Господь с двумя или тремя

«Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там я посреди них» (Мф. 18:20).

Этот стих говорит нам о первом церковном собрании, о котором, как я помню, упоминается в Новом Завете. Спаситель возвещает о Своем собравшемся воедино народе: «Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе».

Несколько верующих, собравшихся от мира сего, встретились во имя Господа Иисуса, чтобы урегулировать здесь внизу дела Его братства. Рассматривался вопрос дисциплины.

Один из братьев согрешил против другого. Обиженный встретился с ним наедине и своим увещеванием попытался вразумить его, но это ему не удалось. Тогда он взял с собой двоих или троих братьев церкви, и они вместе призвали обидчика поступить так, как требует истина, но тот проявляет упрямство. Даже в присутствии двух или трех свидетелей он упорствует в своем грехе, отказываясь уступить доброму наставлению. Теперь им остается одно: они должны рассказать об этом всей церкви. Церковь огорчена; она терпеливо выслушивает суть дела и обращается в молитве к Богу. Она просит Его водительства и наконец, убедившись в бесполезности увещеваний, удаляет из своего тела член, который больше не пребывает в подлинном согласии с остальными, ведя себя так, как будто в нем нет жизни Божией. Это делается в полном соответствии с установлением Христа — справедливо, без лицеприятия, с любовью и молитвой -так что совершенное несколькими мужчинами и женщинами, собравшимися здесь внизу, регистрируется в суде, находящемся наверху. То, что они связали на земле, связывается на небе, а то, что, они разрешили на земле,

разрешается также на небе. Это блаженное право — иметь возможность разрешать связанного. Когда покаяние явно выражено, когда отступник возвращен, когда у церкви есть основание верить, что Дух подлинно действует в сердце совершившего проступок, тогда узы разрешаются на земле, и они разрешаются также на небе. Собрания рабов Божиих, призванные поддерживать дисциплину в церкви, — это не пустячные собрания; наоборот — божественная власть пребывает в них, поскольку то, что они делают, делается во имя их Господа Иисуса Христа. О, если бы эти собрания церкви виделись всем в этом священно-возвышенном свете!

Далее, мы видим здесь молитвенное собрание — в стихе 19 написано: «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного». Это весьма малочисленное собрание, меньше которого и быть не может. Здесь только двое, но это двое молящихся, и двое верующих. Это двое рабов Господних, чей главный интерес — Его Царство; двое ревностных людей, которые весьма и весьма желают процветания Церкви. Это двое родственных по духу людей, в любви согласившихся воззвать к Богу и истине; они поговорили о деле, поразмышляли о нем, и теперь, движимые Духом Божиим, решают объединить свои прошения относительно одного важного дела. Будет ли их встреча и молитва тщетной? Так как их только двое, не окончится ли их собрание неудачей в том, что касается ответа Бога? Без сомнения, нет. Господь Иисус Христос ранее оставил им драгоценное обетование о том, что, если они согласятся просить на земле о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Его Небесного. Их только двое, но этого достаточно, чтобы обеспечить им обещанное вспоможение.

Возможно, что отчетливая просьба, вознесенная ими, не принесет явного ответа. Помните же, что Бог часто слушает музыку наших молитв и отвечает скорее на нее, чем на сами наши молитвы. Я разумею под этим то, что истинная молитва имеет внутреннюю душу, являющуюся животворным началом, подлинной жизнью истинного моления. Тело молитвы может умереть, но душа ее живет и пребывает вовеки. Если меня спросят, о чем молится мое сокровенное сердце, я отвечу, что сердце моей молитвы это — «Да будет воля Господня». Разве не являются эти слова сутью, квинтэссенцией и ядром той молитвы, которой наш Спаситель учил нас молиться? Он требовал, чтобы мы говорили: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Разве эти слова не есть завершение всех Его молитв, Его страстная просьба, Его глубочайший и однако в то же время наивысочайший возглас-обращение: «Впрочем не как Я хочу, но как Ты» ? Мы хотим сегодня, чтобы воля Господня совершилась; мы не желаем, чтобы она оставалась тайным постановлением, но — чтобы она действенно исполнилась. И наш долг — каким бы он ни был — перстом молитвы разворачивать один за другим сложенные листы, выставляя их на свет происходящего, так чтобы замысел Божий стал осуществившимся фактом в ответ на молитву народа Его. Имеем ли мы в виду нечто большее, чем это, когда возносим наши моления? Я думаю, что — если при этом мы хорошо наставлены — это ни больше ни меньше того, что содержится в наших намерениях; и если бы это действительно было так и мы собрались бы вместе, радуясь в Господе, то Он с наивысшей несомненностью даровал бы нам то, чего желают наши сердца. Когда мы собираемся вместе, имея каши воли освященными, так что они уподобляются воле божественной, тогда наша молитва становится успешной, поскольку в ней больше нет никакой самонадеянности, даже если мы и осмеливаемся сказать вместе с Лютером то, что он произнес в одной из самых смелых своих молитв: «О мой Господь, да исполнится моя воля сейчас же!» Он отважился так сказать, потому что был абсолютно уверен, что его воля полностью соответствует божественной воле. Только в таком случае мы стоим на твердом основании; только в таком случае мы можем взывать к Богу, не приберегая в запасе никаких просьб об особых благословениях.

Молитвенное собрание — это не фарс, не пустая трата времени, не формально-набожное развлечение. Некоторые в наши дни все же думают обратное, но они в этом случае не могут рассчитывать на сколько-нибудь серьезное

уважение. Воистину, они не знают всемогущества, заключенного в молениях народа Божия. Господь взял ключи от Своей царской сокровищницы и вложил их в руку веры. Он вынул Свой меч из ножен и вложил его в руку человека, сильного молитвой. Иногда кажется, что Он передал Свой державный скипетр в руку молитвы. «Спрашивайте Меня о будущем сыновей Моих и указывайте Мне в деле рук Моих». Он позволяет нам высказываться с такой смелостью и дерзновением, что мы превозмогаем молитвой небо, осмеливаясь сказать Ангелу завета: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня». Если один Иаков, борясь, оказался в состоянии превозмочь Ангела, то что смогут целых двое? Какую победу могут одержать двое, объединившихся в одном борении! «Один мог бы преследовать тысячу и двое прогонять тьму». В едином молении заключена громадная собранная воедино мощь: двое не только удваивают силу, но умножают ее десятикратно. Как быстро отворяются врата милосердия, когда в них стучатся двое! Каждому из нас Бог дарует молящегося партнера; когда Джон берется за весло молитвы, пусть Джеймс присоединяется к нему в искреннем порыве. Но еще лучше, чтобы мы всегда верили г, присутствие нашего Отца на наших молитвенных собраниях, осознав истинность слов Иисуса: «Будет им от Отца Моего небесного».

Наконец, в-третьих, мы приступаем здесь к обетованию, касающемуся каждого собрания любого рода и вида, собранного ради славы Христа. Поскольку это священное собрание благочестивых мужчин и женщин, имеющее своей целью поклонение или служение, молитву или восхваление, или что бы там еще ни было подходящее к этому случаю, то им даровано обетование: «Ибо где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них». Именно оно санкционирует все церковные собрания и дарует успех молитвенным собраниям. Мы ясно видим Пастыря овец, стоящего тенью за каждой благословенной группой избранных, Того, Кто выразительно говорит нам: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них».А теперь мы поговорим, во-первых, о несущественном в этих собраниях; потом, во-вторых, внимательно рассмотрим самое существенное в них; и, в-третьих, подробно поразмышляем о заверении, которое в высшей степени воодушевляет и ободряет.

1. Итак, прежде всего поговорим о НЕСУЩЕСТВЕННОМ.

От самого начала мы уже знаем, что несущественна численность собравшихся, ибо «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я». Для большой церкви очень важно, чтобы и собрания для молитвы были большими, так как, если бы изрядная часть ее членов не пришла, чтобы принять участие в этом святом и благословенном деле, то это явилось бы доказательством пренебрежения к божественному установлению о совместной молитве. Но, тем не менее, там, где такое невозможно — где сама церковь мала; где по различным причинам, которые мы не будем здесь перечислять, для многих нет возможности собраться вместе, — весьма ободряющим будет то, что количество молящихся несущественно для успеха молитвы. «Где двое или трое собраны». Эти числа, я полагаю, упомянуты, потому что они есть наименьшее, из чего может быть образовано общество. Мы едва ли можем назвать двоих обществом — там, где служитель вынужден говорить: «Горячо любимый Роджер, Писание движет нас по разным местам», как мы однажды слышали это от одного пастора. Воистину, это было собрание, состоявшее из двоих, и которое таким образом удовлетворяло требованию Господа, а значит могло рассчитывать на Его присутствие. Но двое из большой церкви были бы жалким признаком упадка. Если бы только два человека пришли на молитву из какой-нибудь большой церкви, то они представляли бы собой прискорбно малое общество, так что благословение могло бы быть удержано от них. Двое или трое упомянуты не для того, чтобы поощрить отсутствие других, но чтобы ободрить тех верных, которые не забывают собраний своих, как есть у некоторых обычай.

И все же это количество имеет преимущество, которое заключается в том, что именно такое общество легче всего собрать. Ведь совсем не трудно собраться вдвоем или

втроем. Муж и жена — вот вам двое. Муж, жена и ребенок

— вот вам и трое. Или же это могут быть две незамужние сестры или вдова с ребенком — двоим собраться очень легко. Если детей нет, то могут собраться муж, жена и слуга

— это уже трое. Если же нет жены, то, возможно, есть два брата или брат и сестра, или, может быть, три сестры. А там, где нет родственников, но, скажем, человек живет один, то, без сомнения, — даже в довольно безлюдной местности -для него не будет невозможным найти одного или двух других, с кем он мог бы объединиться в молитве. Это весьма удобное количество людей, потому что оно может собраться в спальне, оно может собраться на кухне, оно может собраться в небольшой комнате; оно может собраться где угодно, так как оно весьма мало. Оно также легко может быть сокрыто; во время гонений двое или трое могут сойтись в углу, в пещере, в подвале или на чердаке. Для молитвы двое или трое могут объединиться и в тюрьме, молясь в одной тесной камере; или же они могут сделать то, что сделали Латимер и Ридли, когда спиной к спине стояли у столба, вознося свои сердца как бы в едином порыве от одного человека. Это была отважная молитва, когда двое епископов приготовились ради Христа сгореть в пламенном молении, так же как и в пламени костра. Я уверен, что среди них был Иисус, когда они встретились там на вязанках дров. Двое людей могут встретиться на улице или в поле, они могут собраться в углу автобуса иди поезда, чтобы соединить свои мольбы.

Общество из двоих или троих относится к малостям, но кто посмеет презреть то, что благословил Бог? Я рекомендую вам почаще практиковать моление вдвоем или втроем. Я знаю об одном служителе, у которого было малое общество; он называл его «Обществом Аарона и Ора». Оно состояло из двоих людей — один поддерживал его правую руку, другой левую — в то время как он сам, подобно Моисею, стоял на горе, молясь за Израиль. Мы конечно хотим, чтобы эта численность умножалась до любых размеров. Мы хотим, чтобы собравшиеся вдвоем и собравшиеся втроем, так же как и единицы, возносили каждый свое моление, и тогда на всех придет благословение. Но численность вообще не имеетникакого значения. Нам больше нечего сказать об этом, кроме следующего: я хочу обратить ваше внимание на то, что стих говорит: «двое или трое», ибо, как можно заметить, это намного лучше, чем «трое или двое». Ведь если собраны «трое или двое», то их численность, как видно, уменьшается; но если это «двое или трое», то очевидно, что численность растет. Если она увеличилась всего лишь с двух до трех, то ее рост составил пятьдесят процентов, а это уже нечто. Если бы и наше сегодняшнее собрание так выросло, то я не знаю, где мы могли бы собраться в субботу. На вечерних собраниях я имею обыкновение призывать к увеличению количества слушателей, так чтобы заполнились верхняя галерея и все пространство, остающееся свободным. «Двое или трое». Это — численно возрастающее общество; но тем не менее количество не существенно для достижения заметного успеха в молитве.

Далее, статус собравшихся также не важен. Разве сказано: «Где двое или трое служителей собраны во имя Мое»? Ничего подобного. Служители вправе ожидать присутствия Господнего среди них, но они не имеют особого обетования, которое было бы адресовано к ним как к служителям: они должны предстать пред Господом как простые верующие. «Двое или трое» могут оказаться не в состоянии произнести и одного слова, когда потребуется наставить большое общество, но в обетовании по этому поводу ничего не сказано. Разве оно гласит: «Где двое или трое наставленных христиан — достаточно опытных — собраны вместе»? Нет, такое ограничение не только не выражено, но даже и не подразумевается. В деле молитвы не предусмотрено никакого особого благословения для тех, кто испытан в благодати. Мы не видим, что написано: «Где двое или трое верующих в полном возрасте собраны…», так же как и «Где двое или трое богатых…». Никакого уточнения не делается. Если они люди Божий, и если они те малые, кого Господь называет кроткими и смиренными духом, то, где двое или трое таких собраны во имя Искупителя, «там», — говорит Иисус, — «Я среди них». Может случиться так, что какой-нибудь бедняк и его жена молятся вместе перед тем, как

отойти ко сну. Господь — там, среди них. Пара слуг объединила свои мольбы на кухне. Господь — там, среди них. Двое или трое мальчуганов пришли из школы, они любят Господа и поэтому собрались вместе где-нибудь в углу помолиться. Господь — там, среди них. А помните ли вы, как Лютеру удалось вернуть себе бодрость духа, когда он с Меланхтоном пребывал в отчаянии о деле Господнем? Они были ужасно подавлены, но когда Лютер проходил мимо одной комнаты, он услышал детские голоса и остановился. Несколько женщин, жен благочестивых мужей, собрались там вместе с их святыми детьми и возносили Господу молитвы о том, чтобы Евангелие распространялось несмотря на происки папы и всех его друзей из преисподней. Лютер вернулся и сказал: «Все в порядке. Дети молятся Богу, и Господь их услышит. Из уст младенцев и грудных детей Он устроил крепость». Таким образом, вы видите, что в обетовании о божественном присутствии ничего не сказано ни о численности, ни о статусе собравшихся.

Также ни слова там не сказано и о месте собрания; а просто говорится: «Где двое или трое». «Где» означает «где угодно». В любом месте, где двое или трое собрались во имя Христа, там Он. Не в соборе только, но и в сарае, не в скинии только, но и в поле. «Где» означает «везде». В самом уединенном месте, в отдаленном лесу, в верхней комнате или на палубе корабля, или же в больнице.

«Иисус — везде, Он выше стен, Он в тех, кто кроток и смирен. Он дарит душам их покой, Он провожает их домой, врачует их усталый дух и под ноги им стелет пух».

В любом месте Христос будет с вами, когда вы с Ним в молитве. Разве вы никогда не читали о том, как заветники (1), когда наступило мирное время и они могли проводить богослужения в своей кирке, тем не менее часто с печалью оглядывались на те славные дни, когда они собирались наболотах и на крутых склонах гор, когда за ними охотились драгуны Клаверхауза, а Господь укрывал их всех краями Своего одеяния? О, представьте себе проповедника, читающего свой текст при вспышке молнии, и услышьте его голос, раздающийся после этого среди густой тьмы! Святые, которые собрались, чтобы услышать Слово Божие, имеют непреодолимое чувство Его присутствия, которое ничто не может превзойти. Где угодно мы можем собраться для молитвы и ожидать, что Иисус будет там среди нас. Место несущественно ни в малейшей степени. Когда я вижу людей, каждое утро бегущих к церкви, это отдает суеверием, которое должно было умереть много лет назад. Когда вы зайдете в церковь, вы не увидите там большого количества собравшихся; обычно настоятель и один-два члена его семьи составляют все общество. Но если бы целому приходу вдруг вздумалось пойти в церковь, я сказал бы, что всем лучше остаться дома и молиться там вместе со своими семьями. Семейная молитва — это установление лучшее, чем позванивание каждое утро в колокол и собирание людей в церковь. Звоните в свой собственный колокол, будьте своим собственным священником, откройте вашу Библию и молитесь с вашими детьми сами, и это будет жертва более благоугодная, чем если бы в вашем суеверии вы помыслили пройти с полмили в так называемое священное место, чтобы насладиться там голосом человека, который считается священником. Посвятите Богу вашу прихожую, освятите вашу комнату для отдыха, претворите вашу кухню в церковь для Бога, ибо святости нет ни в кирпиче, ни в цементе, ни в камне, ни в декоративном стекле. Наружность церкви так же свята, как и ее внутренность. Нашему веку давно уже следовало бы удалиться от бунтарского предрассудка, превращающего дома благочестивых верующих в скверные и нечистые — для того только, чтобы тем самым возвеличить приходскую церковь. Да вернемся мы к простоте Христа! «Не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу». Настанет время, и настало уже, когда в каждом месте Бог увидит духовных поклонников, поклоняющихся Ему в духе и истине.

А теперь заметьте, пожалуйста, что подобно тому, как несущественны количество, статус и место, также несущественно и время. У нас может быть — и должен быть, став нашей святой привычкой — определенный час для молитвы. Но хотя он и должен быть особым и подлинным часом для молений — ибо тот, у кого нет четко означенного времени для молитв, весьма вероятно, может вообще забывать молиться, — однако этот благочестивый обычай никогда не должен вырождаться в суеверие, что, мол, врата небесные открыты для нас только в определенные часы, а во все остальное время дня закрыты. Встречайтесь, когда вам будет угодно; любое время будет приемлемым. Все часы хороши: с двенадцати ночи до двенадцати следующей ночи, и так далее. Час молитвы — это час нужды, час возможности, час желания; час, когда вы в состоянии собраться вместе. Пусть каждый час — если обстоятельства позволяют вам — станет часом молитвы. Я слышал, как в деревнях иногда говорят: «Увы, мы не можем собрать людей для молитвенного собрания, так как они заняты уборкой урожая». Если бы проповедник встал в четыре утра и организовал собрание на самом поле, когда еще роса на траве, то не стало ли бы это собрание самым главным (событием дня — П. п.) для него и для его паствы? Если, допустим, люди не могут собраться в шесть часов вечера, то пусть соберутся в семь, в восемь, в девять, в десять. Возможно, юным членам паствы лучше будет оставаться в постелях в столь поздний час, и поэтому могут иметь место правомерные возражения относительно пригодности некоторых часов для проведения общих собраний; но, тем не менее, двое и трое могут молиться, не ложась спать до сколь угодно позднего времени — как им заблагорассудится, — и ни один полицейский не явится, чтобы заставить их лечь. Наши правители не объявляют нам военное положение. Наш Господь Бог не дремлет и не спит, но всегда ждет случая, чтобы даровать Свою благодать и проявить Свое милосердие.

Еще замечу, что в нашем стихе ничего не говорится о форме, которую должно принять собрание. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них». «Вон те идут, чтобы,собравшись вместе, преломить хлеб». Очень хорошо, они совершенно свободны сделать это, и если они собрались во имя Господне, Он будет среди них. «Но вон те идут, чтобы послушать проповедь». Прекрасно; они вправе делать и это. Проповедь — это установление Бога, и Он будет среди них. «Но вот эти не собираются молиться, что называется, вслух. Они идут, чтобы прочитать главу из Писания, посидеть и поразмышлять над ней». Совершенно правильно: Господь будет и среди них. «Но вон те не собираются даже читать, петь или молиться вслух. Они идут, чтобы просто посидеть в тишине». Господь будет среди них, если они собрались во имя Иисуса. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них».

Не позволяйте обманывать себя теми, которые говорят: «Эта форма служения — одна-единственная». Христос так не говорил. И мы не дадим совлечь себя в какое бы то ни было рабство теми, кто называет себя «братьями», но кто в действительности наиболее далеки от того, чтобы быть ими, являясь самыми небратскими из тех, кто когда-либо жил. Они говорят нам, что мы все заблуждаемся: мы не вправе ожидать, что Господь будет с нами. Ответить таковым не трудно. Дорогие братья, мы вообще не огорчены вашими речами, ибо знаем, что заблуждаетесь вы, поскольку мы имеем с нами Господа. Для нас не имеет никакого значения то, что вы говорите, поскольку мы наслаждаемся Его обществом, видя блага, которые Он нам дает. С тех пор как мы уже не спорим друг с другом раз в несколько лет, мы не стремимся и следовать вашим путям и методам, которые отличаются жестокими распрями. С тех пор как мы больше не раскалываемся на в высшей степени жалкие секты, которые постоянно подвергают бесчестью имя Христово, мы не окажемся сильно израненными какими бы то ни было замечаниями, сделанными вами в наш адрес. Осуждайте нас и добро пожаловать, ибо ваши осуждения — это просто-напросто ветер. Да будут ваши обличения благословением для нас, и да успокоят они также и ваши умы, облегчив их хотя бы от какой-то части вашей озлобленности. Мы верим, что любая форма, которую принимает истинное поклонение,

— это форма, которую Господь Иисус Христос не только допускает, но и санкционирует, если Его Дух пребывает в ней. Но если вы встречаетесь без этого Духа Божия, то -даже если вы думаете, что форма вашего собрания безупречна и правильна — эта форма принесет вам весьма мало пользы. Я благословляю Бога за великую свободу поклонения, которая дается нам в этом стихе. Я благословляю Бога за то, что Он не утвердил то или иное правило на этот счет, но предоставил Свой народ Своему же собственному Духу. «Где Дух Господень, там свобода». «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них».

Вот все, что можно сказать по поводу несущественного.

2. А теперь, во-вторых, перед нами ТО, ЧТО В ВЫСОЧАЙШЕЙ СТЕПЕНИ СУЩЕСТВЕННО, а именно: что собираться должно во имя Христа. Не означает ли это, что собрание должно состоять из христиан, собравшихся для общения с Иисусом Христом и таким образом — друг с другом? Не означает ли это, что они должны собираться в послушании Его воле, как они ее понимают; чтобы исполнять эту волю, как они находят ее в Новом Завете и как Дух Божий открывает им этот Новый Завет? Не означает ли это также, что они должны собираться исключительно для дел, связанных с Господом: для прославления Христа, для возвеличения Его, для поклонения Ему? Они должны собираться не к какому-то мистическому, невидимому, неизвестному Христу, но — во имя Его, ибо у Христа есть имя, есть четко выраженное личностное начало, Его природа и суть, и их следует познавать, любить и славить, а иначе мы собрались не во имя Его. Разве не должны мы собираться, потому что Он повелевает нам это делать и потому что мы имеем Его власть для собраний, Его власть для преломления хлеба, Его власть для крещения, для молитвы, для славословий, для служения словом, для чтения Писаний, для взаимного наставления, или для любой другой формы поклонения, которая покажется нам в достаточной степени уместной? Мы собираемся не для того, чтобы исполнять наши собственные замыслы, но чтобы исполнять то, что установлено нам самим Господом.И не означают ли эти собрания во имя Его то, что мы должны, во-первых, узнавать друг друга благодаря Его имени, а затем сходиться теснее путем более близкого приближения к Нему? Способ, которым мы должны собираться вместе, -это собираться Им и к Нему. Если все прижимаются к центру, то все прижимаются друг к другу. Если целью каждого будет личное общение с Христом, личное познание Христа, личная вера во Христа, личная любовь ко Христу, личное служение Христу и обретение личного подобия Христу, то тогда мы все собираемся вместе. Когда мы имеем общение с Отцом и Его Сыном Иисусом Христом, мы также имеем общение со всеми святыми. Это должно стать великой целью всех наших собраний — более полно войти во Христа; и каждый из нас должен верить, что Иисус среди нас, и нам следует вместе приступать к Нему. Вы собираетесь вечером не для того, чтобы послушать какого-то проповедника, но потому, что посредством этого проповедника вы можете приблизиться к Господу Иисусу Христу, и поэтому вы рады слышать его голос и рады поклоняться Богу с теми из друзей, с которыми вы имеете общение во Христе. Вы хорошо делаете, когда приходите на собрание, где до этого обрели Христа; и вы хорошо делаете, когда не посещаете собрание, на котором не нашли Христа. Некоторые, выходя из того места, где они обычно проводят богослужения, принуждены с грустью воскликнуть: «Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его». Не ходите туда, где нет Иисуса; и если вы действительно вынуждены сказать: «Я слышу проповедь за проповедью, но почти без упоминания Его имени. Я хожу сюда уже несколько месяцев, но я не имел ни одной приятной мысли о небесном общении, которая родилась бы из этих служений», тогда не ходите туда больше. Не ходите ни в церковь, ни в молитвенный дом только потому, что вы привыкли это делать. Если ваш отец обычно жил в Ислингтоне, но теперь переехал, то вы ведь не считаете необходимым идти и звонить в его пустой дом, не правда ли? Идите туда, где Господь встретился с вами, и где вы можете надеяться, что Он встретится с вами опять. Субботы слишком драгоценны, чтобы их можно было

отбросить, сидя и голодая. Даже корову не привязывают в пустом хлеву, а конь не бежит к пустым яслям. Ищите Господа Иисуса и не успокаивайтесь, пока не найдете Его. Мы должны собираться во имя Его, приближаясь к нему ближе и ближе, иначе день Господень пройдет впустую, и бесплодие пожрет наши души.

3. Ну вот, как обычно, я занял слишком много времени двумя первыми темами, тогда как последняя тема — самая важная, а именно: ЗАВЕРЕНИЕ, КОТОРОЕ В НАИВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ ВООДУШЕВЛЯЕТ И ОБОДРЯЕТ — «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них».

Итак, прежде всего и очень коротко: каким образом находится там Господь Иисус! Обратите внимание на ясность Его слов. Уловите их драгоценный смысл. Он не говорит: «Я буду там», но — «Я там». Он — первый в собрании; «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них». Не «там буду Я», хотя и это истинно; но Он выражается более божественным способом: «там Я». Иисус уже там до того, как придет кто-нибудь еще. Он — первый в этом обществе, первоприбывший в собрании, и таким образом все остальные собираются к Нему. Он — центр, и все приходят к Нему. «Там Я».

Каким же образом Он там? Поскольку собираемся мы, Его люди, то Он там, потому что Он в каждом из нас. Блаженно видеть Христа в Его людях. Пытались ли вы хоть когда-нибудь делать это? Я знаю некоторых, которые пытаются увидеть в народе Христовом ветхого человека. Им не нужно много времени, чтобы увидеть тело греха и смерти; и образ, увиденный ими, не будет для них животворным. Но — о! увидеть Христа в Его народе! -какое это очаровательное зрелище! И я думаю — питая уважение ко всем детям Божиим, которых я знаю, — что смогу увидеть в каждом из них чуть больше Христа, чем в самом себе. Я культивирую в себе практику, которая состоит в попытке увидеть моего Господа во всех Его людях, ибо Он в них и было бы неуважением не прославлять Его там. Он с ними и в них. Почему мы должны сомневаться в этом? Это достойно того, чтобы постоянно быть в нашей памяти. Еслистоль многие храмы Духа Святого собираются вместе, то, воистину, и сам Святой Дух там, а место, где они стоят, -святое. Иисус в их мыслях, в их целях, в их чаяниях; и более того — в их стенаниях и скорбях, в их духе и в сокровенном средоточии их душ. Где двое или трое собраны во имя Его, там Он среди них.

И далее, Он — с нами в Слове Его. Когда Книга раскрыта, то она — это не просто слова, это живое и «нетленное семя, живущее и пребывающее вовеки», и Христос — в нем, как бессмертная жизнь, как тайный зародыш жизни в каждом семени, которое мы сажаем.

Христос — путь, если мы учим людей дороге на небеса. Христос — истина, если мы проповедуем учение благодати. Христос — жизнь, если мы наслаждаемся и питаемся Его драгоценным именем. Где проповедуется Слово Его, там Он; ибо оно не возвратится к Нему тщетным, но успеет в том, для чего Он послал его.

Христос присутствует в Своих таинствах. Он не устранился от крещения, этого блаженного символа, в котором Его смерть, погребение и воскресение выражены ясно и четко. Он не отделил Себя от другого таинства, в котором мы воочию созерцаем Его страдания, видя способ, благодаря которому мы становимся их соучастниками: вкушая Его Тело и пия Его Кровь.

Он обещал быть с нами до скончания века в соблюдении этих божественных установлений, напоминающих о Его воплощении и искуплении, о Его жизни и Его смерти. Поэтому Господь Иисус Христос присутствует в собрании Своим Духом. Дух — это Его представитель, Которого Он послал как Утешителя для пребывания с нами вовеки. Вы, должно быть, чувствовали, как иногда Он обличал вас во грехе, как смирял и принижал вас; как затем Он ободрял, утешал и просвещал вас, водительствовал вами, облегчал ваше бремя, поддерживал вас и освящал вас. О, какой свет Он дает! Какую жизнь Он дарует! Какую любовь приносит! Какой радостью осыпает! Когда Дух Божий пребывает среди людей Божиих, какими радостными становятся их дни! Подлинно — райскими днями на земле!

Разве тот факт, что Христос находится среди Его людей, не доказывает нам, что Он — Божество? Как может Он находиться везде во всех собраниях Своего народа, если он не вездесущий Бог? Некоторые из исповедующих христианство, возможно, чувствуют некое родство или общность с социнианами, но не я. Я не хочу называть их унитариями, потому что я сам истинный унитарий, причем в такой степени, которая недоступна ни одному из них. Я верую в трех Богов не более, чем в тридцать. Для меня есть только Один Бог, и поэтому в этом смысле я унитарий; социниане же не имеют права называться этим именем, потому что они отрицают божественность Господа Иисуса. Мы веруем, что Отец, Сын и Дух Святой — это один Бог; но Иисус Христос — тоже Бог; и отвергающий эту истину отвергает жизнь вечную. Как может такой человек войти на небо, если он не знает Христа как Предвечного Сына Отца? Он должен быть Богом, поскольку Он пообещал нам быть в десяти тысячах мест в одно и то же время, а ни один человек не способен на такое.

Далее, где пребывает Господь в собрании»? Он обещал быть со Своими людьми, но где Он? «Там Я среди них» Не где-то в углу или на возвышении, но здесь, среди них наш Господь. Он — центр, к которому собираются все святые. Он -солнце в небесах, освещающее все вокруг. Он — сердце посреди тела, дающее жизнь всем членам. «Среди них». Разве это не восхитительно? Господь Иисус Христос приходит в собрание Его людей не для того, чтобы благословить только служителя. Нет, вы все в равной степени близки к Нему по мере благодати близости, которую вы получили. Он — среди вас, в центре всех сердец. Подобно центру колеса, от которого исходят все спицы, Иисус Христос есть середина всего общества. Войско помещает царя или своего генерала в самом сердце себя, в месте почета и власти; и сходным образом, когда наше войско выступает на битву, наш Царь находится в центре. Царь — среди святых во всей Своей славе, и Его присутствие — это их сила и уверенность в победе. Да будет слава нашему присутствующему Господу: Он сейчас среди нас.И если Он среди Своего народа, то что Он намерен делать’? — Он там, чтобы освятить каждое малое собрание Своих людей, сказав двоим или троим: «Вы не раскольники, ибо вы встретились со Мной. Вы не нонконформисты, ибо вы в согласии со Мной, и Я — одно с вами. Вы не официальная церковь — вы двое или трое. Я воздвиг вас в Моей предвечной любви; тех, кто встречается во имя Мое, Я воздвиг и одарил их благами; и врата ада не одолеют их. Я освящаю ваши собрания, если вы Мой народ». Он здесь для того, чтобы благословлять тех, кто молится и поклоняется. Но, заметьте, стих не говорит об этом в многословии; и ты, брат, не говори многих слов, когда будешь молиться. Я ведь слышал, как ты обращался к Богу: «Господи, Ты сказал: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них, чтобы благословлять их и благотворить им»? Эти последние слова — твои собственные. Их нет в Библии; ибо не в правилах Господа говорить то, что не нуждается в том, чтобы быть сказанным. Какое еще благословение мы желаем кроме того, чтобы Христос пребывал среди нас? Если Он там, то благословение не в том, что Он дает, но Он сам — благословение. Не то, что Он делает, но — Он сам. И даже не то, что Он говорит, но -Он сам. О, да благословится имя Его за то, что Он говорит, но еще больше благословится оно, потому что Он Сам возлюбил нас, Сом предал Себя за нас и теперь Сом приходит в средоточие народа Своего.

И теперь, дорогие друзья, если Христос лично находится среди народа Своего, то Он принесет нам мир точно так же, как Он уже сделал это, когда появился в собрании одиннадцати, сидевшем при запертых дверях. Он стал среди них и сказал: «Мир вам!» И когда Он сказал это, то показал им Свои руки и Свои ребра. Это был Он, это был Его собственный мир, и Его собственная Личность, Которые обрадовали Его учеников. Затем Он сказал им: «Как Мой Отец послал Меня, так я посылаю вас». Это было Его собственное повеление, слетевшее с Его собственных уст, обращенное к Его собственным рабам, и сказав это, Он дунул, говоря им: «Примите Духа Святого». И таким образом Его собственное дыхание и Его собственный Дух, сошедшие на

них, сделали их крепкими для служения, и именно это Он имеет в виду, когда говорит: «Я среди них».

Разве это не делает наши собрания восхитительными -то, что Христос находится среди нас? Разве это не делает их важными? О, как же должен каждый из нас стремиться попасть на эти собрания! Если мы до этого уже встречались со Христом, то мы уже не вынесем разлуки. Мы будем жаждать новой встречи с Ним, считая великой потерей наше отсутствие (на собрании — П. п.) Разве это не делает наши собрания влиятельными? Собрания людей Божиих — это, воистину, центры влияния. Когда собрание состоит всего лишь из двух или трех, то, если там Христос, там присутствуют также вечная сила и Божество; и с этого Сиона, совершенства красоты, воссиял Бог. Где собраны только двое или трое, но с Ним среди них, «там сокрушает Он стрелы лучников, меч, и латы, и битву». Он даст проявиться Своей силе, и слава Его благодати изойдет на эти небольшие собрания вплоть до концов земли:

«Где двое, вняв велению души, сойдутся, чтоб Меня почтить в тиши; где трое соберутся для молитвы неистовой, как вопль на поле битвы; где двое или трое, там и Я, -так говорит Спаситель наш, даря их помыслам небесную свободу, а их телам — блаженную природу, являя им Свой просветленный лик и в радость обращая каждый миг».

«Но, — скажете вы, — кафедра проповедника — тоже великая сила Божия, разве не так?» Я отвечу: так, но все это благодаря молитвам народа Божиего. Да, кто-то может проповедовать, но что из того, если остальные не будут при этом молиться? Проповедь — это установление Божие, Его боевой топор и оружие для сражений; но — насколько вся церковь заинтересована в этом — рука, сражающаяся этим оружием, должна быть молитвой всего тела верных, т.е.собрания святых, собравшихся во имя господа Иисуса Христа. Поэтому «не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай», но будем собираться вместе, как только для этого появится возможность, не пренебрегая при этом другими нашими обязанностями, но гармонически сочетая их друг с другом.

Он говорит: «Ищите лица Моего». Пусть же вашим возгласом будет: «Лица Твоего, Господи, ищем». Когда сэр Томас Эбни был мэром Лондона, то в самый разгар банкета, имевшего место в первый (после его назначения — П. п.) вечер, он вдруг исчез на четверть часа, а когда вернулся, то объяснил обступившим его друзьям, что у него была особая встреча с самым близким другом и поэтому он на некоторое время отлучился. На самом деле он присутствовал на семейной молитве, которую возносил вместе со своими домашними в Мэншн-Хауз (доме, в котором проживает семья мэра Лондона — П. п.), и это молитвенное собрание он никогда и ни по каким причинам не пропускал. Скажите всему остальному: «Вам следует отойти в сторону, так как у меня особая встреча. Я должен встретиться с Господом Иисусом Христом в обществе с двумя или тремя из Его людей. Он сказал, что будет там, и я не хочу, чтобы Ему пришлось спрашивать: «Где Мой раб? Где Мой сын? Где Моя дочь? Неужели они отсутствуют в то время, когда Я здесь?»

Это ведь такое благословение — познакомиться с Господом Иисусом лично. Я слышал об известном неверующем, агностике (т.е. о невежде, человеке, который ничего не знает), что он как-то наведался в один дом для встречи с пожилой леди, имевшей широкую литературную славу. Ему сказали, что она верует в Слово Божие и является верной последовательницей Господа Иисуса, так что он решил поговорить с ней перед своим уходом. «Мадам, — сказал он, — я был удивлен, когда услыхал о вас одну вещь. Я слышал, что вы верите в Библию». «Да, сэр, — ответила она, — в каждое ее слово». «Но ради Бога, мадам, — продолжал он, — как вы пришли к тому, чтобы поверить в эту Книгу?» Она отвечала: «Одна из главных причин того, что я верю в

нее, это то, что я близко познакомилась с ее Автором». То был благословенный ответ. Вера знакомится с Христом; и гак, зная Христа и встречаясь с Ним среди Его людей, она становится вооруженной против всякого неверия и выступает в своем всеоружии, как победоносная и чтобы побеждать. И так же будет и с вами, возлюбленные, если вы и своих комнатах встречаетесь с вашим Возлюбленным наедине и прибавляете к этому частые посещения святых собраний. Я молю вас, не вынуждайте нас роптать из-за того, что кто-то из вас отсутствует. Приходите всегда. Мое сердце возвеселится, если наши собрания будут наполнены мужчинами и женщинами, ищущими здесь общения с Иисусом. Приходите, ибо Иисус с нами. Приходите, ибо будет весьма невежливо с вашей стороны, если Он здесь, а вас нет. Я молю вас, приходите и соделайте этот дом подобным небесам, наполненным светоносными существами, которые веселятся, потому что Иисус среди них. Аминь.

04 10 1883

(1) Приверженца пресвитерианской церкви Шотландии, подписавшие т.н. «Св. Завет» — договор, согласно которому они обязывались поддерживать английское правительство при условии реформирования им англиканской церкви и признания пресвитерианской церкви Шотландии официальной (государственной) церковью Шотландии. (П.п.)