Глава 13. На землях Тевтонского ордена

Когда еще только подъезжаешь к Риге, то уже на горизонте начинают вырисовываться ее три главных средневековых шпиля: церкви Святого Петра, Домского собора и церкви Святого Иакова. История этого города началась еще в далеком 1201 году, когда по приказу папского представителя, епископа Альберта, начинают возводить его первые укрепления. Железной рукой, не останавливаясь ни перед чем, епископ Альберт утверждал католичество на землях древних ливов, куршей, земгаллов, латгаллов. Он беспощадно сжигал и их самих, и их селения, приводя к верности папскому престолу. Его мало интересовало, насколько глубоко поняли, да и поняли ли вообще, насаждаемое им христианство латышские племена. Главное было лишь в том, чтобы покорить их земли, а их самих обратить в полурабов на их же собственной земле. При этом сами папские летописцы нисколько не скрывали тех жестокостей, которые они творили на латышских, а затем и на эстонских землях. Так, пролистывая хроники Генриха Латвийского, современника и участника покорения Прибалтики в XIII веке, содрогаешься от ужасов и жестокостей «христианских» рыцарей и духовенства. Перелистывая эти хроники, кажется, что на ваших пальцах остается кровь этих несчастных жертв, которой буквально пропитана сама эта древняя летопись, и что в ушах у вас звучат душераздирающие крики пытаемых и мучимых людей. При этом во время так называемой проповеди Евангелия Альберт и ему подобные доходили часто до самого настоящего святотатства. «И прибыли в Вайгу и преподали людям этой области святые таинства и крестили всех; наконец в Риолэ, самом дальнем из замков, созвав людей, изложили им евангельское учение, окрестили там пятьсот человек обоего пола и отправились в Виронию. И приняли их там жители первой области, именуемой Пудивиру, и крестились все в четырнадцати деревнях вместе со старейшиной их Табелином, который впоследствии был повешен датчанами за то, что принял крещение от рижан и отдал своего сына заложником братьям-рыцарям. Прочие же виронцы из других областей, не смея из-за угроз датчан принять рижских священников, позвали к себе датчан, как соседей, и ими были крещены. Виронцы думали, что бог у христиан один, и у датчан, и у тевтонов, одна вера и одно крещение, не предполагали, что может отсюда возникнуть какой-нибудь раздор, и поэтому, не делая различия, приняли крещение от соседей-датчан. Рижане утверждали, что Вирония принадлежит им, так как их людьми она приведена в веру христианскую, и потому послали вышеназванных священников крестить ее. Датчане же, стремясь занять эту, соседнюю с ними, землю, отправили своих священников как бы на чужую жатву. Они окрестили некоторые деревни, а в другие, куда сами не могли сразу поспеть, послали своих людей, велели поставить по всем деревням большие деревянные кресты, рассылали через поселян святую воду, приказывая окропить женщин и детей, и таким образом пытались опередить рижан, чтобы всю страну подчинить власти датского короля». [Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1938. С. 208-209]. «Благословив войско, епископ вернулся в Ригу. Войско же продвинулось… в Роталию. По прибытии туда разделили воинов на отряды по всем дорогам и деревням, и застаем по деревням мужчин, женщин и детей и всех от мала до велика, так как не слышали там ничего о предстоящем приходе войска. И в гневе своем ударили по ним и умертвили всех мужчин… даже некоторых женщин и детей, не щадя никого ни в полях, ни в деревнях. И залили кровью язычников все дороги и места,

преследовали их по всем областям морского края… все войско и в первый, и во второй, и в третий день преследовало бегущих эстов повсюду и убивало направо и налево, пока не обессилели от усталости и люди и кони. Тогда, наконец, на четвертый день собрались все в одном месте со всем награбленным, а оттуда, гоня с собой коней и массу скота, ведя женщин, детей и девушек, с большой добычей радостно возвратились в Ливонию, благословляя Господа…И смутились язычники, и был у них великий плач и вопль. Плакала и Эстония… из-за множества убитых, ибо им числа не было [Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век). М.: Политиздат, 1956. С. 165-166]… Войско между тем вступило в замок, разграбило все добро, угнало коней, быков и весь скот, захватило много добычи, разделив ее между собой, с радостью возвратилось в Ливонию… и благословляли все Господа… и проникло имя Христово отсюда в другие области [Там же. С. 167]… обложили подземные пещеры гарионцев, куда те обыкновенно спасались; зажгли огонь с дымом при входе в пещеры и, дымя днем и ночью, удушили всех, и мужчин, и женщин. Вытащив затем из пещер одних задыхающимися, других едва живыми, третьих мертвыми; живых перебили или увели в плен, а все имущество, деньги, одежду и всю большую добычу захватили …Было же всего задохнувшихся обоего пола во всех пещерах до тысячи душ. Потом… пошли обратно, благословляя Бога за то, что он смирил гордые сердца и привел их к вере христианской». [Там же. С. 207]. [Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.-Л.: И-во АН СССР, 1938. С. 149, 165-166, 207]. Так несли весть Евангелия папские миссионеры в Прибалтике в XIII веке. «При этом коренное население превратилось в людей второго сорта, что было закреплено и законами… Латышей и немцев в Ливонии разделяли как социальный, так и политический барьеры. Большинство населения составляли крестьяне. В городах латыши принадлежали к низшим слоям населения, в торговле они могли заниматься только подсобными работами — становились весовщиками, носильщиками, грузчиками; латышей не принимали в гильдии, они не имели права создавать ремесленные цехи и приобретать недвижимость. До XV столетия крестьяне оставались относительно свободными и нередко нанимались на службу в орденские военные структуры. А часть элиты донемецкого периода — леймани и кенини — „онемечились» и стали вассалами. Постепенно происходило закрепление крестьян за имениями, и уже в конце XVI века все крестьяне превратились в крепостных». [Блейере Д., Бутулис И., Зунда А., Странга А., Фелдманис И. История Латвии. XX век. Рига: JUMAVA, 2005. С. 22]. Но время стирает память людей, и сегодня во внутреннем дворе Домского собора высится статуя епископа Альберта, о котором с почтением говорят латышские экскурсоводы, хотя будь он жив, ни один латыш или русский не смел бы свободно ходить по улицам Риги. Бабиенко приезжает в Латвию в Ригу в период, который латышские историки называют хорошими годами. [История Латвии. XX век. Указ. соч. С. 150]. И действительно, время с 1922 по 1930 гг. было периодом становления настоящей демократии, чему способствовала, безусловно, Сатверсме (Конституция), принятая 22 февраля 1922 года. По ней, в частности, депутаты парламента имели полное право говорить на заседаниях не только на латышском, но и на русском или немецком языках, которые фактически были наравне с государственным. При этом школы национальных меньшинств финансировались за счет государства. [История Латвии. Указ. соч. С. 201-202]. Эта разумная национальная политика способствовала единению народов Латвии и создала все условия для культурного и духовного их обогащения. Безусловно, это создавало и прекрасную основу для проповедования Евангелия и Божьей Истины во всей ее полноте и чистоте. Весьма благоприятствовал этому и либеральный Закон о печати, принятый в 1924 году, по которому цензуры не существовало вовсе

(запрещались лишь антигосударственные и порнографические издания). Словом, Латвия, да и другие страны Балтии, представляла собой прекрасное поле для несения Христова учения, чем, конечно же, не преминул воспользоваться Бабиенко. Перевод Бабиенко в Латвию с последующим избранием президентом Балтийского униона, в состав которого в те годы входили Латвия, Эстония и Литва, был обусловлен, в частности, весьма большим процентом русскоязычного населения, как среди членов церкви, так и среди неверующих. Во-вторых, Прибалтика, как и Харбин, были своеобразными «мостиками», связывающими всемирную адвентистскую церковь с единоверцами в СССР, где началось установление диктатуры. Именно из Прибалтики и Харбина, в первую очередь, нелегально проникали в Союз адвентистские книги и журналы, которые буквально читались «до дыр» и переписывались вручную. Как тогда ценилась истина, Библия и духовная литература! И как жаль, что сегодня прекрасно изданная литература часто безответно лежит на прилавках. Так же переезд Бабиенко был обусловлен необходимостью активизации проповеди Евангелия в Литве и Эстонии. Прекрасно зная немецкий и русский, Феофил Феофилович хорошо освоился на новом месте. И, как и в Харбине, за самый короткий срок он достигает поразительных результатов. Первым направлением его деятельности становится издательская работа. По его инициативе молодой многообещающий пастор Павел Мацанов основывает духовно-аналитический журнал «Обзор мировых вопросов», выходящий 6 раз в год, и на страницах которого, с точки зрения библейской философии и исполнения пророчеств, делается анализ текущих политических, духовных, социальных событий в нашем мире. В предисловии к первому номеру, вышедшему в конце 1928 года, Бабиенко написал: «Дорогой читатель, очень много вопросов встречается нам на нашем жизненном пути, и все они чрезвычайно важны; но, к сожалению, не на все мы получаем ответ. Наше сердце волнуется, и наш разум ищет его; но вокруг нас всё молчит, как бы желая этим побудить нас к ещё более усердному исканию. Мы ищем ответа у мудрых людей, но они нам говорят, что и они его не имеют и сами находятся в большом недоумении и ожидают чего-то катастрофического. Весь мир находится в возбуждении от событий последних лет. Шатается все, и устойчивого нет ничего. Страх объял все народы, и они все готовится к защите. От кого же защищаться? — От самих себя. Была еще маленькая надежда, что времена изменятся и обстоятельства улучшатся, да и та уже исчезает. Жизнь тяжела, а на улучшение её надежды нет. Чего же ожидать в конце концов? Наступит ли пора отрады и успокоения в жизни? Кто может создать из этого разбитого, озлобленного и эгоистического человечества одну счастливую семью? Вот именно тот вопрос, на который желательно получить ответ. Мы прислушиваемся к разным идеям и толкам, но замечаем, что они между собою не согласуются. Но ведь существует же ответ? Есть же какой-то выход из нашего положения? — Да, ответ есть, есть и выход из нашего положения. Но не от человека ответ и не от людей зависит дать выход из трудного положения. Нам должно обратиться к Некому, Кто больше нас, людей; к Богу, к Тому, Кто от начала предначертал для нас план счастливой жизни, и который, тем не менее, отвержен людьми. Человек отверг предначертанный Богом план жизни, потому что пожелал пойти по пути своей собственной воли. В настоящее же время уже мало кто и знает тот путь, по которому Бог желает, чтобы человек шёл. Не удивительно, что и весь строй жизни вследствие этого пошёл криво и теперь готов обрушиться. События наших дней полны великого значения, и нам должно их уразуметь. Цель издания журнала «Обзор мировых вопросов» и состоит в выяснении значения событий, чтобы понять время, в котором мы живем, предостеречь многих от величайшей катастрофы в этом мире и дать успокоение ищущей душе». В каждом номере журнала можно встретить

статью, написанную Феофилом Феофиловичем. Было также налажено и прекрасное распространение этого журнала. Так, его можно было приобрести не только в Латвии, но и практически во всех уголках мира, и в частности:

Гельсингфорс (Helsinki) Финляндия. «Aikain Vartija» Anegatan 7.

Ревель (Tallina) Эстония. Merepuiestee, 14-a.

Ковно (Kaunas) Литва. Издательство «Уола», Tulpiu g-ve 5.

Варшава, Польша. «Poliglot», Tureska 1.

Бухарест, Румыния. «Cuvantul Evangheliei» st. Mitrop Ghenadie Petrescu 116.

Brno-Kralovo Pole, Чехословакия. «Adventni Nakladatelstvi».

София, Болгария. Издательство, ул. Солунска 49.

Novi Sad, Югославия. Издательство, Petra Zrinjskog ulica 13.

Brookfield, Illinois U. S. A. Pacific Press Publ Association.

Харбин, Манджурия, Китай. Почтовый ящик № 20.

Гамбург, Германия. Grindelberg 15-a (Verlagshaus).

Этот журнал будет выходить до 1937 года, являясь, и по сей день, уникальным и неповторимым памятником церковной периодики. Одновременно с этим Бабиенко издает большими тиражами книги Е. Уайт «Великая борьба», «Притчи Христа», «Воспитание», «Ранние произведения». С 1929 года начинает выходить журнал на латышском языке «Наше время», пользовавшийся также большой популярностью не только у членов церкви, но и у неверующих. Раз в год выходит богато иллюстрированный журнал «Номер жатвы» (на латышском), средства от продажи которого шли для миссионерских целей. Помимо этого регулярно издаются «Утренний страж» (сборник духовных проповедей для утреннего чтения), уроки субботней школы, молитвенные чтения. [Черневскис Э. Движение адвентистов в Латвии. Рига: Патмос, 1998]. Бабиенко всегда видел в литературном евангелизме одно из главных направлений в проповеди Евангелия. Требуя, в первую очередь, от себя, организованности и отдачи, он требовал их и от литературных евангелистов. Иногда, правда, бывали и курьезные случаи. Так однажды к нему явились литературные евангелисты и заявили, что не могли продать ни одной книги. Бабиенко был этим крайне возмущен и решил показать им, как надо работать, отправившись вместе с ними продавать книги. В эту минуту он был очень уверен в себе. Он умел хорошо говорить, расположить к себе людей, обладал даром убеждения. И вот, войдя в первый дом и предложив литературу, он вдруг получает отказ хозяев купить что-либо. Бабиенко начинает рассказывать им о красоте Библии и глубине предлагаемых им книг — но вновь последовал отказ. Он продолжает убеждать, приводя доводы — и вновь отказ. Завязывается спор — и снова отказ. Хозяева пытаются закрыть дверь, и Бабиенко, поставивший в проем руку, получает травму пальцев. Этот урок научил его никогда не полагаться на себя и всегда с пониманием подходить к другим людям, ибо неотъемлемой чертой Бабиенко была способность всегда учиться, уметь признавать и исправлять свои ошибки. Не изменяет Феофил Феофилович и другому своему правилу подготовки кадров. Он принимает самое деятельное участие в жизни адвентистской семинарии «Сужи» под Ригой, открытой еще в 1923 году, возглавляя на протяжении нескольких лет ее Школьный совет. Именно при нем 11 марта 1930 года она и превращается из просто Библейской школы в Адвентистскую миссионерскую семинарию, аккредитованную государством. [Рате В. Семинария Сужи. Воспоминания. Рукопись. Елгава, 2007]. Семинария «Сужи» располагалась на востоке от Риги, на берегу величественного озера Кишезерс и владела 100 га земли. Из них около 57 га занимали пастбища и луга, а 27 — хвойные леса. На территории семинарии был также обнаружен болотный ил, имеющий целебные свойства, благодаря которым по рекомендации и

разрешению Департамента Здравоохранения Латвии была открыта грязелечебница. Также «Сужи» служили местом проведения детских лагерей и молодежных конгрессов. При этом в детские оздоровительные лагеря принимались дети вне зависимости от вероисповедания и национальности родителей. Сам уровень преподавания в семинарии был очень высоким. При этом одно число изучаемых там предметов говорит об очень многом. Среди них: латышский, русский, немецкий, английский, латинский языки; алгебра, геометрия, анатомия, физиология, ботаника, зоология, химия, физика, астрономия, геология, пение, педагогика, мировая история, история христианских конфессий, гомилетика, история церкви, история Латвии, миссионерское дело, стенография, садоводство, книги Даниила и Откровения, Устав церкви, Ветхий и Новый Завет, Христианская апологетика, самарянское служение, бухгалтерия, и т. д. Преподавателями были выпускники высших учебных заведений Европы. На протяжении почти 20 лет, вплоть до своего закрытия — 1 августа 1940 года «Сужи» была настоящей кузницей кадров, ее заканчивают будущие крупнейшие пасторы — Павел Мацанов, Янис Олтынып, Арвид Чолдерс, Эрне Клотынып, и т. д. Именно при Бабиенко в 1930 году создается Эстонское отделение при семинарии «Сужи» с эстонским языком обучения, целью которого была подготовка служителей для Эстонии. Именно это отделение закладывает основу будущей Эстонской миссионерской школы, открытой в 1935 году выпускником, а затем и преподавателем «Сужи» Рихардом Вингласом. Непосредственную роль сыграл Бабиенко и в становлении многих будущих проповедников Евангелия с мировым именем, и среди них первое место занимает Павел Андреевич Мацанов (1903-1989), в дальнейшем руководивший на протяжении долгих лет — с 1952 по 1981 гг. — почти всем адвентистским движением на территории СССР. Именно Бабиенко привлекает его к пасторскому служению, сочетав его также браком с другой выпускницей «Сужи» Анной Ронис, ставшей прекрасной помощницей своему выдающемуся супругу. Бабиенко очень ценил Мацанова и, уезжая перед II Мировой войной для лечения в США, приглашал его туда, возглавить Русский отдел, занимающийся евангельской работой среди русскоязычного населения. Но из-за любви к родной Латвии супруги Мацановы все медлили с переездом, а затем в Латвию вступили советские войска, положив конец самой этой идее. Но в этом тоже был Божий план, ибо как покажет время, Мацанов будет необходим именно в СССР. Дочь Павла Андреевича Надежда вспоминает, что у ее родителей сохранялся большой архив переписки с Бабиенко, который, однако, пришлось уничтожить при переезде в 1947 году в Москву, так как даже обладание этими простыми письмами, в которых говорилось о Библии, о продвижении дела Божьего, грозило длительным тюремным заключением. Но, несмотря на потерю этих интересных писем и документов, тепло дружбы в сердцах Бабиенко и Мацановых сохранялось всегда. Ибо Христос, Которому они оба беззаветно служили, объединил их Своей Кровью навеки. Бабиенко постоянно посещает церкви и группы Латвии, Литвы, Эстонии. Его имя становится известным не только в церковных, но и общественных кругах. В 1932 году Феофил Феофилович избирается президентом Польского униона, в состав которого в те годы входили и значительные территории Западной Украины и Белоруссии, в которых также требовалось наладить евангельскую работу. Покидая после почти четырехлетнего служения Прибалтику, Бабиенко оставлял вдвое увеличенную в численности церковь, прекрасно налаженную работу в общинах, семинарию, несколько издаваемых журналов и плеяду подающих большие надежды учеников. Приезд Бабиенко в Польшу совпал с мировым экономическим кризисом, потрясшим державы от США до Восточной Европы. Но это не было препятствием для Божьего дела. Напротив, Бабиенко даже из затруднений мог всегда с Божьей помощью

извлечь пользу и назидание. Его пламенные проповеди потрясают польские, украинские и белорусские церкви. Старые члены церкви до сих пор помнят, как он проповедовал, в частности, в церкви села Пожарки Волынской области, когда все село могло слышать его зычный и вдохновенный голос. Ему не нужны были никакие усилители. Недаром его голос часто сравнивали с трубным гласом, чему отвечали и сами его проповеди, возвещавшие любовь Христа, скорое Его Пришествие, Божий суд, падение Духовного Вавилона. Долгие столетия Польша была одним из оплотов католицизма в Восточной Европе. Но, несмотря на это, Бабиенко никогда не затушевывал истину. Ибо понимал, что если он будет делать это, то погубит людей, оставшихся в неведении о Библейском, Божьем взгляде на состояние души после смерти, о недопустимости поклонения идолам, исповеди перед священником, извращение папством принципов Причастия. И люди принимали его проповеди, но не за их красивое изложение, а за то, что видели, что Бабиенко проповедует не свои взгляды и понятия, а то, что говорит Бог на страницах Своего Слова. Так один из старых проповедников Н. А. Яруга вспоминает: «Его красноречивые выступления с живыми, интересными иллюстрациями и вопросами, побуждающими логически мыслить, всегда находили хороший отклик среди верующих и неверующих. Нередко на собраниях и съездах среди огромной публики проносился шепот: „Когда же будет говорить Бабиенко?» Люди с нетерпением и волнением ожидали таких моментов. Он так умел представить Библейские истины, что сердца людей зажигались Божественным огнем… Часто в его проповедях подчеркивалась мысль, что люди должны с полной ответственностью подходить даже к самым, казалось бы, маловажным делам в их жизни… Вспоминается случай, когда в 1935 году на съезде молодежи АСД в Варшаве, ко мне подошел один из присутствующих и спросил: „Какой национальности этот проповедник?» — Я ответил: „Русской» (тогда и украинцев называли русскими). Я спросил, почему его это интересует? — „Он так хорошо говорит по-английски, по-немецки и по-русски, что трудно определить, кто он по национальности», — ответил мой собеседник. Да, брат Бабиенко прекрасно владел еще и украинским, и польским, и румынским языками. Феофил Феофилович хорошо чувствовал дыхание времени». Люди также видели праведную и бескорыстную жизнь самого Бабиенко, что являлось хорошим подкреплением его проповеди. За годы его деятельности на посту президента Польского Униона, с 1932 по 1936 гг., церковь существенно возрастает количественно и качественно. Во многих городах и центрах, где еще недавно вообще никто не слышал о Трехангельской вести, были открыты новые церкви. Земли же Западной Украины и Белоруссии получили принципиально новый евангельский импульс. В 1936 году Бабиенко избирают полевым секретарем Северо-Европейского дивизиона, который охватывал страны Северной и Восточной Европы. Перед войной Бабиенко заболевает: обострился застарелый гастрит, которым он страдал еще в юности. Для поправки здоровья он отправляется для лечения в Адвентистский госпиталь в США, где его и застает известие о начале II Мировой войны. Подытоживая же период его служения в Европе, можно смело утверждать, что он стал переломным в проповедовании Евангелия в этих странах. Плодами труда Бабиенко, осуществляемого им под Божьим водительством, стало открытие десятков новых церквей, крещение тысяч людей, основание библейских школ и семинарий, издание журналов, подготовка в становлении десятков пасторов и литературных евангелистов. На тех землях, где веками господствовал кровавый Тевтонский орден, сеющий смерть и проповедующий обряды, стала в полной мере возвещаться Библейская истина, знание которой помогло устоять тысячам людей в страшные годы II Мировой войны.