Глава 3. Долгая дорога в дюнах или инициалы «Я. В.»

Большинству из тех, кто когда-либо отдыхал в Прибалтике, на всю жизнь запоминались бесконечные дюны, тянущиеся вдоль моря на многие километры. Прогулка по дюнам одна из главных достопримечательностей рижского взморья. И действительно, гуляя по ним вдоль бескрайнего Балтийского моря, получаешь ощущение какого-то внутреннего спокойствия, мира. Бескрайние дюны, величественные, подходящие почти к берегу, сосны, и медленно, плавно набегающее на берег море. И если бы мы перенеслись в конец 1960-х годов, то в одной из медленно бредущих по дюнам мы бы увидели женщину уже пожилого возраста, на лице которой удивительно сочеталась боль от пережитого в жизни и удивительное спокойствие и мир. Эта женщина шла по бескрайним дюнам, дюнам своей дорогой родины, от которой она была оторвана на долгие десятилетия, пройдя настоящий ад, потеряв трагически погибшими мужа и сына, изведав на себе всю глубину человеческой жестокости и лицемерия. Она шла там, где много, очень много лет назад шла вместе с мужем, с детьми, которых уже не было с ней сейчас. Но она не роптала на жизнь. Она знала, что у нее есть надежда встретиться вновь в вечности со своими близкими, со своим дорогим мужем Яном, сыном, матерью, ибо вся жизнь ее и ее мужа была посвящена служению людям и Богу. Балтийское море медленно набегало на дюны, и в их мерном рокоте как будто бы желало поведать жизнь того, кто некогда любил любоваться им, жизнь пастора Яна Яновича Вильсона. Последний родился в 1883 году в Петербурге в зажиточной семье лесничего графа Шувалова. Шуваловы принадлежали к богатому роду, выдвинувшемуся в царствование императрицы Елизаветы Петровны (1741—1761). Любители западно-европейской культуры, они всегда любили держать у себя на службе иностранцев, предпочитая их природным русским. Именно к этой категории принадлежала и семья Вильсонов, ведя свое происхождение из Центральной Европы, а затем благодаря случаю, оказавшимся в Латвии, язык которой и был родным в семье, хотя все её члены прекрасно говорили на русском и немецком языках. Рано приняв истину, Ян Янович был одним из первых, кто окончил перед Первой Мировой войной адвентистскую семинарию в Германии, во Фриденсау, вернувшись из которой становится пастором в Риге, бывшей тогда одним из центров адвентизма в Российской империи. Благодаря своим административным и проповедническим талантам Вильсон входит в совет Униона. В 1915 году его переводят на служение в Петербург, где он сталкивается с большими проблемами. Дело в том, что господствующая в те годы православная церковь, крайне недовольная активной миссионерской деятельностью протестантских церквей, воспользовавшись ставшими популярными тогда антигерманскими настроениями, так как Россия вела войну с кайзеровской Германией, стала рисовать в глазах государства и общественного мнения всех протестантов, как агентов германской разведки. Благодаря этому значительная часть адвентистских служителей родом из немцев была арестована или выслана из страны. За деятельностью Вильсона в Петербурге была так же установлена слежка. Только февральская революция 1917 года кладет конец этой религиозной нетерпимости и вызвавшей ее клевете. Последовавшие затем события, завершившиеся Октябрьской революцией, открывают вначале перед верующими небывалые перспективы для работы. Впервые, благодаря ленинским декретам, объявлялось право не только на антирелигиозную, но и на религиозную пропаганду. Более того, многие руководители большевистской партии сидели в свое время в тюрьмах вместе с протестантами. И потому первоначальное отношение советской власти к протестантам, и, в частности, к адвентистам, было весьма неплохое. «Члены ленинградской общины вспоминают, что когда в 1917 году из тюрьмы в Петроград возвратился С. С. Ефимов, а из Ростова-на-Дону — Я. Я. Вильсон, после установления советской власти они обратились в правительство за разрешением на открытие молитвенного дома. Я. Я. Вильсон и С. С. Ефимов были приняты В. И. Лениным. Они рассказали о своих планах в отношении воспитательной работы, а также об учении Адвентистов Седьмого Дня. На прощание Ленин сказал им: „Пусть вам Бог вам поможет“. Вскоре было получено разрешение на открытие молитвенного дома». [Юнак. Указ. соч. Т. 1. С. 156, 157; Теппоне В. В. Из истории церкви АСД. Калининград: Янтарный сказ, 1993. С. 224]. В Петрограде Вильсон работает до 1920 года, когда его переводят в Сибирь, возглавить Сибирскую унионную миссию, с проживанием в Томске. В те годы он много путешествует по Сибири, созидая и укрепляя церкви, а так же организовав курсы по подготовке будущих служителей. Такая его деятельность не очень понравилась властям, и воспользовавшись самым нелепым поводом, они в 1922 году арестовывают его и держат в заточении почти год, но так и не найдя за что можно было бы зацепиться, в конце-концов отпускают. В 1924 году Вильсона после съезда АСД переводят на служение на Кавказ, в качестве председателя Южного, а затем Юго-Восточного Униона. В те годы Юго-Восточный Унион включал в себя: Кубано-черноморскую конференцию, Средне-кавказскую конференцию, Закавказское миссионерское поле, Донское миссионерское поле, Крымское миссионерское поле. [Голос истины. 1927. № 4]. Центром униона был Ростов-на-Дону, куда и переезжает семья Вильсонов, работая там до 1926 года. [Алексеев Б. А. Краткая история общины церкви христиан-АСД в г. Ростове-на-Дону. Рукопись]. Несмотря на большую административную работу, в эти годы Вильсон много пишет стихов, проповедей. Последние всегда отличала обстоятельность, хорошая структурированность и глубина. Эти проповеди, чудом дошедшие до нас, сегодня стали его своеобразным духовным завещанием. Познакомимся же с ними.

«Вечное Евангелие всем народам.

Проповедь бр. Я. Я. Вильсона на 2-ом Западно-Украинском Областном Съезде 15-го мая 1925 года в г. Киеве.

Сегодня вечером позвольте ваше внимание обратить на евангелие, которое должно быть проповедано всем народам, по всей земле. Я имею в виду не те известные четыре книги из собрания новозаветных книг, т. е. описание земной жизни Иисуса Христа, но евангелие в значении именно этого слова. Евангелие не русское слово, а греческое и в переводе на русский язык значит: благая или радостная весть. Вот об этой благой вести, посылаемой Богом для нас, нуждающимся в ней, мы и поговорим сегодня вечером. Вы видите здесь на стане изречение Иисуса Христа, которое записано евангелистом Матфеем в 24 гл. 14 ст.: «И проповедано будет сие евангелие царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец. «Конец царств мира сего и начало царства Христова, как об этом говорит ап. Иоанн в Откровении гл. 11, 15 ст., находится в прямой зависимости от успеха проповеди этого евангелия. Об успехах же этой проповеди не следует сомневаться, ибо это слово Христа «будет» выражает такую непреклонную волю, какую может иметь только Творец и Повелитель вселенной и ничто во всей вселенной не может воспрепятствовать этому определению Всемогущего. Мы, люди, живущие в наши дни, должны согласиться, что слова Христовы, сказанные Им уже около 2 000 лет тому назад, удивительным образом теперь исполняются, и эта благая весть о царствии Христовом действительно проповедуется не только в нашей стране, но повсюду, всем народам. Здесь может быть уместно задать вопрос: нуждается ли человечество в евангелии? В былые времена такой вопрос быть может казался бы странным и лишним, но теперь, когда находятся такие, которые с иронией относятся к евангельской проповеди, как к ученью, навязываемому им помимо их желания то этот вопрос приобретает некоторый интерес и заставляет нас разобраться в том, что нам предлагает или дает евангелие, а так же в том, находится ли человечество в таком положении, что именно евангелие только может дать удовлетворение. Здесь можно бы привести целый ряд изречений св. Писания, рисующих положение человечества, но во избежание упреков в пристрастии и односторонности, сошлюсь на слово поэта и „печальника русского народа“ — Некрасова, в одном из его стихотворений:

„Укажи мне такую обитель,

Где бы сеятель твой и хранитель,

Где бы русский мужик не страдал“.

Некрасов вышел из недр русского народа, он был плотью от плоти и костью от кости его и горемычная жизнь народа настолько угнетала его, что он безнадежно вопрошает: „укажи мне такую обитель“. Он очевидно искал такого уголка, где бы безраздельно царило счастье, где бы угнетение, печаль, заботы и слезы были бы незнакомы, но он не нашел такого места. И если бы Некрасов был бы не только русским, но общечеловеческим поэтом, то он расширил бы свои рамки и говорил бы о страданиях не только русского народа, но всего человечества. Он сказал бы, что на всем земном шаре он не нашел такого уголка, где слезы и горе были бы незнакомы. Мы привыкли говорить: „везде хорошо, где нас нет!“ и как часто слышны разговоры о заморских странах; как многие мечтают об Америке и для многих она была страною обетований, страною Провидения, — не там ли найдется такая обитель, где горе человеческое незнакомо? Но если бы могли полететь на птичьих крыльях в другие страны и видеть жизнь тех людей, то мы убедились бы, что жизнь везде одинакова, люди везде одни и те же и жизнь горемычная является одинаковым уделом всего человечества. Здесь следует заметить, что причину злоключений надо искать в характере людей, которые по своему жестокосердию являются виновниками слез и стонов угнетенных. Люди схватывали время от времени появляющиеся идеи, много говорили и спорили о них, ожидали осуществления идей, а вместе с тем и исчезновения всего того, что нашу жизнь делает тяжкой и невыносимой. Еще накануне великой Европейской войны, люди увлекались идеей разоружения и мечтали о мирном сожительстве всех народов и решении всех споров между народами особой мирной конференцией, заседающей в Гааге, но как наивны были эти грёзы и суровая действительность показала, что под лоском культуры и цивилизации, в человеке сидел хищный зверь и ждал только удобного момента, чтобы показать себя. В этой Европейской войне обнаружился характер человечества, вся сатанинская ярость его, и в самом деле, не наивно ли ожидать лучшей жизни в то время, когда человек с его жестоким характером создает такие условия, при которых эта лучшая жизнь невозможна. Есть одна идея, — она уже стара, это — идея Царствия Христова. Пусть изуверившиеся в этой идее иронизируют над нею, но человек, не зараженный современными пробуждениями, легко поймет, что если суждена человечеству блаженная жизнь, то она возможна и осуществима лишь только в Царстве Христовом, потому что по мысли Творца лишь „новая тварь“, т. е. рожденные свыше (Иоан. 3:3), преобразованные в образ Божий (Ефес. 4:22—24), с облагороженным божественной правдой характером и вместе с тем созданные Богом „новое небо и новая земля, на которых правда обитает“ (2 Пет. 3:13), создадут условия блаженного существования человека и при том на вечные времена. Следовательно, мы люди, несмотря на весь наш разум, на умопомрачительные достижения науки, на всю нашу культуру, все таки не обладаем такой силой, которая могла бы так воздействовать на характер людей, чтобы их совершенно переродить до такой степени, чтобы от скверных качеств характера, являющихся первопричиной всех зол и создающих обстановку и невыносимые условия жизни, не осталось и следа, и вместо человека с скверным характером, явился бы человек с чудными свойствами характера, который бы по свободному влечению сердца своего, преисполненного любовью к ближнему, относился бы к каждому человеку; кроме того мы лишены возможности изменить природу земли нашей так, чтобы она, вместо терний и волчц, была бы облечена в райскую красоту и тем благоприятствовала бы блаженной жизни человека, и потому лишь только творческая сила Творца, Который в определенное время скажет Свое могучее слово, может вернуть всему творению его первобытное блаженство, которое оно имело до грехопадения. Подвергая тщательному анализу все существующие философские, и материалистические учения, неизбежно проходишь к убеждению, что все это не в состоянии устранить порок и зло из характера человека, а посему возлагать надежды, что такие учения дадут человеку желаемое удовлетворение, было бы наивно, и все эти теории, примененные на практике, в конце концов доказывают и докажут, что человек умеет создавать прекрасные теории, но не может своего черствого характера сделать прекрасным. Если мы это чувствуем и сознаем, тогда нам только остается признать, что мы в самом деле нуждаемся в евангелии, и оно для нас есть нечто не навязываемое нам помимо нашей воли, но душа наша жаждет его, этой вечной божественной правды. И в нагорной проповеди Своей Христос обещает блаженство всем алчущим и жаждущим правды. (Матф. 5:6). Евангелие, т. е. радостная весть, весть о царствии Христовом, которое должно быть проповедано всем народам (Матф. 24:14), не есть какая-либо забавная сказочка, усыпляющая наше самознание, но определенное учение, с убедительною логикою доказывающее возможность осуществления этого царства Христова. Здесь я немного остановлюсь, чтобы разобраться в тех предубеждениях, которые существуют по отношению к евангелию, и надо сказать, что собственно не содержание евангелия дает пищу к предубеждениям, но его недобросовестное применение и искажение со стороны тех, которые волею судеб возглавляли и возглавляют христианство во все времена. Уже в ветхом завете чрез пророка Иеремию Господь обличает „книжников“. „Как вы говорите: мы мудры, и закон Господень у нас? А вот, лживая трость книжников и его превращает в ложь“. Иерем. 8:8. Отсюда видно, что не все то является истиной, что проповедуют главари христианства, и каждому следовало бы разбираться и уметь различать истину и извращения евангелия и судить о евангелии не по поступкам и поведению тех, которые якобы являются носителями евангельских истин. Возьмем хотя бы последнюю ужасную Европейскую войну, которую затеяли не язычники, но культурные народы, населяющие Европу и исповедывающие христианство. Мало того, что они дрались сами между собой, но они даже насильно вовлекли и чернокожих язычников, заставляя и их принимать участие в кровопролитии, и весь этот ужас освящался авторитетом религии — призывалось благословение Божие на эту бойню. По обоим сторонам фронта возносились моления о победе над врагом и люди, опозорившие себя дьявольскою жестокостью в отвратительной бойне, своим лицемерным благочестием, может быть в пылу своего ложно понимаемого патриотизма, сами того не замечая, вовлекали святое и чистое имя справедливого Бога в свои распри и этим достигли только того, что ради них хулится имя Божие у язычников, как об этом говорит ап. Павел к Римлянам 2 гл. 24 ст. Само собою разумеется, что отрезвившийся разум возмущается всем этим, но к сожалению, не разбираясь тщательно во всех таких явлениях, так сказать, по инерции общественной мысли, думает, что Бог является благосклонным участником всех злодеяний, совершаемых людьми, призывающими Его имя, и по этой то причине зарождается предубеждение к Богу и к евангелию — откровению правды Божией. Необходимо освободиться от такого предубеждения и понять, что проявления человеческой жестокости никак не согласуются с евангельской правдой, и евангелие вовсе не прикрывает или оправдывает человеческие злодеяния, а напротив, обличает, и бичует, и показывает, и учит, что доколе человек не свергнет с себя ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях и не облечется в нового человека, созданного по образу Божьему (Ефес. 4:22—24) немыслимо ни счастье, ни свобода человека. Никоим образом мы не должны смотреть на евангелие, как на благовидное прикрытие злодеяний человеческих, а напротив, в евангелии, открыт и показан единственный путь к счастию человека, и не только во время его короткой земной жизни, но и во все вечные времена. Среди различного рода учений философско-социально-общественного характера, которые имеют своею целью указать человечеству путь к лучшей жизни, евангелие надо признать стоящим на первом месте и во всех отношениях совершенным. Но я уже чувствую возражения, что мол вот уже скоро 2 000 лет проповедуется евангелие и не видно, чтобы оно вывело человечество из тупика. Да, около 2 000 лет проповедуется как будто евангелие, но это не евангелие, это не чистое учение Христово, а учение, прошедшее человеческую цензуру, где настолько много прибавлено своего — человеческого, что чистый евангельский смысл оказался совершенно искаженным. Господь, предвидевший такое недобросовестное отношение людей к евангелию, уже 2 000 лет тому назад сказал: „и будет проповедано евангелие о Царствии“. И разумеется, эта проповедь должна возвестить всему миру подлинное евангелие. Уже пророк Иеремия изображает пробуждение всех народов под влиянием проповеди подлинного евангелия. „Господи, сила моя и крепость моя и прибежище мое в день скорби! к Тебе придут народы от краев земли и скажут: только ложь наследовали отцы наши, пустоту и то, в чем никакой нет пользы“. Иерем. 16:19. Согласно этому пророчеству, сказанному уже более 2 500 лет тому назад, должны наступить времена, когда у народов откроются глаза и они увидят, что все то, пред чем они доселе благоговели, считали за правду Божью, есть ничто иное, как только изощрение ума человеческого, хитросплетенная ложь, и причиной к пробуждению этого сознания является именно проповедь этого подлинного евангелия, о котором говорит Христос в ев. Матф. 24 гл. 14 ст. И это подлинное евангелие есть не только жизнеописание Христа, не только историческое или нравственное учение, но оно имеет и пророческий характер. Апостол Павел, этот убежденный и усердный глашатай истин Христовых, в послании к Римлянам 14 гл. 24, 25 ст., определенно говорит о пророческом характере евангелия. Читаем его слова: „Могущему же утвердить вас, по благовествованию моему и проповеди Иисуса Христа, по откровению тайны, о которой от вечных времен было умолчено, но которая ныне явлена и чрез писания пророческие, по повелению вечного Бога, возвещена всем народам“. Из слов этого апостола приходится вывести заключение, что проповедь его существенно разнилась от того, что ныне проповедуется в господствующем христианстве. Но далее еще яснее показано, что без знания пророчеств не может быть и истинного понимания евангелия. В книге Откровения, называемой еще Апокалипсис, в гл. 14 ст. 6 читаем: „И увидел я другого ангела, летящего по средине неба, который имел вечное евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени, колену, языку и народу; и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его; и поклонитесь сотворившему небо и землю, и море, и источники вод. И другой ангел следовал за ним говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что яростным вином блуда своего напоил все народы. И третий ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией“. Вот именно здесь в этой книге Откровения в сжатом виде указаны тезисы этого вечного евангелия, которое по словам Спасителя, должно быть проповедано по всей вселенной, и эти слова убедительно говорят о его пророческом характере. Оно вскрывает истинный характер царств мира сего, их недолговечность, их неспособность устроить счастливую мирную жизнь для народов, населяющих земной шар. Но еще более того, оно предостерегает от грозной опасности для всего человечества в лице зверя, (папства) царящего над всеми народами, и без знания и понимания пророчеств невозможно понять и евангелие, ибо из приведенных мест св. Писания видно, что евангелием называется не жизнеописание Господа нашего Иисуса Христа, но совокупность всех книг Библии, где самое важное место занимают пророчества. Дня каждого из нас ясно, что целые столетия мы слыхали только проповеди о жизни Христовой, о Его притчах, но пророчества Библии для всех были недоступной тайной, и если мы теперь говорим, что евангелие есть в то же время и откровение пророческих тайн, то ясно, что подлинным евангелием мы можем назвать только проповедь вечного евангелия, которое при помощи пророческого слова определенно говорит о наступлении суда, о падении Вавилона и предостерегает от поклонения зверю. Человечество, изнывающее под бременем жизни и жаждущее лучшего удела, нуждается именно в этом евангелии. Оно раскрывает все истинные причины нашей горемычной жизни, оно показывает князя мира сего, действующего через людей к их же порабощению при помощи хитрой организации союза церкви с государством, оно предостерегает нас от поклонения или подчинения так называемому зверю (папству). И это евангелие уже десятки лет проповедуется во всех странах. В 1844 заметен был среди многих народов особый интерес к пророчеству и с тех пор началось усиленное изыскание и исследование пророчеств и по мере откровения этих божественных тайн, все более и более крепла вера в близкое пришествие Христа и движение это, причиной которому было именно проповедь вечного евангелия, проникало во все страны ко всем народам и ныне мы должны считать слова Христовы в ев. Матфея 24:14, а также и пр. Иеремии в 16 гл. 19 ст. и Откровения 14 гл. от 6—12 ст. свершившимся фактом. Христос сказал: „и проповедано будет сие евангелие царствия по всей вселенной… и тогда придет конец“. Конец — жуткий конец, иначе еще называемый „день страшного суда“… „ибо наступил час суда Его“ как читаем в книге Откровения 14 гл. 7 ст. Эти слова отмечают два момента: „евангелие о царствии“, — это самое светлое, самое радостное, что может быть для человека, и дальше „…наступит конец!“ самый жуткий, самый страшный. Две противоположности. Но евангелие именно поэтому проповедуется, чтобы этот конец утерял бы всю жуткость, чтобы он не был для нас страшным. Евангелие — это есть благая, радостная весть, которая говорит: „Ты, будучи виновником, грешником, боишься и трепещешь пред этим страшным судом, ожидая наказания? Не бойся! раскайся в твоих грехах, оставь их, измени свой злой характер, и образ жизни твоей устрой по учению этого вечного евангелия, ибо оно говорит о долготерпеливом и многомилостивом Боге, который не хочет смерти грешника, но чтобы все раскаялись и вечно жили. Посему каждому кающему грешнику Господь оказывает Свою милость и прощенный грешник есть в то же время и помилованный, а если помилованный, то уже суд для такого не страшен. Христос говорит в ев. Иоанна 5 гл. 24 ст. „…верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не придет, но перешел от смерти в жизнь“. Все человечество можно подразделить на мир верующих и неверующих. Неверующие называют конец страшным, и действительно он будет для них таковым. Об этом конце читаем в Откровении 6 гл. стихи 15 по 17: „И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и ущелья гор. И говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца, ибо пришел великий день гнева Его и кто может устоять?“ Жуткий конец тех, кто смеется над евангелием. Совершенно иначе чувствуют себя верующие в это евангелие. Для них этот конец является исполнением их заветной мечты, их блаженного упования, началом лучшей, мирной, свободной и блаженной жизни, которую никто из власть имущих на земле не может дать, несмотря на то, что они быть может преисполнены самыми лучшими желаниями и благородными намерениями. Пророк Исайя в 25 гл. 9 ст. говорит о тех восторженных чувствах верующих, которые они испытают в момент пришествия Господня: „И скажут в тот день: вот Он, Бог наш, на Него мы уповали и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасение Его!“ И заметьте, в этом серьезном предостережении вечного евангелия о наступлении часа суда Его есть своя светлая и отрадная сторона, а именно: еще не поздно покаяться; хотя и наступил уже час суда Его, все-таки и в самый последний момент есть возможность отказаться от поклонения зверю и воздать славу Господу. Заметьте дословное выражение в Откровении 14 гл. 7 ст.: Убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Создавшему небо и землю и море и источники вод!“. В Откровении 14 гл. 6 ст. евангелие называется вечным евангелием. Это значит, что оно столь же старо, как и мир и человечество, и начало его надо считать с того момента, когда человечество, в лице Адама, пало в грех, стало нуждаться в таком евангелии, а если это так, то разумеется, евангелие тесно связано с судьбою всего человечества и отражает все его переживания и, вместе с тем, показывает и славное будущее. И чтобы в нас вера в это будущее более окрепла, необходимо обратить внимание и на пророческий характер этого евангелия, дабы убедится в „вернейшем пророческом слове“, что оно еще никогда не обмануло, а следовательно в этом лучшая гарантия тому, что оно исполнится и в будущем. Господь из любви к Своему творению всегда предупреждал Свой народ и чрез пророков подготовлял его к грядущим событиям, но пренебрежение к пророческому слову вело людей всегда к грубым ошибкам. Так по словам апостола в Деяниях 13 гл. ст. 27 „…жители Иерусалима и начальники их, не узнавши Его и осудивши, исполнили слова пророческие, читаемые каждую субботу“. Израиль ветхого завета пренебрег пророчествами о рождении Христа, не исследуя их, отдался холодному формализму, в своем богослужении свершил грубую ошибку, распяв своего Мессию, о пришествии Которого говорили все пророки. Но не в лучшем положении находится и современное христианство: незаметно для верующих диавол сумел совершенно исказить учение Христа и люди стали поклоняться твари вместо Творца, но и ныне в Своей любви и безграничном милосердии Господь шлет всем народам „вечное евангелие“ — троекратную Ангельскую весть, изложенную в Откровении 14 гл. 6—12 ст., которая есть „откровение тайны чрез пророческие Писания“, как ап. Павел об этом говорит в послании к Римлянам в 14 гл. 25 и 26 ст., и чрез эту весть Господь пробуждает все народы и открывает их глаза на истинную действительность и предупреждает от грозящей опасности от поклонения зверю (папству). Вот почему мы нуждаемся именно в этом евангелии, дабы в славном пришествии Господа нам быть готовыми и дабы при Его явлении во славе этот „конец“ был бы для нас началом лучшей, блаженной, мирной и свободной жизни уже на вечные времена. Пусть Господь поможет всякому алчущему и жаждущему правды найти ее и в ней найти себе удовлетворение. Пусть это вечное евангелие, изображающее величайшую жертву, которую принес Бог в Иисусе Христе говорило бы к нашему сердцу и мы, оценив эту жертву, с своей стороны приложили бы все усердие к тому, чтобы страдания Христа для грешников не были бы напрасны, но чтобы от всех народов в день славного явления Господня пришли бы к Господу спасенные, дабы жертва Христова не была бы напрасна, но принесла бы богатые плоды ко спасению всех народов. АМИНЬ.

Блажен, кто, дивные страницы пробегая

Священной книги, дух и смысл их разумел,

Молитву чистую над нею повторяя,

Безмолвствуя пред ней, в слезах благоговел». [Вильсон Я. Вечное Евангелие всем народам. // Благовестник, 1927. № 3. С. 20—25]. Весьма поучительна и его проповедь «Бог есть любовь». [Вильсон Я. Бог есть любовь. // Благовестник, 1927. № 3. С. 3—4]. В 1928 году на VI Всесоюзном съезде АСД Вильсон избирается вторым заместителем Всесоюзного совета АСД и председателем Северо-Восточного областного союза, включавшего в себя общины Урала, Средней Азии и Европейской части РСФСР. [Отчёт Шестого Всесоюзного съезда Адвентистов Седьмого Дня. К.: Издание Всеукраинского объединения Адвентистов Седьмого Дня, 1928. С. 15, 20, 21]. Шестой съезд, несмотря на уступки, сделанные тогдашним руководством церкви по отношению к советской власти становится не только последним, но и началом отсчета страшных сталинских репрессий, потрясших и церковь христиан АСД. В 1931 году Вильсона арестовывают, но вскоре за отсутствием преступления отпускают. Время открытого попрания законов ещё не наступило. В 1934 году его арестовывают вновь и отправляют в ссылку, в которой он пребывает до 1937 года. Вернувшись после нее в Москву, он по приказу властей покидает столицу и поселяется в Липецке. Несмотря на аресты и тюрьмы Вильсон не сламливается. Только поселившись в Липецке он начинает там проводить богослужения, на которые под видом ищущих истину приходят и провокаторы, которые и сдают его властям, рассказав им о его активной миссионерской работе, от которой он не отказался несмотря на аресты. Вот, что об этих трагических обстоятельствах жизни семьи Вильсонов рассказывает дочь Яна Яновича Валда. «„Я была на работе. Возвратившись, обнаружила, что в доме с утра до вечера шел обыск. Папу и маму арестовали и все имущество забрали. На следующее утро, разбитая и изученная после бессонной ночи, я пошла в НКВД, чтобы узнать, где родители. Меня принял следователь. В ходе беседы выяснилось, что я училась в школе вместе с его женой. Следователь в определенном смысле был порядочным человеком. О самом себе он сказал, что живет в постоянном страхе, однако хотел бы помочь нам, хотя не знает, как это сделать. Я очень благодарна ему за то, что во время следствия он давал мне возможность встречаться с родителями. Он вызывал их из тюремной камеры к себе в кабинет и два раза в неделю я могла видеть отца и мать. Папу обвиняли в антисоветской пропаганде. О маме также говорили, что она всякий раз, когда ходила по воду, агитировала собиравшихся у колодца женщин против советской власти. Я говорила следователю, что все это не так. Он отвечал мне: „Я Вас понимаю, но ничего не могу сделать“. Слава Богу, что Он не оставлял нас — детей, помогая через добрых людей. Наши соседи, хотя и не верующие, были очень хорошими людьми. Их сын служил охранником в тюрьме. Он помогал маме и папе время от времени встречаться. Следствие продолжалось три месяца. Затем их отправили в Коми АССР. Я видела, как из тюрьмы их вели под конвоем по улице, как сажали вместе с другими заключенными в вагоны специального поезда. Там, конечно, были разные люди: и политические, и уголовники — всего около трехсот человек. Нас к заключенным не подпускали. Я бегала вдоль состава с корзинкой, умоляя конвоиров передать родителям мою корзину. Что было с ними дальше, со временем я узнала из рассказов мамы. В Коми родителей разлучили. Мама выжила — она работала в тюремной больнице медсестрой. Папа был задействован на общих работах. Слабый здоровьем, худой, истощенный, он сильно страдал от хронического бронхита“. Один из последних кто видел Вильсона живым был брат Сергеев, так же отбывающий срок за веру и рассказавший по своём возвращении из лагерей о трагичной встрече с Яном Яновичем. «…Тогда была ночь. Холодная сибирская ночь. В пересылочном тюремном дворе стояли заключенные, которых готовили для отправления. Резкий ветер пронизывал до костей. Казалось, он сердился на жалкую безобразную одежду узников и старался сорвать с них последние лохмотья. Эту ночь брат Сергеев не мог забыть. Недалеко от него стоял человек, одетый в рваное. Он сразу понял, что этого человека обобрали тюремные воры. Скорее всего они проиграли его одежду в карты и поэтому раздели его. Местами было видно голое тело. Он был настолько худой и изнемогший, что, казалось, под следующим порывом ветра свалится на землю. Его глубоко впавшие глаза были устремлены в ночное беззвездное небо, как будто сквозь тьму он видел звезды надежды. Казалось, он чувствовал дыхание Вечности, и далеко позади остались земная скорбь и страдания. Сергеев знал этого человека. Сколько раз он слышал из его уст слова наставления и вечного утешения! Сколько раз он встречал его на съездах церкви, приветствовал его и делился с ним опытами! Без всякого сомнения, это был он, Ян Вильсон! Как узок и тернист был путь этой светлой души! Чаша страданий семьи Вильсон была очень горькой. Вскоре после ареста Яна была арестована и его супруга. Она обвинялась в том, что вела религиозную агитацию у колодца, куда женщины приходили за водой. Мать была отнята у детей как раз тогда, когда она была им более всего нужна. С детьми осталась престарелая бабушка. Кто знал сестру Карис, тот помнит ее ласковый взгляд, ее добрые, мудрые советы и добродетельную жизнь подлинной христианки. Как непрошеные гости, нужда, скорбь и лишения ворвались в скромный дом Вильсонов. Суровая борьба за существование подорвала здоровье немощной женщины. Ее жизненные силы стали быстро иссякать, как иссякает ручей во время летнего зноя. Непосильная ноша сгибала уже и без того согнутую спину. Она слегла и больше не встала. На одре болезни ее исхудалые неутомимые пальцы все шевелились и шевелились. Она представляла, что вяжет, и это придавало ей какое-то утешение. Но настал тот час, который подобен тихому вечеру, когда умолкают все звуки, прекращаются все труды и настает покой. «Он отходит к миру: ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих» (Ис. 57:2). …Вернемся к той печальной ночи, когда два любящих сердца были совсем близко, но были разлучены людской жестокостью навсегда!.. В вагоне было темно и тихо. Разговаривать, даже шепотом, было строго запрещено. Наступила ночь. На сердце Альмы Вильсон было тяжело, невыразимо тяжело… Как страшный сон, остались позади долгие месяцы под следствием в тюрьме, суд, ложные обвинения, угрозы, объявление приговора: лишение свободы на 8 лет. За что? О, если бы она знала, где находится ее друг жизни, что с ним, какова его участь? Может быть, его оправдали, и он на свободе? О, нет! Это было бы сверхъестественно для того времени, и она это хорошо понимала. Его судьба подобна ее судьбе, а может быть, и тяжелее. Ход ее мыслей прервал тяжелый вздох, раздавшийся где-то неподалеку. Она чуть не вскочила со своего места, чуть не помчалась в ту сторону, откуда услышала вздох, но, вспомнив о своем положении, осталась на месте и стала внимательно прислушиваться. Через некоторое время вздох снова повторился. В нем было так много невысказанной боли, столько тоски и невероятной скорби. „О, Боже, Боже! Неужели это Ян? Неужели он здесь, так близко от меня? Неужели я увижу его?“ И на мгновение она забыла все. Близость дорогого человека и надежда увидеть его придали ей новую силу. „Он такой же невольник, как и я. Что ж, будем вместе страдать и нести свой крест“. В ночной тиши снова раздался тот же вздох и вернул ее к действительности, из которой не было видно никакого выхода. „Да, это он, мой друг. Как не узнать этого печального вздоха, ведь я к нему так привыкла за годы гонений. Я слышала его, когда он говорил о тяжелом положении дела Божьего, о страданиях Его народа и о предстоящей неизбежной разлуке с семьей. Этот вздох вырывался из его наболевшей груди даже ночью, когда он спал…». В нагоне стало совсем тихо. „Наверное, и он немного задремал“, — подумала Альма. Светлые воспоминания юности, как белые голуби, пролетали в ее сознании. Она вспомнила то время, когда услышала Трехангельскую весть. Тогда светлый луч истины осветил ее жизненный путь, и она не отвергла этот свет, но с радостью пошла за ним. Счастлив тот, кто внимательно прислушивается к нежному, трепетному зову, обращенному к его сердцу. Счастлив тот, кто открывает свое сердце и впускает туда как своего лучшего друга Спасителя. Альма была счастлива. Ее жизнь была наполнена чистыми радостями христианки. В то время после учебы в миссионерской школе вернулся Ян Вильсон. Она приняла его предложение вместе одним путем идти к вечности. В 1916 году они вместе оставили родину и переселились в Россию. Это были тяжелые, но благословенные годы. Сколько людей приняли весть спасения! Сколько измученных сердец было ободрено и укреплено! Примерная чистая жизнь и высокая нравственность придавали силу проповедям ее мужа. Любовь к Богу и ближним стала смыслом его жизни. Воспоминания о муже были светлы и чисты, и Альма была уверена, что последний час его жизни, каким бы он ни был тяжелым и скорбным, все же будет озарен светом небесной радости. Но дети, милые дети! Что будет с ними? Какой путь стоит перед вами? Не путь ли позора, лишений, лютой нужды, тюрьмы и преждевременной смерти?.. В таких раздумьях прошла ночь. Под утро она задремала. Несколько минут спокойного сна далеко унесли ее от этой безрадостной действительности. Резкие крики, шум, топот множества ног прервали ее минутный покой. Она открыла глаза и увидела, что происходит переформирование узников. Мужчин пересаживали на другой поезд. Хотя появлялись первые проблески дня, было еще сумрачно. В толпе, которую гнали, она не могла разглядеть своего мужа. Серая толпа измученных людей быстро исчезла за вагонами, и поезд пошел дальше. Альме хотелось выпрыгнуть из вагона, бежать, искать, звать по имени того, кто был бесконечно дорог ее сердцу! Но, увы! Она даже не имела права подойти к окну, чтобы кого-либо спросить об этих несчастных: кто они, куда их отправляют… Ей казалось, что чья-то жестокая рука захлопнула дверь ее счастья, и она больше никогда не откроется. …Поезд мчался все дальше и дальше. Расстояние между двумя переполненными невероятной скорбью сердцами все увеличивалось. Альма ничего не знала о своих детях, ничего не знала о дорогом муже, только слышала его печальные вздохи. Ей не удалось даже увидеть его. Она не знала, куда направляют ее и что ждет ее в будущем. Из глубины души вырвался скорбный вопль, как некогда из груди пророка Аввакума: «Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния и смотреть на притеснение Ты не можешь. Для чего же Ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его» (Авв. 1:13). О, Боже, Боже! Ты знаешь темные беззвездные ночи борьбы и тревоги, ибо Ты Сам провел такую ночь в Гефсиманском саду! Но вот на темном небосводе стали зажигаться звезды, одна ярче другой. То были звезды вечной надежды, чудных Божьих обетований: «Не бойся, ибо Я — с тобою» (Ис. 41:10), «Много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь» (Пс. 33:20), «Бог твой предназначил тебе силу» (Пс. 67:29), «Ты приближался, когда я взывал к Тебе…» (Плач Иер. 3:57), «И вот, Я с тобою; и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь» (Быт. 28:15), «Вы не будете постыжены и посрамлены…» (Ис. 45:17). …Миновали восемь лет лагерной жизни, но Альма Вильсон не могла вернуться к родным, потому что шла война и не было транспорта. Пришлось остаться еще на два года. Через десять лет она вернулась. Нельзя сказать, что домой, — дома у нее не было. Ее мама давно ушла на покой. Старший сын был убит на войне, младший занесен судьбой неизвестно куда. Негде было приклонить усталую голову, негде было отдохнуть душой». [Мацанова А., Мацанов П. По тернистому пути. Калининград: Янтарный сказ, 1994. С. 40—43]. „Вероятно, летом 1939 года папа умер от голода и болезни. Мама находилась в лагерях семь лет. Отбыв срок, она в конце 60-х уехала из Коми АССР в Латвию, где и скончалась в 1977 году“». [Цит. по Жукалюк Н. А. Вспоминайте наставников ваших. К.: Джерело життя, 1999. С. 126—127]. Такова трагичная история этой семьи. Но библейские слова: «Ты руководишь меня советом Твоим и потом примешь меня в славу» (Пс. 72:24) — эта мужественная женщина пронесла через всю свою жизнь. Равно, как и её муж, Ян Янович, оставшийся до конца верным тем псалмам, провозглашающим веру в Бога, которые он так любил сочинять. Его вера в славу Божью выражена в псалме № 10 «Вселенная и твердь небес». А кому незнаком псалом № 110 «Творец мой и Господь!».

№ 110. Творец мой и Господь!

Творец мой и Господь!

Вся сила от Тебя;

/: Источник Твой обильно льет

Блаженство на меня.:/

Я сотворен Тобой,

Ты жизнь мою мне дал.

/:С любовью бодрствуешь над мной,

Своим меня назвал.:/

Пусть благодать Твоя

Меня животворит,

/:И силу Духа влей в меня,

Чтоб ввек Твоим пребыть.:/

Я. В.

Предостерегает нас от суеты его псалом № 134 «Умолкни, суета забот». А сколько радости в его псалме № 159 «Взгляните, как сегодня».

№ 159. Взгляните, как сегодня.

Взгляните, как сегодня

Ликуют небеса,

И славит в день субботний

Творение Творца.

Припев: Святой день помни, свято чти

В смиреньи сердца, от души,

Свято чти, свято чти,

В смиреньи от души.

Там, где закон небесный

Творить спешит народ,

Там мир, покой чудесный

Субботний день несет.

Как мощно ввысь влечет всех

Дух Божий к небесам,

И весть с небес зовет всех

Внимать святым словам.

И если здесь в сей жизни

Так чуден день святой,

Что ж будет там, в отчизне,

Когда войдем в покой?

Я. В.

Или псалме № 162 «Субботний день, Господом данный».

№ 162. Субботний день, Господом данный.

Субботний день, Господом данный,

Приносит нам радость, покой;

Сегодня все, старый и малый,

Ликуют всем сердцем, душой.

И в веяньи тихом зефира,

И в бурной грозе слышен глас, —

То Божье вещанье для мира,

То призыв к спасенью для нас.

В сей жизни превратностей много,

Где радость сменяет печаль,

Но милость у нашего Бога.

О, если б весь мир то познал!

Сегодня я весь в восхищеньи,

Я чувствую близость Творца.

Я вижу в Господнем твореньи

Божественных сил чудеса:

И звездочки в ярком сияньи,

И тучи в небесной дали,

Безбрежного моря дыханье, —

Вещают о Божьей любви.

Могучий хор Божьих творений

Гимн славы поет без конца, —

В день памятный, чтимый, священный

Вся тварь прославляет Творца.

Спаситель, свершив искупленье,

В святой день в могиле лежал;

Субботу, как память творенья,

По воле Своей Он нам дал.

И ныне к Себе призывает

Всех страждущих в жизни земной,

Ввести всех Господь обещает

В грядущий, небесный покой.

Народ Свой с печатию Бога

Под стяг Свой сбирает Господь,

Ведет нас по верной дороге,

Где вечный покой от забот.

Я. В.

Вильсон был так же и переводчиком многих псалмов с немецкого и латышского языков. Это псалом № 312 «Я слышу нежный зов Христа», псалом № 325 «Стражи на стенах Сиона», псалом № 327 «О, друг, открой же очи» и т. д. Во всех этих псалмах, над которыми он трудился то ли как автор, то ли как переводчик, веет особой любовью, задушевностью и теплотой, которую в нем всегда отличали те, кто знал его при жизни. Эти качества через свои псалмы он завещал и нам, живущим сегодня в 2006 году… По дюнам вдоль Балтийского моря идут ежедневно тысячи людей, шаг за шагом отмеряя прибрежную полосу и всматриваясь в морские дали или на вершины сосен, дающих своей смолой знаменитый янтарь. Проходят по дюнам тысячи, уходя в небытие, но жизнь только немногих таких как Ян Вильсон остается в памяти потомков, в памяти этих берегов, моря, дюн. А запомнят ли море и дюны нашу с вами жизнь, читатель?…