Глава 21. Ревность: ее ослабление и поддержание

Если меня спросят, каким наиболее важным качеством должен обладать проповедник для достижения успеха в приведении людей ко Христу, я отвечу, что это — ревностность. И если меня еще и еще раз будут об этом спрашивать, я не изменю своего ответа, потому что на основании своих личных наблюдений пришел к выводу, что, как правило, настоящий успех пропорционален ревностности проповедника. Как умные, так и недалекие люди преуспевают в этом, только если всем своим сердцем они преданы Богу. Мы знаем знаменитых людей, которые завоевали огромную репутацию, привлекают к себе большое число слушателей, глубоко почитаемы, но тем не менее оказываются очень слабыми «ловцами душ», потому что, как бы ни старались, они остаются только преподавателями или политическими ораторами. И в то же время мы знаем равных им по способностям людей, знание и талант которых не помешали им преуспеть в деле обращения людей к Богу, а наоборот — потому что ревностным и благотворительным применением своих способностей и силою Духа Святого они обратили многих людей на путь истины. Мы также знаем братьев с очень ограниченными способностями, которые — просто тяжкое бремя для Церкви и столь же бесполезны в своей области, как слепые в обсерватории; и в то же время мы хорошо знаем таких же ограниченных, как они, людей, которые своей святой энергией спасли множество людей и привели их к Богу. Мне очень нравится замечание Чейна, который сказал: «Бог благословляет не столько великие таланты людей, сколько истинное следование Христу». Во многих случаях успех проповедника почти во всем связан с пылким рвением, страстной любовью к людям, ревностным усердием в деле Божием, и мы думаем, что в каждом случае, при равных условиях, люди преуспевают на ниве Господней пропорционально силе святой любви, горящей в их сердцах.

Братья, вы и я как проповедники должны быть всегда ревностны в нашей проповеднической деятельности. Здесь мы должны усердствовать так, чтобы достичь наивысшей степени совершенства. Я часто говорю моим братьям, что кафедра — это термоэлемент христианства: там будет одержана или проиграна победа нашей борьбы. Нашей главной задачей как проповедников является сохранение своей ревностности; когда мы проповедуем с кафедры, мы должны завладеть этой духовной сторожевой башней всем своим сердцем и умом, сохраняя бдительность и энергию.

Мы не будем хорошими пастырями, если не будем ревностными проповедниками. Нам простится много грехов в вопросах пасторской работы, если в воскресные дни будем давать людям духовную пищу, и они должны получить ее, ибо ничего другое ее не заменит. Недостатки большинства пастырей связаны с их неумением говорить проповеди. Главная задача капитана — это знать, как управлять своим кораблем: и ничто в этом не компенсирует его незнание. Так что основной нашей задачей является проповедь, иначе мы ничего не достигнем. Собаки часто дерутся из-за недостатка костей, как и наши прихожане часто ссорятся из-за недостатка в духовной пище, которая делает их счастливыми и спокойными. Основанием для недовольства может быть и что-то другое, но в девяти из десяти случаях недостаток в духовной пище является причиной беспорядков в наших церквах. Как и другие животные, люди знают, когда их должны кормить, и обычно после еды они хорошо себя чувствуют. И потому, когда наши слушатели приходят в дом Божий и получают «хлеб насущный», они забывают свои скорби, и сердца их наполняются радостью; но если мы отсылаем их домой голодными, то они сердятся, как медведь, у которого забрали его детенышей.

Итак, чтобы иметь успех у слушателей, мы должны быть особенно ревностными, когда говорим проповедь. Правильно сказал Сесил, что дух и манера проповедника оказывает большее действие, чем то, что он говорит. Иной поднимется на кафедру с безразличным видом бездельника и облокачивается на нее, как будто, наконец, он нашел место для отдыха, — я считаю это недопустимым. Стоять перед людьми и говорить банальные вещи, которые не имеют никакого значения, будто все подходит для проповеди, — это не только роняет достоинство нашего служения, но и кощунственно. Мы должны быть ревностны на кафедре ради нашей пользы, потому что, если будем равнодушны, то не сможем сохранить наше положение вождей в церкви Божией. И более того, ради пользы членов нашей церкви и всех верующих людей мы должны быть энергичными, потому что, если не будем мы ревностными, то и они не будут такими. Неестественно, чтобы реки текли в гору, не часто бывает, чтобы рвение шло снизу, от слушателей, на кафедру, к проповеднику. Но естественно, чтобы оно шло от нас к нашим слушателям: проповедь наша должна пылать огнем, если хотим, чтобы сердца их зажглись и горели. Те, кто приходит в наши собрания, целую неделю тяжело трудятся. Многие из них обременены семейными заботами, своими личными тяготами и приходят в собрание усталыми и равнодушными: мысли их рассеяны. И наша забота — собрать эти мысли и бросить их в печь нашей собственной ревностности, расплавить их огнем божественного созерцания и рвения и вылить в форму истины. Кузнец ничего не сделает, если огонь его не горит, и в этом отношении его можно сравнить с проповедником. Если все светильники во внешнем мире погасли, то светильник, который горит в святилище, не должен гаснуть, потому что для этого огня никогда не должен звучать вечерний звон. Мы должны рассматривать людей, как дрова и жертвенник, много раз пропитанный заботами недели, на который, подобно тому пророку, мы должны просить Бога послать огонь с неба. У равнодушного проповедника и слушатели будут равнодушными. Нельзя ожидать, чтобы служители и члены церкви ехали поездом, если избранный ими пастырь все еще едет в старой телеге. Мы все должны быть похожи на того реформатора, о котором кто-то сказал, что «все в нем горело жизнью, лицо его светилось жизнью, глаза и руки были полны жизнью».

Чтобы напоить другую душу,

Душа твоя должна переливаться через край,

И чтобы уста говорили,

Сердце должно быть переполнено.

Если мы будем ревностными, то мир будет так же страдать, как церковь. Мы не можем надеяться, чтобы Евангелие, равнодушно проповедуемое, могло иметь сильное воздействие на неверующих, которые нас окружают. Одним из оправданий, спящей совести безбожного поколения, является равнодушие проповедника. Если грешник видит, что проповедник дремлет, клюет носом, когда говорит о грядущем суде, то он думает, что этот суд только снится проповеднику, и считает его просто фантазией. Весь грешный мир находится в опасности из-за равнодушного проповедника, потому что он приходит к такому же выводу, что и отдельный грешник: он сам остается равнодушным, усиливает свою привязанность к временным вещам и считает, что правильно так поступает. А как может быть иначе? Если пророк не отдает своего сердца, когда заявляет, что говорит от имени Бога, что он еще может ожидать, — того, что безбожники будут считать его пророчество пустым словом, а его миссию — просто фарсом.

Послушайте, как проповедовал Уайтфилд, и никогда не позволяйте себе быть хладнокровным, когда проповедуете. Уинтер говорит, что «иногда он так горько плакал и часто так страдал, что несколько секунд вы боялись, что он никогда не очнется: когда же он приходил в себя, то уходило еще какое-то время, пока он успокаивался. Я не помню, чтобы хотя бы во время одной проповеди он не плакал.

Голос его часто прерывался рыданиями, и я слышал, как, стоя на кафедре, он сказал: «Вы порицаете меня за то, что я плачу, но как я могу не плакать, когда вы сами не плачете о себе, хотя ваши бессмертные души стоят на краю гибели, и, насколько я знаю, это ваша последняя проповедь, которую вы слушаете, и, может быть, никогда больше не услышите призыва Христа к Богу?»

Ревностность ваша во время проповеди должна быть естественна. Она не должна быть фальшивой, потому что каждый человек, имея хоть каплю здравого смысла, сразу же увидит, что она притворна. Топать ногами, стучать по столу, потеть, кричать, орать, цитировать патетические места из проповеди других проповедников или лить крокодиловы слезы — еще не значит выражать истинные страдания души и чуткого духа. Самое лучшее произведение искусства — это только искусство: оно может понравиться только тем, кто обращает внимание на внешний вид, но для тех, кто любит правду, оно отвратительно. Какая самонадеянность, какой цинизм — умелым манипулированием голоса имитировать страстность, которая является плодом истинной работы Духа Святого. Пусть остерегаются такие актеры, потому что своими театральными представлениями они грешат против Духа Святого. Мы должны быть ревностны, когда проповедуем, потому что мы ревностны всегда и везде: мы должны гореть ярким пламенем, когда проповедуем, потому что мы всегда горим. Рвение, которое приберегается только для особых случаев, — это газ, который в какой-то момент погубит его обладателя. Ничего, кроме правды, не должно существовать в доме Божием: всякая аффектация — это огонь лжи, и вызывает он гнев Бога Правды. Будьте ревностны, и вы будете казаться ревностными. Горящее пламенем сердце сразу же найдет для своего выражения язык огненный. Имитировать ревностность — это одна из самых отвратительных уловок завоевать популярность: оставим даже мысль об этом. Идите и оставайтесь хладнокровными на кафедре, если сердце ваше холодно. Говорите медленно, протяжным тоном и монотонным голосом, если так вы можете лучше выразить свою душу: даже это будет бесконечно лучше, чем делать из богослужения маскарад, а из себя актера.

Но наша ревностность во время проповедования всегда должна быть направлена на конечный результат: иначе ставится под сомнение наша искренность. Бог не посылает урожая тем, кто не оберегает и не поливает поля, которые он засеял. После окончания проповеди нам надо только забросить сеть, которую мы потом с молитвой и осторожностью вытащим на берег. Я думаю, что лучше всего об этом сказал Уоттс: «Заботьтесь больше всего об успехе вашей ревностности на кафедре. Поливайте посеянные вами семена не только общей, но и тайной молитвой. Непрестанно просите Бога, чтобы ваши труды не пропали даром. Не уподобляйтесь глупому страусу, который оставляет свои яйца на земле и не заботится о них больше, не интересуясь, вылупятся из них его детеныши или нет (Иов.39:24-17). Бог не дал ему разума, но вы не смеете так поступать: трудитесь, старайтесь, молитесь, чтобы ваши проповеди и плоды ваших знаний стали словами Божественной жизни для людей.

«По словам благочестивого Бакстера (которые я прочел в одном из его трудов), он не слышал, чтобы большого успеха достигали самые яркие и замечательные умы или самые превосходные или даже истинно богодухновенные проповедники, если они не заботились об успехе своей проповеднической деятельности. Никогда не забывайте о душах, которые спасаются нашей проповедью или остаются на погибель и осуждены на вечные муки из-за нашей нерадивости. Мы поставлены стражами дому Израилеву, каким был Иезекиль: и если мы не предостережем от надвигающейся опасности, то множество душ погибнет из-за нашего нерадения: и кровь их будет взыскана от рук наших (Иез.3:17 и далее)».

Поэтому мы должны быть всегда на страже и во все времена быть ревностными. Столп света и огня должен быть эмблемой проповедника. Наше служение должно быть убедительным, иначе оно никогда не просветит это бездумное время: и потому наши сердца и все наше естество должны пылать всепоглощающим огнем страсти во славу Божию и на благо людей.

Но, братья мои, к огромному сожалению, надо признать, что зажженная в нас святая ревностность может легко погаснуть, и чаще всего это происходит в одиночестве деревенского прихода, чем в обществе добросердечных христианских братьев. Адам, автор «личных мыслей», как-то заметил: «Бедный деревенский пастырь, борясь с диаволом в своем приходе, имел более благородные идеи, чем Александр Македонский». А я добавлю, что ему потребовалось больше рвения, чем у Александра Македонского, чтобы всегда одерживать победу в своей борьбе. Нам не выстоять в Сонной Пустоте и Дремлющей Стране, если не будем мы постоянно молиться об ежедневном пробуждении.

Однако и городская жизнь таит в себе опасность, и рвение может притупиться из-за многочисленных забот, подобно огню, который рассеивается повсюду, вместо того чтобы сосредоточиться в одном месте. Эти постоянные стуки в дверь, бесконечные посещения праздношатающихся, как ушаты холодной воды, обрушивающиеся на горячую голову, притупляют наше рвение. Мы должны каким-то образом оградить себя от этих вторжений в нашу постоянную жизнь с Богом, иначе мы потеряем свою силу. И крупный город в этом смысле — особенно трудное место.

Рвение также быстрее ослабевает после многолетнего служения в одном и том же месте. Уэсли писал: «Я знаю, что, если бы я целый год проповедовал бы в одном месте, то своими проповедями усыпил бы себя и большинство моих прихожан». Вот что значит многие годы оставаться на одной и той же кафедре! Наш Бог всюду Тот же, Его долготерпение бесконечно, и только Он один может дать нам силы терпеть все до конца. Кто через двадцать лет своего служения среди людей остается еще более живым, чем раньше, обязан только все возрождающему Духу Святому.

Ревностность может, и это очень часто так бывает, ослабевать из-за пренебрежения к знаниям. Если вы сами не изучили глубоко Слово Божие, то не будете проповедовать с ревностностью и состраданием человека, вскормленного на истине, которую он проповедует, и поэтому сильного и страстного. Как говорят авторитеты, ревностность англичанина в битвах зависит от его хорошего питания: если он голоден, то не станет бросаться в бой. Так и мы, если не будем накормлены здоровой евангельской пищей, то не будем энергичными и ревностными. Селден рассказывает, что один старый командир перед сражением под Кадисом обратился к своим солдатам с такой речью: «Какой это будет позор, если вы, англичане, которые питаетесь хорошим мясом и пивом, позволите разбить себя этим мошенникам испанцам, которые едят только апельсины и лимоны». Мне совершенно понятна его философия: он ожидает храбрости и рвения от тех, кого хорошо кормили. Братья, никогда не пренебрегайте духовной пищей, иначе вам не хватит сил и крепости духа. Живите великими доктринами благодати, и вы будете жить и работать лучше, чем те, кто увлекается разглагольствованиями «современной мысли».

Но знание, с другой стороны, может также ослабить рвение, когда мозг получает пищу за счет сердца, и многие, увлекающиеся литературой, ограничиваются писанием статей, вместо того чтобы проповедовать. Один такой проповедник обычно говорил, что Христос был распят прямо на глазах у эллинов, римлян и иудеев. Такого не должно быть, но часто семинаристы собирают дрова, но теряют огонь, который должен зажечь их. Позор нам навеки, если мы будем тушить пламя под костром, вместо того, чтобы поддерживать его. Если мы превратимся в книжных червей, то это будет на радость старого змея и станет нашим несчастьем. В немалой степени истинная ревностность может быть притуплена легкомысленным разговором, особенно с нашими коллегами, в их компании мы позволяем себе больше вольностей, чем в обществе других христиан. Прекрасно чувствовать себя свободно со своими братьями, но если эта свобода переходит границы, то мы скоро видим, что пустой разговор приносит только вред. Веселость — это одно, а легкомыслие — совершенно другое. С серьезным разговором умный человек будет вести свой корабль между темными скалами угрюмости и зыбучими песками легкомыслия.

Замечания коллег после вашей проповеди просто ошарашивают. Вы думаете, что затонули самые каменные сердца, а оказывается, что эти люди остались равнодушными. Вы горели, а они оставались холодными, как лед; вы старались изо всех сил, а они подсчитывали, сколько секунд вы потратили на проповедь, и были недовольны, если говорили на пять минут дольше положенного, проявляя свою ревностность борясь боролись за спасение потерянных душ. А если холодные люди оказываются начальниками церкви, от которых мы, естественно, ждем самого теплого в себе отношения, то это приводит вас в крайнее уныние, особенно если вы еще молоды и неопытны. Это все равно что зажать ангела льдами. «Не паши на воле и осле вместе», говорит благоразумие, но когда усердный, трудящийся, как вол, проповедник оказывается в одной упряжке с преподавателем, который совсем не вол, то пахать становится очень трудно. Такие ворчливые профессора несут за это большую ответственность. Не так давно один из них подошел к ревностному молодому проповеднику, который старался изо всех сил, и сказал: «Молодой человек, и это вы называете проповедью?» Сам он считал себя истинно верующим, но был жесток и груб, и хотя этот благочестивый молодой человек перенес этот удар, тем не менее это было жестоко. Такие нападки на малых чад Господа, я надеюсь, очень редки, но они очень мучительны и могут оттолкнуть нашу подающую надежду молодежь.

Часто сами слушатели могут остудить ваше рвение. По самому их виду и поведению вы можете видеть, что они совсем не ценят ваши добрые усилия, и это приводит вас в уныние. Эти пустые скамьи также являются большим испытанием, и если молитвенный дом ваш большой, а прихожан мало, то это действует угнетающе. Не каждый может выдержать быть «гласом вопиющего в пустыне». Беспорядок в собрании также угнетающе действует на чувствительных проповедников. Стук женских туфель на деревянной подошве, скрип новых башмаков, частое падение зонтиков или палок, крик маленьких детей и особенно постоянное опоздание половины прихожан — все это раздражает проповедника, отвлекает мысли от темы его проповеди и ослабляет его рвение. Мы не очень любим признаваться, что такие пустяки столь легко выводят нас из равновесия, но это так, и отнюдь не надо этому удивляться. Как драгоценная мазь в банке чаще портится из-за попадания маленькой мушки, так и незначительные вещи чаще притупляют наше рвение, чем самые серьезные неприятности. В большом унынии человек бросается за помощью к Богу и получает божественную силу; однако маленькие пустяки постоянно раздражают и точат его, так или иначе он волнуется и снова приходит в уныние, пока это не приводит к серьезным последствиям.

Простите, если скажу вам, что ваше общее состояние очень зависит от еды, потому что обильная пища нарушает ваше пищеварение и ослабляет ваш дух, когда он должен гореть. Я приведу вам один случай из воспоминаний Дункана Матесона, который будет здесь очень уместен. «В одном месте, где должны были проходить молитвенные собрания, проповедники из мирян, среди которых был и Матесон, были приглашены на пышный обед в дом богатого христианина. После обеда они пошли в собрание. Беседуя, они разошлись во мнении, как лучше провести вечерние служения. «Дух сокрушен: я чувствую, что Его нет здесь», — сказал один из молодых проповедников упавшим голосом, который совсем не соответствовал его настроению во время пышного обеда. «Глупости, — возразил Матесон, который не терпел никаких жалоб и меланхолии, — ничего подобного. Вы просто много поели за обедом, и теперь у вас плохое настроение». Дункан Матесон был совершенно прав, его здравый смысл помог бы тем, кто считает себя сверхрелигиозным и приписывает все свои настроения какой-то сверхъестественной причине, когда реальная причина лежит гораздо ближе. Разве не бывает, что расстройство желудка принимается за порок, а плохое пищеварение — за жестокосердие? Больше я ничего не скажу, умный поймет с одного слова.

Многие физические и психические причины могут притупить нашу ревностность. На некоторых из нас губительное влияние оказывает бессонная ночь, перемена погоды или грубое замечание. Но кто жалуется на отсутствие рвения? Часто самые ревностные люди на свете, и признание в отсутствии жизни само по себе говорит о ее существовании и часто достаточно энергичном. Не будьте к себе слишком требовательны, а будьте довольны собой, но, с другой стороны, не клевещите на себя и не падайте духом. Ваше собственное мнение о вашем состоянии не- многого стоит: спросите об этом Господа, и Он скажет вам.

Долгая, непрестанная работа без видимого успеха также часто охлаждает рвение, хотя, наоборот, она должна семикратно усилить его. Так, Томас Фуллер, например, говорит: «Бог в этом смирил многих усердных пастырей, сделав их дождевыми тучами не над счастливой Аравией, а над Аравией пустынной и каменистой». Если неуспех смиряет нас, то это очень хорошо, но если он расхолаживает нас и особенно если заставляет завидовать более удачливым братьям, то мы должны хорошо призадуматься. Бывает, что мы были усердны и поступали правильно, находимся на своем месте, и все же не добились успеха. Может быть, мы сильно огорчимся и больше уже не имеем сил продолжать нашу работу, но если мы наберемся храбрости и усилим свое рвение, то соберем когда-нибудь богатый урожай, который превзойдет все наши ожидания. «Земледелец ждет драгоценного плода от земли», и со святым, полным рвения терпением мы должны ждать и никогда не сомневаться, что наступит время, когда мы окажемся полезными Сиону.

А также нельзя забывать, что плоть немощна и, естественно, склонна ко сну. Нам необходимо постоянное возобновление божественного импульса, который однажды подвигнул нас на путь служения. Мы не стрелы, достигающие цели, только благодаря силе, которая запустила их из лука, не птицы, которые сами имеют свою собственную побудительную силу, — мы должны двигаться вперед, подобно кораблю, побуждаемые постоянной силой небесного ветра, иначе мы остановимся.

Проповедники, посланные Богом, — не музыкальные шкатулки, которые, раз заведенные, будут играть одни и те же мелодии, но — мы трубы, которые молчат, пока живое дыхание не заставит их издать определенный звук. Мы знаем о немых псах, и все мы можем стать таковыми, если благодать Божия не предотвратит этого. Мы должны быть бдительными, чтобы легкомыслие и равнодушие не овладело нами, иначе мы станем такими бездушными, как сама Лаодикия.

Помните же, дорогие братья, что мы должны быть ревностны, что ревностность нельзя подделать или чем-то заменить, что ее очень легко потерять, и поэтому поговорим немного о том, как сохранить весь наш пыл и еще больше усилить его. Чтобы он никогда не остывал, наша ревностность должна быть зажжена от бессмертного огня, а я знаю только один такой: — это пламя любви Христовой, которое никакая вода погасит. Искра от этого небесного солнца не погаснет, как не погаснет источник, от которого она произошла. Если мы можем получить эту искру, даже если уже имеем ее, мы всегда будем полны рвения, как бы долго мы ни жили, какие бы испытания ни имели и какие бы причины ни заставляли нас пасть духом. Чтобы постоянно иметь рвение о жизни, мы должны прежде всего обладать усердием в своих заботах о небесной жизни. Имеем ли мы этот огонь? Истина должна гореть в наших сердцах, иначе она не будет гореть на наших устах. Понимаем ли мы это? Великие евангельские истины должны быть неотъемлемой частью нашего существа, они переплетенные с основой ткани нашего бытия, а это может сделать только та рука, которая изначально сплела эту ткань. Мы никогда не потеряем нашей любви ко Христу и нашей любви к людям, если Господь дал нам ее. Святой Дух делает ревностность о Боге постоянным принципом жизни, а не страсти. Разве Он не уповает на нас, и разве эта наша ревностность — просто человеческое чудо? Мы должны хорошо разобраться в нашем сердце. Горит ли в нас святой огонь, который возгорелся от истинного призвания к нашему служению? Если же нет, то зачем мы здесь? Если человек может жить без проповедования, пусть и живет без него. Если ему все равно, быть или не быть ловцом душ, — я чуть было не сказал, пусть и не пытается им быть, но лучше я скажу: пусть постарается вынуть камень этого равнодушия из своего сердца, чтобы оно смогло почувствовать сострадание к погибающим душам. До тех же пор он как проповедник принесет только большой вред, и потерпит неудачу, занимая место того, кто может преуспеть в этой благословенной работе.

Пламя нашей ревностности должно гореть на алтаре веры и истины, которую мы проповедуем, и веры в силу благословлять людей, когда Дух Святой вселяет эту веру в ниши сердца. Тот, кто считает, что учение, которому он служит, не соответствует истине, никогда не будет хорошим проповедником. Как может он усердствовать в том, в чем сам не уверен? Если сам он всем своим сердцем не ощущает духовную силу истины, если он не ощутил и не испытал на себе силу слова истины, как может он проявлять рвение в своем деле? Но если Святой Дух научил нас и посвятил нас в тайну истины, которую мы должны возвещать, то мы всегда будем возвещать ее языком огненным. Братья, не начинайте учить, пока Господь не научит вас. Сколь скучно повторять догмы, которые не затрагивают вашего сердца и не убедительны для вас! Я предпочел бы щипать паклю или крутить заводной рычаг, чтобы получить завтрак, как это делают бедняки в ночлежках, чем быть рабом прихожан и приносить им духовную пищу, которую сам не пробовал. И какой ужасный конец ждет тогда такую работу! Какой ужасный конец ждет тогда того, кто публично учит тому, во что сам до конца не верит всем своим сердцем и так бессовестно лицемерит во имя Божие!

Братья, если огонь переносится из истинного места в истинное, то это хорошее начало и основной элемент славного конца. Зажженный живым огнем, поднесенный серафимом к нашим устам с жертвенника этот огонь начал питать наш сокровенный дух, и там он будет гореть, как бы сатана ни старался погасить его.

Но и самое сильное пламя в слове нуждается в обновлении. Я не знаю, пьют ли бессмертные духи, подобно ангелам, на лету, и питаются ли они манной, приготовленной для них на небе, но, по всей вероятности, ни одно живое существо, хотя и бессмертное, не может не нуждаться в получении пищи извне для поддержания своей силы. Конечно, пламя рвения в обновленном сердце, как бы праведно оно ни было, должно всегда поддерживаться новым топливом. Даже огонь лампады в святилище поддерживается маслом. Поддерживайте его, братья, питайте его чаще: питайте его богомыслием и размышлениями, особенно о вашей работе, о мотивах, побудивших вас на нее, о ее цели, о помощи, которая ожидает вас, о великих ее результатах, если Господь будет с вами. Думайте много о любви Божией к грешникам и о смерти Христа ради них, и о работе Духа Святого в сердцах людей. Думайте, что должно произойти в сердцах людей, чтобы они могли спасать. Помните, вы посланы не белить могилы, а открывать их, и эту работу ни один человек не сможет сделать, если, как Господь у гроба Лазаря, он не восскорбеет духом и даже тогда он будет бессилен, если Дух Святой не поможет ему. Задумайтесь о судьбе потерянных грешников, и когда, подобно Аврааму, вы встаете рано утром и идете на то место, где встанете пред лицем Господа, посмотрите на Содом, и вы увидите там дым, поднимающийся с земли, как дым из печи. Остерегайтесь мнений, о том, что будущее наказание не так ужасно, и делайте все, чтобы спасти бессмертные души от огня неугасимого. Если люди действительно только благородный вид обезьяны и умирают они, как животные, то пусть и умирают без всякого сожаления. Но если их сотворение по образу Божию предполагает бессмертие и есть опасность, что своим неверием они навлекают на себя вечное проклятие, то приложите все усилия, чтобы спасти их, и стыдитесь даже мысли, что вас это не касается! Думайте также о блаженстве спасенных грешников и, подобно благочестивому Бакстеру, основывайте свое рвение на «вечном покое святых». Ступайте на небесные горы и собирайте там топливо для огня: собирайте славные бревна Ливанского леса, и огонь будет пылать, издавая благоухание от каждого кусочка кедра, горящего в этом пламени. И если вы постоянно будете ощущать вечные реальности, вам не надо будет бояться, что станете вы равнодушными.

Но прежде всего питайте пламя своей ревностности тесным общением со Христом. Никто не будет равнодушным, кто живет с Иисусом, как жили с ним Иоанн и Мария в древние времена, потому что Он зажигает сердца людей. Я никогда не встречал равнодушного проповедника, который часто общался с нашим Господом Иисусом Христом. Ревность о доме Божием сожгла нашего Господа, и когда мы общаемся с Ним, она начинает сжигать и нас, и мы чувствуем, что мы не можем говорить ни о чем другом, как только о вещах, которые мы видели и слышали, когда были с Ним, не можем не говорить о них с той горячностью, которая исходит от них. Те из нас, кто проповедует на протяжении двадцати пяти лет, знают, что та же самая кафедра, та же самая тема, те же самые люди — все это вместе порождает чувство однообразия, а однообразие может вскоре привести к потере интереса. Но тогда мы вспомним о другого рода однообразии, которое становится нашим спасением: это Тот же Спаситель, и мы можем идти к Нему, как пришли в первый раз, потому что «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же». В Его присутствии мы наслаждаемся новым вином и становимся снова молодыми. Он есть источник, всегда изливающий прохладную, освежающую воду жизни, и от общения с Ним наши души наполняются неугасимой энергией. Освященная светом Его улыбки, наша привычная работа всегда прекрасна, и обновленная этим светом, она становится еще привлекательней. Каждое утро мы собираем новую манну для наших прихожан и, когда идем раздавать ее, мы чувствуем, как свежий елей освящает нас. «Надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, и не устанут, пойдут, и не утомятся». Обновленные присутствием Того, Кто ходит среди золотых светильников, мы готовы писать и говорить людям во силе, которую дать может только Он один. Воины Христовы, вы можете быть достойны своего Вождя, только пребывая в общении с Ним, и слушая Его, как Иисус Навин, когда он стоял у Иордана и спросил: «Что Господин мой скажет рабу своему?»

Не только питайте, но и обновляйте пламя ревности души вашей. Постоянно обновляйте его молитвами. Нашим братьям и нам абсолютно необходима молитва. Необходимость (!) — нет, не о ней хочу я говорить, а о восхитительном чувстве, которое дает молитва, — изумительной сладости и блаженстве, охватывающих душу, которая живет в атмосфере молитвы. Фокс сказал: «Время, которое мы проводим наедине с Богом, — это самое лучшее и самое прекрасное время. Поэтому, если любишь свою жизнь, люби молитву. «Благочестивый Харвей, будучи тяжело больным, сказал: «Если Бог сохранил мне жизнь, то я буду меньше читать и больше молиться». Джон Кук писал: «Сама молитва, наслаждение, очищение и польза от нее с каждым днем придают мне больше сил». Умирая, он воскликнул: «Я хотел бы, чтобы я больше молился». Многие из нас также хотели бы этого.

Для молитвы есть особое время, и хорошо никогда не пропустить его: но дух молитвы даже лучше, чем привычка молитвы: лучше постоянно молиться, чем молиться с перерывами. Какое бы было счастье, если бы мы могли часто преклонять колени в молитве с нашими братьями, и я думаю, что это должно быть правилом для нас, проповедников, — никогда не расставаться без слова молитвы. Больше наших молитв будет услышано, если это станет правилом, особенно для нас, коллег. Если это возможно, то пусть молитва и восхваление Господа освящают каждую встречу друзей. Какие силы дают перед проповедью несколько минут молитвы с двумя-тремя добросердечными диаконами или другими братьями. Это всегда дает мне силы для борьбы. Но при всем том, чтобы обновить пламя ревности души вашей, вы должны всегда и везде пребывать в духе постоянной молитвы, чтобы молиться в Духе Святом: в своем кабинете, перед проповедью и на кафедре. Хорошо всегда пребывать в молитве, когда вы сидите на кафедре, когда встаете, чтобы пропеть гимн, когда читаете главу из Библии, когда говорите проповедь, — подняв одну руку к Богу, чтобы получить то, что дает вам Господь, а другой передать это людям. Во время проповеди вы должны быть соединяющим началом между вечной и неиссякаемой небесной пищей и безграничными потребностями людей, а для этого вы должны достичь небес и постоянно поддерживать с ними связь. Молитесь о людях, когда вы проповедуете им, говорите с Богом от их имени, когда говорите с ними от имени Бога. Только так можем мы надеяться быть всегда ревностными.

Человек редко подымается с колен равнодушным; если же это случается, то ему лучше возвратиться к молитве, пока священное пламя не коснется его души. Адам Кларк как то сказал: «Трудитесь до смерти и потом молитесь, чтобы возродиться». Это очень мудрое замечание. Никогда не делайте первого без второго, и не мечтайте, что второе может произойти без первого. Трудитесь и молитесь, ждите и молитесь, но всегда молитесь.

Раздувайте также пламя ревности души вашей частыми попытками освежить свое служение: вырывайтесь из рутины, оставляя освоение поля служения, и возделывайте целинные земли. Чтобы сохранить огонь вашей ревности, я советую вам, как вторичное, но очень полезное средство, освежить вашу обычную работу дополнительными новыми делами.

Я бы рекомендовал братьям, которые скоро покинут нашу семинарию, обосноваться в сферах, где они смогут общаться хоть с немногими высокого духа людьми и, быть может, не будут совершенно одиноки на более высоких путях духовности, остерегайтесь стать вялыми, однообразными и бесполезными и оставайтесь всегда ревностными, постоянно внося что-то новое. Вам придется много трудиться, и мало кто будет помогать вам в этом, и годы вашей работы могут стать тяжким бременем для вас: — остерегайтесь этого и используйте все возможные средства, чтобы не стать скучными и равнодушными, и среди них используйте те, которые мой собственный опыт позволяет мне рекомендовать вам. А это — всегда делать что-то новое. Старые и привычные методы надо сохранять, но добавлять к ним что-то новое.

Мы должны поступать, как поселенцы, незаконно занявшие наши земли, на два-три фунта переносить вперед забор своего сада и каждый год захватывать немного больше земли. Никогда не говорите, «довольно уже», и не занимайте позицию «отдохни и будь благодарен.» Делайте все, что можете а потом и еще немого. Я не знаю каким образом достигает результатов человек, который заявляет, что он может сделать людей маленького роста выше, но я думаю, что если бы можно было стать на полметра выше, то для этого надо каждое утро становиться на цыпочки и как можно выше тянуться вверх, и потом из-за дня делать тоже самое. Это, конечно, предполагает нравственный и духовный рост — «тянуться к тому, что впереди». Если старый метод перестает давать прежние результаты, дополните его чем-то новым, и тогда он снова принесет добрые плоды. Попробуйте так сделать, и вы скоро увидите пользу от распахивания целины, захвата новых земель врага и взбирания новых высот, чтобы водрузить там знамя Господне. Это, конечно, дополнительное средство к тем, о которых мы уже говорили раньше, но все же оно очень полезно и может помочь вам. В сельском городке, скажем с двумя тысячами жителями, через некоторое время вы скажете: «Здесь я сделал все, что мог». А что же потом? В четырех милях находится небольшая деревушка: начинайте трудиться в ней. Если в одной деревушке уже трудятся другие, ищите следующую, исследуйте ее и сделайте своей целью дать ей духовную пищу. Когда вы накормили одну, подумайте о второй. Это ваша обязанность и гарантия на будущее. Каждый знает, как интересно заниматься новой работой. Садовник устанет от своей работы, если не посадит новых цветов в своей оранжереи или не разобьет клумбу новой формы: всякая монотонная работа неестественна и утомительна, поэтому вносите в свой труд разнообразие.

Особенно же важно быть в тесном общении с Богом и с теми, кого вы хотите обратить к Богу. Живите под сенью Всемогущего, там, где Иисус являет Себя, и в силе Духа Святого. Сама ваша жизнь заключена в этом. Уаитфильд рассказывает об одном молодом человеке, который так живо ощущал присутствие Господа, что всегда ходил с непокрытой головой. Я хотел бы, чтобы и мы постоянно находились в таком состоянии. Тогда не так трудно было бы всегда быть радостными.

А также будьте в самых тесных отношениях с теми, о чьих душах вы должны заботиться. Стойте в реке и ловите рыбу. Многие проповедники совершенно не знают, как живет большинство людей: они чувствуют себя, как дома, и, как в лесу, среди людей. Что вы будете думать о ботанике, который редко видел живые цветы, или об астрономе, который и ночи не провел со звездами? Достойны ли они называться учениками? Так и проповедник Евангелия будет только эмпириком, если он не вращается среди людей и заботиться только о своей репутации. «Учитесь у жизни», господа, мы должны многому научиться у нее, если хотим говорить о жизни в наших проповедях. Читайте людей, как вы читаете книги, и любите людей, а не мнения, иначе вы будете безжизненными проповедниками.

Будьте особенно внимательны к страждущим. Узнавайте их тяготы, их страдания и угрызения совести. Это поможет вам быть ревностными, когда вы увидите их страстное желание найти покой. С другой стороны, когда вы увидите, сколь равнодушными остается большинство людей, это поможет вам быть более ревностными, чтобы пробуждать в них ревность о Боге. Радуйтесь с теми, кто находит Спасителя: это сильное средство для возрождения собственной души. Когда вам удается привести страждущего к Иисусу, вы снова чувствуете себя молодым. Это будет как бальзам на ваше сердце, когда вы услышите восклицание рыдающего кающегося: «Я все теперь понимаю! Я верю, и вся моя боль прошла: я спасен». Иногда восторг обращенных душ придаст вам апостольскую силу. Кто может не проповедовать, увидев обращение душ к Господу? Будьте внимательны, когда благодать наконец возвращает заблудшую овцу, чтобы участием в радостях Великого Пастыря вы могли снова стать молодым. Умирайте вместе с грешниками, и вы будете вознаграждены за изнурительную погоню за теми, за кем гнались, может быть, месяцы и годы. Схватите их в крепкие объятия любви и скажите: «Да, слава Богу, я действительно поймал эти души», и пламя ревности души вашей возгорится еще сильней.

Если вам придется трудиться в большом городе, то советую вам, где бы ни находился ваш молитвенный дом, своими глазами увидеть нищету, невежество и злачность этого города. Пойдите, если возможно, с городским миссионером, в самые бедные кварталы, и вы будете поражены всем, что увидите там, и вид этого страшного недуга заставит вас ревностно искать средства для его излечения. Достаточно пророков можно увидеть даже в самых лучших кварталах наших больших городов, но ни с чем не сравнимый ужас вызовут у вас условия, в которых люди живут в трущобах. Как врач посещает больницу, так вы должны заходить в каждый переулок и двор, чтобы увидеть несчастье, к которому приводит грех. Один вид горя, которое принес грех на землю, заставляет плакать кровавыми слезами. Один день, проведенный с истинным миссионером, сделает вас хорошим проповедником после окончания семинарии и по-настоящему подготовит к вашей собственной работе. Посмотрите, как живет большинство людей, пораженных своими грехами: они беспробудно пьют, пропускают воскресные службы, творят беззакония и богохульствуют: и посмотрите, как они умирают опустошенные и ожесточенные или поверженные в страх и отчаяние. И ничто, как это, не зажжет снова пламя вашего рвения, если оно стало угасать. Мир полон изнуряющей нищеты и убивающей скорби: позор и смерть -удел тысяч людей, и спасти их может только великое благовестие Господа нашего Иисуса Христа. Это истинно так, если вы сомневаетесь, пойдите и убедитесь сами. Так вы научитесь проповедовать великое спасение и возносить хвалу великому Спасителю, и не только устами вашими, но и сердцем своим: и тогда ничто не заставит вас оставить ваш благословенный труд.

Умирающие люди — это великая для нас школа. Они заставляют нас еще более ревностно относиться к своей работе. Я вышел подавленным из палаты умирающего и подумал, что все сошли с ума, и больше всех я сам. Я позавидовал рвению, с которым эти люди относились к земным вещам, и сказал себе: «Почему тот мужчина ездил так опрометчиво на своей машине, почему та женщина так шикарно одевалась?» И так как они стояли уже на краю смерти, я подумал, что им уже ничего не надо, как только готовиться к встрече со своим Богом. Часто посещение умирающих людей поможет нам научить их жить и умирать. МакЧейн часто по субботам посещал больных и умирающих своих прихожан, потому что, как рассказывал Джеймс Гамильтон, «Он хотел перед проповедью почувствовать себя простым смертным».

И еще, прошу вас оценивайте свою работу в свете Бога. Слуги ли вы Бога или нет? Если да, то как может сердце ваше быть холодным? Разве вы не посланы умирающим Спасителем возвещать Его любовь и получить искупление от Его ран, или же нет? Если да, то как можете вы пасть духом? Разве Дух Божий не почивает на вас’? Разве Господь не благословил вас проповедовать благословение бедным? Если же нет, то и не претендуйте на это. Если же да, то да будет в этом могущество силы вашей и Господь будет вашей силой. Сделайте работу вашу не ремеслом, а профессией. Конечно, если вы будете мерить ее меркой ремесленника, то она будет самой низкой на земле. Считайте ее своей профессией: кто не предпочитает ей любую другую, когда это касается больших выгод и земных почестей? Но если это будет вашим призванием свыше, а вы будете чудотворцем, пребывающим в божественном мире и работающим не во имя временного, а вечного, то тогда вы будете принадлежать к более благородной гильдии и более высокому братству, чем любые другие, возникающие на земле и работающие во времени. Посмотрите на нее в истинном свете, и тогда вы признаете, что великое счастье быть таким же бедным, как ваш Господь, если, подобно Ему, вы мелеете многих сделать богатыми: вы почувствуете, сколь прекрасно быть неизвестным и презираемым, какими были первые последователи вашего Господа, потому что вы делаете известным Того. Кого вы знаете, что Он есть жизнь вечная. Вы удовлетворитесь быть чем-то или быть ничем, и мысль о себе никогда не придет вам в голову или только промелькнет, чтобы тут же быть отвергнутой, как не достойная посвященного человека. В этом главное. Мерьте свою работ) меркой, которую она заслуживает, и тогда я не боюсь, что ваша ревностность ослабеет. Смотрите на нее в свете страшного суда и с точки зрения вечных наград верности. О, братья, радость от спасения вами одной души — это всепоглощающий восторг: вы это почувствовали, я верю, я знаю это теперь. Спасение души от погибели приближает к нам небо. но какая это будет радость встретить в день страшного суда искупленные Христом души, которые узнали благовестие своего спасения из ваших уст! Мы предвкушаем блаженство Царства Небесного в единении с нашим Учителем, но мы познаем еще и радость от встречи с возлюбленными нашими, которых своим служением мы привели к Иисусу. Будем же нести свой крест и перезреем всякий стыд во имя радости, которую Иисус дает нам от приведения к Нему людей.

Еще одно может помочь нашей ревности. Подумайте, что будет с нами и нашими слушателями, если мы будем пренебрегать нашей работой. «Умрет за грех свой» — разве это не страшные слова? Они для меня также страшны, как и следующие: «но кровь его взыщет от руки стража». Как описать судьбу неверного проповедника. А каждый равнодушный проповедник — неверный. Я скорее бы предпочел оказаться в Тофете, как убийца тел человеческих, чем как разрушитель душ их: я также не знаю более ужасного состояния, в котором человек может столь ужасно, столь безвозвратно погибнуть, как тот, кто проповедует Евангелие, которому он не верит, и занимает пост пастыря людей, добра которым он страстно не желает. Будем же молиться, чтобы быть нам всегда и навеки верными. Да поможет нам Господь и Дух Святой, Который может сделать и сохранить нас верными.