Библиотека soteria.ru
Когда плачут сосны
Алексей Опарин
Дата публикации: 04.05.13 Просмотров: 6294 Все тексты автора Алексей Опарин
Глава 3. В котле Гражданской войны
Первыми адвентистами, посетившими Латвию, были литературные евангелисты. Так в 1888 году один из них начал продавать адвентистскую литературу на курорте Юрмала, близ Риги. Однако, вследствие отсутствия у него разрешения на подобную продажу (которые, впрочем, и не выдавались царским правительством), он был задержан полицией и вынужден выехать из Латвии. Спустя несколько лет, в 1895 году, известный литературный евангелист Иоганн Перк посещает Латвию и начинает проповедь среди латышских немцев. Вскоре у него на квартире в Риге по ул. Л. Нометнью, (в пер. Большая Лагерная) № 10 создается первая адвентистская церковь Латвии, состоящая вначале из 12 членов. История нам донесла и имя первого адвентиста Латвии, им стал сапожник по фамилии Бетхер. В следующие годы в Латвии проповедовали Генрих Лебсак, Иаков Шнейдер, Герман Мейер. [Черневскис Э. Движение адвентистов в Латвии. Рига: Патмос, 1998]. В 1898 году издаются первые адвентистские книги на латышском «Христианская умеренность», «Христос и Его праведность», а в 1905 году книга Елены Уайт «Путь ко Христу». Вскоре в Риге начинает печататься миссионерская литература и на русском языке благодаря основанию Рижского трактатного общества, зарегистрированного Лифляндским губернатором. В частности, книги Л. Конради «Пришествие Христа во славе» и «Тайна разоблачена», Библейские чтения о настоящей истине и журнал «Маслина», выходивший с 1905 по 1913 г.г. В 1906 году 1 октября выходит первая адвентистская газета на латышском «Страж Сиона». Как отличалась эта евангелизация от той, которую вели папские епископы и крестоносцы. В этих книгах писалось о Божьих истинах и Законе, а не о человеческих постановлениях и суевериях. В 1908 году Рига становится центром Российского миссионерского поля, местом проведения съездов и конференций. Этой активной миссионерской работе весьма способствовали послабления, сделанные царским правительством после революции 1905 года, когда в 1906 году был опубликован декрет о Свободе Совести, а в 1908 году Государственная Дума утвердила решение о свободе пропаганды, в том числе и религиозной. Однако это благодатное время вскоре кончилось. В 1914 году начинается I Мировая война, которая была использована духовенством государственной церкви как предлог к закрытию протестантских церквей, якобы, сотрудничающих с правительством Кайзеровской Германии. В итоге печатание газет, журналов и книг останавливается, церкви закрывают, служителей и активных членов церкви арестовывают, а иностранцев высылают за границу. Не избежали этой участи и латышские адвентисты, которые, несмотря на все это, сумели продолжить проповедь Евангелия и даже создать во время войны 6 новых общин. Однако с каждой неделей ситуация все более и более ухудшалась. В своих воспоминаниях об этом периоде один из руководителей адвентистской церкви в России Генрих Иванович Лебсак писал: «На этот раз противникам дела Божьего в большинстве случаев удавалось провести свой план действий. На проповедников и христиан Евангельского исповедания в России возводились совершенно необоснованные обвинения с политической окраской, подобно тем, какие были предъявлены христианам в Риме. [Смирнов П. А. История Христианской Православной Церкви. Петроград, 1915. С. 58—64]. Главнокомандующие различных Военных округов издавали приказы, следствием которых было закрытие молитвенных домов и ссылка проповедников. Первый удар почувствовала церковь в Петрограде. Как видно, последовал секретный приказ Главнокомандующего, согласно которому, одновременно во всех Военных округах надо было действовать одинаково по отношению к сектантам. Все проповедники … были ночью уведены из своих семейств полураздетыми и арестованы, и этапным порядком отправлены из тюрьмы в тюрьму до места назначения в Сибири. Некоторые провели в пути до 3 месяцев. По дороге к ним присоединялись новые проповедники и сосланные верующие из других городов России, из Прибалтики и с Кавказа. И все они должны были томиться, ожидая своего освобождения, влача жизнь и претерпевая большие лишения в суровых условиях холодного Севера, или в отдаленных и полудиких деревнях Сибири. Общины были разогнаны, а контроль над ними передан под надзор полиции. Во всех местностях, находящихся на военном положении, молитвенные дома христиан были закрыты, а проповедники сосланы в Сибирь. Их выслали только с теми пожитками, какие каждый из них мог взять с собой. На Западе России, под страхом штрафа в 3000 рублей или 3-х месяцев тюремного заключения, было запрещено разговаривать на немецком языке в общественных местах или произносить проповедь в церквах на этом языке. Можно было подумать, что такого рода меры будут в состоянии удовлетворить врага истины. Но, нет! Он ополчился и против одиноко стоящих церквей, которые совершали богослужения на русском языке и еще оставались в разных городах и селах, подобно оазисам в пустыне, где алчущие и жаждущие истины, находили подкрепление и утешение. Эти христиане были подобны Мардохею, сидящему у ворот. Их ненавидел современный Аман. Все попытки закрыть их молитвенные дома были напрасны, и поэтому врагам необходимо было придумать новый план. На основании ложных доносов был составлен циркуляр, который должен был достичь намеченной цели. Так как мы не имеем подлинного текста этого циркуляра, то приведем здесь только самое существенное из одной статьи, напечатанной в газете «Биржевые Ведомости» № 15789 от 8 сентября 1916 года. Статья была озаглавлена «Особый надзор над сектантскими общинами». В ней говорилось, что Министр Внутренних Дел издал циркуляр ко всем губернаторам и низшим властям, в котором предлагается в интересах общественного порядка и безопасности государства, применять все средства, чтобы остановить вредные действия сектантских организаций и их отдельных представителей. Далее в статье говорилось, что в последнее время было замечено, что, как регистрированные, так и не регистрированные организации и религиозные общины вели большую и обширную вредную агитацию против государства. При наказании виновных, министр предлагал руководствоваться § 124 Уголовного Уложения. Этим параграфом предусматривалось заключение в тюрьму или крепость сроком на 1 год. В Уложении также предписывалось, что должно быть обращено внимание на доходы и расходы этих общин, и если в этом отношении замечается отступление от предусмотренных законом предписаний, то молитвенные дома должны быть закрыты. Особенно подчеркивалось, что нужно обратить внимание на то, как сектантские организации стремятся обосновываться в фабричных районах. Отмечалось, что прошедшим летом, во время обыска у председателя одной из таких организаций, были найдены доказательства тому, что последний, по поручениям из-за границы, должен был всегда держать наготове своих агентов, чтобы в подходящий момент вызвать беспорядки. При переходе от 1916 года к 1917 году, политическая атмосфера была накалена. Несогласие между Правительством с одной стороны, Государственной Думой, Всероссийским земским и городским союзами — с другой стороны, все усугублялось и увеличивалось. Таким образом, всероссийский съезд этих ветвей власти без согласия никак не мог состояться. Продовольственное обеспечение столицы было неудовлетворительным. Обязательные постановления в этой области и меры, предпринятые правительством для улучшения положения, закончились полной неудачей. Таким образом, исчезло взаимное доверие между правительством и народом. Государственная Дума требовала, чтобы министры несли ответственность перед нею. Такое положение вещей было причиной тому, что почти все с тревогой смотрели в будущее. В области религии положение было не лучше. Последний циркуляр должен был быть проведен в жизнь и буквально исполнен. В газете «Киевская Мысль» от 18 января 1917 года появилась заметка под заглавием: «Собрания сектантов» следующего содержания: «Петроград. 17 января 1917 года. «Биржевые Ведомости» сообщают: „Сегодня будут пересмотрены правила о богослужебных собраниях сектантов: евангельских христиан, баптистов и адвентистов. Устраивать открытие собраний не разрешается. Лица, не принадлежащие к упомянутым сектантам, не имеют права присутствовать на их богослужебных собраниях. Кроме того, лишены права доступа в подобные собрания: офицеры, военные врачи, военные чиновники, служащие общественных и частных организаций, а также все, работающие на оборону. В собраниях нельзя пользоваться никакими книгами, за исключением Евангелия и Библии. Воспрещается в проповедях касаться политических вопросов“». Киевская газета «Вечернее Время», в которой та же заметка появилась 22 января, еще добавляет в заключение: «Собрания должны происходить под надзором полиции. Проповеди и поучения может говорить лишь духовный наставник (утвержденный проповедник). Настоящие правила проводятся в административном порядке». Корреспондент «Киевской Мысли» сообщает в своей газете от 2 февраля 1917 года, что генерал Рузский в районе Северного фронта издал эти правила, как обязательные постановления, нарушение которых карается 3-месячным тюремным заключением или денежным штрафом в размере 3000 рублей. Кто знаком с богослужением общин, тому понятно, что эти постановления должны были способствовать окончательному и законному закрытию молитвенных домов и аресту остававшихся еще на свободе руководителей общин, уличенных в нарушении этих правил, так как, согласно этим правилам, было запрещено пользоваться даже книгой псалмов. Богослужения должно начинать без пения. Мы, адвентисты, не могли пользоваться субботними чтениями и печатными чтениями молитвенных дней. Мы не могли пользоваться пророческим словом, которое не может быть объяснено без ссылки на всемирную историю. Мы не могли в проповедях упоминать об истории, ибо это речь политического характера. Кроме того, всем членам нашей церкви, состоявшим на военной службе или работающим в организациях, на фабриках и в военных мастерских, было запрещено посещение богослужений на все время войны. Сам проповедник должен был быть церковным сторожем, так как только он мог правильно контролировать всех, но ведь не в этом заключаются его обязанности. Петроградские сектанты, которым было предложено открыть закрытые молитвенные дома при условии соблюдения этого указа, отклонили это предложение, предпочитая совершать свои богослужения неофициально, по группам, вознося, таким образом, свои молитвы к Господу Саваофу. Мы взывали вместе с Псалмопевцем: «Предали огню святилище Твое; совсем осквернили жилище имени Твоего; сказали в сердце своем: „разорим их совсем“, — и сожгли все места собраний Божиих на земле. Знамений наших мы не видим, нет уже пророка, и нет с нами, кто знал бы, доколе это будет. Доколе, Боже, будет поносить враг? вечно ли будет хулить противник имя Твое? Для чего отклоняешь руку Твою и десницу Твою? Из среды недра Твоего порази их» (Псал. 73:7—11). К такому концу привело соединение церкви с государством, вмешательство государственных деятелей в область религии, которая для них является совершенно незнакомым миром. Движущей силой для подобных действий всегда было духовенство, как это исторически уже доказано, да и автор также может привести документальные данные. Все мыслящее население России находилось в таком положении, из которого желало выхода, но не знало, откуда должно прийти избавление. Мы со своей стороны взывали к Господу. Несмотря на то, что мы сильно любили свою страну и молились о ее благосостоянии, тем не менее, мы видели, что наш государственный корабль несется быстро и неудержимо в бездну, и мы не имеем сил, чтобы спасти его». [Лебсак Г. И. Великое адвентистское движение и Адвентисты Седьмого Дня в России. Ростов-на-Дону: Альтаир, 2006. С. 292, 293, 298—299, 302—305]. Казалось, вернулись времена Амана, мечтавшего уничтожить в свое время Божий народ, и что вот-вот этот новый указ Амана вступит в силу. Но… как и в те далекие времена, в ситуацию вмешался Господь. Общий кризис Российской империи привел к отречению от престола 2 марта 1917 года Николая II, а 3 марта о своем отречении объявил и его брат Михаил. В стране было образовано Временное правительство во главе с князем Г. Е. Львовым, которого вскоре сменил А. Ф. Керенский. Но новое руководство страны фактически уже не контролировало ситуацию. Российская империя начала трещать по швам. Революционное настроение перекинулось из Петрограда практически во все города необъятного Российского государства. Начали усиливаться национальные движения, и в том числе в Латвии, где впервые стали говорить о возможности формирования независимого государства. Приход к власти в Петрограде большевиков и вторжение в Прибалтику германских войск привело к разделению Латвии на две части. Одна, вместе с Ригой, контролировалась немцами, на территории другой — была образована пробольшевистски настроенная республика Исколат. В стране царила анархия. Латвия оказалась между большевистской Россией, Кайзеровской Германией и Антантой. Причем, каждая из этих трех сил имела на нее свои планы. Наконец, пользуясь произошедшей в Германии Революцией 17 ноября 1918 года был образован Народный совет Латвии, который 18 ноября провозглашает независимое Латвийское государство, во главе с Временным правительством, которое возглавил Карлис Улманис. В своей первой речи он сказал, «что неотложной задачей Временного правительства станет построение Латвийского государства и укрепление его как извне, так и изнутри. Он провозгласил равенство всех граждан Латвии и их право участвовать в жизни страны независимо от этнического происхождения… что Латвия будет страной демократии и справедливости, в которой не должно быть места притеснениям и обидам». [История Латвии. ХХ век. Указ. соч. С. 119]. Пройдут годы, и президент Улманис забудет эти свои слова о демократии и свободе. Пройдут годы, и он возомнит себя маленьким Сталиным, начав гонение на всякое инакомыслие. Но это будет позже, а пока было начато строительство независимого Латвийского государства, базирующегося на великих ценностях свободы. Пользуясь этим, в 1920 году собирается второй конгресс церкви АСД Латвии, на котором была создана конференция АСД в Латвии во главе с пастором Шнейдером. В 1922 году в ответ на прошение руководства конференции министерство Образования Латвии дало под номером 5167 разрешение членам адвентистской церкви не посылать своих детей в школу по субботам. При этом вскоре было разрешено и военнослужащим быть в покое в субботний день. Вновь начинают печататься книги и газеты. Весть Евангелия облетает города и деревни, а в 1923 году покупается на берегу озера Кишезерс, на востоке от Риги, поместье Сужи, где создается адвентистская семинария. [Черневскис Э. Указ. соч.]. Именно через порог этой семинарии в 1925 году переступила нога еще совсем молодого и подающего весьма большие надежды Павла Мацанова.