12. Божья любовь

I

Дважды повторенное Св. Иоанном утверждение, что «Бог есть любовь» (1Ин.4:8,16), — одна из самых поразительных библейских истин. И именно ее чаще всего понимают неверно. Вокруг этой истины, как заграждение из колючего кустарника, появились ложные идеи, скрывающие от нас ее истинное значение, и пробиться через это хитросплетение не так-то просто. Но тяжкий умственный труд, необходимый для того, чтобы пробиться к истине, более чем вознаграждается, когда подлинный смысл этих высказываний наконец-то попадает в сердце христианина. Альпинист, взобравшийся на гору Бен-Невис и озирающий все вокруг, стоя на самой ее вершине, не жалуется на тяжесть проделанного пути.

Воистину счастлив тот, кто вслед за Иоанном может повторить его слова, непосредственно стоящие перед фразой «Бог есть любовь»: «И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог» (4:16). Знать Божью любовь — вот он рай на земле! И Новый Завет провозглашает познание Божьей любви совсем не как особую привилегию для немногих избранных, а как неотъемлемую часть жизни обычного христианина, незнакомую только тем, кто духовно нездоров или страдает духовным уродством. Говоря, что «любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим.5:5), Апостол Павел имеет в виду не любовь к Богу, как полагал Августин, а познание Божьей любви, направленной на нас. И хотя Павел даже не был знаком с христианами Рима, к которым обращался, он считал само собой разумеющимся, что это утверждение верно для них так же, как и для него.

В словах Павла стоит обратить внимание на три момента. Во-первых, посмотрите на глагол «излилась». Именно этим словом описано «излияние» Самого Святого Духа в Деян.2:17-18,33; 10:45; Тит.3:6. Это слово подразумевает свободный, мощный поток — наплыв, наводнение. Поэтому в НАБ[9] говорится, что «любовь Божья наводнила наши сердца». Павел описывает здесь не слабые или одномоментные переживания, а глубокие, захватывающие все наше существо чувства.

Во-вторых, обратите внимание на грамматическую форму этого глагола. Она выражает прочное состояние, появившееся в результате совершённого действия. Здесь имеется ввиду, что познание Божьей любви, наводнив однажды наши сердца, наполняет их и сейчас — так же, как однажды затопленная долина так и остается погруженной в воду. Павел предполагает, что римские христиане, как и он сам, будут жить с радостным и прочным сознанием Божьей любви к ним.

И третий момент. Это излияние в нас познания Божьей любви и есть повседневное, обычное служение Святого Духа, Его попечение о тех, кто принимает Его, — то есть, о всех истинно верующих. Жаль, что этому аспекту Его служения уделяется так мало внимания. Из-за великого извращения, которое обедняет нас и делает жалкими, сегодня христиан всецело занимают необычайные, исключительные моменты служения Святого Духа, а на постоянное Его служение мы просто не обращаем внимания. Нас больше интересуют дары исцеления и говорения на языках — дары, которые, как указывал Павел (1Кор.12:28-30), даются далеко не всем христианам, нежели такие дары Святого Духа, как покой, радость, надежда и любовь, наполняющие сердца наши познанием Божьей любви. А ведь последнее гораздо важнее первого. Обращаясь к коринфянам, которые считали, что чем больше говорения на языках, тем веселее, да и благочестивее, Павел настаивал, что без любви – без освящения и преображения в подобие Христа — языки ничего не стоят (1Кор.13:1-3).

Павел, несомненно, почувствовал бы, что об этом нужно говорить и сегодня. Печально, если стремление к пробуждению, которое мы видим сейчас в самых разных местах, забредет в тупик, созданный новыми коринфянами. Не будем забывать слов Павла ефесянам о Святом Духе: он пожелал, чтобы служение Духа (описанное в Послании к Римлянам 5:5), с возрастающей силой, все глубже и глубже вело их к познанию любви Божьей во Христе. В НАБ несколько вольно излагается отрывок из Послания к Ефесянам 3:14-16, но хорошо передается его смысл: «Я стою на коленях пред Отцом… и молюсь, чтобы… Он Духом Своим дал вам в сердца силу и могущество,.. чтобы вы вместе совсем народом Божьим твердо осознали, что есть широта и долгота, высота и глубина любви Христовой, и знали эту любовь, хоть она и выше всякого разумения…». Пробуждение означает, что с Божьей помощью умирающая церковь вернется к принципам христианской жизни, которые в Новом Завете описываются как совсем обычные. Настоящее пробуждение состоит не в погоне за иными языками (в конечном счете, совершенно неважно, говорим мы на языках или нет), а в желании познать Божью любовь, которую Святой Дух с еще большей силой изольет в наши сердца. Ибо именно с этого и начинается личное возрождение (которому часто предшествует глубокая работа души по отношению к греху), именно этим поддерживается и укрепляется возрождение в церкви.

Цель этой главы — раскрыть природу Божьей любви, изливаемой в наши сердца Святым Духом. Для этого мы сосредоточимся на утверждении Иоанна о том, что Бог действительно есть любовь. Другими словами, любовь, которую Бог дарует людям, которую знают и которой радуются христиане, есть откровение Его собственного сердца. Эта мысль подведет нас к самым глубинным тайнам Божьего естества, которые только может постигнуть человек, и мы зайдем глубже, чем отваживались проникнуть до сих пор. Взирая на Божью мудрость, мы кое-что поняли о Его разуме; думая о Божьем могуществе, мы как-то почувствовали Его десницу; говоря о Его слове, мы что-то узнали о Его воле. Теперь же, размышляя о Его любви, мы увидим Его сердце. Мы вступаем на святую землю; нам необходимо благоговение, чтобы ходить по ней без греха.

II

Необходимо сделать два общих замечания о словах Иоанна.

1. «Бог есть любовь» это утверждение нельзя назвать исчерпывающей истиной о Боге, открытой нам в Библии. Это не абстрактное определение; скорее, с точки зрения верующего, в нем подытожено все, что Писание сообщает нам о своем Авторе. «Бог есть любовь» — это утверждение предполагает и все остальное библейское свидетельство о Боге. Бог, о Котором говорит Иоанн, — это Бог, сотворивший мир и судивший этот мир потопом; призвавший Авраама и произведший из него народ, а затем наказавший этот народ, с которым Он заключил Свой завет, пленением и изгнанием. Это Бог, пославший Своего Сына, чтобы спасти мир. Это Бог, который отвернулся от неверующего Израиля и вскоре, после того, как Иоанн написал свои послания, разрушил Иерусалим. И это Бог, Который однажды будет судить мир в правде и истине. Именно этот Бог, говорит Иоанн, и есть любовь. Глупо противопоставлять эти слова Иоанна, как некоторые делают, «библейскому свидетельству о суровой Божьей справедливости. Наивно думать, что Бог, Который есть любовь, не может одновременно быть Богом, осуждающим и наказывающим тех, кто Ему не повинуется, ибо именно о таком Боге и говорит здесь Иоанн.

Чтобы избежать неправильного толкования слов Апостола, рассмотрим их вместе с еще двумя его утверждениями, которые, кстати, записаны со слов Самого Христа. Первое мы встречаем в Евангелии от Иоанна: «Бог есть дух» (Ин.4:24). Это собственные слова нашего Господа, сказанные женщине-самарянке. Второе появляется в начале 1-го Послания. Иоанн пишет: «Вот благовестие, которое мы слышали от Него и возвещаем вам», — и утверждает: «Бог есть свет» (1Ин.1:5). Слова о том, что Бог есть любовь, нельзя отрывать от этих двух высказываний. Посмотрим, чему они учат нас.

«Бог есть дух». Говоря это, наш Господь стремился убрать из сознания самарянки мысль о том, что существует лишь одно истинное место поклонения, как будто Бог может быть как-то ограничен в пространстве. «Дух» противоположен «плоти», И если человек, будучи «плотью», в данный момент может присутствовать только в одном месте, то Бог, как «дух», нематериален, бестелесен и, следовательно, не знает этого ограничения. Поэтому условием истинного поклонения будет не место, где вы стоите — в Иерусалиме, или Самарии, или где-то еще, — а ваше сердце, которое почувствовало и приняло Его откровение. «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине».

Первый из тридцати девяти стихов еще более раскрывает смысл Божьей «духовности» (как это называется в книгах) в несколько странно звучащем высказывании, что Бог «без тела, без частей и без страстей». В этих отрицаниях выражается нечто очень утвердительное. У Бога нет тела — значит, как мы только что отметили, Он свободен от каких бы то ни было ограничений во времени и пространстве, то есть, вездесущ. В Боге нет частей — это значит, что присущие Ему свойства сливаются в Его личности в совершенной цельности, так что в Нем ничто никогда не меняется. У Него «нет изменения и тени перемены» (Иак.1:17), таким образом, Он свободен от естественных (природных) ограничений и вечно остается неизменным. У Бога нет страстей — это не означает, что Он ничего не чувствует и поэтому бесстрастен или что в Нем нет ничего, что соответствовало бы нашим эмоциям и переживаниям. Но если человеческие страсти (особенно болезненные, такие, как страх, страдание, сожаление, отчаяние) в каком-то смысле являются пассивными, непроизвольными, вызываются и подавляются обстоятельствами, то соответствующие качества Бога имеют характер преднамеренного, добровольного выбора и поэтому во всем совершенно отличны от человеческих страстей.

Итак, любовь Бога, Который есть дух, не похожа на непостоянную и вечно меняющуюся человеческую любовь. И это не бесплодная жажда чего-то неосуществимого, — это решение всего Божьего существа о благоволении и благотворении по отношению к нам. И такое отношение Им выбрано добровольно и твердо закреплено. В любви всемогущего Бога, Который есть дух, нет никакого непостоянства или переменчивости. Его любовь «крепка, как смерть… большие воды не могут потушить любви». Ничто не может отлучить от этой любви тех, кому она однажды открылась (Рим.8:35-39).

Но Бог, Который есть дух, в то же время и «свет». Иоанн провозгласил это, обращаясь к некоторым христианам, которые потеряли нравственную чуткость и заявляют, что они ни в чем не согрешают. Чтобы подчеркнуть свою мысль, Иоанн добавляет: «И нет в Нем никакой тьмы». «Свет» означает святость и чистоту, согласно Божьему закону; «тьма» — нравственное извращение и неправедность, определяемые тем же законом (ср. 1Ин.2:7-11; 3:10). Иоанн утверждает, что только «ходящие в свете», стремящиеся быть подобными Богу в святости и праведности жизни, избегающие всего несовместимого с этим могут иметь общение с Отцом и Сыном. Ходящие же «во тьме», что бы они о себе ни говорили, не знают таких взаимоотношений с Богом (ст. 6-7).

Итак, Бог, Который есть любовь, прежде всего есть свет, и поэтому надо оставить всякие сентиментальные представления о том, что Его любовь — это все позволяющая, благодушная снисходительность, далекая от нравственных норм. Божья любовь — это святая любовь. Бог, Которого открыл нам Иисус, не безразличен к вопросам нравственности; это Бог, возлюбивший праведность и ненавидящий беззаконие, Бог, :желающий видеть Своих детей «совершенными, как совершен Отец… небесный» (Мф.5:48). Он не допустит к Себе ни одного человека, какими бы правильными ни были его убеждения, если тот не стремится к святости в своей жизни. И всех, кого Он призывает к Себе, Он подвергает суровым испытаниям, чтобы они достигли этой святости. «Ибо Господь кого любит, того и наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает,.. для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его… Всякое наказание… наученным через него доставляет мирный плод праведности» (Евр.12:6-11). Божья любовь строга, ибо выражает святость Возлюбившего и стремится привести к святости возлюбленных Им. Писание не дает повода думать, что поскольку Бог есть любовь, то Он наградит счастьем тех, кто не :желает стремиться к святости, или оградит Своих возлюбленных от бед, зная, что эти беды нужны для дальнейшего их освящения.

Теперь нам нужно сделать второе замечание о словах Иоанна.

2. «Бог есть любовь» это исчерпывающая истина о Боге для христианина. Говоря «Бог есть свет», мы имеем в виду, что Божья святость выражается во всем, что Он делает и говорит. Точно так же, утверждение «Бог есть любовь» означает, что Божья любовь проявляется во всем, что Он говорит и делает. И знание, что это действительно так, есть наивысшее утешение для христианина. Будучи верующим, он находит в кресте Христовом подтверждение, что он, именно он лично, любим Богом: «Сын Божий возлюбил меня и предал Себя за меня» (Гал.2:20). Зная об этом, христианин применяет к себе обетование о том, что любящим Бога, призванным по Его изволению все содействует ко благу (Рим.8:28). Не только кое-что, заметьте, а все! В каждом событии, которое случается с верующим, выражается Божья к нему любовь, и все происходит для исполнения Божьего замысла. Итак, что касается христианина, для него Бог есть любовь — святая, всемогущая любовь — в любое мгновение и в любых событиях его повседневной жизни.

Даже если верующему непонятно, почему и для чего Бог именно так действует в его жизни, он знает, что перед ним и за ним идет любовь. Он может радоваться всегда, даже если, с житейской точки зрения, дела его плохи. Он помнит, что когда история его жизни станет известна ему целиком, то окажется, что вся она, как поется в гимне, была «милостью от начала до конца» — и этого ему довольно.

III

До сих пор мы пытались в общих чертах описать Божью любовь, лишь приблизительно показав, как и где она действует, — но этого недостаточно. В чем же ее сущность? Как нам ее определить и проанализировать? В ответ на этот вопрос Библия выдвигает понятие Божьей любви, которое можно сформулировать так:

Божья любовь — это выражение Его благости по отношению к каждому грешнику, с благополучием которого Он отождествил Себя и отдал Своего Сына, чтобы Он стал его Спасителем, и теперь учит этого грешника познавать и любить Себя, войдя с ним в отношения завета.

Давайте объясним это определение по частям.

1. Божья любовь — это выражение Его благости. Под Божьей благостью Библия подразумевает Его вселенскую щедрость. Беркхоф пишет, что Божья благость — это «то совершенство в Боге, которое побуждает Его с добротой и щедростью относиться ко всем Своим творениям. Это привязанность, которую Бог испытывает к Своим живым творениям как таковым»[10] Благодаря этой благости Божья любовь — это наивысшее и самое величественное явление. «Любовь, в общем смысле, — писал Джеймс Орр, — это тот принцип, который побуждает одно нравственное существо стремиться к другому такому существу и радоваться ему; своего высшего выражения она достигает в таком личностном общении, когда один живет жизнью другого и испытывает радость, отдавая себя другому и получая от него поток ответной привязанности»[11] Такова Божья любовь.

2. Божья любовь — это выражение Его благости по отношению к грешнику. Сама сущность Божьей любви — благость и милость. Это излияние Божьей доброты, не только незаслуженной, но и прямо противоположной нашей греховности. Ведь Божья любовь направлена на разумные существа, которые нарушили Божий закон, чье естество извращено в Божьих глазах и которые заслуживают только осуждения и окончательного изгнания из Его присутствия. Поразительно, что Бог может любить грешников, но это так. Бог любит существа, которые стали так неприглядны, что, кажется; любить их уже невозможно. В объектах Его любви нет ничего, что могло бы эту любовь вызвать; в людях нет ничего, что могло бы пробудить или привлечь к себе Его любовь. Человеческая любовь вызывается каким-то качеством любимого человека, но Божья любовь полностью добровольна, ни от чего не зависит, ничем не вызвана. Бог любит людей, потому что решил полюбить их — как написал об этом Чарльз Уэсли: «Он возлюбил нас, Он возлюбил нас, потому что пожелал возлюбить»[12], — и Его любовь не объяснишь ничем иным, кроме Его собственного благоволения. В греко-римском мире новозаветных времен и не мечтали о такой любви; их боги часто возгорались похотью к земным женщинам, но никогда не пылали любовью к грешникам. Поэтому авторам Нового Завета пришлось ввести в свой словарь фактически новое тогда греческое слово agape (агапе), чтобы описать Божью любовь, какой они ее познали.

3. Божья любовь — это выражение Его благости к каждому грешнику. Это не смутная, расплывчатая благожелательность по отношению ко всем вообще и ни к кому в частности. Напротив, поскольку она исходит от всеведущего всемогущества, то по сути своей она конкретизирует и свой объект, и свою направленность. Божье предназначение в любви определилось еще до творения (см. Еф.1:4); оно включало в себя, во-первых, избрание тех, кого Бог пожелал благословить, и, во-вторых, определение конкретных даров этого благословения и тех путей, которыми эти дары будут даваться и использоваться. Все это было определено с самого начала. Так, Павел пишет христианам в Фессалониках: «Мы же всегда должны благодарить Бога за вас, возлюбленные Господом братия, что Бог от начала чрез освящение Духа и веру истине (пути, посредством которых передается благословение), избрал вас (выбор) ко спасению (конкретное конечное благословение)» (2Фес.2:13). Выражение Божьей любви к каждому грешнику — это исполнение Его замысла благословить тех самых грешников, которых Он создал в вечности.

4. Божья любовь к грешникам предполагает, что Он отождествляет Себя с их благополучием. Такая идентификация встречается во всякой любви: именно этим и проверяется, истинна любовь или нет. Если отец остается беззаботным и счастливым, когда сын попал в беду, а муж равнодушно смотрит на слезы жены, сразу возникает вопрос, насколько сильна любовь между ними. Ведь мы знаем, что те, кто по-настоящему любят, счастливы только тогда, когда счастливы и их любимые. Также и Бог в Его любви к людям.

В предыдущих главах мы отметили, что Бог во всем являет Свою собственную славу — чтобы Его видели, знали, любили, прославляли. Это утверждение верно, но неполно. Необходимо признать, что возлюбив людей, Бог добровольно связал Свое собственное высшее счастье с их счастьем. Не зря Библия постоянно говорит, что Бог — это любящий Отец Своего народа. Из самой природы этих взаимоотношений следует, что счастье Бога не будет полным, пока Его возлюбленные не избавятся от всех своих бед:

И Им искупленная Церковь

Освободится от греха.

Бог был счастлив и без человека, до того, как тот был сотворен. Он был бы счастлив и дальше, если бы уничтожил человечество после грехопадения. Но случилось так, что по Своему добровольному решению Он возлюбил неких грешников, и теперь Он не узнает вновь совершенного, незамутненного счастья до тех пор, пока не приведет каждого из этих грешников на небеса. Таким образом, Он навечно поставил Свое счастье в зависимость от нашего. Поэтому Бог спасает не только ради Своей славы, но и ради Своей радости. Это во многом объясняет, почему бывает радость (Божья радость) у ангелов Божьих и при одном грешнике кающемся (Лк.15:10) и почему будет много радости, когда в последний день Бог введет нас непорочными в Свое святое присутствие (Иуд.24). Это мысль превосходит всякое разумение, и в нее почти невозможно поверить. Однако, согласно Писанию, именно такова любовь Божья.

5. Божья любовь к грешникам так велика, что Он отдал Своего Сына для их спасения. Любовь проверяется тем, что она дает, и Божья любовь выразилась в том, что Он отдал Своего Сына, чтобы Тот вошел в мир как человек и умер за грехи, то есть, стал тем единственным Посредником, Который может привести нас к Богу. Неудивительно, что Павел называет Его любовь «великой» и превосходящей всякое разумение (Еф.2:4; 3:19)! Где еще найдешь такую невыразимую щедрость? Павел доказывает, что этот дар уже сам по себе есть залог всех остальных даров: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего»? (Рим.8:32) Авторы Нового Завета постоянно указывают на крест Христов как на доказательство подлинности и безграничности Божьей любви. Так, Иоанн сразу после своего утверждения «Бог есть любовь» продолжает: «Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (lИн.4:9-10). Так же и в своем Евангелии Иоанн пишет: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, чтобы всякий верующий в Него… имел жизнь вечную» (Ин.3:16). И Павел говорит об этом: «Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим.5:8). А доказательство того, что «Сын Божий возлюбил меня» он находит в том, что Он «предал Себя за меня» (Гал.2:20).

6. Божья любовь к грешникам достигает своей цели, когда приводит их к познанию Бога и соединяет с Ним в отношениях завета. Отношения завета — это такие отношения, когда две стороны навсегда посвящают себя друг другу во взаимном служении и зависимости (например, отношения супругов в браке). При заключении завета дается обещание (например, обещание супружеской верности). В библейской религии существует форма отношений завета с Богом. Впервые такие взаимоотношения были ясно обозначены, когда Бог явился Авраму как Эль Шаддай (Бог Всемогущий; Бог, Который все усмотрит) и торжественно дал ему обетование завета: «буду Богом твоим» (Быт.17:1-7). Как говорит Павел в Послании к Галатам 3:15-17, через веру в Христа все христиане унаследуют это обетование (см. ст.29). Что это значит? Это воистину всеобъемлющее обетование, оно включает в себя практически все. «Это первое и фундаментальное обетование, — провозгласил пуританин Сиббс. — Воистину, в нем жизнь и душа всех обетований». Другой пуританин, Брукс, более обстоятельно развивает эту мысль:

«…это все равно, как если бы Он сказал: вам будет настолько же небезразлично все Мое для вашего собственного блага, насколько это принадлежит Мне ради славы Моей… Моя благодать, говорит Бог, будет вашей, чтобы прощать вас, Моя сила будет вашей, чтобы защищать вас; Моя мудрость будет вашей, чтобы направлять вас, Моя благость будет вашей, чтобы освобождать вас от бремени; Моя милость будет вашей, чтобы давать вам все необходимое, и Моя слава будет вашей, чтобы увенчать вас. Это обширное обетование о том, что Бог будет нашим Богом: оно включает в себя все. Deus теus et omпia (Бог мой и все мое), говорил Лютер».

«Вот истинная любовь для всякого, — писал Тиллотсон, — делать для возлюбленного все самое лучшее, на что мы способны». Именно это делает Бог для тех, кого любит, — самое лучшее, на что Он способен; а мера самого лучшего, на что способен Бог, — Его всемогущество! Поэтому вера во Христа вводит нас во взаимоотношения, изобильные неисчислимыми благословениями — и сейчас, и в вечности.

IV

Правда ли, что для меня, как христианина, Бог есть любовь? Так ли я понимаю Божью любовь как мы только что сказали? Если это так, возникают некоторые вопросы.

Почему я ворчу, проявляю недовольство и обижаюсь на обстоятельства, в которые поставил меня Бог?

Почему я иногда испытываю недоверие, страх и депрессию?

Почему я иногда позволяю себе служить Богу, Который так любит меня, не от всего сердца, холодно и формально?

Почему моя преданность не всегда направлена только на Бога, и Ему не принадлежит все мое сердце?

Убеждение Иоанна, что «Бог есть любовь», заставило его сделать этический вывод: «Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1Ин.4:11). Если кто-нибудь понаблюдает за мной со стороны, сможет ли он по той любви, которую я проявляю к другим — к жене; к мужу; к семье; к соседям; к людям в моей церкви; к коллегам по работе — хоть что-нибудь узнать о той великой любви, какой возлюбил меня Бог?

Поразмыслите над этим. Посмотрите на себя.