Глава 7. О духовном толковании Священного Писания

Многие авторы книг по гомилетике считают в высшей мере недопустимым даже намек на духовное толкование Священного Писания. «Выбирайте тексты, — говорят они, — которые имеют простой, буквальный смысл; никогда не отходите от очевидного смысла выбранного вами отрывка; никогда не приспосабливайте и не упрощайте его в своих собственных целях; это лишь уловки людей, претендующих на культуру, фокусы шарлатанов, жалкое проявление их плохого вкуса и наглости». Уважайте тех, кто заслуживает уважения, но я позволю себе не согласиться с их ученым мнением, считая его скорее надуманным, чем правильным, скорее вероятным, чем верным.

Много действительно полезного можно достичь, выбирая забытые, необычные, исключительные по своему смыслу странные тексты; и я уверен, если бы мы обратились к мнению практических проповедников, не теоретиков, а действительно занимающихся своим делом людей, то большинство из них было бы на нашей стороне. Очевидно, эти ученые наставники считают себя слишком уж уверенными и знающими, чтобы опуститься до людей более низкого уровня; но мы, кто не претендует на высокую культуру и глубокие знания, считаем правильным пользоваться именно тем методом, который они так осуждают. Мы полагаем, что он является лучшим средством избежать скучного формализма и является, так сказать, солью, которая придает вкус не интересной на первый взгляд истине. Многие великие ловцы душ человеческих считают полезным как для своего служения, так и для привлечения внимания своих слушателей, иногда пользоваться никогда до них раньше не используемым средством. Опыт показал, что они не ошибались, а наоборот, достигали своей цели. Братья мои, не бойтесь, в определенных пределах, конечно, раскрывать духовный смысл текста или выбирать необычные тексты. Продолжайте искать их в Священном Писании и показывайте не только их простой смысл, что вы обязаны делать, но раскрывайте заложенный в них сокровенный смысл. Следуйте этому совету, если посчитаете нужным, но я настоятельно рекомендую вам показать этим чрезмерно утонченным критикам, что не все люди поклоняются тому золотому идолу, который они сами себе воздвигли. Я советую вам давать духовное толкование текста в разумных пределах, и потому прошу вас, если вы последуете моему совету, не увлекаться постоянно и необдуманно этими «фантазиями», как назвал их Джордж Фокс. Не топите себя сами, потому что вам советуют купаться, не вешайтесь на дубе, потому что танин считается ценным вяжущим средством. Все дозволенное, если им злоупотреблять, обращается в порок, точно так же, как огонь является добрым слугой на очаге, но плохим хозяином в горящем доме. Даже самая хорошая вещь в большом количестве вызывает пресыщение и отвращение, и нигде это столь не очевидно, как в нашем случае.

Запомните первое правило, которому вы всегда должны следовать: не искажайте текст неправомерным приданием ему духовного смысла. Это грех против здравого смысла. Как ужасно кромсают и калечат слово Божие некоторые проповедники, которые просто издеваются над текстами, только бы заставить их сказать то, чего они на самом деле не предполагают. Г-н Слопдэш, о котором Роланд Хилл рассказывает нам в своих «Деревенских диалогах», является типичным представителем многочисленного поколения таких проповедников. Он прочел проповедь на текст из сна фараонова хлебодара: «На голове у меня три корзины решетчатых». И этот «трижды вертопрах», как назвал его один мой друг, посмел в этой своей проповеди рассуждать о догмате Троицы! А один достойный служитель Божий, почтенный и замечательный брат, один из самых прекрасных проповедников в своей местности, рассказал мне, что один рабочий и его жена перестали по воскресеньям ходить в его храм. Однажды в понедельник проповедник встретил его на улице и сказал: «Джон, давно не видел тебя». «Да, сэр — ответил тот, — Ваши проповеди перестали быть столь назидательными, какими они были раньше». «Мне очень грустно слышать это, Джон». «Да, но мне и жене нравятся проповеди о благодати и потому мы ходим слушать г-н Болера». «О, ты говоришь об этом проповеднике кальвинистских собраний?» «Да, сэр, мы так счастливы; мы получаем там такую хорошую духовную пищу, такую полезную. От ваших же проповедей нам не было никакой пользы, хотя как человека я всегда буду уважать вас, сэр». «Конечно, мой друг, конечно, вы должны ходить туда, где можете найти утешение для своей души, и надеюсь, что эта пища, которую вы там получаете, действительно хорошая. О чем же говорил он вам в прошлое воскресенье?» «О, мы пережили такое замечательное время. Утром, не знаю, должен ли я говорить вам, но это было самое замечательное время в нашей жизни». «Но о чем же он все-таки говорил, Джон?» «Г-н Болер растолковал нам текст: «Когда сядешь вкушать пищу с властелином, то тщательно наблюдай, что перед тобою; и поставь преграду в гортани твоей, если ты алчен». «И как же он растолковал вам его?» «Я скажу вам, сэр, но прежде мне хотелось бы узнать, как бы толковали вы». «Не знаю, Джон; думаю, я вообще не брал бы этого текста, но если бы мне пришлось говорить на него проповедь, то я сказал бы, что человек, любящий хорошо поесть и выпить, должен воздерживаться в присутствии великих людей, иначе он погубит себя. Обжорство даже в этой жизни губительно». «Ах! — возразил рабочий, — вот это и есть ваша манера буквально толковать текст. Как я недавно сказал своей жене, с тех пор, как мы начали слушать г-н Болера, мы увидели в Библии то, чего не видели прежде». «Да, но что же все-таки сказал вам г-н Болер об этом тексте?» «Он сказал, что чревоугодник — это новообращенный, алчущий, конечно же, проповеди и всегда нуждающийся в пище; но он не всегда разборчив в еде». «Ну, а дальше, Джон?» «Он сказал, что если новообращенный слушает своего властелина, т.е. законного проповедника, человека, исполняющего лишь свой долг, то это будет ему только во вред». «А что сказал он о ноже, Джон?» «Он сказал, что слушать законного проповедника очень опасно, это погубит слушающего его, и ему лучше сразу же перерезать себе горло, сэр!» Предметом этой проповеди, я полагаю, было пагубное влияние на молодых христиан, слушавших других проповедников, а не проповедников высокой школы; и лучше перерезать себе горло, чем ходить слушать своих прежних проповедников! Вот какую мораль предлагают сделать из этого текста такие проповедники! Вам, критикам, мы предоставляем делать это грязное дело; мечите громы и молнии, сколько хотите, мы не станем поступать так же. Слышали мы еще об одном таком толкователе, который взял для своей проповеди текст Пр.21:17 «Кто любит веселье, обеднеет, а кто любит вино и тук, не разбогатеет». Притчи являются излюбленным материалом для упражнений в духовном толковании текстов. Этот проповедник дал такое толкование этой притче: «Кто любит веселье», — это христианин, жаждущий благодати; «обеднеет», т.е. оскудеет духом, «кто любит вино и тук», — это радующийся дарам благодати, пользующийся туком и вином Евангелия; «не разбогатеет», т.е. не возвысится в своих собственных глазах. Все это означает превосходство нищих духом и ожидающих их евангельского утешения. Это неоспоримая истина, но, как бы я ни старался, я не нахожу ее в этом тексте. Вы все слышали знаменитое толкование Уильяма Кунтингдона текста Ис.11:8 «И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи». «Младенец» — это новообращенный; «будет играть над норою аспида», где «аспид» — это арминианин, а «нора аспида» — уста арминианина. Затем следует перечисление игр, в которых простодушие является выше арминианской мудрости. Приверженцы противоположной богословской школы обычно достаточно умны, чтобы отвечать такой же монетой, иначе антиарминиане могли бы оказаться приравненными к «змеям», а их противники хвалились бы, что вызвали их из гнезда на битву. Подобные поношения только оскорбляют тех, кто их произносит. Есть лучшие способы излагать и защищать свои богословские мнения, чем такие шутовские приемы.

Глупость и высокомерие приводят иногда к смехотворным результатам. Достаточно привести один пример. Как-то один проповедник сказал мне, что он произнес проповедь о 29 ножах Ездры. Уверен, что он очень осторожно обращался с этим острым оружием, но я не мог воздержаться, чтобы не сказать ему, что, надеюсь, он не последовал тому мудрому толкователю, который увидел в этом странном числе указание на 24 старца из Апокалипсиса.

Один ревнитель духовного толкования библейских текстов заявил, что притча «От трех трясется земля, четырех она не может носить: раба, когда он делается царем, глупого, когда он досыта ест хлеб, позорную женщину, когда она выходит замуж, и служанку, когда она занимает место госпожи своей» означает действие благодати в душе и показывает, что именно тревожит арминиан и сеет даже рознь между ними. «Раб, когда он делается царем» — это подобные нам жалкие рабы, когда мы будем царствовать со Христом; «глупый, когда он досыта ест хлеб» — это подобные нам жалкие глупцы, когда мы питаемся дивным хлебом евангельской истины; «позорная женщина, когда она выходит замуж» — это грешник, когда он соединяется со Христом; «служанка, когда она занимает место госпожи своей» — это мы, жалкие служанки, бывшие под началом закона, рабы, получаем теперь права Сарры и становимся наследниками своей госпожи.

Это только некоторые, образцы так сказать, достопримечательностей духовного толкования, которые столь же многочисленны и ценны, как те реликвии, которые мы постоянно находим в таком изобилии на полях Ватерлоо и по своей неопытности принимаем их за бесценные сокровища. Но довольно, вы уже наверно утомились от всего этого, не будем же даром терять времени. Вряд ли надо мне вас убеждать не заниматься такими нелепыми вещами. Они только бесчестят Библию, оскорбляют здравый смысл слушателей и унижают звание пастыря. Истинно духовное толкование — это ливанский кедр, а не дикий ливанский волчец. Не допускайте того по-детски легковесного отношения к текстам и их бесцеремонного искажения, которые сделают вас умным среди глупцов и глупцом среди умных.

Вторым правилом является никогда не рассуждать о духовном смысле вызывающих смущение текстов. Считаю нужным об этом сказать, потому что семья Слопдэша, например, получает огромное удовольствие вгонять в краску целомудренных людей. Такие люди подобны навозным жукам, копающимся в навозных кучах. Даже не хочу вспоминать столь циничного богослова, который с огромным удовольствием смаковал текст о наложнице, разрезанной на двенадцать кусков. Сам Гринакр не смог бы сделать этого лучше. Какие ужасные вещи говорятся с усмешкой, и это о некоторых местах в книгах Иеремии и Иезикиля! Где Святой Дух говорит сокровенно и целомудренно, там такие люди срывают покрывало и говорят об этом хуже последних нечестивцев. Я отнюдь не щепетилен, но объяснение нового рождения по аналогии с заботой о младенце в первый месяц после рождения, описание обряда обрезания и интимных отношений между мужем и женой вызывают у меня гнев и желание просить Господа согнать такого бесстыдника с кафедры, которую он обесчестил такой бессовестной наглостью. Я знаю, говорят, что «позор тому, кто дурно об этом подумает», но я требую, чтобы даже малейший намек на бестактность не слетел с уст проповедника. Жена Цезаря должна быть вне подозрения, и жизнь и проповеди служителей Христовых должны быть безукоризненны. Рассуждения о поцелуях и объятиях, от которых некоторые проповедники получают удовольствие, отвратительны: лучше вообще не касаться Песни Песней Соломона, чем смешивать ее с грязью, как это часто делается. Молодые люди должны быть в высшей степени скромны и слово их целомудренно. Если это прощается старому человеку, хотя не понимаю, почему, то уж молодому непростительно переходить границы деликатности.

Третье правило заключается в том, чтобы никогда не предаваться духовным рассуждениям ради того, чтобы показать, сколь исключительно умны вы. Намерение это безнравственно, а метод просто глуп. Только последний дурак будет надеяться, что его заметят, когда он делает то, что так же хорошо делают девять из десяти. Один кандидат на нашу кафедру произнес однажды проповедь на слово «но», надеясь тем привести в восторг слушателей своими способностями столь замечательно рассуждать о простом грамматическом союзе. Он, по-видимому, хотел показать, что человек с хорошим характером или прекрасно справляющийся со своими обязанностями сталкивается с трудностями в своих отношениях со всеми нами: «Нееман был великий человек у господина своего, но»…. Когда этот оратор сошел с кафедры, диакон сказал ему: «Вы сказали замечательную проповедь, сэр, но вам не место на кафедре; мы это хорошо увидели». Увы, остроумие, когда оно ради остроумия, дает только оружие противникам! Помните, духовные рассуждения — отнюдь не лучшее средство проявить свою гениальность, даже если это у вас хорошо получается, а отсутствие благоразумия при этом только выявит вашу окончательную глупость. Господа, если хотите подражать Оригену, его безумным, дерзким рассуждениям, то прочтите его жизнеописание и обратите внимание на безумства, в которые вовлек этого знаменитого ученого его гений, позволяющий безумной фантазии взять верх над здравым суждением; и если вы хотите состязаться с подобными ораторами прошлого, то знайте, что шутовской колпак теперь не правит бал, как это было несколько лет назад.

И четвертое правило: никогда не искажайте текста Священного Писания, внося в него новизну и так называемый духовный смысл, иначе вы навлечете на себя страшное проклятие, которое оберегает и делает сокровенным этот свиток богодухновенности. Г-н Кук из Мейденхэда должен был расстаться с Уильямом Гунтингдоном, потому что, согласно его толкованию седьмой заповеди, Господь говорил со Своим Сыном и сказал: «не пожелай жены диавола, т.е. неизбранных». Можно только сказать, как это ужасно!

Может быть, я оскорблю вас и ваше религиозное чувство, но скажу: возненавидьте даже мысль такого кощунства. Она не может инстинктивно не вызвать у вас содрогание. И последнее, ни в коем случае не допускайте чтобы ваши слушатели забыли, что повествования, духовный смысл которых вы им раскрываете, являются фактами, а не простыми мифами или притчами. Первоначальное значение разбираемого вами текста никогда не должно затемняться потоком вашего воображения; оно должно быть ясным и занимать первостепенное место; применение его к данным обстоятельствам никогда не должно упускать из виду его первоначального значения и даже не отводить его на второй план. Библия — это не сборник умных аллегорий или полезных поэтических преданий; она учит буквальным фактам и описывает важнейшие по значению события. И пусть ваша глубокая убежденность в этой истине передастся всем вашим слушателям. Это будет действительно ужасно для Церкви, если когда-нибудь с кафедры прозвучат скептические гипотезы о том, что Священное Писание — это только собрание утонченных мифов, в котором крупицы правды плавают в океане поэтических подробностей и воображения.

Однако есть законная область для духовного толкования, или, вернее, для особого дара видеть духовный смысл. Так, например, ваше внимание часто обращали на прообразы в Священном Писании, которые дают вам большое поле для проповедования на духовные темы. Зачем, например, вам распространяться в своих проповедях о блудницах, когда перед вами скиния в пустыне со всей ее священной утварью, с ее жертвами всесожжения, благодарения и всеми другими жертвами, которые приносились Богу? Зачем искать чего-то нового, когда перед вами Храм во всей его славе? Самый большой талант типологического толкования найдет для себя обширное поле применения в несомненных символах слова Божия и никогда не ошибается, потому что эти символы имеют божественное назначение.

Когда иссякнут у вас ветхозаветные образы, в вашем распоряжении остается еще тысяча метафор. В своем замечательном исследовании Бенджамин Кич показывает, какой драгоценный клад истины скрывается в метафорах Священного Писания. Во многих отношениях этот труд заслуживает критики, но не столь сильной, которой подверг его Адам Кларк, считающий, что он более, чем любой другой такого рода, способствует развитию плохого вкуса как у проповедника, так и у прихожан. Разумные же объяснения поэтических образов Священного Писания не только будут с вниманием выслушаны вашими прихожанами, но и, с помощью Божией, принесут им большую пользу.

Но предположим, что вы исчерпали все общепринятые библейские образы и разъяснили символы и иносказательные выражения. Должны ли вы считать, что вам больше нечего делать? Никоим образом! Когда апостол Павел находит тайну в лице Мелхиседека и, говоря об Агари и Сарре, замечает: «В этом есть иносказание», он дает нам пример существования иносказаний и в других местах Священного Писания. И действительно, исторические книги Библии не только изобилуют иносказаниями, но и, по-видимому, были составлены с целью их символического толкования.

В предисловии к своему сочинению об образах к книге Бытие Эндрю Джюкс показывает, что благочестивый ум может легко построить самую подробную теорию первой книги Моисея: «Как основание для того, что последует дальше, нам показывается, что происходит от человека, как все многообразные формы жизни, которые могут развиться по естеству, либо по благодати, от корня ветхого Адама. Это книга Бытие. Далее мы видим, что все, будь то хорошее или плохое, происшедшее от Адама, должно быть искуплено; так избранный народ кровью Агнца спасается из Египта. Это книга Исход. Затем мы узнаем, что избранному народу необходимо общение и знание пути к нему с Богом Искупителем в святилище. Эта книга Левит. Далее по пустыне этого мира странствуем мы вместе с избранным народом из Египта, этого дома рабства, в обетованную землю за Иорданом и познаем все испытания этого путешествия из земли чудес и премудрости человеческой в землю, где текут молочные и медовые реки. Это книга Числа. Затем описывается появление желания выйти из этой пустыни в тот лучший край, войти в который после получения искупления избранный народ Божий еще опасается; в тот край, в котором он желает на какой-то стадии познать силу воскресения и даже сейчас жить, как на небе. Здесь же даются законы и правила, как достичь этого. Это книга Второзакония, вторичное принятие закона, вторичное очищение, дающее путь обретения земли обетованной. Так мы попадем а Ханаан. Мы переходим через Иордан: мы уже практически познаем смерть во плоти, знаем, что означает обрезание, исход из Египта. Мы знаем теперь, что означает возродиться во Христе, «вести брань не против плоти и крови, но против начальств, против властей, против мироправителей, против духов злобы поднебесных». Это книга Иисуса Навина. Затем следует описание грехов избранного народа Божия, вступившего в союз с хананеями, вместо того, чтобы поработить их себе. Это книга Судей. В следующих четырех книгах Царств описываются разные формы правления, начиная с возвышения правления Израиля до его падения, когда за их грехи Вавилон порабощает избранный народ Божий. И, наконец, после всех этих скорбей и позора избранного народа Божия мы видим их остатки, которые по мере своих возможностей делают все, чтобы восстановить Израиль: они, как Ездра, возвращаются чтобы восстановить храм, т.е. восстановить формы истинного поклонения; другие, как Неемия, приходят, чтобы возвести стену, с разрешения язычников восстановить некое подобие государственного устройства; третьи же, как в книге Есфири, находятся в рабстве, но остаются верными и спасутся промыслом Божиим, хотя имя Божие (и это характерно для их положения) ни разу не упоминается во всей этой книге». Я отнюдь не советовал бы вам увлекаться такими искусными приемами, к каким прибегает этот гениальный писатель, часто склонный к мистицизму; но тем не менее вы с гораздо большим интересом будете читать Слово Божие, если поймете общее направление библейских книг и их последовательность как систему образов.

Духовное толкование библейских текстов может быть с успехом применено при обобщении великих универсальных принципов, заключенных в мельчайших и отдельных фактах. Это прекрасное, поучительное и законное намерение. Может быть, вы и не станете проповедовать на текст: «возьми его за хвост», но из него вытекает совершенно естественный вывод, что в любом тексте можно найти духовную истину. Моисей взял змея за хвост, и в его руке он превратился в жезл. Так и наши скорби в руках наших могут стать чудодейственным жезлом; учение о благодати является нашей силой противостоять нечестивцам. Среди множества библейских фактов можно найти великие общие принципы, и, может быть, нигде они так явно не выражены, как здесь. Возьмем примеры, приведенные знаменитым проповедником Джеем. На примере «Ты сокрушил голову левиафана, отдал его в пищу людям пустыни» (Пс.73:14) он показывает, что самые злейшие враги странствующего народа Божия будут уничтожены, и воспоминание об этой милости всегда будут утешением для верных. На примере «И умерла Девора, кормилица Ревеккина, и погребена ниже Вефиля, под дубом, который и назвал Иаков дубом плача» (Быт.35:8) он размышляет о добрых слугах и, конечно же, о смерти. А на примере «И сказали слуги царские царю: во всем, что угодно господину нашему, царю, мы рабы твои» (2Цар.15:15) он показывает, что такими словами и христиане могут обращаться ко Христу. И пусть вас не смущают никакие возражения против столь глубокого духовного и благоразумного толкования, которое дает нам Джей. Я, в меру моих сил, делал то же самое, и такие примеры из многих моих проповедей вы можете найти в моем небольшом труде «Каждый вечер», а также и «Каждое утро».

Интересный пример прекрасной, но едва ли оправданной проповеди приводит Эверард в своем труде «Евангельская сокровищница». Свою проповедь на И.Нав.15:16,7 «И сказал Халев: кто поразит Кириаф-Сефер и возьмет его, тому отдам Ахасу, дочь мою, в жену. И взял его Гофониил, сын Кеназа, брата Халевова, и отдал ему в жену Ахасу, дочь свою» проповедник основывает на переводе собственных еврейских имен в этом тексте: «И сказал храбрый: кто поразит город письмен и возьмет его, тому отдам цепочку (повязку на ногах для украшения), дочь мою, в жену. И взял его лев Божий, сын охоты, брата храброго, и отдал ему в жену цепочку, дочь свою». Но разве нет лучшего способа раскрыть внутренний смысл Священного Писания, чем останавливаться лишь на словах и буквальном смысле Слова Божия?

Притчи нашего Господа дают прекрасный и обширный материал для глубоко продуманной и назидательной проповеди. Кроме того, есть еще чудеса, богатые своим символическим учением. Чудеса — это несомненно, проповедь Господа нашего Иисуса Христа в действии. В Его несравненном учении вы найдете «проповеди словом» и «проповеди делом» в Его бесценных делах. Несмотря на многие доктринальные ошибки Тренча, вы обнаружите у него много полезного для толкования чудес. Возьмем, например, повествование об исцелении глухонемого. Заболевание этого страдальца явно указывает на безысходное положение человека, а способ его исцеления Господом самым назидательным образом иллюстрирует план спасения. «Иисус отвел его в сторону от народа», т.е. душа человеческая должна познать себя самою и свою индивидуальность и для этого уединиться в безмолвие. Он «возложил персты Свои в уши ему», т.е. в источник его болезни; грешники должны увидеть свое состояние. «Он плюнул», т. е., Евангелие — это простое и примитивное средство, и чтобы получить спасение, грешник должен унизиться, чтобы принять его. «Он коснулся языка его», т.е. это указание еще на один источник болезни; мы должны еще глубже почувствовать потребность в спасении. Он «воззрел на небо», т.е. Иисус напоминает больному, что вся сила исцеления исходит свыше; и каждый жаждущий спасения должен помнить об этом. Он «вздохнул», т.е. скорби Целителя — это средство нашего исцеления. И затем Он сказал: «еффафа, т.е. отверзись» — это действенное слово благодати, которое дарует немедленное, полное и вечное исцеление. Из одного только этого повествования мы все узнаем и верим, что чудеса, совершенные Христом, являются великой картинной галереей, иллюстрирующей Его деяния среди сынов человеческих.

Но пусть этот пример будет предостережением для всех, кто будет браться толковать притчи или чудеса. Имя д-ра Жилля должно всегда с уважением вспоминаться в храме, где он до сих пор проповедует, но его толкование некоторых мест притчи о блудном сыне поражает меня своей полной абсурдностью. Так, этот ученый толкователь говорит нам, что «откормленный телец» — это Господь наш Иисус Христос! Действительно, можно содрогнуться, когда слышишь такое толкование. Точно так же он толкует и притчу о милосердном самарянине. Осел, на которого посадил раненого этот самарянин, — это опять же Иисус Христос, а два динария, которые он дал хозяину, — это Ветхий и Новый Заветы или заповеди о крещении и Вечери Господней.

Несмотря на это предостережение, люди редкого поэтического дарования, как, например, Джон Буньян, могут себе позволить более широкое духовное толкование библейских текстов. Читали ли вы его толкование духовного значения Соломонова храма? Это замечательное произведение, хотя и несколько натянутое, написано с большим духовным проникновением. Возьмем для примера одно из его самых поэтических толкований и посмотрим, насколько оно оправдано. Это толкование о «подвижных половинках дверей храма». «Половинки этих дверей были, как я сказал, подвижными, и это имело особое значение. Человек, и особенно новообращенный, может легко обмануться», думая, что весь проход, а не только часть его, был широко открыт, я имею в виду символически; никогда человек еще не видел всего богатства и всей полноты Христа. И потому я говорю, что новопришелец (т.е. новообращенный), если он судит по тому, что он видит перед собою, особенно если увидел так мало, может легко обмануться, и большинство людей так сильно боится, что они никогда не войдут в эти двери. Что же скажешь ты, новообращенный, не в таком ли состоянии находится твоя душа? Тебе кажется, что ты слишком большой, слишком толстый, потому что так отягощен грехами, и тебе не пройти через эти двери. Но, о грешник, не бойся, двери эти имеют две подвижные половинки и могут с каждым разом открываться все шире и шире; потому, когда ты подходишь к этим дверям и думаешь, что не сможешь пройти через них, «стучите, и отворят вам», и ты будешь впущен (Лк.1:9; Ин.6:37).

Итак, кто бы ты ни был, ты подошел к двери храма, прообразу того Храма, и не доверяйся первым своим впечатлениям, а верь, что перед тобой открывается изобилующая благодать Божия. Ты еще не знаешь, что может сделать Христос, двери имеют подвижные половинки. Он «действующий в нас силою, может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем» (Еф.3:20). Петли, на которых они висят, были, как я сказал, золотыми; это значит, что они поворачивались силою движения любви, и вход поэтому был широк.

Золотые петли поворачивают двери к Богу. Косяки дверей были сделаны из «масличного дерева», чтобы показать, что их никогда не открыть ненавистью или без труда, как это происходит с дверьми, требующими смазки. Они всегда «масляничные» и потому так легко и быстро открываются тем, кто в них стучится. А это значит, что Тот, Кто обитает в этом доме, дает даром, любит даром и благотворит нам от всего Своего сердца. «И буду радоваться о них, благотворя им, и насажду их на земле сей твердо — от всего сердца Моего и от всей души Моей» (Иер.3:12,14,22;32:41; Откр.21:6;22:17), — говорит Господь. Поэтому елей благодати, который символизируют косяки из масличного дерева, на которых висят эти двери, позволяют им легко и свободно открываться перед грешной душой человеческой.

И никто не смог бы дать столь широкого духовного толкования значению кипарисовых дверей, как это сделал Буньян: «Кипарисовое дерево — это также дом аиста, этой нечистой птицы, который, даже как Сам Христос, является кровлей и убежищем для грешников. «Ели», как говорится в псалмах, — «жилище аисту»; и Христос говорит грешникам, чтобы они искали своего убежища: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». Он есть убежище для страждущих, убежище в дни скорби (Втор.14:18; Лев.11:19; Псл.103:17; 73:2,3; Мф.11:27,28; Евр.6:17-20;)». В своем сочинении «жилище на кедрах Ливанских» Буньян уже окончательно заходит в тупик, но находит из него выход, как никто другой не смог бы этого сделать. Три ряда столбов по пятнадцать в каждом остались для него неразгаданной загадкой, и отказался он от нее только после очень смелых попыток разрешить. Буньян аллегорик из аллегориков, и не нам следовать за ним в глубины символической и типологической премудрости. Он был пловцом, мы же лишь болотные птицы и не должны опускаться на не положенную нам глубину.

Прежде чем закончить, я все-таки хотел бы остановиться на двух духовных толкованиях, которые слышал в юности. Никогда не забуду проповедь, которую произнес один безграмотный, но замечательный человек. Я записал ее с его слов и надеюсь, что ею никто не воспользуется, и подобная ей проповедь никогда больше не прозвучит. Текст был на слова: «Страус, сова и чайка». Едва ли вы найдете здесь материал для проповеди. То же подумал и я. И на мой недоуменный вопрос, о чем же здесь можно говорить, он пояснил, что по закону эти птицы считаются нечистыми и символизируют собой нечестивых грешников. Страусы — это люди, которые тайком воруют, а также и те, кто занимается подделкой своих товаров, незаметно обманывая соседей и не вызывая у них подозрения, что они мошенники. Совы символизируют пьяниц, которые всегда бодрствуют по ночам, а днем тыкаются головами в столбы, так как хотят спать. Совы бывают и среди проповедников. Ощипанная сова — очень маленькая птичка, она только кажется большой, потому что на ней много перьев. Так и многие проповедники только пыжатся своим красноречием, и, если лишить их его, то от них ничего не останется. А чайка — это церковнослужители, которые, когда бы ни открывали рта в своем храме, тянут одну и ту же ноту и питаются яйцами других птиц, живя за счет храма или десятины. Чайки, я думаю, это также и такие вот вольнодумцы, которые всегда тянут одну и ту же ноту. Не слишком уж богатый материал извлек этот проповедник для своей проповеди! Но какую проповедь можно было ожидать от такого необычного и экстравагантного проповедника? Другая его проповедь была не лучше и даже еще более оригинальная и полезная. Кто ее слышал, не забудет ее до конца своей жизни. Текстом для нее он взял слова: «Ленивый не жарит своей дичи». Этот благочестивый старец наклонился над кафедрой и произнес: «Ну, и лентяй же он был, братья мои!» Это было только вступление. Затем он продолжал:

«Он пошел на охоту и после больших трудов поймал, наконец, зайца, а зажарить его поленился. Ну, и лентяй же он!» Заставив нас представить себе, сколь нелепа была такая лень, он продолжал: Но и вы заслуживаете такого же порицания, потому что делаете то же самое. Услышав, что знаменитый проповедник приезжает из Лондона, вы запрягаете коляску, едете за десять-двадцать миль, чтобы послушать его. Но, прослушавши его проповедь, вы забываете извлечь из нее пользу. Вы ловите зайца, но не зажариваете его; вы охотитесь за истиной, но, получив ее, не принимаете ее. Затем этот добрый человек стал объяснять нам, что, как мясо требует приготовления, чтобы быть усвоенным нашим пищеварением, — я не уверен, что именно так он выразился, — так и истина требует подготовки, чтобы мы могли воспринять ее своим духом, питаться ею и возрастать духом. Затем он показал нам, как надо готовить проповедь, и сделал это самым поучительным образом. Он начал с того, с чего начинает поварская книга: «Сначала поймайте зайца». «Итак, — сказал он, — сначала найдите евангельскую проповедь. Затем, — заявил он, — не так уж много есть проповедей, достойных нашего внимания; хороших проповедей крайне мало, и стоит иногда отправляться даже далеко, лишь бы услышать основательную, устарелую уже кальвинистскую проповедь. Прослушав ее, многое из нее, что из-за духовного несовершенства ее составителя оказалось бесполезным, надо отбросить. Затем надо разобраться в ней и должным образом оценить ее, не верить каждому слову, кто бы ни был ее составителем». Далее следовали образные указания, как «жарить» проповедь; «прошпиговать» ее в памяти от начала до конца, покрутить на «вертеле» размышлений, «подержать» на огне, зажженном нашим сердцем, и тогда лишь будет она «зажарена» и готова для духовного употребления. Я только в общих чертах передал вам эту проповедь, и, хотя вам она показалась смехотворной, слушатели отнюдь не нашли ее таковой. Она была полна аллегорических сравнений, и они с начала до конца слушали ее с большим вниманием. Однажды утром, встретив этого проповедника, я приветствовал его словами: «Как поживаете, дорогой сэр? Рад видеть вас в полном здравии в вашем возрасте». «Да, — ответил он. — «Я прекрасно чувствую себя для старого человека, и силы мне еще не изменяют». «Надеюсь, — сказал я, — что вы еще долго будете находиться в добром здравии и, подобно Моисею, сойдете в могилу, сохранив ясное зрение и крепкий дух». «Спасибо, — ответил он, — но, во-первых, Моисей отнюдь не сошел в могилу, а взошел в нее; и, во-вторых, что вы хотите этим сказать? Почему Моисей сохранил ясное зрение?» «Думаю, сэр, — ответил я очень мягко, — его правильный образ жизни и душевное спокойствие помогли ему сохранить до старости все свои способности и энергию».

«Весьма вероятно, — сказал он, — но я не об этом говорю; какой смысл, духовное назидание из всего этого? Я думаю, вот какой: Моисей — это сам закон, и какой славный конец уготовил ему Господь на горе завершения Своей работы; как смягчились и уничтожились все его ужасы от прикосновения к нему уст Божиих. И заметьте, закон более не осуждает нас не потому, что притупилось его зрение и вследствие этого он не может видеть грехов наших и не потому, что он потерял силу проклинать и наказывать, а потому, что Христос поднял его на вершину горы и уготовил ему столь славный конец». Так обычно говорил этот проповедник и таковы были его проповеди. Мир праху его. Он пас овец с юных лет своей жизни, был затем пастырем людей и, как обычно говорил мне, «считал людей гораздо более робкими, чем овцы». Обращенных, которые, благодаря ему, нашли путь к небу, столь много, что, думая о них, мы можем уподобить себя тем, кто видел хромого, начавшего ходить и скакать по слову Петра и Иоанна; и хотя они и хотели бы критиковать, но, видя этого человека, стоящего рядом с Петром и Иоанном, ничего не могли сказать против.

Этим я и закончу эту лекцию, еще раз убедившись, что, руководствуясь благоразумием и правильным суждением, мы можем иногда давать духовное толкование библейских текстов с пользой для наших прихожан, во всяком случае, вызвать у них интерес и удержать их внимание.