Глава VIII. Ошибочная чувствительность

Дорогая сестра М., я все время думаю о тебе и не могу удержаться, чтобы не написать свое мнение по поводу того, что я видела о тебе. Я убеждена, что ты блуждаешь во тьме и мраке и не видишь вещи в правильном свете. Ты закрываешь глаза на свое положение, оправдывая себя следующим образом: «Я бы не поступила так или иначе, если бы не влияние окружающих».

Ты все время обвиняешь обстоятельства, а это равносильно тому, как если бы ты выражала недовольство Божественным

[572]

Промыслом. Ты постоянно пытаешься сделать кого-то козлом отпущения и возложить на него вину за то, что у тебя появились нехристианские чувства и что ты произнесла слова, недостойные христианки. Вместо того чтобы винить себя в своих недостатках, ты ссылаешься на обстоятельства и случаи, заставившие тебя проявлять такие черты характера, которые дремлют или лежат скрытыми в тайниках души до тех пор, пока определенные внешние факторы или обстоятельства не пробуждают их к жизни. Тогда они проявляются во всей своей силе и неприглядности.

Ты обманываешь себя мыслью, что дурные черты твоего характера не существуют и не проявляются до тех пор, пока ты не оказываешься в обстоятельствах, принуждающих тебя говорить и действовать так, что самое худшее в тебе становится очевидным для всех. Ты не хочешь понять и признать, что во всех таких случаях дает о себе знать твоя плотская природа, которая пока еще не преобразилась и не подчинилась Христу. Ты еще не распяла себя.

Иногда целыми днями и неделями в тебе не проявляется злой дух; я назвала его раздражительностью, диктаторством и желанием управлять своим мужем. Твое стремление властвовать и навязывать другим собственные представления почти погубило тебя и его. Ты любишь советовать и предписывать другим. Ты хочешь, чтобы они чувствовали и верили, будто у тебя самый полный свет и что Бог ведет тебя особым образом. Если окружающие с этим не согласны, ты начинаешь подозревать их, ревновать и проявлять беспокойство; ты становишься недовольной и очень несчастной.

Ничто так быстро не пробуждает отрицательные черты твоего характера, как оспаривание твоей мудрости и безошибочности твоих суждений. Твой сильный, властный дух на какое-то время засыпает, но затем пробуждается со страшной силой. Тогда ты оказываешься во власти своего «я», и беспристрастная логика, и спокойное суждение в такие моменты присущи тебе не более, чем умалишенному. Твое «я» во всей своей силе стремится к господству, и для его обуздания требуются величайшие усилия воли. Когда очередной приступ бешенства проходит, ты можешь более или менее здраво взглянуть на свое поведение. Но ты всегда готова оправдывать себя

[573]

тем, что ты, дескать, очень чувствительна и ранима, ты за все глубоко переживаешь и поэтому сильно страдаешь. Я видела, что Бог не примет этих извинений. Ты принимаешь свою гордыню за сверхчувствительность. Твое «я» занимает в тебе слишком почетное место. Когда оно будет распято, тогда чувствительность или гордость перестанут проявляться; но до тех пор ты не сможешь назвать себя настоящей христианкой. Быть христианкой — значит во всем походить на Христа, быть смиренной, иметь кроткий и молчаливый дух, благодаря которому любые возражения воспринимаются спокойно, без приступов бешенства. Если бы можно было откинуть ложное покрывало, которым ты прикрываешься, и ты увидела бы себя в том свете, в каком тебя видит Бог, ты уже не пыталась бы оправдываться, но в сокрушении сердечном разбилась бы о Христа, ибо только Он может устранить недостатки твоего характера, а затем перевязать твои раны.