5. Христологическое истолкование

В сфере пророческого истолкования исследованием правильного метода зачастую пренебрегали либо не уделяли ему должного внимания. Мы уяснили, что Христос и Новый Завет для христианина представляют собой последний авторитет и наивысшую норму для богословского понимания истории, пророчества, премудрости и сакральной поэзии Израиля. Мы установили, что вербальное пророчество и типология — как опосредствованное пророчество — не являются в Ветхом Завете изолированными друг от друга потоками, требующими совершенно отличных друг от друга герменевтических принципов. Предсказующее пророчество и типологические модели мышления находятся в естественном и неразрывном единстве. Мессианские пророчества принадлежат к центральному ядру ветхозаветного упования. В них сливаются все заветные обетования Израиля, и из них возникает вселенская миссия Израиля. Даже в центре конкретных апокалиптических пророчеств с их разветвленной системой символов зачастую мы видим Мессию (см. Дан.7-12).

Мессианские пророчества

В свете Нового Завета в Ветхом Завете можно выделить три категории мессианских пророчеств. Прежде всего, это прямые или прямолинейные пророчества, например, те, которые предсказывали место рождения Мессии, Мих.5:2 (см. Мф. 2:5, 6); Его заместительную искупительную жертву, Ис.53 (см. Лк.22:37; Рим.5:19; 1Петр.2:24); то, что Он будет «отсечен» (в русской Библии: «предан смерти» — (83) прим. пер.) и Он «прекратит жертву и приношение», Дан.9:26-27 (см. Мф.27:51; Евр.10:8-9); Его триумфальный въезд в Иерусалим, Зах.9:9 (см. Мф.21:12, 23) и Его вечное правление миром, Ис.9:5-7 (см. Лк.1:32-33; Откр.11:15). Подобные этим предсказания были или будут исполнены непосредственно и исключительно в Иисусе Христе и поэтому представляют собой простую схему предсказания и исполнения события или его подтверждения.

Исполнение таких пророчеств возвышает предвидение и наивысшее провидение Божьи. Его предсказания представляют собой не изолированные осколки, но составляют единый и действующий план или обетование спасения.

Во-вторых, можно выделить типологические мессианские пророчества, которые уже имели свое первичное и частичное исполнение в сменяющих друг друга пророках после Моисея (см. Втор.18:15,18-19) (1) и в сменяющих друг друга царях в Иерусалиме (см. 2 Цар. 7:12—16) (2), пока обе эти линии не достигли своей наивысшей точки в Одном и Единственном Мессии. Хотя ближайшее исполнение обетованного пророка осуществилось через преемника Моисея, Иисуса Навина (см. Чис.27:18-23; Втор.34:9), а ближайшим исполнением обетованного царя стал сын Давида Соломон (см. 2Цар.7:14; Пс.131:11), лишь Сам Мессия, согласно Новому Завету, будет величайшим Пророком и вечным Царем (си. Деян.3:22-26; Лк.1:32-33). К категории типологических обетований относится большинство мессианских пророчеств, особенно псалмы: 2:7 и далее; 17:43 и далее; 21;44:7-9; 71:8; 88:26 и далее; 109:1,4; 117:22-23; 132:11-18.

Новый Завет, похоже, принимает как само собой разумеющееся, что псалмы Давида имеют дополнительное мессианское измерение. Например, в Послании к Евреям четыре текста из Книги Псалтирь цитируются, исследуются и применяются эсхатологически как исполнившиеся во Христе Иисусе: Пс.8:4-6 (совершенная гуманность человека); 94:7-11 (его совершенный покой); 109:4 (совершенный Посредник); 39:6-8 (Его совершенное самопожертвование), соответственно в Евр. — 2:12-13; 3:7-11; 5:6; (84) 10:5-7. Автор Послания к Евреям добавил свое истолкование цитат из псалмов к тому историческому значению, которым эти слова обладали изначально. Вот как С. Кисте мейкер завершает свою диссертацию об этих четырех цитатах из псалмов в Послании к Евреям: «Автор соединил пророчество в его изначальном контексте с его исполнением, как оно было уяснено в то время, когда он писал свое послание. Поэтому те отрывки из Писания, которые использованы в его истолковании мидраш пешер (еврейское эсхатологическое толкование), обретают свет исторической перспективы, направленный на исполнение в Иисусе Христе» (3). В этой исторической перспективе пророк, священник, или царь из потомков Давида функционировал на своем священном посту как представитель победоносного Искупителя, как прообраз грядущего великого Образа.

Такой вид типологического пророчества дает возможность двойного в своей основе применения, в котором есть место первичному и частичному исполнению мессианского обетования, но одновременно не возникает «двойственного» или двусмысленного значения (4). Ближайшее историческое исполнение или частичная реализация обетования предназначена служить историческим типом или действующим пророчеством, которое повторно подтверждает обетование и укрепляет надежду на будущее исполнение. Один из лютеранских исследователей поясняет: «Мессианское типическое пророчество никак нельзя воспринимать как менее мессианское, поскольку тип возникает не случайно, но назначается Божественным образом и описан для нас Духом пророчества» (5). «Комментарий Церкви адвентистов седьмого дня» содержит более полное объяснение (в комментарии к Втор.18:15):

«Сила относящегося ко Христу пророчества никоим образом не умаляется тем, что слова пророка первоначально применяются к более близкой исторической ситуации. Зачастую первое и более близкое исполнение не только служит пояснением и подтверждением второго, но может даже быть его обязательным условием. Когда новозаветный автор применяет утверждение ветхозаветного пророка к новозаветным или последующим временам, отрицание правомочности подобного применения означало бы (85) отрицание богодухновенности новозаветного автора. Но когда по контексту ветхозаветного утверждения совершенно очевидно, что оно применимо также и к более близкой исторической ситуации, то отрицать подобное применение означало бы нарушить основополагающее правило истолкования, а именно, что исследование контекста и исторической обстановки является основополагающим для правильного понимания любого текста».

Нам необходимо уяснить себе, что мессианские пророчества представляют собой не изолированные и произвольно разбросанные предсказания, но все вместе они составляют единый осуществляющийся план Божий. Осуществление этого плана началось с первого обетования после грехопадения в Едемском саду, когда было обещано, что Искупитель придет через семя жены (Быт. 3:15). Для того чтобы исполнить Свое изначальное обетование о «матери», Бог соизволил призвать Авраама и дал ему обетование о том, что Искупитель придет через семя Авраамово (Быт.12:2-3; 22:17-18; 28:13-14). Бог ограничил Свое обетование о ЦареИскупителе конкретно коленом Иудиным (Быт.49:10; ср. Чис.24:17). И, наконец, Бог ограничил Свое обетование о ЦареИскупителе, правление Которого будет вечным и вселенским, домом Давидовым (2Цар. 7:12-15). Эта линия повторяющихся и развивающихся откровений об Искупителе-Царе важна для верного восприятия многочисленных мессианских предсказаний в рамках одного великого обетования, которое исполнится лишь с появлением новых небес и новой земли, обители праведников (2Петр.3:13).

Один из исследователей Ветхого Завета особо подчеркивает «захватывающий дух» — размах этого мессианского обетования: «Каждое предсказание добавляется к тому непрестанно осуществляющемуся обетованию Божьему, которое первоначально было провозвещено допатриархаль ным народам, затем непрестанно расширялось и дополнялось от патриархов до послепленной эры Аггея, Захарии и Малахии. Но оно оставалось Божьим единым и расширяющимся обетованием» (6).

Но есть, однако, целый ряд исторических текстов непредсказательного характера, которые в Новом Завете (86) применяются как «исполнившиеся» во Христе, но которые в своем изначальном контексте не содержат явного предска зующего намерения. Это могут быть исторические повествования или происшествия, переживаемые псалмопевцем страдания, его плач, мольба или благодарность, либо содержащиеся в пророческих книгах описательные утверждения.

Эту особую новозаветную модель обетованияисполнения можно проиллюстрировать рядом примеров. Христос цитирует для неверующих книжников и фарисеев переживание Ионы, пребывавшего в большой рыбе «три дня и три ночи» (Иона 2:1), как знамение, относящееся к Нему (Мф.12:40; Лк.11:29-30,32). Хотя повествование Ионы — это чисто историческое описание его фактической смерти и чудесного избавления, которое привело к покаянию язычников Ниневии, Иисус использует опыт Ионы как мессианское знамение, иными словами, как пророческий прообраз Его собственной смерти и сверхъестественного воскресения. Отсюда следуют выводы: как Иона через знамение был наделен авторитетом проповедовать покаяние жителям Ниневии, так и Иисус как Мессия получит власть обращаться к еврейскому народу. Поскольку Христос выше Ионы, следовательно отказ принять Христову весть и покаяться повлечет, большее проклятие от Бога, чем то, которое было назначено жителям Ниневии, но не было осуществлено вследствие их покаяния.

Подобным же образом обращение Иисуса к мудрости Соломона (Мф.12:42; Лк.11:31) и к авторитету Давида, с тем чтобы сделать субботу свободной от определенных церемониальных ограничений (Мк.2:25-26; Мф.12:3-6; Лк.6:3-4), является в своей основе выражением той же мессианской типологии, как и Его обращение к знамению Ионы. В силу того, что в Израиле мессианское упование олицетворялось тремя типами посредников между Богом и Его народом завета — пророком, священником и царем, — слова Иисуса имели особую значимость, когда Он заявил, что эти три сакральных поста являются типами Его служения для Израиля и мира (7). (87)

Поэтому представляется весьма важным исследовать мессианские типы в религиозной, культовой и политической жизни Израиля. Это необходимо для лучшего и более адекватного уяснения миссии Христа. Ветхий Завет сохраняет для христианина свою ценность и необходимость, позволяя ему узнать, что подразумевается под миссией Христа, Помазанника. Поэтому рассмотрение того, как Иисус уникальным образом применял раннюю историю Израиля к Себе, может способствовать более глубокому пониманию. Будучи помазанным представителем Израиля, Иисус повторил и довел до конца Божий план по отношению к Израилю и — через Израиль — к человеку (8). Он преднамеренно прошел тот же путь, чтобы победить там, где Израиль потерпел поражение. Христос определенно знал, что Он призван стать предсказанным «Слугой Господа» (Ис.42-53), особенно после того, как голос Его Отца назвал Его Сыном и Возлюбленным, в Котором Его благоволение (Мф.3:17), нацелил Его публично Духом Божьим (Мф.3:16; ср. Ис.42:1). Как Мессия Иисус был не просто связан с Израилем, но и был воплощением Израиля, который также был назван Божьим «первенцем» (Исх.4:22). Через этого Слугу «воля Господня благоуспешно будет исполняться» (Ис.53:10).

Евангельские авторы подчеркивают, что после Своего крещения Иисус незамедлительно был возведен «Духом в пустыню, для искушения от диавола» (Мф.4:1; ср. Мк.1:12; Лк.4:1). Древний Израиль после своего исхода из Египта и «крещения» в Красном море испытывался Богом в течение сорока лет в пустыне, прежде чем он смог войти в землю обетованную (Втор.8:2). Подобным же образом Христос был возведен в пустыню на сорок дней для искушения диаволом Его мессианской веры во всевышнюю волю Божью, прежде чем Он смог начать Свое уникальное служение. Сознательно постясь на протяжении сорока дней, Иисус воспроизвел опыт Израиля, но явил абсолютное послушание Богу, обращаясь к откровению Божьему для Израиля (три раза: Мф.4:4,7,10; цитируя, соответственно, Втор.6:13,16; 8:3). Примечательно то, что, изрекая ответ на три искушения, Христос всякий раз цитирует текст из (88) Книги Второзаконие, главы 6—8, в то время как Он мог бы цитировать и другие тексты. Роберт Франс высказывает следующее предположение:

«Не потому ли, что в этих главах, живо напоминающих о тех уроках, которые познал Израиль за сорок лет своих скитаний по пустыне, Он видел модель Своего времени испытания? Бог испытывал послушание Израиля (Втор.8:2), Своего «сына» (Втор.8:5; Исх.4:22), в пустыне сорок лет перед его миссией по завоеванию земли обетованной. Ныне же Он испытывал Своего Сына, Иисуса, в пустыне сорок дней перед Его великой миссией избавления» (9).

В свете более детального исследования лингвистического и богословского контекста Втор.8, предпринятого рядом исследователей10, становится очевидно, что Иисус рассматривал Себя типологически в качестве нового Израиля. Оба раза испытывался «сын Божий» (Исх.4:22; Втор.8:5); оба раза испытание проводилось незамедлительно после крещения (Мф.3:16; 1Кор.10:2); и всякий раз мы видим искушение проверить Бога — сотворит ли Он чудо для исполнения Своих обетований (Втор.6:16; Исх.17:2-7; Мф.4:3-7), а также проверить, будет ли Израиль поклоняться одному лишь Богу (Втор.6:13-15; Мф.4:10). Израиль не выдержал испытания, Иисус же триумфально его прошел от имени Израиля и человечества. В этом смысле история Израиля повторена и доведена до успешного исполнения во Христе перед Богом. Именно истина о Христе, олицетворяющем Израиль, и послужила причиной того, что Новый Завет признает не только то, что прямые и типологические мессианские пророчества «исполнились» во Христе, но также и то, что определенные исторические переживания в жизни ветхозаветных израильтян — в основном царей из потомков Давида — также «исполнились» в жизни Христа. Новый Завет как бы воспринимает историю и пророчество Израиля в качестве «прообраза» бесконечно более великой истории Мессии Израиля, Который и пострадает, и будет возвышен в бесконечно более глубоком смысле.

Новозаветная истина о том, что Иисус Христос олицетворяет весь Израиль Божий в целом и таким образом несет окончательное исполнение истории и пророчества (89) Израиля в Своей жизни, чрезвычайно важна для христианского понимания эсхатологии Израиля». На основе концепции Ветхого Завета, согласно которой Мессия включает в Себя весь народ Божий, или искупленное человечество, страдания, смерть и воскресение Христовы выходят за рамки отдельного опыта праведника. Они исполняют вечное намерение Божье по отношению к Израилю для всего человечества.

Самое раннее в Новом Завете исповедание веры отражает такую христологическую интерпретацию Израиля:

«Христос умер за грехи наши, по Писанию, и… Он погребен был, и… воскрес в третий день, по Писанию» (1Кор.15:3-4; курсив мой).

К каким текстам Ветхого Завета относится это религиозное исповедание? Как обращаются Христос и Новый Завет к Ветхому Завету для своей христологической интерпретации?

По Ч. Г. Додду (12), новозаветные авторы не приводили в качестве аргументации отдельные тексты Ветхого Завета. Они цитировали отдельные фразы, или предложения, которые лишь указывали на общий контекст Ветхого Завета. Этот более широкий контекст указывает на «определенный отрезок» в истории Израиля и дает ключ для уяснения уникальной значимости жизни, смерти и воскресения Иисуса и Его Церкви. То, что случилось с Иисусом из Назарета и Его народом, было не трагическим разочарованием и не задержкой в исполнении плана Божьего и пророчеств. Напротив, согласно сказанным в день Пятидесятницы словам апостола Петра, все эти события произошли «по …предведению Божию» (Деян.2:23; ср.4:28), как оно раскрыто в Ветхом Завете. Но как же, в таком случае, было раскрыто «предведение Божие»? И здесь мы прежде всего концентрируем свое внимание на пренебрегаемом и зачастую упускаемом из виду стиле, в котором Христос и новозаветные авторы взирают на некоторые исторические события коллективного Израиля как типологические по отношению к переживаниям Мессии (исход, крещение, искушение в пустыне). Они видели более глубокий, более полный смысл в пророчествах, относящихся к (90) национальному возрождению Израиля после ассирийсковавилонско го исхода.

Воскресение Христа «в третий день» в Ветхом Завете

Христос неоднократно возвещал о том, что Его воскресение из мертвых произойдет «в третий день» (Мк.8:31; 9:31; 10:34; Мф.16:21; 17:23; 20:19; Лк.9:22; 18:33; 24:7,46). Согласно Его утверждению, не только страдания Его и смерть, но также и воскресение «в третий день» были предсказаны в Ветхом Завете (Лк.18:31-33; 24:46).

Какие же ветхозаветные тексты, однако, содержат именно это мессианское предсказание? Хотя апостолы обращались к трем псалмам (Пс.2:7; 15:10; 117:22) для подтверждения своей убежденности в том, что обетования Божьи, данные отцам, были исполнены в воскресении Иисуса (Пс.2:7 в Деян.13:33; Пс.15:10 в Деян.2:31 и 13:35 и Пс.117:22 в Деян.4:11), ни в одной из этих цитат нет речи о каком бы то ни было воскресении «после трех дней», и поэтому их нельзя рассматривать в качестве конкретного источника предсказанного в отношении Иисуса временного элемента. В то же время два других ветхозаветных текста можно считать конкретными источниками, на которые ссылался Иисус, — Иона 2:1 и Ос.6:2.

Очевидно, что Иисус видел в опыте заточения Ионы в рыбе на «три дня и три ночи» мессианский прообраз Своего пребывания в могиле. Удивительное предсказание Осии, сделанное до 722 г. до Р. Хр., о том, что Израиль как народ завета Божьего будет возрожден и восстановлен после ассирийского плена, чрезвычайно полезно для понимания того, как Христос мессиански применял относящиеся к Израилю пророчества. Говоря о грядущем суде Божьем, который должен обрушиться на народ десяти колен в виде ассирийского плена, Осия рисует покаявшийся Израиль, являющий собой воистину изменившуюся нацию. Он говорит:

«Пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил — и Он исцелит нас, поразил — и перевяжет наши раны; оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его» (Ос. 6:1, 2; курсив мой). (91)

Один из исследователей следующим образом комментирует Ос.6:2: «Вербально этот стих представляет собой ближайшую параллель, которая содержится в Ветхом Завете относительно предсказания Иисуса о Своем воскресении. Влияние этого стиха на предсказания Иисуса широко признается» (13). Другой исследователь называет Ос.6:2 «фундаментальным» для воскресения Христа текстом (14). Обращенное к Израилю в ассирийском плену, произнесенное Осией обетование о возрождении и восстановлении покаявшегося Израиля «через два дня» и «на третий день» могло означать лишь восстановление Израиля в ближайшем будущем. Пророчество Осии о «двух днях» и «третьем дне» совершенно очевидно касалось возвращения Израиля из ассирийского плена. Этот плен начался в 722 г. и завершился лишь после падения Вавилона в 539 г. до Р. Хр. После плена раввины применили обетование Осии в новом, эсхатологическом смысле к воскресению израильтян из мертвых. По этому поводу Мэттью Блек заметил: «Истолкование Ос. 6:2 как повествующего о воскресении вовсе не является христианским изобретением. Это очень старая иудейская традиционная экзегеза Ос.6:2» (15). Она объединяла также Ос.6:2 с Иона 2:1 для того, чтобы укрепить в Израиле надежду на воскресение из мертвых (16). Поэтому мы делаем вывод, что библейской основой для убеждения Иисуса в том, что Он восстанет из мертвых «в третий день», была комбинация текстов Ос.6:2 и Иона 2:1 (17).

Иисус применил символическое выражение в пророчестве Осии о восстановлении Израиля после «двух дней» и «на третий день» буквально — к Себе, к Своей заместительной смерти и воскресению. Иными словами, Иисус применил пророчество, которое изначально относилось к национальному возрождению праведного Остатка Израиля, к Себе как к Мессии Израиля и к Своему скорому воскресению из мертвых. Иисус поновому и уникальным образом применил пророчество о национальном возрождении Израиля к Своему воскресению. С точки зрения Иисуса, таков был более глубокий смысл пророчества Осии. Вот откровение, которое дает нам примененный Иисусом способ пророческого истолкования: Иисус есть Израиль, и в (92) Его воскресении завершено восстановление Израиля. Ч. Г. Додд даже сказал: «Воскресение Христа и есть то воскресение Израиля, о котором повествовал пророк» (18).

Если воскресение Иисуса являет собой более глубокий смысл и исполнение пророчества Ос.6:2, тогда термины «Израиль» и его «восстановление» всегда должны пониматься мессиански — то есть христологически — ив эсхатологическом применении. В эсхатологии буквальное пророческое исполнение проходит через крест Христа и преобразовывается в воскресение Христово. Миссия и судьба Израиля завершились в Иисусе Христе. В Его воскресении осуществилось упование Израиля на восстановление. Такой мессианский стиль истолкования пророчества Осии о восстановлении Израиля влечет за собой глубокие и далеко идущие выводы для христианского понимания ветхозаветного пророчества. Такой стиль многократно встречается в Новом Завете, когда к Иисусу Христу применяются ветхозаветные события, относящиеся к Израилю или отдельным его представителям.

Мессианское применение Иисусом культовых песен Израиля

Четыре псалма, к которым конкретно обращается Иисус как к предвозвещениям Своего мессианского опыта (Пс.21, 40, 68, 117), заслуживают того, чтобы мы более внимательно рассмотрели этот вопрос, с тем чтобы твердо уяснить тот принцип мессианского истолкования, который использовал Христос.

Пс.21, 40 и 68 принадлежат к признанному разряду культовых плачей, которые во времена кризисов и страданий относились как к отдельным израильтянам, так и к Израилю в целом. В то же время в этих плачах можно также различить уверенность в Боге и благодарность Ему за Его искупляющее вмешательство. В Израиле связь между отдельным человеком и народом в целом была очень тесной, особенно если отдельный человек в песне общинного служения Израиля выступал царем или иным руководителем, представляющим свой народ.

В момент глубочайшей агонии на кресте Христос воскликнул: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня (93) оставил?» (Мф. 27:46; Мк.15:34). Он процитировал те самые слова из Пс.21:2, которые намного раньше вскричал Давид в отчаянии, будучи окруженным жаждущими крови врагами. Поскольку весь псалом представляет собой единое целое — расширенный плач о горьких страданиях и насмешках (см. ст.1-21), Христос увидел в горьком опыте Давида явное подобие или даже прообраз Своей бесконечно более глубокой агонии. Исторический плач Давида в Пс.21 не является прямым мессианским пророчеством, и в то же время Христос и новозаветные авторы применяют многие аспекты Пс.21 типологически ко кресту и к последующей славе. Пс. 21 — лишь один из тех псалмов, на которые чаще всего ссылается Новый Завет как на имеющий более глубокое исполнение во Христе. Восклицание Давида в Пс.21:19 о бросании жребия над одеждами осужденного цитируется в Ин.19:24 как «исполнившееся» во Христе. Благодарение Давида в Пс.21:23 цитируется в Евр.2:12 как исполнившееся в прославлении Христа.

В Пс. 40 царь Израиля выражал свою нужду во время тяжкой болезни (см. ст. 4-5), говоря о том, как враги приближаются к нему, желая ему смерти своими ложными обвинениями (см. ст. 6-9). В центре плача жалоба о том, что даже близкий друг, который ел за царским столом, предал его:

«Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту». (Пс. 40:10)

Здесь можно увидеть ссылку на доверенного советника Давида, Ахитофела (2Цар.15:12,31).

Совершенно очевидно, что Иисус ссылался на эти переживания Давида, когда Он сказал двенадцати ученикам. «Истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня…» «Сын Человеческий идет, как писано о Нем…» (Мк.14:18, 21; ср. Лк.22:22). И Он добавил: «Но да сбудется Писание: «ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою»» (Ин. 13:18; курсив мой; ср. Ин.17:12).

Потрясшее Давида предательство близкого друга (см. Пс.40:10) не было ни предсказанием, ни прямым (94) мессианским пророчеством. Тем не менее Иисус применил это историческое происшествие и культовый плач к Себе и таким образом возвысил несчастное происшествие с предательством Давида до типа, который «исполнился» во Христе. Таким образом Он развил Пс.40:10, придав этому стиху более глубокий, христологический смысл.

Пс.68 — это плач отчаяния иудейского царя, так как его ложно обвинили и жестоко преследуют. В то же время он содержит благодарственную песнь и призыв к вселенскому восхвалению Бога (см. ст.35-37; ср. Пс.21:23 и далее; 40:14). Царь охвачен горячей любовью к дому Божьему, храму, он снедаем всепоглощающим рвением. Обвиненный в грабежах, царь страдает ни за что (см. ст.5,10). В этих страданиях он видит себя как представителя и пример тех, кого постигла та же участь (ст. 7) (19). В одиночестве он стоит как слуга Божий за дело Божье (ст. 9, 10, 18). Но и в крайней своей печали царь сохраняет упование на Бога (ст. 7). Божественное вмешательство внезапно изменило положение царя, поэтому трогательную песнь завершает призыв к восхвалению и благодарению от всего Израиля (ст.31-37).

Ряд цитат из Пс.68, которые встречаются в Новом Завете, раскрывают мессианскую значимость этого плача и славословия:

«Ненавидящие меня без вины…» (ст.5).

«Ибо ревность по доме Твоем снедает меня, и злословия злословящих Тебя падают на меня» (ст.10).

«И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (ст.22).

Увидев, что евреи стали отвергать Его и принялись преследовать Его учеников, Он сказал: «Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего. Если бы Я не сотворил между ними дел, каких никто другой не делал, то не имели бы греха; а теперь и видели, и возненавидели и Меня и Отца Моего. Но да сбудется слово, написанное в законе их: «возненавидели Меня напрасно»» (Ин.15:23-25; курсив мой). Новый Завет связывает определенную ситуацию в жизни Давида с подобной же ситуацией в жизни Христа. Более того, он называет отвержение Израилем Христа (95) «исполнением» того, что было записано в Пс.68. Такая связь является оправданной согласно принципу мессианской типологии.

Вскоре после того, как Иисус очистил храм Иерусалима от торговцев скотом и менял, ученики вспомнили слова Пс.68:10: «Ибо ревность по доме Твоем снедает меня» (см Ин.2:17). Изменение изначального настоящего времени в Пс.68:10 на будущее время в Ин.2:17 (в русской Библии этого перехода нет — прим. пер.), как представляется, указывает на признание пророческого измерения в Пс.68. Апостол Павел также использует другие слова Пс.68:10, относя их ко Христу, хотя изначально они касались Давида (см. Рим.15:3). Помимо этого, согласно сообщениям синоптических Евангелий, Иисусу на кресте давали пить уксус (см. Мф. 27:48; Мк.15:36; Лк.23:36), что соответствует переживаниям псалмопевца в Пс.68:22. Евангелие от Иоанна полностью приводит слова, сказанные Иисусом на кресте: «Да сбудется Писание, говорит: жажду» (Ин.19:28; курсив мой). Это «Писание» обнаруживается в Пс.68: «И в жажде моей напоили меня уксусом».

Суд, который призывал Давид на своих преследователей в Пс.68:26, находит свое дальнейшее исполнение в судьбе Иуды, предателя Христа, согласно Деян.1:20. Ганс Дж. Краус тонко заметил:

«Посредством страданий Иисуса высветилось наконец таинственное содержание Пс.68. Отныне суть этого псалма будет пониматься только так. Свершение «заполняет’1 керигму ветхозаветного псалма, выходя за рамки отдельных личностей; оно проникает в неиссякаемую глубину страдания, выраженную в песне, которую можно поставить рядом с Ис.53, Пс.21 и Пс.119 по величественности провозглашаемой в ней вести» (20).

Пс.117 считается частью благодарственной храмовой литургии. Он содержит ответные изъявления хвалы от молитвенного собрания. Богомолец, принадлежавший к «праведным» (ст.20), возможно царь, пережил чудесное избавление от смерти (ст.17). Он ощущает потребность возблагодарить Бога среди Израиля и изложить избавляющее деяние Яхве (ст.17) как ответ на свои мольбы (ст.21) Его собратья, молящиеся в храме, выражают свое изумление (96) по поводу избавления угнетаемого и чудесного поворота событий для него. Он уподобляется камню, отвергнутому строителями, но тем не менее абсолютно необходимому:

«Камень, который отвергли строители, соделался главою угла. Это — от Господа, и есть дивно в очах наших». (Пс.117:22-23)

Основная мысль этого сделанного в форме притчи высказывания заключается в том, что презираемый восстал к уважению и чести; приговоренный к смерти получил новую жизнь (ст.17-18). Весь Израиль призывается к ликованию по поводу его спасения (ст.24-29). Пс.117 показывает, насколько переплетены в Израиле индивидуальный и коллективный опыт. Евангельские авторы пророчески применили Пс. 117:22 к страданиям и воскресению из мертвых Мессии (Мф.21:42, ср. ст.14-15). Согласно Луке, Иисус спросил раввинов и первосвященников, желавших уничтожить Его: «Что значит сие, написанное: «камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла»?» (Лк.20:17; курсив мой).

Совершенно очевидно, что в традиционной благодарственной песне Пс.117 Он увидел мессианский смысл, выходящий за рамки чисто исторической экзегезы. Использовав типологический метод применения, Христос выявил скрытое значение этой благодарственной песни. Христологическое истолкование раскрыло значимость этого псалма.

Применение Пс.117 Петром особо выделяет воскресение Христа как чудесный акт Божий. Этот не имеющий, казалось бы, предсказующего значения псалом нашел свое исполнение во Христе. Он прямо назвал правителей и учителей Иерусалима «зиждущими» (Деян.4:11). Согласно пояснениям еврейского Таргума Пс.117:22 относится исключительно к Давиду, которого отвергали, прежде чем он был избран помазанником (21). Но Петр с апостольской убежденностью утверждает эсхатологическое, христологическое исполнение Пс.117 (см. 1Петр.2:4,7).

Более того, как Петр, так и Павел применяют «камень» Пс.117 в коллективном, или корпоративном, смысле (97) так же и к апостолькой Церкви (1Петр.2:4-5; Еф.2:20). Верующие христиане уподобляются живым камням, «утвержденным на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем» (Еф.2:20; 1Петр.2:5). Соответственно, строительство истинного храма Божьего на земле не остановлено и не отложено, но, напротив, после Пятидесятницы продвинулось вперед и ускорилось Самим восставшим Христом.

Обобщая, скажем, что псалмы Израиля, которые нашли свое исполнение во Христе Иисусе (Пс.21, 68 и 117), не были прямыми мессианскими предсказаниями. Они представляют собой молитвы и благодарения, относящиеся непосредственно ко времени псалмопевца или самого царя из потомков Давида. Вслед за Иисусом новозаветные авторы провозгласили о том, что миссия Христа, Его путь от страданий и отвержения к воскресению и возвышению как Господа представлял собой «исполнение» некоторых наиболее драматических переживаний Израиля, отраженных в культовых песнях Израиля. Таким образом, Новый Завет учит типологическому истолкованию псалмов и молений Израиля (22). Эта удивительная типологическая модель в Псалтире, выявленная лишь через Иисуса Христа и Новый Завет, оправдывает классификацию таких псалмов как косвенных мессианских пророчеств. Представляется, что лежащий в основе их христологического применения герменевтический принцип заключается в том, что Христос должен повторить опыт Израиля в более полном смысле с целью исполнить Божье намерение относительно Израиля и мира (23).

Цель этих новозаветных цитирований не просто в том, чтобы показать, как скрытые мессианские предсказания обрели свое точное подтверждение в жизни Иисуса, но и провозгласить Иисуса как цель истории Израиля и совершенное исполнение завета Божьего с Израилем. Новый Завет ставит Иисуса несравненно выше, чем просто того, кто подтвердил вербальные предсказания. На Него сразу же возлагаются мессианские титулы — Мессии, Избранного, Возлюбленного, Сына Давидова, а также титулы, относимые к Израилю, — Раба Яхве, отвергнутого, но потом (98) утвержденного Камня, Краеугольного Камня, Храма. Короче говоря, Новый Завет возвышает Иисуса Христа как «совершителя веры» (Евр.12:2), как «кульминацию истинно заветных отношений» (24).

Христологическое истолкование исторических описаний в пророческих книгах

Евангельские авторы часто заявляют о том, что определенные исторические события прошлой истории Израиля были «исполнены» в жизни Христа. Матфей цитирует историческую ссылку из книги пророка Осии: «Из Египта вызвал сына Моего» — утверждение, которое напоминало Израилю о его историческом исходе из Египта. Он применяет эти слова к бегству Иосифа и Марии в Египет и пребыванию там до смерти Ирода: «Да сбудется реченное Господом чрез пророка, который говорит: «из Египта воззвал Я Сына Моего»» (Мф.2:15). Суть приведенной Матфеем цитаты заключается в том, что Писание Осии «исполнилось» в младенце Иисусе. Слова Осии, однако, были не пророчеством, но сознательным напоминанием Израилю о том, что он «сын» Божий по своей истории (ср. Исх.4:22). Как же тогда Матфей может утверждать, что Ос.11:1 «исполнился» в Иисусе? На том же основании, которое оправдывает мессианское истолкование переживаний Давида (см. предыдущий раздел). Будучи Сыном Божьим, Христос не только представляет Израиль перед Богом, но и олицетворяет историю и судьбу Израиля в Своей жизни. Намерение Матфея заключается в том, чтобы научить, что смысл истории Израиля полностью раскрывается в жизни и миссии Иисуса Христа.

Далее Матфей переходит к описанию избиения всех младенцевмальчиков младше двух лет, учиненного Иродом в Вифлееме. Теперь он упоминает о другом событии израильской истории, описанном в Книге пророка Иеремии, сообщая о том, что оно «исполнилось» в страшных событиях в Вифлееме:

«Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит: «Глас в Раме слышен, плач и рыдание, и вопль великий; (99) Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет”». (Мф.2:17-18; ср. Иер.31:15)

Эти слова относятся к изгнанию евреев из Иерусалима через Раму, свидетелем которого был Иеремия. Именно тогда символически рыдала Рахиль как мать Израиля. По Матфею, этот плач, однако, «исполнился» в скорби жителей Вифлеема после избиения, учиненного Иродом с целью убить Иисуса. Многие важные события истории Израиля Матфей истолковывает как предвозвещающие мессианское исполнение. В жизни Христа выявился более полный смысл священной истории Израиля (25). Таким образом, Матфей стремится утвердить христианское верование, что Иисус есть Мессия Израиля и что Бог достиг Своей цели, которую Он преследовал в Своих отношениях с Израилем.

Библейские исследователи начинают принимать богословский термин sensus plenior — «более полный смысл», чтобы этим признать, что ветхозаветная история Израиля имеет смысл более глубокий, чем тот, который может выявить одна лишь историкограмматическая экзегеза (26). При использовании правильного метода (27) концепция «более полного смысла» или «более глубокого смысла» действенна. Ценность ее чрезвычайно велика для уяснения того, как авторы Евангелий и Апокалипсиса истолковывают Ветхий Завет. «Более полное» значение Писания, согласно общепринятому определению, означает намерение Божье, выраженное в Писании, которое человеческий автор может осознавать, а может и нет, но которое проясняется последующим откровением Святого Духа. Как поясняет один исследователь, «в любом случае автор не передает sensus plenior своим слушателям преднамеренно. Но позднее, в свете последующего откровения, более полный смысл становится очевидным для читателей под воздействием Духа, Который вдохновлял автора оригинала» (28).

Некоторые примеры из Евангелия от Иоанна весьма показательны для уяснения того, как понимали апостолы значение истории Израиля в Ветхом Завете. Иоанн (100) истолковывает неверие евреев в Иисуса как в Мессию как исполнение неверия Иерусалима в послание Исаии.

«Столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него, да сбудется слово Исаии пророка: «Господи! кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?»» (Ин.12:37-38; курсив мой; ср. Ис.53:1).

В то время как древний Израиль не поверил пророческой вести Исаии относительно пришествия Раба Яхве (Ис.53), евреи дней Иисуса проявили неверие в более глубоком смысле, поскольку они видели исполнение пророчества Исаии непосредственно перед своими глазами и все же отказывались поверить в Него. Далее Иоанн раскрывает богословские последствия отвержения евреями Иисуса Христа, обращаясь к Ис.6:9-10 посредством такого литературного приема, который не согласуется ни с еврейским текстом, ни с Септуагинтой. Иоанн утверждает, что Иисус фактически исполнил то, что изначально Яхве повелел выполнить Исаии. Согласно Исаии, Бог повелел ему сказать Иерусалиму:

«Слухом услышите, и не уразумеете; и очами смотреть будете, и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули» (Ис.6:9-10).

Однако, согласно Иоанну, Исаия сказал следующее: «Он (Господь) ослепил глаза их и окаменил сердце их, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем…» (Ин.12:40; курсив мой). (В русской Библии этот текст звучит иначе: «Народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое». — Прим. пер.). Таким образом, Иоанн превращает данное пророку Исаии поручение в задачу, выполненную Иисусом Христом. Далее он делает следующее важное дополнение: «Сие сказал Исаия, когда видел славу Иисуса и говорил о Нем» (Ин. 12:41). (В русской Библии: «славу Его». — Прим. пер.)

Эти слова фактически означают, что Исаия, — имея видение о благоговейной святости Яхве в небесном храме и о пророческом призыве Исаии к народу Израиля (см. Ис.6:1-8), — в реальности видел славу Христову в Его пред инкарнационной славе и говорил об Иисусе Христе. Для Иоанна Личность Иисуса возвещает о соединении славы Яхве с пророческой миссией Исаии (29) (ср. Ин.1:14; 17:4-5). Посредством такого удивительного приема апостол Иоанн (101) раскрывает более полное значение пророческой миссии Исаии и последующего ослепления Израиля.

Иисус даже зачитывал описанное Исаией лицемерие молящихся в Иерусалиме — в восьмом веке до Р. Хр. — как пророчество о лицемерии фарисеев и раввинов Своего времени:

«Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим»» (Мф.15:7-9; курсив мой; ср. Ис.29:13).

Литературное сравнение Ис.6:9-10, как в масоретском тексте, так и в Септуагинте, и Ин. 12:40 показывает, что Иоанн, цитируя Ветхий Завет, сознательно не придерживался его буквы. Сохраняя изначальное значение еврейского текста, Иоанн в то же время считает возможным изменить оригинальный текст — или его греческий вариант, — для того чтобы более наглядно передать его христологиче ский смысл (30). Согласно Иоанну, равно как и другим новозаветным авторам31, христологический смысл оригинального текста имел основополагающую важность для христианского понимания ими Ветхого Завета. Генри М. Шае рес на основании своего исследования Евангелия от Иоанна делает следующий вывод: «Евангелистом прежде всего движет его богословское убеждение [что Иисус есть Мессия Израиля], и он рассматривает Ветхий Завет в качестве такого источника, который он может использовать для того, чтобы более эффективно сформулировать свои взгляды. Но для христиан смысл Ветхого Завета является пророческим» (32).

Обобщая, скажем, что Новый Завет являет нам многогранный, христоцентрический подход к Ветхому Завету, более богатый и всеобъемлющий с богословской точки зрения, чем герменевтика буквализма. Рассмотрение ряда примеров новозаветной интерпретации мессианских пророчеств в Ветхом Завете раскрывает ряд интересных моделей обетования и исполнения внутри более широких рамок продолжающейся Божьей истории спасения. Основываясь на фундаментальном положении о сюзеренстве Бога в (102) истории Израиля, Новый Завет признает некоторые прямые мессианские пророчества в Ветхом Завете, которые обрели свое исполнение во Христе Иисусе. Чаще же, однако, Новый Завет выделяет многочисленные косвенные мессианские пророчества, которые были подтверждены в своем более полном смысле (sensus plenior) во Христе через типологическое исполнение, особенно в модели страдания с последующим возвеличением, встречающейся в царских псалмах. И, наконец, Новый Завет ввел новую, мессианскую интерпретацию непредсказательных исторических текстов, относящихся в Ветхом Завете к опыту Израиля. И вновь это истолкование осуществляется в рамках типологических соотношений. Такими разнообразными путями Новый Завет научает тому, что события жизни Христа — Его рождение в Вифлееме, Его унизительная смерть, но также и Его воскресение и возвышение одесную Бога — не были событиями случайными и непредвиденными. Они входили в замысел Божьего предопределенного намерения, отраженного в образовании и призвании Им Израиля. В то время как прямые мессианские пророчества имеют определенную апологетическую значимость для провозглашения Евангелия нехристианам, модель обетование — исполнение в типологических пророчествах и в истории Израиля представляется значимой и актуальной лишь для христиан, которые верят в то, что Иисус является Мессией на основании пророчеств Израиля.

Эта вера во Христа Иисуса в конечном счете основывается на объективных исторических фактах жизни Христа и Его воскресения из мертвых. Подобная вера открывает глаза, позволяя видеть Христа во всем Ветхом Завете (33). Таким образом, мессианские пророчества не представляются более изолированными и ограниченными конкретной группой предсказующих пророчеств или некоторыми разделами Писания (см. Ин.5:39,46, Лк.24:27,44-47). Таким взглядом на Христа как воплощение Израиля и представителя человечества мы обязаны Самому Иисусу, ибо Он воспринимал Ветхий Завет в целом типологически. По этой причине Ветхий Завет не может ни исчерпать себя, ни устареть, даже в случае буквального исполнения его (103) предсказаний и предвозвещений. «Нарастает убежденность в том, что новозаветные авторы использовали Писание со знанием и духовным пониманием, в полной мере осознавая, что они делают. Для них весь Ветхий Завет в целом, равно как и каждая его часть, были свидетельством о Христе» (34). Посредством Духа Христова верующий приобщается к радости открытия, позволяющей ему различить новые грани истины в Писании, подтверждающие то духовное единство, которое существует между Ветхим и Новым Заветами. Ветхий Завет становится для него христианской книгой в той же мере, что и Новый Завет, поскольку «все содержание Ветхого Завета указывает, подобно некоему великому указателю, на исполнение, о котором свидетельствует Новый Завет» (35).

1. См. W. С. Kaiser, Jr., «Messianic Prophecies in the Old Testament», in Handbook of Biblical Prophecy, ed. С. E. Amerding and W. W. Gasque (Grand Rapids, Mich.: Baker Book House, 1978), p. 84. См. также его Toward an Old Testament Theology, p. 141. (Cp. SDABC, vol. 1, pp. 1017— 1019.

2. Cm. Kaiser, Toward an Old Testament Theology, pp. 149—157 (на 2 Цар. 7); pp. 159—166 (на царские псалмы); pp. 208—210 (на Ис. 7:14). На Ис. 7:14 см. Problems in Bible Translation (Washington, D. C.: Review and Herald Pub. Assn., 1954), p. 151—169.

3. Kistemaker, The Psalm Citations in the Epistle to the Hebrews, pp. 145—146.

4. W. J. Beecher, The Prophets and the Promise (Grand Rapids, Mich.: Baker Book House, 1975; reprint of 1905), pp. 129—131.

5. Paul Peters, цит. no: W. J. Hassold, «Rectilinear or Typological Interpretation of Messianic Prophecy», Concordia 38 (1967): 155—167. Эта статья представляет собой полезное сообщение о проходящих в лютеранстве дебатах о прямом или типологическом мессианском пророчестве.

6. Kaiser, «Messianic Prophecies in the Old Testament», in Handbook of Biblical Prophecy, p. 77.

7. CM. France, Jesus and the Old Testament, pp. 43—49.

8. K. J. Woollcombe, Essays on Typology, ed. Lampe and Woollcombe (Napierville, 111.: A. R. Allenson, 1957), pp. 43—44. Автор полагает, что концепция неоднократного перечисления имеет глубокие корни в (104) ветхозаветных эсхатологических пророчествах, например, видение Иезекииля о храме в свете храма Соломона и скинии Израиля.

9. R. Т. France, «‘In All the Scriptures’ — A Study of Jesus’ Typology», TSF Bulletin (1970), p. 14.

10. France, Jesus and the Old Testament, pp. 50—53; B. Gerhardsson, The Testing of God’s Son (Lund: CWK Gleerup, 1966), chapters 1—4.

11. Dodd, The Old Testament in the New; p. 29. Ср. H. Wheeler Robinson, Corporate Personality in Ancient Israel (Philadelphia: Fortress Press, 1967).

12. Dodd, According to the Scriptures. См. также его The Old Testament in the New; H. M. Shires, Finding the Old Testament in the New (Philadelphia: Westminster Press, 1974); Bruce, New Testament Development of Old Testament Themes.

13. France, Jesus and the Old Testament, p. 54. Cp. Dodd, The Old Testament in the New; p. 30; C. Westermann, The Old Testament and Jesus Christ, tr. Omar Kaste (Minneapolis: Augsburg Publ., 1971).

14. H. E. Todt, The Son of Man in the Synoptic Tradition, tr. Dorothea M. Barton (Philadelphia: Westminster Press), p. 185.

15. См. M. Black, «The Christological Use of the ОТ in the NT», NTS 18 (1972): 1—14; цитата, с. 6.

16. J. W. Doeve, Jewish Hermeneutics in the Synoptic Gospels and Acts (Assen: Van Gorcum, 1954), p. 149, который ссылается на Ber. Rabba LVI:1; XCL:7.

17. См. France, Jesus and the Old Testament, p. 55.

18. Dodd, According to the Scriptures., p. 103. Cp. France, Jesus and the Old Testament, p. 55.

19. CM. Kraus, Psalmen, p. 482 (комментарий к Пс. 68:8).

20. Kraus, Psalmen, p. 485.

21. Black, «The Christological Use of the ОТ in the NT», pp. 12—13.

22. Mowinckel, He That Cometh, p. 12.

23. France, Jesus and the Old Testament, p. 59.

24. C. F. D. Moule, «FulfillmentWords in the New Testament: Use and Abuse», NTS 14 (1968):293—320; особенно с. 298—302.

25. Относительно более полного значения см.: D. A. Hagner, «The Old Testament in the New Testament», pp. 90—104. J. С. K. Von Hofmann, Interpreting the Bible (Minneapolis: Augsburg Publ., 1972), pp. 169—204.

26. D. A. Hagner, in Handbook of Biblical Prophecy, ed. С. E. Amerding and W. W. Gasque (Grand Rapids, Mich.: Baker Book House, 1978), p. 91. W. S. LaSor, «Interpretation of Prophecy», in Hermeneutics, ed. B. Ramm, et al. (Grand Rapids, Mich.: Baker Book House, 1971), pp. 106—108. (105) См. католического исследователя Р. Е. Брауна, The Sensus Plenior of Sacred Scripture (Baltimore: St. Mary’s University, 1955), p. 92.

27. Cм. Hagner, Handbook of Biblical Prophecy, p.93f.; LaSor, «Interpretation of Prophecy», Hermeneutics, p. 116.

28. LaSor, «Interpretation of Prophecy», Hermeneutics, p. 108.

29. Cp. Von Hofmann, Interpreting the Bible , pp. 202—204.

30. Cp. Old Testament Quotations in the New Testament, ed. R. G. Bratcher (London: United Bible Societies, 1967), p. 24. Относительно варианта Ис. 6:9, 10 в Мк. 4:12 согласно варианту, обнаруженному в Тар гуме Ионафана, см. Hagner, «The Old Testament in the New Testament», in Interpreting the Word of God, pp. 87—88. Цитата в Мф. 13:14, 15 согласуется с текстом Ис. 6:9, 10 в Септуагинте.

31. Еще один пример удивительной вольности в отклонении от оригинального текста обнаруживается в «цитате» из Авв. 2:3,4, приведенной в Евр. 10:37, 38. См. Т. W. Manson, «The Argument From Prophecy», JTS 46 (1945):129—136.

32. Shires, Finding the Old Testament in the New, p. 60.

33. CM. Westermann, The Old Testament and Jesus Christ’, J. A. Borland, Christ in the Old Testament: A Comprehensive Study of ОТ Appearance of Christ in Human Form (Chicago: Moody Press, 1978); Wenham, Christ and the Bible.

34. Wenham, Christ and the Bible, p. 108.

35. Hagner, «The Old Testament in the New Testament», in Interpreting the Word of God, p. 103. Ср. H. L. Ellison, The Centrality of the Messianic Idea for the Old Testament (Leicester: Theological Students Fellowship, 1977), p. 6: «Весь Ветхий Завет, а не одна лишь антология доказательных текстов, рассматривался как указывающий на Христа Иисуса». (106)