4. Вера и раскаяние

Возрождение неотделимо от его результатов, и одним из них является вера. Без возрождения человеку духовно и морально невозможно поверить в Христа. Но когда человек возрожден — для него духовно и нравственно невозможно не поверить. Иисус сказал: “Все, что дает мне Отец, ко Мне придет” (Иоанна 6:37), и в этом случает Он несомненно ссылался на упомянутое в том же контексте Иоанна 6:44, 65: “Никто не может прийти ко Мне, если Отец, пославший Меня, не привлечет его”. Возрождение — есть обновление сердца и ума, а обновленные сердце и ум должны действовать соответственно своей сущности.

ВЕРА

Возрождение — есть Божье и только Божье деяние. Но вера — действие не Бога; это не Бог верует в Христа для спасения, а грешник. Благодатью Божьей этот человек получает способность верить, но вера — это действие со стороны человека и только. Верой мы принимаем Христа и полагаемся для спасения на Него одного.

Можно сказать: это странная смесь. Возрождает только один Бог. Только мы можем поверить. И мы верим только в Христа для спасения. Но именно так оно и есть. И нам следует по достоинству оценить все, что подразумевает эта сочетание, поскольку это Божий путь спасения, и он отражает Божью высшую мудрость и благодать. В спасении Бог не обращается с нами как с механизмами; Он обращается с нами как с личностями и, следовательно, спасение охватывает все сферы нашей деятельности. Благодатью мы спасены через веру (см. Еф.2:8).

Если мы хотим иметь лучшее понимание веры, мы должны изучить ее основания и ее сущность.

Основания. Вера, как мы позже увидим, это принятие Христа всей душой для спасения от греха и его последствий. Не лишним будет задать вопрос: какие основания у заблудшего грешника предать себя Христу? Как он может знать, что принят? Откуда он знает, что Христос может спасти? Откуда он знает, что его доверие будет оправдано? Откуда он знает, что Христос желает спасти его? Это неотложные вопросы, возможно не такие неотложные для человека, не имеющего истинного представления о поставленном на карту или о серьезности своего состояния, но исключительно неотложные и уместные для человека, убежденного в своем грехе, чье сердце жжет реальность и осознание гнева Божия на грех. Следующие факты составляют основания веры.

1. Всеобщее обращение Евангелия. Это обращение может рассматриваться с нескольких точек зрения. Оно может рассматриваться как приглашение, как требование, как обещание и как инициатива. Но с какой бы стороны мы не рассматривали его — это полное свободное и неограниченное обращение. Призыв евангелия объединяет весь спектр Божественных исключительных прав и человеческих интересов. Бог упрашивает, Он приглашает, Он повелевает, Он призывает, Он проявляет милость и благодать, и все это Он делает по отношению ко всем без ограничения и различия.

Нас может удивить, что этому всеобщему призыву отводится такое важное место в Ветхом Завете. В Ветхом Завете откровение о Божьей спасительной благодати было дано избранному народу и ему же доверены истины Божьи. Псалмопевец мог говорить: “Ведом в Иудее Бог; у Израиля велико имя Его. И было в Салиме жилище его и пребывание Его на Сионе” (Псалом 76:1, 2). Иисус мог сказать об этом периоде Ветхого Совета: “Спасение от Иудеев”(Иоанна 4:22). Между Иудеем и язычником стояла стена разделения. Но в Ветхом Завете мы находим такой призыв: “Не Я ли Господь? И нет иного Бога кроме Меня, — Бога праведного и спасающего нет кроме Меня. Ко Мне обратитесь и будете спасены, все концы земли; ибо Я Бог и нет иного”(Ис.45:21, 22). Вновь мы читаем: “Скажи им: живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грашника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев?” (Иезек.33:11; см.18:23, 32). Наиболее выразительное отрицание — “на хочу смерти грешника,” утверждение- “чтобы грешник обратился с пути своего и жив был,” торжественное заявление — “живу Я, говорит Господь Бог”, увещевание — “обратитесь, обратитесь от злых путей ваших, возражение — “для чего умирать вам?”

Если в увещевании и обращении присутствует универсальность даже когда Божий завет благодати был сосредоточен на Израиле, то насколько очевиднее это должн стать, когда больше нет иудея и язычника и стена разделени разрушена, когда евангелие провозглашено в свете полномочий Иисуса: “Итак, идите, научите все народы” (Матф.28:19). Слова Иисуса напоминают об этом не делающем различий обращении: “Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас” (Матф.11:28) “…и приходящего ко Мне не изгоню вон” (Иоанна 6:37). Слова апостола несомненно ясны: “Поэтому, оставив без внимания времена неведения, Бог теперь возвещает людям, всем и всюду, чтобы они каялись, ибо Он определил день, когда будет судить вселенную по праведности, чрез Мужа, Которого Он поставил, дав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых” (Деян.17:30, 31) Бог не просто упрашивает людей повсюду обратиться и раскаяться; Он повелевает им сделать это. Это предписание полно властью и величием Всевышнего Господа. Это кладет конец всем спорам. Его требование не исключает никого.

2. Достаточность совершенство предоставленного Спасителя. Христос представил Себя в славе Своей личности и соответствии Своей спасительной миссии, сказав: “Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас” (Матф.11:28), и снова: “…и приходящего ко Мне не изгоню вон” (Иоанна 6:37). Вот эта истина возвещается через написанное: “поэтому Он и может всесовершенно спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них” (Евр.7:25). Достаточность Его миссии Спасителя основывается на труде, совершенном Им раз и навсегда, когда Он умер на кресте и воскрес в победоносной власти. Но она покоится на эффективности и совершенстве Его деятельности по правую руку Бога. Именно потому что Он продолжает вовеки и неизменно быть Священником, Он способен спасти приходящих к Нему и дать им вечную жизнь. В провозглашаемом евангелии Христа, Он представлен заблудшим как Спаситель, как Тот, Кто вечно продолжает быть воплощением спасения, совершенного Им раз и навсегда. Заблудшему человечеству предлагается не возможность спасения, но Сам Спаситель и поэтому спасение есть полное и совершенное. В предложенном спасении нет несовершенств и ограничений — оно полное свободное и неограниченное. И это основание веры.

Вера, о которой мы сейчас говорим, это вера не в то, что мы спасены, но надежда на Христа для спасения. Исключительно важно знать, что Христос дан всем без отличий, чтобы они могли довериться ему для спасения. Предложение евангелия не ограничивается избранными или даже теми, за кого Христос умер. И основание веры — не убеждение, что мы избраны или входим в число тех, за кого, строго говоря, Христос умер, но факт, что Христос, в славе Своей личности, в совершенстве завершенного труда и эффективности деятельности как Царя и Спасителя предстает перед нами в полном свободном и неограниченном предложении евангелия. И мы вверяем себя Ему не как убежденные в Своем избрании или убежденные в том, что мы являемся особыми объектами Божьей любви, но как заблудшие грешники. Мы вверяемся Ему не из-за уверенности в спасении, но как заблудшие грешники для того, чтобы быть спасенными. В нашем положении заблудших грешников даны нам основания веры, не ограниченые и не лимитированые ничем. Через основания веры богатство благодати Божьей предложено заблудшим и обещание благодати засвидетельствовано истинностью и верностью Бога. Вот на этих основаниях может заблудший грешник вверить себя Христу в полной уверенности, что он будет спасен. И ни один грешник, к которому приходит евангелие, не лишен божественных оснований для такой уверенности.

Сущность. О сущности веры необходимо сказать три вещи. Вера есть знание, убеждение и доверие.

1. Знание. Если сказать, что вера есть знание, это может показаться запутанным. Знать — это одно, а верить — другое, не так ли? Это отчасти верно. Иногда мы должны отличать веру от знания и противопоставлять их друг другу. Но есть знание неотъемлемое от веры. В наших обычных человеческих отношениях доверяем ли мы человеку, о котором ничего не знаем? Особенно, если то, в чем мы доверяем ему — чрезвычайно важно для нас, нам нужно знать как можно больше о его личности и его характере. Насколько же это должно быть правдой относительно нашей веры в Христа; поскольку это вера, касающаяся вопросов жизни и смерти, времени и вечности. Нам следует знать кто есть Христос, что Он сделал, и что Он властен сделать. Иначе вера была бы слепой догадкой в лучшем случае и глупой насмешкой в худшем. Мы должны понимать и представлять что есть правда о Христе.

Иногда, действительно, мера истины, осознанной верующим очень мала и нам стоит признать тот факт, что вера на ее первых этапах весьма элементарна. Но вера не может начаться в полном отсутствии знания. Павел напоминает на об этом очень просто, говоря: “Вера — от проповеди, а проповедь — чрез слово о Христе” (Рим.10:17).

2. Убеждение. Вера — это согласие. Мы должны не только знать правду относительно Христа, но мы должны также и верить в то, что это правда. Конечно можно понимать значение определенных положений и все же не считать их истинными. Все неверие таково, и чем глубже смысл затронутой истины понимается рассудком, тем более неистовым может быть неверие. Отрицающий непорочное зачатие может вполне понимать, что такое доктрина непорочного зачатия и отвергать ее именно по этой причине. Но мы сейчас имеем дело не с неверием, а с верой, что, очевидно подразумевает, что известные истины и принимаются как истины.

Убеждение, входящее в веру, это не только согласие относительно истины Христа, но также и признание точного соответствия, существующего между истиной Христа и нашими поступками заблудших грешников. Сущность Христа как Спасителя совершенно согласуется с нашей крайней и глубокой нуждой. Это просто означает, что совершенство Христа как Спасителя отвечает потребностям нашего отчаянного безнадежного положения несчастных грешников. Следовательно, убеждение вызывает самый большой интерес и закрепляет вывод: Христос в точности соответствует тому, что я есть во всем моем грехе и нищете и тому, кем я должен стремиться стать благодатью Божией. Христос полностью отвечает крайности нашего полоджения, с его грехом, виной, несчастьями и заслуженными страданиями.

3. Доверие. Вера — это знание переходящее в убеждение, и это убеждение переходящее в уверенность. Вера не может не достичь того уровня, когда человек, перестав полагаться на себя свои возможности и полагаясь в спасении на одного Христа, предается Ему. Это принятие Его и доверие к Нему. В этом проявляется наиболее свойственное вере; это обручение двух личностей, обручение заблудшего грешника Спасителю могущему и желающему спасти. Вера, в конечном итоге, это не верование в положения истины относительно Христа, каким бы необходимым составляющим веры такое верование не было. Вера — это доверие к личности, личности Христа, Сына Божьего, Спасителя заблудших. Это себя Ему. Это не просто вера в Него; это вера в Него и доверие к Нему.

Реформаты придавали особое значение этому элементу веры. Они возражали против Римско-католического взгляда, что вера — это согласие. Говорить, что вера есть согласие вполне последовательно для католической концепции спасения. Изобретательность католического учения о спасении навязывает посредников между душой и Спасителем — Церковь, Приснодева, таинства. Напротив, слава евангелия благодати Божьей в том, что между Богом и человеком посредник один — человек Иисус Христос. И славой нашей протестантской Реформации было вновь открыть чистоту евангелия. Реформаты признали, что сущность спасающей веры — привести грешника, заблудшего и мертвого во грехах к непосредственному прямому общению с самим Спасителем, общению, которое есть не что иное как преданность Ему во всей славе Его личности и совершенстве Его труда, который Он во всей полноте свободно преподнес в евангелии.

Следует помнить, что действенность веры не в ней самой. Вся действенность спасения пребывает в Спасителе. Как четко и истинно установлено, спасает не вера, но вера в Иисуса Христа; строго говоря спасает даже не вера в Христа, а Сам Христос спасает чрез веру. Вера объединяет нас с Христом узами постоянной привязанности и доверия и вот это единство дает уверенность в том, что спасающая власть, благодать и добродетель Спасителя действуют в верующем. Особое свойство веры в том, что взгляд ее отвращен от себя, ее интерес сосредоточен на Христе. Он — объект и центр внимания веры.

Именно в моменте веры — вся полнота нашей ответственности, также как в исполнении веры в высшей степени активны наше сердце, ум и воля. Возрождать себя — не наша ответственность. Возрождение — действие Бога и только Бога. Наша ответственность — подвергнуться возрождению. Быть такими как оно требует, быть святыми. Но действие возрождения не входит в сферу нашей ответственности. Только вера. И с нас никогда не снимается обязанность верить в Христа для спасения своей души. Тот факт, что вера предшествует возрождению ни в коей мере не снимает с нас ответственности верить и не лишает бесценной привилегии, которую мы имеем во Христе. Его право ( представлено нам в Его свободном и полном предложении благодати. Наша неспособность верить — не оправдывает нас и не дает нам повода не верить. Когда мы обретаем Христа через евангелие, у нас не остается причин для неверия и мы обретаем все основания верить.

РАСКАЯНИЕ

Вопрос такой уже обсуждался: что первично, вера или раскаяние? Но это вопрос ненужный и настаивать на том, что первично — бессмысленно. Приоритета нет. Вера ко спасению — есть кающаяся вера. А раскаяние к жизни — верующее раскаяние. Раскаяние прекрасно определено в Кратком Катехизисе. “Раскаяние, ведущее к жизни, есть спасительная благодать, которой грешник воистину осознавая свой грех и милость Божию, ненавидя грех в горе отвращается от него и обращается к Богу с единой целью нового послушания и в стремлении к нему.” Взаимозависимость веры и раскаяния становится очевидной, когда мы вспоминаем, что вера — есть вера во Христа для спасения от греха. Но если вера направлена ко спасению от греха, должна также присутствовать и ненависть ко греху и желание спастись от него. Такая ненависть ко греху невлечет за собой раскаяние, которое в сущности и составляет отвращение ко греху и обращение к Богу. И снова, если мы вспомним, что раскаяние — есть обращение от греха к Богу, обращение к Богу подразумевает веру в милость Божью, открытую во Христе. Невозможно разделить веру и раскаяние. Спасающая вера проникнута раскаянием, а раскаяние проникнуто верой. Возрождение зазвучит в наших умах проявлением веры и раскаяния.

Сущность раскаяния состоит в изменении сердца, ума и воли. Изменения сердца и ума в основе своей касаются четырех моментов: изменение сознания в отношении Бога, в отношении себя, в отношении греха и в отношении праведности. Вне возрождения наши мысли о Боге, о себе, о грехе и о праведности кардинально искажены. Возрождение изменяет наши сердца и умы; полностью обновляет их. Отсюда — совершенная перемена в наших мыслях и чувствах. Старое прошло и теперь все новое. Очень важно отметить, что вера ко спасению — есть вера, сопровождаемая этими изменениями в мыслях и отношениях. Слишком часто в евангелистических кругах, и особенно в популярном евангелизме остается непонятой или не оценненой одномоментность перемены, обозначенной верой. Существуют два заблуждения. Одно — изымать веру из контекста, который только и может придать ей значение, а другое — думать о вере исключительно с точки зрения решения и к тому же довольно дешевого. Эти заблуждения близки и обусловливают друг друга. Чтобы исправить эти обедненные и разрушающие души концепции веры необходимо выделить именно раскаяние и глубоко-заложенные изменения чувств и мыслей, связанные с ним. Сущность раскаяния подчеркивает важность этих вопросов для евангелия, разрыв с грехом, который принятие евангелия влечет за собой, и совершенно новый взгляд, сообщаемый евангельской верой.

Мы не должны думать о раскаянии как состоящем только в изменении сознания вообще; это очень обособленно и конкретно. А поскольку это изменение сознания относительно греха, то это и изменение сознания относительно конкретных грехов — наших грехов во всей их конкретности и индивидуальности. Очень легко говорить о грехе, взять чрезвычайно обвинительный тон, -в отношении определенных грехов других людей и, однако, не каяться в своих конкретных грехах. Раскаяние проверяется подлинностью и решительностью нашего раскаяния в своих собственных грехах — грехах, отягченных особенностями, свойственными только нам. Раскаяние в случае Фессалоникийцев проявилось в том, что они отвернулись от идолов, чтобы служить Богу живому. Именно идолопоклонство было свидетельством их отчуждения от Бога, и раскаяние в этом подтвердило неподдельность их веры и надежды (1 Фесс: 9, 10).

Евангелие не только в том, что благодатью мы спасены через веру, но это также евангелие раскаяния. Когда Иисус после Своего воскресения открыл ученикам понимание Писания, Он сказал им: “Так написано, чтобы Христу пострадать и воскреснуть из мертвых в третий день, и чтобы было проповедано во имя Его покаяние для отпущения грехов во всех народах” (Луки 24:46, 47). Когда Петр проповедовал перед множеством людей на Пятидесятницу и они, пораженные, вынуждены были спросить, что им делать, Он ответил: “Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для отпущения грехов ваших” (Деян. 2:37, 38). Позднее таким же образом Петр истолковал вознесение Христа как вознесение в качестве “Начальника и Спасителя, чтобы дать Израилю покаяние и отпущение грехов” (Деян. 5:31). Может ли что-нибудь яснее засвидетельствовать, что Евангелие есть Евангелие покаяния, чем тот факт, что небесное служение Иисуса как Спасителя — дать покаяние для отпущения грехов? Следовательно, Павел, говоря о своем служении с пресвитерами Ефесской церкви, сказал, что он свидетельствовал “как Иудеям, так и Еллинам, о покаянии пред Богом и вере в Господа нашего Иисуса Христа” (Деян. 20:21). Автор Послания к Евреям указывает, что “покаяние от мертвых дел” — один из первых принципов учения Христа (Евр. 6:1). Другого быть не может. Новая жизнь во Христе Иисусе означает, что узы, привязывавшие нас к владычеству греха, разорваны. Верующий умер для греха телом Христа, ветхий человек распят, чтобы тело греха было упразднено, и, следовательно, он не служит греху (Рим. 6:2, 6). Этот разрыв с прошлым в сознании его отмечен обращением от греха к Богу, “полностью подчинившись новому послушанию и стремясь к нему.”

Следовательно, мы видим, что веру, выделенную Писанием как условие спасения, нельзя истолковывать как единственное условие. Именно раскаяние отражает отклик — обращение от греха к Богу. Это его особенность, так же как особенностью веры является принятие Христа и способность полагаться в спасении только на Него. Раскаяние напоминает нам, что если исповедуемая нами вера позволяет ходить путями нынешнего мира зла, в похотях плоти, похоти очей и гордости житейской, в общении с делами тьмы, то это не вера, а просто насмешка и обман. Истинная вера полна раскаяния. И так как вера не есть одномоментное действие, но пребывающее отношение доверия и уверенности, направленных ко Спасителю, так и результатом покаяния является постоянное смирение. Сокрушенный дух и смиренное сердце — неизменные знаки верующей души. До тех пор, пока грех присутствует, должно быть и осознание его, и это убеждение в нашей греховности вызовет отвращение, признание и молитву о прощении и очищении. Кровь Христа — сосуд первичного очищения, но это также и родник, к которому верующий должен часто обращаться. Начало раскаяния — у креста Христова; и у креста мы должны продолжать изливать свое сердце в слезах исповеди и смирения. Господь прощает наши грехи, и прощение скрепляется светом Его лица, но не мы прощаем себя.