В двух предшествующих книгах мы узнали, как Божье провидение заботилось об иудеях, вернувшихся из пленения на собственную землю, и какие великие дела и милости совершались для них. Но многие оставались в стране пленения, так как ревновали о Божьем доме, о святой земле и городе не настолько сильно, чтобы решиться на преодоление тягот переезда. Казалось бы, таковых следовало исключить из сферы действия Божьей защиты, как недостойных называться израильтянами; но Бог поступает с нами не так, как того заслуживает наша глупость и немощность. В этой книге мы узнаем, что Господь позаботился не только о вернувшихся в землю иудейскую, но даже и о тех, которые рассеялись на территории языческих государств, и хранил их, когда они были обречены на погибель, как овцы на заклание. Кто записал эту историю, точно сказать нельзя. Мардохей, как и любой человек, мог рассказать о некоторых известных ему событиях; quorum pars magna fuit в чем и сам принимал большое участие; и он составил описание таковых постольку, поскольку счел необходимым проинформировать свой народ о том, на каком основании стали праздновать Пурим; и об этом говорится: описал Мардохей эти происшествия и послал письма ко всем Иудеям (гл 9:20);
поэтому у нас есть основание полагать, что он являлся автором всей книги. В ней мы находим повествование о заговоре против иудеев, целью которого было их полное истребление, и о том, как таковой был расстроен по дивному стечению обстоятельств. Наиболее исчерпывающее объяснение можно найти, если вдумчиво прочесть книгу от начала и до конца в один присест, ибо более поздние события поясняют предыдущие и открывают стоявший за ними замысел провидения. В этой книге мы не найдем имени Бога; но апокрифическое дополнение к ней (которое написано не на иврите и не вошло в иудейский канон Писания), состоящее из шести глав, начинается словами: и сказал Мардохей: «от Бога было это». И хотя в книге не упоминается имя Бога, тем не менее перст Божий, направляющий ход вещей таким образом, чтобы все содействовало освобождению Его народа, присутствует везде. Подробности описываемых событий не только любопытны и занимательны, но и способствуют назиданию и воодушевлению Божьего народа в вере в самые трудные и опасные времена. В наше время мы не можем рассчитывать на чудеса, подобные тем, которые совершались для Израиля, чтобы вывести его из Египта, но мы вправе ожидать, что Бог до сих пор будет защищать свой народ точно так же, как тогда, когда Он расстроил замысел Амана. В этой книге мы узнаем:
(1) как Есфирь стала царицей, а Мардохей большим человеком при дворе, ибо им предстояло послужить орудиями задуманного Богом избавления (гл.1,2). (И) О хитрости амаликитянина Амана и о провокации, которую он устроил, чтобы получить приказ об истреблении всех иудеев (гл.З). (Ill) О тяжелом положении, в котором оказались после этого иудеи, особенно патриоты (гл.4). (IV) О том, как потерпел поражение замысел Амана против Мардохея (гл.5-7). (V) О поражении общего замысла против иудеев (гл.8). (VI) Как позаботились о том, чтобы увековечить эти события в памяти (гл.9,10). Эта история в целом подтверждает наблюдение псалмопевца: нечестивый злоумышляет против праведника и скрежещет на него зубами своими: Господь же посмеивается над ним. ибо видит, что приходит день его (Пс 36:12,13).
Некоторые моменты, описанные в этой главе, сами по себе весьма назидательны и практичны, но основная цель повествования состоит в том, чтобы показать, как для Есфири был открыт путь к венцу, чтобы она приняла деятельное участие в поражении замысла Амана, задолго до того, как этот замысел созрел, и чтобы мы увидели и восхитились предвидением и огромными богатствами Провидения. «Ведомы Богу... все дела Его» заранее. Здесь мы узнаем, как царь Артаксеркс:
(I) на вершине своей славы устраивает пир для всей знати (ст. 1-9). (II) В пылу своей страсти разводится с царицей, потому что та не соизволила прийти, когда за ней посылали (ст. 10-22). И мы видим, как Бог осуществляет Свои собственные намерения, используя при этом даже человеческие грехи и безрассудство, которые Он просто не допустил бы, если бы не собирался обратить их на благо.
Стихи 1-9. Ученые расходятся во мнении, какой именно из царей Персии подразумевается здесь под именем Артаксеркс. О Мардохее сказано, что он был переселен из Иерусалима вместе с пленниками (гл 2:5,6), и это наводит на мысль, что Артаксеркс один из первых царей империи. Доктор Лайтфут считает, что речь идет о том Артаксерксе, который препятствовал строительству храма и также носил имя Ахашверош (Езд 4:6,7) в честь своего прадеда из мидян (в русск. пер. прадед назван Ассуиром, тогда как в англ. тоже Ахашверошем, Дан 9:1). Здесь сообщается:
I. Об огромных размерах владений Артаксеркса. Во времена Дария и Кира было всего 120 правителей областей (в русск. пер. сатрапов. Дан 6:1);
а теперь таковых 127 от Индии и до Эфиопии (ст. 1). Царство разрослось, и в свое время оно потонет под собственной тяжестью и, как это обычно происходит, будет терять свои области так же быстро, как и приобретало их. Если столь огромная держава попадает в плохие руки, то она способна на огромное зло, тогда как в хороших руках может приносить немалую пользу. Царство Христово намного превосходит или превзойдет империю Артаксеркса, когда Христу подчинятся все царства мира; и оно будет вечным.
II. О роскоши и великолепии двора Артаксеркса. Когда этот царь убедился в своем утверждении на престоле, то в гордыне сердца, подогреваемой величием его царства, он устроил экстравагантный пир и доставил себе хлопоты и огромные расходы с единственной целью показать великое богатство царства своего и отличный блеск величия своего (ст. 4). Такое проявление тщеславия и любви к роскоши было совершенно бесполезным, ибо никто не сомневался в богатстве Артаксеркса и не притязал, что занимает столь же высокое положение, как и он. Если бы он продемонстрировал богатства своего царства и славу своего величия, внеся вклад в строительство храма и содействуя служению в нем, как это сделали некоторые из его предшественников (Езд 6:8; 7:22), то получил бы несравненно большую выгоду для себя. Фактически Артаксеркс устроил два пира:
(1) один для знати и князей, и длился он сто восемьдесят дней (ст. 3,4). Вероятно, все это время пировали не одни и те же лица, а в один день правители одной области, на следующий день другой, тогда как сам царь и служившие при нем наслаждались обильной трапезой каждый день. Автор халдейского парафраза (весьма дерзко дополнивший историю, описанную в этой книге) утверждает, что еще раньше подданные царя подняли бунт, а пир был устроен, чтобы отпраздновать подавление такового.
(2) Другой для народа... от большого до малого, пир семидневный в один день приходили одни, на следующий другие; и поскольку никакой дом не вместил бы такого множества людей, то их угощали на садовом дворе дома царского (ст. 5). Завесы, которые отделяли одно помещение от другого, или шатры, установленные для пировавших, были очень красивыми и дорогими; такими же были ложа или скамьи, на которых они сидели, и помост под ногами (ст. 6). Но лучше блюдо зелени и при нем наслаждение спокойным общением с другом, чем такое пиршество с вином и непременно сопутствующим ему шумом и суматохой.
III. О хорошем порядке, который, невзирая ни на что, там в определенном смысле поддерживался. Мы не находим упоминаний о том, чтобы здесь славословили языческих богов и оскверняли сосуды из святилища, как это было на пире Валтасара (Дан 5:3,4). Хотя автор халдейского парафраза утверждает, что во время этого пира использовались сосуды из святилища, к огромной скорби благочестивых иудеев. В отличие от Иродова пира, здесь не приберегли голову пророка в качестве «последнего блюда». В описании пира Артаксеркса мы видим два достойных похвалы обстоятельства:
(1) здесь не навязывали тосты за здоровье, равно как и не было настойчивых уговоров: питье шло по закону (в русск. пер. чинно, ст.8), вероятно, в соответствии с изданным незадолго до этого законом; никто не принуждал постоянными предложениями (как объясняет это Иосиф Флавий);
чашу не отправляли по кругу, но каждый пил, как ему угодно, так что если кто-то и выпил лишнего, то по собственной вине, а желающих совершить такую ошибку нашлось, наверно, не много, когда, согласно царскому приказанию, в чести была трезвость. Такая предусмотрительность языческого правителя (даже при всем его желании показать свою щедрость) может пристыдить многих называющих себя христианами, которые считают, что выглядят недостаточно хорошими и радушными хозяевами, если не заставят своих друзей пить допьяна; ведь когда они, пуская вино по кругу, призывают выпить за здоровье, то, по сути, пускают по кругу грех, а с ним и смерть. Горе тем, кто так поступает! Пусть читают и трепещут (Авв 2:15,16). Таким образом они крадут у людей рассудок самое дорогое сокровище и превращают их в безумцев, причиняя им наибольший вред.
(2) Не было никаких плясок для людей обоего пола, ибо джентльмены и леди угощались по отдельности, а не как во время пира Валтасара, когда вместе с царем пили его жены и наложницы (Дан 5:2);
или Иродова пира, когда дочь Иродиады плясала перед собранием. Астинь сделала пир для женщин в своем жилище: не на глазах у всех на садовом дворе, а в царском доме (ст. 9). Таким образом, пока царь показывал отличный блеск величия своего, царица и ее придворные дамы продемонстрировали честь своей скромности, которая является истинным величием прекрасного пола.
Стихи 10-22. В этих стихах описывается событие, омрачившее веселье пира Артаксеркса; он закончился печально, но не по причине большого ветра из пустыни, положившего конец пиру детей Иова, и не вследствие письмен на стене, предвещавших смерть Валтасара, а по собственной глупости царя. В конце пира между царем и царицей произошла досадная размолвка, которая внезапно прервала праздник, и пристыженные гости удалились в безмолвии.
I. Царь, конечно, проявил слабость, посылая за Астинь, чтобы та явилась, когда он сам захмелел и находился в обществе огромного числа мужчин, многие из которых, скорее всего, были в таком же состоянии. Когда развеселилось сердце царя от вина, ему во что бы то ни стало понадобилось, чтобы пришла Астинь в своих лучших нарядах и в венце царском, дабы народ и князья увидели, какой красивой женщиной она была (ст. 10,11). Таким образом:
(1) Артаксеркс повел себя недостойно для мужа, который должен защищать скромность своей жены, но ни в коем случае не выставлять ее напоказ; ему надлежало быть для нее покрывалом для очей пред всеми (Быт 20:16), а не открывать им глаза.
(2) Он унизил себя как царь, требуя от жены то, в чем она могла ему отказать, сохранив при этом свое достоинство. Появление женщин на публике противоречило традициям персов, и царь поставил Астинь в очень трудное положение, когда, вместо того чтобы попросить, приказал ей совершить столь непривычный поступок, собираясь превратить ее появление в шоу. Если бы он не потерял контроль над собой из-за чрезмерно выпитого, то не сделал бы этого, но разгневался бы на любого, кто упомянул бы нечто подобное. Где есть вино, там нет рассудка, и ум покидает людей. П. Как бы там ни было, отказав Артаксерксу, Астинь, возможно, поступила неблагоразумно: она не захотела прийти (ст. 12);
и, хотя приказание царя принесли семь знатных вестников, причем публично (и, согласно Иосифу Флавию, Артаксеркс посылал за царицей неоднократно), тем не менее она упорно отказывалась. Если бы она пришла и было бы очевидно, что сделала это исключительно из покорности, то не запятнала бы свою честь и не подала бы дурной пример. Ее появление само по себе грехом не являлось, и послушание приличествовало ей больше, нежели такая педантичность. Возможно, ее отказ был надменным, а это проявление порочности; она пренебрегла повелением царя явиться. Какое унижение для него! В то время как Артаксеркс демонстрировал славу своего царства, она бросила тень упрека на его семью: представьте себе, у царя жена, которая делает, что ей заблагорассудится. Когда супруги ссорятся, это довольно плохо само по себе, но ссоры на виду у людей настоящий позор, они рождают тревогу и стыд.
III. После этого царь пришел в ярость. Тот, в подчинении которого находилось 127 областей, не смог совладать с собственным духом, но ярость его загорелась в нем (ст. 13). Если бы Артаксеркс подавил обиду и не заострял внимание на оскорблении в свой адрес со стороны жены, превратив это в шутку, то его покой и репутация пострадали бы меньше.
IV. И хотя Артаксеркс сильно разгневался, он не собирался предпринимать действия, не посоветовавшись с доверенными лицами; в его распоряжении было семь евнухов, приводивших его приказы в исполнение (они здесь названы по именам, ст.10), а также семь советников, помогавших издавать указы. Чем большей властью обладает человек, тем сильнее он нуждается в советах, чтобы не злоупотреблять своей властью. О советниках царя здесь говорится как об образованных людях, ибо они знали закон и права, и как о мудрецах ибо они знали прежние времена; кроме того, царь им очень доверял и удостоил их особой чести: они могли видеть лице царя и сидели первыми в царстве (ст. 13,14). При множестве таких советников народ благоденствует. Итак, здесь мы узнаем:
1. О вопросе, который царь задал своему «совету министров»: как поступить по закону с царицею Астинь? (ст. 15). Примите во внимание:
(1) несмотря на то что вина лежит именно на царице, закон надлежит соблюдать.
(2) Хотя царь сильно гневался, он пожелал делать лишь то, что ему посоветуют в рамках закона.
2. О предложении, которое внес Мемухан, а именно: за свое непослушание Астинь заслуживает развода. Существует предположение, что Мемухан дал столь суровый совет, а остальные согласились с ним, потому что знали, что он понравится царю, ибо потакает его вспышке гнева в данный момент и удовлетворит его потребности в дальнейшем. Однако Иосиф Флавий утверждает, что, наоборот, царь сильно любил Астинь и не расстался бы с ней из-за этого оскорбления, если бы мог на законном основании пренебречь им; и тогда следует предположить, что Мемухан, предлагая такое решение, искренне радел о правосудии и общественном благе.
(1) Мемухан объясняет, к каким неблагоприятным последствиям приведет непокорность царицы мужу, если на это не обратить внимание и оставить без порицания: ведь тогда и другие жены осмелятся не слушаться своих мужей и доминировать над ними. Если бы столь неприятная размолвка между царем и его женой (одержавшей в этом споре верх) произошла без свидетелей, то о недоразумении знали бы только они, и сами смогли бы его устранить; но случилось так, что все происходило на глазах у публики, и женщинам, которые в данное время пировали вместе с царицей, мог понравиться ее отказ, и тогда дурной пример царицы оказал бы пагубное влияние на все семьи царства. Если царице позволено капризничать, и царь с этим смирился, то (поскольку обычные семьи, как правило, заимствуют нормы поведения, принятые при дворе правителей) жены станут надменными и властными, не желая подчиняться собственным мужьям, а бедные и презренные мужья будут раздражаться по этому поводу, но ничего не смогут сделать; ибо сварливая жена как непрестанная капель (Прит 19:13; 27:15; см. также Прит 21:19; 25:24). Когда жены будут пренебрегать мужьями своими, которых следует бояться (Еф 5:33), и стремиться к власти над теми, кому должны повиноваться (1Пет 3:1), то неизбежным станет постоянное чувство вины и скорби, неустройство и всё худое. И сильные мира сего должны следить за собой, чтобы не подавать пример подобного рода (ст. 16-18).
(2) Мемухан объясняет, к каким благоприятным последствиям приведет указ о разводе с Астинь. Мы вправе предположить, что, прежде чем прибегнуть к крайним мерам, Астинь известили, что если она все-таки пожелает покориться, то пусть воскликнет: «Рессау». Я поступила неправильно» и попросит у царя прощения; и если бы она так сделала, то появилась бы возможность успешно предотвратить негативные последствия ее примера и остановить бракоразводный процесс. Но, скорее всего, царица продолжала упорствовать и настаивать на своей прерогативе поступать, как ей хочется, независимо от того, нравится это царю или нет; поэтому и вынесли не подлежащий отмене приговор, что Астинь не будет входить пред лице царя Артаксеркса (ст. 19). Причем выносившие приговор надеялись, что вследствие этого все жены будут почитать мужей своих; даже жены больших, невзирая на собственное величие, и жены малых, невзирая на низкое положение своих мужей (ст. 20). Таким образом, каждый муж будет, как и положено, руководить своим домом, а жены повиноваться, а вместе с ними и дети и слуги. Государства и царства заинтересованы в поддержании хорошего порядка в семьях.
3. Об указе, который вышел в соответствии с этим предложением и подразумевал, что царица получила развод по закону за неповиновение; и если другие жены будут так же непокорны своим мужьям, то их ждет такое же бесславие (ст. 21,22): чем они лучше царицы? Независимо от того, стал ли этот указ следствием вспышки гнева или принципов царя, Бог сделал так, что он послужил Его собственному намерению, а именно проложить для Есфири путь к венцу.
В этой главе говорится о двух обстоятельствах, которые содействовали спасению иудеев от заговора Амана:
(1) Есфирь занимает высокое положение, став царицей вместо Астинь. На эту честь претендовало множество других девушек (ст. 1-4);
но Есфирь сирота из плененных иудеев (ст. 5-7) понравилась сначала царскому евнуху (ст. 8-11), а затем и царю (ст. 12-17), который сделал ее царицей (ст. 18-20). (II) Мардохей сослужил царю добрую службу, раскрыв покушение на его жизнь (ст. 21-23).
Стихи 1-20. О том, как Бог низлагает знатных и сильных, мы читали в предшествующей главе, а теперь узнаем, как Он возносит смиренных, о чем сказала в своей песни дева Мария (Лук 1:52), а еще раньше Анна (1Цар 2:48). Астинь за свою высоту унижена, а Есфирь возвышена за смирение. Примите во внимание:
I. Какой сумасбродный курс действий выбрали, чтобы угодить царю и найти ему другую жену вместо Астинь. Иосиф Флавий говорит, что, когда гнев царя утих, он сильно опечалился из-за того, что дело зашло так далеко, и был бы рад помириться с Астинь, но по указу правительства приговор отмене не подлежал; и поэтому, чтобы помочь царю забыть ее, приближенные придумали, как его сначала развлечь огромным числом наложниц, а затем сделать так, чтобы он выбрал из них в жены вместо царицы Астинь ту, которая устроила бы всех. Браки правителей, как правило, совершаются, исходя из политических интересов, например для расширения владений или укрепления союзов; но в данном случае заботились о том, чтобы будущая царица в некоторой степени соответствовала прихотям царя, независимо от того, бедна она или богата, знатного происхождения или простолюдинка. Каких усилий стоило угодить царю! Как будто бы власть и богатство даны ему с единственной целью чтобы он испытал все самые утонченные и изысканные плотские утехи, достигнув вершины наслаждения, хотя в лучшем случае таковые представляют собой лишь жалкие отбросы по сравнению со святой радостью и духовной усладой.
1. Обыскали все области его царства, чтобы найти молодых и красивых девушек; причем на поиски направили выбранных с этой целью наблюдателей (ст. 3).
2. Для этих девушек специально подготовили дом (сераль) и приставили к ним стража, который следил, чтобы о них хорошо заботились.
3. Девушкам выделили ни много ни мало двенадцать месяцев на притирания (в этом нуждались, по крайней мере, некоторые из них, прибывшие «из глубинки»), чтобы каждая была очень чистой и благоухала (ст. 12). Даже те, которые являлись «шедеврами природы», нуждались в такой помощи, чтобы угодить суетному и плотскому уму.
4. После того как девушка однажды побывала на ложе царя, она навсегда становилась затворницей, если только царь не соизволит когда-нибудь послать за ней (ст. 14);
теперь она считалась одной из неглавных жен; царь таковых содержал, и они не могли выходить замуж. На этом примере мы видим, каких нелепых обычаев придерживались люди, лишенные Божьего откровения; и в наказание за свое идолопоклонство они были преданы постыдным страстям. Нарушив закон сотворения, по которому Бог создал человека, они нарушили еще один закон, основанный на том, что Бог сотворил одного мужчину и одну женщину. Видите, как необходимо людям Евангелие Христово, чтобы очистить их от плотских похотей и вернуть к изначальным установлениям. Познавшие Христа сочтут, что стыдно и говорить о том, что они делают (Еф 5:12), причем не только тайно, но, как в данной ситуации, открыто.
II. Как в этой ситуации по воле Божьего провидения царицей стала Есфирь. Если бы кто-то порекомендовал Артаксерксу взять ее в жены, то он с презрением отклонил бы это предложение; но когда наступила ее очередь прийти к царю после других девушек, то, хотя многие из них были искренними и благоразумными, миловидными и приятными, оказалось, что Есфирь превзошла всех; и таким образом, даже за счет соперниц, для нее был проложен путь к сердцу царя и к последовавшим вслед за этим почестям. По словам епископа Патрика, толкователи, которые полагают, что Есфирь совершила большой грех, чтобы прийти к успеху, определенно не учитывают, какие обычаи существовали в то время в тех странах. Каждая девушка, побывавшая на ложе царя, становилась его женой, но более низкого ранга как Агарь у Авраама; так что если бы Есфирь не стала царицей, то у сыновей Иакова все равно не было бы повода сказать, что царь поступил с сестрою их, как с блудницею. В отношении же Есфири следует обратить внимание на:
1. Ее происхождение и характер.
(1) Она принадлежала к числу детей, рожденных в пленении, иудейкой, разделившей участь своего народа в узах. Даниил и его друзья тоже получили повышение в стране своего пленения; ибо они были среди тех, кого Бог отправил туда им же на благо (англ. пер., Иер 24:5).
(2) Есфирь была сиротой; у нее умерли и мать и отец (ст. 7), но, когда они оставили свою дочь, ее принял Господь (Пс 26:10). Когда люди, пережившие горечь утраты родителей в детстве, становятся впоследствии благочестивыми и весьма успешными, то следует воздавать славу Господу, отмечая Его благодать и провидение, ибо Он среди других званий, к Своей чести, носит и такое: Отец сирот.
(3) Она была красивой девушкой: красива станом и пригожа лицом (написано на полях, ст.7). Главной ее красотой была мудрость и достоинство, но ей также посчастливилось стать алмазом в хорошей оправе.
(4) Опекуном Есфири был ее двоюродный брат Мардохей, который взял ее к себе вместо дочери и стал ее воспитателем. Согласно Септуагинте, Мардохей намеревался сделать ее своей женой; и если это так, то он достоин похвалы за то, что не противился, когда у Есфири появилась возможность занять более высокое положение в обществе. Следует видеть Божью руку в том, что Господь дает друзей сиротам без матери и отца. Пусть этот благочестивый пример милосердия послужит воодушевлением для многих людей, которые берут на себя заботы о воспитании сирот; ибо когда они увидят добрый плод своих трудов, то это станет для них сильным утешением. Доктор Лайтфут считает, что этот Мардохей и Мардохей, упомянутый в Езд 2:2, одно и то же лицо, якобы он отправился в числе первых в Иерусалим и способствовал устройству своего народа до прекращения строительства храма, а затем вернулся ко двору персидского царя, чтобы посмотреть, чем еще сможет помочь иудеям. О Мардохее в качестве опекуна или человека, заменившего Есфири родителей, здесь говорится: [1] как преданно он о ней заботился, словно она была его собственным ребенком; каждый день он приходил к дверям дома, где она жила, и справлялся о ее здоровье и делах. Пусть те, кому Божье провидение вверило заботу о родственниках, будут нежно любить их и проявлять к ним внимание. [2] С каким уважением относилась к Мардохею Есфирь. Хотя по родственной связи они были равны, но по возрасту Есфирь была младше и зависела от Мардохея, почитая его, как отца: слово Мардохея Есфирь выполняла (ст. 20). Это хороший пример для сирот; если они попадают под опеку людей, которые любят их и заботятся о них, то пусть отвечают им любовью и послушанием. Когда опекуны добросовестно исполняют свой долг по обеспечению сирот, то последние обязаны с благодарной почтительностью слушаться своих опекунов. Одним из примеров покорности Есфири Мардрхею было то, что она не сказывала о родстве своем и о народе своем, ибо так ей велел Мардохей (ст. 10). Он не приказывал Есфири предавать свою страну или лгать, чтобы скрыть свое происхождение; если бы он призывал ее именно к этому, то ей не следовало бы подчиняться. Но он лишь сказал ей не говорить о своей стране во всеуслышание. Не во всякое время нужно делать достоянием гласности истину, хотя неправду нельзя говорить никогда. Есфирь родилась в Сузах, ее родители умерли, все считали, что у нее персидское происхождение, и она не обязана выводить их из заблуждения.
2. Ее повышение. Кто бы мог подумать, что иудейка, пленница, сирота рождена, чтобы стать царицей, императрицей! Тем не менее именно так и оказалось. Подчас Провидение из праха подъемлет бедного... посаждая с вельможами (1Цар 2:8).
(1) Есфирь почтил своим вниманием евнух (ст. 9) и был готов ей послужить. Мудрость и достоинство заслуживают уважения. Кто сникал Божью благосклонность, тот найдет расположение и у людей; и это окажется полезным. Все видевшие Есфирь восхищались ею (ст. 15) и пришли к выводу, что она именно та женщина, которой достанется приз; и он ей достался.
(2) Сам царь полюбил Есфирь. Она не стремилась, в отличие от других девушек, выделиться искусственной красотой: она не просила ничего, кроме положенного (ст. 15), и тем не менее оказалась самой привлекательной. Наиболее приятна естественная красота. И полюбил царь Есфирь более всех жен (ст. 17). Он не нуждался в дальнейших испытаниях или во времени на размышления; и вскоре решил возложить царский венец на голову ее и сделал ее царицею (ст. 1 7). Это произошло на седьмой год правления, тогда как Астинь получила развод на третьем (гл 1:3). Так что царь был без царицы четыре года. Здесь обращается внимание на [1] почести, которых царь удостоил Есфирь. Торжеству ее коронации сопутствовал большой пир (ст. 18), во время которого Есфирь с согласия царя, наверно, появилась на публике (от чего отказалась в свое время Астинь) и таким образом заслужила похвалу за послушание в ситуации, в которой другую царицу осудили за непокорность. Кроме того, царь сделал льготу областям либо в виде прощения неуплаченных податей, либо актом помилования преступников; так поступал и Пилат, когда во время праздника отпускал заключенного. Чтобы радость умножилась. [2] Почтение, которое Есфирь продолжала оказывать своему бывшему опекуну: а слово Мардохея Есфирь выполняла и теперь так же, как тогда, когда была у него на воспитании (ст. 20). Мардохей сидел у ворот царских, будучи одним из придворных стражей или привратников, и это была самая высокая должность, которую он получил. Здесь не говорится, занимал ли он таковую раньше или повышение для него выхлопотала Есфирь; во всяком случае, он довольствовался своим положением и не стремился к более высокому; тем не менее Есфирь и после своего восхождения на престол проявляла к нему внимание. Это свидетельствует о характере смиренном и благодарном; женщина была признательна Мардохею за прежние милости и за его неизменную мудрость. Людей, занявших высокое положение в обществе, очень украшает и достойно похвалы то обстоятельство, что они не забывают своих благодетелей и хранят то доброе, чему их научили, оказывая почтение, желая принимать советы и благодарить за них.
Стихи 21-23. Здесь сообщается о доброй услуге, которую Мардохей оказал государству, раскрыв покушение на жизнь царя, потому что упоминание о ней в будущем станет для него огромным преимуществом. Пока еще не сделано ни единого шага в замысле Амана об истреблении иудеев, зато предпринято несколько шагов, содействующих воплощению Божьего замысла об их спасении, и одним из них был этот поступок Мардохея. Бог сейчас дал Мардохею возможность сослужить царю добрую службу, чтобы у того появилась в дальнейшем прекрасная возможность оказать ответную услугу иудеям.
1. Двое из собственных слуг царя составили против него заговор, ибо замышляли наложить на него руку, то есть не только сделать его узником, а и лишить жизни (ст. 21). Вероятно, они обиделись на какоето оскорбление, которое царь, как они считали, им нанес, или не забыли о причиненном им ущербе. Кто из великих может избежать участи объекта зависти? Кто из деспотов не становился мишенью для недоброжелателей? Правители рискуют своей жизнью больше любого другого из смертных и зачастую лежат с сошедшими в могилу, особенно те из них, которые были ужасом на земле живых 2. Мардохей узнал о заговоре и через Есфирь сообщил о нем царю, утвердив таким образом ее положение и заслужив себе право на благосклонность царя. Как он сам получил эти сведения, точно сказать нельзя: то ли подслушал разговор заговорщиков, то ли они пытались втянуть и его; так или иначе, ему это стало известно. Этот пример может послужить предостережением против разного рода предательства и мятежа: хотя люди и полагаются на секретность, тем не менее и птица небесная может перенести слово. Как только Мардохей узнал о заговоре, он постарался донести сведения до царя, и это должно стать примером в назидание всем желающим быть хорошими подданными, чтобы они не скрывали любые известные им злые умыслы против правителей и общественного порядка: в противном случае они становятся союзниками врагов государства.
3. Заговорщики были повешены, как и заслуживали, но это произошло лишь после того, как дело расследовали и нашли против них исчерпывающие доказательства (ст. 23). А потом происшествие было занесено в книгу дневных записей царя с особой пометкой, что человеком, раскрывшим заговор, был Мардохей. Его пока не наградили, но памятная запись была сделана. Подобным образом происходит и в отношении служащих Христу: хотя их вознаграждение откладывается до воскресения праведных, тем не менее не неправеден Бог, чтобы забыл дело их и труд любви (Евр 6:10).
Здесь начинает разыгрываться весьма мрачная и печальная драма, ибо всему народу Божию грозит истребление. Но не будь таких темных ночей, утренний свет не казался бы столь желанным. I. Аман становится фаворитом царя (ст. 1). II. Мардохей не желает оказывать Аману честь, которой тот требует (ст. 2-4). III. Из-за Мардохея Аман клянется отомстить всем иудеям (ст. 5,6). IV. По злобному навету Аман выхлопотал у царя приказ об уничтожении всех иудеев в определенный день (ст. 7-13). V. Этот приказ рассылается по всему царству (ст. 14.15).
Стихи 1-6. Здесь мы узнаем:
I. Как Амана возвысил правитель и как его обожал в связи с этим народ. Не так давно сердце Артаксеркса было отдано Есфири, но ее влияние на царя было не настолько сильным, чтобы добиваться повышения для своих друзей или воспрепятствовать повышению человека, который, как она знала, был врагом ее народа. Зачастую хорошим людям, даже когда становятся великими, приходится убеждаться, что они не в силах творить добро или пресекать зло, как им того хотелось бы. Аман был агагитом (англ. пер., ст.1, или, по словам Иосифа Флавия, амаликитянином);
вероятно, он являлся одним из потомков Агага (нарицательное имя правителей Амалика, как явствует из Числ 24:7). Существует мнение, что Аман был правителем по происхождению, как Иоаким, который в свое время занял более высокое положение по сравнению с другими плененными царями (4Цар 25:28);
это же верно и в отношении Амана (ст. 1). Такова была прихоть царя (правители не обязаны давать объяснения по поводу своих предпочтений);
царь сделал его своим фаворитом, доверенным лицом и первым министром в государстве. Столь сильным влиянием тогда пользовался царский двор, что, кого при нем благословляли, того (вопреки общепринятому мнению) благословляла и страна; ибо весь народ восхищался этим восходящим солнцем, а царским слугам был дан отдельный приказ, чтобы кланялись и падали ниц пред Аманом (ст. 2), что они и делали. Интересно, что, достойное похвалы, царь нашел в Амане и каковы его заслуги? Очевидно, что он не являлся человеком чести, не стремился к справедливости, не отличался храбростью и уравновешенностью, но был гордым и вспыльчивым; тем не менее царь его поддерживал и пестовал, и не было человека столь знатного, как он. Любимцы правителей не всегда герои.
II. Как Мардохей, храня верность своим принципам, смело и решительно отказался оказывать Аману почести, как это делали остальные слуги царя (ст. 2). Друзья уговаривали Мардохея поступать так же и напоминали ему, что таково повеление царя, не повинуясь которому он навлекает на себя опасность; ведь Мардохей на самом деле рисковал жизнью, если учесть дерзкий нрав Амана (ст. 3). Они говорили ему каждый день (ст. 4), чтобы убедить Мардохея подчиниться, но тщетно. Мардохей их не послушался, а просто сообщил, что он иудей и поступать против убеждений совести не вправе. Вне всякого сомнения, когда его отказ был замечен и стал предметом разговоров, то в качестве причины обычно приводили гордость и зависть: якобы Мардохей не желает оказывать почести Аману, потому что сам не получил такого повышения, невзирая на родственную связь с Есфирью; или же считали его человеком мятежного духа, питающим неприязнь к царю и к его правительству. Кто придерживался такой точки зрения, тот считал поведение Мардохея проявлением слабости и плохого воспитания, называя это блажью и стремлением казаться оригинальным. Не похоже, чтобы кто-нибудь, кроме Мардохея, сомневался, что нужно подчиниться этому повелению; тем не менее он отказался, будучи благочестивым человеком и прислушиваясь к собственной совести, и это было угодно Богу, ибо религия иудеев запрещала Мардохею:
(1) воздавать столь нелепые почести, которые требовались в данной ситуации, кому бы то ни было из смертных, в особенности такому нечестивцу, как Аман. В не вошедшей в канон Писания части книги (гл 13:12-14, в русск. пер. молитва Мардохея идет после гл 4:17) описывается, как Мардохей взывал к Богу по этому поводу: Ты знаешь всё; Ты знаешь, Господи, что не для обиды и не по гордости и не по тщеславию я делал это, что не поклонялся тщеславному Аману, ибо я охотно стал бы лобызать следы ног его для спасения Израиля; но я делал это для того, чтобы не воздать славы человеку выше славы Божией и не поклоняться никому, кроме Тебя, Господа моего.
(2) Особенно воздавать такие почести амаликитянину, представителю заклятого народа, с которым Бог поклялся вести непрерывную войну (Исх 17:16) и в отношении которого Господь дал Израилю строгий нака3: помни, как поступил с тобою Амалик (Втор 26:17). Мардохей счел это проявлением несправедливости по отношению к собственному народу. И хотя религия никоим образом не уничтожает хорошие манеры и учит нас воздавать кому честь, честь, тем не менее характер обитателей Сиона таков, что не только в их сердце, айв глазах... презрен столь отверженный, как Аман (Пс 14:4). Пусть люди, прислушивающиеся к своей совести, будут твердыми и решительными, какому бы осуждению и угрозам они ни подвергались, как это было с Мардохеем.
III. Как Аман замыслил месть. Нашлись люди, которые, желая снискать его благосклонность, сообщили Аману о непокорности Мардохея, ибо хотели увидеть, согнется он или сломается (ст. 4). Когда Аман и сам заметил это, то исполнился гнева (ст. 5). Человек кроткий и смиренный пренебрег бы оскорблением, сказав: «Пусть поступает, как ему заблагорассудится, мне от этого не хуже». Но гордый дух Амана пришел в ярость, возмутился и вскипел внутри, так что и самому Аману и всем вокруг стало не по себе. Решение о том, что Мардохей должен умереть, пришло быстро. Голову с плеч долой тому, кто не желает поклониться Аману! Если он не дождется почестей от Мардохея, то подайте его кровь. В царском дворе Артаксеркса за нежелание поклониться Аману было предусмотрено такое же наказание, как и при дворе Навуходоносора за отказ поклоняться установленному царем золотому истукану. Мардохей был достойным человеком, занимавшим почетную должность, и приходился двоюродным братом царице. Тем не менее Аман считает, что жизнь Мардохея слишком ничтожна для удовлетворения причиненного ему оскорбления: тысячи невинных и драгоценных жизней надлежит принести в жертву его негодованию; поэтому он клянется, что погубит весь народ Мардохея из-за него, ибо нежелание последнего полоняться ему он объяснил тем, что Мардохей иудей. В этом проявилась гордыня и нетерпимость Амана, его ненасытная жестокость и древняя неприязнь амаликитян к Израилю Божию. Сын Киса вениамитянин Саул когда-то пощадил Агага, а сын Киса вениамитянин Мардохей (гл 2:5) не найдет милости у этого агагита, чьим замыслом было истребить всех Иудеев, которые были во всем царстве Артаксеркса (ст. 6), включая, надо полагать, и вернувшихся на свою землю, которая в данное время была одной из областей этого царства. Пойдем и истребим их из народов (Пс 82:5). Желание Амана соответствовало жестокому сожалению Нерона: «как жаль, что у народа не одна шея».
Стихи 7-15. Решив уничтожить всех иудеев, Аман оценивает себя на основании весьма дерзкой мысли, которая, как он вообразил, соответствует его великому духу, а именно любое предприятие достойно своего инициатора, и в этом он надеется увековечить память о себе. Он нисколько не сомневается, что найдется достаточно отчаянных и скорых на кровопролитие рук, чтобы перерезать всем глотки, стоит только царю дать ему разрешение. Здесь повествуется о том, как он добился такого разрешения, а с ним и поручения осуществить задуманное. Царь прислушивается к Аману, и последнему удастся его убедить.
I. Аман представляет иудеев царю в неприглядном виде, прибегнув ко лжи относительно их нрава (ст. 8). Враги Божьего народа не смогли бы обойтись с ним столь сурово, если бы сначала не испортили ему репутацию. Аман заставил царя поверить, что (1) иудеи достойный презрения народ, и давать им приют не делает царю чести: «есть один народ (без названия, как будто бы никто не знает, откуда эти люди пришли и кто они такие), они не являются одним целым, но рассеяны между народами по всем областям, как изгои и скитальцы на земле, и обитают во всех странах, являясь бременем и позором для тех мест, где поселились».
(2) Иудеи опасный народ, и давать им пристанище рискованно. «У них свои традиции и законы, и они не подчиняются законам царства и обычаям страны; поэтому их можно считать настроенными против правительства и способными заразить своими странностями других, что может привести к мятежу». Нет ничего нового в том, что наилучшим из людей приписывают столь отвратительный нрав; если убить их не грех, то оболгать тем более.
II. Аман предлагает высокую цену за разрешение уничтожить иудеев (ст. 9). Он знал, что многие ненавидели иудеев и были готовы наброситься на них, стоит получить такое поручение: поэтому пусть будет предписано истребить их. Просто отдай распоряжение о полном уничтожении иудеев, и Аман позаботится, чтобы все совершилось без особых затруднений. И если царь станет ему в этом потворствовать, то Аман преподнесет ему в дар десять тысяч талантов серебра, которые будут внесены в казну царскую. Это, как он считал, послужит царю хорошим стимулом, чтобы дать согласие, и поможет предотвратить мощное сопротивление со стороны правительства, ибо уничтожение столь большого числа подданных грозит отсутствием доходов; и такая большая сумма денег, по мнению Амана, должна возместить убытки. Гордые и злобные люди не остановятся перед расходами, если речь идет о мести, им ничего не жалко, лишь бы ее совершить. Хотя, вне всякого сомнения, Аман знал, как компенсировать свои расходы за счет трофеев, которые его янычары отнимут для него у иудеев (ст. 13), и таким образом заставить их самих нести расходы за свое разорение; тогда как он рассчитывал не только не потратить лишнего, но и приобрести.
III. Аман получает желаемое абсолютные полномочия поступить с иудеями, как ему заблагорассудится (ст. 10,11). Царь настолько небрежно относился к делам и был так сильно очарован Аманом, что не удосужился проверить истинность обвинений; но охотно, как того и желал Аман, поверил в наихудшее об иудеях и поэтому предал их в руки последнего, словно агнцев льву: отдаю тебе этот народ; поступи с ним, как тебе угодно. Царь не стал говорить: «Убей их, уничтожь их», а (в надежде, что Аман остынет и уменьшит суровость приговора, рассудив, что лучше продать иудеев в рабство) сказал: «Делай с ними, что хочешь». Кроме того, царь не учел, как много он потеряет, сделав вклад в это предприятие, и как много приобретет Аман, завладев добычей, и поэтому еще и снабдил его десятью тысячами талантов: отдаю тебе это серебро. Более того, он так безоговорочно доверял Аману, совершенно пренебрегая заботой о собственном царстве, что дал ему свой перстень с государственной печатью, чтобы тот по своему усмотрению скреплял любой указ, изданный с намерением погубить иудеев. Плохи дела царства, если оно находится в распоряжении такой безрассудной головы, как эта, у которой лишь одно ухо и нос, чтобы за него водили, но нет ни глаз, ни мозга, и едва ли есть собственный язык.
IV. Затем Аман советуется со своими предсказателями, чтобы определить удачный для замышленного истребления день (ст. 7). Решение было принято в первый месяц двенадцатого года царя Артаксеркса; к этому времени Есфирь была его женой около пяти лет. Нужно выбрать какой-либо из дней этого года; и складывается впечатление, что Аман не сомневается Небеса одобрят его замысел и будут ему способствовать, поэтому он полагается в выборе на жребий, то есть на святое Провидение; однако в определении времени истребления Провидение оказалось, скорее, другом иудеев, а не Амана, ибо жребий выпал на двенадцатый месяц, так что в распоряжении Мардохея и Есфири одиннадцать месяцев, чтобы расстроить замысел, или, если им это не удастся, у иудеев останется время, чтобы убежать или переселиться куда-нибудь ради собственной безопасности. И хотя Аман горел желанием истребить иудеев, он подчинился законам своих суеверий и не ускорял ход событий до предполагаемого удачного дня и не лелеял нетерпеливое чувство мести. Вероятно, он побаивался, что иудеи окажутся не по зубам своим врагам, и поэтому не осмелился браться за столь рискованное предприятие, не получив доброго предзнаменования. И это может послужить упреком нам, ведь мы зачастую не слушаемся указаний и распоряжений провидения, когда они не совпадают с нашими желаниями и намерениями. Кто верит в жребий и еще больше верит в обетование, тот не станет торопиться. Но обратите внимание, как Божья Мудрость ставит на службу собственным целям глупость людей. Аман прибег к жребию, и все совершится по жребию, согласно которому казнь иудеев будет отсрочена, а суд обратится против него, совершенно расстроив заговор. V. После этого был издан, подписан и опубликован жестокий указ, который обязывал народное ополчение каждой провинции быть готовым к тринадцатому дню двенадцатого месяца и в этот день убивать всех иудеев мужчин, женщин и детей, а также грабить их имения (ст. 12-14). Если бы указ всего лишь призывал изгнать всех иудеев за пределы владений царя, то и тогда он был бы достаточно суров; но предписания этого указа были, вне всякого сомнения, беспрецедентны по своей неприкрытой жестокости: убить, погубить и истребить всех Иудеев, обрекая их, как овец, на заклание и не приводя никаких причин этим действиям. Иудеев не обвинили в каком-либо преступлении и даже не постарались представить, что их действия предосудительны с точки зрения правосудия, не назвали условий, исполнение которых помогло бы им сохранить свою жизнь; но иудеи должны безжалостно погибнуть. Подобным же образом и враги Церкви жаждали ее крови крови святых и крови свидетелей Иисусовых и упивались ею допьяна (Отк 17:6);
тем не менее, подобно конским пиявкам, они кричат: давай, давай! Этот суровый указ был скреплен царской печатью, передан царским сатрапам и подписан именем царя, хотя сам царь не ведает, что творит. Послали со всей поспешностью гонцов, чтобы те доставили копии указа в каждую область (ст. 15). Обратите внимание, сколь неиссякаема злоба врагов Церкви: они не жалеют усилий и не теряют времени. VI. Возникшие в связи с этим различия в настроениях при дворе и в городе.
1. Царский двор веселился: и царь и Аман сидели и пили, вероятно поднимая тосты за разорение всех иудеев. Аман опасался, что царя будут мучить угрызения совести за принятое решение и он начнет думать об отмене; и, чтобы избежать этого, Аман полностью завладел вниманием царя, побуждая его непрестанно пить. К этому проклятому методу прибегают многие, чтобы заглушить угрызения совести и таким образом ожесточают собственное сердце и сердца других людей в грехе.
2. В городе царила печаль (а также и в других городах царства, когда до них дошли сведения об этом): город Сузы был в смятении, причем печалились не только иудеи, но и все их соседи, имевшие представление о справедливости и сострадании. Им было прискорбно видеть бесчестье своего царя и беззаконие в месте суда (Еккл 3:16) и тяжело осознавать, что с мирными людьми хотят обойтись столь жестоко; кроме того, они не знали, как это отразится впоследствии на них самих. А царю и Аману до этого не было дела. Следует заметить: как нелепо и нечестиво предаваться веселью и наслаждениям, когда Церковь в беде, а общество в смятении!
Итак, мы видим, что Исаак Божий уже связан у алтаря и готов к принесению в жертву, а враги торжествуют в предвкушении этого; но здесь-то и начинаются события, направленные на спасение, причем начинаются с правильного конца. I. Друзья иудеев приняли близко к сердцу их плач и грозящую им опасность (ст. 1-4). II. Мардохей и Есфирь сообща принимают меры для предотвращения истребления.
1. Есфирь интересуется происходящим и получает подробный отчет (ст. 5-7).
2. Мардохей призывает ее походатайствовать перед царем об отмене указа (ст. 8,9). 1П. Есфирь возражает, ссылаясь на опасность, сопряженную с обращением к царю без приглашения (ст. 10-12). IV. Мардохей настаивает, чтобы она рискнула (ст. 13,14). V. Есфирь обещает сделать это после трехдневного поста (ст. 15-17). И в дальнейшем мы увидим, что она преуспела.
Стихи 1-4. Здесь приводится описание всеобщей скорби, которая постигла иудеев после опубликования жестокого указа Амана, направленного против них. Это было мрачное время для Церкви.
1. Мардохей горько плакал, разодрал одежды свои и возложил на себя вретище (ст. 1,2). Таким образом он не только давал выход своему горю, но и заявлял о нем, дабы все обратили внимание, что он не стыдится признать себя другом иудеев и разделить их участь как брат и соучастник в скорби, какими бы презренными и отвратительными они ни выглядели теперь, когда Аман представил их в таком неприглядном виде. Столь открытое выражение поддержки правого (как он знал) дела, Божьего дела, даже когда таковое казалось безнадежным и гиблым, было благородным поступком. Мардохей принял угрозу к сердцу ближе, чем кто-либо другой, потому что знал, что злость Амана направлена в первую очередь против него, и именно из-за него будут поражены остальные иудеи. А посему, хотя он и не раскаялся в том, что многие назвали бы неуступчивостью (ибо упорно отказывался воздавать почести Аману, гл 5:9), Мардохей сильно беспокоился о том, что весь народ пострадает из-за его педантичности, которую некоторые, наверно, считали излишней. Но поскольку он, обращаясь к Богу, мог объяснить свое поведение велением совести, то мог и без стеснения представить свое дело и дело своего народа Тому, Кто судит праведно. Бог поддержит человека, который так чутко прислушивается к собственной совести. Здесь сообщается о законе, согласно которому нельзя было входить в царские ворота во вретище. Зачастую тогда, как и сейчас, произвол царей доводил до скорби многих, тем не менее никому не позволялось приближаться к царю в траурной одежде, потому что тот не желал слышать сетований скорбящих. При царском дворе приветствовались только радость и веселье, а все грустное изгонялось оттуда; все в царских дворцах носили мягкие одежды (Мат 11:8), а не вретище. Но подобный запрет на символы скорби при том, что причины скорби цари запретить не могли, запрет входить во вретище, когда невозможно запретить вход болезням, бедам и смерти, был чудовищной насмешкой. Как бы там ни было, это обязывало Мардохея держаться на расстоянии, и он мог лишь подойти к воротам, а не занимать свое место у ворот царских.
2. Все иудеи в каждой из областей приняли это близко к сердцу (ст. 3). Они отказывали себе в наслаждении едой (ибо постились, а пища и питье смешивались со слезами) и в наслаждении сном, ибо вретище и пепел служили постелью для многих. Те, которые по недостатку веры в Бога и любви к своей родной земле остались в стране пленения, когда царь Кир предоставил свободу возвращения, теперь, наверно, раскаялись в собственной глупости и сожалели, хотя и с большим опозданием, что не подчинились тогда Божьему повелению.
3. И царица Есфирь, получив сообщение о беде, в которой оказался Мардохей, сильно встревожилась (ст. 4). Скорбь Мардохея стала и ее скорбью такое почтение к нему она сохранила до сих пор; и она переживала по поводу опасности, грозящей иудеям; ибо, хотя и была теперь царицей, не забыла о своем родстве с ними. Пусть самые великие люди не сочтут за унижение печалиться о бедствии Иосифа, даже если они мажутся наилучшими мастями (Ам 6:6). Есфирь послала Мардохею перемену одежд вместо плача елей радости, вместо унылого духа славную одежду. Но поскольку Мардохей хотел, чтобы она ощутила серьезность скорби, а также причину таковой, то он не принял, поступив как человек, отказывающийся от утешения.
Стихи 5-17. Законы Персии вводили для жен, особенно царских жен, строгие ограничения, так что Мардохей не мог побеседовать с Есфирью по этому важному делу, и они лишь обменивались сообщениями, которые доставлял Гафах, приставленный царем к Есфири для служения; и, по-видимому, она могла ему доверять.
I. Есфирь послала Гафаха к Мардохею, чтобы узнать более точно и подробно, что случилось и какова причина его плача (ст. 5) и почему он не желает снять вретище. Всем любящим Сион приличествует подобным же образом интересоваться новостями, чтобы знать, чему посвящать свои печали и радости, молитву и хвалу. Если нам надлежит плакать вместе с плачущими, то мы должны знать, почему они плачут.
II. Мардохей передал Есфири достоверную информацию обо всем и дал ей поручение ходатайствовать перед царем по этому делу: и рассказал ему Мардохей обо всем, что с ним случилось (ст. 7), какую злобу затаил на него Аман за то, что Мардохей не кланяется ему, и с какой хитростью он заполучил этот указ; Мардохей также отправил ей точную копию указа, чтобы она увидела, в какой серьезной опасности находится и она и ее народ, а также велел ей, если она испытывает уважение к нему и сострадание к иудеям, заступиться за них и, представив дело в истинном свете, помочь царю избавиться от дезинформации, которую ему навязали; и тогда, несомненно, царь отменит указ.
III. Есфирь передала Мардохею сообщение, что не может, не рискуя при этом жизнью, обратиться к царю, а, значит, призывая ее поступить таким образом, Мардохей ставит ее в весьма затруднительное положение. Она рада послужить и унизиться, чтобы оказать иудеям услугу; но если речь идет о риске быть приговоренной к смерти как преступница, то не лучше ли сказать: прошу тебя, извини меня и найди какого-то другого ходатая.
1. Закон недвусмысленно гласил, и все это знали: кто бы ни пришел к царю незваным, того ждет смертный приговор, если только царь не соблаговолит простереть к нему свой золотой скипетр; а застанет ли Есфирь царя в столь благодушном настроении, было весьма и весьма сомнительно (ст. 11). Этот закон приняли не столько из предусмотрительности, чтобы обеспечить царю безопасность, сколько из гордыни: якобы если царя будут видеть редко и с огромными трудностями, то станут почитать его как маленького божка. Весьма неразумный закон, ибо (1) сами цари становились от него несчастными, ведь закон обрекал их на затворничество из страха быть увиденными; и, таким образом, царский дворец был немногим лучше царской тюрьмы; цари непременно становились замкнутыми и, возможно, мрачными, будучи ужасом для других и бременем для самих себя. Многие сделали свою жизнь несчастной из-за собственного высокомерия и дурного нрава.
(2) Это было плохо для подданных; ведь какая польза от царя, к которому нельзя свободно обратиться с жалобой на нижестоящих судей? Но при дворе Царя царствующих все по-иному: мы можем в любое время приступать с дерзновением к Его престолу благодати и можем не сомневаться, что получим мирный ответ на молитву веры. Благодаря Крови Иисуса нас примут не только во внутреннем дворе, но и во Святомсвятых.
(3) И особое неудобство этот закон представлял для жен царей (ибо в нем не было оговорки, делающей для них исключение), которые были костью от костей их и плотью от плоти их. Хотя, возможно, закон был даже направлен против них, как и против любого другого человека, чтобы цари более свободно наслаждались обществом наложниц; и Есфирь знала об этом. Горе тому царству, правители которого принимают законы в угоду своим похотям.
2. Ситуация, в которой Есфирь оказалась в данное время, была весьма удручающей. Провидение распорядилось таким образом, что царица пребывала в некотором забвении и чувства царя к ней охладились (ибо она не звана к царю вот уже тридцать дней), чтобы испытать ее веру и храбрость, а Божья благость, явленная в том, что Есфирь, невзирая ни на что, найдет у царя благосклонность, воссияла еще ярче. Вероятно, именно Аман старался при помощи не только вина, но и женщин отвлечь царя от мыслей, что он поступил неправильно, и поэтому царь пренебрегал Есфирью, от которой, вне всякого сомнения, Аман пытался его отдалить, ибо знал о ее неприязни.
IV. Тем не менее Мардохей настаивал на своем: какому бы риску ни подвергалась Есфирь, ей надлежит обратиться к царю по этому серьезному делу (ст. 13,14). Никакие отговорки не помогут, но она должна стать защитником в этом деле. Мардохей намекнул Есфири, что (1) речь идет о ее собственном деле, ведь указ истребить всех Иудеев не делает для нее исключения: «Поэтому не думай, что ты одна спасешься в доме царском и что это место послужит тебе защитой, а корона спасет твою голову, нет, ты иудейка, и если остальные будут истреблены, то и ты тоже». И конечно, она проявила бы мудрость, отдав предпочтение условной смерти от своего мужа перед верной смертью от врага.
(2) Речь идет о деле, которое тем или иным образом обязательно разрешится, поэтому Есфирь может спокойно принять в нем участие. «Если ты откажешься от служения, то свобода и избавление придет для Иудеев из другого места». Эти слова свидетельствуют о твердой вере человека, который не поколебался в обетовании Божием, когда угроза была столь сильной, но сверх надежды, поверил с надеждою. Орудия могут подвести, а Божий завет нет.
(3) Если из-за трусости и неверия Есфирь оставит своих друзей сейчас, то у нее будут причины бояться суда с неба, который погубит ее саму и ее род: «а ты и дом отца твоего погибнете, тогда как остальные иудейские семьи выживут». Кто желает спасти свою жизнь разными греховными хитростями и не может найти в своем сердце доверия к Богу на пути долга, тот потеряет жизнь на пути греха.
(4) Божье провидение имело на примете эту ситуацию, когда возводило ее на престол: «И кто знает, не для такого ли времени ты и достигла достоинства царского?»; поэтому [1] ты обязана в благодарность совершить это служение для Бога и Его Церкви, в противном случае ты не соответствуешь цели своего возвеличения». [2] Тебе не нужно бояться, что ты не справишься с этим предприятием: если Бог поставил тебя на исполнение такового, то Он поможет тебе и даст успех». Итак: (а) на основании этой истории становится очевидным, что Есфирь на самом деле была поставлена царицей именно для того, чтобы стать орудием спасения иудеев, а, значит, Мардохей оказался прав в своем предположении. По любви к народу Своему Господь поставил Есфирь царицей. За всеми событиями Божьего провидения стоит мудрая воля и замысел, который нам не известен, пока не исполнится, но в конечном счете окажется, что все эти события были запланированы и совершались на благо Церкви, (б) Если предположение Мардохея верно, то это отличное основание для Есфири энергично взяться и сделать все от нее зависящее для своего народа. Каждый из нас должен задуматься, с какой целью Бог поставил нас на то место, которое мы занимаем, и стараться соответствовать этой цели. И когда нам выпадает особая возможность послужить Богу и своему поколению, то мы должны позаботиться, чтобы не упустить ее и исполнить все надлежащим образом; ибо если нам что-то вверено, то следует применить это в деле. Такие истины внушает и Мардохей Есфири. И некоторые из иудейских писателей, плодотворных в своих изобретениях, добавили ко всему, что с ним случилось (ст. 7), еще одно обстоятельство; якобы он хотел, чтобы об этом сообщили Есфири: «накануне вечером по дороге домой, куда он шел с тяжелым сердцем после предания огласке Аманова указа, Мардохей встретил трех иудейских детей, возвращавшихся из школы, и спросил их, что они учили сегодня. Один из них ответил, что темой урока было: не убоишься внезапного страха из Книги Притчей 3:25,26; другой сказал, что учили: замышляйте замыслы, но они рушатся (Ис 8:10);
а третий ответил: Я создал и буду носить, поддерживать и охранять вас (Ис 46:4). 'Как благ Господь', воскликнул Мардохей, 'Который из уст младенцев и грудных детей возвещает о силе!'» V. И тогда Есфирь решила обратиться к царю, чего бы ей это ни стоило, но не раньше, чем она сама и ее друзья обратятся к Богу. Пусть они сначала молитвой и постом обретут благосклонность у Бога, а потом у нее появится надежда снискать благосклонность царя (ст. 15,16). Здесь Есфирь говорит:
1. Целомудренно и благоговейно, как и подобает израильтянке. Она обратила свой взор к Богу, в Чьих руках сердце царей и на Кого она полагается, чтобы расположить к себе сердце царя. Есфирь действовала с риском для жизни, но хотела чувствовать себя в безопасности и быть спокойной, поэтому вверила свою душу Богу на хранение и пришла к Нему под защиту. Она верила, что Божью благосклонность можно обрести молитвой и что ее народ молящийся народ, а Господь это Бог, слышащий молитвы. Она знала, что благочестивые люди в очень важных случаях обычно подкрепляют молитву постом, и многие объединяются в совместной молитве и посте. Поэтому (1) Есфирь пожелала, чтобы Мардохей призвал иудеев, находящихся в Сузах, назначить пост и объявить торжественное собрание; всем надлежало собраться в своих синагогах и молиться о ней и соблюдать при этом пост, воздерживаясь от установленных приемов пищи и лакомств в течение трех дней и, насколько это возможно, от любой еды в знак раскаяния в грехе и признания себя недостойными Божьей милости. Кто не готов на самопожертвование и усилия в поисках Божьей благосклонности, тот просто не умеет ее ценить.
(2) Есфирь пообещала, что назначит пост в своих покоях дворца для себя и своих близких, ибо сама явиться на собрание иудеев не может; ее служанками были либо иудейки, либо прозелитки, и поэтому они присоединились к ней в посте и молитве. В этом Есфирь подала хороший пример госпожи, молящейся вместе со своими служанками, и он достоин подражания. Примите также во внимание: кто вынужден жить в уединении, тот все равно может присоединиться к молитве торжественного собрания Божьего народа, ибо отсутствующие телом могут присутствовать духом. А кто желает, чтобы о нем молились другие и получает такую молитвенную поддержку, тот не должен думать, что это освобождает его самого от молитв о себе.
2. Смело и решительно, как и подобает царице. «После обращения к Богу по этому делу пойду к царю ходатайствовать за свой народ. Я знаю, что это против закона царя, но зато по закону Божьему; и поэтому, какими бы ни были последствия, я рискну и не сочту, что моя жизнь так дорога мне, что нельзя послужить Богу и Его Церкви, и если погибнуть погибну. Это самая достойная причина, чтобы расстаться с жизнью. Лучше исполнить свой долг и умереть за народ, чем уклониться от долга и умереть вместе с народом». Она рассуждает, как это делали прокаженные: «Если сидеть здесь, то тоже умру (4Цар 7:4), а если рискну, то могу остаться в живых и спасти жизнь своего народа; будь что будет, или, как у нас говорят: «Я всего лишь умру». Без риска нет победы. Эти слова Есфирь произнесла не от отчаяния и не в порыве страсти, а со святой решимостью исполнить свой долг и доверить Богу исход дела; да будет святая воля Его! В апокрифической части этой книги (гл.13, 14, в русск. пер. в конце данной главы) приводится молитва Мардохея и молитва Есфири в этой ситуации, причем обе молитвы весьма обстоятельны и уместны. В дальнейшем повествовании мы увидим, что Бог не сказал этим представителям племени Иакова: напрасно ищете Меня.
В последних новостях об Амане сообщалось, что он сидит с кубком (гл 3:15). В последних новостях о Есфири говорилось, что она в слезах, молитве и посте. А в этой главе мы узнаем (I) о радости Есфири, ибо царь отнесся к ней благосклонно и почтил своим присутствием пир с вином, устроенный царицей (ст. 1-8). ([[) О раздражении Амана из-за того, что Мардохей не снял перед ним шляпу и не преклонил колени. В сильном негодовании Аман готовит для него виселицу (ст. 9-14). Именно таким образом сеющие в слезах пожинают с радостью, а веселье беззаконных кратковременно.
Стихи 1-8. Здесь говорится:
I. О смелом приближении Есфири к царю (ст. 1). Когда назначенный пост завершился, царица, не теряя времени, обратилась к царю на третий день, пока свежи в памяти впечатления и она испытывает духовный подъем. Когда сердце расширяется от общения с Богом, оно исполняется отвагой на дела и страдания во имя Господа. Существует мнение, что под тремя днями поста подразумевался один день и две ночи, во время которых пищу не принимали вообще; и об этом промежутке времени говорится как о трех днях столько же и Христос находился в гробу. Это объяснение согласуется с информацией, что царица появилась во дворе на третий день. Решения, сопряженные с риском и трудностями, нужно осуществлять без промедления,чтобы они не охладились и не утратили свою силу. Что делаешь, делай скорее, если для этого деяния требуется смелость. Теперь Есфирь оделась по-царски, чтобы вернее снискать благосклонность царя, а одежды поста отложила в сторону. Она оделась красиво не ради собственного удовольствия, а ради мужа; в молитве Есфири, которая приводится в апокрифической части книги (Есф 14:16, в русск. пер. гл 4:17б), она так взывает к Богу: «Ты знаешь необходимость мою, что я гнушаюсь знака гордости моей, который бывает на голове моей во дни появления моего...» Пусть этот пример станет поучительным для людей, которые по рангу обязаны носить дорогую одежду, пусть они гнушаются ею и не считают своим украшением. Есфирь стояла на внутреннем дворе... перед домом царя в ожидании своей участи с надеждой и страхом.
II. О благосклонной реакции царя. Когда он увидел Есфирь, она нашла милость в глазах его. Согласно апокрифам и Иосифу Флавию, царица взяла с собой двух служанок: на руку одной Есфирь опиралась, а вторая несла шлейф ее платья; лицо царицы выражало радость и было прекрасно, а сердце страдало, потому что когда царь обратил к ней лицо, сияющее величием, то сначала взгляд его был свирепым, отчего царица побледнела и ощутила слабость, преклонив голову на плечо шедшей рядом служанки; но затем Бог повлиял на дух царя, и тот в страхе поспешно встал с престола и обнял Есфирь, утешая ее любезными словами, пока она не пришла в себя. А здесь говорится лишь о том, что:
1. Царь защитил Есфирь от действия закона и заверил ее в безопасности, простерши к ней золотой скипетр (ст. 2), и царица с благодарностью коснулась конца скипетра, представ таким образом перед царем смиренной просительницей. Итак, она, подобно Иакову, боролась с Богом, а значит, одолеет и людей. Кто потеряет душу свою ради Господа, тот сбережет ее или найдет в лучшей жизни.
2. Царь ободрял Есфирь, чтобы она обратилась к нему: что тебе, царица Есфирь, и какая просьба твоя? (ст. 3). Он был настолько далек от того, чтобы считать ее нарушительницей, что выразил радость от встречи с ней и горел желанием оказать ей любезность. Тот, который развелся с одной женой за то, что она не явилась, когда ее звали, не пожелал проявлять суровость к другой за то, что она явилась, когда за ней не посылали. Бог может расположить к нам сердце человека, как Ему угодно, даже если речь идет о сердце великих и склонных к произволу. Есфирь опасалась, что рискует погибнуть, но вместо этого получила обещание, что ей будет дано все, что ни попросит, даже до полуцарства. Следует заметить: Бог в Своем провидении зачастую устраняет страхи и дает сверх того, на что Его люди уповали, особенно когда они принялись за Его дело. А мы в этой истории должны найти воодушевление всегда .молиться и не унывать, к этому же призывал и наш Спаситель, когда рассказал притчу о неправедном судье (Лук.1 8:6-8). Послушайте, что говорит этот высокомерный царь: «что тебе, царица Есфирь, и какая просьба твоя? Даже до полуцарства будет дано тебе», и скажите: Бог ли не услышит и не ответит на молитвы избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь? Есфирь пришла к гордому и властному человеку, а мы приходим к Богу любви и благодати. Ее не звали, а нас зовут: Дух говорит: приди, и невеста говорит: приди. Против Есфири был закон, а на нашей стороне обетование, причем не одно: просите, и дано будет вам. У нее не было друга, который привел бы ее к царю или ходатайствовал за нее, более того, ее врагом стал царский фаворит; а у нас есть ходатай перед Отцом, в Котором Его благоволение. Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати.
3. Единственной просьбой Есфири к царю в этот раз было приглашение прийти на пир, который она для него приготовила, и взять с собой Амана (ст. 4,5). Таким образом (1) она намекнула царю, насколько дорожит его благосклонностью и обществом. Какой бы ни была ее просьба, его благосклонности она желает превыше всего и готова обрести ее любой ценой.
(2) Есфирь проверяла, насколько сильны его чувства к ней; так, откажись царь от приглашения, было бы пока бессмысленно обращаться к нему с другой просьбой.
(3) Есфирь старалась привести царя в доброе расположение духа и смягчить его сердце, чтобы он с большей чуткостью отнесся к жалобе, которую она должна ему представить.
(4) Есфирь решила угодить царю, оказав любезность его фавориту Аману и пригласив его прийти на пир, ибо знала, что царь любил его общество; кроме того, Аману следовало присутствовать при предъявлении жалобы, ибо царица будет говорить о нем лишь то, что осмелится сказать ему в глаза.
(5) Есфирь надеялась, что во время пира с вином у нее появится более благоприятная возможность обратиться с просьбой. Чтобы найти подход и повлиять на людей, с которыми трудно иметь дело, нужна мудрость.
4. Царь охотно пошел на пир и велел Аману идти вместе с ним (ст. 5), и это свидетельствует о том, что он сохранил к Есфири добрые чувства; если бы царь по-настоящему замышлял уничтожить царицу и ее народ, то отклонил бы приглашение. Придя на пир, он повторил вопрос: «какая просьба твоя?» и щедрое обещание об удовлетворении таковой: хотя бы до полуцарства, она будет исполнена (ст. 6);
это образное выражение, которым царь заверял царицу, что не откажет ей ни в чем в пределах разумного. Такие же слова произносил и Ирод (Мар 6:23).
5. Тогда Есфирь сочла нужным просить лишь об обещании принять приглашение на второй пир, который она приготовит на следующий день в своих покоях; приглашен также и Аман (ст. 7,8);
и царица намекнула, что о своем деле она поведает во время того пира. Отсрочку в обращении с просьбой можно объяснить:
(1) благоразумием Есфири; таким образом она надеялась еще больше расположить к себе царя и снискать его благосклонность. Возможно, она хотела обратиться с просьбой сейчас, но ей не хватило духа, и Есфирь пожелала посвятить больше времени молитве, чтобы Бог дал ей уста и премудрость. И она знала, что царь, вероятно, воспримет отсрочку с обращением как проявление почтения к нему со стороны царицы и нежелание давить на него. На поспешную просьбу зачастую дается поспешный отказ; а то, о чем просят не сразу, заслуживает взвешенных раздумий.
(2) Божьим провидением, расположившим сердце Есфири к тому, чтобы не торопиться с просьбой, а обратиться с ней на день позже; она не знала причины, зато Бог знал, что должно произойти ночью, разделявшей эти два дня, причем это событие будет содействовать планам Есфири и подготовит ей путь к успеху; Он знал, что злость Амана на Мардохея достигнет наивысшей точки, и это ознаменует начало падения Амана перед ним. Наверно, иудеи обвиняли Есфирь в нерасторопности, а некоторые из них начали сомневаться в ее искренности или, по крайней мере, в'усердии; но дальнейший ход событий развеял их подозрения и показал, что все было к лучшему.
Стихи 9-14. Сказанному здесь об Амане соответствуют слова Соломона: надменный злодей кощунник имя ему действует в пылу гордости (Прит 21:24). Аман, как никто другой, заслуживал этого имени, ибо в нем преобладали гордость и гнев. Мы видим, как:
I. Аман кичился тем, что удостоился чести быть приглашенным на пир Есфири. И вышел Аман в тот день веселый и благодушный по этой причине (ст. 9). Обратите внимание, с каким восторгом он говорит об этом (ст. 12), как гордится собой и считает свое состояние близким к наивысшему блаженству по той причине, что никого царица Есфирь не пригласила прийти вместе с царем к ней на пир, а только его всесильную персону; причем он думал, что причиной тому было ее чрезмерное восхищение им и желание наслаждаться его обществом, так что даже и на следующий день он приглашен вместе с царем; никто, кроме Амана, не достоин сопровождать царя. Следует заметить: самовлюбленные и льстящие себе люди на самом деле обманывают себя. Аман тешил себя мыслью, что царица решила почтить его, пригласив на пир во второй раз, тогда как в действительности она собиралась обвинить его и, приглашая на пир, фактически вызывала в суд. Поистине гордые люди смотрят на себя через увеличительное стекло! И как гордость сердца обольщает их (Авд.З)!
II. Пренебрежение со стороны Мардохея вызвало у Амана досаду и раздражение, так что он начал беспокоиться сам и беспокоить всех вокруг.
1. Мардохей, как всегда, проявил решительность: он не встал и с места не тронулся пред Аманом (ст. 9). В своем поведении Мардохей прислушивался к собственной совести и поэтому упорно не желал раболепствовать перед Аманом, причем даже тогда, когда у него появилась причина бояться его и сама царица Есфирь оказала Аману любезность. Мардохей знал, что Бог сможет и пожелает спасти его и Свой народ от гнева Амана, и для этого не обязательно прибегать к столь унизительным и угодливым приемам, чтобы задобрить его. Кто ходит в святой искренности, тот может ходить в святой уверенности и продолжать свое дело, не боясь коварных происков со стороны людей. Кто ходит в непорочности, тот ходит безопасно.
2. Аман, как всегда, разозлился; мало того, чем больший душевный подъем он испытывал, тем нетерпимее и яростнее воспринял пренебрежение к себе.
(1) Его дух пришел в смятение, и он сам причинил себе мучительное беспокойство. Исполнился Аман гневом (ст. 9), однако скрепился (ст. 10). Он бы с радостью достал меч и разрубил Мардохея надвое за такое оскорбление, но понадеялся, что вскоре увидит, как Мардохей падет вместе со всеми иудеями; и поэтому Аману с большим трудом удалось взять себя в руки и выдержать удар. Какая борьба происходила внутри между гневом, требующим немедленной смерти Мардохея: «о, если бы я съел его плоть, то и тогда не насытился бы?» (англ. пер., Иов 31:31), и коварством, решившим дождаться установленного срока всеобщего побоища! Вот какие терны и сети на пути коварного!
(2) Это свело на нет всю его радость. Мелкое оскорбление со стороны Мардохея стало мертвой мухой, которая испортила весь сосуд с драгоценным елеем; к вечному позору для гордой и мятежной души, он сам признался в присутствии собственной жены и друзей, что не найдет утешения в богатстве, высоком положении и в семье до тех пор пока Мардохей жив и занимает место у ворот царских (ст. 10-13). Он обратил внимание слушавших на свое богатство, почести, многочисленность семейства и высокие должности, которых достиг, упомянув, что является фаворитом правителя и кумиром при дворе; тем не менее всего этого не довольно, пока Мардохей не повешен. Кто имеет беспокойный нрав, у того всегда найдется та или иная причина для беспокойства. Что же касается гордых, то, хотя они имеют много, это ничто для них, если не владеют всем. Тысячная доля того, чем владел Аман, сделала бы смиренного и скромного человека самым счастливым в мире; тем не менее Аман жаловался столь эмоционально, как будто бы в полном забвении находился за чертой бедности.
III. Аман размышляет о мести и находит в этом поддержку со стороны жены и друзей (ст. 14). Они видели, что при определении времени истребления иудеев он на собственное решение не полагался, а бросал жребий и отложил побоище до установленного срока; поэтому ему посоветовали в качестве залога и предвкушения этого события срочно казнить Мардохея себе же в удовольствие. Пусть получит то, что доставит ему сиюминутную радость; и тогда, как он сам думал, можно удостовериться, что истребление всех иудеев произойдет в назначенное время, если не пренебречь сейчас казнью одного Мардохея.
1. Для ублажения фантазии Амана друзья советуют ему приготовить дерево и установить его напротив собственных дверей, чтобы совершить казнь без промедления, как только приговор будет подписан; нечего томить себя ожиданием, пока возведут виселицу. Аману это очень понравилось, и он сразу же позаботился о подготовке дерева; оно должно быть вышиною в пятьдесят локтей, чтобы как можно сильнее унизить Мардохея и выставить его напоказ всем прохожим. Причем виселица должна находиться у дверей Амана, чтобы все увидели, что Мардохей принесен в жертву идолу мести, и чтобы сам Аман мог услаждать свой взор этим зрелищем.
2. Для достижения этой цели друзья советуют Аману пойти рано утром к царю и раздобыть у него приказ о повешении Мардохея, который (в чем они ничуть не сомневались) будет охотно дан столь дорогому фавориту царя, тем более что Аман с такой легкостью добился указа об уничтожении всего иудейского народа. Никаких придуманных предлогов не требовалось достаточно поставить царя в известность, что Мардохей, пренебрегая повелением царя, отказывается кланяться Аману. А теперь мы расстаемся с Аманом, который отправляется спать, теша себя мыслями о том, как увидит Мардохея повешенным на следующий же день, а сам с радостью пойдет на пир; о том, что он собственноручно возвел виселицу для себя, Аман не думал.
Картина, предстающая нашему взору в этой главе, вызывает немалое удивление. Аман, собиравшийся стать Мардохею судьей, по сути, сыграл роль его пажа, к своему огромному смущению и унижению; и таким образом был проложен путь к расстройству заговора Амана и спасению иудеев. I. Божье провидение позаботилось, чтобы этой ночью Мардохей обрел благосклонность царя (ст. 1-3). II. Аман, пришедший настроить царя против Мардохея, превратился в орудие оказания Мардохею царских почестей (ст. 4-11). III. В этом событии друзья Амана увидели смертный приговор последнему (ст. 12-14), об исполнении которого мы прочтем в следующей главе. И теперь мы воочию убеждаемся, что отсрочка в ходатайстве Есфири за свой народ «de die in diem со дня на день» была весьма удачной.
Стихи 1-3. В предыдущей главе мы читали, как сатана положил Аману на сердце замысел о смерти Мардохея; а теперь узнаем, как Бог положил на сердце царя замысел о почестях для Мардохея. Итак, если слово царя выше слова Амана (ибо, хотя Аман и был знатным человеком, царь на своем престоле должен стоять выше), то тем паче состоится только определенное Господом, какие бы замыслы ни посещали сердце человека. А значит, Аману нет смысла противиться, если и Бог и царь пожелали оказать Мардохею почести; и в сложившейся ситуации, когда Мардохей получил повышение, а Аман разочарование, готовится почва для осуществления великого дела спасения иудеев стараниями Есфири, которые она приложит на следующий день. Иногда приостановка оказывается оправданной. Сделаем паузу, чтобы завершить дело скорее. Cunctando restituit rem Промедленьем спас положение. Давайте шаг за шагом проследим, как Провидение устраивало повышение Мардохея.
I. В ту ночь Господь отнял сон от царя. Сон бежал от него (дословно);
и, возможно, чем усерднее царь гнался за ним, тем дальше сон от него убегал, как это бывает при попытке догнать тень. Зачастую мы не можем уснуть именно потому, что сильно этого хотим. Царь не будет спать даже после пира с вином, если Провидению, имеющему на примете определенные цели, угодно, чтобы он бодрствовал. Здесь ничего не говорится о каких-нибудь телесных недомоганиях, которые могли нарушить сон царя; но именно Бог, Чьим даром является сон, не дал ему уснуть. Даже когда кто-то полон решимости оставить заботы, он не всегда может это сделать, но «находит их на своей подушке», где не ожидал и не желал их встретить. Владычествующий над 127 областями на властен хотя бы над одним часом сна. Наверно, он был под впечатлением от приятного общения с Есфирью накануне, и собственное сердце упрекало царя за то, что до этого он ею пренебрегал и удалил из своего присутствия более чем на тридцать дней, хотя она была женой недра его; и из-за этого он не спал. Оскорбленная совесть найдет время, чтобы поговорить, именно тогда, когда ее услышат.
II. Когда царю не удалось заснуть, он велел, чтобы ему почитали книгу записей дневники его царствования (ст. 1). Вряд ли он рассчитывал, что это поможет ему уснуть, словно колыбельная; от этого голова, скорее, наполнится мыслями, которые прогонят сон. Но Бог побудил царя распорядиться, чтобы ему читали, а не пели песни или исполняли музыку, которая обычно услаждала слух персидских царей (англ. пер., Дан 6:18) и с большей вероятностью могла расположить ко сну. Когда люди совершают необъяснимые действия, нам трудно сказать, какое намерение Бога за этим стоит. Возможно, царь захотел послушать эту книгу, чтобы не терять время даром и подумать над полезными проектами. Будь на его месте царь Давид, то занял бы свою голову чем-то иным: когда ему не спалось, он вспоминал Бога и размышлял о Нем (Пс 62:7);
и если бы ему читали какую-нибудь книгу, то это была бы Библия; ибо о законе Его размышляет он день и ночь.
III. Слуга, читавший царю, либо случайно начал со статьи, посвященной Мардохею, либо после долгого чтения в конечном счете дошел и до нее. Среди прочих фактов было записано, что Мардохей раскрыл покушение на жизнь царя и тем самым помог его предотвратить (ст. 2). Мардохей не пользовался популярностью при дворе, поэтому вряд ли читавший намеренно выбрал это место, но слугой управляло Провидение. Более того, если верить иудейскому преданию (в изложении епископа Патрика), то, открыв книгу на этом месте, слуга перевернул листы, чтобы почитать другую историю, но листы вернулись назад, и ему пришлось читать именно этот отрывок. О том, как запись о доброй службе Мардохея попала в эту книгу, мы читали раньше (гл 2:23), а теперь ее нашли.
IV. Царь поинтересовался: «какая дана почесть и отличие Мардохею за это?», подозревая, что добрая служба осталась без награды; и, подобно главному виночерпию фараона, он вспомнил это ныне как грехи свои (Быт 41:9). Следует заметить: закон благодарности это один из законов природы. И в особенности нам следует помнить о благодарности по отношению к младшим по чину, ибо они не обязаны оказывать нам услуги; напротив, их услуги нас ко многому обязывают. На основании вопроса царя можно вывести два правила благодарности:
(1) лучше почести, чем ничто. Если мы не можем материально вознаградить оказавшего нам любезность (или если этого не нужно делать), то давайте все равно воздадим ему честь, поблагодарив за доброту и выразив признательность.
(2) Лучше позже, чем никогда. Если мы в течение долгого времени не потрудились воздать благодарность в ответ на добрые услуги, то давайте наконец сочтем это своим долгом и выполним его. V. Слуги сообщили царю, что Мардохею ничего не сделано за эту выдающуюся заслугу; он как сидел у царских ворот, так и сидит. Следует заметить:
(1) не замечать подчиненных явление весьма распространенное среди сильных мира сего. Царь даже не знал, вознаградили Мардохея или нет, пока ему об этом не доложили слуги. Высокопоставленные лица гордятся тем, что не придают значения, не заботятся и не интересуются делами нижестоящих. А великий Бог замечает наименьшего из Своих рабов и знает об оказанных им почестях и о бесславии.
(2) Смирение, скромность и самоотречение, несмотря на высокую цену в Божьих глазах, обычно мешают человеку достичь положения в обществе. Мардохей выше царских ворот так и не поднялся, тогда как гордый и амбициозный Аман завладел слухом и сердцем царя. Но хотя честолюбивый быстро идет вверх, положение смиренного прочнее. Почести вызывают у гордых головокружение, а смиренных духом поддерживают (англ. пер., Прит 29:23).
(3) В царских книгах высоко ценятся почести и отличия. Царь не стал спрашивать: «Какую награду дали Мардохею? Сколько денег? Какое имение?», но лишь спросил о почести и отличии. Какая мелочь! Без материальной поддержки это будет лишь бременем.
(4) Высочайшие заслуги и наилучшая служба зачастую остаются у людей без внимания и награды. Мало чести оказывают тому, кто действительно ее заслужил, достоин и способен наилучшим образом приносить с ее помощью пользу (см. Еккл 9:14,16). Приобретение богатства и чести обычно подобно лотерее, в которой лучший приз, как правило, выигрывают приложившие меньше всего усилий.
(5) Более того, подчас люди, сослужившие добрую службу, не только не получают повышения, но даже не имеют защиты. В данное время Мардохей, согласно царскому указу, был обречен на уничтожение вместе с остальными иудеями, хотя уже признали, что он заслуживает отличий. Зато людям, которые служат Богу, не нужно бояться, что им отплатят «черной монетой».
Стихи 4-11. Наступило утро, начинается суета.
I. Аману так не терпится увидеть Мардохея повешенным, что он является во двор рано, чтобы попасть на прием к царю и получить полномочия на казнь (ст. 4), прежде чем к нему пришли с другими делами; причем он уверен, что получит желаемое по первому слову. Царь потакал ему и в более серьезных вопросах, чем этот; и Аман мог сказать, что настолько уверен в справедливости своей просьбы и в благосклонном отношении к таковой царя, что уже подготовил и виселицу: для полного удовлетворения не хватает лишь слова царя.
II. Царю так не терпится воздать Мардохею почести, что он посылает узнать, нет ли во дворе человека, достойного этой миссии. Царю докладывают, что там находится Аман. И сказал царь: пусть войдет (ст. 5). Ведь это самый подходящий человек, с которым можно посоветоваться и поручить ему передачу царских почестей; царь ничего не знал о конфликте Амана с Мардохеем. Тотчас же к царю привели Амана, весьма гордившегося честью быть допущенным в спальные покои царя, когда тот, во всей видимости, еще не вставал, ведь стоит ему только выдать распоряжение о почестях для Мардохея, как сразу станет легче на душе и можно попытаться уснуть. Аман думает, что теперь настала прекраснейшая возможность оговорить Мардохея; однако сердце царя переполняют чувства не менее сильные, чем у Амана, к тому же ему принадлежит право говорить первым.
III. Царь спрашивает Амана, как ему выразить свою благосклонность человеку, которого он намерен сделать фаворитом: что сделать бы тому человеку, которого царь хочет отличить почестью? (ст. 6). Следует заметить: цари и другие высокопоставленные лица проявляют себя с лучшей стороны, если находят радость в назначении наград, а не наказаний. Родители и наставники тоже должны радоваться возможности похвалить и поощрить своих подопечных за что-то хорошее.
IV. Аман решает, что именно ему суждено стать этим фаворитом, и поэтому советует оказать самые высокие почести, которыми можно удостоить, в виде исключения, подданного. Гордое сердце тотчас же предположило: «Кого еще царь с радостью удостоит чести, если не меня? Никто не заслуживает этого так, как я. У кого еще столь прекрасная репутация?» Видите, как обманывает человека собственная гордыня.
1. Аман был лучшего мнения о своих заслугах, чем на то имелись основания; он думал, что вряд ли найдется человек, достойный таких почестей, которые заслуживает он сам. Как неразумно считать себя единственным достойным человеком или заслуживающим большего, чем остальные! Лживость нашего собственного сердца сильнее всего проявляется в высоком мнении о себе и о своих достижениях; и в этом отношении мы всегда должны быть бдительными и молиться.
2. Он был более высокого мнения о своей влиятельности, чем на то имелись причины. Аман считал, что царь любит и ценит только его; но он заблуждался. Чтобы не думать о себе сверх меры и не слишком доверять другим, мы должны подозревать, что высокая оценка, которую дают нам другие, на самом деле не так высока, как кажется или как бы нам хотелось верить. И теперь Аман думает, что изобретает почести для самого себя, и поэтому дает волю фантазии (ст. 8,9). Причем делает это самонадеянно, предписывая почести слишком высокие, чтобы их оказывать кому-либо из подданных: облачить в царские одежды, надеть царскую корону и посадить на царского коня; короче говоря, он должен явиться во всей роскоши и величии, которое может себе позволить только царь; не хватает лишь скипетра символа власти. И сопровождать его надлежит одному из первых князей царских, который будет исполнять роль его лакея, а весь народ должен обратить на него внимание и выразить почтение. Во всем этом великолепии он поедет верхом по улицам города, и провозгласят пред ним, к его чести и для воодушевления всех желающих снискать благосклонность царя: «так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью/» Так и перед Иосифом провозглашали: «преклоняйтесь!», чтобы каждый добропорядочный подданный уважал тех, кого царю угодно отличить почестью. И разве не станет каждый добрый христианин с почтением относиться к тем, кого Царь царствующих хочет отличить почестью и называет святыми, которые на земле, и дивными? V. Царь приводит Амана в замешательство четким приказом, обязывающим его немедленно пойти и оказать все эти почести иудею Мардохею (ст. 10). Если бы царь просто сказал, как ожидал Аман: ты тот человек, то какую бы прекрасную возможность он получил для осуществления дела, с которым пришел, горя желанием исполнить его; ведь теперь к величию его триумфа добавится радость, что его заклятый враг Мардохей будет повешен в то же самое время! Но какой шок получил Аман, когда царь отдал приказ оказать эти почести не ему, а иудею Мардохею, самому ненавистному человеку на земле, гибель которого он именно сейчас замышлял! Причем исполнителем царского приказа должен стать сам Аман. Теперь бессмысленно предпринимать что-либо против Мардохея и говорить об этом царю, когда он оказался именно тем человеком, которого царь хочет отличить почестью. Соломон говорит: сердце царей неисследимо (Прит 25:3), и к тому же оно неизменно. VI. Аман не осмеливается спорить или показывать, как ему не нравится царский указ, но с огромным сожалением и совершенно неохотно оказывает почести Мардохею, который, надо полагать, и на этот раз не собирался перед ним раболепствовать, ибо его совсем не тронуло притворное уважение Амана, как раньше не волновала скрытая злоба. Принесли одежды, Мардохей облачился, торжественно проехал верхом по городу, будучи признанным царским фаворитом (ст. 11). Трудно сказать, кому из этих двоих пришлось приложить больше усилий: гордому Аману, когда он воздавал почести Мардохею, или смиренному Мардохею, когда он их принимал; но такова была воля царя, и обоим пришлось покориться. Хотя в данном случае положение Мардохея оказалось более благоприятным, ибо признаки царской благосклонности давали надежду, что Есфири удастся убедить царя, чтобы он отменил указ против иудеев.
Стихи 12-14. Здесь следует принять во внимание:
I. Что Мардохей не кичился своим повышением. Он возвратился... к царским воротам (ст. 12);
снова пришел на свое место, чтобы сразу же приступить к исполнению обязанностей и добросовестно, как и прежде, делать свое дело. Поистине достоин почестей тот, кто не становится от них гордым и праздным и не считает, что теперь ему негоже заниматься своим ремеслом.
II. В какое сильное уныние повергла Амана неудача. Он просто не мог ее вынести. Прислуживать кому бы то ни было, а тем более Мардохею, которого он надеялся к этому времени увидеть повешенным, слишком сильный удар для столь гордого сердца. Он поспешил в дом свой, печальный и закрыв голову, как человек, попавший в трудное положение и подвергшийся, в определенной мере, осуждению. Хотя какой ущерб он понес от того, что унизился перед Мардохеем? Неужели он стал от этого хуже? И не он ли предложил, что такую миссию следует доверить одному из первых князей царских? Почему же он так расстроился от того, что ему самому пришлось это делать? Но сердце гордого сокрушается по причине, которая даже не потревожит сон смиренного.
III. Какую участь в связи с этим событием Аману пророчили друзья и жена: «Если Мардохей, из-за которого ты начал падать, действительно, как о нем говорят, из племени Иудеев, то не надейся, что пересилишь его, ибо непременно падешь пред ним» (англ. пер., ст.13). Они оказались жалкими утешителями: не посоветовали ему покаяться и попросить у Мардохея прощения за коварный замысел против него, но предсказали ему судьбу фатальную и неизбежную. Они предвидели два обстоятельства:
(1) Аман разочаруется в своем предприятии против иудеев: «...не пересилишь его, то есть тебе не удастся искоренить этот народ. Очевидно, что против тебя Небеса».
(2) И сам Аман погибнет: непременно падешь пред ним. Исход битвы между Михаилом и драконом ясен. Аману суждено пасть перед Мардохеем. Свои прогнозы они строили на двух обстоятельствах: [1] Мардохей происходил из племени Иудеев; враги иногда называли их хилыми иудеями, но подчас они оказывались грозными иудеями. Речь идет о святом племени, состоящем в завете с Богом, о племени, которое Господь постоянно благословлял, поэтому пусть враги не рассчитывают восторжествовать над ними. [2] Аман уже начал свое падение, а значит, он пропащий человек. В отношении великих придворных фаворитов наблюдалась такая закономерность: стоило им попасть в немилость, как это означало для них полное падение столь же быстрое, как и восхождение. Это же верно и в отношении врагов Церкви: когда Бог начинает с ними борьбу, он доводит ее до конца. Ибо дела Господни совершенны.
IV. Как своевременно послали за Аманом, чтобы он явился на пир, приготовленный Есфирью (ст. 14). Он счел это своевременным, потому что надеялся поднять свой павший дух и спасти тонущую репутацию. Но на самом деле своевременность этого обстоятельства заключалась в ином: дух Амана сломлен горьким разочарованием, и поэтому жалоба Есфири окажет на него подавляющее действие. И мы видим Божью мудрость в том, как Господь определяет время событий, содействующих избавлению Церкви, чтобы явить в них собственную славу.
Теперь нам предстоит посетить второй пир, на который приглашен царь и Аман и во время которого:
(I) Есфирь обращается к царю с просьбой о защите жизни своей и своего народа (ст. 1-4). (II) Она прямо говорит царю, что человек, замысливший погубить ее и ее друзей, это Аман (ст. 5,6). (III) После этого царь дает приказ повесить Амана на дереве, которое тот приготовил для Мардохея; приказ исполняется (ст. 7-10). Таким образом благодаря уничтожению заговорщика предпринят важный шаг к расстройству заговора.
Стихи 1-6. Царь, пребывающий в добром расположении духа, и Аман, который не в настроении, встречаются за трапезой у Есфири.
I. Царь в третий раз побуждает Есфирь сказать, какова ее просьба, ибо ему не терпится узнать о ней; и он повторяет свое обещание, что таковая будет исполнена (ст. 2). Если бы царь сейчас забыл, что у Есфири было к нему дело, и не спросил ее снова, то она едва ли бы знала, как возобновить разговор на эту тему; но царь помнил и уже связал себя узами троекратного обещания оказать ей любезность.
II. Наконец Есфирь, к огромному удивлению и вопреки ожиданиям царя, просит его не о богатстве и чести и не о высокой должности для кого-либо из своих друзей, а о защите от смерти и разорения для себя и своих соотечественников (ст. 3,4).
1. Даже пришельцу и преступнику позволено просить о сохранении жизни; но когда с подобной просьбой обращается друг или жена, то это производит сильное впечатление: да будут дарованы мне жизнь моя, по желанию моему, и народ мой, по просьбе моей! Речь идет о драгоценных жизнях, которые подлежат спасению любой ценой (если невиновны), и об этом свидетельствует:
(1) величие одной из них. Если удар падет на коронованную голову, то это серьезный повод для беспокойства. Есфирь говорит о себе: «Да будет дарована мне жизнь моя. Если ты испытываешь какие-то чувства к жене недра своего, то сейчас самое время проявить их; ибо на кон поставлена жизнь».
(2) Их огромное число. Если речь идет о жизни многих, очень многих людей, и держащий их на прицеле ни за что не промахнется, то нельзя терять времени и жалеть усилий, чтобы предотвратить это злодеяние. «Я сейчас ходатайствую о спасении не одного-двух друзей, а народа моего, целого народа, дорогого мне народа».
2. Чтобы побудить царя к действиям, Есфирь говорит, что:
(1) она и ее народ были куплены и проданы. Не они продали себя ценой преступления против власти, а были проданы в угоду гордыне и мстительности одного человека.
(2) Была продана не только их свобода, но и жизнь. «Будь мы проданы в рабство, говорит Есфирь, я бы не жаловалась, ибо со временем мы, возможно, обрели бы свободу вновь; хотя царь совершил бы при этом невыгодную для себя сделку и не умножил бы свое богатство за наш счет. Какую бы цену за нас ни дали, утрата столь многих привыкших к труду рук принесла бы царской казне ущерб, превышающий выручку за них». Гонения на благочестивых людей не только порочны, но и неблагоразумны и наносят вред интересам правителей и государств; из-за этого они становятся слабее и беднее. Но дело не в этом. «Ибо проданы мы, говорит Есфирь, на истребление, убиение и погибель; и пришло время заявить об этом». Она ссылается на слова из указа (гл 3:13), цель которого не что иное, как истребление; они заденут царя за живое (если нечто подобное сохранилось в его сердце) и заставят его смягчиться.
III. Это выражение протеста привело царя в изумление, и он спросил: «кто это такой, и где тот, который отважился в сердце своем сделать так? (ст. 5) Неужели кто-то замыслил убийство царицы и ее друзей? Есть ли в природе такой человек, а скорее, такое чудовище? Кто это такой, и где тот, чье сердце побудило его к такому делу?» Или: «кто побудил его сердце?» Царь удивляется, что (1) кто-то может оказаться настолько порочным, чтобы помыслить о таком деле; конечно, его сердце побудил к этому сатана.
(2) Если кто-то и сможет отважиться на Такое дело, то его сердце всецело настроено на злодеяния, и он весьма дерзок. Следует заметить: [1] трудно представить, что в мире вообще совершится такое злодеяние, как это. Кто он, и где тот, который дерзнет, возьмет на себя смелость поставить под сомнение существование Бога и Его провидение, насмехаться над Его словами, бесчестить Его имя, преследовать Его народ и в то же время дерзко пренебрегать Его гневом. При одной мысли о таковых ужас овладевает нами (Пс 118:53). [2] Мы вздрагиваем при упоминании о зле, которое подчас можно вменить в вину и нам. Артаксеркс изумился злодеянию, в котором был повинен сам; ведь он дал свое согласие на кровожадный указ против иудеев. В действительности Есфирь вполне могла сказать: ты тот человек.
IV. Есфирь обвиняет в этом Амана прямо в глаза: «Вот он, пусть сам говорит о себе, для того он и приглашен: враг и неприятель этот злобный Аман! (ст. 6);
именно он замыслил убийство и, что еще хуже, коварно втянул царя, чтобы тот стал соучастником преступления, бездумно дав свое согласие». V. Аман сразу же почувствовал опасность: он затрепетал пред царем и царицею; и его страх был обоснован, ибо в качестве обвинителя выступала царица, судьей был царь, а собственная совесть свидетельствовала против него; против него обернулись и удивительные действия Провидения, имевшие место в то же утро,они лишь усугубляли его страх. Теперь приглашение на пир с вином казалось ему безрадостным, он увидел, что ему тесно в полноте изобилия. Ибо он попадет в сеть своими ногами.
Стихи 7-10. Здесь говорится, что I. Царь в гневе удаляется. Сильно рассердившись, он встал из-за стола и пошел в сад при дворце, чтобы успокоиться и подумать, как поступить (ст. 7). Царь не стал посылать за своими семью мудрецами, знающими прежние времена, постеснявшись советоваться с ними об отмене указа, изданного поспешно без их ведома и участия; но решил прогуляться немного в саду, чтобы мысленно сопоставить то, что сказала сейчас Есфирь, с тем, что имело место между ним и Аманом раньше. И мы вправе предположить, что царь (1) сердился на себя за то, что бездумно обрек невинный народ, а вместе с ним и свою царицу на погибель по злобному навету человека, преследовавшего корыстные цели, не проверив истинность обвинений последнего. Кто совершает поступки своенравно, тот впоследствии занимается самобичеванием, размышляя о них.
(2) Сердился на Амана, которого пригрел на лоне своем, а тот оказался таким негодяем, что, злоупотребив своим влиянием, добился у царя согласия на столь нечестивое предприятие. Когда царь увидел, что его предал дорогой ему человек, то исполнился негодованием на него. Тем не менее он ничего не сказал без повторных размышлений, после которых дело предстало бы в лучшем или худшем свете, чем показалось сначала, чтобы принять затем соответствующие меры. Когда мы сердиты, то нужно сделать паузу, прежде чем прийти к решению, ведь именно так поступают люди, владеющие духом своим и руководствующиеся разумом. П. Аман, желая сохранить свою жизнь, превращается в смиренного просителя перед царицей. По быстрому уходу царя из покоев он мог легко догадаться, что определена ему злая участь. Ибо гнев царя, тем боле такого царя, как этот, подобен реву льва и является вестником смерти. И теперь обратите внимание:
(1) как жалко выглядит Аман, когда сначала встает, а потом падает под ноги Есфири, умоляя ее спасти ему жизнь и забрать все его имущество. Самые высокомерные, кичливые и властные люди (когда они находятся при власти и преуспевают), как правило, становятся самыми жалкими и малодушными, когда судьба поворачивается против них. Говорят, что трусливые люди проявляют наибольшую жестокость, а затем осознание этого делает их малодушными.
(2) Как величественно выглядит Есфирь, которая в последнее время была забыта и обречена на заклание Гапдиат как овца. Теперь же заклятый враг царицы признает, что всецело зависит от ее милости, и просит сохранить ему жизнь. Таким образом Бог призрел на смирение Рабы Своей и рассеял надменных помышлениями сердца их (Лук 1:48,51). Сравните это с обетованием, данным филадельфийской церкви: Я сделаю, что из сатанинского сборища... придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя (Отк 3:9). Грядет день, когда ненавидевшие и гнавшие Божьих избранных будут рады выразить им свою признательность. Дайте нам вашего масла. Отче Аврааме... пошли Лазаря. И наутро праведники будут владычествовать.
111. Царь возвращается, еще сильнее гневаясь на Амана. Чем больше он о нем размышляет, тем хуже думает об этом человеке и его поступке. Совсем недавно все слова и дела Амана, даже самые преступные, считались хорошими и давали ему преимущество, а теперь наоборот не только содеянное Аманом вменяется ему в вину, но даже признаки раскаяния воспринимаются как злодеяние и без малейших рассуждений истолкованы не в его пользу. В страхе он бросается в ноги Есфири и умоляет о сохранении жизни. «Что, восклицает царь, даже и насиловать царицу хочет в доме у меня!» Царь, скорее всего, не подозревал его в таких намерениях, но, поразмыслив над замыслом Амана об умерщвлении царицы и найдя его в такой позе, счел нужным дать выход своему гневу на Амана как человека, который без малейших колебаний способен на величайшее и самое дерзкое нечестие. «Он замышлял убить царицу, причем убить в доме у меня; не совершит ли он и насилия над ней подобным образом? Сначала изнасилует, а потом убьет! Кто покушался на ее жизнь, того вполне можно заподозрить в покушении на ее честь».
IV. Все вокруг готовы стать орудием царского гнева. Придворные, которые обожали Амана, когда тот был восходящим солнцем, теперь, когда он стал падающей звездой, сильно настроены против него и даже рады возможности его свержения столь зыбки упования гордых на влияние, которым они, по своему мнению, пользуются.
1. Стоило царю произнести гневное слово, как накрыли лице Аману как осужденному и недостойному видеть царя или появляться у него на глазах; ему присвоили метку подлежащего казни. Осужденным на повешение обычно покрывают лицо. Видите, с какой готовностью слуги принимают первый намек на мнение царя в подобных вопросах. Turba Romae sequitur fortunam, et simper et odit damnatos Римская толпа подвержена переменам вслед за поворотами фортуны и всегда угнетает падших. Если бы Амана изгоняли, то слуги кричали бы: «Долой его!»
2. Один из тех, кого посылали недавно в дом Амана, чтобы позвать его на пир, сообщает царю о виселице, приготовленной Аманом для Мардохея (ст. 9). Теперь, когда Мардохей стал фаворитом, этот евнух хвалит его как говорившего доброе для царя; а также обращается внимание на все, что можно поставить в вину попавшему в немилость Аману, чтобы настроить против него царя и наполнить меру его беззакония. V. Царь отдает приказ, чтобы Амана повесили на сооруженной им самим виселице; приказ приводится в исполнение, причем осужденного не спрашивают, может ли он сказать что-нибудь в свою защиту, чтобы избежать казни. Приговор краток: повесьте его на нем; и казнь последовала незамедлительно: и повесили Амана на дереве (ст. 10). Здесь обратите внимание на то, как (1) сломлена гордыня. Человек, который рассчитывал на всеобщее почитание, теперь явил миру унизительное зрелище и принесен в жертву собственной мести. Бог гордым противится; а кому Он противится, тот убедится, что противиться Самому Богу невозможно.
2. Наказано преследование. Аман во многих отношениях был нечестивым человеком, но самым возмутительным преступлением стала его ненависть к Божьей Церкви, и именно за это с ним посчитался Бог, Которому принадлежит мщение; и, помимо того, что заговор Амана расстроился, Господь воздал ему по злым поступкам его (Пс 27:4).
3. Зло возвращается к замыслившему его, и нечестивый уловлен делами рук своих (Пс 7:15,16; 9:16,17). Аман законно повешен на том самом дереве, которое он незаконно приготовил для Мардохея. Не сооруди он эту виселицу, возможно, царю и не пришло бы в голову повесить его на ней; но если он приготовил дерево для человека, которого царь хочет отличить почестью, то сама собой напрашивается мысль, что неплохо было бы распорядиться, чтобы он испытал свое сооружение сам, и посмотреть, как оно ему подходит и как оно ему понравится. Враги Божьей Церкви зачастую именно таким образом уловлялись своим же лукавством. Еще утром Аман думал, что ему предназначается роскошная одежда, а Мардохею виселица; но карты поменялись: Мардохей получил венец, а Аман крест. Познан был Господь по суду (см. также Прит 11:8; 21:18). И наконец, царь был удовлетворен казнью. И гнев царя утих лишь тогда, а не ранее. Ему было угодно не только удостоить чести Мардохея, но и приказать повесить Амана. Так делается тому человеку, которому царь хочет отомстить. А Бог сказал о нечестивых: утолю ярость Мою над ними, и удовлетворюсь (Иез 5:13).
Мы остановились на том, что заговорщик повешен, а теперь увидим, что станет с его заговором. I. Целью заговора было увеличение имущества Амана; но все его имущество конфисковано за измену и отдано Есфири и Мардохею (ст. 1,2). II. Целью заговора было уничтожение иудеев, поэтому (1) Есфирь усердно ходатайствует об отмене направленного против них указа (ст. 3-6).
(2) Осуществить намерения царицы поможет еще один, опубликованный здесь, указ, который дает иудеям полномочия встать на свою защиту в борьбе с врагами (ст. 7-14). III. Это стало причиной огромной радости для иудеев и всех их друзей (ст. 15-17).
Стихи 1-2. Совсем недавно мы видели Есфирь и Мардохея во власти страха и слез, постящимися и молящимися, а теперь посмотрим, как для них сквозь мрак пробивается свет. В этих стихах говорится, что:
(1) Есфирь приобрела богатство. Амана повесили как предателя, поэтому его имущество было конфисковано в пользу государства, и царь отдал его Есфири в качестве компенсации за страх и страдания, которые причинил ей этот нечестивец (ст. 1). Его дома и земли, а также движимое имущество и все деньги, накопленные Аманом, пока он был премьер-министром (которых, надо полагать, было немало), отданы Есфири. Это стало ее собственностью вдобавок к причитающемуся ей содержанию.Таким образом богатство грешника сберегается для праведного и серебро получит себе на долю беспорочный (Прит 13:22; Иов 27:17,18). То, при помощи чего Аман творил бы злодеяния, Есфирь употребит на благие дела; ведь истинная ценность имения зависит от того, как его используют.
(2) Мардохей получил повышение. Его величественное шествие по улицам города этим утром было всего лишь внезапной вспышкой или проблеском славы; а теперь он обрел прочное и сулящее выгоду положение в обществе, к которому удачно проложил дорогу его утренний триумф, ибо [1] теперь Есфирь призналась, что Мардохей приходится ей двоюродным братом, о чем, насколько это очевидно, царь не знал до сих пор, хотя она уже четыре года была царицей. Столь смиренным и скромным человеком оказался Мардохей, что, не вынашивая честолюбивых планов занять место во дворце, не заявлял о своем родстве с царицей и о ее обязательствах перед ним как опекуном и никогда не использовал свое влияние на Есфирь в корыстных целях. Кто, кроме Мардохея, мог проявлять такое безразличие к величию и славе? Но теперь его привели пред лице царя, представили, как у нас говорится, чтобы поцеловать руку; ибо теперь, наконец Есфирь объявила, что он для нее: не просто близкий родственник, но и самый лучший в мире друг, который заботился о ней, когда она осиротела, и которого она до сих пор уважает как отца. Теперь и сам царь благодаря своей жене испытывает огромную признательность пред Мардохеем и с еще большей радостью оказал бы ему почести. Столь велики заслуги этого человека перед царем и царицей, ведь они оба, по сути, обязаны ему жизнью! Когда Мардохей пришел к царю, то ему он, вне всякого сомнения, поклонился и оказал почести, в которых отказывал амаликитянину Аману. [2] Царь назначает Мардохея хранителем печати вместо Амана. Доверие и власть, которыми раньше располагал Аман, теперь перешли к Мардохею; ибо перстень, бывший прежде у Амана, передан Мардохею, благодаря чему этот надежный и смиренный человек стал таким же фаворитом, доверенным лицом и представителем царя, каким некогда был тот гордый и злобный предатель; царь нашел удачную замену близкому другу, и, несомненно, в этом скоро убедится и он сам и его народ. [3] Царица назначила Мардохея управляющим над имением Амана, чтобы он принял его во владение и следил за ним: поставила Мардохея смотрителем над домом Амана. Видите, как тщетно собирать сокровища на земле; напрасно... суетится тот, кто собирает и не знает, кому достанется то (Пс 38:6), причем не знает, не только мудрый ли будет он, или глупый? (Еккл 2:19), но и окажется ли он другом или врагом. Как мало удовольствия, вернее, какое постоянное страдание причиняли бы Аману мысли о своем имении, знай он, что таковое достанется Мардохею, которого он ненавидел больше всех на земле, и тот будет распоряжаться всем трудом его и думать: «Какой я мудрый!» Поэтому нам надлежит заботиться о тех богатствах, которые мы можем забрать в мир иной, а не оставим здесь.
Стихи 3-14. Главный враг иудеев Аман повешен, а их лучшие друзья Есфирь и Мардохей надежно защищены; но во владениях царя находилось множество других, которые ненавидели иудеев и желали их погибели, и народ был беззащитен перед яростью и злобой таковых; ведь указ против иудеев до сих пор оставался в силе, и, в соответствии с ним, враги иудеев могли напасть на них в назначенный день, а пожелавшие оказать сопротивление и взять в руки оружие ради собственной защиты подвергнутся осуждению как восставшие против царя и его власти. Чтобы предотвратить это:
I. Царица весьма усердно и настойчиво принимается ходатайствовать. Она во второй раз явилась к царю незваной (3);
и, как и прежде, царь выразил готовность выслушать ее просьбу, протянув к ней золотой скипетр (ст. 4). Просьба царицы состояла в том, чтобы царь, устранивший Амана, устранил и его злые дела и замысел против иудеев, чтобы таковой не осуществился теперь, когда Амана уже нет. Многие злодеяния живут дольше своих инициаторов, вредоносное действие замыслов которых сохраняется, когда они умрут. Задуманное и записанное человеком может оказаться либо весьма полезным, либо очень пагубным после его смерти. Поэтому в данной ситуации, чтобы разрушить заговор Амана, просто необходимо попросить царя о еще одном акте милосердия, чтобы он издал другой указ, противоположный тому, о чем говорилось в письмах Амана (причем Есфирь не упомянула об участии царя, а именно что он согласился и скрепил письма собственной печатью; она оставила это на его совести) и благодаря чему он принял действенные меры, направленные на истребление Иудеев во всех областях царя (ст. 5). Если бы царь на самом деле беспокоился о том, что такой указ был издан, то, по крайней мере, мог бы его отменить; ведь истинное покаяние заключается именно в том, чтобы сделать все, что в наших силах, для исправления своих ошибок.
1. Просьба Есфири была очень эмоциональной: она пала к ногам царя и плакала и умоляла его (ст. 3);
каждая слеза была столь же драгоценна, как и жемчужины, которыми она украсила себя. Когда решается судьба Божьей Церкви самое время проявить усердие. Пусть никто не почитает себя слишком великим, чтобы унизиться, и слишком жизнерадостным, чтобы плакать, когда унижением и слезами можно послужить Божьей Церкви и народу. Несмотря на то что самой Есфири ничего не грозило, она пала ниц и со слезами умоляла о спасении своего народа.
2. Представляя просьбу, Есфирь проявила покорность и глубокое почтение к царю и к его воле и мудрости: если царю благоугодно, и если я нашла благоволение пред лицем его (ст. 5);
и снова: «Если царь считает это дело само по себе справедливым и обоснованным и если я, просительница, нравлюсь очам его, то пусть указ отменят». Даже когда на нашей стороне справедливость и самые убедительные доводы, и дело, о котором мы просим, не вызывает ни малейших подозрений, все равно с вышестоящими надлежит говорить с кротостью и смирением, всячески выражая им уважение, и не следует предъявлять требований, если мы пришли в качестве просителей. Хорошее воспитание и вежливость еще никому не помешали. Кроткий ответ отвращает гнев, а кроткая просьба вызывает расположение.
3. Есфирь подкрепляет свое прошение доводом, который не может оставить кого-либо равнодушным: «ибо, как я могу видеть бедствие, которое постигнет народ мой? Сохранение собственной жизни принесет мне мало утешения, если я не смогу заступиться за жизнь иудеев; я стану соучастницей злодеяния, если буду молча наблюдать, как оно их постигнет; и как я могу видеть погибель родных моих, которые мне столь дороги?» Царица Есфирь признает своих бедных родственников и говорит о них с нежной заботой. Именно сейчас к ее словам добавились слезы, ибо она плакала и умоляла; мы не видим, чтобы Есфирь плакала, когда просила о собственной жизни, но теперь, не сомневаясь в своей безопасности, она плачет о народе. Слезы нежности и сострадания так похожи на слезы Христа! Кто искренне заботится о народе, тот предпочтет стоять насмерть, чем остаться в живых и увидеть разорение Божьей Церкви и крах своей страны. Кроткий дух страдает при мысли о гибели своего народа и родственников и поэтому не упустит возможности принести им облегчение.
II. Царь принимает меры для предотвращения злодеяния, замышленного Аманом.
1. Царь знал и сообщил царице о том, что, согласно персидскому своду законов, прежний указ не может быть отменен: письма, написанного от имени царя и скрепленного перстнем царским, нельзя изменить (ст. 8) под каким бы то ни было предлогом. Так гласила одна из основополагающих статей их «Великой хартии», что после утверждения царем ни один закон и ни один указ нельзя аннулировать или отозвать; никакая отмена, никакой обратный ход невозможен (Дан 6:15). И это свидетельствует отнюдь не о мудрости или чести персов и мидян, а о гордыне и глупости, к их стыду. Как нелепо, если кто-либо из людей или собрание людей претендует на такую непогрешимость и мудрость, что может якобы предвидеть все последствия своего постановления; кроме того, претензии на такое верховенство власти, когда указы не подлежат отмене, невзирая на их последствия, пагубны и несправедливы по отношению к народу. Это сильно напоминает проявленную издревле самонадеянность, которая погубила нас всех: будем, как боги. Более благоразумным представляется предусмотренное нашим законодательством условие, что нет таких слов и санкций, которые делали бы какой-либо закон не подлежащим отмене, подобно тому как никакая собственность не может быть признана неотчуждаемой. Cujus est instruere, ejus est destruere Право на законную силу подразумевает право на отмену. Только у Бога есть прерогатива не раскаиваться и произносить слова, не подлежащие отмене или изменению.
2. Тем не менее царь нашел способ, как отменить задуманное Аманом и расстроить его заговор посредством подписания и опубликования еще одного указа, наделявшего иудеев правом встать на свою защиту, vim vi repellere, et invasorem occidere противопоставить силе силу и уничтожить нападающих. Это должно послужить им действенной защитой. Царь показывает Есфири и Мардохею, что сделал уже достаточно много, чтобы убедить их в своей заботе об иудейском народе, ибо приказал повесить своего фаворита за то, что он налагал руку свою на Иудеев (ст. 7), а, значит, он старается изо всех сил защитить их. И царь предоставляет Есфири и Мардохею полное право использовать его имя и власть для спасения иудеев, подобно тому как он раньше позволил Аману воспользоваться своим именем и властью для их истребления: «напишите и вы о Иудеях, что вам угодно (ст. 8), но отдавая дань уважения нашим законам. Пусть злодеяние будет предотвращено настолько успешно, насколько это возможно сделать, не отзывая те письма». В двадцать третий день третьего месяца (примерно два месяца спустя после опубликования первого указа, но за девять месяцев до назначенного дня истребления) государственным писарям было дано повеление составить соответствующий указ и опубликовать его во всех областях на языке их жителей (ст. 9). Важно ли, чтобы земные правители издавали указы на языках, понятных их подданным? И допустимо ли, чтобы Божьи слова и законы были закрыты от Его служителей под замком незнакомого языка? Письма надлежало разослать начальникам каждой из областей, мировым судьям и сатрапам. Нужно убедиться, чтобы письма были распространены по всем областям царских владений и чтобы в каждую область гонцы доставили достоверные копии. По своему содержанию этот указ давал иудеям полномочия объединиться и встать на свою защиту в день, назначенный для истребления.
(1) Они могли защищать свою жизнь, чтобы всякий покусившийся на нее делал это на свой страх и риск.
(2) Причем им было позволено не только занять оборонительную позицию, но даже истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен (ст. 11) и таким образом мстить врагам своим (ст. 13), а также, если им будет угодно, обогатиться за счет врагов, ибо получены полномочия имение их разграбить. Таким образом: [1] царь оказал иудеям любезность и основательно позаботился об их безопасности; ибо последний указ будут считать хотя и не явной, но подразумеваемой отменой первого. [2] Стала очевидной абсурдность той части законодательства персов, которая запрещала отмену царских указов; ибо в данной ситуации царь, по сути, поставлен перед необходимостью начать в собственных владениях гражданскую войну между иудеями и их врагами, так что обе стороны возьмут в руки оружие по его воле, а действовать будут против его воли. Ничего хорошего не выйдет из претензий людей на мудрость сверх той, которая им дана. Обнародование этого указа было проведено с огромной скоростью, даже сам царь побеспокоился, чтобы он не пришел с опозданием и иудеям не причинили вреда в соответствии с предыдущим указом, прежде чем будут получены уведомления об этом. Таким образом не только по распоряжению Мардохея, но и с царским повелением гонцы погнали скоро и поспешно (ст. 14) и были обеспечены быстрыми конями и другими животными (ст. 10). Нельзя терять время, когда жизнь столь многих людей в опасности.
Стихи 15-17. Всего несколько дней назад Мардохей был одет во вретище, а все иудеи скорбели; теперь же произошла благословенная перемена: Мардохей одет в пурпурную мантию, а все иудеи радуются (см. Пс 29:6,12,13).
1. Мардохей одет в пурпурную мантию (ст. 15). Заручившись приказом, сулящим иудеям поддержку, он сам почувствовал облегчение. Он оставил траурные одежды и облачился в царское одеяние: речь идет либо о костюме, подобающем его должности, либо об одежде, которую царь дал ему как фавориту. Одеяние было роскошным: яхонтового и белого цвета... мантия виссонная и пурпуровая; дорогим был и венец золотой. Эти вещи не заслуживают внимания, но в данном случае они свидетельствовали о расположении царя, которое, в свою очередь, стало следствием благосклонности Бога к Своей Церкви. Благословенна та страна, в которой знаков отличия удостаиваются люди, отличившиеся серьезным благочестием. Город Сузы понимал, какое преимущество ему сулит повышение Мардохея, и от этого возвеселился и возрадовался, причем не только потому, что восторжествовала справедливость в общем, но и в частности потому, что надеялся на лучшие времена теперь, когда власть доверили такому достойному человеку, как Мардохей. Аман повешен; и при погибели нечестивых бывает торжество (Прит 11:10). А Мардохей получил повышение; при благоденствии праведников веселится город.
2. Иудеи радуются (ст. 16,17). Совсем недавно над ними сгустились тучи и они были удручены и унижены, а теперь у них освещение и радость, и веселье, и торжество... пиршество и праздничный день. Без постигшей их прежде угрозы и скорби у них не было бы повода для столь сильной радости. Подчас и Божьему народу приходится сеять в слезах, чтобы потом пожинать с еще большей радостью. Столь внезапный и необычный поворот дел в их пользу способствовал чрезвычайному веселью. Они были как бы видящие во сне: тогда уста их были полны веселья (Пс 125:1,2). Одним из благоприятных следствий их спасения стало то, что многие рассудительные, серьезные и порядочные люди из народов страны стали иудеями, то есть прозелитами: они обратились в религию иудеев, отреклись от идолопоклонства и стали поклоняться только истинному Богу. Аман думал истребить иудеев, но в результате оказалось, что их число значительно возросло и Церковь пополнилась многими. Заметьте: когда у Иудеев была радость и веселье, тогда многие из народов страны сделались Иудеями. Святая радость исповедующих религию служит прекрасным украшением их исповедания, и она побудит и воодушевит остальных стать религиозными. Здесь приводится причина, почему столь многие стали иудеями в то время: потому что напал на них страх пред Иудеями. Когда люди увидели, каким дивным образом святое Провидение признало иудеев и заступилось за них в этой критической ситуации, то (1) они сочли иудеев великими, а тех, кто находится среди них, блаженными; поэтому и перешли к ним, как и было предсказано: мы пойдем с тобою, ибо мы слышали и видели, что с вами Бог (3ах 8:23), Который есть щит, охраняющий тебя, и меч славы твоей (Втор 33:29). Когда Церковь преуспевает и пользуется благосклонностью, тогда к ней придут многие, которые стыдились бы ее во время скорбей.
(2) Они сочли иудеев грозными, а тех, кто выступает против них, жалкими. Участь Амана была очевидной для всех, и если бы кто-то причинил иудеям вред, то сделал бы это себе же на погибель; поэтому ради собственной безопасности люди сами присоединились к ним. Как неразумно думать о состязании с Богом Израилевым! Зато мысль о подчинении Ему станет проявлением мудрости.
Мы остановились на том, что оба царских указа имеют законную силу, и тот и другой изданы в царском дворе в Сузах; один из них подписан тринадцатым числом первого месяца и гласит, что в тринадцатый день двенадцатого месяца текущего года все иудеи подлежат истреблению; второй подписан двадцать третьим числом третьего месяца и наделяет иудеев полномочиями обнажить меч в свою защиту в назначенный день истребления и выступить против врагов в полную силу. Вне всякого сомнения, на этот день и его исход возлагались большие надежды. Правота дела иудеев будет испытана в битве, и день сражения определен властями. Их враги решили не упускать преимущество, данное им первым указом, в надежде превозмочь иудеев своим числом; а иудеи полагались на благость своего Бога и правоту своего дела и решили приложить все усилия в борьбе с врагом. Наконец наступил этот день, и мы узнаем:
(I) каким славным стал он в тот год для иудеев, а также два следующих дня день победы и триумфа как в городе Сузы, так и во всем областях царских (ст. 1-19). (II) Каким памятным стал этот день для потомков: в честь великого спасения ежегодно устраивался праздник под названием Пурим (ст. 20-32).
Стихи 1-19. В этих стихах описывается решающая битва между иудеями и их врагами, в которой иудеи победили. Ни одна из сторон не удивилась, ибо обе получили уведомление задолго до этого, так что сражение между ними стало честным испытанием мастерства. Ни одна из сторон не могла назвать противников мятежниками, потому что и у тех и у других была поддержка по воле царя.
I. Враги атаковали иудеев первыми; невзирая на последний указ, они надеялись взять власть над ними в силу первого указа (ст. 1) и поэтому нападали; а иудеи сформировали отряды и объединились в союз против неприятелей, чтобы наложить руку на них (ст. 2). Согласно халдейскому парафразу, против иудеев выступили только амаликитяне, так как сильно негодовали и их сердце ожесточилось, подобно сердцу фараона; они взяли в руки оружие себе же на погибель. Некоторые из них затаили злобу на иудеев издавна и были столь непримиримы, что падение Амана и повышение Мардохея, вместо того чтобы убедить, привело их в ярость и решимость перерезать горло всем иудеям. В частности, сыновья Амана поклялись отомстить за смерть отца и довести его замысел, который считали смелым и благородным, до конца ценой любого риска. С этой целью они сформировали сильный отряд в Сузах и в областях царства. Они желали битвы, хотя и четко видели, что против них сражается Провидение; и таким образом пришли в ярость себе же на погибель. Если бы они сидели тихо и ничего не предпринимали против Божьего народа, то ни один волос не упал бы с их головы; но убедить себя в этом они не смогли, им непременно хотелось вмешаться, пусть даже себе на погибель, поэтому они покатили тяжелый камень, который придавит их самих.
II. А иудеи стали победителями. Именно тот день, когда царский указ об их уничтожении вступил в силу (и враги считали его своим днем), оказался Божьим днем (Пс 36:13). И вышло.наоборот (вопреки ожиданиям), что сами Иудеи взяли власть над врагами своими (ст. 1). Здесь мы узнаем:
1. Что иудеи сделали для себя: собрались Иудеи в городах своих (ст. 2), выстроились в боевой порядок и встали на свою защиту, ни на кого не нападая, но готовясь отразить любой удар. Если бы не было указа, дававшего им полномочия, то они не осмелились бы сделать это, но, имея такую поддержку, иудеи сражались на законном основании. Если бы они действовали разрозненно, каждая семья по отдельности, то стали бы легкой добычей для противников; но, объединившись в своих городах, они укрепили друг друга и отважились предстать перед врагом. К« ипПа/оП1ог Объединенные силы мощнее. Авторы, описывающие состояние иудеев в наши дни, приводят такую причину, почему они, несмотря на свое огромное богатство и многочисленность во многих частях мира, все равно презренны: потому что, как правило, они настолько эгоистичны, что не способны стать единым телом, а также, пребывая под проклятием рассеяния, не могут объединиться или, как здесь, собраться вместе. Ведь если бы могли, то своим числом и богатством угрожали бы самым мощным державам.
2. Что под влиянием Мардохея сделали для иудеев начальники областей. Все сатрапы царя, которым, согласно жестокому указу, было велено содействовать истреблению иудеев (гл 3:12,13), подчинились второму указу (который, являясь эстоппелем на эстоппель, предоставлял им свободу выбора, каким из двух указов руководствоваться) и поддерживали Иудеев, благодаря чему чаша весов склонилась в их пользу (ст. 3). А жители областей обычно поступают так же, как и их начальники, поэтому благосклонное отношение к иудеям сильно помогло последним. Но почему начальники областей их поддерживали? Не потому, что были особенно добры по отношению к ним, а потому, что напал на них страх пред Мардохеем, ибо он явно пользовался расположением и Бога и царя. Все сочли, что им выгодно помогать друзьям Мардохея не только потому, что он был великим в доме царя и придворные заискивали перед ним (так для поддержания своей репутации делают многие, кто сам особой ценности не имеет), но и благодаря тому, что слава о нем, как о человеке мудром и достойном, ходила по всем областям: в любом месте его превозносили как великого человека. Его также считали преуспевающим человеком, который поднимался выше и выше (ст. 4), и поэтому в страхе перед ним все царские сатрапы помогали иудеям. Великие люди могут благодаря своему влиянию приносить огромную пользу; многие, кто не боится Бога, будут благоговеть перед ними.
3. Что сделал для иудеев Бог: Он навел на все народы страх пред ними (ст. 2);
подобным же образом и хананеев заставили бояться Израиля (Нав 2:9; 5:1);
так что, несмотря на присущую им жестокость, с которой они могли бы напасть на иудеев, им не хватило смелости для нападения. Когда дело дошло до битвы, они лишились присутствия духа и ни у кого из храбрых не поднялась на них рука.
4. Какую карательную операцию провели после этого иудеи: никто не мог устоять пред лицем их (ст. 2), но они поступали с неприятелями своими по своей воле (ст. 5). Иудеи укрепились и воодушевились столь дивным образом, а их враги ослабли и лишились присутствия духа, что никому из обрекших себя на погибель не удалось убежать, но избивали Иудеи всех врагов своих, побивая мечом. В частности:
(1) в тринадцатый день месяца Адара они убили в городе Сузы 500 человек (ст. 6) и десять сыновей Амана (ст. 10). Когда иудеи во время праздника Пурим читают Книгу Есфирь, то считают своей обязанностью произнести имена всех десяти сыновей Амана на одном дыхании, без пауз, потому что, как говорят, те были убиты все вместе и испустили дух одновременно (Вих(. Synag. Уме/, с.24). Согласно халдейскому парафразу, когда эти десять были убиты, Зерешь, вместе с остальными семьюдесятью детьми Амана, сбежала и потом ходила от двери к двери, прося хлеба.
(2) В четырнадцатый день иудеи убили в Сузах еще 300 человек, избежавших меча в предыдущий день операции (ст. 15). Разрешение на это Есфирь получила у царя для еще большего устрашения врагов и полного уничтожения этой группы злобных людей. Царь получил отчет о числе падших от меча в первый день (ст. 11), сказал об этом Есфири и спросил, чего еще она желает (ст. 15). «Ничего, ответила Есфирь, кроме полномочий на еще один день такого же дела». Конечно, Есфирь не принадлежала к числу кровожадных людей, которые находят удовольствие в убийстве, но у нее были некие веские основания, побудившие обратиться с этой просьбой. Кроме того, она пожелала, чтобы мертвые тела десяти сыновей Амана были повешены на том дереве, на котором был повешен и Аман, к еще большему позору семьи и для устрашения ее сторонников (ст. 13);
все было сделано, как она просила (ст. 14). Предполагают, что их повесили в оковах и оставили висеть некоторое время.
(3) Иудеи в провинции придерживались порядка и убили не больше врагов, чем в тринадцатый день; и общее число убитых во всех областях составило75000 (ст. 16). Если все убитые были амаликитянами (как утверждают иудеи), то теперь, несомненно, память об амаликитянах была совершенно изглажена (Исх 17:14). Тем не менее у иудеев есть оправдание в убийстве столь многих людей, а именно: они делали это ради законной и необходимой обороны, чтобы стать на защиту жизни своей, имея полномочия по царскому указу и по закону самосохранения.
(4) В описании этих нескольких карательных операций обращается внимание на то, что на грабеж иудеи не простерли руки своей (ст. 10,15,16). Царь наделил их полномочиями разграбить имение врагов (гл 8:11), и у них была прекрасная возможность обогатиться. Если бы победу одержали сторонники Амана, то, вне всякого сомнения, они воспользовались бы своими полномочиями на захват вещей и имений иудеев (гл 3:13). Но иудеи не захотели поступать так: [1] чтобы, к чести религии, свидетельствовать о своем святом и благородном презрении к мирскому богатству и подражать в этом своему отцу Аврааму, который счел неприемлемым для себя обогатиться добычей из Содома. [2] Чтобы было очевидно, что они не стремились к чему бы то ни было, кроме собственной защиты, и воспользовались связями при дворе лишь для спасения своей жизни, а не для увеличения имения. [3] И, имея полномочия уничтожить семьи врагов, даже детей и эю&ы (гл 8:11), иудеи по своей гуманности не стали делать этого, хотя то же самое замышлялось против них. Они убивали лишь тех, кто был вооружен; и поэтому не грабили, но оставили имущество женщинам и детям, которых пощадили, чтобы у них были средства к существованию; в противном случае, заставив их голодать, иудеи обрекли бы их на смерть: захват средств к жизни равнозначен лишению жизни. В этом они проявили рассудительность и сострадание, которое достойно подражания.
5. Какое удовлетворение от своего спасения получили иудеи. В сельской местности они избавились от врагов в тринадцатый день месяца, а в четырнадцатый день сего же месяца... успокоились (ст. 1 7) и превратили его в день благодарения (ст. 19). Иудеям царского города Сузы понадобилось два дня для проведения военной операции, поэтому они успокоились в пятнадцатый день и превратили его в день благодарения (ст. 18). И те и другие устроили праздник именно в тот день, когда закончили дело и добились своей цели. Когда мы получаем значительные милости от Бога, то нам следует проявить расторопность и воздать Ему благодарение, пока милости свежи в памяти, а их действие наиболее ощутимо.
Стихи 20-32. Можно только представить, какое сильное впечатление произвел на Мардохея и Есфирь триумф иудеев над врагами и с каким удовлетворением (соразмерным волнениям и тревоге, с которой его ожидали) они увидели исход этого решающего дня. Как их сердца исполнились радостью о Боге и о Его спасении и какие новые песни хвалы прозвучали из их уст! А здесь говорится, какие действия предприняли, чтобы донести знание об этих событиях до всего народа и сохранить в памяти для потомков во славу Бога и для воодушевления Его народа, чтобы доверяли Ему во все времена.
I. Эта история была записана, и копии ее рукописей распространили среди иудеев во всех областях империи близких и дальних (ст. 20). Каждый из них что-то знал о происшедшем, поскольку это касалось всех иудеев непосредственно: первый указ вызвал у них чувство опасности, а второй вселил надежду на спасение; но, как произошла эта поразительная перемена, они сказать не могли. Поэтому и описал Мардохей эти происшествия. И если Книга Есфирь представляет собой именно это описание, как думают многие, то непременно бросается в глаза различие в стилях написания Мардохея и Неемии. Неемия при каждом удобном случае говорит о Божьем провидении и о благодеявшей ему руке Бога его, и это очень уместно для пробуждения благочестивых чувств в душе читателей; Мардохей же ни разу в своем повествовании не упомянул имя Бога. Неемия писал свою книгу в Иерусалиме, где религия была популярна, и это проявлялось даже в повседневных разговорах людей; Мардохей же писал в царском дворце в Сузах, где политика преобладала над благочестием, и писал он в стиле, соответствующем духу этого места. Даже имеющие религиозные корни могут утратить вкус к религии; и пусть их лист увянет, если они общаются исключительно с нерелигиозными людьми. Меня больше привлекает стиль письма Неемии, именно ему я хотел бы подражать; тем не менее на примере Мардохея мы узнаем, что человек может обладать непритворным благочестием, несмотря на то что явных признаков усердного поклонения за ним не наблюдается; и на этом основании нам не следует судить и презирать своих братьев. Но из-за того, что в этой книге так мало слов из лексикона Ханаана, существует мнение, что ее написал не Мардохей, но она составлена из выдержек летописей персидских царей и представляет собой простое изложение фактов, которые иудеи сумеют истолковать сами.
11. Был учрежден праздник, который иудеям надлежало соблюдать ежегодно из поколения в поколение в память о чуде, которое сотворил для них Бог, чтобы дети, которые родятся, знали об этом и возвещали своим детям возлагать надежду свою на Бога (Пс 78:6,7). Праздник учрежден в честь Бога защитника Своего народа и в честь Израиля подопечного Небес; он служит подтверждением надежности Божьего завета и приглашением для внешних, чтобы связали себя его узами; он будет воодушевлять Божий народ, чтобы охотно полагались на мудрость, силу и благость Господа в самых трудных ситуациях. Пожинать плоды этого спасения будут потомки, и поэтому им надлежит праздновать в память о нем. Итак, об этом празднике здесь сообщается:
1. Когда его надлежит соблюдать каждый год четырнадцатого дня месяца Адара и пятнадцатого дня его (ст. 21), как раз за месяц до Пасхи. Таким образом первый и последний месяцы года становились памятными как дни, когда Бог хранил иудеев. Два дня подряд были днями благодарения, и иудеи посвящали их прославлению Господа, не считая, что это слишком долго. Давайте и мы не будем скупиться на благодарное славословие Тому, Кто столь щедро дарует нам Свои милости. Заметьте, что иудеи считали праздничным не день сражения, а те два дня, когда они обрели покой: жители Суз в пятнадцатый день, остальные в четырнадцатый и пятнадцатый. Установление о субботе связано с тем, что Бог не только завершил Свою работу, а и почил от всех дел своих. В наше время в тринадцатый день, определенный как день истребления, иудеи соблюдают пост, основываясь на сказанном в ст.31 о причине пощения и воплей. Но здесь речь идет о том, что было в день сетования (гл 4:3,16), которое прекратилось, когда Бог сделал пост иудеев радостью и веселым торжеством (Зах 8:19).
2. Какое название дали празднику Пурим (ст. 26), от слова пур, которое на персидском языке означает жребий, потому что именно по жребию Аман определил время для уничтожения иудеев, а Господь, в Чьем распоряжении находится жребий, определил, что оно станет временем их триумфа. Название праздника должно напоминать иудеям о верховной власти Бога Израилева, Который поставил Себе на службу неразумные суеверия язычников и превзошел предвещателей по новолуниям (Ис 47:13) в их же ремесле, сделав ничтожными знамения лжепророков и обнаружив безумие волшебников (Не 44:25,26).
3. Кем он был предписан и учрежден. Речь идет не о Божьем установлении, (поэтому Пурим не называют святым днем), а о человеческом, и поэтому о Пуриме сказано как о дне праздничном (ст. 19,22).
(1) Иудеи сами предписали его и взяли это на себя (ст. 27), добровольно приняли... то, что уже сами начали делать (ст. 23). Они обязали себя к этому по общему согласию.
(2) Мардохей и Есфирь подтвердили свое решение о том, что соблюдение праздника должно передаться потомкам; и все сложится прекрасно с одобрения этих великих людей. Они написали [1] со всею настойчивостью (ст. 29), и имели на это право, так как Есфирь царица, а Мардохей премьер-министр. Хорошо, когда люди, находящиеся при власти, используют ее для предписания благих дел. [2] Со словами мира и правды. Несмотря на то что они писали как власть имеющие, тон их писем был вежливым, а не повелительным; они не старались навязать этот праздник, но прибегли к стилю, который мы находим и в постановлении Иерусалимского совета: «Если вы будете поступать так-то и так-то, то, соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы» (Деян 15:29). Именно в таком стиле написаны эти письма, по крайней мере, мы видим это в приветственной и прощальной части: мир Вам и истина.
4. Кому надлежит соблюдать этот праздник всем Иудеям, их детям и всем присоединяющимся к ним (ст. 27). Соблюдение этого праздника будет всеобщим и постоянным; прозелиты должны соблюдать его в знак искренней привязанности к иудейскому народу и общих интересов с ним. Гармония в радости и славословии одна из составляющих общения святых.
5. Зачем его надлежит соблюдать чтобы память о великих делах Господа для Своей Церкви никогда не исчезла у детей их (ст. 28). Бог совершает чудеса не на один день, а для вечной памяти о них. Все, что делает Бог, пребывает вовек (Еккл 3:14), поэтому о Его делах нужно думать всегда. Относительно этой истории будут помнить, что:
(1) Аман строил козни против Церкви, к своему вечному позору: он думал погубить Иудеев (ст. 24). Нужно иметь это в виду, ибо Божий народ не может чувствовать себя в безопасности, пока у него есть такие злобные враги, в отношении которых нужно соблюдать особую бдительность. Ведь цель врагов Божьих людей ни много ни мало погубить их, поэтому пусть они полагаются на Бога, чтобы спастись.
(2) Есфирь сослужила Церкви добрую службу, к своей бессмертной чести. Когда она, рискуя жизнью, дошла до царя (ст. 25), то он предотвратил действие указа. О поступке Есфири нужно вспоминать всякий раз во время праздника и при объяснении, сопровождающем чтение этой книги: пусть сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала. Нужно вспоминать добрые дела, совершенные для Израиля Божия, чтобы воодушевить других людей поступать так же. Бог не забудет их, поэтому и мы не должны забывать.
(3) Иудеи молились и получили ответ: как они сами назначали для себя... в дни пощения и воплей (ст. 31). Чем больше мы взываем к Богу во время скорби и чем больше молимся об избавлении, тем усерднее нам надлежит благодарить Господа за спасение. Призови Его в день скорби, а потом принеси в жертву Богу хвалу.
6. Как надлежало соблюдать праздник. В этом отношении давайте посмотрим:
(1) Что здесь предписывалось (очень хорошее, что следовало соблюдать). Этот день должен стать [1] радостным день пиршества и веселья (ст. 22), а пиры устраиваются для удовольствия (Еккл 10:19). Когда Бог дает повод для веселья, то почему бы нам не выразить свою радость? [2] Днем щедрости: предписывалось, чтобы посылали подарки друг другу в знак симпатии, взаимного уважения и того, что людей связывала эта и другие общие опасности и избавление от таковых, которое сближало их и побуждало к любви. У друзей все общее. [3] Днем благотворительности, когда посылают подаяния бедным. Знаки внимания нужно оказывать не только родственникам и богатым соседям, но и нищим и увечным (Лук 14:12,13). Кто получил милости, тот должен в знак благодарности явить милость. А в поводах для этого никогда не будет недостатка, потому что бедные всегда при нас. Благодарение и благотворительность всегда должны идти вместе, чтобы, когда мы радуемся и благословляем Бога, вместе с нами радовалось и сердце бедного и чресла его благословляли нас.
(2) Что к этому добавилось (и было еще лучше). Во время праздника каждый день всегда читают эту историю с начала до конца и возносят три молитвы к Богу: в первой иудеи славят Господа за то, что Он счел их достойными, чтобы посетить это богослужение; во второй благодарят Господа за то, что Он дивным образом хранил их предков; в третьей хвалят Его за то, что дожили до очередного праздника в память об этом. Так утверждает епископ Патрик.
(3) Что с тех пор изменилось в худшую сторону. Иудейские писатели сами признают, что обычно этому празднику сопутствует чревоугодие, пьянство и необузданное веселье. В Талмуде говорится, что во время праздника Пурим человек может пить, пока не перестанет замечать разницу между «Да будет проклят Аман» и «Да будет благословен Мардохей». Видите, как порочное и нечестивое человеческое естество зачастую доводит до абсурда дело, которое изначально замышлялось как благое; в данном случае религиозный праздник превратили в балаган и пирушку, как и у нас происходит с храмовыми праздниками. Ничто не очищает сердце и не украшает религию так, как это делает святая радость; ничто не оскверняет сердце и не бесчестит религию так, как мирское веселье и плотские удовольствия. Corruptio optimi est pessimaПадение доброго самое злое падение.
Эта глава представляется незаконченной; остальная ее часть, начиная с четвертого стиха, и еще шесть глав в канон Писания не вошли, так как найдены лишь на греческом языке. В трех стихах приводится лаконичная информация (I) об Артаксерксе как царе: насколько могущественным правителем он был (ст. 1,2). (II) О Мардохее как фаворите царя: каким выдающимся благословением он стал для своего народа (ст. 2,3).
Стихи 1-3. В этих стихах говорится:
I. Каким великим и могущественным был царь Артаксеркс. Его владения были обширными, как на материке, так и на островах и приносили огромную прибыль. Кроме обычных налогов, которых требовали персидские цари (Езд 4:13), он дополнительно обязал своих подданных платить дань на случай, если у него возникнет потребность в средствах: наложил царь Артаксеркс подать (ст. 1). Как повезло нашему острову, который не платит дань, за исключением возложенной на него его же представителями, и при этом имеет право выбора; он не подвергается угнетению и не находится в тисках деспотичной власти, в отличие от некоторых соседних стран! Наряду с этим примером, подтверждающим величие Артаксеркса, было и множество других дел силы его и могущества его. Тем не менее автор не счел нужным описывать их в этой священной истории, которая посвящается иудеям и повествует о делах других народов лишь постольку, поскольку эти дела их касаются; а дела Артакскркса записаны в книге дневных записей царей Мидийских и Персидских (ст. 2), которая уже давно потеряна и предана забвению, тогда как Священное Писание живет, находится в чести и будет жить до конца времен. Когда царства человеческие, монархи и монархии терпят крах, то погибает память их с ними (Пс 9:7), а Божье Царство среди людей и летописи этого царства будут храниться (Дан 2:44) сколько дней небо будет над землею.
II. Каким великим и добрым был Мардохей.
1. Величие Мардохея; приятно видеть, в какой чести могут быть достоинство и добродетель.
(1) Мардохей был великим по занимаемой им должности при дворе второй после царя; он пользовался наибольшей благосклонностью и доверием монарха. Мардохей долго довольствовался местом у царских ворот и наконец получил повышение, возглавив совет министров. Достойные люди могут какое-то время казаться погребенными заживо, но часто тем или иным образом их наконец находят и повышают. Заявление о величии, которого достиг по воле царя Мардохей, было записано в книге дневных записей царей Мидийских и Персидских; об этом следовало помнить, ибо речь идет об огромном вкладе в великие достижения царя. Государственным делам, которые вершил монарх, когда его правой рукой был Мардохей, не было равных.
(2) Мардохей стал великим у Иудеев (ст. 3), не только более великим и почитаемым, чем кто-либо из них, но и великим среди них дорогим для иудеев, близким им и снискавшим их уважение. Они были настолько далеки, чтобы завидовать его повышению, что радовались и даже способствовали таковому, поддерживая авторитет Мардохея и отдав все свои дела под его руководство.
2. Мардохей был добрым, очень добрым, потому что делал добро. Именно благодаря своей доброте он стал поистине великим, а величие давало ему возможность делать добро, еще больше добра. Когда царь повысил его, то (1) Мардохей не отрекся от своего народа иудеев и не стыдился родства с ними, хотя они были пришельцами и пленниками в рассеянии и в презрении. Он продолжал подписываться как Мардохей Иудеянин, а, значит, вне всякого сомнения, оставался верным религии, соблюдая ее обряды, которые выделяли его среди других, но, тем не менее, не помешали его повышению и не считались изъяном.
(2) Он не стремился разбогатеть или увеличить имение для себя или своей семьи, что становится главной целью большинства из тех, кто получает хорошее место при дворе; Мардохей же заботился о благосостоянии своего народа и считал своим делом увеличить его. Он поставил на службу интересам народа свою власть, богатство и авторитет у царя и царицы.
(3) Он не просто делал добро, но делал его со смирением и кротостью; он не стал недоступным, но вел себя вежливо и приветливо, желая мира всем, кто к нему обращался. От тех, кто обрел власть и богатство, в первую очередь ждут добрых дел, но и добрые слова тоже желанны, благодаря им доброе дело становится более приятным.
(4) Мардохей не примыкал ни к одной из враждующих группировок среди своего народа и не отдавал кому-либо предпочтения, чтобы не пренебрегать остальными и не угнетать их; какие бы различия ни были между ними, Мардохей стал для всех добрым отцом, будучи любимым у множества братьев своих, не презирал толпу, а желал мира для всего племени своего, не проводя различий. Смирением и доброжелательностью он снискал себе всеобще расположение, и каждый из братьев мог сказать о нем доброе слово. Благодарю Бога за то, что и мы благословлены таким правительством, которое ищет добра народу своему и говорит во благо всего племени. Господи, да пребудет оно долго, очень долго, и дай нам, пребывающим под его благоприятной защитой и влиянием, проводить жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте и милосердии!