянии по поводу Пасхи можно найти в его Истории Церкви 5, 23-25.

(92) Евсевий, История Церкви 5, 23, 1 и 5, 25, 1.

(93) Например, W. Rordorf, «Zum Ursprung des Osterfestes am Sonntag», Theologische Zeitschrift 18 (1962):167-189. Ему вторит Кеннет А. Стрэнд (Kenneth A. Strand), который, основываясь на рассказах Евсевия и Созомена, утверждает, что «Рим и другие места, где трудились Петр и Павел, именно от этих апостолов приняли традицию соблюдать пасхальное воскресенье, в то время как Асия восприняла от Иоанна квадродециманскую традицию соблюдения Пасхи» (Three Essays on Early Church History with Emphasis on the Roman Province of Asia, 1967, p. 36). Мой анализ доводов Стрэнда см. From Sabbath to Sunday, pp. 202-205.

(94) Marcel Richard (n. 51), p. 211.

(95) Евсевий, История Церкви 5, 23, 1, 2; 5, 24, 11.

(96) Там же, 5, 23, 2.

(97) См. выше прим. с 46 по 52.

(98) Tertullian, An Answer to the Jews 10, ANF 1, 167. Подобным же образом и Иустин Мученик пишет: «Ибо Пасхой был Христос, после распятый… И, как написано, в день Пасхи вы схватили Его и во время Пасхи распяли Его» (Диалог с Трифоном иудеем III, ANF 1, 254). Ипполит утверждает, что месяц Пасхи с самого начала был первым месяцем, потому что он «особо почтен Его святой жертвой» (Homelies Pascales I, ed., P. Nautin, Sources Chretiennes 27, 1950, p. 149). Стоит отметить, что век спустя Евсевий дает иное толкование главенству пасхального месяца: по его мнению, это время, «когда Господь Вселенной отпраздновал таинство Своего праздника [т.е. воскресения]» (De solemnitate paschali, PG 24, 697A). Это различие между Ипполитом и Евсевием показывает, что интерпретация Пасхи как праздника Воскресения отражает более позднюю тенденцию, что развенчивает попытку Евсевия представить Пасху как всеобщий праздник Воскресения уже во времена Виктора.

(99) Origen, Homelies Paschales II, ed., P. Nautin, Sources Chretiennes 36, p. 35 n. 1.

(100) Евсевий, История Церкви 5, 24, 1 и 11; ср. 5, 23, 1.

(101) Там же, 5, 23, 1 и 5, 25, 1.

(102) И Поликрат (5, 24, 3), и Ириней (5, 24, 16) прослеживают квадродециманскую Пасху до «Иоанна, ученика Господа».

(103) Марсель Ришар (Marcel Richard) делает такое же наблюдение, когда указывает, что «если бы Евсевий нашел в этом письме [палестинского синода] ясное подтверждение апостольского происхождения пасхального воскресения, он не преминул бы об этом сказать» (прим. 51, с. 210).

(104) Евсевий, История Церкви, 5, 24, 14.

(105) Кеннет А. Стрэнд (Kenneth A. Strand) отвергает этот вывод, потому что, по его мнению, список римских епископов, приведенный Иринеем, служит, чтобы показать «мирные взаимоотношения, а не происхождение этих обычаев» («Bacchiocchi on Sabbath and Sunday», Andrews University Seminary Studies 17 [1979]:92). Едва ли можно согласиться с утверждением Стрэнда, поскольку Ириней обсуждает теплые отношения в контексте происхождения разнящихся обычаев: «Это различие в ее соблюдении возникло не в наше время, но задолго до нас, во времена наших предков» (Евсевий, История Церкви 5, 24, 13; курсив мой).

(106) Henry Leclercq, «Paques», in Dictionnaire D’Archeologie Chretienne et de Liturgie, 1938, XIII, p. 1524.

(107) Karl Baus, From the Apostolic Community to Constantine, Handbook of Church History, 1965, I, p. 270. См. также B. Lohse, Das Passafest der Quartadecimaner, 1953, p. 117.

(108) J. Jeremias, «Pascha», Theological Dictionary of the New Testament, 1973, V, p. 903, n. 66. См. также Millard Scherich, «Paschal Controversies», The New International Dictionary of the Christian Church, 1974, p. 750.

(109) Epiphanius, Adversus haereses 70, 10 PG 42, 355, 356. Этот епископ особо отмечает пятнадцать иудео-христианских епископов, которые до 135 г. н. э. практиковали квадродециманскую Пасху, ибо основывались на документе, известном как Апостольская конституция, где дано следующее правило: «Не изменяйте счет времени, но празднуйте ее в то же время, что и ваши братья, вышедшие из обрезания. С ними соблюдайте Пасху» (там же, PG 42, 357, 358). Подобное же предписание содержится в Didascalia Apostolorum 21, 17. Анализ текста Епифания см. From Sabbath to Sunday, pp. 161-162 и Anti-Judaism and the Origin of Sunday, pp. 45-52.

(110) Выражение «римская Пасха» нередко используется Ч. С. Мосна (C. S. Mosna) для обозначения пасхального воскресенья (прим. 40), с. 117, 119, 333; ср. также Mario Righetti, L’Anno liturgico, manuale di storia liturgica, 1969, II, pp. 245, 246.

(111) Примирительное решение, принятое Никейским собором, в частности, предписывает: «Все собратья на Востоке, прежде праздновавшие Пасху вместе с иудеями, будут впредь праздновать ее вместе с римлянами…» (Сократ, История Церкви 1, 9). Константин в одном из своих писем увещевает всех епископов принять «обычай, существующий ныне в городе Риме, в Африке, во всей Италии, в Египте…» (Евсевий, Жизнь Константина 3, 19). Chronicon Paschale также сообщает, что Константин призывал всех христиан следовать обычаю «древних церквей Рима и Александрии» (PG 92, 83).

(112) J. Jeremias (n. 108), p. 903, n. 64.

(113) J. B. Lightfoot, The Apostolic Fathers, 1885, II, part 1, p. 88.

(114) Kenneth A. Strand (n. 105), p. 93. Стрэнд считает, что пасхальное воскресенье происходит от сектантского солнечного календаря, использовавшегося кумранитами и подобными им группами, где ежегодный день омера (приношения первого снопа ячменя) и день Пятидесятницы всегда выпадали на воскресенье (прим. 93, с. 34-40; прим. 105, с. 95). Таким образом, и квадродециманская Пасха и пасхальное воскресенье как бы уходили корнями в апостольские времена, возникнув одновременно как результат различий в иудейских способах счисления. Эта гипотеза была выдвинута почти полвека назад Дж. Ван Гоудевером (J. van Goudoever, Biblical Calendars, 1959, pp. 161, 162, 19, 20), однако она практически игнорируется в более поздних исследованиях, посвященных влиянию Кумрана на раннее христианство. Причина в том, что хотя сразу после кумранских открытий и была тенденция ставить раннее христианство в зависимость от кумранской религиозной теории и практики, в настоящее время, после нескольких десятилетий тщательных исследований, ученые в целом соглашаются, что различия между первыми христианами и Кумраном более существенны, чем кажущееся сходство. См., например, William S. LaSor, The Dead Sea Scrolls and the New Testament, 1972, p. 254; J. van Goudover, Biblical Calendars, 1959, pp. 161, 162.

(115) Иустин Мученик, Диалог с Трифоном иудеем 47, ANF I, 218.

(116) Перевод Gerald F. Hawthorne (n. 48), pp. 171, 172.

(117) A. T. Kraabel, «Melito the Bishop and the Synagogue at Sardis: Text and Context», in Studies Presented to George M. A. Hanfmann, 1971, p. 81.

(118) Didascalia Apostolorum 14, 19, trans. H. Connolly, 1929, pp. 184 and 190.

(119) Епифаний, например, пишет: «Когда они [т. е., иудеи] празднуют, мы должны скорбеть за них, потому что в этот праздник они распяли Христа на кресте» (Adversus haereses 70, 11, PG 42, 359, 360); ср. Апостолькие конституции 5, 18.

(120) Следует отметить, что Ириней уточняет, что «противостояние идет не только по поводу того, когда поститься, но и по поводу того, как поститься» (Евсевий, История Церкви 5, 24, 12). В этом тексте, как и в прочих документах, ничего не говорится об изначальном богословском споре по поподу действительной значимости, придаваемой Пасхе. Этот факт опровергает популярное воззрение, будто квадродецимане праздновали Христовы страсти, а соблюдающие пасхальное воскресенье - Его воскресенье (ср. Henri Leclercq [n. 105], p. 1524; Charles Joseph Hefele, A History of the Christian Councils, 1883, I, pp. 300-302). О страдательной значимости Пасхи см. прим. 46-52 и 97, 98.

(121) Chronicon Paschale, PG 92, 79D. Согласно Аполлинарию, радикальные квадродецимане ссылались на Матфееву хронологию страстной недели («они утверждают, будто этому учит Матфей»), отстаивая свою датировку и свой способ соблюдения Пасхи. Отрывок из трактата Мелитона О Пасхе, приведенный Евсевием, подтверждает существование подобного противостояния: «При Сервилии Павле, проконсуле в Асии, в то время, когда мученически скончался Сагарис, в Лаодикии произошел большой спор о Пасхе» (Евсевий, История Церкви 4, 26, 3).

(122) Аполлинарий принадлежал к последней группе («ортодоксальных» квадродециманов). Он выступает против тех, кто вкушал пасхального агнца в одно время и таким же образом, как иудеи: «14-е нисана есть истинная Пасха Господня, великая Жертва; вместо агнца у нас Сын Божий» (Chronicon Paschale 92, 82). Две эти квадродециманские группы разнились не только в датировке Христовых страстей (14-е против 15-го нисана), но и в своем отношении к иудейской Пасхе. Аполлинарий, написавший две книги Против иудеев (Евсевий, История Церкви 4, 27, 1), настаивал на размежевании с иудейским пасхальным вкушением. Как и Мелитон с Поликратом, Аполлинарий был квадродециманом-иоаннитом, утверждавшим, что в последний год Своей жизни Христос не вкушал агнца, но Сам пострадал как Пасха 14-го нисана. Таким образом, иудейское пасхальное застолье было отменено смертью Христа, случившейся в день Пасхи (Ин. 19:14). Христане, посему, должны поститься 14-го числа в память о смерти Христа и преступления, совершенного иудеями («Когда они [иудеи] празднуют, мы должны скорбеть за них с постом» - Епифаний, прим. 119). Пост завершался на рассвете 15-го нисана празднованием Вечери Господней. Более подробно о споре среди квадродециманов см. Charles Joseph Hefele (n. 120), pp. 301-313.

(123) Климент Александрийский написал Трактат о Пасхе, в котором выступил против радикальных квадродециманов. Сохранившийся фрагмент его приведен выше в прим. 52. Ипполит обрушивался с нападками на подобную же группу в Риме. В одном из сохранившихся фрагментов его трактата Против всех ересей он пишет: «Споры не утихают, ибо некоторые ошибочно полагают, что Христос вкушал Пасху перед смертью и что мы соответственно должны поступать так же. Но в то время, когда Христос пострадал, Он не вкусил Пасху по закону, ибо Он Сам был Пасхой, прежде возвещавшейся и в тот день исполнившейся в Нем» (Chronicon Paschale PG 92, 79).

(124) См. Евсевий, История Церкви 5, 15, 1.

(125) Tertullian, De Praescriptione, CSEL 27, p. 225.

(126) Широкое распространение римской Пасхи не означает, как утверждает Кеннет А. Стрэнд, что квадродециманский обычай «ограничивался исключительно Асией и асийскими христианами» (прим. 93, с. 36). Следует отметить, что мнение об ограниченности квадродециманской практики «асийскими епархиями» (Евсевий, История Церкви 5, 23, 1) противоречит следующим фактам: (1) сам Евсевий сообщает, что Виктор попытался отлучить «приходы всей Асии и окружающих (paroikias) провинций» (там же, 5, 24, 1). Последнее утверждение свидетельствует о том, что квадродециманская практика выходила за пределы Asia Proconsularis; (2) труды Ипполита Римского и Климента Александрийского (см. выше прим. 123) показывают, как отмечает Анри Леклерк (Henri Leclercq), что «асийцы не были в изоляции и их обычай существовал далеко за пределами Малой Азии» (прим. 106, с. 1527). (3) Фирмилиан, епископ Кесарии Каппадокийской, в своем письме к Киприану (ок. 256) говорит о «разногласиях» среди римских христиан «относительно празднования Пасхи» (The Epistles of Cyprian 74, 6, ANF V, 391). Это говорит о том, что, как указывает Джеймс Ф. Маккью (James F. McCue), «единомыслия, к которому в течение шестидесяти лет стремился Виктор, так и не было достигнуто и что ему по-прежнему оказывалось упорное сопротивление» («The Roman Primacy in the Patristic Era», in Papal Primacy and the Universal Church, 1974, p. 67). Соответственно, утверждение Евсевия, будто все епископы, к которым обращался Виктор, приняли «единогласное решение» (История Церкви 5, 23, 3) против квадродециманской практики, нельзя воспринимать всерьез, ибо его оценка, скорее всего, крайне преувеличена. О том же говорят не только «продолжительная дискуссия», предшествовавшая решению, но и указание разослать копии примирительного письма во «все церкви» (История Церкви 5, 25, 1). Подобные усилия едва ли потребовались бы, если бы квадродецимане были сосредоточены в одной лишь Асии.

(127) См. прим. 123.

(128) Для почитания Воскресения были введены несколько литургических практик. Киприан (ум. 258), например, разъясняет, что хотя Христос вкушал Вечерю Господню вечером, «мы празднуем ее утром по причине воскресения Господа» (Epistola 63, 15 CSEL 3, 2, 714). По той же причине Тертуллиан (ум. 225) считает «незаконным… поститься и преклонять колени в поклонении в день Господень» (De corona 3, 4, ANF III, p. 94). См. прим. 54.

(129) Краткий обзор «христианской» литературы, созданной в то время для дискредитации иудеев см. From Sabbath to Sunday, pp. 179-184.

(130) Самые древние из дошедших до нас расчетов принадлежат Ипполиту. Его трактат О Пасхе, разъясняющий систему, не сохранился, но составленную им таблицу, где приведены все пасхальные полнолуния с 222 по 333 гг., все еще можно увидеть в Ватиканском музее на левой стороне мраморного престола и статуи Ипполита, обнаруженной в 1551 г.

(131) Pseudo-Cyprian, De Pascha computus, trans. G. Ogg, 1955, p. 1.

(132) Eusebius, Life of Constantine 3, 18, 19 NPNF 2nd, I, pp. 524, 525.

(133) Этот вопрос более подробно рассматривается в From Sabbath to Sunday, pp. 207-211.

(134) См. L’Episcopat Catholique, 1963 pp. 43-47.

(135) Ignatius, To the Romans, prologue, trans. James A. Kleist, Ancient Christian Writers, 1946, p. 80.

(136) См., например, К филадельфийцам 11, 2; К смирнийцам 12, 1; К римлянам 9, 3.

(137) Пример попечения римской церкви о благополучии других церквей приведен в письме Климента к коринфянам. Еще один пример содержится в письме Дионисия Коринфского к папе Сотерию (ок. 180), где говорится: «Ибо от начала в обычае у вас было творить добро всем братьям многообразно и посылать вспомоществование многим церквам во многие города, тем облегчая нужды… и вдохновляя иноземных братьев благословенными словами, как любящий отец свое чадо» (Евсевий, История Церкви 4, 23, 10).

(138) Псевдоисидорианские декреталии дают пример юридических документов-вставок, использовавшихся для защиты папского верховенства.

(139) Ведущая роль римской церкви подразумевается в замечании Игнатия: «Вы никогда никому не завидовали, вы учили других. Желаю я, чтобы совет ваш и предписание ваше неизменно воплощались в жизнь» (К римлянам 3, 1). Кеннет А. Стрэнд (Kenneth A. Strand), утверждая, что Игнатий «не приветствует и даже не упоминает римского епископа» (прим. 105, с. 96), не принимает во внимание, что отсутствие ссылки на епископа может свидетельствовать о том, что изначально престиж и влияние римской церкви основывались не на особо одаренных руководителях ее, а на других факторах, таких, как ее геополитическое положение, многонациональный состав, забота о других церквах, связь со служением и мученической кончиной Петра и Павла (ср. Игнатий, К римлянам 4, 3; Климент, К коринфянам 5, 4, 5).

(140) Irenaeus, Against Heresies 3, 3, 1 ANF I, p. 415. Кеннет А. Стрэнд (Kenneth A. Strand) утверждает, что Ириней полагает «исключительный авторитет» римской церкви не на авторитете ее епископа, а на многонациональном ее составе («верные со всех краев, представляющие каждую церковь, обязаны побывать в Риме» - ANF I, p. 461; ср. Strand n. 105, p. 98). Этот довод Стрэнда заслуживает внимания, потому что он подводит к выводу, как отмечает Джордж Ла Пиана (George La Piana), что «многочисленные проблемы, беспокоившие столь многие церкви, были в то же время и проблемами римской общины», поскольку в Риме находилось великое множество различных групп («The Roman Church at the End of the Second Century», Harvard Theological Review 18 [1925]:252). Опираясь на этот факт, Ла Пиана справедливо утверждает: «Не будет преувеличением сказать, что римская церковь очень рано стала великой лабораторией христианского и церковного устройства» (там же, с. 203). Это существенное наблюдение не снижает, а наоборот повышает авторитет римской церкви, указывая на существенный дополнительный фактор, а именно на ее многонациональность.

(141) Евсевий, История Церкви 5, 23, 8.

(142) Kenneth A. Strand (n. 105), p. 97.

(143) Евсевий, История Церкви 5, 23, 7. Джеймс Ф. Маккью (James F. McCue) прав, когда подмечает, что «исходя из оборонительного, а временами и вызывающего тона ответа Поликрата, можно сделать вывод, что он знал об определенном давлении, призванном подчинить римскому обычаю…» (прим. 126, с. 67).

(144) Евсевий, История Церкви, 5, 23, 9. Следует отметить, что Ириней не ставит под сомнение право Виктора отлучать, но «увещевает его почтительно и с великой предупредительностью - prosekontos» (trans, by Giuseppe del Ton, Eusebio di Cesarea. Storia Ecclesiastica, 1964, p. 414).

(145) Jean Colson (n. 134), p. 50.

(146) George La Piana (n. 140), p. 235.

(147) Там же, с. 204. Усилия Римско-католической церкви утвердить свое превосходство путем навязывания своей литургической практики продолжались в течение многих веков. В качестве примеров можно привести попытку провести в качестве даты Рождества 25 декабря в четвертом веке, навязать римскую Пасху (в Англии - в седьмом веке) и субботний пост в более поздние века (см. From Sabbath to Sunday, p. 194, n. 84, and pp. 257-260).

(148) Там же, с. 252.

(149) См. From Sabbath to Sunday, pp. 207-211. Важно отметить, что в своей «Прескрипции против еретиков» 36 (написанной ок. 200 г. до того, как автор стал монтанистом) Тертуллиан опровергает еретиков, взывая к «Риму, от которого приходит в руки наши авторитет (самих апостолов)!» (ANF III, p. 260). Однако, став монтанистом, Тертуллиан радикально изменил свое отношение к римской церкви. В своем трактате О скромности 1, написанном после 208 года, Тертуллиан высмеивает притязания римского епископа (возможно, Виктора - ANF IV, p. 74, n. 7) на власть отпускать тяжкие грехи: «Pontifex Maximus - то есть, епископ епископов - издал эдикт: “Я отпускаю исполнившим требования покаяния грехи прелюбодеяния и блуда”. О эдикт, на котором не напишешь: “Доброе дело!”» (ANF IV, p. 74; ср. также О скромности 21). Саркастические выпады Тертуллиана по поводу титулов и притязаний римского епископа (возможно, самого Виктора) лишь подтверждают необычайный авторитет, приобретенный римским епископом к концу второго века.

(150) Gaston H. Halsberghe, The Cult of Sol Invictus, 1972, p. 44. По утверждению Марселя Симона (Marcel Simon), недавние археологические открытия показывают, что географическое распространение культа Митры было более значительным, чем думалось ранее («Mithra, Rival du Christ?» in Acta Iranica 17. Actes du 2 Congres International Teheran, du ler an 8 septembre 1975, [Leiden: E. J. Brill, 1978], pp. 459, 460).

(151) Fasti of Philocalus, Corpus Inscriptionum Latinorum 1:2, 324, 4192. См. From Sabbath to Sunday, pp. 239-241.

(152) Разница между двумя культами была убедительно показана Gaston H. Halsberghe (n. 150), p. 35.

(153) Tertullian, The Shows 8, ANF III, p. 83. Тацит в своих Анналах 15, 74, 1 подтверждает существование в Цирке храма, посвященного Солнцу.

(154) См. Harold Mattingly, The Roman Imperial Coinage 1962, II, p. 360, plate XII, n. 244.

(155) Elius Spartianus, Hadrianus 19.

(156) Этот фактор особо отмечен в Franz Cumont, The Mysteries of Mithra, 1956, p. 101.

(157) Marcel Simon (n. 150), pp. 466-477.

(158) M. J. Vermaseren, Corpus Inscriptionum et Monumentorum Religionis Mithriacae, 1956, I, p. 190, n. 463.

(159) F. Cumont, Les Religions orientates dans le Paganism romain, 1929, p. 79, illust. 5 and p. 236, n. 37.

(160) См. прим. 158. Эпиграфические тексты первого века до н. э., отождествляющие Митру с Меркурием или же с Апполоном и Гелиосом, см. R. Turcan, Les Religions de I’Asie dans la vallee du Rhone, 1972, pp. 34f. А также R. Turcan, Mithras Platonicus, 1975, p. 19. Дополнительные тексты даны Вивьеном Дж Уолтерсом (Vivien J. Walters), который пишет: «Классический пример можно найти в Мериде - мраморная статуя обнаженного Меркурия, сидящего на большом валуне, с надписью, датированной годом colonia 155 г. н. э.и посвященной Митре» (The Cult of Mithras in the Roman Provinces of Gaul, 1974, p. 118).

(161) «Очевидно, - пишет Марсель Симон, - в святилище, посвященном Митре, его имя, стоящее на последнем месте, указывает на его привилегированное положение, и прилагательные, предшествующие его имени, относятся непосредственно к нему» (прим. 150, с. 469).

(162) Там же. В своих Saturnales I, 17-23 Макробий (Macrobius) (ок. 400) пытается показать, что все боги являются проявлением Бога-солнца - ad solemn referunt.

(163) См., например, стенные надписи и фрески семи планетарных богов, открытые в Помпеях и Геркулануме, и прочие свидетельства, приведенные в From Sabbath to Sunday, pp. 241-247.

(164) Эта перемена повлияла не на последовательность дней недели, а лишь на их нумерацию. Более того, она не повлияла на иудейскую неделю, в которой суббота всегда была седьмым днем.

(165) Vettius Valens, Anthologiarum 5, 10, ed. G. Kroll, p. 26. См. также Robert L. Odom, «Vettius Valens and the Planetary Week», Andrews University Seminary Studies 3 (1965):110-137.

(166) Эта информация была предоставлена мне Вилли Рордорфом, который исследовал значимость планетарных богов, изображенных на кубке Веттингена, в работе, представленной на Международном конгрессе по митраизму в 1978 году. Ее название - «Le christianisme et la semaine planetaire: a propos d’un gobelet trouve a Wettingen en Suisse».

(167)Тексты и их анализ см. From Sabbath to Sunday, pp. 247-251. Кеннет А. Стрэнд возражает против языческого влияния дня Солнца на принятие христианами воскресенья по двум причинам. Во-первых, митраизм, «единственный культ, почитавший день Солнца», был, в основном, «солдатской религией» и потому имел ограниченное влияние на христианство (прим. 105, с. 90). Во-вторых, христиане, как отмечает Стрэнд, с готовностью жертвовавшие жизнью, лишь бы не принимать языческих обычаев, едва ли попали бы под влияние языческого дня солнца при выборе нового дня поклонения (там же). Стрэнд не учитывает несколько важных фактов. Во-первых, последние исследования показали, что митраизм было более распространенной и влиятельной религией, чем считалось прежде (см., например, M. J.Vermaseren (прим. 158), где перечисляются множество митраистских надписей и памятников и римские провинции, где они были найдены. Причем представлены практически все провинции. Ср. прим. 150 и Vivien J. Walters, n. 160, pp. 1-49). Во-вторых, перемещение дня солнца со второй позиции на первую было совершено не только под влиянием митраизма, но и синкретического солнцепоклонения, составляющей которого был митраизм (см. прим. 157 - 162). В своей апологии К язычникам (написанной в 197 г.) Тертуллиан отвечает на упрек в солнцепоклонническтве христиан: «Именно вы [язычники], поместили Солнце в недельный календарь; и вы предпочли его день [день Солнца] предшествующему дню [суббота], избрав его как наиболее подходящий день недели и для полного воздержания от бани, и для отдыха и пиршеств» (1, 13, ANF III, p. 123). Обратите внимание, что Тертуллиан возлагает на язычников в целом (а не только на митраистов) отвественность за преимущественное положение дня Солнца перед днем Сатурна. В-третьих, хотя и верно, что христиане «были готовы отдать жизнь, лишь бы не принимать известных языческих обычаев» (Strand, n. 105, p. 90), все же, как справедливо отмечает Жакетта Хоукес (Jacquetta Hawkes), «по злой иронии судьбы, так часто присутствующей в истории, пока они героически боролись на одном фронте, враг проникал в их позиции на другом» (Man and the Sun, 1967, p. 199). Тертуллиан, к примеру, гневно осуждает язычников за обвинения христиан в солнцепоклонничестве (Апология 16, 1; К язычникам 1, 13, 1-5) и одновременно упрекает христиан за языческие праздники, которые они отмечали в своих общинах (Об идолопоклонстве 14). О влиянии солнцепоклонничества на христианское искусство и литературу, на обращение на восток во время молитвы и на принятие 25 декабря в качестве даты Рождества см. From Sabbath to Sunday, pp. 253-261.

(168) Сжатое исследование влияния астрологических верований на раннее христианство см. Jack Lindsay, Origin of Astrology, 1972, pp. 373-400. О влиянии культов Солнца на христианское искусство и литургию см. From Sabbath to Sunday, pp. 253-261.

(169) Иустин Мученик, Апология I, 67.

(170) Eusebius, Commentaria in Psalmos 91 PG 23, 1169-1172 (курсив мой). Подобным же образом в Жизни Константина Евсевий утверждает, что «название дня Спасителя… происходит от света и солнца» (4, 18, NPNF 2nd, I, p. 544).

(171) Максим Туринский (ок. 400-423) рассматривает данное название - «день Солнца», как заблаговременное возвещение о воскресении Христа: «Мы почитаем день Господень достопочтенным и священным, потому что в сей день Спаситель, словно восходящее солнце, победил тьму преисподней и воссиял в славе Воскресения. Вот почему этот день был назван днем Солнца у язычников, ибо надлежало Солнцу праведности, однажды восстав, озарить его Своим светом» (Homilia 61, PL 57, 371). Гауденций, епископ Брешии (ок. 400), (Sermo 9, De evangelica lectione 2, PL 20, 916 и De Exodo Sermo 1, PL 20, 845), поясняет, что день Господень стал первым по отношению к субботе, потому что в этот день явилось Солнце праведности, рассеяло тьму иудейскую, растопило лед языческий и восстановило мир в его изначальном порядке; ср. Hilary of Poitiers, Tractatus in Psalmos 67, 6, CSEL 27, 280; Athanasius, Exposilio in Psalmos 67, 34, PG 27, 303; Ambrose, Hexaemeron 4, 2, 7; and Epistula 44, PL 16, 1138.

(172) Jerome, In die dominica Paschae homilia CCL 78, 550, 1, 52 (курсив мой). Такое же объяснение дано Августином в Contra Faustum 18, 5 и Sermo 226, PL 38, 1099.

Избранная библиография

Andreasen, M. L., The Sabbath: Which Day and Why? Washington D.C.,

1942.

Andreasen, N. E., The Christian Use of Time. Nashville, 1978.

The Old Testament Sabbath. Society of Biblical Literature Dissertation Series, 7. Missoula, Montana, 1972.

«Festival and Freedom: A Study of an Old Testament Theme», Interpretation 28 (1974):281-297.

Rest and Redemption. Berrien Springs, Michigan, 1978.

Andrews, J. N., History of the Sabbath and First Day of the Week. Washington B.C., 1912.

Augsburger, D., «Sunday in the Pre-Reformations Disputations in French

Switzerland», Andrews University Seminary Studies 14 (1976):265-278.

Bacchiocchi, S., Anti-Judaism and the Origin of Sunday. Fifth chapter

of Italian dissertation. Rome, 1975.

From Sabbath to Sunday: A Historical Investigation of the Rise of Sunday Observance in Early Christianity. Rome, 1977.

Rest for Modern Man. Nashville, 1966.

«Rome and the Origin of Sunday», Encounter 40 (1979):359-375.

«How it Came About. From Saturday to Sunday», Biblical Archeological Review IV, 3 (1978):32-40.

Barack, Nathan A., A History of the Sabbath. New York, 1965.

Barclay, W., The Ten Commandments for Today. New York, 1973.

Barry, A., The Chistian Sunday. London, 1905.

Barth, K., Church Dogmatics III, 1 and III, 4. Edinburgh 1958 and 1961.

Beare, F. W., «The Sabbath Was Made for Man?» Journal of Biblical Literature 79 (1960):130-136.

Beckwith, Roger T. and Stott W., This is the Day: The Biblical Doctrine

of the Christian Sunday. London, 1978.

Bettinger, J. Q., A Plea for the Sabbath and for Man. Chicago, 1892.

Berman, S. J., «The Extended Notion of the Sabbath», Judaism 22 (1973):342-353.

Branson, R. and Scriven, Ch., eds., Festival of the Sabbath. Spectrum 9 (1977). Contributions by N. E. Andreasen, S. Bacchiocchi, R. Branson, F. Guy, S. Kubo, G. Winslow, et al.

Brown, J., «Karl Earth's Doctrine of the Sabbath», Scottish Journal of Theology 19 (1966):409-425.

Buchanam, G. W., «Sabbatical Eschatology», Christian News From Israel 18 (Dec. 1967):49-55.

Budde, K., «The Sabbath and the Week: Their Origin and their Nature», Journal of Theological Studies 30 (1929):1-15.

Cadet, J., «Repos dominical et loisir humain», La Maison-Dieu 83 (1965):71-97.

Colson, F. H., The Week. Cambridge, 1926.

Cotton, P., From Sabbath to Sunday. Bethlehem, Pa., 1933.

Cox, H., Turning East. New York, 1977.

Cox, R., The Literature of the Sabbath Question. 2 vols. Edinburgh, 1865.

Crafts, W. F., The Sabbath for Man. New York, 1885.

Cullmann, O., Early Christian Worship. London, 1966.

- «Sabbath und Sonntag nach dem Johannesevangelium», in W. Schmauch, ed., In Memoriam E. Lohmeyer. Stuttgart, 1951, pp. 127-131.

Danielou, J., The Bible and Liturgy. South Bend, Indiana, 1965.

Dix, G., The Shape of Liturgy. London, 1945.

Domville, W., The Sabbath. London, 1855.

Dresner, S. H., The Sabbath. New York, 1970.

Dubarle, A. M., «La signification religieuse du sabbat dans la Bible», in Le Dimanche, Lex Orandi 39. Paris, 1965, pp. 43-59.

Duchesne, L., Origines du culte chretien. Paris, 1920.

Dugmore, C. W., The Influence of the Synagogue upon the Divine Office. London, 1944.

Dumaine, H., «Dimanche», in Dictionnaire d’archeologie chretienne et de liturgie. Paris, 1921, IV:858, 994.

Elliott, G., The Abiding Sabbath: An Argument for the Perpetual Obligation of the Lord’s Day. New York, 1884.

Feret, H. M., «Le source bibliques», in Le jour de Seigneur. Congress National de Pastorale Liturgique, Lyon 1947. Paris, 1948, pp. 39-104.

Friedman, T., «The Sabbath: Anticipation of Redemption», Judaism 16 (1967):443-457.

Froger, J., «Histoire du dimanche», in Vie Spirituelle 76 (1947):502-522.

Gaillard, J., «Le dimanche, jour sacre», in Vie Spirituelle 76 (1947):520ff.

Gaster, Th. H., «Le jour de repos» Evidences 43 (1954):43-48.

Goldman, S., The Ten Commandments. Chicago, 1956.

Goudoever, J. van., Biblical Calendars. Leiden, 1959.

Grunfeld, D. I., The Sabbath: A Guide to its Understanding and Observance. New York, 1972.

Grelot, P., «Du sabbat juif au dimanche chretien», La Maison Dieu 123, 124 (1975):79-107 and 14-54.

Guy, F., Holiness in Time: A Preliminary Study of the Sabbath as Spiritual Experience. Unpublished thesis, Andrews University, 1961.

Hahn, F., The Worship of the Early Church. Philadelphia, 1973.

Hallo, W. W., «New Moons and Sabbaths: A Case-study in Contrastive Approach», Hebrew Union College Annual, 48 (1977):15ff.

Heschel, A. J., The Sabbath, Its Meaning for Modern Man. New York, 1951.

Hessey, J. A., Sunday, Its Origin, History and Present Obligation. London, 1860.

Hodgkins, W., Sunday: Christian and Social Significance. London, 1960.

Horn, S. H., «Was the Sabbath Known in Ancient Babylonia? Archeology and the Sabbath», The Sabbath Sentinel (Dec. 1979):20-22.

Hruby, K., «La celebration du sabbat d’apres les sources juives», Orient Syrien 7 (1962):435-463; continuation in Orient Syrien 8 (1963):55-79.

Jay, B., «Jesus et le sabbat», Etudes Theologiques et Religieuses 50 (1975):65-68.

Jenni, D., Die theologische Begründung des Sabbatgebotes im Alien Testament. Zurich, 1956.

Jervell, J., Luke and the People of God. Minneapolis, 1972.

Jewett, P. K., The Lord’s Day: A Theological Guide to the Christian Day of Worship. Grand Rapids, 1971.

Jones J. R., A Theological Study of the Sabbath in Relation to the New Testament Understanding of Redemptive History. Unpublished thesis, Andrews University, 1965.

Johnston, R., «Patriarchs, Rabbis, and the Sabbath», Andrews University Seminary Studies 12 (1974):94-102.

Jungmann, J. A., The Early Liturgy: To the Time of Gregory the Great. South Bend, Indiana, 1962.

Kimbrough Jr. S., «The Concept of the Sabbath at Qumran», Revue de

Qumran 5 (1966):483-502.

Kiesling, C., The Future of the Christian Sunday. New York, 1970.

Kraeling, E. G., «The Present Status of the Sabbath Question», American Journal of Semitic Languages and Literatures 49 (1932-33):218-228.

Kubo, S., God Meets Man: A Theology of the Sabbath and the Second Advent. Nashville, 1978.

Langdon, S., Babylonian Menologies and the Semitic Calendars. London,

1935.

Lauterbach, J. Z., Rabbinical Essays. Cincinnati, 1951.

Lee, F. N., The Covenantal Sabbath. London, 1969.

Leitch, J. W., «Lord also of the Sabbath», Scottish Journal of Theology

19 (1966):426-433.

Levine, E., «The Sabbath Controversy According to Matthew», New Testament Studies 22 (1976):480-483.

Lewis, A. H., Spiritual Sabbatism. Plainfield, New Jersey, 1910.

Lewy, J. and H., «The Origin of the Week and the Oldest West Asiatic Calendar», Hebrew Union College Annual 17 (1942-43):1-152.

Lohse, E., «Sabbaton» in Theological Dictionary of the New Testament, ed. G. Kittel, vol. 7, Grand Rapids, 1968, pp. 1-35.

Lotz, W., Questionum de Historia Sabbati. Leipzig, 1883.

Martin, A. G., «Notes sur le sabbat», Foi et Vie 74 (1975):13-51.

Martin, R. H., The Day: A Manual on the Christian Sabbath. Pittsburgh, 1933.

Martin, R. P., Worship in the Early Church. Grand Rapids, 1974.

Massi, P., La domenica nella storia delta salvezza. Naples, 1967.

McArthur, A. A., The Evolution of the Christian Year. London, 1953.

Meek, Th. J., «The Sabbath in the Old Testament: Its Origin and Development», Journal of Biblical Literature 33 (1914):201-212.

Miller, P., «Luke 4:16-21», Interpretation 29 (Oct. 1975):417-421.

Millgram, A. E., The Sabbath: The Day of Delight. Philadelphia, 1047.

Moore, G. F., Judaism in the First Centuries of the Christian Era. Cambridge, 1946.

Morgenstern, J., «Sabbath», Interpreter’s Dictionary of the Bible. Ed. G. A. Buttrick, New York, 1962, vol. 2, pp. 135-141.

Morey, R. A., «Is Sunday the Christian Sabbath?», Baptist Reformation Review 8 (1979):3-19.

Mosna, S. C., Storia delta domenica dalle origini fino agli inizi del v secolo. Rome, 1969.

Moule, C. F. D., Worship in the New Testament. London, 1961.

Muller, R., Adventisten-Sabbat-Reformation. Lund, 1979.

Murray, J., Principles of Conduct, London, 1957.

Negretti, N., Il settimo giorno: Indagine critico-teologica delle tradizioni presacerdotali e sacerdotali circa il sabato biblico. Analecta Biblica 55. Rome, 1973.

Nielsen, E., The Ten Commandments in New Perspective. London, 1968.

North, R., «The Derivation of the Sabbath», Biblica 36 (1955):182-201.

Olsen, V. N., «Theological Aspects of the Seventh-day Sabbath», Spectrum 4 (1972):5-18.

Petterisch, F. X., «A Theology of Sunday Rest», Theology Digest 6 (1958):91-94.

Pinches, T. G., «Sappatu, the Babylonian Sabbath», Proceedings of the Society of Biblical Archeology 26 (1904):51-56.

Quervain, A. de, Die Heiligung: Ethik. Zurich, 1946.

Rad, G. von, «There Remains Still a Rest for the People of God: An Investigation of a Biblical Conception», in The Problem of the Hexateuch and Other Essays. Trans, by E. W. Trueman Dickens. New York, 1966, pp. 94-102.

Richardson, A. W., Toward an American Theology. New York, 1967.

Riesenfeld, H., «The Sabbath and the Lord’s Day», in The Gospel Tradition. Oxford, 1970, pp. 111-137.

Rordorf, W., Sunday: The History of the Day of Rest and Worship in the Earliest Centuries of the Christian Church. Philadelphia, 1968.

Rowley, H. H., «Moses and the Decalogue», Bulletin of the John Rylands Library 34 (1951-1952):81-118.

Rushdoony, J. R., The Institutes of Biblical Law. The Craig Press, 1973.

Sarna, N. M., «The Psalm for the Sabbath Day (Ps. 92)», Journal of Biblical Literature 81 (1962):155-168.

Saunders, E. H., The Sabbath: Symbol of Creation and Re-Creation. Plainfield, New Jersey, 1970.

Segal, S., The Sabbath Book. New York, 1957.

Segre, A., «Il sabato nella storia Ebraica», in the symposium L’uomo nella Bibbia e nelle culture ad esse contemporanee. Rome, 1975.

Sloan, Robert B., The Favorable Year of the Lord. A Study of Jubilary Theology in the Gospel of Luke. Austin, Texas, 1977.

Steuart, Don B., The Development of Christian Worship. New York, 1953.

Solberg, W. V., Redeem the Time: The Puritan Sabbath in Early America. Cambridge, Massachusetts, 1977.

Strand, K. H., Essays on the Sabbath in Early Christianity, with a Source Collection on the Sabbath Fast. Ann Arbor, 1972.

Stamm, J. J. and Andrews, M. E., The Ten Commandments in Recent Research. Naperville, 1967.

Terrien, S., The Elusive Presence. New York, 1978.

Tsevat, M., «The Basic Meaning of the Biblical Sabbath», Zeitschrift für die alttestamentliche Wissenschaft 84 (1972):447-459.

Unger, M. F., «The Significance of the Sabbath», Bibliotheca Sacra 123 (1966):53-59.

Ward, Hiley H., Space Age Sunday. New York, 1960.

Webster, H., Rest Days: A Study in Early Law and Morality. New York, 1916.

Wolff, H. W., «The Day of Rest in the Old Testament», Concordia Theological Monthly 43 (1972):498-506.

Yamashiro, G., A Study of the Hebrew Word Sabbath in Biblical and Talmudic Literatures. Unpublished thesis, Harvard University, 1955.

Самуэль Баккиоки

Божественный покой для беспокойного человечества

Оглавление

Часть 1. Актуальность субботы

Часть 2. Теории происхождения субботы

Часть 3. Суббота творения

Часть 1. Благая весть о субботе творения

Часть 2. Как отмечать день окончания Божьего творения

Часть 1. Благословение субботы

Часть 2. священие субботы

Часть 3. Образец для подражания в труде и отдыхе

Часть 4. Празднование Благой вести о субботе

Часть 1. Завет как общность Бога и человека

Часть 2. Почему Бог избрал субботу символом завета

Часть 1. Искупительные функции субботы в Ветхом Завете

Часть 2. Искупительное значение субботы в Новом Завете

Часть 1. Суббота как служение Богу

Часть 2. Суббота как служение себе

Часть 3. Суббота как служение ближним

Часть 4. Суббота как служение среде обитания

Покой творения

Покой Божественного присутствия

Покой от конкуренции

Покой единения и общности

Покой от социального напряжения

Покой искупления

Покой служения

1. Исторический взгляд на происхождение воскресенья

2. Воскресение Христа и происхождение воскресного дня

3. Иерусалимская церковь и происхождение воскресного дня

4. Рим и происхождение воскресного дня

5. Поклонение Солнцу и происхождение воскресного дня

Заключение

Введение

Глава 1. Благая весть о человеческих корнях

Глава 2. Суббота - благая весть о совершенном творении

Глава 3. Суббота - благая весть о Божьей заботе

Глава 4. Суббота - благая весть о единении и общности

Глава 5. Суббота - благая весть об искуплении

Глава 6. Суббота - благая весть о служении

Глава 7. Благая весть о Божьем покое для беспокойного человечества

Приложение - от субботы к воскресенью

Избранная библиография