Глава 4. «Ты тот человек»

16 марта 1905 года президент Генеральной конференции Даниэльс писал Вильяму Уайт, находившемуся тогда в Калифорнии, в отношении одной, беспокоившей его проблемы. Недавно, посланный в Англию, служитель в качестве Евангелиста и руководителя миссии начал развивать какие-то странные мысли об учении в отношении скинии — идеи, подобные тем, которые 14 лет тому назад привели Д.М. Кенрайта к оставлению церкви; по-видимому этот евангелист следовал тем же самым курсом. Церкви в Ирландии, Уэльсе и Северной Англии — в каждом месте, где бы он ни побывал, оказывались в замешательстве. В Бирмингеме и в других местах служители «испытывали серьёзные трудности» с некоторыми руководящими братьями по вопросу святилища».1

Пастор Евгений В. Фарнсворс отчаянно пытался избежать беды, которая была уже почти рядом с ним и он писал Даниэльсу, прося помощи. По словам Фарнсворса, цитируемыми из его письма к Е. Уайт, произошло следующее: «Брат Велленгер пришёл к такому умозаключению, что, кажется мне, он совершенно не способен проповедовать адвентистскую весть. Довольно продолжительное время он изучал вопросы, касающиеся скинии и пришёл к заключению, что когда Христос вознёсся, то Он вошёл сразу во Святое святых и с тех пор Его служение протекает там. В подтверждение этих мыслей он приводит тексты Евр. 6, 19 и сравнивает их с 25-ю или 30-ю стихами того же характера, находящихся в Ветхом Завете, где, как он заявляет, в каждом случае выражение «за завесой» — означает Святое святых.

Он определённо видит, что его точка зрения не может согласовываться со Свидетельствами, по крайней мере, он утверждает, что совершенно не в состоянии сделать это и даже в своём разуме… есть несовместимое различие».2

Таким образом, эта проблема была сообщена президенту Генеральной конференции пастором Фарнсворсом, человеком крещённым в середине зимы в проруби, прорубленной более чем в полутораметровом льду озера в городе Вашингтоне в Новом Хетишире, который не чувствовал никогда неуверенности в таких вопросах, как скиния.

И Даниэльс, обдумывая этот вопрос и размышляя ещё в более широких масштабах, писал брату Уайт, прося совета, как Церковь должна решить эту проблему. «Я был бы очень рад заставить его покинуть Великобританию, — размышлял он, — но что мы будем делать с ним здесь, этого я в настоящее время сказать не могу… Очень странно, чтобы человек, находившийся всю жизнь в этой вести, оказался несведущим по такому вопросу. Скиния является центральным столпом всей вести, и если удаляют его, то рушится всё здание.

Знаете ли вы этого брата и можете ли дать какой-либо совет?».3

Брат В. Уайт знал Альбиона Велленгера и именно по этому же вопросу его знала Е. Уайт. Это был приятный, располагающий к себе человек, с большими пышными усами и обаянием, что могло привлекать многих людей к нему и это было не первое несчастье — оказание тайного давления на основные пункты веры. За несколько лет до этого, будучи в то время помощником редактора адвентистского религиозного журнала по религиозной свободе, он принял идею, что церковь должна сделать себя более привлекательной в результате уменьшения внимания учению о субботе. Результатом было видение, которое Е. Уайт получила, находясь в городе Саламанка штат Нью-Йорк, которое она затем рассказала при самых впечатляющих обстоятельствах. (Несколько раз она пыталась передать видение, но каждый раз оно ускользало из её памяти и только позднее она сумела вспомнить его в тот самый день, после замечания Велленгера на заседании комитета). Велленгер последовал указанию Божественной вести в том случае, в слезах признаваясь, что был не прав, но теперь возникла целая новая проблема и он был вызван домой из Англии в то время, как братья думали, что с ним делать.

Но Е. Уайт не сомневалась. В середине мая 1905 года она присутствовала на Сессии Генеральной конференции в Такома Парк. Входя в зал общежития колледжа, который служил временным местожительством делегатов, она увидела Велленгера и должна была передать указанную весть для него:

«Вы тот человек, которого Господь показал в видении в городе Саламанке», — сказала она и затем продолжала говорить некоторые вещи, которые можно узнать только из дневника. «И сейчас опять наш брат Велленгер представляет теории, которые не подтверждаются Словом Божиим… Я заявляю от имени Господа, что самые опасные ереси стремятся найти вход в нашу среду, как народа Божия, и брат Велленгер уничтожает свою собственную душу.

Ваши теории, имеющие массу прекрасных нитей и нуждающиеся во множестве объяснений, не являются истиной и не должны быть внесены в среду стада Божия… Бог запрещает этот курс действий, когда вы используете благословенное Писание, группируя тексты по своему вкусу, чтобы они помогали в построении ложных теорий. Будем крепко держаться установившейся истины о скинии».4

Ответ Велленгера был выслушан комитетом из двадцати пяти руководителей церкви, перед которыми был развёрнут документ под заглавием «Девять тезисов». Адвентистские убеждения в отношении святилища были неправильными «почти во всех кардинальных пунктах», — заявлял он, особенно оспаривая служение Христа после вознесения в первом отделении небесного святилища.5 Если следовать предложенному Велленгером пути мысли, то пророчество о 2300 вечеров и утр оказывается несостоятельным, весть 1844 года также лишается смысла, следственный суд внезапно становится теологическим недоразумением, которому необходимо немедленное объяснение. Как заметил А. Г. Даниэльс, «всё пришло в негодность». И никто не видел более ясно этой ереси, чем Е. Уайт: «Ясным, простым языком я должна сказать присутствующим на Сессии, что брат Велленгер допустил себе поверить благовидной ошибке, — сказала она несколько дней спустя. — Если принять эту весть, то подорвутся основы нашей веры». И затем она прямо применила к этому случаю седьмую главу Евангелия от Матфея: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные».

«Пытающиеся ввести теории, подрывающие столпы нашей веры в отношении святилища, личности Бога или Христа, действуют как слепые люди, — продолжала она. — Они пытаются внести неуверенность и заставить народ Божий плыть по течению без якоря…

Наш Наставник объявил брату Велленгеру: «Ты производишь смущение и замешательство своим толкованием Священного Писания. Ты думаешь, что даёшь новый свет, но твой свет становится тьмой для тех, кто принимает его…

Остановись там, где ты сейчас есть, ибо Господь не давал тебе новой вести, той, которую ты несёшь народу».7

Это была намного большая опасность, чем просто смущение человека в Адвентизме. Альбион Велленгер обладал чрезвычайным даром убеждения и располагающей приятной внешностью. Он изредка писал стихи и говорил с такой обезоруживающей теплотой, что не поверить ему, казалось, почти самообманом. Для многих людей всё это дело сводилось к одному единственному вопросу: «Как пастор Велленгер может ошибаться?»

Правда, по общему признанию, несомненно, был риск терять время, занимаясь аргументами человека, которому Божественный вестник сказал, что он верит «благовидной ошибке», но, возможно, на один краткий момент этот риск был оправдан ради обретения идеи о силе убеждения, с которой адвентисты должны были столкнуться лицом к лицу в 1905 году. В письме к Е. Уайт Велленгер высказался, что вынужден делать выбор верить ей или верить Библии и закончил письмо следующими словами:

«Когда мы рядом станем перед великим белым престолом и если Господь спросит меня, почему я учил, что «за завесой» было первое отделение скинии, что я ему отвечу? Должен ли я сказать Ему, потому что Е. Уайт, которая заявляла, что ей поручено истолковывать Писание для меня, сказала, что это было истинное объяснение и если я не приму этого учения и не буду преподавать его, то попаду под Твоё осуждение?»

«О, сестра Е. Уайт, если бы я знал, что этот ответ мог быть угоден Богу. Тогда бы я подчинился твоему свидетельству. Тогда бы ты произнесла слова ободрения для меня вновь. Тогда бы мои братья, с которыми у меня были дружеские отношения, не отвергли бы меня, как прокажённого. Тогда бы я вновь появился в большом собрании и мы бы вновь плакали и благодарили Господа, как и прежде.8

Велленгер мастерски владел словами и чувствами и ясно понимал, что люди инстинктивно идут поддерживать «жертву несправедливости» иногда даже в ущерб истине. Само по себе это было поразительным, потому что ту же самую тактику использовал Джон Харвей Келлог, который после отделения Батл-Крикского колледжа от церкви мог убедительно говорить о том, что «падает ниц и плачет из-за той несправедливости предполагаемо сделанной ему Даниэльсом и Вильямом Уайт.

Кенрайт также представил из себя чуть ли не мученика, оставляя адвентистскую веру и Велленгер использовал те же приёмы, что вскоре стало очевидным из заглавия написанной им книги. «Отвергнутый ради креста Христова».

Интересно отметить, что те, кто покинули церковь по данному вопросу в основном повторили тот же самый ход действий: они клятвенно обещали не причинять вреда церкви, но начинали предпринимать неотступные нападки на Адвентизм тот час же, как только покидали его. Велленгер не отступил от этой схемы действий и его с первого взгляда приятное письмо, направленное Е. Уайт, отражало совершенно противоположное, когда его помещали рядом с брошюрой «Призыв к сбору», написанной резким языком, в которой он и его брат провозгласили адвентистский материал из их штаб-квартиры, расположенной около вновь открытой адвентистской медицинской школы.

Видеть последствия можно было только в будущем. Но в 1905 году отдельные адвентисты не знали, как далеко зайдёт Альбион Велленгер и он, вероятно, не знал этого сам, поэтому создавалась реальная опасность. Его способность убеждать и его ораторский талант могли увлечь значительное число разумных людей за собой. Во-первых, он действовал всё более и более уподобляясь фанатику, будучи убеждён, что имеет «новый свет», в то же время был больше озабочен распространением своих взглядов, чем благосостоянием организованной церкви. Во-вторых, он накопил значительный арсенал стихов Писания, оперируя которыми он отстаивал свою точку зрения, и если человек не исследовал данный вопрос лично, то масса аргументов могла быть устрашающей.

«Пастор Велленгер уже вводил в заблуждение умы своим огромным набором текстов», — отметила в своём дневнике Елена Уайт в конце 1905 года. «Это подлинные стихи Библии, но он их помещает там, где они не должны находиться».9

«Нам придётся встретить много людей, которые придут с такими же объяснениями, — добавила она, — стремящиеся внести ложные теории и обескуражить умы многих готовностью говорить и своим большим набором текстов, которые они искажают, чтобы эти тексты согласовывались с их собственными идеями. Слишком поздно в истории этой земли вводить что-нибудь новое».10

Если бы только это было единственной опасностью, то и тогда церковь вынуждена была бы много думать об этом. Но было нечто ещё. Существовала и другая опасность, настолько невообразимо огромная, что разглядеть её можно было только тем, чьи глаза созерцали невидимые миры. И теперь Елена Уайт отодвинула занавес, чтобы дать церкви поражающее видение невидимого. В 1905 году ересь была представлена более чем только человеком: она была представлена разумными ангелами.

Чтобы понять, что собиралась, сказать Е. Уайт, необходимо понять глубокий подлинный реализм мира, который она часто испытывала, созерцая то, чего смертные узреть не могут. Для неё небесные существа не были простой абстракцией, они были реальностью, часто созерцаемой, иногда напряжённо борющимися за судьбу человека. Они жили и пели и иногда плакали, и следили с глубочайшим интересом, желая увидеть, сумеет ли церковь действительно жить согласно адвентистской вести. Они постоянно восходили и нисходили с неба на землю, предъявляя золотую карточку пропуска у небесных ворот, входя в жилища Света. Но были и другие ангелы, движимые принуждением ко злу, настолько чудовищному, что простой смертный человек не может осознать их пагубной силы. Демонические ангелы, предназначенные для уничтожения, стремятся утянуть за собой каждое живое существо на земле, если этому представится возможность. Вновь и вновь Е. Уайт указывала народу Божию на реальность этой великой борьбы и необходимость не делать ничего такого, что дало бы злым силам победу над человеком.

«Если бы вы могли видеть чистых ангелов с их выразительными и проницательными глазами, направленными на вас, наблюдающими, как христиане прославляют Творца; если бы вы могли увидеть бурный, шумный восторг злых ангелов, когда они извращают путь правды и сравнивают жизнь с этим Писанием, заявляя, что вы следуете ему, но на самом деле уклонились от него, вы будете удивлены и встревожены», — писала она в 1868 году.11

В 1899 году она описывала «великий конфликт, происходящий между верными и неверными ангелами. Злые ангелы постоянно находятся за работой, планируя свою линию нападения… Молитесь, мои братья, молитесь, как вы никогда не молились до этого. Мы не готовы к пришествию Господа».12

Наступал 1905 год. Джон Харвей Келлог находился в процессе оставления церкви, увлекая за собой её самое большое учреждение и её самые лучшие умы. Альбион Велленгер провозгласил новый свет «в вопросе скинии», и взбудораженные разделением церкви, адвентисты в то время не понимали ясно основ своей веры. По всем направлениям силы зла, казалось, маршировали с триумфом, поглощая территорию, подобно мародёрствующей армии. Возможно, один намёк о причинах этого можно найти в дневнике Е. Уайт, записанный в последний день октября: — «Сатана использует все свои знания, играя с человеческими душами в игру жизни. Его ангелы увлекут учеников за собой, будут говорить с людьми и установят крайне ложные принципы, насколько это только возможно, ведя души по тропам обмана. Этих ангелов, представляющих ложно прекрасные вещи, можно найти по всему миру. Они вскоре появятся в более отчётливом свете. Бог призывает Свой народ постигнуть тайну благочестия».13

Итак, вот что было. В дополнение к врагам человека сатана призывает падших существ из мрака тьмы. Невольно во имя новой истины человек соединяется с силами тьмы и Е. Уайт описывает этот процесс в таких выражениях, которые привлекли народ к Библии и поставили его на колени: -«Ложные теории будут смешаны с каждой ступенью опыта и будут отстаиваться с сатанинской ревностью, чтобы завладеть умами каждого человека, который не будет укреплён и укоренён в полном познании священных истин Слова».14

Вероятно, будет применён всесильный психологический механизм, рассчитанный привлечь людей к почитанию человеческих личностей и таким образом сделать новое учение как можно более привлекательным.

«В нашей среде возникают ложные учителя, они предаются искушающим духам: учения их носят сатанинское происхождение. Эти учителя увлекут учеников за собою. Вкрадываясь неожиданно, они будут использовать льстивые слова с обольстительным тактом и искусно вводить в заблуждение».15

Люди будут увлечены в такие сильнейшие заблуждения, что «когда они однажды примут приманку, то, кажется будет невозможным сломить влияние, которое воздвиг над ними сатана».16

«Те, кто таким образом были пойманы в западню, не будут иметь понятия о своём истинном состоянии. Они будут противостоять той мысли, что они введены в заблуждение и всё же это так».17

Это потрясающие слова. Это почти невозможно объяснить. Те, кто обладали величайшим религиозным светом в истории, теперь находились под угрозой заблуждения. Они попали в капкан и даже не сознавали этого. Около двух тысяч лет христиане свято произносили библейские предупреждения об ошибках настолько утончённых, что, если возможно, они введут в заблуждение даже избранных.

Подобно апостолу Петру, поколение за поколением, верующие с благоговением сообщали Господу, что это может произойти с другими, но никогда не произойдёт с ними, но вот это произошло и Е. Уайт создавала словесные картины великого отступления.

«Многие, подобно звёздам, которыми мы восхищаемся за их яркость, померкнут во мраке. Мякина, подобно облаку, будет унесена ветром даже из тех мест, где мы видели гумна с отборной пшеницей».18

«Я спрашиваю, что может быть концом?» — воскликнула она 30 декабря 1905 года. «Вновь и вновь я спрашиваю об этом и получаю одно и то же наставление: никогда не оставляй не предупреждённым ни одного человека».19

«Никогда не оставляй человека без предупреждения». В среде её серьёзных вызовов церковь должна защищаться, никогда не упуская возможности освободить истину, предупредить самого последнего человека, который будет ещё в состоянии слышать. Ибо война в смертельном разгаре. Божией работе брошен вызов тем, что Е. Уайт назвала «Альфой» смертельных ересей».20 И затем она добавила ещё одну мысль. Это будет не последняя такая атака. Будет ещё более вероломное нападение на работу Божию.

Альфа отступления началась. Омега несомненно придёт. И Елена Уайт «трепетала за наш народ».21