Обыкновенное чудо[lxvi] [254]

– Что, по-вашему, чудо? И вообще – играют ли чудеса какую-то роль в жизни верующего человека?

– Я думаю, каждый человек обречен на то, что бы воспроизводить ситуацию своего собственного духовного рождения. У меня получилось так, что к Богу, к Церкви я пришел не через чудеса. Передо мной стоял вопрос поиска правды, смысла жизни, философский вопрос. Я стал верующим усилием мысли, меня не потрясали те или иные чудеса. И поныне я не склонен ставить чудеса во главу угла духовной жизни.

Чудо само по себе доказывает только, что мир не сводится к бессмысленным актам природы, к материальному строению, что есть сверхчеловеческая сверхобыденная реальность. Но что это за реальность, каково имя ее, какой у нее замысел относительно нас, по отношению к нам?

Разные религиозные традиции отвечают на этот вопрос по-своему. И поэтому чудо не может доказать истинность Православия или христианства.

Помню, однажды шел по Арбату. Лет 15 назад. Тогда Арбат был открытой зоной, там обитали первые проповедники, всякие кришнаиты и т.д. У меня завязалась беседа с каким-то кришнаитом. И он говорит: «Да ваш Христос, он всего лишь йог-неудачник. Я вот тоже могу по воздуху летать». Я ответил, что не сомневаюсь в его способностях и мне даже не надо их демонстрировать, так как я не атеист, а христианин. Для меня нет проблемы в том, что есть чудеса, у меня вопрос, какого вы духа, каков источник ваших чудес.

Однажды разговорился с девочкой-кришнаиткой. Она недолго была в секте, еще ходила в обычном светском платье, и вот я ее спрашиваю: «Скажи, пожалуйста, за время общения с этими ребятами в тебе что-то изменилось?» – «Да, конечно, я научилась испытывать трансцендентальное наслаждение. Махамантра! Она так много дает». –»Скажи, а что кроме этого в тебе изменилось?» Естественно, девушка удивилась и поинтересовалась, а что именно могло измениться. Я пояснил: «Ну, может быть, отношение к людям, к друзьям, к родителям. Может, больше стало любви к этим людям». – «Нет, – говорит, – пожалуй, нет. Все осталось прежним».

Для меня это показательно. Я убежден, что самое главное чудо, которое может произойти в мире, – это то, что происходит в душе человека, не переставление гор с места на место в буквальном смысле слова, а переставление «гор своих грехов», пристрастий, привычек. Это для меня гораздо более значимо.

Христос не говорит, что блаженны творящие чудеса, но «блаженны чистые сердцем».

В Православии главное – это изменение твоего внутреннего мира. Впрочем, не только в Православии. Даже в Индии многие говорили, что неумный, несовершенный человек старается изменить то, что вне его, а мудрец старается изменить то, что внутри него.

И я думаю, что истинность Православия доказывается не столько чудесами каких-нибудь исцелений или сбывшимися пророчествами, а тем, что люди, от которых вроде бы нельзя было ожидать каких-нибудь покаянных перемен, меняются.

Если не говорить о каких-нибудь политиках, писателях, проповедовавших когда-то одно, а сейчас говорящих другое, давайте вспомним людей, которых вряд ли можно заподозрить в утилитарности мышления, в неискренности.

Я говорю о рокерах. О том повороте, который произошел в жизни Кости Кинчева или Юрия Шевчука. Разве само по себе это не удивительно?! Люди, казалось бы, были бесконечно далеко от Церкви. Или, скажем, актриса Екатерина Васильева. Все у человека состоялось, включая добротный имидж в тех кругах, которые были для нее авторитетными. И вдруг она бросает вызов своей среде, своей, а не официальной, что гораздо сложнее, так как легче идти против государственной власти, нежели против дворовых авторитетов.

И эти люди выбрали Православие, Церковь. Для меня это чудо.

– Возникает вопрос, зачем в Евангелии рассказывается о чудесах, которые творил Христос, когда можно было бы ограничиться проповедью христианства?

– Чудеса есть свидетельства того, что Небо становится ближе.

Чудеса есть знак соприсутствия, встреченности, неодиночества. Путь к Встрече пролегает не через чудеса, но чудеса оказываются на церковном языке знамениями того, что Встреча состоялась.

Пытаясь понять Церковь, необходимо совместить в сознании две вещи, казалось бы, противоположные. С одной стороны, Церковь не придает большого значения чудесам – не советует искать чудес, требовать чудес, желать чего-нибудь неожиданного. С другой стороны, каждая наша молитва – это молитва о чуде.

Совершенно справедливо писал Иван Тургенев: каждое прошение, каждая молитва сводится к тому, что «Господи, ну сделай так, чтобы дважды два было пять». Но при этом православный человек, когда молится о чем бы то ни было, начиная с того, что «хлеб наш насущный даждь нам днесь» и кончая молитвой об исцелении своей доченьки, он, в конце концов, завершает свою молитву неким смягчающим обращением: «Впрочем, да будет воля Твоя, Господи».

Есть очень существенное различие между заговором и молитвой.

Заговор предполагает, что у колдуна есть власть над духовным миром и эту власть он проявляет, навязывает свою волю духовным реалиям.

А молящийся человек знает, что Тот, к Кому он обращается, бесконечно выше его и поэтому человек просящий не может диктовать Богу свою волю.

Итак, с одной стороны, Церковь говорит: чудес не ищи, с другой, каждая молитва – это прошение о чуде.

Но есть еще и третья сторона этого странного треугольника – то, что чудо естественно в жизни христианина. Понимаете, в церковной среде даже не принято рассказывать о чудесах. Странно не тогда, когда чудеса бывают, странно, когда их нет. Чудеса совершенно естественно входят в жизнь христианина. И потом чудо далеко не всегда – глас с небес или купина неопалимая. Чудо может через обычного человека войти в твою жизнь.

Несмотря на то, что о чудесах рассказывать не принято, все же расскажу о чуде, которое совсем недавно произошло со мной. Я шел домой, проходил мимо рынка и обратил внимание на женщину, стоявшую с коляской. В коляске лежали двойняшки, женщина была бедно одета, лицо усталое. Она денег не просила, нет. Она кого-то ждала, может быть, даже мужа, ушедшего за продуктами. Сначала я прошел мимо, но на сердце после этого стало как-то тяжело. И я решил, что надо чем-нибудь помочь, тем более, что был день зарплаты, деньги в кармане имелись. Вернувшись, я протянул маме 200 рублей. Минуточку поговорили, узнал, как зовут детей, и ушел. Запомнил лишь, что одного из малышей звали Олег. И что же… Вечером того же дня мне звонит человек, называется Олегом и говорит, что хотел бы помочь мне. И привозит аппаратуру, монитор для компьютepa…

– Если Вам будет рассказывать о приходе в Церковь человек, которого поразило произошедшее с ним чудо… Вы поверите?

– Конечно, это возможно. Только теперь я буду просить человека выстроить свою веру на более твердом основании, на слове Божьем, на знании церковного учения, с тем, чтобы новое чудесное потрясение, которое может с ним произойти, не вытолкнуло бы его из Церкви.

– Существуют чудеса, которые, казалось бы, признаются и наукой, такие, как Туринская Плащаница, сошествие Благодатного Огня. Но есть мнение, что чудо является чудом только тогда, когда не признается наукой.

– Величайшее чудо – это существование мира, существование жизни человека. И существование жизни признается наукой.

Но меня всегда смущают регулярно повторяющиеся чудеса. Когда говорят, что всегда вот в этом месте, в это время происходит чудо, я настораживаюсь. Когда говорят, что на Пасху всегда солнышко светит или на Благовещение птички гнезда не вьют. Это меня несколько раз понуждало приглядываться. Минувшую Пасху я встречал в Праге, так там просто снегопад был, там солнышка совершенно не было видно.

Видите ли, Бог христиан – Бог тактичный; Ой не насилует свободу человека. И Господь в Евангелии требовал сначала веры, а в ответ на веру творил чудеса.

Так вот, Туринская Плащаница. Это чудо настолько тактичное, что тот, кто желает видеть в нем чудо, – видит его, тот, кто не желает, – видит подделку. И есть доказательства научные как в пользу аутентичности (т.е. я могу признавать Плащаницу отпечатком Иисуса из Назарета и в этом не будет ничего погрешающего против научной добросовестности), так и в пользу того, что это – творение более позднего времени, XIV–XV века, непонятно как сделанное.

И у той и у другой точки зрения достаточно веских аргументов, доказывающих правоту. Вот здесь и есть некий «зазор» для твоего сердца. Что хочешь увидеть, тем для тебя это и будет. Если хочешь видеть подделку – для тебя это будет не более чем кусочек древней ткани, и тогда твоя душа останется просто в мире вещей. Но опять же: если чаешь чуда – для тебя это будет чудом, святыней, пятым Евангелием. Тогда ты окажешься в мире, где все осмысленно, в мире знамений.

С Благодатным Огнем то же самое. Кто-то видит в этом «естественное явление», говорит, что «это все фотовспышки, блики телекамер» или еще что-то. А для кого-то это – чудо. Вы чувствуете, что даже эти чудеса не навязаны человеку! Ему дается право выбирать: верить или нет. Кого-то этот огонь обжигает, кого-то нет. Это еще зависит от настроя человека, его ощущений.

– Может ли человек сам создать чудо, породить его своими психологическими усилиями?

– Да, конечно. Человек может зазвать к себе в гости «инстанции», творящие чудо. А они опять же очень различны. Что и происходит во всевозможных сектах.

– Среди верующих иногда можно услышать споры, что вот, дескать, существуют православные чудеса, а есть католические. Католики не принимают православные чудеса, православные – католические. Но разве есть какое-то отличие чудес от чудес?

– Есть промысел Божий над всем человечеством. Я думаю, даже в жизни атеиста есть чудеса, которые он, правда, быстро забывает. Господь посылает дождь и на грешников и на праведников, и забота Божия существует о всех Его чадах, даже о тех, кто о Нем не знает.

Я убежден, что в жизни католиков и протестантов есть настоящие чудеса от Бога.

Мне очень нравится такая история. В Литве один парнишка мне рассказывал, что он вырос в селе далеко от города. Мать у него была очень верующая женщина, все время в храм ходила. А затем поступил в университет, уехал в город и стал увлекаться со своими одногруппниками харизматическим христианством, все же оставаясь убежденным католиком. Ему все время говорили друзья-харизматы, что его Церковь безблагодатна и Христа там нет, а вот у них чудеса происходят каждый день. Они настолько его достали, что он поехал к матери, чтобы узнать, были ли у нее в жизни чудеса.

Женщина задумалась: «Да, вот припоминаю, года два назад по радио объявили, что к вечеру будут заморозки, а у меня картошка еще не убрана. И я с утра пораньше в огород, давай копать. Солнышко уже заходит, а у меня только треть огорода выкопана. Не успеваю. И я взмолилась: «Господи, Ты же знаешь, что я без этой картошки не проживу, не перезимую, но дай мне возможность выкопать всю картошку до заморозков. Помоги мне, Господи». И снова носом в грядки и копать, копать, копать. Солнышко еще не село, а я все убрала. А ты говоришь, чудес не бывает».

Вот совершенно, как мне кажется, православное чудо. Вот обычное чудо, когда Господь помогает Своим людям, спасает их, исцеляет.

Но к чудесам, связанным с какими-то видениями, православный человек относится с осторожностью.

Например, у одной шведской католической святой начала двадцатого века были видения и голоса, которые утверждали, что придет на землю цивилизация любви. И якобы Христос сказал ей: «Ты знаешь, Я не самореализовался в любви на земле, меня слишком рано распяли и Я хочу, чтобы до конца мира настало полное царствие любви. И поэтому Я сделаю так, что все в мире объединятся – и христиане, и иудеи, и мусульмане и т.д. Будет единая вера, все будут дружить и только потом придет антихрист». Идеология этой «святой» теперь лежит в основе идеологии папы Иоанна-Павла II. Но что это были за голоса – никто даже не задумался.

У православного тоже может произойти «встреча» . Все мы грешны, все мы люди. Другое дело, что мистическое приключение Православная Церковь расценит как искушение и грех, а католики или секта могут расценить его как нечто святое и духовно-нормативное.

– Как распознать, где чудо от Бога, а где нет?

– Я затрудняюсь сформулировать теоретические критерии. Распознать можно по плодам: что порождает это чудо в душе человека, приводит ли оно к отходу от христианской веры, порождает ли религиозное равнодушие. Здесь некое вкусовое ощущение. По интонации речи, по глазам можно что-то такое отличить, даже по тому, с каким пафосом человек будет рассказывать о чуде. Если появляется нотка энтузиазма, это уже тревожно.

– Странно, восточная Церковь считается самой мистичной из всех христианских Церквей, но в то же время настороженнее всех относится к чудесам.

– Я думаю, в глубине своей одно с другим связано. Тот, кто отказывается пить из придорожной лужи, в конце концов выкапывает колодец с чистой водой.

– Отец Андрей, что для Вас является главным чудом в жизни, что вы часто вспоминаете, что поддерживает Вас на Вашем миссионерском пути?

– Для меня самое значимое чудо, – это то, что было со мной в день моего крещения. Господь дал пережить благодать Таинства крещения, именно духовную радость. Для меня это гораздо важнее, чем другие свидетельства, которые я читаю в книжках. Когда я крестился, мне было уже девятнадцать лет. Это был шаг от Бердяева к Церкви, от идеи о Боге к живому Христу. То есть, я вошел в Церковь и не вышел… и надеюсь, не выйду. Для меня это большое чудо.