Глава 21. Корона от Ваал-Верифа

Жителям Сихема была издавна известна царская власть, и потому их правитель, превративший их город в столицу Израиля, мог был быть провозглашён только царём. [Тантлевский. Указ. соч. С. 169]. Эта идея давно была лелеема и самим Авимелехом, желавшим, чтобы не только его имя, но и он сам носил бы этот титул. К тому же демократическое устройство Древнего Израиля, где большим влиянием обладали народные собрания, советы старейшин, так же не отвечало его представлениям о власти, о безграничной власти, о которой он так мечтал. И, наконец, эта идея была очень нужна и жрецам Ваал-Верифа, которых не устраивало, что Царём Израиля до этого считался Сам Бог, а конституцией — Его Закон. Нет, реальными царями Израиля жрецы видели себя и своего ставленника, а вместо Божьих законов — свои предания и постановления, основанные более, как мы уже упоминали, на языческих принципах. Но в народе ещё был силён авторитет поклонения Истинному Богу. И потому жрецы Ваал-Верифа обставляют коронацию таким образом, чтобы удовлетворить все слои населения: и хананеев, и израильтян, истинно чтящих Бога или исповедующих уже их религию Ваал-Верифа. Для коронации они избирают место у дуба, близ Сихема. Это было особое место. Там располагалась дубрава Море (не путать с дубравой Мамре, близ Хеврона), у которой Авраам сделал первую остановку в ханаанской земле (Быт. 12:6) и где Господь пообещал Аврааму, что эта земля станет наследием его потомков (Быт. 12:7). Именно у этого легендарного дуба останавливался и патриарх Иаков. «И сказал Иаков дому своему и всем бывшим с ним: бросьте богов чужих, находящихся у вас, и очиститесь, и перемените одежды ваши; встанем и пойдем в Вефиль; там устрою я жертвенник Богу, Который услышал меня в день бедствия моего и был со мною [и хранил меня] в пути, которым я ходил. И отдали Иакову всех богов чужих, бывших в руках их, и серьги, бывшие в ушах у них, и закопал их Иаков под дубом, который близ Сихема» (Быт. 35:2—4). Это был тот самый дуб, у которого перед смертью собрал народ Иисус Навин и возле которого была прочитана книга Закона Божьего, в память чего под дубом был положен большой камень (Нав. 24:26). Словом, это место у древнего дуба в старинной дубраве было овеяно великими событиями прошлого. И где еще можно было найти место, более пригодное для коронации того, кто видел себя вторым Авраамом, Иаковом, Навином. Того, кто превзошёл их, став царём Израиля. Это место действительно должно было устроить всех: хананеев, т. к. у них возрождается царская власть, причём находится она в руках их сородича, и центром её становится их Сихем, и местом коронации их дубрава. Для израильтян, исповедующих культ Ваал-Верифа, это было зримое торжество их религии. И, наконец, для тех, кто продолжал исповедовать религию Истинного Бога, это место должно было вселить уверенность, что совершаемая коронация в этом месте, освящённом присутствием некогда здесь Авраама, Иакова и Навина, может исходить только от Бога. Когда об этой коронации стало известно Иофаму, единственному из оставшихся в живых сыновей Гедеона, то он, не взирая на грозящую ему опасность, встав на горе Гаризим, обратился к жителям Сихема. Вначале это библейское утверждение (Суд. 9:7) о том, что проповедь с Гаризима была услышана в Сихеме, считалось, мягко говоря, преувеличением. Но исследования этой местности подтвердили и это место Писания. «Не вызывает сомнений, что человек, расположившийся на склоне горы Гаризим, мог быть услышан в Сихеме. Гаризим подступает к самому городу, что создаёт благоприятные акустические условия для подобного выступления. В нижней части склона, недалеко от Сихема, имеется каменистое обнажение, на котором, по мнению многих, стоял Иофам. В то время там, очевидно, находились руины ещё более древнего храма». [Уолтон. Мэтьюз. Чавалес. Указ. соч. Ч. 1. С. 287]. «И вот, когда однажды в Сихеме справлялся общенародный праздник и там собрался весь народ, брат Авимелеха, Иоафам… взошёл на гору Гаризим … и закричал громким голосом, так что все могли его услышать, прося народ спокойно выслушать от него то, что он будет говорить. Когда водворилась тишина, он стал рассказывать, как однажды деревья… собрались вместе и стали просить смоковницу быть царём над ними. Когда же смоковница отказалась от этого, указав на то, что с неё уже довольно чести, если она может гордиться своими плодами, и что ей другого почёта не нужно, деревья всё-таки не отказались от мысли выбрать себе правителя и, наконец, решили предложить эту честь винограднику. Но и этот отклонил предложение теми же словами, которые произнесла перед тем смоковница. Когда этому примеру последовала и маслина, то деревья обратились к терновнику, который представляет хороший горючий материал, и он обещал взять на себя правление и всецело посвятить себя ему. Деревья смогут, заявил он, отдыхать в тени его; если же они вздумают погубить его, то их спалит тот огонь, который изойдет из него. „Все это я рассказал вам не в шутку, — закончил свою речь Иоафам, — но потому, что, хотя Гедеон оказал вам массу благодеяний, вы относитесь спокойно к тому, что Авимелех забрал всю власть в свои руки, и даже вместе с ним, который ничем не разнится от огня, убили его братьев“». [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 7, 2. С. 243—244]. После этой пламенной речи Иоафам скрылся и в течение трёх лет, пока Авимелех правил страной, прятался от него в горах. И если вначале речь сына Гедеона не вызвала особого отклика, то уже спустя совсем небольшое время сихемляне горько раскаялись в том, что короновали Авимелеха. Дело в том, что последний, начав покорять другие части страны, в Сихеме оставил наместником преданного себе Зевула. «При этом власть прежних правителей была ликвидирована, хотя первоначально признание Авимелеха было основано на компромиссе между ним и прежними властями». [Reviv H. The Government of Shechem in the El-Amarna Period and in the Days of Abimelech // Israel Exploration Journal. 1966. V. 16, 1. P. 254—255]. Марионетки, какой многие хотели видеть фигуру нового царя, не получилось. Тогда жители Сихема решили весьма своеобразным способом начать войну со своим царём, так как на открытое восстание у них пока не было сил. Дело в том, что через Сихем, «расположенный на торговом пути, постоянно проходили купцы, которые продавали свои товары и покупали продукцию местного производства, способствуя тем самым оживлению активности в городе и пополняя его казну. Участившиеся нападения грабителей делали Сихем непривлекательным для купцов и лишали Авимелеха возможности брать с них пошлину. Таким образом, этот план преследовал цель разорить Авимелеха посредством подрыва торговли». [Уолтон. Мэтьюз. Чавалес. Указ. соч. С. 288]. Так же незаконный приход к власти Авимелеха вызвал активизацию и других подобных ему амбициозных авантюристов, мечтавших повторить быстрый взлёт незаконного сына Гедеона, которым он дал пример этого. Одним из них был некто Гаал, предводитель наёмников, по типу тех, что набрал в своё время и Авимелех для убийства сыновей Гедеона. Эти наёмники Гаала громко называли себя братьями, хотя на деле это была обычная банда. [Reviv. Ibid. P. 254]. Гаал начинает агитацию среди жителей Сихема, предлагая им возродить древнюю чисто ханаанскую династию Еммора. Люди Гаала фактически захватывают город и казнят многих сторонников Авимелеха. [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 7, 3. С. 244]. Но Зевулу удаётся войти в доверие к Гаалу, которое он использует против него. «Между тем один из влиятельнейших граждан Сихема, бывший в дружественных отношениях с Авимелехом, некий Зевул, сообщил последнему через послов, что Гаал возбуждает против него народ, и дал ему совет спрятаться вблизи города; сам он уговорит Гаала выступить против Авимелеха, и тогда сам собою представится случай отомстить ему. Если это случится, то он обещает ему вернуть расположение народа. Ввиду этого Авимелех засел в засаду, Гаал же, не приняв никаких мер предосторожности, вышел за город, причем его сопровождал Зевул. Вдруг Гаал заметил надвигавшихся на него вооруженных людей и сообщил об этом Зевулу. Зевул же ответил, что это ему только так кажется и что он принимает за воинов тени, падающие от скал. Но когда Гаал ясно увидел, что воины подходят все ближе и ближе, то он высказался об этом Зевулу, который ответил: „Разве не ты обвинял Авимелеха в трусости? Почему же ты сам не покажешь ему великую храбрость свою и не вступишь с ним в бой?“ В сильном смущении Гаал вступил в рукопашную с людьми Авимелеха. Но когда несколько его воинов пало, он бежал назад в город и увлек за собой остальных солдат своих. Тем временем Зевул начал среди граждан интриговать против Гаала, добиваясь того, чтобы его изгнали из города за трусость, которую он будто бы проявил в стычке с людьми Авимелеха. Авимелех между тем узнал, что жители Сихема еще раз выйдут из города, чтобы окончить свою жатву, и потому посадил в засаду в окрестностях города еще несколько войска. Когда граждане действительно вышли из Сихема, одна треть его войска заняла городские ворота с намерением отрезать жителям возвращение назад, остальное же войско занялось ловлею рассеявшихся по полям сихемитов, и таким образом повсюду шла резня. Затем Авимелех разрушил город до основания, так как не встретил тут ни малейшего сопротивления, посыпал солью его развалины и окончательно добил всех жителей. Те же из них, которые, будучи рассеяны по всем окрестностям, избежали опасности, собрались затем на неприступной скале, засели там и собрались даже воздвигнуть стену в виде укрепления. Узнав об этом их намерении, Авимелех поспешил предупредить их, пошел на них со своими войсками и, захватив с собою вязанку сухих дров, велел и людям своим сделать то же самое и сложить все эти дрова около скалы с сихемцами. Когда затем в скором времени вся гора была окружена грудою дров и прочего горючего материала, то они подожгли последний и вызвали страшное пламя, которого не избег ни один человек, бывший на скале; напротив, все сихемцы вместе с женами и детьми сделались жертвами огня, так что одних мужчин погибло около полутора тысяч и прочих значительное количество. Такое горе постигло жителей Сихема, и они были бы в еще большей мере достойны сожаления, если бы это наказание не постигло их по всей справедливости за ту обиду, которую они причинили своему величайшему благодетелю. Между тем Авимелех, нанесший такое поражение жителям Сихема, вверг в ужас израильтян, так как не скрывал, что имеет в виду еще и дальнейшие завоевания и что не раньше прекратит свои насильственные действия, чем истребит всех евреев. В силу этого он двинулся против Фив и взял город приступом. А так как там находилась большая башня, в которой народ искал убежища, то он решил осадить ее. В тот момент, однако, когда он бросился к входу в эту башню, какая-то женщина бросила в него обломком жернова и попала ему прямо в голову. Авимелех упал наземь и попросил своего оруженосца добить его, чтобы его смерть не была делом женщины. Оруженосец исполнил эту просьбу, и таким образом Авимелех получил заслуженное возмездие за братоубийство и за преступление, учиненное над жителями Сихема, которых в свою очередь постигло бедствие, предсказанное им Иоафамом. Со смертью Авимелеха войско его разбрелось в разные стороны и разошлось по домам». [Флавий. Указ. соч. Т. 5. Глава 7, 4, 5. С. 244—246]. Эта история с её трагическим финалом весьма интересна. Во-первых, почему Авимелех отдаёт приказ засеять разорённый город и местность солью. Дело в том, что засеивание покорённых городов солью было древним восточным обычаем. Ассирийские цари, в частности, Салманасар Первый (XIII в. до х. э.), часто прибегали к этой практике. Её значение состояло в следующем. Во-первых, засевание солью делало почву не плодородной. Во-вторых, соль была символом бесплодия. В одном из сохранившихся договоров древних хеттов (племя, создавшее империю с центром на территории современной Малой Азии) упоминается такое условие, что если договор будет нарушен, то род и земля нарушителя уподобятся безжизненной соли и у них не будет потомства. В-третьих, в понимании древних иудеев, соль нейтрализовывала действие закваски, которая была символом неповиновения и, следовательно, соль символизирует подавление мятежа. Башня капища Ваал-Верифа располагалась на горе Гевал. Остатки этого древнего святилища, как мы уже упоминали, были обнаружены в 1980 году доктором Адамсом Зерталом. Оно представляло собой сооружение площадью около 70 м², высотой около 3-х метров, с толщиной стен 1,5 метра. Строение было окружено двором, забросанным костями животных, приносимых здесь, видимо, в жертву. От самой башни, являющейся одним из объектов ритуального комплекса, практически ничего не сохранилось. Гора Селмон, на которой люди Авимелеха рубили деревья для сооружения костра, представляла собой горный хребет к югу от горы Гаризим. Свою смерть Авимелех получил от мельничного жернова, которые в те времена были базальтовыми. Нижний жернов имел вес, примерно, 50 кг, представляя собой плоский камень с изогнутой поверхностью, куда клали муку, растирая её при помощи верхнего жернова, имеющего вес 3—4 кг. «Так воздал Бог Авимелеху за злодеяние, которое он сделал отцу своему, убив семьдесят братьев своих. И все злодеяния жителей Сихемских обратил Бог на голову их; и постигло их проклятие Иофама, сына Иероваалова» (Суд 9:56—57). Действительно, то, что сеял Авимелех и сихемляне, обрушилось на их же головы. Но помнили ли жители Сихема, когда задыхались в дыму башни Ваал-Верифа, о воплях несчастных детей Гедеона, убийство которых было ими санкционировано и оплачено. Или они стенали, вопрошая, за что постигла их такая участь? И помнил ли Авимелех, лежа и истекая кровью от мельничного жернова о том, как три года назад на большом камне он закалывал своих братьев? Он их убивал на камне, как мясник — птицу, и вот теперь снова камень, но теперь уже ему проломивший голову. Помнил ли он об этом? А помним ли мы, когда нас постигают несчастья, о том, что, может быть, это жатва того, что мы сеяли в своё время? Что к нам возвращается брошенный нами в кого-то камень. И что в этот момент надо не стенать о том, почему и зачем это случилось в нашей жизни, а проанализировать с молитвой свою жизнь. Принимая корону и царские одежды из рук жрецов Ваал-Верифа, Авимелех не предполагал, что надевает на себя саван. Сегодня дьявол так же каждому из нас предлагает корону от Ваал-Верифа. Корону в обмен на Божью истину и моральные принципы. Он готовит коронацию для каждого из нас, злорадно упиваясь тем, как нам льстят золото и пурпур, за которыми мы не видим ещё тления. Миллионы людей сегодня принимают корону от Ваал-Верифа, убрав перед тем мешающих «сынов Гедеона», которые для каждого из нас свои — более талантливый, чем мы, специалист, лучший, чем мы, певец, соперник на доходное место и т. д. Миллионы принимают корону от Ваал-Верифа в обмен на религию, основанную на духовных компромиссах. Но то же, что принесла корона от Ваал-Верифа Авимелеху, она принесёт и нам, если мы захотим хотя бы только примерить её. Ибо особенность этой зловещей короны состоит в том, что как и шапочка манкурта, она вживляется в нашу кожу, сдавливая мозг. И снимать её, чем дольше она сидит, становится всё труднее и труднее, пока она, наконец, не становится с нами единым целым, подведя к гробу и вечной гибели, как то было с царём Авимелехом. Такова корона от Ваал-Верифа!