75.

Если же кто хочет яснее знать, что значит, имея жену не иметь ея, то пусть посмотрит на неимеющих ничего и распявшихся (для мира), как они живут. Как же они живут? Они не нуждаются покупать ни множества служанок, ни золотых вещей и ожерелий, ни светлых и больших домов, ни такого-то и такого-то количества десятин земли, но, оставив все это, заботятся только об одной одежде и пище своей. И имеющий жену может вести себя согласно такому любомудрию. Сказанное выше не лишайте себе друг друга (1 Кор. VII, 5), сказано только о совокуплении; в этом он повелевает следовать друг за другом и не оставляет им власти над собою; а в чем должно держаться другого любомудрия, напр. в одежде, в пище и во всем прочем, в том один не подчинен другому, но мужьям можно, — хотя бы жена и не хотела, — отказаться от всякой роскоши и удручающаго множества забот; и жене также нет никакой необходимости против воли украшаться и заботиться об излишнем. Это и справедливо; потому что та похоть естественна и поэтому простительна и один (из супругов) не властен лишать в этом другого без его воли; а страсть к роскоши, расточительности и безполезным заботам не зависит от природы, но происходит от безпечности и высокомерия. Посему (апостол) и не повелевает вступившим в брак подчиняться друг другу в этих делах, как в тех. Таким образом слова: имея жену не иметь ея, означают то, чтобы мы не принимали на себя излишних забот, происходящих от капризов и изнеженности жен, но прилагали столько забот, сколько требуется для одной преданной нам души и притом расположенной жить любомудро и скромно. А что он хочет сказать именно это, он сам объяснил, присовокупив: и плачущиися якоже неплачущии и радующиися о приобретениях, якоже нерадующиися (Кор. VII, 30); ибо не радующиеся не будут заботиться и о приобретении и не плачущие не станут бояться бедности и отвращаться от умеренности. Таково значение слов: имея жену не имея ея, т. е. пользоваться миром, но не злоупотреблять им. А оженивыйся печется о мирских (1 Коринф. VII, 33). Хотя забота бывает и там и здесь, но здесь она суетна и напрасна, или лучше сказать ведет к печали и скорби [скорбь же плоти имети будут таковии (1 Кор. VII, 28)], а там — к неизреченным благам; почему же нам не избрать лучше первой заботы, которая не только получает столь многия и великия воздаяния, но и по свойству своему легче последней? О чем заботится незамужняя? О деньгах ли, слугах, домоправителях, полях и прочем? За поварами ли она наблюдает, за ткачами и прочею прислугою? Нет; ничто из этого не приходит ей на ум, но только об одном она заботится, чтобы благоустроить свою душу, украсить этот святой храм (1 Кор. III, 17), не плетением волос, или золотом, или жемчугом (1 Тим. II, 9), не притираниями и раскрашиваниями, или другими трудными и обременительными способами, но — святостью по телу и духу. А посягшая, говорит (апостол), печется како угодити мужу (1 Кор. VII, 34). Весьма мудро он не стал перечислять самыя дела и не сказал, что переносят жены для угождения мужьям, и телом и душою, тело притирая, посыпая пылью и подвергая другим мучениям, а душу наполняя низостию, лестию, притворством, малодушием и другими излишними и безполезными заботами, но, намекнув на все это одним словом, предоставил подумать об этом совести слушателей. Показав таким образом преимущество девства и превознесши его до самаго неба, он опять возвращается к речи о дозволенности брака, постоянно опасаясь, чтобы кто-нибудь не стал считать это повелением. Посему он не удовольствовался прежними увещаниями, но сказав: повеления Господня не имам; и аще посягнет дева, не согрешила есть, опять здесь говорит: не да сило вам наложу (1 Кор. VII, 25, 28, 35).